Отступление японской армии
1. Тихоокеанский фронт
Поворотный пункт в ходе военных действий. Значение битвы за остров Гуадалканал
Крупное и беспримерное в истории поражение войск стран оси в Сталинградской битве (июль 1942 г. — февраль 1943 г.) явилось поворотным пунктом в развитии военных действий во всем мире. Поражение японской армии в битве за небольшой островок Гуадалканал, расположенный в юго-западной части Тихого океана (август 1942 г. — февраль 1943 г.), произошло одновременно с разгромом немецко-итальянских войск под Сталинградом, и хотя бои за остров Гуадалканал по масштабам нельзя сравнить со Сталинградской битвой, поражение в районе острова Гуадалканал можно считать поворотным пунктом в ходе военных действий на Тихом океане. Тот факт, что остров Гуадалканал перешел из рук японской армии в руки американских войск, сам по себе не имел серьезного стратегического значения. Но, поскольку в эту битву Япония поочередно бросала отборные сухопутные, морские и воздушные силы, а затем теряла их, было коренным образом нарушено равновесие, существовавшее между японской и американской авиацией в юго-западной части Тихого океана в начале военных действий. В результате Япония впервые в ходе войны потеряла 2 линкора и, кроме того, лишилась целой военной флотилии из 38 кораблей, в состав которой входили эскадренные миноносцы и крейсеры. Без прикрытия авиации судьба доктрины «крупные военные корабли — крупнокалиберные орудия» была предопределена. Далее, сухопутные войска в составе свыше двух пехотных дивизий, [47] в число которых входила и 2-я дивизия, считавшаяся цветом японской армии, в незначительной степени уступали по своей численности противнику, но и они потерпели поражение от американских наземных вооруженных сил, действовавших при поддержке авиации с наземных баз, а уцелевшие японские войска почти полностью погибли от голода и болезней. Все это достаточно ясно свидетельствует о том, что доктрина «наступать, невзирая на жертвы», которой так гордилась японская армия, оказалась несостоятельной перед лицом вооруженных сил, представленных всеми родами войск. После этого в наступлении и обороне Япония и США полностью поменялись местами, и японская армия, утратившая инициативу на театре военных действий, в условиях всеобщего контрнаступления американских войск придерживалась только пассивной тактики.
Чем же было вызвано такое серьезное поражение японской армии, ее крупная неудача с точки зрения военной стратегии?
Во-первых, был совершен просчет со стороны Главной ставки Японии при оценке положения противника. Уже перед войной (1936–1938) выработка продукции американской промышленностью составляла 32,2 процента мирового промышленного производства и примерно в 9 раз превышала объем производства в Японии, а начиная с 1940 года выпуск продукции в Америке стал быстро увеличиваться. Если принять объем промышленного производства Америки в 1940 году за 100, то в 1942 году он возрос до 136, в то время как объем промышленного производства Японии за тот же период увеличился всего лишь на 2 процента. Спустя год после нападения на Пирл-Харбор выпуск военных материалов в Америке стал равняться объему военного производства Германии, Японии и Италии вместе взятых. В начале 1942 года президент Рузвельт потребовал, чтобы в течение года было произведено 60 тысяч самолетов и 45 тысяч танков, но еще до конца года было выпущено 48 тысяч самолетов и 58 тысяч танков и самоходных орудий. Далее, в конце 1941 года в дополнение к существовавшим верфям в США была построена 131 судоверфь, и [48] с каждой из них спускалось на воду ежедневно по одному судну. По сравнению с предыдущим годом на стапелях находилось втрое больше военных кораблей. Осенью 1942 года от производства оборонительного оружия Америка перешла к производству наступательного оружия. Раны, полученные в Пирл-Харборе, были легко залечены. Более того, Америка стала выполнять роль арсенала для всех союзных держав, исключая Советский Союз.
Разумеется, из этого американский монополистический капитал извлекал неслыханно высокие прибыли. Вследствие роста военного производства выпуск товаров массового потребления сократился, цены поднялись за один год на 8 процентов, но такие явления не заставили трудящиеся массы Америки жаловаться на новые житейские трудности, вызванные войной. Падения морального состояния американского народа, на которое рассчитывали японские военные круги, не произошло. Напротив, внезапное нападение Японии на Пирл-Харбор и ожесточенные бои на полуострове Батаан для правящих кругов Америки явились, по-видимому, чуть ли не божеской милостью, которая использовалась для усиления воинственных настроений в народе. В январе 1943 года, когда исход Сталинградской битвы почти не вызывал сомнений, главнокомандующий войсками союзных держав в юго-западной части Тихого океана Макартур откровенно признал, что союзные державы были спасены в результате победы Советской Армии. Он произносил такие панегирики в ее адрес, что американцы обрели веру в благоприятные перспективы развития военных действий во всем мире. Подобную ситуацию в Америке и быстрый рост созданного в этой стране военного потенциала не смогли правильно оценить ни правительство, ни военные круги Японии. Больше того, Главная ставка предполагала, что контрнаступление американских войск развернется самое раннее только во второй половине 1943 года. И когда началась высадка американских войск, Главная ставка не расценила ее как настоящее наступление, а считала чисто разведывательной десантной операцией. Вследствие этого ставка и не помышляла о посылке достаточных вооруженных сил для спасения [49] острова Гуадалканал. Она не подумала также и о том, чтобы с самого начала боев оставить этот остров; вместо этого ставка продолжала беспорядочно посылать подкрепления, и дело кончилось тем, что все эти войска были потеряны.
Во-вторых, была допущена переоценка боевых возможностей самой японской армии. Стратегический план военных операций в начале военных действий состоял в том, чтобы захваченные территории вследствие слабости национальной мощи, и в особенности военного потенциала Японии, ограничить районом, простирающимся от Бирмы через Голландскую Индию и острова южных морей до атолла Уэйк, и, удерживая эту область, в течение длительного времени занимать выжидательную позицию. Уже сам по себе факт начала военных действий даже без приблизительного подсчета шансов на достижение победы был поразительным безрассудством, однако на первом этапе войны Японии сопутствовали неожиданные успехи. Она захватила Рабаул, затем вопреки первоначальным планам продвинулась до Новой Гвинеи и Соломоновых островов, значительно превысив свои возможности. И, хотя в руках Японии находились богатые ресурсами обширные оккупированные территории, она не имела экономических возможностей поставить эти ресурсы на службу войне и не располагала силами для политического руководства территориями. Поэтому, как было указано выше, уровень производства по сравнению с предыдущим годом остался, по существу, прежним, а потребление увеличилось. Вдобавок к этому в результате поражения при острове Мидуэй Япония потеряла главные силы авианосцев. Совершенно не сознавая стратегического значения этого факта, испытывая недостаток в истребителях, действующих с сухопутных военно-воздушных баз, Япония была вынуждена вести военные действия на растянувшейся линии фронта без достаточного прикрытия авиации, действующей с авианосцев, без налаженного снабжения и коммуникаций.
В-третьих, в дополнение к вышеуказанным стратегическим просчетам крупной причиной поражения японских войск явились также косность тактической мысли [50] японского командования и обусловленные этим принцип упорной защиты определенной местности и отрицательное отношение к отступлению. Остров Гуадалканал в стратегическом отношении не стоил того, чтобы Япония боролась за него, бросая в бой все свои подвижные вооруженные силы. Кроме того, он находился далеко за пределами стратегической зоны, намеченной планом военных операций. В ходе борьбы за этот остров Япония использовала недостаточно оснащенные вооруженные силы и впустую потеряла большое количество самолетов, крупных и мелких судов и живой силы. Этот факт оказывал большое влияние на престиж и дух армии. Подобная нерациональность в использовании вооруженных сил, недоверие к народу и слепая вера в боевой дух войск были основными противоречиями в японской армии.
В-четвертых, существовали противоречия и недоверие между сухопутной армией и флотом. Во избежание конфликтов все оккупированные территории распределялись между армией и флотом, и получалось так, как будто и армия и флот имели отдельные сферы влияния. В частности, на острове Гуадалканал, который находился в ведении военно-морского флота, в начале военных действий не было ни одного солдата сухопутной армии.
Армия и флот остерегались даже сообщать друг другу о реальном положении вещей на фронте и в тылу. Они постоянно ссорились между собой, в связи с чем было невозможно наладить согласованные действия. Имели место даже такие факты, когда военные круги вынуждены были во всем, словно речь шла о союзных армиях различных стран, подчеркивать важность объединенных военных операций армии и флота. Подобное сектантство проявлялось в течение всего хода войны.
Поражение на острове Гуадалканал явилось концентрированным выражением того, о чем говорилось выше. Следовательно, данное поражение означало не только то, что Япония потеряла не имевший большой стратегической ценности остров. Это поражение означало наступление в ходе войны поворотного пункта. [51]
Битва на Соломоновых островах и Новой Гвинее
До начала и после битвы за остров Гуадалканал развернулось отступление японской армии и в юго-восточной части Новой Гвинеи. В этом районе австралийские войска из состава американо-австралийской объединенной армии, находившейся под командованием генерала Макартура, преследовали отступавшие японские части группы «Юг». Одновременно 6-я американская армия высадилась с моря в окрестностях Буны. В первой декаде января 1943 года японские войска, дислоцированные в Буне, были разгромлены, а остатки японской армии отступили в северо-западном направлении, в районы Лаэ и Саламауа. В начале 1943 года, когда закончилась битва за остров Гуадалканал, американская армия из этого района двинулась на север вдоль Соломоновых островов, имея целью достичь Рабаул, в то время как американо-австралийские союзные войска, захватившие окрестности Буны, продвигались на запад вдоль северного побережья Новой Гвинеи, держа курс на далекие Филиппины. В противовес этому японская Главная ставка вновь усилила 17-ю армию одной дивизией и возложила на нее оборону Соломоновых островов. На Новой Гвинее она заново сформировала 18-ю армию и с помощью трех переброшенных с материка дивизий намеревалась поручить ей оборону острова. С целью установления общего контроля за обеими армиями в конце 1942 года ставка создала в Рабауле 8-й местный фронт.
