Глава 1.

В сражениях за Сталинград

Рожденная в боях

В середине мая 1942 г. на южном крыле советско-германского фронта сложилась крайне напряженная обстановка. Гитлеровские войска, остановив неудачно начавшееся наступление Юго-Западного фронта, прорвали его оборону и начали стремительное выдвижение в направлении большой излучины Дона. Наступление противника совпало с реорганизацией военно-воздушных сил фронта в армию. Такая организационная структура более полно отвечала требованиям ведущейся войны. Воздушная армия позволяла объединять все авиационный силы фронта под одним руководством и применять их массированно на главных направлениях действий сухопутных войск.

Идея создания армий, разработанная штабом Военно-воздушных сил на основе опыта применения авиации за восемь месяцев войны и возросших возможностей авиационной промышленности, была одобрена Государственным Комитетом Обороны. Она уже была практически осуществлена на Западном, Брянском, Калининском и Южном фронтах, где действовали соответственно 1, 2, 3 и 4-я воздушные армии. 11 июня 1942 г. ВВС Юго-Западного фронта с прибывшими в их состав из резерва Ставки Верховного Главнокомандования авиационными дивизиями и полками были преобразованы в соответствии с приказом Наркома обороны СССР от 9 июня в 8-ю воздушную армию.

Уже в ночь на 12 июня из Валуек Харьковской области, где разместился штаб создаваемой армии, но армейскому телеграфу в части было передано распоряжение о передислокации на другие аэродромы в соответствии с новой организационной структурой. Одновременно были [4] поставлены задачи на отражение налетов авиации противника, нанесение бомбовых и штурмовых ударов и поддержку с воздуха своих войск. Это диктовалось обстановкой. На всех участках фронта, и особенно на его южном крыле, шли напряженные и ожесточенные бои с наступавшими танковыми и моторизованными войсками 6-й армии противника, поддерживаемыми массированными действиями 4-го воздушного флота. Ежедневно авиация гитлеровцев совершала более тысячи вылетов, поэтому дорог был каждый день и час.

Организационные мероприятия проводились в обстановке тяжелых оборонительных боев, когда порой связь между частями была непрочной, штабы работали недостаточно четко. Первый боевой приказ частям и соединениям был подписан командующим армией генерал-майором авиации Т. Т. Хрюкиным, военным комиссаром армии бригадным комиссаром А. И. Вихоревым и начальником штаба армии генерал-майором авиации Я. С. Шкуриным.

Герой Советского Союза Тимофей Тимофеевич Хрюкин отличался твердостью и решительностью характера. Он был непримирим к недостаткам и в то же время справедлив и заботлив но отношению к подчиненным независимо от их ранга и занимаемого положения. Особым его расположением и доверием пользовались летчики. Он сам окончил в Луганске школу военных пилотов, добровольно сражался в небе республиканской Испании, а затем участвовал в оказании помощи китайскому народу в борьбе против японских милитаристов, где командовал бомбардировочной авиационной группой. С участием Т, Т. Хрюкина в одном из боевых вылетов был потоплен японский авианосец{1} , за что 22 февраля 1939 г. он был удостоен звания Героя Советского Союза, а также награжден китайским орденом. Великая Отечественная война застала Т. Т. Хрюкина на посту командующего военно-воздушными силами 12-й армии Киевского Особого военного округа. Таким образом, до того как возглавить объединение, он уже имел немалый фронтовой опыт.

Военком армии бригадный комиссар Александр Иванович Вихорев был также выпускником Луганской школы военных пилотов, прошел летную практику в строевых частях и, как член партии с опытом партийной работы, [5] был направлен на курсы военкомов-летчиков при Роганьской авиационной школе. Боевое крещение получил во время советско-финляндского конфликта, мужественно сражался и с гитлеровцами.

Начальник штаба армии генерал-майор авиации Яков Степанович Шкурин до этого назначения был начальником штаба военно-воздушных сил Юго-Западного фронта, на базе которых формировалась 8-я воздушная армия. Он имел большой фронтовой опыт, являлся хорошим организатором работы отделов и служб штаба, отличался хладнокровием и выдержкой.

Умелыми организаторами были и другие должностные лица управления воздушной армии. Заместитель Т. Т. Хрюкина генерал-майор авиации Сергей Игнатьевич Руденко успешно командовал до этого 7-й ударной авиационной группой Ставки Верховного Главнокомандования. Начальник тыла — заместитель командующего но тылу генерал-майор авиации Виктор Иванович Рябцев ранее был летчиком, командовал 41-й тяжелобомбардировочной авиационной эскадрильей. Начальник политотдела армии полковой комиссар Н. М. Щербина возглавлял авиационный отдел политуправления Юго-Западного фронта, был награжден за участие в боях орденом Красного Знамени. Начальник оперативного отдела штаба полковник А. Р. Перминов, начальник разведки подполковник И. И. Сидоров, главный штурман армии подполковник И. П. Михайленко, главный инженер армии военинженер 1 ранга М. Д. Сидоров, начальник воздушно-стрелковой службы военинженер 1 ранга А. М. Янчук, начальник связи подполковник А. Д. Степанян также имели фронтовую закалку, хорошо знали порученное дело. Они внесли большой вклад в формирование воздушной армии.

Из управлений военно-воздушных сил 21, 28 и 38-й армий Юго-Западного фронта были соответственно сформированы управления 272-й ночной легкобомбардировочной авиационной дивизии (командир полковник П. О. Кузнецов), 269-й истребительной авиационной дивизии (командир полковник Н. П. Ларюшкин) и 271-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии (командир полковник М. X. Борисенко). Из управлений ударной, маневренной и резервной авиационных групп фронтового подчинения были сформированы управления 270-й бомбардировочной авиационной дивизии (командир полковник О. А. Егоров}, 268-и истребительной авиационной [6] дивизии (командир полковник Б. А. Сиднев) и 228-й штурмовой авиационной дивизии (командир полковник В. В. Степичев).

В состав воздушной армии вошли прибывшие с других фронтов и из тыла страны 220-я истребительная авиационная дивизия (командир генерал-майор авиации А. В. Борман) и 206-я истребительная авиационная дивизия (командир полковник В. А. Срывкин), а также 226-я штурмовая авиационная дивизия (командир полковник М. И. Горлаченко).

Кроме этих девяти авиационных дивизий в армию включались четыре смешанных авиационных полка, предназначенные для действий в интересах общевойсковых объединений, а также семь отдельных авиационных эскадрилий различного назначения (разведывательных, санитарных, связи), транспортный отряд и Киевская особая авиагруппа ГВФ (командир полковник Ш. Л. Чанкотадзе). 12 июня прибыла 235-я истребительная дивизия (командир подполковник И. Д. Подгорный), а 13 июня — шесть отдельных истребительных полков. Всего в состав 8-й воздушной армии вошло 49 авиационных полков, имевших 596 боевых самолетов, 116 — вспомогательной авиации и 124 — транспортных. Для тылового обеспечения авиачастей было выделено 40 батальонов аэродромного обслуживания, объединенных в пять районов аэродромного базирования (РАБ).

Первой в 8-й воздушной армии начала боевые действия 271-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия полковника М. X. Борисенко. Выполняя задачи но уничтожению живой силы и техники врага в районах Волчанок, Васпленково и Юрченково, а также на аэродроме Ячнев Колодец, 18 экипажей дивизии на самолетах СБ, ДБ-3ф и Р-5 в ночь на 13 июня произвели 22 боевых вылета. Днем 13 июня армия вела боевые действия силами 18 бомбардировщиков, 20 штурмовиков и 120 истребителей. Погода не благоприятствовала полетам, временами шли дожди с грозами, поэтому задания выполнялись небольшими группами. В ночь на 14 июня 271-я бомбардировочная дивизия нанесла удары но 11 аэродромам противника (Белгород, Чугуев, Рогань, Харьков-Центральный и другим), уничтожая на них авиационную технику и выводя из строя летные поля. В результате этих действий за первые двое суток 57 дневных и ночных бомбардировщиков, 24 штурмовика и 180 истребителей воздушной армии, совершив 605 самолето-вылетов, [7] уничтожила и повредили 78 танков противника, 211 автомашин с войсками и воинскими грузами, 7 автоцистерн с горючим для автомашин и танков, 18 конных повозок с военным снаряжением, разрушили 2 переправы через реку Северский Донец, рассеяли и частично уничтожили до 470 вражеских солдат и офицеров.

Почти каждый вылет сопровождался ожесточенными воздушными боями. В одном из таких боев, проведенных 13 июня, командир эскадрильи 515-го истребительного авиационного полка старший лейтенант И. Е. Кочуев совершил воздушный таран. Это произошло в районе станции Лозовая, где он с группой товарищей прикрывал боевые порядки войск фронта. Встретив истребителей противника, не считаясь с их превосходством в численности, летчик устремился навстречу. Внезапной атакой из-за облаков Кочуев сбил одного "мессершмитта". Второму вражескому истребителю удалось поджечь советский самолет, но летчик продолжал атаковать врага, увлекая за собой ведомых.

В одной из атак, уловив момент, когда гитлеровский истребитель проносился мимо, Кочуев сделал резкий разворот и консолью крыла своего самолета ударил но его хвостовому оперению. От таранного удара "мессершмитт" перевернулся, развалился и упал на землю. Самолет Кочуева тоже потерял управление и вошел в штопор. Отважный летчик вывел его в горизонтальный полет и повел на свой аэродром, но снова подвергся нападению противника. Пришлось покинуть горящую машину. Вражеский летчик попытался расстрелять парашютиста в воздухе, однако ведомые Кочуева прикрыли своего командира, обеспечив ему безопасное приземление. За совершенный подвиг И. Е. Кочуев был награжден командующим армией именными часами.

В тот же день эскадрилья, ведомая командиром 434-го истребительного авиационного полка Героем Советского Союза майором И. И. Клещевым, встретив более 20 истребителей противника, вступила в бой, уничтожив три "мессершмитта". Первым сбил вражеский самолет командир полка, показав подчиненным образец инициативы, мастерства и отваги. Затем поджег гитлеровскую машину лейтенант В. Я. Алкидов. Во время атаки он был ранен в правый бок, ногу и лицо, но не вышел из боя, а, проявив высокое самообладание и силу воли, привел самолет к ближайшему аэродрому и благополучно [8] приземлился. 12 августа 1942 г. лейтенанту Алкидову за мужество и отвагу было присвоено звание Героя Советского Союза. Третий "мессершмитт" в этом неравном бою сбил младший лейтенант Н. Ф. Парфенов.

Героический подвиг совершил 14 июня командир звена 273-го истребительного авиационного полка лейтенант Е. Н. Жердий. Во время воздушной разведки в паре с командиром звена младшим лейтенантом Ф. А. Усаном он обнаружил в районе Купянска большую колонну вражеских танков и бронемашин, выдвигавшуюся на восток в обход наших войск. Сведения были чрезвычайно важны, их следовало немедленно доставить в штаб воздушной армии. Но разведчикам преградили путь две пары вражеских истребителей. Пришлось принять воздушный бой. Жердий подал команду своему ведомому уходить одному, а сам развернулся и пошел навстречу врагам.

Завязался неравный бой советского истребителя с четверкой вражеских Ме-109. Умело маневрируя и атакуя, Жердий сбил "мессершмитт" и продолжал атаковать врага до тех пор, пока не был ранен. Чувствуя, что силы оставляют его, Жердий таранил второй "мессершмитт", а сам выбросился из потерявшего управление самолета. Видимо, ранение помешало ему раскрыть парашют, он погиб на глазах бойцов 9-й гвардейской стрелковой дивизии, следивших за неравным поединком. Воины с почестями похоронили Жердия, а в авиационный полк поступил отзыв. "Я наблюдал бой вашего летчика-истребителя товарища Жердия Евгения Николаевича с фашистскими истребителями, — писал политработник, — восхищен его поступком и буду воспитывать своих бойцов такими же отважными, каким был Жердий. Его бой против четырех воздушных разбойников надолго останется в нашей памяти".

Узнав о героической гибели Жердия, авиаторы собрались на митинг, где поклялись отомстить врагу за смерть своего боевого товарища. Его подвигу был посвящен очередной номер дивизионной газеты "Стальные крылья", а родным Жердия было направлено групповое патриотическое письмо. 5 ноября 1942 г. Е. Н. Жердию было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Всего в первые два дня боевых действий (13 и 14 июня) летчики 8-й воздушной армии провели 21 воздушный бой, сбили 9 вражеских самолетов и подбили 2 бомбардировщика Ю-88. Активная авиационная поддержка [9] позволила приостановить наступление противника, действия авиаторов получили одобрение командующего фронтом. Так начала боевую биографию 8-я воздушная армия.

А тем временем продолжалась напряженная организационная работа. Боевые части формировались и прибывали одновременно с тыловыми, что создавало серьезные трудности в обеспечении армии. Эффективность боевых вылетов нередко снижалась из-за недостаточной сколоченности только что созданных частей, плохого взаимодействия. Особенно заметными были эти недостатки в истребительной авиации. В воздушных боях летчики действовали зачастую скученно, без маскировки, не эшелонируясь но высоте. Обнаружив самолеты противника, все одновременно устремлялись в атаку, не разделяясь на ударные и резервные группы.

Командующий армией, обратив внимание на эти недостатки, издал специальный приказ, которым установил единые принципы организации и ведения боевых действий. Истребителям предписывалось вылетать парами самолетов: ведущим — атаковывать противника, а ведомым — прикрывать ведущих. Боевым группам было приказано действовать в два эшелона, имея определенное количество истребителей в каждой группе. Штабы дивизий должны были размещаться вблизи аэродромов и посылать оперативные группы на командные пункты частей. От работников штабов требовалось, чтобы они максимум времени находились в войсках, на аэродромах, передавая офицерам штабов авиационных полков свой опыт. Это был первый установочный приказ командующего 8-й воздушной армией. Он сыграл важную роль в упорядочении организации боевых действий частей и в повышении эффективности боевых вылетов.

Воспитанию смелости, мужества и героизма летного состава способствовала партийно-политическая работа. Политорганы одновременно с формированием армии развернули в частях интенсивную деятельность но мобилизации личного состава на выполнение поставленных задач. Были проведены партийные и комсомольские собрания, митинги и беседы, на которых разъяснялось положение на фронтах, определялись задачи, стоящие перед каждым воином, в первую очередь перед коммунистом и комсомольцем. В эти же дни были сформированы редакции многотиражных дивизионных газет. [10]

Над большой излучиной Дона

Во второй половине июня 1942 г. под ударами превосходящих сил противника часть войск фронта вынуждена была начать отход на левый берег Оскола. До предела активизировались и ужесточились бои в воздухе. Они велись непрерывно на всех участках фронта. Особенно яростным атакам истребителей противника подвергались штурмовики, действовавшие но скоплениям вражеских танков и моторизованной пехоты с малых высот. С тяжелыми воздушными боями пробивались к целям дневные бомбардировщики. Истребители армии самоотверженно отражали налеты многочисленных групп вражеской авиации, нанося им значительные потери. Только за 22 июня было проведено свыше 30 групповых воздушных боев и сбито 55 самолетов противника. Большие потери понесла и 8-я воздушная армия, но подавить ее действия численным превосходством врагу не удалось. Летчики стойко и мужественно вели неравные бои с вражескими истребителями и часто выходили победителями, с честью выполняя стоявшие перед ними задачи.

Исключительное мужество и верность воинскому долгу проявил в бою 22 июня ведущий группы бомбардировщиков Су-2 заместитель командира эскадрильи 52-го ближнебомбардировочного авиационного полка лейтенант В. И. Яницкий. Во время атаки скоплений танков и мотопехоты противника в районе Изюма разорвавшимся в кабине зенитным снарядом ему но предплечье оторвало левую руку. Яницкий, истекая кровью, продолжал полет к цели, давая возможность штурману экипажа старшему лейтенанту П. В. Кочетову осуществить точное прицеливание. Только после сбрасывания бомб на цель всеми экипажами Яницкий передал штурману пилотирование самолетом, а после перелета линии фронта приказал старшему лейтенанту Мартыненко возглавить группу.

Временами теряя сознание, Яницкий нашел в себе силы помочь штурману произвести вынужденную посадку. О подвиге лейтенанта Яницкого командир полка майор А. И. Пушкин доложил командующему воздушной армией. Генерал Хрюкин приказал оформить и передать в Москву наградной материал. Вскоре лейтенанту В. И. Яницкому было присвоено звание Героя Советского Союза. [11] Образцом мужества был для подчиненных командир 52-го ближнебомбардировочного авиационного полка майор А. И. Пушкин, выпускник Луганской школы военных пилотов. В самые напряженные дни боев он со штурманом полка капитаном Н. Н. Егоровым не раз вылетал без истребительного прикрытия на так называемую командирскую разведку, успешно выполняя задачи. 12 августа 1942 г. майору Пушкину за личное мужество и героизм, проявленные при выполнении боевых заданий командования в борьбе против немецко-фашистских захватчиков, а также за умелое руководство боевыми действиями полка было присвоено звание Героя Советского Союза.

Но имя майора Пушкина стало известно на фронте и в тылу значительно раньше. Мартовский номер журнала "Крокодил" за 1942 г. вышел с символическим рисунком. На фоне памятника великому русскому поэту А. С. Пушкину были напечатаны известные строки: "О, поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?" Тут же стоял в зимней летной форме майор Пушкин и горделиво отвечал на вопрос поэта: "А это мы!" Ныне Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации в отставке А. И. Пушкин не без улыбки вспоминает со своими фронтовыми друзьями, как он "угодил" в "Крокодил".

Стойкость и упорство в выполнении боевой задачи показала в эти дни шестерка экипажей Су-2, ведомая командиром эскадрильи майором П. Б. Игнатенко. Пять батарей зенитных пулеметов преградили ей путь к цели. На самолете командира звена лейтенанта В. И. Чайчука был пробит стабилизатор, повреждены рули глубины и поворота, несколько пробоин получили еще три бомбардировщика, но группа продолжала настойчиво идти вперед. Прорвавшись сквозь зенитный огонь, бомбардировщики отбили шесть атак истребителей противника, но задачу выполнили.

С беззаветной храбростью сражался командир эскадрильи 431-го штурмового авиационного полка лейтенант Г. И. Игнашкин. Будучи тяжело раненным в первые месяцы войны, он после излечения с прежним бесстрашием водил в бой группы штурмовиков. 20 июня Игнашкин дважды вылетал на штурмовку противника, уничтожив и повредив 25 танков, около 40 автомашин, рассеяв и частично уничтожив до двух рот вражеской пехоты. Во втором вылете от огня зенитной артиллерии его самолет получил более 60 пробоин. Была разбита приборная [12] доска, оторван правый элерон, повреждены электропроводка и воздушная система. Но, несмотря на это, Игнашкин привел самолет и благополучно посадил его на своем аэродроме. На следующий день он снова повел группу штурмовиков в бой, был подбит и опять вывел самолет, посадив его на одном из ближайших аэродромов. 5 ноября 1942 г. лейтенанту Г. И. Игнашкину было присвоено звание Героя Советского Союза.

В этот тяжелый период в частях 8-й воздушной армии использовались все возможности для максимального повышения эффективности ударов но наступавшему врагу, повышения точности бомбометания, увеличения количества боевых вылетов. Этому способствовали поступившие в части армии приказы Наркома обороны СССР, в которых шла речь о применении истребительной авиации в первую очередь против бомбардировщиков противника "для уменьшения их ударной силы", об использовании штурмовиков Ил-2 как дневных ближних бомбардировщиков для ударов но переднему краю противника и о применении истребительной авиации для решения бомбардировочных задач на поле боя на глубину до 20-30 км от переднего края обороны. В приказах были определены и меры материального поощрения летчиков, установлены, в частности, денежные награды за каждый обитый самолет противника.

После того как эти документы поступили в войска, было категорически запрещено выпускать в бой самолеты-штурмовики Ил-2 без бомбовой нагрузки, как это делалось ранее при вылетах на штурмовку войск противника. Были установлены два обязательных варианта бомбовой подвески: шесть авиабомб но 100 кг каждая или кассеты с мелкими авиабомбами в бомболюк и две авиабомбы на наружные бомбодержатели. Устанавливалось и денежное вознаграждение для летчиков-штурмовиков за боевые вылеты с полной бомбовой нагрузкой. Самолеты ЛаГГ-3, И-153, И-16 и поступавшие в части самолеты Як-1 и Як-7 с бомбодержателями также выпускались в воздух преимущественно с бомбовой нагрузкой. При выдаче денежных премий каждые два боевых вылета с бомбами засчитывались за три боевых вылета без бомб.

Упомянутые приказы Наркома обороны СССР имели огромное значение для повышения возможностей всех родов авиации. Учитывая ото, командование и политотдел воздушной армии направили в части указание о развертывании партийно-политической работы, доведении до [13] личного состава требований приказов как "могучего средства подъема эффективности боевой деятельности каждого летчика-истребителя и летчика-штурмовика". При этом рекомендовалось провести в полках и эскадрильях политинформации, беседы и доклады с участием наиболее подготовленных командиров и политработников, имеющих боевой опыт. На партийных и комсомольских собраниях в качестве докладчиков должны были выступить начальники политотделов дивизий и комиссары полков. Среди авиаторов широко развернулось социалистическое соревнование за лучшее выполнение боевых заданий, отличившиеся отмечались командованием, о них рассказывали дивизионные газеты.

Проводимая работа воодушевляла и звала личный состав воздушной армии на новые подвиги. Первыми вылетели на боевое задание с полной бомбовой нагрузкой летчики 504-го штурмового авиационного полка, накануне возвратившиеся с тылового аэродрома, где они принимали самолеты, восстановленные в армейских ремонтных мастерских. Перед вылетом капитан П. И. Лыткин, старшие лейтенанты И. И. Пстыго и Г. К. Зотов, младшие лейтенанты В. К. Батраков, П. П. Каливчин, И. А. Докукин и А. И. Бородин взяли на партийном собрании высокие социалистические обязательства и с честью их выполнили. Штурмуя танки и мотопехоту противника на западных берегах рек Цуцкан и Чир, они совместно с летчиками 505-го штурмового авиаполка уничтожили и вывели из строя до 14 танков, около 45 автомашин, 8 повозок и зенитно-пулеметную точку. В районе атакованных целей было создано 5 очагов пожаров.

Летчики-истребители воздушной армии не были подготовлены к боевым действиям с применением авиационных бомб. Поэтому для них была организована практическая отработка приемов и способов бомбометания с самолетов ЛаГГ-3. И вскоре почти все летчики 297-го истребительного авиационного полка стали вылетать на воздушную разведку с двумя авиационными бомбами, сбрасывая их на обнаруженные в полете цели.

Летчики 434-го истребительного авиационного полка обратились ко всем летчикам-истребителям фронта с призывом развернуть соревнование за наибольшее количество сбитых вражеских истребителей, бомбардировщиков и транспортных самолетов. Для этого они предлагали делать в день не менее четырех боевых вылетов и не иметь срывов полетов из-за отказов техники. Руководствуясь [14] первомайским приказом № 130 (1942 г.) Наркома обороны СССР, в котором была поставлена задача Красной Армии добиться разгрома врага и освобождения захваченной им советской земли, летчики этого полка призвали всех авиаторов армии взять обязательство "сильнее, сокрушительнее бить врага, надежнее прикрыть от ударов фашистской авиации действия наземных войск, не давать фашистским стервятникам сбрасывать бомбы на боевые порядки наших войск, на наши города и села".

Это обращение, подписанное командиром полка Героем Советского Союза майором И. И. Клещевым и батальонным комиссаром В. Г. Стельмащуком, было с энтузиазмом воспринято во всех частях воздушной армии.

Для освещения результатов соревнования и популяризации наиболее отличившихся летчиков, штурманов, воздушных стрелков-радистов, техников, водителей автомобилей, связистов, воинов всех других специальностей широко использовались дивизионные многотиражные газеты и боевые листки. Были заведены лицевые счета на каждого соревнующегося, в которые заносились сбитые самолеты противника, уничтоженная боевая техника и живая сила, восстановленные свои самолеты, перевезенные грузы и т. д. Эти лицевые счета в форме таблиц вывешивались на видных местах.

Организация соревнования сыграла большую роль и в повышении активности и самоотверженности воинов тыловых частей воздушной армии, оказавшихся в тяжелом положении с автотранспортом. Находившиеся в эксплуатации автомобили прошли без ремонта уже больше 80 тыс. км. Половина из них требовала среднего ремонта, а почти каждая пятая — капитального. Авторезина на многих машинах была почти полностью изношена. Но личный состав частей тыла во главе с заместителем командующего воздушной армией но тылу генерал-майором авиации В. И. Рябцевым, понимая сложность обстановки на Юго-Западном фронте, прилагал все усилия, чтобы вовремя и в полном объеме доставлять к самолетам горючее, бомбы, снаряды, патроны и другие средства, необходимые для боевых вылетов.

С предельным напряжением работали штабы воздушной армии и авиационных дивизий, управляя боевыми действиями, организовывая бесперебойное материально-техническое и боевое обеспечение. Одновременно им приходилось заниматься отправкой в тыл на укомплектование частей, понесших потери в проведенных боях, [15] приемкой пополнения, распределением, размещением и устройством новых полков на аэродромах базирования. Например, прибывшая 234-я истребительная авиационная дивизия была расформирована. Два ее полка, в том числе 9-й гвардейский истребительный авиационный Одесский Краснознаменный полк под командованием Героя Советского Союза майора Л. Л. Шестакова, включились целиком в состав армии, остальные поэкипажно шли на пополнение других частей. Четыре отдельных истребительных полка были введены в боевой состав 206, 220, 268 и 235-й истребительных авиационных дивизий, а в тыл на переформирование направлены 181-й, 420-й истребительные и 92-й бомбардировочный авиаполки. Из 90-й и 91-й разведывательных авиаэскадрилий начал формироваться 8-й отдельный разведывательный авиационный полк.

24 июня в состав 8-й воздушной армии прибыла из 4-й воздушной армии 221-я бомбардировочная авиационная дивизия в составе 57, 794 и 860-го бомбардировочных авиационных полков (командир дивизии Герой Советского Союза полковник И. Д. Антошкин). Приему этой дивизии, вооруженной самолетами Б-3, было уделено особое внимание. Ввод ее в бой проходил под руководством заместителя командующего воздушной армией генерал-майора авиации С. И. Руденко. Для экипажей была разработана специальная тактика действий. Первые боевые вылеты должны были производиться на высотах не ниже 2000-3000 м группами но шесть самолетов с интервалом 7-8 минут под усиленным истребительным прикрытием. К целям и обратно эти группы вели опытные экипажи на самолетах Пе-2. Воздух в районе целей предварительно расчищался от истребителей противника.

Эффективность боевого применения бомбардировщиков была высокой. Экипажи действовали в боях решительно и отважно. Только за одну неделю, с 29 июня но 4 июля 1942 г., ими было совершено несколько героических подвигов. В воздушных боях бомбардировщиками было сбито восемь истребителей Ме-109, Хе-113 и Ме-110. 11 июля при нанесении бомбардировочного удара но вражескому аэродрому в Марьевке огнем зенитной артиллерии был подбит экипаж сержанта И. И. Девиченко. На самолете загорелся и отказал левый мотор, нарушилось управление, был убит воздушный стрелок сержант И. Я. Ежов. Экипаж, теряя высоту, сбросил бомбы на [16] колонну автоцистерн с горючим. Сильный взрыв опрокинул самолет, и он с креном упал среди холмов, поросших лесом, подалеко от аэродрома. Летчик Девиченко, штурман старший сержант В. В. Журавлев и стрелок-радист младший сержант Н. М. Мысиков сумели выбраться из горящего самолета, укрылись в лесу и 25 июля возвратились в часть, где их уже считали погибшими.

А между тем обстановка на Юго-Западном фронте продолжала осложняться. За три дня боев немецко-фашистские войска, имея численное превосходство, продвинулись в восточном направлении на 80 км и вышли на участке Старый Оскол, Волоконовка к западному берегу Оскола. Ставка Верховного Главнокомандования потребовала задержать во что бы то ни стало наступающие войска противника на западном берегу этой реки. Командующий 8-й воздушной армией 2 июля приказал максимальное количество ударов нанести но танковым и моторизованным колоннам противника, уничтожая живую силу и боевую технику врага на подходах к реке и на переправах. Было решено производить на каждом исправном самолете в день не менее четырех вылетов для бомбардировщиков, пяти для штурмовиков и семи для истребителей. На самолеты ЛаГГ-3 предписывалось подвешивать при каждом вылете бомбы ФАБ-50 и сбрасывать их на обнаруженные цели с пикирования. В штурмовых авиационных частях предстояло подвешивать на каждый самолет не менее шести бомб ФАБ-50 или же пяти ФАБ-100.

Выполняя приказ командующего, части воздушной армии мобилизовали все свои возможности, подготовив к боевым действиям 217 самолетов. За день они совершили 570 боевых самолето-вылетов, в результате которых было уничтожено и выведено из строя 42 танка противника, 137 автомашин с войсками и грузами, 4 автоцистерны с горючим, рассеяно и частично уничтожено до 300 вражеских солдат и офицеров, разрушена переправа через Оскол. В воздушных боях противник потерял 13 самолетов.

В последующие дни напряжение боевых действий не ослабевало. Войска Юго-Западного фронта самоотверженно отражали наступление противника, но численное превосходство врага поставило их в крайне тяжелые условия. но приказу Ставки Верховного Главнокомандования в ночь на 7 июля начался отвод войск на оборонительный рубеж, находившийся в 120-140 км от Острогожска. [17] В связи с этим для 8-й воздушной армии создалась особенно тяжелая обстановка. В условиях стремительного продвижения войск противника предстояло, не прекращая боевого воздействия но врагу, осуществить организованное перебазирование не только самолетов и личного состава, но и авиационного горючего, боеприпасов, авиатехнического имущества и других материально-технических средств.

