Авиация в решающем сражении
Подготовка к наступлению
В канун 1944 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин в новогодней речи торжественно заявил, что в грядущем году Красная Армия нанесет врагу сокрушительные удары и очистит родную землю от немецко-фашистских захватчиков. И для такого обещания имелись все основания. Немецко-фашистские войска, потерпев поражение под Сталинградом, Ленинградом, Курском, Смоленском, на Левобережной Украине, в Донбассе и на Днепре, окончательно утратили стратегическую инициативу на советско-германском фронте.
Давно минули времена былого господства противника в воздухе. Советская авиация качественно и количественно превосходила неприятельскую авиацию. В 1943 г. труженики советского тыла выпустили около 35 тыс. самолетов, то есть на 37,4 процента больше, чем в 1942 г., и на 9700 самолетов больше, чем дала промышленность Германии{1}. Это позволило нам не только компенсировать понесенные потери, но и к началу 1944 г. создать превосходство в самолетах над противником в 2,5 раза{2}.
В таких условиях гитлеровское руководство вынуждено было отказаться от наступательной стратегии и перейти к стратегической обороне, стремясь во что бы то ни стало стабилизировать фронт на Востоке, истощить силы Красной Армии и внести разлад между странами антигитлеровской коалиции.
Исключительно важное значение противник придавал удержанию своих оборонительных рубежей под Ленинградом и Новгородом. За период 900-дневной блокады Ленинграда войска группы армий «Север» создали мощную, местами долговременную, глубоко эшелонированную [178] в инженерном отношении оборону, состоящую из сильных узлов сопротивления и опорных пунктов с круговой обороной, развитой системой траншей и отсечных позиций. Войска лихорадочными темпами укрепляли оборонительные рубежи, объявленные фашистской пропагандой «Неприступным Северным валом».
Кроме того, в районах Пскова и Острова создавался сильно укрепленный рубеж под названием «Пантера», а между Финским заливом и Чудским озером — оборонительная линия «Танненберг».
Группу армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот, в котором насчитывалось 370 самолетов{3}. Но перед Ленинградским и Волховским фронтами, по данным нашей разведки, противник базировал 120 боевых самолетов, из них 68 бомбардировщиков, 43 истребителя и 9 разведчиков{4}. До перехода советских войск в наступление авиация противника активности по проявляла.
Задачу разгрома немецко-фашистских войск под Ленинградом и Новгородом, полного снятия блокады Ленинграда, освобождении от оккупантов Ленинградской области и создания условий для изгнания их из Советской Прибалтики Ставка Верховного Главнокомандования возложила на войска Ленинградского и Волховского фронтов, которым должны были содействовать часть сил 2-го Прибалтийского фронта, Краснознаменный Балтийский флот и партизанские отряды.
Замысел наступательной операции заключался в следующем. Ленинградский фронт встречными ударами 2-й ударной армии генерал-лейтенанта И. И. Федюнин-ского с Ораниенбаумского плацдарма и 42-й армии генерал-полковника И. И. Масленникова из района Пулково должен был осуществить прорыв обороны противника, окружить и уничтожить его петергофско-стрельнинскую группировку. Одновременно Волховскому фронту предстояло разгромить новгородскую группировку врага. В последующем совместными действиями двух фронтов предполагалось нанести решающее поражение главным силам 18-й армии и завершить изгнание гитлеровцев с ленинградской земли.
Войска Ленинградского фронта должны были поддерживать 13-я воздушная армия, 2-й гвардейский Ленинградский истребительный авиакорпус ПВО и часть авиации Краснознаменного Балтийского флота. [179]
В 13-й воздушной армии, в состав которой входили 276-я бомбардировочная, 277-я штурмовая и 275-я истребительная авиадивизии, 283-й истребительный и 13-й отдельный разведывательный авиаполки, а также отдельные корректировочные эскадрильи и эскадрильи связи, и во 2-м гвардейском истребительном авиакорпусе ПВО насчитывалось 524 самолета, из них 86 бомбардировщиков, 92 штурмовика, 258 истребителей, 88 разведчиков, корректировщиков и самолетов связи{5}.
ВВС Краснознаменного Балтийского флота имели всего 284 исправных самолета. К операции по снятию блокады Ленинграда привлекалось 192 самолета, в том числе 32 бомбардировщика, 60 штурмовиков и 100 истребителей{6}.
Войска Волховского фронта поддерживала 14-я воздушная армия. К началу операции в ней было 184 самолета. Но в первые дни наступления на ее пополнение прибыло еще 73 машины и в армии стало 257 самолетов{7}.
15-я воздушная армия генерал-лейтенанта авиации Н. Ф. Науменко, поддерживавшая войска 2-го Прибалтийского фронта, имела 470 самолетов{8}.
Распоряжением Ставки Верховного Главнокомандования для содействия войскам Ленинградскою и Волховского фронтов привлекались также 1-й гвардейский, 5, 6 и 7-й авиационные корпуса дальнего действия под командованием генерал-майора авиации Д. П. Юханова, генерал-лейтенанта авиации И. В. Георгиева, генерал-майора авиации Г. Н. Тупикова и генерал-майора авиации В. Е. Нестерцева. В составе четырех корпусов было 330 самолетов. К началу операции в Ленинград прибыл командующий дальней авиацией маршал авиации А. Е. Го-лованов с оперативной группой.
Всего с нашей стороны к операции привлекалось 1773 самолета. Таким образом, у нас имелось почти пятикратное превосходство в авиации. Это создавало благоприятные предпосылки для успешного развития наступления советских войск и разгрома немецко-фашистских захватчиков под Ленинградом и Новгородом.
Накануне операции в 13-й воздушной армии была проведена большая подготовительная работа. Она включала разведку и фотографирование оборонительных рубежей противника; детальное изучение объектов действий и тренировку экипажей в нанесении ударов по ним; организацию [180] взаимодействия с наземными войсками и особенно с подвижными соединениями, а также между авиационными соединениями и родами авиации; планирование действий авиации; организацию управления ею в ходе наступательных боев.
Разведка войск противника и фотографирование его оборонительных рубежей начались задолго до начала наступательной операции. Она осуществлялась 13-м отдельным разведывательным авиаполком, которым командовал майор В. И. Дужий, а после его гибели — подполковник И. А. Механиков. К выполнению воздушной разведки привлекались и экипажи других авиачастей. Одновременно выполнялась разведка глубокого тыла. К началу операции войска имели подробные карты с нанесенными на них конкретными целями.
На Карельском перешейке в районе Кавголово был оборудован полигон с опорными пунктами, системой траншей и различными инженерными сооружениями. Летчики, штурманы, воздушные стрелки отрабатывали там бомбометание и стрельбу по малоразмерным целям — орудиям, танкам, дотам, дзотам, мостам, а также порядок захода и удара по пехотным траншеям. О подготовке авиаторов к наступательным боям командующий 13-й воздушной армией неоднократно докладывал Военному совету фронта. Командующий Ленинградским фронтом генерал армии Л. А. Говоров и член Военного совета фронта генерал-лейтенант А. А. Жданов, присутствуя на одной из тренировок, положительно оценили боевую подготовку летчиков и дали указания по дальнейшему обучению летных экипажей.
Готовились экипажи и к полетам в сложных метеорологических условиях.
В соответствии с замыслом командующего Ленинградским фронтом, по которому 2-я ударная армия должна была перейти в наступление на день раньше 42-й армии, решено было в первый день операции всю авиацию использовать на участке 2-й ударной армии, а во второй день — на участке 42-й армии.
Штаб 13-й воздушной армии под руководством полковника А. Н. Алексеева разработал план боевых действий авиации в наступательной операции. На участке прорыва планировалось авиационное наступление. Оно должно было начаться ударами дальних бомбардировщиков. Для [181] непосредственной авиационной подготовки выделялись дневные бомбардировщики. Авиационную поддержку предполагалось осуществить эшелонированными действиями штурмовиков и сосредоточенными ударами бомбардировщиков.
