Столкновение
Марокканской дивизии не удается дойти до Конжи
Ночь с 5-го на 6-е в районе Сен-Гондских болот была насыщена событиями.
Генерал Дюбуа, командир 9-го корпуса, получил 5-го вечером, около 20 часов, оперативный приказ на 6 сентября.
Майор Нолэн, привезший приказ, изложил ему намерение командующего армией, который считает, что авангарды обеих дивизий 9-го корпуса находятся в Конжи, Тулон-ла-Монтань, Вер-ла-Гравелль и Ольнизе.
Но марокканская дивизия завтра утром в Конжи еще не будет, так как бригада Блондла продолжает стоять сосредоточенно в Банн, к югу от болот.
На войне бывают моменты, когда всякое оперативное соображение, как бы важно оно ни было, должно отходить на второй план перед тактическими требованиями. В приказе генерала Дюбуа, составленном в 21 часу и точно указывавшем дивизиям боевой порядок, который следовало принять в 5 часов на следующий день ввиду предпринимаемого наступления, говорилось поэтому так:
«Марокканской дивизии захватить и удержать Конжи, если понадобится, ночной атакой...»
17-я дивизия должна занять Тулон-ла-Монтань и Ольнизе.
Авангарды, тесно связанные между собой, имеют задачей обеспечить дальнейшее прохождение болот 9-м корпусом. Их артиллерия должна обстреливать направления на Бонэй, Этреши и гору Эмэ.
Корпусную артиллерию придется держать в Уа, Рев и Брусси-ле-Пети, чтобы обеспечить выход из болот.
Что касается 52-й резервной дивизии, то, хотя приказами армии ей предписывается держаться во второй линии, ей придется укрепить, а в случае надобности и оборонять, фронт Брусси-ле-Пети, Брусси-ле-Гран, Банн.
В качестве маневренной части и своего последнего резерва генерал сохраняет возле себя, около Брусси-ле-Гран, бригаду 17-й дивизии.
7-му гусарскому полку предписывается выслать с рассветом разведку в направлениях на Монмор, Этож и Вертю. [60]
Штаб 9-го корпуса немедленно покидает Фер-Шампенуаз для того, чтобы расположиться в Коннантр, а с 5 часов утра командный пункт генерала Дюбуа будет в Брусси-ле-Гран, на окраине болот, недалеко от шоссе.
Все-таки одна фраза приказа 9-му корпусу имеет в виду возможность неудачи трудного предприятия по занятию Конжи, возложенного на марокканскую дивизию.
«В случае, если бы авангарды, — говорится в этом приказе, — не смогли занять в эту ночь позиции, назначенные им к северу от Сен-Гондских болот, надо будет удерживать за собой любой ценой южный выход из болот на указанном фронте».
Прибыв в 23 часа в Брусси-ле-Гран, генерал Эвбер готовился там переночевать в разбитом доме, на снопе соломы. В полночь ему вручается приказ занять до рассвета Конжи.
Неспеша его прочитав, он спокойно, короткими фразами, указывая запятые, диктует свой приказ о наступлении.
Бригада Блондла должна двинуться немедленно. В 3 часа утра она пройдет через болота и продвинется к Конжи, откуда выбьет противника, если он там окажется. В Конжи она укрепится. Генерал Блондла должен держать связь с 17-й дивизией на своем правом фланге и согласовать с ней одновременное наступление на Конжи и Тулон-ла-Монтань. Полки Кро и Феллера также в 3 часа выйдут из Брусси-ле-Гран в Рев, где и станут в резерве. Селения Уа и Рев должны быть приведены в состояние для обороны.
Генерал Энбер отправляется в Рев, где будет находиться его командный пункт.
Генерал Блондла в Банн в свою очередь не сидел сложа руки. Он выслал батальон Бюркара по ту сторону болот, чтобы получить сведения о противнике и постараться разыскать след батальона Сотэля. В час ночи майор Бюркар донес, что противника в Куазар нет и о батальоне Сотэля никаких сведений не имеется.
Поэтому, получив приказ генерала Энбер, генерал Блондла в 2 часа двигает свою бригаду. Батальон Лашеза составляет при переходе через болота авангард. Прибыв на северный берег, он займет Куазар и Жош, в то время как главные силы бригады с артиллерией продвинутся к Конжи.
В 4 часа батальон Лашеза прошел болота и занял Куазар и Жош (схема 7).
В 5 часов батальон Бюркара проникает в Куржоннэ по пятам отступающих немецких дозоров. Затем батальон направляется по дороге на Конжи.
Но вскоре ему приходится остановиться. Мощные германские прожекторы заливают дорогу снопами ослепительного света. Разведчики наталкиваются на заграждения и окопы, откуда ведется ружейный огонь. С другой стороны, полк Левека запаздывает, так как головные части подверглись внезапному артиллерийскому обстрелу в Куазар.
Ясно, что противник настороже и готов к ответному удару. Ввязаться в бой с противником, силы которого неизвестны, имея позади себя болота и при чрезвычайном утомлении войск, было бы [61] безумием. Тем более, что с рассветом наша артиллерия была взята под обстрел мощной неприятельской артиллерией, большею частью 150-миллиметровыми гаубицами, прекрасно укрытыми.
Генерал Блондла не отказывается от наступления, но считает, что следует выждать, пока не выяснится обстановка. Часы идут, адские часы, а неприятельский огонь не ослабевает. Полковник Дюкро, начальник дивизионной артиллерии, тщетно пытается установить свои орудия в низине, к юго-западу от Куазар. К 8 часам только одна батарея одного из дивизионов готова к бою. Остальные две батареи этого дивизиона с личным составом и материальной Частью завязли в болотах. Их вытаскивают оттуда передок за передком запряжками, приподнимая колеса с помощью толстых досок и рычагов. Разбитый снарядами Куазар горит. Полк Левека находится еще там.
А в 9 часов генералу Блондла присылается донесение, что наши дозоры, высланные в Тулон-ла-Монтань для установления связи с частями 17-й дивизии, которые должны были там находиться, были встречены ружейным огнем противника, занимающего юго-западные опушки лесов, окружающих селение. С этих опушек противник может одним скачком оказаться в Куазар, в тылу частей, наступающих на Конжи.
Нельзя больше колебаться. Бывают моменты, когда упорство оказывается самой непростительной ошибкой.
В 9.30 генерал Блондла приказывает батальонам Лашеза и Бюркара выйти из боя и отойти на линию Куржоннэ, Жош, Куазар. За этой завесой главные силы бригады пройдут болота и займут линию Банн, Брусси.
В 10 часов этот маневр выполняется. Но даже на своей новой позиции, южнее болот, положение бригады Блондла ненадежное, если противник предпримет наступление. А что это неминуемо, можно судить по усилению артиллерийского огня со стороны германцев. Наша артиллерия, израсходовав боеприпасы, должна была отойти за Брусси-ле-Гран, оставив на позиции всего только один взвод.
В 9.20 запиской генералу Энбер командир бригады просил о присылке снарядов в самом спешном порядке.
Свой командный пункт Энбер перенес в Мондеман, куда он прибыл в 5 часов. Штаб разместился в башне замка. (В ней ночевал генерал Гросэтти со штабом 42-й дивизии и только что уехал на ферму Шаптон.)
Одно окно выходило на болото. Отсюда генералу можно было наблюдать за полем сражения.
Потеря Тулон-ла-Монтань
Остановка марокканской дивизии поставила в очень затруднительное положение части 17-й дивизии, удерживавшие Тулон-ла-Монтань, Вер-ла-Травелль и Ольнизе.
Генерал Зон, командир 36-й бригады, на которого была возложена опасная задача удерживать этот тет-де-пон, назначил по [62] одному батальону 135-го полка для обороны каждого из этих селений.
Их должен был поддерживать, в случае необходимости, 77-й полк, но он находился в Банн, в 8 километрах от Тулон-ла-Монтань, по ту сторону болот, а Тулон-ла-Монтань был окружен густыми лесами, благоприятствовавшими всяким неожиданностям.
Одним словом, на рассвете, в 5-м часу, противник, выступив из Феребрианж и Конжи, пробрался в овраг Кюберсо, проник в лес, взобрался на плато за Тулон-ла-Монтань и, широко развернувшись, повел атаку на селение с тыла.
Батальон Абади считал, что он прикрыт с этой стороны марокканской дивизией. Все-таки вовремя подается сигнал тревоги, противника встречают сильным пулеметным огнем и отбрасывают к опушкам.
Но германцы просочились также между Тулон-ла-Монтань и Вер-ла-Гравелль, и батальон Ноблэ, оставшийся в Вер-ла-Гравелль, был атакован значительными силами.
Этому разгромленному снарядами, почти полностью окруженному батальону удается выйти из боя в направлении Ольнизе, но он несет огромные потери и теряет свою боеспособность.
В 9.30 батальон Абади, попав в объятом пламенем селении Тулон под град снарядов, падающих отовсюду, отступает. Отдельными подразделениями батальон отходит в леса около Ольнизе и Куазар и доходит до Банн, где подполковник Гро, командир 135-го полка, его собирает.
(В общем, к 10 часам, за исключением батальона Орлеана 135-го полка, оставшегося в Ольнизе, части бригады Зона собрались в селении Банн, где и приводятся в порядок.