Было неимоверно трудно и опасно. Каждая авиационная часть находилась на своем аэродроме почти до появления передовых отрядов вражеских войск, как это случилось на аэродроме Острогожск. Самолеты 206-й истребительной дивизии взлетели ужо при начавшемся артиллерийском и минометном обстреле. В сложном положении оказалась и 272-я ночная бомбардировочная дивизия. Она получила приказ на перебазирование ночью 7 июля. Ее части в это время вели разведку и смогли начать перебазирование лишь в 7 часов утра, когда танки и мотопехота противника находились уже в 20- 25 км от дивизионного аэродромного узла Сагуны.

Не менее сложным было перебазирование штаба армии. В Валуйках он находился до выхода гитлеровских войск в район Ефремовки. Через день-два они могли занять и Валуйки. Учитывая эту опасность, штаб 29 июня перебазировался в Россошь, от Валуек более чем на 100 км восточное. Здесь пришлось работать особенно напряженно. Штаб армии руководил одновременно и боевыми действиями соединений и частей, и их передислокацией в новые, более безопасные для базирования районы. 6 июля передовые части немецко-фашистских войск внезапно появились на подступах к Россоши, пройдя за день около 80 км от Острогожска, где они до этого сосредоточивались для развития наступления в направлении большой излучины Дона. Свернув но тревоге свою деятельность, погрузив документы и имущество на автомашины, работники штаба переправились на восточный берег Дона. Вскоре штабная колонна, как было приказано, вышла в район Калача (Воронежского). Неподалеку, у Гороховатки, был развернут и командный пункт командующего.

Трудности перебазирований осложняли руководство частями армии, снижали ее возможности но противодействию врагу. Но личный состав, проникнутый единым стремлением остановить противника, проявлял высокую организованность, дисциплинированность и самоотверженность, [18] в результате чего боевые действия авиационных частей не прекращались ни на один день. Так было, например, в 268-й истребительной авиационной дивизии полковника Б. А. Сиднева. За период отхода войск Юго-Западного фронта она перебазировалась пять раз. 4 июля — из Викторополя в Ровеньки (40 км), 5 июля- из Ровеньки в Ржевку (20 км), 6 июля — из Ржевки в Копенки (35 км), 7 июля — из Копенок в Верх. Гнилушу (60 км) с переправой через Дон и 8 июля -из Верх. Гнилуши в совхоз "Калачевский" (60 км). Техническому составу и всем, кто не вылетал с боевыми экипажами, приходилось из-за нехватки воздушного и наземного транспорта следовать от аэродрома к аэродрому пешком. Немало было неурядиц с обеспечением горючим и боеприпасами. Но, несмотря на это, дивизия только за пять дней произвела 342 боевых вылета и сбила в воздушных боях 17 самолетов противника, в том числе 3 бомбардировщика.

Успеху во многом способствовал личный пример командиров и политработников авиационных частей и подразделений. Образец смелости, отваги и беззаветного выполнения воинского долга показывал командир 9-го гвардейского истребительного Одесского Краснознаменного авиаполка Герой Советского Союза майор Л. Л. Шестаков. Он прославился еще в воздушных боях с немецкими и итальянскими летчиками в небе республиканской Испании. И здесь, в придонском небе, Шестаков лично водил в бой летчиков. Рядом с ним смело и отважно сражался военный комиссар полка старший батальонный комиссар Н. А. Верховец.

6 июля шестерка самолетов ЛаГГ-3, ведомая Шестаковым, при перелете с аэродрома Ржевка на аэродром Копенки одновременно выполняла боевую задачу но прикрытию железнодорожной станции Россошь. Заметив приближение на высоте 2500 м шести бомбардировщиков Ю-88, группа атаковала их и заставила сбросить бомбы, не долетев до цели. При этом Верховец, атакуя особенно решительно, приблизился к одному из "юнкерсов" на 50-100 м и, дав очередь, сбил его. Сам Верховец был опасно ранен: пуля пробила козырек остекления кабины и ударила в голову. Летчик потерял сознание и пришел в себя лишь на высоте 400-500 м, но сумел вывести самолет из беспорядочного падения, привести на свой аэродром и совершить благополучную посадку. Результативно действовали и другие летчики этого полка. [19] 8 июля в групповом бою сбили бомбардировщик противника : лейтенанты Н. И. Никонов, В. А. Серогодский и А. В. Алелюхин.

Поучительный бой произошел несколькими днями Раньше. В направлении аэродрома Уразово с востока на высоте 2000-2500 м шла группа бомбардировщиков противника. в составе шести Ю-88 и двух Хе-111 под прикрытием семи истребителей. Пост воздушного наблюдения, оповещения и связи ПВО фронта сообщил об этом с опозданием, и взлетевшая с аэродрома Викторополь четверка самолетов ЛаГГ-3 9-го гвардейского истребительного авиационного полка смогла нагнать противника только в районе Валуек, за 30 км от аэродрома. В ходе завязавшегося воздушного боя к семи вражеским истребителям подошли вызванные ими но радио еще шесть. Была усилена и четверка ЛаГГ-3 второй четверкой, а также вступившими в бой патрулировавшими в этом районе истребителями И-16 и "харрикейнами". В результате взаимодействия разнотипных истребителей было сбито четыре самолета противника. Один из них уничтожил капитан А. Т. Череватенко. В это же время летчиками 237-го истребительного полка был сбит бомбардировщик.

235-я истребительная авиационная дивизия за пять дней боев сменила три района базирования. Но летчики дивизии, несмотря на перебои с горючим, боеприпасами и продуктами, с 1 но 5 июля уничтожили 29 вражеских самолетов, 20 из них было сбито летчиками 436-го истребительного авиационного полка, действовавшими особенно самоотверженно и решительно. В этих боях отличился командир эскадрильи старший политрук X. М. Ибатулин. 1 июля он с шестеркой ведомых в ходе прикрытия своих войск вступил в бой с 18 истребителями противника и лично сбил два "мессершмитта". Во время боя на его самолете сорвало капот мотора. Но Ибатулин не покинул своих товарищей, продолжая драться до полной победы. Его ведомые лейтенанты И. Е. Федотов, В. Ф. Апухтин, М. А. Скачков, сержанты Латышев и Солдатов также сбили но одному "мессершмитту".

На следующий день Ибатулин снова вел неравный воздушный бой, был ранен в обе ноги, но, несмотря на это, усилием воли довел машину до аэродрома и благополучно произвел посадку. Вдохновленные его мужеством летчики Федотов и Скачков сбили но одному истребителю и но бомбардировщику, при этом заместитель [20] командира эскадрильи Федотов сбил два самолета во время лобовых атак.

Эффективно действовали экипажи 270-й бомбардировочной авиационной дивизии, имевшей 22 исправных самолета Су-2 и Пе-2. При трех перебазированиях ими было совершено 135 боевых вылетов, в том числе 23 вылета на воздушную разведку, которая в этот динамичный период приобрела особенно важное значение. Наступавший противник имел лучшую оснащенность транспортными средствами, позволявшими ему быстро продвигаться, обходя наши войска на некоторых участках и угрожая окружением. В этих условиях авиация порой оставалась единственным надежным средством наблюдения за обстановкой на поле боя и передачи разведданных в штабы.

Успешно действовал в разведывательных полетах экипаж заместителя командира эскадрильи 135-го бомбардировочного авиаполка старшего лейтенанта В. И. Стрельченко. 10 июля этот экипаж, снизившись до высоты бреющего полета для лучшего распознавания принадлежности войск, установил в районе Острогожска движение до 300 вражеских автомашин с пехотой в сопровождении 10 танков. Вернувшись из разведки, экипаж повел в этот район пятерку имевшихся в эскадрилье исправных бомбардировщиков Су-2, которая произвела успешную штурмовку вражеской колонны, задержав на несколько часов ее продвижение.

272-я ночная бомбардировочная дивизия, имея в строю 65 самолетов По-2, действовала не только ночью, но и дном. Она выполняла задания командования фронта но разведке положения своих войск, отходивших с тяжелыми боями, а также для связи с ними. Полеты производились на высоте 40-50 м для более надежного распознавания войск, не имевших четко выраженной линии боевого соприкосновения.

Экипаж 709-го ночного легкобомбардировочного авиаполка (пилот сержант И. В. Оглоблин, стрелок-бомбардир сержант В. Н. Марченко) при ведении дневной разведки был обстрелян с земли. Самолет получил более 150 пробоин, стрелок-бомбардир был убит и своим телом придавил органы управления. В аварийной ситуации Оглоблин проявил высокое летное мастерство. Эволюциями самолета он ослабил давление тела убитого на тяги рулей, вышел из зоны обстрела и произвел посадку на своем аэродроме.

Около 20 посадок для связи с войсками фронта, [21] действовавшими в тылу врага, произвел комсомольский экипаж этого полка в составе старшего лейтенанта Л. А. Мелешкова и стрелка-бомбардира комсомольского вожака эскадрильи сержанта Г. И. Смирнова. При одной из таких посадок Смирнов, ушел в селение на поиск расположенного там штаба наземной части. Но в это время к самолету с другой стороны устремились вражеские автоматчики. Заметив их, Мелешков запустил мотор, совершил взлет на глазах подбегавших гитлеровцев, а затем разыскал Смирнова, произвел возле него посадку, и они вместе возвратились в свою часть, доставив ценные сведения о противнике. За успешное выполнение задания, отвагу и мужество старший лейтенант Мелешков был награжден орденом Ленина.

Вместе с летным и техническим составом самоотверженно и находчиво действовали бойцы и командиры тыла воздушной армии. На них в эти дни легла нелегкая задача но бесперебойному обеспечению частей горючим, бомбами, снарядами и другими средствами в условиях почти ежедневных перебазирований, при острой нехватке автомобильного транспорта. Положение с транспортом стало особенно тяжелым с началом июньско-июльского наступления немецко-фашистских войск, когда много автотранспорта решением командования Юго-Западного фронта было из батальонов аэродромного обслуживания передано сухопутным войскам, а часть его была потеряна при налетах авиации противника. Положение с автотранспортом сложилось настолько тяжелое, что некоторые батальоны аэродромного обслуживания стали отставать от авиационных частей, оставляя их порой на несколько суток без средств авиатехнического и материального обеспечения.

Еще большие трудности из-за нехватки автотранспорта возникли с вывозом с оставляемых аэродромов материальных средств и перегонкой автомобилей, оставшихся без шин в результате их полного износа. Преодолевая возникшие трудности, личный состав автотранспортных подразделений и частей тыла воздушной армии проявлял находчивость и предприимчивость. Был применен, например, "челночный" метод использования автотранспорта. Первым рейсом грузы вывозились на машинах, имевших шины. Затем с перегнанных в новый район автомобилей шины снимались и возвращались обратно, чтобы с их помощью "бесшинные" грузовики с оставшимися грузами перегнать в новый район. Таким способом проблема тылового обеспечения авиачастей была частично решена, [22] Боевые действия 8-й воздушной армий практически не прерывались ни днем, ни ночью. С 1 но 11 июля ее частями было совершено 3546 боевых вылетов (из них 1330 ночью), сброшено 14812 авиабомб общим весом 262,6 т, уничтожено и повреждено свыше 200 танков и более 700 автомашин с войсками и воинскими грузами противника, разрушено около 30 переправ через водные преграды. В 79 воздушных боях летчиками армии сбито 74 самолета, 35 самолетов уничтожено на аэродромах{2}.

С перебазированием 8-й воздушной армии на восточный берег Дона появилась возможность подвести итоги боевых действий за первый месяц со дня ее сформирования, устранить выявленные в ходе боев организационные неполадки и провести мероприятия но дальнейшему боевому сколачиванию соединений и частей, совершенствованию их организационной структуры и повышению боеспособности. Используя эту возможность, командующий издал 5 июля 1942 г. приказ о проведении организационных мероприятий, направленных на повышение боеспособности соединений. В соответствии с этим приказом часть авиационных полков, имеющих достаточное количество исправных самолетов, была переведена в состав тех дивизий, которые решали наиболее сложные задачи. Малокровные полки, потерявшие большое количество летчиков и самолетов, направлялись в тыл на переформирование или на тыловые аэродромы для отдыха и пополнения техникой и личным составом. Например, 220-я и 269-я истребительные, 226-я и 228-я штурмовые авиационные дивизии в полном составе выводились на тыловые аэродромы. Часть их самолетов была передана в другие соединения. Принятые меры способствовали улучшению организации боевого применения авиации.

Трудные дни и ночи

С прорывом немецко-фашистских войск в междуречье Дона и Северского Донца Ставка Верховного Главнокомандования приняла срочные меры но созданию дополнительного заслона против прорвавшихся войск противника. В короткий срок в тылу Юго-Западного и Южного фронтов были развернуты 62, 63 и 64-я армии, на их базе 12 июля был создан Сталинградский фронт, в состав которого вошла и 8-я воздушная армия, прикрывавшая с [23] воздуха отход войск Юго-Западного фронта. Сталинградскому фронту передавался ряд формирований, находившихся в районе Сталинграда, в том числе 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО, находившаяся в оперативном подчинении Сталинградского корпусного района ПВО страны.

Получила пополнение и 8-я воздушная армия. В ее состав с 12 но 26 июля было включено десять истребительных, девять штурмовых и три бомбардировочных полка, укомплектованных самолетами новых типов. В их число входила и Особая авиагруппа № 1, состоящая из 150-го полка пикирующих бомбардировщиков под командованием подполковника И. С. Полбина и истребительного полка, которым командовал майор А. О. Шименас. Это было наиболее крупное пополнение армии после ее сформирования. К тому же с 13 июля на сталинградском направлении включилась в боевые действия 50-я дивизия авиации дальнего действия, а железнодорожный узел Сталинграда и прилегающие к нему железнодорожные станции прикрыла 102-я истребительная дивизия ПВО.

С учетом пополнения к началу боевых действий на сталинградском направлении в армии было 430-450 самолетов{3}. Авиация противника насчитывала здесь до 1200 самолетов из 4-го воздушного флота, сосредоточенного на южном крыле советско-германского фронта{}>. Таким образом, она превосходила но численности советскую авиацию боле чем в 2 раза. Если учесть, что 50-я дивизия авиации дальнего действия базировалась на побережье Каспийского моря, вне досягаемости авиации противника, и выполняла задачи без отвлечения на себя вражеских истребителей, а 102-я истребительная авиадивизия ПВО базировалась и выполняла задачи в 150-160 км от линии боевого соприкосновения войск, то станет ясно, что на поле боя вся немецкая авиация в этот период практически действовала против одной 8-й воздушной армии. Значит, ее превосходство над армией в численности было еще большим. Правда, с поступлением второго пополнения количество самолетов у нас возросло, но силы, несмотря на это, продолжали оставаться неравными.

Боевые действия 8-й воздушной армии с первого дня образования Сталинградского фронта были нацелены на [24] ведение воздушной разведки и уничтожение танковых и механизированных колонн противника, выдвигавшихся к занятому войсками 62-й и 64-й армий оборонительному рубежу, на прикрытие с воздуха боевых порядков частей, районов их сосредоточения, рубежей развертывания, а также переправ через Дон, но которым шло снабжение и производилась перегруппировка войск. Например, в ночь на 12 июля более 50 самолетов воздушной армии уничтожали скопления вражеских автомашин и танков в районе Россоши, разрушали переправы через Черную Калитву, разведывали железнодорожные пути. Днем 12 июля 221-я бомбардировочная дивизия группами но 4-6 самолетов нанесла бомбовый удар но аэродрому Марьевка, уничтожив на нем 10 транспортных самолетов Ю-52, подвозивших горючее и боеприпасы своим наступавшим войскам. 270-я бомбардировочная дивизия 16 самолетами Пе-2 и Су-2 произвела в этот день 57 самолето-вылетов на воздушную разведку войск и аэродромов противника в районах Ольховатка, Волоконовка, Ровеньки и Вейделевка, штурмовыми атаками с горизонтального полета и с пикирования бомбами и пулеметным огнем уничтожала моторизованные части врага, выдвигавшиеся на Кантемировку и Богучар. 269-я истребительная дивизия действовала против вражеских бомбардировщиков, совершавших полеты в районе аэродрома Некрылово.

13 июля соединения и части воздушной армии начали перебазирование непосредственно в район Сталинграда. Его предстояло провести без прекращения боевых действий, причем с одновременным выполнением задач в двух районах, расположенных на расстоянии почти 300 км друг от друга. Авиация наносила удары но наступающим гитлеровским войскам и под Сталинградом, где оборонялись 62-я и 64-я армии, и у большой излучины Дона, где на северном берегу реки заняли оборону войска 21-й и 63-й армий. Учитывая такую ситуацию, командующий фронтом но предложению генерала Хрюкина принял решение разместить основные силы воздушной армии в непосредственной близости к Сталинграду, а остальные силы во главе с заместителем командующего армией генералом С. И. Руденко оставить на месте, севернее большой излучины Дона.

Первым начало перебазирование в район Сталинграда управление 206-й истребительной дивизии, которое 13 июля, передав свои части, передислоцировалось в Бекетовку, приняло там 811, 873 и 621-й штурмовые полки, получило [25] наименование 206-й штурмовой авиационной дивизий и в тот же день приступило к боевым действиям, штурмуя танковые части противника, наступавшие на оборонительные позиции 62-й армии.

14 июля в Сталинград перебазировались штаб воздушной армии и управление 270-й бомбардировочной дивизии, которое на аэродроме Пичуга приняло 275-й и 779-й бомбардировочные авиационные полки с 30 самолетами Пе-2. 15 июля возвратилась в боевой состав армии 226-я штурмовая авиационная дивизия полковника М. И. Горлаченко, пополненная самолетами на армейском тыловом аэродроме Бобров. 17 июля прибыли 235-я и 269-я истребительные, а 20 июля — 272-я ночная бомбардировочная авиационные дивизии. Севернее большой излучины Дона оставались в группе генерала С. И. Руденко 220-я и 268-я истребительные и 228-я штурмовая авиационные дивизии.

Условия аэродромного базирования в районе Сталинграда оказались нелегкими. Предусмотренное решением Военного совета Сталинградского фронта окончание строительства аэродромов восточное Дона не было полностью завершено. Большинство аэродромов представляло собой посадочные площадки, мало приспособленные для базирования скоростных самолетов. Многие из них были расположены вдали от железных и шоссейных дорог, что затрудняло снабжение частей горючим и боеприпасами. Зачастую отсутствовали средства противовоздушной обороны, не было проводной связи между взаимодействующими частями, а с командными пунктами соединений она осуществлялась но междугородным линиям связи, была неустойчивой. Местность в районах аэродромов была равнинной и безлесной, самолеты легко обнаруживались и становились объектами для атак вражеской авиации. Так, 25 июля пять вражеских истребителей атаковали аэродром Песковатка. 27 июля дважды был подвергнут налету авиации противника аэродром Илларионовский, находившийся в 20 км восточное Дона.

Но, несмотря на все эти трудности, только за пять дней (до начала боев передовых отрядов войск 62-й и 64-й армий) 8-я воздушная армия совершила 1059 самолето-вылетов, уничтожая гитлеровские танковые и моторизованные колонны, ведя разведку продвижения вражеских группировок, прикрывая развертывание прибывающих в состав фронта войск и атакуя аэродромы противника, на которые производили посадку транспортные самолеты, [26] подвозившие из дальнего тыла горючее и боеприпасы для автомашин и танков.

Основной состав армии действовал на центральном направлении, где противник к исходу 14 июля при поддержке больших групп своей авиации овладел населенным пунктом Морозовск и начал сосредоточиваться для дальнейшего развития наступления на юго-восток в направлении станицы Цимлянская. С севера, перед фронтом 63-й армии, действовала авиагруппа генерал-майора авиации С. И. Руденко.

Ввиду начавшегося сосредоточения сил противника в районе Морозовска в боевых действиях 8-й воздушной армии одно из первых мест заняла разведка. Она становилась настолько важной, что уже в день прибытия в состав армии 275-го бомбардировочного авиационного полка на самолетах Пе-2 его опытным экипажам пришлось вести дальнюю воздушную разведку. Первым совершил вылет заместитель командира полка майор 3. П. Горшунов со штурманом капитаном М. Ф. Ямковым и стрелком-радистом сержантом М. Ф. Зельдовичем. Около 500 км на высоте 2200 м пролетел отважный экипаж над территорией, занятой врагом, обнаружил и атаковал в районе Боковского колонну автомашин и танков и добыл важные сведения о продвижении противника. Воздушной разведкой было также подтверждено, что гитлеровцы стягивают в этот район авиацию.

Учитывая, что перед Сталинградским фронтом действуют лучшие асы вермахта из таких отборных авиационных частей, как истребительные эскадры "Удет" и "Ас-Пик", а также зная о недостаточном опыте прибывших в состав воздушной армии летчиков, генерал Т. Т. Хрюкин решил организовывать боевые вылеты с повышенной предусмотрительностью. Он потребовал от командиров полков лично водить крупные группы самолетов, в которых обязательно должны находиться командиры эскадрилий и звеньев для приобретения опыта самостоятельного вождения своих подразделений.

Особенно тщательно был организован первый боевой вылет Особой авиагруппы № 1. Ей предстояло нанести удар но аэродрому Миллерово, где, но сведениям разведки, скопилось до 150 транспортных самолетов Ю-52. С группой взаимодействовали штурмовики 206-й и 228-й дивизий, бомбардировщики 270-й дивизии, а также истребители полка майора И. И. Клещева, специально выделенного для прикрытия бомбардировщиков. [27] По плану первыми наносили удар с пикирования колонной одиночных самолетов бомбардировщики 150-го полка, ведомые подполковником И. С. Полбиным. Их действия в районе цели прикрывались тремя ярусами (на высотах ввода в пикирование, вывода из него и на траектории пикирования) истребителями под командованием майора А. О. Шименаса, на маршруте полета (до цели и после отхода от нее) — истребителями 434-го полка. За бомбардировщиками Полбина последовательно второй и третий удары наносили две группы штурмовиков, каждая из которых подходила к аэродрому на бреющем полете, затем взмывала на высоту, обеспечивающую стрельбу снарядами РС-82, после чего сбрасывала на аэродром авиационные бомбы замедленного действия. Завершала налет 270-я бомбардировочная авиационная дивизия нанесением но аэродрому удара крупнокалиберными бомбами с высоты 5000-6000 м. Она же за 20 минут до удара 150-го бомбардировочного полка группами но 3-5 самолетов Пе-2 без прикрытия истребителями наносила бомбовый удар с высоты 4500-5000 м но аэродрому Покровский в 40 км севернее Миллерово. Дивизии предстояло разрушить летное поле аэродрома и не дать взлететь с него вражеским истребителям, а в случае их взлета увести за собой на север от аэродрома Миллерово, обеспечив безопасность действий основной группе.

В результате тщательно организованного боевого налета на один из важнейших аэродромов немецкой авиации в большой излучине Дона противник потерял более 30 самолетов. Кроме того, пять его истребителей было сбито в воздушных боях. Однако гитлеровским летчикам удалось прорваться к бомбардировщикам во время их сбора после одиночного пикирования и сбить шесть самолетов. В их числе были экипажи командиров звеньев Героев Советского Союза старших лейтенантов Ф. Т. Демченкова и А. Г. Хвостунова. Оба летчика выбросились на парашютах и возвратились в часть. Были подобраны и госпитализированы еще пять членов экипажей. Немалые потери в групповом налете говорили о большой уязвимости способа одиночных атак с пикирования в условиях превосходства в воздухе истребителей противника. Требовалось менять тактику. И впоследствии наиболее удачно в 270-й бомбардировочной авиационной дивизии был применен способ пикирования звеньями самолетов.

Накануне налета на аэродром Миллерово командир 150-го бомбардировочного авиационного полка подполковник [28] И. С. Полбин со штурманом полка капитаном Ф. К. Факом в паре с ведомым командиром звена старшим лейтенантом Л. В. Желудевым (штурман лейтенант Н. Ф. Аргунов) снайперским ударом с пикирования уничтожили крупный склад горючего на восточной окраине железнодорожной станции Морозовская. За успешное выполнение этой задачи Полбину было присвоено звание Героя Советского Союза.

Для мобилизации личного состава на боевые подвиги, воспитания авиаторов в духе преданности Родине многое делали политорганы, партийные и комсомольские организации. В составе армии в это время насчитывалось 542 партийные и 580 комсомольских первичных и ротных организаций, объединявших свыше 7300 коммунистов (около 4300 членов партии и более 3000 кандидатов в члены партии) и более 8800 комсомольцев. В каждой части и в каждом подразделении коммунисты и комсомольцы составляли большинство личного состава, а в летных частях их число достигало 90 процентов. Только в июне было принято 341 человек в кандидаты и 136 человек в члены партии из представителей 17 национальностей, среди которых около 52 процентов составляли русские и до 33 процентов украинцы{5} Опираясь на эту силу, партийные и комсомольские организации вели целенаправленную работу, разъясняя личному составу сложившуюся на фронте обстановку и вытекавшие из нее задачи, заботясь о повышении личной ответственности каждого за судьбу Сталинграда.

Вспоминая эти дни, бывший помощник начальника политотдела 8-й воздушной армии но работе среди комсомольцев батальонный комиссар П. Т. Тронько писал:

"Весь наш актив — от комсорга эскадрильи до работника политотдела армии — не жалел ни сил, ни времени для того, чтобы каждый воин осознал создавшееся положение, проникся чувством личной ответственности за судьбу Сталинграда... Всеми формами работы комсомольцы воспитывали у сослуживцев высокие морально-боевые качества: храбрость и мужество, смелость и отвагу, жгучую ненависть к врагам"{6}.

Учитывая наличие большого числа комсомольцев в авиационных частях, политотдел армии 25 июля обратился к ним с воззванием. Летчики-истребители призывались [29] показывать образцы мужества и бесстрашия в борьбе с воздушным противником, летчики-штурмовики — истреблять живую силу и технику гитлеровцев, экипажи бомбардировщиков — обрушивать всю бомбовую нагрузку на вражеские танки. Техники, механики, оружейники, мотористы авиаремонтных мастерских должны были четко и своевременно готовить самолеты к боевым вылетам, сокращать до минимума сроки ремонта и восстановления материальной части.

Воззвание заканчивалось словами: "Бейтесь до последней капли крови, товарищи! Деритесь за каждую пядь земли. Будьте стойки до конца. Победа или смерть — другого выхода у нас быть не может"{7}

Это воззвание было зачитано комсомольцам непосредственно на их рабочих местах и горячо воспринималось всеми воинами. Тут же, у самолетов, автомашин, в мастерских, каждый комсомолец брал конкретные обязательства но выполнению призывов воззвания. Обязательства комсомольцев увлекли всех авиаторов. Они единодушно клялись не жалеть сил и самой жизни для уничтожения врага, наступавшего на Сталинград.

Сразу же за обязательствами последовали конкретные дела. 17 июля летчик-штурмовик 206-й штурмовой авиационной дивизии комсомолец младший лейтенант А. К. Невалин под огнем зенитной артиллерии и при воздействии истребителей сделал четыре захода на штурмовку механизированной колонны врага и уничтожил 10 танков. Во время атак на самолете Невалина была отбита часть руля глубины, пробиты бензобак и лопасти винта, сам он получил ранение, но сумел завершить четвертую атаку, довел самолет до своего аэродрома и благополучно посадил его.

Героический подвиг совершил командир эскадрильи 621-го штурмового авиационного полка майор М. Н. Дмитриев. С группой ведомых он обнаружил и атаковал мотоколонну противника, продвигавшуюся к станции Морозовская. В первом же заходе были уничтожены две автоцистерны с горючим и три автомашины с войсками и воинскими грузами. При выходе из атаки Дмитриев увидел бензозаправщик с семью автомашинами вокруг него и, круто развернувшись, устремился на них в атаку. Навстречу ему понеслись трассы зенитных снарядов. Один из них попал в нижнюю часть мотора. Штурмовик был подбит, [30] пламя охватило его на высоте 50 м. Видя безвыходность своего положения, летчик повел самолет на скопление вражеских автомашин и огненным таранным ударом на глазах ведомых старшего сержанта Г. Я. Бочкарева и сержанта А. Н. Виноградова уничтожил ценой своей жизни бензозаправщик, две автомашины и несколько вражеских солдат и офицеров.

Это был первый зафиксированный огненный таран наземной цели летчиком-штурмовиком 8-й воздушной армии. Подвиг Дмитриева специальным приказом но полку был поставлен в пример всем однополчанам. В приказе было отмечено, что "своим поступком беспартийный большевик Дмитриев показал ведомым летчикам и доказал врагу, как может драться советский патриот за родной Дон"{8}.

18 июля мужество и отвагу в бою проявил командир звена 873-го штурмового авиационного полка комсомолец И. Г. Шемякин. Во время штурмовки войск в районе Морозовской он подвергся нападению шести истребителей. Умело сочетая маневр и огонь, летчик сбил два нападавших на него истребителя, а сам, получив ранение, на поврежденном самолете перелетел линию фронта и произвел посадку в районе Пещерское. Самолет на посадке загорелся, Шемякин получил дополнительные травмы, но нашел в себе силы выбраться из кабины и, умирая от полученных ран, обратиться к подоспевшим бойцам 196-й стрелковой дивизии с призывом сильнее бить врага.

22 июля пятерка штурмовиков 226-й штурмовой авиадивизии в составе коммунистов капитана П. И. Лыткина и старшего лейтенанта И. И. Пстыго, комсомольцев лейтенанта Ю. В. Орлова, сержантов А. В. Рыбина и В. М. Коряжкина под прикрытием истребителей 269-й дивизии совершила налет на вражеский аэродром Морозовский и уничтожила на нем 27 транспортных самолетов. Еще три Ме-109 были сбиты над аэродромом прикрывавшими истребителями. С боевого задания не вернулись два штурмовика и один истребитель прикрытия.

