Дальний Восток. Октябрь 1942 — январь 1943 года
У генерала Стилуэлла были основания считать в некотором роде победой то, что союзники начали совместно планировать свои действия. Английский комитет начальников штабов всегда шел крайне неохотно на то, чтобы раскрывать свои планы Чан Кай-ши и давать согласие на любое, даже локальное закрепление американцев в Юго-Восточной Азии. Поэтому о планах англичан по освобождению Бирмы Стилуэлл узнал только в ходе встречи с Уэйвеллом, хотя разработка этих планов началась еще в апреле минувшего года. Еще больше трудностей ему доставляли отношения с Чан Кай-ши. Стилуэлл, как и его предшественники по американской военной миссии, стал подозревать, что генералиссимус на самом деле не собирается предпринимать наступление против японцев и выдвигает невыполнимые требования на поставки военных материалов с единственной целью — оправдать собственное бездействие и накопить полученные военные материалы для укрепления своей власти после войны{22}. 28 июня Чан Кай-ши выступил со своими «тремя требованиями», о которых уже говорилось в предыдущей главе. Чан Кай-ши настаивал, чтобы в Индию были переброшены три американские дивизии для участия в наступлении на Бирму, чтобы Китайская воздушная армия Ченнолта стала именоваться группой американских добровольцев (к августу она имела в своем составе 500 самолетов, в июне в ее составе в общей сложности было 64 самолета) и чтобы объем поставок по воздуху через Гималаи, едва достигавший 100 т, возрос к августу до 5000 т. В противном случае, намекал генералиссимус, он не будет нести ответственности за последствия.
Стилуэлл официально не мог заставить генералиссимуса отказаться от выдвинутых требований, однако ему удалось убедить Чан Кай-ши не настаивать на сроках и более реально изложить потребности войск в операциях по освобождению Бирмы. 1 августа Чан Кай-ши передал свои требования. Они оказались весьма значительными. Соединенным Штатам предстояло обеспечить авиационную поддержку и снабжение 20 китайских «армий» (по западной терминологии — дивизий), действующих из Юньнани. От англичан требовалось, чтобы они оккупировали Андаманские острова, осуществили высадку морского десанта в Рангуне и завоевали силами флота господство в Бенгальском заливе. Сам Стилуэлл представил в июле [79] в Вашингтон совсем иные предложения. Они предусматривали нанесение одновременного удара в Северную Бирму в марте следующего года силами двенадцати китайских дивизий из Юньнани и смешанной группировки из двух китайских и трех английских дивизий из Ассама. Еще девять китайских дивизий должны были наступать на юго-восток из Юньнани в Индокитай, чтобы сковать там японские войска.
14 октября Чан Кай-ши согласился с этим планом, но его условия, касающиеся участия английских войск, оставались жесткими. По его мнению, англичане должны были атаковать Рангун и выделить три-четыре линкора и шесть — восемь авианосцев для завоевания господства в Южно-Китайском и Яванском морях, а также в Бенгальском заливе. Получив заверения Рузвельта, что Соединенные Штаты выделят для генерала Ченнолта «почти 500 самолетов» и около ста транспортных самолетов для доставки грузов по воздуху через Гималаи в начале 1943 года, Чан Кай-ши был удовлетворен. Президент еще раньше заверил его, что, хотя нет возможности выделить американские сухопутные войска для действий из Индии, Соединенные Штаты обеспечат всем необходимым китайские войска на этом театре, а также выделят силы авиации для прикрытия их действий с воздуха. Военное министерство США наконец согласилось с настоятельными просьбами генерала Стилуэлла увеличить в течение полугода поставки боевой техники и вооружения до объема, обеспечивающего оснащение 60 дивизий, а не 30, как намечалось раньше. Таким образом, Стилуэлл перед встречей с генералом Уэйвеллом в Дели 17 октября, видимо, располагал весьма прочным активом.
Переговоры шли хорошо. Позднее Уэйвелл докладывал премьер-министру: «Я не думаю, что американцы полностью осознают административные трудности и транспортные проблемы. Но мы ввели американских представителей в состав нашего комитета по планированию и сейчас детально разрабатываем меры по обеспечению взаимодействия. Стилуэлл — человек скрытный и мало говорит о своих планах, но мне он нравится, и, по-моему, он является искренним сторонником сотрудничества». Уэйвелл написал в комитет начальников штабов, что американо-китайские предложения относительно операций в Бирме и его собственные соображения оказались «в достаточной степени соответствующими друг другу, чтобы продолжать планирование на единой основе. Наиболее важными проблемами оказались вопросы о сроках и о том, насколько наши войска смогут продвинуться вперед до наступления следующего сезона муссонов. Мы не можем идти на риск и выдвигаться на рубежи, где будем лишены возможности снабжать войска в сезон дождей и откуда скорее всего вынуждены будем отойти назад».
