Глава I

Заключение Брест-Литовского мира поставило перед правительством РСФСР задачу охраны своей западной границы. Первоначально это было осуществлено при помощи партизанских и добровольческих отрядов, выдвинутых населением приграничной полосы и усиленных несколькими подобными же формированиями, присланными из центра.

Уже в марте месяце 1918 г. для объединения управления всеми этими отрядами создается штаб Западного участка отрядов завесы. Задача этого штаба в боевом отношении [14] заключалась в охране и обороне нашей западной границы; в организационном же отношении предстояло перестроить все эти партизанские отряды и свести их в однотипные, регулярные войсковые соединения, согласно декрету о формировании Красной армии.

В процессе этой организационной работы Западный участок завесы превратился в Западный район обороны со штабом в г. Смоленске.

Осенью 1918 г. в состав Западного района обороны уже входили находившиеся в периоде формирования дивизии: Псковская, 2-я Смоленская и 1-я Витебская, слившиеся впоследствии в 17-ю стр. дивизию.

Назревавшие в Германии и Австро-Венгрии события заставляли предусматривать возможность скорого очищения германцами и австро-венграми занятых ими районов.

Действительно, в конце октября 1918 г. революция разразилась в Австро-Венгрии, а 9 ноября того же года и в империи Гогенцоллернов.

События внутри обеих стран тотчас же отразились на армиях оккупантов; демобилизационные настроения, охватившие эти армии, разрушили их несравненно скорее, чем старую русскую армию, и они спешно и в беспорядке начали покидать свои боевые участки, стремясь поскорее возвратиться на родину.

Оккупационный режим падает. Дремавшие под спудом классовые силы польского общества выходят на открытую арену. В Люблине провозглашается мелкобуржуазное правительство Дашинского-Тугута, ставящее своей задачей создание независимой Польши. Оно имеет против себя польскую дворянскую знать и капитал справа и промышленный пролетариат слева. Политически оно опирается на кулацкое крестьянство Западной Галиции и Люблинской губернии и на часть городской мелкой буржуазии. Его военные кадры — это тайная организация под названием «Польская военная организация» (Пеовяки), пополнявшаяся бывшими польскими легионерами.

Люблинскому правительству (как оно себя называло) Дашинского уже в первые моменты развала Австрии удалось сформировать из этих элементов милицию в несколько тысяч человек. К этому времени подоспела германская революция. [15]

Германская революция отразилась на делах Польши прежде всего также очищением германцами их оккупационной зоны, а затем освобождением из магдебургской тюрьмы Иосифа Пилсудского, популярного вождя польских легионов, за авторитетом имени которого спешили укрыться перепуганные члены «регенцийной рады» — крайне непопулярного временного правительства Польши, созданного в ней оккупантами.

Освобожденный Пилсудский прибыл в Варшаву, где уже находилась милиция, высланная туда Дашинским, был провозглашен там «главою польского государства» и приступил к формированию правительства.

Триумф мелкой буржуазии и реакционной интеллигенции в Польше в первые дни ее самостоятельного существования объясняется не только временным распылением и депрессией ее рабочего класса, но и бессилием крупной буржуазии.

Бессилие последней явилось следствием тех тяжелых ударов, которые испытала польская крупная промышленность от оккупантов; кроме того, в лагере этой буржуазии был раскол: часть ее принадлежала к антантовской, а часть к германофильской ориентации.

Таким образом, двум вышеупомянутым классам открылась дорога к полному политическому господству, причем мелкобуржуазное министерство Морачевского явилось выразителем их интересов, а Иосиф Пилсудский их идеологом.

Пилсудский стремился к созданию могущественной, ни от кого не зависимой великой демократической Польши; в представлении Пилсудского, Россия, безразлично какая — царская или советская — стояла на пути к осуществлению этой программы, почему ее надлежало разбить и для обеспечения Польши от русской опасности образовать военную федерацию всех окраинных государств («от Гельсингфорса до Тифлиса» — таков был лозунг Пилсудского), военным гегемоном которых явилась бы Польша. Классовая ненависть мелкой буржуазии к самоосвобождающемуся пролетариату и советской республике совпадала с захватническими устремлениями на восток. Таковы были основные предпосылки грядущего столкновения польских и советских вооруженных сил и причины, почему министерство Морачевского проявило крайнюю неуступчивость в первых же своих сношениях с РСФСР. [16]

Тем временем на освобождавшихся от империалистической оккупации территориях Литвы и Белоруссии устанавливается власть советов; захватническим целям Польши будет противостоять боевой военный союз РСФСР и Советской республики Белоруссии и Литвы. Красные войска готовятся к походу.

В предвидении более крупных событий на Западном фронте, Западный район обороны был преобразован в Западную армию; это произошло 15 ноября 1918 г.

В состав Западной армии ко времени начала ее наступления входили: 2-й округ пограничной охраны — 3156 штыков, 61 сабля; Псковская дивизия общей численностью 783 штыка, 8 орудий; 17-я стр. дивизия — 5513 штыков, 200 сабель; всего до 10 000 штыков и несколько сотен сабель с десятком орудий{1}.

Продвижение Западной армии вначале не встречало никаких почти препятствий, к концу 1918 г. она заняла значительную часть Литвы и Белоруссии.

В этом продвижении польское правительство усмотрело прямую угрозу себе и своим будущим планам.

Поэтому польское правительство, до поры до времени ведя политику переговоров и усиленно готовясь к войне, в своих нотах старалось выставить советское правительство, как агрессивную сторону, явно враждебную Польше. В дальнейшем притязания польского правительства все более усиливались. Оно обнаружило стремление вмешаться во внутренние дела молодых советских республик Литвы и Белоруссии, обвиняя наше правительство в стремлении ввести в этих республиках насильственно советский строй.

