Первые тараны в северном небе
Немецко-фашистское командование придавало исключительно важное значение захвату Ленинграда — важного политического, экономического и культурного центра страны, колыбели Великой Октябрьской социалистической революции. Готовя нападение на Советский Союз, гитлеровская ставка планировала захватить город на Неве в первые же месяцы войны. С этой целью на Ленинград были брошены главные силы немецкой группы армий «Север» и финских войск. С воздуха их поддерживали 760 боевых самолетов 1-го воздушного флота Германии и 307 самолетов финских ВВС.
Несмотря на упорное сопротивление советских войск, противник с первых дней войны захватил инициативу и стал быстро продвигаться на восток. 26 июня 1941 г. гитлеровцы [7] захватили Даугавпилс, а в начале июля уже вторглись в пределы Ленинградской области. Серьезная обстановка сложилась в Заполярье и Карелии, где немецко-фашистские и финские войска 29 июня — 1 июля начали наступление на мурманском, Кандалакшском, петрозаводском и других важных направлениях.
Авиаторам Северного фронта, в который был преобразован Ленинградский военный округ, Краснознаменного Балтийского и Северного флотов пришлось вступить в борьбу с врагом еще до того, как сухопутные войска фронта вошли в соприкосновение с противником.
Самолетов не хватало, к тому же они в большинстве были устаревших конструкций и уступали «юнкерсам» и «мессершмиттам» по скорости, потолку, вооружению. Но зато советские летчики неизмеримо превосходили врага по морально-политическим качествам, по своему боевому духу.
Фашистские пилоты, рассчитывавшие на легкую победу над советской авиацией, скоро почувствовали на себе силу ее ударов. В эти суровые дни защитники северного неба неоднократно использовали способ уничтожения вражеских самолетов, впервые примененный Петром Николаевичем Нестеровым.
На Северном фронте, протянувшемся от Баренцева моря до Прибалтики более чем на тысячу километров, накал борьбы нарастал с каждым дном. Советским летчикам приходилось в сутки совершать до 5 — 7 и даже более боевых вылетов. Но, валясь с ног от [8] усталости, они снова и снова поднимались в воздух и вступали в бой с ненавистным врагом.
Так было и 27 июня, когда девять самолетов Ме-110 предприняли налет на наш аэродром в районе Мурманска. На перехват была поднята группа самолетов И-16 145-го истребительного авиационного полка. Обнаружив противника, советские летчики с ходу устремились в атаку. Завязался упорный воздушный бой. Однако фашистские пилоты упорно продолжали полет с курсом на восток. Видно, с них еще не обили спесь после легких побед в Западной Европе.
Командир звена лейтенант И. Т. Мисяков находился в гуще боя, стрелял из всех пулеметов, преграждая путь вражеским самолетам. И тут он увидел, что «мессершмитт» заходит на цель, намереваясь сбросить бомбы. Патронов уже не было. Что делать? И Мисяков решил идти на таран. После удара обе машины рухнули на землю.
Ошеломленные фашисты стали поспешно разворачиваться на запад. Советские летчики, воодушевленные героическим подвигом своего товарища, при преследовании сбили еще один неприятельский самолет.
Лейтенант Иван Титович Мисяков посмертно был награжден орденом Ленина.
Па южном крыле Северного фронта в 13 часов 28 июня на перехват немецких бомбардировщиков вылетело шесть самолетов И-16 158-го истребительного авиационного полка. Группу возглавлял лейтенант Д. Н. Локтюхов. В районе города Остров советские истребители атаковали врага. Они [9] рассеяли группу «юнкерсов» и начали их преследовать.
Младший лейтенант П. Т. Харитонов уже настигал машину с черной свастикой. Он волновался — это был его первый воздушный бой, — торопливо жал на гашетку пулеметов, но трассы проходили мимо цели. А когда ему удалось подойти к фашистскому самолету поближе и прицелиться по бензобаку, то выстрелов не последовало. От фашистского же бомбардировщика протянулись огненные струи — бил опытный стрелок. Машина Харитонова получила повреждения. Однако советский летчик не прекратил преследования.