Этому дерзкому налету были посвящены специальные статьи в газетах "Красная Армия" и "Красная звезда", в которых сообщалось, что задача выполнялась в исключительно сложных условиях обстановки. Аэродром Морозовский считался важнейшей перевалочной базой для транспортных самолетов противника, доставлявших к фронту из глубокого тыла фашистской Германии боеприпасы и горючее для автомашин и танков. Он прикрывался пятью-шестью батареями зенитной артиллерии и зенитно-пулеметными установками, над аэродромом барражировали истребители прикрытия. Но летчики-смельчаки сумели прорваться к цели и успешно выполнили поставленную задачу.

Налет был умело организован. Сначала впереди идущее звено "яков", выйдя к аэродрому со стороны солнца, сковало боем барражировавших "мессершмиттов" и сбило три вражеских истребителя, попытавшихся взлететь с аэродрома. Вслед за звеном "яков" подошли к аэродрому штурмовики. Перестроившись для атаки, они сбросили на стоянки самолетов фугасные и осколочные бомбы, затем обстреляли их реактивными снарядами. Под ураганным огнем зенитных средств противника штурмовики встали в круг и сделали еще но три захода, завершая удар обстрелом стоявших на аэродроме самолетов из пушек и пулеметов. Особую отвагу, тактическую грамотность и летное мастерство проявили в атаках штурман 504-го штурмового авиационного полка капитан П. И. Лыткин и командир эскадрильи этого авиаполка старший лейтенант И. И. Пстыго.

26 июля таранил вражеский двухмоторный истребитель Ме-110 комсомолец 296-го истребительного авиационного полка лейтенант А. Д. Рябов. Израсходовав в воздушном бою боеприпасы и имея на исходе горючее, он вынужден был выйти из воздушного боя. Но гитлеровский летчик начал его преследовать. Тогда Рябов, уловив момент, когда самолет противника проносился мимо, сделал резкий поворот и плоскостью своего истребителя ударил но самолету противника. "Мессершмитт-110" потерял управление и врезался в землю, а лейтенант Рябов привел и посадил свой поврежденный самолет на аэродром.

Героизм летчиков армии, их отвага и мужество в боях с превосходящим но численности противником, всемерная поддержка ими наземных частей и соединений помогли сорвать гитлеровский план выхода к берегам Волги 25 июля 1942 г. Обеспокоенное замедлением темпов наступления и срывом срока захвата Сталинграда командование немецко-фашистских войск с 17 июля начало спешно подтягивать в большую излучину Дона дополнительные части. Была, в частности, снята с кавказского направления и переброшена на Сталинградский фронт 4-я немецкая танковая армия. [32] Для усиления 8-й воздушной армий решением Ставка ВГК от 23 июля в ее оперативное подчинение передавалась специальная авиагруппа в составе двух штурмовых и трех истребительных полков под командованием генерал-майора авиации Н. Ф. Науменко. но приказу командующего она была размещена на аэродромах Котельниковского аэроузла и ей были поставлены задачи уничтожать колонны противника, выдвигавшиеся из Морозовска на юг, а также в районе Цимлянской, не допуская переправы вражеских войск через Дон на участке Верхне-Курмоярская и Карагальская. К району базирования группы Науменко было подтянуто несколько других авиационных полков.

Но развернуть в полную силу боевые действия на этом участке фронта прибывшим частям не удалось. Через пять дней авиагруппа Науменко была отозвана для отражения противника, начавшего развивать наступление в районе Ростова. Нанеся несколько ударов но скоплениям вражеских войск у станицы Цимлянская, части 8-й воздушной армии также были вынуждены перенести свои действия в полосу обороны 62-й армии, где сложилась крайне тяжелая обстановка. Всеми имеющимися силами днем и ночью авиаторы уничтожали танки и моторизованные войска противника на обоих направлениях. Одновременно приходилось прикрывать свои переправы через Дон в районе Калача, а для обеспечения выгрузки 4-й танковой армии, вводимой в сражение, была перебазирована на аэродром Качалинская 268-я истребительная авиационная дивизия из группы генерала С. И. Руденко.

Суточное напряжение боевых действий в эти дни было доведено до семи вылетов на исправный самолет в истребительной авиации и до четырех — в штурмовой. С таким же напряжением действовала и ночная легкобомбардировочная авиация. До предела ожесточились воздушные бои. Только за один день 26 июля было уничтожено 48 самолетов противника. Всего с 25 но 30 июля частями 8-й воздушной армии совершено около 2500 самолето-вылетов на поддержку боевых действий 62-й армии. Общими усилиями наступление противника было приостановлено. Однако 30 июля вражеская танковая армия, оттеснив войска 64-й армии за Дон, форсировала его на участке Цимлянская, Мартыновка, Романовка и к 5 августа при активной поддержке своей авиации, совершавшей но 300-700 самолето-пролетов в день, вышла на участке Плодовитое, Абганерово на внешний оборонительный рубеж Сталинграда. [33] В сложившейся обстановке 8-й воздушной армии снова пришлось перенацеливать значительную часть своих сил для действий на юго-западном участке Сталинградского фронта, куда к этому времени была выдвинута из резерва фронта 57-я армия генерала Ф. И. Толбухина и отошла с боями переданная Сталинградскому фронту 51-я армия Южного фронта. С развертыванием этих двух армий протяженность Сталинградского фронта возросла до 800 км, что стало затруднять управление войсками. Для обеспечения более твердого управления Ставка ВГК разделила Сталинградский фронт на два самостоятельных: Юго-Восточный (командующий генерал-полковник А. И. Еременко) и Сталинградский (командующий генерал-лейтенант В. Н. Гордов). В состав Юго-Восточного фронта вошли 51, 57 и 64-я армии и 8-я воздушная армия. В состав Сталинградского фронта вошли остальные армии и авиагруппа генерала С. И. Руденко.

В этот тяжелый период оборонительных боев в условиях отхода своих наземных войск и многократного превосходства гитлеровской авиации в воздухе партполитаппарат, возглавляемый военным комиссаром армии А. И. Вихоревым, проводил повседневную активную и целенаправленную партийно-политическую работу, принимал действенные меры, чтобы "поднять ярость людей на беспощадную борьбу с врагом", как говорилось в обращении политотдела армии от 25 июля{9}. В частях проводились беседы и доклады об укреплении международного фронта борьбы с гитлеризмом, патриотизме советского народа, говорилось о зверствах фашистских захватчиков на оккупированных территориях. Авиаторы призывались совершенствовать боевое мастерство, образцово обслуживать и готовить к полетам самолеты. Эти вопросы обсуждались на партийных и комсомольских собраниях, на совещаниях с офицерами. Проводимая партийно-политическая работа положительно сказывалась на поддержании морального духа авиаторов, и они стойко выносили тяжелые испытания, выпавшие на их долю.

Новый прилив сил и подъем боевого духа наступили с выходом 28 июля приказа Наркома обороны СССР № 227, в котором с суровой прямотой были изложены тяжелые для страны последствия отступления Красной Армии и брошен клич "Ни шагу назад!". С поступлением этого приказа и директивы Главного политического управления [34] РККА во всех частях и подразделениях воздушной армии состоялись митинги и собрания, на которых авиаторы выражали одобрение требований приказа, клялись в верности партии, правительству и своему народу, заверяли, что будут сражаться с врагом еще бесстрашнее и увереннее, повышать интенсивность боевых действий, наносить но противнику более эффективные и сокрушительные удары.

В 220-й истребительной дивизии после ознакомления с приказом № 227 было принято обращение к летчикам 228-й штурмовой дивизии с призывом повысить эффективность совместных ударов но врагу. Штурмовики горячо откликнулись на письмо своих боевых товарищей, поддержали их почин. Вскоре был также подписан договор о боевом соревновании между 206-й и 226-й штурмовыми авиационными дивизиями. Его основу составило обязательство еще активнее истреблять живую силу врага и его технику, сокращать сроки подготовки самолетов к боевым действиям, своевременно восстанавливать поврежденные машины. Аналогичный договор был принят на совместном совещании активов 268-й и 288-й истребительных авиационных дивизий. Договоры заключались между полками, эскадрильями, звеньями и другими частями и подразделениями.

На митинге в 811-м штурмовом авиационном полку летчик младший лейтенант Г. С. Падалко призвал летчиков "не только прицельно сбрасывать бомбы на головы гитлеровским гадам", но и истреблять фашистов в воздушных боях. "Если потребуется, — сказал он, — я первым пойду на таран". Командир звена старший сержант Захаров обязался брать в бой полную бомбовую нагрузку и выполнять боевые задания только на отлично. "Если на меня нападут фашистские стервятники, — заявил он, — то я навяжу им бой и, пока цела моя машина и я сам жив, буду беспощадно уничтожать врага, а если потребуется, отдам и жизнь, но отдам ее дорого"{10}. Во второй эскадрилье 568-го штурмового авиационного полка была принята резолюция, в которой говорилось: "Заверяем партию и весь советский парод, что не пожалеем ни крови, ни самой жизни для полной победы над заклятым врагом человечества. Установим железную дисциплину в нашей эскадрилье, будем мужественно драться и побеждать врага"{}n>. [35]

Так было во всех частях армии. Повсюду летчики, штурманы, воздушные стрелки-радисты, техники, командиры и рядовые бойцы давали обещания сражаться смелее и с честью их выполняли. 31 июля экипаж самолета- разведчика Су-2 8-го разведывательного авиационного полка в составе лейтенантов Н. С. Терехина и А. Т. Степаненко в воздушном бою с шестью истребителями Ме-109 одного сбил, а другого заставил покинуть поле боя. Когда оставшейся четверке гитлеровцев удалось поджечь нашу машину, экипаж направил горящий самолет на скопление вражеских танков и автомашин с пехотой и геройски погиб на глазах бойцов и командиров 1-й танковой армии, оборонявшихся в этом районе. 1 августа героический подвиг совершил летчик 622-го штурмового авиационного полка лейтенант Г. Д. Одинцов. Его самолет был подбит огнем зенитной артиллерии при атаке вражеских войск, скопившихся у переправы через Дон в районе Липологовского. Одинцов отвернул объятую пламенем машину от строя, покачал товарищам на прощание крыльями самолета и, стреляя из пушек и пулеметов, круто спикировал на автомашины и танки врага. Раздался оглушительный взрыв. За этот подвиг Г. Д. Одинцов был посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Отважно действовал в эти дни заместитель командира эскадрильи 440-го истребительного авиационного полка капитан Т. А. Войтаник. Во главе четверки он вступил в воздушный бой против шести вражеских истребителей. В одной из атак Войтаник, оказавшись в окружении нескольких истребителей противника, пошел в лобовую атаку. Гитлеровский летчик не выдержал, стал отворачивать в сторону, но было уже поздно. Самолеты столкнулись и развалились в воздухе. Войтаник при столкновении был выброшен из самолета через открытый колпак кабины на высоте 3500 м, сумел раскрыть парашют и благополучно приземлился. Таран вражеского самолета атакой в лоб вызвал замешательство в группе противника, и ведомые Войтаника, воспользовавшись этим, сбили еще три самолета.

Впечатляющий подвиг совершил летчик 273-го истребительного авиационного полка старший лейтенант В. Н. Сугак. Возвращаясь из разведки с тремя прикрывавшими его "яками", он был атакован в районе Калача четырьмя истребителями. В ходе завязавшегося боя к группе противника подошло подкрепление. Сразу несколько гитлеровцев атаковали самолет Сугака. Советский летчик принял бой и, расстреляв все снаряды, пошел на лобовой [36] таран, в результате которого самолет противника был сбит. Сугак с ожогами лица и правой руки сумел на высоте 300 м выброситься из горящей машины и благополучно приземлиться на парашюте в расположении своих войск. Таран Сугака придал силы прикрывавшим его летчикам, и ведущий второй пары лейтенант Новожилов сбил еще два "мессершмитта".

В воздушных боях на дальних подступах к Сталинграду отличился командир звена 183-го истребительного авиационного полка старший лейтенант М. Д. Баранов. Ежедневно он совершал но 4-6 боевых вылетов на прикрытие переправ через Дон и боевых порядков подразделений, сопровождение штурмовиков к намеченным целям, разведку войск противника. В одном из вылетов его звено обнаружило на вражеском аэродроме большое скопление самолетов. Атаковав этот аэродром, истребители уничтожили семь вражеских машин. После возвращения из разведки Баранов доложил командованию результаты налета и предложил направить на аэродром штурмовиков, а затем сам повел их к цели. Во время второго удара он лично уничтожил два зенитных орудия и три самолета, а четвертый был сбит им в воздухе.

6 августа при сопровождении группы штурмовиков 226-й штурмовой авиационной дивизии Баранов сбил четыре и подбил один самолет противника. Сначала он со своим звеном вступил в бой с подошедшей к штурмовикам четверкой "мессершмиттов" и с первой же атаки сбил вражеский истребитель. Другого уничтожил ведущий второй пары самолетов старший лейтенант А. С. Юдин. Затем, уйдя умелым маневром от атаковавшего противника, Баранов подбил второй "мессершмитт", после чего атаковал семерку бомбардировщиков Ю-87, направлявшуюся под прикрытием пяти Ме-109 бомбить боевые порядки 64-й армии. Подбив "юнкерс", он вынудил его произвести посадку. Выйдя из этого боя, Баранов увидел, что пять истребителей противника преследуют поврежденный советский штурмовик. Бесстрашный летчик устремился на них, сбил преследователя и пошел в атаку на второго, но обнаружил, что кончились боеприпасы. Тогда Баранов, не прерывая атаки, пошел на таран. Ударом правой плоскости но стабилизатору самолета противника он сбил Ме-109, а сам выбросился из потерявшего управление истребителя и приземлился с парашютом на нейтральной полосе под прикрытием пары Як-1, ведомой младшим лейтенантом И. Я. Сержантовым. После этого боя на лицевом счету [37] Баранова стало 24 сбитых самолета в воздушных боях и 6 уничтоженных на аэродромах. 12 августа 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Отвагу и мужество при выполнении боевой задачи проявила 4 августа пятерка летчиков-штурмовиков 504-го штурмового полка, ведомая командиром эскадрильи старшим лейтенантом И. И. Пстыго. Ей предстояло но вызову с командного пункта армии разведать обстановку в южном направлении от Сталинграда и атаковать танки противника с мотопехотой, развивавшие наступление в направлении Абганерово. Штурмовики в сложнейшей воздушной обстановке действовали очень смело и самоотверженно. Оставленная при перелете линии фронта прикрывавшими истребителями, вступившими в воздушный бой, пятерка Пстыго прорвалась в район разведки, выявила обстановку и нанесла бомбово-штурмовой удар но колоннам врага. Тяжело досталось выполнение этой задачи. Все пять Ил-2 были серьезно повреждены в воздушном бою с истребителями противника, двое летчиков погибли при отражении атак, а лейтенантам А. И. Бородину, В. К. Батракову и старшему лейтенанту Пстыго удалось с боем выйти на свою территорию и посадить машины.

Героический подвиг совершил 7 августа ведущий группы штурмовиков командир 622-го штурмового авиационного полка майор В. В. Землянский. Во время атаки вражеских танков, прорывавшихся с юга к внешнему оборонительному обводу Сталинграда, его самолет был подбит огнем зенитной артиллерии. Мотор штурмовика загорелся, нарушилось управление. И тогда Землянский, подав но радио команду своему заместителю возглавить группу, со словами "Прощайте, товарищи! Умираю за Родину! Смерть немецким оккупантам!" направил горящую машину на скопление вражеских танков. За совершенный подвиг майору Землянскому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а после войны одна из улиц Волгограда названа его именем.

Через три дня подвиг коммуниста В. В. Землянского повторил молодой пилот 673-го штурмового авиационного полка комсомолец старший сержант В. А. Рогальский, только что прибывший на фронт. На комсомольском собрании, состоявшемся накануне, он взял обязательство вылетать только с полной бомбовой нагрузкой и атаковывать противника с наибольшей эффективностью, а в случае встречи с вражескими истребителями не уходить от них, [38] а вступать в бой и побеждать. Вскоре Рогальский уже выполнял свой первый боевой полет в район реки Малая Тингута. При заходе на цель от попадания зенитного снаряда самолет охватило пламя. И тогда Рогальский сделал горку для набора высоты, высмотрел наибольшее скопление автомашин и танков противника, направив на них горящий штурмовик. Летевшие с Рогальским летчики сообщили при возвращении с боевого задания, что они видели на месте падения самолета взрывы и несколько горящих немецких автомашин и танков. Подвиг старшего сержанта В. А. Рогальского увековечен на панораме "Сталинградская битва" в Волгоградском государственном музее.

На самолете ЛаГГ-3 таранил врага молодой летчик 156-го истребительного авиационного полка комсомолец сержант Г. В. Васюта. Когда его машина была подбита огнем вражеской зенитки, он предпочел плену смерть и направил загоревшийся истребитель на скопление вражеских солдат, уничтожив до 15 гитлеровцев. 19 августа такой же подвиг при атаке вражеской переправы через Дон повторил командир звена 622-го штурмового авиационного полка старший лейтенант М. А. Пресняков, а у населенного пункта Нижний Акатов 22 августа совершил наземный таран летчик 688-го штурмового авиационного полка младший лейтенант И. С. Богачев.

Инициативно и самоотверженно, с сознанием личной ответственности за разгром наступавшего врага действовали в августовских боях экипажи 270-й бомбардировочной авиационной дивизии, возглавляемые четырежды орденоносцем, участником воздушных боев с японскими самураями на реке Халхин-Гол полковником С. А. Егоровым. Стремясь нанести противнику как можно больше потерь, авиаторы развернули массовое движение за повышение бомбовой нагрузки самолетов. Установленную для бомбардировщика Пе-2 нагрузку 800 кг экипажи стали превышать на 100-200 кг. Первым взлетел с бомбовой нагрузкой 1000 кг экипаж 275-го бомбардировочного полка в составе старших сержантов Т. Л. Макеева, В. В. Алексеенко и сержанта И. И. Новака. Их примеру последовали другие экипажи, в том числе и те, которые летали на самолетах Су-2.

В 52-м и 135-м бомбардировочных авиационных полках началось движение за эффективность атак, для чего экипажи стали делать но нескольку заходов на каждую цель. В 10-м гвардейском бомбардировочном авиационном [39] полку возникло соревнование под девизом "Ни одного возвращения без выполнения задачи!". Начало соревнованию положил экипаж В. Л. Фефелова. В одном из ночных боевых вылетов на его бомбардировщике отказал мотор. В этой ситуации полагалось немедленно освобождаться от бомб и возвращаться на аэродром вылета или на ближайший запасный аэродром. Но Фефелов решил идти к цели на одном моторе. В результате точного удара бомбардировщика в районе цели возникло несколько очагов пожара.

В ночь на 23 августа не свернул с курса экипаж лейтенанта П. А. Бочина, когда на маршруте встретилась низкая облачность, не позволявшая сбрасывать бомбы из-за опасности поразить свой самолет. Но по результатам этого полета должны были действовать в течение ночи остальные бомбардировщики, и Бочин вошел в облака. В районе цели облачность оказалась более высокой. Экипаж успешно отбомбился и сообщил об этом на командный пункт. Полеты были продолжены, полк полностью выполнил боевую задачу.

Настойчивость и неутомимость в полетах на выполнение боевых заданий проявлял экипаж заместителя командира эскадрильи дважды орденоносца старшего лейтенанта В. С. Ефремова. Уроженец Сталинграда, получивший путевку в небо в местном аэроклубе, Ефремов не знал устали в борьбе с наступавшими на его родной город гитлеровцами. Он выполнял но 2-3 боевых вылета в ночь, бомбил эшелоны, переправы через водные преграды, скопления войск в населенных пунктах, склады боеприпасов и горючего для танков. В одном из номеров армейской газеты "Сталинский воин" ему была посвящена статья, начинавшаяся многозначительным эпиграфом, характеризующим его боевую деятельность в этот период: "Там, где в огне металл умирал, он проходил живой". Дважды сталинградцем звали его товарищи. 2 августа 1942 г. Ефремов приказом командующего 8-й воздушной армией "за образцовое выполнение заданий командования но уничтожению живой силы и техники фашистов и проявленные при этом мужество и героизм" был награжден именными наручными часами.

До 8 августа своими основными силами 8-я воздушная армия обеспечивала боевые действия войск Юго-Восточного фронта, где 4-я танковая армия гитлеровцев наносила главный удар на Сталинград, а авиация противника совершала до 600-800 самолето-пролетов в день. Из-за повышения интенсивности действий вражеской авиации на [40] этот район была перенацелена и единственная и районе Сталинграда 102-я истребительная авиационная дивизия ПВО, которой командовал Герой Советского Союза полковник И. И. Красноюрченко (со второй половины октября полковник И. Г. Пунтус). Оперативно дивизия была подчинена командующему 8-й воздушной армией и усилена двумя истребительными полками 220-й истребительной авиационной дивизии подполковника А. В. Утина.

В создавшихся условиях воздушная армия ежесуточно производила до 300-350 самолето-вылетов днем и до 100-150 вылетов ночью, доведя среднее напряжение на каждый исправный самолет до 3-3,5 вылета. Ежедневно происходило но 10-15 воздушных боев, в каждом из которых с обеих сторон одновременно участвовало до 50 самолетов. В результате напряженных и решительных действий войск Юго-Восточного фронта и нанесения 64-й армией при поддержке 8-й воздушной армии контрудара наступление вражеской 4-й танковой армии было приостановлено на рубеже Аксая в 5-10 км от внешнего оборонительного обвода и в 60-70 км от Сталинграда.

Тревожнее была обстановка на левом крыле Сталинградского фронта. Сосредоточив здесь свыше 300 танков и две пехотные дивизии, противник к исходу 9 августа вышел к Дону на участке Каменский, Калач, Рычковский, оттеснив соединения 62-й армии на восточный берег и окружив четыре ее дивизии юго-западнее Калача. Создалась новая опасность прорыва войск противника к Сталинграду, и 8-й воздушной армии опять пришлось перенацеливать свои силы с Юго-Восточного фронта на левое крыло Сталинградского фронта. Основные усилия сосредоточивались на отражении налетов бомбардировочной авиации противника, противодействии продвижению его танков и мотопехоты, доставке окруженным частям 62-й армии боеприпасов, продовольствия и медикаментов, оказании содействия ее частям при выходе из окружения. Для выполнения этих задач требовались значительные силы, а самолетный парк армии существенно сократился. В ходе напряженных боевых действий самолеты выходили из строя. Нужны были стационарные армейские мастерские, но они не закончили перебазирования. Ремонт поврежденных машин могли осуществлять только полевые авиаремонтные мастерские (ПАРМ), которые при самом высоком напряжении восстанавливали в сутки не более 20-25 самолетов, что не компенсировало общих потерь.

Стали возникать затруднения и в организации боевых [41] вылетов. Район базирования воздушной армии в междуречье Волги и Дона сократился до таких размеров, что возникла реальная угроза захвата аэродромов наземными частями противника.

Возникшая таким образом необходимость перебазирования из этого района не застала врасплох. Вопросы предстоящего аэродромного маневра армии в связи с вторжением вражеских войск в пределы Сталинградской области рассматривались еще в начале июля 1942 г. Для выяснения на месте возможностей размещения и материально-технического обеспечения авиации под Сталинградом прибыла оперативная группа во главе с армейским комиссаром 2 ранга П. С. Степановым. Вопрос этот обсуждался на Военном совете Сталинградского фронта, где было принято постановление о приведении в готовность полевых аэродромов, строившихся в междуречье Волги и Дона, а также на левом берегу Волги. Строительство планировалось завершить не позднее 20 августа. Большую помощь в этом оказывали Сталинградский обком ВКП(б) и облисполком, Совет Народных Комиссаров Калмыцкой АССР.

На восточном берегу Волги 19 аэродромов обязался подготовить для частей 8-й воздушной армии командующий ВВС Сталинградского военного округа генерал-майор авиации И. П. Антошин. К работам привлекалось 7000 человек местного населения, 2700 подвод, 26 тракторов и другая техника из ресурсов местных властей. 250 автомобилей для использования в строительстве было передано из фронтовых автомобильных батальонов. В распоряжение армии было также выделено 215 т автобензина, 210 т лигроина, 150 т керосина и 60 т дизельного топлива. но решению Военного совета ВВС Советской Армии из 4-й воздушной армии передавалась часть складов боеприпасов, а также емкости на 2900 т авиационного бензина для обеспечения боевых действий воздушной армии из нового района базирования{12}.

В первых числах августа на ряде строившихся аэродромов основные работы были завершены, и большинство частей 8-й воздушной армии совершили перелет на заволжские аэродромы. Задерживалось перебазирование только ряда наиболее боеспособных полков в связи с крайне тяжелым положением войск 62-й армии, которые в ходе отражения наступления противника западнее Калача были рассечены, а южная их часть оказалась в окружении. [42] Для поддержки боевых действий этих войск требовалось срочно нанести массированные и сосредоточенные удары с воздуха. Но в частях воздушной армии не было для этого необходимых сил. Поэтому командующий вынужден был принять смелое решение. Он объединил все экипажи исправных однотипных самолетов в сводные группы, временно подчинив каждую из них одному из наиболее опытных командиров. Было создано несколько таких групп штурмовиков и бомбардировщиков. [43] Днем 9 августа они нанесли но войскам противника четыре сосредоточенных удара. 51 бомбардировщик, 74 штурмовика и 231 истребитель сумели уничтожить и повредить около 50 танков противника, свыше 160 автомашин с войсками и грузами. В районах ударов было создано более 60 пожаров. Помимо бомбардировок авиация доставляла но воздуху окруженным войскам 62-й армии снаряды, мины, ручные гранаты и патроны к стрелковому оружию, сбрасывая их в специальной таре с самолетов По-2 или осуществляя посадку на площадках, обозначенных кострами.

Накануне нанесения массированных ударов но противнику окруженные войска были оповещены об этом методом сбрасывания с воздуха специальных вымпелов, где имелась информация об обстановке и боевое распоряжение на совместные действия. Других средств связи с окруженными войсками не было. Да и с помощью авиации это удалось осуществить с трудом. Район окружения был блокирован большими силами вражеских истребителей, и прорваться сквозь их заслон могли только наиболее опытные и специально подготовленные летчики-истребители. Такие летчики нашлись в 273-м истребительном авиационном полку. но указанию командующего из числа добровольцев были отобраны две пары: старший лейтенант А. М. Решетов с лейтенантом М. А. Махаловым и старший лейтенант П. А. Сальников с сержантом В. А. Гавриковым. Каждой паре было вручено но одинаковому вымпелу для большей надежности доставки но назначению. Разведчиков прикрывала пятерка Як-1 515-го и четверка ЛаГГ-3 440-го истребительных авиационных полков. Прорвавшись с боями сквозь истребительные заслоны противника, обе пары разыскали войска, действовавшие в окружении, и своевременно доставили им боевые документы. Снабженные но воздуху боеприпасами и продовольствием и поддержанные ударами сводных групп штурмовиков и бомбардировщиков, войска 62-й армии прорвали кольцо окружения противника, переправились на левый берег Дона и заняли рубеж на внешнем оборонительном обводе Сталинграда.

Тяжелым испытанием стал этот период для штабов соединений и частей воздушной армии. Частая смена аэродромов базирования, большие потери личного состава, быстрые и резкие изменения наземной и воздушной обстановки, большое разнообразие целей, подлежащих поражению днем и ночью, внезапные переносы усилий непомерно затрудняли организацию боевых действий и руководство ими. Оперативный отдел штаба воздушной армии, возглавляемый полковником А. Р. Перминовым, работал практически круглые сутки. Офицеры отдела подполковник Я. А. Факов, помощники начальника отдела майоры К. Н. Матусевич, М. В. Афанасьев, П. В. Рысин, Т. И. Губа и И. Г. Павлов обеспечивали своевременную обработку результатов боевых вылетов, поступавших два раза в сутки, и кропотливо готовили данные командованию для постановки авиачастям новых задач.

С большим напряжением работала штурманская служба под руководством подполковника И. П. Михайленко. После его ухода в Главную инспекцию ВВС службу возглавил полковник И. П. Селиванов, удостоенный звания Героя Советского Союза в 1939 г. за успешное выполнение заданий но оказанию интернациональной помощи китайскому народу в борьбе против японских захватчиков. При его активном участии производились расчеты для определения средств поражения, осуществлялся выбор наиболее рациональных маршрутов полетов, обеспечивавших взаимодействие авиачастей в воздухе, достигались внезапность, точность и своевременность выхода экипажей и групп к целям, летный состав своевременно обеспечивался топографическими картами. Все это требовало огромных усилий и оперативности в работе, а возможности штурманской службы были ограниченны.

В середине августа но указанию командующего на должность заместителя главного штурмана воздушной армии был переведен из 268-й истребительной авиадивизии майор В. М. Лавский, которого Т. Т. Хрюкин знал но боям в Испании и советско-финляндской войне. Приход Лавского в управление воздушной армии положительно сказался на повышении работоспособности штурманской службы, и вскоре ему стали поручать решение наиболее ответственных задач но штурманскому обеспечению боевых действий. [44] Напряженно и самоотверженно трудился в эти дни личный состав других отделов и служб воздушной армии, обеспечивая руководство боевыми действиями авиационных частей, накапливая и обобщая опыт боев, совершенствуя управление. Результатом такой работы явилась направленная 18 августа в части методика организации и ведения воздушных боев в районе Сталинграда, подписанная Т. Т. Хрюкиным, А. И. Вихоревым и новым начальником штаба воздушной армии полковником Н. Г. Селезневым, сменившим на этом посту Я. С. Шкурина. Она потребовала от летчиков-истребителей во всех случаях брать инициативу в свои руки, вступать в бой первыми, широко применяя лобовые атаки, которые гитлеровские летчики не выносили. Для противодействия вертикальным маневрам вражеских истребителей предлагалось рассредоточиваться парами но высотам и при вступлении в бой с истребителями Ме-109 увлекать их на высоту 1500-2000 м, где они теряют свои преимущества в маневрировании на вертикалях. При прикрытии бомбардировщиков рекомендовалось строить боевые порядки в три яруса и выделять сковывающую группу для расчистки воздуха, если в районе цели патрулируют истребители противника. Бомбардировщики и штурмовики должны были повысить меткость бомбометания и активизировать действия но отражению нападения истребителей противника. Экипажи получили указание отработать взаимодействие со средствами противовоздушной обороны при ведении воздушных боев, а также смело идти на разрывы снарядов зенитной артиллерии, которая прекращает огонь при появлении своих самолетов. Летному составу предписывалось вести в каждом полете разведку противника{14}.

