Дела русского оружия и политики в Сред. Азии.

Петербургские телеграммы, от 1 и 2 мая, известили нас о начатии, давно уже ожидаемой и обстоятельствами подготовляемой, войны России с Хивою т. е. с тем государством, которое в течение нескольких столетий не уважало прав, вытекающих из договоров и человеческого права и которое заграждает нам кратчайший путь в Индию. В нескольких статьях я решил подробно познакомить общество с предшествовавшими событиями настоящей войны, что необходимо для составления определенного мнения о нашем положении в Средней Азии и о наших действиях, которые явно вызывались и вызываются среднеазиятскими государствами. Но прежде считаю необходимым привести некоторые сведения, могущие уяснить настоящие события.

Телеграмма говорит, что Садык уполномочен ханом Хивы начать враждебные против России действия и что этот уполномоченный выдвинул уже вперед 5000 конницы, по всей вероятности не регулярного войска, не способного выдержать натиска наших регулярных военных сил, привыкших к тамошнему климату и способных перенести все неудобства знойной степи, пока дойдут до плодоносной Хивы, этой, по мнению многих, райской страны.

Ханство Хива, управляемое ханом неограниченно, имеет положение крайне недоступное. Хотя оно ничтожно, но пользуясь своим недоступным положением, оно более принесло вреда России, чем Бухара и Кокан, присмиренные договорами. Постоянно оно подзадоривало других, равно его подзадоривали. В пределах его находили приют враги Росии, удалившиеся из Туркестанского округа, из Бухары, Хивы и восточной стороны Каспийского моря. Никакие трактаты оно не считало святыми; сегодня они принимались для того, чтобы завтра их нарушить; ввести правильные дипломатические сношения неоднократно оказалось невозможным при всем долготерпении и снисходительности русского правительства. Хива служит пристанищем и фанатического духовенства, оставившего завоеванные русскими страны, где им невозможно было эксплоатировать невежественную массу сынов их паствы. Самые главные враги России в Хиве, это степные хищники, которым нечего терять, кроме жизни, а в войне они могут кое-что приобрести. Прежде они находили пристанище в Хиве и Бухаре; с заключением же договоров с последними государствами, они сосредоточились в Хиве. Между ними приобрели известность: Азбергень, Назар и [2] Садык, сын известного агитатора киргизских степей Кенисары Касымова. Последний, Садык, есть тот уполномоченный, которого хиванский хан выслал против русских войск. Хива занимает 2100 квадр. миль, число жителей 300000, но число это мы должны значительно увеличить в виду того, что в Хиве находится не мало пришельцев из соседних стран, а ряды войск формируются из разных окрестных жителей{1}.

Из многих газетных известий следует заключить, что англичане заботятся о вооружении непокоренных нами туранских народов. Бухарские, Хивинские и Коканские войска вооружены английскими, правда, старыми ружьями; пушки тоже доставляются англичанами, что и не удивительно, в особенности касательно Хивы, которая только и отделяет нас от Индии. Еще в 1839 году, когда мы объявили войну вечно-непокойной Хиве и начали приготовлять экспедицию, англичане не на шутку испугались. Они поспешно заняли Афганистан с целью не пустить русских чрез Гинду-Куш. В ханства она отправили своих агентов: в Кокан — Конноли, в Бухару — Стоддарта, в Хиву — Аббота и Шекспира. Кончилось все это плачевно; в Кабуле 18000 англичан в 1841 г. были перерезаны. Стоддарта и Конноли публично обезглавили в Бухаре, а остальные вышеназванные претерпев мучение спаслись в России. Вот как Артиллерийский журнал, 1869 г. март, описывает военные силы Хивы. «Хивинское войско состоит из регулярной пехоты и конного ополчения. Регулярное войско состоит из одного батальона сарбазов, числительностью в 1000 чел., обязанность которых состоит в охранении особы хана. Это регулярное войско не имеет никакого знания военного дела и только одеждою отличается от вооруженного сброда. Артиллерия хивинская заключается в нескольких десятках плохих или совершенно негодных оружий, из которых хивинец не умеет вовсе стрелять. Собственно крепостей в Хиве не существует, но большая часть городов и даже селений обнесены глиняными стенами, преимущественно для ограждения от нечаянных нападений туркменов. Крепостца Бенд вооружена несколькими оружиями». Мы находим эти известия довольно поверхностными, а потому их и не следует принимать за достоверные. Англичане, наверно, не преминули вооружить хивинцев; если они это сделали в 1838 году, то тем более они повторили это в 1871 г. О вооружении Хивы мы будем еще говорить впереди.

