Глава X.

Подводная угроза на ущербе
(сентябрь — декабрь 1917 г.)

В сентябре Михельсен, сменивший Бауэра в должности командующего подводными лодками Флота открытого моря, распорядился, чтобы большие лодки Северного моря снова начали проходить Дуврским проливом. Какова была причина этой перемены? Ответить на этот вопрос нетрудно. 1 августа прошло, а Англия все еще не просила мира. Шестимесячный срок, за который главного врага следовало поставить на колени, истек. Горько сожалело теперь германское морское командование, что этот обещанный срок, намеченный с величайшей секретностью, стал достоянием широкой общественности. Слишком много людей знали о попытке форсировать решение до сбора урожая. Германская нация ожидала, что к осени подводные лодки восторжествуют. Она знала о том, что борьба все еще в разгаре. Германское морское командование смогло скрыть от общественного взора тот грозный факт, что число судов, потопленных в августе, составило только одну треть страшного апрельского итога. Но перед ним стоял вопрос: как долго сможет длиться обман? Удастся ли поддержать его настолько долго, чтобы дотянуть до того времени, когда начнет осуществляться «Гинденбургская программа строительства подводных лодок». Можно было утешаться тем, что подводные лодки очень сильно уменьшили мировой тоннаж. Германское морское командование знало, что Норвегия, «одна из первых пяти стран в мире» по размерам торгового флота, потеряла половину своего тоннажа. С другой стороны, оно не могло не признать, что введение системы конвоев и контрнаступление союзников против подводных лодок имели успех Подводные [226] флотилии несли тяжелые потери. Моральное состояние их команд начинало проявлять признаки упадка: просрочивались отпуска, симулировались болезни. Командному составу приходилось смотреть сквозь пальцы на ошибки, происходившие по неопытности, за старослужащими и опытными матросами приходилось ухаживать, так как число их с каждым месяцем уменьшалось, их служебное рвение надо было соответствующим образом стимулировать. Все короче и короче становились периоды починок и ремонта. Осенью в строю находилось 140 пригодных для службы подводных лодок, не считая учебных. Несмотря на такую силу подводного флота, можно было сомневаться в том, что удастся повторить мощную кампанию, проведенную с февраля по апрель. Тем не менее было необходимо любой ценой добиться лучших результатов наличными силами. Большие лодки должны были тратить меньше времени на переходы к своим боевым позициям в западных водах и на возвращение оттуда. Поэтому Михельсен и отдал распоряжение большим лодкам пользоваться более коротким, но гораздо более опасным путем — через Дуврский пролив.

Кроме прохода через Дуврский пролив, лодки типа U C ставили мины повсюду: у Северной Ирландии, у портов, на путях обычного подхода судов к берегу, у мысов, на постоянно протраливавшихся фарватерах. Но британская служба траления стала работать настолько успешно, что в сентябре на минах погибло только 8 британских торговых судов. Дрифтеры с гидрофонами работали на подходах к реке Клайд, а также на линии Малл-ов-Гэллоуэй (Mull of Galloway), на юг до Белфаста, для защиты прибывавших конвоев.

Подводные лодки действовали в таких удаленных друг от друга районах, как у Азорских островов на юге и в Белом море на севере. В апреле один из больших заградителей поставил мины у Кольского полуострова. Снова, как и в 1916 г., осень была отмечена активностью подводных лодок у Нордкапа, на путях судов, шедших в Архангельск и обратно. 2 сентября груженный военными запасами пароход «Olive Branch» (4649 тонн) был атакован в этом районе лодкой U-28 (Шмидт) и покинут. С расстояния всего лишь 250 м подводная лодка открыла огонь и вторым выстрелом попала в трюм [227] с боеприпасами. Пароход взорвался, и взрыв был настолько сильным, что U-28 была потоплена{105}. Команда подводной лодки пыталась уговорить людей с «Olive Branch» взять их на переполненные шлюпки, но, естественно, в просьбе было отказано, и они погибли.

Другой пароход, «British Transport» (4143 тонны), вскоре затем пришел в Архангельск и сообщил, что в ночь на 11 сентября таранил и потопил у ирландского побережья лодку U-49 (Хартман). Около 21 часа подводная лодка выпустила 2 торпеды, но благодаря быстрому маневру парохода от них удалось уклониться. Спустя 20 минут находившиеся на пароходе заметили слева по носу светящуюся полосу на фосфоресцирующем море. Курс был изменен, и нос парохода перерезал палубную надстройку атаковавшей лодки, нос которой прошел после этого над водой вдоль борта парохода. 2 выстрела из кормового орудия решили судьбу лодки, и она затонула.

Другим судам не так посчастливилось, но около половины атакованных избежали уничтожения. В сентябре наблюдается падение тоннажа потопленных судов, В предшествовавшем месяце средний размер потопленного судна был около 3500 тонн, а в сентябре он упал до 2500 тонн. Большим торговым судам была обеспечена высокая степень безопасности с тех пор, как профилактическая система конвоев стала применяться для всех судов, как прибывавших, так и уходивших в море. Потери людей в этом отношении не показательны: одно большое судно, погибшее с большим числом пассажиров, давало преувеличенную цифру, делавшую ненадежными выводы относительно хода кампании. 3 сентября пароход Хоульдера «La Negra» (8312 тонн) с ценным грузом мяса был потоплен в 50 милях на SSW от Старта с 4 жертвами, «Echunga» (6285 тонн) Элдер Демпстера — 5-го в 40 милях к NtO от Уэссана с 9 жертвами, «Minnehaha» (13 714 тонн) компании «Атлантик Транспорт» — 7-го в 12 милях на SO от [228] Фастнэта с 43 жертвами и «Boynton» (2578 тонн) — 24-го и 5 милях на WNW от мыса Корнуолл с 23 жертвами.

Сентябрь 1917 г. явился особенно важным месяцем в истории противолодочной борьбы. В этом месяце начали поступать первые якорные мины и приборы глубины нового типа Появилась возможность осуществить широкий план минирования [229] Гельголандской бухты, и в течение 1917 г. в «Мокром треугольнике» было поставлено не менее 25 150 мин, главным образом 20-й флотилией. Этот улучшенный образец, известный под маркой H-2, уже после непродолжительного применения заставил противника сменить презрение к британским минам на страх и почтение. Из 1500 мин, полученных в сентябре, 500 было поставлено в Гельголандской бухте. За три следующих месяца было поставлено как здесь, так и у Дувра в общей сложности 10 389 мин, образовавших первые действительные заграждения{106}.