Поступление этого документа в части сыграло большую роль в дальнейшем повышении их боевой способности на новом этапе боев — на ближних подступах к Сталинграду. Особенно важным было значение этой методики для вновь прибывавшего летного состава.

На основе фронтового опыта

В середине августа боевой состав 8-й воздушной армии получил пополнение. Из учебных центров страны поступило 30 полностью укомплектованных авиационных полков, в том числе 13 истребительных, девять штурмовых и восемь бомбардировочных. Прибывшей 287-й дивизией истребителей [45] командовал Герой Советского Союза полковник С. П. Данилов, 288-ю истребительную дивизию возглавлял подполковник С. Ф. Коновалов, а 289-ю смешанную — полковник Л. Д. Рейно. Остальные части были включены в состав соответствующих авиационных дивизий на замену тех, которые выводились в тыл на переформирование.

Столь значительное пополнение воздушной армии было своевременным не только потому, что предстояли ответственные и решительные бои на ближних подступах к Сталинграду. Противник также усиливал свою авиацию, значительно обескровленную. Достаточно сказать, что всего за месяц боев летчиками армии было уничтожено в воздушных боях и на аэродромах более 400 боевых самолетов 4-го гитлеровского воздушного флота{15}. И командование противника в спешном порядке пополнило свою авиационную группировку, перебазировав в район Сталинграда ряд авиационных частей с других фронтов и даже с других театров военных действий. Из Сицилии, например, были переброшены последние три авиационные группы уже действовавшей в районе Сталинграда небезызвестной 3-й истребительной эскадры асов "Удет".

В боях на дальних подступах к Сталинграду в частях армии начало применяться радио для наведения истребителей на воздушные цели с командных пунктов, находившихся в боевых порядках наземных войск. До этого радио применялось преимущественно для связи между самолетами, находившимися в воздухе, и для доклада экипажами самолетов-разведчиков результатов наблюдений. Связь с аэродромами, наземными войсками и их командными пунктами осуществлялась в основном только путем выкладывания на земле специальных хорошо заметных сигнальных полотнищ, зажиганием в определенном порядке костров, нанесением опознавательных знаков на подвижных объектах. Летчики эволюциями самолетов или пуском ракет разного цвета подтверждали прием поданных им сигналов и действовали в соответствии с ними.

Более широкому применению радио для управления действиями самолетов в полете препятствовал недостаток в воздушной армии радиотехнических средств. На большинстве самолетов истребительной и штурмовой авиации были установлены лишь радиоприемники. Передатчики имелись только на самолетах ведущих групп. [46] Единственная наземная радиостанция находилась при командующем армией и использовалась им для связи с аэродромами и командными пунктами дивизий. С течением времени положение менялось. Радиостанций становилось больше. С летчиками-истребителями, прикрывавшими боевые порядки войск и переправы через водные преграды, были проведены соответствующие занятия но ведению радиообмена и выполнению подаваемых с земли команд.

Первое радионаведение на воздушные цели было осуществлено в конце июля 1942 г. заместителем командующего армией генерал-майором авиации С. И. Руденко. Находясь и качестве авиационного представителя на командном пункте 62-й армии, расположенном севернее Калача, в районе переправ через Дон, он, увидев приближение к переправам около сорока вражеских бомбардировщиков Ю-88 под прикрытием десяти истребителей Ме-109, включился в управление воздушным боем и стал подавать команды летчикам 268-й истребительной авиационной дивизии и 434-го истребительного авиаполка, прикрывавшим переправы. Особого успеха это наведение не имело. Отдельными летчиками команды не были приняты из-за невнимательности и нарушения радиодисциплины. Однако после разбора неудач с участниками этого воздушного боя в повторных вылетах удалось дважды навести истребителей уже в тот же день на воздушные цели и добиться блестящего успеха. Четыре "юнкерса" рухнули горящими на землю, а остальные, сбросив в панике бомбы на свои войска, поспешили убраться с поля боя. За ними, не приняв боя, ушли и вражеские истребители, ошеломленные внезапностью и организованностью действий советских летчиков.

Успех наведения истребителей на воздушные цели но радио с земли открывал большие перспективы в борьбе против воздушного противника. Радиостанции стали активно использоваться сначала на командном пункте воздушной армии, затем на КП одной из дивизий. К началу контрнаступления радионаведение прочно вошло в боевую практику не только в истребительных авиачастях, но и в штурмовых. Первый опыт применения радио для наведения истребителей на воздушные цели с земли был впоследствии использован в 16-й воздушной армии для составления первой в Военно-воздушных силах Инструкции но управлению боем истребителей но радио.

А обстановка на фронте продолжала усложняться. 17 августа войска 6-й гитлеровской армии, вышедшие западнее [47] Сталинграда к Дону, начали форсирование реки.

Одновременно юго-западнее города перешла в наступление 4-я танковая армия противника, форсировавшая Дон в районе станицы Цимлянская. Снова 8-й воздушной армии пришлось раздваивать свои усилия, обеспечивая одновременно боевые действия Юго-Восточного и Сталинградского фронтов. На Сталинградском фронте частью сил армия в эти дни производила от 300 до 500 боевых вылетов, уничтожая переправы, подходящие к ним танковые колонны и скопления вражеских войск. Почти в каждом вылете авиаторы вели неравные воздушные бои, проявляя при этом бесстрашие и героизм. Было немало случаев, когда летчики, получившие легкие ранения или ожоги, возвращались на аэродромы на поврежденных самолетах, но снова становились в строй и, получив другие самолеты, опять уходили на боевые задания.

Примером мужества и боевого мастерства могут служить действия летчиков 686-го штурмового авиационного полка. 12 августа при нанесении удара но аэродромам Ольховский и Подольховский, на которых базировалось около 80 самолетов противника, восьмерка Ил-2 этого полка под прикрытием 17 истребителей (12 Як-1 269-й и ЛаГГ-3 235-й истребительных авиационных дивизий) смогла выполнить поставленную задачу ценой потерь трех летчиков-штурмовиков и семи летчиков-истребителей. Пробившись к аэродромам сквозь зенитный огонь, штурмовики во втором заходе на цель были атакованы 30 истребителями противника. Прикрывавшие истребители устремились навстречу нападавшему врагу, превосходившему их но численности почти вдвое, и в завязавшемся воздушном бою сбили трех "мессершмиттов", а четвертого заставили покинуть поле боя.

Поддержанные смелыми и решительными действиями своих истребителей, штурмовики уничтожили 32 самолета на аэродроме Ольховский и 12 самолетов на аэродроме Подольховский, до 15 вражеских самолетов было повреждено{16}. Однако при отходе штурмовиков от цели группе вражеских истребителей удалось прорваться к ним и атаковать ведущего восьмерки Ил-2 командира полка майора П. И. Зотова. Участник боев в небе республиканской Испании, награжденный за мужество и отвагу двумя орденами Красного Знамени, Зотов проявил хладнокровие и выдержку, сражался смело, но был вынужден покинуть [48] горящий самолет на парашюте. Оставшись без командира, семерка Ил-2 продолжала активно противодействовать врагу. Младший лейтенант И. И. Кисельков, прикрывая группу боевым приемом "ножницы", сбил два "мессершмитта". Задача истребителями и штурмовиками была выполнена. Майор Зотов с ожогами лица прибыл на пятые сутки в родной полк.

Общий итог боя сложился в пользу советских летчиков. Было уничтожено и повреждено на земли и в воздухе свыше 60 самолетов противника{17}. Свои потери составили 15 машин. С задания не вернулись три боевых товарища. Тяжела была эта утрата, но она не поколебала боевого настроя летчиков полка. 18 августа они трижды вылетали на задания в сильно прикрытый зенитной артиллерией и истребителями район, где противник наводил переправу через Дон и сосредоточивал войска для его форсирования.

С утра смело прорвалась в этот район и атаковала переправу группа командира эскадрильи старшего лейтенанта Е. И. Савдогарова. В середине дня успешно штурмовала скопления войск семерка Ил-2, ведомая военкомом эскадрильи батальонным комиссаром И. П. Зазулинским. В обоих вылетах летчики 268-й и 269-й истребительных авиационных дивизий сводными группами надежно прикрыли боевые действия штурмовиков, и задачи были выполнены без потерь. В третьем вылете шестерка Ил-2 под командованием лейтенанта А. С. Петракова разбила строящуюся переправу и уничтожила в ее районе 6 танков, 14 автомашин и до 250 вражеских солдат и офицеров.

Ни зенитный огонь, ни истребители противника не смогли помешать действиям штурмовиков. Лишь на последнем заходе на цель группе "мессершмиттов" удалось связать боем 12 прикрывавших их "яков" и атаковать ведущую пару. Во время выхода из пикирования была пробита плоскость и повреждена тяга руля управления на самолете сержанта А. П. Чубарова. И все же летчик удержался в строю и закончил штурмовку. При повторной атаке "мессершмиттов" его самолет был подожжен. Чубаров на горящем самолете, преследуемый врагом, вышел на свою территорию и направился в район станции Котлубань под защиту зенитной артиллерии. Здесь он вынужден был покинуть самолет на парашюте. Вражеские летчики стали расстреливать Чубарова в воздухе, пробили парашют и ранили в левую ногу, но зенитчики метким огнем [49] отогнали врага и после приземления Чубарова оказали ему медицинскую помощь, а с наступлением темноты помогли на попутной машине добраться до аэродрома Гумрак. Оттуда он был доставлен в госпиталь, а после излечения снова занял место в боевом строю.

Не менее напряженно, самоотверженно и эффективно действовали при выполнении боевых задач летчики 226-й и 228-й штурмовых авиационных дивизий. 12 августа 13 Ил-2 общей боевой группой под прикрытием истребителей атаковали ранним утром аэродром в Обливской, на котором находилось более 100 самолетов Ю-88 и Ме-109. Раннее время атаки, подход штурмовиков к аэродрому на малой высоте и выход прикрывавших истребителей первыми в район аэродрома для блокировки возможного взлета с него истребителей противника обеспечили успех. Зенитная артиллерия смогла открыть огонь лишь после завершения штурмовиками первого захода, а вражеские истребители так и не смогли взлететь до окончания атаки. В результате на аэродроме было уничтожено и повреждено до 45 вражеских бомбардировщиков и истребителей.

Не менее самоотверженно, умело и отважно действовали авиаторы других авиационных частей воздушной армии и этот трудный и ответственный период. Последующие дни оказались еще более напряженными и тяжелыми. Авиация противника после выхода его наземных войск к внешнему оборонительному обводу Сталинграда перебазировалась на ближайшие к фронту аэродромы и получила возможность совершать в день но нескольку боевых вылетов. А части 8-й воздушной армии действовали в основном с дальних аэродромов. На правом берегу Волги к 23 августа оставались лишь два авиаполка 287-й истребительной авиационной дивизии, базировавшиеся на центральном (школьном) аэродроме Сталинграда, и четыре авиаполка 272-й ночной легкобомбардировочной авиационной дивизии, летавшие с полевых аэродромов Рынок, Ерзовка и Акатовка. В 110-120 км севернее Сталинграда, на полевых аэродромах "Сталинградский", Большая Ивановка и Пролейская, находились авиаполки 220-й истребительной и 228-й штурмовой авиационных дивизий.

День 23 августа был особенно драматичным для 8-й воздушной армии. Авиация противника силами 4-го воздушного флота нанесла массированный бомбовый удар но Сталинграду, где в течение этого дня было зарегистрировано около 2000 самолето-пролетов. Бомбардировщики Ю-88 и Ю-87 под прикрытием истребителей Ме-109 появлялись [50] эшелонами через 15-20 минут. Каждый эшелон состоял из нескольких групп самолетов но 10-25 бомбардировщиков и 12 истребителей. Группы заходили одновременно с разных направлений и на разных высотах для дезориентации системы противовоздушной обороны. Бомбардировке подвергались промышленные предприятия, жилые кварталы, административные здания, школы, больницы и другие объекты.

Особенно тяжелое положение сложилось на северной окраине Сталинграда, в районе Тракторного завода и его поселка. Здесь сметалось с земли все подряд. 8-я воздушная армия, имея в своем боевом составе 260 истребителей (около 100 из них были неисправны), совместно со 102-й истребительной авиационной дивизией противовоздушной обороны отражала массированные налеты авиации противника. За день было проведено свыше 25 групповых воздушных боев и совместно с зенитной артиллерией сбито 120 вражеских самолетов{18}.

Одновременно с нанесением бомбовых ударов но Сталинграду начала выдвижение в направлении северной окраины города наземная группировка противника, форсировавшая накануне Дон в районе хутора Вертячий. До начала этого выдвижения за ее сосредоточением у берегов Дона велось пристальное наблюдение с воздуха под руководством начальника разведки 8-й воздушной армии подполковника И. И. Сидорова. В его распоряжении находился 8-й отдельный разведывательный авиаполк на самолетах Пе-2 (командир майор М. М. Подгорнов). Кроме того, в каждом бомбардировочном и штурмовом полку выделялось но звену или паре самолетов с опытными экипажами-разведчиками. На ведение воздушной разведки в районах сильного истребительного прикрытия был специально ориентирован 273-й истребительный авиационный полк (командир майор И. П. Суворов). Большое внимание наблюдению с воздуха за сосредоточением вражеских войск уделял командующий воздушной армией. Иногда он сам вылетал на аэродромы базирования воздушных разведчиков и лично ставил экипажам задачи, если полеты предстояли в особенно сложные условиях.

Например, когда в районе Вертячего создалась тревожная обстановка, генерал Хрюкин лично поставил задачу паре лучших летчиков 296-го истребительного авиационного полка во главе с командиром эскадрильи [51] капитаном Б. Н. Ереминым. Для обеспечения пролета пары Еремина в район разведки была выделена пятерка истребителей, пара — из этого же полка решением командира полка майора Н. И. Баранова и тройка — из соседнего полка, базировавшегося на том же аэродроме.

Вспоминая об этих днях, генерал-лейтенант авиации в отставке Б. Н. Еремин говорит о том, что командующий не просто приказал им, он просил их разведать, в каком направлении движутся вражеские колонны, сколько их, где они. При этом генерал Хрюкин выразил надежду, что они вернутся на аэродром и доставят столь важные сведения.

Летчики с успехом выполнили поставленную им боевую задачу. Набрав над аэродромом высоту 5000 м для более надежного пролета линии фронта, пара Еремина под прикрытием истребителей взяла курс в район разведки, но уже над Сталинградом была атакована. Завязался воздушный бой, в который пришлось вступить и разведчикам. Отразив первые атаки вражеских истребителей, паре Еремина удалось оторваться от противника и со снижением до бреющего полета на повышенной скорости выйти к Вертячему, в двух заходах определить количество танков противника и произвести посадку на своем аэродроме.

Ежесуточно в армии совершалось от 30 до 60 самолето-вылетов на воздушную райведку. Только 23 августа, когда для отражения массированного налета вражеской авиации на Сталинград были брошены все имеющиеся силы истребителей, 8-й разведывательный авиаполк и экипажи 270-й бомбардировочной авиационной дивизии смогли совершить на воздушную разведку лишь 19 самолето-вылетов. Наблюдение с воздуха за полем боя было ослаблено. В результате этого продвижение группировки войск 6-й гитлеровской армии, начавшей с рассветом наступление из района Вертячего, фиксировалось с воздуха нерегулярно и ее выход к берегу Волги и северной окраине Сталинграда оказался неожиданным. Сообщение об этом поступило в штаб фронта от наземных войск, находившихся здесь, и от руководителей Тракторного завода, расположенного на северной окраине города. Командующий фронтом генерал-полковник А. И. Еременко направил в штаб 8-й воздушной армии радиограмму с боевым распоряжением, в котором говорилось, что противник большой колонной танков и мотопехоты движется от Ерзовки на Сталинград. Авиации ставилась задача [52] уничтожить эту колонну, не допустить ее к городу. Одновременно генералу Хрюкину было приказано нанести штурмовой удар но другим наступавшим войскам противника.

Выполняя поставленные задачи, первой поднялась в воздух группа Ил-2, ведомая командиром эскадрильи 686-го штурмового авиационного полка старшим лейтенантом Е. И. Савдогаровым. В составе этой группы был и военком полка батальонный комиссар В. П. Никитин. В вечерних сумерках с высоты 300 м штурмовики обрушили свой бомбовый груз на вражеские танки и автомашины с пехотой, а затем обстреляли их из пушек и пулеметов. Задача, поставленная командующим фронтом, была выполнена. Почти в полной темноте, пользуясь подсветкой ракет, летчики производили посадку на свой аэродром. Успели нанести удар но врагу в этом районе и два экипажа Пе-2 270-й бомбардировочной авиационной дивизии. В утренних сумерках следующего дня восемь Ил-2, ведомые Савдогаровым, эффективно атаковали наземного противника, закрепив свой успех.

Все три последующие дня и 26 августа ночью штурмовики 8-й воздушной армии наносили удары но танкам и мотопехоте врага, преграждая им путь к северным окраинам Сталинграда.

Днем 26 августа в балке Сухая Мечетка совершил подвиг военком эскадрильи 686-го штурмового авиационного полка батальонный комиссар И. П. Зазулинский. Когда его самолет был подбит огнем зенитной артиллерии, он направил горящий штурмовик на скопление вражеских танков и погиб смертью героя. За совершенный подвиг Зазулинский был посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени. Поддержанные героическими действиями штурмовиков, наземные войска и отряды народного ополчения тракторозаводцев, занимавшие оборону на этом участке фронта, предотвратили попытку противника ворваться на улицы Сталинграда.

Налеты вражеской авиации на город продолжались с прежней ожесточенностью. От непрерывных бомбардировок горели дома и нефтехранилища. Дым пожарищ поднимался в небо и заволакивал горизонт. Вот как вспоминает августовские воздушные бои над Сталинградом дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации В. Д. Лавриненков: "Небо буквально кишело вражескими самолетами. Фашисты намеревались смести город с лица земли. Мы знали, что рядом действуют [53] летчики соседних полков, однако видела перед собой только вражеские машины, а внизу сплошные пожарища"{19}.

В сложившейся обстановке перед командованием воздушной армии исключительно остро встал вопрос о прикрытии города от налетов авиации противника. В Сталинграде находилось более 400 тыс. жителей, работали заводы, выпуская военную продукцию, формировалось ополчение. Для повышения эффективности отражения налетов авиации противника было принято решение выделить специальную группу летчиков-истребителей. В соответствии с этим решением 25 августа командующий армией приказал командирам 287-й и 288-й истребительных авиационных дивизий отобрать но десять лучших летчиков-истребителей на самолетах Як-76 и Ла-5 для уничтожения бомбардировщиков противника над центром города. Это указание, вносившее специализацию в боевое применение истребительной авиации, способствовало повышению эффективности борьбы с бомбардировщиками противника и в дальнейшем часто применялось в целях завоевания господства в воздухе.

29 августа в состав 8-й воздушной армии прибыли четыре истребительных и два штурмовых авиационных полка. Через день поступил 284-й бомбардировочный авиационный полк Героя Советского Союза майора Д. Д. Валентика на самолетах Пе-2. Нужда в новом пополнении была так велика, что командующий армией немедленно ввел прибывшие полки в бой. С их участием с 23 но 31 августа были выведены из строя, повреждены и уничтожены 123 танка противника, 415 автомашин с войсками и грузами, 20 автобензозаправщиков, 35 артиллерийских орудий, 10 железнодорожных вагонов. В воздушных боях и на аэродромах было уничтожено 156 самолетов противника. Все это помогло сдержать натиск вражеских войск, замедлить, а на некоторых участках приостановить их наступление{20}.

Астраханское направление

Уже в ходе сражения за Сталинград 289-я смешанная авиационная дивизия была вынуждена включиться в боевые действия на астраханском направлении, где гитлеровские войска после форсирования Дона у Цимлянской [54] одной моторизованной дивизией и частью сил 6-го румынского корпуса начали наступление на Элисту. В ночь на 11 августа, оттеснив 51-ю армию (основные ее силы были сосредоточены ближе к району Сталинграда), противник занял столицу Калмыцкой АССР и начал выдвижение на Астрахань вдоль единственной грунтовой дороги. Бомбардировочная авиация врага на самолетах Ю-88 и Хе-111 стала совершать разведывательные полеты на этом направлении, а 19 августа 18 Ю-88 с высоты 3000-3500 м нанесли удар но северной окраине города.

В Астрахани к этому времени скопились сотни тысяч тонн бакинской и грозненской нефти. Ею были заполнены все емкости на нефтебазах и все земляные склады. "И кажется, что вся Астрахань окружена этими складами, похожими на озера и водоемы", — вспоминал первый секретарь Сталинградского обкома и горкома партии А. С. Чуянов{21}. В районе Астрахани находились и другие важные объекты, захват которых позволял врагу перекрыть движение судов но Волге и тем самым прекратить снабжение промышленных предприятий страны важнейшим стратегическим сырьем.

Ставка Верховного Главнокомандования, получив известие о появлении еще одного направления наступления противника, подчинила Сталинградский военный округ, штаб которого находился в Астрахани, Юго-Восточному фронту и 17 августа приказала командующему округом генерал-лейтенанту В. Ф. Герасименко организовать оборону Астрахани. 5 сентября были приняты дополнительные меры. На базе Сталинградского военного округа и переданных ему из резерва одной стрелковой дивизии и трех стрелковых бригад формировалась 28-я армия с задачей прикрыть астраханское направление и не дать противнику выйти к Волге в этом районе. Командующему армией была оперативно подчинена 289-я смешанная авиадивизия. Базируясь в районе Астрахани на полевых аэродромах Началово и Ивановский, дивизия 18 августа вступила в боевые действия, поддерживая наземные войска, занявшие оборону на пути продвижения противника в 260-280 км от Астрахани. Местность в этом районе полупустынная, ориентиров мало, пилотировать самолеты приходилось в основном но компасу и расчету времени, [55] что предъявляло к летному составу повышенные требования и создавало дополнительные трудности.

Первый удар 289-я смешанная авиадивизия нанесла двумя десятками штурмовиков без прикрытия истребителей Для дозаправки самолетов были подготовлены аэродромы подскока в районах Утта и Халхута. Целью стали войска противника, расположившиеся в Элисте. Скрытное перебазирование штурмовиков на аэродромы подскока, внезапный выход их в район цели и отсутствие средств противовоздушной обороны у противника позволили сделать но 5-7 заходов. В результате было уничтожено до 20 вражеских автомашин, 4 автомобильные бензоцистерны, до 50 лошадей с повозками и до 250 солдат и офицеров противника. Этот удар ошеломил вражеских вояк, которые не ожидали здесь налетов советской авиации. Как показали захваченные пленные, им неоднократно объявляли, что "у русских в калмыцких степях авиации нет"{22}. Они рассчитывали легко и быстро выйти к Астрахани.

После налета штурмовиков на Элисту гитлеровцы срочно подтянули зенитную артиллерию, а с 4 сентября в воздухе появились истребители Ме-109. Это заставило и командующего 8-й воздушной армией перебросить на астраханское, третье для воздушной армии направление боевых действий, 148-й истребительный авиационный полк под командованием подполковника Г. П. Зайцева. В помощь штурмовикам и истребителям для наведения их на цели в малоориентирной местности, а также для ведения воздушной разведки к дивизии было прикомандировано звено самолетов Пе-2 86-го бомбардировочного полка. Со второй половины сентября и другие экипажи этого полка были привлечены к ведению воздушной разведки в районе Элисты. Они действовали "челночным" методом. Взлетая с аэродрома базирования Вишневка, находившегося под Сталинградом, производили посадку для дозаправки на аэродром Началово у Астрахани. Затем таким же маршрутом возвращались обратно. Данные разведки с фотосхемами экипажи представляли в штабы 289-й и 270-й авиадивизий.

Особенно успешно действовал в разведывательных полетах на астраханском направлении экипаж младшего лейтенанта Л. Н. Боброва, ставшего в конце войны [56] Героем Советского Союза. Этот экипаж брал в полет фугасные бомбы и в ходе разведки уничтожал обнаруженные цели. Несколько вылетов на воздушную разведку в район Элисты совершили экипажи других полков 270-й бомбардировочной дивизии во главе с майором Л. И. Пушкиным, назначенным в августе заместителем командира дивизии.

Разведывательные полеты на астраханском направлении нередко были связаны с огромным риском. 22 октября не вернулся из района Элисты экипаж в составе старшего сержанта И. Е. Беспалова, младшего лейтенанта А. И. Борисова и старшего сержанта Н. А. Сапожкова. Как выяснилось, самолет в районе Ут-Сала был обстрелян огнем зенитной артиллерии. Прямым попаданием снаряда был разбит масляный бак правого мотора. Экипаж развернул машину и взял обратный курс. В районе хутора Буденный подбитый мотор загорелся. Пришлось производить посадку на фюзеляж в безлюдной и безводной степи в 140 км от астраханского аэродрома. Более двух суток без воды и пищи добирались авиаторы пешком до первого населенного пункта, мужественно преодолевая тяжелые лишения. Но даже такие неимоверные трудности не снижали активности экипажей. Разведывательные полеты успешно продолжались, но их результатам определялись первоочередные цели в боевых порядках наступавшего врага.

Эффективный удар был нанесен 289-й смешанной авиадивизией 29 августа но войскам противника, окружившим в районе Яшкуля до полутора батальонов 107-го гвардейского стрелкового полка. Шестерка "илюшиных", ведомая командиром эскадрильи 232-го штурмового авиационного полка капитаном В. Л. Кириевским, внезапно атаковала вражеские войска и уничтожила до 200 гитлеровцев. Воспользовавшись замешательством противника, командир стрелкового полка полковник Цыганков поднял свои подразделения в контратаку и вывел их из окружения. При этом было уничтожено еще около 500 вражеских солдат и офицеров. 19 сентября две группы Ил-2, возглавляемые командирами 232-го и 806-го штурмовых авиационных полков, под прикрытием девятки истребителей в течение 28 минут бомбили и штурмовали живую силу и технику 156-го моторизованного полка противника, подошедшего к району Халхуты. Через четыре часа две шестерки штурмовиков под прикрытием двух пар истребителей повторили бомбово-штурмовой удар по этому [57] полку, вынудив противника перейти к обороне. 29 сентября группа "ильюшиных" под прикрытием истребителей четырежды атаковала передний край и огневые позиции оборонявшегося врага. Потеряв до 40 процентов личного состава и боевой техники, 156-й мотополк вынужден был отойти в район Элисты.

В боях на астраханском направлении особенно отличились заместитель командира эскадрильи 232-го штурмового авиаполка старший лейтенант К. П. Гавердовский и молодой пилот этого же полка старший сержант Л. С. Савельев. Они совершили героические поступки, вывезя с территории, занятой противником, своих боевых товарищей, самолеты которых были подбиты в воздушных боях. Гавердовский вывез двух ведомых, а Савельев спас своего командира младшего лейтенанта 3. С. Хиталишвили и доставил в полк снятую с подбитого штурмовика кассету аэрофотоаппарата, на пленке которой были зафиксированы результаты разведывательного полета.

4 сентября геройский подвиг совершил командир эскадрильи 806-го штурмового полка капитан В. А. Ширяев. При атаке колонны автомашин и танков противника, скопившихся вокруг автомобильных цистерн с горючим в районе Халхуты, его самолет, но докладу ведомых, загорелся, взмыл вверх, затем накренился на левое крыло, снова выровнялся и горящим стал разворачиваться к месту наибольшего скопления техники врага. В наушниках шлемофонов раздался голос Ширяева: "Ранен. Иду на землю..." В крутом пикировании штурмовик врезался в бензоцистерну. На месте падения взметнулось пламя и возник пожар, сопровождавшийся сильными взрывами. Он был виден с удалявшихся самолетов на расстоянии десятков километров. За подвиг капитану В. А. Ширяеву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В районе Яшкуля 22 ноября совершил наземный таран летчик 232-го штурмового авиаполка младший лейтенант А. Д. Прудников. но сообщению пехотинцев, наблюдавших за его штурмовыми атаками, он сделал три захода на вражескую автоколонну, обстреливая ее из пушек и пулеметов. На третьем заходе от попадания зенитного снаряда противника загорелся бензобак, самолет охватило пламя. Облачность не превышала 50 м, поэтому сбить пламя не удалось. Тогда Прудников направил падающий самолет на атакованную им колонну, вызвав дополнительные пожары в ней и большой взрыв. Наземные войска, действовавшие здесь, под впечатлением подвига летчика-штурмовика бросились в атаку и освободили Яшкуль, а затем нашли останки героя и захоронили его в центре населенного пункта.

289-я смешанная авиационная дивизия под командованием полковника М. В. Аввакумова, сменившего в середине сентября Л. Д. Рейно, действуя на астраханском направлении в отрыве от основных сил армии, делала все возможное для скорейшего разгрома гитлеровских войск у стен Сталинграда. Ярким проявлением боевого настроения личного состава, находившегося на аэродромах подскока в голой, безлюдной, необжитой и безводной калмыцкой степи и вынужденного терпеть не только бытовое неустройство, но и перебои с подвозом воды и пищи, явилось заявление механиков и других специалистов о том, что они готовы голодать несколько суток, лишь бы летчики лучше громили врага.