В первый день наступления во время артподготовки авиация должна была нанести массированный бомбардировочно-штурмовой удар по системе траншей, минометным батареям и огневым точкам на переднем крае обороны противника. В это же время другим авиационным частям предстояло бомбардировочными ударами по штабам и узлам связи нарушить систему управления, поставить дымовую занесу в полосе наступления. Для сопровождения пехоты во время атаки траншей первой линии выделялись самолеты-штурмовики. Затем следовали второй и третий вылеты бомбардировщиков и штурмовиков. Для обеспечения прорыва обороны противника на участке 2-й ударной армии планировалось произвести 966 самолето-вылетов{9}.
На следующий день авиация фронта ударом по траншейной системе, минометным батареям и огневым точкам должна была обеспечивать бросок пехоты 42-й армии для занятия передовой траншей. Затем планировалось сопровождение пехоты и танков, подавление огня беззаботинской артиллерийской группировки, разрушение траншейной системы второй линии обороны. Всего за два дня, в течение которых 42-я армия должна была прорвать фронт противника и овладеть ближайшей тактической глубиной его обороны, намечалось совершить 1890 самолето-вылетов{10}.
Для отработки вопросов взаимодействия авиации с наземными войсками и между родами авиации был проведен ряд совещаний офицеров штабов общевойсковых и авиационных соединений. Организовывались совместные военные игры и летно-тактические учения. В стрелковые и танковые части выезжали ведущие авиагрупп для изучения переднего края и района предстоящих боевых действий.
Тщательно готовилась к операции служба связи 13-й воздушной армии, которой руководил полковник С. Г. Голев. Особенно серьезное внимание уделялось вопросам управления авиацией по радио. [182]
Вспомогательные пункты управления (ВПУ) авиационных соединений были размещены при командных пунктах общевойсковых армий и стрелковых корпусов, с которыми им предстояло взаимодействовать. ВПУ командующего 13-й воздушной армией оборудовали на КП командующего 42-й армией на Пулковской высоте. Вспомогательный пункт управления ВВС Краснознаменного Балтийского флота был развернут при КП командующего 2-й ударной армией.
Готовилась к наступательным боям и инженерно-авиационная служба. Инженеры, техники, авиамеханики тщательно осматривали самолеты, создавали необходимый запас расходных материалов и дефицитных запасных частей и агрегатов.
Много делалось для усовершенствования авиационной техники. Группа техников-эксплуатационников оборудовала качающимися фотоустановками самолеты-истребители. Ранее это было сделано лишь для самолетов Пе-2 и Ил-2. В это же время на транспортных самолетах Ли-2 установили панорамные фотоустановки. Это позволило более успешно вести фотографирование вражеской обороны.
При подготовке к операции немало трудностей пришлось преодолеть частям и соединениям авиационного тыла. Работа тыла 13-й воздушной армии в значительной степени осложнялась тем обстоятельством, что половину аэродромов армии заняли авиакорпуса дальнего действия. Своих тыловых частей прибывшие соединения не имели и обслуживались. частями тыла воздушной армии. Тем не менее тыл справился со своими задачами. Штаб тыла армии, руководимый подполковником М. В. Гарельником, разработал также план перебазирования авиационных частей и соединений по мере продвижения войск фронта на запад и юго-запад.
При проведении партийно-политической работы особое внимание уделялось воспитанию у авиаторов высокого наступательного духа. Причем речь шла не о кратковременном порыве, а о том, чтобы, как указывал А. А. Жданов, «вселить в войска такой боевой дух, чтобы люди при любых обстоятельствах обеспечили выполнение боевой задачи, чтобы они были готовы выступать и продвигаться вперед не на километры, а на десятки, сотни километров»{11}. [183]
В авиационных частях развернулась активная работа по пропаганде блестящих побед Красной Армии, славных революционных и боевых традиций Ленинграда, по обобщению опыта минувших боев.
Сильное мобилизующее воздействие на авиаторов оказывало торжественное вручение боевых самолетов, построенных на деньги, собранные населением. В 140-м бомбардировочном авиаполку новые Пе-2 от трудящихся Пермской области были вручены передовой эскадрилье капитана Н. И. Кузьменко. Командир полка подполковник Г. Т. Гречухин перед строем при развернутом Знамени зачитал письмо трудящихся, в котором они выражали уверенность, что летчики будут достойно воевать на этих боевых машинах, и призывали беспощадно громить фа-шистских захватчиков.
Но для победы над сильным и опытным врагом одной ненависти, одного желания победить было недостаточно. Необходимо было учиться еще сильнее бить врага, накапливать и обобщать опыт минувших боев, овладевать новой авиационной техникой, поступавшей на вооружение. Учиться надо было не только молодому пополнению, но и бывалым авиаторам. В целях военно-технической пропаганды, пропаганды передового боевого мастерства в авиационных частях организовывались летно-тактические и технические конференции, совещания боевого актива, читались лекции и доклады, проводились беседы.
В изучении боевой авиационной техники, тактического использования авиации пример показывали сами политработники. В совершенстве изучили боевые самолеты и мастерски владели ими в бою заместители командиров по политической части 943-го штурмового, 191-го истребительного и 34-го гвардейского бомбардировочного авиаполков майоры М. В. Бекаревич, Семенин и И. П. Бу-рашников.
В период подготовки к операции командование воздушной армии, заместитель командующего по политической части полковник М. И. Сулимов и начальник политотдела армии полковник Д. Г. Шаншашвили дали командирам и политработникам конкретные указания по организации и проведению партийно-политической работы в период наступательных боев. Политорганы, партийные и комсомольские организации составили конкретные планы партийно-политической работы в своих частях и подразделениях. [184] Особое внимание уделялось расстановке партийных сил на время операции. Центром партийно-политической работы являлась эскадрилья.
Накануне наступления в авиационных полках прошли партийные и комсомольские собрания, были проведены митинги. Командиры, политработники, летчики, техники заявили, что они оправдают доверие Родины. Чувства авиаторов хорошо выразил летчик 191-го истребительного авиаполка П. А. Репкин: «Перед нами поставлена благородная задача — освободить город Ленина от вражеской блокады, избавить ленинградцев от ежедневных артиллерийских обстрелов. Я считаю, что нам оказана высокая честь сражаться за Родину, за город Ленина. Я клянусь, что не пожалею ни сил, ни жизни в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками»{12}.
Целенаправленная партийно-политическая работа дала свои положительные результаты. Авиаторы были полны решимости выполнить приказ Родины.
Блокада Ленинграда снята!
В ночь на 14 января 1944 г. бомбардировщики 7-го авиационного корпуса дальнего действия генерал-майора В. Е. Нестерцева нанесли удары по артиллерийской группировке противника в районе поселка Беззаботный и по войскам перед фронтом 2-й ударной армии. Всего корпусом за ночь было произведено около 250 самолето-вылетов. Утром 2-я ударная армия перешла в наступление.
Неблагоприятные метеорологические условия не позволили осуществить непосредственную авиационную подготовку. Высота нижней кромки облаков не превышала 100 — 200 м, снегопады и густая дымка снижали видимость до 100—500 м, к тому же отмечалось сильное обледенение. Поэтому массированные удары, как намечалось по плану, нанести не удалось. Пришлось действовать мелкими группами и одиночными самолетами, пилотируемыми наиболее опытными летчиками. В течение первого дня наступления экипажи 13-й воздушной армии совершили только 15 самолето-вылетов. Военно-воздушные силы Балтийского флота действовали несколько активнее. Им удалось сделать 67 самолето-вылетов.
Ни один вражеский самолет в этот день в воздухе не появился. [185]
Преодолевая упорное сопротивление немецко-фашистских войск, соединения 2-й ударной армии к исходу дня продвинулись до 4 километров.