Выше было упомянуто о германских оборонительных минных заграждениях и о минах, поставленных британскими заградителями в январе 1917 г. Эффективнее этих ранее поставленных полей становились новые британские заграждения, опоясывавшие всю Гельголандскую бухту, от датской до голландской границы. Германские тральщики, хотя и терпевшие тяжелые потери, лихорадочно работали над очисткой британских полей, а также над поддержанием трех безопасных протраленных фарватеров для подводных лодок. В этой работе их сопровождали дирижабли, курсировавшие над водами бухты для определения этих опасных районов без угрозы для тральщиков. Один из фарватеров шел вдоль Голландского побережья мимо Терсхеллинга и считался лучшим, другой шел к Хорнс-Рифу и вдоль Датского побережья, третий проходил между двумя указанными. У выходов из этих узких каналов располагались на позициях британские лодки для атаки проходивших германских. Внутри этой дуги британских мин находился бассейн, простиравшийся от реки Эмс к северо-западу от Гельголанда. В 1917 г. он все время протраливался, и через него подводные лодки выводились к британским минным заграждениям. Здесь они погружались, чтобы всплыть по ту сторону мин. По мере постановки новых британских минных полей этот водный пояс, заряженный толом, становился все шире; все длиннее становились фарватеры, подлежавшие очистке германскими тральщиками. Потери как германских тральщиков, [230] так и британских заградителей все увеличивались. Германские минные заградители начали ставить мины в тех районах, где ожидалась в будущем постановка британских минных полей, и в течение следующих месяцев им удалось уничтожить таким образом два британских заградителя. По мере того как разворачивалась эта борьба хитростей, и германским прерывателям заграждений, и флотилиям тральщиков приходилось работать все более тщательно, возрастали шансы на встречу британских и германских легких сил, т. е. между германскими кораблями, прикрывавшими тральщиков, и британскими, поддерживавшими свои заградители. Такие столкновения в самом деле имели место.

Здесь мы должны отметить гибель человека, наиболее отличавшегося своей злобностью среди пиратов 1915—1918 гг. Мы говорим о славной, вернее, бесславной памяти Вальтера Швигера, потопившего «Lusitania». Минирование Гельголандской бухты было в полном разгаре, и британское заграждение с каждым днем становилось более эффективным. Впоследствии германские подводные лодки были вынуждены пользоваться датскими или голландскими территориальными водами, но в первые дни существования британского заграждения британские субмарины докладывали о том, что германские лодки ныряют под мины и всплывают за ними. Вследствие этого на разных глубинах были расставлены сети с прикрепленными к ним минами. 7 сентября Швигер, командовавший U-88, вышел из своей базы в крейсерство совместно с другой лодкой. Проходя вдоль берегов Дании, лодки, как обычно, погрузились, чтобы пройти под заграждением у Хорнс-Рифа. Вскоре на второй подводной лодке услышали страшный взрыв. Сотрясение было такое сильное, что создалось впечатление, будто лодка наткнулась на мину заграждения. Сразу же были продуты цистерны, и лодка вернулась на поверхность. Когда командир вышел наверх и осмотрелся кругом, он увидел вблизи большое, непрерывно. растекавшееся пятно жидкого топлива, усеянное обломками, окружавшее район, в котором погрузилась U-88 . Co слабой надеждой, что U-88 только выведена из строя, он Остался сторожить у пятна, но больше ни один звук не нарушил молчания, опустившегося на эти смертоносные воды. [231]

Швигер, вероятно, наскочил носом на большую мину, причем, возможно, произошла детонация его носовых торпед. Так погиб человек, пустивший ко дну «Lusitania», «Hesperian» «Cymric» {107}.

Подобным образом погибла не только эта лодка. 9 октября произошла катастрофа с лодкой U-106 (Хуфнагель), которая, входя в бухту при своем возвращении из крейсерства, наткнулась на одну из минированных сетей. За первые 11 дней октября в результате комбинированных операций эскадренных миноносцев, подводных лодок и дрифтеров к югу от Доггер-Банки были уничтожены еще 2 лодки — U-50 (Бергер) и U-66 (Муле). Предполагают, что 2 октября утром одна из этих лодок запуталась в минированных сетях дрифтера «William Tennant». Гидрофоны уловили шум электромоторов подводной лодки, затем последовал звук от сильного взрыва в сетях.

Можно было ожидать, что ввиду упомянутых потерь противник примет энергичные меры к устранению препятствий для обеспечения безопасного плавания. Но вместо этого лодкам Северного моря было приказано для выхода в Северное море проходить каналом Кайзера Вильгельма, Кильским фьордом, Западной Балтикой, Бельтами и Каттегатом, увеличивая, таким образом, продолжительность перехода и сокращая полезное время пребывания в море. Шеер утверждает, что этим окружным путем пришлось ходить только несколько дней{108}, но Шпис дает наглядное описание лишних затруднений, сопровождавших вход и выход через этот «черный ход». Он сам едва избежал преждевременного конца (в октябре 1917 г.) из-за неправильного заполнения цистерн (compensating of tanks), когда пришлось приспосабливать плавучесть к разнице в солености Северного и Балтийского морей. Заполнение было произведено неумело, и лодка внезапно приобрела большую отрицательную плавучесть. U-52 начала камнем падать на дно кормой вперед. [232]

Шпис уже подумывал о том, чтобы дать своей команде весьма полезный урок, позволив лодке удариться о дно. К счастью для себя, он изменил решение и задержал погружение. Если бы он остался при своем первоначальном намерении, то весьма вероятно, что и он, и его команда, и лодка были бы разорваны на куски взрывом торпед марки G-VII, которыми были заряжены его кормовые аппараты{109}.

Подводные крейсеры обычно выполняли операции, базируясь на Киле, сначала под руководством морского штаба, позднее под руководством Михельсена, командующего подводными флотилиями Флота открытого моря. Когда стало известно, что лодки Северного моря выходят из Бельтов и Зунда, британские минные заградители поставили в Каттегате поле в 1400 глубинных мин. Шеер отмечает любопытный факт, что во время столь опасной работы британские и германские минные заградители никогда не попадались. Конечно, на минах погибало много германских тральщиков. Если представить себе, что через эти обширные минированные районы им приходилось протраливать фарватеры длиной до 180 миль к северу вдоль Датского побережья и до 140 миль к западу от устья реки Ядэ вдоль голландского берега, то необходимость в поддерживающих силах станет очевидной.