Однако и здесь японские войска не извлекли уроков из проигранного сражения за остров Гуадалканал. Центральная часть Соломоновых островов, которую японская армия стремилась использовать для усиления военных приготовлений, и в особенности районы Лае и Саламауа, оказались в сфере господства американской авиации, действовавшей с военно-воздушных баз на острове Гуадалканал и в юго-восточной части Новой Гвинеи. В то же время эти районы были значительно удалены от военно-воздушной базы японской армии в Рабауле. Естественно поэтому, что транспортировка живой силы была чрезвычайно затруднена, а снабжение боеприпасами, [52] продовольствием и фуражом оказалось почти невозможным, в связи с чем подготовка к военным действиям проходила весьма медленно. Желая каким-то образом выйти из этого положения, японские войска, не имевшие в этом районе опорных баз, в первой декаде апреля предприняли воздушную операцию под названием «операция А», бросив в нее все оставшиеся главные силы авиации. Но и эта операция не привела к изменению хода борьбы за господство в воздухе и закончилась тем, что были понапрасну потеряны военно-воздушные силы, а во время инспектирования на передовой линии был убит командующий Объединенной эскадрой Ямамото.
Обладая абсолютным превосходством в воздухе, американская армия шаг за шагом продвигалась на север. Американские войска численностью от одной до двух дивизий в конце июня 1943 года высадились на острове Рендова, в центральной части Соломоновых островов, в середине июля — на острове Мундуа, а в середине августа — на острове Вела-Лавела. Все гарнизоны японской армии, не подготовившиеся к обороне, испытывавшие недостаток боеприпасов и страдавшие от голода, были быстро разгромлены. Военно-воздушные силы, которые путем контратак пытались выручить их, вновь понесли огромные потери. При отсутствии господства в воздухе морские подразделения при помощи ночных атак замышляли штурмом овладеть опорными пунктами на суше, но были одно за другим потоплены силами американских эсминцев. В начале октября все острова в центральной части Соломонова архипелага оказались в руках американских войск, и, используя их как базу, американская истребительная авиация установила контроль над северной частью Соломоновых островов.
При таком положении дел японское командование сконцентрировало на острове Бугенвиль (в северной части Соломоновых островов) главные силы 17-й армии, намереваясь противостоять здесь американским войскам. В начале ноября две дивизии американской морской пехоты высадились на этом острове. Военные действия в этом районе развивались точно так же, как и в прошлом. Уцелевшие отряды разбитой японской армии укрылись [53] в джунглях. Японские военно-воздушные силы, бросившие в бой всю имевшуюся в наличии авиацию с целью воспрепятствовать американскому десанту, были разгромлены в боях с авиацией противника. Из крупных воздушных схваток в этом районе данная битва оказалась последней. Поскольку военно-воздушная база на острове Бугенвиль перешла в руки американской армии, Рабаул в результате ежедневных воздушных атак был выведен из строя, и японский морской флот, использовавший его в качестве базы, отошел к острову Трук. Когда военные действия приблизились к Рабаулу, на его аэродромах уже не было японских самолетов. В декабре 1943 года одна дивизия американских войск высадилась на мысе Макса, на западной оконечности острова Новая Британия, на котором расположен Рабаул, и обратила в бегство два батальона японских войск, занимавших здесь оборону. В феврале следующего, 1944, года одна дивизия американских войск под непосредственным командованием Макартура прорвалась через пролив Дампир между островами Новая Британия и Новая Гвинея и высадилась на островах Адмиралтейства, расположенных к северу от Новой Гвинеи.
Так завершилась битва за Рабаул и Соломоновы острова, которые японские войска пытались удержать силами 300-тысячной сухопутной армии, а также главными силами авиации и флота. Крепость Рабаул осталась в тылу неприятеля. Подвергаясь постоянным атакам американских войск, сожалея об утрате недостаточно подготовленных к обороне островов и бросая в бой все новые крупные подразделения, японская армия в этих бессмысленных боях потеряла 130 тысяч солдат и 70 военных кораблей общим водоизмещением в 210 тысяч тонн, а также обрекла на уничтожение 8 тысяч участвовавших в операциях самолетов.
В период боев в районе Соломоновых островов быстрыми темпами развивалось наступление американо-австралийских союзных войск, продвигавшихся в северозападном направлении по Новой Гвинее. Начиная с мая 1943 года развернулось наступление союзных войск на районы Лае и Саламауа — самые передовые аванпосты [54] японской армии, оставшиеся у нее после эвакуации Буны. Одна пехотная дивизия японских войск, с трудом сконцентрированная в этом районе, подверглась сокрушительному удару и в сентябре 1943 года отступила в северном направлении. Одновременно с наступлением на мыс Макса на восточном побережье пролива Дампир союзные войска в ноябре начали осуществлять десантные операции против Финсхафена, расположенного на западном побережье того же пролива. Пехотная дивизия японских войск, с трудом прибывшая сюда с запада, совершив 200-километровый марш через джунгли, понесла потери, исчислявшиеся в 5 тысяч человек, и была вынуждена отступить. Союзные войска, создавшие на обоих берегах пролива прочные опорные базы, получили возможность вести военные операции при непосредственном взаимодействии с подразделениями, расположенными в центральной части Тихого океана. После этого темпы контрнаступления союзной армии стали еще более интенсивными. Находившиеся в этом районе японские войска оказались затерянными в непроходимых джунглях Новой Гвинеи и не могли установить наземной связи, а поскольку господство в воздухе находилось в руках неприятеля, то снабжение и связь по морю были такими же, как у их собратьев по оружию на Соломоновых островах. Военные действия на фронте от Буны до Финсхафена оказались повторением битвы на Соломоновых островах.
Совершившие прорыв через пролив Дампир американские войска под прикрытием подвижных отрядов обеспечили себе на северном побережье Новой Гвинеи господство в воздухе и на море. Они высаживались в любом пункте острова и постепенно в результате так называемых операций «скачок лягушки» оказывались в тылу японских войск. В апреле 1944 года американские войска высадили три пехотные дивизии в окрестностях Холландии (примерно в 1000 километров к западу от пролива Дампир) и Айтапе. Японской армии на Новой Гвинее пути отступления на восток были отрезаны. Американские войска продолжали продвигаться вперед. В середине мая одна американская пехотная дивизия высадилась [55] на острове Вакде (около 200 километров к западу от Холландии) и заняла аэродром в заливе Марфин. Против нее была брошена пехотная дивизия японских войск, однако в результате высадки американских войск на Биаке в последней декаде мая у японских войск были отрезаны пути отступления, и они оказались изолированными. Американские войска установили безраздельный контроль над северным побережьем Новой Гвинеи. Загнав потерпевшие поражение японские войска в джунгли и фактически целиком обезвредив их, они заняли позиции для непосредственного продвижения на Филиппины.
Когда японские войска вели ожесточенные бои в районе Соломоновых островов, началось новое контрнаступление американской армии в северной части Алеутских островов. В апреле 1943 года развернули наступательные операции подвижные отряды американского военно-морского флота под командованием адмирала Кинкэйда и дивизия сухопутных войск. 12 мая они высадились на острове Атту. Местный гарнизон японской армии численностью свыше одного батальона был быстро оттеснен в угол острова. Он продолжал сопротивление до 30 мая. Всему японскому гарнизону, насчитывавшему 2500 человек, было приказано «погибнуть славной смертью», и он был полностью уничтожен.
Эти военные действия по отношению к главной наступательной операции на Соломоновых островах носили побочный характер и были предприняты союзниками с целью отвлечь японский военно-морской флот и авиацию на север. Не желая расставаться с Алеутскими островами, японское командование вынуждено было начать 17 мая переброску главных сил Объединенной эскадры из района Соломоновых островов в Токийский залив. Без особой нужды оно отвело из района Соломоновых островов также военно-воздушные силы, перебросив их в важнейшие пункты Алеутских островов. Этими силами японское командование намеревалось отбить остров Атту, однако вследствие усиления американской армии в этом районе и изменения положения на фронте в районе Соломоновых островов оно было вынуждено отказаться от этого плана и линию обороны ему пришлось отнести [56] к Курильским островам. В результате изменений в планах японские войска, находившиеся на острове Кыска, в последней декаде июля погрузились на корабли 5-й эскадры и отступили. Остров также перешел в руки американских войск.
Таким образом, эта военная операция имела своим следствием не только то, что Япония потеряла Алеутские острова, а северная линия обороны была перенесена к Курильским островам. Поддавшись на уловку американских войск, японское командование понапрасну отвело на север свои военно-морские и воздушные силы, а это обстоятельство имело важные последствия для хода военных действий на главном театре войны — в районе Соломоновых островов.
Поражение японской армии в центральной части Тихого океана
В сентябре 1943 года капитулировала Италия; так обрушился один из углов лагеря стран оси. Это событие оказалось серьезным ударом для правителей Японии, которые связывали исход войны с надеждами на европейский театр военных действий. На фронтах в юго-западной части Тихого океана — на Соломоновых островах и на Новой Гвинее — военные действия окончились полным крахом, а ущерб, нанесенный военной мощи Японии на суше, на море и в воздухе, равно как и потери в кораблях и материальных ценностях, были весьма значительными. Курс ведения войны, принятый Японией после начала военных действий и заключавшийся в том, чтобы закреплять и расширять военные успехи, длительно и упорно удерживать занятые позиции, полностью обанкротился и с точки зрения стратегии претерпел коренной поворот.
30 сентября Главная ставка и правительство на императорской конференции приняли решение «Об общих принципах ведения войны», определив соответствующие чрезвычайные меры для его осуществления. Новый стратегический курс состоял в том, чтобы сферу государственной обороны ограничить районом, включающим Курильские [57] острова, острова Огасавара, внутреннюю часть района Южных морей, западную часть Новой Гвинеи, Зондские острова и Бирму, в соответствии с этим сократить прежнюю стратегическую зону, подлежащую удержанию, а тем временем попытаться направить все силы на пополнение военного потенциала, сделав главный упор на авиацию.