Репрессии, предпринимаемые польским правительством внутри страны в отношении советских граждан и учреждений (арест в Варшаве русской миссии Красного Креста), вызывавшие соответствующие ответные шаги со стороны нашего правительства, заостряли положение. Несмотря на свою бесплодность, вследствие непримиримости позиции польского правительства, дипломатические сношения между обоими государствами приняли довольно оживленный характер в конце 1918 и начале 1919 г. Тем временем части Западной армии продолжали свой освободительный поход: 9 января [17] они заняли Вилькомир, 13 января вступили в Слоним, а 25 января с боем овладели г. Пинском. Вообще продвижение левого фланга Западной армии совершалось местами с боями, благодаря противодействию петлюровских частей и гайдамаков на северных границах Украины.

Лишь в конце января месяца на фронте передовых частей Западной армии появились впервые небольшие конные и пешие части польских легионеров. Они не могли задержать их и лишь несколько замедляли темп продвижения Западной армии, которая к 13 февраля 1919 г. вышла на фронт Поневеж — Слоним — Картузская Береза — жел. дор. станция Иваново (западнее г. Пинска) — Сарны — Овруч.

По мере продвижения красных частей на запад, отряды польских легионеров становились все многочисленнее и сопротивление их все упорнее.

Получившее возможность без чьей бы то ни было помехи устроить свои внутренние дела, благодаря помощи и содействию Западной армии, население Литвы и Белоруссии образовало в половине февраля месяца 1919 г. единую Литовско-Белорусскую Социалистическую Советскую республику.

Правительство новой республики также объявило о своем миролюбии по отношению к Польше и заявило о своем желании вступить в федеративную связь с Россией, Украиной и другими советскими республиками и заявило протест против вторжения в пределы новой республики, в частности в Белостокский уезд, вооруженных сил Польши.

Литовско-белорусское правительство предлагало польскому миролюбивым путем установить взаимную границу; это предложение поддерживало и наше правительство в своей ноте, обращенной к правительствам нескольких европейских государств и датированной 18 февраля 1919 г. Эти предложения столкнулись с еще большей несговорчивостью польского правительства, которое в это время начало чувствовать за собой поддержку держав Антанты. Опираясь на эту поддержку, оно не остановилось перед грубым и вопиющим нарушением международного права. В начале января месяца 1919 г. по распоряжению польского правительства в Варшаве была арестована русская миссия Красного Креста во главе с т. Веселовским.

Вскоре польское правительство выслало эту миссию из пределов Польши, но, не доезжая до линии фронта, наша [18] миссия была расстреляна теми польскими жандармами, которые должны были охранять и сопровождать ее.

Наше правительство энергично протестовало против этого вопиющего преступления и требовало беспристрастного расследования; до удовлетворительного разрешения вопроса члены польской миссии были задержаны в качестве заложников{2}.

Поддержка держав Антанты была куплена Пилсудским путем ряда уступок в политическом отношении.

Нуждаясь в их помощи для того, чтобы осуществить свои планы создания великой Польши с сильной армией, Пилсудский с легким сердцем пошел по пути этих уступок, что отчасти примиряло державы Антанты с его боевым прошлым (в эпоху мировой войны он дрался против них в союзе с немцами).

Первым шагом, которым державы Антанты показали свою заинтересованность в делах буржуазной Польши, было требование их о пропуске через Германию сформированной во Франции армии Галлера, которую предполагалось использовать для борьбы против большевиков, т. е. против советских республик. Далее создается союз Антанты и мелкобуржуазной Польши против РСФСР. За этим первым, явно враждебным шагом со стороны Антанты по отношению к советским республикам, последовали и другие такие же шаги: в районе Балтийского побережья Антанта, главным образом в лице Англии, начала оказывать деятельную поддержку русским белогвардейским формированиям; она же терпимо отнеслась и к организации германских добровольческих частей для защиты остзейских баронов против латышского пролетариата.

Все эти новые политические и стратегические данные обстановки требовали соответствующего усиления наших сил на западе, а главное объединение руководства и управления ими.

19 февраля 1919 г. возник Западный фронт в составе 7-й армии, обеспечивавшей район Петрограда, Латвийской армии и Западной армии{3}.

Это объединение командования тремя армиями в одном оперативном центре во времени совпало с переходом к активным [19] действиям враждебных нам сил почти на всем протяжении нашего фронта.

Первый их удар обрушился на армию Латвии, которую начали энергично теснить с флангов германские добровольческие части. Равным образом и на фронте Западной армии наши части, продвинувшиеся было к берегам Немана, вынуждены были отойти назад; там, где красные части имели дело с петлюровскими войсками, т. е. отчасти в Полесье и на Украине, перевес неизменно оказывался на стороне красных, и они продолжали свое продвижение вперед. Однако положение на правом фланге и в центре Западного фронта продолжало все-таки складываться таким образом, что он вынужден был отказаться от активных действий.

Наше главное командование в половине марта установило для армий Западного фронта в качестве основной линии фронта линию Рига — Якобштадт — Двинск — Молодечно-Минск — Бобруйск — Жлобин — Гомель; в качестве передового рубежа надлежало закрепить за собою линию Туккум — Либава — Поневеж — Вилькомир — Вильно — Ландварово — Лида — Барановичи — Лунинец. 15 марта 1919 г. — время отдачи этого распоряжения — явилось переломным моментом в кампании 1919 г. на нашем Западном фронте.

Начиная с этого момента задачи армий Западного фронта свелись лишь к обеспечению территории братских республик в узком смысле этого слова.

Правда, последующий период кампании отмечается несколькими переходами в наступление наших войск, но они преследовали лишь частные цели.

Весна 1919 г. создавала удобные предпосылки противнику для развития активных операций против советских республик, не только благодаря климатическим условиям, но и благодаря тому сложному военному положению, которое складывалось для Союза республик на его внутренних фронтах. Как известно, поздняя весна и лето 1919 г. характеризуются усиленным натиском вооруженных сил контрреволюции на всех фронтах Союза республик, особенно на Южном и на подступах к Петрограду. Колчаковские армии также еще не получили решительного удара, почему все внимание нашего главного командования, а вместе с тем и наши главные силы были оттянуты на эти фронты.