Необходимость быстрого прибытия на помощь мощных кораблей поддержки была убедительно доказана 17 ноября, когда германские тральщики были застигнуты при плохой видимости сильным отрядом крейсеров под командованием адмирала Р. Филлимора. Британские линейные крейсеры «Renown» и «Repulse», большие крейсеры «Courageous» и «Glorious» с 8 легкими крейсерами и большим числом эскадренных миноносцев обрушились на германские тральщики, [233] захватили «Kedingen» и оттеснили неприятельскую охрану из легких крейсеров. Погоня была прервана, когда в поддержку 4 легких крейсеров и эскадренных миноносцев, охранявших германских тральщиков, подошли линейные корабли «Kaiser» и «Kaiserin», которые открыли меткий огонь по британским кораблям, смертельно ранив командира крейсера «Calypso». Когда германские силы получили подкрепление в виде линейных крейсеров «Hindenburg» и «Moltke», британская эскадра отошла к Гранд-Флиту. После этого боя (в котором британские потери людей были тяжелее, чем понесенные атакованными силами) германские линейные корабли поддержки занимали на время траления якорную стоянку у банки Амрум (Amrum), чтобы иметь возможность поддержать легкие силы в случае нового нападения на них.

Работа германских прерывателей заграждений была менее завидной. На такие «шперрбрехеры» (Sperrbrecher) возлагалась задача не только поддерживать чистыми от мин фарватеры через минные поля, но и «прорывать» проходы через заминированные и непротраленные воды, когда это им будет приказано, хотя подобные распоряжения в сущности означали принесение в жертву этих морских «таранов».

Из всего вышеизложенного видно, что для блокирования подводных лодок на базах Северного моря было сделано все возможное, кроме разве затопления блокировочных судов (blockships) в Гельголандской бухте{110}. [234]

Кроме вышеупомянутых лодок, уничтоженных в сентябре, было потоплено несколько других — всего 10 лодок. Только один раз месячный итог гибели подводных лодок был выше, чем в этом месяце: 10-го UC-42 (Мюллер) взорвалась [235] на минах у Корка, 2 дня спустя британский подводный дозор к северу от Ирландии добился своего первого «скальпа», когда D-7 подорвала торпедой германскую лодку U-45 (Зиттенфельд) через 22 минуты после обнаружения своей жертвы. [236] Дальше к югу, в канале Св. Георгия, замаскированный дозорный корабль РС-61 встретил 26-го числа подводный минный заградитель UC-33 (Арнольд), метким орудийным выстрелом попал ему в боевую рубку и затем прикончил противника, таранив его на ходу со скоростью 20 узлов. От сильного удара подводная лодка перевернулась. Произошла детонация ее мин, и она исчезла в клубах пены. РС-61 подобрал в этом водовороте командира лодки и одного матроса.

22 сентября UC-72 под командованием ветерана Фландрской флотилии Эрнста Фойхта была замечена гидросамолетом 8 695 у плавучего маяка Санк (Sunk) и уничтожена одной метко сброшенной бомбой. Пять дней спустя UC-21 (Цербони ди Спозетти) встретила свою гибель в минированных сетях у Норт Форленда (North Foreland). Еще один заградитель, UC-6 (Рейхенбах), был застигнут в надводном положении гидросамолетом 8 676 у юго-западного угла Торнтон Риджа, забросан бомбами и уничтожен. На следующий день, 29-го, вдали от этих опасных вод, изобиловавших минами и охранявшихся самолетами и дозорами, была ликвидирована десятая подводная лодка. Патрулируя у Лервика (Шетландские острова), траулер «Moravia» застал UC-55 (Лилиенштерн), ставившую мины. Были вызваны эскадренные миноносцы «Sylvia» и «Tirade», потопившие лодку орудийным огнем и глубинными бомбами.

У Йоркширского побережья подводные лодки проявляли большую активность, и было решено поставить минное поле [237] в 6 милях к востоку от Уитби (Whitby). 4 сентября неприятельская подводная лодка бессмысленно бомбардировала Скарборо. Первые снаряды упали среди тральщиков вне гавани, остальные попали по отелям и лавкам, причем было убито 4 человека. Лодка была отогнана тральщиками.

В течение всего этого времени суда-ловушки крейсировали в море в поисках своих жертв. В августе суда-ловушки выдержали 11 боев, и в одном из них «Vala» (Q-7) была потоплена со всем личным составом между Фастнэтом и островами Силли. До сих пор суда-ловушки плавали в одиночку, но после введения системы конвоев противник стал недоверчиво относиться к одиночным тихоходным судам. Теперь вошло в практику включать в караваны сторожевые корабли, замаскированные под торговые суда. Иногда они плелись позади, симулируя отставшее судно — всегда соблазнительную цель для подводной лодки. В ближайшие месяцы сторожевые корабли, входившие в состав караванов, достигли некоторых успехов, но в то же время понесли тяжелые потери в результате их опасной работы. Один такой корабль, «Bergamot», был потоплен 13 августа в Атлантическом океане. Кроме потерь, понесенных дозорами в западных водах, были потоплены в разных районах другие военные корабли: новый эскадренный миноносец «Recruit», взорвавшийся на мине 9 августа в Северном море, вооруженный пароход «Dundee», подорванный 3 сентября торпедой с U-19 в Английском канале через 6 месяцев после своего храброго боя с капером «Leopard», и эскадренный миноносец «Contest», также потопленный торпедой с подводной лодки 18 сентября в Английском канале.

17 сентября в подводной войне произошел таинственный случай, до сих пор ожидающий объяснения. Курсируя в Бискайском заливе, судно-ловушка «Stonecrop» было атаковано артиллерийским огнем с подводной лодки, державшейся на большой дистанции — свыше 9000 м. Послав по радио призыв о помощи, судно-ловушка ответила на огонь подводной лодки из своего оборонительного орудия и поставила дымовую завесу. Приблизительно через час покинула судно группа, симулировавшая панику, в ее состав входили двое в военно-морской форме, изображавшие расчет оборонительного орудия. После этого увидели перископ подводной [238] лодки, подошедшей на 400 м, он прошел по левому борту судна, за кормой, а затем вдоль правого борта. Вскоре подводная лодка показалась на поверхности в 500 м справа, повернувшись к судну-ловушке всем бортом. В течение 3 минут ее командир подробно рассматривал «Stonecrop» в перископ. Капитан-лейтенант Блеквуд, спрятавшийся на судне-ловушке, ждал. Когда подводная лодка собралась двинуться к шлюпкам, судно-ловушка опустила щиты и открыла огонь из своей 102-мм пушки и всех гаубиц. Четвертый снаряд разворотил боевую рубку лодки, пятый попал в корпус перед самой тумбой носового орудия, шестой попал между ними, седьмой поразил ее в корму. Следующие четыре снаряда попали в разные части, разгромили палубу и пробили корпус. После одиннадцатого попадания подводная лодка исчезла, погрузившись кормой. Через несколько секунд она снова всплыла с сильным креном на правый борт, а затем опять исчезла под водой. По-видимому, команда лодки приложила отчаянные усилия, чтобы заставить ее всплыть, но, казалось, не могло быть сомнений в том, что она смертельно повреждена. На следующий день «Stonecrop» был подорван торпедой и начал медленно тонуть. Немедленно после того, как команда покинула его (на этот раз уже всерьез), появилась подводная лодка. В течение 6 долгих дней дрейфовал один из плотов, прежде чем был подобран, и за это время 1 офицер и 12 человек команды умерли от жажды.