Артиллерия 17-й дивизии, вследствие ограниченного запаса снарядов, подавляется германской артиллерией и не в состоянии оказать пехоте какую-либо помощь.
Бригады Симона налицо нет, так как генерал Дюбуа оставил ее в своем распоряжении как последний резерв близ горы Август.
Поэтому генерал Мусси, командир дивизии, не может предпринять какое-либо наступление в данное время без артиллерии, с бригадой, понесшей столь сильные потери.
Ожесточенная и безрезультатная борьба 42-й дивизии
Генерал Гросэтти покинул замок Мондеман около 3 часов утра, чтобы устроить свой командный пункт в ферме Шаптон, при разветвлении дорог из Суази и Вилленев, откуда он будет в состоянии следить, в непосредственной близости, за боевыми действиями своей дивизии, которая скоро вступит в бой в полосе между этими двумя населенными пунктами. Отсюда к тому же легко установить связь: на правом фланге — с марокканской дивизией по лесу Мондеман, на левом фланге — с 10-м корпусом, правофланговым [63] в 5-й армии, по плато к северу от Лаши. Там артиллерия 10-го корпуса уже стала на позиции.
Командный пункт был оборудован к 4 часам. Оборудование, впрочем, простое, так как весь штаб — в канаве шоссе. Заложив руки за спину, Гроссэтти ходит взад и вперед, смотря на проходящие мимо части, ожидая сведений и опрашивая конных и пеших посыльных.
С 4 часов все части на местах. 151-й полк возле Вилленев, 162-й полк около Суази, за своим боевым охранением, расположенным: у первого — на гребне Шарлавилль, ле-Кюло{38}, у второго — на северной опушке леса Гранд-Гаренн; 94-й полк у Этан{39}, на западной опушке лесов у Мондеман; три стрелковых батальона в резерве в лесах Монживру и Мондеман; два дивизиона 46-го артиллерийского полка на выжидательной позиции к югу от Сен-Гондского леса; три дивизиона 61-го полка направлены на ориентир у Вилленев, между Шаптон и Этан.
Два эскадрона 10-го конно-стрелкового полка (от которого разведывательные части высланы во всех направлениях) находятся южнее Шаптон, близ командного пункта, в распоряжении командира дивизии.
Когда 10-й корпус, сосед слева, начнет наступление на Вошан, 151-й полк должен наступать на плато у Поммероз{40}, 162-й полк — на Корфеликс.
Так как в 5.30 приходит донесение от офицера 10-го конно-стрелкового полка о том, что 20-я дивизия (сосед слева) двинулась вперед, — обоим полкам первой линии отдается приказ начать движение.
162-й полк в расчлененных построениях, по обе стороны дороги из Беи, тотчас же скрывается в лесу Гранд-Гаренн, прикрываясь своими дозорами; 151-й продвигается по открытой местности к лесу у каменоломни, севернее Вилленев. Оба дивизиона 46-го артиллерийского полка и три дивизиона 61-го полка, под начальством полковника Буашю, находящегося при генерале Гросэтти, в готовности поддержать продвижение полков.
Едва только началось наступление, как офицер 10-го коннострелкового полка привозит донесение, что значительные силы противника с артиллерией переправились через Пети-Морэн и быстро продвигаются между Корфеликс и Кюло.
В то же время боевое охранение 151-го полка обнаруживает движение войск на плато у Поммероз.
Вдали раздается несколько ружейных выстрелов; начинают стрелять пулеметы, и весь 2-й (батальон 151-го полка оставляет гребень Шарлевилль, ле-Кюло, сбегает вниз по скатам и вихрем проносится через Вилленев.
Полковник Девилль, командир полка, бросается к этому батальону. Генерал Проштти, который в этот момент находился возле [64] батарей 61-го полка, весь его штаб, конвой, полковник Буашю бегут туда.
Гросэтти кричит командиру 10-го коннострелкового полка полковнику Лорану, показывая на гребень между Шаптон и Вилленев:
— Стрелки 10-го полка! Займите этот гребень. Не пропускайте никого!
Восемь кавалерийских взводов растягиваются на 800 метрах, в положении лежа, с карабинами в руках, в то время как 2-й батальон 151-го полка перегруппировывается в овраге у окраины Вилленев.
Каждый, кто был на войне, знает, что ни одна часть, как бы закалена она ни была, не гарантирована от подобных явлений. 151-й полк был великолепный полк, отборная часть. Его внутренняя спайка была превосходна. Но офицеры и солдаты шли и сражались без остановки в течение 15 дней, спали только по три-четыре часа в — сутки. В частности, они не спали и предшествующую ночь и ничего не ели со вчерашнего дня. Этим, видимо, и объясняется их малодушие.
Чтобы избежать пленения, три дивизиона 61-го артиллерийского полка, которые полковником Буашю были продвинуты вперед на 500 метров к северу от Вилленев, отошли поэшелонно и снова, став на позицию, были готовы задержать противника, который, впрочем, не делал попыток продвижения.
Дивизия Рожери (20-я), сосед 42-й дивизии слева, продвинулась вперед, не встретив серьезного сопротивления, и заняла Шарлевилль.
Поэтому полковник Девилль выдвигает снова вперед свой 151-й полк, которому он ставит целью Вилленев.
Но продвижение теперь затруднено. Шквальный артиллерийский и пулеметный огонь ведется из Корфеликс. Полку удается тем не менее овладеть высотой 213 к югу от Шарлевилль, откуда он держит Вилленев под обстрелом и обеспечивает правый фланг дивизии Рожери, расположенный в Шарлевилль.
Полковник Буашю взялся уничтожить снарядами своих 60 орудий селение Вилленев, северные подступы к которому он уже преградил огнем. Это несчастное селение, обстреливаемое также дивизионом артиллерии 20-й дивизии, к которой генерал Гросэтти обратился за поддержкой, горит и разваливается; германцы не подходят к селению.
В лесу Гранд-Гаренн 162-й полк сдерживает перешедшего через р. Пети-Морзн у Реклю{41} противника.
И тут был момент паники. Генерал Гросэтти помчался галопом во главе взвода конников к частям, которые устремились назад, и под огнем остановил их.
Генерал твердо решил ввести в бой все до последнего батальоны, чтобы выполнить любой ценой возложенную на него задачу.
В 9.30, видя, как медленно продвигается его первая линия, он бросает 16-й стрелковый батальон на северный угол леса Бранль, [65] указывая ему дальнейшую задачу — захват юго-западного угла рощи Ом-Блан.
Генералу Криан, командиру 83-й бригады, он приказывает лести наступление 94-м полком между Вилленев и лесом Бранль, а полковнику Девилль отдает приказ согласовать движение 151-го полка с движением 94-го полка.
Полковнику Буашю он предписывает вести усиленный огонь всеми обоими батареями по Вилленев, рощам у каменоломни, Ом-Блан и Бранль.
В 10 часов юго-западная опушка рощи Ом-Блан захвачена нами. Но там батальон, выдвинувшись вперед, оказывается в опасном положении, так как 162-й полк отходит в лес, Гранд-Гарени, а 151-й полк еще не занял Вилленев. Майор Шенебл находит рискованным оставаться с неприкрытыми флангами и отводит 16-й стрелковый батальон на исходную позицию у северной опушки рощи Бранль. Во время всей этой операции противодействие противника было, впрочем, ничтожным. Потери батальона: один офицер и два стрелка убитыми.
94-й полк двинулся вперед, увлекая за собой 151-й полк.
Около 10.30 151-й полк вновь вступал в горящий Вилленев, в то время как 94-й полк занимал гребень между северной окраиной этого селения и северной опушкой Бранль.
В это время противник перенес свои удары на 162-й полк. Около полудня этот доблестный полк, ввиду атаки превосходных сил, поддержанных артиллерией, должен был оставить опушку леса Гранд-Гаренн для продолжения борьбы в самом лесу. Ему угрожал охват: с запада — противником, овладевшим лесом Ом-Блан, с востока — колонной, вышедшей из Сен-При и просачивавшейся к Суази. В конечном итоге полк должен был уйти из леса Гранд-Гаренн и отступить к Суази.
Таким образам, в полдень боевая линия 42-й дивизии проходила через Вилленев-ле-Шарлевилль, северный угол леса Бранль и Суази. Это не было желанное продвижение на северный берег р. Пети-Морэн к Жаивиллер и Вошан, но это была надежная позиция, которую дивизия крепко удерживала всеми своими объединенными силами и перед которой она оковала значительные силы противника, оттянув большие силы и от 10-го корпуса.
Германский натиск
Действительно, перед 9-й армией были значительные силы противника, и они наступали, — вернее, продолжали — преследование, начатое 23 августа.
В соответствии с распоряжениями генерала фон-Бюлов, командующего 2-й германской армией:
10-й резервный корпус, которому было приказано переправиться в 8 часов через р. Пети-Морэн между Монмирай и Буасси-ле-Репо и продвинуться затем к Го, должен был находиться перед 1-м и 10-м корпусами 5-й французской армии. [66]
10-й корпус, Которому предстояло в то же время переправиться через р. Пети-Морэн между Ту и Виллевенар и продвинуться на Сезанн и Эосар через Шарлевилль, Сен-При и Рев, должен был оказаться перед нашими 42-й и марокканской дивизиями.
