Освобождение Средиземного моря
(январь — ноябрь 1918 г.)
Время показало, что новый год принес снижение потерь, началось постепенное улучшение, которое, однако, ни в коем случае нельзя было сравнить с облегчением, наступившим в северных водах. Гайер рассказывает, что к началу 1918 г. положение в Адриатике в смысле возможностей ремонта было «тревожным». Когда германские подводные лодки прорвались в эти до сих пор спокойные воды, они нашли в Каттаро плавучую мастерскую, а в Поле — австрийскую верфь. По-видимому, немцы сочли эти ресурсы достаточными. Неизбежный результат такой близорукой политики вскоре стал очевидным. Яркий показатель этого обнаруживается при ознакомлении с состоянием адриатических лодок в январе 1918 г. За год с германских верфей поступили для пополнения потерь только 3 новые лодки. Только 5 единиц вели войну против торговли, остальные 28 стояли в ремонте или перестраивались. Шеер говорит, что лодки, требовавшие большого ремонта, были вынуждены возвращаться в Германию. Крайне парадоксально было заставлять подводные лодки, нуждавшиеся в полном ремонте, предпринимать 4000-мильный поход в Германию, связанный со всевозможными опасностями от противолодочных мер, принятых противником. Положение в январе 1918 г., приведенное здесь в качестве примера, является, конечно, исключением. Обычно в море находилось от 1/3 до ¼ наличных сил, а в мае 1918 г. было достигнуто максимальное количество — 16 лодок в море. Тем не менее Гайер жалуется, что периоды ремонта становились все длиннее и длиннее, пока в 1918 г. не были даны заказы на сооружение доков и мастерских в [291] Поле и Каттаро и на создание ремонтных центров в Фиуме и Триесте. Эти меры были приняты слишком поздно, чтобы спасти положение.
Двуединая монархия развалилась раньше, чем ремонтные центры были готовы. Германские лодки вынуждены были эвакуировать австрийские порты как раз в тот момент, когда были закончены доки в Пиовице (Pyovica) (близ Каттаро). В результате этих запоздалых мероприятий в адриатических портах с наступлением конца было брошено 10 подводных лодок, потому что они были не в состоянии совершить длительный переход в Северное море.
В июне 1917 г. Копхамель в должности командующего средиземноморскими подводными лодками был замещен Пул-леном. Под командованием последнего теперь были 2 флотилии: 1-й флотилией командовал некоторое время Отто Шульц, пока он не был сменен Фридрихом Лютцовом. 2-й флотилией командовал Рудольф Аккерман. «В военном (оперативном) отношении эти силы были подчинены австрийскому морскому командованию, но в других отношениях ими распоряжалось германское командование»{142}.
При изучении последних периодов войны на Средиземном море наибольшее внимание привлекает проведение системы конвоев и заграждение Отрантского пролива. Назначение вице-адмирала Гоф-Калторпа британским главнокомандующим (в августе 1917 г.) было началом централизованного и согласованного управления. Обширна и трудна была задача отражения германских нападений на торговые суда в Средиземном море. Решение объединить командование было совершенно разумно, так как оно облекало властью над всеми противолодочными силами союзников одно лицо вместо нескольких. Чересполосица «зон» была уничтожена. Войну перестали вести «малыми пакетами».
Первой и наиболее важной задачей было воспрепятствовать подводным лодкам проходить Отрантским проливом. По сравнению с Дуврским проливом эта узкость шириной [292] 40 миль в самой узкой части имела огромную глубину — от 550 до 915 м. Понятно, что трудность постановки мин была значительно больше. Единственной благоприятной особенностью было отсутствие приливов и течений, доставлявших так много трудностей в Дуврском проливе. Система дрейфующих сетей (drifter nets) и их сомнительный успех были уже описаны.
Летом 1917 г. дрифтеры были в сущности отозваны и действовали только тогда, когда имелась вероятность поймать проходившие лодки. Французы и итальянцы были сторонниками сети «де Кильяка» — постоянной сети, снабженной минами и поддерживаемой буями на некотором углублении. Постановка их началась в октябре, а 10 ноября дрифтерами был поставлен первый участок. Подвешенные на глубине 33 фута (10 м) от поверхности, они захватывали глубину в 150 футов (45, 7 м). Чтобы преодолеть это заграждение, подводные лодки имели два пути: либо идти в надводном положении и рисковать встречей с дрифтерами при проходе над преградой, либо нырять под сеть и подвергать себя опасности со стороны больших гидростатических давлений. Поскольку германские подводные лодки могли выдерживать давление на глубинах от 180 футов (54, 9 м) до 250 футов (76, 2 м), то решительному командиру мало что мешало проходить под сетями. В течение зимы, весны и следующего лета это гигантское заграждение растянулось от восточного конца глубинного минного поля у Таранто до острова Фано, а к 30 сентября 1918 г. поступил доклад о его завершении.