Однако это изменение курса слишком запоздало. Спустя всего лишь год с небольшим после начала битвы за остров Гуадалканал ущерб, нанесенный военной мощи Японии, оказался весьма значительным. Острие меча американской армии теперь было направлено на западную часть Новой Гвинеи и внутренний район Южных морей, являвшийся одним из устоев так называемой сферы государственной обороны, куда, выигрывая время, отступали японские войска. Более чем 300-тысячная японская армия, брошенная в Рабаул и на Новую Гвинею, уже не могла осуществить отход и должна была в бездействии оставаться в тылу неприятеля. Был признан анахронизм борьбы за господство на море по доктрине «крупные корабли — крупнокалиберные орудия». Кроме того, оказалась весьма существенной разница между планами увеличения авиации и наличными военно-воздушными силами. Производительные силы внутри страны были уже парализованы. Новая стратегия во многих отношениях опоздала более чем на год.
Эта стратегия удержания всеми мерами сферы государственной обороны начала сразу рушиться в результате контрнаступления американских войск из южной части Тихого океана. Одновременно с наступлением в районе Новой Гвинеи, которое велось главным образом сухопутными войсками, американский тихоокеанский флот, дислоцировавшийся в южной части Тихого океана, начал оказывать непосредственное давление на базу японского военно-морского флота — остров Трук. В противовес этому командование японской армии путем переброски части вооруженных сил из Маньчжурии и при помощи вновь созданного экспедиционного корпуса пыталось укрепить свои позиции на Марианских и Каролинских островах — крайне важных в стратегическом [58] отношении, но совершенно не подготовленных к защите пунктов сферы государственной обороны в странах Южных морей. Но, поскольку под угрозой прежде всего оказались Маршалловы острова и острова Гилберта, новые войска были немедленно переброшены в этот район, где почти сразу же по прибытии они подверглись нападению американских вооруженных сил. В результате оборонные работы на Марианских островах задержались еще более. В отличие от юго-западного района в центральной части Тихого океана в открытом море разбросаны небольшие островки, которые представляют собой коралловые рифы. Поскольку они совершенно непригодны для ведения наземных военных действий, японские войска были почти не в состоянии производить инженерно-строительные работы оборонного характера.
В ноябре 1943 года американский флот под командованием адмирала Спруанса произвел переброску значительных подвижных отрядов из района Соломоновых островов и начал наступление на острова Тарава и Макин из группы островов Гилберта. Несколько дивизий американской морской пехоты под прикрытием мощного артиллерийского огня к 25 ноября заняли острова Макин и Тарава. В конце января следующего, 1944 года американские подвижные части приступили к штурму Маршалловых островов; находившиеся на островах примерно 200 японских самолетов и кораблей были уничтожены, причем они не смогли нанести противнику ни одного ответного удара. В начале февраля две дивизии американской морской пехоты высадились на атолле Кваджелейн и оккупировали его. При поддержке самолетов Б-24, использовавших в качестве базы захваченный атолл и острова Адмиралтейства, американские войска повели наступление на военную базу японской армии на острове Трук. Вслед за этим 17 февраля три группы американских подвижных отрядов взяли приступом остров Трук и полностью уничтожили находившиеся там японские вооруженные силы, в состав которых входило 300 самолетов, 32 корабля, 3 легких крейсера и 4 эскадренных миноносца. Военно-морская база Трук, являвшаяся с довоенных времен главным опорным пунктом в [59] центральной части Тихого океана, была уничтожена, не получив возможности нанести ни одного ответного удара. Находившийся здесь командующий Объединенной эскадрой Кога Минэити перевел штаб на остров Палау. 23 февраля американские подвижные отряды подвергли воздушному налету Марианские острова и нанесли серьезный удар по 1-му воздушному флоту, являвшемуся стратегическим резервом японской морской авиации. С конца марта до начала апреля американские войска вели наступление на остров Палау и вынудили отступить на север большую часть Объединенной эскадры — этой основной силы японского военно-морского флота, выведя при этом из строя 200 японских самолетов и 20 кораблей. Как только налеты американской авиации на эскадру усилились, адмирал Кога, прослывший как образец «самурая, скрывающегося в кустах», покинул палубу военного корабля и укрылся на суше. Когда же начала подвергаться воздушным атакам и суша, адмирал, вбив себе в голову, что назавтра неприятель высадит десант, 31 марта впереди всех бежал на летающей лодке и пропал без вести в окрестностях Давао на Филиппинах.
Военные действия при Импхале
Одновременно с поражением на Тихоокеанском театре военных действий стал полностью разваливаться фронт японских войск и в Бирме. Ослепленные неожиданными успехами на фронтах Тихоокеанской войны, японские войска оккупировали территорию Бирмы и тем самым перешли границы потенциальных возможностей Японии в области ведения войны. Однако в дальнейшем японская армия намеревалась проникнуть в Индию и расстроить военные планы Англии. Для Главной ставки, которая рассчитывала использовать выход Англии из войны для окончания военных действий в целом, вторжение в Индию было постоянным предметом обсуждения, и, несмотря на перемены в ходе войны, подобная концепция не была отброшена. Попытка вторгнуться на территорию Индии была предпринята после 1943 года, когда в ответ на контрнаступление англо-индийских войск японская [60] армия развернула наступление, в ходе которого английским войскам было нанесено поражение. Но, с другой стороны, из района Бирмы было запланировано контрнаступление и союзных армий. На конференции в Касабланке в январе 1943 года союзники наметили проложить через Северную Бирму сухопутную дорогу в Китай, а на конференции в Вашингтоне в мае того же года — развернуть наступательные операции союзных войск в Бирме осенью 1943 года. На конференции в Квебеке, состоявшейся в августе того же года, данный план военных операций союзных войск был конкретизирован, союзное командование создало объединенный англо-американский штаб под командованием адмирала английского флота Маунтбеттэна и приняло решение начать контрнаступление сразу из двух районов — из Северной Бирмы и с морского побережья Западной Бирмы. В конце октября 1943 года две дивизии китайских войск, оснащенные современным американским вооружением, во взаимодействии с подразделениями американской армии и при поддержке американского 10-го воздушного флота повели наступление в Северной Бирме.
Однако японские войска, не оценившие масштабов контрнаступления армий союзных держав, не отказались от ранее намеченных планов относительно вторжения в Индию. Они по-прежнему вынашивали безрассудный план неожиданного прорыва на территорию Индии и захвата Импхала для нарушения коммуникаций между Китаем и Индией и создания плацдарма для продвижения в глубь Индии. В марте 1944 года, после окончания сезона дождей, три дивизии 15-й армии начали военные операции в районе Импхала. Данная местность покрыта густыми лесами, по ней тянутся цепью высокие горы, и рельеф местности таков, что проезд для автомобилей и орудий весьма затруднителен, в связи с чем пополнение частей было возможно только по воздуху. Однако уже в этот период господство в воздухе перешло в руки союзников. Японские войска, продемонстрировав присущее им традиционное игнорирование снабжения, действовали в соответствии с абсурдным планом, суть которого состояла в следующем: нагрузить 20-дневный запас продовольствия [61] на волов и слонов и, если кончится запас продовольствия, употреблять в пищу вьючных волов и дикие травы, а после захвата Импхала сразу же подбросить снаряжение и продовольствие на автомашинах. На передовых позициях войска сражались с ожесточением и в начале апреля окружили Импхал. Командование союзных армий в дополнение к действовавшим в этом районе двум дивизиям индийских войск направило подкрепление в количестве еще двух дивизий, организовав снабжение своих подразделений по воздуху, а в начале месяца бросило войска в контрнаступление. Японские войска, у которых уже истощились запасы продовольствия, испытывали недостаток и в боеприпасах, и к концу апреля их боеспособность составляла менее 40 процентов обычной. В первых числах июня начался период дождей, и положение японской армии еще более ухудшилось. Командующий войсками генерал-лейтенант Мудагути Ясуя, прославившийся во время инцидента при Лугоуцзяо, из своего штаба, расположившегося в тылу, в Мандалае, приказывал продолжать наступление, но войска, находившиеся на передовых позициях, вопреки этим приказам начали отступление и, наконец, 10 июля прекратили вовсе военные действия. Три дивизии японских войск почти полностью погибли от голода, в ходе проигранных сражений их потери составили свыше 50 тысяч человек. Одновременно с военными операциями при Импхале в начале февраля дивизия японских войск развернула наступление против двух дивизий индийских войск, расположенных на морском побережье в районе Акьяба. Временно японцам удалось окружить индийские войска, однако из-за отсутствия господства в воздухе японские части не смогли помешать индийцам получать подкрепления по воздуху. В результате прибытия подкрепления — трех английских дивизий — японцы сами попали в окружение. Английские войска повели наступление против японских войск, которым в конце февраля удалось с трудом отступить. Японские подразделения были прижаты к горному хребту Маю и понесли большие потери. Неблагоприятно развивались военные действия и во внутренних районах Бирмы. Одновременно с военными действиями [62] в Северной Бирме 5 марта авиадесантные части союзников под командованием генерал-лейтенанта Уингейта высадились в районе Ката (на восточном берегу Иравади), и коммуникации дивизии японских войск, которая вела в этом районе бои с китайскими войсками, были прерваны. Кроме того, это создало помехи для транспортировки подкреплений и вооружения в район Импхала и лишило возможности подтянуть в этот район достаточно мощные военно-воздушные силы, чтобы оказать существенное влияние на военные операции. Китайские войска, дислоцировавшиеся в Северной Бирме, в мае начали наступление против Мьиткьины, главного опорного пункта на коммуникациях между Индией и Китаем. К середине августа японские войска, находившиеся в этом районе в течение 80 дней в окружении, были полностью уничтожены, а Северная Бирма освобождена войсками союзных держав. Одновременно с этими операциями в начале мая китайские войска повели наступление из района Нуцзян (провинция Юнань) двумя группами. В первой декаде сентября они разгромили японские войска при Тэнчуне и Лайюй, в результате чего удалось установить сухопутную связь между Китаем и Индией. С этого времени в Бирме развернулась антияпонская борьба бирманского народа, о чем речь пойдет ниже.