Неожиданно «юнкере» резко стал снижаться, чтобы оторваться от краснозвездного истребителя на высоте бреющего полета. Харитонов не отставал. В стеклах фонаря [10] мелькали верхушки деревьев, а молодой пилот прижимал врага все ниже и ниже. Комсомолец не мог допустить, чтобы фашисты ушли безнаказанно. Мгновенно созрело решение таранить бомбардировщик. Он заставил себя успокоиться и, сблизившись вплотную с Ю-88, легким движением педали подвернул свой «ишачок» влево. Последовал сильный удар, и от хвостового оперения «юнкерса» полетели обломки. Экипаж вражеского самолета нашел свою могилу в районе Острова. Лишь один немецкий летчик приземлился на парашюте и был взят в плен. На допросе он показал, что все члены экипажа имели железные кресты за бомбардировку городов Франции и Англии. Петр Харитонов на поврежденной машине благополучно произвел посадку.
Не зная о подвиге П. Т. Харитонова, его однополчанин младший лейтенант С. И. Здоровцев в 14 часов 10 минут того же дня в группе лейтенанта В. П. Иозицы вылетел для отражения налета фашистских бомбардировщиков. В районе Острова советские истребители стремительными атаками расстроили боевой порядок вражеской группы. Немецкие пилоты, беспорядочно сбросив бомбы, стали уходить с резким набором высоты. Степан Здоровцев пристроился за «юнкерсом» и догнал его, когда стрелка высотомера показывала уже 7000 метров.
Фашисты яростно отстреливались. Несколькими пулеметными очередями советский истребитель заставил навечно замолчать обоих стрелков. И вот уже в прицеле голова фашистского пилота, но... патроны [11] кончились. И коммунист Здоровцев дошел на таран. На максимальной скорости он стал сближаться с врагом. Непомерно большой хвост «юнкерса» плыл уже перед самым носом советского истребителя. Вот винт полоснул по рулю поворота, однако самолет с черными крестами продолжал лететь. Тогда советский летчик еще раз сблизился с врагом и обрубил ему руль высоты. Бомбардировщик, потеряв управление, стал беспорядочно падать. Летчик и штурман выпрыгнули с парашютами, но на земле были взяты в плен.
На своей израненной машине, с отбитыми частично лопастями винта, Здоровцев с трудом дотянул до своего аэродрома.
Это были первые тараны в небе Севера.
На следующий день подвиг совершил младший лейтенант М. П. Жуков. Участвуя в отражении налета группы самолетов противника, он также израсходовал весь боекомплект и решил таранить врага. Фашистский летчик, очевидно догадываясь о намерении советского истребителя, резко маневрировал, пытаясь увернуться от удара. Однако комсомолец Жуков смелыми, решительными атаками все-таки загнал Ю-88 в Псковское озеро.
О подвигах однополчан — П. Т. Харитонова, С. И. Здоровцева, М. П. Жукова — доложили командующему ВВС Северного фронта генералу А. А. Новикову, который сразу же сообщил об этом секретарю ЦК ВКП(б), первому секретарю Ленинградского обкома и горкома партии А. Д. Жданову.
Коммунистическая партия и Советское [12] правительство высоко оценили подвиги ленинградских летчиков. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1941 г. Жукову Михаилу Петровичу, Здоровцеву Степану Ивановичу и Харитонову Петру Тимофеевичу первым в Великой Отечественной войне было присвоено звание Героя Советского Союза.
Поэт Александр Твардовский писал в те дни:
И столько себя еще в схватках лихихНе все из них дожили до Победы. Степан Здоровцев вскоре не вернулся с боевого задания, а Михаил Жуков погиб 12 января 1943 г. Их подвиги навечно останутся в памяти народа.
Весть о первых таранах защитников неба Севера облетела все авиационные части. Летчики горячо обсуждали смелые поступки героев. Политработники ставили их в пример авиаторам, воспитывая высокие морально-боевые качества, необходимые для достижения победы. Скоро их подвиг повторили многие советские летчики. Применение таранного удара на Севере стало частым явлением.