Противнику, начавшему проявлять активность на нашем Западном фронте, могли быть противопоставлены только те [20] силы, которые там уже находились и на усиление их в скором времени рассчитывать не приходилось.

Наступление противника, начавшееся во второй половине марта, развивалось преимущественно вдоль линий железных дорог. Около половины апреля противник овладел фронтом Лида — Барановичи, что уже создало угрозу Минскому району; вместе с тем после упорного трехдневного боя противник овладел г. Вильно.

Пока происходили все эти события, польский представитель продолжал пребывать в г. Москве; лишь открытые заявления представителей польского правительства в прессе о нежелании вступать в какие-либо переговоры с советским правительством побудили наше руководство предложить польскому дипломату покинуть пределы нашей Республики.

Заняв г. Вильно, противник продолжал дальнейшее наступление в Свенцянском и Молодеченском направлениях, тесня правый фланг Западной армии.

8 начале июля 1919 г. наши войска, теснимые противником, заняли линию старых германских позиций, на которой удерживались некоторое время.

Наступил временный перерыв в операциях.

9 июня Западная армия была переименована в 16-ю армию.

Ее войска занимали крайне изломанный фронт, проходивший через Шарковщизну — Воропаево — оз. Нарочь — ст. Залесье — левый берег р. Березины — м. Воложин — Першай — Ивенец — Камень — Налибок — Колядино — Клецк — Ганцевичи — река Ясельда и Припять. В задачу частей фронта входила активная и упорная оборона занятой линии, особенно же железнодорожных узлов Молодечно, Минск, Лунинед. Одновременно нужно было противодействовать стремлениям противника прорваться на Полоцк.

В середине июня месяца на фронте противника начали появляться передовые части армии Галлера, что тотчас же отразилось на его активности.

В начале июля противник вновь перешел в общее наступление, действуя особенно энергично на Поставском и Пинском направлениях.

Несмотря на упорное сопротивление и ряд частных контратак, нашим войскам пришлось уступить противнику ряд важных узлов дорог: Вилейку, Молодечно и Лунинец. [21]

В половине июля противник вновь приостановил свой нажим на наш фронт, но эта приостановка была временной.

Противник устраивался, подтягивал свои тылы и производил перегруппировки.

Эту передышку наше командование использовало для попытки обратного овладения Вилейкой и Молодечненским узлом, которая, однако, не удалась, несмотря на успешное начало. Неудача нашего контрнаступления на Молодеченском направлении, предпринятого в целях выравнивания фронта, не улучшила положения Минского района, который продолжал сохранять свое выдвинутое положение.

Этот Минский выступ и явился объектом следующей крупной наступательной операции противника.

Для производства этой операции противник стянул значительные силы, которые наш источник определяет в 12 000 штыков, 2000 сабель и 40 орудий{4}.

8 августа эти силы перешли в решительное наступление на г. Минск, нанося главный удар с северо-востока, с фронта Белоручь — Раков.

Завязался упорный бой, в результате которого противнику удалось прорвать наше расположение, а кроме того обойти глубоко наш правый фланг и выйти в тыл нашим частям, которые дрались впереди г. Минска.

Под угрозой с тыла наши части начали покидать свои позиции, и в тот же день г. Минск перешел в руки противника.

Не ограничиваясь достигнутым успехом, противник продолжал теснить части 16-й армии и вынудил ее своим центром отойти за р. Березину, удерживаясь еще в предмостных укреплениях у Борисова и Бобруйска.

Однако в конце августа 1919 г. противник принудил нас очистить и эти укрепления и ограничиться чисто пассивной обороной р. Березины.

В свою очередь, попытки противника переправиться через эту реку также окончились неудачей, после чего фронт начал устанавливаться по р. Березине.

Зато на Полоцком направлении противник продолжал с успехом развивать наступление, тесня перед собой части 17-й стр. дивизии. Противник накапливал значительные силы и в [22] районе г. Лепеля, откуда он легко мог через м. Чашники действовать на г. Витебск.

К половине октября месяца на Лепельском направлении силы противника исчислялись в 1600 штыков, 200 сабель, 40 легких и 10 тяжелых орудий{5}.

Непрекращающаяся активность противника на Лепельском направлении, создававшая угрозу Витебскому узлу дорог, побудила наше командование предпринять в свою очередь контрманевр на этом направлении.

Левофланговым частям 15-й (бывшей Латвийской) армии и правофланговым частям 16-й армии была поставлена задача приостановить дальнейшее наступление противника встречным ударом в районе Полоцк — Лепель и оттеснить противника за верховья р. Березины. Главная роль в этой операции выпадала на долю 16-й армии.

16-я армия решила осуществить свой маневр наступлением своего правого фланга, что привело к упорным боям в Полоцко-Лепельском районе в течение целого месяца.

Хотя 16-й армии не удалось полностью достигнуть поставленных ей целей и наступление ее не развилось, будучи встречено контратаками свежих резервов противника, но и полякам также пришлось прекратить свое наступление, причем наши войска прочно обеспечили за собой обладание г. Полоцком.

Таково было общее положение на нашем Западном фронте в то время, когда его армии получили приказание прочно закрепиться на занятой линии и перейти к активной обороне.

В противоположность нашим армиям, действовавшим на Белорусском театре, войска Украинской армии, переименованной летом 1919 г. в 12-ю армию, почти не имели соприкосновения с поляками в течение летней кампании 1919 г. Сначала как бы промежуточным буфером между ними и польской армией явились украинские части и формирования Петлюры, а затем все внимание и силы 12-й армии обратились на наступавшие от Одессы и Екатеринослава части Добровольческой армии ген. Деникина.

Пользуясь этим обстоятельством, войска украинской Директории, возглавляемые Петлюрой, также перешли в наступление, [23] вновь распространившись по Подольской и Волынской губерниям.

