Морские силы и авиация под Циндао
Тральные работы японского флота
В главе о составе японского флота было указано, что по предварительному развертыванию в состав блокирующей эскадры был включен тралящий каравая из 13 мореходных и 10 катерных тральщиков.
Тральщиков специальной постройки японский флот к началу мировой войны не (учел. Поэтому были использованы 13 рыболовных траулеров от 80 до 100 г водоизмещения, зафрахтованных у частных рыболовных компаний.
Отряд катерных тральщиков был также «импровизирован» из корабельных катеров 2-й эскадры, дополненных частично портовыми катерами, приведенными из Японии.
Первоначальная организация и состав тралящего каравана были следующими:
Отряд А.Касуми-мару — брейд-вымпел начальника отряда (кап.-лейт. Янагивара).
Сазанами-мару,
Сацуки-мару,
Фузуки-мару,
Макигумо-мару,
Вакамиа-мару.Отряд В.
Рюкю-мару -вымпел начальника отряда (кап.-лейт. Ямазаки)
Нагато-мару № 3,
-"- № 5,
-"- № 6,
-"- №7,
-"- № 8. [164]
Запасной тральщик
Коно-мару -на случай повреждения одного из действующих.Отряд катерных тральщиков.
10 катеров.
Французские материалы указывают, что число катерных тральщиков было впоследствии доведено до 40 единиц.
Командирами тральщиков были назначены кондукторы, а укомплектование их командами производилось за счет матросов из кадра «отрядов обороны баз»-Сасебо и других.
Тральное вооружение, которым располагал японский флот, было весьма примитивным. Основной тип трала больших тральщиков состоял из дюймового стального троса, подвешенного на железных буйках цилиндрической формы с заостренными оконечностями, причем для притапливания тралящей части служили не специальные грузы и щиты, а простые баластины и колосники.
Мины, всплывшие или вытащенные на мелкие места, обычно расстреливались, в очень редких случаях — поднимались для разоружения.
Кроме того, имелись, по-видимому, тральные приспособления с небольшими подрывными зарядами для перебивания минрепов, так как одно из таких приспособлений, видел кап. 2-го ранга Воскресенский{153}, побывавший на тральщиках после занятия Циндао.
Тралящий караван формировался в Сасебо, откуда он вышел 27 августа. К работам тральщики приступили впервые 16 сентября в бухте Лаошань.
По американским источникам, 27 августа начались тральные работы в районе маневрирования блокирующих кораблей, однако по другим материалам это не подтверждается.
На тральщики возлагались следующие задачи:
1) контрольные обследования района маневрирования блокирующих кораблей (дозора);
2) обследование и очищение подходов к бухтам, намеченным для высадки экспедиционных частей, и [165]
3) систематическое контрольное траление районов маневрирования больших кораблей при артиллерийском состязании их с крепостью.
Подходы к местам, намеченным для высадки в бухте Лаошань (Роздан), были протралены в период с 16 по 18 сентября.
Затем в трое суток (с 24 по 27 сентября) были протралены подходы (фарватер) к бухте Лаошань, после чего с 27 сентября было стриступлено к систематическому тралению всего района от бухты Лаошань до о. Майдао и на юг до о. Дагундао, т. е. всего района, намеченного для маневрирования кораблей артиллерийской поддержки.
Для траления этот район был разбит на ряд участков, как показано на схеме 9. [166]
Последовательность траления отдельных участков и напряжение работы тральщиков видны из календаря их работы с 16 сентября по 27 октября.
| Дата | Протраленные участки | Примечание |
| 16.9 |
Бухта Лаошань в местах высадки десанта и маневрирования транспортов |
|
| 17.9 | ||
| 18.9 | ||
| 24.9 |
Фарватер для входа в бухту Лаошанькоу (или Шацзыкоу) |
Одновременно 25.9 один отряд обеспечивает бомбардировку |
| 25.9 | ||
| 26.9 | ||
| 27.9 | Участок А | |
| 28.9 | Зап. часть бухты Лаошанькоу | |
| 29.9 | Восточн. -"- -"- -"- | |
| 30.9 | Работа в бухте Лаошанькоу | Взрыв Вакамиа-мару, гибель Нагато-мару № 3 |
| 1.10 | -"- -"- -"- -"- | Гибель Коио-мару |
| 3.10 |
Участок С |
4.10 атака германского самолета |
| 4.10 | ||
| 5.10 | ||
| 6.10 | -"- В | Гибель Нагато-мару № 6 (решение о реорганизации каравана) |
| 6 и 7.10 | -"- D | |
| 10.10 | -"- D | 10.10 атака германского самолета |
| 11.10 | -"- Y | |
| 12.10 | -"- G | |
| 13.10 | -"- I | |
| 14.10 | Мористые части участков H и K | |
| 18.10 | Участки F и R | |
| 26.10 | -"- Z | |
| 27.10 | Участок Е и под берегом в Н и К |
Кроме того, каждый раз, когда намечался обстрел крепости с моря, перед выходом больших кораблей производилось контрольное траление участков G и F.
