1. Введение

За последние двадцать пять лет Европа видела несколько войн. После крупной русско-турецкой войны, а также франко-прусской Болгария побила Сербию, вся Европа обрушилась на Китай, Америка разгромила флот Испании и отняла у нее ценные колонии, итальянцы сделали очень неудачное покушение на захват Абиссинии, откуда были с позором изгнаны при полном разгроме ее панически настроенной армии, турки одолели греков и, наконец, Россия выдержала разбойное нападение Японии...

Теперь опять льется кровь, опять мы являемся свидетелями того, как идут ко дну морские суда с сотнями людей, расстреливаемые противником в боевой схватке; как, [104] натолкнувшись на плавучую мину, взрываются транспорты с тысячами лиц; как у места взрыва морская пучина, поглотившая судно, кружит воронкой, не давая возможности подойти для помощи и втягивая в себя смельчаков, надеявшихся спастись вплавь.

Все так же, как и в прежних войнах. Только одна маленькая подробность: хорошо вооруженная на море Италия отнимает мусульманскую колонию Триполи от хорошо вооруженной на суше Турции. Получается вроде борьбы дельфина с волком, кабана — с акулой. Свирепая Турция рвет и мечет, она готова растерзать каждого, кто перешагнет хоть единую пядь ее земли. Италия гремит победой, весело ныряет то там, то сям по широкому раздолью Средиземного моря, доводя врага до яростного отчаяния. Все это производило бы какое-то несерьезное, смехотворное впечатление, если бы не одно обстоятельство. А именно: все это происходит в виду берегов еще неумиротворенной Турцией Албании и уже, по слухам, вновь восставшей; рукой подать до Македонии, на которую зарится Болгария; по соседству от Новобазарского Санджака, который никак не поделят Сербия и Черногория с Австрией, наконец, бок об бок с островом Крит, обладание каковым является заветной мечтой Греции.

Попросту говоря, Балканский полуостров есть ни более ни менее как «пороховой погреб». Теперь близ него Италия зажгла фитиль. Триполи, как и Крит и Новобазарский Санджак и Македония, — все это провинции одной и той же Турции, куски мяса из ее тела. Италия хочет полакомиться одним из них, именно хочет приграбить Триполи. Почему бы не отказать себе поживиться на счет Турции и другим: Сербии, Австрии, Греции, Болгарии или Черногории? — Ясно, что удерживаться им нет никакого смысла. А за ними стоят: Франция, Англия, Германия и Россия. Раз маленьким народностям не терпится, — хочется урвать по кусочку, — то уж наверное у каждой из великих держав аппетит на Турцию разыгрался большой. [105]

Вот что пишет по поводу всего этого французская газета военной партии:

«Несмотря на все официальные заявления, в настоящее время разыгрывается трагедия огромной важности. Раздел Турции поставлен на первый план.

Англия съест Египет, Австрия возьмет Салоники, Болгария получит значительное денежное вознаграждение, Россия добьется наконец открытия Проливов, а затем наступит очередь Константинополя, который будет интернационализирован, и турки будут окончательно выброшены в Азию»{1}.

Таким образом, на наших глазах совершается нечто серьезное. Погодим смеяться над кукольной войной дельфина с волком, как бы после смеха не было слез. Поэтому постараемся хоть немного разобраться в том, из-за чего началась война Италии с Турцией. Начало этой войны видно как на ладошке. А конец? — того, что из этого может произойти, никто не знает. Лиха беда начаться пожару, а там, если хорошо раздувает, — остановить его будет трудно. От спички Москва сгорела. И слава Богу, что не мы теперь зажигали эту «спичку» войны, а если и будет что гореть, то только уже не Москва. [106]

