Глава III.

В Крыму

Накануне операции

С середины февраля 1944 г., после ликвидации никопольской группировки гитлеровцев, войска 4-го Украинского фронта, в состав которого входила 8-я воздушная армия, начали подготовку операции по освобождению Крыма. В состав армии к данному этапу времени входили 7-й штурмовой корпус генерал-майора авиации В. М. Филина (206-я и 289-я дивизии), 3-й истребительный корпус генерал-майора авиации Е. Я. Савицкого (278-я и 265-я дивизии), 1-я гвардейская штурмовая авиационная Сталинградская Краснознаменная дивизия полковника С. Д. Пруткова, 6-я гвардейская истребительная авиационная Донская дивизия полковника Б. А. Сиднева (позднее полковника И. И. Гейбо), 6-я гвардейская бомбардировочная авиационная Таганрогская дивизия полковника Г. А. Чучева, 2-я гвардейская ночная бомбардировочная авиационная Сталинградская дивизия генерал-майора авиации П. О. Кузнецова и несколько отдельных полков различного назначения. Четыре района авиационного базирования включали в себя 24 батальона. Кроме того, в армии были санитарный полк и авиаремонтные части. Всего в армии насчитывалось 644 боевых самолета, в том числе 297 истребителей, 153 штурмовика, 116 ночных бомбардировщиков, 61 пикирующий бомбардировщик и 17 дальних разведчиков{66}.

В феврале 1944 г. армия перебазировалась на аэродромы Северной Таврии, и в частях началась напряженная подготовка к новым боям. Прибывало пополнение. Количество молодых летчиков, штурманов и воздушных [150] стрелков-радистов достигало в частях половины личного состава. Тепло и радушно встречали в полках новичков. Бывалые фронтовики делились с ними боевым опытом, рассказывали о традициях и славных делах тех, кто сражался под Сталинградом и в небе Донбасса. Все это оставляло неизгладимый след в сердцах молодых авиаторов.

Во время занятий, вывозных полетов и учений молодые авиаторы постигали искусство маневра, смелой атаки и своевременного открытия огня. Благодаря целенаправленной и напряженной работе к началу операции весь прибывший летный состав был введен в строй.

В это же время в части начали поступать прямо с заводов новые самолеты Як-3 и Ла-5, которые по многим летно-техническим данным превосходили истребители противника. Экипажи быстро осваивали эти машины, готовясь полнее использовать их огневые и тактические возможности в воздушных боях.

Партийно-политическая работа проводилась под лозунгами: "Освободим родной Крым", "Устроим фашистам второй Сталинград", "Воскресим традиции наших отцов и дедов в борьбе за Крым". В авиационных частях царил высокий боевой подъем. Личный состав с энтузиазмом готовился к решительным боям. В марте в 8-й воздушной армии было принято в партию 375 человек (из них 170 человек кандидатами в члены ВКП(б).

Большое значение для поднятия боевого духа личного состава имели письма, посылаемые в тыл родителям отличившихся воинов, а также патриотические ответы, которые приходили на фронт. Вот что писало командование отцу и матери летчика-истребителя гвардии младшего лейтенанта Ю. П. Никифорова: "Дорогие Петр Аввакумович и Ефросинья Андреевна! Ваш сын в нашей части не так давно. Но, влившись в гвардейскую семью, он приложил все усилия, чтобы стать достойным офицером, хорошим летчиком. Он прошел суровую школу в боях за ликвидацию вражеского плацдарма в районе Никополя и показал себя смелым воином, достойным сыном хороших родителей. Его любят товарищи за смелость, выдержанность на земле, его уважают за ненависть к врагам, за то, что он в бою не бросит товарища, за смелость и находчивость в воздухе...

От всего коллектива наше гвардейское спасибо за воспитание смелого, скромного, способного защищать честь русского оружия воина. Желаем счастья, доброго здоровья и долгих лет жизни". Это письмо было прочитано [151] перед строем полка и для младшего лейтенанта Ю. Никифорова стало достойной наградой за его ратный труд.

Патриотический ответ был получен от матери гвардии старшего лейтенанта И. И. Сошникова, также отличившегося в боях, о чем командование сообщило на его родину.

"Дорогие сыночки! — писала Александра Ивановна Сошникова. — Получила от вас дорогое письмо, которое тронуло меня до слез. Много у вас трудов и забот, но вы помните своих матерей. Прочитала я о мужестве своего сына, сердце мое наполнилось гордостью за него и за всех вас, бьющих проклятых гитлеровцев. Вас, героев, такими воспитали не только мы — матери, но и наша великая Родина и Коммунистическая партия. Хотя вы и дороги нам, матерям, а если потребуется для Родины, не жалейте своей жизни. Вот вам мой наказ. Мы, матери, не щадя своих сил, помогаем и будем помогать победить фашистов, которые хотели отнять наше счастье. От всего сердца благодарю вас за пожелания. Вам желаю быстрее победить врагов и возвратиться здоровыми и веселыми и жить радостно и свободно!"

Командование 74-го гвардейского штурмового полка направило письмо родителям гвардии старшего лейтенанта Б. С. Окрестина, в котором было рассказано о его боевых подвигах, отмеченных двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалью "За оборону Сталинграда". Ответ семьи Окрестиных был также зачитан на общем полковом собрании.

Готовясь к предстоящему сражению, командный состав обобщал и осмысливал опыт проведенных боев. В поселке Аскания-Нова, где размещался штаб армии, часто собирались командиры полков, дивизий, корпусов, начальники районов аэродромного базирования, офицеры штабов для подготовки к предстоящей операции. С 10 но 13 марта состоялись сборы командиров полков, на которых были изучены проблемы повышения эффективности ударов на поле боя в условиях сильного противодействия истребителей и зенитной артиллерии противника. Командующий армией генерал-лейтенант авиации Т. Т. Хрюкин сделал обзор новых тактических приемов, которые предстояло применить в наступательной операции. С докладом о боевом применении штурмовиков выступил помощник командующего армией по воздушно-стрелковой службе полковник А. М. Янчук. [152] В содокладах главного штурмана армии генерал-майора авиации И. П. Селиванова и его заместителя майора В. М. Лавского были всесторонне разработаны вопросы обеспечения безопасности полетов, точного самолетовождения и бомбометания. Много внимания на сборах было уделено взаимодействию с наземными войсками, в первую очередь с артиллерией. Были распределены цели, указано время ударов, планировалось подавление артиллерийским опием зениток противника во время пролета штурмовиков и бомбардировщиков.

Особенно трудной была организация оперативного и тактического взаимодействия с частями, которые планировалось ввести в прорыв для разгрома и преследования отходящего противника. Многочисленные вопросы тщательно изучались, согласовывались с командованием наземных войск и в виде плановых таблиц взаимодействия доводились до командиров авиационных частей и соединений армии. Большую и напряженную работу при этом выполняли офицеры оперативного отдела штаба армии во главе с полковником Н. П. Жильцовым.

Для управления авиацией над полем боя командующим был назначен главный авианаводчик фронта, через которого все распоряжения и указания должны были передаваться по радио с использованием радиопозывного "Громада".

В это же время были проведены четыре армейских сбора командиров и начальников штабов соединений, которые стали большой школой обобщения и изучения боевого опыта. Генерал-майор авиации И. М. Белов, возглавивший штаб армии, умело организовывал и проводил с руководящим составом штабов соединений учения, на которых скрупулезно изучался противостоящий противник, его тактика, оборона, дислокация войск, возможности средств ПВО, подсчитывались и оценивались возможности своих войск, отрабатывались необходимые документы, вопросы боевого и специального обеспечения в предстоящей операции. 20-22 марта в Аскании-Нова состоялись сборы командиров корпусов, дивизий, начальников районов аэродромного базирования, где был изучен район полетов в Крыму, отработаны вопросы планирования, организации взаимодействия родов авиации и наземных войск, летных и тыловых частей армии. Много времени отводилось изучению противника. С докладом "Вооруженные силы Германии и их состояние на Восточном фронте" выступил помощник начальника [153] разведотдела армий майор А. А. Голобородько. А в конце сборов командиры и начальники штабов осмотрели выставку "Боевой путь 8-й воздушной армии".

В полках и дивизиях в подготовительный период были проведены учения с летным составом, на которых отрабатывалась тактика действий авиации над полем боя. После учений командиры и ведущие групп выезжали на передовые позиции, где наглядно знакомились с обороной противника. Визуально на местности они оценивали возможности безопасного и эффективного подхода к целям и выхода из атак. Такое общение летчиков и пехотинцев имело важное значение для укрепления их боевого содружества и взаимной поддержки. В ходе операции было много примеров, когда в воздушном бою летчику приходилось покидать самолет и приземляться с парашютом на нейтральной полосе. Нужно было видеть, какие жаркие схватки разгорались за его спасение. Пехотинцы бросались в атаку, чтобы оттеснить противника и выручить авиатора, попавшего в беду.

Стремясь обеспечить четкое руководство авиацией и надежное взаимодействие с наземными войсками в предстоящей операции, командование армии делало все необходимое, чтобы развернуть систему управления и связи как в районе аэродромного базирования, так и над полем боя. В наземные войска были направлены авиационные наводчики, разработаны сигналы опознавания своих войск, кодированные карты целей и таблицы радиосигналов для связи экипажей с землей. В условиях бездорожья, частых дождей и туманов ни на один день не прекращалась работа по переброске техники и развертыванию дополнительных линий связи. Силами и средствами 8-го отдельного полка связи и 340-й отдельной телеграфно-строительной роты были организованы надежные проводные и радиолинии, обеспечивающие связь штаба армии в Аскании-Нова с аэродромами объединения.

Для защиты переправы через Сиваш в районе острова Русского развертывался армейский пункт управления воздушным боем. На командных пунктах 51-й и 2-й гвардейской армий были организованы передовые командные пункты 8-й воздушной армии, в стрелковых корпусах и 19-м танковом корпусе находились радиостанции наведения 8-го отдельного полка связи. Самоотверженно трудились техники, механики, мотористы, оружейники инженерно-авиационной службы, [154] возглавляемой главным инженером армий генерал-майором И. И. Бондаренко. Особого признания заслуживала работа девушек. Они с любовью готовили самолеты к боевым вылетам, проявляя при этом присущую им аккуратность, четкость и чистоту в работе, а также глубокие знания и техническую сноровку. Летчики верили, что самолеты, на которых им предстояло вылетать, подготовлены безупречно и ни мотор, ни оружие не откажут в бою. На 1 февраля 1944 г. в частях армии трудилось 3550 девушек.