Несмотря на возросшее сопротивление врагу Красной Армии, обстановка на фронтах продолжала оставаться крайне неблагоприятной. [13] Войска Северо-Западного фронта не сумели удержать рубеж на реке Западная Двина и вынуждены были отступать на восток. Танковые и моторизованные соединения 4-й танковой группы противника форсировав реку, двигались к городам Псков и Остров.
Для нанесения ударов по 4-й танковой группе командование Северного фронта привлекало авиацию фронта и Краснознаменного Балтийского флота. 29 июня экипажи 44-го скоростного бомбардировочного авиаполка фронта бомбардировали мост через Западную Двину у Якобштадта. Но особенно сильные удары по танковых и моторизованным колоннам врага в района Западной Двины были нанесены авиацией Балтийского флота 30 июня.
Выполнение боевого задания проходило исключительно трудных условиях. Низкие облака прижимали наших бомбардировщиков к земле, делая их удобной мишенью для всех видов стрелкового оружия. Лишь при подходе к цели появились отдельные просветы в облачности, но выше 400 — 500 м они так и не поднялась. Бомбардировщики летели без сопровождения истребителей, запах горючего которых не позволял им удаляться [14] на большое расстояние от аэродрома базирования. Как и доносила наша авиаразведка, в районе Даугавпилса оказалось большое скопление живой силы и боевой техники противника.
Плотным огнем зенитной артиллерии и атаками больших групп истребителей враг стремился сорвать прицельное бомбометание наших самолетов. Но балтийские летчики, несмотря на большие потери, упорно пробивались к цели и сбрасывали бомбы на головы фашистов.
Одну девятку бомбардировщиков 1-го минно-торпедного авиаполка вел капитан Н. В. Челноков, впоследствии дважды Герой Советского Союза. В строю девятки летел самолет младшего лейтенанта П. С. Игашова. Всего полгода назад летчик окончил Ейское авиационное училище, и этот бой для него оказался суровым испытанием. Уже в первом заходе на цель на его глазах были сбиты три самолета эскадрильи Челнокова. Но еще не все бомбы были израсходованы, и Игашов вторично повел самолет в огненный смерч.
На боевом курсе его машину атаковали три истребителя Ме-109. Штурман Д. Г. Парфенов, стрелок-радист А. М. Хохлачев и воздушный [15] стрелок В. Л. Новиков сбили два фашистских истребителя, но и самолет Игашова был подбит и загорелся.
На принятие решения командиру экипажа оставались считанные секунды. Но за ними стояла вся жизнь Петра Степановича — бывшего учителя истории, секретаря комсомольской организации на крупной текстильной фабрике, а с 1940 г. — морского летчика, кандидата в члены ВКП (б). Комсомольцы эскадрильи избрали его своим комсоргом. С первого дня войны он участвовал в боях с гитлеровскими захватчиками.
Экипаж не покинул самолет: позорному плену он предпочел героическую гибель. Свой горящий бомбардировщик советский летчик направил на фашистский истребитель и, таранив его, спикировал на вражескую колонну.
За воздушным боем и мужественным поступком экипажа Игашова наблюдали не только их товарищи в воздухе, но и местные жители с земли. Они рассказали, что на месте огненного тарана видели много сгоревших неприятельских машин и уцелевшее крыло самолета с красной звездой.
Все члены экипажа — младший лейтенант П. С. Игашов, лейтенант Д. Г. Парфенов, младший лейтенант А. М. Хохлачев и краснофлотец В. Л. Новиков — посмертно были награждены орденом Отечественной войны I степени. На месте гибели экипажа после войны воздвигнут обелиск в форме крыла. В средней школе, где учился Петр Игашов, его именем названа пионерская дружина. Одна из улиц в городе Касимове, в котором [16] работал до поступления в летное училище, переименована в улицу Игашова. Его именем названы улицы в Даугавпилсе и Светлогорске Калининградской области.
При нанесении бомбардировочных ударов по мотомеханизированным колоннам противника в районе Даугавпилса огненный таран совершил и экипаж 73-го авиационного полка ВВС КБФ во главе с лейтенантом Петром Павловичем Пономаревым. На подходе к цели фашистские истребители атаковали и подожгли советский самолет. В таком критическом положении комсомолец направил свой бомбардировщик на вражеские танки и автомашины, скопившиеся у переправы через реку Западная Двина. Вместе с Пономаревым героической смертью погибли члены экипажа штурман лейтенант Вотинов Василий Платонович и воздушный стрелок краснофлотец Вареников Иван Семенович.
