Германский удар выдержан
Положение 9-й армии к 5 часам утра 7 сентября
Ночь с 6 на 7 сентября в 9-й армии приходила относительно спокойно. Раздавались отдельные ружейные выстрелы в лесах к северу от Суази, на болотах около Морэн-ле-Пети.
К западу от болот положение не переставало быть тревожным. В 2.30 генерала Гросэтти будят на ферме Шаптон, где он спал на связке соломы. Связист только что донес, что 10-й корпус, сосед слева, очистил Шарлевилль.
Сообщение, впрочем, неточное. Действительно, в штабе 10-го корпуса много говорили о том, чтобы очистить это селение, захваченное накануне ценой больших усилий, но генерал де-Кадудаль настоятельно просил разрешения остаться там. Эта просьба была удовлетворена командованием 10-го корпуса.
Но этого связист не знал. Что было вполне определенно, — это то, что левофланговые части 42-й дивизии, удерживавшие Вилленев и эвакуировавшие Шарлевилль до его занятия частями генерала де-Кадудаль, подвергались опасности внезапной ночной атаки с направления восточнее Шарлевилль.
Генерал Гросэтти вызывает полковника Девилль, командира 151-го полка, который занимает Вилленев, и отдает ему приказ немедленно его оставить.
Полковник обращает внимание генерала на то, что еще в полночь его дозоры, высланные для связи, были в контакте с дозорами 40-й бригады; что ничего не указывало на возможность в это время какого-либо отхода гарнизона Шарлевилль и что, поскольку ему известно, до сих пор в этом районе не происходило никаких чрезвычайных событий.
Тем не менее, во исполнение приказа, 151-й полк отходит, оставив батальон Паскаль на северной опушке леса Бу-де-ла-Вилль в готовности снова, по первому сигналу, занять Вилленев.
К 5 часам батальон Паскаль окопался на северной опушке леса Бу-де-ла-Вилль, в 1 километре к югу от Вилленев; батальон. Монфу дошел до юго-западной опушки леса Бранль, и батальон Бонтэн стал в резерве вблизи фермы Шаптон. [87]
Марокканская дивизия также была настороже. Бригада Бловдла, т. е. четыре батальона значительно сокращенного состава, была широко растянута, фронтом к болотам, между Брусси-ле-Пети и Мениль-Брусеи, удерживая также высоту 154{48}. Полк Феллера — два слабых батальона — занимал Рев. Полк Кро имел батальон Тиссэр в Уа; батальон Линьи — в рощице в 1 километре к востоку от этого селения, батальон Сакэ, прежде батальон Фралон, — за высотой к востоку от замка Монживру.
В 17-й дивизии бригада Симон растянута между Брусси-ле-Гран и «Полем Битвы» в малоуглубленных окопах или стрелковых ячейках, причем ее артиллерия, оставшаяся на позиции и усиленная артиллерией 52-й резервной дивизии, ведет наблюдение за Банн. Бригада Эон — в резерве у горы Август, в распоряжении командира 9-го корпуса генерала Дюбуа.
52-я резервная дивизия занимает фронт от опушки леса к югу от Банн до горы Август, имея заслон в Гранд-Ферм и Петит-Ферм{49} на крайнем восточном углу болот.
Эта ночь была тяжелым испытанием для всего 11-го корпуса, широко разбросанного в результате боев накануне. Дивизия Радигэ, очень утомленная, должна была всю ночь бодрствовать. Бригада Тэссьер — лицом к противнику, овладевшему Экюри и Морэн; бригада Ламэ, фронтом на Норма, которое ей пришлось очистить; дивизия Панбэ в готовности оборонять Ленаррэ, Вассимон и Оссимон: фронт около 5 километров за р. Соммой, всюду проходимой.
Еще более раздроблена 60-я резервная дивизия, лишенная своей артиллерии, отправленная в Коннантрэ в распоряжение 22-й дивизии. У этой дивизии одна бригада в Семуан и другая в районе Эрбисс. И это все, что прикрывает правый фланг 9-й армии: резервные полки, ослабленные выделением их лучших подразделений и артиллерии!
Наконец, 9-я кавалерийская дивизия ночевала: кирасирская бригада Митри — в Майи, драгунская бригада Серевилль — в Соммсу; драгунская бригада Сайи — в Пуавр.
Фош уехал из Планси в автомобиле, чтобы быть в Плер к 6 часам. Он задумчив и молчалив. Он отдал приказ о наступлении частям, выбившимся из сил, имеющим перед собой противника, несомненно превосходящего их силой и воодушевленного 14 днями победоносного преследования. Выполним ли этот приказ? Конечно, он его не считает выполнимым, но во всяком случае, будучи глубоким психологам, он знает, что наступление будит все силы, что оно еще более укрепляет слабеющие узы и что у части, решившейся на наступление, всегда найдется энергия, необходимая для обороны. И он назначил для наступления удаленные цели, для того чтобы удержались за р. Пети-Морэн, за болотами, за р. Соммой. Держаться необходимо, во что бы то ни стало, чтобы дать возможность [88] развернуться победоносному маневру на р. Урк. Держаться — в этом сегодня главное.
Орудия сильно гремят со стороны Суази. Суази — «невралгический» пункт. Необходимо, чтобы там особенно держались, чтобы не допустить прорыва фронта между 5-й и 9-й армиями. Во что бы то ни стало не допустить, чтобы противник обосновался на массиве Мондемаи, Бруа, Аллеман, где :он разрезал бы надвое весь французский боевой порядок. Обеспечить взаимодействие с 5-й армией — такова первоочередная цель.
Когда генерал Фош прибывает в Плер, штаб уже там разместился. Еще нет никаких новостей. Капитан Бертон отправился выяснять обстановку у генерала Дюбуа, капитан Рекэн поехал в 42-ю дивизию.
В 8 часов Бертон возвращается. Сведения неопределенные. Противник ведет уже сильное наступление к западу от болот, и бои идут в лесах Ботрэ и у Сен-Гонд.
Идут бои также к востоку от болот. Лейтенант Тардье отправляется туда к генералу Эйду.
Германское наступление
К 8 часам борьба становится жестокой на всем фронте, и противник проявляет огромные усилия, чтобы сломить упорство 9-й армии.
Генерал фон-Бюлов, командующий 2-й германской армией, вчера в 20 часов приказал возобновить, с рассветом, наступление, но его сосед справа генерал фон-Клук сообщил ему, что он отозвал к северу 3-й и 9-й корпуса, достигнувшие района к югу от р. Пети-Морэн. Эти корпуса необходимо ввести в бои на р. Урк, чтобы остановить французское наступление, ведущееся от Парижа. Но их отход открывает правый фланг 2-й германской армии.
Поэтому фон-Бюлов изменяет свои распоряжения. Он оставляет в силе свой приказ о наступлении гвардии и 10-го корпуса, но предписывает 10-му резервному корпусу продолжать действовать совместно с 1-й армией, согласовывая с ней свои движения, а 7-му корпусу остановиться в районе Монмирай, чтобы прикрыть правый фланг своей армии.
Кроме того, в 3 часа утра, осведомляя своего соседа слева, генерала фон-Хаузен, командующего 3-й германской армией, об отходе армии Клук, Бюлов просит поддержать его созданием угрозы флангу французов на Сомме.
Что касается генерала фон-Хаузен, то он уже получил приказ ставки вести решительное наступление в южном направлении.
Наступление началось на рассвете. Генерал фон-Эммиш, командир 10-го корпуса армии Бюлова, считая, что вчерашнее наступление в районе болот обошлось слишком дорого, что оно дало сомнительные результаты и не может дать лучших, решил оставить перед болотистой полосой лишь завесу и наступать своими главными силами е районе к западу от болот. 19-я германская дивизия должна была, таким образом, двигаться к Вилленев-ле-Шарлевилль, [89] 20-я — на Моидеман. Осью наступления армейского корпуса являлась дорога Шампобер, Сен-При, Сезанн.