Адмиралу Калторпу пришлось решать: назначить ли свои дозорные силы для формирования сильной охраны для конвоев или уменьшить силу охраны конвоев и сосредоточить большую часть своих дозорных судов в проливе. Он принял последний вариант, и в феврале 1918 г. после конференции в Риме началось осуществление этого большого плана. Он имел сильную поддержку французов, но итальянцы не относились к этому методу столь благосклонно. И те, и другие еще считали сеть «де Кильяка» действенным противоядием, и она была включена в общий план.
Система барража адмирала Калторпа была построена на принципе его глубины от фронта в тыл и усиленного патрулирования [293] широкой полосы поперек пролива далеко на юг и на север. Надеялись заставить подводные лодки погружаться вскоре по выходе из Каттаро и оставаться в погруженном положении, пока они не минуют южные подходы к проливу. Подводные лодки не могли надеяться на то, что им удастся «отлеживаться на грунте», пока наверху будут напрасно искать их: для этого глубины были слишком велики. Лодки должны были находиться в непрерывном движении. Застопорив машины, лодка должна была бы либо подниматься на поверхность, либо опускаться на дно, в зависимости от наличия положительной или отрицательной плавучести. Радиус действий германских подводных лодок в погруженном состоянии был различным в зависимости от типа, в среднем 800-тонная подводная лодка могла пройти 3-узловым ходом 100 миль, лодка улучшенного типа UB — 70 миль, а улучшенная лодка типа UC — 80 миль при условии, если батареи были полностью заряжены и если столь малая скорость была достаточна для управления штурвалами. Таким образом, при наименьшей скорости они могли оставаться погруженными около 30 часов, при 4 узлах — около 20 часов, при 5 узлах — около 12 часов и при 8 узлах — около 2 часов.
В нижней Адриатике располагался большой «район погружения» («diving area») союзных подводных лодок, к югу от него находился передовой отряд эскадренных миноносцев, дальше к югу от них стояла линия дрифтеров с гидрофонами, поддерживаемых тремя эскадренными миноносцами, в проливе находились дрифтеры, патрулировавшие у неподвижного заграждения с двумя сторожевыми кораблями, буксировавшими змейковые аэростаты, еще дальше к югу был район, в котором действовали американские истребители подводных лодок, а значительно южнее заграждения находились сторожевые корабли со змейковыми аэростатами, миноносцы и траулеры, снабженные гидрофонами марки «Фиш». Когда барраж был закончен, надеялись, что проходящие подводные лодки истощат заряд своих батарей до окончания перехода через этот обширный район и, таким образом, будут вынуждены обнаруживать свое присутствие, всплывая на поверхность. Тогда эскадренные миноносцы-истребители» [294] должны были бросаться на свою добычу. Наконец, для защиты от нападений австрийских надводных кораблей в Бриндизи стояла эскадра легких крейсеров. Дальше мы увидим, насколько успешны были результаты осуществления этого широкого плана.
Год начался спокойно, так как в действии находилось мало подводных лодок. 20 января в восточной части Средиземного моря был потоплен вооруженный пароход «Louvain», затем — пароход компании «Атлантик Транспорт» «Minnetonka» (13 528 тонн), последний из серии четырех однотипных судов пал жертвой U-64 (Морат) в 40 милях на ONO от Мальты, куда он шел с балластом. Погибло только 4 человека команды. Морат утверждал, что в этом крейсерстве он потопил 5 судов, в том числе небольшой итальянский вспомогательный крейсер, вероятно «Caprera», потопленный 4 февраля у Вилла-Джойоза (Villa Joiosa). На следующий день в 30 милях на NO от мыса Бон (Воп) был потоплен «Glenartney» (7263 тонны). 10-го погиб также «Romford» (3035 тонн) всего в 2, 5 мили восточнее мыса Карфаген (Carthagen), причем погибло 28 человек команды. 4 марта в 24 милях к северу от мыса Серрат (Serrat) был потоплен «Clan Macpherson» (4779 тонн), причем погибло 18 человек. 15-го «Clan Macdougall» (4710 тонн) погиб с 33 людьми в 60 милях к SOtS от мыса Карбонара (Carbonara). 24-го у Бизерты погибла итальянская канонерская лодка «Partenope», ее команда и конвоируемый ею караван были спасены французским дозорным судном «Albatros II».
Тем временем состояние дисциплины на адриатических базах причиняло германскому командованию серьезное беспокойство. Многие признаки указывали на то, что назревают беспорядки: в октябре истекшего года австрийский миноносец № 11 был выведен командой из Себенико и сдан итальянцам в Реканати. 11 февраля на некоторых австрийских военных кораблях в Каттаро вспыхнуло серьезное восстание, в результате чего несколько старых линейных кораблей и крейсеров были разоружены. Восстание было подавлено, но не могло быть сомнений, что вынужденное бездействие команд на больших военных кораблях подрывает их моральное состояние. В начале 1918 г. командир U-35 [295] фон Арно покинул Адриатическую флотилию, чтобы принять командование лодкой U-139, его отъезд был большой потерей для Средиземноморского отряда.