Как неочертя голову бросаются [3] среднеазиатские народы в войну, как не обдуманно, с виду, они действуют, но они не без друзей, которые услужливо предлагают им свой кошелек. Движение русских войск на Хиву из Ус Юрта и Красноводска означает, что русские не желают повторять промахи прошлых времен, когда все нападения производились со стороны Оренбурга и Западной Сибири.

Средняя азия во времена Петра Великого.

Еще до Петра 1-го русские правители обратили свое внимание на Туран, в особенности о завоеваниях в этой обширной и совершенно неизвестной русским стране думали: Иоан Грозный и Борис Годунов, но все это были такие беcтактные попытки, такие необдуманные действия, при том чистолюбие играло такую сильную роль, что все мы должны приписать отсутствию строго обдуманных политических планов и непониманию будущих условий, которые возникли бы, если бы Туран действительно был тогда завоеван русскими. Русское государство в то время было молодо, политические комбинации правителей отличались тоже молодостью, и следовательно и неуспехом. Только всеобъемляющая деятельность Петра Великого дала иной ход русской политике касательно Средней Азии. В это время мы видим определенность политики, ясность действий, цели понятны, средства для достижения последних принимаются более рациональные, осуществляет их и направляет опытная и зрело обдуманная политика. Конечно и тут не без промахов, но они понятны и оправдываемы, потому что государство только что оставило за собою молодость и со всею силою юношества бросилось на поле деятельности.

В 1700 г. хивинский хан Шаниаз прислал своего посла с предложением подданства, на что Петр 1-й охотно согласился и дал его наследнику новому хану Аран Махмету граммоту — в 1703 г. Последовавшая война с Турцией лишила Россию Азовского и Черного морей; мы уступили нашей редко счастливой сопернице Азов и Таганрог. Петр обратил свое внимание на Каспийское море, где, за потерей двух морей, предвидел развитие русской торговли. Государству нужны были деньги, а тут явился известный Ходжа-Нефес и говорит, что при устье Аму-Дарье находится в изобилии золотой песок и что местом этим легко овладеть с помощью туркменов. И кн. Гагарин сибир. губ. тоже самое доносил царю. Петр Великий распорядился о посылке двух экспедиций к р. Аму-Дарье, одну со стороны Сибири к Малой Бухаре, а другую с восточной стороны Каспийского моря в Хиву. Замечательно, что мы теперь только вполне сознались, что на Хиву надо нападать с восточных берегов Каспия, завоевав уже землю на вост. берегу этого моря, а Петр 1-й не находясь в таких условиях действовал также. Экспедиция была поручена кн. Бековичу Черкаскому. Указ Сената, от 29-го мая 1714 г. [4] говорит, чтобы проведать город Яркенд (Эркет, как тогда называли) поискать торговое дело и узнать расстояние от Каспия. Видимо, что эта экспедиция должна была открыть путь для другой. Бекович с 1,500 солдат и 5.000 р. явился в Юрьеве городке, но только в следующем году проплыл вдоль берега Каспийского моря и высадился у Тюб Караганского мыса. Прежде всего он распросил о безводном русле Аму-Дарьи, впадающем в Каспийское море, послал двух дворян на верблюдах разведать русло реки и по возвращении их возвратился в Астрахань, а оттуда отправился для представления Петру 1-му, который остался очень доволен его успехами и послал вторично на Каспий. Замечательная инструкция заключалась в следующем: близ старого русла Аму построить крепость, дать реке прежнее течение, заискивать верность и дружбу хивинского хана, предложить даже ему русскую гвардию, совместно с хивинцами исследовать Аму-Дарью, не найдется-ли там золота, послать купчину в Индию для отыскания кратчайшего пути между Индиею и Каспием и предложить дружбу и гвардию Бухарскому хану. Отряд войск состоял из 4.000 пехоты и 2,100 конных солдат. Бекович по знакомой дороге, с Тюб-Караганского залива, послал послов в Бухару и Хиву, а сам явился в Красноводском заливе, где построил крепость. Между тем из Хивы сообщили, что миссия арестована. Князь собирает в Астрахани еще войско и идет в Юрьев городок обезопасив новые укрепления, по берегу Каспия, гарнизонами и наконец сам двинулся в степь. Через 7 недель отряд солдат достиг урочища Карагач, где по плану Петра 1-го следовало построить крепость. Не доходя Усть-Урта были отправлены в Хиву новые послы, которых тоже арестовали. Устрашенный, однако Хан пожелал мира, явился в русский лагерь где заключил мир и потом пригласил к себе Бековича с 700 сол., подвел его разбить отряд на части и внезапно начал их истреблять. Отрубленная голова кн. Черкаского была послана бухар. Эмиру. Затем неудачи последовали за неудачами. Укрепления гарнизоны должны были оставить, их суда разнесла буря и только несколко человек увидели Астрахань. В 1714 г. Бухгольцу поручили новую экспедицию с поручением завладеть Яркендом, узнать куда Аму-Дарья впадает и как золото в ней добывается. В 1715 г. летом с 3,000 чел. Бухгольц двинулся с Тобольска по Иртышу. Достигнув Ямышева острова отряд заложил крепость, которая скоро была обложена Калмыцким ханом Кончайшей. Только 700 чел. возвратилось по Иртышу обратно. В 1716 г. кн. Гагарин дал Бухгольцу 1,500 чел. рабочих, которыми он устроил Омскую крепость. В 1717, 18 и 19 г. кн. Гагарин построил новую крепость у Ямышева моста, сооружено Железнинское укрепление и крепость Семипалатинская.