Развал бирманского фронта явился серьезным ударом для военных кругов Японии. Оправдываясь тем, что бои на островах Тихого океана преследовали главным образом цель сохранения господства на море и в воздухе и захвата ресурсов, Главная ставка все еще верила в боеспособность японских войск, дислоцировавшихся на материке. Но вот на бирманском фронте «крепкая духом» сухопутная японская армия была разбита индийскими и китайскими войсками, к которым раньше она относилась с презрением. Так и в военных действиях на суше отчетливо проявилась разница между войсками союзников и японскими войсками в области снабжения и военно-воздушных сил. Однако особенно большое замешательство в военных кругах вызвал развал воинской дисциплины в японской армии. Командиры трех дивизий, [63] бежавшие в панике из Импхала, были разжалованы по обвинению в нарушении приказа главнокомандующего, а один командир дивизии был предан суду военного трибунала. Войска были разбиты наголову, система командования расшатана, обращенные в бегство подразделения оказались в хаотическом состоянии. Так наряду с тяжелым положением на фронтах появились признаки разложения японской армии.
2. Китайский фронт
Изменение положения на китайском фронте
Как было сказано выше, фронт японской армии начал разваливаться и на Тихом океане и в Бирме. Чтобы задержать всеобщее контрнаступление союзников из этих районов, Япония должна была сосредоточить все имевшиеся в ее распоряжении военные силы. Однако, когда вспыхнуло пламя войны на Тихом океане, главные силы сухопутной японской армии по-прежнему были скованы на китайском фронте, где они оказались в чрезвычайно затруднительном положении. К концу 1943 года сухопутная армия, дислоцированная на китайском театре военных действий, состояла из 25 дивизий, 11 отдельных бригад и одной танковой дивизии общей численностью свыше 600 тысяч человек. Вместе с войсками, расположенными в Маньчжурии и Корее, и тыловыми частями она представляла собой огромную армию, личный состав которой превышал 2 миллиона человек. Заветное желание Японии состояло в том, чтобы как можно быстрее завершить военные действия против Китая, избежать из стратегических соображений военных операций на два фронта, обеспечить по мере возможности общественное спокойствие на оккупированных территориях и, облегчив бремя, легшее на военный потенциал, использовать Китай в качестве базы для развертывания военных операций против стран Южных морей. Теперь это желание с точки зрения ведения войны превратилось в настоятельную необходимость. Именно этим было обусловлено [64] то обстоятельство, что 21 декабря 1942 года на императорской конференции были приняты «Основные принципы политики в отношении Китая в целях успешного завершения войны в Великой Восточной Азии», этим же объяснялся коренной поворот в политических мероприятиях в Китае. Однако этот поворот не сопровождался какими-либо качественными изменениями в общем положении. Как и прежде, безвыходное положение на китайском фронте и ухудшение состояния общественного спокойствия на оккупированных территориях являлись самым больным местом для военных лидеров Японии. В 1941–1942 годах японские войска неоднократно проводили крупные карательные операции против 8-й армии и одновременно вели подготовку к наступательной операции против Чунцина, однако в феврале 1942 года японское командование было вынуждено ее прекратить. Это было вызвано тем, что к тому времени стало очевидным поражение японских войск на острове Гуадалканал и надо было срочно готовиться к оборонительным мероприятиям в этом районе. Кроме того, в связи с победой Советского Союза в Сталинградской битве ощущалась необходимость по-прежнему держать в боевой готовности Квантунскую армию. Но главная причина отказа от операции против Чунцина заключалась в том, что надлежало сосредоточить усилия не столько на стратегическом ударе по чунцинскому правительству, сколько на поддержании общественного спокойствия в оккупированных районах и на очищении их от китайских коммунистических войск. Другими словами, это означало, что вместо войск гоминьдановского правительства главной силой сопротивления Японии стала китайская коммунистическая армия (8-я армия, Новая 4-я армия и др.) и руководимые ею отряды народных партизан. И в самом деле, в то время гоминьдановские войска были либо отведены с антияпонского фронта и брошены на борьбу с коммунистами, либо капитулировали перед японской армией{340}. Операции японских войск были направлены [65] главным образом на то, чтобы ликвидировать Освобожденные районы и очистить территорию от китайских коммунистических войск. К концу 1942 года на китайском фронте 60 процентов японской армии и 95 процентов войск правительства Ван Цзин-вэя (основную их массу составляли капитулировавшие войска гоминьдановского правительства) вели операции против коммунистических войск.
В апреле 1943 года японские войска, воспользовавшись разногласиями между Гоминьданом и Коммунистической партией Китая, развернули наступательные операции в провинциях Хэнань и Шаньси с целью поодиночке уничтожить армии обеих сторон. Расположенные в этом районе гоминьдановские войска были представлены 24-й объединенной армией под командованием Пан Бин-сюня и рассматривались как единственный в Северном Китае оплот сопротивления Чунцина. Однако и эти войска совершенно утратили волю к сопротивлению. Как только началось наступление японских войск, гоминьдановские войска сразу же оказались в катастрофическом положении. Командующий 5-й армией Сунь Дянь-ин вместе со своими подчиненными сдался в плен, а в начале мая сам Пан Бин-сюнь заявил о переходе на сторону правительства Ван Цзин-вэя вместе с 70 тысячами своих подчиненных. Воспользовавшись этим, японские войска развернули наступление против коммунистических войск в районе горного хребта Дасин, однако им пришлось отражать налеты партизан, и в последней декаде мая они были вынуждены в конце концов прекратить операции.
Почти одновременно с этой операцией японские войска, расположенные в Центральном Китае, в первой декаде мая частью своих сил развернули наступление в провинции Хунань. Эта операция, начатая перед [66] уборкой хлебов в районе, расположенном по берегам озера Лунтинху, являющемся житницей Китая, имела своей целью нанести удар по экономике чунцинского правительства. В то же время она должна была урегулировать серьезные экономические волнения на оккупированных территориях. Надо сказать, что на этом этапе войны все локальные операции японских войск начинались в период жатвы и превращались в мародерские операции по изъятию урожая у китайских крестьян. Об этом с полной ясностью свидетельствует операция к западу и югу от озера Тайху, проведенная японскими войсками в октябре 1943 года против партизан, действовавших в дельте реки Янцзы. Перед началом операции, которая велась по пяти направлениям из районов к западу и югу от озера Тайху японскими войсками, дислоцированными в Центральном Китае, командующий заявил, что «в случае обильного урожая риса и других злаковых культур имеется возможность в текущем году вывезти несколько десятков тысяч тонн в другие районы». Подобные мародерские операции по изъятию урожая в период жатвы свидетельствовали не только о тяжелом положении японских войск на китайском фронте. Они привели к тому, что в тылу японских войск, действовавших против партизан, создавались крепкие партизанские организации (не говоря уже о том, что такие организации возникали и по пути их следования), а это еще больше укрепляло силы сопротивления китайского народа. Уже к лету 1943 года коммунистические войска установили связь с отдельными партизанскими отрядами, действовавшими в Северном и Центральном Китае, создали сплошной красный коридор, протянувшийся с севера на юг, и начали развертывать решительную партизанскую войну по всему фронту. В середине сентября японские войска, дислоцированные в Северном Китае, снова начали операции по очищению этого района от коммунистических войск. Их основной удар был направлен против войск Западнохэбэйского военного округа (ими командовал генерал Нэ Жун-чжэн), которые предположительно считались основным ядром коммунистических войск. На стыке провинций Хэбэй и Шаньси развернулись ожесточенные [67] бои по прочесыванию местности. Однако коммунистические войска поддерживали тесную связь с отрядами партизан, повсеместно захватывали у японской армии подвижной состав, минометы, танки и другое вооружение и развертывали ожесточенную партизанскую войну. После трехмесячных боев к середине декабря японские войска в конце концов были вынуждены прекратить операции в Северном Китае в силу того, что «сопротивление неприятеля достигло крайней степени упорства». К этому времени Освобожденные районы располагали реальной силой, чтобы отразить даже крупные фронтальные атаки японских войск.
Расширение Освобожденных районов и разложение японской армии
Подобный рост китайских коммунистических войск как главной силы сопротивления Японии происходил отнюдь не легко. Как было отмечено в томе III нашего исследования, в 1941–1942 годах Освобожденные районы в Северном Китае неоднократно оказывались в критическом положении. В течение двух лет, прошедших с начала войны на Тихом океане, японские войска, откладывавшие активные военные действия против войск чунцинского правительства, нанесли по Освобожденным районам несколько десятков и сотен ударов. После инцидента с Новой 4-й армией гоминьдановские войска установили блокаду всех Освобожденных районов, продолжая операции против китайских коммунистических войск. Части гоминьдановских войск, сдававшиеся в плен, пополняли марионеточную армию, находившуюся в руках правительства Ван Цзин-вэя, и вели борьбу против Освобожденных районов. К военным трудностям добавились свирепствовавшая в течение трех лет, начиная с 1941 года, на всей территории Освобожденных районов небывалая по силе засуха и неурожаи, каких крестьяне не помнили за прошедшие сто лет.