На следующий день перешла, в наступление 42-я армия на красносельском направлении. Метеорологические условия немного улучшились, но все-таки оставались очень сложными. Еще не закончилась артиллерийская подготовка, как 44 самолета Ил-2 277-й штурмовой авиадивизии нанесли удар по противнику перед фронтом 30-го гвардейского стрелкового корпуса. Сначала четверка штурмовиков поставила дымовую завесу северо-восточнее Красного Села, перед высотой 112,0, на которой находился наблюдательный пункт врага, прикрытый минометной батареей и пулеметнымн точками. Затем экипажи тремя группами произвели штурмовку войск в передовых траншеях. Были подавлены и огневые точки. Части 30-го гвардейского стрелкового корпуса пошли в атаку.
Наступление наших войск поддерживалось действиями штурмовиков и бомбардировщиков группами по 3 — 4 самолета, которые наносили удары по опорным пунктам и артиллерии противника с малых высот. Большую помощь летчикам оказывали офицеры наведения, находившиеся с радиостанциями в боевых порядках сухопутных войск.
Во время штурмовки вражеских позиций на северной окраине населенною пункта Туйпо звено «илов» под командованием старшего лейтенанта А. К. Еремина получило команду от авианаводчика, находившегося в танке: «Смотрите, куда бьют танки. Направление вам показывают ракетами и трассой снарядов». После такой ин-формации Еремин быстро увидел шесть наших танков, по которым вели огонь противотанковая артиллерия и одна минометная батарея. Их прикрывало до батальона гитлеровцев, засевших в траншеях. Советские штурмовики смелыми атаками подавили батареи и уничтожили до взвода пехоты.
Точно наводились на цель и другие экипажи штурмовиков. При подходе к переднему краю старший лейтенант Г. М. Паршин по радио был наведен на немецкие танки. После его атаки один танк загорелся. В другом вылете Г. М. Паршин и его ведомый младший лейтенант Д. II. Данилушкин [186] обнаружили двигавшуюся по дороге колонну с артиллерией и повозками и разгромили ее.
Успешно действовали и экипажи 276-й бомбардировочной авиадивизии.
При выполнении боевого задания большое мужество проявил экипаж 140 бап этой дивизии во главе со старшим лейтенантом Д. Д. Борисовым. Над территорией противника его самолет, летевший из-за плохой погоды на малой высоте, был обстрелян из орудий и пулеметов. Зенитным снарядом повредило машину и ранило Борисова в ногу, а затем в бок. Получил ранение и штурман Г. А. Логинов, а стрелок-радист сержант Малятин был убит. Борисов начал терять сознание. Но дружеские руки штурмана поддерживали его. Впереди по курсу уже была видна цель. Для безопасности бомбометания необходимо было набрать высоту, но погода не позволяла это сделать. Пришлось бомбить с высоты 100 метров. От взрыва бомб самолет подбросило, но летчик все же сумел удержать его в горизонтальном полете. Только выполнив задание, коммунисты развернулись на обратный курс. С трудом дотянули они до своего аэродрома и произвели посадку.
В тот же день в эскадрильях 140-го бомбардировочного авиаполка были проведены беседы о мужестве экипажа. Они затронули души всех однополчан. После беседы механик-радист Аптекихин обратился к командиру с рапортом о назначении его стрелком-радистом вместо погибшего Малятина. Он писал: «Прошу перевести меня на работу стрелком-радистом, я хочу в этот ответственный момент заменить героически погибших товарищей, буду не жалея сил и жизни бить проклятых фашистских бандитов до полного разгрома под Ленинградом». Его просьба была удовлетворена.
В течение 15 января 42-я армия при поддержке частей 13-й воздушной армии, совершивших 284 самолето-вылета, прорвала северо-западнее города Пушкин первую позицию главной полосы обороны врага и продвинулась вперед на 1,5 — 4,5 км. На следующий день соединения 2-й ударной и 42-й армий продолжали расширять и углублять прорыв по фронту и в глубину, создавая тем самым непосредственную угрозу окружения группировки противника в районах Красного Села, Ропши, Стрельны. Немецко-фашистскому командованию пришлось 17 января начать [187] отвод своих частей из района севернее Красного Села в южном направлении.
Из-за крайне неблагоприятных метеоусловий части 13-й воздушной армии 16 января действовали весьма ограниченно, совершив лишь 24 самолето-вылета. К вечеру погода несколько улучшилась. И только смерклось, в воздух поднялись легкие бомбардировщики По-2. Всю ночь они бомбили войска противника на дорогах в районах Красного Села, Ропши, Пушкина. Всего было произведено 135 ночных вылетов.
В темное время суток активно работала авиация дальнего действия. В ночь на 17 января экипажи 5-го и 6-го авиакорпусов произвели более 400 самолето-вылетов, подвергнув бомбардировке вражеские войска в районах Красного Села, Ропши, Пушкина, Беззаботного. Успешно действовала и 8-я минно-торпедная авиадивизия ВВС КБФ полковника А. Н. Суханова. В эту ночь балтийские летчики совершили налет на командный пункт и узел связи вражеской авиационной дивизии в районе Ропши. Еще более мощный удар по этой цели балтийцы нанесли на следующий день. В нем участвовало 28 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, которых прикрывали 16 истребителей. Первые две группы, ведомые подполковником М. А. Курочкиным и Героем Советского Союза майором В. И. Раковым, действовали с пикирования, третья группа под командованием капитана В. Ф. Голубева из-за ухудшения погоды сбросила бомбы с горизонтального полета. Как выяснилось после освобождения Ропши, одна 500-килограммовая бомба попала прямо в командный пункт.
С целью развития наступления наше командование 17 января ввело в прорыв подвижные танковые группы: в полосе 2-й ударной армии — 152-ю танковую бригаду и в полосе 42-й армии — 1-ю Краснознаменную и 220-ю танковые бригады. Их сопровождала авиация. В полосе 42-й армии действовала 277-я штурмовая авиадивизия 13-й воздушной армии, а в полосе 2-й ударной армии — 9-я штурмовая авиадивизия ВВС КБФ.
В ходе боев за Красное Село командир 277-й штурмовой авиадивизии полковник Ф. С. Хатминский и начальник политотдела дивизии подполковник Б. Я. Пастушков послали в полки телеграмму, в которой говорилось: «Товарищи летчики! Родина ждет от вас самоотверженной работы и новых подвигов... Помните, что для большевиков... [188] не может быть непреодолимых трудностей и преград. Все свои силы, способности и даже жизнь отдадим выполнению нашего священного долга — поддержке и развитию успеха наземных войск нашего фронта...»{13}.
Летчики так и действовали. Обычно штурмовики находились над полем боя 20 —25 минут, совершая по две-три атаки. А такие опытные летчики, как Г. М. Паршин, Г. М. Мыльников, В. А. Алексенко, А. К. Еремин, А. И. Кизима, Ю. В. Чибисов, Г. М. Камбулатов, производили по пять-шесть атак и над полем боя «висели» до 35 минут. Движение передовых летчиков за увеличение времени пребывания над полем боя всячески поддерживалось командованием и пропагандировалось всеми формами устной и печатной агитации.
Активнее стала действовать и бомбардировочная авиация. Группы самолетов Пе-2 276-й бомбардировочной авиадивизии А. П. Андреева бомбили опорные пункты, артиллерийские и минометные батареи, препятствовавшие продвижению частей 42-й армии. Ими были также разгромлены три железнодорожных эшелона на станции Гатчина-Товарная.
В штурмовых ударах по вражеским войскам принимали участие и летчики-истребители, так как противодействие вражеской авиации в воздухе в начале операции было незначительным. Из-за сложных метеорологических условий истребители, как и штурмовики, действовали мелкими группами.
Звено 191-го истребительного авиаполка во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом М. Ф. Шароновым 17 января штурмовало вражескую автоколонну на дороге Павловск — разъезд Стекольный. Во время одной атаки от прямого попадания зенитного снаряда самолет Шаронова загорелся. Летчик-коммунист понял, что до расположения своих войск ему не долететь, и направил пылающую машину в центр вражеской колонны. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1944 г. ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Танковые части 42-й армии с боями продвигались к Красному Селу. С ними тесно взаимодействовала 277-я штурмовая авиадивизия. 19 января во время боя командир 220-й танковой бригады полковник В. Л. Проценко сообщил авиационному представителю, что с правого [189] фланга по оси движения бригады с юго-восточной окраины Куприяновки противник оказывает сильное огневое противодействие из противотанковых орудий и минометов. Авианаводчик старший лейтенант А. Ф. Разгулов, находившийся в танке, нацелил на них звено штурмовиков во главе с лейтенантом К. Д. Мамыкиным.
