Завоевание господства в воздухе

Во втором периоде Великой Отечественной войны сухопутные войска Карельского фронта и 7-й отдельной армии активных действий не проводили. Однако в воздухе борьба не только не затухала, но и после некоторого снижения активности в период полярной ночи снова обострилась. Авиация 7-й воздушной армии во взаимодействии с ВВС Северного флота и истребительной авиацией ПВО наносила удары по войскам и объектам противника в тактической и оперативной глубине его обороны, прикрывала войска, северные порты, Кировскую железную дорогу, участвовала в защите С воздуха морских коммуникаций, вела воздушную разведку.

Выполнение этих задач зависело от успеха борьбы за господство в воздухе, которая велась практически постоянно. Интенсивность и размах этой борьбы в тот или иной период, на том или ином операционном направлении зависели от оперативно-стратегической обстановки в Заполярье и Карелии, соотношения сил в воздухе, характера выполняемых авиацией сторон боевых задач, естественных природных условий. Борьба в воздухе резко обострялась во время прохода союзных конвоев по северным морским коммуникациям, пребывания союзных судов и кораблей в портах, активизации движения поездов по Кировской железной дороге и в летнее время, когда на Севере устанавливался полярный день, а погода была более благоприятной для полетов.

Коммунистическая партия и Советское правительство проявляли постоянную заботу об усилении Военно-воздушных сил. После перебазирования многих авиационных заводов из европейской части страны на восток и ввода их в строй, освоения выпуска новых типов самолетов появилась возможность более полно снабжать войска современной авиационной техникой. Самолетный парк авиационных объединений и соединений в Заполярье и Карелии, несмотря на потери, с каждым месяцем возрастал. Если за пять месяцев, с июля по ноябрь 1942 г., в авиационные части Карельского фронта с заводов поступило 46 новых самолетов, то в декабре — 45, а в январе 1943 г. — уже 57. На 1 января 1943 г. 7-я воздушная армия насчитывала 270 самолетов, ВВС Северного флота — 300. Но превосходство сил в воздухе пока еще оставалось на стороне противника. В 5-м воздушном флоте было 354 боевых самолета, в ВВС Финляндии — 313. В итоге против 570 советских самолетов на Севере действовало 867 вражеских {54}.

Борьба за господство в воздухе на Севере велась двумя основными способами — уничтожением самолетов в воздушных боях и нанесением бомбо-штурмовых ударов по аэродромам противника. Активность применения первого или второго способа советской авиацией зависела в большой степени от времени года и от метеорологических условий. Для авиаторов 7-й воздушной армии применение того для иного способа зависело также и от их роли в общей боевой задаче по защите с воздуха городов и стратегических коммуникаций, в которой кроме них участвовали ВВС Северного флота, ПВО страны и авиация дальнего действия. В период полярной ночи, когда обнаружение и перехват вражеских самолетов советскими истребителями были затруднены, основным способом становились удары по аэродромам, хотя наиболее эффективным и чаще всего применяемым способом было уничтожение самолетов в воздушных боях.

Широкое распространение в Заполярье и Карелии получила «свободная охота». Небольшие группы самолетов, как правило, звенья или пары, вылетали в определенные районы для самостоятельного поиска и уничтожения самолетов противника в воздухе и на аэродромах, скоплений его войск и боевой техники, колонн или отдельных автомашин и повозок на дорогах, поездов на железнодорожных станциях или в пути и других целей. Для «свободной охоты» подбирались наиболее подготовленные, смелые и инициативные экипажи, летавшие в основном на самолетах-истребителях или на штурмовиках. Наиболее благоприятной погодой считалась облачность 6–10 баллов при высоте нижней кромки 300–100 м. Такие условия позволяли нападать на врага внезапно и быстро скрываться. При плохой погоде вражеские истребители реже появлялись в воздухе. В полете «охотники» систематически информировались по радио с командного пункта авиационного полка или дивизии о воздушной обстановке и получали необходимые указания.

Обнаружив противника на земле, штурмовики с первого же захода сбрасывали бомбы, вели огонь из пушек и пулеметов и на предельно малой высоте уходили от возможного преследования. Так же действовали по наземным целям истребители. Подобная тактика позволяла наносить врагу ощутимые потери, вносила в его ряды панику и держала личный состав в постоянном напряжении.

Для летчиков-истребителей основными целями являлись одиночные самолеты-разведчики, транспортные, связные самолеты противника. Нападали советские пары или звенья истребителей и на большие группы вражеских самолетов. Произведя одну-две атаки, «охотники» старались так же неожиданно скрыться, как и появлялись.

Тактика действий «свободных охотников» все чаще становилась предметом обсуждения в авиационных частях и соединениях. Дело в том, что этот эффективный способ боевых действий применялся эпизодически. Широкое распространение на Севере он получил после сформирования 7-й воздушной армии.

В конце января 1943 г. состоялись сборы летчиков-»охотников». Начальник оперативного отдела штаба армии полковник А. В. Степанов в докладе указывал, что летчик-»охотник» должен не только обладать отвагой, хладнокровием, расчетливостью, уверенностью в себе и в своем оружии, но и мастерски владеть техникой пилотирования, быть отличным воздушным стрелком, уверенно ориентироваться в сложных метеоусловиях, хорошо знать район боевых действий, тактику и приемы врага. Он подробно проанализировал вопросы постановки задач «охотникам» и тактики их боевых действий.

Генерал Соколов отметил важность «свободной охоты» на коммуникациях и в ближних тылах противника, а также в районах концентрации авиации, на маршрутах следования неприятельских самолетов и поставил задачу непрерывно совершенствовать мастерство «охотников», шире популяризировать опыт свободных полетов, активизировать боевые действия, наносить непрерывные удары по врагу. Старший лейтенант Н. А. Кузнецов делился опытом действий по наземным целям, советовал, Как подходить к ним, как делать заход в атаку, какие применять снаряды. Старший лейтенант Н. П. Кривошеев особое внимание обратил на тщательную подготовку к полету, выбор маршрута и профиля полета, учет метеоусловий, выбор цели. Капитан И. М. Толмачев говорил, что «охотники» должны иметь больше самостоятельности в полете. Капитан П. И. Гаврилов подчеркивал важность инициативы, творчества и холодного расчета летчика. Лейтенант С. Баринов указывал, что успех во многом зависит от штурманской и огневой подготовки экипажа.

Проведенные сборы способствовали улучшению организации «свободной охоты», более целенаправленной и продуктивной работе по подготовке истребителей к боевым действиям этим прогрессивным методом.

Период снижения активности боевых действий в Заполярье и Карелии зимой 1943 г. советское командование использовало для усиления войск, в том числе и авиации. В феврале поступил приказ о преобразовании 839-го истребительного авиационного полка в штурмовой. Были получены самолеты Ил-2. Началась напряженная учеба. Командир полка майор П. И. Богданов проявлял постоянную заботу о переучивании личного состава на новые машины, проводил всестороннюю воспитательную работу, показывал личный пример в освоении штурмовика. Выпуская экипаж в самостоятельный полет на «иле», он персонально беседовал с каждым летчиком о теории полета, технике пилотирования, об устройстве и эксплуатации материальной части. Это помогало определить уровень знаний, пробелы в обучении, наиболее сложные для усвоения учебные вопросы.

Структурные преобразования произошли в ВВС 7-й отдельной армии. На основании приказа Народного комиссара обороны от 19 февраля 1943 г. они были переформированы в 257-ю смешанную авиационную дивизию. Командиром дивизии был назначен подполковник (с 18 марта — полковник) А. В. Минаев, заместителем командира по политической части — подполковник Ф. Ф. Морозов, начальником штаба — полковник М. С. Боярский. Здесь также активно проводилась учебно-боевая подготовка. Только за март — май 1943 г. было переучено и допущено к выполнению боевых заданий на различных типах самолетов 49 человек, подготовлено к ночным полетам на По-2 17 человек, вновь обучено и допущено к боевым вылетам шесть штурманов {55}.

В начале марта 1943 г. по приказу Наркома обороны 258-я истребительная, 260-я бомбардировочная и 261-я штурмовая авиационные дивизии были переформированы в смешанные авиационные дивизии. При этом изменился их боевой состав, некоторые полки передислоцировались и передавались из одной дивизии в другую в зависимости от предназначения дивизии и решаемых ею боевых задач на том или ином операционном направлении.

В подготовке молодых авиаторов главной фигурой являлся командир эскадрильи. В 259-й истребительной авиационной дивизии при проведении учебно-боевой подготовки расписание составлялось по эскадрильям на 6–10 дней в зависимости от Интенсивности боевых действий. Много сил отдавали делу обучения молодых летчиков Герои Советского Союза В. И. Королев, В. И. Крупский, орденоносцы М. Ф. Абрамов, П. И. Гаврилов, Ф. К. Злодеев, М. И. Коныпин, Н. Д. Скляренко, Н. Я. Фабристов. Эти же летчики активно участвовали в боях.