2. Суть дела

Вот в кратких чертах суть дела по данным и освещению московской печати. Под предлогом получения своей доли за захват Марокко французами итальянцы вознамерились занять вооруженной рукой турецкий вилайет Триполи, на который Италия никогда не имела никаких прав. Положение дел в несколько дней обострилось до того, что уже начались фактически враждебные действия между Италией и Турцией. Итальянские военные суда приступили к блокаде триполийских портов и задержали турецкие транспорты, шедшие в Триполи с войсками и боевыми припасами. В свою очередь турки задержали в Мерсине итальянский коммерческий пароход. Если бы дело шло не о Турции, а о какой-либо великой державе, подобные действия, несомненно, должны быть признаны за начало войны со всеми ее ужасами. К счастью для человечества, настоящая война между Италией и Турцией невозможна. Воинственные османлисы располагают лишь ничтожным флотом береговой обороны, который для [107] действий в Средиземном или Адриатическом морях совершенно непригоден. Итальянский флот, по крайней мере, вдесятеро сильнее той оттоманской эскадры, которая могла бы отважиться выйти из Эгейского моря. Правда, сухопутная армия короля Виктора-Эммануила III не настолько значительна, чтобы итальянцы могли высадиться на берегах Македонии или Малой Азии.

Главнокомандующий флота и всех турецких сухопутных войск, генералиссимус Махмуд-Шефкет-паша, мог бы отразить подобное нападение без особого труда, сосредоточив подавляющие силы и сбросив итальянцев в море. Но господство итальянского флота на море делает совершенно беззащитными окраины Турции, не имеющие железнодорожного сообщения с морем. Эти окраины, к числу которых надо отнести, кроме Триполи, Албанию, острова Архипелага и Йемен, в случае возникновения войны сделаются бесспорной добычей итальянских десантных отрядов. Затем, турецкие берега могут быть осаждены итальянским флотом, а незащищенные гавани Сирии и Анатолии рискуют быть занятыми итальянцами, хотя бы и временно. На эти враждебные действия Турция может ответить лишь такими враждебными действиями, как погром итальянских колоний в турецких городах и бойкот итальянских товаров, что уже, по последним сведениям, и случилось. Такие ответные действия в конце концов навредят самой же Турции, которая при заключении мира волей-неволей вынуждена будет жестоко расплатиться за убытки итальянских подданных. Ни больше ни меньше.

Турция связана по рукам и ногам пред лицом недосягаемого заморского врага. Это плачевное бессилие османлисов служит порукой тому, что Блистательная Порта отнюдь не будет склонна принимать легкомысленные решения и очертя голову бросаться в пропасть. Турки со всех сторон окружены врагами, внешними и внутренними, которые ждут только случая, чтобы разодрать в клочки Оттоманскую империю. Война между Италией [108] и Турцией послужит сигналом, для восстания в Македонии, Албании, Курдистане и Аравии, а вслед за восстанием подвластных калифу племен и народов в пределы Турции двинутся австрийские, болгарские и греческие войска. И тогда ничто уже не спасет империи Османов от раздела. Единственный верный и бескорыстный друг Турции и верховный покровитель ислама, император Вильгельм II слишком далеко и не услышит зова правоверных. Германия по уши завязла в мароккском вопросе и связана с Италией и Австрией союзными договорами, которые не позволяют ей выступить открыто против воинственных замыслов римского и венского кабинетов. Западные державы также едва ли могут оказать Турции поддержку в этот час расплаты. Франция охотно готова смотреть сквозь пальцы на захват Триполи Италией, лишь бы итальянцы не мешали ей скушать жирный мароккский пирог. Англия всецело поглощена нелегкой задачей обуздания Германии. Для британских интересов занятие Триполи итальянцами не совсем безразлично, так как англичане приобретают, вместо слабой Турции, нового беспокойного соседа своему Египту. Но выступать в роли европейского жандарма одновременно в Немецком и Средиземном морях, да еще наперекор Франции, Англия навряд ли пожелает. Притом Турция давно оттолкнула от себя Англию своим азиатским образом действий в вопросе о Багдадской дороге. У младотурок остаются, пожалуй, еще друзья в лице наших дипломатов в Константинополе и Париже — гг. Чарыкова и Извольского, — но эти испытанные союзники при всем желании не могут помешать высадке итальянских войск в Триполи и Бенгази.