Недостаточно продуманный выбор типа тральщиков дал себя знать, как только большие тральщики вошли в загражденные районы. [167]
Мы не располагаем данными о начальном углублении германских мин, но по результатам японских потерь видно, что часть мин, выставлявшихся на рейдах предполагаемой высадки и на подходах к берегу у пунктов высадки, ставились против кораблей со средней осадкой и малой, т. е. против тральщиков и высадочных средств.
Необходимо также помнить о средней приливо-отливной амплитуде в 7 фут., которая должна была периодически делать эти заграждения более опасными для мелко сидящих судов.
Утром 30 сентября тральщики Вакамиа-мару (отряда А) и Нагато-мару № 3 (отряда В) при тралении подходов к бухте Лаошанькоу (рядом с бухтой Шацзыкоу) подорвались на минах{154}. Первый получил сильные повреждения в носовой части, но его удалось удержать на плаву; из команды 6 чел. ранено и 1 убит; тральщик выведен из строя. Второй — затонул; потери на нем: раненых — 1 офицер и 14 чел. из команды, убитых 3.
1 октября во время тральных работ наткнулся на германскую мину и затонул тральщик Коио-мару, который был резервным и вступил вместо погибшего Нагато-мару № 3. При этом 4 чел убито, 5 ранено.
В ближайшие дни вслед за этим взорвался на мине и погиб тральщик отряда В Нагато-мару № 6.
Потеря 4 тральщиков из 13 в течение одного месяца, в условиях, когда тральным работам почти не оказывалось противодействия со стороны противника, заставила японское командование пересмотреть организацию трального каравана.
Гибель 31% тральщиков на минах показывала прежде всего, что эти корабли не отвечают своему назначению по осадке{155}.
Были приняты и проведены в жизнь 3 решения:
1) глубоко сидящие тральщики с середины октября последовательно заменены старыми номерными миноносцами [168] из состава 11-го отряда миноносцев из Майдзуру и 15-го отряда миноносцев из Сасебо;
2) увеличено число катерных тральщиков и для опыта приданы в качестве тральных судов плоскодонные шаланды;
3) командование тралящим караваном поручено кап. 1-го ранга Хиросе.
В дальнейшем за время операции потерь в тральщиках не было. Только 10 ноября, после взятая Циндао, во время траления наткнулся на мину и затонул миноносец №33.
Минные заграждения еще долго оставались значительной помехой для победителей, так как тральные работы по очищению входа в бухту Кяочао продолжались 2 месяца после падения крепости, т. е. почти столько же времени, сколько понадобилось для всей осадной операции.
К 15 декабря 1914 г. оставались невытраленными еще около 120 мин{156}.
Помехи противника при тралении, естественно, ограничивались районом воздействия его боевых средств.
Значительная часть минных заграждений не прикрывалась огнем береговых батарей. Поэтому те из них, которые оказались по внешнюю сторону блокадной линии и вне сектора обстрела, тралились совершенно безнаказанно.
25 сентября при тралении района маневрирования блокирующих кораблей, когда тральщики зашли в зону обстрела береговых батарей, удачным накрытием удалось добиться одного попадания в тральщик, причем были нанесены незначительные повреждения и ранено 2 матроса.
Позже случаи открытия огня по тральщикам повторялись, но попаданий не было ни одного.
4 и 10 октября германский самолет сбросил несколько бомб на тральщики, идущие с тралами, но никакого вреда им не причинил.
Выводы, которые можно сделать на основании сведений об организации и работе трального каравана, сводятся к следующему: [169]
1. Как и большинство других морских держав, Япония вступила в мировую войну недостаточно подготовленной в области трального дела, несмотря на наличие практического опыта войны 1904-1905 гг. Специальной организации и типа кораблей выработано не было, тральное вооружение было самое примитивное.