Их гибель вместе с потерей 3 офицеров и 28 человек команды, павших в бою, поистине достойна сожаления. Трагедия усугубляется горьким сознанием бесполезности этих жертв, так как впоследствии оказалось, что подводная лодка не была уничтожена. Можно только предполагать, что пострадавшая лодка кое-как заделала свои повреждения и по радио передала предостережение с описанием ловушки другим лодкам, одна из которых отомстила за нападение. Долгое время считали, что «Stonecrop» был уничтожен Швигером, но Швигер в-это время был уже мертв и лежал погребенный в U-88 на большой глубине в усеянном минами Северном море{111}. [239]

Здесь следует отметить появление UB-48, первой лодки из серии UB-III. По сравнению со своими 250-тонными предшественниками типа UB-II этот тип имел водоизмещение около 510 тонн. Эти лодки были немногим слабее 800-тонных «средних подводных лодок» флотилии Северного моря. С лета 1916 г. новые лодки U B в строй не вступали. Теперь, после годичного перерыва, начали появляться единицы третьего, увеличенного образца. Первые 6 лодок с последовательной порядковой нумерацией предназначались для Адриатической флотилии. Как мы уже сказали, UB-48 (Штейнбауер){112} по пути в Каттаро потопил судно-ловушку «Prize». 2 сентября он пришел в гавань в Адриатическом море. Другая лодка, UB-49 (Меллентин, бывший командир UB-46), на пути туда же, 8 сентября, в бою с вооруженной яхтой «Narcissus II» получила такие повреждения, что вынуждена была идти в Кадикс, куда пришла 3 дня спустя. В соответствии с испанским декретом она была интернирована. Однако вечером 6 октября, ее командир нарушил данное слово и вывел свою лодку в море, к великому негодованию испанцев. Остальные 4 лодки (UB-50—UB-53) из первых шести достигли Адриатического моря без происшествий; по-видимому, за ними вскоре последовала еще и полуфлотилия, состоявшая из UB-66 —UB-71. Из новых лодок типа U C ни одна не вступила в строй до лета 1918 г.

Предыдущей осенью U-53 перенесла подводную войну через Атлантический океан на подходы к территории Америки. Снова в сентябре район операций был расширен. По словам историка германского подводного флота Гайера, этот месяц отмечен началом войны подводных крейсеров под непосредственным руководством германского морского штаба. Летом 1917 г. U-155 (ранее известная как торговая подводная лодка «Deutschland») под командованием Майзеля совершила крейсерство, продолжавшееся 105 дней. Она вышла из Германии около 24 мая и вернулась 4 сентября. Это первое крейсерство отмечено многими интересными эпизодами. Оно едва не закончилось преждевременной катастрофой, так как 27 мая [240] вблизи острова Удсире (Udsire) (у берегов Норвегии) U-155 была выслежена и едва не потоплена лодкой U-19 (Шпис){113}. Обогнув с севера Шотландию, U-155 спустилась к Азорским островам и утром 4 июля обстреляла Сан-Мигель (Понта Дельгада).

За длительное время пребывания в море она потопила 19 торговых судов, главным образом подрывными патронами (scuttling bombs) и артиллерийским огнем. Беззащитные нейтральные суда оказались легкой добычей, но из атакованных 19 вооруженных британских и союзнических торговых судов удалось уничтожить только 9. Ко времени возвращения U-155 в Германию ею было пройдено 10 220 миль, из которых только 620 — в погруженном состоянии. Майзель донес о том, что за все время своего пребывания в море он видел только один военный корабль противника — вооруженный вспомогательный крейсер. В течение большей части похода стояла хорошая погода, что значительно содействовало успеху операций. Впоследствии предпринимались крейсерства равной и даже большей продолжительности, тем не менее первый боевой поход U-155 выделяется как один из продолжительнейших походов, совершенных подводными лодками{114}. Эти погружающиеся грузовые [241] суда после их превращения в военные лодки U-151 — U-157 имели водоизмещение 1870 тонн в погруженном положении и 1510 в надводном и могли нести 18 торпед. Будучи трудноуправляемыми и обладая скверными качествами в погружении, они отличались феноменальным радиусом действий, а со своими двумя 150-мм и в некоторых случаях двумя 88-мм орудиями{115} они имели грозный вид и представляли новый класс погружающихся «Möwe». Они расширили район подводной войны на юг до северо-западного побережья Африки. Таким образом, для отражения этой новой угрозы стало необходимо расширить районы, в которых применялась система конвоев. На долю перегруженных работой дозоров и противолодочных кораблей выпали новые трудности. Правда, бывшие «Deutschland», получившие у немцев громкое название «подводных крейсеров», не заслуживали столь громкого звания. Но тем не менее эти большие лодки дали почувствовать союзникам, во что могла бы превратиться война против торговли, если бы ее вели «океанские подводные лодки» водоизмещением 2000, 3000 и 4000 тонн. Если бы так называемые «подводные крейсеры» выпуска 1917 и 1918 гг. когда-нибудь вышли в море в большом количестве, район уничтожения расширился бы в 1919 г. до реки Св. Лаврентия, побережья Соединенных Штатов и, возможно, даже до мыса Доброй Надежды, Карибского моря и Рио де ла Плата. Крейсерство бывших торговых подводных лодок, вероятно, имело целью тренировку командиров и команд для намечавшейся на 1919 г. кампании «подводных крейсеров» и поэтому достойно внимания.