Прусская гвардия, перейдя также в 8 часов реку между Ольнизе и Морэн-ле-Пети и двигаясь через Бани и Фер-Шампенуаз к Плер и Мариньи, должна была столкнуться с 17-й дивизией и левым флангом 11-го французского корпуса.
Рубежом, которого надлежало достигнуть 12-м корпусом 3-й германской армии генерала фон-Хаузен, являлся участок дороги из Фер-Шампенуаз в Витри-ле-Франюуа между Судэ-Сеит-Круа и Кооль (схема 7). Направление наступления этого корпуса не предопределяло, следовательно, встречи его с нашим 11-м корпусом, но так как гвардия просила 3-ю армию поддержать ее на Сомме, то это направление было изменено и отклонено к западу.
Таким образом, в 6 часов утра 6 сентября, когда 42-я французская дивизия начала развертываться на фронте Шарлевилль, Сен-При, дивизия Гофмана (19-я) 10-го германского корпуса двигалась вперед двумя колоннами: на правом фланге — группа полковника фон-Эртцен в составе двух пехотных полков: 73-го и 78-го, двух артиллерийских дивизионов, саперной роты и взвода гусар — через брод у Ту на Шарлевилль, Вилленев и Суази.
На левом фланге — группа фан-Штокхаузен, силою в два полка: 74-го и 91-го, четыре артиллерийских дивизиона и взвода гусар — через мост у Реклю и леса Гранд-Гаренн и Ботрэ на Суази и Рев.
Проследим эти две группы.
С 6 часов группа фон-Эртцен собирается к северу от брода у Ту, и переправа через Пети-Морэн, назначенная на 8 часов, начинается на 2 часа раньше намеченного срока. Во главе идет 73-й полк.
О противнике ничего не известно, но настроение спокойное: все настроены оптимистически, ведь продолжается преследование! В 7 часов переправа заканчивается, и движение возобновляется на Корфеликс. Полковник фон-Эртцен выскакивает вперед галопом в сопровождении командиров полков и начальника артиллерии. На гребне, в 1 километре южнее Ту, они спешиваются и обозревают местность.
В направлении Кюло раздаются ружейные выстрелы. Это, несомненно, конная разведка, что вполне нормально... В этот момент 2-й батальон 151-го французского полка оставлял гребень Шарлевилль, Кюло.
В 8 часов прибывает гусар с донесением, что высота у Вилленев, Кюло и северо-западный угол леса Ом-Блан заняты, очевидно, арьергардами. Группа сейчас же энергично атакует Вилленев. Наши подразделения, занимающие Кюло и Ом-Блан, обойденные таким образом с запада и угрожаемые с тыла фон-Штокхаузен, покидают свои позиции.
Германский 73-й полк ведет наступление; 78-й полк его поддерживает, идя уступом сзади и справа и имея один батальон фронтом на Шарлевилль. Но бойцы утомлены, не хватает офицеров. Атака вялая. К 9 часам французы идут навстречу, и их артиллерия проявляет [67] большую активность. 73-й германский полк останавливается на высоте каменоломни, к северу от Вилленев, перед холмом 213, к северо-востоку от Шарлевилль. В бой введены все резервы; потери становятся тяжелыми. 73-й полк начинает окапываться и быстро врывается в землю. 78-й германский полк, правее его, вынужден также развернуться фронтом на Шарлевилль, где противник обнаружил свои силы.
В 10.30 французы выходят из Вилленев. Они решительно продвигаются. С другой стороны, лес у Ом-Блан, по-видимому, не очищен. 73-й полк, охваченный паникой, поспешно отступает. Полковник фон-Эртцен собирает его на гребне, в 400 метрах к югу от Кюло. В полдень вся группа стоит без движения: 73-й полк — к югу от Кюло, 78-й полк — перед Шарлевилль и Вилленев, от высоты 213 к северу ют Шарлевилль до северного угла леса у каменоломни к северу от Вилленев.
Группа Штокхаузена вышла из Беи в 7 часов, выдвинув 91-й полк на Реклю и 74-й полк на Сен-При; оба полка имеют артиллерию.
После тяжелого марша по густым порослям леса у Реклю 91-му германскому полку приходится вытеснять из селения упорствующие дозоры 162-го полка. Ему удается занять Форж{42} только к 10 часам.
Понеся при этих действиях серьезные потери, полк не решается втягиваться в густые чащи леса Гранд-Гаренн. Туда посылаются сильные дозоры, перед которыми французы отходят очень медленно. К полудню 91-й полк все еще не смеет отважиться на продвижение в глубь леса.
На левом фланге, перед Сен-При, 74-й полк был встречен ружейными выстрелами. Французы оставляют мост только в 11 часов после энергичного обстрела артиллерии, и только в 13 часов германская пехота переходит через р. Пети-Морэн под дождем снарядов артиллерии 42-й дивизии, которые превращают в пепел мост и селение Талю, делая одновременно невозможной переправу артиллерии группы Штокхаузена.
20-я германская дивизия из Конжи и Феребрианж, где она располагалась на ночлег, выступает в 6 часов, чтобы перейти через Виллевенар в Сезанн. Генерал Шмундт, который ею командует, ничего о противнике не знает. Сам он полагает, что французы отступают. Ему неизвестно, что стрелки генерала Блондла занимают Куазар и Жош с 4 часов, Куржоннэ — с 5 часов.
Вследствие этого около 7 часов 92-й германский полк сталкивается к северу от Куржоннэ с противником, движущимся на север. Полк развертывается, и разгорается жестокий бой. Артиллерия открывает огонь по Жош, где противник также обнаружен.
Французы останавливаются на гребне к северу от Куржоннэ; тем не менее с 9 часов германский 92-й полк прикован к месту. Второй полк бригады, 77-й, прибывает в Конжи; полковник Цу Ранцау, командир бригады, направляет его на запад по лесу Тронсенор{43}. Этот полк пробирается оврагом, являющимся подступом к Куржоннэ [68] с запада, и в полдень проникает в селение, зайдя обороняющимся в тыл. Французы спешно отступают, теснимые с фронта 92-м полком и угрожаемые с тыла 77-м полком, который продвигается в направлении на торфяники.
Генерал Шмундт сохранил в своем распоряжении бригаду фон-Лесток, чтобы держать под наблюдением Тулоя-ла-Монтань, где к 7 часам обнаружен противник. Вся эта германская бригада скоро приковывается к месту батальоном 135-го французского полка, который, как мы знаем, находился здесь. Германские дозоры не были в состоянии определить точно силы противника в лесу.
(Получив около 10 часов сведения о том, что гвардия готовится наступать на Тулон-ла-Монтань с востока, генерал Шмундт решает наступать на это селение с запада и ставит артиллерии соответствующие огневые задачи.
Наконец, в 11 часов пехота бригады фон-Лесток пробирается оврагом у Кюрберсо и доходит до западной опушки леса: 164-й полк в первой линии, 79-й полк уступом сзади за правым флангом.
По лесу с густыми порослями и крутыми скатами продвигаться трудно. Противник оказывает слабое сопротивление. К полудню пять батальонов 39-й бригады — хозяева разрушенного и опустошенного селения Тулон. Не теряя ни минуты, 164-й полк спускается к Куазар, а 79-й полк — к Жош, которые к 15 часам заняты без сопротивления.
Прусская гвардия продвигалась вперед с намерением энергично преследовать противника, который, как считали, спешно отступает в направлении к pp. Об и Сене. Целью, указанной на этот день генералом фон-Плеттенберг, была линия Геи, Мариньи-ле-Гран в 3 километрах к югу от Плер — командного пункта Фоша. Линию Банн, Морэн-ле-Пети головы колонн должны были пройти в 7 часов. Задолго до рассвета были высланы летучие отряды преследования, составленные из пехоты, перевозимой да автомобилях, конной артиллерии и кавалерии, с тем чтобы достигнуть Англюр и Ганж, опередить там «бегущие» французские колонны и на Сене преградить им путь отхода. Один из этих отрядов, отряд 1-й гвардейской дивизии, потерпел в ночь с 5 на 6 сентября неудачу, потеряв свою артиллерию, подвергнувшуюся около замка Вер-ла-Гравелль внезапному нападению батальона 135-го полка. Генералу фон-Гутьеру, командиру 1-й гвардейской дивизии, только что получившему приказ броситься в неотвязное преследование противника, было доложено об этом событии. Он сообразил, что обстановка менее ясна, чем она представлялась его начальнику, и только около 5 часов медленно начал движение в Вер-ла-Гравелль.
Действительно, 4-й полк вскоре останавливается огнем противника. 2-й полк — от него слева, а 1-й полк поддерживает его своими двумя батальонами, тогда как третий батальон обходит с тыла лес у Тулон-ла-Монтань, который с фронта атакуется бригадой Шмундта. В это время с высот Этреши артиллерия засыпает снарядами Вер-ла-Гравелль и восточную опушку леса Тулон-ла-Монтань. [69]
Тем не менее только к 10 часам сломлено сопротивление батальона 135-го полка, удерживавшего Вер-ла-Гравелль, и притом ценою серьезных потерь у 1-й гвардейской дивизии. Овладев этим опорным пунктом, генерал фон-Гутьер тотчас отдает приказ преследовать противника, пройти через болота одной бригаде — по шоссе, идущему из Карбовизери, другой — по шассе из Ольнизе, в то время как артиллерия будет вести огонь по селению Банн, которое, по его предположениям, занято французами.