Велико было патриотическое стремление каждого авиатора лично участвовать в боевых вылетах. Заместитель командира эскадрильи но политчасти 232-го штурмового авиационного полка политрук Шевченко с механиком но вооружению старшим сержантом Турчиным в начале ноября 1942 г. установили в задней части кабин двух самолетов Ил-2 самодельные турельные устройства, приспособили к ним пулеметы Дегтярева и стали вылетать на боевые задания в качестве воздушных стрелков. Этой инициативой завершилось практическое решение вопроса об установке на штурмовиках Ил-2 пулеметов для защиты задней полусферы, которым в 8-й воздушной армии начали заниматься еще в июне 1942 г. в авиаремонтных мастерских под руководством начальника воздушно-стрелковой службы армии военинженера 1 ранга А. М. Янчука. Тогда из-за начавшегося наступления немецко-фашистских войск на сталинградском направлении не удалось централизованно реализовать это ценное начинание. Теперь это было осуществлено, а вскоре и авиационными заводами был налажен выпуск двухместных штурмовиков с кабинами воздушных стрелков.

Так упорными и решительными действиями войск 28-й армии, поддержанными бомбовыми и штурмовыми ударами авиаполков 289-й смешанной авиационной дивизии, продвижение группировки немецко-румынских войск на астраханском направлении было остановлено в 150 км от Астрахани, и фронт здесь стабилизировался. [59]

Мужество и героизм

В начале сентября под Сталинградом сложилась чрезвычайно тяжелая обстановка. Войска противника вышли к последнему перед городом оборонительному рубежу, но которому вражеская авиация продолжала наносить массированные бомбовые удары. 8-я воздушная армия все эти дни прикрывала отход частей 62-й и 64-й армий, уничтожая живую силу и боевую технику противника, отражая налеты его авиации и ведя воздушную разведку. 3 сентября и в ночь на 4 сентября, передав в 16-ю воздушную армию 220-ю истребительную и 228-ю штурмовую авиационные дивизии, командование направило оставшиеся силы на поддержку прибывшей в состав Сталинградского фронта 1-й гвардейской армии. В ее интересах было совершено 325 боевых самолето-вылетов.

.Но силы были неравными. Авиация противника делала сотни самолето-пролетов в район Сталинграда. Это требовало принятия действенных мер, способных снизить активность гитлеровских эскадр, для чего появились реальные возможности. 4 сентября в состав воздушной армии прибыло семь новых полков (225, 503, 617, 944-й штурмовые, 15-й и 274-й истребительные и 30-й бомбардировочный), в которых насчитывалось 128 боевых самолетов. Командующий отдал им приказ немедленно приступить к боевым действиям.

Командиру 268-й истребительной авиационной дивизии полковнику Б. А. Сидневу была поставлена задача на рассвете 5 сентября прибыть на высоту 102,0 (Мамаев курган) и оттуда но радио лично руководить вызовом истребителей и управлять их действиями но уничтожению бомбардировщиков, пытающихся бомбить город. Такой способ управления применялся и раньше, но в создавшихся под Сталинградом условиях он мог сыграть огромную роль. Дорог был каждый боевой вылет: на 1 сентября в 8-й воздушной армии оставалось всего 97 исправных истребителей.

Острая нехватка истребителей вынудила командование освободить их даже от прикрытия своих бомбардировщиков. 270-й бомбардировочной авиадивизии пришлось поднять высоту действий самолетов Пе-2 до 8000 м, на которой истребители противника были менее активны. Одновременно Т. Т. Хрюкин добился указания директору Саратовского авиационного завода И. С. Левину о передаче выпускаемых самолетов 8-й воздушной армии. [60] В своих воспоминаниях генерал-майор инженерно-технической службы И. С. Левин пишет, что ему правительственной телеграммой было указано в течение двух недель начиная со 2 сентября все выпускаемые самолеты Як-1 направлять в 8-ю воздушную армию. 6 сентября но этому вопросу ему звонил И. В. Сталин и, выяснив количество находящихся на заводском аэродроме самолетов, приказал увеличить их выпуск, а всю готовую продукцию как можно быстрее отправить на Сталинградский фронт.

Не ожидая поступления этих самолетов, командующий был занят поиском путей дальнейшего повышения эффективности боевого применения имеющихся истребителей. 4 сентября, наблюдая с командного пункта за воздушными боями, проходившими над Тракторным заводом, Т. Т. Хрюкин написал записку военкому воздушной армии А. И. Вихореву и недавно назначенному начальником штаба полковнику Н. Г. Селезневу, в которой изложил свои замечания и определил дальнейшую тактику действий истребителей. Начиная с утра следующего дня они должны были взлетать на прикрытие города группами в составе одной ударной и одной-двух прикрывающих групп. Летчикам ударной группы вменялось в обязанность атаковывать бомбардировщиков противника и не вступать ни в какие другие бои. Прикрывающие должны были обеспечивать их действия, чтобы те "не стеснялись, — как говорилось в записке, — и смело били бомбардировщиков парами".

В состав ударных групп надлежало включать наиболее опытных летчиков воздушной армии, в первую очередь Героев Советского Союза. Для них выделялись истребители Ла-5 и Як-7, имеющие лучшее и, главное, безотказное вооружение. На самолетах ведущих групп (командиров полков) и их заместителей (командиров эскадрилий) устанавливались радиостанции для управления и получения целеуказаний с земли. Всем группам предписывалось после взлета набирать высоту 5500 м над полевыми аэродромами Демидов и Кулькин (северо-восточное Сталинграда), затем выходить в район Басаргино (20 км западнее центра города) и там вести наблюдение за воздушной и наземной обстановкой. При обнаружении разрывов зенитных снарядов в воздухе или авиабомб на земле восточное и севернее пунктов Ерзовка и Опытная Станция они обязаны были немедленно [61] снижаться и атаковывать вражеские бомбардировщики, заходя со стороны солнца.

В записке обращалось особое внимание на необходимость улучшения идеологической работы, особенно среди молодого летного состава. Экипажи призывались самоотверженно действовать в воздухе, а после полета докладывать о результатах воздушных боев. "Самое главное, — подчеркивалось в записке, — побольше сбивать немецких асов. Любой ценой, вплоть до тарана. За каждого обитого бомбардировщика представлять к награде"{23}.

Эти указания сыграли заметную роль в развитии тактики истребителей. Уже на следующий день высокую слаженность и организованность действий в воздушном бою показали летчики 288-й истребительной авиационной дивизии, которые были за это отмечены в специальном приказе командующего армией. "Сбив несколько самолетов, — говорилось в приказе, — они без потерь организованно вернулись на свой аэродром, заставив защитников Сталинграда восторгаться их доблестью и умением отражать атаки противника и уничтожать его". За личное руководство воздушным боем, проявленные при этом смелость и отвагу командиру дивизии подполковнику С. Ф. Коновалову была объявлена благодарность.

В начале сентября штаб воздушной армии, все больше внедряя радиосвязь, разработал под руководством полковника Н. Г. Селезнева таблицу радиосигналов управления действиями авиачастей на случай повреждения проводных линий связи. но радиосигналу "Тревога" истребители всех частей должны были немедленно взлетать и идти на прикрытие переправ, наведенных через Волгу в районе Сталинграда. Радиосигналы "Аврал", "Полундра" и "Ватага" были присвоены соответственно аэродромам базирования 268, 287 и 288-й истребительных авиационных дивизий. Подача одного из них означала, что соответствующий аэродром блокирован авиацией противника. Введение этих сигналов было вызвано тем, что гитлеровцы, используя свое численное превосходство, а также отсутствие на наших аэродромах средств противовоздушной обороны, стали не только наносить но ним удары, но и блокировать их, барражируя поблизости и атаковывая взлетающие или идущие на посадку самолеты. В отдельные сентябрьские дни они полностью "закупоривали", как тогда говорилось, некоторые аэродромы [62] воздушной армии, причем в ответственное время. Экстренные вызовы истребителей помогали снимать эту блокаду.

Еще труднее приходилось организовывать отпор врагу после передачи в конце августа в формирующуюся 16-ю воздушную армию трех районов аэродромного базирования с 17 батальонами аэродромного обслуживания, двух армейских складов боеприпасов, а в середине сентября — двух рот армейского автомобильного батальона. В тыловых частях армии осталось 340 автомобилей, а для обеспечения суточной потребности авиачастей требовалось иметь но крайней мере еще 698 транспортных автомобилей в полуторатонном исчислении и 612 автоцистерн. Некомплект в авиабомбах и реактивных снарядах и снижение транспортных возможностей заметно сказывались на боевой работе авиационных частей.

Правда, положение несколько улучшилось, когда в состав армии прибыл 678-й транспортный авиационный полк, в котором насчитывалось 23 самолета По-2. Они были использованы для переброски вместе с отрядом тяжелых кораблей воздушной армии авиатехнического имущества и некоторых видов боеприпасов на наиболее удаленные от баз снабжения аэродромы. С их помощью авиачастям доставлялись запасные части к самолетам и моторам, а также и летно-техническое обмундирование. Некоторые виды авиатехнического имущества доставлялись с фронтового склада, который находился в пути, перебазируясь с правого берега Волги эшелонами но железной дороге. При этом необходимое имущество перегружалось в самолеты прямо из железнодорожных эшелонов, которые летчики авиаполка разыскивали в пути следования, производя посадки у разъездов и станций.

13 сентября при личном участии командующего армией был разработан порядок ведения воздушных боев в условиях сложной обстановки. В документе подчеркивалось, что противник стремится выиграть время и до зимы занять Сталинград, невзирая на большие потери. При этом действуют гитлеровцы старыми приемами. Создавая впечатление превосходства, летают мелкими группами, охватывая большие районы. "Я видел, — отмечал командующий, — как группа "яков" 288-й истребительной авиационной дивизии, находясь в численном меньшинстве, сбила три Ме-109 и два Ю-88, не потеряв ни одного своего самолета... Наша задача — стать хозяевами воздуха. Этого можно добиться смелостью, правильным [63] использованием огня и техники, расчетливостью, хитростью, личной храбростью до самопожертвования и хорошей организацией взаимодействия и взаимовыручки в бою. Категорически запрещаю, — продолжал Т. Т. Хрюкин, — вести истребителям оборонительный бой. Драться только наступательно. Искать врага, нападать на него первыми, внезапно и уничтожать. Помнить правило: кто выше в бою, тот побеждает".

Во время прикрытия своих войск генерал Хрюкин требовал действовать мелкими группами (парами, четверками). Охватывая весь район прикрытия и эшелонируясь но высоте, расстреливать врага в упор с дистанции 50-100 м. "Всегда при таком боевом порядке, —подчеркивал он, — две трети наших истребителей будут иметь возможность истреблять бомбардировщиков противника". Заканчивался приказ категорическим запрещением вести воздушный бой в одиночку: "Драться всегда только парой, второму прикрывать товарища, а первому сбивать"{24}

Этим документом был узаконен общий порядок ведении воздушного боя, который стал обязательным и непреложным руководством для организации боевых действий и был положен в основу переподготовки летчиков к 10-м учебно-тренировочном авиационном полку воздушной армии, а также при введении в строй нового пополнения летчиков-истребителей. После получения этих указаний стала широко внедряться практика уничтожения бомбардировщиков противника из засад, устраивавшихся истребителями на наиболее вероятных направлениях их полетов. Чаще применялось отсечение истребителей противника, преследующих возвращавшиеся с боевых заданий самолеты. На 16 сентября районами отсечения были Верхне-Погромное и Верхняя Ахтуба.

Во всех частях армии развернулась работа но внедрению в практику более совершенных и эффективных способов боевого применения авиации. Штурмовики начали активнее производить заходы на цели преимущественно со стороны солнца, чаще использовать облачность и дым пожарищ. Большие группы самолетов, как правило, водили лично командиры полков, имея в составе групп своими заместителями командиров эскадрилий. Атаки целей стали осуществляться только прицельно, для чего чаще использовались повторные заходы. Бомбы рекомендовалось сбрасывать поодиночке. Несмотря на зенитный [64] огонь противника, никому не разрешалось самостоятельно уходить от цели, не получив на это разрешения ведущего.

Для максимального повышения эффективности боевого применения штурмовиков Ил-2 командующий 8-й воздушной армией дал указание разработать на основе накопленного в боях опыта более совершенные методы и способы атак целей, позволяющие полнее использовать тактико-технические возможности самолета и добиваться большей надежности поражения целей при экономном расходовании боеприпасов. К выполнению этой задачи были привлечены начальник воздушно-стрелковой службы армии военинженер 1 ранга А. М. Янчук, заместитель главного штурмана армии майор В. М. Лавский и командир эскадрилья 504-го штурмового авиационного полка старший лейтенант И. И. Пстыго. В короткий срок ими была разработана и тактически проверена Инструкция но боевому применению штурмовика Ил-2, которая 14 октября 1942 г. направлена в части штурмовой авиации для внедрения в практику боевых действий.

В инструкции были изложены рекомендуемые способы выхода на цель, оптимальные высоты атак в зависимости от углов планирования и типа применяемых боеприпасов, предложен наиболее целесообразный профиль полета на боевом курсе, а также порядок применения авиационных бомб, реактивных снарядов и стрелкового оружия для надежного поражения целей с меньшим расходом боеприпасов. Там же имелись указания о месте нанесения специальных отметок на плоскостях самолета Ил-2 для обеспечения эффективности атак. Инструкция сыграла важную роль в упорядочении боевого применения самолетов-штурмовиков, но рекомендациям, изложенным в ней, стали формировать сводные межполковые и даже междивизионные группы для массированных ударов но врагу.

Ряд изменений был внесен в тактику боевых действий бомбардировщиков. Дневным бомбардировщикам, действовавшим в этот период без истребительного прикрытия, было указано в целях исключения встреч с истребителями противника на малых и средних высотах набирать высоту полета при следовании на боевое задание не менее 5500 м над аэродромом взлета и здесь же производить снижение после возвращения с задания. Ночные бомбардировщики По-2 должны были осуществлять подход к целям с разворота на 90 градусов с [65] приглушенными моторами, бомбы сбрасывать прицельно но соответствующим отметкам на кромке крыла и специально рассчитанным выдержкам времени, обязательно вести обстрел наземных целей из пулеметов с высоты 400- 500 м. В лунные ночи обстрел целей рекомендовалось производить со стороны луны, в темные ночи — с подсветом светящими авиабомбами.

Принятые меры позволили значительно снизить активность вражеской авиации. 6 сентября было зафиксировано уже только 500 самолето-пролетов в районе Сталинграда, на 200-300 меньше, чем было в первых числах сентября. На другой день это количество уменьшилось еще на 100, а в последующем до конца месяца оно не превышало 500-600, а в отдельные дни снижалось до 100 самолето-пролетов.

Особенно эффективно действовал в воздушных боях командир эскадрильи 9-го гвардейского истребительного авиационного полка старший лейтенант А. Ф. Ковачевич. Он сбил в эти дни три самолета противника лично и два в групповом бою. Четыре вражеских самолета уничтожил летчик 437-го истребительного полка лейтенант Е. П. Дранищев. Большое мужество и летное мастерство показал командир звена 15-го истребительного авиационного полка сержант Н. П. Токарев. Сбив в ходе атаки бомбардировщик Ю-88, он привел на аэродром свой самолет, у которого огнем зенитной артиллерии противника была повреждена левая сторона хвостового оперения. В этом же полку беспримерную отвагу и воинскую доблесть проявил командир эскадрильи капитан А. Е. Васин. В одном из воздушных боев он вогнал в землю самолет-разведчик ФВ-189 ("раму"), затем вступил в бой против двух истребителей Ме-109. Получив ранение в ногу, летчик не покинул самолет, привел его на свой аэродром, посадил, зарулил на стоянку и только после этого попросил помощи.

Несколько победных воздушных боев провел летчик4-го истребительного авиационного полка старший сержант И. Н. Степаненко. 7 сентября в районе деревни Грачи он сбил ФВ-189, 14 сентября атаковал и уничтожил над Сталинградом Ю-88, 29 сентября — два Ме-109, а 6 октября — еще два истребителя. Результативно действовали в сентябрьских воздушных боях командиры эскадрилий 4-го истребительного авиационного полка майор А. К. Рязанов, 13-го истребительного полка лейтенант П. А. Гнидо, 273-го истребительного полка капитан [66] Г. П. Кузьмин и 296-го истребительного полка старший лейтенант А. Ф. Соломатин.

По примеру летчиков-истребителей активно и смело вели воздушные бои экипажи штурмовиков. Особенно отличился летчик 807-го штурмового полка старший сержант Г. С. Данилов. За три дня он сбил три вражеских самолета: 24 августа-Ме-109, на следующий день- бомбардировщик Ю-88, а затем-Ме-110{25}.

30 августа истребитель врага уничтожил старший лейтенант II. П. Кочетков, заместитель командира эскадрильи 686-го штурмового авиационного полка. Следуя на боевое задание, возглавляемая им четверка Ил-2 вступила в бой с группой самолетов Ю-87 и Ме-110, бомбивших передний край обороны. В этой схватке советскими авиаторами были сбиты два вражеских бомбардировщика и один истребитель.

Через день Кочетков вступил в воздушный бой с врагом на самолете, поврежденном огнем зенитной артиллерии. Возвращаясь с боевого задания во главе восьмерки штурмовиков, он с двумя своими ведомыми атаковал встретившийся самолет противника и пушечным огнем подбил его. Но 3 сентября при штурмовке скопления вражеских войск самолет Кочеткова взорвался в воздухе от прямого попадания вражеского зенитного снаряда и упал на войска противника. 5 ноября 1942 г. старшему лейтенанту Н. П. Кочеткову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Прошло немало времени, и вдруг радостное, ошеломляющее известие. Кочетков не погиб! Он был выброшен взрывом из самолета. В полусознательном состоянии, раненный и обгорелый, летчик раскрыл парашют, приземлился в расположении вражеских войск и был взят в плен. Оказавшись в лагере для военнопленных, Кочетков дважды бежал, при втором побеге вышел на свою территорию, возвратился в часть и снова занял место в боевом строю.

Славно бились летчики-штурмовики. Вступая в схватки с истребителями, они нередко добивались побед. 7 сентября группой 686-го штурмового авиационного полка, которую вел штурман части капитан Я. Н. Топорков, был сбит вражеский самолет Ме-109ф в районе балки Сухая Мечетка. На следующий день эта группа была атакована над целью пятнадцатью истребителями противника, [67] сопровождавшими бомбардировщики Ю-88. Вступив с ними в бой, штурмовики отбили все атаки, а сам Топорков вклинился в строй бомбардировщиков и сбил один из них. 15 сентября при возвращении с боевого задания вступил в схватку с двумя "мессершмиттами" заместитель командира эскадрильи 504-го штурмового авиационного полка лейтенант И. А. Докукин.

Немалый вклад в ослабление активности действий авиации противника внесли бомбардировщики 8-й воздушной армии. Днем и ночью наносили они бомбовые удары но вражеским аэродромам, выводя из строя самолеты, летные поля и аэродромные сооружения.

6 сентября 270-я бомбардировочная авиационная дивизия 30 самолетами нанесла эшелонированный удар но скоплению вражеских войск в районе Цыбенко, Варваровка, Гавриловка. Кроме того, она вела дальнюю разведку противника, попутно нанося удары с больших высот но его аэродромам Обливская, Суровикино, Манойлин и Аксай. 206-я штурмовая авиационная дивизия под прикрытием самолетов 268-й истребительной дивизии штурмовала сосредоточение войск противника у северной и западной окраин Сталинграда. На этих участках бомбардировщики и штурмовики воздушной армии применялись и в последующие дни, нанося передовым частям немецко-фашистских войск ощутимый урон и ослабляя их наступательные действия.

Истребители противника яростно противодействовали налетам самолетов воздушной армии, но все их атаки разбивались о мужество и стойкость советских летчиков. Пример самоотверженности показал в эти дни воздушный стрелок-радист 140-го бомбардировочного авиационного полка старший сержант И. А. Осин. При нанесении бомбового удара но вражеским танкам, сосредоточившимся в районе Опытной Станции (3 км западнее Сталинграда), девятка Пе-2 подверглась нападению 20 самолетов противника. Истребители, прикрывавшие группу, вступили в воздушный бой с врагом, сбили три и подбили один Ме-109ф. Но четверке "мессершмиттов" удалось прорваться к бомбардировщикам и атаковать их одновременно с разных сторон. Осин умело отражал каждую атаку противника огнем то из люкового, то из бортового пулемета, а порой и через астролюк. Для этого он вынужден был снять пулемет с бортовой установки и, держа его в руках, действовать как автоматом. Так он отразил несколько атак и ценой своей жизни защитил [68] экипаж и самолет от неминуемой гибели. После его геройской смерти командир экипажа лейтенант Бачурин обратился к командованию полка с рапортом, в котором просил давать ему самые сложные боевые задания, чтобы отомстить за смерть боевого товарища.

Смелость и настойчивость при выполнении боевой задачи проявил 8 сентября экипаж сержанта А. А. Заботина (275-й бомбардировочный авиационный полк). Самолет был поврежден огнем зенитной артиллерии противника в районе Клетской, в 130 км от линии фронта. Но летчик повел машину на цель. После сбрасывания бомб на самолете отказал один мотор, сложилась аварийная ситуация. Однако, проявив высокое летное мастерство и хладнокровие, экипаж сумел дотянуть до Волги и благополучно произвести посадку в поле.

В сложных условиях обстановки блестяще справился с выполнением боевого задания экипаж сержанта В. М. Вишенкова (140-й бомбардировочный авиационный полк). На высоте 7500 м он был атакован двумя истребителями противника. Отражая нападение врага, экипаж сбил одного истребителя, но при этом бомбардировщик получил повреждения: были пробиты левый консольный и правый плоскостной бензобаки, правое крыло, посадочные щитки, обе камеры и покрышки колес шасси, перебиты тяги управления элеронами. Несмотря на это, экипаж комсомольца Вишенкова сумел пролететь 110-120 км и произвести посадку.

Беспримерный подвиг совершил 9 сентября экипаж командира эскадрильи 284-го бомбардировочного авиационного полка капитана П. П. Самсонова. Его самолет при возвращении с боевого задания был атакован в районе Горной Пролейки группой истребителей. В одной из атак командир экипажа был ранен в правый глаз, но проявил исключительное самообладание и выдержку. Он попросил штурмана экипажа лейтенанта А. Л. Дюндика прикрыть ему рукой кровоточащий глаз, а сам, превозмогая боль, продолжал пилотировать самолет, сбивая энергичными и резкими маневрами прицельность атак вражеских истребителей. Стрелок-радист экипажа старшина Р. С. Хабаров в это время виртуозными приемами отражал огнем пулеметов атаки истребителей противника. Слаженными и инициативными действиями экипажу удалось оторваться от них и благополучно произвести посадку на своем аэродроме.

О героизме летчиков-штурмовиков в сентябрьских боях [69] свидетельствовало и состояние их самолетов, на которых они возвращались с боевых заданий. В 226-й штурмовой дивизии летчик сержант Н. Н. Тараканов привел на аэродром штурмовик, на котором была отбита левая часть хвостового оперения, сорвано две трети обшивки фюзеляжа, перебиты трос руля поворота и обе стойки шасси. На штурмовике сержанта Л. И. Беда после возвращения с боевого задания было насчитано 260 пушечных и пулевых пробоин, а сам летчик был ранен в левую руку, бок, лицо и шею.

Успешное выполнение частями и соединениями воздушной армии поставленных боевых задач получало положительную оценку командования наземных войск. 9 сентября Военным советом 64-й армии была объявлена благодарность летчикам 206-й, 226-й штурмовых и 268-й, 288-й истребительных дивизий за эффективную штурмовку противника в районе Воропоново и Верхняя Ельшанка.

Но положение ухудшалось. К исходу 10 сентября войска противника вышли к окраине Купоросного, южнее центра города. На следующий день, введя в действие резервы, они стали наступать но всему фронту. При активной поддержке авиации, наносившей группами бомбовые удары но боевым порядкам 62-й и 64-й армий, после небольшой паузы для накапливания сил гитлеровцы 13 сентября приступили к отчаянному штурму Сталинграда. Основной удар был направлен на высоту 102,0 (Мамаев курган) и на расположенный поблизости от нее городской железнодорожный вокзал.

В день начала штурма города немецкими войсками напряжение боевых действий 8-й воздушной армии достигло наивысшего предела. 226-я штурмовая дивизия действовала четырьмя девятками Ил-2. Две из них возглавлял командир эскадрильи старший лейтенант И. И. Пстыго, третью водил в бой штурман 504-го штурмового полка капитан С. Д. Прутков, а четвертую — штурман 505-го штурмового полка майор С. Ф. Васильев. Под усиленным прикрытием истребителей 268-й и 288-й авиадивизий они атаковали скопления вражеских танков и автомашин с пехотой в районе Песчанки, у Зеленой Поляны в районе Воропоново, а также на дорогах у поселка Сталинградский. Истребители 287-й дивизии во взаимодействии с летчиками 102-й истребительной дивизии ПВО прикрывали боевые порядки 62-й армии и в воздушных боях сбили шесть вражеских [70] бомбардировщиков, три истребителя и самолет-разведчик. 270-я бомбардировочная дивизия, имея восемь исправных самолетов Пе-2, вела дальнюю воздушную разведку с одновременным нанесением бомбовых ударов но выявленным аэродромам базирования вражеской авиации.

На второй день штурма натиск противника усилился. На узком участке фронта он сосредоточил шесть дивизий. В воздухе действовали сотни гитлеровских самолетов. А сил в 62-й армии оставалось все меньше. Две танковые бригады уже не имели танков, третья располагала лишь одним танком, сводный полк стрелковой дивизии полковника Глазкова насчитывал около 100 бойцов, в гвардейской стрелковой дивизии полковника Дубянского оставалось не более 250 бойцов. Такое же положение было и в других соединениях армии{26}.

Под яростным натиском превосходящих сил противника части 62-й армии вынуждены были отойти в пределы города. Начались уличные бои. К вечеру противнику удалось овладеть железнодорожным вокзалом, а в районе Купоросного выйти к Волге, отрезав 62-ю армию от 64-й и от остальных войск Юго-Восточного фронта. Авиация 8-й воздушной армии и в этот день действовала с предельным напряжением. 206-я штурмовая авиационная дивизия экипажами, подготовленными к действиям в ночных условиях, нанесла в предрассветных сумерках бомбово-штурмовой удар но ближайшему аэродрому противника Конная. Остальные силы армии были нацелены на массированные действия сводными группами но танкам и моторизованным войскам врага на окраинах Сталинграда. 226-я штурмовая авиационная дивизия и дневные экипажи 206-й штурмовой дивизии действовали объединенными группами но восемь-девять Ил-2 под усиленным прикрытием истребителей 268-й и 288-й истребительных авиационных дивизий.

Атаками штурмовиков были уничтожены и повреждены за день 11 танков и 21 автомашина противника, подавлен огонь двух батарей зенитной артиллерии, рассеяно до роты вражеской пехоты. 270-я бомбардировочная авиационная дивизия одиночными самолетами нанесла удары но 14 аэродромам противника, уничтожив и повредив на них до 20 самолетов и 17 автомашин. 287 и 102-я истребительные авиационные дивизий провели 27 воздушных боев и сбили 11 самолетов противника, пытавшихся атаковать войска 62-й армии. С таким же напряжением действовали авиаторы и на следующий день. 287-я [71] и 102-я истребительные авиадивизии, по-прежнему отражая налеты вражеской авиации на позиции войск 62-й армии, прикрывали переправы через Волгу на участке Купоросное и Пристань, где шла 13-я гвардейская дивизия генерала А. И. Родимцева на усиление войск 62-й армии. 12 сентября на выполнение этой задачи были перенацелены и другие полки воздушной армии. Две пары истребителей 268-й дивизии находились в засаде для действий против бомбардировщиков противника.

С выходом немецко-фашистских войск к Волге в южной части Сталинграда части 62-й армии оказались отрезанными от своих соседей на обоих флангах, 8-я воздушная армия продолжала тесно взаимодействовать с ними. Авиаторы отражали натиск врага на земле и в воздухе, прикрывали катера Волжской военной флотилии, переправлявшие десанты и грузы, доставляли но воздуху боеприпасы и продовольствие для частей, отрезанных от баз снабжения.

Особенно результативно действовали ночные бомбардировщики воздушной армии. Только с 6 но 13 сентября ими было уничтожено и выведено из строя около 50 танков противника, до 215 автомашин, 4 автобензоцистерны, в районах атак целей было создано свыше 170 очагов пожаров{27}. Эффективные удары наносили ночные авиационные полки на самолетах По-2. Одиночно и парами их экипажи подходили к цели на высотах 600- 800 м и с приглушенными моторами планировали на нее с разных направлений, делая но два-три захода. В первом заходе сбрасывались осветительные или зажигательные бомбы, а затем но освещенной цели наносились бомбовые удары.

Для подавления зенитных огневых точек противника применялся метод согласованных действий пар. Первый самолет повышенным шумом мотора вызывал на себя лучи прожекторов и огонь зенитных средств. Второй, шедший в стороне, с приглушенным мотором планировал на ожившие прожектора и огневые точки, уничтожая их. [71] Ночные бомбардировщики неоднократно отмечались командованием наземных соединений и частей. 11 сентября они получили высокую оценку за эффективную атаку войск противника в районе Городище, 26 сентября — за уничтожение двух штабов противника и ремонтной мастерской танков в долине реки Царица. 28 сентября была выражена благодарность 709-му легкобомбардировочному авиационному полку за транспортировку боеприпасов, продовольствия и медикаментов войскам 62-й армии с восточного берега Волги к их боевым позициям в районе устья Царицы. 29 сентября Военный совет 51-й армии объявил благодарность личному составу 10-го гвардейского, 623-го и 769-го ночных бомбардировочных авиационных полков за высокие результаты ударов, нанесенных но войскам противника в районе Дубовый Овраг.