Переучивание на новые типы самолетов требовало не только перестройки ритма боевой и учебной работы части или соединения. Этот процесс был связан с перестройкой морально-психологического отношения к новой технике, так как летные экипажи привыкали к своей старой машине, которую уже досконально изучили. Но, как правило, переход на новые, более совершенные самолеты вызывал у летного состава энтузиазм и желание поскорее овладеть ими и наносить врагу более ощутимые удары.

Учебно-боевая подготовка авиаторов находилась в центре внимания политорганов, партийных и комсомольских организаций авиационных частей и соединений. Особенно активно проводилась партийно-политическая работа в связи с переучиванием личного состава на новые типы самолетов.

В связи с поступлением новых отечественных самолетов в части и соединения 7-й воздушной армии возрастали объем и сложность работы инженерно-технического состава и воинов тыла. Инженерно-авиационная служба наряду с обслуживанием материальной части в боевых условиях проводила большую работу по обучению и переучиванию личного состава.

Активная техническая учеба, проводившаяся во всех авиачастях, способствовала росту квалификации инженерно-технических кадров. Накапливаемые знания и опыт позволяли инженерам, техникам и механикам более успешно и творчески выполнять свои задачи.

Успеху работы инженерно-технического состава по восстановлению неисправной материальной части в большой степени способствовало его активное участие в социалистическом соревновании. В 1943 г. по вызову 1-й авиаремонтной базы Ленинградского фронта авиамастерские 7-й воздушной армии взяли социалистические обязательства по досрочному выполнению плана ремонта авиационной техники. И эти обязательства были перевыполнены всеми авиамастерскими воздушной армии. За февраль — март 1943 г. полевым ремонтом было восстановлено 518 бамолетов. План, установленный Государственным Комитетом Обороны, был выполнен на 107 проц {56}

В борьбе за господство в воздухе части и соединения 7-й воздушной армии наращивали удары по врагу, делали все необходимое, чтобы прочно завладеть инициативой, оказывать действенную поддержку наземным войскам, надежно защищать с воздуха северные стратегические коммуникации. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования от 25 февраля 1943 г. 258-я смешанная авиационная дивизия с приданными 668-м ночным ближнебомбардировочным авиаполком, одной эскадрильей 80-го бомбардировочного авиаполка и 195-м истребительным авиаполком находилась в оперативном подчинении командующего ВВС Северного флота, действуя главным образом по аэродромам противника.

Важной боевой задачей авиаторов являлось ведение воздушной разведки, которая предшествовала практически всем операциям сухопутных войск и наиболее важным боевым вылетам. Ее проводили 108, 118 и 119-я отдельные разведывательные авиационные эскадрильи, а также наиболее подготовленные экипажи других авиационных частей. Более того, в любом полете над территорией противника каждый наш экипаж должен был вести и разведку. В светлое время она выполнялась в основном на самолетах Пе-2. Использовались также самолеты-штурмовики Ил-2, истребители и легкомоторные самолеты По-2 и Р-5. Наряду с доставкой ценных сведений о противнике аэрофоторазведка оказала большую помощь отделу топографической службы Карельского фронта и 7-й отдельной армии.

Полеты на разведку были не только сложными, но и рискованными. Особенно опасно было появляться в районах базирования вражеской истребительной авиации. Противник стремился во что бы то ни стало сбить самолет-разведчик, поэтому их вылеты часто сопровождались воздушными боями.

Так случилось и 4 марта 1943 г. В этот день экипаж 119-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи во главе с лейтенантом А. В. Анохиным вылетел на фотографирование аэродрома Нурмалица. Его Пе-2 прикрывали шесть самолетов 415-го истребительного авиаполка. При подходе к аэродрому советские самолеты были встречены четверкой вражеских истребителей. Но советские летчики опередили их. Вторая пара ударной группы прикрытия во главе с лейтенантом Н. Д. Шмелевым, имея преимущество в высоте, первой атаковала два самолета противника на встречном курсе. Стремясь уйти из-под удара, те развернулись вправо. Этим воспользовался ведомый Шмелева старший лейтенант М. М. Чайковский, который тут же зашел в хвост неприятельской машины и с короткой дистанции сбил ее. А ведомый вражеской пары попал под огонь старшего лейтенанта Порхунова. Несколько пулеметных очередей с дистанции 20–30 м — и этот самолет факелом рухнул вниз.

При таком развитии событий вторая пара вражеских истребителей в бой не вступила, поспешив скрыться. Но при возвращении советского разведчика и прикрывавших его истребителей на свой аэродром после выполнения задания эта пара попыталась внезапно атаковать истребителей сзади. Старший лейтенант Порхунов своевременно заметил опасность, о чем сразу же по радио предупредил остальных летчиков. Шмелев и Чайковский на МиГ-3, набрав горкой высоту на 300–400 м выше противника, сами атаковали его. В результате от огня Шмелева один вражеский самолет горящим врезался в землю.

Так шестерка советских истребителей, правильно построив боевой порядок, действуя решительно и умело организуя взаимодействие, обеспечила самолету-разведчику надежное прикрытие, а следовательно, и выполнение задания, сбила три вражеских самолета, не имея потерь.

В марте 1943 г. начальник штаба 258-й смешанной авиадивизии подполковник Г. М. Воронов поставил перед командиром звена 19-го гвардейского истребительного авиаполка лейтенантом Д. С. Гончаренком задачу сфотографировать аэродромы противника и уточнить результаты предыдущего налета наших штурмовиков. Погода стояла сложная. У берега Баренцева моря видимость в воздухе резко ухудшилась. Выйдя по расчету времени в район Киркенеса, Гончаренок пробил облака и, включив фотоаппарат, на высоте 1000 м прошел над аэродромом. Немецкие зенитки открыли огонь, но поразить советский самолет им не удалось. После этого разведчик прошел еще над двумя аэродромами, где выявил несколько десятков самолетов. Пролетая над последним аэродромом, летчик заметил взлетающих истребителей, но удержался от соблазна атаковать их, хотя на взлете самолеты беспомощны, а взял курс домой: нельзя рисковать, надо скорее доставить командованию разведданные. Однако в районе Тулома его неожиданно спереди атаковали «мессершмитты». Пушечный снаряд угодил прямо в бронестекло. Осколки стекла впились в лицо, смотреть было трудно. Вот в таком тяжелом положении советскому летчику пришлось вести бой.

Напрягая последние силы, поминутно протирая забитые стеклянной пылью глаза, Гончаренок выходил из-под удара и нападал сам. Положение усугублялось тем, что прицел на его самолете оказался разбитым и целиться приходилось по пулеметной трассе. И все-таки Дмитрий Степанович сумел сбить один Ме-109. Остальные фашистские истребители отстали, и Гончаренок поспешил на посадку. Но теперь он уже почти ничего не видел. Помог командир полка майор А. Е. Новожилов, который подсказывал летчику каждое действие. Гончаренок почувствовал, как, самолет коснулся колесами земли, услышал команду «тормози», последним усилием воли нажал на тормоза и потерял сознание. По разведданным, доставленным старшим лейтенантом Д. С. Гончаренком, наша авиация нанесла мощные удары по вражеским аэродромам.

В условиях полярной ночи борьбу с авиацией противника части 7-й воздушной армии вели в основном способом нанесения ударов по аэродромам и блокирования их. Налеты совершались преимущественно одиночными самолетами СБ, Р-5, По-2 и частично Ли-2. Хотя ночью и трудно было достичь точности бомбометания, длительное воздействие на аэродромы изматывало личный состав ВВС врага.

При блокировании аэродромов противника ночью советские одиночные самолеты по заранее произведенному расчету вылетали последовательно через определенные промежутки времени с задачей находиться над целью строго установленное время и сбрасывали на летное поле одиночные бомбы, чередуя бомбометание с холостыми заходами. Когда на смену полярной ночи пришли сначала очень короткие дни и по освещенности появилась возможность действовать дневным бомбардировщикам и штурмовикам, налеты по вражеским аэродромам стали наноситься группами самолетов. Но противник прикрывал места базирования авиации зенитными средствами и истребительной авиацией, поэтому экипажам приходилось преодолевать много препятствий и рисковать жизнью в каждом боевом вылете.

Трудным был налет группы Ил-2 828-го штурмового полка на вражеский аэродром Алакуртти, состоявшийся 10 марта. Ранним утром восемь экипажей «илов» во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Н. П. Кукушкиным вылетели на задание. Выйдя к цели, советские летчики с ходу обрушили бомбы и снаряды на самолетные стоянки врага. Но сами штурмовики оказались в настоящем пекле. Небо над аэродромом сразу же покрылось шапками разрывов зенитных снарядов. Появились и немецкие истребители. Один из них атаковал Ил-2 Кукушкина. Воздушный стрелок Николай Кобяков меткой очередью поджег самолет с черными крестами, который отвалил в сторону, оставляя за собой густой дымный след. При повторном заходе на штурмовку рядом с самолетом Кукушкина разорвался зенитный снаряд, и его «ил» стал падать.