Генерал фон-Плеттенберг, командир гвардейского корпуса, сделал, на основании жестоких боев б сентября, почти те же выводы, что и командир 10-го корпуса. И он также решил оставить лишь завесу к северу от болот между Ольнэ-о-Планш и Вер-ла-Гравелль и наступать на болота обеими своими дивизиями с востока, по оси Экюри, ферма Нозэ, Лэнт.
Для гвардии, так же как и для 10-го германского корпуса, наступление назначается на 6 часов.
В 3-й германской армии 32-я дивизия 12-го корпуса и 23-я резервная дивизия 12-го резервного корпуса на рассвете также завяжут бой на фронте Соммы, так что французскому 11-му корпусу, подвергшемуся на севере нападению двух гвардейских дивизий, придется на своем правом фланге оказывать сопротивление и двум саксонским дивизиям.
42-я дивизия оттесняется на Шаптон
Генералу Гросэтти вскоре пришлось пожалеть об очищении Вилленев. Утверждение полковника Девилль породило в нем серьезные сомнения об отходе соседнего корпуса.
Поэтому он спешно послал выяснить обстановку, и в 5.45 ему было доложено, что 40-я бригада все время была в Шарлевилль, где она нападению не подвергалась, и что генерал Кащудаль твердо решил там держаться.
Между тем приходит приказ 9-й армии, из которого генерал видит, что задача 42-й дивизии остается прежней — наступать.
Поэтому генералу Криан, командиру 83-й бригады, немедленно отправляется приказ занять вновь Вилленев. Его поддержат при этой операции два артиллерийских дивизиона. Полковнику Девилль вменяется в обязанность со своим 151-м полком вновь занять свои вчерашние позиции.
В 6 часов 75-миллиметровые батареи дивизионов Альвэн и Менэтрье засыпают Вилленев снарядами, тогда как батальон Паскаль из леса Бу-де-ла-Вилль и батальон Бонтэн из оврага севернее Шаптон бросаются в атаку на южную и восточную окраины селения. Несмотря на силу огня германской артиллерии, наша пехота продвигается, не испытывая серьезных потерь.
К 9 часам Вилленев снова занят. Германская пехота отошла.
Гросэтти, прибыв со своим штабом к разветвлению дорог из Сезанн и Шаптон, близ Этан, следил за ходом боя. Размещение, несомненно, мало удобное, на краю дорожной канавы, но превосходное местоположение для наблюдения за боевыми действиями дивизии, которой предстоят вести бой по обе стороны сезаннской дороги. Теперь вперед продвигаются все полки. Хозяин Вилленев, 151-й полк, получает приказ выступить из: него в северном направлении.
На его правом фланге 162-й полк должен возобновить свое продвижение в лес Браяль; 94-й полк я 16-й стрелковый батальон [90] должны продвинуться вперед, к северу от Суази; 8-му стрелковому батальону предписывается обеспечить в Сен-Гондском лесу взаимодействие с марокканской дивизией; 19-й стрелковый батальон остается в резерве близ Шаптон.
Таким образом, еще около 10 часов положение на всем фронте было хорошее, и наши всюду продвигались вперед, несмотря на безудержный обстрел германской артиллерии 77–, 105– и 150-миллиметровыми снарядами.
Но к 10.30 характер боя резко меняется. Повсюду наши роты наталкиваются на значительные силы, которые просачиваются за складками местности и стремятся их охватить.
Это был момент, когда, весь 10-й германский корпус перешел в новое наступление: 19-й дивизией на Вилленев, 20-й — на леса Ботрэ, Бранль и Сен-Гонд.
В лесу Ботрэ 77-й и 79–|й полки 20-й германкой дивизии оттесняют 162-й полк, который энергично борется, но должен уступить под угрозой обхода через Сен-Гондский лес. Полк отступает перекатами с позиции на позицию, на Суази, при поддержке 16-го стрелкового батальона, который с чрезвычайной отвагой продолжает удерживаться на северном углу леса Бранль, где он почти обойден тремя батальонами 91-го полка 19-й дивизии германцев.
В 10.30 положение становится угрожающим: 77-й и 79-й полки — движением через леса Ботрэ и Сен-Гондский, 74-й и 91-й полки 19-й германской дивизии — выходом из леса Ом-Блан по сходящимся направлениям на Суази.
После полутора часов ожесточенных боев, ужасных рукопашных схваток, трагическую тайну которых хранят лесные чащи, наши полки, наши батальоны, наши роты перемешиваются и устремляются назад. Из лесистой полосы начинают выходить одиночные стрелки, за ними другие. Все рассказывают о происшедшем, как о каком-то аде. Германские пулеметы косили целые роты. Германцев очень много: они вылезают отовсюду.
Гросэтти бросается к частям со своим штабом и взводом охраны. Подполковнику Лавин-Дельвилль, со своими двумя эскадронами 10-го коннострелкового полка, он отдает приказ преградить отходящим путь и вернуть их в бой.
К полудню порядок был восстановлен, и сопротивление организовано в парке Шаптон. Вдоль дороги из Монживру части, оттесненные из леса, быстро приводились в порядок. Установленный близ Шаптон дивизион Коффека осыпал противника на южной опушке леса дождем огня и железа.
Германцы, также понесшие большие потери и приведенные в расстройство, не стремятся пройти южнее этой опушки.
В то самое время, когда наши части должны покинуть леса Бранль, Ботрэ и Сен-Гондский лес, наш 151-й полк должен был спешно очистить Вилленев не из-за нажима противника, а потому, что наша собственная артиллерия, не разобравшись в обстановке, считала германцев хозяевами не только лесов, но и селения, и открыла огонь по Вилленев. [91]
Потери, к счастью, не были тяжелыми. Полковник Девилль, не имея возможности приказать прекратить огонь (в то время связь на поле сражения между пехотой и артиллерией была еще ненадежной), принял вовремя решение покинуть Вилленев и перевести батальоны Паскаль и Бонтэн на опушку леса Бу-де-ла-Вилль, рассчитывая вновь занять селение, как только наши артиллеристы исправят свою ошибку.
Таким образом, несмотря на энергичные усилия, вся 42-я дивизия оказывается оттесненной, и ее фронт перед противником, имеющим явное превосходство в силах, определяется лесом Бу-де-ла-Вилль, парком Шаптон и дорогой из Монживру.
Гроеэтти проходит по линиям, беседует в ротах. Он идет по передовой линии, не задумываясь об опасности. Ровно в 11.30 один лейтенант 10-го коннострелкового полка, посланный для связи, узнает от артиллерийского офицера 10-го корпуса исключительную новость.
1-я германская армия начала отступление, и правофланговый корпус 2-й армии согласовывает свое движение с ее отходом. Правда ли это? Не выдумка ли? Конечно, здесь противник отходить не намеревается, но было бы неправильно не использовать этого сообщения для укрепления духа частей.
Поэтому новость получает широкое распространение. И генерал приходит к заключению, что настоятельно необходимо начать в этот момент решительное наступление, идет ли дело о том, чтобы бить отступающего противника или просто об укреплении морального состояния наших солдат.
Он немедленно приказывает начать с 14 часов общее наступление. Частям ставятся задачи: 151-му полку овладеть лесом у каменоломни, к северу от Вилленев, Форж и лесом Реклго; 162-му полку — восточной частью Сен-Гондского леса, лесом Ботрэ, Сен-При и Талю; 94-му — западной частью Сен-Гондского леса, лесом Бранль и Суази; 8-му стрелковому батальону — Сен-При и гребнем у Пуарье.
Что можно ожидать от этого широкого наступления, которое должны были вести изнуренные и понесшие большие потери части? Генерал, конечно, не предается по этому поводу «безграничным мечтаниям», но он хочет лишь того, чтобы люди поняли, что не следует ни в каком случае отступать, а следует держаться, выжидая, когда можно будет пойти вперед. Так будет «по-фошевски», так будет лучше! Его оценка обстановки видна из донесения, отправленного им в штаб армии в 12.30. Там совершенно ничего не говорится о предполагаемом наступлении; говорится только о том, что пришлось оставить Суази и что части задерживаются у Монживру и в Шаптон.