В очень сложных метеоусловиях летчики отыскали вражеские батареи и подавили их. Полковник В. Л. Проценко радировал командиру авиадивизии полковнику Ф. С. Хатминскому и майору Г. М. Камбулатову — командиру 943-го штурмового авиаполка, непосредственно обеспечивавшего танковую бригаду: «Благодарю за хорошую работу ваших штурмовиков по сопровождению подвижных танковых групп 220-й отдельной танковой бригады, хорошее взаимодействие штурмовиков с танками и активные их боевые действия по противотанковым средствам противника»{14}.
19 января части 13-й воздушной армии произвели 282 самолето-вылета и нанесли врагу большой урон в живой силе и технике. В этот день 42-я армия освободила Красное Село, а 2-я ударная армия — Ропшу. Войска обеих армий соединились в районе Русско-Высоцкое. Петергофско-стрельнинская группировка врага была разгромлена.
За успешные боевые действия 277-я штурмовая авиадивизия, 101-й и 325-й бомбардировочные авиаполки дальнего действия полковника В. С. Гризодубовой и подполковника Н. Г. Афонина получили почетное наименование Красносельских, а 9-я штурмовая авиадивизия ВВС КБФ подполковника Я. 3. Слепенкова — Ропшинской.
Одновременно с войсками Ленинградского фронта 14 января перешли в наступление и соединения 59-й армии Волховского фронта. В первый день из-за чрезвычайно сложных метеорологических условий авиация 14-й воздушной армии не действовала. Это, несомненно, сказалось и на результатах наступлений 59-й армии, которая почти не продвинулась вперед. В последующие дни, когда погода несколько улучшилась, авиация начала действовать в полную силу. При поддержке авиаторов войска Волховского фронта 20 января освободили древний русский город Новгород.
После разгрома фланговых группировок 18-й армии создались благоприятные условия для наступления по [190] всему фронту от Финского залива до озера Ильмень. Этому способствовал и 2-й Прибалтийский фронт, который своими активными действиями сковал 16-ю армию противника и не допустил переброски ее сил под Ленинград и Новгород. Чтобы избежать окружения, гитлеровское командование стало отводить свои соединения с выступа восточное Тосно, Чудово.
Для более эффективного использования авиации приказом командующего Ленинградским фронтом генерала армии Л. А. Говорова 20 января общее руководство действиями 13-й воздушной армии, ВВС Краснознаменного Балтийского флота и 2-го гвардейского Ленинградского истребительного авиакорпуса ПВО было возложено на генерал-лейтенанта авиации С. Д. Рыбальченко. Этим же приказом авиации ставились задачи на следующий этап операции. Она должна была уничтожать отходящие войска и подходящие оперативно-тактические резервы противника, не допускать железнодорожных и автомобильных перевозок, содействовать подвижным группам наземных войск, наступающих на направлении главного удара, и прикрывать войска на поле боя от налетов неприятельской авиации{15}.
Хотя метеорологические условия оставались очень сложными, наша авиация действовала более активно, чем в первую неделю операции, и более эффективно.
В период наступления советских войск противник особое внимание уделял обороне крупных узлов сопротивления. Это вызывало необходимость сосредоточения усилий всей авиации для разрушения таких узлов, а также для поддержки наших наземных войск при их захвате. Все большее значение приобретала задача прикрытия наших войск с воздуха, так как с переходом войск Ленинградского и Волховского фронтов в наступление противник стал спешно усиливать свою авиацию.
В прикрытии наземных войск от ударов немецко-фашистской авиации отличились летчики 275-й истребительной авиадивизии. Летчики-истребители штурмовали также войска противника на поле боя, вели воздушную разведку, сопровождали группы бомбардировщиков и штурмовиков. Очень активно сражались они в период боев за города Пушкин и Павловск, которые были освобождены нашими войсками 24 января. Приказом Верховного Глав-нокомандующего [191] от 27 января 1944 г. 275-й истребительной авиадивизии (командир полковник А. А. Матвеев, начальник политотдела полковник Д. М. Пелипенко, начальник штаба подполковник Н. Ф. Минеев) было присвоено почетное наименование Пушкинской.
В боях за Гатчину отличилась 276-я бомбардировочная авиадивизия геперал-майора авиации А. П. Андреева.
Советские летчики не давали покоя врагу не только днем, но и ночью, так как противник все перегруппировки и передвижения старался производить в основном в темное время суток. Однако ночные бомбардировщики неутомимо разыскивали врага и наносили по нему ощутимые удары. Особенно активно действовали ночью экипажи 8-й минно-торпедной авиадивизии ВВС КБФ и авиакорпусов дальнего действия.
26 января город Гатчина был освобожден. Приказом Верховного Главнокомандующего 276-й бомбардировочной авиадивизии было присвоено почетное наименование Гатчинской. Такое же наименование получили 8-я минно-торпедная авиадивизия ВВС КБФ, 7-й и 12-й гвардейские бомбардировочные авиаполки дальнего действия майора А. Н. Артемьева и подполковника Н. Г. Богданова.
К 27 января враг был отброшен на 65 — 70 км. Военный совет Ленинградского фронта докладывал Ставке Верховного Главнокомандования: «Под ударами наших войск потерпела крушение сильнейшая оборона немцев, которую они сами расценивали как неприступный и непреодолимый Северный вал, как стальное кольцо блокады Ленинграда... Выполнена задача первостепенной важности — ликвидирована полностью вражеская блокада Ленинграда»{16}.
Вечером 27 января 1944 г. город Ленина салютовал в честь исторической победы.
В снятии блокады Ленинграда важную роль сыграла 13-я воздушная армия, поддерживавшая наступление войск Ленинградского фронта на важнейших направлениях. За 17 дней января части и соединения воздушной армии уничтожили более 20 танков, около 800 автомашин различного назначения, более 200 повозок с грузом, более 30 артиллерийских и минометных батарей и много другой боевой техники противника. В воздушных боях было сбито 13 неприятельских самолетов{17}. [192]
Наступление продолжается
После разгрома фланговых группировок 18-й армии и полного снятия блокады Ленинграда советские войска продолжали наступление. 13-я воздушная армия в зависимости от обстановки действовала то на приморском направлении в интересах 2-й ударной армии, наступавшей на Кингисепп, Нарву, то на гдовском и лужском направлениях, где вели наступление 42-я и 67-я армии. ВВС Краснознаменного Балтийского флота поддерживали 2-ю ударную армию. 14-я воздушная армия обеспечивала главные силы Волховского фронта, продвигавшиеся к Луге с востока.
В период боев за Кингисепп 31 января — 1 февраля основные усилия авиации Ленинградского фронта и Балтийского флота были направлены на поддержку соединений 2-й ударной армии. Особенно успешно действовала 277-я штурмовая апиадивизия. При поддержке авиаций советские войска овладели городом Кингисепп. Противник стал поспешно отходить на оборонительную линию по реке Нарва.
Части и соединения 13-й воздушной армии перенесли удары по отступающему врагу на дорогах, переправах, местах сосредоточения.
В начале февраля 13-я воздушная армия перенацеливается на поддержку 67-й армии, наступавшей на Лугу. Бои здесь приняли упорный, затяжной характер. Генерал Л. А. Говоров приказал привлечь к уничтожению лужской группировки врага левофланговые соединения 42-й армии, которая 4 февраля вступила в город Гдов. Дальнейшее продвижение их шло от Ям на Псков и от Ляды на Струги Красные. Противник, увидев угрозу флангам и тылам основной группировки своей 18-й армии в районе Луги, пытался спешно прикрыть рубеж по реке Желча, Зовка, Лышницы, перебросив туда пять дивизий, предназначавшихся для обороны лужского участка. Перегруппировка вражеских войск и появление новых соединений были своевременно замечены нашей воздушной разведкой.