А бой над Алакуртти продолжался. От прямого попадания зенитного снаряда взорвался самолет помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе старшего лейтенанта Н. П. Кривошеева. Подбитый самолет младшего лейтенанта З. А. Левицкого врезался во вражескую зенитную батарею. На самолет младшего лейтенанта К. М. Котляревского напали два «мессершмитта». Отбивая их атаки, комсорг эскадрильи воздушный стрелок Е. П. Мухин израсходовал все снаряды. Этим воспользовались фашисты и подбили Ил-2. Раненый летчик посадил самолет на крохотную площадку у озера Ориярви. С трудом дотянул до линии фронта, перелетел ее на поврежденном самолете и произвел посадку младший лейтенант Н. В. Боровков с воздушным стрелком Владимиром Языковым. Потери были тяжелые, но и противнику авиаторы нанесли большой ущерб, уничтожив на земле и в воздухе немало самолетов {57}.

12 марта состоялся воздушный бой группы летчиков 152-го истребительного авиаполка во главе с командиром эскадрильи капитаном П. И. Гавриловым с «мессершмиттами» в районе железнодорожной станции Княжая. Огнем реактивных снарядов советские летчики разбили строй фашистской группы, после чего бой перешел в основном к самостоятельным действиям пар. Однако капитан Гаврилов сумел наладить четкое взаимодействие между экипажами, которые, сохраняя в целом боевой порядок, решительными атаками обратили воздушного противника в бегство. В итоге боя советские летчики обили три «Мессершмитта-109», не потеряв ни одной машины.

Часто воздушные бои возникали во время штурмовых действий по вражеским аэродромам. Так было 18 марта, когда шесть Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка под прикрытием восьми истребителей 195-го истребительного авиаполка вылетели для нанесения удара по аэродрому Луостари. При подходе к цели экипажи заметили патрулировавшую над аэродромом четверку «Мессершмиттов-109ф». К тому же при приближении советских самолетов с аэродрома взлетело еще шесть истребителей. Обстановка в воздухе обострилась. Но штурмовики с ходу атаковали аэродром, сбросив на него бомбы. При выходе «илов» из пикирования на них из-за облаков напала четверка вражеских истребителей. Ведущий группы штурмовиков майор Г. А. Андреев по радио сообщил летчикам прикрытия, что их атакуют «мессершмитты». Майор В. Д. Соломонов и лейтенант Н. Н. Клименко сразу же атаковали фашистское звено сбоку и сзади. Гитлеровцы, увлеченные атакой штурмовиков, не заметили приближения советских истребителей. Лишь когда один «мессершмитт» загорелся, остальные резко ушли вверх. Этим воспользовались штурмовики и стали уходить на восток. Однако на обратном маршруте девять Ме-109ф догнали группу «илов». Прикрывавшие их шесть истребителей преградили путь фашистам, приняв бой. А штурмовики в сопровождении пары истребителей благополучно вернулись на базу.

Но не всегда так благополучно оканчивались боевые вылеты для советских летчиков. На войне легких побед не было. В боях гибли не только молодые, но и опытные советские летчики. Они отдавали жизнь с мыслью о Родине, о том, как быстрее разгромить врага. 22 марта капитан П. И. Гаврилов во главе шестерки истребителей вел неравный бой с 18 «Мессершмиттами-109». Смертельно раненный, он посадил свою машину с убранными шасси недалеко от железной дороги. Когда к нему подбежали железнодорожники, он сказал: «Передайте нашим, что капитан Гаврилов свой долг перед Родиной выполнил, но нас было мало...» На руках советских людей герой летчик скончался.

4 апреля погиб ас северного неба капитан Иван Васильевич Бочков, сбитый в неравном воздушном бою. 1 мая 1943 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. С большим уважением и теплотой вспоминают о нем однополчане. «Не было у нас в полку бойца отважнее и искуснее Ивана Бочкова. — писал П. С. Кутахов. — 43 воздушных боя с немцами, 40 сбитых самолетов противника на его счету. Мы любили Ивана Бочкова за отвагу, за то, что он никогда не бросал товарища в беде» {58}.

Обеспечивая защиту с воздуха союзных конвоев в мурманском порту и в море, экипажи 258-й смешанной авиационной дивизии и приданных ей авиачастей других дивизий 7-й воздушной армии за период с 26 февраля по 10 апреля 1943 г., когда они находились в оперативном подчинении ВВС Северного флота, совершили 759 самолето-вылетов, из них 401 для нанесения бомбо-штурмовых ударов по аэродромам противника Хебуктен, Луостари, Маятало и 358 для отражения налетов вражеских самолетов на Мурманск, суда, корабли и другие объекты. В 23 воздушных боях, развернувшихся над немецкими аэродромами и при отражении налетов воздушного противника, в которых с советской стороны участвовало 168 и со стороны врага — 138 самолетов, было сбито 20 фашистских машин. В итоге за полтора месяца советские летчики на земле и в воздухе уничтожили 54 и повредили 23 самолета, потеряв 28, из них три Пе-2, семь Ил-2, один Р-5 и 17 истребителей.

Всего в ходе операций по защите союзных конвоев с воздуха с начала 1942 г. по 10 апреля 1943 г. авиация Карельского фронта совершила 2307 самолето-вылетов, из них 975 для нанесения ударов по аэродромам и 1332 для отражения налетов на мурманский порт и суда в Кольском заливе. При этом экипажи фронта уничтожили на аэродромах 99 и повредили более 50 самолетов. Было проведено 95 воздушных боев, в которых участвовало с нашей стороны 669 самолетов и со стороны противника — 705. Всего было уничтожено около 200 и повреждено более 60 неприятельских самолетов {59}.

Большие потери врага в самолетном парке на аэродромах и в воздушных боях в период борьбы за обеспечение советскими ВВС прохода союзных конвоев по Баренцеву и Белому морям и во время нахождения их в северных портах ослабили авиацию противника. К тому же гитлеровское командование вынуждено было отвести свою бомбардировочную авиацию на тыловые аэродромы. Все усилия воздушного противника сорвать доставку грузов в мурманский порт потерпели полный провал, с весны 1943 г. налеты на Мурманск резко ослабели. В этом огромная заслуга и авиации Карельского фронта.

Придавая важное значение работе по изучению, обобщению и распространению опыта лучших авиационных соединений и частей, командующий ВВС Красной Армии в приказе «Об изучении и внедрении опыта Отечественной войны в частях ВВС Красной Армии» от 29 апреля 1943 г. потребовал от командиров всех степеней лично обобщать все лучшее в боевой работе авиации для дальнейшего подъема ее боеспособности. После выхода этого приказа работа по изучению и обобщению боевого опыта стала проводиться еще более целеустремленно и эффективно. В ней активно участвовали штаб, отделы, службы 7-й воздушной армии, командиры, политические и штабные работники, летный и инженерно-технический состав соединений и частей. На активизацию обобщения опыта войны была нацелена и партийно-политическая работа.

Бывший летчик Заполярья П. С. Кутахов писал: «Упорными были бои. В короткие перерывы между ними вроде бы было и не до занятий. Но мы все же успевали воевать и учиться... Классом служил блиндаж с коптилкой из снарядной гильзы, а аудиторией, где мы держали экзамены, — воздух, бой.

В блиндаж, где шла теоретическая подготовка, летчиков тянуло словно магнитом. Занимались мы нередко в ущерб сну и отдыху» {60}.

Так, изучая и обобщая боевой опыт авиационных частей и соединений Карельского фронта и других фронтов, авиаторы Заполярья и Карелии совершенствовали свое боевое мастерство, учились воевать, одерживать победы при меньших потерях. Удары советской авиации становились все более мощными и результативными, а победы наших летчиков — все более крупными и убедительными.

В период подготовки к решающим операциям 1943 г. на советско-германском фронте Ставка Верховного Главнокомандования потребовала усилить борьбу с железнодорожными и автомобильными перевозками врага. В приказе Народного комиссара обороны СССР от 4 мая 1943 г. указывалось: «Удары по железнодорожным составам, нападение на автоколонны считать важнейшими задачами наших ВВС». Удары советской авиации по железнодорожным коммуникациям противника активизировались на всем советско-германском фронте. Усиливали удары по железнодорожным объектам и летчики 7-й воздушной армии, хотя их действия и не получили такого широкого размаха, как на западном и юго-западном направлениях.

В ходе ударов по объектам на коммуникациях советские летчики действовали смело и решительно, нанося врагу ощутимый урон. Нередко эта задача выполнялась методом «свободной охоты». В мае 1943 г. группа Ил-2 828-го штурмового авиаполка во главе с капитаном Н. И. Статкевичем нанесла штурмовой удар по железнодорожным эшелонам противника на сегежском направлении. За смелые и инициативные действия Н. И. Статкевич и П. А. Рубанов были награждены орденом Красного Знамени, а их ведомые, молодые летчики Г. М. Рябушко и Г. А. Шуваев, — орденом Красной Звезды.