Но к полудню французская артиллерия заставляет 1-ю гвардейскую дивизию отказаться от перехода через болота.
Генерал фон-Винклер, командир 2-й гвардейской дивизии, выдвинул в 4 часа утра 3-ю бригаду в направлении на Кламанж и 4-ю — на Морэн-ле-Пети.
В 8.45 3-я бригада вступила в Кламанж без особых затруднений, но 4-я была остановлена перед Морэн-ле-Пети серьезным сопротивлением.
Поистине преследование разбитой французской армии становилось по всему фронту все более и более затруднительным.
На командном пункте в Плер
Фош покинул Планси в 7.30, чтобы отправиться в Плер, где находился командный пункт.
Угрюмый, как всегда в это время, он был один в автомобиле с лейтенантом Ферассон и не говорил ни слова. Бертон, Рекэн, Нолэн и Тардье уехали с рассветом, чтобы обеспечить связь с 9-м корпусом, 42-й дивизией и 11-м корпусом.
В 8 часов генерал был в мэрии Плер. Удобное помещение. Кабинет для генерала и начальника штаба. Большие залы для офицеров, где можно разложить карты на больших столах. Непосредственная близость почтового отделения, где имеется исправный телефон. Офицерская столовая организована капитаном Буталь у местного врача.
Только что прибыли, а уже имеются новости. Они превосходны. 5-я армия продвигается вперед. Действующая совместно с этой армией 42-я дивизия наступает. В 9-м корпусе части марокканской и 17-й дивизий находятся севернее болот. Куржоннэ, Жош, Куазар, Вер-ла-Гравелль и Тулон-ла-Монтань в наших руках. Предстоит атака Конжи.
На правом фланге, правда, 9-ю армию от 4-й армии отделяет большое пространство, и это положение все еще остается опасным, но там находится 9-я кавалерийская дивизия и туда же прибывает 18-я дивизия. Сегодня утром этой дивизии послан приказ сосредоточиться в районе Семуан, Эрбисс и оставаться там в распоряжении 11-го корпуса.
Итак, все идет хорошо, и 9-я армия в состоянии выполнить свою задачу прикрытия правого фланга 5-й армии во время наступления этой последней в северном направлении.
В 8.30 генерал отправляется в почтовое отделение и вызывает к телефону генерала Дюбуа. [70]
Он поздравляет его, подбадривает, дает точные указания о дальнейших действиях. Авангарды 9-го корпуса, широко растянутые по фронту и эшелонированные в глубину, должны будут крепко удерживать Вер-ла-Гравелль, Тулон, Конжи и леса. И так как на войне не следует останавливаться ни на одну минуту, а важно развивать полностью первый успех, он рекомендует командиру корпуса продвинуть вперед, возможно скорее, авангард к Беи, что позволит господствовать над дорогой из Монмор в Сезанн и облегчит наступление 42-й дивизии.
Разумеется, 42-я дивизия, 9-й корпус и 11-й корпус должны и впредь действовать согласованно. Затем, когда займут Беи, продвинуть весь 9-й корпус к северу от болот. Ни в каком случае не следует давать противнику передышки.
Хорошее впечатление первого момента, «прочем, довольно быстро исчезает. В течение этого дня понадобятся другие меры со стороны командования в отношении исполнителей, чтобы поддержать их моральные силы, ориентировать их в обстановке и направлять их деятельность.
Какие это меры, мы увидим, проследив за дивизиями в бою.
42-я дивизия в обороне до вечера
В самом деле, с 10.30 положение 42-й дивизии генерала Тросэтти не дает права на продолжение наступления, очертя голову. Неустойчивое положение его пехоты требует бдительности и энергичных действий со стороны командования.
На правом фланге капитан Дэйе, 10-го коннострелкового полка, на обязанности которого лежит связь с марокканской дивизией, доносит о присутствии французских стрелков на гребне к югу от Уа и на северной опушке Сен-Гондского леса. Но он заметил, что противник построил окопы близ тригонометрического знака Пуарье, и полагает, что 162-й полк, должно быть, оставил Суази. Другой разведывательный разъезд 10-го коннострелкового полка доносит, что 162-й полк отступает по большой дороге.
На левом фланге майор Фертэ, 10-го коннострелкового ломка, доносит, что 10-й корпус 5-й армии, которому было приказано занять фронт Шателе, Кло-ле-Руа и там укрепиться, выполнил эту задачу.
В порослях леса Гранд-Гаренн продолжаются ружейные выстрелы и рукопашные стычки небольших групп. Ведутся без особого усердия окопные работы, и борьба вырождается в артиллерийскую дуэль, причем противник упорно продолжает обстрел объятого пламенем Вилленев.
Около 16 часов из штаба армии приходит записка, подписанная полковником Вейган, имеющая целью точно ориентировать генерала Гросэтти в общем положении как раз в тот момент, когда он подумывал о том, не затормозилось ли окончательно французское наступление. В этой записке указывалось, что 5-я армия остановилась, зацепившись правым флангом за Шарлевилль, где она укрепляется.
«Остановка 5-й армии, — добавлял начальник штаба, — вызвана не силой противника. Она имеет целью только дать время англичанам [71] для действия в направлении Монмирай и 6-й армии в направлении на Шато-Тьери».
6-я армия, действующая от Парижа в направлении на Шато-Тьери! Гросэтти ничего больше не надо, чтобы понять, что происходит. Словом, здесь держатся, упираются, чтобы сдержать главные силы противника, но там от Парижа ведется наступление во фланг противника. Необходимо, следовательно, держаться во что бы то ни стало, до последнего издыхания. 42-я дивизия должна остановиться, сильно укрепиться и оказывать Сопротивление плечом >к плечу с 9-м корпусом.
Гросэтти подводит свои резервы ближе к боевой линии, вызывает 8-й стрелковый батальон в рощу между Шаптон и Вилленев и приказывает артиллерии усилить огонь. Его пехота почти повсюду окопалась.
Полковнику Буашю есть где проявить свою кипучую деятельность. Его орудия с позиций к северу от леса Бу-де-ла-Вилль обстреливают Сен-Гондские леса, леса у Бранль и Гранд-Гаренн, Вилленев и лесок у каменоломни.
Снарядов мало, но имеющиеся используются полностью. Взводы боепитания получили приказ обеспечить бесперебойное питание ведущих огонь батарей.
В 18.30 огонь прекращается. Селение Вилленев-ле-Шарлевилль{44}, хозяином которого остался 151-й полк, представляет лишь догорающие угли. Устанавливается связь с Шарлевилль, его занимает бригада Кадудаль 10-го корпуса.
На правом фланге 94-й германский полк занимает участок между Вилленев и лесом Бранль. 162-й полк в Суази.
16-й стрелковый батальон, оставив 94-му германскому полку свои окопы на северной опушке леса Бранль, становится в резерве за 162-м полком. 8-й и 19-й стрелковые батальоны также группируются в лесу и составляют резерв в районе севернее пруда Гранд-Морелль{45} под рукой у Гросэтти, который находится на ферме Шаптон.
Находясь на этой ферме, у разветвления дорог на Вилленев и Суази, генерал оказывается, таким образом, за центром своей дивизии, развернувшейся от Вилленев до Сен-Гондского леса, и сохраняет лично и при посредстве офицеров своего штаба постоянную связь с войсковыми частями. Имеется постоянная связь и со штабом армии в лице капитана Рекэн, инициатива которого, несмотря на подавляющую усталость, не ослабевает «и на минуту.
Походный дневник капитана Рекен, который он вел изо дня в день, содержит в себе записи о том, что пехоте было приказано окопаться, но что было чрезвычайно трудно добиться выполнения этого приказа из-за чрезмерной усталости солдат и ид отвращения к работе лопатой и киркомотыгой. [72]
Остановка 9-го корпуса
а) Распоряжения генерала Дюбуа. Генерал Дюбуа прибыл в 5 часов утра на свой новый командный пункт в Брусси-ле-Гран, уверенный в успехе.
Но он постепенно узнает, что полк зуавов Левека, пройдя болота и достигнув Куазар, натолкнулся на сильное сопротивление в Конжи и должен был отступить. Затем., должна была эвакуировать Тулон-ла-Монтань бригада Эон 17-й дивизии, что вынудило бригаду Блондла отойти назад на линию Куржоннэ, Куазар.
Он был в 8.30 вызван командующим армией, который по телефону предложил ему усилить удар максимально и выбросить авангард к Беи.
В 9.30 его приказ отослан.
Марокканской дивизии сломить во что бы то ни стало сопротивление у Ковжи, затем овладеть Беи. Для этой операции в распоряжение генерала Энбера передаются палии Кро и Феллер.
17-й дивизии удерживаться, чего бы это ни стоило, на фронте Тулон-ла-Мантань, Вер-ла-Гравелль и продвинуть одну из своих бригад из Брусси-ле-Гран в Бруюси-ле-Пети, в готовности поддержать наступление на Беи.