В конце октября 1919 г. 12-я армия, переменив фронт почти прямо на юг и оставив г. Киев, вела упорные бои с Добровольческой армией на южных границах Полесья и в пределах Черниговской губ.

В территориальном отношении летняя и осенняя кампания 1919 г. закончилась захватом противником всей территории Литвы и почти всей Белоруссии.

Однако в отношении к общей военной обстановке результаты кампании можно признать благополучными для наших армий Западного фронта.

Большего чем активную оборону эти армии дать не могли.

В течение летней и осенней кампании 1919 г. Западный фронт в общереспубликанском масштабе продолжал сохранять свое второстепенное значение, и наше главное командование проявило большую выдержку в том отношении, что ради этого фронта не ослабило своих сил на главных по тому времени театрах военных действий.

Таким образом только армии Западного фронта, предоставленные собственными силами, оказались лицом к лицу с превосходящими силами противника.

Это превосходство стало сказываться особенно сильно, когда на Польском фронте появились отлично обученные, вооруженные и снабженные части армии ген. Галлера.

О том, насколько успешно части Западного фронта выполнили свою задачу, свидетельствует тот факт, что благодаря активности их обороны, польская армия в течение 8-месячной кампании преодолела то же самое пространство и даже несколько меньше, чем Красная армия в течение 4-х месяцев предшествующей кампании.

Кроме того, несмотря на благоприятную военную обстановку, польской армии не удалось осуществить заветную мечту шовинистических кругов польского общества, а именно: достичь границ Польши 1772 г.

В следующую кампанию, подробное описание которой является целью нашей работы, внешняя обстановка сложилась менее благоприятно для польской армии и, наоборот, политическое и военное положение РСФСР явилось несравненно более крепким. [24]

Причиной такой перемены ролей послужили те события в военной и политической жизни нашей Республики, результаты которых в полной мере сказались для нее в течение осени и зимы 1919–1920 гг.

Эти результаты явились следствием тех побед Красной армии, которые были одержаны ею в течение кампании 1919 г. на главнейших театрах гражданской войны.

В конце декабря 1919 г. армии Колчака, добиваемые партизанами, охваченные процессом внутреннего стихийного распада, фактически перестали существовать как боевая сила, что ставило на очередь вопрос о полной ликвидации нашего Восточного фронта. Развал Колчаковского фронта открыл нам путь еще в сентябре 1919 г. на соединение с Туркестаном, что весьма содействовало усилению и повышению авторитета советской власти в странах Востока; первое посольство, которое увидела в своих стенах Москва после долгого перерыва, было афганское.

Северный (Архангельский) фронт, являвшийся по существу пассивным, мало беспокоил наше политическое руководство и главное командование. Допускалось, что с окончательным освобождением Севера можно пока повременить, поскольку сохранялась прочная уверенность в том, что действовавшая на этом фронте 6-я Красная армия не допустит никакого распространения противника к югу.

На северном участке Западного фронта, занимаемом 7-й армией, защищавшей подступы к Петрограду, бои с армией Юденича долгое время носили весьма ожесточенный характер. 7-я армия при поддержке правого фланга 15-й армии и частей Балтийского флота, дважды отстояла Петроград, разбитая армия Юденича была вынуждена укрыться на эстонской территории, и в конце декабря наши войска выдвинулись на этом участке на р. Нарову.

Дела на Украинско-Деникинском, или Южном фронте также подходили к благополучному окончанию, хотя еще привлекали на себя особое внимание нашего главного командования; во всяком случае, там наметился уже сдвиг фронта к югу, обратившийся вскоре в беспорядочное отступление противника к портам Черного моря.

Действительно, уже в середине февраля месяца 1920 г. территория Украины была окончательно очищена от остатков деникинской армии; почти одновременно с этим прекратил [25] свое существование северный белый фронт и окончательно разложились остатки армии Юденича, а ее солдаты начали массами переходить на нашу сторону.

Наконец в середине марта окончательно были ликвидированы остатки добровольческой армии на Кавказе, и лишь небольшая ее часть, именно ядро будущей армии ген. Врангеля, удержалась в Крыму.

Такие решительные военные успехи не замедлили сказаться и на внешнем положении Республики.

2 февраля 1920 г. Эстония, еще в конце 1919 г. вступившая с нами в мирные переговоры, подписала мир с РСФСР.

За несколько дней до этого события Латвия вступила с РСФСР в переговоры о перемирии, а вскоре ее примеру последовала и Финляндия.

Такое улучшение внешнего и внутреннего положения РСФСР давало известный избыток вооруженной силы в руки нашего правительства.

Однако последнее не предполагало использовать ее для военных целей. Советское правительство готовилось к мирной хозяйственной работе. Еще за несколько месяцев до ликвидации Южного фронта у некоторых представителей правительства возникла мысль использовать эту силу на трудовом фронте, как переходную систему к всеобщей трудовой повинности{6}. Эта мысль нашла свое осуществление в переводе на трудовое положение в виде опыта 3-й армии Восточного фронта, получившей название 1-й революционной армии труда; в задачу этой армии входило: сбор продовольствия для нуждающихся в нем крупных населенных центров, заготовка топлива для промышленности, помощь местному населению в полевых работах и пр.

Вслед за 3-й армией на трудовое положение была переведена и 7-й армия Западного фронта, получившая название Петроградской революционной армии труда. Наконец было начато образование Украинской трудовой армии путем выделения в ее состав некоторых строевых частей из числа действующей армии.

Наступившее затишье на нашем Польском фронте имело лишь относительный характер; не предпринимая крупного [26] наступления, противник частными ударами стремился улучшить свое положение.

В начале января 1920 г. противник, действуя совместно с латвийскими частями, срезал выступ нашего фронта под г. Двинском, захватив последний пункт.

Вскоре заключенное нами перемирие с Латвией перенесло центр тяжести операций противника более к югу.

