В ставке Гитлера.
26-30 июня 1941 года
(Схема 4)
Не на всех участках растянувшегося на многие и многие километры Восточного фронта операции проходили так благоприятно, как на фронте наступления группы армий "Центр", которая больше других получила танковых соединений в качестве усиления. Как и ожидалось, тяжелее всех пришлось группе армий "Юг". Войска противника, оборонявшиеся перед соединениями северного крыла, были отброшены от границы, но они быстро оправились от неожиданного удара и контратаками своих резервов и располагавшихся в глубине танковых частей остановили продвижение немецких войск. Оперативный прорыв 1-й танковой группы, приданной 6-й армии, до 28 июня достигнут не был. Большим препятствием на пути наступления немецких частей были мощные контратаки противника из района южнее Припятских болот по войскам, продвигавшимся вдоль шоссе Луцк—Ровно—Житомир. Эти контратаки заставили крупные силы 1-й танковой группы изменить направление своего наступления и вместо продвижения на Киев повернуть на север и ввязаться в бои местного значения Но и танковый корпус, действовавший на южном фланге, добился не больших успехов Его передовые части к концу июня находились почти в 100 километрах западнее реки Случь.
В полосе наступления группы армий "Север" к этому времени также не удалось достигнуть желаемых результатов. Крупные силы противника (по меньшей мере 12 стрелковых дивизий, усиленных большим количеством танков), оборонявшиеся западнее Западной Двины, оттеснить не удалось, хотя в тылу этой группировки участок [81] реки от Даугавпилса до Екабпилса находился в руках немецких войск.
От одной заботы, которая волновала ОКХ перед войной, немецкое командование было освобождено: противник не помышлял о том, как бы ему уйти "в бескрайние русские просторы". Своими контратаками он останавливал наше наступление, упорным сопротивлением препятствовал охвату или сражался до последнего. Решающее сражение до сих пор так и не произошло. Правда, группе армий "Центр" удалось провести одно из тех сражений на уничтожение, которые нечасто встречались в истории войн. Не менее двадцати дивизий противника были окружены нашими войсками в районе Белостока, Новогрудка. Благодаря победе в сражении под Белостоком и Минском вся группа армий "Центр" получила полную свободу оперативного маневра Тогда встал вопрос: как наиболее эффективно использовать этот успех? 30 марта 1941 года Гитлер заявил, что группа армий "Центр" по крайней мере от Минска возьмет направление на Ленинград. А что получилось? Конечно, главному командованию сухопутных сил, в первую очередь командованию группы армий "Центр", следовало бы принять решение идти на Москву. Анализируя развитие прошедших операций, они должны были укрепиться во мнении, что на пути на Москву могут встретиться крупные силы противника и с ними придется сражаться. Но "материальные и нравственные последствия всякого крупного боя так громадны, что совершенно изменяют обстановку и, следовательно, создают новые основания для последующих мероприятий. Все зависит от правильной оценки момента"{26}. Эти слова Мольтке не утратили своего значения и сегодня, так же как и в 1941 году. Что следовало предпринять? "Конечно, полководец никогда не упускает из виду своей главной цели и не смущается неизбежными частными отклонениями от нее, но он не может заранее определить с достоверностью тот путь, каким надеется достичь этой цели. Во время похода он вынужден принимать целый ряд решений, руководствуясь положениями (войск), которых нельзя предвидеть"{27}. [82]