52-й резервной дивизии преградить достаточными силами дороги, проходящие по болотам и заканчивающиеся в Банн, Брусси-ле-Гран, Мениль-Брусси, Брусси-ле-Пети, и превратить гору Август в крепость. При помощи батальона, находящегося в Ольнэ-о-Планш, дивизии связаться с 17-й дивизией в Ольнизе и с 11-м корпусом — в Пьерр-Морэн.
б) Энбер в замке Мондеман. Было 10.30, когда капитан Эйч передал этот приказ генералу Энбар. Он нашел его в большой столовой в башне замка.
Генерал стоял у окна, выходившего на болота. В бинокль он наблюдал ход сражения. На больших столах были разложены карты. Здесь был весь штаб: майор Брюйер, капитаны Юрэ и Розан, лейтенанты Жерар и Калонж, записывающие и отмечающие на картах сведения, которые поступали ежеминутно.
Случайные снаряды рвались около замка: германские артиллеристы нащупывали наши батареи. Вот отходят на линию Брусси-ле-Гран, Банн подавленные артиллерией и обойденные с обоих флангов части Блондла. Сможет ли он там удержаться? У него нет никакого резерва, а подкрепления ему послать нельзя, так как полки Кро и Феллер состоят еще в распоряжении корпусного командования. На правом фланге отступает 17-я дивизия. На левом — остановилась 42-я. Усиление артиллерийского обстрела показывает, что противник собирается наступать.
Генерал просмотрел бумагу, переданную ему капитаном Эйч. Затем он взял записную книжку и карандаш и, обдумывая слова, по десять раз перечеркивая, написал следующий приказ:
«Идет общее наступление. Успех зависит от энергии, которая будет всеми проявлена. В то время как бригада Блондла с дивизионной артиллерией будет продолжать свой напор на Конжи, [73] полки Феллер и Кро при поддержке корпусной артиллерии атакуют Беи».
Далее следуют точные указания о том, как оба эти полка, которые, согласно только что полученному приказу, возвращаются марокканской дивизии, должны действовать и как должна их поддерживать корпусная артиллерия. Генерал добавлял, что он переносит свой командный пункт на перекресток дорог у Суави-о-Буа{46}, но, однако, предписывает переправиться через Пети-Морэн только по особому приказанию в крайнем случае при благоприятных обстоятельствах, которыми следовало бы безусловно воспользоваться.
«Исполнить немедленно» — заканчивает он.
Германская артиллерия начинает проявлять еще большую активность. Снаряды всяких калибров, как смерч, обрушиваются на высоты близ Мондеман и Монживру и на весь участок местности, заключающийся между этими высотами и болотами. Замок обстреливается снарядами крупных калибров, которые пробивают стены, продавливают крыши, зажигают постройки.
Штаб должен был покинуть столовую. Генерал располагается у основания одной из башен, а когда обстрел становится слишком сильным, устраивается около церкви Мондеман.
Артиллерия противника — в районе Вилленев, который командует над равниной. Необходимо заставить ее замолчать до того, как пехота выдвинется вперед, иначе полки Кро и Феллер понесут большие потери и не дойдут до Пети-Морэн. В 10.45 генерал отдает приказ временно прекратить движение на Беи и предписывает находящейся около Рев корпусной артиллерии начать возможно скорее борьбу с артиллерией противника.
в) 77-й полк ведет наступление на Тулон-ла-Монтань. Когда генерал Мусси, командир 17-й дивизии, получил приказ обосноваться, «чего бы то ни стоило», на линии Тулюн-ла-Монтань, Вер-ла-Гравелль, оба батальона 135-го полка, выбитые из этих двух пунктов после упорной борьбы, шли разрозненно с перемешавшимися подразделениями, в беспорядке, через Банн, спеша к горе Август. Полковник Зон, командир бригады, подполковник Гро, командир полка, капитан де-ла-Тай и капитан Фриан и другие офицеры пытаются приводить батальоны в порядок, ко этот полк, который не далее как завтра будет храбро сражаться, в данный момент совершенно небоеспособен. Таким образом, бригада Зон оказывается сведенной к одному 77-му полку, состоящему из бретонцев.
Генерал Мусси идет к полковнику Лестокуа, командиру этого полка. Он сообщает ему обстановку. Она проста: Тулон-ла-Монтань потеряна сегодня утром, необходимо ее отобрать во что бы то ни стало. А вся артиллерия дивизии введена в бой в другом месте и поддержать наступление 77-го полка не может. Но действовать необходимо: дело идет о чести дивизии.
Полковник Лестокуа, не теряя минуты, поднимает по тревоге свой полк и отдает необходимые распоряжения. [74]
Не было еще и 11 часов, когда 77-й полк покинул Банн и пошел по куазарскому шоссе. Германская артиллерия усиливает огонь.
Противник держится в лесах у Тулон-ла-Монтань. Здесь весь 164-й полк 20-й германской дивизии, который вместе с 79-м полком получил приказ двигаться на Куазар. Он останавливается и ведет огонь из пулеметов по продвигающимся вперед французам.
Дойдя до Куазар, наш 77-й полк пытается продвинуться по открытым скатам, поднимающимся по направлению к лесам у Тулон. Но так как он не поддерживается никакой артиллерией, то ничто не препятствует ружейно-пулеметному и артиллерийскому огню противника. Потери очень тяжелые, и приходится остановиться, чтобы избежать полного истребления. Потери — 10 офицеров и 500 человек унтер-офицерского и рядового состава: около трети наличного состава полка. Полк получает приказ отходить.
Отступать тяжело. Дорога теперь пристреляна и приходится идти по болоту, завязая в тине по пояс.
Артиллерия не поддерживала наступления на Тулон, но она все-таки сделала очень полезное дело в другом месте. Три дивизиона 20-го артиллерийского полка удержали противника на его позициях и дали возможность 135-му полку отойти.
В 11.30 у генерала Дюбуа создается окончательная оценка сил противника и серьезности своего положения.
Подобно марокканской дивизии, 17-я дивизия останавливается. В Вер-ла-Гравелль были захвачены пленные от гвардейских частей, в районе Тулон — пленные от 10-го корпуса. Следовательно, на северном берегу болот находились два прекрасных германских армейских корпуса. Как же мог 9-й корпус, предоставленный только своим силам, измученный и недостаточно снабженный боеприпасами, думать о преодолении грозного препятствия и о занятии позиции по другую его сторону? Дюбуа поставил в известность генерала Фоша обо всем этом.
Фош проявляет свою волю
Это донесение, полученное в полдень, не удивляет Фоша. Ему уже известно, что положение стало тяжелым. С 10 часов, вслед за хорошими утренними сведениями, пошли известия отрицательного характера. Ему сообщают, что противник обнаружен всюду в значительных силах. Ему известно, что Тулон-ла-Монтань пришлось очистить, а достигнуть Конжи невозможно; что повсюду наши части в состоянии утомления, вызывающем большое беспокойство.
Сведения о движении противника недостаточные: дает себя чувствовать малочисленность авиации.
Прочитав донесение генерала Дюбуа, Фош тотчас же приходит к выводу, что если категорически настаивать на выполнении отданного сегодня приказа, то положение, в настоящий момент серьезное, при таком состоянии частей может быстро ухудшиться. Он упорен, и воля его, когда он добивается цели, непреклонна, но, обладая гибким умом, он соразмеряет цели со средствами, имеющимися в его распоряжении. [75]
Поэтому он не упорствует против невозможности. Нельзя здесь добиться продвижения вперед? Хорошо. Продвинутся другие, в другом месте, где обстановка более благоприятна. Здесь и преграждение противнику пути через болота уже явится серьезным вкладом в пользу 5-й армии, тылы которой будут, таким образом, обеспечены. Следовательно, необходимо держаться, держаться во что бы то ни стало. Продвижение вперед — завтра.
Он вызывает к телефону командира 9-го корпуса. Говорит ему, что корпус должен так или иначе занять «надлежащую оборонительную позицию».
Всякое продвижение противника в южном направлении должно быть немедленно остановлено. Должна быть обеспечена связь с 42-й дивизией и с 11-м корпусом. Она должна быть тесной, безусловной, «надлежащей»{47}. «Надлежащей», это значит, что нельзя довольствоваться связью, обеспеченной наполовину; что связь между штабами, а также и между частями, должна быть постоянной, и что важнее всего то, чтобы каждый был готов к поддержке в любое время своего соседа.
Только что кончился этот разговор, как генералу докладывают об оставлении Сен-При полком 42-й дивизии. 42-я дивизия, должно быть, оказалась в затруднительном положении и не будет в состоянии вновь занять этот важный пункт, обеспечивающий ее связь с 9-м корпусом.
Фош немедленно вызывает генерала Дюбуа. Он приказывает ему, для обеспечения тесной связи между его корпусом и 42-й дивизией, занять Сен-При и очистить леса к югу от этого пункта, куда, невидимому, просочились германцы.
Затем он говорит по телефону с генералом Эйду. Он говорит ему, что наступательный маневр, начатый нашими армиями сегодня утром, развивается прекрасно, что более чем когда-либо наши части должны проявить свои боевые качества; что 11-й корпус в особенности должен сохранить в неприкосновенности свои позиции, обладание которыми необходимо для ожидаемого решительного успеха. Необходимо, чтобы этот корпус, надежно укрепившись, преградил противнику дорогу из Соммсу в Фер-Шампенуаз.