Не только уменьшились потери судов. Неприятельские пираты сами начали, наконец, нести потери. В прошлом году не было достигнуто почти никаких успехов в борьбе против подводных лодок, теперь контрнападения стали более действенными. 9 января мимо Бизерты проходил конвой, сопровождаемый сторожевым кораблем «Cyclamen». Получив сообщение о близости подводной лодки, он опустил свои подрывные параваны, и вскоре один из них взорвался. Из разбушевавшихся волн вертикально поднялся нос подводной лодки UB-69 (Клатт), затем лодка навсегда опустилась на дно. 9 дней спустя, 18 января, еще одна лодка была потоплена охраной конвоя. У мыса Бон сторожевой корабль «Campanula», сопровождавший конвой из 8 пароходов, увидел, что центральное судно средней колонны атаковано подводной лодкой. Пока сторожевой корабль подходил, были выпущены 2 торпеды, затем «Campanula», сбросив глубинные бомбы над тем местом, откуда шли торпеды, уничтожил подводную лодку UB-66 (Вернике). Третий успех был достигнут 21 февраля в Адриатическом море. Когда транспорт «Menfi» находился в походе между Бриндизи и Валоной, по нему была выпущена торпеда, не попавшая в судно. Тогда итальянский миноносец «Airone» пустил в ход глубинные бомбы и подрывной трал и быстро уничтожил атакующего — австрийскую лодку ХХШ (Клеменс Риттер Безард){143}. В противовес этому ряду успехов французская подводная лодка «Bernouilli» погибла в Адриатике при встрече с неприятельской подводной лодкой 13 февраля, а 17 апреля итальянская подводная лодка H-5 была случайно подорвана торпедой и потоплена британской лодкой H-1. Итальянский миноносец «Ardea» донес об уничтожении им лодки XL (Крсняви) глубинными бомбами 26 апреля{144}. Однако это неправдоподобно, так как после войны XL была интернирована. [296]
В течение лета 1917 г. на побережье метрополии были сооружены подслушивающие станции с судами, оборудованными гидрофонами (hydrophone unitte), в прилегающих водах. Весной 1918 г. у Гибралтара, в Эгейском море и в Отрантском проливе были размещены моторные катера, снабженные гидрофонами. Первая добыча выпала на долю Гибралтарского отряда Рано утром 21 апреля катер ML-413, находившийся у мыса Альмина (Almina), услышал звук быстро работающих машин, доносящийся с запада. Включив огни, чтобы избежать столкновения, он заметил подводную лодку, быстро движущуюся на восток. Лодка резко изменила курс, срезала нос моторному катеру в каких-нибудь 10 м и погрузилась ML-413 описал круг, вошел в струю лодки и сбросил две глубинные бомбы. Когда волнение от взрыва улеглось, он стал слушать в гидрофоны. Маленький корабль ничего не услышал. На рассвете увидели, что море в этом месте покрыто нефтью. В пятне нефти плавали четыре куска деревянных полок и часть обложенной сталью двери красного дерева, избитая стальными осколками. Так быстро и решительно закончилась карьера UB-71 (Шаплер, бывший командир UC-73). Впоследствии выяснилось, что эта лодка была одной из трех, направлявшихся из Германии в Адриатическое море.
Вечером 24 апреля конвой из 24 судов, шедший из Милфорд-Хейвен (Milford Haven), был, как обычно, встречен конвоирами Гибралтарского района за сутки до входа в опасную зону. С мачты сторожевого корабля «Chrysanthemum», шедшего на фланге конвоя, наблюдатель заметил чуть погруженную подводную лодку, которая была сразу атакована. Быстрый поворот колеса фортуны вскоре рассеял общее удовлетворение команд конвоя. На следующее утро около 3 часов под кают-компанией сторожевого корабля «Cowslip», шедшего в хвосте конвоя, взорвалась торпеда. 5 офицеров и вестовой были убиты на месте во время сна. Катер береговой охраны Соединенных Штатов «Seneca» быстро появился на месте происшествия и подобрал 81 уцелевших. «Cowslip» исчез в водах у мыса Спартель через 45 минут после того, как был подорван{145}. [297]
Май был открытым сезоном охоты. Казалось, в этом месяце противник прилагал особые усилия, чтобы задержать надвигавшееся поражение. В течение второй недели действовало не менее 16 лодок. 5 из них не вернулись на свои базы. 8-го дозорные суда уничтожили 2 лодки. Конвой, сопровождаемый эскадренным миноносцем «Basilisc» и вооруженной яхтой США «Lydonia», находился в 80 милях к северо-востоку от Алжира, когда одно из торговых судов, «Inglside» (3 736 тонн), было подорвано торпедой и затонуло, причем погибли 11 человек. Возмездие последовало быстро. Бросившись по следу торпеды, «Basilisc» сбросил 3 глубинные бомбы с интервалами в 1 минуту. «Lydonia» последовала его примеру. На поверхности воды выступили бурые пятна нефти — единственное видимое доказательство того, что UB-70 (Реми) лежит, разбитая, на дне моря. Прошло целых 3 месяца, пока адмиралтейство смогло подтвердить гибель лодки. Другой случай произошел с одной из лодок знаменитой серии «тридцатых» — последней из этих страшных субмарин, прибывших в Средиземное море. U-32 (Альбрехт) была замечена шлюпом «Wallflower», когда последний сопровождал караван судов из Гибралтара в Александрию. Вторая лодка этой серии «тридцатых» была уничтожена артиллерийским огнем{146}.