Огромную работу предстояло выполнить личному составу тыла армии, возглавляемого генералом П. П. Малышевым. На одну заправку самолетов армии требовалось свыше 500 т горючего, 158 т бомб, около 20 тыс. патронов. А всего нужно было подготовить не менее 6-7 заправок и 7-8 боекомплектов. Одновременно с этим в полосе наступления пришлось создавать 33 аэродрома, Пригодные для эксплуатации в условиях весенней распутицы, 12 из них готовилось в передовой полосе под артиллерийским и минометным огнем противника.

Генерал Т. Т. Хрюкин большое внимание уделял материально-техническому обеспечению предстоящих боевых действий. Вместе с начальником штаба, начальником тыла армии и другими офицерами он лично рассчитывал, сколько и какие средства потребуются в ходе операции, корректировал планы поставки и графики прибытия эшелонов с топливом, боеприпасами, техническим и интендантским имуществом.

В подготовительный период штаб армии особое внимание уделил организации и ведению воздушной разведки. Только с 1 марта по 8 апреля на эти цели было выполнено 633 вылета. Фотографирование на всю глубину оборонительной полосы противника позволило представить полную картину его обороны на Крымском перешейке, вскрыть группировку вражеских наземных войск и авиации, их состав и дислокацию. по результатам аэрофотосъемки разведотделом под руководством полковника И. И. Сидорова были нанесены на топографические карты схемы оборонительных сооружений противника, которые, поступив в войска, оказали неоценимую помощь при подготовке к наступлению. Одновременно были сфотографированы все аэродромы противника и подготовлены точные данные о его авиационной группировке, насчитывавшей 90 истребителей, 140 бомбардировщиков и 30 разведчиков. Все коммуникации гитлеровцев находились [155] под непрерывным наблюдением с воздуха, несмотря на ожесточенное противодействие.

9 марта на фотографирование оборонительных сооружений противника вылетел экипаж командира эскадрильи 8-го отдельного дальнеразведывательного полка майора Л. М. Червякова под прикрытием истребителей. Над целью гитлеровцы навязали воздушный бой нашим истребителям, а в этот момент шесть "мессершмиттов" обрушились на разведчика и сбили его. Ответственное задание осталось невыполненным. Понимая сложившуюся обстановку, командир звена лейтенант В. М. Вишенков обратился к командованию с просьбой разрешить ему произвести разведку. На этот раз благодаря мужеству и мастерству экипажа фотографирование удалось выполнить.

В подготовительный период 8-я воздушная армия отражала налеты вражеской авиации и прикрывала войска на поле боя. Противник за февраль и март произвел 3500 самолето-пролетов, нанося удары но советским частям на поле боя и штурмуя переправы на Сиваше. Гитлеровцы понимали, какое важное значение имеет плацдарм, а поэтому неоднократно пытались при активной поддержке авиации потеснить части 51-й армии. Но плацдарм продолжал существовать. Связь с ним осуществлялась комбинированным способом: на мыс Джангара — паромами и надувными лодками и по деревянному мосту, наведенному от северного берега до острова Русского, а от острова до крымского берега — по насыпной гати. Фактически это был единственный надежный путь, по которому осуществлялось снабжение и пополнение войск, расположенных на плацдарме.

Прикрытие войск на Перекопе и Сиваше, особенно переправы через Сиваш, являлось важнейшей боевой задачей 8-й воздушной армии. Для своевременного обнаружения самолетов противника была развернута радиолокационная станция дальнего обнаружения. Этот радиолокатор позволял за 15-20 минут предупредить дежурные эскадрильи истребителей, а истребителей, патрулирующих в зоне ожидания, направить навстречу вражеским самолетам. С помощью радиолокатора точность наведения резко возросла. Своевременное появление наших истребителей заставляло "юнкерсов" беспорядочно сбрасывать бомбы, что спасало переправу от прицельных ударов и тяжелых разрушений. Гитлеровцы прибегали к разным ухищрениям, пытались незаметно на малой [156] высоте подкрадываться к цели (на малых высотах полета дальность действия радиолокатора заметно уменьшалась). Но в этих случаях передовые радиостанции наведения, размещенные на плацдарме, обеспечивали своевременное оповещение и наведение истребителей.

Только за январь и март радиолокаторами было засечено 1614 целей и осуществлено 135 наведений истребителей, в результате чего сбито 134 вражеских самолета. О том, насколько четко работала система радиообнаружения и радионаведения, свидетельствует такой факт. 9 января 1944 г. в 10.40 радиолокатор "Пегматит-17" обнаружил группу вражеских самолетов, направлявшихся в район острова Русского. В 10.42 уже были подняты истребители, перехватившие противника до подхода его к переправе. В воздушном бою было уничтожено два Ю-87 и один Ме-109.

Отражение налетов авиации противника истребители осуществляли в тесном взаимодействии с зенитной артиллерией фронта. Армейский пункт управления воздушным боем, развернутый в районе переправы на остров Русский, имел прямую связь с командным пунктом артиллерийской дивизии ПВО, что позволяло координировать огонь зенитных батарей с действиями истребителей.

На плацдарме был развернут передовой командный пункт командующего 8-й воздушной армией. Открытая местность позволяла просматривать позиции противника на большом расстоянии. Несмотря на то что ПКП командарма подвергался обстрелам артиллерией и бомбардировке самолетами, офицеры штаба и связисты не покидали рабочих мест.

Для блокирования противника в Крыму 8-я воздушная армия тесно взаимодействовала с авиацией Черноморского флота, а из тактического арсенала летчики широко применяли метод "свободной охоты". Когда была разведана трасса полетов гитлеровцев из Крыма в Одессу, командование приняло решение устроить на Кинбурнской косе засаду. Для этого было выделено два подразделения истребителей под командованием дважды Героев Советского Союза А. И. Покрышкина и А. В. Алелюхина. Этими группами за 20 суток было сбито 30 транспортных самолетов. "Охотники" нападали внезапно, сбивали самолеты, уничтожали живую силу и технику противника. Особенно трудными были для них полеты и воздушные бои над морем, которые требовали большого нервного напряжения. Зато эффективность их была [157] очень высокой. Истребители везде и всюду появлялись внезапно, не давая фашистам покоя ни днем ни ночью.

За четыре месяца "охоты" летчики-истребители армии сбили 91 самолет, а штурмовики и бомбардировщики вывели из строя и уничтожили 54 танка, 10 бронемашин, 1830 автомашин, 4 паровоза, 150 вагонов, 20 батарей полевой артиллерии и значительное количество солдат и офицеров.

В эти дни в небе Крыма начали активно действовать гитлеровские асы из знаменитой 52-й эскадры. Но и они не смогли склонить чашу весов в свою пользу, хотя советским авиаторам нередко победы доставались дорогой ценой. В воздушных боях погибло много и наших бесстрашных героев-летчиков. Например, 26 марта истребителям, прикрывавшим плацдарм и переправы через Сиваш, пришлось вступить в схватку с превосходящими силами врага. В этом бою погибли десять советских летчиков, в том числе командир 812-го истребительного полка майор II. Г. Волчков и Герой Советского Союза старший лейтенант А. Ф. Лавренов.

Воздушные бои над Перекопом и Сивашем не прекращались в течение всего подготовительного периода, несмотря на сложные метеорологические условия. Фашистская авиация несла невосполнимые потери. Это заставляло противника действовать более осмотрительно. Его бомбардировщики летали в основном группами по 12-50 "юнкерсов". Истребители сопровождения прикрывали их, как правило, на двух разных высотах. Во время пикирования истребители снижались вместе с бомбардировщиками, а иногда выходили вперед, чтобы те могли внезапно подкрасться к цели, сбросить бомбы и поспешно уйти из зоны огня.

Но ничто уже не могло спасти гитлеровцев. Советские авиаторы успешно громили противника в воздушных боях, уничтожали его самолеты и другую технику на аэродромах, проявляя при этом смелость, находчивость и массовый героизм. Вот что писала армейская газета "Сталинский воин" 17 марта о подвиге, совершенном летчиками 503-го штурмового полка: "Штурмовики, которых вел лейтенант Андрей Демехин, крепко ударили по вражескому аэродрому. Ни сильный огонь зениток, ни атаки немецких истребителей и плохая погода не помешали им отлично поразить цель! Уже на обратном пути штурмовики заметили, как в нескольких километрах от аэродрома противника сел один из советских истребителей. [158] Машина была подбита зенитками. Штурмовики увидели, как советский "ястребок" вспыхнул и из него поспешно выскочил летчик. Из четырех ближайших деревень к месту посадки советского истребителя спешили гитлеровцы. Некоторые из них ехали верхом на лошадях.

Боевому товарищу грозила большая опасность. Штурмовики мгновение приняли решение — спасти друга, образовали круг, а младший лейтенант Владимир Милонов, выпустив шасси, пошел на посадку. Внизу — перепаханное поле, неизвестный по прочности грунт. Самолет немного пробежал, а потом резко развернулся влево и сразу остановился. Летчик вылез из кабины. Оказалось, спустило простреленное фашистами левое колесо. Взлетать на таком самолете нельзя.

Тем временем два других штурмовика, кружась, наблюдали за товарищами. Они увидели, что вслед за одним советским самолетом попал в беду и другой. Тогда лейтенант Демехин передал по радио своему ведомому младшему лейтенанту Петру Клюеву: "Иду на посадку, прикройте!" Он приземлился вблизи двух самолетов, но и его машина застряла в размокшем грунте. Неимоверными усилиями летчикам и стрелкам удалось выкатить тяжелую машину на проходящую рядом дорогу. Отсюда можно и взлетать. Но их нагоняют трое немецких всадников, совсем близко и пешие фашисты! Видя это, младший лейтенант Петр Клюев и его воздушный стрелок сержант А. Князев открыли по фашистам огонь и задержали их. Тем временем летчик-истребитель младший лейтенант И. Стопа и младший лейтенант В. Милонов сели в кабину стрелка. Воздушный стрелок Демехина старший сержант Н. Разгоняев приспособился на подкосе левого шасси, а стрелок Милонова старший сержант Н. Хирный — на подкосе правого шасси. Самолет сделал разбег и оторвался от земли".

Десятки километров пролетел штурмовик с необыкновенной нагрузкой и с выпущенными шасси, а затем совершил благополучную посадку на ограниченной площадке. Самолет и люди были спасены. И когда летчика лейтенанта Л. В. Демехина спросили, как он оценивает свой поступок, он сказал: "Говорят, я совершил подвиг. По-моему, я только выполнил долг воина-большевика". Его мысль дополнил лейтенант П. Н. Клюев: "Мы всегда помним заповедь великого русского полководца Суворова: "Сам погибай, а товарища выручай". Этой заповеди мы всегда будем верны". Вскоре после необычного [159] полета лейтенанту Андрею Васильевичу Демехину было присвоено звание Героя Советского Союза.