6 февраля летчик 140-го бомбардировочного авиаполка младший лейтенант В. М. Болотов обнаружил с воздуха большую колонну противника, насчитывавшую до 300 автомашин, более 100 повозок и много танков. Колонна двигалась [193] от Струги Красные на Ляды. На ее уничтожение немедленно была нацелена авиация 13-й воздушной армии. Первыми нанесли удар 20 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 во главе с командирами эскадрилий капитанами Н. И. Кузьменко и А. Г. Моисеенко. За ними подходили новые и новые группы самолетов. Всего в течение 6 и 7 февраля по колонне было произведено 189 самолето-вылетов, из них 50 бомбардировщиками, 60 штурмовиками и 79 истребителями. По свидетельству партизан, было уничтожено более 100 автомашин, 50 повозок, разбито 20 орудий, убито около 200 гитлеровцев.
Одновременно с отводом войск на рубеж рек Нарва и Великая противник усиливал свою авиацию перед Ленинградским и Волховским фронтами. Воздушный разведчик старший лейтенант Г. К. Заруднев за один вылет на разведку сфотографировал несколько вражеских аэродромов. Разведотдел 13-й воздушной армии установил, что на них появилось много новых самолетов. Всего в феврале немецко-фашистское командование сосредоточило против Ленинградского и Волховского фронтов около 350 самолетов, из них более половины бомбардировщиков. Активность действий 1-го воздушногоо флота значительно возросла. Если в январе 1944 г. в полосе Ленинградского фронта было отмечено лишь 93 самолето-пролета немецкой авиации, то в феврале — 1727.
Одной из важнейших задач 13-й воздушной армии становится прикрытие наземных войск от ударов воздушного противника. Оно осуществлялось в основном методом патрулирования в районах вероятного нападения авиации противника и действиями истребителей-"охотников». Встречаясь в воздухе с неприятельскими самолетами, советские летчики смело вступали в бой при любом соотношении сил и добивались победы. 8 февраля летчик 159-го истребительного авиаполка лейтенант В. Г. Серов во главе пары истребителей, прикрывая наземные войска методом патрулирования, встретил два немецких истребителя ФВ-190. Стремительной атакой он зашел в хвост «фокке-вульфу» и сбил его. В следующем вылете в тот же день лейтенант Серов со своим звеном отражал налет 38 фашистских бомбардировщиков Ю-87. Одного «юнкерса» он сбил, а остальных наши летчики разогнали и не дали врагу сбросить бомбы на цели. [194]
Тем временем 67-я армия генерал-лейтенанта В. П. Свиридова развивала наступление на Лугу. Боевые действия наземных войск велись при активной поддержке авиации. Бомбардировщики и штурмовики, действуя группами по 6 — 8 самолетов, бомбили оборону противника, уничтожали его резервы, наносили удары по его ближайшим тылам. С 6 по 11 февраля части 13-й воздушной армии произвели более 700 самолето-вылетов и уничтожили на лужском направлении более тысячи гитлеровцев, сотни автомашин, повозок, железнодорожных вагонов и много другой военной техники.
12 февраля войска 67-й армии при поддержке авиации освободили Лугу. Противник, выбитый из города, отходил в юго-западном направлении. Авиация продолжала наносить по нему бомбардировочные и штурмовые Удары.
По решению Ставки Верховного Главнокомандования от 13 февраля 1944 г. Волховский фронт, выполнивший свои задачи, был расформирован. Почти все его войска были переданы Ленинградскому фронту. 14-я воздушная армия, также вошедшая в состав фронта, после освобождения Луги поддерживала войска, наступавшие на псковском направлении. 23 февраля штаб армии был выведен в резерв Ставки, а все ее соединения — 269-я истребительная, 280-я смешанная, 281-я штурмовая авиадивизии, 386-й отдельный ночной бомбардировочный, 742-й отдельный разведывательный, 844-й отдельный транспортный авиаполки, пять отдельных авиационных эскадрилий, 11-й и 82-й районы авиационного базирования —были переданы 13-й воздушной армии{18}.
Упорные бои развернулись в районе Нарвы, где после перегруппировки 2-я ударная армия 11 февраля вновь перешла в наступление. 13-я воздушная армия и ВВС Краснознаменного Балтийского флота свои основные усилия перенесли на поддержку 2-й ударной армии.
16 февраля 18 самолетов 191-го истребительного авиаполка под командованием майора А. Г. Гринченко нанесли удар по противнику в районе железнодорожной станции и узла шоссейных дорог Иыхви. После нескольких заходов было уничтожено 9 вагонов, повреждено железнодорожное полотно, сожжено 4 автомашины и убито до 50 солдат и офицеров. На обратном пути наши летчики атаковали скопление вражеской пехоты и автомашин. [195]
В результате истребители уничтожили еще более 9 автомашин и много гитлеровцев.
В течение последующих двух дней экипажи 13-й воздушной армии на поддержку войск 2-й ударной армии произвели более 250 самолето-вылетов.
Несмотря на самоотверженные, героические действия наземных войск и авиации, развить наступление на нарвском направлении не удалось. Немецко-фашистское командование перебросило сюда резервы и смогло приостановить продвижение 2-й ударной армии, которая в конце февраля перешла к обороне. Город Нарва все еще оставался в руках противника.
Южнее Нарвского перешейка 42-я армия, оставив часть войск на восточном берегу озер Чудское и Псковское, главными силами вели наступление в направлении Пскова. В сторону Пскова продвигалась и 67-я армия, возобновившая наступление 16 февраля.
13-й воздушной армии 18 февраля была поставлена задача обеспечивать наступление 42-й и 67-й армий. Авиация должна была содействовать наземным войскам в преодолении промежуточных рубежей, форсировании реки Великая и освобождении Пскова. Для предотвращения организованного отхода немецко-фашистских перед фронтом наших армий военно-воздушным силам предстояло активизировать действии по колоннам противника на дорогах.
На левом крыле Ленинградского фронта наступали 8-я и 54-я армии. Мощные удары по врагу здесь наносила 280-я смешанная авиадивизия подполковника П. М. Подмогильного. 18 февраля части дивизии нанесли несколько мощных ударов по оборонительным сооружениям, батареям и живой силе на западном берегу реки Мшага.
Боевой наступательный дух летчиков и техников дивизии был очень высоким. Большая заслуга в этом принадлежит политотделу дивизии, начальником которого являлся подполковник И. М. Мороз. За образцовое выполнение боевых заданий командования, умелое руководство партийно-политической работой, личное мужество и героизм, проявленные в боях с гитлеровскими захватчиками. И. М. Морозу 7 мая 1965 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. [196]
Авиация противника также перенесла основные усилия на псковское направление. 18 февраля две группы немецких бомбардировщиков в составе 23 Ю-87 и 25 Ю-88 совершили налет на наши войска. Но господство в воздухе оставалось на нашей стороне. К тому же боевой дух советских летчиков был несравненно выше, чем у фашистских пилотов. Они сражались до последней возможности и даже умирая наносили врагу большой урон. В этот день на штурмовку колонны противника в районе Нарвы вылетели 4 Ил-2 во главе с лейтенантом Н. Юрьевым. Один самолет пилотировал младший лейтенант Таранчиев Исмаил-бек. Незадолго до этого дня, получая партийный билет, он сказал: «Я буду честно воевать и оправдаю высокое звание коммуниста... Я умру, но не сдамся никогда в плен». Так он и сражался.
Приблизившись к цели на высоте 100 м, летчики заметили колонну вражеских танков и с ходу пошли в атаку. Гитлеровцы огнем зениток и крупнокалиберных пулеметов стремились отразить нападение штурмовиков. Но это не остановило их — за первым заходом последовал второй. И тут в самолет Таранчиева попал снаряд. Из пробитого бензобака стало выбивать горючее, плоскость машины загорелась. Летчики звена видели, как пылающий Ил, стреляя из всех пушек, устремился в последнее пике на фашистские танки. Затем последовал сильный взрыв, уничтоживший немало гитлеровцев и танков{19}.
