Разгром противника в приграничных районах
(22 июня — 1 июля)
Прорыв до шоссейной дороги Лида—Вильнюс.
Внезапное нападение 22 июня 1941 года
(Схема 2)
22 июня в три часа с минутами четыре корпуса танковой группы при поддержке артиллерии и авиации, вводившей в состав 8-го авиационного корпуса, пересекли государственную границу. Бомбардировочная авиация наносила удары по аэродромам противника, имея задачу парализовать действия его авиации.
В первый день наступление проходило полностью по плану. Стратегическое нападение, несмотря на сосредоточение больших масс войск вдоль всей советско-германской границы в ночь перед наступлением, увенчалось успехом. Для 3-й танковой группы явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными. Пленный русский офицер-сапер рассказал, что он имел приказ взорвать мосты в Алитусе в 13.00. 57-й танковый корпус натолкнулся в этой лесистой и богатой озерами местности на многочисленные обороняемые препятствия и заграждения, которые сначала у сильно задерживали продвижение 12-й танковой дивизии. Однако во второй половине дня нам удалось овладеть Меркине и предотвратить разрушение моста через реку Неман. Вечером один из танковых полков уже подходил к Варене.
Обе дивизии 5-го армейского корпуса сразу же после перехода границы натолкнулись восточное города Сейны [65] на окопавшееся охранение противника, которое, несмотря на отсутствие артиллерийской поддержки, удерживало свои позиции до последнего. На пути дальнейшего продвижения к Неману наши войска все время встречали упорное сопротивление русских. И все же передовому отряду корпуса к вечеру удалось выйти к Неману и форсировать его на участке между Меркине и Алитусом.
Командование 39-го танкового корпуса направило оба танковых полка и часть 20-й моторизованной дивизии вдоль шоссейной дороги Сувалки—Калвария с задачей овладеть высотами южнее Калварии, имевшими важное тактическое значение. Этих сил оказалось слишком много, и такой расход не оправдывался.
Оставив эти высоты и оборонительные сооружения, которые в течение трех месяцев строил целый батальон, противник отошел на север. Уже к полудню танки ворвались в Алитус и захватили мосты неповрежденными. Подтягивание пехоты и артиллерии шло медленно, так как бои в городе продолжались еще вечером. 20-я танковая дивизия, сражавшаяся севернее Калварии, преодолела сопротивление противника и овладела Алитусом
6-й армейский корпус встретил сильное сопротивление противника и вышел к Неману только 23 июня. Мост в Приенае был разрушен.
Южнее танковой группы действовала 161-я дивизия правого соседа, она вышла к Неману в районе Друскининкая. Северный сосед—2-й армейский корпус — наступал на Каунас. Севернее Немана на упорно обороняемом противником участке притока Немана — Дубисы наступала 4-я танковая группа. О том, что 56-му танковому корпусу этой группы удалось еще 22 июня овладеть виадуком в Арегале, стало известно позже. О положении 2-й танковой группы пока никаких сведений не поступало.
В штабе 3-й танковой группы, располагавшемся восточнее Сувалок, на основе поступивших донесений и личной оценки положения были сделаны следующие выводы по обстановке.
Захват трех мостов через Неман стал возможен благодаря тому, что нападение явилось полной неожиданностью для противника и что последний потерял централизованное управление своими войсками. Предполагавшееся [66] наличие частей трех дивизий противника на сувалкинском выступе подтвердилось.
Против танкового корпуса, наступавшего на северном фланге, действовал один литовский корпус, многие командиры и комиссары которого были русские. До сего времени корпус оборонялся упорно. Предполагалось, что он попытается удержать левый берег Немана. Действий танков и авиации не отмечалось. Воздушная разведка, проводившаяся при ясной погоде, никаких передвижений противника восточнее Немана не обнаружила. По данным, полученным при допросе пленного офицера-литовца, в районе Каунаса должны были находиться крупные силы. Намерения и планы противника еще не выяснены.
Продолжать ли танковой группе наступление, действуя в неясной обстановке, или закрепиться на захваченном плацдарме? Что же предпринять 23 июня?