Однако падение Двинска и сосредоточение под ним значительных польско-латвийских сил заставило наше главное командование отдать необходимые указания командованию Западным фронтом на случай, если бы противник захотел продолжать свое наступление.

25 января в телеграмме 70/ш. Главком давал следующие директивы командзап: «Общая задача остается прежняя — упорно удерживать линию фронта». Для этого рекомендовалась активная оборона при помощи коротких контрударов, наносимых иногда с соседнего участка, а не на том участке, на котором противник сам развивает свое наступление.

Далее Главком приказывал собранными на фронте 15-й армии силами ударить в наиболее выгодном для нас направлении, «не считаясь с национальностью наступающего», имея в виду задачу сорвать наступление противника.

Как мы уже указали выше, прибегнуть к этому маневру на участке 15-й армии не пришлось, так как противник сам не перешел в дальнейшее наступление и ограничился лишь занятием г. Двинска.

Длительная кампания 1919 г., сопровождавшаяся крупными и упорными боями, не могла не ослабить значительно боевых частей Западного фронта.

С начала 1920 г. были поэтому приняты самые необходимые меры к приведению в порядок и пополнению армий Западного фронта.

Благоприятное изменение внешней политической обстановки на правом фланге Западного фронта в связи с фактическим прекращением боевых действий против Финляндии, Эстонии, а вскоре и Латвии выдвигало на очередь вопрос и об очередных перегруппировках на этом фронте.

9 февраля телеграммой № 189/сек. командзап Гиттис подробно излагал Главкому свой проект перегруппировок и обеспечения подступов к Петрограду при вновь сложившихся условиях обстановки. [27]

Вхождение Петроградского укрепленного района в подчинение командования Западного фронта не вызывалось более ни условиями обстановки, ни общностью оперативных целей Петроградского района и Западного фронта; с исчезновением армии Юденича и заключением перемирия с лимитрофами{7} стратегическое значение Петроградского района отпадало и на командовании Западным фронтом оставалась лишь вся тягость административных забот об этом районе.

Поэтому вполне своевременным явился приказ РВСР от 25 февраля за № 299/52, согласно которому Петроградская революционная армия труда вместе с Петроградской губернией выходили из подчинения РВС Западного фронта и непосредственно подчинялись РВСР.

Этим же приказом 2-я, 10-я, 19-я, 56-я стр. дивизии выделялись из состава Петроградской революционной армии труда и переходили в подчинение Главкома.

Захват противником г. Двинска явился наиболее крупной из всех его операций в течение зимы на Западном фронте. Все остальные его предприятия носили характер отдельных поисков и набегов, которые без труда ликвидировались нашими частными и общими резервами.

Несколько иначе складывалась обстановка на бывшем Украинском, ныне Юго-Западном фронте, в частности на правобережье Днепра, где действовали 12-я и 15-я армии Юго-Западного фронта.

Имея дело первоначально и главным образом с частями Добровольческой армии, распространившимися на территории правого берега р. Днепр в связи с общим наступлением этой армии, обе наши армии успешно теснили их в течение зимы к берегам Черного моря и к румынской границе, которых они достигли в середине февраля.

В это время непосредственное соприкосновение с польскими частями наши войска имели только на Пинском направлении, причем противник вел себя пассивно.

Преследуя отходившие части Добровольческой армии, части 12-й и 14-й армий вышли на расположение Галицийской [28] армии, которая тремя своими корпусами раскинулась вдоль линии железной дороги от Казатина на Одессу, от Винницы до ст. Раздельной.

Эта армия, упорно дравшаяся с польским противником в пределах родной территории с конца 1918 г. до середины 1919 г., вынуждена была в июле 1919 г. покинуть эту территорию под натиском познанских и галлеровских дивизий преимущественно из-за недостатка боеприпасов. Перейдя на территорию Украины, эта армия, лишенная территории и опустошаемая эпидемией сыпного тифа, сделалась игрушкой политических авантюристов, главным образом Петлюры, который потребовал ее активного участия на своей стороне, угрожая в противном случае лишением источников продовольствия. В силу указанных причин эта армия вынуждена была активно выступить на стороне Петлюры, причем он использовал ее части для борьбы с добровольческими частями Деникина.

К осени и в течение зимы тиф настолько опустошил ряды Галицийской армии, что она потеряла временно всякое боевое значение и способность к передвижениям, в силу чего, после отхода петлюровских частей на территорию Польши, она осталась на месте и заключила в лице своего высшего командования капитуляцию с командованием Добровольческой армии на началах экстерриториальности.

Этот шаг высшего командования Галицийской армии вызвал недовольство и глухое брожение в широких массах армии, которое вылилось в открытое возмущение низов при приближении передовых частей Красной армии.

Образовавшийся военно-революционный комитет взял власть в свои руки, и Галицийская армия в полном составе перешла на сторону советской власти, причем бывшие ее корпуса начали переформировываться в отдельные бригады, которые по одной предполагалось придать к стрелковым дивизиям 12-й армии.

К роли и значению этих бригад и их судьбам мы вернемся еще впоследствии.

Временно же Галицийская армия, хотя и сильно ослабленная эпидемией и болезнями, все-таки являлась буфером между польскими частями и частями 12-й и 14-й армий, на несколько недель замедлившим непосредственное соприкосновение тех и других, что дало возможность Красной армии окончательно ликвидировать остатки добровольческих частей [29] на правобережной Украине. Затишье на Юго-Западном фронте продолжалось недолго.

6 марта противник сам перешел в наступление на Речнцком направлении. Это наступление было предпринято в тот самый день, когда согласно приказу Главкома Лунинецкое направление (иначе Речицкое) с двумя бригадами 57-й стр. дивизии и Гомельским укрепленным районом должно было перейти в подчинение Западного фронта.

Наступление противника замедлило и задержало на несколько дней переход всех этих частей в подчинение Западного фронта.