Без сомнения, захват итальянцами турецкой территории представляется вопиющим беззаконием, разбоем среди белого дня. Но в наши дни международное право существует только для слабых, а сильному все позволено. Дурные примеры заразительны. Грубое нарушение Берлинского трактата Австрией, захватившей Боснию, [109] и не менее бесцеремонное нарушение Алжезирасского договора Францией не только прошли безнаказанно, но и принесли лавры дипломатических побед венской и парижской дипломатиям, почему же римской дипломатии не использовать благоприятно сложившийся политической обстановки и стесняться существованием забытого всеми парижского трактата, по которому Италия, в числе других держав, гарантировала неприкосновенность турецкой территории? Как ни прискорбно чинимое итальянцами беззаконие, справедливость требует признать, что сами же младотурки своей заносчивой политикой вынудили к этому Италию. Почти два года турецкие власти в Триполи занимались тем, что всячески оскорбляли итальянцев и теснили итальянскую торговлю. Достаточно вспомнить историю с дерзким оскорблением итальянского консула или массовые высылки итальянских подданных из Триполи. Турецкая печать, охваченная манией величия, постоянно насмехалась над итальянцами и третировала их почти так же, как злосчастных греков. Но важнее всего то, что Турция сама десятки лет подряд совершенно не принимает во внимание требования Парижского и Берлинского трактатов, касающиеся автономии христианских народностей, которые имели несчастье попасть под мусульманское иго. Кто сам не признает святости принятых на себя международных обязательств, тот не может требовать от других соблюдения договоров, для них невыгодных. Горе турок оставляет нас совершенно равнодушными. Это им наука.

До тех пор пока триполисская затея не разрослась во всеобщую свалку на Балканском полуострове, великие державы, не заинтересованные непосредственно в сохранении остатков былого владычества турок в Африке, могут спокойно взирать на столкновение Италии с Турцией. Усилия европейской дипломатии должны быть направлены только на локализации турко-итальянского конфликта. Вмешательство со стороны в этот спор едва ли может быть полезно и своевременно. Итальянцы [110] зашли уже слишком далеко, чтобы без ущерба для своего достоинства в Леванте уйти из Триполи. Возможно даже, что потеря Триполи заставит османлисов одуматься и отказаться от пагубного для Оттоманской империи младотурецкого национализма и централизма. Тогда христианские народности Турции вздохнут свободнее, и неизбежная катастрофа на Ближнем Востоке, по крайней мере, будет отсрочена на несколько десятилетий. Низвержение младотурецкой тирании даст во второй раз оттоманской нации случай показать, таятся ли еще в недрах турецкого народного духа живые силы, способные возродить турецкую государственность на началах свободы и просвещения. Конечные судьбы некогда грозной империи Османов зависят от того, насколько успешно турки сдадут эту переэкзаменовку («Русское Слово»).

Таково наиболее распространенное мнение на суть дела.

3. Что из себя представляет Триполи?

Триполи лежит по берегу моря на запад от плоскогорья Барка (Киренаики) и на север от пустыни Феццана. С восточной стороны граница Триполи будет Английский Египет, с западной — Французский Тунис. Таким образом, новая итальянская колония врежется клином между вражескими ей колониями Франции и Англии, могущими раздавить ее когда угодно. Даже и теперь, стоит только пропустить Англии через Египет турецкие войска, и вся затея Италии разлетится, как дым.

Площадь Триполи равна 200 000 кв. верст. Население равняется приблизительно 800 000 человек.

Все же побережье, считая и Барку (Киренаику), называется Триполитания. Площадь ее равна 1 1/2 млн кв. верст, с миллионом жителей.

В прилегающей к Средиземному морю части Триполитании — приятный и здоровый климат, особенно в Барке. На побережье средняя годовая температура равняется +16° Реомюра; южнее, в оазисах, она вычислена [111] в 24°. Разница между крайними температурами зимы и лета не очень значительна, однако в горных местностях зимой неоднократно наблюдали температуру ниже нуля. Дожди в прибрежной полосе падают очень редко, кроме Барки, где количество осадков определяется в 350–500 миллиметров. Внутри Триполитании и в Феццане осадки крайне редки; в последней области не бывает даже обильных рос, наблюдаемых на севере страны. Максимум остатков приходится на декабрь. От апреля до сентября — пора бездождия. Для городов Триполиса и Бенгази среднее годовое количество осадков вычислено в 45 миллиметров. Но как большая часть Сахары, и эта страна, по-видимому, довольно богата подземными водами; на это указывают многочисленные ключи сравнительно небольшой глубины.