2 При планировании операции против Циндао японское командование уделило значительное внимание минной опасности, что выразилось в формировании трального каравана в 23 единицы. Однако, тот факт, что командование больших тральщиков было вверено кондукторам, что тип тральщиков оказался непригодным, показывает, что должной оценки и, главное, необходимого опыта и навыков не было. Результатом этого явился значительный процент потерь тральщиков.
3. Японскому флоту, как и многим другим, до выработки специального класса кораблей — тральщиков — пришлось в качестве их использовать старые номерные миноносцы.
4. Напряжение использования тральщиков было исключительно высоким. Приведенный календарь показывает, что почти не было дня, когда тральщики не работали даже в дни с неблагоприятной погодой. Не приостанавливали работы и потери 2 кораблей в один дань. Все это говорит об упорстве, хорошей морской выучке и очень высоком коэффициенте напряжения — черты, характерные для боевой деятельности японского флота.
Бомбардировка крепости с моря
Первый обстрел крепости с моря был выполнен 28 сентября с целью поддержать японские части, наступавшие на левом фланге, и одновременно прикрыть высадку в бухте Лаошанькоу (рядом с бухтой Шацзыкоу).
В бомбардировке участвовали все линкоры во главе с флагманским Суво и при участии Триумфа.
Обстрел начался в 7 час. утра. Исходная точка для маневрирования находилась в 3 милях к S от о. Шидао{157}. [170] Было сделано 2 боевых галса по пологой дуге, выгнутой в сторону противника (т. е. непостоянным курсовым углом), последовательно повторенные одним и тем же бортом. Объект стрельбы — батареи на горе Ильтис. Выбор дистанции (70-75 каб.) определился нежеланием попасть в зону обстрела береговых батарей.
Корректировку производил по радио крейсер Тоне, находившийся у о. Дагундао.
1-й галс-освещение неудовлетворительное; дистанции стрельбы, считая до горы Ильтис:
| в момент открытия огня | 64,8 каб. |
| -"- -"- наибольшего сближения | 59,5 -"- |
| -"- -"- прекращения огня | 70,4 -"- |
2-й галс — освещение хорошее; дистанция стрельбы:
| в момент открытия огня | 65,2 -"- |
| -"- -"- наибольшего сближения | 54,3 -"- |
| -"- -"- прекращения огня | 75,5 -"- |
Всего произведено выстрелов:
| Наименование кораблей | 305-мм | 254-мм | 203-мм | 190-мм | 152-мм | Всего с корабля |
|
Суво |
- | 39 | - | - | - | 39 |
|
Ивами |
20 | - | 9 | - | - | 29 |
|
Танго |
13 | - | - | - | 1 | 14 |
|
Триумф |
- | 32 | - | 34 | - | 66 |
|
Итого |
33 | 71 | 9 | 34 | 1 | 148 |
Немцы отметили очень большой процент неразорвавшихся снарядов.
Результат такого маневрирования и стрельбы был явно неудовлетворительный, так как германские батареи не имели повреждений. В союзной оценке бомбардировки, которая названа «хорошей», указано, что «много снарядов разорвалось на горе Ильтис». Иначе говоря, производилась стрельба не по батареям, а по горе, и поэтому результаты были соответствующие. [171]
В последующем обстрел крепости обычно производился двумя-тремя кораблями во главе с флагманом эскадры и совместно с линкором Триумф. Бомбардировка почти всегда приурочивалась к очередному наступлению на левом фланге осадной армии.
Главным объектом для обстрела с моря служили долговременные батареи на горах Ильтис и Бисмарк и Форт № 1 (Сиотанзан) и только изредка батареи морского фронта.
Обстрел велся почти всегда с участков «G» и «F» при средних дистанциях в 70-80 каб. (12,6-14,8 км), колебавшихся в зависимости от условий видимости{158}. Наибольшая из отмеченных дистанций была около 85 каб. (15,8 км). Ближе 70 каб. (12,6 км) стреляющие корабли старались к берегу не приближаться из опасения подвергнуться обстрелу береговых батарей, особенно после попадания в Триумф с форта Хуйцянь, который 14 октября добился накрытия на дистанции в 76 каб.{159} Каждый раз перед выходом больших кораблей на боевое маневрирование район последнего обследовался тральщиками; при этом как для удобства стрельбы, так и для обозначения протраленного района по внешней (т. е. ближайшей к берегу) его кромке предварительно выставлялись специальные вешки.