Всего в 1943 г. экипажи 7-й воздушной армии на действия по железнодорожным объектам произвели 115 самолето-вылетов, уничтожили и повредили 9 паровозов, 33 вагона и 2 эшелона {61}.

В то же время усилились налеты воздушного противника на объекты Кировской железной дороги, неоднократно менялась и его тактика. С весны 1943 г. вражеская авиация перешла в основном к действиям по железнодорожному полотну с целью его минирования, а также по эшелонам в пути. Тактика минирования железной дороги заключалась в следующем. За 30–40 минут до наступления темноты группа из шести — восьми «Юнкерсов-87» на высоте 300–400 м в обход постов ВНОС проникала к железной дороге. Здесь группа делилась на пары, которые самостоятельно выходили на намеченный заранее перегон. Фашистские пилоты, пролетая вдоль железнодорожного полотна на высоте 30–40 м, сбрасывали на него бомбы замедленного действия с вибрационными взрывателями. Бомбы падали, как правило, не далее 8 м от полотна. Это обеспечивало их взрыв от вибрации проходившего поезда. Сбрасывание бомб отмечалось одновременно на трех-четырех перегонах дороги.

Завершающим этапом действий авиации противника по Кировской железной дороге явились нападения на эшелоны в пути их следования. Как правило, на рассвете 6 аэродрома Айакуртти вылетали одиночные разведчики Ю-88. Их экипажи просматривали железную дорогу и, обнаружив поезд, вызывали свои самолеты. Появлялись пары «мессершмиттов», экипажи которых стремились прежде всего вывести из строя паровоз и остановить состав. Если это им удавалось и на дороге возникала пробка, прилетала группа из шести — восьми «Юнкерсов-87» под прикрытием такого же количества истребителей, и они со средних высот бомбили эшелон.

Советское командование принимало срочные меры по усилению противовоздушной обороны своих коммуникаций. На участок железной дороги Кандалакша — Лоухи в дополнение к имевшимся подразделениям ПВО прибывали новые. Они были поставлены на защиту станций и разъездов. Кроме того, бронепоезда и часть подразделений зенитной артиллерии и зенитных пулеметов использовались как кочующие средства. Создавались также группы ПВО по сопровождению составов, улучшалась организация управления всеми частями и подразделениями, совершенствовались система ВНОС и оповещение поездов о воздушном противнике.

Прикрытие с воздуха участка дороги станция Полярный Круг — Беломорск осуществлялось полками 259-й истребительной авиационной дивизии, а также 122-й истребительной авиационной дивизии ПВО. Летом 1943 г. на угрожаемое направление железной дороги был направлен 19-й гвардейский истребительный авиаполк. Вместе с другими истребителями и воинами ПВО летчики-гвардейцы давали решительный отпор фашистам, совершавшим налеты на объекты Кировской железной дороги. Прибывшая на аэродром делегация Мурманского обкома партии за хорошее прикрытие дороги и успехи в борьбе с врагом выразила личному составу полка благодарность {62}.

Активно действовали и летчики других полков. 3 июня девять истребителей 760-го истребительного авиационного полка под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта В. И. Королева, вылетев на прикрытие железнодорожных эшелонов на участке дороги станция Кереть — Котозеро, провели трудный воздушный бой. Пройдя станцию Котозеро, советские летчики заметили, что со стороны станции Полярный Круг на высоте 2000 м под нижней кромкой облаков приближаются шесть «Мессершмиттов-109». Ближе всех к противнику оказалась четверка младшего лейтенанта П. Г. Зубача. Она развернулась вправо и пошла навстречу врагу. С дистанции 600–400 м летчики выпустили по «мессершмиттам» реактивные снаряды и дали очередь из пулеметов. Противник уклонился от лобовой атаки, и вся его шестерка ушла в облака. А пять летчиков во главе с Королевым в это время вели воздушный бой с тремя «мессершмиттами» южнее станции Чупа. Один Ме-109 был ими сбит, а два других успели скрыться в облаках.

Младший лейтенант П. Г. Зубач, увидев, как два Ме-109 из-за облаков атакуют пару советских самолетов, находившихся ниже, пошел им на помощь. Реактивными снарядами и пулеметно-пушечным огнем он отбил нападение фашистов. И тут мотор его самолета неожиданно стал работать с перебоями, давление масла упало до нулевой отметки. Продолжать не только бой, но и сам полет стало невозможно. Зубач передал по радио, что идет на вынужденную посадку. В это время его звено атаковали три «мессершмитта». Старший лейтенант А. И. Николаенков и лейтенант Д. П. Сакович остались отбивать нападение врага. Самолет Саковича был подбит, и летчик произвел вынужденную посадку у разъезда Топорный. Николаенков атаковал в лоб Ме-109, подбивший Саковича, и стрелял по нему, пока тот не врезался горящим в землю. Но тут на него напали два фашиста. Самолет Николаенкова был подбит, а летчик получил тяжелые ранения, от которых через пять дней скончался. За мужество и героизм старшему лейтенанту Александру Игнатьевичу Николаенкову в августе 1943 г. посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Каждый воздушный бой тщательно изучался командованием и летным составом, обобщался положительный опыт, анализировались имевшие место недостатки в подготовке экипажей, в организации руководства и тактике. Это позволяло авиаторам действовать более успешно, добиваться побед меньшей кровью. На основе анализа проведенных боев в каждой части, особенно в 19-м, 20-м гвардейских и 760-м истребительных авиационных полках, перед вылетом разыгрывались различные варианты боя, каждый летчик четко знал свое место в группе и обязанности при выполнении того или иного задания, А после полета снова проводился детальный разбор, на котором каждый его участник получал оценку своих действий, а командир давал необходимые указания. Все это делалось в интересах завоевания господства в воздухе.

Поучительным становился каждый полет. Пара И-16 197-го истребительного авиаполка, пилотируемых капитаном В. П. Амозовым и младшим лейтенантом М. К. Незнамовым, во время фотографирования переднего края обороны противника на медвежьегорском направлении встретилась на высоте 3000 м с группой из семи самолетов, которые пытались атаковать наш пассажирский поезд на станции Сумеречи. Советские летчики с ходу врезались в боевой порядок врага, расстроили его и тем самым предотвратили бомбардировку поезда. Два вражеских самолета были сбиты. Но в бою погиб штурман полка В. П. Амозов. Мужественный летчик, коммунист посмертно был награжден орденом Ленина. М. К. Незнамова наградили орденом Красного Знамени.

В Южной Карелии борьбу за господство в воздухе вели экипажи 257-й смешанной авиационной дивизии. В начале июня экипаж Пе-2 во главе с лейтенантом А. В. Анохиным визуально и фотографированием установил на финском аэродроме Нурмалица базирование 12 самолетов. Они размещались на стоянках открыто или под легким перекрытием. На основе этих разведданных 957-му штурмовому авиационному полку было приказано подготовить и нанести удар по вражескому аэродрому.

Этот штурмовой полк прибыл в Карелию в конце апреля 1943 г. и боевых действий еще не вел, личный состав изучал материальную часть и осваивал район боевых действий. Получив первое боевое задание, все старались подготовиться к нему как можно лучше. Утром 5 июня группа из восьми Ил-2 вылетела на задание. Ее сопровождали четыре МиГ-3 и два ЛаГГ-3 415-го истребительного авиаполка. Чтобы не допустить взлета вражеских истребителей, к финскому аэродрому было послано три ЛаГГ-3, которые должны были появиться над ним за 2–3 минуты до прилета штурмовиков для блокирования. Учитывая, что это первый боевой вылет, группу «илов» возглавил командир полка майор С. Ф. Бамшин.

Для внезапности восьмерка штурмовиков прошла на высоте 25 м там, где ожидалось менее всего зенитных средств противника. Перед целью группа в наборе высоты из «клина» перестроилась в левый пеленг и с ходу пошла в атаку. В первом заходе советские летчики, прицеливаясь самостоятельно, сбросили бомбы, а во втором заходе обстреляли самолетные стоянки реактивными снарядами и из пулеметов. Пока основная группа штурмовала аэродром, два «ила», выделенных заранее, подавляли зенитные средства.

Нанеся неожиданный удар, штурмовики, также на предельно малой высоте, повернули к своей территории. Пролетая станцию Олонец, занятую противником, советские летчики обнаружили на ней эшелон. Часть боекомплекта еще оставалась. Последовала атака, и запылали две железнодорожные цистерны с горючим. Боевой вылет закончился без потерь. Лишь несколько самолетов имели пулевые пробоины. А врагу был нанесен значительный урон. фотоконтролем и визуальным наблюдением было определено, что на аэродроме сожжено три и повреждено шесть самолетов. Кроме того, был взорван склад боеприпасов и подавлены зенитные средства противника {63}.