Относительно китайских требований, связанных с действиями на море, Уэйвелл без обиняков заявил: во-первых, требуемых генералиссимусом сил пока нет и флот не может действовать в Бенгальском заливе, пока не завоевано господство в воздухе; во-вторых, действия флота в Южно-Китайском и Яванском морях, за исключением операций подводных лодок, невозможны, пока отсутствуют наземные базы для авиации, которые должны прикрывать действия флота. Это означало, что необходимо пересмотреть порядок действий флота вообще. Таким образом, сначала нужно было захватить Рангун и Андаманские острова, а только потом наносить удары по коммуникациям противника в южных районах. Однако предложения Стилуэлла об операциях на суше, о нанесении удара силами китайских войск из Юньнани в Северную Бирму, об ударе силами группировки, состоящей из китайских, американских и английских войск, в направлении на Швебо и Мандалай с форсированием р. Чиндуин, о наступлении английских войск на Акьяб и высадке десанта в Рангуне — все это во многом соответствовало мыслям самого Уэйвелла. [80]
Ряд проблем возник в связи с размещением в Индии китайских войск. Их ядро составляли части, отделившиеся от главных сил, которые отошли в Юньнань во время отступления из Бирмы весной минувшего года. Теперь они дислоцировались в Рамгархе (провинция Бихар), но по совету генерала Стилуэлла Чан Кай-ши согласился перебросить из Китая в Индию дополнительно 8 тыс. солдат, чтобы сформировать две дивизии полного состава, для которых американцы должны были доставить артиллерию, инженерную технику, а также, если понадобится, своих инструкторов. Генерал Уэйвелл с особым усердием отстаивал это предложение, так как ему в этом случае не пришлось бы изыскивать вооружение и снаряжение для китайских войск за счет своих собственных ресурсов. «Хорошо обученные китайские войска, возможно, сыграют видную роль при освобождении Бирмы», — подчеркивал он в послании комитету начальников штабов. Вместе с тем Уэйвелл указывал, что «эти войска будут причинять определенное беспокойство в политическом отношении». Именно к этому замечанию военный кабинет отнесся со всей серьезностью, затратив на его обсуждение множество часов летом 1942 года при рассмотрении чреватой взрывом политической ситуации в Индии.
28 сентября военный кабинет решил, что «по политическим соображениям предложения о размещении китайских войск в Индии невыгодны и их не следует поддерживать до тех пор, пока этого не потребуют наши интересы и обстановка». Комитет начальников штабов заявил, что военные преимущества размещения китайских войск в Индии будут невелики и что вопрос следует решать с учетом политических соображений. Вместе с тем предупреждалось, что категорический отказ от этого предложения повлияет на отношения с Китаем и Соединенными Штатами. Начальники штабов пришли к выводу, что нужно «ответить Чан Кай-ши в духе теплого согласия на его предложение, но одновременно указать на все практические трудности, которые стоят на пути его реализации, и надеяться, что из-за этих трудностей проект сам собой отпадет». Как выяснилось на практике, пожеланию начальников штабов не суждено было осуществиться. Генерал Уэйвелл получил разрешение дать согласие на увеличение численности китайских войск до 20 тыс. чел., «если он не возражает против трудностей их материального обеспечения, которые лягут дополнительным бременем на его пути подвоза». 15 октября после поездки в Рамгарх Уэйвелл с воодушевлением докладывал: «Зрелище поистине было великолепным. Китайцы — неплохие солдаты. Они проходят интенсивную подготовку под руководством американцев... Нам следует с удовлетворением принять и приветствовать предложение увеличить численность китайских войск, а практические трудности мы обсудим со Стилуэллом на следующей неделе».
Вышеупомянутые практические трудности отняли гораздо больше времени, чем полагал Уэйвелл. Чтобы перебросить китайские войска из Рамгарха на передовую базу у Ледо, где им в будущем предстояло действовать на левом фланге Восточной армии генерала Ирвина, требовалось до восьми недель. Затем в соответствии с планом они должны были двигаться от Ледо на юг по долине Хукаун с задачей овладеть Мьиткьиной и расположенными там аэродромами. Вслед за китайскими войсками должны были двигаться инженерные части американских войск и строить дорогу. Генерал Стилуэлл не возражал против подчинения этих частей Уэйвеллу, но отверг предложение подчинить англичанам и американскую авиацию, выделяемую для обеспечения этих операций. Генерал Уэйвелл не стал на этом настаивать, поскольку не предвидел серьезных проблем в организации согласованных действий, и после отбытия генерала Стилуэлла с удовлетворением телеграфировал в Лондон: «Я считаю, нам следует с подобающей благосклонностью и готовностью принять американо-китайское [81] сотрудничество в деле освобождения Бирмы. Это вызовет некоторые осложнения и неизбежные затруднения во взаимопонимании между союзниками, но я уверен, что мы сумеем наладить совместную работу с американцами. Несомненно, их помощь с военной точки зрения будет весьма ценной и ознаменует их полное сотрудничество с нами в Индии. Поэтому я предлагаю объединить усилия при условии установления единого руководства всеми сухопутными войсками, действующими из Бирмы».