В штабе группы не было никакого сомнения относительно необходимости использования на следующий день всех средств для развития успеха, полученного в результате внезапного нападения. Чтобы не создавать скоплений и пробок у мостов, танковым корпусам следовало продолжать наступление дальше на восток. Войска должны были использовать захваченные мосты для круглосуточной переправы по ним на восточный берег. Специальных приказов на это не требовалось. В результате неожиданно быстрого захвата мостов создалась совершенно новая обстановка. Особенно важно было выяснить предполагавшееся наличие войск противника в районе Вильнюса и использовать все возможности для захвата этого важного узла дорог. Поэтому 39-му танковому корпусу была поставлена задача — 23 июня овладеть южной частью города Вильнюс и оттуда повернуть на Михалишки.
Ввиду того что обстановка в районе Вильнюса для нас оставалась неясной и учитывая необходимость взаимодействия обоих корпусов юго-западнее Вильнюса, передовые части 57-го танкового корпуса нельзя было направлять через шоссейную дорогу Лида — Вильнюс на восток. Командование надеялось, что возможность продолжения наступления 57-го танкового корпуса в направлении на Ошмяны не замедлит представиться.
Далее последовал приказ вывести из подчинения группы 5-й и 6-й армейские корпуса, а 3-ю танковую [67] группу подчинить непосредственно группе армий, чтобы обеспечить ее оперативное использование.
Подготовка перемещения командного пункта группы на восточный берег Немана, в район Алитуса, шла полным ходом.
23 июня 1941 года. Разочарование
(Схема 2)
После огромного успеха, достигнутого в первый день наступления, события второго дня не оправдали ожиданий. Причина — не действия противника и не ошибки наших войск и командования, а трудности, связанные с условиями местности. Моторизованным соединениям предстояло в этот день продвигаться по холмистой песчаной местности, покрытой густым девственным лесом, по местности, где, пожалуй, еще не появлялась автомашина. Все обозначенные на карте шоссе, ведущим с запада на восток, оказались полевыми дорогами. Движение по ним (особенно автомашин французского производства) было почти невозможно. Машины, проходя по глубокому песку или преодолевая крутые подъемы, все время застревали и останавливали всю следующую за ними колонну, так как возможность объезда на лесных дорогах полностью исключалась. Колонны становились длиннее. продвижение медленнее. Даже слабое сопротивление противника, оказываемое головным подразделениям, вынуждало всю колонну останавливаться на длительное время, ибо о развертывании и думать было нечего. Появление разрозненных групп противника на флангах или в тылу снова задерживало движение. Лестные пожары, возникшие в результате боя или преднамеренных действий противника, наряду с густыми облаками пыли еще больше затрудняли управление войсками. Командиры всех степеней, вплоть до командира корпуса, стирались обеспечить продвижение хотя бы головных частей колонны. Пехотинцы и артиллеристы вынуждены были все время вытаскивать застрявшие машины. Перекидные мосты на небольших водных преградах приходилось укреплять, чтобы по ним могли пройти машины. Для командования, стремившегося продвинуться вперед, было настоящим мучением видеть, как задыхаются их подвижные части. [68]
События этого дня протекали следующим образом. Решающим для всей операции должен был быть удар 39-го танкового корпуса на Вильнюс. Танковый полк 7-й танковой дивизии, который охранял мосты в Алитусе и ночью был сменен пехотной частью, при выступлении из Алитуса рано утром натолкнулся на подходившую из Варены 5-ю танковую дивизию русских. В "исключительно тяжелом танковом бою", как об этом доложил командир полка, дивизия противника, уступавшего в умении вести одиночный бой, потерпела поражение. Остатки этой дивизии ушли на северо-восток и через несколько дней потеряли свои последние танки. Первая попытка русских остановить наше продвижение на этом направлении провалилась. Поступившие в течение дня донесения давали основания полагать, что литовский армейский корпус противника, мужественно оборонявшийся 22 июня. начал распадаться. Отдельные группы, загнанные немецкой авиацией в леса, в некоторых местах пытались нападать на наши походные колонны, но централизованного управления этими группами уже не было. Воздушная разведка, которой благоприятствовала хорошая погода, не обнаруживала ни движения танков с восточного направления к линии Лида —Вильнюс, ни от Вильнюса к Неману. Наступление группы армий "Север" в направлении на Каунас и продвижение 4-й танковой группы севернее реки Вилия сковали те войска противника, которые, по нашему предположению, находились в районе Вильнюса. Возможность наличия более крупных сил южнее Вильнюса исключалась. Поэтому 57-му танковому корпусу была поставлена прежняя задача — наступать в направлении на Ошмяны. Второй эшелон корпуса (18-я моторизованная дивизия), продвигаясь южнее Вороново, должен был прикрыть наступление первого эшелона от ударов противника из района Лиды{23}.