По-видимому, они находятся в связи с долинами высохших рек; во всей стране нет речной системы с текущей круглый год водой.

По растительности Барка, с ее хвойными лесами и зарослями крупных кустарников, резко выделяется среди других частей страны; в Триполитании произрастают только розмарин, фисташковое дерево и мелкие кустарниковые растения, и то в очень незначительном количестве; в Феццане встречается только альфа, тамариск.

Среди населения насчитывается 15 000 спаньолов (испанских евреев) и около 5000 христиан, в большинстве мальтийцев. Общеупотребительный язык — итальянский, и в стране имеются итальянские школы. Число живущих в Триполитании итальянцев, однако, невелико — около 1000 душ. Главная масса населения состоит из берберов и арабов; далее следуют 50 000 негров, потомство выведенных из Судана невольников. Турецкое население (около 50 000) состоит почти исключительно из солдат и чиновников. Между прочим следует отметить, что испанские евреи здесь подвергаются гораздо меньшим притеснениям, чем в других североафриканских областях, особенно в Марокко. Местная торговля [112] находится в их руках; кроме торговли они занимаются и ремеслами, и земледелием.

Высшее управление страной принадлежит назначаемому Портой губернатору (вали), пребывающему в г. Триполисе. С 1879 г. Барка управляется отдельным губернатором. Страна разделена на санджаки, во главе которых стоят каймакамы. Четвертая часть доходов (портовые пошлины, обложение масличных и финиковых плантаций, промысловый сбор и проч.) за покрытием расходов должна отсылаться в Константинополь. В действительности же расходы всегда превышают доходы, и метрополии приходится ежегодно приплачивать. Так как большая часть страны состоит из каменистых и песчаных пустынь, она не так производительна, как соседние области. На побережье в предгорьях и в богатых водой оазисах находятся, однако, вполне пригодные для обработки пространства. Плодородная Киренаика нуждается в искусственном орошении. Площадь посева зерновых хлебов еще очень невелика. Возделывание табака, по-видимому, может быть развито. В Феццане местами возможна культура хлопчатника. Большая площадь занята под культуру хенны, дающей красящее вещество, употребляемое в текстильной промышленности. На побережье хорошо растут оливки и средиземноморские фруктовые деревья. Но главным богатством страны являются финиковые пальмы, произрастающие в оазисах. Море, кроме рыбы, дает кораллы и губку. Из минеральных богатств имеются сера и натр. Скотоводство незначительно; более других животных разводят верблюдов.

Триполитания была издревле важнейшим транзитным путем для Центральной Африки. С юга в значительных количествах доставляются на триполитанское побережье слоновая кость, страусовые перья, меха, золото, каучук, индиго, натр, сера, орехи-кола и т.д.; на юг оттуда везут на верблюдах по караванным путям произведения европейской промышленности. Кроме названных предметов, из самой Триполитании вывозят [113] альфу, губки, шерсть, финики, хенну, марену, скот и пр. В год вывозится всего на сумму около трех миллионов рублей, ввозится миллиона на четыре.

Таким образом, если большая часть страны, несомненно, представляет песчаную и каменистую пустыню, все же приморские местности, особенно Варка, и оазисы достаточно обширны, чтобы производить очень значительное количество продуктов для вывоза; кроме того, проложение удобных путей, железных дорог и т.д. может здесь создать более тесную связь между областями Центральной Африки и странами Средиземного бассейна.

Главный город Триполитании, красиво расположенный Триполис, обладает небольшим, но хорошим портом.

Главный город плоскогорья Барка и его естественный порт — Бенгази, самый западный из древних пяти городов Киренаики; он расположен на восточном берегу Большого Сирта.