В частях армии установилась хорошая традиция. Штурмовики и сопровождавшие их истребители часто базировались на одном аэродроме. Летчики питались в одной столовой и жили в соседних казармах. Между ними устанавливались дружеские, братские отношения, в бою они понимали друг друга с полуслова. Было много случаев, когда экипажи истребительной и штурмовой авиации проявили взаимовыручку в тяжелой обстановке и достигали побед в весьма сложных условиях.

Вот какую телеграмму направили летчики 6-й гвардейской истребительной авиационной дивизии командованию 206-й штурмовой авиационной дивизии: "Выражаем искреннюю благодарность летчикам-штурмовикам за героизм, проявленный при спасении жизни нашему летчику-истребителю младшему лейтенанту Стопа, совершившему посадку на территории, занятой врагом. Только в нашей стране летчики могут идти на самопожертвование во имя выручки своих товарищей по оружию. Истребители никогда не забудут этого и в своей работе еще больше будут крепить наше боевое содружество, добиваясь победы над врагом. Просим вынести заслуженное поощрение летчикам-штурмовикам, спасшим жизнь нашему летчику-истребителю". Эта телеграмма была зачитана личному составу во всех полках 206-й штурмовой дивизии.

Грозой для фашистских стервятников были летчики 9-го гвардейского истребительного полка во главе с подполковником А. А. Морозовым. Вся армия знала о боевых подвигах А. В. Алелюхина, Амет-хан Султана, И. Г. Борисова, П. Я. Головачева, А. Н. Карасева, А. Ф. Ковачевича, И. Г. Королева, В. Д. Лавриненкова.

Высоким авторитетом у подчиненных пользовался командир эскадрильи дважды Герой Советского Союза гвардии майор А. В. Алелюхин. Личным примером и самоотверженностью в бою он воспитывал у подчиненных бесстрашие, мужество и отвагу, учил их умению побеждать воздушного противника. Обладая огромным летным опытом и твердой командирской волей, Алелюхин вовремя предостерегал летчиков от необдуманных действий, благодаря чему его эскадрилья воевала без потерь. За год ею было проведено 373 воздушных боя и сбито 86 самолетов противника. Был случай, когда подчиненные Алелюхина девяткой дрались против 45 самолетов "Хейнкель-111" и одержали победу. [159] Напряженным для авиаторов был день 7 апреля, когда они произвели 490 самолето-вылетов. В одном из полетов группа штурмовиков 1-й гвардейской дивизии, ведомая старшим лейтенантом Л. И. Беда, нанесла удар по вражескому аэродрому. В ходе атаки огнем зенитной артиллерии был подбит самолет ведущего. Штурмовик совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником. Видя это, ведомые летчики лейтенант А. Я. Брандыс, младший лейтенант А. А. Берестнев и младший лейтенант II. М. Алишеев не оставили командира в беде. Младший лейтенант Берестнев приземлился рядом с подбитой машиной командира, взял его на борт самолета и благополучно взлетел. Незадолго до того младший лейтенант Берестнев подал заявление о приеме в партию, в котором писал: "Хочу бить фашистскую мразь так, как учит наша партия. Звание коммуниста оправдаю в предстоящих боях".

За три дня, с 5 но 7 апреля, в воздушной армии было произведено 909 самолето-вылетов (419 ночных и 490 дневных). Эффективным оказался одновременный удар но пяти аэродромам противника, который нанесли штурмовики под командованием гвардии майоров М. А. Филиппова, И. Г. Суклышкина и Ф. В. Тюленева, капитана В. Ф. Анисова и старшего лейтенанта Д. И. Жабинского. Их прикрывали истребители 402-го и 812-го полков, ведомые майорами А. У. Ереминым и И. Ф. Поповым. На земле было сожжено более 20 самолетов, а в воздухе сбито 12 истребителей противника. Несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, летчики смело шли на цель и беспощадно громили врага. В эти же дни 28 штурмовиков Ил-2 в сопровождении истребителей нанесли удар по аэродромам Веселое и Ички, на которых было уничтожено 23 самолета противника. Дерзкий налет на вражеский аэродром совершила шестерка истребителей под командованием генерала Е. Я. Савицкого.

Ночная бомбардировочная авиация также наносила систематические удары по аэродромам противника, не позволяя производить с них полеты. Эти налеты дали ощутимый результат. Известно, к примеру, что в первые два дня, когда войска фронта штурмовали Перекоп и укрепления врага на Сиваше, вражеские бомбардировщики практически не появлялись над полем боя.

Решительный штурм Крыма готовился долго и тщательно. При этом было достигнуто значительное превосходство над противником как на земле, так и в воздухе. [161] Достаточно, например, сказать, что советская авиация имела больше истребителей почти в 5 раз, а бомбардировщиков и разведчиков — в 1,5 раза{67}.

В штабе 8-й воздушной армии были произведены расчеты необходимых сил и средств на операцию, составлен план уничтожения авиации противника и завоевания господства в воздухе, согласованы действия с наземными войсками при прорыве обороны противника на направлении главного удара 51-й армии, отработаны вопросы авиационного обеспечения 19-го танкового корпуса при вводе в прорыв и в оперативной глубине. Планирование производилось с учетом возросшей мощи советской авиации, которая превосходила неприятельскую не только по численности, но и по качеству новых самолетов, а особенно по боевому духу и выучке летчиков.

На первые три дня наступления каждому авиационному соединению были поставлены конкретные задачи по месту и времени. Напряжение составляло в среднем 6,5 вылета на каждый исправный самолет. Это потребовало от личного состава большой самоотверженности как при подготовке операции, так и в ходе боевых действий.

В дни штурма

8 апреля на рассвете в частях фронта, на всех аэродромах был зачитан приказ командующего 4-м Украинским фронтом о начале наступления в Крыму. Одновременно зачитывалось обращение командования и политотдела 8-й воздушной армии ко всем авиаторам, в котором говорилось о том, что освобождение Крыма является делом чести каждого воина. В этом документе конкретно перечислялись задачи, которые предстояло решать истребителям, бомбардировщикам, штурмовикам, а также личному составу тыловых частей.

На состоявшихся митингах авиаторы давали клятву драться с гитлеровцами, не щадя своей жизни, до полного освобождения Советского Крыма, призывали товарищей с четью выполнить приказ, сокрушить оборону врага на Сиваше и Перекопе. Митинги проводились при развернутых боевых знаменах. Это были трогательные минуты воинских клятв. В 686-м штурмовом полку Герой Советского Союза старший лейтенант Н. П. Кочетков сказал: [162] "По примеру наших отцов Мы идем освобождать Крым и сделаем это, как подобает патриотам Родины. Я заверяю партию, что буду бить врага беспощадно". В 947-м штурмовом полку выступил старший техник лейтенант А. Н. Губарев. "Техники дают слово, — заявил он, — готовить самолеты к повторным вылетам через 30 минут". В 812-м истребительном полку подполковник А. И. Якимов призвал товарищей открыть счет мести за погибших командира полка майора Н. Г. Волчкова и Героя Советского Союза старшего лейтенанта А. Ф. Лавренова.

Участники боев под Сталинградом обратились ко всем летчикам армии с письмом. "В битве за Сталинград, — говорилось в нем, — мы научились искусству побеждать врага. Девизом бойцов и командиров Красной Армии с тех пор стало — бить врага по-сталинградски, бить смертным боем. В боях на Дону, на Миусе, на Молочной и Днепре мы были верны героическим традициям Сталинграда. Сейчас перед нами поставлена задача — добить фашистского зверя, пойманного в крымскую западню, утопить его в Черном море".

Это обращение подписали Герои Советского Союза гвардии майоры А. И. Бородин, М. И. Смильский, Ф. В. Тюленев, гвардии капитаны В. Ф. Анисов, М. Т. Степанищев, гвардии старший лейтенант Л. И. Беда.

После митингов в частях и соединениях были проведены партийные и комсомольские собрания, на которых коммунисты и комсомольцы давали клятву быть в предстоящих боях впереди и не щадить своей жизни для победы над врагом.

В 8.00 началась артиллерийская подготовка. Затем над полем боя появилась советская авиация. Под прикрытием 48 истребителей 265-й дивизии на высоте 2700-2900 м шли колонной шесть девяток Пе-2 и А-20-Б б-й гвардейской бомбардировочной дивизии. Прижимаясь к земле, летели штурмовики. Выше действовали истребители, расчищая воздушное пространство от врага. В 11.00 пошли в атаку наземные войска, но встретили ожесточенное сопротивление противника.

Оказывая поддержку наступающим, бомбардировщики, ведомые командиром дивизии полковником Г. А. Чучевым, нанесли массированный удар с горизонтального полета и с пикирования по артиллерийским позициям и оборонительным сооружениям противника. 20 Ил-2 штурмовали вражеские аэродромы и штабы, а две группы штурмовиков 7-го корпуса, по 30 Ил-2 в каждой, ударили по [164] очагам сопротивления в районе Тархан. Штурмовики 1-й гвардейской дивизии группами по 10 и более самолетов Ил-2 под прикрытием истребителей 6-й гвардейской дивизии громили живую силу и технику в районе Караяка, Самай, Томашевка. Истребители 3-го корпуса прикрывали войска на поле боя, наносили удары по аэродромам противника и вели воздушные бои.

Всего в течение первого дня наступления части 8-й воздушной армии произвели 818 самолето-вылетов, уничтожили 29 артиллерийских батарей, 16 танков, создали 18 очагов пожара. В 29 групповых воздушных боях было сбито 20 самолетов противника, 10 уничтожено на аэродромах.

С утра до вечера штурмовики совершали налеты то одиночно, то звеньями и эскадрильями, подавляя огневые точки, уничтожая танки, штурмовые орудия и живую силу противника, дополняя и усиливая артиллерийское воздействие при прорыве его обороны и штурме опорных пунктов на направлении главного удара. Самолеты нацеливались на огневые средства, подавление которых имело важное значение для наступающей пехоты и танков. Так, например, в полдень юго-западнее Тархан открыла губительный огонь одна из вражеских батарей. Попытки нашей артиллерии заставить ее замолчать успеха не имели. Тогда эта задача была поставлена штурмовикам 7-го авиационного корпуса. Они своевременно справились с ней, разгромив злополучную батарею.

Действуя над полем боя, авиаторы проявляли массовый героизм и мужество. Снижаясь до бреющего полета, они вели поиск огневых точек и расстреливали врага в упор. Огнем зенитной артиллерии в этот день был сбит командир эскадрильи 136-го гвардейского штурмового полка гвардии майор И. Д. Овсянников. Коммунист, один из опытных летчиков, он проявил в своем последнем полете настоящее бесстрашие, оказывая непосредственную поддержку наступающим подразделениям. Его личный пример воодушевлял авиаторов на смелые атаки наземных целей.