Обстрел производился только днем, за исключением одного случая ночной стрельбы линкора Триумф.
Метод стрельбы — обычно на постоянном курсе, только одним бортом. После нескольких пристрелочных выстрелов (1 выстрел в 2 мин.) велась стрельба на поражение не более как из двух-четырех орудий (со скоростью 3-4 выстрела в минуту); к концу галса — отворот независимо от результатов. Ход при этом — от 8 до 12 узлов. В случаях, когда нужно было обстрел продолжить, обратный галс не делался, а повторялось все маневрирование сначала. При выходе на стрельбу нескольких кораблей [172] они вели стрельбу последовательно, имея интервал между кораблями в длину боевого галса, что вынуждало каждого мателота{160} точно повторять друг за другом все маневрирование.
Корректировка огня, помимо прямого наблюдения за падениями со стреляющего корабля, велась еще с бокового корректировочного пункта на берегу или с одного из крейсеров, специально выставляемых для этой цели.
Береговой корректировочный пункт был установлен японцами на высоте 330 м{161}, на горе Принца Генриха, после ее захвата, что обеспечивало хорошее наблюдение германской передовой линии, первых трех фортов и восточных скатов горы Ильтис и горы Бисмарк. Пост имел телефонную линию на полевую радиостанцию, связанную в свою очередь со стреляющим кораблем. По материалам помощника русского морского атташе «на передачу с морского наблюдательного пункта на суда, ведущие бомбардировку, требовалось не более одной минуты»{162}. Хотя эта скорость передачи и соответствует описанному выше темпу пристрелочной стрельбы, надо полагать, что здесь мы имеем дело с некоторым преувеличением; по-видимому, как скорость передачи, так и реальная скорость стрельбы были меньше.
В двух случаях наблюдение за стрельбой по форту Хуйцянь вел японский гидросамолет, но результат обстрела он мог передавать только по возвращении из полета.
Интенсивность артиллерийской подержки флота и напряжение его использования при решении этой задачи частично можно представить из следующих неполных данных, собранных из различных источников и сведенных в таблицу.
Как видно из приведенной таблицы, деятельность флота при артиллерийском содействии осадной армии была очень интенсивной, особенно если учесть то
| Дата | Часы | Кто обстреливал | Цель | Средняя дистанция в каб. | Число снарядов |
| 28.9 | С 7.00 |
Суво |
Гора Ильтис | 64,8 | 148 |
| 6.10 | С 1.00 (ночная) |
Суво |
Бат. Ильтс | 76,0 | - |
| 10.10 | - | Суво |
То же |
81,2 |
40 |
| 14.10 | - | Суво Танго Триумф |
Бат. Хуйцянь (по др. бат) | ||
| 25.10 |
Сведений нет |
||||
| 26.10 |
Суво |
- | - | - | |
| 27.10 |
Танго |
Бат. Ильтис | - | 20 | |
| 28.10 | После полудня |
Суво |
Форт № 1 | - | 20 |
|
29.10 |
С 9.30 до 16.30 |
Суво |
Бат. Ильтис | - | 55 |
|
Окиносима |
Бат. Хуйцянь | 18 | |||
|
Танго |
Форт № 1 |
- |
58 | ||
|
Триумф |
66 | ||||
| 30.10 | - |
Суво |
То же | - | 241 |
|
31.10 |
С 9.00 до 16.30 |
Суво |
Бат. Ильтис | - | |
|
Ивами |
Бат. Хуйцянь |
||||
|
Танго |
|||||
|
Окиносима |
Бат. Циндао |
- |
|||
|
Триумф |
|||||
| 1.11 | С 9.00 до 16.30 |
Суво |
110 | ||
| 2 и 3 ноября сильный туман не допускал обстрела | |||||
| 4.11 |
Танго |
Бат. Хуйцянь |
Из-за полуостр. Хайси |
||
| 5.11 |
Мисима и Триумф |
||||
| 6.11 |
-"- |
-"- | -"- | ||
обстоятельство, что те же корабли непрерывно продолжали нести блокадную службу.
По оценке французского подполк. Мореля, наблюдавшего всю операцию, японскими кораблями было выпущено по крепости 1 800 т металла{163}.