Борьба за господство в воздухе велась при выполнении практически любого боевого задания. Даже вылетая на разведку, экипаж 118-й разведывательной авиационной эскадрильи в составе летчика старшего лейтенанта А. Р. Сливки, штурмана старшего лейтенанта А. В. Козлова и стрелка-радиста старшего сержанта М. Г. Миськова на Пе-2 брал с собой две стокилограммовые бомбы. Цель выбиралась самостоятельно, методом «свободной охоты». Бомбометание не входило в боевую задачу по разведке, являлось как бы дополнительной задачей. Но в результате этой «второстепенной» задачи экипаж уничтожил 6 вражеских самолетов. А главное, что разведданные, добытые с огромным риском для жизни, способствовали выполнению различных задач войсками фронта.

В июне этому, одному из лучших разведывательных, экипажу была поставлена боевая задача сфотографировать завод в г. Никель и питающую его энергией гидроэлектростанцию. До полета А. Р. Сливки туда уже вылетали разведчики, но одни не могли пробиться к цели, другие не вернулись с задания. Завод, выпускавший ценное стратегическое сырье, так необходимое германской промышленности, прикрывался большим количеством зенитных орудий и истребительной авиацией; разведданные были крайне необходимы советскому командованию.

Июньским днем 1943 г. экипаж А. Р. Сливки вылетел на задание. Пробив облачность, летчик с набором высоты до 7000 м взял курс на объект разведки. При подходе к Никелю в облачности прямо над целью обнаружился разрыв диаметром в 40 км — именно то, что надо! Но, как оказалось, радоваться было рано: враг предпринимал все, чтобы не допустить фотографирования объекта. Обнаружив советский самолет-разведчик, с ближайших аэродромов уже спешно взлетали «мессершмитты», а с земли открыли плотный огонь зенитки. Приглушив моторы, Сливка начал снижение с таким расчетом, чтобы выйти на цель на высоте 4000 м, как предусматривалось заданием. Вот уже включены фотоаппараты — и тут, к большой досаде, над самым заводом появилось облако, которое не позволяло производить фотосъемку. Сливка со снижением под облаками пошел на повторный заход. Теперь гитлеровцы не только усилили зенитный огонь, но и смогли пристреляться к самолету-разведчику. Вокруг то там, то здесь вспыхивали шапки разрывов. А советский летчик, зажав штурвал, шел прямо над заводом, фотографируя его. И лишь когда цель была заснята, он смог позволить себе противозенитный маневр, непрерывно меняя курс и высоту. В этот момент раздался тревожный голос стрелка-радиста: «Командир, сзади атакуют «мессеры». Обернувшись, Антон Романович увидел четверку «Мессершмиттов-109», заходивших в атаку, и с набором высоты устремился в сторону солнца, чтобы затруднить врагу наблюдение и прицеливание. А старший лейтенант А. В. Козлов и старший сержант М. Г. Миськов посылали в атакующих истребителей одну пулеметную очередь за другой. Атака врага была сорвана, фашисты отвалили в сторону. Этим воспользовался Сливка и неожиданным маневром оторвался от преследования. В феврале 1944 г. Антону Романовичу Сливке и Алексею Васильевичу Козлову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Эффективно действовали летчики-истребители при вылетах на «свободную охоту». 14 июня 1943 г. в район Маятало, Ивало вылетели командир и штурман 20-го гвардейского истребительного авиаполка майоры М. В. Семянистый и Г. В, Громов. При подходе к аэродрому противника Маятало наши летчики заметила четверку «Мессершмиттов-109», барражировавших на высоте 800–900 м, и пару только что взлетевших Ме-109, очевидно поднятых на перехват советских истребителей. Фашистский летчик попытался сразу же зайти для атаки. Майор Громов, замыкавший пару, передал по радио:

«Ко мне в хвост заходит «мессер». «Вижу», — кратко ответил Семянистый, глубоким виражом над самой землей сам вышел в хвост «мессершмитту» и, взмыв вверх, под большим ракурсом с дистанции 200 м дал по врагу короткую прицельную очередь. Немецкий истребитель неестественно задрал нос, затем перешел в крутое пикирование и врезался в болото.

Напряженные воздушные бои развернулись в Заполярье 15 июня. Они начались рано утром и закончились поздно вечером. В 4 часа 27 минут девять истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка под общим командованием капитана Н. А. Кулигина вылетели на перехват самолетов врага в район Кандалакши. Заметив пять «Мессершмиттов-109», звено во главе с майором И. А. Шевченко пошло на сближение с ними. В это время второе звено над озером Ковдозеро на высоте 1500 м перехватило еще четыре Ме-109. Капитан Кулигин развернул свое звено и атаковал врага сверху. Гитлеровцы, не приняв боя, ушли со снижением. После этого группа Кулигина поспешила на помощь звену Шевченко, которое вело бой с пятью «мессершмиттами» в районе станции Ковда. Вражеская группа была расколота. Пара Ме-109, перейдя в пикирование, сумела оторваться от преследования. А из оставшейся тройки «мессершмиттов» спастись удалось лишь одному, остальные два сбили капитан Кулигин и майор Шевченко. Наши летчики вернулись без потерь.

Через три часа после посадки группа из девяти истребителей во главе с капитаном Кулигиным снова вылетела в район Кандалакши на перехват 13 «Мессершмиттов-109». В упорном бою, длившемся 20 минут, советские летчики сбили один самолет, не потеряв ни одной своей машины. А вечером шесть истребителей этого полка под командованием капитана В. С. Мироненко провели воздушный бой с семью Ме-109, в ходе которого В. С. Мироненко и А. С. Барсуков сбили по одному самолету {64}.

Упорный воздушные бои в районе Кировской железной дороги продолжались и в последующие дни. 21 июня на перехват воздушного противника в район Кандалакша — Белое море вылетела восьмерка истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка. Во время боя один фашистский истребитель зашел в хвост самолета младшего лейтенанта Н. П. Сверкунова, машина которого оказалась поврежденной. Но этот «мессершмитт» атаковал и cбил лейтенант С. Н. Компанейченко. А капитан Н. А. Кулигин сбил еще один Ме-109. Но в этот момент он сам был атакован и его машина загорелась. Пришлось Кулигину воспользоваться парашютом. «Мессершмитт», сбивший Кулигина, был атакован и также сбит лейтенантом П. М. Рябовым. После этого оставшиеся пять «мессершмиттов» по одному вышли из боя. В итоге наши летчики сбили четыре Ме-109. Фашистам удалось сбить лишь один советский самолет.

Нового успеха эта же восьмерка истребителей во главе с майором Кутаховым добилась 23 июня над станцией Ковда в воздушном бою с двумя группами вражеских истребителей: одна — в составе трех и вторая — в составе четырех «Мессершмиттов-109». Бой сразу начался на вертикалях в диапазоне высот от 1200 до 5000 м. Кутахов первым подбил «мессершмитт», который со снижением вышел из боя.

Младший лейтенант Н. П. Сверкунов энергично вышел вперед и начал атаку. Он уже готовился открыть огонь, когда Кутахов, внимательно следивший за действиями ведомого, остановил его: «Рано, велика дистанция». Молодой летчик, уже имевший на счету сбитый самолет врага, выполняя указания командира, еще ближе подошел к гитлеровцу и с дистанции 75 м открыл по нему огонь. «Мессершмитт» стал падать.

В конце июня 1943 г. в соответствии с директивой начальника Генерального штаба Красной Армии управление 259-й истребительной авиационной дивизии без полков и роты связи выбыло из состава 7-й воздушной армии. Вместо него 15 июля того же года было сформировано управление 324-й истребительной авиационной дивизии, командиром которой назначили полковника Ф. И. Фомина, начальником политотдела — подполковника И. А. Скорнякова, начальником штаба — подполковника М. И. Ратнера. 152-й и 195-й истребительные авиационные полки, вошедшие в состав дивизии, базируясь на кандалакшском направлении, взаимодействовали с частями 14-й армии, прикрывали с воздуха Кировскую железную дорогу на участке Апатиты — станция Кереть, сопровождали бомбардировочную и штурмовую авиацию, вели воздушную разведку.

В повышении боеспособности авиационных частей и соединений, в идейно-политическом и морально-психологическом воспитании авиаторов велика была роль партийных и комсомольских организаций. С каждым месяцем войны численность коммунистов и комсомольцев возрастала. В 261-й смешанной авиационной дивизии с 1 декабря 1942 г. по 1 декабря 1943 г. было принято в члены и кандидаты в члены ВКП(б) 263 человека. За этот же период в комсомол вступили 26 молодых авиаторов {65}. С 1 марта по 20 декабря 1943 г. в 257-й смешанной авиадивизии в партию вступило 139 человек, в комсомол — 19 человек {66}. Постоянный приток в партию и комсомол наблюдался и в других авиационных частях и соединениях Карельского фронта.

Укрепление партийных организаций осуществлялось путем не только количественного роста их рядов, но и улучшения качественного состава принимаемых в члены и кандидаты в члены ВКП(б). Вступление в ряды Коммунистической партии авиаторы связывали с долгом беззаветно служить Родине, беспощадно бить врага. Поэтому партийные организации пополнялись за счет лучших представителей летного и технического состава. В члены и кандидаты в члены партии вступили многие отличившиеся в боях летчики, штурманы, стрелки-радисты, а также опытные инженеры, техники, механики, воины авиационного тыла, доказавшие свою преданность Родине самоотверженным трудом по обеспечению боевых вылетов авиации.