Большая нагрузка ложилась в этих условиях на воздушных стрелков. Прицельным огнем из крупнокалиберных пулеметов они не давали возможности гитлеровским истребителям атаковать штурмовики. Получая дружный огневой отпор, "мессершмитты" не рисковали близко подходить к советским Ил-2 с задней полусферы. В первый же день наступления старший сержант А. С. Никулин [164] сбил вражеский истребитель, открыв боевой счет воздушных стрелков в боях за освобождение Крыма.

Авиация противника, разгромленная на аэродромах и понесшая большие потери в воздухе, не могла оказать существенной поддержки своим наземным войскам, однако они с отчаянностью обреченных оказывали ожесточенное сопротивление. Основные силы фронта, сосредоточенные на тарханском направлении, за день продвинулись всего на 700-800 м, овладев только первой линией обороны противника и понеся при этом большие потери. Заметного успеха добился левый фланг 51-й армии на каранском направлении, где 267-я стрелковая дивизия овладела тремя линиями траншей и противотанковым рвом, продвинувшись на 2 км.

Начавшиеся бои продолжались с неослабевающей силой. В течение ночи на 9 апреля бомбардировщики 2-й гвардейской ночной дивизии произвели 494 боевых вылета, уничтожая технику и живую силу врага, главным образом на тарханском направлении. За ночь экипажами сброшено 90,8 т бомб, уничтожено 7 батарей, 10 пулеметных точек, 7 паровозов и 7 вагонов. На северо-восточной окраине Тархан был взорван склад боеприпасов. Взрывы продолжались несколько часов, а подожженный склад горючего превратился в хороший световой ориентир для ночных бомбардировщиков.

В конце первого дня наступления командующий фронтом по предложению генерала Т. Т. Хрюкина принял решение основные усилия авиации сосредоточить на левом фланге 51-й армии, на каранском направлении. Это решение было утверждено представителем Ставки Верховного Главнокомандования Маршалом Советского Союза А. М. Василевским. Выполняя полученный приказ, с утра 9 апреля штурмовики 7-го корпуса и 1-й гвардейской дивизии, бомбардировщики 6-й гвардейской дивизии под прикрытием истребителей 3-го корпуса и 6-й гвардейской дивизии непрерывными колоннами проходили над НП командующего армией, который нацеливал самолеты бомбить и штурмовать войска противника в районах Каранки и Томашевки. Вспомогательный удар 1-я гвардейская штурмовая дивизия наносила в районе Тархан в интересах 10-го и 1-го гвардейского стрелковых корпусов. 7-й штурмовой авиационный корпус продолжал действовать в интересах 2-й гвардейской армии в районах Карповой балки и Будановки. В течение дня было произведено 957 боевых вылетов, из них 423 вылета для атаки войск [165] на поле боя, сброшено 105,5 т бомб, израсходовано 348 реактивных снарядов, 2 тыс. противотанковых бомб, уничтожено 15 танков и бронетранспортеров, 10 батарей, 50 автомашин, создано 26 очагов пожара. На станции Будановка было подожжено 2 эшелона и бронепоезд, на аэродроме Ички сожжено 3 самолета противника.

Авиация противника группами до 18 Ю-87 пыталась атаковать наши войска в районе Армянска, ошибочно посчитав, что основные усилия фронта перенесены с тарханского на перекопское направление, где действовали войска 2-й гвардейской армии генерала Г. Ф. Захарова. Гитлеровцы произвели 167 самолето-пролетов, произошло 25 воздушных боев, в которых нашей авиацией сбито 20 самолетов, а потеряно 11. Однако к исходу дня немецко-фашистское командование осознало угрозу прорыва своей обороны на каранско-томашевском направлении и бросило туда весь резерв танков и штурмовых орудий.

В боях с врагом летчики не щадили своей жизни. 9 апреля геройски погиб заместитель командира эскадрильи 76-го гвардейского штурмового авиационного полка Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Л. П. Павлов, ставший незадолго до этого кандидатом в члены ВКП(б). Во время штурмовки его самолет был подбит зенитной артиллерией. Горящую машину Павлов направил на скопление техники и живой силы врага, повторив бессмертный подвиг Гастелло. Таким бесстрашным бойцом его воспитали Коммунистическая партия и Ленинский комсомол. Прибыв на фронт в 1942 г., он отважно сражался с врагом, был награжден несколькими орденами. 12 апреля наши войска захватили территорию, где геройски погиб Л. П. Павлов, и авиаторы с воинскими почестями похоронили его в поселке Веселый.

Летчик 807-го штурмового авиационного полка лейтенант Н. П. Печенов обратился к товарищам с призывом нести активную борьбу с истребителями и бомбардировщиками противника в воздушных боях. Его призыв нашел широкий отклик у штурмовиков, а сам он неоднократно и дерзко атаковывал самолеты противника, добиваясь победы.

Днем 9 апреля лейтенант Печенов на самолете Ил-2 вместе с группой товарищей штурмовал вражеские позиции. Сбросив бомбы, он обрушил на обороняющихся пулеметно-пушечный огонь. В это время появились "юнкерсы", и экипажи штурмовиков вступили с ними в бой. Лейтенант Печенов смело врезался в строй бомбардировщиков, [166] но патроны и снаряды кончились. Тогда мужественный летчик, не теряя самообладания, пошел на таран. "Юнкерс" с отбитым крылом загорелся и стал беспорядочно падать, оставляя шлейф дыма. Не выдержало крыло и у советского самолета. Воздушный стрелок успел покинуть машину с парашютом, а лейтенант Н. Н. Печенов погиб смертью героя. Политотдел армии выпустил листовку, где рассказывалось о подвиге отважного летчика-штурмовика.

В связи с большой насыщенностью переднего края зенитной артиллерией противника авиация несла потери. Учитывая это, командование требовало от экипажей маневрировать в районе целей и активно подавлять средства ПВО. В группах стали выделять специальные экипажи, в задачу которых входили поиск и уничтожение средств противовоздушной обороны. Командир эскадрильи 686-го штурмового полка капитан С. Н. Белов, который, как правило, водил группы без потерь, поделился опытом с молодыми летчиками, рассказал, как надо готовиться к вылетам и маневрировать при атаке цели и особенно при уходе от нее.

Итоги первых дней боевых действий по освобождению Крыма были обсуждены во всех частях на партийных собраниях. Коммунисты отмечали подвиги многих экипажей, вскрывали недостатки и промахи, вносили предложения, как лучше преодолевать противодействие противника и меньшей кровью достигать побед.

Ожесточенный характер приняли бои севернее Томашевки, где сильно укрепленная и насыщенная огневыми точками высота прикрывала проход на узком участке от озера Айгульское до одного из заливов Сиваша. 9 апреля штурм этой высоты не увенчался успехом. Пехота, понеся большие потери, приостановила продвижение. Тогда была вызвана авиация. После массированного удара 100 штурмовиков и 32 пикирующих бомбардировщиков высота пала, схватка за Томашевку закончилась в пользу наших войск, несмотря на то что части 63-го стрелкового корпуса наступали ограниченными силами без достаточного артиллерийского сопровождения. Враг был сломлен при поддержке авиации, которая помогла разгромить танковые части и обратить в бегство вражескую пехоту.

Командир 63-го стрелкового корпуса Герой Советского Союза гвардии генерал-майор П. К. Кошевой (позднее Маршал Советского Союза) писал генералу Т. Т. Хрюкину: "Прощу передать мою искреннюю благодарность [167] летчикам Вашей армии за отличную поддержку с воздуха в боях от Сиваша, Каранки до Севастополя. Особенно приношу благодарность гвардии капитанам В. Ф. Анисову, М. Т. Степанищеву и лейтенанту В. Г. Козенкову из 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии за исключительно четкую, своевременную и полную поддержку с воздуха бомбами, пушками и пулеметами"{68}.

Солдатское спасибо присылали летчикам рядовые пехотинцы. "Наша рота автоматчиков, — писал командир отделения автоматчиков сержант П. Басков, — наступала с северных берегов Сиваша. Около километра мы шли в соленой холодной воде Гнилого моря. Скажу прямо — если бы не наша авиация, нам пришлось бы очень туго".

В ночь на 10 апреля авиация армии сосредоточила удары на томашевском направлении, чтобы не дать противнику подтянуть свои резервы и занять новый оборонительный рубеж. Полки 2-й гвардейской ночной бомбардировочной дивизии произвели 452 боевых вылета. Из них около 300 выполнено в интересах 63-го стрелкового корпуса на томашевском направлении, где было сброшено 99т бомб, уничтожено 5 батарей артиллерии, взорван склад с горючим и боеприпасами. На станции Ишунь разбит паровоз и 19 вагонов, на аэродроме Веселое уничтожено 11 самолетов.

Этой ночью отличились молодой летчик коммунист сержант И. Д. Белышев и штурман младший лейтенант II. Ф. Голубев из 2-й гвардейской ночной бомбардировочной дивизии. В районе цели они попали в лучи прожектором и под интенсивный огонь зенитной артиллерии. Белышев был ранен, самолет получил серьезные повреждения. Но отважные гвардейцы не ушли, пока не сбросили на цель все бомбы. Только после этого на поврежденном самолете они вернулись на свой аэродром. В полку был выпущен бюллетень: "Гвардейцы, громите врага так, как отважный экипаж И. Белышева и П. Голубева".

С утра 10 апреля, используя танки и пушки, противник начал контратаку против 267-й стрелковой дивизии, наступавшей на каранско-томашевском направлении. Создалась напряженная обстановка. В дивизии не хватало противотанковой артиллерии, стрелковые части несли тяжелые потери. Севернее Томашевки штурмовые орудия противника прямой наводкой расстреливали наши [168] войска. В этот критический момент штурмовики 7-го корпуса и 1-й гвардейской дивизии обрушили мощный удар на врага, засыпая его танки бомбами и расстреливая живую силу из пушек. В течение дня было произведено 770 боевых вылетов. Летчики показали образцы снайперских ударов по точечным целям.

Истребители в это время провели 52 воздушных боя и сбили 28 самолетов (14 Ю-87, 5 Ме-109 и 9 ФВ-190). Два истребителя уничтожили летчики-штурмовики. Армия потеряла 7 истребителей и 9 штурмовиков. Как и раньше, авиаторы в напряженных схватках с врагом проявляли храбрость и мужество.

При штурмовке вражеского объекта был сильно поврежден зенитным огнем самолет старшего лейтенанта Н. И. Мартьянова, но летчик продолжал штурмовать врага до тех пор, пока группа не закончила выполнять боевое задание. Подбитый самолет Мартьянов благополучно приземлил на своем аэродроме.

Атакуя передовые позиции, группа Ил-2, ведомая заместителем командира эскадрильи 136-то гвардейского штурмового полка гвардии лейтенантом В. Г. Козенковым, вступила в бой с самолетами ФВ-190. Штурмовики отбили семь атак истребителей, не понеся при этом потерь и продолжали наносить удары по живой силе и технике врага. В ходе боя был сбит ФВ-190.