В то время когда отдавался этот приказ, первый [69] эшелон 57-го корпуса — 12-я танковая дивизия — долго еще не мог выполнить поставленной перед ним промежуточной задачи (выйти на рубеж Вороново) и, разбив слабые силы противника под Вареной, так же как и 39-й танковый корпус, с трудом продвигался через южную часть леса юго-западнее Вильнюса.
Два обстоятельства особенно затрудняли продвижение 57-го танкового корпуса: 2000 машин 8-го авиационного корпуса (в том числе тяжелые грузовики с телеграфными столбами) шли за походной колонной 19-й танковой дивизии, которая, совершив ночной марш и пройдя через Сувалки и Сейны, рано утром пересекла государственную границу и остановилась вдоль дороги на привал. Этим воспользовались транспортные подразделения авиационных частей, их автомашины обогнали колонну 19-й дивизии и стали переправляться по мосту на противоположный берег Немана. Вскоре эти машины попали на плохой участок дороги, застряли и тем самым остановили продвижение боевых частей. Другие осложнения возникли из-за стремления 5-го армейского корпуса быстрее переправиться через Неман и не отстать от подвижных соединений. Но поскольку это произошло на участке между "танковыми дорогами", то определенная польза была, ибо здесь остались значительные силы противника, " не попавшие под удар танковых соединений. Например. через несколько дней в лесах за линией фронта целый батальон противника, усиленный артиллерией, вступил в бой с нашими войсками. Командование 9-й армии приказало армейским корпусам "принять все меры, чтобы не отстать от 3-й танковой группы". Для этого им надлежало выслать передовые отряды, моторизованным подразделениям которых разрешалось пользоваться дорогами, отведенными для движения танков. Нарушение нормального движения по дорогам неизбежно, когда танковые корпуса не осуществляют контроля за правильным использованием дорог.
Из-за этих трудностей марша 57-й танковый корпус своими передовыми частями достиг только Воронова, расположенного на дороге Лида—Вильнюс. Таким образом, корпусу рее же удалось пройти 70 километров. 19-я танковая дивизия переправилась через Неман только утром 24 июня и теперь уже продвигалась за 18-й моторизованной дивизией. [70]
39-й танковый корпус также не выполнил своей задачи дня. 23 июня пополудни подразделения танкового полка 7-й танковой дивизии вышли на дорогу Лида — Вильнюс на участке всего лишь несколько километров южнее Вильнюса Командир дивизии нашел возможным идти на Михалишки, минуя Вильнюс. Находившийся в дивизии командир корпуса решил ворваться в Вильнюс силами всего лишь одного танкового полка. Колесные машины дивизии остались далеко позади; от 20-й танковой дивизии, действовавшей юго-западнее Вильнюса, не поступало никаких донесений. С направления Вильнюса и юго-восточнее его были слышны пулеметные очереди. Что там происходит?
Командир 3-й танковой группы, находившийся в это время на командном пункте 7-й танковой дивизии южнее Вильнюса, принял следующее решение- продолжать вести разведку в направлении Михалишки; овладеть переправой через реку Вилия в районе Неменчине, что северо-восточнее Вильнюса; наступление на южную часть Вильнюса провести только после подхода достаточных сил пехоты и артиллерии, в случае необходимости — только рано утром 24 июня и ни в коем случае не вечером 23 июня. Командующий группой руководствовался , при этом соображением, что овладение городом является второстепенной задачей. Бой за город силами только одного танкового полка вынудил бы изменить направление главного удара дивизии.