8 дней спустя французское дозорное судно «Аillу», сопровождавшее 2 парусных судна, у берегов Сардинии встретилось с UC-35 (Корш). Приняв дозорное судно за торговое, подводная лодка начала обстреливать его с дистанции 5500 м. Однако французские комендоры добились попадания в кормовую балластную цистерну левого борта UC-35, что вызвало течь. Другой снаряд попал в боевую рубку, на которой стоял Корш с двумя или тремя членами команды. Убедившись в том, что спастись погружением невозможно, командир приказал покинуть корабль. Подводная лодка быстро затонула, причем было подобрано 5 человек команды. Эта лодка вышла из Киля 3 декабря 1916 г. и, пройдя через Дуврский пролив, прибыла в Каттаро 26 декабря. Это был ее десятый поход. Обычно она действовала в Генуэзском заливе, [298] подстерегая суда на торговых путях, и после их минирования охотилась за мелкими судами.
18 мая U-39 (Метцер), известная как бывшая лодка Форстмана, пришла в Картахену с серьезными повреждениями. Она была отбуксирована туда другой подводной лодкой и, согласно испанскому декрету, интернирована. Тремя днями ранее канонерской лодкой США «Wheeling» и яхтами «Surveyor» и «Venetia», сопровождавшими конвой из Гибралтара в Бизерту, была забросана глубинными бомбами какая-то подводная лодка. За несколько дней до появления U-39 в Картахене, французские гидросамолеты сбросили бомбы на какую-то подводную лодку у испанского побережья. Возможно, в обоих случаях атакованной лодкой была U-39.
Гайер пишет, что подводный флот стал нести серьезные потери только в мае, когда погибло 5 лодок. Пятая погибла в Адриатическом море. Наконец-то подводные лодки союзников, сторожившие около австрийских баз, были вознаграждены за свое долгое ожидание. Они имели 17 боев, но до сих пор без успеха, они могли похвалиться только уничтожением 2 неприятельских транспортов у Далматинского побережья. Удача выпала на долю британской подводной лодки Н-4. 23 мая она заметила UB-52 (Лаунбург), возвращавшуюся из крейсерства. Дав полный ход, Н-4 выпустила по противнику 2 торпеды с дистанции 230 м. UB-52 сделала резкий поворот, чтобы избежать их, но тщетно. Из всей команды были спасены Лаунбург и унтер-офицер.
Среди судов, потопленных в мае торпедами, были: пароход компании «Ориент» «Omrah» (8130 тонн), потопленный 12-го в 40 милях на SW3/4S от Сардинии, и пароход компании «Юнион Касл» «Leasowe Castle» (9737 тонн) — 26-го в 104 милях на WtNl/2N от Александрии. Оба входили в состав конвоя воинских транспортов, шедших из Александрии в Марсель. Этот конвой из 7 больших пароходов вез целую пехотную дивизию для сильно теснимой фландрской» армии. Много раз проходил конвой взад и вперед, каждый раз выслеживаемый от выхода из Александрии до высадки драгоценного груза. Несмотря на сопровождение британскими и японскими эскадренными миноносцами, «Omrah» погиб. Иногда сразу 3 подводные лодки атаковали конвой [299] одновременно, и тот факт, что эта угроза так часто и так успешно отражалась, говорит о большом искусстве, проявленном сопровождающими судами. Кроме команды, на «Leasowe Castle» было 2900 солдат. Через полтора часа после взрыва он затонул. К счастью, ночь была тихая и ясная, при полной луне. Методично и спокойно совершалась работа по спуску шлюпок и посадке на них. Через 45 минут на воде было сорок шлюпок. Когда осталось погрузить только около 400 солдат, судно начало быстро тонуть. К борту подошел один из эскадренных миноносцев, чтобы дать возможность людям перепрыгнуть к нему на палубу. Вдруг с громким треском лопнула одна из переборок, и пароход внезапно затонул кормой, так что эскадренный миноносец едва успел обрубить швартовы и отойти от тонущего судна. Всего погибло 92 солдата и 9 человек из команды, остальные в шлюпках и на плотах, прикрытых дымовой завесой, поставленной вокруг двумя эскадренными миноносцами, были подобраны около полудня и доставлены в порт. 10 мая при потоплении французского воинского транспорта «Sant'Anna» водоизмещением 9350 тонн погибло 650 человек.