Группа штурмовиков 947-го полка во главе с лейтенантом П. П. Лужецким штурмовала передний край обороны. В это время истребитель противника атаковал самолет лейтенанта Б. М. Кучина. Воздушный стрелок старший сержант А. С. Никулин отразил эту атаку, на повторном заходе штурмовика истребитель снова предпринял попытку произвести атаку, но меткой очередью из хвостового пулемета был подожжен. Так коммунист Никулин сбил второй самолет врага за время боев в Крыму.

В ночь на 11 апреля ночные бомбардировщики 2-й и 6-й гвардейских бомбардировочных дивизий бомбили вражеские войска в районах южнее Томашевки, Ново-Александровки, севернее Монастырки и Красноперекопска. Было произведено 402 боевых вылета.

Героически сражались авиаторы истребительных частей. 11 апреля летчик 402-го полка лейтенант П. Ф. Гаврилин сбил в бою три самолета. На следующий день в паре с лейтенантом К. С. Алексеенко он прикрывал [169] войска на поле боя. Еще на маршруте они встретили транспортный самолет в сопровождении Ме-109. Гаврилин с первой атаки сбил его, но оказался под угрозой нападения вражеского истребителя. На помощь подоспел ведомый, который зашел в хвост "мессершмитту" и уничтожил его. Затем Гаврилин и Алексеенко встретили группу бомбардировщиков неприятеля и атаковали ее. В это время с аэродрома противника начали взлетать четыре Ме-109. Гаврилин решил драться с ними один, так как у Алексеенко кончалось горючее. Бой был тяжелым, он начался на высоте 150 м, а закончился на 3000 м. Один "мессершмитт" Гаврилин сбил на взлете, потом поджег второй самолет, но в это время был тяжело ранен. Выйдя из боя, летчик произвел вынужденную посадку на территории, занятой противником.

Очнулся он на земле, в стороне от самолета. С трудом добрался до околицы села Кара-Кияк, постучал в дверь ветхого домика, где жил с семьей колхозник Г. Л. Талалов. Увидя окровавленного летчика, муж и жена Талаловы сняли с него комбинезон, омыли раны, перевязали, накормили и спрятали.

Спустя сутки советские войска освободили село Кара-Кияк, и Талалов привез Гаврилина на аэродром, куда перелетел полк.

Утром 11 апреля 1944 г. на участке наступления 63-го стрелкового корпуса был введен в бои 19-й танковый корпус, который начал развивать стремительное наступление на Джанкой. Оборона противника была прорвана, ворота в Крым открыты. Командующий 8-й воздушной армией генерал Т. Т. Хрюкин направил во все части армии телеграмму, в которой благодарил воздушных бойцов за самоотверженный ратный труд, беззаветную доблесть и геройство, проявленные в кровопролитных боях.

Массированное применение авиации на узком участке фронта во многом способствовало успешному исходу трехдневных кровопролитных боев на Перекопском перешейке и Сиваше. Войскам 51-й армии поначалу не удалось выполнить задачу прорыва обороны противника на тарханском направлении, где были сосредоточены главные силы его пехоты и артиллерии. Но благодаря умелому маневру наземными частями и подразделениями удалось выполнить поставленную задачу. В прорыве обороны противника важную роль сыграла авиация 8-й воздушной армии, завоевавшая полное господство в воздухе. [170]

В ходе преследования врага

Активными действиями частей 2-й гвардейской армии на перекопском направлении удалось ввести противника в заблуждение относительно направления главного удара советских войск. Это свидетельствовало о высоком оперативном мастерстве советского командования и превосходстве советской военной науки. Развивая успех, 19-й танковый корпус стальной лавиной двигался на Джанкой, сминая на своем пути опорные пункты гитлеровцев. Фашисты пытались выдвинуть заслоны и остановить продвижение танков. Однако штурмовики 1-й гвардейской авиационной дивизии, сопровождавшие 19-й танковый корпус, успешно уничтожали вражескую пехоту, танки и артиллерию, пытавшиеся атаковать фланги корпуса, а летчики истребительной авиации надежно прикрывали войска с воздуха. Стремясь воспрепятствовать подходу вражеских резервов, бомбардировщики нанесли удар но станции Джанкой, после чего ее освободили передовые танковые отряды наступающих советских войск. Гитлеровцы в панике бежали по направлению к Симферополю.

11 апреля части 8-й воздушной армии произвели 730 боевых вылетов, в том числе 390 на сопровождение и прикрытие наступающих войск. При этом было сброшено 50 т бомб и выпущено 477 реактивных снарядов.

Вот что рассказывал о действиях группы штурмовиков 76-го гвардейского полка гвардии майор М. А. Филиппов:

"Мы вылетели на боевое задание шестеркой. Со мной шли С. Д. Лобанов, II. И. Теряев, И. И. Слисенко, Г. М. Надточеев и А. В. Марков. Нас сопровождали четыре истребителя. Миновав Сиваш, достигли железной дороги. На одном из перегонов курсировал фашистский бронепоезд. Он вел интенсивный огонь по нашим наземным войскам, затрудняя их продвижение вперед. Мгновенно оценив обстановку, я принял решение атаковать бронепоезд. Почти одновременно мы сбросили все свои бомбы. Они легли с небольшим перелетом на полотно, разворотив шпалы и рельсы. Бронепоезд попал в ловушку и уйти обратно уже не мог. Освободившись от бомб, мы снизились почти до бреющего полета и начали обстреливать поезд из пушек и пулеметов. Каждый из нас сделал по пять заходов. К нам присоединились истребители прикрытия, которые также открыли огонь по бронепоезду. На платформах, примыкавших к паровозу, начали рваться боеприпасы. Поезд замедлил движение, а затем остановился. [171] Уходя от него, мы видели приближавшиеся к железной дороге советские танки..."{69}.

Эффективную поддержку с воздуха оказали авиаторы танкистам 19-го корпуса, который в ходе наступления встретил упорное сопротивление в районе Байсары. Установив штурмовые орудия на прямую паводку, вражеские артиллеристы открыли губительный огонь по советским танкам. На помощь танкистам своевременно пришли штурмовики. Пикируя на зарытые в землю "фердинанды", они бомбовыми ударами и пушечным огнем выводили их из строя. Общими усилиями заслон был сломлен.

После полудня сильным прицельным огнем артиллерии из района Павловки враг задержал продвижение 6-й гвардейской танковой бригады. В это же время были вызваны штурмовики, которые с малых высот прицельным пулеметным огнем и бомбами буквально вспахали артиллерийские позиции противника и заставили замолчать его пушки. Это дало возможность нашим танкам продолжать дальнейшее движение вперед.

В первый день наступления танкового корпуса штурмовики группами по 6-8 самолетов непрерывно появлялись впереди наступающих танковых колонн и по указаниям со станций наведения уничтожали огневые точки гитлеровцев. Радиостанции наведения, на которых находились заместитель командира 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии гвардии подполковник С. Д. Добрынин и помощник начальника оперативно-разведывательного отделения штаба этой дивизии гвардии майор И. Д. Капустин, следовали в голове танковых войск. Четко и своевременно они вызывали на поле боя штурмовиков и истребителей и наводили их на цели. 11 апреля произошло 36 воздушных боев, было сбито 30 самолетов противника, потеряно восемь.

Для вражеских войск на перекопском направлении сложилась критическая обстановка. Почувствовав реальную угрозу окружения, они начали отступлению на юг от Перекопа. Гитлеровские части, занимавшие Керченский полуостров, также вынуждены были отступать.

В приказе Верховного Главнокомандующего от 11 апреля 1944 г. отмечалось: "Войска 4-го Украинского фронта, перейдя в наступление, прорвали сильно укрепленную [172] оборону противника на Перекопском перешейке, овладела городом Армянск и, продвинувшись вперед до 20 километров, вышли к Ишуньским позициям Одновременно войска фронта, форсировав Сиваш восточнее города Армянск, прорвали глубоко эшелонированную оборону противника в озерных дефиле на южном побережье Сиваша и, продвинувшись вперед за четыре дня наступательных боев до 60 километров, овладели важнейшим железнодорожным узлом Крыма — Джанкоем.

В боях отличились... летчики генерал-лейтенанта авиации Хрюкина, генерал-майора авиации Филина, генерал-майора авиации Савицкого, полковника Пруткова, полковника Гейбо..."{70}

События развивались стремительно. 13 апреля войска фронта заняли Симферополь, 14 апреля вышли на шоссе Бахчисарай — Севастополь и левым флангом соединились с частями Приморской армии.

Авиация противника пыталась атаковать наши передовые соединения, однако надежное прикрытие истребителями не позволило ей нанести существенный ущерб и замедлить продвижение наступающих. За 13-15 апреля в воздушных боях было сбито 27 вражеских самолетов.

Части 8-й воздушной армии своевременно начали перебазироваться на передовые аэродромы Крыма. Для их подготовки вслед за наступающими продвигались инженерно-аэродромные батальоны во главе с начальником аэродромного отдела армии полковником Д. С. Филатовым. Одновременно с подготовкой аэродромов им нередко приходилось вести бои с отступающими колоннами гитлеровских войск.

Действуя организованно и самоотверженно, личный состав этих батальонов в сжатые сроки доставлял бомбы, снаряды, горючее и техническое имущество на передовые аэродромы, принимая и обслуживая прибывающие на них самолеты. Когда, например, наши танки ворвались на аэродром Веселое, там еще находилось пять самолетов Ю-52. Вслед за танкистами появилась комендатура 449 БАО. Она быстро подготовила площадку для приема и обслуживания самолетов, а вскоре туда приземлились истребители и начали полеты. В сложных условиях перебазирования самоотверженно действовали водители транспортных и специальных машин. [173] Немало было забот у работников медицинской службы армии во главе с полковником медицинской службы А. А. Голиковым. В полевых лазаретах батальонов аэродромного обслуживания раненые получали своевременную медицинскую помощь. Общими усилиями врачей, сестер и санитаров многим авиаторам была спасена жизнь.

Напряженно трудились также летчики санитарной авиации. В день они делали по 3-4 вылета на передовые позиции, вместо двух раненых, как было положено, вывозили трех: двух брали в гондолы, а третьего — в кабину.

Технический состав летных полков перебазировался, как правило, транспортными самолетами. До прилета боевых машин механики и мотористы уже находились на аэродроме, встречали свои самолеты и готовили их к боевым вылетам. В частях 2-й гвардейской ночной бомбардировочной дивизии было организовано боевое применение трофеев и его оружия. Авиационные специалисты быстро освоили подготовку трофейных бомб на свои самолеты. Оружейники 11-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка и течение одной ночи обслужили 122 боевых вылета, подвесили 16 т бомб, значительно сократив отведенное на эту операцию время. Техники и механики 1 -й штурмовой авиационной дивизии за 22 дня апреля восстановили 115 поврежденных штурмовиков.