24 июня 1941 года. Победа и новое разочарование
(Схема 3)
Вечером второго дня наступления значительная часть 3-й танковой группы, вследствие уже указанных трудностей марша, находилась еще на западном берегу Немана. Командующий группой приказал остановить колонны машин 8-го авиационного корпуса и убрать их с дороги, предназначенной для движения танков, чтобы освободить ее для боевых частей. Отдавая этот приказ, командующий группой хорошо сознавал, что перебазировать свои аэродромы на восточный берег Немана авиация не сможет, что непосредственная связь между авиацией и танковыми штабами нарушится и что поддержка наземных войск авиацией будет значительно ослаблена. Если бы [71] противник располагал сильной авиацией, тогда, пожалуй, следовало бы принять другое решение. Однако и это решение имело свои отрицательные стороны, так как в последующие дни действия авиации противника активизировались.
Танковая группа подчинялась непосредственно командующему группой армий "Центр", по приказу которого из состава танковой группы были выведены 5-й и 6-й армейские корпуса. О 2-й же танковой группе знали, что 23 июня она овладела Рожанами (45 километров южнее Слонима) и, имея глубоко эшелонированное построение, вступает на Слоним. От Белостока противник отошел к Слониму. Северный сосед — 2-й армейский корпус — еще не смог сломить сопротивление противника западнее Каунаса. 4-я танковая группа, преодолевая сопротивление не очень сильного противника, своим правофланговым корпусом наступала на местечко Вилькия.
Командир 57-го танкового корпуса доложил утром 24 июня, что в районе южнее Вороново передовые части 18-й моторизованной дивизии были контратакованы крупными силами противника. 12-я танковая дивизия этого корпуса от Вороново двигается по направлению к Ошмянам.
Рано утром 7-я танковая дивизия 39-го корпуса после большого боя овладела городом Вильнюс. Противник отошел за реку Вилия. Танковый полк 7-й дивизии продолжал продвигаться на Михалишки. 20-я танковая дивизия подошла к Вильнюсу, а 20-я и 14-я моторизованные дивизии, продвигавшиеся к городу, растянулись так, что некоторые их части находились еще в Алитусе. Воздушная разведка, произведенная рано утром, не обнаружу жила никакого движения противника от Западной Двины к линии Минск — Вильнюс, зато по дороге Новогрудок — Лида отмечалось большое движение войск противника.
Что планировал штаб 3-й танковой группы в первой половине 24 июня?
(Схемы 3, 4 и 5)
Под угрозой охвата противник начал отход из района Белостока — объекта операции 2-й и 3-й танковых групп. В этот день 2-я танковая группа установила в районе [72] Слонима боевое соприкосновение с противником. Таким образом, железная дорога Белосток—Барановичи— Минск была перерезана. Противник предпринял попытки найти выход в северном направлении.
В последующие дни по мере продвижения от Гродно корпуса, действовавшего на южном фланге 9-й армии, натиск противника усилился. Части 18-й моторизованной дивизии, действовавшие южнее Вороново, могли оказаться в тяжелом положении. Поэтому было крайне необходимо подтянуть оставшуюся под Меркине половину 18-й дивизии. С оперативной точки зрения продвижение противника от Лиды на север окончилось для него разгромом после того, как 57-й танковый корпус, продолжая свое продвижение на Молодечно, перерезал железнодорожную линию Лида—Молодечно—Полоцк. Угроза со стороны Вильнюса была ликвидирована. Поставленная командующим группой армий задача выйти на рубеж Молодечно—озеро Нарочь выполнена в течение сегодняшнего дня.Оставалось решить, повернуть ли с этого рубежа и нанести удары по противнику, отходящему по дороге Минск—Борисов, продолжать ли параллельное преследование в направлении на Витебск или форсировать Западную Двину по обе стороны Полоцка. Задача всей операции — не дать противнику закрепиться за Днепром и Западной Двиной — с наибольшим эффектом могла быть выполнена путем быстрого захвата местности, расположенной между Днепром и Западной Двиной, что достигалось наступлением на Витебск через Глубокое. Предполагалось, что при фронтальном продвижении на пути наступления могут встретиться лишь слабые силы противника. Левый фланг надежно обеспечивался продвижением 56-го танкового корпуса на Даугавпилс. Для обеспечения правого фланга можно было привлечь достаточные силы моторизованных дивизий. Если повернуть танковую группу на захват рубежа Борисов—Минск с целью навязать сражение противнику западнее Березины, то это привело бы к тому, что противник выиграл бы время для подтягивания сил к Западной Двине и Днепру. Форсирование Западной Двины по обе стороны Полоцка имело смысл лишь в том случае, если командование планировало совместные действия 3-й и 4-й танковых групп севернее Западной Двины. Но об этом ничего не было известно. Поэтому командующий [73] 3-й танковой группой решил доложить командующему группой армий "Центр" о своем решении продолжать параллельное преследование в направлении на Витебск, обеспечивая наступление соединений от контратак противника со стороны Минска и Лиды. Для этого предполагалось 24 июня выдвинуть четыре танковые дивизии на рубеж Докшицы — Глубокое. На случай, если это решение утвердят, были подготовлены необходимые приказы, согласно которым 57-му танковому корпусу предстояло как можно быстрее усилить (прежде всего артиллерией) части, ведущие бои южнее Вороново, овладеть узлом железных дорог Молодечно и направить обе танковые дивизии через Вилейку и Сморгонь на Докшицы. 39-му танковому корпусу была поставлена задача — преодолеть реку Вилия в районе Михалишки и Неменчине и, продвигаясь двумя танковыми дивизиями севернее озера Нарочь, выйти к Глубокому. Обе моторизованные дивизии (20-я и 14-я) должны были находиться в готовности повернуть на Вороново или Ошмяны.