Кроме того, прежде чем послать 151-му полку приказ о наступлении, генерал приказывает, чтобы резерв в лесу Бу-де-ла-Вилль очень прочно укрепился и обеспечил непрерывную связь с Шарлевилль, где находится правый фланг 10-го корпуса. Он сообщает ему также, что он переводит свой последний резерв, 8-й и 16-й стрелковые батальоны, к правому флангу, где в данный момент опасность более серьезная, чем на левом. [92]
9-й корпус получает приказ армии
На фронте 9-го корпуса, марокканской и 17-й дивизий ночь прошла спокойно.
Около 2 часов утра генерал Дюбуа получил, на своем командном пункте в Коннантр, приказ, точно определяющий его задачу на 7-е число.
В этом приказе он прежде всего увидел зарю победы, восходящую со стороны Парижа, правильное развитие решительного маневра армий левого фланга. Из этого он уяснил себе, что оборона, предписываемая на сегодня 9-му и 11-му корпусам, была явлением только временного порядка.
Задача 9-го корпуса остается прежняя: преградить противнику выход к югу от болот. Только, если вчера он должен был приготовляться к действиям с максимальными силами в северо-западном направлении на Шампобер, то сегодня ему придется совместно с 11-м корпусом действовать в восточном направлении к горе Август. Необходимо, следовательно, осуществить перегруппировку.
В 4 часа его оперативный приказ рассылается дивизиям. Марокканская дивизия должна удерживать в неприкосновенности фронт Мениль-Брусси, Уа, будучи в то же время в готовности оказать своему соседу слева, 42-й дивизии, поддержку, которая может ей понадобиться при атаке Сен-При. Одна из бригад 17-й дивизии должна надежно укрепиться на фронте Брусси-ле-Гран, Поле Битвы, а 52-й резервной дивизии необходимо поддерживать части, обороняющие фронт Мениль-Брусси, Уа. Противнику должен быть прегражден выход через эту линию от Уа до Поля Битвы, т. е. южнее «болотистой полосы. Наконец, одна бригада 17-й дивизии останется в резерве у горы Август и образует там вместе с 7-м гусарским полком маневренную группу, предназначаемую для поддержки 11-го корпуса около горы Август.
Сражение на фронте марокканской дивизии уже завязалось, когда этот приказ около 6 часов прибыл, и следовательно, он не мог особенно отразиться на событиях.
Марокканская дивизия держится крепко
Несколько раньше 6 часов генерал Энбер покинул замок Мондеман, который усиленно обстреливался германской артиллерией. Для штаба разыскали новое пристанище, несколько более укрытое. Это небольшой старый замок, на южной окраине Бруа, прилепившийся к краю плато, которое, обрываясь отвесно, командует над равниной р. Об. Эту ночь придется переночевать там. А пока командный пункт располагается возле леса в 1 500 метрах к югу от Мондеман, в дорожной канаве.
Капитан Эйч из штаба 9-го корпуса вручает генералу оперативный приказ. Со стороны Сен-При слышна оживленная ружейная перестрелка, сопровождаемая орудийными выстрелами. Мы знаем, что это была встреча 20-й германской дивизии, брошенной в южном [93] направлении и охватывавшей восточную опушку лесов Ботрэ и Сен-Гондского.
В это время германская пехота, покинув окопы, которые она вырыла на косогоре у высоты Пуарье, фронтом на Уа и Монталар, спустилась густыми стрелковыми цепями к Монживру, тогда как артиллерия вела усиленный огонь по подступам к замку.
А у нас там имелось: 3 слабых роты зуавов батальона Моделон, около 300 бойцов; на гребне к востоку от Монживру — остатки батальона Фралон, около 200 бойцов; в небольшом лесу, в 1 километре к северо-востоку от Монживру, — батальон Линьи, около 400 бойцов, а за этой слабой линией, над которой, как вихрь, бушуют снаряды, — ничего...
К счастью, нас с фланга поддерживал пулеметный взвод 162-го полка 42-й дивизии, стоявший на позиции у опушки Сен-Гондского леса. Он помешал противнику выйти из лесов.
Осведомленный капитаном Канонж, посланным для выяснения положения, Энбер посылает полковнику Кро батальон полка Феллер; это — немного, но ничего другого нет под рукой.
Поэтому он спешит доложить генералу Дюбуа об опасности, которая грозит левому флангу корпуса, и просит у него подкреплений.
Приказ» армии, как мы знаем, намечал удар 9-го корпуса в восточном, а не в западном направлении. Тем не менее генерал Дюпуа не колеблется относительно того, чтобы оказать помощь марокканской дивизии. Он отдает приказ полковнику Зон, бригада которого составляет в окрестностях горы Август единственную маневренную массу, которой он располагает для оказания поддержки наступлению 11-го корпуса в направлении Ольнэ-о-Планш, — направить на Сен-Лу 77-й полк, наименее пострадавший из двух его полков. Он отдает приказ также дивизиону Пюэ (дивизионной артиллерии 52-й резервной дивизии) направиться к Монживру в распоряжение полковника Кро.
Одновременно он подтверждает Энбер приказ держаться во что бы то ни стало, не дать отрезать себя от 42-й дивизии и с помощью присланных подкреплений овладеть Сен-При.
Фош, которому об этом было доложено, одобряет все это полностью. Это — его мысль, понятая и претворенная в совершенстве. Поддержать 11-й корпус в направлении Ольнэ-о-Планш, да, конечно, это маневр, имеющий известное значение, который надлежит 9-му корпусу выполнить; но, разумеется, то, что особенно важно для этого корпуса в данный момент, — это действовать рука об руку с 42-й дивизией, тесно связаться с ней в своих действиях и «обеспечить надлежащим образом левый фланг у Сен-При». Это — подлинное выражение ответа Фоша генералу Дюбуа, отвезенного в 8 часов подполковником Дево.
Двигаться на Сен-При?!. Энбер, преданный, как никто, идее наступления, прекрасно знает, что до прибытия крупных подкреплений боевые действия там невозможны.
Он только что узнал, что противник пробрался в Уа и занимает это селение, которое полковник Кро не смог сохранить за собой. [94]
Он знает, что все его резервы в линий, и он даже до сих пор не имеет точных сведений о судьбе бригады Блондла, которая, будучи очень ослабленной, получила задачу удерживать фронт Брусси-ле-Пети, Мениль-Брусси и о которой до него не доходило никаких известий со вчерашнего вечера. Он же знает, что это три потрепанных батальона, вконец обессиленных, которые оказывают на левом фланге сопротивление германским массам, пытающимся выйти из лесов при поддержке артиллерии, обильно снабженной боеприпасами.
Стрелки держатся, но обезумели от разрывов снарядов. Они остаются лежать там потому, что их офицеры приказывают им оставаться, а также и потому, что они смертельно устали.
Энбер слушает ружейную перестрелку, которая ему говорит о ходе боя. С биноклем у глаз он стремится увидеть, что происходит. Он опрашивает проходящих раненых. На донесения он отвечает приказом.
В 9 часов он все еще ничего не получил от генерала Блондла, но так как с того направления совершенно не доносилось шума боя, то он пришел к выводу, что генерал не был атакован. Поэтому он посылает из своего штаба капитана Розе для передачи ему, что на фронте Монживру, Мондеман, Рев встречены затруднения, что вследствие этого он должен занять фронт Брусси-ле-Пети, Мениль-Брусси минимальными силами и продвинуть все, что у него имеется, к гребню Мондеман, Уа, чтобы действовать против неприятеля, выходящего из Сен-При.
И генерал Блондла, несмотря на растянутость своего фронта и недостаточную численность своих сил, несмотря также на продолжающуюся канонаду, направляет к Мондеман саперные батальоны и батальоны Сотэль и Лашез: два батальона из имеющихся четырех. В 10 часов генерал Дюбуа перенес командный пункт корпуса из Коннантр в Сен-Лу, ближе к гребню Мондеман, Аллеман, на котором, без сомнения, должна разыграться судьба армии.
Но когда он туда прибыл, сражение постепенно стало затихать. В полдень уже не слышно было ни ружейной, ни пулеметной перестрелки, шла только сильная канонада.
Поэтому надо было найти время для перегруппировки разбросанных частей и для подготовки с помощью прибывающих подкреплений наступления на Сен-При.