Но в конце концов население Освобожденных районов и 8-я армия вышли из этого критического положения. Все атаки японских войск закончились крахом, а [68] 8-я армия, как было показано ранее, в 1943 году уже располагала реальной силой, чтобы отбить даже крупное наступление японских войск. Эти силы сопротивления Японии выросли в Освобожденных районах, переживавших неимоверные трудности. В основе этого сопротивления лежали результаты проведения в жизнь программы Коммунистической партии Китая из 10 пунктов (введение демократического правления, снижение арендной платы и ростовщических процентов, очищение армии и упрощение системы управления, коалиционное руководство, упорядочение трех стилей, обследование руководящих кадров, поддержка правительства и любовь к народу, расширение производства, ликвидация службы особого назначения, развертывание народного ополчения). В частности, движение за упорядочение трех стилей, провозглашенное Мао Цзэ-дуном перед всей партией в феврале 1942 года, представляло собой не только движение за упорядочение стиля внутри китайской компартии — в области партийной учебы, партийной работы и партийной литературы, — но оно явилось также основой, которая обеспечила рост сопротивления со стороны армии и народа во всех Освобожденных районах. В обстановке наступления японских войск и резкого падения производства, вызванного засухой, по всей территории Освобожденных районов развернулось движение за упорядочение стиля работы. Это явилось крупнейшим почином партии. Одновременно началось движение за расширение производства, ставившее целью обеспечить Освобожденные районы различного рода продукцией; во всех политических и культурных мероприятиях был принят новый стиль работы с опорой на народные массы. Движение за упорядочение стиля являлось движением за воспитание членов Коммунистической партии Китая, но одновременно это было также движение за социальные преобразования в интересах армии и населения Освобожденных районов. И если в районах, подчиненных чунцинскому правительству, царили мрак и кризис, то в Освобожденных районах утверждались демократические формы правления, опиравшиеся на весь народ, и крепли силы сопротивления. [69]
В результате этих усилий Освобожденные районы расширились, а территории, оккупированные японскими войсками, постепенно уменьшались. Экономический кризис, вызванный сокращением оккупированных областей Китая, поставил японскую армию в еще более тяжелое положение. Осуществляя грабеж материальных ресурсов, японские войска выпускали чрезмерное количество оккупационной валюты, а это вместе с потерей доверия к оккупационным денежным знакам, что было вызвано неблагоприятно складывавшейся военной обстановкой, обострило инфляцию в оккупированных районах и довело народные массы до крайней нищеты. Преступные элементы из войск правительства Ван Цзин-вэя, из числа должностных лиц и спекулянтов, действуя рука об руку с японской армией, перешли все границы беззакония. Будучи на грани разложения, само правительство Ван Цзин-вэя было вынуждено принять так называемое «Законоположение об организации ускоренного судопроизводства в особых трибуналах» и ввести над ними контроль, а также заниматься выявлением утаиваемого продовольствия в Шанхае. Но поскольку коренного улучшения общего положения не могло произойти, то каждый раз при выявлении скрываемых продовольственных ресурсов еще больше поднимались цены, а от этого страдали народные массы. Ненависть к японским войскам и правительству Ван Цзин-вэя со стороны народных масс, проживавших в оккупированных районах, усиливалась, а с другой стороны, китайские коммунистические войска и партизанские отряды на оккупированных территориях пользовались широкой поддержкой населения.
Японские войска прилагали отчаянные усилия, чтобы воспрепятствовать расширению Освобожденных районов и сохранить захваченные территории. В оккупированных районах были усилены репрессии против партизан и оказывавших им поддержку народных масс, продолжались жестокие «мероприятия по очищению деревень». В мае 1943 года под руководством правительства Ван Цзин-вэя была проведена реорганизация так называемого «Комитета по очищению деревень»; [70] органы по проведению этих мероприятий были непосредственно подчинены административным органам власти. Правительство объединило вокруг себя помещиков, капиталистов, деклассированные и прочие элементы и начало проводить репрессии путем поджогов, убийств и пыток на основе так называемого закона «О виновных в укрывательстве оружия».
Бесчеловечные злодеяния совершали не только чиновники правительственного аппарата Ван Цзин-вэя и его войска, но и японская армия. Испытывавшие удары партизанских коммунистических войск и обозленные тем, что установление империалистического господства и грабеж материальных ресурсов не продвигаются успешно, японские войска жестоко мстили китайскому населению. Для того чтобы получить сведения о коммунистических войсках, они без разбору производили аресты среди жителей партизанских районов и подвергали их пыткам. Если партизанские отряды наносили урон японской армии, разрушали дороги и телефонные линии, то японские войска сжигали дома окрестного населения и убивали жителей. Без каких бы то ни было причин они истязали и убивали жителей, насиловали женщин. Осенью 1942 года в одной из деревень на севере уезда Луань провинции Хэбэй под тем предлогом, что партизанами были убиты три солдата, японские войска арестовали всех жителей деревни, в том числе женщин и детей, и зверски убили их, предав одних сожжению в домах, а других — закопав живьем. Такие примеры встречались повсеместно. Политика «трех лучей» («сжигай, убивай, грабь») осуществлялась на практике.
В ответ на подобные варварские действия японских войск не только росло сопротивление китайского народа, но раздавались голоса осуждения японской армии со стороны международного общественного мнения. Поэтому командующий японскими войсками в Северном Китае Окамура Ясуцугу в 1943 году вынужден был в демагогических целях дать своим войскам указание «не поджигать, не убивать, не совершать насилий». Разумеется, всерьез никто не намеревался пресечь злодеяния, и не было ни одного случая, чтобы за совершенные зверства [71] кого-либо подвергли наказанию. Вследствие расширения Освобожденных районов и усиления партизанской борьбы увеличились трудности, связанные с поддержанием господства на оккупированных территориях; злодеяния японских войск после этого стали еще более жестокими. Эти злодеяния ничем не отличались от насилий, совершенных японскими империалистами во время интервенции против Советской России в 1918–1922 годах. Они не отличались от зверств, совершенных в свое время нацистами против населения захваченных районов. Их можно, наконец, сравнить со злодеяниями, совершенными в недалеком прошлом английскими войсками в Малайе и особенно американскими войсками в Корее. Эти зверства — неотъемлемый атрибут империалистических войск, которые потеряли надежду на победу над революционными народными массами, борющимися за национальную независимость.
Однако эти злодеяния отнюдь не определялись национальными особенностями или характером японцев. Лучшие представители японского народа в это трудное время на передовой линии фронта в Северном Китае развернули борьбу против империалистической войны, которую вела их родина. Находившийся в Яньани Носака Сандзо при поддержке 8-й армии в 1942 году организовал Антивоенную лигу японцев, членами которой стали многие японские военнопленные, понявшие характер войны против китайского народа. Поставив перед собой цель противодействовать войне, добиться ниспровержения милитаристской клики и построить демократическую Японию, лига организовала работу по просвещению японских военнопленных, воспитывала их в духе антивоенных идей и обращалась с антивоенными лозунгами к японским войскам на передовой линии фронта. Деятельность лиги, направляемая вначале небольшим количеством людей, постепенно расширялась. Подвергая себя опасности, в работе лиги стали принимать участие и солдаты японской армии. В 1944 году лига была реорганизована в Союз освобождения японского народа, она превратилась в значительную силу, объединявшую в своих рядах тысячу человек. Кроме того, просвещением [72] военнопленных в Яньани занималась Японская рабоче-крестьянская школа, филиалы которой были созданы и в других районах Китая.
Китайские коммунистические войска проводили четкое различие между японским народом и японским империализмом. И, несмотря на неслыханные злодеяния японской армии, не было случая, чтобы они мстили отдельным японским солдатам. С японскими пленными обращались человечно. Тем, кто изъявлял желание вернуться в японскую армию, предоставляли такую возможность; тех, кто, опасаясь наказания, не хотел возвращаться и кто выражал намерение присоединиться к Антивоенной лиге, отправляли в тыл. Японское командование делало все, чтобы японские солдаты ничего не знали об этих фактах, оно тщательно изолировало солдат, возвращавшихся из плена, и не давало им возможности соприкасаться с другими военнослужащими. Однако, призыв, гласивший, что китайские коммунистические войска считают своим врагом не японский народ, а японский империализм, просачивался к японским солдатам самыми различными путями: посредством листовок, стенгазет и т. д. Постепенно в японской армии стало известно, что военнопленных не убивают, что с ними хорошо обращаются и что существует Антивоенная лига японцев. Стали известны случаи, когда японские солдаты дезертировали с передовых позиций к китайским коммунистическим войскам либо преднамеренно сдавались в плен.
Японские войска потеряли всякую надежду на успешный исход войны. В японской армии, погрязшей в трясине этой бойни, росло число лиц, предававшихся пьянству и азартным играм, среди солдат стало распространяться недовольство разлагавшейся верхушкой армии. В начале 1943 года солдаты гарнизона японских войск, расположенного в уезде Гуаньтао (северо-запад провинции Шаньдун), не сдержав накопившегося недовольства, подняли мятеж; командир гарнизона и офицеры скрылись в штабе соседнего гарнизона{341}. Примерно в это же [73] время имели место многочисленные случаи массового неповиновения начальству и убийств офицеров. Даже воинская дисциплина, которой гордилась японская армия, расшаталась на китайском фронте. Укрепление дисциплины стало предметом особой заботы японской экспедиционной армии в Китае. С этой целью проводилось инспектирование и применялись суровые меры наказания, но это не давало никаких результатов.
Таким образом, к 1944 году японская армия на китайском фронте оказалась перед лицом внутреннего и внешнего кризиса.
Провал военной операции по обеспечению коммуникационной линии на материке
В такой обстановке японские войска испытывали трудности даже в поддержании своего господства в оккупированных районах. Тем не менее японское командование решило весной 1944 года провести на китайском театре военных действий невиданную по своим масштабам наступательную операцию, целью которой было путем установления железнодорожного сообщения Пекин — Ханькоу, Кантон — Ханькоу и Хунань — Гуанси (Гуйлинь) проложить сплошную коммуникационную линию из Северного Китая в Южный Китай, а также захватить американские военно-воздушные базы в Центральном и Южном Китае.