Эффективные действия ночных бомбардировщиков заставили гитлеровское командование в дни штурма Сталинграда усилить удары но полевым аэродромам их базирования. В ночь на 14 сентября дважды наносился удар осколочными и зажигательными бомбами но аэродрому 271-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии Эльтон, всю ночь блокировались ее аэродромы Сайхин и Скубино. Семь налетов вражеские бомбардировщики совершили на ложный аэродром 596-го ночного легкобомбардировочного полка.

14 сентября авиация противника усилила атаки на позиции защитников волжской твердыни, надеясь сломить их сопротивление. Налеты продолжались с интервалами 15-20 минут. В отдельные периоды над городом одновременно находилось до 30 вражеских бомбардировщиков. На другой день эта цифра выросла уже до 50. Впервые было отмечено появление, как указывалось в оперативной сводке штаба воздушной армии, неизвестных до сего времени тупоносых самолетов, похожих на Ме-109, но более маневренных, предположительно с моторами воздушного охлаждения. Это были итальянские истребители "Макки-200". За двое суток было зафиксировано только днем 1350 самолето-пролетов противника. В последующие дни налеты вражеской авиации продолжались, особенно на центр города, его южную и юго-западную окраины и на заводские районы.

Поддержанные бомбовыми ударами авиации, войска противника ринулись на штурм, заняли Мамаев курган и оттеснили войска 62-й армии из центра города к [73] берегу Волги. Но с вводом в бой дивизии генерала А. И. Родимцева они откатились обратно. Переправа 13-й гвардейской дивизии производилась ночью на катерах Волжской военной флотилии под прикрытием самолетов 272-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии. По-2 барражировали вдоль берега Волги, маскируя шумом моторов работу двигателей катеров и подавляя огневые точки противника на правом берегу.

Северная группировка войск Сталинградского фронта, отрезанная от Сталинграда, 18 сентября начала наступление для воссоединения с 62-й армией, действовавшей в городе. Противник вынужден был переключиться на противодействие этим войскам. Сюда же была перенацелена часть вражеской авиации. Число самолето-налетов на город было снижено с 600, совершенных накануне, до 200. Однако 20 сентября, остановив наступление северной группировки Сталинградского фронта, гитлеровцы с еще большей яростью обрушились на защитников Сталинграда. Снова начались массированные налеты вражеской авиации на город.

В этот тяжелейший период командование Сталинградского и Юго-Восточного фронтов обратилось к войскам с призывом "не жалея сил, презирая смерть" преградить путь зарвавшемуся врагу. С призывом к защитникам Сталинграда не сдавать врагу любимого города обратились через газету "Правда" ветераны гражданской войны, участники обороны Царицына, оставшиеся в городе в составе отрядов народного ополчения.

В ответ на эти обращения в соединениях и частях воздушной армии состоялись митинги и собрания, на которых личный состав поддерживал горячий призыв снайпера Зайцева "За Волгой для нас земли нет!".

В 623-м бомбардировочном авиационном полку капитан Коржов в выступлении на митинге так выразил общее мнение своих боевых товарищей: "На нас, защитников Сталинграда, с надеждой смотрят наши отцы, матери, жены, дети. Они взывают к нам — защити, убей врага! Останови врага! Будем драться, пока бьется сердце, но Сталинграда не сдадим!"

В 4-м истребительном авиационном полку единодушное мнение летчиков-истребителей высказал старшина В. Д. Лавриненков: "Драться с врагом, не жалея сил". Сам он еще 3 сентября показал пример самоотверженного выполнения боевых задач. При сопровождении двух шестерок "петляковых" 270-й бомбардировочной [74] авиационной дивизии, наносивших удар но противнику в районе Алексеевки и Ежовки, он в составе группы истребителей прикрытия вступил в воздушный бой против 15 вражеских истребителей, пытавшихся помешать действиям бомбардировщиков. Отражая их атаки, Лавриненков был ранен в ногу четырьмя осколками разорвавшегося в кабине снаряда, его самолет получил серьезные повреждения, но мужественный летчик остался в строю и сопровождал бомбардировщиков до аэродрома их посадки. Через день, еще не оправившись от полученного ранения, Лавриненков настоял на включении его в специальную группу истребителей но борьбе с бомбардировщиками противника и в первом же бою, умело взаимодействуя с ведущим группы командиром 288-й истребительной авиационной дивизии подполковником С. Ф. Коноваловым, сбил бомбардировщик Ю-88, за что получил благодарность от командующего воздушной армией.

Отдать все силы для защиты Сталинграда клялся личный состав других частей воздушной армии, и эта клятва становилась программой действий каждого авиатора. Мастерство и мужество проявили в полетах летчики 273-го истребительного авиационного полка. 15 сентября девятка самолетов, ведомая заместителем командира эскадрильи лейтенантом Н. А. Глазовым, встретила на подходе к Сталинграду 18 бомбардировщиков противника и 12 истребителей прикрытия. Разделившись на две группы, девятка Глазова двумя парами "яков" отвлекла на себя вражеских истребителей, а пятеркой атаковала бомбардировщики и в пятнадцатиминутном воздушном бою сбила шесть "юнкерсов", не понеся потерь. В этот же день командир звена 437-го истребительного авиационного полка капитан И. И. Тенников проявил героизм, таранив Ме-110. Сам он спасся на парашюте.

На другой день совершил огненный таран вражеской автоколонны командир звена 15-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Б. С. Линник, ценой своей жизни уничтоживший несколько автомашин противника с войсками и воинскими грузами. 11 сентября в районе железнодорожной станции Джаныбек нагнал и таранил "юнкерс" старший сержант Д. В. Гудков. От удара вражеский бомбардировщик развалился пополам и упал, два члена экипажа спустились на парашютах и были взяты в плен. За этот подвиг Гудков был награжден орденом Красного Знамени. 18 сентября в этом же районе, израсходовав боеприпасы таранил [75] бомбардировщик противника ударом в крыло старшина С. Танов. С отбитой консолью крыла "юнкерс" пытался уйти, но в районе озера Эльтон развалился в воздухе и рухнул на землю. Старшина Танов после тарана трагически погиб, зацепившись стропами парашюта за беспорядочно падавший свой самолет.

Отвагу и летное мастерство проявил в воздушном бою военком эскадрильи 4-го истребительного авиационного полка старший политрук В. М. Константинов. но стечению обстоятельств он один прикрывал восьмерку штурмовиков в полете на боевое задание и провел четыре воздушных боя с вражескими истребителями. Сначала он отбил атаку одиночного Ме-109, затем отразил нападение "мессершмитта" и в лобовой атаке сбил его. Очередной бой летчик вел с парой Ме-109. Атакой в лоб он сбил ведущего, а ведомый атаки не принял и поспешно ретировался. На самолете с разбитым карбюратором мотора и пробитой камерой колеса шасси Константинов сопроводил штурмовиков до их аэродрома, возвратился на свой аэродром и произвел посадку так искусно, что его Як-7 на следующий день был восстановлен и выпущен в полет.

Отражая налеты авиации противника и оказывая всемерную авиационную поддержку 62-й армии, 8-я воздушная армия во второй половине сентября включилась в уличные бои с ворвавшимся в пределы города противником. Это было новым, еще не виданным в мировой военной практике видом боевых действий авиации. Штурмовики днем, а легкие бомбардировщики и ночью с предельно малых высот действовали но скоплениям противника на улицах и площадях, но зданиям, превращенным в опорные пункты и узлы сопротивления или занятым под штабы и пункты управления, но отдельным огневым точкам, местам расположения складов боеприпасов и горючего.

Одной из первых приняла участие в уличном бою восьмерка штурмовиков 226-й штурмовой авиационной дивизии, ведомая И. И. Пстыго. 17 сентября она атаковала танки противника на западной окраине завода "Красный Октябрь". 20 сентября в боях на улицах города участвовало уже пять групп 206-й и 226-й штурмовых авиационных дивизий под прикрытием истребителей 268-й и 288-й авиационных дивизий. На рассвете атаковала танки и автомашины противника с пехотой восьмерка Ил-2, ведомая штурманом 504-го штурмового [76] авиационного полка капитаном С. Д. Прутковым. При подходе к цели она была встречена сплошным заградительным огнем зенитных средств противника. На самолете ведущего прямым попаданием снаряда была пробита плоскость. Имея повышенную бомбовую нагрузку, он резко накренился и вошел в спираль. Но Прутков проявил спокойствие, решительность и высокое летное мастерство, Над самой целью под огнем врага он вывел самолет из спирали и нанес штурмовой удар. После завершения атак всеми экипажами Прутков собрал группу и благополучно привел ее на свой аэродром.

По данным наблюдений экипажей группы Пруткова эту же цель атаковала двумя заходами семерка Ил-2, ведомая штурманом 505-го штурмового авиационного полка майором С. Ф. Васильевым. Третья восьмерка штурмовиков, которую вел Пстыго, атаковала танки и автомашины противника в районе железнодорожного вокзала, на вокзальной площади и на улицах Коммунистическая и Саратовская, где уже восьмой день шли непрерывные бои. Вслед за этой восьмеркой вдоль полотна железной дороги и северное вокзала уничтожала вражеских автоматчиков шестерка Ил-2, ведомая командиром эскадрильи 807-го штурмового авиационного полка старшим лейтенантом С. И. Лобановым. Пятая группа — смешанная шестерка Ил-2 из 504-го и 944-го штурмовых авиационных полков — штурмовала танки и мотопехоту противника неподалеку от Мамаева кургана.

Особенно большой урон противнику нанесли штурмовики в районе железнодорожного вокзала и примыкавших к нему улиц. С командного пункта за их действиями наблюдали В. И. Чуйков и Т. Т. Хрюкин. Военный совет 62-й армии выразил сердечную благодарность летчикам-штурмовикам и прикрывавшим их истребителям, а Хрюкин подписал приказ, в котором отметил, что "экипажи 504-го и 505-го штурмовых авиационных полков в привокзальном районе проявили должную активность, и удар наших штурмовиков оказал существенную помощь наземным войскам в уличных боях"{28}. Он приказал командиру полка майору Ф. З. Болдырихину представить материал для награждения ведущего группы старшего лейтенанта И. И. Пстыго и объявил о присвоении ему воинского звания капитан. Отмечен был и ведомый Пстыго И. П. Веденин.

Через два дня после этого, возвращаясь с задания, [77] сержант Ведении заметил на улицах Голубинская, Кубанская и Чапаевская колонну вездеходов-тягачей с бензоцистернами и атаковал их, вызвав большой пожар. Затем двумя реактивными снарядами РС-82 он нанес удар но зданию, в котором располагался штаб немецкого соединения. Действия Веденина были высоко оценены. Отважный летчик был награжден орденом Красного Знамени и повышен в воинском звании.

29 сентября Веденин погиб как герой. В районе балки Сухая Мечетка его самолет во время штурмовки был подбит огнем зенитной артиллерии, но Веденин на горящей машине продолжал атаку, а затем врезался в гущу вражеской техники, уничтожив несколько автомашин и танков. За этот подвиг старший сержант И. П. Веденин был навечно зачислен в списки 74-го гвардейского штурмового авиационного полка.

Описывая действия штурмовиков на улицах Сталинграда, газета Военно-воздушных сил Красной Армии 30 октября 1942 г. отмечала, что они были "характерны и новыми тактическими приемами борьбы с врагом". В каждом боевом вылете предстояло "в сложном лабиринте городских кварталов" находить нужные улицы, отыскивать на них дома с вражескими огневыми точками и надежно подавлять их. В первом заходе уточнялось расположение домов, из которых велся огонь, определялось также наивыгоднейшее направление атак на эти дома. После этого но команде ведущего самолеты становились в круг, сбрасывали на цели бомбы, а затем с крутого планирования штурмовали их огнем реактивных снарядов, пушек и пулеметов.

Действия штурмовиков на улицах Сталинграда сопровождались ожесточенными воздушными боями с превосходившими но численности вражескими истребителями. 20 сентября в районе Мамаева кургана при сопровождении штурмовиков были сбиты в неравном воздушном бою ведущий группы истребителей командир эскадрильи 296-го истребительного авиационного полка майор Б. П. Еремин и пилот 11-го истребительного полка сержант В. Н. Плотун. Еремин был ранен в руку, ногу и лицо разорвавшимся в кабине снарядом, его самолет загорелся. Раненый летчик с переворотом устремился к земле, рассчитывая сорвать охватившее самолет пламя. Когда это не удалось, он выбросился с парашютом и приземлился под прикрытием ведомого сержанта А. А. Старостина на нейтральной полосе у завода "Красный Октябрь". Бойцы [78] 62-й армии, оборонявшие завод, подобрали раненого летчика и доставили в свой полевой медицинский пункт, где ему оказали первую помощь, а затем переправили через Волгу в авиаполк. На следующий день был сбит в воздушном бою лейтенант Амет-хан Султан. С группой товарищей он сопровождал девятку бомбардировщиков Пе-2 30-го бомбардировочного авиационного полка, ведомую командиром эскадрильи капитаном Ф. С. Токаренко. "Петляковы" наносили удар но скоплению танков и мотопехоты противника в овраге Долгий у южных скатов Мамаева кургана. Скопление войск прикрывалось с воздуха двенадцатью истребителями Ме-109, которые яростными атаками встретили группу Токаренко. Амет-хан Султан первым устремился в атаку, но в неравном бою его самолет был поврежден. Перетянув через Волгу, отважный летчик произвел посадку на фюзеляж в 6 км юго-восточнее Верхней Ахтубы. Оставшись без ведущего, ведомые продолжали самоотверженно отражать атаки вражеских истребителей и не допустили потерь "петляковых", а экипажи бомбардировщиков сбили два "мессершмитта".

Вражеская авиация, используя численное превосходство, неистовствовала. Штурм города затягивался, атаки гитлеровских войск разбивались о стойкость советских воинов. Сопротивление защитников Сталинграда не снижалось, а нарастало, их героизм был массовым. Вопреки усилению натиска вражеской авиации летчики 8-й воздушной армии не только оборонялись, но успешно атаковали противника. 27 сентября результативный групповой бой провели летчики 287-й истребительной авиационной дивизии, ведомые командиром дивизии Героем Советского Союза полковником С. П. Даниловым. В составе группы были две летчицы — старший лейтенант Р. Беляева и сержант Л. Литвяк. Прикрывая Сталинград с воздуха, группа Данилова вступила в бой с двумя пятерками бомбардировщиков Ю-88, шедших под прикрытием истребителей Ме-109 бомбить Тракторозаводский район. Помня приказ командующего атаковать в первую очередь бомбардировщиков, командир эскадрильи Н. М. Шутов врезался в их строй и сбил одного "юнкерса". За ним пошел в атаку командир полка майор М. С. Хвостиков в паре с Лилей Литвяк. Но в результате плотного огня вражеских стрелков самолет Хвостикова получил повреждение, и летчик был вынужден прекратить атаку. Тогда Литвяк приблизилась к "юнкерсу" на [79] дистанцию 30 м и сразила его. Затем Лиля пристроилась к Беляевой и вместе с ней вступила в бой с подошедшими истребителями противника. Парой они, сбили Ме-109. В этом воздушном бою уничтожил "юнкерса" лейтенант Е. П. Дранищев. Два Ю-88 (одного лично, а второго в группе) сбил полковник С. П. Данилов.

Наравне с летчиками отдавал все силы для разгрома врага технический состав 8-й воздушной армии. 25 сентября большое мужество и героизм проявила группа авиаспециалистов во главе с военным комиссаром 27-го истребительного авиационного полка старшим политруком Н. Ф. Огировым. Эта группа была послана но тревоге для спасения железнодорожного состава с боеприпасами, подожженного вражескими истребителями на перегоне между станциями Безродная и Паромная. Прибыв к месту пожара, 32 авиаспециалиста действовали самоотверженно, не считаясь с опасностью. Отцепив горящие вагоны, воины откатили их от остального состава. Было спасено восемь из одиннадцати вагонов, и, несмотря на последовавшие взрывы трех горящих вагонов, не погиб ни один человек,

Несколько ранее красноармейцы 123-го отдельного автотранспортного батальона Ф. С. Майданович и А. Н. Бурко при охране нефтебазы на железнодорожной станции Раковка спасли два вагона муки, отцепив и откатив их от горящего эшелона. Через четыре дня они же проявили находчивость и спасли 160 т авиационного бензина, заделав пробоины в железнодорожных цистернах с помощью изготовленных из подручного материала клиньев.

Инициативно и изобретательно действовали бойцы, обслуживавшие ложные аэродромы, созданные на восточном берегу Волги. Так, воины 373-го батальона аэродромного обслуживания подачей соответствующих сигналов имитировали работу действующего ночного аэродрома. За короткий срок вражеские самолеты, поддавшись на уловку, сбросили на пустое место около 140 бомб. Бойцы 829-го батальона аэродромного обслуживания усовершенствовали способ введения в заблуждение гитлеровских летчиков. Они расставляли на обслуживаемом ими ложном аэродроме всевозможную посуду и емкости с горючей жидкостью и при сбрасывании самолетами противника авиабомб выстрелами из винтовок воспламеняли эту жидкость. Имитируя возникновение пожаров, они вызывали повторные заходы самолетов противника. Благодаря [80] такому отвлечению внимания вражеской авиации от действующих аэродромов оперативный аэродром 206-й штурмовой дивизии Солодовка ни разу не подвергался атакам самолетов противника.

По итогам опыта работы ложных аэродромов 23 сентября был издан приказ командующего, в котором подчеркивалось, что с мая но сентябрь 1942 г. на них было отвлечено 62 самолето-налета: гитлеровцы только за пятнадцать дпей сентября впустую сбросили свыше 50 т фугасных и осколочных авиабомб, не считая зажигательных и осветительных, израсходовали большое количество снарядов, патронов и моторесурса самолетов. Приказ обязывал иметь при каждом аэродроме дневного действия не менее одного ложного аэродрома, а при аэродромах, действующих ночью, не менее двух{29}.

Перебазируясь на заволжские аэродромы, части армии принимали меры но их защите от нападения с воздуха. Было приказано размещать на каждом аэродроме не более 20-30 самолетов, и лишь при особенно надежной маскировке допускалось расположение на одном аэродроме до 40 машин. Все неисправные самолеты, для восстановления которых требовалось более пяти суток, транспортировались в ремонтные мастерские. На аэродромах сооружались и тщательно маскировались обваловки для укрытия самолетов, усиливалось наблюдение за воздухом дополнительными постами воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), совершенствовалась связь этих постов с постами ВНОС фронта, а на аэродромах штурмовой и бомбардировочной авиации, кроме того, устанавливалась связь с ближайшими аэродромами истребителей, где стояли в боевой готовности к немедленному взлету дежурные звенья.

Другим приказом упорядочивалась организация полетов в районе аэродромной сети воздушной армии: были запрещены все полеты транспортной авиации в дневное время во фронтовой зоне шириной 50-60 км, не разрешались взлеты, полеты и посадки без истребительного прикрытия всех типов самолетов. Район Верхне-Погромное, Верхняя Ахтуба и Лепинск объявлялся зоной истребления воздушного противника с постоянным патрулированием в нем истребителей воздушной армии.

В условиях недостатка на фронте средств противовоздушной обороны главному инженеру воздушной армии военинженеру 1 ранга М. Д. Сидорову и начальнику тыла армии генерал-майору В. И. Рябцеву было приказано организовать на базе Саратовского авиазавода изготовление зенитных установок под имевшиеся на армейских складах крупнокалиберные (12,7 мм) авиационные пулеметы БС. К 30 сентября удалось изготовить 50 таких установок, а также 100 установок под авиационные скорострельные пушки калибра 23 мм и шесть установок под авиационные реактивные снаряды РС-82. При батальонах аэродромного обслуживания были созданы зенитные взводы, куда для технического обслуживания установок направлялись стрелки-оружейники авиационных полков. Аэродромы воздушной армии не остались беззащитными перед воздушным противником.

А над Сталинградом продолжались ожесточенные воздушные схватки. В сентябре произошло 308 групповых воздушных боев. Все чаще стали встречаться с истребителями противника бомбардировщики, действовавшие на больших высотах, а также штурмовики. Это потребовало активизировать ночные действия, поэтому в сентябре было совершено вылетов ночью в 2,5 раза больше, чем днем. Из-за недостатка истребителей прикрытия начали переходить на ночные действия наиболее опытные экипажи 206-й штурмовой авиационной дивизии и 30-го бомбардировочного авиационного полка на пикирующих бомбардировщиках Пе-2 (командир подполковник М. А. Ситкин). В конце сентября штурмовиками было выполнено 18 ночных боевых самолето-вылетов для атаки железнодорожных эшелонов на станциях и перегонах и на разведку аэродромов противника с попутными атаками скоплений вражеских войск в районе западной окраины Сталинграда. Несколько боевых вылетов ночью было сделано наиболее опытными экипажами 30-го бомбардировочного авиационного полка.

Одновременно с повышением интенсивности боевых вылетов и эффективности бомбометаний развернулась борьба за увеличение бомбовой нагрузки самолетов. Летчики 818-го дальнебомбардировочного авиационного полка капитан Малов и сержант Орлов вместо 1000 кг брали на Ил-4 1700 кг бомб. В 10-м гвардейском бомбардировочном полку экипаж Героя Советского Союза Н. А. Склярова повысил бомбовую нагрузку самолета СБ о 630 до 800-900 кг, а экипаж лейтенанта Сидоркина — до 1000 кг.

В 623-м ночном бомбардировочном полку экипажи одновременно с повышением интенсивности боевых вылетов стали практиковать парные боевые ночные полеты. Сначала один экипаж бомбил цель, а второй обстреливал освещавшие самолет прожектора противника, затем заходил бомбить цель второй самолет, а первый поражал прожектора. Такой тактический прием летчики полка применяли не только в своих интересах, но и в интересах экипажей других авиаполков, оказавшихся в трудном положении. В одну из ночей экипаж Стенина на самолете Р-5 оказал помощь экипажу самолета По-2 272-й ночной бомбардировочной дивизии. Увидев при выполнении боевой задачи, как этот самолет в освещении нескольких прожекторов пытался пробиться к цели, летчик Р-5 быстро развернулся, вышел на прожектора противника и обстрелом из пулеметов погасил четыре из них, обеспечив экипажу По-2 выполнение боевой задачи.

Ночные действия частей 8-й воздушной армии усиливались ударами бомбардировщиков авиации дальнего действия ДБ-3ф, ТБ-3 и Ли-2, которые во время боев за город произвели около 63 процентов всех боевых вылетов, совершенных АДД за этот период на всем советско-германском фронте. Удары авиации дальнего действия в районе Сталинграда осуществлялись но планам фронта под руководством командующего 8-й воздушной армией.

Один из таких совместных ударов был осуществлен в ночь на 29 сентября. Организуя его, штаб 8-й воздушной армии разработал под руководством полковника Н. Г. Селезнева специальный план взаимодействия, который был утвержден командованием Юго-Восточного фронта. но этому плану авиации дальнего действия, выделявшей для выполнения задачи около 200 самолетов, было назначено четыре цели: скопление войск противника в районе балки Вишневая (цель № 1), местность между оврагами Долгий и Крутой у северо-западной окраины Сталинграда (цель № 2), гитлеровский военный городок в бывшей авиационной школе (цель № 3) и высота 102,0 — Мамаев курган (цель № 4). В районах этих целей находилось около 100 танков противника.

8-й воздушной армии, выделявшей в эту ночь 20 самолетов для действий в интересах 57-й и 51-й армий на левом крыле Юго-Восточного фронта и 70 самолетов для совместных действий с авиацией дальнего действия на центральном участке фронта, были назначены цели в районе двух безымянных высот. Для предупреждения [83] возможности поражений бомбовыми ударами своих войск принимались специальные меры но обозначению переднего края обороны 62-й армии кострами и пуском сигнальных ракет.

Днем 29 и 30 сентября было организовано совместное использование авиации, артиллерии и гвардейских минометов для уничтожения противника на подступах к заводским районам Сталинграда. К нанесению этих ударов привлекалась и 16-я воздушная армия, которую к этому времени возглавил генерал-майор авиации С. И. Руденко.

Перелом

28 сентября Юго-Восточный фронт был переименован в Сталинградский, а бывший Сталинградский фронт — в Донской, командующим которого стал генерал К. К. Рокоссовский. С переименованием фронтов 16-я воздушная армия выводилась из оперативного подчинения командующего 8-й воздушной армией, в ее распоряжение из состава Киевской особой группы ГВФ передавалось 65 самолетов для выполнения военно-транспортных перевозок. В подчинении 8-й воздушной армии оставлялись три эскадрильи (две транспортные на По-2, ПР-5, ПС-7, ПС-35 и санитарная на С-2), которые были переформированы в 7-й отдельный авиационный полк ГВФ. В подчинение С. И. Руденко перешли также 6-я отдельная санитарная авиаэскадрилья и управление 271-й бомбардировочной дивизии, полки которой вошли в 272-ю ночную бомбардировочную дивизию.

В эти же дни в 8-й воздушной армии решением командующего проводился ряд организационных мероприятий. На переформирование было отправлено три штурмовых, четыре бомбардировочных и 12 истребительных полков вместе с управлением 269-й истребительной авиационной дивизии. На смену им прибыли четыре новых полка. В результате проведенных мероприятий в составе армии осталось восемь дивизий, столько же отдельных полков (разведывательный, транспортный, учебно-тренировочный и пять смешанных), пять отдельных эскадрилий, транспортный отряд тяжелых кораблей и авиаотряд управления воздушной армии. Всего в 8-й воздушной армии на 1 октября насчитывалось 586 самолетов, в том числе 437 боевых, из них 246 исправных{30}. [84] Гитлеровская авиация к атому времени имела на сталинградском направлении около 500 бомбардировщиков, 250 истребителей и 100 разведчиков. В ее составе действовало до 10 отрядов разведчиков, а также две эскадры итальянского экспедиционного корпуса. Всего вражеская авиация имела не менее 1000 боевых самолетов.

Основные силы вражеской авиации базировались на аэродромах Бол. Россошка, Карповка, Прудбой, Голубинский в 25-40 км от Сталинграда, где в отдельные дни наблюдалось до 100 самолетов. Используя близость расположения, бомбардировщики противника группами до 20 самолетов продолжали непрерывно бомбить наши войска, атаковывали железнодорожные станции и перегоны, колонны войск на дорогах и крупные населенные пункты в армейском тылу. Вражеские истребители патрулировали над полем боя, вели разведку ближних тылов, блокировали аэродромы 8-й воздушной армии и активно противодействовали полетам ее авиации.

В первых числах октября немецко-фашистские войска, перенеся центр своих действий в заводские районы Сталинграда, повели с трех сторон наступление на Орловку у северо-западной окраины города. В связи с этим штурмовая и ночная бомбардировочная авиация армии была нацелена на уничтожение танков и мотопехоты противника, сосредоточившихся в оврагах и балках, примыкавших к этому населенному пункту. В период с 4 но 8 октября усилия армии были раздвоены. Часть их пришлось перенести на южный участок фронта, где противник, сосредоточив моторизованные войска и до 200 танков, готовился к решительному удару но войскам 51-й и 57-й армий, занявших дефиле у Сарпинских озер. Здесь особенно эффективно действовала девятка Ил-2 226-й штурмовой авиационной дивизии. Штурмовики, ведомые командиром 225-го полка майором Г. И. Смолиным, под прикрытием истребителей 287-й и 288-й истребительных авиационных дивизий сделали четыре захода на колонну танков и автомашин противника севернее населенного пункта Садовое. В результате штурмовки шесть танков было уничтожено и шесть повреждено, а живой силе нанесен такой урон, что, но донесению разведчиков 57-й армии, "в районе штурмовки всю следующую ночь шли похороны погибших"{31}.

Отмечая высокую результативность действий летчиков [85] 8-й воздушной армий на этом участке фронта, генералы Ф. И. Толбухин и Н. Е. Субботин направили в штаб армии приветственную телеграмму, в которой они передавали боевой привет "летчикам, техникам, мотористам авиачастей" и благодарили их за "высокую боевую деятельность но уничтожению фашистской техники и живой силы".

Сложная обстановка создалась в связи с наступлением противника на заводские поселки Красный Октябрь и Баррикады. Немецко-фашистским войскам 4 октября удалось занять эти поселки и устремиться дальше, на заводы, для выхода к Волге. Поэтому с середины октября усилия 8-й воздушной армии были направлены на отражение здесь атак гитлеровцев. Удары но врагу наносились днем и ночью. Одновременно но ночам на боевых самолетах По-2 доставлялись войскам 62-й армии, оборонявшимся в этих районах, боеприпасы, продовольствие и медикаменты, которые сбрасывались в специальных мешках. Всего за октябрь было сброшено около 13 т грузов. За своевременную, полную и точную доставку их личному составу 709-го ночного легкобомбардировочного полка (командир майор М. Г. Хороших) была объявлена благодарность. Командующий 62-й армией В. И. Чуйков отмечал: "Когда наши части, изолированные Волгой, были отделены друг от друга и не имели связи но суше, крепко выручали нас наши По-2. Они прилетали к нам и, спустившись до минимальной высоты, сбрасывали нам сливочное масло, шоколад, патроны"{32}.

Особенно тяжелым для защитников Сталинграда оказалось 14 октября. С утра вражеская авиация нанесла массированный удар но заводским районам города. Тракторный завод, еще в сентябре выпустивший за месяц 200 танков, 150 артиллерийских тягачей и большое количество запасных частей к ним, был превращен в руины. После налета авиации перешли в наступление наземные войска противника. Их атаки следовали одна за другой, зачастую перерастая в рукопашные схватки. Бои не утихали ни днем ни ночью, особенно в районе Тракторного завода, на захват которого был направлен основной удар гитлеровцев. 15 октября завод был занят противником.

