Последствия белофинской авантюры в Карелии
17 февраля 1922 г. закончились боевые действия в Карелии, и советские войска вышли на советско-финляндскую границу на всем ее протяжении.
6 марта 1922 г. в Карелии было снято осадное положение, и жизнь начала постепенно входить в мирное русло.
В связи с окончанием военных действий Реввоенсовет Республики издал приказ, в котором отметил боевые [142] заслуги красноармейских частей в Карелии. Реввоенсовет особо подчеркивал, что Советская Армия добилась победы над белофиннами в исключительно трудных природных и климатических условиях. В приказе говорилось: «Советская Карелия очищена красными войсками от белых банд, организованных финляндским офицерством на средства финляндской и иной буржуазии. В тягчайших условиях севера, в пустынных, холодных пространствах, — иной раз по пояс в снегу, под которым не замерзает вода, — солдаты революции снова выполнили свой долг до конца»{182}.
За все время боев в Карелии потери советских войск составили: 145 человек убитыми, 471 ранеными, 243 больными и 257 сильно обмороженными.
Трудящиеся Карелии выражали свою глубокую благодарность славной Советской Армии, освободившей их родину от белофинских банд. Красноармейские части, возвращавшиеся с Карельского фронта, получали от карельского народа многочисленные подарки, письма и приветствия, полные любви и признательности за братскую помощь в борьбе с иноземными захватчиками. Так, например, Олонецкий уревком в своем приветствии 1-й Московской курсантской бригаде писал: «Покидая уезд для дальнейшего продолжения учебы на курсах, примите от нас скромный подарок: две шубы, в память пребывания на холодном севере, для часовых вашего полка, кои впредь так же будут зорко охранять Советскую Республику и ее Федерацию как это делали в далекой Карелии»{183}.
Вся Советская Армия гордилась подвигами своего карельского отряда.
Съезд политработников Петроградского Поенного округа писал войскам Карельского района: «Ни леса, ни бездорожье Карелии не помешали вам довести это дело до конца. Перед лицом всего мира вы блестяще поддержали честь Красной Армии, снова доказали всем врагам Советской России, что их расчеты на нашу слабость ни на чем не основаны»{184}. [143]
Освобожденная Советская Карелия принялась залечивать тяжелые раны, нанесенные ей злобным врагом. Разрушая и уничтожая все на своем пути, белофинны перед концом своей авантюры старались нанести как можно больше вреда карельским трудящимся.
О том, что заставали наши части в оставленных белофиннами деревнях, коротко докладывал командованию военком Кимасозерского отряда: «Все пограничные деревни, — телеграфировал он, — находятся в самом ужасном положении... Положение жителей тяжелое. Продуктов питания нет»{185}.
Один из бойцов добровольческого лыжного отряда, оперировавшего в конце января 1922 г. на северном участке советско-финляндской границы, рассказывает об этом более подробно: «Чем ближе мы подходили к границе, тем отчетливее было видно разрушение, произведенное бандитами. Дома стояли необитаемыми; разбито было все, что можно было разбить. Весь скот был угнан в Финляндию»{186}.
Отступая, белофинны уничтожали продовольствие, открывали картофельные ямы, чтобы вымерз картофель, и т. д.
«Ряду волостей, где хозяйничали белофинны и прошел смерч разбоя, — сообщала «Карельская Коммуна», — угрожает тяжелый продовольственный кризис, по размерам не уступающий поволжскому. И до авантюры процент безлошадных дворов в Карелии поражал своей высотой. Причиной тому голодная зима 1918 года, когда погибло много молодняка, и нашествие миллеровских, англо-французских легионов в 1919 году. Есть деревни, где остались по две-три лошади на несколько десятков дворов. С другой стороны, уцелевшие лошади и рабочий скот от недостатка корма начинают терять свою годность.
Опустошенные селения не в состоянии прокормить крестьян. Пошли в ход семенные запасы, за которые обычно так цепляются хлеборобы. Но и они слишком ничтожны, чтобы поддержать истощенный всем пережитым организм. Оспа и тиф — эти извечные спутники [144] голода — справляют свою мрачную тризну в глухих поселках Карелии, среди завывания снежной пурги»{187}.
После хозяйничанья белофиннов во всей Ребольской волости осталось 12 лошадей, в Ругозерской — 4, а в Тихтозерской — ни одной.