Сооружение барража Отрантского пролива не могло пройти без активного противодействия со стороны австрийцев. Действительно, их германские союзники вынуждали их атаковать и уничтожать надводные дозорные суда, подобно тому как они сами пытались сделать это в Дуврском проливе. В ночь на 22 апреля 5 австрийских эскадренных миноносцев вышли в море, чтобы повторить рейд, проведенный прошлой весной, но были отброшены дивизионом союзных эскадренных миноносцев. 14 мая «Phoenix», один из британских эскадренных миноносцев, приписанных к огромному отряду из 246 судов, был потоплен торпедой во время патрулирования в южной части Адриатического моря. Доказательством того, что новая преграда становилась источником тревоги для немцев, служили производившиеся австрийским флотом приготовления к наступательной операции крупными силами. Используя материал, доставленный из Англии, постоянную сеть медленно и с трудом протянули поперек этих глубоких вод. Еще большей помехой, чем сеть, для [300] подводных лодок, возвращавшихся из крейсерства или шедших в поход, были усиленно патрулируемые районы. Поэтому немцам удалось побудить своего упрямого союзника к уничтожению барража. Так как подводные лодки, которые должны были вернуться в мае из плавания, все не возвращались, беспокойство усилилось. Как они погибли и в какой момент своего крейсерства — установить не удалось. Поэтому адмирал Хорти, руководивший рейдом в 1917 г., был послан из Каттаро со своими 4 большими линейными кораблями для поддержки предполагавшегося набега. Выйдя попарно из Полы, линейные корабли взяли курс вдоль Далматинского архипелага. За одним из островов их подстерегал капитан 3-го ранга Риццо с двумя небольшими моторными катерами. Утром 10 июня, не замеченный в предрассветной мгле, он проскользнул сквозь завесу эскадренных миноносцев вокруг линейных кораблей и выпустил свои торпеды по «Czent Istvan». Линейный корабль начал погружаться, накренился, опрокинулся и затонул. Таким образом, предварительное сосредоточение сил для набега закончилось катастрофой.
Одна известная подводная лодка погибла при попытке атаковать судно конвоя. 11 июня U-64 (Морат), выйдя из Каттаро в свое восьмое крейсерство, прошла пролив около 6 часов. 17-го Морат заметил конвой Марсель — Мальта, проходивший между Сардинией и Сицилией. Из-за сильного волнения выпущенная им торпеда прошла под целью, но попала в ее задний мателот «Kandy» (4921 тонна). Впоследствии Морат говорил, что он считал себя находящимся с внешней стороны конвоя, пока не появился силуэт третьего парохода. Он нырнул, но его перископ все-таки успели заметить. На это место подошел сторожевой корабль «Lychnis», сбросивший свои глубинные бомбы. Это сильнодействующее средство вывело из действия рулевой привод U-64, и она всплыла на поверхность носом вверх, как большой кит, поднявшийся, чтобы отдышаться. Встреченный снарядами с «Lychnis» и траулера «Partridge II», Морат нырнул на 60 футов и снова всплыл на поверхность. Шлюп, однако находился тут же рядом, и Морат отдал распоряжение срочно погружаться. U-64 не подчинялась, и «Lychnis» таранил ее. Поврежденная лодка начала быстро погружаться кормой. Ничто [301] не могло остановить ее погружения, кроме продувания цистерн. Появившись вновь в кольце судов, она снова была сильно обстреляна. Несмотря на попытки отвечать на огонь, она была изрешечена и затонула, как камень. Было спасено 5 человек, включая Мората. Этот командир утверждал, что потопил 150 000 тонн судов. U-64 была уничтожена в тех же водах, где за 15 месяцев до этого она потопила линейный корабль «Danton».
Следующую потерю противник понес 9 июля, когда австрийская лодка X (Дюрригль) получила тяжелые повреждения на мине у Каорле (Caorle) в верхней Адриатике, после этого она, по-видимому, больше никогда не выходила в море.
Затем получило свою первую жертву неподвижное заграждение. 1 августа UB-53 (Шпренгер) вышла из Полы в поход. 2 дня спустя рано утром Шпренгер погрузился и прошел под водой 45 миль, надеясь выйти прямо к острову Фано. Около 17 часов он решил всплыть на поверхность. Вместо этого он задел последнюю секцию минированных сетей, вызвав взрыв 2 мин, причинивших лодке такие повреждения, что внутрь стала поступать вода и система погружения вышла из строя. С наступлением ночи Шпренгер затопил свой искалеченный корабль, а команда вплавь добралась до эскадренного миноносца «Martin» и траулера «Whitby Abbey», которыми и была подобрана. Человек, слушавший в гидрофон марки С (C-tube) на баке траулера, услышал страшный треск, становившийся все громче и громче, и к его великому изумлению, над планширом появилась физиономия германского матроса. Этот матрос взобрался по трубе гидрофона{147}.
В это время маятник событий качнулся еще раз: 20 .августа французская подводная лодка «Sirce», известная своей победой над UC-24, была замечена UC-47 у мыса Родони (Rodoni) и взрывом торпеды разорвана на части. Среди других серьезных потерь надо отметить: потопление французского воинского транспорта «Djemnah» (3716 тонн) 2 августа, причем погибло 442 человека, затем гибель французского [302] парохода «Polinesien» (6373 тонны), наткнувшегося 10 августа на мину, когда утонуло 19 человек из его команды. 13 сентября был потоплен «Amiral Charner», но на нем погибло только 6 человек{148}. Два британских вооруженных парохода: «Snaefell» и «Sarnia» — были также уничтожены торпедными атаками: первый 5 июня, второй 12 сентября у Александрии.