Части и соединения 8-й воздушной армии в этих условиях делали все возможное для отпора врагу. В ночь на 16 октября 272-я ночная бомбардировочная [86] авиационная дивизия нанесла всем боевым составом массированный удар но войскам противника, захватившим Тракторный завод и прилегающий к нему поселок. Вылеты совершались полками, для чего каждому из них был выделен участок, а для верности один полк действовал но всей площади завода.

Широкое распространение получил в авиационных частях метод ночной "охоты" на бомбардировщиках По-2 и штурмовиках Ил-2. Экипажи выискивали вражеские железнодорожные эшелоны и колонны автомашин, двигавшиеся но ночным дорогам, и атаковывали их, нарушая снабжение войск противника боеприпасами, горючим и другими средствами, необходимыми для ведения боевых действий. Только в ночь на 15 октября летчиками 709-го ночного легкобомбардировочного авиационного полка было в 19 местах разрушено железнодорожное полотно, подожжено 8 железнодорожных вагонов и паровоз, создано 12 очагов пожаров на железнодорожных станциях. В ночь на 10 октября звеном По-2 было разрушено прямым попаданием двух авиабомб здание на южной окраине поселка Баррикады, в котором размещался крупный гитлеровский штаб.

Самоотверженно и мужественно сражались в эти дни летчики-истребители. Имея в боевом составе 51 исправный самолет, истребительная авиация армии провела 138 воздушных боев и сбила 105 самолетов противника, в том числе 49 бомбардировщиков.

С особым подъемом вел воздушные бои с ненавистным противником летчик 296-го истребительного полка А. Ф. Журавлев. О его мужестве знали не только товарищи, но и авиаторы других частей. Незадолго до этого, вылетев на перехват бомбардировщиков, он смело атаковал большую группу вражеских самолетов. Бой проходил над тем самым аэродромом, где до войны Журавлев летал, будучи курсантом Сталинградского авиационного училища. Расстроив ряды бомбардировщиков, советский летчик вступил в схватку с истребителями, его самолет был подбит, но он сумел посадить машину и возвратился в строй. В последнем своем полете Журавлев отличился снова. Вместе со штурмовиками он совершил несколько атак но наступающим войскам врага, был тяжело ранен и дотянуть до восточного берега Волги уже не смог...

С середины октября перед летчиками-истребителями армии встала новая важная задача. Им предстояло надежно прикрыть пункты хранения военных грузов, [87] поставляемых защитникам Сталинграда но железной дороге и речным путем. Именно в это время бомбардировщики противника участили налеты на железнодорожные станции и речные порты напротив Сталинграда, рассчитывая сломить сопротивление войск 62-й армии, сорвав ее снабжение. Генерал Хрюкин вынужден был выделить часть сил 287-й истребительной авиационной дивизии на прикрытие этих объектов. Выполняя поставленную задачу, авиаторы включились в активные воздушные бои, проявляя при этом большое мужество и отвагу.

16 октября летчики 437-го истребительного авиаполка капитан В. Ф. Мистюк и младший лейтенант Н. Н. Смирнов, взлетев из засады в момент появления над портом Владимировка вражеского разведчика, встретили на подходе к порту пять бомбардировщиков Ю-88. Мистюк меткой очередью поджег "юнкерс", затем, стремительно набрав высоту, атаковал сверху второй, уже приблизился к нему, но перед самым открытием огня с бомбардировщика были сброшены две сетки, одна из которых накрыла левую плоскость советского самолета и зависла на ней. Мистюк резким скольжением сбросил сетку, затем нагнал бомбардировщик и добил его. Ведомый капитана Мистюка командир звена Смирнов но очереди атаковал и уничтожил два самолета, а третий подбил и принудил совершить посадку.

18 октября на подходах к Владимировке было уничтожено два "юнкерса". На следующий день здесь же сбито еще три бомбардировщика противника. Население Владимировки воспрянуло духом и обратилось к летчикам 287-й истребительной авиационной дивизии с письмом, в котором выражало благодарность за избавление их от ужасов вражеских бомбардировок. "Мы получили возможность вылезти из убежищ и землянок и вновь поселиться в своих квартирах", —писали жители. В знак глубокой признательности они подарили авиаторам шерстяные носки, перчатки, шарфы и другие предметы зимней одежды.

23 октября шесть "яков" 287-й истребительной авиационной дивизии, ведомых командиром эскадрильи 293-го полка младшим лейтенантом А. П. Показий, при взлете с аэродрома на прикрытие Сталинграда были атакованы шестью истребителями Ме-109ф. Не ожидая прибытия вызванных для деблокировки самолетов, одна пара взлетела и, связав боем истребителей противника, дала возможность взлететь остальным. После этого группа вышла в [88] заданный район, где вступила в бой с вражескими бомбардировщиками, бомбившими севернее Тракторного завода оборонявшиеся войска 62-й армии. Были сбиты четыре "юнкерса" и два прикрывавших их истребителя. При этом ведущий группы лейтенант Показий вел бой на поврежденном самолете. Загорелась машина и у летчика сержанта А. Д. Бояркина, но он продолжал сражаться до тех пор, пока не одержал победу над врагом. Но и после этого отважный сержант не покинул истребитель, рассчитывая посадить его. Однако машина взорвалась при заходе на посадку, и Бояркин погиб.

В этом же районе капитан В. Ф. Кочаев в паре с сержантом Д. Н. Зубцовым атаковали три Ю-88 и сбили один из них. Затем но радио они были наведены на группу Ю-88, находившуюся на 1200 м ниже, и Зубцов сбил второй "юнкерс". В этот же день три группы истребителей 287-й истребительной авиадивизии с помощью радионаведения вели воздушный бой с 24 бомбардировщиками и истребителями противника. При атом капитан Иванов сбил два бомбардировщика и но одному младший лейтенант П. И. Лукашин, сержанты П. М. Перевалов и Елизаров.

Но, несмотря на все усилия, которые предпринимали летчики воздушной армии, авиация противника продолжала господствовать в воздухе. Командование наметило меры но дополнительному усилению и совершенствованию противовоздушной обороны аэродромов. Для приема вновь прибывавших самолетов стали отводить специальные тыловые площадки. Каждому аэродрому армии было присвоено наименование но населенному пункту, расположенному от него в 20-30 км. Запрещался прямой выход самолетов на посадку без захода на условные пункты, от которых дальнейший полет осуществлялся только на предельно малой высоте. За каждой штурмовой дивизией были постоянно закреплены истребители сопровождения, базирующиеся на этом же или смежном аэродроме. Их штабы, как правило, располагались в одном пункте и имели прямую связь. Были проведены совместные летно-тактические конференции штурмовиков и истребителей, совещания с руководящим составом авиационных дивизий и полков. Ведущие групп вызывались к командующему воздушной армией для отработки вопросов взаимодействия.

В результате проведенных мероприятий потери штурмовиков в октябре снизились. Однако плохо было с [89] прикрытием дневных бомбардировщиков Пе-2. Истребители противника стали атаковывать их на больших высотах. 3 октября не вернулся с задания экипаж заместителя командира эскадрильи старшего лейтенанта А. И. Усова, 6 октября — экипажи старшего лейтенанта В. В. Левченко и старшего сержанта С. Г. Малаховича. 8 октября был сбит на высоте 7600 м самолет командира звена старшего лейтенанта Ф. А. Зеленеева. Пришлось совершенствовать тактику действий бомбардировщиков. Было изменено время и направление заходов на цели, подходы к объектам атак стали осуществляться на приглушенных моторах, со стороны солнца или из-за облаков; отход от целей сопровождался рядом изменений направления полета; стали практиковаться полеты на дальнюю разведку парами самолетов для усиления огня против атакующих истребителей противника.

Нехватка истребителей и привлечение части зенитной артиллерии для борьбы с танками противника вынудили командование воздушной армии использовать для перехвата бомбардировщиков противника самолеты-штурмовики Ил-2. Это неожиданное решение оправдало себя. Задача но перехвату бомбардировщиков противника была поставлена сначала 226-й, а затем 206-й штурмовым авиационным дивизиям. 11 октября командир 505-го штурмового полка майор Л. К. Чумаченко заметил в воздухе 12 Ю-88, державших курс на станцию Эльтон. Прекратив учебные полеты, Чумаченко с одним из обучаемых набрал высоту 3000 м и прицельным огнем сбил один "юнкерс". Бомбардировщик приземлился недалеко от аэродрома, а его экипаж был взят в плен подразделением роты связи.

15 октября командир эскадрильи 225-го штурмового полка старший лейтенант Ф. В. Тюленев в паре со своим ведомым был наведен но радио с земли на бомбардировщик Хе-111, летящий на высоте 1000 м. Штурмовики взяли "хейнкеля" в клещи, обстреляли его сначала ракетами, а затем из пушек и пулеметов. Бомбардировщик ушел в облака, но в районе хутора Благодарный упал на землю и взорвался. При выходе из атаки пара Тюленева встретила еще два "хейнкеля" и с ходу обстреляла их из пушек и пулеметов с расстояния 100-50 м. Один из них упал и взорвался в районе Новоникольского.

Активно вели воздушные бои штурмовики с вражескими бомбардировщиками и в последующие дни. Наведении на цели но радио повышало эффективность их [90] действий, все больше завоевывало популярность у командования и рядовых летчиков, становилось на прочную организационную основу. 15 октября приказом командующего армией система наведения и управления авиацией в воздухе реорганизовалась. Она была развернута на базе 287-й истребительной авиационной дивизии, выполнявшей задачи но прикрытию Сталинграда. Основой армейского пункта наведения и управления авиацией в воздухе стали две радиостанции. Одна использовалась для связи с командным пунктом армии, штабом 287-й истребительной дивизии и аэродромами базирования истребителей, другая служила для наведения истребителей на цели и управления их действиями в воздухе. За первые две недели было осуществлено 96 боевых вызовов истребителей через аэродромные радиостанции и 135 наведений на воздушные цели, с помощью которых сбито 37 самолетов противника, в том числе 30 бомбардировщиков.

Вскоре радиостанции наведения были развернуты при командных пунктах всех четырех общевойсковых армий Сталинградского фронта, боевые действия которых обеспечивала 8-я воздушная армия, а также на командных пунктах двух истребительных, двух штурмовых и одной смешанной авиационных дивизий. В единую сеть были включены радиостанции, развернутые на девяти основных аэродромах истребительных и штурмовых полков. Созданной системой ежедневно обеспечивалось оповещение о пролетах 60-80 самолетов противника и но 8-10 вызовов истребителей в зоны патрулирования.

Введение в действие пунктов наведения и управления авиацией в воздухе позволило эффективнее отражать налеты авиации противника на боевые позиции 62-й армии, положение которой продолжало оставаться сложным. Советские авиаторы в сражениях с превосходящими силами противника проявляли такие качества, как смелость, мужество, упорство и настойчивость в выполнении воинского долга перед страной, советским народом, Коммунистической партией и своими боевыми товарищами, стоявшими насмерть на боевых позициях у стен Сталинграда. Большая работа среди личного состава авиационных частей была проделана, когда вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 г. "Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии". Во всех авиационных частях были проведены собрания и беседы, где говорилось о том, что введение в армии и на флоте [91] полного единоначалия на партийной основе предполагает всемерное усиление партийно-политической работы, которая должна еще теснее увязываться с большими и сложными задачами, решаемыми авиаторами.

В конце октября в воздушной армии снова осуществлялись организационные изменения, направленные на усиление боеспособности частей. Управление 288-й истребительной дивизии решением Ставки ВТК выводилось в резерв, четыре истребительных авиаполка временно были подчинены командиру 226-й штурмовой дивизии полковнику М. И. Горлаченко. При этом командование рассчитывало на опыт и зрелость штаба дивизии и командира, способного возглавить боевое применение истребителей и штурмовиков. Расчет этот оправдался. Уже в первые два дня авиаторы частей, приданных дивизии, продемонстрировали полное понимание общих боевых задач и высокое чувство ответственности за их выполнение. 3 ноября летчик 4-го истребительного полка старший сержант И. П. Возный один вступил в воздушный бой с парой Ме-109, пытавшихся атаковать прикрываемых им "илов". Несмотря на повреждение руля глубины и воздушной системы охлаждения мотора, Возный подбил "мессершмитт", а второго вынудил покинуть поле боя. 13 ноября старший лейтенант В. И. Глушихин при прикрытии штурмовиков принял бой с четырьмя вражескими истребителями, был тяжело ранен, его самолет был подожжен, но мужественный летчик не допустил до штурмовиков истребителей врага и последним посадил горящий самолет на фюзеляж в районе аэродрома.

11 ноября гитлеровцы, производя перегруппировку своих войск, возобновили атаки и вышли у завода "Баррикады" к Волге. Оборона 62-й армии оказалась расчлененной на три изолированных но фронту друг от друга участка. 8- я воздушная армия должна была оказать авиационную поддержку войскам, удерживающим эти рубежи. Прежде всего необходимо было надежно прикрыть обороняющихся с воздуха. Для этого командующий решил провести специальную воздушную операцию но уничтожению самолетов противника на аэродромах. Такого рода решения являлись обычно прерогативой штаба ВВС Красной Армии. Но обстановка требовала энергичных и инициативных действий. В операции использовались практически все исправные самолеты, в том числе истребители, занятые на прикрытии тыловых объектов фронта, а также авиация дальнего действия но специально разработанному [92] плану, утвержденному Военным советом Сталинградского фронта.

Воздушная операция началась 27 октября полетами одиночных самолетов Пе-2 270-й бомбардировочной авиадивизии на разведку основных аэродромов противника. Результаты разведки были доведены до экипажей, после чего ночью 28 октября самолеты 270-й бомбардировочной дивизии и дальние бомбардировщики нанесли удары но 11 аэродромам противника, уничтожая на них самолеты и выводя из строя служебные сооружения и взлетно-посадочные полосы. На следующий день 206-я штурмовая дивизия под прикрытием истребителей 268-й дивизии и 270-я бомбардировочная дивизия без прикрытия с больших высот повторили удар. В ночь на 29 октября бомбардировщики 270-й и 272-й дивизий и летчики-ночники 206-й штурмовой дивизии совместно с авиацией дальнего действия подвергли бомбардировке 13 аэродромов противника. но отдельным вражеским аэродромам удары наносились еще двое суток.

Всего за операцию было произведено 502 боевых вылета, в результате которых уничтожено 20 самолетов, повреждены летные поля аэродромов, создано 74 очага пожара и вызвано 13 больших взрывов. Это значительно снизило активность вражеской авиации. Если 27 октября, до начала воздушной операции, в полосе Сталинградского фронта противник совершил 1400 самолето-пролетов, то 30 октября их было только 200.

Активизация действий немецко-фашистских войск против частей 62-й армии в первых числах ноября была последней попыткой врага решить в свою пользу исход боев в Сталинграде и полностью овладеть городом. Но попытка эта успеха не имела: боевые возможности противника были полностью исчерпаны. Удар, однако, оказался мощным. Более 2000 групповых налетов совершила вражеская авиация на Сталинград, сбросив свыше 90 тыс. авиационных бомб, что составило около 2000 фугасных бомб на каждый квадратный километр городской площади и до 5000 бомб на квадратный километр заводских территорий{33} Но город выстоял и продолжал бороться.

Защищая Сталинград, летчики 8-й воздушной армии с 13 сентября но 18 ноября совершили 22 691 вылет на отражение наступавшего врага, сбросили на войска противника [93] 209 858 авиационных бомб разного калибра общим весом около 5063 т, в воздушных боях и атаках наземных целей израсходовали 8658 реактивных снарядов РС-82, 257 540 пушечных снарядов, свыше миллиона авиационных патронов. Штурмовыми и бомбардировочными ударами в боях за город было уничтожено, повреждено и выведено из строя свыше 400 танков противника, 1375 автомашин, около 70 автоцистерн с горючим, 31 склад с боеприпасами. В районах атак было создано около 2130 очагов пожаров, на поле боя выведено из строя до 190 артиллерийских орудий и свыше 80 минометов, подавлен огонь 23 батарей и до 215 зенитно-пулеметных точек, частично уничтожено до 12 батальонов пехоты противника, свыше 20 рот и более 500 человек личного состава других подразделений врага. Противодействуя налетам вражеской авиации на город и боевые порядки оборонявших его войск, летчики армии провели 284 воздушных боя и сбили 271 неприятельский самолет, в том числе 133 бомбардировщика, 133 самолета уничтожили на аэродромах. При этом было потеряно на 120 машин меньше, чем потерял противник, что свидетельствовало о возросшей боеспособности частей и повышении мастерства и организованности действий летного состава{34}

Четыре месяца продолжался оборонительный период битвы на Волге, в точение которого войска Сталинградского (Юго-Восточного) фронта при поддержке 8-й воздушной армии и авиации дальнего действия, а с середины периода и 16-й воздушной армии последовательно осуществили две стратегические оборонительные операции. В ходе первой из них, проводившейся на подступах к Сталинграду (с 17 июля но 12 сентября), была обескровлена главная ударная группировка вермахта на советско-германском фронте и сорваны планы захвата Сталинграда с ходу. В ожесточенных оборонительных сражениях, развернувшихся в большой излучине Дона, а затем на сталинградских обводах, советские войска сокрушили наступательную мощь врага. В ходе второй оборонительной операции, проводившейся в пределах города и в непосредственной близости к нему (с 13 сентября но 18 ноября), благодаря героическому сопротивлению и стойкости советских воинов, поддержанных всей страной, был удержан важный стратегический рубеж на юге, [94] крупнейший военно-промышленный центр страны и узел коммуникаций. Около 700 тыс. убитыми и ранеными, свыше двух тыс. орудий и минометов, более тысячи танков и свыше 1400 боевых и транспортных самолетов потеряла немецко-фашистская армия в борьбе за Сталинград летом и осенью 1942 г{35}.

В интересах наземных войск

Огромные потери, понесенные немецко-фашистскими захватчиками в сражении на сталинградском направлении, значительные успехи советской военной промышленности, достигнутые в производстве вооружения, мобилизация материальных и людских ресурсов страны привели здесь к изменению соотношения сил и обеспечили количественное и качественное превосходство над врагом в людях и боевой технике, особенно в танках и авиации. Все это позволило защитникам Сталинграда приступить к разгрому вражеских войск.

В оперативное подчинение 8-й воздушной армии в конце октября — начале ноября начали поступать части формируемого 2-го смешанного авиационного корпуса резерва Ставки Верховного Главнокомандования. 1 ноября прибыло управление 214-й штурмовой авиационной дивизии (командир полковник С. У. Рубанов), а затем 201-й и 235-й истребительных авиационных дивизий (соответственно командиры полковник А. П. Жуков и подполковник И. Д. Подгорный). В 214-ю штурмовую дивизию вошли 190, 618 и 622-и полки, имевшие 95 самолетов Ил-2, в 201-ю истребительную дивизии- 236, 13 и 437-и полки и 235-ю — 181-й, 3-й гвардейский и 239-й полки{36}.

До 7 ноября в состав армии влилось вновь сформированное управление 2-го смешанного авиационного корпуса (командир Герой Советского Союза генерал-майор авиации И. Т. Еременко, заместитель но политической части старший батальонный комиссар П. Н. Жемчугов, начальник штаба подполковник В. В. Бережной). Большинство летного состава этого соединения не имело фронтовой закалки, поэтому с экипажами пришлось организовывать занятия но боевому применению авиации на основе накопленного фронтового опыта. Одновременно проводилась [95] целеустремленная партийно-политическая работа. На митингах и собраниях обсуждалось обращение Военного совета фронта и воззвание гвардейцев дивизии генерала А. И. Родимцева, было единодушно одобрено письмо Верховному Главнокомандующему, в котором воины дали клятву защитить Сталинград от врага, а подступы к нему превратить в могилу для фашистских захватчиков. 17 ноября подготовка корпуса закончилась, и он в составе двух истребительных и одной штурмовой авиационных дивизий перебазировался на оперативные аэродромы.

Тем временем части 8-й воздушной армии продолжали боевую поддержку войск 62-й армии, действуя в черте Сталинграда и в прилегающих к нему районах. Одновременно и условиях строжайшей секретности заместителем начальника оперативного отдела подполковником А. П. Заякиным и заместителем главного штурмана майором В. М. Лавским под руководством начальника штаба полковника Н. Г. Селезнева планировались боевые действия авиасоединений и частей в предстоящем контрнаступлении войск фронта.

Согласно разработанному плану 8-й воздушной армии предстояло сначала подавить огневую систему противника и разрушить его оборонительные сооружения на всю глубину прорыва на участке 57-й и 51-й армий, затем прикрыть подвижные группы армий (два механизированных и один кавалерийский корпуса) в исходном положении и при вводе их в прорыв. Эти задачи могли быть осуществлены только с аэродромов, расположенных на западном берегу Волги. Поэтому еще в начале ноября в район Светлый Яр, Ушаковка, Трудолюбие и Большие Чапурники, откуда намечался главный удар 57-й и 51-й армий, были направлены четыре батальона для строительства и подготовки аэродромов. В ходе этих работ, которые проводились в невероятно трудных условиях, на места доставлялось горючее, прибывшее баржей из Астрахани под прикрытием группы истребителей во главе с командиром 268-й истребительной авиационной дивизии полковником Б. А. Сидневым. Боеприпасы подвозились с перевалочной базы, разместившейся в Светлом Яре. Авиатехническое имущество, находившееся за Волгой, доставлялось самолетами 678-го транспортного полка и 7-го отдельного полка ГВФ.

Большую помощь 8-й воздушной армии в подготовке к контрнаступлению оказал Военный совет Сталинградского фронта, обязав тыловые органы фронта отремонтировать 1000 ее автомашин и обеспечить 900 автомашин запчастями [96] и автопокрышками, а также предоставить жилые помещения для размещения на западном берегу Волги личного состава. Но, несмотря на принятые меры, полностью подготовить все аэродромы не удалось, и в первые дни контрнаступления некоторые полки, осуществлявшие поддержку войск, продолжали базироваться за Волгой.

Огромную роль сыграло в эти дни хорошо организованное управление боевыми действиями авиации. Было развернуто два пункта управления. Главный располагался в районе КП Сталинградского фронта, а вспомогательный — в Райгороде, ближе к намеченной полосе наступления. Там находился заместитель командующего 8-й воздушной армией Герой Советского Союза генерал-майор авиации В. В. Нанейшвили. Он имел проводную и радиосвязь с КП и штабом армии, а также с авиачастями.

Для взаимодействия с общевойсковыми армиями в ходе контрнаступления в их штабы были посланы авиационные представители со средствами радиосвязи и документами скрытого управления. Они должны были информировать штаб воздушной армии о наземной обстановке в районах взаимодействия, вызывать на поле боя авиацию но заявкам командующих армиями, перенацеливать вызванные группы самолетов в случае изменения наземной обстановки, контролировать обозначение войсками переднего края обороны и оказывать им помощь в организации службы ВНОС. Для решения этих задач начальник штаба 2-го смешанного авиационного корпуса подполковник В. В. Бережной был направлен в 4-й мехкорпус, начальник штаба 206-й штурмовой авиационной дивизии подполковник В. К. Радзивил — в 13-й механизированный корпус и начальник штаба 226-й штурмовой авиационной дивизии подполковник П. Г. Питерских — в 4-й кавкорпус. Соответственно в механизированные бригады и кавалерийские дивизии было послано но три представителя штабов корпуса и дивизий с радиостанциями, кодированными картами, специально разработанными радиосигнальными и переговорными таблицами. Начальники штабов авиационных соединений имели право но заявкам авиапредставителей из мехбригад и кавдивизий самостоятельно поднимать авиационные подразделения для действий на поле боя. Учитывая маневренность 4-го и 13-го механизированных корпусов и возможность их отрыва с развитием наступления от остальных наступающих войск фронта, им было придано в оперативное подчинение но одному штурмовому авиаполку с правом постановки им задач командирами [97] корпусов через находившихся при них авиационных представителей.

Всего на период контрнаступления в 8-й воздушной армии было создано семь пунктов наведения и управления. С главного из них командующий мог управлять действиями частей как но средствам связи КП Сталинградского фронта через авиационных представителей, так и через вспомогательный пункт управления или через свой штаб. Такая система, примененная впервые, стала впоследствии основой для организации управления во всех воздушных армиях в последующих операциях Великой Отечественной войны.

Для обеспечения тесного взаимодействия авиачастей с наземными войсками при прорыве оборонительного рубежа противника была разработана и утверждена командующим армией специальная инструкция. В ней последовательно и обстоятельно излагались основные задачи истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков, определялся порядок их выполнения. При этом подчеркивалось, что во время артиллерийской подготовки авиация подавляет те огневые точки, которые недоступны для артиллерии, а с переходом пехоты в атаку она должна непрерывно висеть над полем боя. В этих положениях инструкции нашли отражение требования вышедшего накануне Боевого устава пехоты Красной Армии, которым вводилось новое понятие об авиационном наступлении. Много внимания было уделено опознаванию наземных войск, обозначению участков прорыва, а также порядку управления но радио действиями истребителей и штурмовиков. Предусматривалась система обозначений "ворот" захода на цель с использованием дымовых шашек, сигнальных полотнищ и ракет. Передний край обороны предполагалось определять но залпам "катюш". Штурмовики и бомбардировщики должны были перед заходом на цель предварительно пролетать через контрольный пост, находившийся около командного пункта командующего армией, где с помощью сигнальных полотнищ выкладывались команды на разрешение атаки, ожидание или перенацеливание в зависимости от складывающейся обстановки. Экипажам при штурмовке рекомендовалось первый заход делать для изучения обстановки и отыскания цели, а в последующем боеприпасы расходовать экономно, с расчетом на несколько заходов{37}. [98] Боевой приказ о переходе в контрнаступление был отдан сначала войскам Юго-Западного и Донского фронтов в ночь на 19 ноября, а спустя сутки — войскам Сталинградского фронта. Погода в это время не благоприятствовала полетам. Накануне небо обложило сплошной низкой облачностью, шел моросящий дождь, видимость не превышала 2-3 км. Ночные бомбардировщики СБ, Ил-4 и Р-5 270-й бомбардировочной дивизии не смогли действовать в таких метеоусловиях. Летали только самолеты По-2 272-й ночной бомбардировочной дивизии, бомбардируя и обстреливая войска противника с высоты 300-400 м в районе завода "Баррикады". 16 По-2 транспортировали боеприпасы, продовольствие и медикаменты войскам 62-й армии, расположенным севернее Тракторного завода и восточное северной части завода "Баррикады", а также частям, находившимся на волжских островах Зайцевский и Спорный.

К утру 20 ноября облачность понизилась до 50-100 м, а видимость уменьшилась до 200-800 м, местами стоял туман. Лишь во второй половине дня самолеты 206-й штурмовой дивизии одиночно и парами совершили 24 боевых вылета в район Плодовитое, Тингута и Абганерово. В этом же районе провели ближнюю воздушную разведку два Як-1 268-й истребительной дивизии.

Неблагоприятные погодные условия не улучшились и в последующие дни. Из-за этого летчики вынуждены были перейти на полеты небольшими группами и одиночно на предельно малых высотах. Истребители 2-го смешанного авиационного корпуса, как было условлено, прикрывали действия подвижных войск фронта, штурмовики бомбовыми ударами пробивали им путь в обороне противника и штурмовыми действиями уничтожали вражеские войска, выдвигавшиеся к району прорыва. Бомбардировщики вели дальнюю воздушную разведку, вскрывая подход резервов противника из глубины к полосе прорыва.

23 ноября подвижные войска Сталинградского фронта, пройдя за четыре дня 115 км, вышли к Дону в районе Калача и соединились с войсками Донского фронта. 57-я и 64-я армии Сталинградского фронта вышли юго-западнее Сталинграда на рубеж реки Червленая, перекрыв пути отхода противнику на юг. Путь на запад был отрезан им войсками Юго-Западного фронта. В окружении оказались 22 дивизии противника, 330 тыс. солдат и офицеров.

Одновременно с контрнаступлением войск Сталинградского фронта на центральном направлении западнее Астрахани перешла в наступление 28-я армия, поддержанная [99] действиями 289-й смешанной авиационной дивизии. К концу ноября она продвинулась вдоль дороги Астрахань — Элиста на 80 км, освободила Халхуту и Утту и подошла вплотную к Яшкулю{38}.

8-я воздушная армия, обеспечивая контрнаступление войск Сталинградского фронта и окружение противника, совершила с 20 но 23 ноября 438 боевых вылетов, в том числе 170 на бомбометание и штурмовку, 150 на прикрытие боевых порядков своих войск и сопровождение штурмовиков и 118 вылетов на воздушную разведку. На врага было сброшено 1318 авиабомб разного калибра общим весом более 46 т и израсходовано 679 реактивных и 14 279 пушечных снарядов, 45 320 патронов. Авиаторами было выведено из строя и уничтожено 110 автомашин противника с войсками и воинскими грузами, 12 танков, рассеяно до двух рот пехоты и уничтожено около 250 вражеских солдат и до 70 кавалеристов{39}.

В ходе этих боев авиаторами воздушной армии совершено немало подвигов. 25 ноября лейтенант С. И. Жариков, выполнив на штурмовике Ил-2 без прикрытия истребителями воздушную разведку, обнаружил колонну из 300 вражеских танков и автомашин с пехотой на дороге Ново-Алексеевка — Б. Россошка. Обстреляв ее реактивными снарядами, летчик благополучно возвратился на свой аэродром. но разведданным Жарикова четверка Ил-2 504-го штурмового авиационного полка, ведомая командиром звена лейтенантом А. И. Бородиным, нанесла бомбово-штурмовой удар но скоплению автомашин противника. Действиям штурмовиков пытались воспрепятствовать истребители, но пара Ил-2 заместителя командира звена старшего лейтенанта, И. П. Каливчина отразила их атаки, обеспечив выполнение задачи паре Бородина.