Однако, итоги этой деятельности флота должны быть признаны, безусловно, неудовлетворительными. В результате 15 дней бомбардировки, в течение которых стрельба производилась в большинстве случаев по нескольку раз в день, что составляет около 40-50 обстрелов отдельными кораблями преимущественно 12» и 10» калибром, крепости был нанесен весьма слабый урон.
За все время операции флотом сбито: 1 орудие на батарее Ильтис, 2 — на батарее Бисмарк и достигнуто одно попадание в форт Хуйцянь.
В то же время нельзя считать стрельбу флота вовсе неэффективной, так как, помимо хотя и незначительного фактического материального ущерба, обстрел с моря заставлял замолкать германские батареи на длительные промежутки времени, особенно необходимые для маневра японских пехотных частей. Кроме того, в пределах оборонительной полосы правого фланга крепости морской артиллерией были причинены значительные разрушения дорог, траншей и прочих сооружений. Не может быть оставлен без внимания и моральный эффект обстрела с моря, который держал в постоянном напряжении и под угрозой личный состав морского фронта Циндао, правого фланга крепости и батарей на Ильтисе и Бисмарке.
Ограниченные результаты обстрелов надо приписать крайне примитивному методу стрельбы, бывшему в обиходе, несмотря на наличие организации и средств, допускавших относительно надежную корректировку (боковые посты с радиосвязью). Помимо несовершенства метода, сыграла роль решительная тенденция беречь корабли, вследствие чего стрельбы велись обычно на. предельных дистанциях и прерывались почти всегда, как только ответный огонь начинал угрожать накрытием. [175]
Б. Смит уверяет даже, что Триумф и японские линкоры стали применять при стрельбе крен до 5°, чтобы увеличить свою дальность стрельбы и не входить в сферу огня форта Хуйцянь и Сяонива.
Морская артиллерия, входившая в состав осадного парка и установленная на позициях правого фланга японской армии, принесла крепости гораздо больше вреда, добиваясь прямых попаданий даже в такие отдаленные от нее батареи, как Сяонива (Тайсичжэнь), находившуюся на западной окраине Циндао, над бухтой Кяочао.
Противодействие, которое оказывалось крепостью атакам с моря, сводилось к относительно редким ответным обстрелам, редким потому, что обычно противник держался вне дальности огня береговых батарей.
Чаще всего открывала огонь батарея Хуйцянь, один или два раза — батареи Сяонива и Ильтис.
За все время операции только один раз атакующий флот понес потери от береговой артиллерии. 14 октября, отвечая на огонь линкора Триумф, батарея Хуйцянь на дистанции 76 каб. (14,1 км) добилась одного попадания 240-м снарядом, причем, помимо повреждений формарса и палубы, был убит один матрос и ранены ревизор и 1 кондуктор. Англичанам пришлось уйти в Вэйхайвэй, и понадобилось 14 дней на исправление повреждений.
Подводя итог боевой деятельности японского флота против Циндао, надо отметить следующие наиболее серьезные моменты:
1. Бомбардировки флота выполнялись в точном соответствии с основным планом, по которому корабельная артиллерия должна была только оказывать непосредственную поддержку частям левого фланга. Никакой попытки решительной или самостоятельной атаки флот не делал. Батареи крепости, не мешавшие выполнению частных тактических задач флота, вовсе не обстреливались. В этом выразилась целесообразная последовательность японского командования в выполнении генерального плана.
2. Резко бросается в глаза крайняя осторожность и нежелание подвергать какому бы то ни было риску даже такие старые корабли, какие были под Циндао. [176] При этом надо учитывать, что атакующей флот был в исключительно благоприятных условиях{164}, так как ни подводные лодки, ни авиация ему не угрожали. Кроме мин, которые протраливались до стрельбы, и двух батарей морского фронта, фактически никто противодействовать не мог.
3. Метод и приемы стрельбы по берегу в 1914 г. в японском флоте были слабо разработаны, и обстрел крепости выполнялся крайне примитивно. Несмотря на улучшение средств связи со времен русско-японской войны, уровень этой отрасли боевой подготовки японского флота остался за 10 лет почти без изменения.
Не менее важно отметить, что в процессе операции не было сделано попытки найти более удовлетворительное решение этой тактической проблемы. Последний обстрел крепости ничем не отличался по методу маневрирования и стрельбы от первого; не только дистанции и румбы, но даже моменты открытия огня буквально повторяются. Это указывает на консерватизм командования и трудность внедрения новых приемов на смену уже установившимся.