Те же самые настроения и чувства выразил генерал Стилуэлл в своем дневнике: «Нам сейчас удалось втянуть в дело и заставить трудиться как англичан, так и китайцев. Если мы сейчас стимулируем действия Уэйвелла, уступим в вопросах управления и подготовки войск, то дело пойдет на лад».
Редко случается, чтобы надежды рушились так беспощадно. Договоренность с самого начала стала нарушаться. Ознакомившись с докладом Стилуэлла о соглашении, достигнутом в Дели, Чан Кай-ши вновь выдвинул условие, чтобы англичане непременно завоевали господство как в Бенгальском заливе, так и в воздухе на театре военных действий. В противном случае, как сообщал в Вашингтон Стилуэлл, генералиссимус грозил не двинуться с места. Чан Кай-ши не выразил также энтузиазма и по поводу требования англичан взять в свои руки руководство действиями сухопутных войск. По мнению Чан Кай-ши, англичане могли на первых порах руководить китайскими войсками в Рамгархе, но, как только эти войска соединятся с главными силами в Центральной Бирме, их следует вместе с английскими войсками передать в подчинение Стилуэлла, действующего от имени самого Чан Кай-ши. Идея подчинить английские и индийские войска американскому генералу, который в свою очередь подчинен китайцу, отнюдь не могла импонировать ни Лондону, ни Дели. Фельдмаршал Дилл предупреждал генерала Маршалла, что английский комитет начальников штабов вряд ли одобрит какую-либо структуру командования, которая лишила бы генерала Уэйвелла контроля над всеми операциями. Дилл объяснял это тем, что «по одним только политическим мотивам Индия должна играть главную роль в освобождении Бирмы, что Индии придется служить главной базой для этой кампании, а штаб Уэйвелла должен нести ответственность за решение сложных проблем материального обеспечения операции».
Эти проблемы не относились к категории неразрешимых. Комитет начальников штабов, настаивая на том, чтобы все силы, действующие из Индии, оставались под его командованием, вместе с тем не распространял это требование на китайские войска, действующие из Юньнани. С другой стороны, генерал Стилуэлл обратился к Чан Кай-ши с предложением поручить Уэйвеллу общее руководство всеми сухопутными войсками и выражал уверенность, что генералиссимус согласится с этим. «Видимо, скоро, — докладывал Стилуэлл в Вашингтон, — на нас ляжет прямая ответственность за то, чтобы сдержать обещания о поставках оружия и предоставлении транспорта... Перспективы улучшаются».
К сожалению, ни военное министерство сил, ни английское руководство в Индии не смогли выполнить условий, составлявших основу планов Стилуэлла. Оружие и предметы снабжения для китайских армий не удалось выделить в количествах, обещанных американцами в октябре. Что же касается англичан, то чем глубже анализировал штаб генерала Уэйвелла потребности намеченных операций, тем яснее становилось, что их невозможно удовлетворить.
Участие англичан в намеченном освобождении Бирмы сводилось согласно планам к трем операциям: «Равинес» — наступление 4-го корпуса [82] в Северную Бирму с форсированием р. Чиндуин, «Ганнибал» — высадка морского десанта в Акьябе и «Анаким» — высадка морского десанта в Рангуне и Южной Бирме. Успех проведения первой операции зависел от того, насколько удастся преодолеть огромные трудности материального обеспечения. Проведение второй и третьей операций зависело от возможности сосредоточить необходимые силы и средства, что в свою очередь зависело от развития событий на других театрах военных действий. На восстановление потерь в личном составе, понесенных 4-м корпусом в результате заболеваний малярией, и на ремонт дорог, размытых дождями в сезон муссонов, потребовалось гораздо больше времени, чем предполагал Уэйвелл. Скудные материальные ресурсы приходилось делить с китайцами в Рамгархе, которым американцы по-прежнему не могли выделить медикаменты и инженерные средства в обещанных количествах. 15 ноября генерал Уэйвелл доложил комитету начальников штабов, что наибольшую озабоченность вызывают низкие темпы перевозок в северо-восточных районах Ассама. Спустя три недели он выразил сомнения в том, целесообразно ли пытаться освобождать Северную Бирму весной этого года. «Возможно, мы и сумеем достичь реки Иравади, — писал Уэйвелл, — но я не думаю, что нам удастся обеспечить снабжение войск в сезон дождей». Становилось все более очевидным, что до наступления муссонов удастся продвинуться не далее р. Чиндуин.