Таких примеров не счесть. Техник звена гвардии младший техник-лейтенант Меньков обслуживал самолет без положенного по штату моториста. 10 апреля в перерыве между вылетами на его самолете вышла из строя водосистема. Потребовалось снять трубопроводы, для чего полагалось 4 часа. Меньков с помощью механика-стажера выполнил эту работу за 1,5 часа. Самолет своевременно был готов к очередному боевому вылету. В эскадрилье Менькова в шутку звали "ночник". Он всегда крупные ремонтные работы на самолете производил ночью, чтобы к утру самолет был готов к бою.

Образцы трудолюбия показывали также ремонтники. Однажды на самолете, возвратившемся с боевого задания, была обнаружена огромная пробоина в плоскости. На ремонт полагалось шесть дней. Но, осмотрев повреждение, рабочие ПАРМа обязались отремонтировать машину раньше срока. День и ночь без устали трудились вместе со специалистами ПАРМа слесарем Мауриным и сварщиком Ткаченко рабочие заводской бригады столяр Сапрыкин, [174] слесарь Песцов. Боевая машина была возвращена в строй на три дня раньше срока.

Весь народ ковал победу над врагом. Известный стране колхозник сельхозартели "Стахановец" Покровского района Саратовской области Ферапонт Петрович Головатый обратился с письмом к Верховному Главнокомандующему, в котором писал: "Полтора года назад, когда над нашей Родиной нависла смертельная опасность, когда немцы дошли до Волги, до Сталинграда, купил я на свои трудовые средства боевой самолет и вручил его своему земляку — саратовцу, летчику Сталинградского фронта, майору Б. Н. Еремину...

Я все время слежу за боевыми действиями моего самолета. Гвардии майор Б. П. Еремин — герой Сталинградской обороны, участник воздушных боев под Ростовом, Таганрогом, Мелитополем, Никополем, в Крыму и сейчас громит врага на других фронтах. Но недавно он сообщил мне, что самолет мой хотя и цел, но уже износился. Век ведь у самолета короткий. Получив это сообщение, я решил сделать новый подарок — купить новый самолет, для чего вношу 100 тысяч рублей"{71}.

Просьба колхозника была удовлетворена. В мае 1944 г. гвардии майор Б. П. Еремин встретился в Саратове с Ф. П. Головатым, где ему был вручен второй самолет. За 32 успешных боевых вылета во время боев в Крыму Еремин был награжден орденом Ленина.

Большую работу в ходе освобождения Крыма провели связисты армии. Когда наземные части, прорвав оборону противника, устремились вперед, авиационные связисты немедленно приступили к организации связи на освобожденной территории. В ночь на 11 апреля передовой отряд 8-го отдельного полка связи на автомашинах был переброшен через Сиваш. Вечером этого дня командование приняло решение переместить штаб армии в Курман-Кемельчи. Всего за шесть часов передовая группа связистов развернула там узел связи задолго до прибытия отделов штаба армии.

Связь была поистине нервами армии. В ходе операции боевые распоряжения штаб передавал два раза в сутки. В конце каждого дня командующий армией отдавал предварительное распоряжение на следующий день. Командиры корпусов и дивизий намечали конкретные задачи полкам. В ходе боевых действий авиационные наводчики, [175] находившиеся в наземных войсках, вызывали авиацию на поле боя для атаки наиболее важных целей. В полосе боевых действий работало шесть радиостанций наведения и целеуказания, которые находились в составе передовых эшелонов наступающих. В условиях когда подвижные группы войск соединений продвигались вперед, а наземная обстановка ежечасно резко менялась, радиостанции наведения и целеуказания на поле боя играли громадную роль в обеспечении успеха.

Несмотря на трудности перебазирования, авиация 8-й воздушной армии действовала активно. 12 апреля было произведено 325 самолето-вылетов, 13 апреля — 188, 14 апреля — 266, 15 апреля — 520, 16 апреля — 309, 17 апреля — 593 боевых вылета.

Оказывая непрерывную поддержку наступающим, авиаторы громили вражеские войска на поле боя и на марше, в портах и на аэродромах. Они надежно прикрывали свои части и соединения, которые 15 апреля вышли к внешнему оборонительному рубежу Севастополя. За 10 дней наступления соединения воздушной армии произвели 8874 самолето-вылета. Было сброшено 655,4 т бомб и уничтожено 65 вражеских танков и штурмовых орудии, 131 батарея полевой и зенитной артиллерии, 312 автомашин и 53 железнодорожных вагона, 33 склада боеприпасов и горючего{72}. Особенно напряженно авиация действовала 8 и 9 апреля, когда было совершено свыше 50 процентов всех вылетов.

Большая нагрузка легла на части авиационного тыла. Они подвезли 2311 т горючего, 747 т бомб, 206 тыс. снарядов и 640 тыс. патронов. Один только 197-й отдельный автотранспортный батальон выполнил объем работ, превышающий 7 млн. тонно-километров. Транспортными самолетами перевезено 508 т грузов и 7253 человека{73}.

За 10 дней начиная с 8 апреля произошло 200 воздушных боев, в которых был сбит 151 самолет противника. Кроме того, 65 самолетов было уничтожено на аэродромах. Всего гитлеровцы потеряли свыше 80 процентов самолетного парка, которым они располагали перед началом наступления советских войск. Воздушная армия имела в 2,5 раза меньше потерь{74}, в чем проявились высокие морально-боевые качества летного состава и превосходные летно-технические данные советских самолетов. [176]

Под крылом — Севастополь

Немецко-фашистские войска, понеся громадные потери при отступлении от Перекопа и Керчи, все же успели укрыться за севастопольский оборонительный рубеж. 18 апреля 1944 г. командующий 4-м Украинским фронтом издал приказ, в котором говорилось что наступающие армии вышли к последнему рубежу Севастопольской обороны противника на р. Черная и к хребту Сапун-гора, что в 5-7 км от Севастополя. командующий поставил задачи на решительный штурм вражеских позиций и полное освобождение Крыма от врага.

Гитлер, раздраженный неудачами, снял командующего 17-й армией генерал-полковника Э. Енеке с должности и вместо него назначил генерала К. Альмепдингера, которому приказал удерживать Севастополь во что бы то ни стало. 25 апреля эвакуация немецко-фашистских войск из Крыма была прекращена, а из Германии стали поступать подкрепления. В частности, прибыли 1020, 1024 и 1028-й маршевые батальоны и несколько отдельных рот общей численностью до 6 тыс. человек. Альмендингер обратился к войскам армии с требованием защищать Севастополь и его укрепления до последнего солдата, до последнего патрона.

К этому времени в состав 4-го Украинского фронта вошла Приморская армия, а соединения и части 4-й воздушной армии были переданы в состав 8-й воздушной армии. С учетом усиления армия имела 1023 боевых самолета, в том числе 466 истребителей, 261 штурмовик, 141 пикирующий бомбардировщик, 134 ночных бомбардировщика и 21 дальний разведчик. Превосходство авиации над противником было более чем десятикратным, наземные войска превосходили его в три раза{75}.

Готовясь к штурму севастопольских укреплений, авиация вела активные боевые действия. Только на воздушную разведку был произведен 781 вылет. Разведчики выполнили трехкратную площадную аэрофотосъемку всего севастопольского плацдарма противника и четырехкратную съемку наиболее важных участков его обороны. За этот период, который длился 17 суток, части и соединения армии произвели 10 318 самолето-вылетов, в том числе ночными бомбардировщиками — 5379, истребителями — 3959, штурмовиками — 1025 и дневными [177] бомбардировщиками-395 вылетов. На позиции противника было сброшено 1316 т бомб, уничтожено и подавлено 80 батарей, 21 танк, 140 автомашин, 12 складов с горючим и боеприпасами, создано 99 очагов пожаров. В 141 воздушном бою сбито 84 самолета, потеряно 55.

19 апреля 135-й гвардейский бомбардировочный полк двумя группами нанес удар по артиллерийским и минометным позициям, прикрывавшим подход к Севастополю с юго-востока. Встреченные сильным огнем зенитной артиллерии и атаками истребителей, экипажи, ведомые Героем Советского Союза гвардии подполковником Д. Д. Валентиком, прорвались к цели и успешно атаковали ее.

Командир 134-го гвардейского бомбардировочного полка гвардии майор В. М. Катков вел группу самолетов Пе-2 на бомбежку объектов противника в районе Севастополя. На подходе к городу машина была подбита огнем зенитной артиллерии. Но это не остановило отважный экипаж. На горящем самолете он атаковал цель и сбросил бомбы на заданный объект с пикирования, надеясь сбить пламя на загоревшемся моторе. Однако при выходе из атаки еще один снаряд попал в самолет. Осколком Катков был ранен, с трудом перетянул линию фронта и посадил машину. Стрелок-радист старший сержант Д. И. Одинокий, пренебрегая смертельной опасностью, бросился к горящей кабине и вытащил обгоревших командира гвардии майора В. М. Каткова и штурмана гвардии майора И. К. Роганова.

22 апреля при нанесении массированного удара по аэродромам противника в районе Севастополя было уничтожено 18 и повреждено 10 самолетов. Группа Ил-2 во главе со штурманом 75-го гвардейского штурмового полка гвардии майором И. Г. Суклышкиным совершила дерзкий налет на аэродром Херсонес. Несмотря на ураганный огонь зенитной артиллерии и противодействие истребителей, штурмовики сожгли 7 самолетов и вывели из строя летное поле. 23 апреля группы "ильюшиных" под прикрытием "Яковлевых" вновь штурмовали эти аэродромы, уничтожив еще 13 самолетов на земле и 10 самолетов в воздушных боях. 24 апреля 16 Ил-2 75-го гвардейского штурмового полка (ведущие Н. Ф. Ляховский и И. Г. Суклышкин) атаковали артиллерийские батареи и пехоту противника в районе юго-западнее Кадыковки. Действуя [178] смело и решительно, штурмовики снизились до бреющего полета и сделали по 10 заходов, расстреливая прислугу орудий на позициях и пехоту в траншеям

Таковы лишь немногие из сотен примеров, свидетельствующих о массовом героизме авиаторов 8-й воздушной армии. 25 апреля 1944 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР за успешные боевые действия в Крыму орденом Суворова II степени была награждена 1-я гвардейская штурмовая авиационная Сталинградская Краснознаменная дивизия, а 2-я гвардейская ночная бомбардировочная Сталинградская дивизия, 6-я гвардейская истребительная авиационная Донская дивизия и 6-я гвардейская бомбардировочная авиационная Таганрогская дивизия удостоены ордена Красного Знамени. 29 летчикам было присвоено звание Героя Советского Союза.