Мощными ударами авиация Северного фронта и Краснознаменного Балтийского флота помогала сдерживать лавину фашистских танков и пехоты, но остановить их не удалось. В это же время возросла угроза для Ленинграда и с севера, со стороны Карельского перешейка, где финские войска в ночь на 1 июля перешли в наступление.
Прикрывая 3 июля наземные войска в районе Иматра, звено 7-го истребительного авиаполка, ведомое лейтенантом И. Д. Одинцовым, вступило в бой с пятеркой «мессершмиттов». Фашистам удалось поджечь самолет ведущего. Одинцов пытался скольжением сбить пламя, но все усилия оказались напрасными. Огонь уже подбирался к кабине, [17] когда он увидел впереди себя истребитель противника. Комсомолец сделал резкий до ворот и бросил свою машину на ненавистного врага. Уничтожив «мессер», Иван Давидович оставил свой пылающий, разваливающийся истребитель и спасся на парашюте.
Лейтенант Одинцов получил сильные ожоги лица и рук, однако после излечения в госпитале вернулся в полк, был принят в члены Коммунистической партии, стал политработником. Он самоотверженно защищал город Ленина, словом и личным примером звал товарищей на подвиги. 23 марта 1943 г. заместитель командира 14-го гвардейского истребительного авиационного полка по политической части капитан И. Д. Одинцов погиб в воздушном бою в районе поселка Красный Бор.
Удары советской авиации по вражеским моторизованным колоннам, рвавшимся к Ленинграду, продолжались. 4 июля на бомбардировку такой колонны вылетела эскадрилья 10-го скоростного бомбардировочного авиаполка во главе с капитаном Л. В. Михайловым. Это был опытный летчик. За мужество и мастерство, проявленные в боях с белофиннами зимой 1939/40 г., он был награжден орденом Красного Знамени. Боевым опытом обладал и штурман ведущего самолета капитан Г. В. Левенец, грудь которого украшало два таких же ордена. Орденоносцем был и стрелок-радист старший сержант И. Д. Шереметьев.
Девятка бомбардировщиков СБ уже прошла Псков, внизу показались фашистские танки. И тут на эскадрилью напали истребители [18] Ме-109. Капитан Михайлов приказал экипажам держать плотнее строй и развернуться на боевой курс. А небо вспороли взрывы зенитных снарядов и пулеметные очереди «мессершмиттов». Наши экипажи с трудом отбивали их атаки. Вот два фашистских самолета, оставляя дымный след, отвалили в сторону. Но другие истребители продолжали наседать.
Сбросив первые серии бомб, эскадрилья пошла на новый заход. В этот момент зенитный снаряд угодил в самолет Михайлова. Несмотря на усиливающийся пожар, капитан еще раз завел эскадрилью на цель. Еще можно было выброситься на парашютах, посадить горящий самолет на лес, но коммунисты Леонид Васильевич Михайлов, Гавриил Васильевич Левенец и комсомолец Иван Дмитриевич Шереметьев приняли иное решение. Они направили бомбардировщик в скопление вражеских танков.
Капитану Л. В. Михайлову 22 июля 1941 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.
4 июля 1941 г. летчики Северного фронта совершили еще три воздушных тарана. Вот как это произошло.
Стояла на редкость ясная погода, лишь кое-где в небе клубились легкие облака. Пилот 158-го истребительного авиаполка старшина Н. Я. Тотмин осматривал свой самолет, когда до его слуха донесся завывающий, характерный для «юнкерсов» гул моторов. Комсомолец быстро занял место в кабине И-16 и один пошел на взлет. [19]
Шесть Ю-88 под прикрытием «мессершмиттов» уже подходили к аэродрому. Фашистские пилоты приготовились уже сбросить бомбы, как вдруг к ним протянулись огненные трассы от советского потребителя. Замыкающий группу «юнкерс» загорелся. Атака была настолько неожиданной, что враг растерялся. Строй бомбардировщиков рассыпался, они начали поспешно освобождаться от груза, сбрасывая бомбы куда попало.