Вот каким образом крупный начальник, властитель своих дум и нервов, здраво оценивающий изменения обстановки, которая может стать трагической, стремится вложить в умы и сердца всех своих подчиненных свою энергию, волю и уверенность.
Марокканская дивизия пытается захватить Сен-При
Задачей марокканской дивизии было оборонять южные выходы из Сен-Гондских болот от Уа до Банн, т. е. фронт около 9 километров.
Поэтому в 12.30 бригада Блондла, перешедшая на южный берег, укрепляется у Брусси-ле-Пети и Мениль-Брусси; полк Феллера удерживает Рев, полк Кро — Уа. Под адским артиллерийским огнем окапываются, как могут. Go своего наблюдательного пункта в Мондеман [76] Энбер в бинокль видит только сотни разрывов снарядов и дым пожаров. А офицеры штаба докладывают ему, что усталость и нервное напряжение солдат повсюду достигли крайних пределов.
И как раз в этот момент приходит приказ вновь овладеть Сен-При, потерянным 42-й дивизией, и выгнать противника из лесов Ботрэ и Сен-Гонд.
Ближе к Сен-При расположен полк Кро; ему и поручается эта операция.
Из трех батальонов батальон Тиссэр останется один для обороны Уа, где он должен основательно укрепиться, а батальоны Фралон и Линьи атакуют Сен-При. Их будет сопровождать взвод гусар и поддерживать корпусная артиллерия.
В каждом из этих батальонов не более 400 рядовых, командный состав понес большие потери, патроны на исходе.
Весь район Уа обстреливается неприятельскими снарядами разных калибров, и приходится идти в расчлененных порядках. Батальон Фралон выступает первым, за ним — батальон Линьи. Приходится пробираться вдоль изгородей и небольших рощ до Сен-Гондского леса, затем через ферму Монталар в лес Ботрэ. Оттуда предстоит атаковать Сен-При.
Взвод гусар, очевидно не получивший приказания, не прибыл, и полковнику Кро не удалось войти в связь с артиллерией, которая должна была его поддерживать. Плохое начало! Тем не менее «подталкиваемые» артиллерийским огнем противника выступают рота за ротой. После сбора в лесу Ботрэ батальон Фралон выходит с южной опушки, но здесь его встречает ружейный огонь из фермы Монталар. Ферму считали незанятой, а там, оказывается, засели германцы. В значительных силах? Неизвестно. Это выяснится при наступлении.
Фралон поднимает свой батальон в штыковую атаку. Противник не выдерживает удара, и Фралан занимает ферму.
Но теперь на Монталар обрушивается сильный ружейно-пулеметный огонь с высоты Пуарье. Капитан Фралон тяжело ранен. Ранены капитан Грэнкур, лейтенант Тюрэ, лейтенант Ардан-дю-Пик, лейтенант Сюффран, убиты лейтенанты Ламан и Ферруди. Менее чем в 10 минут выведено из строя около 200 человек. И батальон дрогнул, повернул кругом и отступил.
Прибегает полковник Кро. С помощью подразделений 162-го полка 42-й дивизии, оказавшихся в Сен-Гондском лесу, и батальона Линьи он собирает остатки батальона Фралон, командование которым принимает капитан Жакэ.
Но германцы крепко засели у тригонометрического пункта Пуарье, и нечего думать ни о том, чтобы выгнать их оттуда, ни о том, чтобы продолжать движение на Сен-При при наличии столь сильной угрозы на фланге. Поэтому для оказания сопротивления располагаются фронтом на север, восток и запад. Наступление на Сен-При дало в результате лишь удлинение на 2 километра к западу и без того очень растянутого фронта марокканской дивизии.
В 20 часов, вернувшись в замок Мовдеман, Энбер диктует приказ о расположении на ночлег. [77]
Частям расположиться биваком на месте и продолжать рытье окопов и устройство убежищ. Огней не зажигать. Боевому охранению, выдвинутому возможно дальше по шоссе, пересекающему болота, окопаться; пулеметам, поддерживающим охранение, занять огневые позиции для обстрела вдоль дорог. Артиллерии оставаться на позициях.
Принимаются также меры к тому, чтобы части были снабжены продовольствием и боеприпасами, меры по оказанию помощи больным и раненым и по их эвакуации.
Сражение продолжается.
11-й корпус против гвардии и 12-го германского корпуса
В то время как в окрестностях Сен-Гондских болот происходили эти бои, 11-му корпусу путем величайших усилий удалось обеспечить правый фланг армии против значительно превосходящих сил германцев.
Генерал Эйду получил задачу укрепиться за р. Соммой от Морэн-ле-Пети до Ленаррэ и преградить противнику пути из Шалон и Вертю.
Поэтому 21-я дивизия (генерал Радиге), усиленная 293-м полком и двумя саперными ротами, занимает участок в 8 километров, от Морэн-ле-Пети до Нормэ включительно; 22-я дивизия (генерал Панбэ) — фронт в 5 километров, от Нормэ до Ленаррэ, с отрядами, удерживающими переправы на Сомме у Вассимон, Оссимон и до Соммсу.
60-я резервная дивизия останется в резерве за правым флангом, в районе Семуан. На самом деле мы знаем, что этот правый фланг, фланг опасный, прикрывается на равнине Шампани только 9-й кавалерийской дивизией и что 16 километров, по прямой линии, отделяют район Соммсу от района Сомпюи, где находится 17-й корпус, левофланговый в 4-й армии.
60-ю резервную дивизию все еще нельзя считать вполне боеспособной. Ввиду того что до этого ее боевые действия были неудачны, был отдан приказ: ночью отобрать в ее батальонах лучшие подразделения и составить из них сперва один батальон шестиротного, а затем два батальона четырехротного состава. «Операция» в этих условиях — одна из сложнейших, создавшая для этой уже измученной дивизии ночь сплошного мытарства. Результаты, впрочем, довольно неважные, так как в обоих «отборных» батальонах, сформированных таким образом из взводов и даже отделений шести разных полков, неизбежно не хватало той внутренней спайки, которая столь необходима для боевой части.
Части выбиваются из сил. Они снабжаются с перебоями, и еще сегодня утром бойцам пришлось выступить в поход натощак.
41-я бригада 21-й дивизии должна двинуться из Фер-Шампенуаз для занятия Морэн-ле-Пети и Экюри. Поэтому 64-й полк направляется в Экюри, 65-й — в Морэн-ле-Пети.
Части движутся очень медленно. 64-й полк оказывается в Экюри только около 10 часов. Полковник Буиссу приказывает занять [78] двумя батальонами северную и восточную окрашу селения, оставляя один батальон в резерве южнее Экюри.
65-й полк, предупрежденный о приближении противника, шел на Морэн-ле-Пети в боевых порядках, имея дорогу из Вертю осью своего движения. Пока он шел по лесам, он не испытывал никаких затруднений, но при выходе из-за закрытия его осыпал град гранат.
Жители бегут, обезумев: «Не ходите туда. Там германцы, там гвардия!»
Полковник Баланьи продолжает движение, несмотря на снаряды и пули. Атакуют в штыки, проникают в. южную часть селения, которую противник очистил, не дожидаясь столкновения. Но попытка обойти левый фланг противника не удается. Потратив более часа и несмотря на поддержку дивизиона 51-го артиллерийского полка, который ведет борьбу с артиллерией противника, приходится очистить Морэн-ле-Пети и отойти на 500 метров.
В свою очередь 64-й полк был вытеснен из Экюри, который обстреливался, так же как и Морэн-ле-Пети, и был в огне. Полковник Буиссу вынужден был отвести полк на опушку леса.
У противника, действительно, были значительные силы на этом участке.
В этом районе действует 2-я германская гвардейская дивизия, которой приказано решительно продвигаться вперед в южном направлении.
2-й гренадерский полк сражается в Морзн-ле-Пети, 4-й гренадерский полк — в Экюри. В 10 часов генерал фон-Плеттенберг, командир гвардейского корпуса, потребовал от 12-го корпуса, своего соседа слева, поддержать его ударом с востока во фланг французам.
Было 13 часов, когда 2-му гренадерскому полку удалось войти в пылающий костер, который представляло собой селение Морэн-ле-Пети, покинутое французами. 4-й гренадерский полк благополучно вступил в Экюри около полудня, но не смог там удержаться под огнем нашей артиллерии и, понеся большие потери, вынужден был отойти от селения на дальность ружейного огня.
Борьба на этих позициях продолжалась и во вторую половину дня с переменным успехом.
Решив овладеть Экюри, генерал Радигэ в полдень составил особую группу, предназначенную сменить потрепанный 64-й полк. В эту группу, под командой полковника Этэ, командира 93-го полка, должны были войти три батальона 93-го полка, два батальона 293-го полка и «отборный» батальон Ланбера 60-й резервной дивизии.
Но на этой взрытой снарядами местности, отчаянное однообразие которой нарушали лишь жалкие сосновые рощицы, подразделения отряда заблудились и не сосредоточились на сборном пункте. Поэтому еще и в 18 часов 64-му полку приходилось одному удерживаться в своих наскоро возведенных окопах. Люди были так утомлены, что грохот снарядов не производил на них никакого впечатления. Роты понесли большие потери; в батальонах осталось в среднем по два офицера. [79]
Почти и таком же положении был 65-й полк перед Морэй-ле-Пети.