Что касается высадок морского десанта в Акьябе, то дело обстояло еще хуже. В сентябре комитет начальников штабов выразил сомнение в том, достаточно ли авиации у генерала Уэйвелла, чтобы обеспечить авиационное прикрытие высадки десанта в Акьябе и удержание захваченного плацдарма. Не рассеяло этих сомнений и донесение командующего ВВС на Дальнем Востоке маршала авиации Пирса. Он писал о технических трудностях, с которыми сталкиваются находившиеся в его распоряжении силы, и выразил мнение, что намечаемая операция возможна лишь в том случае, если противник перестанет пополнять свои военно-воздушные силы и нам представится возможность захватить объект наступления внезапным ударом. «Мы продолжаем подготовку к действиям в Акьябе, — объяснял Пирс, — чтобы потом иметь свободу выбора в зависимости от обстановки, которая сложится перед намеченным началом операции. Мы надеемся, что наши силы возрастут, а противник не будет таким грозным, как сейчас».
Однако и в других аспектах обстановка складывалась не лучше. Значительная часть войск и десантных средств, на которые рассчитывал Уэйвелл для проведения операции, должна была поступить с Мадагаскара, но этим войскам требовалось время на отдых и доукомплектование личным составом. Оставалось неясным, будет ли вообще в наличии необходимое количество морских транспортных средств. 31 октября генерал Уэйвелл запросил указаний от комитета начальников штабов по этому вопросу, но полученное в ответ послание его не удовлетворило. Впрочем, ничего другого и не следовало ожидать в связи с приближением срока начала операции «Торч». В послании говорилось: «Вам надлежит исходить из предположения о том, что операция «Ганнибал» состоится. Однако решение по поводу ее проведения мы примем ближе к дате ее начала, в зависимости от обстановки на море и в воздухе, которую в настоящее время оценить должным образом невозможно». Штаб Уэйвелла продолжал разрабатывать план операции, но две недели спустя стало ясно, что она не будет иметь никаких шансов на успех. Английская авиация все еще была слабее, чем ожидалось, а японцы сумели значительно усилить свои ВВС. Кроме того, было маловероятно, что до начала сезона муссонов удастся сосредоточить достаточное количество кораблей для прикрытия высадки морского десанта. Поэтому генерал Уэйвелл отменил проведение операции. [83]
Вместо этого он приказал 19 ноября частям 14-й дивизии генерал-майора Ллойда, усиленной 6-й пехотной бригадой, двигаться вниз вдоль араканского побережья с задачей выйти на рубеж, с которого можно было бы внезапной ночной атакой захватить Акьяб, использовав подручные переправочные средства.
«Недостаток этого плана, — признавал Уэйвелл в своем донесении, — заключался в том, что трудно было добиться внезапности действий, а местность в этом районе настолько неблагоприятна, что при наличии морских десантных средств я не стал бы глубоко вклиниваться на суше. Я понимал также, что войска были почти лишены возможности подготовиться к действиям в джунглях. Тем не менее я надеялся, что если наступление в Аракане будет развиваться быстро, то японцы не сумеют своевременно подтянуть подкрепления. Поэтому я полагал, что лучше рискнуть, чем оставаться в бездействии на данном фронте в течение зимы».
Если провести операцию «Ганнибал» оказалось невозможно, то почти не оставалось надежды и на проведение операции «Анаким». Еще 26 октября, за день до своей второй встречи со Стилуэллом, генерал Уэйвелл сообщал в комитет начальников штабов, что вплоть до окончания следующего сезона муссонов будет мало шансов провести высадку крупного морского десанта в Рангуне. К такому же выводу почти в то же самое время пришел объединенный комитет по планированию в Вашингтоне. «Изучение вопроса, — говорилось в докладе этого комитета Объединенному англо-американскому штабу, — ясно показывает невозможность сосредоточить необходимые силы, особенно десантно-высадочные средства и обученные войска, в установленное время для операции, которая должна начаться до наступления нового сезона муссонов. Это означает, что до осени 1943 года проводить эту операцию нецелесообразно».