Силы, сосредоточенные поляками для операции на Ре-чицком направлении, наш источник определяет в 6100 штыков, 400 сабель, 16 легких и 4 тяжелых орудия{8}, в то время как действовавшая на этом направлении 57-я стр. дивизия с приданной ей 139-й стр. бригадой 47-й стр. дивизии по данным на 4 марта насчитывали в своем составе всего лишь 1375 штыков и 25 легких орудий. Немаловажное значение для успеха операции противника имела и растяжка фронта этой дивизии: участок ее простирался в ширину на 120 км.

Для того чтобы уяснить себе дальнейшие события, нам необходимо вернуться к вопросу о дипломатических сношениях обоих государств, предшествовавших началу активных действий противника на Юго-Западном фронте.

Из ряда весьма существенных дипломатических актов, оглашенных нашим правительством в течение первых месяцев наступившего 1920 года, непосредственное отношение к описываемым событиям имело обращение Совета Народных Комиссаров к польскому правительству от 28 января 1920 г.

В этом обращении наше правительство подтверждало свое признание независимости Польши и свое приглашение от 22 декабря 1919 г. начать мирные переговоры. Обращение заключало в себе весьма серьезную гарантию миролюбия советского правительства, а именно: в нем наше правительство заявляло, что в течение могущих начаться переговоров советские войска не переступят ныне занимаемой ими линии фронта, проходящей через Дриссу — Диену — Полоцк — Борисов — [30] м. Паричи — ст. Птич — Белокоровичи — м. Чуднов — Пилява — Деражня — Бар. В этом же сообщении указывалось, что Советская Россия никогда не заключала с Германией или какой-либо иной страной никаких соглашений, клонящихся к ущербу Польши.

Сессия ВЦИК подтвердила 2 февраля это обращение Совнаркома; кроме того, наш ВЦИК обратился с соответствующим воззванием к широким народным массам Польши.

4 февраля Временное украинское советское правительство, объявляя о принятии им всей полноты власти, также подтвердило, что одним из первых его намерений является заключение мира с Польшей.

Наконец 6 марта оба советских правительства просили польское правительство ускорить ответ на их ноты, а 7 марта они обратились к державам Антанты с указанием, что их влияние могло бы приостановить наступательные операции Польши против Украины.

Все эти обращения советских правительств остались без ответа со стороны польского правительства; вернее ответом на них послужило наступление польских войск на Речицком направлении.

А между тем вся советская страна готовилась к переходу на мирные рельсы. Так, основным вопросом IX съезда РКП был вопрос о хозяйственном строительстве.

Наступление поляков развивалось весьма быстро. Из-за своего значительного численного превосходства противник в течение 6 марта занял Мозырь, Калинковичи и Овруч.

В тот же день, 6 марта, командующий Юго-Западным фронтом (командюз) телеграммой № 129/сек./1617/оп.{9} снял с 12-й армии запрещение переходить вышеуказанную нами линию фронта и приказал этой армии перейти в решительное наступление, имея в виду как ближайшую цель восстановление в кратчайший срок положения в Мозырском и Овру чеком районах и выход на линию pp. Птич — У борть и далее по линии Новоград-Волынск — Шепетовка — Проскуров — Солодковцы. Для выполнения указанных задач в состав 12-й армии включались еще части, ранее находившиеся в подчинении командюза, а именно: 171-я стр. бригада 57-й [31] стр. дивизии, 7-я стр. дивизия, без 21-й стр. бригады, и сосредоточивающаяся в районе Гайсин — Брацлав 45-я стр. дивизия.

Та же директива возлагала на 14-ю армию задачу по ускорению продвижения правого фланга этой армии на линию Солодковцы — Каменец-Подольск, причем боевые действия на стыках 12-й и 14-й армий должны были быть согласованы между собою распоряжением командармов обеих армий.

Выполнение этой директивы привело обе армии Юго-Западного фронта к ряду частных боев с поляками, которые с большим или меньшим оживлением продолжались до начала общего решительного наступления противника на Украине в конце апреля.

Осуществление вышеприведенной директивы командюза в полном ее объеме требовало времени для сосредоточения и нацеливания всех назначенных в распоряжение командарма 12-й сил, тогда как противник, не теряя времени, продолжал развивать свой первоначальный успех на стыке Западного и Юго-Западного фронтов и 8 марта занял также и г. Речицу, причем его наступление распространилось частично и против левого фланга 16-й армии, где он овладел ст. Шацилка. Наступление польских войск на Речицком направлении, грозившее принять серьезные размеры, и создавшаяся с захватом противником ст. Щацилка и г. Речица угроза Гомельскому и Жлобинскому железнодорожным узлам совпали с пребыванием Главкома в пределах Западного фронта.

На совещании Главкома с командзапом было решено между прочими вопросами оказать содействие 12-й армии путем удара левого фланга 16-й армии от Жлобина в направлении на Мозырь.

Вместе с тем командюгзап, в свою очередь, предполагал сосредоточить в районе Овруч — Коростень 20-ю стрелк. бригаду 7-й стрелк. дивизии и этой последней ударить на Мозырь с юга в то время, как части 67-й стрелк. дивизии будут удерживать противника с фронта, а части 16-й армии будут нажимать на противника с севера со стороны Жлобина.

Этот план рассчитан был на содействие частей 16-й армии и требовал согласованности в действиях с нею, а последнего можно было достигнуть лишь в том случае, если бы 16-й армии удалось своевременно осуществить все необходимые перегруппировки, чего ею достигнуто не было в силу объективных причин. [32]

Тем не менее командюгзап в своей телеграмме за №156/ш от 14 марта на имя Главкома, где он излагал вышеприведенный план действий, указывал, что части 16-й армии еще не овладели переправой у Якимовской слободы и просил у Главкома соответствующих указаний для Западного фронта. Группировка 16-й армии в момент, когда ей надлежало приступить к выполнению активной задачи по оказанию содействия 12-й армии, не отвечала этой задаче. На левом фланге 16-й армии располагалась сильно растянутая 8-я стр. дивизия. Решительный удар командование 16-й армии предполагало нанести 17-й стр. дивизией, спешно перебрасываемой с Борисовского направления. До прибытия же последней, очевидно в целях создания наилучшего исходного положения для предстоящего маневра, командование 16-й армией распорядилось, чтобы состоящие в прикомандировании к 8-й стр. дивизии располагавшиеся севернее 17-й стр. дивизии два полка 56-й стр. дивизии, а именно 497-й и 499-й стрелковые, выдвинулись в район Мормаль-Горваль, обеспечив за собою переправы через р. Березину, особенно же мостовую переправу у слободы Якимовской.