Атаки во второй половине дня на левом фланге армии
Около 14 часов артиллерия обеих сторон вела еще обстрел, в то время как пехотинцы, впавшие в прострацию от усталости, спали, укрывшись в окопах, в воронках от снарядов или в канавах.
Генерал Гросэтти назначил приказом наступление на 14 часов, и это наступление должно было начаться... Только это будет не общее наступление, хорошо налаженное и энергичное — части для этого слишком измучены. Это будут, начиная с 14 часов, на всем фронте дивизии, частные атаки наиболее боеспособных подразделений, в зависимости [95] от их силы, местности, противника, обстоятельств. У Вилленев батальоны Паскаль и Бонтэн 151-го полка выдвинулись вперед и из леса Бу-де-ля-Вилль одним скачком заняли северную окраину Вилленев.
Они готовились выйти из него в 14.30, когда германская артиллерия открыла по ним огонь, в то время как наша артиллерия, совершая ту же ошибку, что и утром, осыпала гранатами свои же батальоны в селении, считая его все еще занятым противником. Полковник Девилль вынужден был приказать этим двум батальонам отойти назад и устроил их на опушке леса, из которого они только что вышли. В сумерках было вновь предпринято наступление, и к этому времени Вилленев, к которому германцы и не подходили, был вновь занят, так же как и лес у каменоломни.
В 14 часов 19-й стрелковый батальон, поддерживаемый 162-м полком, также продвинулся вперед. Примкнув штыки, он охватил гребень к северу от Шаптон, где он рассчитывал найти противника. Но германцы отступили и вели пулеметный огонь по обнаженному, лишенному укрытий гребню.
За несколько минут — серьезные потери. Стрелки вынуждены остановиться, окапываться и укрываться.
Несмотря на огонь противника, 8-му стрелковому батальону удалось проникнуть в Сен-Гондский лес. Но здесь численное превосходство противника слишком велико. Наши стрелки вскоре охватываются со всех сторон, несут большие потери от огня пулеметов и почти окружаются в густых порослях. Момент — и подразделения бегом устремляются из леса.
Там подполковник Лавинь-Дельвилль с двумя эскадронами 10-го коннострелкового полка. Он развертывает эскадроны, приказывает им не пропускать никого. Сам едет к отступающим солдатам и заставляет их повернуть обратно.
На опушке леса мало-помалу собирается весь отошедший батальон.
Батальон отведен в резерв и расположен вместе с артиллерийским дивизионом 52-й резервной дивизии на северной опушке леса Мондеман для обеспечения связи с марокканской дивизией. В 18 часов он опять вводится в атаку, оттесняет неприятельские отряды, расположенные на южной опушке Сен-Гондского леса, и отбрасывает противника в лес до дороги из Суази.
Точно так же с 14 часов 94-й и 162-й полки при поддержке 233-го полка из резервной бригады, продвинувшись вперед, атаковали лес Бранль и после жестоких боев, доходивших до рукопашных схваток, отбросили 91-й и 74-й германские полки до дороги из Суази в Вилленев.
Генерал Энбер, видя, что 42-я дивизия продвигается вперед, не мог оставаться в бездействии. В 14 часов, несмотря на крайнее утомление и опасное раздробление своих частей, рассчитывая на выступление в ближайшем времени 77-го полка, о чем он был поставлен в известность, генерал отдает приказ о наступлении, который, естественно, начинается бюллетенем об одержанной только что победе. [96]
«Успехи, одержанные 5-й и 6-й армиями, — говорится в нем, — подтверждаются. Германцы — в полном отступлении, за исключением частей перед 42-й и марокканской дивизиями, где они оказывают еще сопротивление, очевидно для того, чтобы избежать охвата нашими частями».
Поэтому, когда 42-я дивизия возобновит наступление, марокканская дивизия должна также перейти в наступление, как только к ней присоединится 77-й полк. Артиллерия должна подготовить операцию подавлением неприятельских позиций на восточном участке Сен-Гондского леса, в Уа и на гребне Пуарье.
Частям первой линии продвигаться прямо перед собой. 77-му полку, пробравшись в леса к юго-западу от Мондеман, наступать на Сен-При через Пуарье.
Но у артиллерии не хватает боеприпасов, и она не в состоянии придать подготовке наступления необходимую интенсивность. Кроме того, 77-й полк, который двигался медленно из-за крайней усталости людей и подавляющей жары, не подходит. Ему предстояло пройти 20 километров, и он будет здесь не ранее 17 часов, т. е. слишком поздно, чтобы довести до конца дневную атаку.
Ночная атака?! Энбер думал об этом, но такого рода операции с утомившимися частями, не укомплектованными командным составом, настолько ненадежны, что он предпочитает от нее отказаться. Атака состоится поэтому только завтра утром. Ей будет предшествовать артиллерийская подготовка, которая начнется в 3.30.
В 20 часов отдан новый приказ, приказ очень обстоятельный. Дошел ли он до частей первой линии до наступления ночи? Это мало вероятно, так как, например, подполковник Феллер, который, согласно приказу, датированному 14.30, отдал свои распоряжения об атаке и находился в соприкосновении с противником, бросил в 21 час в темноте батальоны Туле и Жако в штыковую атаку на Уа, которое германцы занимали в течение дня.
Эта атака была тем, чем обычно бывают ночные атаки: смятое и отброшенное боевое охранение, хаотический беспорядок в селении, где сходятся врукопашную среди горящих, домов, где стреляют друг в друга в упор.
После захвата селения пришлось его вновь оставить, чтобы избежать окружения. Оба батальона отошли на свои исходные позиции. Германцы также отошли от Уа. И в эту ночь Уа было «ничьей» землей.
В 42-й дивизии бой прекратился в 19 часов; в Уа он прекратился в 22 часа.
Генерал Энбер, когда отзвучало эхо последних ружейных выстрелов, отправился на ночлег в замок Верж.
Разведка боем в Ольнизе
С утра день в 17-й дивизии обещал быть спокойным, и таким он оставался бы по всей вероятности, если бы, по инициативе майора Жетт, начальника штаба дивизии, не произошел эпизод, тактический результат которого сперва как будто являлся неудачей, но в конечном итоге оказался в высокой степени полезным. [97]
Хорошо известный во всей дивизий по своим знаниям и исключительной активности, майор Жетт быстро пришел к выводу на основании изучения разведывательных сводок и донесений от дозоров, что противник снял войсковые части со всего участка севернее болот.
Правильный, как мы знаем, вывод, который немедленно вызывает в нем наступательный рефлекс. Если противник в районе Ольнизе, Вер-ла-Гравелль не имеет значительных сил, почему же 17-й дивизии оставаться прикованной к месту к югу от болот, когда 11-й корпус ведет наступление в направлении горы Эмэ?
Ввиду отсутствия генерала Мусси, уехавшего посмотреть свое боевое охранение, майор добавляет это соображение к донесению, отправленному в 5.50 командиру корпуса: «Личное впечатление начальника штаба: противник, кажется, снял части к северу от Сен-Гондских болот. Часть 33-й бригады могла бы поддержать наступательное движение в направлении или на Куазар или на Ольнизе».
Возвратившись до отправления этого донесения, генерал Мусси одобряет и подписывает личное соображение майора Жетт. Он одобрительно относится и к тому, чтобы в Ольнизе была произведена разведка боем одной ротой пехоты.
После принятия решения в 14.30 этот разведывательный поиск, который возлагается на роту 90-го полка, откладывается до 16.30. В 16.30 она встречается ружейным огнем такой силы, что не может дойти до северного берега болот. Оказывается, что необходимо иметь по крайней мере три роты для успешного выполнения этой операции. В 18.30 под личным руководством майора Жетт поиск возобновляется.
Ольнизе было занято одной ротой 1-го батальона 3-го германского гвардейского полка. Эта рота энергично оборонялась, и нашим удалось войти в селение только в 20 часов, понеся при этом тяжелые потери. К тому же спустя час производится контратака, которую ведет весь 1-й батальон 3-го гвардейского полка, отбросив три роты 90-го полка после ожесточенной борьбы врукопашную. Майор Жетт оказался среди убитых.