Замышляя эту операцию, японская Главная ставка намеревалась выполнить две основные задачи. Во-первых, положить конец действиям американской авиации, которая базировалась на военно-воздушные базы в Центральном и Южном Китае, и прежде всего в Гуйлине и Лючжоу. С конца 1942 года действия американской авиации в Китае особенно активизировались, и господство в воздухе целиком перешло в ее руки. Американские самолеты начали бомбить даже северную часть острова Кюсю и остров Тайвань. Поскольку нанести удар с воздуха по этой группе баз у Японии уже не было сил, ставка задумала захватить их с суши. Во-вторых, в связи с критическим положением, создавшимся на Тихоокеанском [74] фронте, ожидалось, что в недалеком будущем будут полностью прерваны морские коммуникации между Японией и странами Южных морей, поэтому необходимо было заложить основы для длительной войны на материке путем установления единой коммуникационной линии через континент, от Маньчжурии до Сингапура.
Однако при проведении этого плана в жизнь японская армия натолкнулась на ряд серьезных и совершенно непреодолимых трудностей. Во-первых, японская армия уже полностью исчерпала свои стратегические резервы и не могла позволить себе послать подкрепления для осуществления вновь запланированной операции на китайском фронте. Экспедиционная армия получила в свое распоряжение всего лишь одну дивизию от Квантунской армии, вследствие чего была вынуждена использовать войска, дислоцировавшиеся в тыловых оккупированных районах. Мобилизованные на эту операцию 13 дивизий были брошены на фронт за счет оголения оккупированных территорий. И, несмотря на возможный временный успех этих войск, обеспечить такими силами новую линию фронта, которая протянулась бы с севера на юг на 2 тысячи с лишним километров, японская армия была бы не в состоянии. Во-вторых, японские войска испытывали острый недостаток в боеприпасах и снаряжении. Излишков, которые можно было бы перебросить в Китай из Японии, почти не было, но, если бы они и существовали, доставить их в Китай все равно не представлялось возможным. Не было также надежды и на пополнение запасов продовольствия и фуража, и войска первого эшелона должны были стремительно продвигаться вперед в расчете на то, что «пища окажется у врага». Не было материалов для строительства железных дорог; войска снимали рельсы с уже существующих линий в оккупированных районах страны, но, поскольку доставить их к месту назначения стало невозможно, дело ограничивалось тем, что рельсы попросту сваливали в кучи. Учитывая реальные возможности японских войск, железная дорога, проложенная через континент, уподоблялась рисовым лепешкам, нарисованным на картине. В-третьих, японские военно-воздушные силы заметно уступали [75] авиации противника. Горький опыт, полученный на тихоокеанском театре военных действий, предстояло вновь испытать и в данной операции. Грузовики и речные суда, которые использовались для переброски войск и для транспортировки дополнительного снаряжения, служили мишенью для неприятельских самолетов. Сплошь и рядом создавалось такое положение, когда японские войска не могли совершать переходы даже в ночное время. Господство японской армии на оккупированных территориях, уже находившееся на грани кризиса, в результате форсированного проведения указанной операции оказалось перед угрозой полного военного крушения.
Игнорируя все эти противоречия, японское командование начало операцию в апреле 1944 года. На первом этапе военных действий на Пекин — Ханькоуском направлении четыре дивизии 12-й армии, развернувшись на северном берегу реки Хуанхэ и форсировав ее, нанесли сокрушительный удар по первому и пятому участкам обороны гоминьдановских войск. Часть японских войск продвигалась в южном направлении, по линии Пекин — Ханькоу, и достигла Ханькоу, в то время как главные силы японских войск, преследуя отступавшие гоминьдановские войска, заняли древнюю столицу Китая — Лоян. Военные действия в районе Сянгуй, которые рассматривались как второй этап намеченной операции, развернулись в последней декаде мая с восточного берега озера Дунтинху. Восемь дивизий 11-й армии двумя колоннами начали продвижение на юг и в середине июня взяли город Чанша. Для дальнейшего наступления на юг, на город Хэнъян, необходимо было пополнить запасы продовольствия и боепитания, в связи с чем продвижение японских войск приостановилось. С конца июня до первой декады августа в результате трех наступательных кампаний японские войска нанесли гоминьдановский армии огромный урон, а вследствие капитуляции начальника обороны Чунцина генерала Фан Сян-цзяо угроза захвата нависла и над этим городом. Далее, реорганизованная 11-я армия во взаимодействии с двумя дивизиями 23-й армии, продвигавшимися в западном направлении из района Кантона, в первой декаде октября вступила в провинцию [76] Гуанси, в ноябре заняла города Гуйлинь и Лючжоу, а затем за январь — февраль 1945 года достигла Кантон-Ханькоуской железной дороги. Подразделения этих войск захватили аэродромы в Суйчуане, Ганьчжоу, Наньсюне и других пунктах провинции Цзянси.
Тот факт, что японские войска, невзирая на многочисленные трудности, смогли в конце концов достичь намеченных целей, объясняется тем, что гоминьдановская армия совершенно утратила способность к сопротивлению. Многие подразделения гоминьдановских войск уклонялись от боя и отступали, а войска, находившиеся под непосредственным командованием Чан Кай-ши, оснащенные американским оружием, расположенные в провинции Гуйчжоу, готовились к гражданской войне против коммунистов. Они заботливо сохранялись и ни разу не появились на полях сражений. Но конечная цель операции, так или иначе, не была достигнута японскими войсками. Если на ранее захваченных территориях их господство ограничивалось отдельными пунктами и линиями коммуникаций, то теперь стало трудно обеспечивать безопасность даже отдельных пунктов и линий дорог. Были разрушены главные линии железных дорог, многие уезды перешли в руки коммунистических войск. Уже в ходе военных действий японские войска испытывали трудности в обеспечении новой линии фронта.
В противоположность гоминьдановским войскам, которые в ходе боев спасались беспорядочным бегством, главную роль в боях с японской армией стали играть 8-я армия и Новая 4-я армия. В мае 1944 года, когда японским войскам удалось с боем очистить южную часть Пекин-Ханькоуской железной дороги, в зоне, расположенной к востоку от северного участка дороги, 8-й армией были освобождены 8 уездов, в том числе уезды Наньян, Сунин, Аньсинь и другие, а важные пункты Баодин и Шицзячжуан на железнодорожной линии Пекин — «Ханькоу один за другим подверглись ожесточенным атакам коммунистических войск. Национально-освободительная армия создала 15 военных баз и располагала 470 тысячами регулярных войск и 2 миллионами народного ополчения. Установив безраздельный контроль на территории [77] Освобожденных районов, население которых составляло 86 миллионов человек, она совершала нападения на тылы японских войск. Растянувшаяся линия фронта японской армии начала повсеместно разваливаться. Японским войскам пришлось немедленно отказаться от захваченных с большим трудом военно-воздушных баз, и к маю 1945 года почти все аэродромы снова перешли в руки американских войск. Лопнула идея создания трансконтинентальной железнодорожной линии, которая ни разу так и не была использована на всем своем протяжении. В результате этой безрассудной операции, которая считалась крупнейшей в истории, не было ничего достигнуто; в качестве вознаграждения она принесла с собой лишь огромные жертвы и развал оккупированных территорий.
3. Развал «Великой восточно-азиатской сферы совместного процветания»
Крушение колониального господства
Колониальная Корея служила опорной базой для агрессии японского империализма на материке. С давних пор она являлась для Японии наиболее важным источником сырья и продовольствия, а также объектом вывоза товаров и капиталов. По мере расширения масштабов войны в Корее все более усиливалась тотальная мобилизация, грабеж рабочей силы и хищническое расходование ресурсов. Чтобы покрыть недостаток продовольствия, который испытывала Япония в ходе войны, японские империалисты на основании системы принудительных поставок вывозили из Кореи свыше двух третей производимого здесь риса. Они ввели жестокую карточную систему на продукты питания; создалось такое положение, при котором корейское население, по существу, было лишено возможности употреблять рис. Такая политика проводилась не только в области продовольствия. С целью восполнить недостаток сырья для текстильной промышленности японские империалисты вынуждали корейских крестьян, помимо риса, выращивать хлопок-сырец и коноплю, поставив разведение этих культур под свой контроль. Несмотря на то, что [78] корейские крестьяне сами были без одежды, их вынуждали в обязательном порядке сдавать хлопок и коноплю по ценам, составлявшим менее одной десятой издержек производства. Не только продукты сельского хозяйства, но и естественные ресурсы добывались рабским трудом корейцев и вывозились в Японию. Особо важное для военных нужд сырье — вольфрам, ртуть, графит, кобальт, слюда, плавиковые шпаты, асбест и т. д. — целиком добывались в Корее. На Амноккане, Чанчжингане, Пучжонгане и других реках были пущены мощные гидроэлектростанции. Однако их энергия отнюдь не шла на удовлетворение бытовых нужд корейского народа: на основании системы контроля за потреблением электроэнергии эти электростанции использовались исключительно для снабжения промышленности легких металлов, химической промышленности и других отраслей военного производства, созданного в Маньчжурии и Корее.
Вывозились не только естественные ресурсы. Лишенные в результате жестокой колониальной эксплуатации средств к существованию, корейцы уезжали в Японию и Маньчжурию, где использовались в качестве дешевой рабочей силы. В годы войны японские империалисты, стремясь восполнить вызванный войной недостаток в рабочей силе, самыми варварскими методами в принудительном порядке отправляли в Японию сотни тысяч корейцев и обрекали их на бесчеловечный труд на шахтах и рудниках. Не только мужчины, но и корейские женщины в массовом порядке отправлялись на фронт. Последние пополняли собой публичные дома. Как известно, в Китае и в странах Южных морей, там, где располагались японские войска, непременно присутствовали корейские женщины, становившиеся жертвами империализма. Корейская деревня, лишенная рабочей силы, приходила в запустение; производительные силы падали, народные массы были обречены на невыносимые страдания.