Английский комитет начальников штабов принял это предложение благосклонно. Но не премьер-министр. «Разумеется, это слишком поздно», — ответил он на предложение назначить начало операции «Анаким» на ноябрь 1943 года. Ему объяснили, что ввиду наступления сезона муссонов нереально назначать начало операции на более ранний срок, вместе с тем вывод был сформулирован дипломатично: «Срок завершения всех приготовлений к операции «Анаким» — не позже 1 октября 1943 года». 20 ноября соответствующая директива была направлена генералу Уэйвеллу.
Отсрочка операции прямо не противоречила требованию о завоевании господства в Индийском океане, от которого Чан Кай-ши так и не отступился. Однако весьма возможно, что изменение сроков оказало свое воздействие на планы генералиссимуса. Занимавшиеся разработкой планов английские офицеры всегда рассматривали китайцев как величину крайне неустойчивую и надеялись, что их собственные расчеты не будут сорваны отказом китайцев участвовать в операции. Эти взгляды нашли очевидное выражение в документе военного министерства по вопросу об освобождении Бирмы, датированном 21 ноября: «Можно предположить, что обученные в Рамгархе китайские войска примут участие в операции «Равинес». В отношении операции «Анаким» можно только надеяться на эффективную помощь со стороны китайцев из Юньнани, но полагаться на нее не следует». Все имевшиеся данные свидетельствовали о том, что «хотя китайский солдат храбр и стоек, но китайская армия абсолютно не приспособлена к наступательным операциям и, по всей видимости, останется таковой». Китайские войска не имели тыловых служб, достаточного количества техники, квалифицированных командных кадров. «Проводимое американцами обучение личного состава и оказываемая ими помощь, — констатировалось в документе, — видимо, не изменят положения к лучшему». [84]
Далее в документе, однако, выражалось опасение, что Чан Кай-ши находится в заблуждении, которое Стилуэллу следовало бы развеять после встречи с Уэйвеллом. Чан Кай-ши, во-первых, продолжал считать, что проведение операции «Анаким» по-прежнему намечается на данный сезон, а во-вторых, что наступление англичан из Ассама имеет целью соединиться с китайскими войсками, двигающимися из Юньнани, и освободить Северную Бирму в ходе одной операции. Поэтому в документе рекомендовалось информировать Чан Кай-ши «недвусмысленно и незамедлительно, что попытка овладеть всей Бирмой (то есть открыть Бирманскую дорогу) будет предпринята только тогда, когда позволят наши ресурсы». Предлагалось также сообщить Чан Кай-ши, что в случае создания единого командования возглавить его должен генерал Уэйвелл, который будет руководить всеми английскими войсками и в оперативном отношении контролировать действия китайских войск, находящихся в Индии. Все вопросы стратегического планирования в связи с операцией «Анаким» также должны решаться под руководством Уэйвелла.
На заседании 30 ноября премьер-министр и начальники штабов одобрили новые планы, разработанные Уэйвеллом, а также его предложения о структуре командования. По мнению Черчилля, сообщать Чан Кай-ши о новых планах операции «Анаким» пока не следовало, но комитет начальников штабов явно не разделял этой точки зрения. Пять дней спустя комитет отправил Уэйвеллу послание, где выражалось беспокойство по этому поводу и давалась информация о ходе подготовки китайских войск: «Мы думаем, что Чан Кай-ши не совсем четко представляет себе Вашу программу действий на 1943 год. Знает ли он, что операция «Анаким» не начнется до окончания сезона муссонов? Если не знает, то следует ли ему об этом сообщать? Рассчитываете ли Вы получить серьезную поддержку от войск, находящихся в Юньнани, в операциях «Равинес» и «Ганнибал»?»
Эти вопросы вывели из себя обычно уравновешенного Уэйвелла, 7 декабря он писал в телеграмме: «Эти вопросы свидетельствуют о сложности и опасности обстановки, при которой Стилуэлл, находясь в Чунцине, разрабатывает планы проведения операции в Бирме под непосредственным руководством из Вашингтона, не согласуя их со мной и, как я думаю, не слишком считаясь со своим аппаратом, находящимся здесь. Его аппарат, похоже, мало знает о планах Стилуэлла. По моим впечатлениям, офицер, возглавляющий его, испытывает благоговейный страх перед Стилуэллом и боится показать истинное состояние дел в вопросах материального обеспечения...
Я всегда убеждал Стилуэлла и американцев, что возможность проведения операции в Северной Бирме целиком и полностью зависит от материального обеспечения, но они склонны относиться к этому как-то беззаботно. Я также совершенно ясно заявил, что никакой морской десантной операции в Южной Бирме осуществить невозможно в первой половине 1943 года. Вместе с тем я полагал, что нам по-прежнему следует планировать операцию по освобождению Северной Бирмы на первую половину 1943 года, хотя и предупредил американцев, что при рассмотрении вопросов материального обеспечения может выясниться, что провести операцию нельзя».