Удары советских войск как на земле, так и в воздухе становились все сильнее. Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Модель, назначенный вместо смещенного за поражение под Ленинградом фельдмаршала Кюхлера, опасаясь полной катастрофы, принял решение отвести войска на заранее подготовленный псковско-островской рубеж обороны. Чтобы обеспечить планомерный отход 16-й армии, войска 18-й армии должны были держать оборону по линии озеро Ильмень, Струги Красные, северная часть Псковского озера и затем постепенно отойти на позиции укрепленного района.
Генерал армии Л. А. Говоров приказал войскам 42-й и 67-й армий преследовать противника на псковском и островском направлениях и не дать ему возможности закрепиться на промежуточных рубежах. [197]
В ходе операции по мере продвижения войск Ленинградского фронта на запад и особенно на юго-запад к Пскову полки 13-й воздушной армии вынуждены были неоднократно перебазироваться к линии фронта на подготовленные передовые аэродромы и посадочные площадки, освобождаемые нашими войсками. Но враг, отступая, выводил их из строя. Летные поля некоторых аэродромов вспахивались, аэродромные сооружения (ангары, склады) подрывались, на бетонных взлетно-посадочных полосах устанавливались фугасы. Насыщались фугасами и шипами и небетонированные участки летного поля. Уцелевшие землянки, колодцы дренажной системы минировались противотанковыми минами. Все это осложняло работу аэродромных отделов и инженерных батальонов и удлиняло сроки восстановления аэродромов. Но советские воины преодолевали все трудности. На аэродромах Шоссейная, Горелово, Пушкин, Гатчина, Сиверская, Сиворицы, Невская Дубровка было обезврежено 629 фугасов, 1660 противотанковых мин, 12 485 противопехотных мин, 233 мины-«сюрприза», 4000 крупнокалиберных артиллерийских снарядов. За два месяца наступления части тыла 13-й воздушной армии подготовили и ввели в строй 64 оперативных аэродрома{20}.
Наряду с поддержкой наступающих соединений на поле боя 13-я воздушная армия усилила удары по коммуникациям противника. Об эффективности ударов авиации по колоннам красноречиво свидетельствуют следующие цифры. 16 февраля наши летчики разбили 125 автомашин, 18 февраля — 57, 23 февраля — 78, 24 февраля — 129. Большой урон врагу наносился и в последующие дни. Усилились налеты по железнодорожным станциям и эшелонам противника. С 16 февраля по 1 марта 1944 г. для действий по железнодорожным объектам на участках Нарва, Таллин, Плюсса, Псков экипажи 13-й воздушной армии совершили более 400 самолето-вылетов.
По коммуникациям противника успению действовала и авиация дальнего действия. В ночь на 19 февраля 1-й гвардейский, 5, 6 и 7-й авиакорпуса дальнего действия совершили налет на железнодорожный узел Псков. Сначала наши летчики сбросили осветительные бомбы, а затем начали бомбить военные эшелоны. Как стало известно позже, прямым попаданием бомб была разбита гостиница, где размещались немецкие летчики. В ночь на 7, [198] 17 и 27 февраля дальние бомбардировщики совершили налеты на военно-промышленные объекты в районе Хельсинки, а в ночь на 11 и 23 февраля нанесли удары по портам Котка и Турку, через которые перевозилось стратегическое сырье из Финляндии в Германию.
Авиация Краснознаменного Балтийского флота наряду с поддержкой 2-й ударной армии действовала также над Балтийским морем, препятствуя противнику осуществлять транспортные перевозки. Враг вынужден был уменьшить интенсивность движения и море, усиливать конвои. Теперь ею корабли и суда плавали в основном в темное время. Встречи наших крейсерских самолетов с неприятельскими транспортами стали реже. Но балтийские летчики продолжали пускать на дно вражеские суда.
Возросла активность действий и вражеской авиации. Почти две трети всех самолето-вылетов враг совершил с целью бомбардировки наших наземных войск и особенно переправ. 24 февраля две группы из 15 и 20 бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием 6 истребителей ФВ-190 бомбили нашу переправу в районе Долгая Нива, а 26 февраля в восьми групповых налетах на Вергино, Заклинье участвовало 148 самолетов Ю-87.
Советское командование решило подорвать ударную мощь вражеской авиации. 24 февраля наша воздушная разведка установила базирование крупных сил неприятельской авиации на аэродроме Тарту. На фотоснимке просматривалось до 50 самолетов. Началась подготовка к боевому заданию. Каждой группе, участвовавшей в налете, была поставлена конкретная задача, определены высоты, направление и порядок захода и атаки цели, время нанесения удара. 26 февраля в 12 час. 03 мин. группа из 21 штурмовика под прикрытием 14 истребителей нанесла первый удар по аэродрому. Через семь минут стоянки самолетов и летное поле бомбили 30 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 тремя группами, ведомыми майором И. С. Анискиным, капитанами Н. А. Клочко и Н.И.Кузменко. Их прикрывали 12 истребителей. По данным фотоконтроля, на земле был уничтожен 21 неприятельский самолет. Кроме того, 6 машин советские летчики сбили в воздушных боях в районе аэродрома. Наша группа вернулась на базу без потерь{21}.
Удар по вражеской авиации был чувствительным, но борьба в воздухе не прекратилась. Противник даже предпринимал [199] попытки совершать одиночными самолетами налеты на Ленинград. Но они успешно отражались.
В конце февраля 1944 г. войска Ленинградского и 2-го Прибалтийского фронтов подошли к городам Нарва, Псков, Остров. Но овладеть ими не смогли. Тяжелые непрерывные бои в исключительно сложных географических и климатических условиях, продолжавшиеся полтора месяца, потребовали огромного напряжения сил. Нужна была передышка. 1 марта Ставка Верховного Главнокомандования отдала фронтам приказ перейти к обороне и приступить к подготовке к последующим операциям.
Господство в воздухе остается за нами
Наступление советских войск под Ленинградом и Новгородом в январе — феврале 1944 г. проходило при безраздельном господстве в воздухе нашей авиации, что в значительной степени способствовало успеху соединений Ленинградского и Волховского фронтов.
Противник прилагал все усилия, чтобы изменить соотношение сил в воздухе в свою пользу. В ходе боев гитлеровское командование неоднократно перебрасывало на ленинградское направление новые авиационные части и соединения и к началу марта довело самолетный парк до 400 единиц.
Резко возросла активность вражеской авиации. В марте в полосе Ленинградского фронта был отмечен 4521 самолето-пролет, то есть в три с лишним раза больше, чем в феврале, и в 50 раз больше, чем в январе. Неприятельская авиация предпринимала попытки наносить массированные удары по боевым порядкам наших войскск, по местам их сосредоточения, переправам через реки Нарва и Плюсса, по аэродромам, по ближайшим тылам. Немецкие одиночные самолеты днем и ночью вели разведку железных дорог от Нарвы до Гатчины. Бомбардировочным налетам подвергались станции Волосово, Елизаветино, Гатчина и другие. Фашистские пилоты охотились за нашими железнодорожными эшелонами. Все чаще вражеские истребители нападали на советские самолеты. Все это и предопределило такой ожесточенный характер воздушных боев в марте 1944 г.
В целях создания лучших условий для боевой работы авиации и более надежного прикрытия наземных войск [200] и объектов авиационные части 13-й воздушной армии в конце февраля были перебазированы ближе к линии фронта. Задача борьбы с авиацией противника на нарвском направлении возлагалась на 275-ю истребительную авиадивизию полковника А. А. Матвеева, на псковском направлении — на 269-ю истребительную авиадивизию полковника А. П. Николаева.
В борьбе с военно-воздушными силами противника участвовали все рода авиации. Но главная роль, несомненно, принадлежала истребителям. Они прикрывали войска и объекты от пилотов вражеских самолетов, охраняли группы бомбардировщиков и штурмовиков от атак «мессершмиттов» и «фокке-вульфов», участвовали вместе с бомбардировочной и штурмовой авиацией в ударах по аэродромам базирования 1-го воздушного флота.