Николай Тотмин продолжал обстреливать врага. Но тут на советского летчика навалились «мессершмитты». Тотмин оказался между двумя вражескими истребителями. Он энергично развернул свой И-16 на одного фашиста, готовясь расстрелять его или таранить, но тот отвернул, не приняв боя! В это время второй Ме-109 открыл огонь по нашему самолету. Однако комсомольцу удалось выйти из-под атаки и самому зайти в хвост фашистского самолета. Но и над Тотминым нависли уже два других «мессершмитта». Немецкий истребитель, тот, что оказался впереди советского самолет полез круто вверх и, развернувшись, стал пикировать на Тотмина. Тотмин сманеврировал [20] и пошел снизу вверх в лобовую атаку. Расстояние между истребителями стремительно сокращалось. В последнее мгновение нервы фашиста не выдержали и он отвернул. Тотмин, резко накренив самолет, крылом срезал плоскость «мессершмитта», который закувыркался вниз.
Советский самолет, получивший во время тарана большое повреждение, вошел в штопор. Старшина прилагал все усилия, чтобы спасти машину, но все было напрасно. Недалеко от земли он покинул самолет, и парашют, едва успевший наполниться воздухом, опустил его прямо на аэродром, с которого его товарищи с восхищением наблюдали за этим беспримерным воздушным боем.
А в это время в 159-м истребительном авиаполку командир звена младший лейтенант А. М. Лукьянов и его ведомый младший лейтенант И. Ф. Рощупкин несли дежурство в готовности номер один. Лукьянов уже имел боевой опыт, приобретенный в период советско-финляндского вооруженного конфликта. Рощупкин же только пришел из авиационной школы.
…Ясное небо над аэродромом, безоблачное с утра, к полудню стало заполняться кучевыми облаками. Послышался гул вражеских моторов. С командного пункта взвилась сигнальная ракета — дежурная пара пошла на взлет. Менее опытный Рощупкин замешкался, и оторвавшись от земли, потерял командира из виду. Александру Лукьянову пришлось одному преследовать немецкого разведчика Ме-110. Гнаться пришлось долго. «Мессершмитт» [21] шел на высоте 3000 м. Он хитрил, пытался прятаться за кучевые облака, уходил в сторону солнца. Лукьянов на своем истребителе МиГ-3 в районе Порхова догнал врага, зашел на него сверху и обстрелял из пулеметов. Очередь прошла слева, задев только плоскость. Разведчик, отстреливаясь, перешел в крутое пикирование. Но советский истребитель не отставал, атакуя его то с одной, то с другой стороны.
Вот фашист уже рядом, можно бить наверняка. По пулеметы, сделав несколько выстрелов, замолкли — отказали механизмы. Впереди перед самым капотом «мига» плыл двухкилевой хвост немецкого самолета. Враг не стрелял, воздушный стрелок был убит. «Мессершмитт» уже дымился. Но добить его было нечем. Погоня теперь происходила на высоте 20 — 30 м от земли. Лукьянов принял решение таранить. От удара «мессершмитт» содрогнулся всем корпусом и, пролетев еще немного по прямой, врезался в землю.
Мотор «мига» после тарана, казалось, заглох, но через мгновение, сделав хлопок, заработал, но уже с перебоями. Возникла сильная тряска. Лукьянов хотел набрать высоту и как-нибудь дотянуть до аэродрома. Однако самолет не слушался. Пришлось произвести вынужденную посадку на лесной поляне.
В последующих боях А. М. Лукьянов сбил еще четыре вражеских самолета лично и четыре в группе.
За выдающиеся подвиги Николай Яковлевич Тотмин и Александр Михайлович Лукьянов 22 июля 1941 г. были удостоены звания Героя Советского Союза. Оба они отдали [22] жизнь, защищая город Ленина. Николай Тотмин погиб 23 октября 1942 г. в районе Хосно, а Александр Лукьянов — 28 января 1942 г. в районе Волхова.