26 июня Гитлер высказал мысль. "После успешного завершения окружения противника под Белостоком сосредоточить основные усилия на фронте наступления группы армий "Юг". Это было явным отступлением от поучения Мольтке — "никогда не упускать из виду свою главную цель и не смущаться неизбежными частными отклонениями от нее". Гитлер отказался тогда от этой идеи, но позже, совсем другой обстановке, его "осенила" другая мысль 29 и 30 июня, когда командующие обеими танковыми группами, входившими в состав группы армий "Центр", настаивали на продолжении операции с развитием ее на восток, Гитлер упорствовал на том, чтобы группу армий "Север", усиленную подвижными соединениям, направить на захват всей Прибалтики, включая промышленный район Ленинграда. Этим он хотел по возможности быстрее парализовать русский флот на Балтике и обеспечить таким образом доставку в Германию руды по Балтийскому морю. Далее, по замыслу Гитлера, продвижение на Ленинград должно было бы облегчить наступление финнов (которое началось по обе стороны Ладожского озера только 17 июля) и, наконец, обеспечить левый фланг войск, наступавших на московском направлении. Он считал, что после ликвидации противника, окруженного в районе Белостока, группу армий "Север"
Начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами, возражая против этого, заявил, что технические возможности танковых соединений не позволяют идти по обходному пути через Ленинград. Позже оказалось, что в результате перебросок подвижных соединений 3-й танковой группы в августе на север, и в сентябре — обратно в состав группы армий "Центр", их материальная часть значительно износилась. Характерно, на этот раз Гитлер не мог настоять на своем. Поэтому пока ограничились лишь обсуждением и никакого решения не приняли. Зато стали ясны военные мотивы Гитлера, которыми он руководствовался, желая повернуть танковые группы на север. Полная ликвидация войск противника в Прибалтике не означала отклонения от основной цели — Москвы, а была необходима для обеспечения левого фланга. Зимнее наступление на Москву провалилось в первую очередь из-за угрозы флангам наступающих войск. [83]
Изучая обстановку, сложившуюся к 30 июня, и абстрагируясь от событий, которые имели место в то время, можно сделать вывод, что в тех условиях главные силы 2-или 3-й танковых групп (все девять танковых дивизий), безусловно, могли повернуть на север с линии Орша— Витебск— (вкл.) Даугавпилс. Это дало бы возможность группе армий "Север" сосредоточенным ударом 4-й танковой группы отбросить противника к Балтийскому морю Не исключено, что, проходя Оршу, 2-я танковая группа столкнулась бы с противником, которого пришлось бы уничтожать. Необходимо было обеспечить сосредоточение по крайней мере всей 3-й танковой группы на участке Холм—озеро Ильмень с задачей отрезать подходящие с востока подкрепления противника от его сил, действующих в Прибалтике, и подготовить удар на Москву. Если бы противник предпринял попытку нанести удар через Днепр в направлении на запад, то это было бы только на руку немецкому командованию, которое предполагало разгромить противника еще западнее Днепра. До подхода пехотных корпусов 2, 4 и 9-й армий продвижение противника должны были сдерживать моторизованные дивизии, используя труднопреодолимую Березину. Какую пользу могла бы оказать 1-я танковая группа, если бы ее направили севернее Припяти! Но и тогда сделать это было еще не поздно. Учитывая превосходство противника на Волыни, группе армий "Юг" следовало бы приказать занять оборону за рекой Стырь, 1-ю танковую группу (или хотя бы ее пять танковых дивизий) перебросить через Брест на южное крыло группы армий "Центр". Правда, это означало бы отказ от далеко идущих планов на Украине. Такое решение лучшим образом отвечало оперативным планам, но вряд ли можно было рассчитывать на то, что Гитлер согласится с этим решением.
Позже, к концу августа 1941 года, Гитлер жаловался, что сухопутные силы (в противоположность военно-воздушным силам Геринга) не поняли, что войска, получившие благодаря мотору способность покрывать большие расстояния, должны использоваться не для решения задач отдельных армий или групп армий, а исключительно для достижения целей верховного командования. При этом он говорил о "корыстных планах некоторых групп армий". Справедливо было это или нет, из-за отсутствия [84] соответствующих документов судить пока еще трудно. Во всяком случае, в конце июня Гитлер ничего не сделал для использования подвижных соединений согласно своей идее.
Предполагают, что первые успехи группы армий "Север", и особенно быстрый захват Даугавпилса, ввели его в заблуждение. [85]