Две лодки, избранные для расширения подводной войны в тропические воды, вышли из баз в трехмесячное крейсерство. Под командованием Копхамеля, бывшего командира подводных лодок в Поле, U-151 вышла из Киля в район Азорских островов 3 сентября. За свой 12 000-мильный поход она уничтожила 13 судов общим водоизмещением около 30 000 тонн. В числе ее жертв был итальянский транспорт с боевыми припасами «Caprera» (5040 тонн), команда которого энергично отбивалась своим кормовым орудием. Она спешно покинула [242] судно только тогда, когда от попадания с U-151 начали воспламеняться боеприпасы. Только из-за взрывов боеприпасов на «Caprera» Копхамель держался на определенном расстоянии, упражняясь в артиллерийской стрельбе по пароходу, причем добился попадания в середину судна. Последовал потрясающий взрыв, огромное серое облако дыма затмило воздух, и град мелких обломков посыпался в воду. От команды, так поспешно покинувшей свое судно, Копхамель узнал, что «Саргега», шедшая из Америки в Италию, везла 1000 тонн динамита, и он был искренне счастлив, что, когда судно разлетелось на мелкие куски, сам он находился в отдалении. На рейде Св. Винсента Копхамель потопил два бразильских парохода, а с норвежского судна взял некоторое количество меди. В сентябре U-152 (Мейзель) также вышла в крейсерство, район которого простирался до португальского побережья Азорских и Канарских островов. По возвращении он заявил об уничтожении около 40 000 тонн. Третье крейсерство было предпринято лодкой U-156 (Гансер). В его задачу входило перерезать 5 атлантических кабелей вокруг Азорских островов. 12 декабря он появился у Фунчала, обстрелял город и разрушил церковь Санта-Клара, причем убил и ранил много гражданских лиц. Другой стороной предприятия было нападение на суда в районе Азорских островов — Мадейры. Подробности потопления в январе парусного судна «W. С. М'Кау» вместе с командой неизвестны, по всей вероятности, они были достаточно возмутительными, чтобы объяснить внесение Гансера в британский «Список военных преступников». Другое преступление было совершено им при уничтожении парохода «Artesia» (2762 тонны), потопленного подрывными патронами 8 февраля 1918 г. в 190 милях на OtN от Мадейры. За свое крейсерство U-156 предприняла также 9 неудачных атак.

Здесь следует упомянуть о нескольких случаях, имевших место в других морях. В Балтийском море все еще» находилась полуфлотилия подводных лодок. Во время октябрьской комбинированной операции германских морских и сухопутных сил против Эзеля в Рижском заливе подводные лодки были высланы, чтобы перехватить русские силы, отходившие из северной части Моонзунда. Торпедой с лодки [243] UC-58 был поврежден крейсер «Богатырь», и в тот же день UC-60 потопила транспорт. В ноябре пропал один из подводных заградителей. Предполагалось, что он взорвался на минах в Финском заливе. После Брест-Литовского мира Курляндская полуфлотилия была отозвана. К концу года балтийские лодки были переведены во флотилии Северного моря.

В Арктике после годичного отсутствия появилась U-46, потопившая 4 судна: «Zillah» (3788 тонн) — 22 октября, «Ilderton» (3125 тонн) и «Обь» — 24-го и «Baron Balfour» (3991 тонна) — 28-го. В первом случае погибло 18 человек, так как одна из шлюпок «Zillah» исчезла со всеми людьми. В апреле большой заградитель поставил мины в Кольском заливе, и в начале лета в северных широтах было потоплено торпедами несколько торговых судов.

В октябре Фландрский отряд был разделен на две флотилии. Не было сомнений в том, что заграждение на Торнтон Ридже препятствует свободному движению, заставляя подводные лодки проходить восточнее и снаружи банки Схаувен и оттуда мимо плавучего маяка Уэст-Хиндер. 3 октября на минах у Зеебрюгге погибла UC-14 (Феддерсен). Это была одна из лодок, собранных в Поле в 1915 г. Так как она была не способна вернуться из Адриатического в Северное море водным путем, то примерно в январе 1917 г. была поднята на мортонов эллинг, разобрана и перевезена по железной дороге из Полы в Брюгге для службы во Фландрской флотилии. 5-го у Скарборо взорвалась UB-41 (Плен); была ли гибель следствием подрыва на мине или внутреннего взрыва — до сих пор не установлено. 14 дней спустя UC-62 (Шмитц) была застигнута британской подводной лодкой Е-45 в Северном море во время потопления голландского парохода и вместе со своей жертвой пошла ко дну. Другая лодка, UC-16 (Рейнмарус), была замечена 23-го у мыса Селси Бил (Selsey Bill) эскадренным миноносцем «Melampus» и таранена, затем были взорваны подрывные параваны. На поверхность всплыла нефть, но так как в это время море было очень бурное, уцелевших замечено не было. В октябре, в штормовую погоду, с U-87 был смыт волной и утонул Шнейдер, уничтоживший «Arabic». [244]

В октябре произошло много важных эпизодов. Кораблям 10-й крейсерской эскадры было приказано по возвращении на свои базы для погрузки угля присоединяться к прибывающим конвоям под прикрытие охраны{116}. 2 октября «Hildebrand», направлявшийся к реке Клайд, присоединился к конвою, сопровождаемому броненосным крейсером «Drake». Менее счастливый, чем однотипный с ним «King Alfred», который в другом случае, поврежденный торпедой, выбросился на берег, «Drake» был смертельно поврежден торпедой в Северном канале и позднее опрокинулся, стоя на якоре в Рэтлин Саунде (Rathlin Sound). Сам «Hildebrand» избежал атаки и вошел в реку Клайд. Этот эпизод подчеркнул слабость организации. Следующая катастрофа имела место 9-го, когда «Champagne», бывший «Oropesa», шедший из Ливерпуля в патрулируемый им район, подвергся торпедной атаке и затонул в бухте Дандрам (Dundrum Bay). В 6 часов 30 минут он был поражен двумя торпедами, а когда шлюпки отходили, третья торпеда окончательно подорвала его. Из-за свежей погоды погибло много людей — 5 офицеров и 53 матроса. 19-го было потеряно третье судно. Конвой из 20 пароходов в сопровождении вспомогательного крейсера «Orama» и 10 эскадренных миноносцев приближался к Англии. В 100 милях впереди находился американский пароход «J.L. Luckenbach», посылавший сигналы бедствия (SOS) и сообщавший, что его обстреливает подводная лодка и что его груз хлопка горит. На просьбу о помощи ему ответили, что на помощь идут эскадренные миноносцы и что его убедительно просят продержаться до их прихода. Между пароходом и подводной лодкой U-62 (Хазхаген) произошел бой на параллельных курсах. Более 3 часов «J.L. Luckenbach» оказывал стойкое сопротивление, пока, наконец, не появился американский эскадренный миноносец «Nicholson». Co второго выстрела он попал в нос U-62 . Лодка ушла на глубину, чтобы избежать града глубинных бомб. Когда все стихло, Хазхаген снова приблизился к поверхности и, к своему великому удивлению, оказался в самой середине каравана. Последней оставшейся [245] у него торпедой он потопил «Orama» и нырнул. Но конец его перископа был замечен зоркими глазами на американском эскадренном миноносце «Conyngham», и прямо над тем местом, где его видели, была сброшена глубинная бомба. Когда водоворот кипящей воды успокоился, на поверхность всплыли доски, бревна и другие обломки. Казалось, нет сомнений, что корпус U-62 разворочен и лодка затонула вместе со всей командой. Адмиралтейство вынесло решение о «вероятной» гибели подводной лодки. Тем не менее Хазхаген уцелел и после этого причинил еще очень много разрушений. Первое потопление среди американских воинских транспортов имело место 17-го, когда был потоплен «Antilles» (6878 тонн). Так как он шел домой, погибло только 70 членов его команды.