Около 19 часов в наступающей темноте батальон Лаибера встретил не 64-й полк, к которым должен был бы соединиться перед Экюри, а 65-й, который вовсе его не ждал, перед Морэн-ле-Пети.
Командира батальона полковник Баланьи опрашивает:
— Полагаетесь ли вы на свой батальон?
Не колеблясь, тот отвечает:
— Да.
И этот-то батальон из запасных вскоре, около 3 часов утра, пытается выбить гвардию из Морэн-ле-Пети. Бой в темноте, среди горящих развалин Морэн-ле-Пети был неудачным. Батальон штыковой атакой овладел окраиной селения, но противник быстро оправился и окружил его. Для того чтобы выйти из боя, каждый взвод должен был пробивать себе дорогу. Батальон был расстроен, понес большие потери, и его удалось собрать только на опушке леса. Германцы также понесши большие потери, но они остались хозяевами в Морэн-ле-Пети, равно как и в Экюри.
Призыв генерала фон-Плеттенберга об ударе с востока был услышан. Сам генерал фон-дер-Планиц, командир 32-й германской дивизии, правофланговой в 12-м корпусе, встретив гвардейского офицера, явившегося просить поддержки со стороны 12-го корпуса, принял решение, не ожидая приказа, двинуться в бой. Хороший пример инициативы и поддержки соседа!
Выполняя это решение, в 11 часов 63-я бригада направилась через Трекон на Нормэ, 64-я — через Виллезене на Ленаррэ.
Переход был тяжелый: стояла очень сильная жара. В 17 часов обе бригады вошли в зону обстрела французской артиллерии, и тогда их продвижение стало еще более замедленным.
Не выдержав огня германской артиллерии, 137-й французский полк очистил Нормэ.
В 19 часов ввиду крайнего утомления частей и узнав, что французы удерживают также Вассимон, генерал фон-дер-Планиц не считает возможным рисковать дальнейшим продвижением в юго-западном направлении. Поэтому он останавливается, не входя в боевое соприкосновение с 22-й французской дивизией, стоящей неподвижно за Соммой, и просит командира 12-го корпуса прикрыть его фланг выдвижением 33-й дивизии.
Итак, на этот день перед 11-м корпусом бой затихает. Корпус полностью выполнил свою задачу по прикрытию правого фланга армии. Он сломил порыв прусской гвардии, которая, вероятно, дошла бы до Фер-Шампенуаз и создала бы угрозу 42-й дивизии и 9-му корпусу. Он остановил 12-й саксонский корпус, который, может быть, и дошел бы до Майи, вклинившись между 9-й и 4-й армиями.
Все силы 11-го корпуса были введены в бой. В качестве последнего резерва была одна «разоренная» 60-я резервная дивизия, из которой были выделены лучшие ее подразделения и у которой была [80] отнята дивизионная артиллерия. Правда, генерал Эйду мог рассчитывать на следующий день на 18-ю дивизию, которая прибыла в район Эрбисс и поступала в его распоряжение.
9-я кавалерийская дивизия в лагере Майи
Задачу обеспечения разрыва между 9-й и 4-й армиями в настоящий момент выполняла только 9-я кавалерийская дивизия. Задача очень тяжелая для кавалерийской дивизии! Командир этой дивизии генерал Эспэ считался одним из самых блестящих по своей подготовке генералов армии и командиром исключительной энергии. Офицеры всех чинов были первоклассными наездниками, дух их был великолепен; мужество, выносливость, дисциплина, чувство самоотверженности и самопожертвования у солдат не имели себе равных; лошади были превосходной породы, — и тем не менее это крупное войсковое соединение не было в состоянии играть роль, выпавшую сегодня ему на долю.
Вследствие неправильного обучения, полученного в мирное время, дивизия, как и вся французская кавалерия, плохо усвоила требования современной войны и к тому же не была так вооружена, чтобы вести ее успешно. Кавалеристы не могли пользоваться карабином с коня и, прикованные к нему, с трудом вели бой в пешем строю. Даже разведка была для них трудной работой. С большим трудом и очень медленно преодолевали кавалеристы естественные и искусственные препятствия. Губительное действие на них оказывали стрелки противника, засевшие в засаде.
Поэтому, наученные горьким опытом 10, 20 и 30 августа, полки оставались в сомкнутых порядках под защитой какой-нибудь складки местности, чтобы избежать наблюдения со стороны неприятельской артиллерии, в постоянном ожидании кавалерии противника, которую, можно было бы, наконец, атаковать холодным оружием в конном строю. Но конница противника совершенно не показывалась. Сейчас вели бой только самокатчики и дивизионная артиллерия. Кавалерийские массы, остававшиеся в конном строю вдали от огня, редко оказывали им поддержку.
В подобном поведении нет никакой трусости, конечно, никакого желания избежать действий: здесь просто незнание и неумение вести бой в современных условиях. Не забудем, что шел только второй месяц войны и что на войне удовлетворительно делается только то, что в мирное время делается в совершенстве.
Кроме того, в эти первые дни сентября кавалеристы двигались в течение двух недель, без остановки, без отдыха, весь день верхом, расседлывая коней лишь на ночь на несколько часов. Состояние конского состава стало плачевное. Подков уже не имелось. На ссадины и потертости внимания не обращалось, спины большинства этих несчастных животных были покрыты гнойными язвами — и все это вместе взятое издавало ужасающий запах бойни. Лошади едва двигались. Каждую минуту на походе, когда обессилевший всадник засыпал, лошадь вместе с седоком падала и более уже не поднималась. [81]
Об этих данных необходимо помнить, чтобы понять деятельность или, вернее, бездеятельность 9-й кавалерийской дивизии в дни Марны.
Вечером 5 сентября мы оставили эту дивизию в разбросанном состоянии после одного из самых утомительных дней. Кирасирская бригада Митри в Труан, драгунская бригада Серевилль в Судэ-Сент-Круа и драгунская бригада Сайи в Сент-Уан.
Первой заботой генерала Эспэ было отдать распоряжения о сосредоточении трех бригад в районе Судэ-Сент-Круа, за р. Суд. Это — центральный пункт, откуда можно будет прикрывать правый фланг 9-й армии у Соммсу и обеспечить взаимодействие с 4-й армией.
Для обороны дороги из Шалона в Соммсу генералу Серевилль, бригада которого находится в Судэ-Сент-Круа, отдается приказ выслать немедленно в Ватри, в пункт, где шалонская дорога пересекает р. Суд, дивизион самокатчиков и 25-й драгунский полк.
Этот отряд прибывает в Ватри в 7 часов. Дивизион самокатчиков располагается за забаррикадированным мостом, а полк в сомкнутом строю за рощицей, в 500 метрах в тылу, остается в готовности атаковать любого противника, который попытался бы переправиться через реку выше или ниже моста.
Для охраны дорог в восточном направлении генералу Сайи отдается приказ вести свою бригаду из Сент-Уан в Судэ-Сент-Круа, оставляя два отряда на ручье Кооль.
1-й драгунский полк, которому придан пулеметный взвод, расположится к востоку от селения Кооль, наблюдая за дорогой из Витри-ле-Франсуа, тогда как два эскадрона 2-го драгунского полка станут в Фонтэн-на-Кооль, наблюдая за дорогой, ведущей в Соммсу. Дивизия теперь имеет авангарды на каждом из трех направлений возможных действий.
Часы показывают 13 часов, когда обе бригады прибывают в район Судэ-Сент-Круа. Они сосредоточиваются в одном километре юго-западнее селения и там выжидают, прикрывшись во всех направлениях постами и дозорами.
В это время самокатчики вели бой у Ватри. Они отбили атаку неприятельского отряда на мост. Разведкой обнаружили три кавалерийских полка, выходящих из Сэрвон. Дивизион самокатчиков под угрозой обхода отошел, ничего больше не узнав; за ним последовал 25-й драгунский полк. В 14 часов отряд присоединился к дивизии.
Не имея никаких сведений об обстановке, слыша орудийные выстрелы в восточном, северном и западном направлениях, генерал Эопэ в 14.30 решает подойти ближе к Соммсу, где расположен правый фланг армии Фоша.
Итак, в 18 часов дивизия собралась в окрестностях Соммсу. Она там и осталась в бездействии до ночи с тремя артиллерийскими дивизионами, готовыми открыть огонь, в ожидании атаки, которая так и не состоялась.
В общем, если не считать кирасирской бригады, которая сделала переход километров в 40, кавалерийская дивизия за этот день произвела лишь незначительные перемещения, и главные силы не вошли в соприкосновение с противником. [82]
18-я дивизия готовится действовать
18-я дивизия целый день была занята выгрузкой и перегруппировкой обоих частей.
Генерал Лефевр, командир дивизии, прибыл в Арси-на-Об только в 11.30. Здесь он ознакомился с приказом, которым ему предписывалось сосредоточить дивизию в районе Семуан, Эрбисс и поступил в распоряжение 11-го армейского корпуса.
32-й полк 35-й бригады, стоящий в Труа, перебрасывается на грузовиках в Виллер — Эрбисс, а 66-й полк из Арси-на-Об идет в Эрбисс пешим порядком. Оба полка становятся на ночлег.