К югу от Барки лежит группа оазисов Ауджилла, замечательных большими рощами финиковых пальм. Далее к югу находятся оазисы Куфра, поддерживающие оживленные торговые сношения с Вадаи; они только номинально подчинены Турции. Эти оазисы — главное местопребывание распространенного по всей Северной Африке нищенствующего монашеского ордена Сиди-эс-Скусси («Русский Вестник»).

Триполи беднее Туниса. Туземцы в нем беспокойны. По своему центральному положению Триполи — это ворота Средней Африки, где Италии, вернее всего, придется быть только сторожем, так как другие державы вряд ли допустят ее в столь нужной для сообщения всех стран области безраздельно хозяйничать. И действительно, великие державы придвинули к северным берегам Африки и к Албании свои флоты. По слухам, Англия уже заняла триполийский порт Бомба. [114]

4. Силы Италии и Турции

Еще в 1902 году — десять лет тому назад — Италия имела 12 броненосцев всех классов, 20 крейсеров и 17 минных крейсеров. А всего 49 боевых судов. Теперь же Италия имеет: старых и новых броненосцев и бронированных крейсеров — 30, канонерок — 8, контрминоносцев — 25, миноносцев — 50, подводных лодок — 7. А всего 120 судов с имеющимися на них 1900 морскими офицерами и 28 500 матросами.

Тогда как самыми большими кораблями оттоманского флота являются купленные в прошлом году старые немецкие броненосцы «Курф. Фридрих Вильгельм» и «Вайссенбург», переименованные в «Хайреддин Барбаросса» и «Торгуд Рейс». Эти корабли, спущенные на воду ровно двадцать лет назад, защищены очень слабо стале-железной броней (покрывающей около 1/3 борта) и вооружены устаревшей крупповской артиллерией (по 6 орудий 11-дюйм. калибра). Скорость хода этих «старых сундуков» (выражение императора Вильгельма) ныне не превышает 14–15 узлов, а запас угля настолько невелик, что в военное время они не могут безостановочно пройти от Константинополя [115] до Триполи и обратно. Все-таки эти суда могут держаться в открытом море, чего нельзя сказать о пяти остальных турецких броненосцах («Мессудие», «Фетхи Буленд», «Авни-Аллах», «Муини-Заффер» и «Ассари-Тефвик»). Эти низкобортные броненосцы, построенные в 1867–1874 годах — около сорока лет тому назад — и покрытые железной броней, в последние 10 лет были перестроены на верфи Ансальдо в Генуе и перевооружены крупповскими пушками (калибром в 6 и 9 дюймов). Скорость хода их не превышает 12 узлов (кроме «Мессудие», который развивал недавно до 15 узлов), а запасы угля настолько ничтожны, что они не могут пуститься даже в такое недальнее плавание, как от Мраморного моря до Крита. Все эти турецкие ковчеги годны лишь для береговой обороны, притом только в тихую погоду. Единственными современными боевыми судами турецкого флота, пригодными для отправки в триполийские воды, можно считать только два бронепалубных крейсера («Гамидие» и «Меджидие»), две мореходных канонерки («Пейк-и-Шефкет» и «Берк-и-Сатвет») и 8 истребителей (из них 4 больших, с ходом в 35 узлов, купленных в прошлом году в Германии). Кроме того, для обороны берегов можно воспользоваться еще 15 миноносцами, более или менее современной постройки. А всего в Турции имеется 34 боевых судна, частью никуда негодных тихоходов, частью устаревших и не могущих даже защитить ее собственные берега в свежую погоду. Ну а когда же на море нет волнения? Поэтому роковым образом Турция обречена сидеть у моря и ждать тихой погоды...