Генерал фон-Бюлов, командующий 2-й германской армией, на которого произвело гнетущее впечатление наступление марокканской дивизии на Уа, был еще более встревожен дерзкой авантюрой в Ольнизе и решил, что сил, оставленных к северу от болот, недостаточно для того, чтобы сдержать наступление, к которому противник как будто имеет сильные поползновения.
В район Шампобер была вызвана 14-я дивизия 7-го германского корпуса, находившаяся в резерве; поэтому на следующий день она не Смогла поддержать 13-ю дивизию того же корпуса, когда та подверглась нападению 18-го корпуса армии Франше д'Эcперэ. Сбитая у Марше и отброшенная, 13-я дивизия открыла при своем вынужденном отходе правый фланг 2-й германской армии, которая, во избежание удара в тыл со стороны армии Франше д'Эсперэ, должна была поспешно отступать на север.
Вот какой результат возымела инициатива майора Жетт, и этот «спокойный» вначале день стал славным днем для 17-й дивизии. [98]
Борьба в 11-м корпусе
Генерал Эйду был очень озадачен, получив в 3 часа утра приказ армии. Приказом на него возлагалась задача, для выполнения которой необходимо было бы назначить вполне боеспособный корпус.
Необходимо было, так же как и вчера, удержать в неприкосновенности линию Соммы в Ленаррэ, в Вассимон, Оссимон; задача — весьма трудная при наличии настойчивого противника в превосходных силах. Кроме того, теперь по приказу необходимо было попытаться форсировать линию Морэн, Экюри, Нормэ, где были значительные силы гвардии, и продвинуться вперед к горе Эмэ{50}.
Генерал в сопровождении своего штаба покинул Гургансон в 4.30, чтобы расположить свой командный пункт в Фер-Шампе-нуаз, где, при пересечении дорог из Морэн-ле-Пети, Нормэ и Соммсу, он мог бы лучше всего управлять своими частями, растянутыми на фронте около 15 километров от Морэн-ле-Пети до Соммсу и не имеющими достаточно надежной связи между собой.
В лесах фронтом к Морэн-ле-Пети находился 65-й полк, утомленный и понесший большие потери; в 2 километрах далее к востоку, также в лесах, фронтом на Экюри — 64-й полк, также выбившийся из сил и понесший большие потери. В лесах, на правом фланге 64-го полка, стоит 293-й полк, состоящий из запасных. На опушке лесов фронтом к Нормэ находится 93-й полк и на его правом фланге — 137-й полк. Вот вся 21-я дивизия, командир которой генерал Радигэ располагается на командном пункте в Фер-Шампенуаз.
В 2 километрах дальше, за железной дорогой, на участке 22-й дивизии, 116-й полк, поддерживаемый 337-м полком, занял позицию фронтом к участку между Нормэ и Ленаррэ. 19-й полк удерживает Ленаррэ, а 62-й полк, сосредоточенный за железной дорогой, занимает своими отрядами Вассимон, Шастлен{51} и Оссимон на Сомме, — фронт около 3 километров за незначительной водной преградой.
И сзади этой тонкой линии, расположившись в Семуан и Эрбисс, находится 60-я резервная дивизия, лишенная своих лучших подразделений и без артиллерии. Слабые средства!
Кроме того, правый фланг армии недостаточно прикрыт 9-й кавалерийской дивизией. Противник может обойти с этой стороны, и тогда наше сопротивление будет сломлено.
Подобная обстановка не могла, конечно, настроить оптимистически командира 11-го корпуса. Однако приказ армии — Вполне определенный: необходимо наступать.
Тотчас по прибытии в Фер-Шампенуаз генерал составляет свой оперативный приказ на завтрашний день. Он рассчитывает усилить правый фланг, продвинув туда 60-ю резервную дивизию, что освободит 62-й полк и даст возможность использовать этот полк в другом месте. [99]
Что касается наступлений, назначенного приказом, он и в своем приказе предписывает его, но как осторожно! Для 11-го корпуса речь идет не о том, чтобы опрокинуть «решительным образом» противника, а лишь «приложить усилия к продвижению вперед, на высоты правого берега Соммы, а в дальнейшем в направлении на Пьерр-Морэн, Коллиньи{52}, гора Эмэ».
Артиллерии приказывается поддерживать «интенсивно» все атаки; 21-й дивизии — «приложить усилия» к тому, чтобы вновь захватить Пьерр-Морэн, Экюри и Норма; 22-й — поддерживать наступление 21-й на Нормэ № удерживать Ленаррэ; 60-й резервной дивизии — прибыть в Монтепре, организовать за р. Вор надежный промежуточный рубеж между Монтепре и Коннантрэ и выделить отряды на р. Сомму, в Вассимон и Оссимон, для смены там частей 22-й дивизии. Связь с 9-й кавалерийской дивизией должна быть обеспечена в районе Соммсу 2-м коннострелковым полком конницы 11-го корпуса.
Вся, хотя и очень скромная, часть этого приказа, касающаяся атак, выполнена, впрочем, не (была. Части слишком были утомлены, и численность их для атаки слишком мала.
В 5.30 полковник Буиссу, командир 64-го полка, находящегося в лесах между Экюри и Морэн-ле-Пети, присылает донесение, что его полк не в состоянии захватить вновь Экюри. Полковник заявляет, что солдаты у него — превосходные: все молодые люди, но что до сих пор еще не прибыли пополнения, а части понесли большие потери. Он обращает внимание на то, что в первом батальоне имеется только четыре офицера, во втором — два и в третьем — только один.
С 5 часов утра при поддержке сильнейшей артиллерии противник повел наступление по всей линии от Морэн-ле-Пети до Вассимон. Его силы значительны. Так, перед Морэн-ле-Пети находится 1-й гренадерский гвардейский полк; перед Экюри — 2-й и 4-й гренадерские гвардейские полки; от Экюри до Ленаррэ — вся 2-я гвардейская дивизия: полки Александра, Франца, Елизаветы и Августы; перед Ленаррэ — вся 32-я дивизия: 102-й, 103-й, 177-й и 178-й полки; перед Вассимон и далее к югу — 27-я резервная дивизия.
На командных пунктах в Фер-Шампенуаз о 6 часов начинается заметное беспокойство. О наступлении, очевидно, не может быть и речи, и вообще удержатся ли части?
Командир 11-го корпуса оттягивает время общего наступления до 9 часов, К этому моменту неприятельское наступление, может быть, будет остановлено и явится возможность привести в порядок части для контрнаступления. Артиллерия должна усилить огонь, чтобы надлежащим образом подготовить это наступление. В 8 часов фронт французов начинает давать трещину у Ленаррэ. Противник имеет там значительные силы и по некоторым признакам готовится здесь к нанесению значительного удара. Генерал Эйду предупреждает по телефону командующего армией о силе неприятельского наступления на всем фронте корпуса и добавляет: «22-я дивизия начинает сдавать...» [100]
Нельзя допустить, чтобы правый фланг сдавал! 18-я дивизий, не полностью еще собравшаяся вчера вечером в районе Семуан-Эрбисс, должна была утром перейти в район Эви. Фош передает ее в распоряжение И то корпуса, и майор Нолэн отправляется на командный пункт генерала Эйду, «чтобы взглянуть» и передать слово категорического приказа: «Держаться!»
В 11 часов генерал Эйду вызывает 18-ю дивизию в леса к юго-западу от Норма, откуда она сможет контратаковать противника, если последний переправится через Сомму и оттеснит 22-ю дивизию.
Эти передвижения заняли всю вторую половину дня и кончились только к 19 часам, причинив частям невероятную усталость.
К счастью, противник не нанес удара, который он, казалось, готовился произвести.
Целый день противник вел яростный артиллерийский огонь вдоль р. Соммы. Полки его 32-й и 23-й резервной дивизий были задержаны метким огнем нашей артиллерии и не смогли прорвать линию боевого охранения.