114-й полк 34-й бригады, прибывший в предшествующую ночь в Оглюзэлль, утром ушел в Семуан. Полк расположился на ночлег в Гургансон, не дойдя до Семуан. 125-й полк прибыл в Арси-на-Об лишь в 15 часов и расположился на ночлег в Аллибодьер. Наконец, 33-й артиллерийский полк, выгрузившийся в Труа в 16.30, был немедленно направлен на Эрбисс, куда он прибыл на ночлег лишь поздно вечером.
18-я дивизия завтра, без сомнения, будет в состоянии прикрывать правый фланг 9-й армии и затянуть часть разрыва у Майи, в ожидании прибытия в этот район 21-го корпуса, который ставка главнокомандующего только что передала в распоряжение 4-й армии.
Прибытие эскадрилий
Вечером 5 сентября мы оставили эскадрильи «Блерио-3» и «Блерио-10» в лагере Майи в одиночестве, не получившими никаких распоряжений и имеющими сведения, только о близости противника и о возможности атаки.
Командиры эскадрилий, прибывшие на автомобилях, приняли решение отойти с рассветом в Труа.
Этот отход в густом тумане представлял, по заявлению капитана Зарапова, большой подвиг.
Вылетев из Майи между 5 и 6 часами утра, самолеты эскадрильи «Блерио-10» после многих приключений приземлились в Труа между 14 и 18 часами. Эскадрилья в полном составе, так как самолеты, оставленные в Бельфор, теперь присоединились к ней, совершив вынужденные посадки два раза: в Арси и Водевр.
Что касается эскадрильи «Блерио-3», то она не была в состоянии до «очи принимать участие в бою после богатого приключениями путешествия из Майи в Труа, воспоминания о котором лейтенанта Сэрр дают возможность восстановить все его перипетии.
Лейтенант вылетел на своем самолете из Майи в 5 часов в густом тумане. Поднявшись на 50 метров, он уже не видел земли. До рассвета он летел вдоль железной дороги, затем, потеряв ее из виду и не имея других ориентиров, приземлился.
Несколько ориентировавшись, он снова вылетает, придерживаясь дороги из Арси в Труа. Не имея карты, он пролетает в стороне от Труа и его не видит. Он обивается с курса. Замечает селение, приземляется. Это — Вандевр в 30 километрах к западу от Труа. [83]
Поворот. Вот селение, которое показывается из тумана. Не Труа ли? Лейтенант спускается. Это Барберэ в 7 километрах к северо-западу от столицы Шампани, которая еще не видна из-за тумана. Новый взлет. Вот, наконец, и Труа! Уже 9 часов. Потребовалось 4 часа, чтобы пролететь 50 километров, причем пришлось сделать четыре посадки.
Другие самолеты имели примерно такие же приключения, и некоторые из них прилетели только во второй половине дня. Один самолет разбился, летя слишком низко над лесом.
В 6 часов утра капитан Зарапов был вызван в штаб 9-й армии в Планси и там получил от капитана Фужеру, только что прибывшего в штаб в качестве начальника авиации армии, указания о разведке.
Лейтенантам Матье и Труэн было указано разведать район Бержер-ле-Вертю. Лейтенант Каюзак и сержант Торэ должны были разведать район Шампобар и Вертю. Третьей задачей, выполняемой лейтенантом Шапело и сержантом Сади-Лекуэнт, была разведка направления на Шалон.
Плохая видимость помешала успешному выполнению этих задач.
Обе эскадрильи ночевали с 6 на 7 сентября в Труа. Капитан Зарапов нашел посадочную площадку близ Планси.
Распоряжения на 7 сентября
Когда Фош в 18 часов оставил свой командный пункт в Плер и уехал в Планси на ночлег, он был озабочен и мало общителен.
Он не мог сам поехать на поле сражения, чтобы посмотреть войсковые части и подбодрить их; он не будет иметь возможности сделать это тем более в последующие дни. Вследствие слишком малочисленного штата его штаба и постоянного нахождения в разъездах всех штабных офицеров, включая даже начальника штаба и его помощника, на командном пункте никто не остается для принятия неотложных решений.
Но, благодаря работе его офицеров по связи с частями, посылаемых раза три за сутки для проверки положения на месте, он все-таки знал детали сражения и хорошо знал, что сегодня вечером ожидать победной развязки не приходится. 42-я дивизия, расположенная южнее р. Пети-Морэн, с трудом удерживала Суази и Вилленев-ле-Шарлевилль; 9-й корпус после ожесточенных боев не имел вовсе частей к северу от болот; 11-й корпус не удержал ни Морэн-ле-Пети, ни Экюри, ни Норма и мог. думать только об обороне на южном берегу р. Соммы.
На правом фланге, между правым флангом 11-го корпуса и левым флангом соседней армии, существовал разрыв километров в 20, и в этом районе находилась только 9-я кавалерийская дивизия. Генералом Лангль-де-Кари было заявлено, что 8 сентября будет введен в линию новый армейский корпус — 21-й; но до 8-го что произойдет в этой стороне? Имеются сведения о присутствии в районе Шалон частей 3-й германской армии. Ворвется ли она завтра в этот разрыв? [84]
Если она перейдет в наступление, что тогда делать? Необходимо держаться к северу от Сезанн в тесном взаимодействии с 5-й армией и дать отойти, если потребуется, правому флангу до тех пор, пока фронт не будет обращен на восток, с риском быть на время отрезанным от 4-й армии. Ибо победа — на левом фланге, где 6-я армия, выходящая из Парижа, движется на Шато-Тьери; где действующая совместно с ней английская армия продвигается в направлении на Ребэ, причем обе эти армии наносят удары во фланг всему германскому боевому порядку. Там — молот, готовый ударить; здесь — необходимо держаться и быть непоколебимой наковальней.
Фош перебирает в своем уме эти глубоко верные мысли, которые нам кажутся простыми в условиях сегодняшнего дня, так как мы знаем, что произошло. Но о» в тот момент должен был отгадывать и почерпнуть идею предстоящего сражения из отрывочных сведений, из умышленно неполно даваемых указаний.
В этот день вечером обед в Планси прошел быстро и в молчании; тотчас после обеда генерал заперся с начальником штаба в кабинете настоятеля, где были разложены карты.
В объемистой почте только что пришла бумага из ставки главнокомандующего. В ней говорилось:
«В момент завязки сражения, от которого зависит спасение страны, необходимо напомнить всем, что теперь не время оглядываться назад. Все усилия должны быть приложены к тому, чтобы атаковать и отбросить противника. Всякой части, которая не в состоянии уже продвигаться вперед, удерживать за собой, чего бы это ни стоило, захваченную местность и умереть на месте, но не отступать. В настоящих условиях никакое малодушие не допустимо».
Он думает вслух, он рисует свой маневр, и в 22 часа Вейган, молча его слушавший, выходит и составляет приказ на завтра: приказ, естественно, о наступлении.
Это прежде всего изложение общей обстановки, могущее оживить все надежды после тяжелого дня: 6-я армия выходит из Мо и движется на восток; английская армия в Куломье направляется на северо-восток, 5-я армия продвигается в направлении на север. И для поддержки решительного движения 5-й армии 9-я армия переходит завтра в наступление.
42-я дивизия действует совместно с 10-м корпусом 5-й армии, 9-й корпус, обеспечивает оборону болот и сохраняет готовность выйти к Ольнизе при содействии 11-го корпуса; 11-й корпус форсирует линию Морэн, Экюри, Нормэ и продвигается в северном направлении к горе Эмэ, удерживая одновременно свои позиции на Сомме у Ленаррэ, Вассимон и Оссимон.
Для 9-й кавалерийской дивизии — та же задача, что и накануне: прикрытие правого фланга армии и связь с соседней армией, левый фланг которой находится в Мейкс — Тьерселэн и в Юмбовилль, с отрядом в лагере Майи.
18-я дивизия, заканчивающая свою выгрузку, будет сосредоточена к 6 часам в Эви, где она будет в распоряжении уже не 11-го корпуса, а командующего армией, который к этому времени перенесет свой командный пункт в Плер. [85]
И заключительная часть приказа:
«Командующий 9-й армией рассчитывает, что части 9-й армии проявят наибольшую активность и наивысшую энергию. Артиллерии вести огонь, не считая снарядов. Всякую занимаемую местность немедленно привести в оборонительное состояние...»
В приказе сказано, что артиллерия должна стрелять, «не считая снарядов», и действительно, это очень необходимо. Артиллерия должна восполнить недостаток патронов у пехоты и винтовок, пришедших в негодность или брошенных в предшествующих боях и во время отступления. Не мало частей, в которых одна винтовка приходится на двух бойцов!.. Следовательно, артиллерия должна безусловно «стрелять, не считая снарядов».
Но как раз в тот момент, как этот приказ был составлен, капитан Одибер доложил начальнику штаба, что нет возможности удовлетворить требования о подвозе снарядов, поступающие со всех сторон.
Последние «неприкосновенные запасы» израсходованы, и 4-я армия больше ничего не может дать. В наших батареях не более 300 выстрелов на орудие! Не отказаться ли от сражения? Вейган отказывается идти с докладом о таком положении к генералу, настроение которого он в силу своего служебного положения обязан поддерживать, а не ухудшать.
— Это — ваше дело, — заявляет он несчастному Одиберу. — Выпутывайтесь, как знаете. Каждому свое! [86]