Такое заключение можно сделать потому, что насчет малоудовлетворительной стрельбы у японского командования не могло оставаться сомнений, а обстановка из-за слабого противодействия германцев позволяла производить эксперименты. Однако, это не значит, что позже опыт Циндао не был изучен и из него не были сделаны соответствующие выводы.
4. Положительным фактором является высокое напряжение использования больших кораблей, которые выполняли артподдержку сухопутных частей, совмещая ее с непрерывной блокадной службой. Если взять только октябрь месяц, то Суво имел 7 выходов на стрельбу, Танго -5, Окиносима — также 5, Ивами -2.
Так как маневрирование для большинства стрельб отнимало от 7 до 7 1/2 час., это дает от 50 (Суво ) до 15 (Ивами ) ходовых часов в месяц, т. е. в среднем 35 час. [177] или 1 1/2 ходовых суток на каждый корабль, в то время как блокадная служба уже отвлекала их на 11 ходовых суток.
Действия авиации сторон
Японская авиация
Первый полет над Циндао был совершен 5 сентября двумя гидросамолетами флота (поплавковые Фарманы) из бухты Лаошань. Задача полета — общая разведка крепости и базы и сбрасывание бомб на форты и аэродром, что и было выполнено благополучно, но без особого успеха.
Характерные для этого периода развития и использования авиации совмещение огневых и разведывательных задач и постановка расплывчатых и очень широких разведывательных задач (считали, что самолет «все видит») нашли свое отражение и под Циндао.
24 сентября к морскому звену присоединился еще один самолет.
27 сентября совершили первый вылет два армейских самолета, к которым через несколько дней прибавилось еще 2 машины. В этот день впервые в воздухе было сразу 5 японских машин (3 морские и 2 армейские), которые соединенно произвели бомбардировку германских кораблей (Ягуар, S-90 и Кайзерин Элизабет), оказывавших огневую поддержку своему флангу в районе устья р. Литсун.
В дальнейшем полеты производились почти ежедневно, за исключением дней со свежей погодой.
Последний полет был выполнен 6 ноября. Интересно отметить, что на этот раз над батареями и портом сбрасывались листовки с призывом не взрывать и не портить имущества и оборудования{165}.
Все машины были двухместные, поэтому помимо пилота (в чине капитан-лейтенанта) в полете всегда участвовал наблюдатель (в чине мичмана).
Технический потолок японских машин был более 2 000 м, но средние высоты при первых полетах над [178] крепостью не превышали 600-700 м. Считалось, что желательно летать значительно ниже для лучшего наблюдения и более точного бомбометания. Только боязнь ружейного и пулеметного огня немцев заставляла держаться на 600-700 м. В последующем эти высоты возросли до 2 000 м.
За время операции против Циндао японскими самолетами было сброшено в общей сложности 120 бомб. Бомбы были небольшие, и наблюдатели сбрасывали их руками. Основными объектами для бомбометания были: корабли, форты, батареи, радиостанции, электростанция и ангары самолета и привязного аэростата.
Были попытки совместить с разведкой помимо бомбометания еще и корректировку огня, вернее — наблюдение за результатом стрельбы флота или осадных батарей, но итог таких опытов, конечно, был ничтожным. В беседе с подполк. Морелем начальник артиллерии осадной армии ген. Ватанабе так отозвался о деятельности авиации
« Для корректировки стрельбы аэропланы пользы никакой не принесли. Их разведка давала лишь общее приблизительное расположение батарей. Бросание бомб производило на противника, главным образом, моральное впечатление и отвлекало его внимание, не нанося каких либо серьезных повреждений»{166}.
Особый интерес представляет попытка использования самолетов для выяснения водных районов, загражденных минами. Насколько известно, это — первая попытка решения подобной задачи авиацией в империалистическую войну{167}.
Детали этого дела неизвестны, но русский помощник морского атташе в своем докладе морскому генеральному штабу сообщил, что
«в одном из официальных извещений японского морского генерального штаба говорится, что возложенное на кап.-лейт. [179] Канеко и мичмана Фудзиносе поручение пролететь над морем у бухты Лаошань для высматривания мин ими исполнено успешно».
Полетам японских самолетов германский гарнизон противодействовал огнем пулеметным и одной противовоздушной батареи. Однако, результатом стрельбы по самолетам было только увеличение высот полетов и пулевые пробоины в плоскостях.