На севере прусская гвардия также топчется на месте. Полки 1-й дивизии должны были перейти линию Морэн-ле-Пети, Нормэ в 6 часов. Они начали движение только с 8 часов под огнем нашей артиллерии. 1-й полк проникает в леса к югу от дороги из Морэн-ле-Пети в Экюри и окапывается. 2-й полк, вышедший из Экюри на открытую местность, несет большие потери от нашего огня и отходит.
2-я гвардейская дивизия выказывает мало порыва. Она должна была наступать в 8 часов. Но наступление откладывается, и окончательное решение наступать принимается лишь по категорическому приказу генерала фон-Плеттенберг, командира гвардейского корпуса. Полку императора Александра удается перейти Сомму к югу от Экюри, но он вскоре остановлен огнем французской артиллерии. Полк императора Франца, выйдя из лесов у Кламанж, ограничивается после крайне осторожного продвижения тем, что располагается на северном берегу Суд, где окапывается. Полк Елизаветы вовсе не переходит реку. Он остается в окопах фронтом на Нормэ, не смея войти в горящее селение, хотя 137-й французский полк его очистил еще накануне. Полк Августы, увязывавший свое движение с движением 63-й бригады, правофланговой бригады 32-й дивизии, не подходит к реке.
Итак, пехота обеих сторон нигде в этот день не имела боевого соприкосновения, и до вечера поле сражения было предоставлено артиллерии. Гвардейским гаубичным и пушечным батареям, укрытым в лесах к западу от Экюри и к югу от Кладоанж, батареям 32-й дивизии, установленным на гребне к северо-востоку от Нормэ, отвечали с нашей стороны семь дивизионов полевых пушек.
Это были два дивизиона 35-го артиллерийского полка 22-й дивизии, между которыми находился дивизион 60-й резервной дивизии, дивизион 10-го артиллерийского полка и три дивизиона 51-го артиллерийского полка, которые полковник Моризо поставил на позиции за высотами в 1 200 метрах к югу от Нормэ. [101]
Наша артиллерия оставалась на позициях целый день, выискивая неприятельские батареи, (задерживая передвижение германской пехоты. Наши артиллеристы несли серьезные потери, особенно от тяжелой артиллерии, позиции которой были обнаружены нашим самолетом, но с опозданием. Было убито несколько офицеров, в числе их капитан Лебрэ и майор Фро, командир 3-го дивизиона 51-го артиллерийского полка. Наступление гвардии и 32-й германской дивизии было приостановлено нашей артиллерией; в этот день был обеспечен правый фланг армии, несмотря на крайнее утомление 11-го корпуса.
Наступление, предписанное утром приказом Фоша и беспрестанно возобновляемое, продолжалось и в 18 часов, но в довольно вялой форме. Приказ генерала Радигэ предписывал артиллерии подавить Морэн-ле-Пети, Экюри, Нормэ, район к северу от дороги из Экюри в Морэн-ле-Пети и скаты к северу от Нормэ. Под прикрытием этого огня полковник де-Тэссьер, командир 41-й бригады, должен был лишь продвинуть вперед 65-й полк и батальон Ланбер, «отборный» батальон 60-й резервной дивизии, возможно ближе к дороге из Экюри в Нормэ и укрепиться там.
Полковники Буиссу и Этэ с отрядом из различных частей, в составе 293-го полка, батальона 93-го полка, подразделений 64-го полка и батальона, истребованного из 60-й резервной дивизии, должны были также занять район Экюри, на дороге из Экюри в Нормэ, и там укрепиться.
Наконец, полковник Ламэ, командир 42-й бригады, с 137-м полком и несколькими подразделениями 62-го и 118-го полков 22-й дивизии должен был вновь занять скат к югу от Нормэ.
Итак, назначенное приказом наступление имело чрезвычайно ограниченные цели, и это вполне соответствовало возможностям 21-й дивизии. А в 17.50, неизвестно на основании каких сведений, генерал Эйду сообщил по телефону в Планси необычайные «новости».
«На левом фланге, — говорил он, — 21-я дивизия продвигается вперед, так как огонь неприятельской артиллерии прекратился. Дивизия дошла до окраин Морэн-ле-Пети; преследуя противника, она продолжает свое движение на Пьерр-Морэн.На правом фланге, в Ленаррэ и Вассимон, противник производит усиленный нажим. Большие массы артиллерии, гаубицы. Наш 19-й полк сильно пострадал. Вассимон занят противником.
Наступательное движение, предписанное генералом Фошем, будет выполнено бригадой 18-й дивизии, которая увлечет находящуюся правее 1-ю дивизию в направлении на высоту 167{53}. Вылазка на Ленаррэ, Вассимон показывает, что артиллерия противника в постоянной боевой готовности и что опушка лесов занята. Наше наступление будет поэтому затруднено».
Ни в одном из донесений частей невозможно найти какого-либо подтверждения этого донесения в части, касающейся деятельности 18-й и 21-й дивизий. [102]
65-й полк в своей официальной истории заявляет, что он просто удерживал свои позиции.
64-й полк, не будучи в состоянии наступать, остался также на своих позициях, фронтом на Экюри, и бой в этом месте ограничивался «обменом» снарядами. Только в 22 часа была сделана попытка наступления. Оно было возложено на 293-й полк, прибывший накануне. Его поддерживал 93-й полк.
Призванные из запаса получали здесь боевое крещение и наступали смело. 6-й батальон достиг Экюри. Но отсюда сильной контратакой 2-го и 4-го (германских) гвардейских гренадерских полков он был отброшен, и оказалось возможным собрать его только ночью у железнодорожного переезда через дорогу из Фер-Шампенуаз в Нормэ.
Наступление бригады 18-й дивизии выполнено не было. В походном журнале 34-й бригады имеется только такая заметка:
«В 18.20 бригада получила приказ оставаться в распоряжении командира дивизии на ферме Мальтурнэ. Она туда отправилась и расположилась там биваком».
Какой же был смысл и цель донесения от 17.50? Слишком пылкое воображение? Желание доставить удовольствие командованию? Можно только теряться в догадках. Во всяком случае оно было неверным.
В 20 часов командир 11-го корпуса отдал приказ о расположении на ночлег. Части должны были расположиться биваком на занимаемых местах, прикрыв себя усиленным сторожевым охранением. Полки должны были подняться в 4.30, батареи — оставаться в готовности к открытию огня. Сражение продолжалось.
День 9-й кавалерийской дивизии
Еще один утомительный день для кавалеристов, которые, оставаясь все время в седле, не имели никакого отдыха, — день изнурительный для потертых и побитых лошадей.
Не показывается ни одна крупная кавалерийская часть, которую можно было бы атаковать с саблями наголо.
Задача дивизии на сегодня — оставаться около Соммсу, наблюдать за дорогой из; Витри-ле-Франсуа и Шалон и обеспечивать связь с 4-й армией в направлении на Мейкс-Тьерселен и Юмбовилль.
Генерал Эспэ рассчитывал выполнить эту задачу следующим образом. Драгунскую бригаду Серевилль он оставляет близ Соммсу. На драгунскую бригаду Сайи он возлагает обязанность передвинуться к тригонометрическому пункту у Судэ — для наблюдения за направлениями из Витри-ле-Франсуа и Ватри — и связаться с 4-й армией; наконец, в резерве о» оставляет кирасирскую бригаду Митри на железной дороге к северу от Пуавр.
Итак, кирасирская бригада, выступив в 5 часов, прошла из Майи в Соммсу, из Соммсу на север, затем к югу от железной дороги. Она оставалась в конном строю целый день, но не видела противника и не сделала ничего полезного. [103]
Генерал Сайи посылает лейтенанта Леонар 3-го драгунского полка разыскать в направлении Мейкс-Тьерселен части 4-й армии, один разведывательный разъезд в направлении Судэ-Сент-Круа и другой — в направлении на Доммартэн-Леттрэ, один эскадрон с приданной батареей на Судэ-Сент-Круа; сам ведет бригаду за 3-м драгунским полком, выдвинутым в авангард, и направлении на тригонометрический пункт у Судэ, где бригада должна сосредоточиться.
Один разъезд прошел Сент-Круа и прислал донесение, что в селении только раненые и отставшие германцы, но взвод Арекси, который является туда несколько минут спустя, встречен редким ружейным огнем; ранено два кавалериста. Вторая попытка взвода оказывается более удачной. Он захватывает штабную машину противника и одного раненого офицера.