Когда уже почти все было готово, из штаба группы армий "Центр" пришла радиограмма, в которой сообщалось, что главнокомандующий сухопутными силами отклонил план, предложенный командующим 3-й танковой группой. Танковая группа получила приказ от Вильнюса и южнее его повернуть на юго-восток и захватить высоты южнее Минска. после чего в тесном взаимодействии со 2-й танковой группой окружить противника, отходящего под натиском соединений 4-й и 9-й армий.
Этот приказ произвел в штабе 3-й группы, который уже дал указание о перемещении командного пункта из Алитуса в Вороново, ошеломляющее впечатление. Все усилия последних дней, направленные на то, чтобы обогнать противника и обеспечить левому крылу группы армий захват междуречья на участке Витебск—Орша, оказались напрасными. Командование 3-й танковой группы полагало, что основные силы противника еще находятся между Белостоком и Новогрудком и в ближайшие дни предпримут попытку уйти на восток через Днепр. В случае попытки противника отойти через Минск на Оршу 3-й танковой группе предстояло в ходе параллельного преследования выйти на линию Орша—Витебск. Еще до войны командующий 3-й танковой группой И командующий группой армий "Центр" сходились во [74] мнении, что подвижные войска должны использоваться не для создания и удержания неподвижного фронта вокруг, окруженного противника, а для параллельного преследования. Поэтому командующий 3-й танковой группой сделал последнюю попытку сохранить развитие операции в направлении на Витебск. При штабе группы в качестве офицера связи находился представитель главного командования сухопутных сил. Готовый оказать помощь, рассудительный подполковник генерального штаба взял на себя труд отправиться самолетом в ставку главнокомандующего сухопутными силами и там. изложить точку зрения командования 3-й танковой группы.
Начальник генерального штаба сухопутных сил, которому обо всем доложил подполковник, имел другую точку зрения, чем командующий группой армий "Центр" и командующий 3-й танковой группой. Опасаясь, что противник сможет прорваться через Минск на север, он предложил наряду с созданным пехотными соединениями 4-й и 9-й армий "внутренним" кольцом окружения, включающего Новогрудок, образовать подвижными соединениями "внешнее" кольцо вокруг Минска. Поэтому было принято более надёжное, но требующее много времени для выполнения) решение главнокомандующего сухопутными силами: 3-й танковой группе развернуть свои соединения на линии Вильнюс— Молодечно—Минск и образовать фронт окружения на участке южнее Вороново—Трабы—Раков—Минск, включая шоссейную дорогу Минск—Борисов.
Первый котел (Минск)
(Схемы 4 и 5)
Учитывая наличие укрепленных позиций севернее Минска, командующий 3-й танковой группой решил снять 39-й танковый корпус с участка севернее озера Нарочь и направить его в район севернее Минска. Однако командование группы армий "Центр" настояло на том, чтобы развернуть 39-й корпус на линии Вильнюс—Молодечно фронтом в сторону Минска.