Одновременно с переброской 17-й стр. дивизии в район Жлобина и Гомеля перебрасывалась туда же и 10-я стр. дивизия, только что переданная в распоряжение командарма 16-й.

497-й и 499-й стр. полки с приданными им взводом артиллерии, эскадроном кавалерии и бронепоездом образовали Мормальский отряд, временно подчиненный командованию 8-й стр. дивизии.

Попытки этого отряда овладеть переправой через р. Березину у слободы Якимовской окончились неудачей, и отряд удержал за собою лишь позицию непосредственно против переправы на левом берегу реки.

В это время части 67-й стр. дивизии, оправившись от полученного ими удара, не только овладели вновь г. Речица, но, развивая свое наступление далее, начали продвигаться к западу по направлению на Калинковичи; в районе Нормаль сосредоточивалась 49-я стр. бригада, в подчинение командованию которой и перешел Мормальский отряд.

16 марта попытка переправы через р. Березину была совершена 49-й стр. бригадой совместно с двумя полками 56-й стр. дивизии и первоначально увенчалась успехом. [33]

Дальнейшие операции на Речнцком направлении происходили уже непосредственно под единым руководством командования 16-й армии, так как директивой Главкома от 16 марта участок Паричи — Овруч с действовавшими на нем частями Юго-Западного фронта, а именно: 57-й стр. дивизией, 139-й бригадой, 47-й дивизии, 421-й стр. полком 141-й стр. бригады и Гомельским укрепленным районом со всеми частями и учреждениями, в 12 часов 17 марта передавался в подчинение командования 16-й армией.

Попытка Мормальского отряда овладеть переправой у Якимовской слободы положила начало продолжительным боям с кратковременными частными успехами то той, то другой стороны и с незначительными колебаниями фронта, которые велись 16-й армией на Мозырском направлении и явились как бы преддверием решительных боев летней кампании 1920 г. В результате этих боев противнику путем ввода новых сил на Речицком направлении удалось не только упрочить свое положение в этом районе, но даже в начале мая вновь овладеть г. Речица; впрочем, это событие по времени совпало с решительным переходом в наступление польских частей на Украине.

Смысл всех этих операций для противника, на наш взгляд, заключался в том, что, прочно закрепляясь на берегах Березины и Днепра, он обеспечивал таким расположением свою предстоящую операцию на Украине, кроме того, улучшал свое исходное положение для этой операции, приобретая с занятием Мозырского района охватывающее положение по отношению к расположению наших войск на Украине.

Однако активность наших войск на Речицком направлении заставляла противника все время усиливать свои части на нем, так как малейшее ослабление их ставило под угрозу все достигнутые на этом направлении противником успехи.

Если наши атаки на Речицком направлении и не давали нам сразу тех результатов, ради которых они предпринимались, то во всяком случае они связывали на этом направлении известное количество сил противника, которое он не мог использовать на других направлениях, и с этой точки зрения эти бои были для нас выгодны.

После принятия 16-й армией в свое ведение участка Паричи — Овруч командование последней получило задачу от командования Западного фронта повторить попытку [34] овладения Мозырем для восстановления в его районе положения, утраченного правым флангом Юго-Западного фронта в начале марта.

Задача должна была быть выполнена не позднее 22 марта{10}.

Для выполнения этой задачи командование 16-й армии предназначало 49-ю стр. бригаду (17-й стр. див.) и всю 67-ю стр. дивизию с приданными ей частями (139-я стр. бригада, 421-й стр. п-к, Черниговский караульный батальон и пр.). Эти части должны были повести концентрическое наступление от слободы Якимовской и от г. Речицы на Мозырь.

Однако противник сам упредил нас в инициативе и 17 марта обрушился на наши части в районе слободы Якимовской, причем в ночь с 17 на 18 марта принудил их частично отойти на левый берег р. Березина, а в течение 18 марта закрепил свой успех на Жлобинском направлении, после чего сосредоточил свои усилия на 67-й стр. дивизии, наступление которой в предшествующий день, когда все внимание противника было перенесено на 49-ю стр. бригаду, не развилось в достаточной мере. В течение дня 19 марта противник почти на нет свел успехи, достигнутые накануне 67-й стр. дивизией, но 20 марта его попытки овладеть ст. Василевичи встретили упорное сопротивление со стороны оборонявшей эту станцию 169-й стр. бригады.

В течение последующих дней на Жлобинском направлении продолжало царить относительное спокойствие, но на Речицком направлении шли бои с переменным успехом, причем временами 67-я стр. дивизия, захватив наступательную инициативу в свои руки, наносила противнику довольно чувствительные удары.

Лишь к концу дня 29 марта противник оттеснил наши части за р. Вить, после чего нажим его ослабел на этом направлении. 29 марта в районе г. Речица сосредоточились две остальные бригады 17-й стр. дивизии (50-я и 51-я стр.).

Командование 16-й армии решило сделать вторую попытку овладеть Мозырским районом, причем 60-я и 51-я стр. бригады, действуя на Речицком направлении, должны были облегчить для 49-й стр. бригады переправу через р. Березину у слободы Якимовской, а 57-я стр. дивизия должна была действовать южнее линии жел. дор. Гомель — Пинск. [35]

Наступление должно было начаться из уступов слева и по времени распределялось так:

30 марта должна была начать свое наступление 67-я стр. дивизия, причем левофланговые ее части (139-я стр. бригада) должны были достигнуть р. Припять, наступление 17-й стр. дивизии должно было начаться 3 апреля.