Л еще один таран был произведен в этот день, но уже в Заполярье. Около 20 «юнкерсов» шли бомбить наш аэродром на Кольском полуострове. Гитлеровцы надеялись захватить советских авиаторов врасплох, но просчитались. Несколько летчиков 145-го истребительного авиаполка успели произвести взлет и пошли наперерез врагу. Завязался воздушный бой. Самоотверженно сражался с врагом младший лейтенант С. Ф. Ткачев. Он не вышел из боя даже тогда, когда кончились патроны. Соколиным ударом коммунист поверг наземь вражеский самолет. Но этот таран стоил жизни и советскому летчику.
Дорогой ценой доставалась победа советским воинам. В трудной борьбе с сильным и коварным врагом пример показывали коммунисты, политработники, о которых Л. И. Брежнев в книге «Малая земля» писал: «Настоящий политработник в армии — это тот человек, вокруг которого группируются люди, он доподлинно знает их настроения, нужды, надежды, мечты, он ведет их на самопожертвование, на подвиг»{2}. Именно таким пламенным коммунистом, политработником был заместитель командира эскадрильи по политической части 58-го скоростного бомбардировочного авиаполка старший политрук А. И. Аникин. [23]
— Мы бьемся сейчас с врагом, — говорил Андрей Иванович 5 июля экипажам эскадрильи перед вылетом на боевое задание, — в тех местах, где сражались первые герои только что созданной Красной Армии — революционные питерские рабочие, наши отцы... Покажем и мы, что не обеднел славный Ленинград героями... Покажем врагу, что славный русский город Ленинград никогда не был и не будет под немецким ярмом!
Во главе звена старший политрук Аникин вылетел на бомбардировку неприятельской танковой колонны. В районе цели группа была обстреляна зенитным огнем и атакована вражескими истребителями. Самолет СБ Аникина загорелся. Но коммунист не свернул с боевого курса. С высоты 900 м он продолжал бомбить врага, а когда пламя охватило всю машину, политрук направил ее на танковую колонну.
Молодой пилот Иван Рощупкин глубоко переживал случай потери ведущего на взлете. Его терзала мысль, что он по своей неопытности бросил командира в бою. И только когда стало известно, что Александр Лукьянов жив, что он таранил вражеский самолет, летчик успокоился и дал себе клятву быть достойным своего командира. На следующий день ему представилась возможность сдержать клятву.
Полчаса гнался Рощупкин за «юнкерсом», выпуская очередь за очередью, а фашистский самолет, как заколдованный, продолжал лететь. Видимо, у молодого авиатора не хватало еще опыта и выдержки. Патроны кончились — враг, скрываясь за облаками, [24] безнаказанно уходил. На какое-то время Рощупкин даже потерял его из виду. Но вот ниже себя в просвете облаков он заметил ускользающий Ю-88. Решение созрело быстро: перед его глазами стоял яркий пример командира. Всей массой своего самолета комсомолец обрушился на фашистский бомбардировщик, и обе машины стали падать. Таранный удар оказался настолько сильным, что Рощупкина выбросило из кабины и он на какое-то время потерял сознание. Очнувшись, он выдернул кольцо парашюта...
После приземления его в тяжелом состоянии подобрали рядом с обгоревшими остатками вражеского самолета. Вскоре Рощупкина наградили орденом Ленина. Вернувшись из госпиталя, он снова встал в боевой сирой, в боях с воздушным противником сбил еще четыре самолета лично и пять в группе. 2 мая 1943 г. командир звена старший лейтенант Иван Фролович Рощупкин не вернулся с боевого задания.
В 159-м истребительном авиационном полку горячо обсуждались подвиги однополчан — Лукьянова и Рощупкина. Политработники, всегда находившиеся среди летчиков, умело направляли эти обсуждения в нужное русло.
Жадно слушал рассказ о воздушных таранах летчик Афанасий Охват. Жизнь его сложилась обычно, как и у многих его сверстников. Родившись через год после Великой Октябрьской социалистической революции, 6 ноября 1918 г., в семье крестьянина-бедняка на Украине, он учился в ФЗУ при железнодорожном депо, работал слесарем-паровозником. [25] В 1940 г. Афанасий окончил Чугуевскую летную школу и получил назначение в Ленинградский военный округ. Здесь он стал коммунистом, одним из первых переучился на новый скоростной истребитель МиГ-3 и с первого дня войны стал защищать город Ленина от фашистских захватчиков.