Но японские империалисты испытывали недостаток не только в рабочей силе. Они использовали корейцев в качестве пушечного мяса непосредственно на фронте. В 1938 году был издан указ «Об особых добровольческих соединениях армии», согласно которому корейцев начали [79] привлекать в армию в качестве добровольцев. Разумеется, и речи не может быть о том, чтобы среди корейцев нашлись люди, которые добровольно согласились бы сотрудничать с японскими империалистами и жертвовать ради них своей жизнью. Так называемая добровольность поступления в армию являлась номинальной. На деле это был настоящий призыв в армию; в принудительном порядке он проводился по всей Корее. В 1942 году была введена в силу так называемая «система особой подготовки корейской молодежи», начало осуществляться обязательное военное обучение юношей. В 1943 году, когда положение на фронтах особенно ухудшилось и стала ощущаться нехватка в вооруженных силах, в Корее была введена воинская повинность. Многие корейские юноши были мобилизованы на фронт, где использовались в качестве прикрытия от пуль и снарядов.
Численность законтрактованных корейских рабочих в Японии{342}
| Год | Всего | На шахтах | На рудниках | На строительных работах | В прочих отраслях, в том числе на заводах |
| 1939 | 38700 | 24279 | 5042 | 9379 | — |
| 1940 | 54944 | 35431 | 8069 | 9898 | 1546 |
| 1941 | 53492 | 32099 | 8988 | 9540 | 2865 |
| 1942 | 1 12 007 | 74576 | 9483 | 14848 | 13100 |
| 1943 | 122237 | 65208 | 13660 | 28280 | 15089 |
| 1944 | 280 304 | 85953 | 30507 | 33382 | 130 462 |
| 1945{343} | 6000 | 1000 | — | 2000 | 3000 |
| Всего | 667 684 | 318546 | 75749 | 107327 | 166062 |
Японские империалисты, грабившие национальные ресурсы и рабочую силу Кореи, стремились искоренить [80] язык, обычаи и культуру корейского народа. В 1943 году был полностью пересмотрен указ о системе образования в Корее, согласно которому все корейские органы просвещения были перестроены в соответствии с японской системой образования. Корейскому населению настойчиво внушались такие идеи, как «преданность национальному государственному строю», «Япония и Корея — единое целое» и т. д. Японские империалисты запретили употребление корейского языка, старались искоренить корейский национальный дух и национальную культуру. Не только в школах, но и среди всего корейского народа они в принудительном порядке внедряли японский язык, все настойчивее претворяли в жизнь изданный в 1939 году указ «Об изменении фамилий аборигенов» и заставляли население произносить на японский лад корейские имена и фамилии. Запрещалось даже носить белое платье, которое с древнейших времен считалось в Корее традиционной одеждой. Больше того, они установили крайне унизительную для корейцев процедуру «клятвы в верности японской империи» и заставляли корейское население посещать синтоистские храмы.
Подобные притеснения не могли не вызвать у корейцев чувства враждебности и ненависти к Японии, и чем больше ухудшалось положение на фронтах и сильнее становились репрессии, тем более расширялась борьба корейского народа за независимость и освобождение своей родины.
Наиболее мощным звеном антияпонской вооруженной борьбы в Маньчжурии, развернувшейся после захвата ее Японией, была борьба корейского народа. В 1935 году под руководством Ким Ир Сена было создано Общество возрождения отечества, явившееся одним из звеньев корейского Национального единого фронта в Маньчжурии. Оно не только развернуло партизанские действия на территории Маньчжурии, но направляло в северные и восточные районы Кореи своих функционеров, обеспечивая, таким образом, непосредственное руководство революционной борьбой народных масс. Повсеместно одна за другой создавались крупные антияпонские организации, членами которых становились рабочие и крестьяне. В Корее тайно [81] распространялись печатный орган Общества возрождения отечества — ежемесячник «Самиль», журнал «Хвачжонмин» и многочисленная пропагандистская и агитационная литература. В последний период воины на Тихом океане партизаны неоднократно пересекали государственную границу Кореи и совершали рейды по северным районам страны. В июле 1942 года на территории Китая была создана Лига независимости Кореи. Вместе с партизанскими соединениями корейцев, в состав которых входили и представители китайского народа, она развернула мужественную антияпонскую борьбу. Японские военные круги, проводившие в Корее принудительные мобилизации, опасались массового неповиновения со стороны корейцев, когда в их руках окажется оружие. Поэтому они не создавали специальных корейских подразделений, а направляли корейцев в различные части и придавали их другим воинским соединениям. Солдаты-корейцы при каждом удобном случае дезертировали и, как правило, присоединялись к корейской партизанской армии. Развертывалась борьба и в самой Корее. Резко увеличилось число забастовок, арендных конфликтов и случаев саботажа; несмотря на репрессии, росло подпольное движение. Имя Ким Ир Сена было известно даже юношам Южной Кореи, где гнет жандармерии и полиции японского империализма был особенно сильным. Оно «пользовалось уважением и восхищением» (Камада Саваитиро).
Таким образом, господство японского империализма в Корее было на грани полного краха еще до поражения Японии в войне. Направленное на освобождение родины, национальное движение, поднявшееся на новую ступень 15 августа, после капитуляции Японии, созрело еще в годы войны.
По мере развития военных действий затягивались все туже грабительские сети японского империализма на Тайване, опутавшие все без исключения отрасли экономики острова. В частности, Тайвань в силу своего географического положения и сравнительного богатства продовольственными ресурсами после начала войны на Тихом океане использовался в качестве основной базы для военных операций против стран Южных морей. На острове дислоцировались [82] крупные соединения армии и флота. Народные массы Тайваня жестоко угнетались. С другой стороны, японские империалисты отправляли на фронт награбленные на острове материальные ресурсы, насильно вербовали жителей Тайваня и посылали их на передовые позиции в качестве прислуги. В связи с ухудшением положения на фронтах и нарушением морских коммуникаций японские вооруженные силы, дислоцированные на Тайване, увеличились еще больше. К концу 1944 года Главная ставка, ожидавшая, что очередной американский десант будет высажен на Тайване, сконцентрировала здесь 6 дивизий, 7 отдельных бригад, сухопутную и морскую авиацию. Общая численность японских войск на Тайване составила 300 тысяч человек. Кроме того, к этому надо добавить личный состав вооруженных сил, постоянно находившихся на острове. Японские войска, по своей численности равные 10 процентам всего населения Тайваня, грабили остров, осуществляя самоснабжение. Провозгласив лозунг о «превращении Тайваня в крепость», они широко использовали принудительный труд на строительстве оборонительных сооружений. Японская армия обрекла население острова на нечеловеческие страдания. Стремясь подавить сопротивление тайваньского народа, японские империалисты еще больше усилили жандармский режим, созданный на острове после установления японского господства. Для превращения тайваньцев как нации в своих рабов они развернули кампанию «за объединение империи и народа» и так же, как в Корее, делали все, чтобы искоренить их язык, обычаи, верования и традиции. Такое господство не могло продолжаться бесконечно долго. Только силами крупных соединений войск, жандармерии и полиции японским империалистам удавалось с трудом сдерживать взрыв народного возмущения. Народные массы Тайваня, стиснув зубы, накапливали силы для национального отпора, который вылился в восстание 28 апреля 1946 года.
Не удалось японским империалистам подавить вооруженную антиимпериалистическую борьбу и маньчжурского народа, несмотря на то, что в течение 15 лет после захвата Японией Маньчжурии Квантунская армия [83] проводила беспрерывные карательные операции. Под руководством Маньчжурского бюро Коммунистической партии Китая одновременно с началом агрессии со стороны японского империализма была создана Народно-революционная армия Северо-Востока. Затем в 1935 году в качестве единой организации вооруженной борьбы маньчжурского народа, которая объединила многочисленные партизанские отряды, действовавшие в различных частях страны, была создана Объединенная антияпонская армия Северо-Востока. Карательные экспедиции Квантунской армии отличались особой жестокостью. Использовав крупные военные силы, насчитывавшие несколько сотен тысяч человек, она взяла курс на полное уничтожение горных деревушек, которые могли служить убежищем для отрядов партизан, и осуществляла его на практике. Однако при поддержке всего народа антияпонское движение в Маньчжурии постепенно расширялось, и уже в 1937 году в районах Дунбяньдао, Цзяньдао, восточнее Харбина и других местах были созданы Освобожденные районы. Один из высших офицеров Квантунской армии вынужден был признать: «Относительно борьбы коммунистических мятежников в Маньчжурии... можно сделать весьма пессимистические выводы. По-видимому, в течение некоторого времени их не удастся истребить»{344}.
По мере расширения масштабов войны грабеж маньчжурского народа принял еще более значительные размеры. Но вместе с тем ширилось и антияпонское движение. Одновременно с увеличением территории Освобожденных районов в Северном Китае после 1943 года авангардные части 8-й армии, расположенные в провинциях Хэбэй, Чахар, Жэхэ, пересекли линию Великой Китайской стены и освободили большую часть провинции Жэхэ. В последний период войны, когда Квантунская армия оказалась ослабленной, партизанские отряды действовали в большинстве районов Маньчжурии, и даже так называемая «армия Маньчжоу-Го», как сообщают, вот-вот была готова повернуть оружие против японского империализма. [84] Основы японского господства в Маньчжурии были поколеблены. При таких условиях, как только Советский Союз вступил в войну с Японией, народ Маньчжурии поднялся на борьбу и изгнал из своей страны японских империалистов.