Кн. Гагарин был сменен за лихоимства, а на его место назначили Лихарева, который в 1720 г. из Тобольска отправился по Иртышу, построил новую крепость Усть-Каменогорск и принужден был воротиться назад не выдержавши нападения калмыков в очень значительном числе. Петр Великий воспользовавшись пребыванием бухарского посла в Петербурге, послал в Бухару итальянца Флорио Беневени. Русское и возвращающееся [5] в отечество бухарское посольство ехало чрез Шемаху, принадлежавшую Персии, где их насильно держали целый год. В 1821 г. Беневени прибыл в Бухару, в которой его обманывали три года; скоро он ушел, но дорогой его чуть не ограбили и он принужден был снова возвратиться в Бухару откуда тайно бежал в Хиву. Тут хотели его арестовать, он должен был тайно бежать и после долгих затруднений достиг Астрахани. Беневени удовлетворил любопытство Петра 1-го; он довел до его сведения, что в хивинских горах Шедшелильских находится серебряная руда, что золото и серебро добывают в Бодакшане из реки Аму-Дарьи, что в других местах тоже находятся названные металы, равно драгоценные камни. Бухара также была описана как наиблагодатнейшая страна; переименовались богатая произведения ее земли и труды рук человеческих. Беневени объяснил, что народы, населяющие те страны, где он был, ведут между собою постоянную междуусобную войну, что Аму-Дарья одним рукавом вливается в Аральское море, а прежде другим вливалась в Каспийское, но в следствие одной войны это русло реки запружено.