Уэйвелл сообщал далее, что он пока не информировал генерала Стилуэлла о решении комитета начальников штабов, переданном ему 17 ноября, назначить начало операции «Анаким» на осень 1943 года. По его словам, он ждал, когда Стилуэлл вновь приедет в Дели, однако прошло уже две недели, а это слишком большой срок, чтобы держать при себе такую важную информацию. Свою телеграмму Уэйвелл заканчивал безрадостной оценкой хода подготовительных мероприятий в Ассаме, особенно подготовки [85] китайцев в Рамгархе, и делал вывод: «В равной степени вызывает сомнение разумность попыток освободить Северную Бирму этой весной... Мы, вероятно, продвинемся до реки Иравади, но я не думаю, что сможем обеспечить снабжение войск на этом рубеже в сезон дождей».
Эти выводы были немедленно переданы через фельдмаршала Дилла генералу Маршаллу, а от него — генералу Стилуэллу. Как докладывал Маршалл, Стилуэлл «выразил явную досаду по поводу сильных сомнений Уэйвелла относительно начала операции этой весной и сделал это в совершенно недвусмысленных выражениях. Однако эти выражения были намного мягче по сравнению с теми, которые он употреблял, критикуя военное министерство за неспособность выделить специалистов и военные материалы, которых он требовал».
Тем временем комитет начальников штабов США внес предложение провести в Северной Бирме наступление с ограниченными целями — овладеть аэродромами под Мьиткьиной и участком территории для постройки новой дороги в Китай через Ледо и Куньмин. 8 декабря президент США утвердил значительное увеличение поставок Стилуэллу для осуществления этого плана. Предусматривалось поставить 63 тыс. оборудования и техники для строительства и ремонта дорог, однако все эти средства нужно было еще доставить в условиях слаборазвитых коммуникаций в Индии, и Дилл с полной откровенностью говорил Маршаллу: «Нет никакой реальной надежды, что все это имущество дойдет до станции снабжения в Ассаме в марте».
Такое изменение в масштабах действий и увеличение потенциальных ресурсов в операциях Стилуэлла заставили его вновь направиться в Дели. Переговоры с Уэйвеллом начались 17 декабря. Все внимание было сосредоточено на возможности оказать поддержку китайцам, находящимся в Рамгархе, в их наступлении от Ледо до Мьиткьины. С точки зрения англичан, об этом наступлении следовало говорить только тогда, когда будет обеспечено в освобождаемых районах строительство дороги, используя которую можно было бы снабжать войска на передовых рубежах в сезон муссонов. Темпы наступления, таким образом, определялись темпом строительства дороги. Американцы гораздо оптимистичнее англичан относились как к вопросу о возможных темпах строительства дороги, так и к своим способностям наладить снабжение. «Отношение американцев к проблеме материального обеспечения, — докладывал, пожалуй не совсем справедливо, комитету начальников штабов генерал Уэйвелл, — сводится к следующему: если вы толкнете китайцев вперед, то мы их как-нибудь обеспечим».
Можно было бы, конечно, найти компромисс между осторожностью англичан и уверенностью американцев, однако в ходе переговоров вскрылись более фундаментальные расхождения не только в вопросе о методе решения проблемы, но и в намечаемых целях. Генерала Стилуэлла беспокоила лишь одна-единственная проблема — своевременно открыть пути подвоза в Китай и спасти эту страну от экономической, политической и военной катастрофы. Потребность в этом была самой срочной. Казалось немыслимым переносить решение этой задачи на следующий год, так как это грозило катастрофой. Эту точку зрения разделял Вашингтон, у нее имелись сторонники и в Лондоне. Неизвестно, рассматривался ли этот вопрос под таким же углом зрения в Дели. Английское командование в Индии центральное место в планировании уделяло освобождению Бирмы, так как эта цель, достаточно важная сама по себе, была бы первым шагом в освобождении остальных владений Великобритании. Для достижения этой цели никто не считал военной необходимостью возрождение мощи Китая. Более того, это поистине могло вызвать даже беспокойство правительств Индии и Бирмы, хотя, по мнению генерала Уэйвелла и его преемников, [86] это обстоятельство не могло ощутимо повлиять на военные планы англичан. Тем не менее было абсолютно ясно, что англичане не собирались тратить значительные силы и средства ради выполнения плана, который касался лишь малонаселенной части Северной Бирмы, в то время как богатая долина Иравади оставалась в руках японцев. Об этом генерал Уэйвелл прямо заявил Стилуэллу, информируя его об указаниях, поступивших от английского комитета начальников штабов. Какими бы огромными ни представлялись выгоды от предлагаемых ныне операций, указывал Уэйвелл, нельзя допустить, чтобы эти операции отрицательно повлияли на возможность осуществить общее наступление в Бирму, запланированное на осень 1943 года.