Крушение господства на оккупированных территориях
Началом краха военной системы Японии явилось крушение ее господства на оккупированных территориях. Став на путь агрессии против стран Юго-Восточной Азии, Япония выдвинула лозунг «Великой Восточно-азиатской сферы совместного процветания», заявив, что японские войска ведут войну за освобождение Азии от американо-европейского империализма. Однако эти громкие слова были не чем иным, как камуфляжем для прикрытия агрессивной политики. Господство на оккупированных территориях преследовало цель прежде всего награбить стратегические материалы для ведения войны, что же касается народов этих стран, то речь шла исключительно об их угнетении. Этот курс отчетливо проявился в «Основных принципах управления оккупированными территориями в странах Южных морей», принятыми на Совете связи между Главной ставкой и правительством непосредственно перед началом войны, 10 ноября 1941 года. Данный документ гласил, что «на оккупированных территориях необходимо немедленно установить военную администрацию, восстановить общественное спокойствие, содействовать самоснабжению действующей армии и способствовать быстрейшему обеспечению материальными ресурсами, имеющими важное значение для государственной обороны». В нем говорилось, что «тяготы, которые возникнут при самоснабжении оккупационной армии и обеспечении стратегическими материалами и которые неизбежно отразятся на общественном благосостоянии, следует по возможности терпеть, а требования, которые будут возникать, должны оставаться в пределах, не идущих вразрез с упомянутыми выше целями». Осуществляя откровенно грабительскую политику, японские [85] империалисты выразили свое отрицательное отношение к национально-освободительному движению следующим образом: «В отношении местного населения... избегать таких действий, которые могут вызвать с его стороны движение за независимость»{345}.
На практике оккупационная политика осуществлялась в еще более жестоких формах, чем это было сформулировано в упомянутом выше курсе. Как только японские империалисты вторгались в какую-либо страну, они сразу же устанавливали на оккупированных территориях военную администрацию и создавали законченную систему военного господства. Они выпускали военные боны, иными словами, бумажки, не имевшие никакой ценности, которые должны были как полноценные денежные знаки поступать в обращение. Под угрозой штыков в обмен на военные боны они забирали не только всевозможные военные материалы, не говоря уже о таких стратегических ресурсах, как нефть, олово, каучук, бокситы и прочее, но и продовольствие и одежду или просто грабили эти ресурсы, не давая взамен ничего.
Военная экономика Японии строилась прежде всего в расчете на материальные ресурсы оккупированных территорий. При этом совершенно не обращалось внимание ни на развитие промышленности этих стран, ни на благосостояние местного населения. Однако подобная политика с самого начала таила в себе глубокие противоречия, которые в один прекрасный момент должны были обернуться жестокой местью против самих грабителей. Дело в том, что японский империализм не смог в течение длительного времени разрабатывать и использовать захваченные им богатые ресурсы. Разграбив все, что попадалось ему на глаза, он быстро истощил эти ресурсы и в конце концов был вынужден пойти по пути сокращения производства. Например, несмотря на то, что нефтяное оборудование в Голландской Индии было почти полностью разрушено, добыча нефти (именно эта нефть была главным предметом вожделения Японии, из-за нее она и [86] предприняла агрессию против стран Южных морей) в 1942 году составила 25 927 тысяч барелей, в 1943 году производство ее увеличилось до 49 614 тысяч барелей, а в 1944 году сократилось до 36 916 тысяч барелей{346}. Далее, японский империализм повсеместно встретился с движением сопротивления народов захваченных стран, с их борьбой за национальное освобождение. В первый период оккупации Япония использовала националистическое движение в своих целях: она стремилась заставить руководителей этого движения сотрудничать с ней в военных мероприятиях и при помощи обмана и различных посул привлечь их на свою сторону. Однако в число сотрудничавших лиц входила лишь небольшая часть помещиков и крупных капиталистов. По мере того как проявлялась сущность оккупационной политики, огромное большинство народных масс вливалось в боевые ряды антияпонского сопротивления.
На Филиппинах 10 декабря 1941 года Коммунистическая партия Филиппин опубликовала программу из 12 пунктов и обратилась с воззванием о создании национального антияпонского фронта. Как только японские войска вторглись в страну, на базе крестьянских союзов и других народных организаций одна за другой стали расти антияпонские группы. В январе 1942 года японские войска ворвались на заседание Исполнительного комитета Коммунистической партии в Маниле, захватили руководящее ядро партии, в том числе и секретаря компартии Крисанто Эванхелиста, подвергли их пыткам, а затем зверски убили. Однако Коммунистическая партия не была сломлена. Она вела подготовку к вооруженной борьбе. В марте 1942 года, когда на Батаане еще продолжались военные действия, ею была создана организация единого фронта вооруженной борьбы — Хукбалахап (Народная антияпонская армия), в которую входили Объединенный социалистический и коммунистический фронт, профсоюзы, крестьянские союзы и другие объединения. [87] Люди, состоявшие в Хукбалахапе, не имели ни оружия, ни боеприпасов; им не были знакомы методы ведения войны, но они пользовались поддержкой со стороны народа и были страстными патриотами, боровшимися против фашизма. Не только японские войска, но и сотрудничавшие с японцами помещики, чиновники и члены партии «Националиста» и даже партизаны, действовавшие под руководством американской армии, объединили свои усилия в борьбе с Хукбалахапом. Однако эта антияпонская армия захватывала на полях сражений оружие и боеприпасы и неуклонно расширяла свои ряды. В центральной части острова Лусон, где преобладало крупное феодальное земледелие, деятельность Хукбалахапа была наиболее успешной. В этих районах Хукбалахап производила перераспределение помещичьих земель, владельцы которых сотрудничали с японцами, и создавала Освобожденные районы. На действия Хукбалахапа японские войска отвечали зверствами, подобными тем, какие они совершали в Китае. В результате крупных карательных операций японских войск, а также вследствие интриг со стороны лиц, сотрудничавших с японцами, Хукбалахап неоднократно оказывалась в критическом положении; тем не менее ее деятельность активизировалась с каждым днем. На значительной части острова Лусон и на ряде других островов были созданы Освобожденные районы. Одним из самых выдающихся отрядов Хукбалахапа являлась сформированная из китайцев 48-я рота (ее номер составлен из порядковых номеров Новой 4-й и 8-й китайской армий). Этот факт явился замечательным проявлением международной солидарности со стороны народа, борющегося против империализма.
Антияпонский фронт вьетнамского народа сложился особенно рано. В 1941 году, сразу же после вступления японских войск в южные районы Французского Индо-Китая, в Лючжоу (китайская провинция Гуанси) была создана Лига независимости Вьетнама (Вьетмин), во главе которой встала Коммунистическая партия Вьетнама, руководимая Хо Ши Мином. Эта лига стала организацией единого фронта сопротивления. С 1942 по 1944 год на базе единого фронта повсеместно стали создаваться [88] общества спасения Вьетнама, велась подготовка к партизанской борьбе. Организация сопротивления, руководимая Коммунистической партией, была создана и в Индонезии. В Малайе, где Япония взяла открытый курс на превращение этой страны в японское владение, также началось партизанское движение, в котором участвовали китайские эмигранты и малайцы.
Подобное положение, по существу, опрокинуло идею «Великой Восточно-азиатской сферы совместного процветания», иными словами, идею превращения оккупированных территорий в экономическую базу для ведения войны. В ноябре 1943 года в Токио с большой помпой открылась конференция Великой Восточной Азии, в которой приняли участие премьер-министр Тодзио, Ван Цзин-вэй, Чжан Цзин-хуэй (Маньчжоу-Го), Ванвайтаякон (Таиланд), Лаурель (Филиппины), Ба Мо (Бирма) и Субхас Чандра Бос (Индия). Это мероприятие свидетельствовало о том, что японские правящие круги прилагали отчаянные усилия с целью урегулировать создавшееся положение. Однако и конференция, о которой пропаганда шумела, будто она «соединила воедино волю миллиардного населения Великой Восточной Азии и вписала блестящую страницу в мировую историю», в сущности, опубликовала только пустую и половинчатую «Декларацию о Великой Восточной Азии».
Имевшая целью укрепить японское господство на оккупированных территориях, конференция не выработала даже конкретного курса, чтобы сдержать повсеместно растущую волну национально-освободительного движения. Декларация о Великой Восточной Азии явилась похоронным звоном по «Великой Восточно-азиатской сфере совместного процветания».
После 1944 года, когда положение на тихоокеанском театре войны с каждым часом ухудшалось, когда из-за прекращения морских перевозок страны Южных морей оказались совершенно изолированными от собственно Японии, военное господство японского империализма в этих районах стало осуществляться в еще более жестоких формах. Эти страны потеряли свое значение как базу снабжения стратегическими материалами, поскольку [89] коммуникации были прерваны. Однако грабеж материальных ресурсов ради продолжения военных операций в южной части Тихого океана усилился. Против партизанского движения, действовавшего во взаимодействии с перешедшими в контрнаступление союзными войсками, применялись неслыханные по своей жестокости репрессии. Тем не менее с ухудшением положения на фронтах национально-освободительное движение расширялось и становилось более могучим, а господство японской армии с каждым днем рушилось.
По мере приближения американских войск усиливалась вооруженная борьба филиппинского народа. Больше половины личного состава японских войск, расположенных на Филиппинах, была истреблена в боях с партизанами.
Во Вьетнаме все более расширялась организация Вьетмин. Используя некоторых националистов, Япония в марте 1945 года поддержала Бао Дая и создала марионеточное государство Аннам. Однако в противовес этому Вьетмин провозгласил лозунг: «Требуем полной независимости Вьетнама, долой фашистскую Японию!» В июне Вьетмин сформировал вьетнамскую освободительную армию и, создав в девяти провинциях Северного и Центрального Вьетнама Освобожденные районы, развернул ожесточенную вооруженную борьбу. В Бирме после 1943 года началась организация движения сопротивления, а в 1944 году в качестве единой организации сопротивления была создана Антифашистская лига народной свободы. К ней примкнул и Аунг Сан, вначале сотрудничавший с Японией.
В марте 1945 года восстала бирманская армия, действовавшая вместе с японскими войсками. Бирманские войска повсеместно атаковали японскую армию, отступавшую из Центральной Бирмы.
Так и в экономическом и в политическом отношениях рушилось господство японского империализма на оккупированных территориях. Страны Южных морей не только потеряли значение для японской военной машины но и превратились для нее в обузу. [90]