Влияние партийных и комсомольских организаций на эффективность боевой деятельности авиационных частей и соединений еще более возросло после реорганизации их структуры, проведенной на основе постановления ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 г. «О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет». В соответствии с постановлением ЦК партии Главное политическое управление РККА в директиве от 4 июня этого же года и в специальном указаний к ней определило структуру и порядок перестройки партийных организаций в Советских Вооруженных Силах.

В бомбардировочных и транспортных авиационных полках 7-й воздушной армии и 257-й смешанной авиационной дивизии, входившей еще в состав 7-й отдельной армии, вместо полковых первичных партийных организаций были созданы первичные партийные организации эскадрилий, а в полках — партийные бюро на. правах партийных комитетов. В истребительных и штурмовых авиаполках первичные парторганизации сохранялись в прежнем виде, то есть в масштабе полков. В отдельных авиаэскадрильях и в батальонах аэродромного обслуживания также создавались первичные партийные организации. Вместо избираемых секретарей парторганизаций стали назначаться парторги.

Одновременно Государственный Комитет Обороны принял решение об объединении должности заместителя командира соединения по политической части и начальника политотдела и упразднении должностей заместителей командиров рот и других подразделений по политической части {67}.

В авиационных частях и соединениях развернулась активная работа по разъяснению и выполнению постановлений ЦК ВКП(б), ГКО и директивы Главного политического управления РККА по обучению партийных кадров формам и методам партийно-политической работы. 9 июня 1943 г. в 257-й смешанной авиационной дивизии состоялось собрание партийного актива по вопросу «О повышении роли партийных и комсомольских организаций; дальнейшие задачи по оживлению партийной работы». Через день в дивизии прошло собрание комсомольского актива. Подобные партийные и комсомольские собрания прошли и в других авиационных соединениях и частях.

В ходе реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций выросло их количество, расширился партийный актив. К партийной работе были привлечены новые силы, опытные боевые летчики, штурманы, инженеры, техники. Многие заместители командиров эскадрилий по политической части, являвшиеся опытными Летчиками, были переведены на командные должности. Усилилась политическая и методическая подготовка командиров, их заместителей по политической части, парторгов. С июня 1943 г. в авиационных дивизиях и районах авиационного базирования стали регулярно проводиться семинары парторгов полков, эскадрилий, батальонов и рот, на которых рассматривались различные вопросы партийно-политической работы. С лекциями и докладами на них выступали командующий армией генерал И. М. Соколов, его заместитель по политической части полковник И. И. Сергеев, начальник политотдела армии полковник М. А. Бутковский, главный инженер армии инженер-полковник Н. И. Плотников, начальник тыла армии полковник П. И. Орлов, командиры и начальники политотделов соединений, а также другие руководители.

Совершенствовалась внутрипартийная работа. Она проводилась даже в самых сложных условиях. Формы партийно-политической работы менялись в зависимости от интенсивности боевых действий, характера выполняемых авиационными частями и соединениями боевых задач, тесно увязывались с их задачами и боевой деятельностью.

Наряду с выполнением боевых заданий по борьбе за господство в воздухе, нанесению бомбо-штурмовых ударов по различным объектам врага, ведению воздушной разведки во всех авиационных частях и соединениях 7-й воздушной армии продолжалась работа по изучению и обобщению опыта войны. В полках 260-й смешанной авиационной дивизии в июле — сентябре 1943 г. было проведено девять конференций, а в полках 261-й смешанной авиадивизии за этот период прошло 11 конференций.

На конференции выносились чаще всего вопросы боевого применения, стоявшие перед той или иной авиационной частью или соединением. Летчики, штурманы, стрелки-радисты, инженеры, техники делились опытом, предостерегали товарищей от опасности повторения тех ошибок в бою, которые допустили сами, вносили ценные предложения по совершенствованию тактики воздушного боя, боевых порядков, по лучшей эксплуатации боевой техники на земле и в воздухе. Так, на конференции летного состава 137-го бомбардировочного авиаполка летчики и штурманы обсудили вопрос об улучшении качества бомбометания. Затем в этом же полку состоялись конференции стрелков-радистов на тему «Огневое взаимодействие в группе при отражении атаки истребителей», а с техническим составом — на тему «Подготовка самолетов к зимней эксплуатации».

Обмен опытом проходил также в авиационных эскадрильях и звеньях, между командирами и работниками штабов. В 1-й смешанной авиационной дивизии с командирами звеньев всех полков был проведен обмен опытом на тему «Действия авиации на Севере», а с командирами и начальниками штабов — на тему «Боевая работа авиации и выполнение руководства по боевым действиям истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации». В этой же дивизии были проведены сборы экипажей разведчиков 20-го гвардейского и 137-го бомбардировочного авиационных полков по обмену опытом ведения воздушной разведки и использования аэрофотоаппаратов. Подобные мероприятия проводились и по другим проблемам.

Накал воздушных боев не утихал ни в августе, ни в сентябре 1943 г. Как и раньше, они возникали при выполнении летчиками различных боевых заданий. 27 августа, например, бой произошел при сопровождении шестеркой ЛаГГ-3, ведомой командиром 609-го истребительного авиаполка подполковником П. З. Шевелевым, группы самолетов Пе-2 80-го бомбардировочного авиаполка, наносившей удар по противнику в районе Медвежьегорска. В момент выхода бомбардировщиков из пикирования их пытались неожиданно атаковать два истребителя врага. Вторая пара неприятельских истребителей находилась выше и прикрывала первую. Подполковник П. З. Шевелев и его ведомый майор Е. М. Семенов, своевременно заметившие угрозу, поспешили на выручку бомбардировщикам. С первой же атаки Семенов сбил вражеский самолет. Второй истребитель пытался атаковать ЛаГГ-3 Семенова, но наш летчик умело увернулся от удара и в следующих атаках поджег и этот самолет противника. Ни один советский бомбардировщик не пострадал.

Напряженные воздушные бои над Кировской железной дорогой разгорелись в сентябре. В них участвовало большое количество самолетов с обеих сторон. В этих боях особенно наглядно проявились высокие морально-боевые качества советских летчиков, а также возросшие возможности и мастерство служб обеспечения полетов авиации.

24 сентября в 9 часов 35 минут на командный пункт 20-го гвардейского истребительного авиационного полка поступило сообщение о том, что на высоте 3000 м линию фронта перелетели восемь бомбардировщиков Ю-88 и 15 истребителей Ме-109, которые следуют в глубь нашей территории в направлении Мурмашей. Через четыре минуты в воздух были подняты все летчики полка, подготовленные к ведению боя. Для быстроты взлетали прямо с мест стоянок самолетов. Благодаря высокому летному мастерству и накопленному опыту все 14 истребителей через три с половиной минуты были уже в воздухе, а через пять минут все три группы построились боевой порядок.

Первую группу из пяти истребителей возглавил старший лейтенант С. А. Завьялов, вторую — из четырех самолетов — капитан Ф. П. Кулешов и третью — из пяти самолетов — капитан И. М. Жариков. В третьем звено находился и командир объединенной группы майор Г. В. Громов. Командир полка подполковник М. В. Семянистый руководил боем с командного пункта по радио. Фашистские истребители приближались со стороны солнца к звеньям Завьялова и Кулешова, составлявшим ударную группу. Своевременно предупрежденные с КП полка, советские летчики сделали разворот соответственно влево и вправо и на встречных курсах сами пошли на врага в атаку. А майор Громов и звено Жарикова, находившиеся в стороне и выше, по команде с земли атаковали противника в хвост со стороны солнца. Два «мессершмитта» сразу были сбиты. Затем бой перешел на виражи на высоте 2000–2500 м. Советские самолеты удачно эшелонировались по высоте и не позволяли «мессершмиттам» вести бой на вертикалях. Отражая атаку Ме-109 на самолет лейтенанта М. Е. Бычкова, майор Громов поджег фашистский истребитель.

В это время на помощь врагу подошли еще семь «Мессершмиттов-109» — четыре на малой высоте и три на высоте 1000 м. Об их подходе летчики-гвардейцы были проинформированы по радио. Громов получил указание с КП выделить четыре истребителя против подошедшего подкрепления врага. Бой стал еще более напряженным. В паре с ведомым И. Я. Жученко майор Громов уже заходил на вираже в хвост двум немецким самолетам, как вдруг увидел, что лейтенант Бычков с дистанции 50 м прицельным огнем сбивает Ме-109, а в хвосте его самолета уже висят два «мессершмитта», готовые расстрелять советский истребитель. Лобовой атакой Громов и Жученко выбили гитлеровцев из-под хвоста самолета Бычкова. Но позднее другие фашистские истребители на вираже все же атаковали и сбили самолет М. Е. Бычкова. В ходе боя были повреждены еще три советских самолета. Пилотировавшие их летчики вынуждены были выйти из боя. Четыре Ме-109 пытались добить их плохо управляемые машины, но Громов и Жученко прикрыли посадку своих товарищей. Отражая атаки фашистов, Жученко меткой очередью из пулеметов сбил «Мессершмитт-109».