За все время операции ни один из японских самолетов сбит не был.
Что касается организации населения и гарнизона для уменьшения потерь от воздушных бомбардировок, то в этом отношении было сделано много. Беспорядочная ружейная стрельба, происходившая в первые дни осады, после строжайшего приказа коменданта сменилась организованным огнем только специально выделенных подразделений. Все без исключения жители, команды фортов, батарей, судов и т. п., не участвовавшие в отражении налета, должны были укрываться за прикрытия. Последними служили подвалы домов и бетонные казематы частей. Благодаря этому мероприятию, осуществленному, по-видимому, при очень высокой дисциплине, удалось сократить бесцельный расход патронов и свести потери в людях до минимума.
Германская авиация
Как уже было сказано в главе о составе сил, гарнизон Циндао располагал только одним исправным самолетом Таубе со старшим летчиком кап.-лейт. Плюшовым.
Любопытно отметить, что в первое время авиаразведка и ее возможности настолько недооценивались командованием и штабом крепости, что Плюшов летал, когда хотел и куда хотел, ни от кого не получая заданий. Больше того: никто серьезно не интересовался результатами его полетов. Начальник штаба крепости при организации разведки базировался, главным образом, на агентуре и данных наземной войсковой разведки.
Только после случая, когда китайские агенты подняли тревогу сообщением о высадке десанта в одной из бухт, [180] а Плюшов доказал, что это донесение вымышлено, — на него обратили внимание.
Настойчивой, методичной и очень смелой работой летчик показал, что может сделать даже один самолет для обороны укрепленного района. Не доверяя свой единственный самолет другому летчику, находившемуся в гарнизоне, он с колоссальным напряжением почти ежедневно работал в воздухе и за летчика и за летнаба. Постепенно самолет стал главнейшим средством разведки для командования.
Для характеристики этого достаточно привести напутствие, с каким начштаба крепости отпускал в полет своего флагманского летчика в один из последних дней осады:
«Плюшов, помните, что вы теперь для Циндао важнее насущного хлеба. Возвращайтесь сами и сохраните самолет в целости. И думайте также о том, как мало у нас снарядов и что мы их здесь расстреливаем по вашим наблюдениям. Помните об ответственности»{168}.
Работать приходилось в очень тяжелых условиях. Самолет имел предельный потолок в 1 500-2 000 м и горючего на 3 часа полета, при условии отказа от летнаба и максимального облегчения машины. После порчи винтов, привезенных из Германии, пришлось летать на кустарных винтах, сделанных местной верфью, которые плохо тянули и скоро расклеивались. Аэродромом крепости служил Ильтисплац, находившийся вблизи форта Хуйцянь и в мирное время бывший ипподромом. Старт был крайне затруднен из-за гор, окружавших летное поле, и по условиям местности приходилось взлетать либо на север{169} и набирать высоту над бухтой Кяочао, либо на юг — над морем.
Набрав высоту 1 500-2 000 м, Плюшов выходил к району расположения осадных частей и начинал делать зарисовки на карте квадратов. Главнейшими объектами [181] наблюдения, после того как кончилась высадка в Лаошане и крепость была обложена, являлись позиции тяжелой осадной артиллерии. Расположенные на закрытых позициях, на обратном скате высот Кушан, Вальдерзее и других, они не просматривались с привязного аэростата и с командного пункта начарта крепости, а так как выходы кораблей, в море и в залив{170} были невозможны, то самолет стал единственным средством заглянуть в расположение противника{171}.
После 1-l 1/2 часов наблюдений Плюшов возвращался прямо к городу и переменным скольжением в течение 4 минут терял высоту и садился.
Была попытка использовать самолет для бомбометания. Ввиду отсутствия авиабомб, артиллерийское депо изготовило их из кофейных банок, начиненных динамитом со стальными обрезками, использовав в качестве взрывателей дистанционные артиллерийские трубки, приспособленные для ударного действия. Бомбы эти дали очень большое число отказов, несмотря на удачные попадания; поэтому после нескольких попыток от них отказались.
Надо отметить, что германский самолет 4 и 10 октября сбрасывал бомбы по японским тральщикам в момент их работы по расширению фарватера к бухте Лаошанькоу. Мысль очень хорошая, так как эти противодесантные заграждения были вне дальности огня береговых батарей и атака в момент траления давала эффект взаимодействия самолета с минным заграждением. Но одного самолета с кустарными бомбами было недостаточно для успеха{172}. Постепенно все прочие задачи отпали, и только единственный Таубе остался незаменимым средством разведки для командования.