6 марта на нарвском и псковском направлениях в налетах участвовало 234 вражеских самолета. Шесть летчиков 191-го истребительного авиаполка во главе со старшим лейтенантом В. Б. Мнтрохиным вели бой с 20 Ю-87 и 10 ФВ-110. Хотя силы были неравными, старший лейтенант В. Б. Митрохин и лейтенанты П. А. Репкин и Кузин сбили по одному немецкому истребителю.
7 марта личный состав 14-го гвардейского истребительного авиаполка отмечал вторую годовщину присвоения полку гвардейского звания. В этот день шестерка истребителей под командованием Героя Советского Союза капитана Н. А. Зеленова вылетела на сопровождение эскадрильи пикирующих бомбардировщиков. Еще при подходе к Тарту на отставший Пе-2 напал истребитель ФВ-190, но младший лейтенант М. Глазунов отогнал фашиста. При отходе от цели он заметил, как снизу сзади заходит в атаку пара «фокке-вульфов», но снова отразил нападение, сбив при этом один истребитель. Вскоре пришлось отражать нападение врага и самому командиру группы прикрытия. При атаке двух «мессершмиттов» капитан Зеленов зашел в хвост ведущему пары и с дистанции 50 — 100 м сбил его. Ведомому удалось скрыться. Неожиданно на самолет младшего лейтенанта В. П. Гусева сзади напал «Фокке-Вульф-190». Младший лейтенант В. Д. Деревянкин, заметив, какая опасность угрожает ведомому, поспешил ему на помощь и длинной очередью поджег немецкий истребитель. В это время Деревянкин сам подвергся нападению. Увлеченный атакой, он не заметил угрозы. [201] На выручку бросился Владимир Гусев. Круто развернувшись, молодой гвардеец пошел врагу наперерез, желая отсечь его от самолета своего командира. Но враг был уже на расстоянии 60 — 80 м от самолета Деревянкина и открыл по нему огонь. На прицеливание Гусеву уже не оставалось времени. Спасая командира, гвардии младший лейтенант В. П. Гусев врезался своим самолетом в фашистский истребитель. При ударе оба самолета разрушились и, охваченные пламенем, упали на землю. Владимир Гусев погиб смертью героя. Но товарищи отомстили за его смерть, сбив четыре вражеские машины.
19 марта 10 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 140-го бомбардировочного авиаполка под прикрытием 6 истребителей Як-9 бомбили аэродром Тарту. Головную машину вел командир эскадрильи капитан А. Г. Моисеенко, штурманом у него был Д. А. Малин, стрелком-радистом на это задание пошел замполит полка майор Г. А. Лущик. Несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии и истребительной авиации противника, наши летчики сожгли на земле 8 самолетов и 6 повредили. Кроме того, 2 ФВ-190 были сбиты в воздушном бою над аэродромом. Но и мы потеряли два бомбардировщика, отставшие от группы при отходе от цели, и один истребитель, а две «пешки», подбитые зенитной артиллерией, произвели вынужденную посадку на своей территории.
В борьбе за завоевание господства в воздухе вражеская авиация также стремились наносить удары по советским аэродромам. 19 марта около 60 Ю-87, ФВ-190 и Ме-109 совершили налеты сразу по четырем аэродромам 13-й воздушной армии. Нападению предшествовали полеты самолетов-разведчиков в первой половине дня. Пострадал лишь один наш аэродром, на котором было убито 15 человек и повреждено шесть самолетов, из них три истребителя к утру были уже восстановлены{22}.
В то же время гитлеровская авиация не прекращала попыток наносить удары по шипим наземным войскам. Упорные воздушные бои не прекращались. Несмотря на большие потери, все новые и новые группы фашистских бомбардировщиков и истребителей летели бомбить советские войска, переправы, железнодорожные объекты.
В этих условиях штаб 13-й воздушной армии во главе с начальником штаба генерал-майором авиации А. Н. Алексеевым разработал план удара по неприятельскому аэродрому, [202] на котором было установлено базирование около 40 самолетов. К налету привлекалось 37 штурмовиков Ил-2 и 11 бомбардировщиков Пе-2. Однако не все самолеты 27 марта смогли вылететь на задание, так как аэродром базирования одной штурмовой авиаэскадрильи оказался блокированным немецкими истребителями. Попытки летчиков произвести взлет на этом аэродроме окончились тем, что два «ила» были сбиты, едва оторвавшись от земли. Несмотря на эту неудачу, удар по вражескому аэродрому оказался очень успешным. Советские летчики уничтожили на нем до 25 самолетов.
Боевое мастерство летчиков 13-й воздушной армии за годы войны возросло настолько, что они успешно вели бои с воздушным противником, имевшим многократное количественное превосходство. С первых же минут воздушной схватки советские летчики стремились захватить инициативу и затем смелыми и решительными атаками уничтожали вражеские самолеты. Пятерка истребителей 14-го гвардейского истребительного авиаполка во главе с командиром полка подполковником Н. И. Свитенко 29 марта провела бой с 18 «Юнкерсами-87», которых прикрывали 6 «Мессершмиттов-109» и 2 «Фокке-Вульфа-190». С первой же атаки на встречных курсах подполковник Свитенко и младший лейтенант В. А. Трепузов сбили по одному «юнкерсу», которые упали северо-западнее Сиргала. Не сворачивая с курса, наши истребители прошили строй немецких бомбардировщиков. Неприятельская группа рассыпалась, фашисты стали беспорядочно бросать бомбы и со снижением удирать на запад. В это время капитаны Баранов, Ливончик и Терещев вели бои с шестью «мессершмиттами», ставшими в оборонительный круг. Терещев атакой сзади слева поджег один Ме-109. Но соотношение сил продолжало оставаться не в нашу пользу. Несмотря на это, врагу так и не удалось нанести поражение группе подполковника Свитенко. Налет фашистской авиации был отбит, боевая задача выполнена.
Все попытки врага добиться перелома в воздухе в свою пользу разбились о несокрушимую стойкость, мужество и мастерство советских летчиков. В марте летчики 13-й воздушной армии провели 92 групповых воздушных боя, в которых противник потеряв 156 самолетов{23}. Господство в воздухе осталось на стороне ленинградской авиации. [203]
Наступательная операция советских войск под Ленинградом и Новгородом завершилась победой. Большой вклад в нее внесла 13-я воздушная армия. Удерживая господство в воздухе, она оказала хорошую поддержку сухопутным войскам при прорыве обороны, развитии успеха и преследовании противника на большую глубину.
Привлечение к участию в операции сил ВВС Краснознаменного Балтийского флота, истребительной авиации ПВО и авиации дальнего действия, самолеты которой летали исключительно ночью, обеспечило, кроме того, круглосуточное воздействие на врага.
Боевые действия авиации и значительной степени ограничивались сложными метеорологическими условиями. В январе — феврале на Ленинградском фронте было только 6 летных и 19 ограниченно летных дней. В остальные 35 дней погода была совершенно не пригодна для полетов. Но советские летчики вылетали на боевое задание и при очень плохой погоде.
Всего с 14 января по 31 марта 1944 г. части 13-й воздушной армии произвели 14389 самолето-вылетов, из них для нанесения ударов по оборонительным сооружениям, войскам и технике противника на поло боя — 7356, по аэродромам — 146, по железнодорожным объектам — 506, на прикрытие наземных войск и сопровождение боевой авиации — 4875, на разводку и корректирование артиллерийского огня — 1450, на специальные задания — 56.
Как видно из этих данных, основные усилия воздушной армии были направлены на удары по наземным войскам противника и на прикрытие своих войск и авиации. За этот период экипажи армии уничтожили несколько тысяч вражеских солдат и офицеров, более 100 танков, 3000 автомашин, 1000 повозок, около 100 артиллерийских и минометных батарей, более 100 складов, 500 железнодорожных вагонов, около 10 паровозов, разрушили более 100 дзотов и землянок, подавили огонь более 600 артиллерийских и минометных батарей{24}.