Воздушный бой продолжался на предельно малых высотах недалеко от нашего аэродрома. Самоотверженно сражались Громов и Жученко, которые, отбив вражеские атаки, оказали помощь и звену капитана Ф. П. Кулешова, находившемуся в трудном положении. Уже в конце боя самолет Жученко все же был подбит, и летчик на горящей машине произвел вынужденную посадку с убранными шасси на соседнем аэродроме.

Бой подходил к концу. «Мессершмитты» по одному и парами стали уходить на запад. Из-за отсутствия скоростных истребителей преследовать их было бесполезно, да и горючее было на исходе, поэтому советские летчики также пошли на посадку.

Сразу после сбора летного состава подполковник М. В. Семянистый подвел итоги этого трудного, неравного воздушного боя, длившегося 47 минут. В нем участвовало с обеих сторон около 40 самолетов. Летчики 20-го гвардейского истребительного авиационного полка могли рассчитывать только на свои силы, так как поднятые восемь истребителей 19-го гвардейского истребительного авиаполка сами оказались связанными боем в районе своего же аэродрома. Несмотря на неравенство сил, группа майора Г. В. Громова обила в воздушном бою восемь «Мессершмиттов-109». Но победа досталась дорогой ценой, фашисты сбили 6 и подбили 2 советских самолета {68}.

Коммунистическая партия, советское командование высоко оценили боевые заслуги 258-й смешанной авиационной дивизии. Приказом Народного комиссара обороны СССР от 24 августа 1943 г. она была преобразована в 1-ю гвардейскую смешанную авиационную дивизию. Три полка этой дивизии — 19-й, 20-й истребительные и 17-й штурмовой — были уже гвардейскими, а 137-й бомбардировочный этим же приказом преобразовывался в 114-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк.

В начале октября на аэродроме 17-го гвардейского штурмового авиаполка состоялось вручение дивизии гвардейского Знамени. На летном поле выстроились авиаторы-штурмовики и многие приглашенные летчики, техники, механики. На торжественную церемонию прибыли командующий 7-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации И. М. Соколов, заместитель командующего по политической части полковник И. И. Сергеев, представители сухопутных войск и ВВС Северного флота.

Приняв доклад командира дивизии полковника Ф. С. Пушкарева, генерал И. М. Соколов зачитал приказ о преобразовании дивизии в гвардейскую. После этого он сказал: «В суровых и кровопролитных боях завоевали вы право называться гвардейцами. Много прекрасных страниц с примерами героизма, мужества и отваги уже вписано вами в славную летопись побед. И в знак этих подвигов за Родину будет развеваться гвардейское Знамя — святая святых, — пронесенное сквозь огонь суровых боев. Оно станет примером для поколения молодых бойцов, которые придут на смену нам в гвардейские части.

Я выражаю уверенность, что вы, следуя примеру лучших гвардейцев, павших смертью храбрых при защите Советского Севера, не пощадите ни своей крови, а если случится, и жизни во славу Родины, для скорейшего разгрома врага».

После вручения гвардейского Знамени весь строй опустился на колено и дал гвардейскую клятву. Знамя принял штурман дивизии С. А. Елагин и в сопровождении двух ассистентов пронес перед строем, затем состоялось вручение боевых наград отличившимся в последних боях. Майору Г. В. Громову был вручен орден Александра Невского, капитану Ф. П. Кулешову — орден Красного Знамени, молодым летчикам-гвардейцам А. С. Барсукову, И. Я. Жученко, М. П. Иванову — орден Отечественной войны {69}.

Борьба за господство в воздухе продолжалась и глубокой осенью. В ноябре штаб 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии совместно со штабом ВВС Северного флота подготовил налеты на вражеские аэродромы. Экипажи дивизии наносили удар по Луостари. С летчиками была проведена тщательная подготовка: подробно изучена цель и определены обязанности каждого экипажа, отработаны вопросы взаимодействия между штурмовиками и истребителями прикрытия. Руководил действиями групп командир дивизии полковник Ф. С. Пушкарев с командного пункта 20-го гвардейского истребительного авиаполка.

25 ноября 1943 г. в 9 часов 52 минуты 8 Ил-2 17-го гвардейского штурмового авиаполка под командованием капитана Г. И. Васильева двумя звеньями в сопровождении 10 истребителей 20-го гвардейского полка вылетели на задание. Разорванная кучевая облачность перед целью перешла в сплошную высотой 400 м. Однако гвардейцы продолжали полет. При подходе к аэродрому Луостари штурмовики заметили над ним шесть «Мессершмиттов-109», барражировавших парами на высотах от 400 м и ниже. Но это не остановило советских летчиков. Из-под самой кромки облаков они под зенитным огнем противника бомбами, реактивными снарядами и пушечным огнем с планирования ударили по самолетным стоянкам и аэродромным сооружениям. Сразу было уничтожено пять фашистских истребителей и один двухмоторный самолет, а еще несколько машин повреждено. Один Ме-109 попытался произвести взлет, но был сбит штурмовиком.

При выходе из атаки капитан И. М. Жариков южнее аэродрома увидел пару «Мессершмиттов-109», разворачивавшихся в сторону «илов», и вступил с ними в бой. Гитлеровцы пытались зайти в хвост советского истребителя, но Жариков, развернувшись, сам оказался сзади фашистов. Ведущий Ме-109 резко перешел с левого виража в правый с набором высоты, а его ведомый, оказавшись внутри виража, не справился с техникой пилотирования, и его самолет свалился на землю.

Остальные четыре «мессершмитта» атаковали «илы» на выходе их из пикирования. Дружным огнем воздушных стрелков их нападение было отбито. Лишь самолет старшего лейтенанта Я. И. Андриевского был подбит. Его отставшую машину прикрыли три истребителя во главе с Героем Советского Союза капитаном А. С. Хлобыстовым. Отбивая атаки фашистов, младший лейтенант И. И. Разумов сбил «Мессершмитт-109».

В 10 часов 29 минут на отсечение вражеских истребителей от наших возвращавшихся со штурмовки самолетов вылетели четыре истребителя во главе с подполковником М. В. Семянистым. В упорном бою командир 20-го гвардейского истребительного авиаполка сбил один Ме-109. Все советские самолеты вернулись без потерь. Лишь старший лейтенант Андриевский на поврежденном «иле» произвел посадку на аэродроме с убранными шасси. Боевая задача по уничтожению вражеских самолетов на аэродроме Луостари была успешно выполнена. Командующий воздушной армией объявил благодарность всем участникам налета.

Завершался 1943 год, в течение которого авиация Карельского фронта выполняла различные боевые задачи, но главной из них в этот период являлась борьба за господство в воздухе. От ее успеха во многом зависело и выполнение других задач. В 1943 г. авиаторы 7-й воздушной армии совершили 9539 самолето-вылетов, в том числе 6702 днем и 2837 ночью. На долю истребителей приходится 5701, бомбардировщиков — 397, штурмовиков — 610, легких ночных бомбардировщиков По-2 и Р-5–2831 самолето-вылет. Основные усилия воздушной армии направлялись на борьбу за господство в воздухе: для нанесения ударов по вражеским аэродромам было выполнено 754 самолето-вылета, на прикрытие войск и объектов — 3900, на сопровождение бомбардировочной и штурмовой авиации — 652, на «свободную охоту» — 143; всего 5449 самолето-вылетов, что составляет более 57 проц. от всех вылетов воздушной армии в 1943 г.

Всего же с 22 июня 1941 г. по декабрь 1943 г. авиация Карельского фронта уничтожила 802 и повредила 102 самолета противника {70}.

В течение года летчики 7-й воздушной армии провели 131 воздушный бой, в которых участвовало с советской стороны 775 и со стороны противника 774 самолета. Всего наши летчики сбили 113 машин. При нанесении бомбо-штурмовых ударов по вражеским аэродромам было уничтожено 64 неприятельских самолета, 10 сбито зенитными средствами 7-й воздушной армии, 64 повреждено на земле. Всего за 1943 г. 7-я воздушная армия уничтожила 187 и повредила 64 самолета противника.

Но победоносный исход борьбы за господство в воздухе в Заполярье и Карелии в пользу советской авиации в значительной степени был обеспечен и большими потерями врага еще в первый период войны.

Несла потери и советская авиация, но соотношение уничтоженных самолетов врага и боевых потерь было в пользу авиации 7-й воздушной армии. К тому же наши потери в самолетном парке во все возрастающем количестве восполнялись новыми отечественными самолетами, которые по основным тактико-техническим данным превосходили немецкие бомбардировщики и истребители.