Приводим сведения о других потерях за октябрь. Пароходы Лэмпорта и Хольта «Memling» (7307 тонн) 3-го вблизи Бреста; Лейланда «Memphian» (6 305 тонн) в 7 милях на ONO от плавучего маяка Норт Арклоу (North Arklow), причем погибло 34 человека, и «Richard de Larrinaga» (5591 тонна), в 15 милях на SO1/2S от острова Балликотин (Ballycottin), потопленный Георгом (вероятно, на U-101) с 35 жертвами — оба 8-го; «Aylevarroo» (908 тонн, ), «потопленный без следов» со всей командой в 20 человек; «Peshawar» компании «Пенинсулар энд Ориентал» (7634 тонн) 9-го в 7 милях к SO1/2S от мыса Баликуинтин (Ballyquintin Point) с 11 жертвами; Лейланда «Bostonian» (5736 тонн), включенный в состав флота корабль для конвоирования, 10-го в 34 милях на StO1 /2O от Старта с 4 жертвами; «Haselwood» (3120 тонн) 18-го в 8 милях на StO1 /2O от мыса Энвил (Anvil Point) с 32 жертвами; «Ionian» (8268 тонн) компании Аллан 20-го в 2 милях к W от мыса Сент Говен (St. Govan's Head) с 7 жертвами. К несчастью, потери людей за этот месяц от мин и торпед на потопленных и поврежденных судах составили 651 человек — значительно больше, чем в сентябре, когда погибло 408. Число потерянных судов равнялось 85 с добавлением 5 рыболовецких судов — небольшое увеличение и уменьшение по сравнению с итогами предыдущего месяца соответственно в 77 и 7 судов. Тоннаж потопленных судов составлял 274 973 тонн гросс. [246]

Уже давно было очевидно, что минированные сети, поставленные в сентябре 1916 г. от банки Гудвинс на Оутер Рюйтинген и продолженные в следующем декабре до Сну, не представляют серьезного препятствия для выхода и возвращения неприятельских подводных лодок в их фламандскую твердыню. С начала 1917 г. до конца ноября германские подводные лодки проходили между буями не менее 253 раз, в среднем по 23 в месяц, сети провисали, позволяя подводным лодкам и эскадренным миноносцам проходить над заграждением. Была сделана попытка устранить этот дефект, увеличив число поддерживающих буев. Но, кроме того, мины представляли действительную опасность для дрифтеров, охранявших линию, и под конец мины и сети были убраны В феврале 1917 г. вице-адмирал Бэкон представил план постановки «стены из мин» (a wall of mines) на разных глубинах от отмели Варн (Varne Shoal) до мыса Гри-Нэ, позднее он предложил продолжить заграждение до самого Фолкстона. В сентябре он предложил включить в эту систему мелко поставленное минное поле (challow mine field) и 4 плавучих маяка для указания дозорам места заграждения. Когда в ноябре 1917 г. были получены в достаточном количестве мины марки H-2, можно бьшо приступить к постановке первой части заграждения Этот участок был поставлен 21 ноября Ровно через 4 недели попался первый капер, и в течение немногих последующих недель заграждение начало причинять такие потери проходящим подводным лодкам, что в феврале 1918 г. лодкам Северного моря бьшо снова запрещено пытаться проходить здесь. К сентябрю 1918 г. проливы были надежно преграждены, и ни одна субмарина любого типа, большого или малого, не пыталась проходить здесь. Операции Фландрской флотилии были ограничены только Северным морем. Три долгих года горького опыта принесли наконец плоды{117}. [247]

Вице-адмирал Реджинальд Бэкон был против освещения заграждения Фолкстон — Гри-Нэ в течение первого месяца после его постановки. Он не приветствовал применения факелов (flares) из тех соображений, что они будут обнаруживать наличие линии преграды. Он предпочитал, чтобы подводные лодки взрывались на минах и уничтожались так, чтобы их судьба оставалась неизвестной другим неприятельским лодкам, находившимся поблизости. По той же причине он возражал против массирования дозорных судов перед заграждением, указывая на их бесполезность в тумане. Кроме того, он считал, что эти суда будут нести большие потери в случае ночных набегов неприятельских миноносцев против Дуврского пролива на больших скоростях Его правота подтвердилась тем, что, после того как вице-адмирал Бэкон перестал быть старшим морским начальником в Дувре, дозорные суда были массированы и терпели большие потери от той самой формы неприятельских атак, которую он предвидел. Вместо этого он предлагал мелко поставленное минное поле (surface mine field) с проходами у Фолкстона и Гри-Нэ, освещенными плавучими маяками. Эти и два других плавучих маяка, снабженные мощными прожекторами, и два огня на берегу должны были, по его мнению, дать более действенное освещение, чем факелы. Он решил держать дозоры к западу от плавучих маяков с таким расчетом, чтобы они могли видеть подводные лодки, освещенные прожекторными лучами; сами не будучи ими освещены, они не подвергались бы минной опасности.

Однако комиссия по заграждениям, назначенная первым лордом адмиралтейства сэром Эриком Гедисом, представила несколько докладов и в числе прочих мероприятий рекомендовала реорганизовать службу дозоров.

«В заключение комиссия заявила, что существующее заграждение недействительно (факт, который стал очевидным), и предложила постановку уже одобренного минного поля на линии Фолкстон — Гри-Нэ. Я не припоминаю, чтобы в результате работ этой комиссии были развиты какие-нибудь определенные новые идеи»{118}. [248]

Однако комиссия по заграждениям предложила одно нововведение. Оно заключалось в проекте комбинированного морского круглого форта (башни Мартелло) и заградительного столба в виде так называемых «Саутвикских чудовищ», или «кораблей — свадебных пирогов». Небольшое число этих громадных сооружений было закончено в 1918 г., но ни одно из них не было выведено в море и затоплено до конца войны. Предложение комиссии по заграждениям о преобразовании дозоров оказалось малоценным или совсем бесполезным. Незадолго до конца 1917 г. адмирал Джеллико и вице-адмирал Р. Г. Бэкон были освобождены от своих должностей Первого морского лорда и морского начальника в Дувре. Первая подводная лодка погибла на новом заграждении 19 декабря, атака на Зеебрюгге была назначена вице-адмиралом Бэконом на 22 февраля, и он писал, что «нельзя терять времени».