Едва политрук закончил беседу о важности тарана, о необходимости добиваться победы над врагом всеми средствами, не щадя собственной жизни, как над аэродромом появились немецкие бомбардировщики. Летчики бросились к самолетам. А на летном поле уже взрывались вражеские бомбы.
Младший лейтенант А. С. Охват тоже побежал к своему «мигу». Он видел, как взорвалась бомба, как упал моторист. Но его истребитель оказался цел, и механик Кудряшов уже готовил его к вылету.
После взлета Охват разогнал скорость и затем боевым разворотом набрал высоту. Разъяренный, он врезался в самую гущу тупоносых машин с черными крестами, поливая свинцом то одну, то другую. Но у него, как и у Рощупкина, еще не хватало выдержки, да и обстановка не позволяла сосредоточить огонь на одном «юнкерсе». Вражеские бомбардировщики могли уйти безнаказанно. Тогда младший лейтенант пошел в лобовую атаку на Ю-88.
Не надеясь на мощь своих пулеметов, фашистские пилоты резко накренили свой самолет, пытаясь избежать лобового удара. Но это им не удалось — с обрубленной плоскостью [26] «юнкерс» перешел в беспорядочное падение.
Афанасий Охват от удара на мгновение потерял сознание. Очнувшись, он с большими усилиями вывел самолет из пикирования.
Двигатель не работал. После напряженного боя было непривычно тихо, лишь за кабиной свистел ветер. Впереди Охват разглядел относительно ровную площадку и, не выпуская шасси, произвел посадку на фюзеляж. Самолет прополз по грунтовой дороге и уткнулся в канаву. Подбежавшие местные жители доставили летчика в полевой госпиталь. Афанасий Степанович Охват еще не раз отражал налеты вражеской авиации, отстаивая Ленинград. Только в июле он сбил еще два фашистских самолета. 6 сентября 1941 г. он в составе эскадрильи истребителей сопровождал пикирующих бомбардировщиков. В районе станции Мга им пришлось вступить в жестокий бой с большой группой противника, насчитывавшей до 50 самолетов. Охват увидел, как к командиру эскадрильи капитану Т. А. Белову сзади зашел немецкий истребитель, и, несмотря на то что его машина была подбита, поспешил на выручку. Крутым разворотом он зашел в хвост «мессершмитту», напавшему на командира. Фашист, отвалив от самолета Белова в сторону, ввел свой истребитель в пикирование. Его неотступно преследовал Охват. Что случилось с ним потом, почему он не вывел свою машину из пикирования — никто не знает. Но летчики видели, как обе машины — «мессершмитт» и за ним «миг» — врезались в землю. Так, выручая командира, погиб замечательный [27] летчик Афанасий Степанович Охват.
Мужественно сражался с врагом командир эскадрильи 154-го истребительного авиаполка капитан В. И. Матвеев. Незадолго до войны он переучился на новый истребитель МиГ-3 и уже в и первом своем воздушном бою сбил немецкий разведчик «Xеншель-126». А через день, 6 июля, Владимир Иванович одержал вторую победу.
8 июля капитаны Матвеев и Шолохов районе Малютино встретили семь фашистских истребителей Хе-113. Коммунист Матвеев родился и вырос в Ленинграде, он был преисполнен решимости любой ценой не допустить врага к родному городу. В первом бою Матвеев израсходовал весь боекомплект и, видя, что враг уходит, на преследовании концом плоскости своего самолета снес хвостовое оперение «хейнкелю», который сразу перешел в беспорядочное падение. Советский летчик произвел посадку на своей территории.
22 июля 1941 г. капитану Матвееву Владимиру Ивановичу было присвоено звание Героя Советского Союза. Вскоре Матвеева назначили командиром 158-го истребительного [28] авиаполка. Бесстрашный летчик, умелый командир, он неоднократно водил лётчиков в бой, уча и воспитывая их личным примером. Последний его боевой вылет был 1 января 1942 г. на прикрытие Дороги жизни. В неравном воздушном бою Владимир Иванович погиб.