Генерал Стилуэлл мрачно выслушал все сказанное и закончил встречу словами, что «он сообщит суть переговоров с генералом Уэйвеллом генералиссимусу». Однако у Чан Кай-ши оказались в запасе для него такие сюрпризы, которые еще больше затруднили возможность договориться. Несмотря на бодрый тон своих посланий в США, Стилуэлл в последнее время начал сомневаться, действительно ли генералиссимус горит желанием наступать из Юньнани. Было похоже, что отыскался иной путь к победе, более быстрый и дешевый, который предлагал командующий воздушной армией в Китае генерал-майор Ченнолт.
Ченнолт принадлежал к числу активных приверженцев идей Митчелла, которые считали, что с появлением военной авиации наземные операции превращаются в архаизм и что лишь только возведенные в закон интересы традиционных видов вооруженных сил препятствуют признанию этой очевидной истины. Еще в июле он сообщил Стилуэллу, что если бы в его распоряжении было 100 истребителей и 30 средних бомбардировщиков, то он вынудил бы японцев перейти к обороне, уничтожил бы их авиацию, нарушил бы их морские коммуникации и разгромил бы японскую промышленность на территории Китая. К сожалению, для выполнения такой программы требовалось поставить 2 тыс. предметов материально-технического обеспечения в месяц. Таким образом, даже если бы воздушный мост когда-либо и достиг такой цифры перевозок, стратегические замыслы Ченнолта и Стилуэлла оказались бы взаимоисключающими. Стилуэлл подозревал, имея на то достаточно оснований, что Ченнолт заручился поддержкой Чан Кай-ши. В сентябре Стилуэлл предупреждал генерала Маршалла, что китайцы хотели бы усилить воздушную армию Ченнолта до такой степени, чтобы она смогла самостоятельно выиграть войну, оставив китайцев «почивать на лаврах». В следующем месяце генерал Ченнолт потребовал усилить подчиненную ему воздушную армию и обратился непосредственно к президенту с предложением предоставить ему, как командующему американскими силами в Китае, всю полноту власти и больше бомбардировщиков, заверяя, что тогда он добьется «падения Японии». Это предложение, активно поддержанное находившейся в Вашингтоне женой Чан Кай-ши, было благожелательно встречено президентом и получило содействие влиятельного Гопкинса. И только лишь твердая позиция генерала Маршалла спасла генерала Стилуэлла.
В создавшейся обстановке было бы удивительно, если бы китайцы, почувствовав возможность осуществления столь привлекательной альтернативы прежних планов (тем более что эта альтернатива нашла таких влиятельных сторонников), все еще считали бы себя связанными обещанием начать наступление из Юньнани. Теперь у Чан Кай-ши появился великолепный повод затягивать начало этих действий. По возвращении генерала Стилуэлла из Дели он напомнил ему, что обязательным условием проведения наземных операций являлось завоевание англичанами господства в Бенгальском заливе. Генералиссимус сказал, что его собственные приготовления идут полным ходом и для англичан настало время вспомнить [87] свои обещания. Эту же точку зрения Чан Кай-ши изложил в посланиях президенту США от 28 декабря 1942 года и 8 января 1943 года. Он, в частности, писал:
«До тех пор пока флот не сможет лишить противника возможности перебрасывать подкрепления и не обеспечит нанесения удара в тыл японцам в Южной Бирме силами морского десанта, противник будет в состоянии быстро собирать силы для действий против наших армий на севере. Ввиду слабости наших линий снабжения мы не сможем сражаться с врагом на равных условиях независимо от того, какими силами мы располагаем в тылу... Исходя из этих соображений, я делаю вывод, что, если флот не сможет добиться господства на морях, омывающих Бирму, будет лучше подождать еще несколько месяцев или даже окончания осеннего сезона муссонов, чем подвергать себя риску, связанному с предлагаемой кампанией в Северной Бирме. Как бы страстно ни желал Китай открыть свои сухопутные коммуникации, как бы ни был готов употребить все силы для приближения этого дня, я не могу забывать, что еще одна неудача в Бирме будет такой огромной катастрофой, последствия которой сейчас невозможно предсказать...»
В заключение Чан Кай-ши предложил сделать все возможное для усиления воздушной армии Ченнолта: «Я предсказываю, что результат намного превысит вложенные в это дело средства».