Сильные удары 13-я воздушная армия наносила по отходящим войскам противника в период его преследования. Больших успехов летчики добились и в борьбе с вражеской авиацией. С 14 января по 1 апреля 1944 г. летчики 13-й воздушной армии провели 114 воздушных боев, [204] в которых сбили 202 неприятельских самолета, 62 самолета они сожгли на аэродромах. Итого было уничтожено 264 вражеских самолета{25}.
Несла потери и наша авиация. Но в воздушных боях победы одерживали в основном советские летчики, мужество и боевое мастерство которых было несравненно выше, чем у фашистских пилотов. Значительная доля наших потерь приходится на штурмовую авиацию, действовавшую непосредственно над полем боя на малых высотах. Но, несмотря на губительный огонь с земли, летчики-штурмовики наносили наиболее эффективные удары по врагу на поле боя.
Командование и штабы 13-й воздушной армии, авиационных соединений и частей получили ценный опыт подготовки, планирования и управления авиацией в крупной наступательной операции. Основным средством управления при быстром продвижении наших наземных войск, а следовательно, и частом перебазировании авиационных частей было радио.
Успешно выдержала экзамен в период операции инженерно-авиационная служба. Особое внимание обращалось на быстрейшее восстановление неисправной материальной части. Большую роль в решении этой задачи сыграли генерал В. А. Свиридов, инженер-подполковники С. Н. Бурсаков, Н. И. Пушков и другие инженеры-руководители. Поистине героически работали авиатехники, мотористы, рабочие авиамастерских. В феврале только в 276-й бомбардировочной авиадивизии было отремонтировано 379 самолетов и 126 моторов{26}.
В восстановлении поврежденных самолетов пример показывали коммунисты. В 15-м гвардейском штурмовом авиаполку младший лейтенант Е. М. Кунгурцев привел Ил-2, изрешеченный осколками зенитных снарядов. Техник Качанов насчитал в машине более 400 пробоин. Для восстановления ее требовалось не менее 200 часов напряженной работы. Группа ПАРМ приступила к ремонту. С ней работал и коммунист Качанов, который трудился днем и ночью. И Ил-2 был восстановлен в два раза быстрее отведенного времени.
Постоянно перевыполнял план личный состав авиаремонтных баз и стационарных авиамастерских. Многие авиаремонтники выполняли план на 200 и более процентов. Благодаря хорошо организованному социалистическому [205] соревнованию в реморганах количество двухсотников и стахановцев неуклонно возрастало.
Боевая деятельность авиачастей и соединений армии, а также корпусов АДД в течение всей операции надежно обеспечивалась частями тыла армии. Выполнили части тыла и задачу противовоздушной обороны аэродромов. Если в январе — феврале авиация противника не совершала нападений на аэродромы Ленинградского фронта, то в марте враг предпринимал неоднократные попытки нанести удары по советским самолетам на земле. Налеты воздушного противника успешно отбивались.
Исключительно большую работу провела медико-санитарная служба по возвращению в строй раненых и заболевших авиаторов, а также по предупреждению инфекционных заболеваний. Санитарные условия при базировании авиационных частей на освобожденной территории были трудными. Среди местного населения имели место инфекционные заболевания, передававшиеся и личному составу авиачастей. Но медицинские работники делали все возможное, чтобы уменьшить количество больных, быстрее вылечить заболевших и раненых.
Тяжелораненые и больные поправлялись в 919-й эвакогоспиталь общевойскового профиля, прообразованный затем в госпиталь 13-й воздушной армии. Начальником его являлась майор медицинской службы А. А. Антонова, а с октября 1944 г. — мийор медицинской службы И. Е. Шилко.
В госпиталь поступил старший сержант Б. А. Ашмарин с закрытым переломом бедра. При осмотре ноги, которая была в гипсе, главный хирург В. И. Колосов определил, что если все осавить по-прежнему, нога станет короче на 12 сантиметров. После операции и вытяжки ноги лечение окончилось успешно и Г. А. Ашмарин воевал до конца войны.
Командир эскадрильи 703-го штурмового авиаполка майор В. И. Графов был сбит в воздушном бою. Он успел выброситься с парашютом. Но падающим самолетом ему перебило ногу. В таком состоянии Графов восемь суток пробирался ползком по болоту. В госпиталь он попал лишь на одиннадцатые сутки с сильно распухшей ногой. Врачи Г. А. Васильев, С. М. Свердлов, Е. Сулимова сделали все, чтобы избежать ампутации ноги. После нескольких [206] операций, длительного лечения Графов выписался из госпиталя, почти не нуждаясь в палочке.
Трудно было поверить, что когда-нибудь будет радостно улыбаться Борис Масленников. Вместо лица у него был сплошной ожог. Врач С. В. Табакова, палатная сестра М. П. Суслина, другие врачи и сестры осторожно и терпеливо лечили пострадавшего. При выписке из госпиталя на лице Бориса оставались лишь небольшие следы ожогов.
Немало уникальных операций сделали врачи 13-й воздушной армии. Хирурги Ленинграда с особым интересом изучали случай операции красноармейца Терехова, раненного в сердце. Пуля насквозь пробила правый желудочек. Когда раненого привезли с аэродрома, его пульс не прощупывался. Казалось, надежды на спасение не было. Но майор медицинской службы Г. А. Васильев, не раздумывая, взялся за труднейшую операцию и в течение 12 минут закончил ее. Красноармеец Терехов был спасен{27}.
Большую заботу о раненых и больных проявляли также врачи, сестры, политработники и административные работники госпиталя М. Л. Соколовский, Д. Р. Бражников, В. С. Налимов, И. А. Иванова, А. К. Ражев, Е. В. Польшикова, З. А. Тайдышко, А. И. Боброва, Т. И. Боушева, О. И. Фурман и другие. Над госпиталем воздушной армии шефствовал творческий коллектив Академического театра оперы и балета имени С. М. Кирова.
Все это обеспечивало высокий уровень медико-санитарного обслуживания авиаторов 13-й воздушной армии.
Важнейшим условием успеха армии в операции по разгрому немецко-фашистских войск под Ленинградом и Новгородом явился высокий морально-политический подъем всего личного состава армии. Он достигался хорошо продуманной, целеустремленной партийно-политической работой, проводимой в авиационных частях и соединениях непрерывно, как в период подготовки операции, так и в ходе наступательных боев. Боевой наступательный дух авиаторов проявлялся в их массовом героизме, в готовности идти на подвиг вплоть до самопожертвования.
Боевые подвиги летчиков, штурманов, стрелков-радистов, самоотверженный труд технического состава и воинов тыла широко пропагандировались в авиационных частях и соединениях. Популяризация героических подвигов, опыта боевой работы лучших экипажей приводила [207] к тому, что весь личный состав стремился подражать прославленным в боях за Ленинград воздушным бойцам, следовать их примеру.
В период операции большое внимание в партийно-политической работе уделялось вопросу улучшения взаимодействия авиационных частей и соединений с наземными войсками. Командиры и политработники воспитывали у летчиков ответственность не только за боевые успехи авиации, но и за успехи стрелковых и танковых соединений, с которыми они взаимодействовали.
Постоянной заботой политорганов и партийных организаций в ходе боев являлся рост и укрепление партийных и комсомольских организаций. В январе 1944 г. в члены и кандидаты в члены ВКП(б) в 13-й воздушной армии было принято 300 человек, в феврале — 423, в марте — 530, а всего за три месяца — 1259{28}. Большой приток в партию свидетельствовал о глубокой преданности авиаторов Коммунистической партии, о высоком морально-политическом состоянии личного состава армии.
В операции по снятию блокады Ленинграда и освобождению Ленинградской области от гитлеровских захватчиков летчики, техники, авиационные специалисты летных частей, рабочие и инженерно-технический состав авиаремонтных баз и мастерских, а также воины тыла 13-й воздушной армии с честью выполнили стоявшие перед ними задачи и внесли свой большой вклад в достижение победы над врагом. [208]