По хорошей шоссейной дороге Вильнюс—Молодечно 39-й корпус своей 7-й танковой дивизией, следовавшей в голове, быстро продвинулся вперед, свободно прошел [75] через не занятую противником брешь в линии укреплений и почти без боя 26 июня вышел к автостраде северо-восточнее Минска. 20-я танковая дивизия 27 июня была вынуждена с тяжелыми боями прорываться через линию укреплений на шоссейной дороге. 28 июня она ворвалась в город Минск и очистила его от разрозненных групп противника. Но соединиться со 2-й танковой группой дивизии все же не удалось, так как вскоре пришлось отбивать атаки противника с юга и востока.
В связи с переброской 39-го танкового корпуса в район севернее Минска 57-й танковый корпус был отодвинут на юг, на северную опушку Налибокской пущи. 18-я моторизованная дивизия, снова вернувшаяся в состав корпуса, без труда отражала попытки противника прорваться на север вдоль шоссейной дороги Вороново — Лида. 19-й танковой дивизии, совершавшей 25 июня марш через Вороново, Трабы на Минск, пришлось прокладывать себе дорогу через массы войск противника, отрезанные 18-й моторизованной дивизией и теперь пытавшиеся пробраться через Сурвилишки. Правый фланг 19-й дивизии, где находился командир корпуса, постоянно подвергался атакам противника при поддержке 50-тонных танков. Поэтому дивизия была вынуждена из длинной походной колонны развернуться фронтом на юг. До 28 июня она отражала атаки противника с южного направления. 12-я танковая дивизия, повернувшая от Ошмян на Воложин, также пробивала себе дорогу к участку кольца окружения западнее Минска, при этом дивизия понесла значительные потери. Если попытки противника прорваться из района Лиды на север почти прекратились, то на фронте западнее Минска с 28 июня они становились все более настойчивыми и сильными. Это были попытки прорыва, в большинстве случаев приносившие русским немалые потери.
Попытки прорыва противника, предпринимаемые в направлении, не сулившем ему никакого оперативного успеха, могли быть ликвидированы силами 18, 20 и 14-й моторизованных дивизий при значительно более благоприятных условиях на линии Вороново—Крево— севернее Минска, в то время как танковые дивизии можно было бы использовать для продвижения на [76] восток через Докшицы и Глубокое с целью овладения местностью между Оршей и Витебском прежде, чем противник сумеет перекрыть этот перешеек.
Но вся 3-я танковая группа вынуждена была удерживать участок кольца окружения в условиях, когда местность в тылу группы еще не была очищена от частей противника, попытавшихся оказать помощь своим окруженным войскам. До сего времени еще непонятно, почему не было принято предложение командования группы армий выслать к Западной Двине сильные разведывательные отряды, тем более что они были бы полезны и как средство разведки путей
3-й танковой группе, получившей в качестве усиления 900-ю учебную бригаду, было поручено удержание Вильнюса и переправ через реку Вилия северо-восточнее города. Таким образом, представилась возможность использовать 20-ю моторизованную дивизию для очистки местности севернее Минска от остатков разгромленных частей противника, которые в тылу 7-й танковой дивизии часто совершали налеты на повозки и машины с ранеными.
Как только атаки противника против частей западного крыла 3-й танковой группы ослабли и подошли соединения 9-й армии, 57-му танковому корпусу был отдан приказ — освободившиеся части 18-й моторизованной и 19-й танковой дивизий сосредоточить в районе юго-восточнее Вильнюса для переброски их к Западной Двине 3-я танковая группа была полна решимости по возможности быстрее продолжать прерванное не по ее вине продвижение и не дожидаться, пока последний окруженный русский солдат сдастся в плен. Ежедневные просьбы о разрешении перебросить главные силы на северо-восток наталкивались на упорные возражения главнокомандующего сухопутными силами, хотя все яснее становилось, что противник отказался от своих попыток уйти в северном направлении. Кроме того, воздушная разведка обнаружила первые признаки подтягивания войск противника в район Орши. С 25 июня на главнокомандующего сухопутными силами давило стремление Гитлера удержать окруженную группировку противника в районах Белостока, Новогрудка и собственное нежелание проводить смелые операции Еще 30 июня 1941 года начальник генерального штаба сухопутных сил полагал, [77] что танковые войска, вероятно, только 5 июля смогут продолжать наступление с целью выхода на рубеж Могилев — Орша — Витебск — Полоцк.