«Черная пятница, — написал в своем дневнике Стилуэлл по понятным соображениям, хотя и не совсем справедливо, — для англичан великолепный шанс. Именно то, что им хотелось. Сейчас они все бросят, китайцы тоже, а американцам предоставляется возможность сражаться. Болтовня Ченнолта загнала нас в угол. Он так много разглагольствовал о том, что сможет сделать, что теперь мы предоставляем ему такую возможность».
Только по иронии судьбы могло случиться так, что два не доверявших друг другу союзника, которых Стилуэлл пытался уговорить действовать совместно, и в самом деле объединились и расстроили его планы. Англичане не могли оспаривать выдвинутые китайцами аргументы. Действительно, в оценках, сделанных английскими штабами в Лондоне и Дели, самое серьезное внимание обращалось на превосходные коммуникации, которые находились в распоряжении японцев. Однако заявление китайцев, что англичане якобы обещали завоевать господство в Бенгальском заливе, поставило последних в тупик. Генерал Уэйвелл энергично отрицал это. Вместе с адмиралом Сомервиллом он попросил комитет начальников штабов передать генералу Стилуэллу, что никакой помощи от флота не ожидается, что у Англии нет достаточного количества подводных лодок, чтобы перерезать японские морские коммуникации с Рангуном, а надводные корабли без поддержки с воздуха не могут действовать в условиях досягаемости вражеской авиацией берегового базирования.
«Таким образом, — заключал Уэйвелл, — мы ничего не обещали. Напротив, мы были очень настойчивы в наших предостережениях. Видимо, Стилуэлл не сумел толком объяснить генералиссимусу обстановку на море, а тот, судя по всему, пользуется возможностью свалить на нас вину за то, что операция, трудности осуществления которой он только начинает осознавать, не проводится. К этому подталкивают американцы, может, сами того не желая».
По просьбе Рузвельта генералиссимус объяснил, что упомянутое обещание дал Черчилль в мае прошлого года, когда заверил членов Тихоокеанского военного совета, что «до конца сезона муссонов восемь линкоров, три авианосца и соответствующее количество других кораблей прибудут в Индийский океан и помогут в освобождении Бирмы». Чан Кай-ши утверждал также, будто генерал Уэйвелл обещал выделить для освобождения Бирмы семь дивизий, а теперь он предлагает использовать только [88] три дивизии. Такого обещания тоже никто никогда не давал. Действительно, из-за трудностей материального обеспечения Уэйвеллу пришлось сильно сократить масштабы операций, которые первоначально планировались в Ассаме. Тщательное изучение протоколов заседаний Тихоокеанского военного совета вскрыло немало заявлений по поводу увеличения сил английского флота в Индийском океане, однако никаких конкретных обещаний в этих документах обнаружено не было.
Небезынтересно отметить, что в письме генералу Уэйвеллу от 15 мая Черчилль выражал надежду до середины июля сосредоточить все силы Восточного флота, включая линкоры «Уорспайт» и «Вэлиент», два линкора с 16-дюймовыми орудиями, три авианосца, все крейсеры и другие боевые корабли, с целью дать сражение южнее и восточнее Цейлона. «Сообщая вам об этом, — предупреждал Черчилль, — я не могу быть уверенным, что развитие событий позволит воплотить в жизнь мои надежды. Однако, мне кажется, при разработке планов наступления стоит принимать во внимание мои пожелания». Сходство цифр, указываемых в этом письме, с теми, на которые ссылается Чан Кай-ши, несомненно, поразительно близкое.
Президент весьма разумно не стал углубляться в расследование. Важнее было выяснить, что можно еще спасти из планов генерала Стилуэлла. По докладу Дилла Стилуэлл сам предложил провести своего рода морскую демонстративную операцию непосредственно накануне дня «Д», но комитет начальников штабов заключил, что эта демонстрация была бы «настолько неуместной, насколько и невыполнимой». В личном послании президенту 10 января Черчилль объяснил, что невозможно отправить силы флота в Бенгальский залив без авианосцев либо без достаточного количества эсминцев, и предложил отложить решение этого вопроса до того времени, когда Объединенный англо-американский штаб соберется на свое заседание в Касабланке через три дня. Там военные руководители союзников впервые смогли бы обсудить свою стратегию на Тихом океане в целом, поэтому в принципе все решения были отложены. Но Чан Кай-ши уже принял решение, и даже чудесное появление союзного флота вряд ли смогло бы заставить его отказаться от своего намерения. Посетившие Юньнань обозреватели докладывали, что военные приготовления безнадежно отстали от графика, и даже генералу Стилуэллу пришлось согласиться, что в конце концов все, пожалуй, обернулось к лучшему. 18 января он писал в своем дневнике: «Хорошо, что с мартовским планом покончено. Мы бы попались на крючок». [89]