В течение лета потери судов значительно снизились. 8 мая было потоплено все еще 128 000 тонн, в августе потери снизились до 49 000 тонн. Среди погибших заслуживают упоминания: пароход компании «Блу Фэнел» «Glaucus» (5295 тонн), потопленный 3 июня в 20 милях на W от сицилийского мыса Гранитола (Granitola); «Kosseir» (1855 тонн), потопленный 20 июля в 40 милях на NOtN от Александрии, с 39 человеками; пароход Эллермана «City of Adelaide» (8389 тонн) 11 августа в 60 милях на ONO от Мальты с 4 человеками; «War Arabis» (5183 тонн) 9 сентября в 88 милях на NOtO от мыса Сильи (Sigli); «Wellington» (5600 тонн) и «Tasman» (5023 тонны), оба 16 сентября около 200 миль на NW от мыса Виллано (Villano), причем погибло 9 человек; «Bylands» (3309 тонн) 1 октября в том же районе; «Reventazon» (4050 тонн) 5-го в Салоникском заливе с 15 жертвами.
События быстро следовали одно за другим. 25 сентября Болгария предложила перемирие, а через 5 дней заключила мир. 4 октября в бесплодной попытке задержать распад, Германия сама предложила перемирие союзным и присоединившимся державам, но условия не могли быть приняты, пока занятые территории не будут эвакуированы.
С победами союзников во Франции и Фландрии, на итальянском фронте, в Месопотамии и Алеппо шел непрерывный разгром центральных держав. 2 октября союзные силы атаковали Дураццо и разрушили базу. Во время этого набега [303] были потоплены австрийские эскадренные миноносцы «Dinara» и «Scharfschutze»: один — итальянским катером «М. A. S.», а другой — двумя британскими эскадренными миноносцами. Австрийский миноносец №87 был атакован торпедами с итальянских моторных катеров и вынужден был выброситься на берег. Была также атакована подводная лодка XXXI (Ригеле){149}. Неприятельскими подводными лодками был достигнут лишь небольшой успех, когда торпеда с австрийской лодки XXVIII (Траутенег) оторвала руль у британского крейсера «Weymouth».
Конец быстро приближался, но германские лодки оставались активными до последнего. 4 октября у Мальты лодкой UB-68 (Дениц) был атакован конвой. Подводная лодка сразу же подверглась нападению конвоиров — сторожевого корабля «Snapdragon» и траулера «Cradosin» — и была настолько сильно повреждена артиллерийским огнем, что команде пришлось затопить ее и сдаться в плен. 18-го в 22 часа другая подводная лодка успешно выпустила 2 торпеды по французскому линейному кораблю «Voltaire» в канале Церви (Cervi Channel) у Мудроса. Первая торпеда сделала пробоину величиной 16x4 м в носовой части корабля, тогда как вторая взорвалась до удара в борт и причинила сравнительно небольшие повреждения. Бортовая противоминная защита в виде отсека, который был заполнен пустыми винными бочками, спасла «Voltaire» от судьбы, постигшей однотипный с ним «Danton», и корабль благополучно прибыл в Мило.
С 16 октября по 2 ноября в Средиземном море не подверглось нападению ни одно британское судно. 21 октября все германские подводные лодки были отозваны из вод метрополии домой. Капитан 3 ранга Пуллен в Поле должен был решить, какие приготовления надлежит сделать для эвакуации из Средиземного моря. Крушение Австрии было неминуемо. 23 октября в хорватских частях в Фиуме вспыхнуло восстание, эти части захватили порт и провозгласили свое [304] присоединение к Италии, 31-го Венгрия провозгласила независимость, и Австрия попросила перемирия. На следующий день на австрийских военных кораблях был поднят югославский флаг, а 3-го союзниками было заключено с Австрией перемирие, вошедшее в силу 4 ноября в 16 часов.{150} Не подозревая скорого прекращения враждебных действий, 2 итальянских офицера в ночь с 1 на 2 ноября успешно проникли в гавань Полы и взорвали контактную мину у корпуса линейного корабля «Viribus Unitis». Австрийский дредноут пошел ко дну, причем погибло много людей. Между тем Турция 30 октября сдалась на милость победителя, и условия перемирия были подписаны на борту линейного корабля «Agamemnon».