Отступавшие белофинны насильно, под угрозой расстрела, уводили с собой население. Из деревни Окунева Губа было уведено 100 мужчин; из деревни Тунгозерская — все мужчины, кроме 90-летнего старика; из деревни Купозеро — все население; из деревни Пильдозерская — все население, кроме 5 стариков в возрасте от 70 до 90 лет.
После белофинского нашествия во всем Ухтинском районе из 17.600 человек населения осталось 7.358, 430 домов было совершенно разрушено и около тысячи сильно повреждено.
Общий убыток, причиненный хозяйству Карелии белофинским вторжением в 1921/22 г., составил сумму в 5 миллионов 610 тысяч золотых рублей, не считая ущерба, нанесенного отдельным жителям.
Для того чтобы ликвидировать последствия белофинской интервенции, потребовались годы.
Советское правительство принимало все меры, чтобы помочь карельскому народу. Еще в период боев части Советской Армии, действовавшие в Карелии, оказывали посильную помощь населению, помогая восстанавливать разрушенные жилища. После изгнания белофиннов Советская Армия передала карельским крестьянам часть своих лошадей.
27 апреля 1922 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР принял решение, согласно которому все доходы Карельской Трудовой Коммуны до 1924 г. шли не в общегосударственный бюджет, а исключительно на покрытие местных нужд. Кроме того, Совнарком от пустил Карельской Трудовой Коммуне из государственного бюджета большие средства на восстановление разрушенного хозяйства. 23 ноября 1922 г. ВЦИК РСФСР, учитывая тяжелое экономическое положение Карельской Трудовой Коммуны, освободил карел от очередного призыва в Советскую Армию. [145]
Запуганные и насильно уведенные в Финляндию карелы скоро начали возвращаться обратно, быстро разгадав подлинные намерения белофинских захватчиков. Немалую роль в этом сыграли и мероприятия Советского правительства, в частности, опубликованное Карельским Ревкомом 11 марта 1922 г. воззвание «Ко всем обманутым крестьянам-карелам и уведенным в Финляндию белофинскими бандами», в котором разоблачался обман белофиннов и содержался призыв ко всем мирным труженикам Карелии вернуться на родину, к мирной работе.
Несмотря на все препятствия, которые чинило правительство Финляндии, поток возвращавшихся беженцев все усиливался. Однако в Финляндии оставалось еще много обманутых карельских трудящихся, запуганных клеветническими вымыслами о преследовании вернувшихся в Советскую Карелию беженцев. Чтобы окончательно рассеять опасения у этой части беженцев, Советское правительство 30 апреля 1923 г. официально объявило амнистию всем карелам, принимавшим участие в белофинской авантюре, за исключением руководителей и тех, кто находясь вне Карелии, продолжал вести антисоветскую работу.
«Рабоче-крестьянское правительство РСФСР и Исполнительный Комитет Карельской Трудовой Коммуны, — говорилось в декрете ВЦИК от 30 апреля 1923 г., — не могут не считаться со страданиями карельских беженцев, жестоко обманутых международной буржуазией и ее наемниками, белогвардейскими бандами, вторгнувшимися в Карелию, и не могут более оставаться равнодушными к безудержному желанию беженцев возвратиться в Россию и искупить свои преступления»{188}.
Этим декретом был открыт путь на родину для всех тех, кто обманом и силой был вовлечен в белофинские банды. Все честные трудящиеся карелы, насильно уведенные в Финляндию, вернулись в свои родные деревни и занялись мирным трудом по строительству Советской Карелии.
Мудрая ленинско-сталинская внешняя политика Советского правительства, подкрепляемая решительными [146] действиями его Вооруженных Сил, заставила империалистов признать прочность нового государственного строя в России. Немецкая газета «Гамбургер Нахрихтен» 8 марта 1922 г. писала: «Попытка потрясти советский режим извне потерпела фиаско осенью прошлого года на Украине и на крайнем Севере, в Карелии... Рассматривая положение совершенно объективно, кажется, что Советское правительство и его власть внутри страны укреплены...»{189}
Прямым следствием возросшего международного авторитета советского государства был прорыв внешнеполитической изоляции, выразившийся в приглашении Советской России на международную конференцию в Генуе. Немалую роль сыграла в этом успешная и быстрая ликвидация белофинской интервенции в Карелии.