На место вице-адмирала Бэкона был назначен председатель оперативной комиссии контр-адмирал Роджер Кийз, который принял несколько нововведений. Были введены в действие факелы и массирование дозорных судов — приемы, как упоминалось выше, не одобрявшиеся Бэконом. Новый старший морской начальник в Дувре пересмотрел также планы блокирования Зеебрюгге и Остэнда. Эти планы были по существу оставлены в том же виде, в котором их составил Бэкон.

В октябре Бэкон получил в свое распоряжение подводную лодку E-52. Он намеревался использовать ее для того, чтобы атаковать германские лодки, проходившие в Зеебрюгге и выходившие оттуда. До этого он использовал одну или две старые подводные лодки типа С, снабженные затемняющимися огнями на боевых рубках для симуляции светящихся буев заграждения, по которым германские лодки обычно определяли свое место в ожидании прилива, перед тем как пройти над сетями. Эти старые лодки имели только, носовые торпедные аппараты, и в одном или двух случаях, когда был встречен противник, они не успели достаточно быстро так развернуться носом, чтобы иметь возможность выпустить торпеду. В ночь на 31 октября, когда E-52 находилась в районе к востоку от Гудвинских мелей, заминированном [249] в 1914 г. и через который проходил противник, она добилась успеха. Она внезапно заметила корпус проходившей мимо UC-63 (Хейдебрек) и быстро выпустила торпеду. По словам Клаксона{119}, механик подводной лодки только что вышел наверх поболтать с вахтенным командиром, поэтому последний не заметил E-52, находившуюся рядом, пока британская лодка не развернулась для выстрела. Достаточно было ослабления бдительности только на один момент, и из пустоты пришла гибель для всех находившихся в лодке. Эта форма подводной атаки больше не имела успеха. UC-63 возвращалась из крейсерства и сообщила свое местонахождение непосредственно перед гибелью. Поэтому место ее гибели легко могло быть вычислено германским морским командованием в Брюгге и отмечено как опасное.

Через два дня после успеха E-52 одна из британских подводных лодок, входивших в состав патруля Английского канала, С-1 5, находилась к югу от Бичи-Хэда. Пополудни командир лодки UC-65 (Клаус Лафренц), направлявшейся домой, заметил британскую лодку. Торопясь закончить поход, он пошел на риск, рассчитывая увернуться от торпеды своего противника. И действительно, в то время как он объяснял своему старшему помощнику теорию быстрого поворота руля, он увидел надводный след ожидавшейся торпеды. Он попытался применить свою теорию на практике. Лодка круто отклонилась от своего курса, но только для того, чтобы получить прямо в центр попадание второй торпедой. Командир С-1 5 выпустил две носовые торпеды с небольшим промежутком, чтобы поразить противника, в какую бы сторону он ни свернул. Было подобрано 5 уцелевших человек{120}.

13-го эскадренный миноносец «Firedrake» занес на свой счет вторую жертву, потопив UC-51 (Гальстер) у Гарвича. 4 дня спустя закончили свою карьеру еще 2 германские подводные лодки. Одна была бывшая лодка Штейнбринка, UB-18, теперь находившаяся под командованием Нимейера, она наткнулась на британские мины у мыса Старт. Другая лодка [250] погибла на западных подходах. Дивизион американских эскадренных миноносцев, сопровождавший караван из 8 торговых судов, только что вышел из Куинстауна. Пока пароходы выстраивались в колонны, один из эскадренных миноносцев, шедших в хвосте, «Fanning», заметил конец перископа вблизи парохода компании «Доминион» «Welshman» (5730 тонн). Перископ исчез почти немедленно, но недостаточно быстро. «Fanning» описал круг и сбросил глубинную бомбу в то место, где он видел перископ, а лидер дивизиона «Nicholson» сбросил другую бомбу впереди «Fanning». Когда водоворот успокоился, зоркие глаза осмотрели море, ища обломки. Ничего не было видно, даже масла. Прошло 15 минут. Затем поверхность воды прорезала корма лодки под углом 30°, за ней последовала боевая рубка и, наконец, всплыл весь корпус, который встал на ровный киль. Увидели U-58, по-видимому, неповрежденную. Оба эскадренных миноносца стояли поблизости, обстреливая ее из орудий. «Nicholson» напоследок сбросил еще одну глубинную бомбу. Такое обхождение сразу подействовало, и из рубки вылез Амбергер, за которым последовала его команда с криками: «Товарищи!» Эскадренные миноносцы прекратили огонь; «Fanning» осторожно приблизился, в то время как «Nicholson» стоял, наведя орудия на U-58 . Было видно, как двое из команды спустились в лодку и через несколько минут появились вновь. Затем U-58 начала тонуть, команда бросилась в воду и поплыла к миноносцам, которые и подобрали их. Два американских матроса прыгнули в воду, чтобы спасти одного немца, находившегося в тяжелом положении, он вскоре умер на палубе «Fanning». От немцев узнали любопытную историю. Пройдя через Дуврский пролив вдоль французского берега 14 ноября в 1.52, они благополучно вышли на запад. В течение двух дней они ожидали этого конвоя и уже изготовились выпустить торпеду по «Welshman», когда перископ обнаружил «Fanning», идущего прямо на них. Сброшенная затем глубинная бомба произвела чрезвычайный эффект, повредив электромоторы и заклинив горизонтальные рули. Не способная к плаванию и потерявшая управление, U-58 погрузилась на глубину 278 футов (85 м), между тем как ее командир обсуждал вопрос, предпочесть ли жестокую [251] гибель или попытаться продуть балластные цистерны и всплыть, чтобы сдаться. Амбергер решил положиться на милосердие своих противников. Вторая глубинная бомба окончательно привела в негодность механизмы U-58 . Поскольку это была единственная лодка, потопленная морскими силами Соединенных Штатов без посторонней помощи, случай заслуживает особого внимания. Косвенно американские корабли способствовали потоплению еще трех других подводных лодок.

Рано утром на следующий день (18 ноября) дозорный катер РС-57 встретил подводный заградитель UC-47 (Виганков) в 24 милях на OSO от мыса Флэмборо-Хэд. Через 15 секунд после отдачи приказа таранить тяжелый стальной штевень РС-57 врезался в палубу подводного заградителя. Его судьба была решена глубинными бомбами. В воде, кругом покрытой нефтью, не было обнаружено уцелевших. Все большее число этих подводных лодок попадалось при попытке нападений на суда, следующие взад и вперед по большим военным фарватерам восточного побережья. Многие были атакованы, но часто ускользали от своих преследователей. В случае с UC-47 корпус погибшей лодки был найден и впоследствии уничтожен.