Так же как и на европейском театре, при первых встречах в воздухе японские и германские летчики мирно расходились. Позже начался взаимный обстрел из [182] автоматических пистолетов, не давший никаких результатов.
Напряженная и, очевидно, успешная работа германского летчика заставила японское командование искать способ для его ликвидации. Помимо ружейного и пулеметного огня были предприняты попытки уничтожить противника на его аэродроме. Для этого производилась бомбардировка ангара с японских самолетов и обстрел района Ильтисплац как осадными батареями, так и флотом.
Причина неуспеха этих попыток объясняется отчасти тем, что Плюшов скрытно перенес свой ангар. Старый ангар, стоявший под холмом у северной оконечности плаца, был оставлен на месте и имитирован как действующий{173}, а по ночам на противоположном конце аэродрома, под лесистым холмом, был вырыт и замаскирован новый ангар. Он имел значительное земляное покрытие и лучше защищался горой от обстрелов с моря.
Близость крепостного аэродрома к оборонительной линии и открытое местоположение его со стороны моря, наряду с техническими недостатками, породили мысль построить гидросамолет с тем, чтобы в качестве морского аэродрома использовать бухту Кяочао. Эта работа была поручена судостроительной верфи, но довести ее до конца не удалось.
Наиболее серьезную помеху деятельности германского самолета оказывал шрапнельный огонь тех батарей, которые были специально выделены как противосамолетные. Насколько в первое время японцы не умели решать такие задачи, видно из того, что сначала эти батареи были установлены в полосе расположения остальных артиллерийских позиций. Ввиду малочисленности батарей (2-3) и большой мертвой воронки у установок, Таубе мог обходить поражаемые зоны. Только после неудач отражения первых налетов японцы отнесли противовоздушные батареи в глубину с таким расчетом, чтобы максимальная ордината траектории приходилась над объектом [183] ежедневных наблюдений Плюшова, т. е. над позициями тяжелых осадных батарей. После этого германский самолет стал возвращаться с пробоинами от осколков. Однако, сбить его японцам не удалось{174}.
В последующий период японцы использовали другой метод: в момент взлета или при посадке германского самолета ставилась завеса шрапнельного огня 75- и 150-мм непосредственно над аэродромом, на небольшой высоте. Успех был тот же: опасных повреждений самолет не получил.
5 ноября, когда в ожидании решающего штурма в крепости уничтожали все ценное оборудование, чтобы оно не попало врагу, был закончен гидросамолет, с колоссальным трудом построенный на верфи под руководством австрийского летчика. Этот гидросамолет был уничтожен, не дождавшись даже своего испытания.
6 ноября, т. е. накануне сдачи, по приказанию коменданта Плюшов, захватив письма и кое-какие документы, вылетел из обреченной крепости для ухода на нейтральную территорию. Рано утром, при свете луны, самолет стартовал на юг и, пройдя над полуостровом Жешке, ушел на юго-запад. В тот же день, сев в китайском городе Хай-шоу, в провинции Киангсу, Плюшов сжег свой самолет с тем, чтобы он не достался неприятелю, и был интернирован китайским правительством{175}.
Опыт Циндао показывает, что даже один самолет при должной настойчивости и искусном его использовании может принести очень большую пользу при обороне крепости или укрепленного района. Чем меньше авиасредств, тем рациональнее ограничивать число задач, на них возлагаемых.
Японцы, имевшие 7 машин, не сумели извлечь из них той пользы, которую они могли принести даже для [184] артиллерийской разведки, так как до последнего дня машины решали самые разнообразные задачи.
Утверждение Плюшова в его воспоминаниях, что 6 ноября он сделал «самый модный прорыв блокады», имеет под собой основание. Из блокированного Циндао ушли миноносец и самолет. Но это были ... единственный исправный миноносец и единственный самолет, иначе говоря — все торпедные и воздушные силы.
Остается отметить, что в условиях Циндао привязные аэростаты себя не оправдали. Обе стороны вынуждены были от них отказаться по следующим причинам: сильная пересеченность местности не давала возможности просматривать глубину расположения противника и обратные скаты; в то же время расположение осадных и крепостных позиций было настолько сближено, что аэростаты находились в сфере действительного огня всей полевой артиллерии{176}. [185]