Награды вдохновляли отважных воздушных бойцов на новые подвиги. Летчики и техники 2-й гвардейской ночной бомбардировочной авиационной Сталинградской дивизии писали: "Высокая награда воодушевляет весь личный состав на новые подвиги во славу нашей любимой Родины. Клянемся, что с еще большим умением, отвагой и мужеством будем громить ненавистного врага до полной и окончательной победы над ним. Пусть враг мечется в Севастополе в предсмертной агонии, наши краснозвездные По-2 всюду найдут его и беспощадно уничтожат".

Перед началом наступления на Севастополь в авиационных частях состоялись партийные собрания, совещания партийного и комсомольского актива, митинги личного состава, на которых командиры, политработники, парторги и комсорги разъясняли стоящие перед частями и подразделениями задачи. Политотдел армии выпустил листовку "На штурм Севастополя". На аэродромах были вывешены плакаты: "Освободим родной Севастополь", "Разгромим севастопольскую группировку — последний очаг гитлеровцев в Крыму". В подразделениях были проведены беседы на темы: "Героическое прошлое Севастополя", "Героическая оборона Севастополя в 1941- 1942 гг.", "Повысим эффективность штурмовых ударов", "Поможем пехоте быстрее завершить разгром гитлеровцев в Севастополе".

Герои Советского Союза П. Тарасов, А. Кочетов, С. Маковский, В. Сувиров писали в обращении к авиаторам: "Советское правительство высоко оцепило нашу боевую работу, присвоив нам звание Героев Советского [179] Союза. Это обязывает нас к новым подвигам, и мы заверяем командование, что в предстоящих боях за русскую крепость и черноморский порт Севастополь будем сражаться с врагом еще беспощаднее".

Как всегда, перед боем в партию вступали лучшие воины. С 1 апреля по 10 мая 1944 г. в частях армии было принято в партию 875 человек, в том числе членами ВКП(б) -457 человек и кандидатами в члены ВКП (б)- 418 человек{77}.

В соответствии с планом, утвержденным Ставкой Верховного Главнокомандования, 5 мая войска 2-й гвардейской армии генерала Г. Ф. Захарова начали наступление на Севастополь. За 10 минут до атаки пехоты штурмовики 1-й гвардейской авиационной дивизии нанесли удар по аэродромам противника, чтобы не дать его авиации возможность своевременно вылететь на поддержку своих войск. Бомбардировщики 6-й гвардейской дивизии и штурмовики 230-й дивизии громили оборону гитлеровцев в районе Мекензиевых гор. Штурмовики 7-го авиационного корпуса группами по 10-12 Ил-2 наносили удар по артиллерии, минометам, танкам и пехоте противника на переднем крае, выбивая пехоту из блиндажей и окопов. В течение дня был совершен 561 вылет, сброшено 151,4 т бомб, состоялось 25 воздушных боев, в результате которых враг понес весьма ощутимый урон. В этот день армия потеряла 14 самолетов, в том числе10 штурмовиков Ил-2.

6 мая после часовой артиллерийской подготовки и мощного авиационного удара части 2-й гвардейской армии возобновили наступление. Бои в течение всего дня протекали с ожесточенностью и упорством. Противник пытался непрерывными контратаками при поддержке танков сдержать наступление. Обе стороны несли большие потери. Проявляли активность вражеские истребители. Произошло 33 воздушных боя, советскими авиаторами сбито 15 самолетов, а потеряно 3 своих истребителя.

Мужественно и умело наносили в этот день удары по переднему краю вражеской обороны штурмовики. Три группы Ил-2 из 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии под командованием гвардии капитана И. Г. Суклышкина, старших лейтенантов Д. И. Жабинского и Л. И. Беда под прикрытием Як-1 6-й гвардейской истребительной дивизии в течение 15 минут штурмовали артиллерию [180] противника в районе Мекензиевых гор. Снижаясь до бреющего полета, они подавили четыре артиллерийские батареи противника, две минометные батареи и уничтожили несколько десятков гитлеровцев в траншеях. В момент штурмовки Ил-2 были атакованы восьмеркой "мессершмиттов", но их атаки были отражены истребителями сопровождения и стрелками самолетов Ил-2. При этом воздушный стрелок старший сержант П. А. Кудрин огнем из пулемета сбил Ме-109.

Одновременно группа самолетов этой же дивизии штурмовала пять батарей противника в районе Мекензиевых гор. Несмотря на противодействие истребителей, экипажи сделали по четыре захода. Во время первого захода на цель штурмовики попали под огонь двух Ме-109, но сумели отбить их атаки. Однако вскоре на смену "мессершмиттам" пришли ФВ-190. В завязавшемся бою один из них был сбит советским воздушным стрелком. Командующий армией генерал Т. Т. Хрюкин, находясь на НП 2-й гвардейской армии, дал отличную оценку действиям штурмовиков над полем боя. Военный совет 2-й гвардейской армии объявил летному составу дивизии благодарность.

Командир 55-го стрелкового корпуса гвардии генерал-майор П. Е. Ловягин сообщил: "Штурмовики, действуя с бреющего полета, прижимали противника к земле, чем облегчали продвижение частей корпуса в трудных горных условиях. В результате хорошего взаимодействия части 55-го стрелкового корпуса овладели рядом сильных укреплений противника и захватили командные высоты. За 5 и 6 мая штурмовая авиация на участке 55-го стрелкового корпуса работала отлично"{78}.

Немецко-фашистское командование приняло наступление наших войск с севера за главное направление и за два дня стянуло на северную сторону Севастополя свои резервы, по которым бомбардировщики нанесли массированный удар. В течение ночи 6 мая 119 самолетов 2-й ночной бомбардировочной дивизии и 20 самолетов 132-й бомбардировочной дивизии произвели 645 вылетов, сбросив на врага 130 т бомб. Было уничтожено 10 артиллерийских и минометных батарей и 16 пулеметных точек, на аэродромах сожжено шесть самолетов, повреждены летные поля. Всю ночь бомбардировщики висели над [181] передним краем обороны противника и держали его пехоту под огнем, не имея при этом потерь.

7 мая в 10.30 после полуторачасовой артиллерийской и авиационной подготовки войска 4-го Украинского фронта начали общий штурм Севастопольского укрепленного района. Главный удар наносился с востока и юго-востока. По силе огня, упорству и ожесточенности схваток этот день был очень напряженным. Особенно тяжело складывался бой на Сапун-горе. Ее восточные склоны были изрыты глубокими траншеями с множеством железобетонных и каменно-земляных оборонительных сооружений. Наступающим предстояло преодолеть четыре яруса оборонительных полос, сплошь окутанных колючей проволокой и минными полями.

На пределе возможностей действовала авиация 8-й воздушной армии. Над горой непрерывно висели штурмовики. Они бомбили, пускали реактивные снаряды и обстреливали из пушек и пулеметов огневые точки и живую силу противника. На нескольких эшелонах истребители вели воздушные бои с неприятельскими самолетами, прикрывая штурмовиков и наступающие войска. Бомбардировщики разрушали оборонительные сооружения, ударами по штабам дезорганизовывали управление, уничтожали артиллерию на огневых позициях.

За 15 минут до перехода пехоты в атаку пять групп самолетов 6-й гвардейской бомбардировочной дивизии под прикрытием истребителей 9-го гвардейского полка нанесли удар по оборонительным сооружениям в Каране и на восточных скатах Сапун-горы. За 5 минут четыре девятки бомбардировщиков 132-й дивизии нанесли удар по артиллерии противника в районах Карань и Кая-Баш. С началом атаки 18 Ил-2 появились над Сапун-горой и в течение 15 минут бомбили и обстреливали артиллерию на огневых позициях, штурмовали траншеи и огневые точки на гребне горы и на ее восточных склонах. На смену первым группам штурмовиков и бомбардировщиков подходили новые. Воздействие авиации не прекращалось. Пехота овладела высотой Пузырь и вплотную подошла к подножию Сапун-горы. Однако в результате сильного огневого сопротивления дальнейшее продвижение было задержано. Понеся большие потери, пехота залегла.

В этот критический момент над Сапун-горой появились вызванные по радио группы штурмовиков, ведомые М. Т. Степанищевым, В. Ф. Анисовым и В. Г. Козенковым. [182] По указаниям радиостанция наведения они точно били по огневым точкам противника. Воспользовавшись этим, советские пехотинцы поднялись во весь рост и по склону горы добрались до траншей верхних ярусов.

Маршал Советского Союза II. К. Кошевой вспоминает: "Авиации мы поставили задачу подавить противника на вершине Сапун-горы, и теперь над высотой разворачивались звенья наших самолетов. Крылатые воины воздушной армии Т. Т. Хрюкина дрались выше всяких похвал"{79}.

В течение дня части 8-й воздушной армии выполнили 755 боевых вылетов, сбросили 236 т бомб на врага и сыграли важную роль в штурме Сапун-горы. В воздухе состоялось 83 воздушных боя, в результате которых было сбито 23 самолета противника. Немалый урон понесла и наша авиация. В воздушных схватках было потеряно 5 истребителей, столько же штурмовиков и бомбардировщик. Кроме того, над полем боя зенитная артиллерия гитлеровцев подбила 18 штурмовиков и 2 истребителя. Такой урон объяснялся тем, что на подходе к целям нашим самолетам приходилось преодолевать сплошную стену зенитного огня. Ни обойти ее стороной, ни подняться на недосягаемую высоту экипажи не могли. Они действовали в интересах наземных частей, штурмовать цели приходилось практически с минимальных расстояний, чтобы не нанести удар по своим войскам. И авиаторы смело шли на риск. Героизм, который они проявили над полем боя, воодушевлял пехотинцев, они дружно поднимались в атаки, громя гитлеровцев. Так было, например, утром 8 мая, когда три шестерки Ил-2 136-го гвардейского штурмового полка, ведомые В. А. Кондаковым, С. Д. Герасимовым и В. Г. Козенковым, разгромили артиллерию противника. Пехотинцы, поднявшись в атаку, захватили вражеские позиции.

Севернее Балаклавы, напротив Сапун-горы, был развернут передовой командный пункт командующего 8-й воздушной армией, с которого осуществлялось управление боевыми действиями авиации над полом боя. На КП работала группа радиоперехвата, следившая за переговорами на вражеских аэродромах. У гитлеровцев каждый взлетавший летчик называл себя порядковым номером своего старта. Это значительно облегчало подсчет количества взлетевших самолетов противника. [183] Командующий армией генерал Т. Т. Хрюкин принимал все необходимые меры, чтобы обеспечить полное господство своей авиации над полем боя. Система управления и связи работала четко и бесперебойно. В этом была большая заслуга связистов 8-го отдельного полка связи полковника Л. С. Гуркало. С помощью раций наведения и целеуказания экипажи успешно уничтожали противника в сложной воздушной и наземной обстановке, а часто и в плохих метеоусловиях.