После последней, неудавшейся, экспедиции мы замечаем поворот в политике Петра Великого. Он убеждается что из русла невозможно извлечь предполагаемые выгоды, что борьба с среднеазиатскими ханствами крайне затруднительна при наступлении на них со стороны Каспия и Западной Сибири, что хотя эти пути и заманчивее пред другими, по своим небольшим пространствам, но враги тут действовали самоувереннее и безопаснее; в своих местах пребывания они были неприступны. Вот почему было обращено внимание на киргиз-кайсацкие орды. Мурза Текачев, бывший старшим переводчиком в секретных делах, во время персидского похода 1722 г. в своих записках сообщает: «Петр Великий изволил иметь полезное намерение в приведении издревле слышимых и в тогдашнее время почти иеизвестных киргиз-кайсацких орд в российское подданство и оное свое монаршее особое, меня нижайшего, к тому употребить намерение имел, с тем, буде оная орда в точное подданство не пожелает, то стараться мне, не смотря на великие издержки, хотя-бы до миллиона руб., но только чтоб одним листом под протекцию Российской Империи быть обязались, ибо как Е. И. В. в 1722, в персид. походе и Астрахани чрез многих изволил уведомиться об оной орде, ходя-де оная (т. е. орда) киргиз кайсацкая степной и легкомысленный народ, токмо-де всем азиятским странам и землям оная орда ключь и врата». Надо заметить что в 1717 году ханы киргизских орд обращались к Петру Великому с предложением подданства, но в то время на это не обратили особенного внимания.

Средняя Азия до времени окончательного решения русских завоевать Хиву.

После смерти Петра Великого, в 1830 г. сами киргизы сделали решительный шаг к сближению с русскими и признанию их главенства. [6] Киргизская орда воевала непобедоносно с калмыками и башкирами. Хан Малой Орды Абус Хаир предложил свое подданство России. Посланный Текелев, подвергаясь опасности жизни, привел к присяге: Малую орду, Каракалпаков, занимающих низовья Сыра, и Среднюю орду. Таким образом осуществилась заветная мечта русских утвердиться на Сыре. В инструкции Кирилову, данной 18 мая 1734 года было сказано: доставить грамоту Каракалпакскому хану, стараться «завести во Аральском море пристань и вооруженные суда» (Костенко. Средняя Азия). В это время задача русских разделилась на две части: 1) движение на юг и 2) закрепление Киргизской степи. Обладание последнею давало русским косвенное владычество над Средней Азией. Народы ее имея в соседстве русских, чувствуя их силу и возможность постоянного вмешательства, по необходимости должны были смириться, боясь получить наказание, в особенности за набеги на русских, их пленение, обращение в рабство и изнурение в тяжких физических работах. Хотя Киргизы Малой орды обязались защищать русские границы от нападений, платить подать натурою и иметь хана по согласию России; но заставить их исполнять эти условия было невозможно, да и русские скоро захватили непринадлежащие им права, что повело к значительным недоразумениям, к денежным тратам на устройство укреплений и посылку отрядов внутрь страны. Скоро деспотизм начал разгуливать на просторе. Русские построили город при слиянии Ори с Уралом и из него распространяли свое владычество. Киргизы захватывали в плен русских, что заставило последних брать от них аманатов. Только при Екатерине II мы замечаем введение кротких мер и полное сознание, что безурядица в Киргизской степи затормозит нам движение на Юг, поближе к Индии. Екатерина II обратила внимание на правильное получение доходов с Киргизов, чем занималась новоучрежденная пограничная экспедиция; вместе с этим казна отпускала деньги на постройку мечетей, школ и караван-сараев, что могло сделать Киргизов более оседлыми. В 1799 г. новообразованная пограничная комиссия повела дела хуже; она слишком пустила в ход деньги для приобретения дружбы родоначальников что оскорбило народ, лишившийся влияния на выбор своих вождей и держания их в зависимости. Возобновились опять нападения на караваны, русских брали в плен, киргизы перекочевывали с места на место, где лучше и где более надеялись получить защиту. Вместе с этим Султан Букей переселился на правый берег Урала и назначен нами ханом внутренней или Букеевской орды в 1812 г. В 1822 году Хива наносит нам серьезный вред; сильные роды Чиклинцев признали над собою власть Хивы, зависимые от нас киргизы погрузились в междуусобную войну. Разбои увеличились, в особенности на Каспии где страдали интересы наших рыбопромышленников. Киргизов наказали введением более строгого административного разделения. Образовали два округа: Кокчетавский и Каркоралинский. Округами должны были управлять султаны с советом. Оренбургские киргизы получили также новое административное управление. Султанам правителям дано было по 200 козаков, что повело к деспотизму. [7]