Попытки 7-й танковой дивизии форсировать Березину под Борисовом и образовать там плацдарм были отражены крупными силами противника, занявшими оборону на восточном берегу реки{24}. В последние дни июня дивизия отражала на западном берегу атаки противника, прорывавшегося с юга. Создавалось впечатление, что 2-я танковая группа еще не сомкнула кольцо окружения южнее Минска 30 июня в штаб 3-й танковой группы, располагавшийся в местечке Крево, прилетел командующий 2-й танковой группой, чтобы вместе обсудить план продолжения операций. Это было как раз кстати. 22 июня 2-я танковая группа форсировала Западный Буг по обе стороны Брест-Литовска. Два танковых корпуса, наступавшие в первом эшелоне группы, отбрасывая слабые силы противника, 26 июня овладели Слуцком и Столбцами.
Начиная с 24 июня активность противника, отходившего от Белостока на Барановичи, с каждым днем повышалась. Это обстоятельство вынуждало выделять новые силы для прикрытия флангов. Выделенные для этого части вынуждены были повернуть свой фронт на север, в то время как первые эшелоны танков продолжали продвигаться на Бобруйск и Минск 29 июня 2-я танковая группа своим корпусом, наступавшим на южном фланге, вышла к Березине в районе Бобруйска и севернее его. Корпус, действовавший на северном фланге, силами одной моторизованной дивизии отражал попытки противника прорваться на участке Столбцы, Барановичи, Слоним и уйти в южном и восточном направлениях. Две другие дивизии этого же корпуса продвинулись до рубежа Кедайняй—Несвиж. Таким образом, между 3-й и 2-й танковыми группами образовался разрыв, в который 30 июня и устремились русские, до этого пытавшиеся обойти Минск с запада и уйти в северном направлении.
В ходе обсуждений оба командующих пришли к единому мнению, что настало время обеим танковым [78] группам продолжить наступление в восточном направлении и не допустить создания противником нового фронта за Днепром и Западной Двиной. В это время 2-я танковая группа, против которой был направлен наиболее сильный натиск противника, только двумя дивизиями удерживала кольцо окружения, а семь ее дивизий продвигались к Березине и некоторые части уже находились на ее восточном берегу. Командующий 2-й танковой группой просил дать ему возможность использовать шоссейную дорогу Минск—Смоленск для продвижения частей и соединений левого крыла группы. Его просьба была удовлетворена, так как командование 3-й танковой группы имело намерение обойти Березину с севера. Со своей стороны командование 3-й танковой группы просило командующего 2-й группой взять на себя окружение противника на шоссейной дороге и южнее ее и получило согласие. В результате этой договоренности стало возможным сосредоточить 7-ю танковую дивизию западнее Березины с задачей наступать на север.
56-й танковый корпус, входивший в состав войск южного крыла группы армий "Север", в результате быстрых и решительных действий 26 июня захватил неповрежденным мост через Западную Двину в Даугавпилсе, а 27 июня овладел еще одной переправой выше по течению реки. Затем корпус получил приказ остановиться. Остановившись, корпус был вынужден отражать атаки противника со всех сторон. В этих условиях он, конечно, не смог использовать свой оперативный выигрыш, достигнутый в результате быстрого продвижения. Основные силы группы армий "Север" были еще связаны между Каунасом и Шауляем.
Значительно менее удачно, чем для 56-го танкового корпуса, сложилась обстановка в полосе наступления 41-го танкового корпуса, действовавшего на северном фланге 4-й танковой труппы. 41-й танковый корпус пытался обойти крупные силы противника и как можно быстрее выйти на хорошие дороги, ведущие к Западной Двине. Проходя от Таураге между двумя полевыми армиями, корпус уже 24 июня натолкнулся на 1-й танковый корпус русских{25}. [79]
Окружение и уничтожение русского корпуса задержали 41-й танковый корпус в районе Резекне до 25 июня. Возобновив 26 июня свое продвижение к Западной Двине, 41-й танковый корпус рано утром вышел к Екабпилсу. За это время противник успел взорвать мост через Западную Двину, и корпус снова был вынужден остановиться. [80]