Количественное соотношение самолетного парка противоборствующих сторон изменилось в пользу советской авиации. На 1 января 1944 г. в 7-й воздушной армии насчитывалось 487 самолетов, в ВВС Северного флота — 406. Даже без учета 122-й истребительной авиационной дивизии ПВО в Заполярье и Карелии было 893 самолета. У противника же количество самолетов сократилось до 589 боевых единиц. К началу января 1944 г. советская авиация на Севере превосходила авиацию противника по количеству самолетов более чем в 1,6 раза {71}

Но дело не только в количестве самолетов. Качественные изменения произошли в летных кадрах. Если в начале войны гитлеровские летчики в большинстве своем имели боевой опыт, были обстреляны, а многие из советских летчиков лишь незадолго до войны окончили летные школы и только вводились в строй, то уже к началу 1943 г. положение изменилось. Советские летные кадры овладели всеми новейшими тактическими приемами воздушного боя и нанесения бомбо-штурмовых ударов. Командование и штабы также приобрели опыт организации и руководства боевыми действиями авиационных частей и соединений. Прибывавшие в части молодые летчики и штурманы, как правило, не посылались на боевые задания до тех пор, пока не овладеют основами летной и боевой подготовки. А когда их выпускали в боевой полет, то опытные летчики и штурманы учили их боевому мастерству и всячески оберегали от огня истребителей и зенитной артиллерии врага.

Хуже обстояло дело у противника. Неся большие потери, гитлеровское командование присылало на Север нередко наспех подготовленных пилотов и штурманов. Да и кадровый состав уже не выдерживал борьбы с опытными советскими летчиками.

В условиях Севера большое значение имела штурманская подготовка летного состава. 1943 год явился годом перехода от простого, компасного самолетовождения к радионавигации с обеспечением каждого боевого вылета средствами ЗОС. С целью лучшей подготовки летчиков и штурманов в течение года в 7-й воздушной армии были проведены два сбора старших штурманов авиационных полков и дивизий, две конференции с летным и штурманским составом, а также сборы ведущих летных групп. Проводились сборы ведущих летных групп для отработки самолетовождения с помощью радиосредств и бомбометания с пикирования. С июня 1943 г. в частях воздушной армии приступили к плановой подготовке летчиков и штурманов к самолетовождению по радио и светомаякам ночью, совершив с этой целью 253 учебно-тренировочных полета. На курсах штурманов авиационных полков и эскадрилий 7-й воздушной армии, созданных в соответствии с приказом командующего ВВС Красной Армии, в 1943 г. было подготовлено 92 летчика и штурмана.

Повышение боевого мастерства летчиков, более эффективное использование авиационного вооружения обеспечивала воздушно-стрелковая служба 7-й воздушной армии. В 1943 г. продолжалась подготовка помощников командиров авиационных полков и дивизий по ВСС. С этой целью в авиационных дивизиях были проведены трехдневные, а в масштабе воздушной армии — десятидневные сборы помощников командиров по воздушно-стрелковой службе. Кроме того, опытные летчики направлялись на курсы при высшей офицерской школе ВВС Красной Армии. Такое обучение при большом личном опыте обеспечивало хорошую подготовку руководителей по воздушно-стрелковой службе, а это положительно влияло на результаты воздушных боев советских летчиков. Помощником командира 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии по ВСС был капитан Б. Г. Кочан, помощниками командиров полков по ВСС — асы Заполярья и Карелии Герои Советского Союза И. В. Бочков, В. И. Крупский, П. С. Кутахов, а также опытные летчики С. П. Кобзев, Н. А. Кузнецов в другие.

Свой вклад в дело завоевания господства в воздухе вносили инженерно-технический состав и воины тыла. Сетью полевого ремонта армии с июня по декабрь 1943 г. было произведено 4198 мелких и текущих ремонтов самолетов. Количество неисправной материальной части в июле составило 14,5 проц. и в дальнейшем снижалось, достигнув в ноябре этого года 7 проц. {72}. Задание Государственного Комитета Обороны неуклонно выполнялось.

В условиях Севера для ведения боевых действий советская авиация использовала ледяные аэродромы, создаваемые на замерзших озерах. Некоторые из них находились далеко от основных баз. Это создавало большие трудности при проведении полевого ремонта неисправной материальной части. Из-за отсутствия дорог на ледяные аэродромы не могли пройти специальные автомашины, поэтому туда направлялся только личный состав ПАРМ с походным инструментом и расходными материалами. Необходимые материальные средства забрасывались на ледяные аэродромы по воздуху. Хорошую службу сыграли изготовленные техническим составом малогабаритные газосварочные аппараты, которые можно было легко доставлять к месту работ.

В 1943 г. аэродромное строительство в Заполярье в Карелии еще более усложнилось. К этому времени в основном уже были использованы пригодные под аэродромы менее трудоемкие площадки, а так как аэродромов в связи с увеличением самолетного парка не хватало, то приходилось осваивать более трудные участки. Возрастали и требования к новым аэродромам, потому что для взлета и посадки новых самолетов требовались более длинные полосы с твердым покрытием. В этот период проводились также большие работы по реконструкции уже эксплуатировавшихся аэродромов.

Героической страницей стало строительство аэродрома на Кольском полуострове. Несмотря на маскировку, воздушная разведка врага обнаружила его в самый разгар работ. Чтобы Сорвать создание аэродрома, авиация противника совершила более 20 налетов, сбросив десятки бомб. Однако строительство не приостановилось. Правильно оценив обстановку, командир 1-го отдельного инженерно-аэродромного батальона Майор Б. С. Ивасик изменил технологический процесс работ, подчинив его создавшейся обстановке. Для сохранения людей и техники механизированные и ручные работы были рассредоточены, каждое отделение вблизи своего участка работ отрыло щели-укрытия, в ротах были выставлены наблюдатели с сиренами и ракетницами, лагерь личного состава был отнесен дальше от места строительства, была улучшена маскировка. И хотя фашистская авиация продолжала совершать налеты, после ухода самолетов с черными крестами советские бойцы-строители брались за лопаты, кирки, садились на тракторы, машины и продолжали строить аэродром. За время его строительства было потеряно лишь два человека и пять тракторов. Добросовестно трудился при строительстве и реконструкции различных аэродромов личный состав всех инженерно-аэродромных батальонов.

Большие работы проводились по содержанию летных полей в состоянии годности для круглогодичной эксплуатации, совершенствовались маскировка аэродромов, их противовоздушная оборона. Возможности ПВО мест базирования авиации Карельского фронта значительно возросли после сформирования в середине 1943 г. в составе 7-й воздушной армии 1598-го и 1599-го артиллерийских полков ПВО. В распоряжении начальника маскировочной службы воздушной армии инженер-майора Г. И. Рымаренко имелся 13-й отдельный маскировочный взвод, которым до октября 1943 г. командовал лейтенант М. И. Стучилин, а затем — старший лейтенант П. В. Волков. Взвод неоднократно придавался тому или иному району авиационного базирования для проведения различных маскировочных работ на действующих оперативных аэродромах. Большую работу взвод провел по созданию, оборудованию и эксплуатации ложных аэродромов.

В условиях Заполярья и Карелии весьма важную роль играл автотранспорт. В апреле 1943 г. при штабе тыла 7-й воздушной армии был образован отдел автотранспорта и средств механизации, начальником которого был назначен инженер-капитан В. В. Федотов. К концу второго года войны тыл воздушной армии был укомплектован транспортными средствами лишь на 43 проц., что создавало большие трудности. Положение усугубилось еще и тем, что в марте 1943 г. 101-й и 103-й автобатальоны, полностью укомплектованные лучшими водителями, были отравлены на Другие фронты. В армии остался лишь 102-й отдельный автобатальон, которым командовал майор А. А. Анисимов. В целях более -успешного решения задач все автомашины и тракторы батальонов аэродромного обслуживания и аэродромно-технических рот с личным составом по приказу начальника тыла воздушной армии полковника П. И. Орлова от 25 июля 1943 г. были переданы в автороты БАО. Такая концентрация автотехники позволила использовать и обслуживать ее более эффективно. В каждом БАО были построены утепленные боксы-гаражи, налажена подготовка водительского состава.

Одной из важнейших задач авиационного тыла являлась эвакуация трофейных и своих самолетов с мест вынужденной посадки или падения. Результативность этой работы особенно возросла после проведенной в октябре 1943 г. реорганизации трофейно-эвакуационных органов. На базе технических команд при каждом районе авиационного базирования были сформированы отдельные трофейно-технические роты, впоследствии переименованные в отдельные технические эвакуационные роты (отэр). В 7-й воздушной армии было создано четыре таких роты. Отделения эвакуации при РАБах были ликвидированы, а оперативное руководство ротами осуществляло специальное отделение штаба тыла воздушной армии {73}.

Не менее важное значение имел морально-боевой дух авиаторов. У фашистских пилотов уже не было прежней фанатичной убежденности в «превосходстве» нацистской идеологии, пропала их былая самоуверенность, появились симптомы неверия в победу Германии. А боевой дух советских авиаторов стал еще более высоким. Никто из них не сомневался в победе Советского Союза над фашистской Германией и ее союзниками, они были полны желания и решимости как можно быстрее разгромить ненавистного врага.