Михельсен говорит, что в Адриатическом море оставалось 28 германских подводных лодок, но Шеер указывает число 26. 4 лодки, все еще остававшиеся в Константинополе (UB-14, UB-42, UC-23 и UC-37), ушли в Севастополь и сдались там 26 ноября. В Варне французы захватили болгарскую UB-8. 28 октября Пуллен послал приказ подводным лодкам, находившимся в море, вернуться, пополнить запасы и попытаться возвратиться в Киль. 31-го они получили приказ в случае невозможности следовать данным указаниям идти в испанские порты. Те, кто не мог быть подготовлен для этого длинного и опасного обратного перехода, должны были быть взорваны. Поэтому 28-го числа U-47, U-65, UB-48, UC-25 и UC-53 были уничтожены в Поле, а UC-54 — в Триесте, 30-го большой и малый подводные заградители U-73 и UC-34 были подобным же образом взорваны в Поле, 31-го в Фиуме уничтожена новая лодка UB-129, а 1 ноября уничтожен в Каттаро другой большой подводный заградитель U-72 . Одна лодка, UC-74, видимо, находилась еще в море; позднее она появилась в Барселоне и была интернирована 2 ноября. Остальные 15 лодок{151} 28 октября вышли из Адриатики, начав свой долгий поход в [305] Северное море. Лишившись баз, подводные лодки остались без пристанища. Сперва запросила мира Болгария, за ней последовала Турция, наконец, пала Австрия. Нигде не находилось убежищ для немецких подводных пиратов, они стали беженцами морских глубин. То, что они неохотно покидали арену своей разрушительной деятельности, явствует из последних нападений на британские суда. 2 ноября у Порт-Саида были потоплены 2 парохода — «Surada» (5324 тонны) и «Mersia» (4871 тонна) — оба без предупреждения. Пароход «War Roach» (5215 тонн) был поврежден, но дошел до порта. Последнее нападение в Средиземном море было произведено 7 ноября, когда пароходу компании «Блю Фэнел» «Sarpedon» (4393 тонны) удалось увернуться от выпущенной по нему торпеды.
Что касается 15 лодок, возвращавшихся домой, то все они в последний раз благополучно прошли через Отрантский пролив{152}. Подойдя к Гибралтарскому проливу, лодки прошли его по очереди. Харвиг, командовавший U-63, рассказывает, что проливы кишели охотниками: в попытке воспрепятствовать проходу подводных лодок здесь были собраны эскадренные миноносцы, миноносцы, дозорные суда, истребители подводных лодок, канонерские лодки и гидросамолеты. Из-за ясной погоды рухнули все надежды пройти пролив в надводном положении.
Пробираясь на ощупь, убрав даже перископ под воду, он всюду слышал шум от винтов. Однажды, когда шум затих, Хартвиг всплыл для определения своего положения и, к своему ужасу, увидел эскадренный миноносец в каких-нибудь 450 м от себя. Он поспешно погрузился до 9 м, разойдясь только в нескольких дюймах со штевнем своего противника. К счастью для него, ему удалось выдержать дифферент и глубину, так как под ним и над ним слышны были взрывы глубинных бомб. Прорвавшись сквозь это скопление смертоносных угроз, прежде чем всплыть, он был вынужден уйти далеко в Атлантический океан. В конце концов к [306] нему присоединились 12 его сотоварищей, и они вместе направились домой, пройдя с севера вокруг Шотландии, и вошли в один из норвежских фьордов, где впервые услышали о германской революции.
Из 15 лодок, вышедших из Адриатики, 13 достигли германских портов. Что касается двух других, то U-35 нашла убежище в Барселоне и была интернирована, a U-34 (Клазинг) погибла. Вскоре после полуночи с 8 на 9 ноября моторный катер ML-155 заметил U-34 у мыса Альмины (Almina) близ Сеуты и начал погоню. Ракета Бери, выпущенная катером ML-373, осветила погружавшуюся лодку. ML-155 сразу же сбросил глубинную бомбу. Вскоре подошло подкрепление в виде судна-ловушки «Privet». Оно заметило преследуемую подводную лодку и, открыв огонь, попало в боевую рубку U-34. Выпустив три 76-мм снаряда в лишившуюся управления лодку, оно сбросило затем глубинные бомбы, и в 0 часов 30 минут последняя германская подводная лодка, погибшая во время войны, затонула. Море так сильно фосфоресцировало, что было отчетливо видно, как U-34 движется под водой, сверкающая и залитая морским светом. Эти два пирата — U-34 и U-35 — были соратниками той стаи, которая пришла по следу, проложенному U-21 . Они прорвались в Средиземное море, на этот древний морской путь, который столетиями бороздили римские триремы, галеры Венеции, страшные ладьи викингов и варварские корсары. Под конец пришли тевтонские «Таухбооте», вносившие смерть и опустошение, где бы они ни курсировали. Многие из них были обречены никогда больше не видеть родных портов.
Однако подводные лодки не ушли, не представив последнего доказательства своей ядовитости. В яде они не испытывали недостатка и, нанеся удар, уничтожили самый большой британский военный корабль из всех, потопленных ими. Через несколько часов после гибели U-34 лодка UB-50 (Кукат) встретила и потопила у мыса Трафальгар линейный» корабль «Britannia». Двумя торпедами она нанесла 16 350-тонному кораблю смертельные повреждения, от которых линейный корабль затонул. Его агония, длившаяся 3, 5 часа, была достаточна для снятия всей команды. Этим прощальным ударом закончилась подводная война в Средиземном [307] море. В этом внутреннем море было пущено ко дну, в основном торпедами, 5 миллионов тонн судов. Из этого огромного числа минами было уничтожено только 19 судов. Ежедневное траление судовых фарватеров спасло многие суда. Кроме того, большие районы были слишком глубокими для минных операций, подобных тем, которые проводились вокруг Британских островов. Борьба была длительной и кровавой. Экспедиционные армии в Палестине, Салониках и Месопотамии поддерживались страшно дорогой ценой, и только за последние 2—3 месяца у противника была отнята возможность поражать любую намеченную им цель.