Теперь Судэ-Сент-Круа совершенно свободно от противника; вскоре становится известным, что здесь прошли два батальона, два эскадрона и три орудия.
С другой стороны, в 5 часов утра разведка бригады Серевилль обнаружила в Ватри войсковые части, двигавшиеся в направлении к Соммсу.
К 8 часам генерал Эопэ, уведомленный о присутствии противника в районе Судэ-Сент-Круа и в Ватри, сообщил по телефону в армию, что ему необходимы дополнительные силы пехоты, чтобы удержать за собой Соммсу. Он предупредил одновременно об этом положении 11-й корпус, 60-ю резервную дивизию и 17-й корпус 4-й армии.
Тем не менее бригада Серевилль располагается в Соммсу, причем 24-й драгунский полк ведет наблюдение за северным районом, 25-й полк — за восточным. Батарея находится на позиции на высоте к северо-востоку от селения, под прикрытием эскадрона.
При такой-то обстановке в 10 часов дивизион 24-го драгунского полка, под командой Кармейел, который находился за лесами к северу от Соммсу, был внезапно обойден германской пехотой, которая пробралась, пользуясь закрытиями. Он отошел, отошла и батарея, которая стала на позицию на железной дороге южнее Соммсу.
Германская артиллерия открыла огонь по Соммсу. В 12.30 генерал Эопэ, видя, что его передовые части обойдены, решил отвести бригаду Серевилль к югу от железной дороги, куда он притягивает также и бригаду Сайи. Последняя подходит туда в 16.30 и собирается к югу от железной дороги, откуда ее артиллерия начинает» обстреливать высоты севернее Соммсу.
В этот момент у железнодорожного переезда через дорогу из Майи, в 3 километрах к югу от Соммсу, генерал Эопэ встретил генерала Жаппэ, командира 60-й резервной дивизии, прибывшего для того, чтобы доложить об остановке.
Генерал Жаппэ рассказал, как он на Соммсу передвинул батальон 336-го полка и как все, что оставалось в распоряжении дивизии, т. е. 119-я бригада, сведенная к одному батальону 247-го полка и к полутора батальонам 248-го полка, было тотчас же введено в действие. [104]
Тем временем батальон 336-го полка, выдвинутый в авангард, подошел к Соммсу и вошел в селение, которое еще не было занято противником.
119-я бригада прибыла к месту назначения лишь к 17 часами все же вовремя, так как противник еще не предпринимал никаких наступательных действий.
Однако никому не пришло в голову посмотреть, нет ли в лесу германцев в том месте, где они были остановлены. Генерал Эспэ удовольствовался тем, что попросил генерала Жаппэ обеспечить на ночь охрану Соммсу, оставив там батальоны 336-го и 248-го полков.
Кавалерийские бригады генерал поместил в тылу, недалеко от воды: кирасирскую бригаду — в Вилльер-Эрбисс, обе драгунские бригады — в Майи-ле-Гран. Артиллерия расположилась в Майи-ле-Пети, а самокатчики — в лагере Майи. Для установления соприкосновения с противником был отдан приказ с рассветом выслать разъезды: бригада Серевилль — к северу и к востоку от Соммсу; бригада Сайи — в направлении на Пуавр и Сошной с заданием связаться с 17-м корпусом.
На командном пункте Фоша
Если при отправлении в Плер у Фоша не было никаких иллюзий в отношении наступления 9-й армии в этот день, то первые известия, которые он получил на своем командном пункте, могли оставить ему лишь ограниченные надежды даже на возможность обороны. Повсюду, как на западе, так и на востоке, наши части были утомлены и понесли большие потери. А держаться необходимо во что бы то ни стало.
Отсюда уходят первые распоряжения, доставленные генералу Дюбуа в 8 часов капитаном Журдан, позже подтвержденные подполковником Дево, предписывающие 9-му корпусу держаться «надлежащим образом» в Сен-При, остановить противника и поддержать 42-ю дивизию. Распоряжения были посланы также с лейтенантом Тардье генералу Эйду.
В 9 часов капитан Журдан возвращается с докладом, что германцы в Сен-При; что 42-я дивизия оставила Вилленев; что марокканская дивизия потеряла Уа; что противник — в Сен-Гондском лесу и что тонкая линия наших поредевших рот едва держится. Облокотившись на карты, Фош слушает. Ни один мускул на лице не двигается. Он упирает, свой подбородок в ладонь правой руки, не теряя из виду взгляда своего собеседника. — Поезжайте обратно, — говорит он. — Пусть они наступают. Пусть они вернут обратно Сен-При. Пусть организуют вторую линию, пусть держатся! Пусть держатся!
Новое донесение с правого фланга: 11-й корпус слабеет. 21-я дивизия не в состоянии наступать. Тардье уже уехал. Фош посылает майора Нолэн.
— Повидайте генерала Эйду, — говорит он. — Вы его знаете... Пусть он держится. Подходит 18-я дивизия. На левом фланге [105] вырисовывается победа. Пусть он обеспечит тыловые позиции. Пусть он держится! Пусть не сдает!
Перед франтом армии захвачены пленные, принадлежащие к составу 19-го, 12-го, гвардейского, 10-го корпусов. Численное превосходство противника очевидно.
Для 9-й армии создана тяжелая угроза на ее флангах. Ближайшая опасность — на правом фланге, где незаполненный двадцатикилометровый разрыв отделяет 11-й корпус от частей левого фланга 4-й армии и где у противника имеются значительные силы. Можно ли надеяться на то, что 9-я кавалерийская дивизия задержит должным образом продвижение противника с этой стороны? Но еще более грозная опасность на левом фланге. Обойденная на своем правом фланге, даже отброшенная несколько километров к западу, 9-я армия еще могла бы обороняться, держаться фронтом на восток, если это потребуется, в лесах Фер-Шампенуаз, за р. Вор. Она выиграла бы два-три дня, необходимые для того, чтобы маневр у Мо принес свои плоды и, в конечном итоге, благодаря ее отчаянному сопротивлению была бы достигнута победа.
Но если бы она была обойдена на левом фланге и отделена от 5-й армии, весь решительный маневр западных армий оказался бы ударом «пустую.
Поразительное спокойствие царит в мэрии Плер, где Фош неотрывно следит за ходом сражения. Кабинеты опустеют. Все офицеры несут службу связи. Только Вейган разбирается в рапортах и донесениях, которые ему докладывает майор Дэстикер.
Около 10 часов является офицер из штаба 5-й армии. Он излагает свою просьбу майору Дэстикер. 10-й корпус, правофланговый корпус 5-й армии, имеет задачей поддержать 9-ю армию. Но, с другой стороны, 1-й корпус 5-й армии, сосед 10-го корпуса слева, нуждается в подкреплениях в районе Эстернэ{54}. Лейтенант спрашивает, не может ли 9-я армия позволить генералу Деффорж, командиру 10-го корпуса, предоставить временно свои резервы в распоряжение 1-го корпуса? А как нам известно, фронт 9-й армии трещит всюду, а на левом фланге, в решительном пункте, 42-я и марокканская дивизии отступают и подвергаются опасности потерять связь с 5-й армией!
Генерал работает в своем кабинете, и майору Дэстикер совершенно не интересно мешать ему докладом по этому вопросу. Подполковнику Вейган, впрочем, тоже не по душе докладывать генералу этот вопрос.
Лейтенант Сорэль не колеблется. Он поднимается на второй этаж, излагает обстановку генералу и получает спокойный и решительный ответ.
«...Скажите генералу Деффорж, чтобы он беспокоился не о том, что происходит у него на правом фланге, а скорее о том, что происходит перед ним и у тех, кто обращается к нему за помощью. Скажите ему вместе с тем, что положение в 9-й армии хорошее и что завтра я предприму общее наступление по всему фронту». [106]
Внизу, у лестницы, майор Дэстикер расспрашивает лейтенанта. Наступление на завтра? А с чем, великий боже?.. Все в боевой линии... Части изнурены... Боеприпасы на исходе. Надо считать за счастье, если завтра не отбросят нас за р. Об!..