В полдень 8 мая две группы Ил-2 подошли к линии фронта. Над Сапун-горой ведущий первой группы передал на рацию наведения: "Цель полностью закрыта дымом, ничего не вижу". Однако по командам радионаводчика группы вышли на цель, сбросили бомбы, а затем сделали еще несколько заходов. Позднее группа штурмовиков 214-й дивизии по указаниям рации наведения успешно бомбила и штурмовала позиции противника на восточной окраине Севастополя, закрытой дымом пожаров.

Экипажам радиостанций наведения под Севастополем пришлось действовать в тяжелых условиях, часто попадая под губительный артиллерийский и минометный обстрел и бомбежку. Так, например, вместе с передовыми отрядами наступающих войск радиостанция наведения, где старшим был сержант И. Д. Черноус, поднялась на Сапун-гору. Но вскоре гитлеровцы начали бомбометание и артиллерийский обстрел. Осколками и взрывной волной рация была сильно повреждена, тяжелые ранения получили сержант И. Д. Черноус, дежурная радистка ефрейтор С. С. Шевченко и шофер ефрейтор С. В. Черняков.

Вместе с частями 8-й воздушной армии активно наносили удары по Севастопольскому оборонительному району соединения авиации дальнего действия, которыми командовали генерал-лейтенанты авиации Г. Н. Тупиков, К. Ф. Логинов и генерал-майор авиации Г. С. Счетчиков. Тяжелые корабли бомбили немецкие позиции в городе и на внутреннем оборонительном рубеже, а также аэродромы, портовые сооружения и плавсредства.

В течение 8 мая части 8-й воздушной армии совершили 862 боевых вылета, сбросили 143,4 т бомб, провели 41 воздушный бой, сбили пять самолетов противника. 15 ночь на 9 мая было совершено 710 самолето-вылетов и сброшено 149,5 т бомб.

Кульминационным днем сражения за Севастополь стало 9 мая. Части армии совершили, в этот день 1450 [184] боевых вылетов, сбросили 257,3 т бомб, провели 38 воздушных боев, сбили 12 самолетов противника. Авиация бомбила отступающего противника, его артиллерию, колонны автомашин. К 14 часам войска 51-й армии ворвались на южную окраину Севастополя. Вскоре восточная часть города была очищена от противника до Южной бухты. Части Приморской армии обтекали город с запада. К 19 часам войска 4-го Украинского фронта штурмом овладели городом Севастополь.

В приказе Верховного Главнокомандующего от 10 мая 1944 г. говорилось:

"Войска 4-го Украинского фронта при поддержке массированных ударов авиации и артиллерии в результате трехдневных наступательных боев прорвали сильно укрепленную долговременную оборону немцев, состоящую из трех полос железобетонных оборонительных сооружений, и несколько часов тому назад штурмом овладели крепостью и важнейшей военно-морской базой на Черном море городом Севастополь. Тем самым ликвидирован последний очаг сопротивления немцев в Крыму и Крым полностью очищен от немецко-фашистских захватчиков.

В боях за Севастополь отличились... летчики маршала авиации Голованова, генерал-лейтенанта авиации Хрюкина, генерал-майора авиации Савицкого, генерал-майора авиации Филина, генерал-лейтенанта авиации Ермаченкова, генерал-майора авиации Федорова, генерал-майора авиации Рубанова, генерал-майора авиации Кузнецова, генерал-лейтенанта авиации Тупикова, генерал-лейтенанта авиации Логинова, генерал-майора авиации Волкова, генерал-майора авиации Счетчикова, полковника Пруткова, полковника Гетьмана, полковника Чучева, полковника Гейбо"{80}.

Командование наземных войск фронта высоко отзывалось о действиях авиации. Военный совет 51-й армии отмечал: "В данной операции в тесном взаимодействии с наземными войсками массированно действовали все виды авиации. Особую, неоценимую помощь пехоте оказала штурмовая, ночная и дневная бомбардировочная авиация. Штурмовая авиация, вооруженная самолетами Ил-2, эффективно была использована в период всей операции. Штурмовики действовали на поле боя дерзко, смело и эффективно"{81} [185] В отзыве командира 55-го стрелкового корпуса говорилось, что "корпус взломал оборону и пошел на штурм Севастополя в тесном взаимодействии с авиацией, которая прокладывала дорогу пехоте. Авиация уничтожала живую силу и технику противника в складках местности. За период разгрома укреплений и штурма Севастополя не было ни одного случая удара по своим войскам на участке 55-го стрелкового корпуса. Это говорит о том, что летный состав хорошо знал наземную обстановку, точно поражая намеченные цели"{}n>.

Массовый героизм авиаторов при ликвидации последнего очага сопротивления гитлеровцев в Крыму был достойно отмечен. Наименование Севастопольских получили 7-й штурмовой корпус, 132-я бомбардировочная дивизия, 807, 686, 947, 7-й гвардейский, 210-й, 622-й штурмовые полки, 77-й гвардейский бомбардировочный полк, 85-й гвардейский, 402, 812, 43-й истребительные полки, 100-й отдельный корректировочно-разведывательный полк.

Немецко-фашистские войска, выбитые из Севастополя, отошли в район мыса Херсонес, где укрылись за земляным валом и проволочными заграждениями. В их руках оставались бухты Стрелецкая, Круглая, Камышовая, Казачья и аэродром на мысе Херсонес. 10 мая после артиллерийской и авиационной подготовки 51-я и Приморская армии перешли в наступление. Части 8-й воздушной армии в этот день сделали 536 боевых вылетов, сбросили 131 т бомб, уничтожив 18 артиллерийских батарей, 68 автомашин с пехотой и потопив 6 самоходных барж.

Большая часть бомбардировщиков и штурмовиков действовала над морем. 11 мая эффективный удар по вражеским кораблям, подошедшим к берегам Крыма, нанес 135-й гвардейский бомбардировочный полк. Три специально подобранных звена пикирующих бомбардировщиков Пе-2, ведомые командиром полка Героем Советского Союза подполковником Д. Д. Валентиком, потопили крупный транспортный корабль. Повторные удары по вражеским кораблям были нанесены в этот день одиночными снайперскими экипажами-пикировщиками.

Ночная авиация продолжала непрерывно бомбить противника. 10 мая она совершила 701, 11 мая-575, 12 мая- 530 боевых вылетов, сбросив 360 т бомб. Ночные бомбардировщики провели воздушный бой и сбили два [186] Хе-111. Два самолета уничтожили в небе ночные истребители.

В ночь на 12 мая войска 51-й и Приморской армий решительным штурмом прорвали вражеские укрепленные позиции на мысе Херсонес и вышли на всем фронте на побережье Черного моря. Остатки севастопольской группировки противника были полностью ликвидированы. На мысе Херсонес оказалось 24 тыс. гитлеровцев. Плавсредства, направленные фашистским командованием для их эвакуации, после мощных ударов авиации, артиллерии и кораблей Черноморского флота не смогли дойти к причалам, а те средства, которым удалось причалить, были потоплены вместе с живой силой и техникой в бухтах и на рейде.

* * *

Крымская операция 4-го Украинского фронта продолжалась 35 дней. Она завершилась полным разгромом почти двухсоттысячной 17-й армии противника. 100 тыс. вражеских солдат и офицеров было убито и взято в плен, уничтожена и захвачена вся боевая техника. Успеху операции способствовала хорошая организация взаимодействия участвовавших в ее осуществлении сухопутных войск, военно-морского флота и авиации. 8-й воздушной армией с 7 апреля по 12 мая произведено 30875 боевых самолето-вылетов, повреждено и уничтожено 113 танков, 280 батарей полевой и 177 зенитной артиллерии, 299 самолетов, 560 вагонов, 134 склада боеприпасов и горючего, тысячи солдат и офицеров противника{83}.

Большой урон нанесен был за этот период вражеской авиации. Особенно эффективными оказались удары по аэродромам гитлеровцев. Только на аэродроме мыс Херсонес советским авиаторам удалось уничтожить 152 самолета. Еще 25 машин сожжено и разбито во время налета на аэродром 6-я верста.

При оценке эффективности действий авиации на Сапун-горе на площади размером 1000Х500 м комиссией 8-й воздушной армии было обнаружено до 300 воронок от бомб калибра ФАБ-500, ФАБ-250, ФАБ-100 и до 500 воронок от бомб меньшего калибра. Главный дот на [187] Сапун-горе был разбит прямым попаданием бомбы ФАБ-500. Дот имел три слоя бронеплит, каждая толщиной 22 мм, между бронеплитами имелись бетонные плиты. Все блиндажи и окопы полного профиля второго опорного узла противника были перерыты несколькими сериями тяжелых бомб. На площади 500Х500 м было обнаружено 36 воронок от бомб ФАБ-500, ФАБ-250 и много воронок от бомб меньшего калибра{84}.

Высокую оценку партии и правительства, всего народа получил массовый героизм, проявленный советскими воинами в сражении за Крым. Тысячи солдат и офицеров получили ордена и медали, многие из них, в том числе 73 летчика 8-й воздушной армии, стали Героями Советского Союза. За успешные действия по освобождению Крыма в воздушной армии четыре дивизии, три полка, четыре батальона аэродромного обслуживания и инженерно-аэродромный батальон были награждены орденом Красного Знамени, один полк, четыре батальона аэродромного обслуживания, автотранспортный и инженерно-аэродромный батальоны удостоились ордена Красной Звезды.

Высокое оперативно-тактическое мастерство проявило в операции командование воздушной армии. Генералу Т. Т. Хрюкину за умелое руководство войсками в боях за освобождение Крыма было присвоено воинское звание генерал-полковника авиации, а заместителю командующего армией по политической части полковнику А. Г. Рытову — генерал-майора авиации. Получили повышение в звании другие офицеры и генералы.

Победа досталась дорогой ценой. Многие сложили головы за освобождение Крыма. В честь павших авиаторов 8-й воздушной армии в 1944 г. на Малаховом кургане солдатами и офицерами под руководством инженер-капитана В. П. Королева был воздвигнут памятник — излетающий штурмовик, на котором высечена надпись:

"Пройдут века, но никогда не померкнет слава героев-летчиков, павших в боях за освобождение Крыма".

Действия авиации в Крыму носили ярко выраженный массированный характер. Советские летчики твердо удерживали господство над фашистской авиацией, надежно прикрывали сухопутные войска с воздуха и успешно поддерживали наземные части при прорыве обороны противника. [188] В боях на Крымском полуострове авиаторы армии приумножили фронтовой опыт, приобретенный под Сталинградом и в Донбассе. Повысились морально-боевые качества личного состава, части получили новые, усовершенствованные типы самолетов, улучшилось материально-техническое обеспечение и тыловое снабжение. Командный состав приобрел навыки управления подразделениями и частями с помощью радиосвязи и радиолокационных установок. Все это было необходимо для успеха в грядущих сражениях. [189]