Теоретически один новейший итальянский броненосец (класса «Витторио Эммануэле») в состоянии разгромить весь турецкий флот, что на практике кажется уже и имело место. Если бы турки осуществили намеченную еще три года назад программу реорганизации флота, то теперь Халил-паша мог бы появиться в Эгейском море с тремя дредноутами и наделать итальянцам немало хлопот. Но турецкий флот пострадал от того, что все внимание правительства поглощено было сухопутной армией. Из трех намеченных к постройке броненосцев до сего [116] времени Турцией заказан только один, который будет готов по контракту с фирмой Армстронга только в конце будущего года. Еще лучше дело обстоит с заказом бронепалубного крейсера для турецкого флота, сданным верфи Ансальдо. Теперь этот крейсер, оканчивающийся постройкой в Генуе, достанется итальянцам и будет носить итальянский флаг, что уже никак не входило в расчет турок.

Но, к удивлению, несмотря на такое явное превосходство морских сил, военные действия итальянцев в Триполи до сих пор ведутся довольно вяло и неумело. Например, при высадке десятого отряда итальянцы потерпели тяжелый урон. Известия из Рима и Константинополя от 18 сентября согласно утверждают, что при высадке погиб транспорт «Амедео».

Кроме потери «Амедео» и двух баркасов, итальянцы понесли еще некоторые потери на берегу. Принимая во внимание огромное превосходство сил на стороне итальянцев, приходится изумляться такому урону. Гарнизон города не превышает 5–6 тысяч человек при 18 полевых орудиях, а крепостные пушки все старые, числом не более дюжины. Между тем итальянская эскадра располагала не менее как 120 тяжелыми дальнобойными орудиями (калибром в 6–12 дюймов), а численность десантного корпуса достигала 13000 человек. Итальянцы должны были, прежде всего, уничтожить артиллерийским огнем турецкие укрепления и заставить замолчать турецкую артиллерию, после чего следовало очистить рейд от мин заграждения, а затем уже транспорты могли войти в гавань и приступить к свозке десанта. Впрочем, пехоту следовало бы высадить не в гавани, а где-либо по соседству, вне района действия турецких батарей, и тогда пехота могла атаковать турок с тыла. Итальянцы понадеялись на то, что турки не посмеют оказать им сопротивление, и полезли напролом, без всяких предосторожностей. Результаты не заставили себя ждать — с 13 000 человек экспедиционный корпус Италии пришлось уже увеличить до 50 000 человек. И это на первых же порах. Что же будет дальше, если немедленно не будет заключен мир? [117]

5. Ближайшее будущее Европы

Потерпит ли Италия поражение, будет ли у нее скорый и безумный успех — для нас ясно одно: Тройственный союз (Германия, Австрия и Италия) проиграют, а Тройственное согласие (Россия, Англия, Франция) выиграют. Почему? Потому что Италия, окунувшись с головой в хлопоты по новой колонии, не сможет быть так полезна Германии и Австрии в случае войны с Францией и Россией, как до сих пор. Италии надоело быть сторожем немецких дел. Вместо того чтобы ждать, пока понадобятся ее броненосцы и пулеметы для приобретения Германией Марокко, Италия сама поспешила завладеть Триполи. Не она, а немцы будут теперь вынимать каштаны из огня для Италии. Теперь создалось новое положение. Насущные интересы Италии, как державы морской и бедной, ни в чем и нигде доселе не соперничающей с Англией, Россией и Францией, требуют союза с последними. Теперь — потратившись на войну, войдя клином в опасное «африканское» соседство — она силой вещей вынуждена будет [118] расторгнуть союз с немцами и кинуться в объятия французов.

Кроме того, отшатнутся от немцев и турки, так как дружба с немцами обошлась туркам в Боснию и Герцеговину, теперь приходится отдавать и Триполи, и, очевидно, в самом ближайшем будущем Новобазарский санджак и Салоники — Австрии.

Таким образом, на случай нашей войны с Австрией, вряд ли туркам будет охота вязать нам на черноморском побережье и на Кавказе руки.

Вероятное политическое будущее Европы будет заключаться или в немедленной всеобщей войне, или в полном политическом одиночестве немцев в Европе. А это только и сможет дать возможность передохнуть народам от непосильных вооружений и заняться культурной работой не под страхом вооруженного «бронированного кулака», а под сенью действительных благ мира.