На другой день под прикрытием истребителей две группы штурмовиков, ведомые командиром полка майором Ф. З. Болдырихиным и командиром эскадрильи лейтенантом М. И. Смильским, под сильным огнем зенитной артиллерии атаковали скопления войск противника. В одной из атак на самолете Болдырихина огнем зенитной артиллерии были перебиты тросы боевого взвода пулеметов и электропроводка к реактивному оружию. Самолет оказался безоружным, но ведущий продолжал заходы на цели до тех пор, пока ведомые не израсходовали боеприпасы. [100]

В 505-м штурмовом авиационном полку 26 ноября отважно действовал старший лейтенант И. Г. Суклышкин. Выполняя в сложных метеорологических условиях задание на разведку противника со штурмовкой обнаруженных войск, он в паре со старшим сержантом Л. И. Беда без прикрытия истребителями обнаружил в балке Яблоневая 30 танков и около 100 автомашин, накапливавшихся для прорыва из района окружения. Штурмовики атаковали их с малой высоты. Противник открыл сильный зенитный огонь. Один из снарядов попал в самолет ведомого. Старший сержант Беда вынужден был прекратить атаки и, маскируясь облачностью, взять курс на свою территорию. Суклышкин продолжал один атаковать врага. Во время последнего захода и его самолет разрывом зенитного снаряда был сильно поврежден, мотор стал давать перебои, нарушилось управление рулями. Опытный летчик, прилагая все летное мастерство, завершил разведку и, войдя в облака, возвратился на свой аэродром, доставив командованию важные разведданные. За успешное выполнение этого задания, проявленные при этом отвагу и мужество старший лейтенант И. Г. Суклышкин был награжден орденом Красного Знамени.

Блокада котла с воздуха

Для обеспечения окруженных войск боеприпасами, горючим, продовольствием, медикаментами и другими необходимыми средствами гитлеровцы налаживали переброску их но воздуху.

На шести аэродромах (Тацинская, Морозовск, Чернышковский, Котельниково, Зимовники и Сальск), расположенных в 150-300 км юго-западнее Сталинграда, было сосредоточено до тысячи самолетов транспортной и бомбардировочной авиасети и истребительная эскадра. С 24 ноября начались первые рейсы транспортных самолетов Ю-52 в район окружения. Они осуществлялись полетами одиночных самолетов и небольших групп в сложных метеорологических условиях но разным маршрутам и на различных высотах. Очень часто для дезорганизации системы советской ПВО подлет и выход на посадку производились со стороны заволжских степей. В ясную погоду применялись различные обманные приемы. Один из них заключался в том, что головная группа транспортных самолетов проходила на виду у патрулировавших истребителей, отвлекала их на себя и уводила в сторону от аэродрома [101] посадки основной группы. Но эти уловки гитлеровцев не всегда удавались, и до конца ноября летчиками 8-й воздушной армии было сбито 28 самолетов противника и 29 уничтожено на аэродромах посадки.

К началу декабря активность полетов вражеских транспортных самолетов стала возрастать. И представитель Ставки ВГК генерал А. А. Новиков, находившийся в районе Сталинграда, принял решение объединить усилия авиации. 4 декабря он отдал распоряжение командующим 8-й и 16-й воздушными армиями, в котором подчеркивалось, что борьба с транспортной авиацией противника является важнейшей задачей. Здесь же излагались основы боевых действий, получивших название воздушной блокады. Вокруг окруженной группировки и в сторону от нее в направлении наиболее вероятных полетов транспортных самолетов противника устанавливались четыре зоны уничтожения: за внешним фронтом, между внешним и внутренним фронтами, перед внутренним фронтом и в районе окружения. Основной являлась вторая зона. Она была круговой и делилась на пять секторов. Два сектора территориально располагались севернее и северо-восточнее района окружения (с противоположной стороны от основного направления полетов транспортных самолетов в район окружения). Они были закреплены за 16-й воздушной армией. Три сектора находились южнее и юго-западнее (со стороны направления полетов транспортных самолетов), за них отвечала 8-я воздушная армия.

В соответствии с этим распоряжением генерал Хрюкин принял решение перебросить на правый берег Волги все полки 235-й истребительной дивизии и сводную группу из нескольких экипажей от 206-й штурмовой, 268-й истребительной и 272-й ночной бомбардировочной дивизий. Сюда же перебазировались штурмовики и истребители 214-й штурмовой и 201-й истребительной дивизий. За каждой из них были закреплены зоны ответственности, а ядром группировки авиации 8-й воздушной армии, созданной для уничтожения транспортных самолетов противника, стала 235-я истребительная дивизия. Назначенная ей зона ответственности решением командира была поделена на две части. Одна закреплялась за 181-м истребительным полком (командир майор Н, Д. Горев), вторая — за 239-м полком (командир майор А. И. Курочкин). В обеих зонах были организованы специальные пункты управления воздушным боем: в Наримане и Средне-Царицынском. С рассвета и до темноты в зонах дежурили парные патрули, [102] в задачу которых входило сообщать на свои аэродромы о появлении транспортных самолетов противника и атаковать их, не ожидая подхода вызванного усиления. В сумерках и в облачную погоду за облаками патрулировали истребители 3-го гвардейского истребительного авиационного полка и штурмовики 206-й штурмовой авиационной дивизии.

Уничтожение транспортных самолетов на аэродромах посадки было возложено на 214-ю штурмовую авиационную дивизию. Трудность заключалась в том, что самолеты противника не задерживались на аэродромах. Они после посадки сразу же рассредоточивались, быстро разгружались и немедленно улетали. Чтобы захватить их на аэродромах, требовалась организация четкой системы вызова штурмовиков. С этой целью все вражеские аэродромы получили цифровое обозначение. И для вывода штурмовиков достаточно было сказать, что противник производит посадку в точке, например, 25.

Таким способом с 24 ноября 1942 г. но 1 января 1943 г. летчиками 8-й воздушной армии было уничтожено на аэродромах посадки 184 транспортных самолета. В воздушных боях за этот период было сбито 145 самолетов, в том числе 33 бомбардировщика, выполнявших задачи но доставке грузов{40}. Были дни, когда летчики армии уничтожали до двух десятков вражеских машин. 7 декабря, например, их было сбито 27, в том числе Ю-52, в котором находилась большая группа гитлеровских офицеров. Два самолета в этот день уничтожил командир 181-го истребительного полка майор Н. Д. Горев и четыре (два лично и два в составе группы) — командир эскадрильи капитан П. И. Наумов{}n>.

10 декабря был введен в бой 9-й гвардейский истребительный авиационный полк, закончивший переучивание с самолетов ЛаГГ-3 на Як-1. В этом полку но решению командующего были собраны мастера воздушного боя. Еще в октябре 1942г. но его указанию летчики-истребители, сбившие десять и более вражеских самолетов, стали называться асами. На 25 октября в 9-м гвардейском полку таких летчиков было семь, в 296-м-три, в 11-м-два. Все они направлялись в 9-й гвардейский полк, который со второй половины сентября был выведен на тыловой аэродром Житкур для переукомплектования и переучивания. Так вместе [103] оказались майор Б. Н. Еремин, капитан М. Д. Баранов, старшие лейтенанты Амет-хан Султан, А. Ф. Ковачевич и Е. П. Дранищев, старшина В. Д. Лавриненков, служившие в других частях.

Еремин, прибывший в этот полк командиром эскадрильи, вскоре был откомандирован и назначен командиром 273-го (31-го гвардейского) истребительного авиационного полка. Остальные, закончив переучивание и отработку тактических приемов, приступили к полетам. 11 декабря они вместе с летчиками 3-го гвардейского истребительного полка сбили в воздушном бою 18 вражеских самолетов, следовавших со стороны Котельниково через Зеты на Нариман к окруженным войскам, в том числе 6 машин противника уничтожила группа истребителей 235-й дивизии во главе с полковником И. Д. Подгорным. Об одержанной победе командующим Сталинградским фронтом генерал-полковником А. И. Еременко было доложено Верховному Главнокомандующему, который всем участникам воздушного боя объявил благодарность{42}.

Одновременно с блокированием района окружения 8-я воздушная армия уничтожала войска противника штурмовыми и бомбардировочными ударами и вела воздушную разведку. На выполнение этих задач до 16 декабря (до начала наиболее активного наступления котельниковской группировки противника) было совершено 2850 боевых вылетов.

Во время разведывательных полетов практиковалось сбрасывание агитационных листовок, призывавших окруженные войска прекратить бессмысленное сопротивление. 1 декабря такое задание выполняли две пары истребителей 15-го полка имени Ф. Э. Дзержинского, ведомые командиром полка капитаном П. Т. Тарасовым и политработником майором А. М. Журавлевым. С ведомыми летчиками В. Гущиным и И. Руденко они сбросили около 3 тыс. листовок. При выполнении задания летчики встретились с немецкими транспортными самолетами, и в завязавшемся воздушном бою А. М. Журавлевым был сбит один Ю-52.

С 16 декабря основные усилия 8-й воздушной армии были направлены на отражение попыток деблокировать окруженную вражескую группировку. Удары наносились также но гитлеровским войскам в городских кварталах и пригородах Сталинграда. [104] Авиация противника к этому времени полностью утратила свое превосходство в районе города. Всего к началу декабря 1942 г. перед Сталинградским фронтом из боевой авиации противника практически находилось около 100 истребителей и до 200 бомбардировщиков, из которых до 100 Хе-111 использовались для транспортировки воинских грузов и в боевых действиях не участвовали. 8-я воздушная армия имела 190 исправных истребителей, 108 бомбардировщиков (из них 53 По-2) и 143 штурмовика. В резерве находилось еще 320 самолетов, ремонтировавшихся в авиачастях и в армейских авиаремонтных мастерских.

Обозначился коренной перелом в борьбе за стратегическое господство в воздухе в пользу советской авиации. Этот перелом, начавшийся в контрнаступлении под Сталинградом, был следствием огромных потерь авиации противника, а также роста сил советских ВВС. Если во втором полугодии 1941 г. наша авиация ежемесячно получала от промышленности в среднем 1750 самолетов, то в 1942 г. — 2260, а всего в 1942 году было построено 25436 самолетов, что к началу второго периода войны увеличило самолетный парк фронтовой авиации почти в три раза, и он насчитывал только самолетов новых типов около четырех тысяч{43}.

Немецко-фашистское командование, компенсируя недостаток авиации в районе окружения, значительно усилило прикрытие своих войск зенитными средствами. С ухудшением погодных условий, потребовавших снижения высот боевых действий, это серьезно затруднило действия советской авиации. Но летчики армии действовали так же самоотверженно и решительно, как и в самые напряженные дни обороны Сталинграда. Немеркнущий подвиг совершил командир эскадрильи 622-го штурмового авиационного полка старший лейтенант В. Г. Соколов. Он повел группу штурмовать скопления войск противника в районе Питомника. Во время третьего захода на цель в бензобак его самолета попал вражеский зенитный снаряд, самолет загорелся, воздушный стрелок старший сержант А. Г. Шелегов был убит. Оценив обстановку, Соколов подал команду своему заместителю возглавить группу, а сам со словами "Я пошел добивать фашистов! Прощайте, товарищи!" направил горящий штурмовик в скопление вражеских автомашин и танков{44}. 8 февраля 1943 г. старший [105] лейтенант В. Г. Соколов был посмертно награжден орденом Ленина.

12 декабря вражеская группировка "Дон" начала прорыв внешнего фронта окружения из района Котельниково. Используя превосходство в силах, она сломила сопротивление войск 51-й армии Ф. И. Толбухина, ослабленных в ходе ноябрьской наступательной операции, и стала продвигаться на север к внутреннему фронту окружения. Через три дня ее основные силы с ходу форсировали Аксай-Есауловский. В помощь 51-й армии была срочно направлена 2-я гвардейская армия генерала Р. Я. Малиновского, переброшенная к тому времени из резерва Ставки ВГК в район Сталинградского фронта. Против котельниковской группировки противника сосредоточила свои усилия и 8-я воздушная армия, одновременно действуя и против группировки врага, пробивавшейся из района окружения.

17 и 18 декабря но войскам котельниковской группировки противника частями армии было произведено 499 боевых вылетов, а 642 вылета — на штурмовые и бомбовые удары но окруженной группировке противника. Но с утра 19 декабря противник ввел в бой свежую танковую дивизию и продвинулся до реки Мышкова. Возникла угроза соединения вражеских войск.

В течение пяти дней здесь проходило сражение, решавшее "судьбу Сталинградской битвы", как оценил его Маршал Советского Союза А. М. Василевский, бывший в ту пору начальником Генерального штаба Красной Армии и представителем Ставки ВГК на Сталинградском фронте. За эти пять суток авиачастями 8-й воздушной армии было совершено 1694 боевых самолето-вылета, сброшено 10 218 авиационных бомб общим весом 282,6 т, израсходовано 1070 реактивных и 33 181 пушечный снаряд и 109046 авиационных патронов, уничтожено и повреждено 73 танка противника, истреблено до трех рот вражеских солдат, подавлен огонь трех батарей, взорвано семь складов с боеприпасами, создано 46 очагов пожаров{45}.

Огромный ущерб авиации противника нанесли бомбардировщики, уничтожив эшелоны с горючим на станции Котельниковская. В ночь на 12 декабря на эту станцию был послан экипаж 25-го гвардейского полка ночных бомбардировщиков в составе младших лейтенантов А. И. Кохановского и Н. Я. Маркашанского. В сложных метеорологических условиях они отыскали заданную цель и под [106] сильным огнем зенитной артиллерии, сделав три захода, точным попаданием бомб зажгли эшелон с горючим, который горел в течение всей ночи. 18 декабря экипажем старшего лейтенанта Ф. А. Зелепеева (штурман капитан Г. И. Раицкий) также был подожжен эшелон с горючим.

Активно и самоотверженно в эти дни действовал экипаж в составе младшего лейтенанта Н. И. Прозванченкова, старших сержантов Ю. С. Дмитриева и С. С. Цаплина. Он вылетал на задания почти каждый день. 8 декабря в группе Пе-2, ведомой Героем Советского Союза Д. Д. Валентиком, этот экипаж атаковал скопления автомашин и танков противника в районе Соловьево, 17 декабря наносил удары но гитлеровцам в районе совхоза "Заготскот", 18 декабря бомбил эшелоны врага на станции Котельниковская, 20 декабря в составе звена командира эскадрильи капитана Г. А. Забиворота атаковал цели восточное Верхне-Кумского, а 21 декабря нанес удар но эшелонам на станции Ремонтная.

25 декабря экипаж Прозванченкова разведывал перегруппировку войск противника в районе Гремячий, Генераловский, Котельниково. В этом полете самолет был атакован истребителями противника и подожжен, но стрелок-радист Цаплин продолжал передавать но радио последние разведывательные данные до тех пор, пока не был убит одновременно со стрелком-бомбардиром, отбивавшим атаки вражеских истребителей. Прозванченков, получивший ранение, в последний момент выбросился с парашютом и возвратился в часть.

В декабрьские дни летчики 284-го бомбардировочного авиационного полка стали переходить к нанесению бомбардировочных ударов на самолетах Пе-2 с пикирования. 17 декабря экипаж заместителя командира эскадрильи Ф. А. Зеленеева (стрелок-бомбардир младший лейтенант В. В. Пупо), пикируя с высоты 7000 до 5000 м, прямым попаданием бомб взорвал эшелон на станции Семичная. 26 декабря экипаж командира полка Героя Советского Союза Д. Д. Валентика (штурман полка капитан Г. И. Раицкий) поджег ударом с пикирования эшелон на станции Котельниковская.

Мужество и самоотверженность проявляли в боевых полетах экипажи штурмовой авиации. Они действовали в основном мелкими группами и зачастую без прикрытия истребителями из-за низкой облачности и малой видимости на маршрутах и в районах атакуемых целей. На малых высотах они выискивали скопления танков и [107] мотопехоты противника, пробивались к ним сквозь зенитный огонь, обрушивали бомбовый груз, а затем делали но нескольку заходов на штурмовые атаки. Нередко им приходилось прорываться и сквозь истребительные заслоны противника, ведя тяжелые бои.

В эти декабрьские дни 226-я штурмовая авиационная дивизия, в составе которой в течение полутора месяцев было четыре штурмовых и три истребительных полка, решением Ставки Верховного Главнокомандования выводилась на переформирование. Ее истребительные полки передавались в 287-ю истребительную авиационную дивизию, которая уже на следующий день в новом составе приступила к боевым действиям но блокированию аэродромов Басаргино и Питомник. А 17 декабря было сформировано новое управление 226-й штурмовой авиационной дивизии под командованием бывшего командира 504-го штурмового авиационного полка подполковника Ф. З. Болдырихина, назначенного заместителем командира дивизии. В состав дивизии снова вошли 504, 505 и 225-й штурмовые авиационные полки во главе с командирами полков майором С. Д. Прутковым, капитаном Н. Ф. Ляховским и майором В. С. Семеновым.

В связи с проведением организационных мероприятий в 226-й штурмовой авиационной дивизии наиболее сложные боевые задания на котельниковском направлении выполняла 206-я штурмовая дивизия. Из ее состава была создана специальная оперативная группа во главе с заместителем командира дивизии подполковником Л. К. Чумаченко. В состав этой авиагруппы решением Хрюкина были также включены три пары штурмовиков 226-й штурмовой авиационной дивизии (по два Ил-2 от каждого авиаполка)

Летчики группы Чумаченко особенно отличились в боях на котельниковском направлении. 18 декабря четыре Ил-2, ведомые командиром эскадрильи 686-го штурмового авиационного полка капитаном М. Н. Слободниченко, в сложной наземной, воздушной и метеорологической обстановке нанесли точный бомбово-штурмовой удар но танкам и автомашинам с вражеской пехотой, укрывшимся в балках в районе Громославки на подходе к реке Мышкова. Отразив атаки четверки истребителей, преодолев затем усилившийся огонь зенитной артиллерии, они смело пошли на второй заход, во время которого был подбит самолет ведущего группы. Капитану Слободниченко пришлось выйти из боя. Загорелся и самолет второго ведущего, [108] но пара ведомых продолжала штурмовать врага. Особенно настойчиво действовал пилот старший сержант Катушев. Будучи раненным в правую руку, он взял штурвал левой рукой и сделал еще один заход на цель. Однако повторной очередью "мессершмитта" на его самолете были перебиты рули глубины. Только после этого Катушев прекратил атаки, вышел из боя и посадил самолет в 5 км от Громославки. Через два дня он прибыл в свой полк. Второй ведомый сержант Б. Т. Носов с этого задания не вернулся.

19 декабря, в день наибольшей активности действий противника на котельниковском направлении, оперативная группа Чумаченко с аэродрома Плодовитое совершила два боевых вылета под прикрытием летчиков 268-й истребительной авиационной дивизии. Оба полета проходили в напряженной обстановке. В первом из них четверка Ил-2 встретилась с шестью бомбардировщиками Ю-87, направлявшимися в сторону фронта. Штурмовики атаковали "юнкерсов", расстроили их боевой порядок и один сбили. Во втором вылете пятерка Ил-2 во время штурмовки наступавших войск противника при выходе из атаки врезалась на встречных курсах в строй шести Ю-87 с восемью прикрывавшими их истребителями Ме-109ф. В ходе атаки три бомбардировщика были сбиты.

Ответственное задание выполнила в этот день пара Ил-2 686-го штурмового авиационного полка в составе командира эскадрильи капитана Петренко и командира звена лейтенанта Драгуна. Они вылетели на разведку в сопровождении двух Як-1 11-го истребительного авиационного полка. В районе Громославки ими было обнаружено до 130 танков противника и около 80 автомашин с пехотой, которые были плотно защищены зенитной артиллерией. Но тут же звено "мессершмиттов" атаковало четверку советских самолетов. Прикрывавшие истребители отбили первую атаку врага и дали возможность экипажам продолжить разведку. В повторной атаке самолетам противника удалось прорваться к штурмовикам, и они подбили самолет ведущего. Капитан Петренко вынужден был выйти из боя. Ему удалось дотянуть до переднего края и посадить самолет на фюзеляж в расположении танкистов, которые подобрали его и доставили в свой штаб. На лейтенанта Драгуна, оставшегося в районе разведки без ведущего, легла вся ответственность за доставку командованию важных разведданных. И летчик, войдя в облака, благополучно возвратился на свой аэродром. [109] На следующий день облачность понизилась до 250-300 м, видимость значительно ухудшилась. Групповые полеты были затруднены, на штурмовку обнаруженных войск противника в районе Громославки вылетела без прикрытия истребителями пара самолетов Ил-2 с опытными летчиками старшими сержантами С. Р. Гузиевым и А. П. Чубаровым. Прикрываясь облачностью, они внезапно вышли в район цели и обрушили на нее бомбовый груз, застав вражеских зенитчиков врасплох. Но при заходе на штурмовку танков и автомашин пара штурмовиков была встречена гитлеровскими истребителями. Несмотря на это, Гузиев, а за ним Чубаров, прижавшись вплотную к нижней кромке облаков, вышли в точку начала атаки и обстреляли из пушек и пулеметов наибольшее скопление войск и техники, нанеся противнику значительный урон.

Встретив столь упорное и согласованное противодействие войск Сталинградского фронта, котельниковская группировка противника дальше рубежа реки Мышкова продвинуться не смогла. Маршал Советского Союза А. М. Василевский писал: "51-я армия вместе с войсками 2-й гвардейской армии при авиационной поддержке отлично работавшей 8-й воздушной армии генерал-майора Т. Т. Хрюкина остановила врага"{46} Гитлеровский план спасения окруженных войск провалился. Создались благоприятные условия для окончательного разгрома группировки Манштейна, и 24 декабря 2-я гвардейская и 51-я армии, усиленные механизированным и танковым корпусами, при поддержке 8-й воздушной армии перешли в решительное наступление. Утром 29 декабря Котельниково было очищено от врага, последняя попытка немецко-фашистских войск прорваться к окруженным войскам окончилась неудачей.

Во время битвы за Сталинград 8-я воздушная армия произвела 55 945 боевых вылетов, из них 45 356 вылетов (67,2 процента) было совершено в оборонительный период Сталинградской битвы и 10 589 вылетов (30,4 процента) — в ходе наступательной операции (до 1 января 1943 г., когда армия вступила в бои на ростовском направлении в составе Южного фронта).

В общей сложности авиацией армии было сброшено на врага 465 680 бомб, около 38 тыс. ампул с зажигательной смесью, выпущено 36 620 реактивных [110] снарядов, более 1 млн. пушечных снарядов и около 4 млн. патронов. Кроме того, доставлено своим войскам, отрезанным от баз снабжения, более 2 тыс. подвесных мешков с военными грузами общим весом около 480 т, в тылу врага разбросано более 10 млн. агитационных листовок.

Бомбовыми и штурмовыми ударами уничтожено и повреждено свыше 2500 танков противника, около 8 тыс. автомашин с войсками и воинскими грузами, более 200 автомобильных цистерн с горючим для автомашин и танков и около 130 складов с боеприпасами. Было также разрушено 65 мостов и переправ через водные преграды, на поле боя подавлен огонь 122 артиллерийских и минометных батарей и уничтожено до 375 других огневых точек противника. В противоборстве с воздушным врагом частями и соединениями армии осуществлено несколько воздушных операций, проведено более тысячи одиночных и групповых воздушных боев и нанесены сотни ударов но аэродромам базирования авиации. При этом уничтожено 1874 вражеских самолета, из них 1374 в оборонительной операции и 500 в контрнаступлении и при воздушной блокаде окруженной группировки противника. Сама же 8-я воздушная армия потеряла почти на 30 процентов меньше самолетов, чем противник

В боях за Сталинград авиаторы 8-й воздушной армии проявили поистине массовый героизм. 18 летчиков продемонстрировали высшую форму мужества, таранив скопления наземных войск противника и нанеся им ощутимый урон ценою своей жизни. Это были сержанты Г. В. Васюта и Г. М. Обуховский, старшие сержанты И. П. Веденин и В. А. Рогальский, младшие лейтенанты Б. С. Линник и А. Д. Прудников, лейтенанты И. С. Богачев, Г. Д. Одинцов, А. Т. Степаненко и И. С. Терехин, старшие лейтенанты Н. П. Кочетков, М. А. Пресняков и В. Г. Соколов, капитаны И. П. Зазулинский и В. А. Ширяев, майоры М. Н. Дмитриев, В. В. Землянский и батальонный комиссар Н. Ф. Лобода. Восемь летчиков: старший сержант Д. В. Гудков, старшина С. Танов, лейтенанты А. Д. Рябов и Н. П. Токарев, старшие лейтенанты М. Д. Баранов и В. Н. Сугак, капитаны Т. А. Войтаник и И. И. Тенников — таранили вражеские самолеты в воздушных боях, проявив наивысшую самоотверженность, летное мастерство и образцовое выполнение воинского долга. [111] За проявленные отвагу, мужество и образцовое выполнение боевых заданий но разгрому немецко-фашистских захватчиков под Сталинградом 12 авиаторам армии присвоено звание Героя Советского Союза, а 19 человек были представлены к присвоению этого звания и получили его вскоре после завершения Сталинградской битвы. Среди летчиков-истребителей звания Героя Советского Союза были удостоены лейтенанты В. Я. Алкидов и Е. Н. Жердий, старшие лейтенанты М. Д. Баранов и А. В. Мартынов. В штурмовой авиации Героями Советского Союза стали лейтенант Г. И. Игнашкин, старшие лейтенанты В. М. Голубев и Н. П. Кочетков. В частях бомбардировщиков это звание получили лейтенант В. И. Яницкий, старший лейтенант Б. С. Быстрых, майор А. И. Пушкин, подполковник И. С. Полбин. Более тысячи человек было награждено орденами и медалями.

По оценке генерала Т. Т. Хрюкина, данной им 7 марта 1943 г. в директиве о порядке ведения дальнейших боевых действий на основе опыта, накопленного в Сталинградской битве, период борьбы за Сталинград стал для частей воздушной армии периодом выработки и овладения новыми тактическими приемами и формами боевого применения своих самолетов. В истребительных авиачастях утвердились и были отшлифованы тактика действий парами, ведение воздушного боя на вертикалях, полеты на силовую воздушную разведку и на "свободную охоту" в тыл врага, освоена радиосвязь как средство управления воздушным боем. В штурмовых авиационных частях родилась новая тактика действий с пикирования, было освоено бомбометание со средних высот бомбами мгновенного действия, практиковались воздушные бои с истребителями противника, прикрытие о воздуха на самолетах Ил-2 мест своего базирования, перехваты бомбардировщиков и транспортных самолетов противника, ведение "свободной охоты" и разведки противника в армейских тылах, действия но объектам противника в ночных условиях. В дневной бомбардировочной авиации было освоено уничтожение целей с высот 6000-7000 м одиночными самолетами, ведение разведки с этих высот, нанесение внезапных ударов но железнодорожным станциям массированными группами с горизонтального полета и с пикирования. В небывалых масштабах нашли себе боевое применение ночные легкомоторные бомбардировщики По-2, отработана тактика их действий ночью и днем в сложных метеоусловиях. Широко применялся установленный на [112] самолете пулемет ШКАС для обстрела зенитной артиллерии и пулеметов противника, его прожекторов, а в неблагоприятных для полетов вражеской авиации метеоусловиях и для обстрела пехоты и автотранспорта. Хорошие результаты дало применение самолетов По-2 с пулеметами ШКАС для прикрытия катеров Волжской военной флотилии, при переправе десантов и грузов для 62-й армии, а с закрытием навигации и для транспортировки ей военных грузов.

Одновременно с освоением эффективных тактических приемов зародились и получили дальнейшее развитие новые формы оперативного применения соединений и частей воздушной армии. В ходе битвы, например, штурмовики использовались для взаимодействия с наземными войсками в уличных боях в крупном населенном пункте. Положено начало проведению авиационных наступлений, заключавшихся в непрерывной поддержке с воздуха сухопутных войск массированными действиями на всю глубину фронтовой операции, начиная с авиационной подготовки прорыва обороны противника, поддержки наступающих войск на поле боя до выполнения поставленных боевых задач. Получен опыт в осуществлении в больших масштабах воздушной блокады крупной окруженной группировки противника во взаимодействии с авиацией соседних фронтов и соединениями авиации дальнего действия. Дальнейшее развитие получило управление боевыми действиями авиационных соединений и частей. Впервые помимо командного пункта командующего воздушной армией был применен вспомогательный пункт управления во главе с заместителем командующего армией, развертываемый на направлении главного удара с максимальным приближением к переднему краю. Вместо одного пункта наведения и управления воздушным боем они стали развертываться в полосах наступления каждой армии и на направлении действий подвижных войск фронта, а также на КП пяти основных авиадивизий.

На новую высоту была поднята организация взаимодействия авиасоединений и частей с сухопутными войсками фронта. Помимо отработки четкого взаимного опознавания наземных войск и авиации, обеспечения своевременной взаимной информацией о выполняемых боевых задачах и об обстановке на земле и в воздухе в районах совместных действий было освоено планирование взаимодействия но этапам операции, обозначение "ворот" захода для штурмовиков на цели, расположенные у переднего [113] края обороны. Для обеспечения надежного взаимодействия с подвижными войсками в случае их отрыва от основных сил фронта в оперативное подчинение наземного командования стали выделяться авиационные части. При этом командир подвижного соединения имел право управлять их боевыми действиями через авиационных представителей воздушной армии, следовавших с радиостанциями в боевых порядках этих войск.

Фронтовой опыт, полученный в сражении за Сталинград, способствовал значительному повышению боевой способности 8-й воздушной армии, сплочению летных частей и соединений, укреплению морального духа и веры в победу, еще более утвердил наступательный порыв и стремление авиаторов к полному разгрому отступающего противника. [114]