Мы уже говорили, что Херзинг с пренебрежением относился к нападению на торговые суда, если представлялась малейшая возможность нападения на военный корабль. В Средиземное море посылали испытанных и опытных командиров, которые увеличивали и без того уже длинный список жертв. Союзники сами тормозили дело своей районной системой контроля, которая все Средиземное море разделила на зоны, и в каждой зоне были рассыпаны и рассредоточены их морские силы{153}. Дозоры, которые посылались вдоль судоходных путей, самим фактом своего движения указывали морским волкам, какими путями ягнята идут на заклание{154}. Только в заключительный период союзники получили достаточное количество средств поражения подводных лодок. Они слишком поздно перешли в наступление против хищников. Большой Отрантский барраж, теоретически почти непреодолимый, имел очень мало успеха. Ни одной из 15 лодок, бежавших из Адриатики и проскользнувших сквозь узкость, путь не был прегражден. Правда, на барраже попалась [308] одна лодка, следовательно, он был способен ловить и другие. Но как часто? Возможно ли было заградить широкий и глубокий Отрантский пролив так надежно, как был загражден узкий и мелкий Дуврский пролив?
Подводные лодки были вынуждены выходить на охоту за торговыми судами своих противников через три пролива: Дуврский, Отрантский и Дарданеллы. В нашем повествовании на последний выход обращалось мало внимания, но нельзя пренебречь тем фактом, что к концу 1917 г. поперек входа в Дарданеллы было поставлено не менее 2500 мин. Были намечены минные поля в Гибралтаре и в двух других местах. Но только в Дуврском проливе эти огромные усилия увенчались решительными результатами. Если так трудно было помешать подводным лодкам проходить через узкие воды, то что будет в будущем, когда неприятельские подводные базы будут иметь непосредственный выход на простор океана?
1 ноября императорский и королевский флот Австро-Венгрии перестал существовать, ввиду того что все военное корабли были переданы Югославии. Однако эта перемена национальности не спасла флот угасающей двойственной монархии. Союзники завладели всеми военными кораблями в Адриатическом море и на Дунае. Новым государствам Австрии и Венгрии было возвращено несколько небольших дозорных судов для полицейской службы на Дунае.
Весь остальной флот был поделен между большими и малыми союзными государствами. Для подводных лодок не было спасения. В Поле были найдены лодки I, II, IV, V, XI, XV, XVII, XXI, XXVII, XX VIII, XXXII и XL, в Каттаро были расположены остальные лодки—XXII, XXIX, XXXI, ХLI, ХLIII, XLVII. Много незаконченных лодок было найдено стоящими на стапелях{155}. 7 лодок погибли: III, VI, XII, XVI, XX, XXIII, [309] XXX, а X была приведена в полную негодность. Французы взяли обратно «Curie» (получившую у австрийцев номер XIV), а итальянцы вернули себе «Giacinto Pullino», вернее, то, что осталось от этой незадачливой лодки.
На этом заканчивается описание операций германских и австро-венгерских подводных лодок в Средиземном море. Из всех театров морской войны здесь, быть может, мир получил самое страшное доказательство того, что современные ныряющие пираты могут преследовать торговые суда так, как их никогда еще не преследовали каперы (приватиры) или фрегаты. Ни в коей мере мы не имели намерения преуменьшить на этих страницах великолепную работу, выполненную [310] дозорными судами. Эти маленькие суда, часто изношенные, укомплектованные усталыми людьми, стойко выполняли свою изнурительную работу, несмотря на недостаток в их численности и вооружении. Их называли «морскими пылинками», но разве они в конце концов не были теми пылинками на чаше весов, которые перетянули весы в нашу пользу против неприятеля? Много раз дозоры в Средиземном море и вокруг Британских островов затравливали и уничтожали подводные лодки или содействовали уничтожению этих зловредных орудий жестокой политики. И очень часто прекрасные торговые суда с драгоценным грузом спасались от противника благодаря этим маленьким судам.
Главное же — следует уяснить, что, пока не имелось достаточного количества быстроходных судов для сопровождения конвоев, система патрулирования, несмотря на все ее недостатки, была единственным возможным и реальным способом защиты торговли. То, что система конвоев была принята только в позднейший период войны, ни в коем случае не может быть приписано слепому и упрямому консерватизму морского командования, упрямо цеплявшегося за систему патрулирования. Морскому командованию приходилось наилучшим образом использовать те силы, которые имелись в его распоряжении. Поскольку не было быстроходных военных кораблей для защиты торговли, постольку на это время введение системы конвоев было невозможно, и для защиты торговли приходилось пользоваться маленькими, тихоходными и разбросанными по разным районам дозорными судами. Когда для защиты торгового флота в открытом море командование, наконец, получило быстроходные военные корабли, тогда и только тогда удалось организовать и ввести в действие систему конвоев. [311]