Наступление наших частей началось успешно и они вышли на рубеж р. Вить и вновь заняли ст. Василевичи, но дальнейшего развития это наступление также не получило, наткнувшись и на этот раз на упорное и заранее подготовленное сопротивление противника.

В начале апреля в распоряжение 16-й армии начали прибывать части 10-й стр. дивизии.

Как только головная бригада этой дивизии — 30-я стр. сосредоточилась полностью, командование 16-й армии решило сделать третью попытку овладеть г. Мозырем и его районом. 4 апреля командарм 16-й приказал 17-й стр. див., к которой присоединялась 30-я стр. бригада, овладеть переправой у ел. Якимовской и районом ок. Шацилка — Страковичи; 57-й стр. дивизии приказано было наступать вдоль железнодорожной линии Василевичи — Калинковичи, содействуя 17-й стр. дивизии в выполнении ее задачи.

6 апреля началось это третье наступление. Как и предыдущие, оно сначала развивалось успешно. К вечеру 8 апреля части 17-й стр. дивизии дошли вплотную до района Шацилка — Страковичи, в то время как части 57-й стр. дивизии вели бой за обладание разъездом Нахов.

Для развития успеха командование Западного фронта предполагало, очевидно, использовать всю 10-ю стр. дивизию. Для этой цели эта дивизия 8 апреля была подчинена командарму 16-й и начала сосредоточиваться в районе Мормаль с целью дальнейшей переправы через р. Березину в районе слободы Якимовской. В это время части 51-й стр. бригады овладели с. Страковичи, но уже 11 апреля противник, подтянув свежие резервы, выбил их оттуда.

Сосредоточение 10-й стр. дивизии закончилось 15 апреля, после чего командование 16-й армией решило сменить ею 17-ю стр. дивизию, возложив на нее продолжение выполнения задачи этой последней; начальник 17-й стр. дивизии должен был после этого и не позднее 20 апреля сменить части 67-й стр. дивизии на Речицком направлении, заняв фронт Кокуевнчи — Василевичи, [36] а эта последняя должна была отойти к югу, причем рокируясь вдоль фронта. Эти дивизии не должны были прекращать свои наступательные действия, и 57-я стр. дивизия должна была стремиться проникнуть к Мозырю глубоким обходом с юго-востока через Наровль на Припяти.

Это четвертое наступление также увенчалось временным успехом, развить который не удалось. Части 10-й стр. дивизии захватили было Шацилку, но вновь были выбиты оттуда.

С 20 по 25 апреля бои на Мозырском направлении начали временно ослабевать в своем напряжении, так как наступательный порыв наших дивизий стал иссякать.

После снятия в конце апреля с Мозырского направления 17-й стр. дивизии, перебрасывавшейся на Борисовское направление, наступательная инициатива на Мозырском направлении временно вновь перешла в руки противника.

С 25 апреля по 6 мая противник проявлял усиленную активность на Речицком направлении, а в течение 8 и 9 мая, перейдя в наступление значительными силами, отбросил на левый берег р. Березина 10-ю стр. дивизию, а также овладел г. Речица.

Эти операции явились прямым следствием успешного наступления противника на Украине, которое в подробностях рассматривается нами в последующих главах.

Все четыре наступления, предпринятые 16-й армией для обратного занятия Мозырского района, имеют одну общую черту: они начинались рядом местных, иногда даже довольно крупных успехов, но в последующем они сводились к нулю, и мы не могли воспользоваться их результатами. Это обстоятельство свидетельствует о наличии одной объективной причины: общей недостаточности наших сил для осуществления тех целей, которые им были поставлены.

Эта объективная причина, кроме того, усиливалась, на наш взгляд, теми привходящими причинами, избегнуть которых могло командование всех степеней.

Так, при первом вашем наступлении противнику удалось ликвидировать его, действуя по внутренним операционным линиям, что свидетельствует о слабой связи в действиях между 49-й стр. бригадой и 67-й стр. дивизией. Во втором и последующем наступлениях приходится отметить введение в бой сил по частям, как, например, это случилось с 30-й бригадой 10-й стр. дивизии. [37]

Наконец, маневр с рокировкой дивизий вдоль их фронта, не прекращая при этом боевых действий, являлся, на наш взгляд, сложным и утомительным для войск.

При оценке всех обстоятельств нашей Мозырской операции не следует упускать из виду еще и времени года и свойств местности.

Операция происходила весной в Полесье, следовательно, в условиях весьма неблагоприятных для маневрирования и действий крупных войсковых частей. Эти обстоятельства, очевидно, сильно отражались на сроках сосредоточения войсковых частей и скорости их перегруппировок.

Пока происходили все эти события на Мозырском направлении, 12-я и 14-я армии продолжали свое продвижение на запад; однако уже 24 марта оно приостановилось на том рубеже, который указан нами на схеме, приложенной к главе VII, наткнувшись на укрепленную позицию противника. На этом рубеже командюз директивой № 170/сек. 1949/оп. приказал армиям остановиться и перейти к обороне с целью:

«1) внимательно изучить эту новую данную обстановки,

2) наметить участки для прорыва позиций противника,

3) произвести необходимую перегруппировку для создания ударных групп и разработать план действий».

Кроме того, 12-й армии указывалось в кратчайший срок подтянуть к дивизиям тыловые части.

На этом рубеже, который в течение последующего месяца подвергся ничтожным колебаниям в ту или иную сторону, 12-я и 14-я армии встретили крупное апрельское наступление польских армий на Украину.

Вот на фоне каких военных событий в течение зимы и ранней весны 1920 г. происходила подготовка обеих сторон к решительной кампании, описанию которой посвящаются наши последующие главы. [38]