Для Фоша дело заключалось в том, чтобы держаться, выиграть время, и по возможности с наименьшим количеством сил. В то же время наступление 5-й армии не должно было останавливаться, чего бы это ни стоило; следовательно, надлежит урезывать себя в пользу 5-й армии.
К полудню, благодаря опросам пленных, благодаря также деятельности авиации, командующий 9-й армией мог составить приблизительно точную картину положения своей армии.
Воспользовавшись в течение нескольких часов ясной погодой, авиация имела возможность дать некоторые интересные сведения.
Между 7 и 9 часами она установила, что Сошной, находящееся далеко за правым флангом 9-й армии, занято германцами; что около дивизии пробирается к югу долиной р. Кооль; что долина р. Суд свободна; что к югу от Ленаррэ идут усиленные окопные работы; что в направлении на юго-запад между Кламанж и Пьерр-Морэн движется дивизия; что к юго-западу от Кламанж на опушке лесов стоят гаубицы; что около Бержер, Мавмор и Шампобер свалены большие запасы.
Опрос пленных позволил установить присутствие на поле сражения (по порядку с запада на восток): 10-го корпуса, гвардейского, 19-го и 12-го корпусов и 12-го резервного корпуса; отсюда Фош вывел заключение, что 9-я армия находится в стыке 2-й и 3-й германских армий и что противник в этом районе имеет определенно численное превосходство.
С другой стороны, Фошу известно по сводкам ставки главнокомандующего, что 6-я и английская армии выступили из района Мо, не встретив сильного сопротивления; что 1-я германская армия, обойденная с тыла, отступает к северу и что 2-я армия, под угрозой охвата нашей 5-й армией, начинает отход своим правым флангом. Отсюда он с уверенностью делает вывод, что если противник ведет с такой энергией наступление в Эотэрнэ и Сен-При, то единственно для того, чтобы дать своему правому флангу возможность выйти из боя. И так как, с другой стороны, 4-я армия оказывает сопротивление, а 3-я армия продвигается, он смело пишет в сводке, которая будет отправлена в 14.30 в ставку:
«Обстановка превосходная, и несколько усилий, в дополнение к усилиям последних дней, должны нам обеспечить полный успех».
В 13 часов, после быстрого завтрака, генерал в обществе лейтенанта Ферассон ходит взад и вперед по площади селения в ожидания сведений, засыпая вопросами офицеров, которые их приносят. Он спрашивает о деталях, которых они не знают. Тогда резкий жест Фоша:
— Вы не знаете? Узнайте! [107]
Иногда словесный приказ, выражающийся одним словом: «Держаться». В это время объявляют о прибытии транспорта с ранеными.
— Не желаете ли вы их повидать, господин генерал? — спрашивает Ферассон.
Жест рукой и резко:
— Предпочитаю не смотреть на то, что я наделал.
Может быть, Фош в эти дни не ездил на командные пункты корпусов или дивизий, чтобы не смотреть на то, «что он наделал».
Ему хорошо известно, что положение всюду критическое. Он говорил своим офицерам то, что они должны говорить, и он знал, что они это скажут. Сам он не сказал бы иначе. Он мог бы при таких посещениях только притупить свою волю, входя в соприкосновение с трудностями, которые ему хорошо были известны. Он поедет на поле сражения, когда почувствует, что все запасы энергии подходят к концу и что единственно его «магнетический ток» еще может пробудить некоторые рефлексы. Но до этого пока еще дело не дошло!
В 19 часов, когда всюду замолкли орудия, Фош возвратился в Плаиси.
На завтра простой предварительный приказ, короткий, как я данные сегодня указания. Вот он:
«Завтра, 8 сентября, в 5 часов частям быть в готовности продолжать наступление. Полосы действия те же; командный пункт тот же».
Положение к вечеру
В 19 часов борьба на всем фронте прекратилась. Оба противника были изнурены в одинаковой степени. С обеих сторон части стали биваком на тех местах, где находились. Были выставлены дозоры в готовности стрелять при малейшем движении противника, который местами находился на расстоянии пистолетного выстрела.
42-я дивизия почти восстановила свои утренние позиции: 151-й полк впереди Вилленев, 233-й, 94-й и 62-й в лесу Бранль, 8-й стрелковый батальон в Сен-Гондском лесу. Сам генерал Гросэтти ночевал со своим штабом на опушке леса близ Этан.
77-й полк марокканской дивизии, прибывший вечером, уставший от перехода, находится в лесах между Бруа и Монживру. Батальон Линьи — за гребнем в 1 500 метрах к востоку от замка Монживру. Батальон зуавов Моделон обороняет вместе с батальоном 77-го полка замок. Батальон Сотэль — в резерве, за этой линией. Полк Феллер расположен восточнее до Рев, который им занят. Бригада Блоядла — два малочисленных батальона — находится между Бруоси-ле-Пети и Мениль-Брусси.
Генерал Мусси после разведывательного поиска майора Жетт, который установил, что противник все же надежно занимает северный выход из болот, расположил бивак 17-й дивизии от Бани до южного края Бруоси-ле-Грая, за боевым охранением.
Во второй линии, между горой Август и Фер-Шампенуаз, генерал Баттзсти приказал устроить промежуточную позицию [108] силами 52-й резервной дивизии. Артиллерия; один дивизион поддерживает 17-ю дивизию, другой — марокканскую и третий — у леса Фер-Шампенуаз.
Связь между биваками частей 11-го корпуса ненадежна, а часто и совсем отсутствует.
В 21-й дивизии: к югу от Морэн-ле-Пети — бивак 65-го полка; к югу от Экюри — бивак 64-го полка; дальше между Экюри и Нормэ, за Соммой, биваки двух батальонов 93-го полка двух батальонов 293-го полка и двух рот 337-го полка. Еще дальше, фронтом к Нормэ, находятся биваки 137-го полка, одного батальона 93-го полка и одного батальона 337-го полка.
В 22-й дивизии, которая занимает фронт до Вассимон, 116-й полк с двумя ротами 337-го полка расположен на опушке лесов между Нормэ и Ленаррэ; 19-й полк занимает Ленаррэ, 62-й — Вассимон.
На крайнем правом фланге линии, в 60-й резервной дивизии, по дороге из Фер-Шампенуаз в Соммсу, расположены: 225-й полк у перекрестка дороги из Шаплэн, 202-й полк у перекрестка дороги из Оссимон. В Соммсу имеется батальон 248-го полка и две роты 336-го. И все, что осталось от 119-й бригады, — один батальон 248-го полка, 247-й и 271-й полки — размещается во второй линии, в Монтепре.
Наконец, за стыком 21-й и 22-й дивизий находятся биваки 18-й дивизии. Прибыв к местам назначения, в лесную чащу, в наступающей темноте полки 35-й бригады останавливаются: 66-й полк по обе стороны дороги из Фер-Шампенуаз в Нормэ, а 32-й к югу и около железной дороги; полки 36-й бригады — 114-й и 125-й — также в лесу, к северу и невдалеке от Коннантра.
Биваки 18-й дивизии, близко расположенные один от другого, находятся менее чем в 2 километрах от биваков 21-й и 22-й дивизий, и части, считая себя прикрытыми частями этих дивизий, не приняли никаких мер обеспечения: они даже не связались с этими частями, что представляло еще большую опасность.
Обеспокоенный подобным положением майор Виллантруа, командир 66-го полка, просил у генерала Жаннен, командира 35-й бригады, разрешения расположить один из своих резервных батальонов вне леса. В этой просьбе было отказано.
«Приказано быть в лесу, — ответил генерал, — там и оставайтесь».
Расположившись в густом лесу, люди спят глубоким сном.
Противник, столь же утомленный, как и мы, вероятно, тоже спит. Однако с 21 часа тяжелая германская артиллерия начала стрелять правильными очередями с большими промежутками. Что это было — подготовка или сигнал? Почти до 23 часов наиболее крепкие бодрствовали, ожидая атаки; затем бдительность ослабевает. Обстрел все время продолжается. В полночь все спят. [109]