21 ноября U-48 (Эделинг) вышла из Вильгельмсхафена в крейсерство на запад. Вечером 23-го, находясь в 60 милях от Дувра, U-48 была замечена гидросамолетом и подверглась бомбардировке, впрочем, без попаданий. Ее командир искал удобного места на грунте, чтобы перед началом своего прорыва через пролив дождаться темноты у буя 2А (к востоку от Гудвинских мелей). Вследствие сильного западного течения и порчи гирокомпаса U-48 была снесена со своего курса и запуталась в сетях у северных Гудвинских мелей. В довершение всех бед сети, намотавшись на ее винты, сделали невозможным пользование дизелями, и она вынуждена была пользоваться при надводном ходе электромоторами. На следующий день около 3 часов U-48 коснулась грунта на страшных Песках (Sands){121}. Откачав 60 тонн жидкого топлива, [252] пресную воду, освободившись от готовых к действию боеприпасов и 3 торпед, U-48 всплыла, но не смогла выбраться из образовавшейся впадины. В довершение начался отлив, и она вновь села на грунт. Перед самым рассветом она была замечена траулером «Meror», патрулировавшим южнее. В то же время два рэмсгейтских дрифтера, «Majesty» и «Paramount», тралившие военный фарватер, подошли с северо-запада. Соединившись с тремя другими дрифтерами, «Present Help», «Acceptable» и «Feasible», вся группа судов немедленно двинулась к попавшейся лодке. U-48 снова всплыла и пошла на юго-запад. Следует заметить, что подводная лодка была вооружена 1 05-мм пушкой, пулеметом и 6 торпедными аппаратами. Дрифтеры имели только 57-мм пушки, один имел, кроме того, пулемет и один — только 4 7-мм пушку. Поэтому их храбрые шкиперы решили приблизиться на короткое расстояние и по возможности подавить сосредоточенным огнем более тяжело вооруженную подводную лодку. Когда бой стал жарким, с севера пришла помощь в виде старого эскадренного миноносца «Gipsy», и вскоре U-48 была приведена в жалкое состояние. Эделинг, видя, что его корабль в огне, отдал приказ взорвать U-48, команда бросилась за борт, и из 43 человек из воды вытащили 1 офицера и 21 матроса.

Первый участок нового минного заграждения между Фолкстоном и Гри-Нэ был, как сказано выше, выставлен 21-го. Действие новой преграды едва ли могло сказаться, пока большая часть Дуврского пролива не была перекрыта, поэтому подводные лодки продолжали ходить взад и вперед. Неделю спустя, в последних числах ноября, Зальцведель (выдержавший ожесточенный поединок с судном-ловушкой «Dunraven» под командованием Кембла), вступивший в командование новой лодкой UB-81, в последний раз пошел через пролив. 2 декабря у острова Уайт UB-81 коснулась мины. С разбитой кормой лодка всплыла носом, и из торпедных аппаратов выползли два человека; они были подобраны дозорным кораблем, который таранил лодку и пустил ее ко дну. С гибелью Зальцведеля Фландрская флотилия лишилась одного из способнейших деятелей подводной войны. Через 4 дня после его гибели довольно необычным образом [253] погибла другая лодка. До войны обычно считали, что опасность столкновения между подводными кораблями не позволяет им действовать совместно. В действительности же германские подводные лодки часто работали попарно, и тот факт, что имело место только одно серьезное столкновение, доказывает, что довоенные опасения были преувеличены. В этот день, 6 декабря, U-96 случайно таранила и потопила UC-69 (Тильман) у мыса Барфлер. Здесь можно отметить еще две потери. 29 ноября UB-61 (Шульц) взорвалась на минах у Терсхеллинга, а 13 декабря подобным же образом и в том же районе погибла U-75 (Шмоллинг). Как известно, последняя была большим минным заградителем, поставившим минное поле, на котором в июне 1916 г. взорвался крейсер «Hampshire».

Что касается судов-ловушек, то они держались в море во всякую погоду и под всевозможными масками. Одно из них, «Begonia» (Q-10), шлюп коммерческого типа, вышло в море в октябре и с тех пор пропало без вести. Какая трагедия скрывалась за этим молчанием, неизвестно. Второй конвойный сторожевой корабль «Arbutus» был подорван торпедой и затонул в Бристольском канале 16 декабря. К зиме 1917 г. период расцвета одиночных ловушек уже прошел, и успеха добивались только ловушки при конвоях. Германское командование больше не требовало, чтобы командиры подводных лодок отбирали судовые документы, требование, которое послужило причиной гибели немалого количества подводных лодок и их команд.

В ноябре потери торгового флота уменьшились как по числу и тоннажу судов, так по количеству людей. Заслуживают упоминания следующие потопленные пароходы: «Cape Finisterre» (4380 тонн) 2 ноября в 1 миле на SSO от буя Манаклз (Manacles) с 35 жертвами; «Новозеландского союза» «Aparima» (5704 тонны) 19-го в 6 милях на SW3/4W от мыса Энвил с 56 жертвами; «Aros Castle» (4460 тонн) компании «Юнион Касл» 21-го в 300 милях на WtSI/4S от Бишоп-Рок с 2 жертвами; «La Blanca» (7479 тонн) Хоулдера с ценным грузом мяса 23-го в 10 милях на SSO от мыса Берри-Хэд с 2 жертвами. Наконец, 28 ноября U-96 (Иетц) потопил «Apapa» (7832 тонны) Демпстера в 3 милях на NtO от мыса Лайнес [254] (Lynas) у устья реки Мерсе. Это прекрасное судно, однотипное с хорошо известным «Арара», рано утром вышло из конвоя, а в 4 часа было поражено торпедой. Оно стало быстро тонуть на ровный киль, и пассажиры спокойно сели в шлюпки. Но прежде чем шлюпки удалось спустить, у борта парохода взорвалась другая торпеда, вследствие чего оно легло на правый борт и придавило несчастные шлюпки. Затонув кормой вперед, «Apapa» унесла с собой 38 пассажиров и 39 матросов.

Кроме этих потерь в торговых судах, 15 ноября была подорвана торпедой и потоплена в Бискайском заливе американская вооруженная яхта «Alcedo». 6 декабря на юго-западных подходах к Англии был также подорван торпедой с U-53 (Розе) американский эскадренный миноносец «Jacob Jones». Следует вспомнить, что в сентябре 1916 г. Розе посетил американские воды и теперь возобновил знакомство с теми, у кого он тогда был в гостях. Ганс Розе увидел эскадренный миноносец на расстоянии свыше 2700 м и выпустил по нему торпеду. Когда он увидел его тонущим, а его команду в открытых шлюпках в холодной пустыне моря, он вызвал Куинстаун, указал широту и долготу места, в котором находились моряки с погибшего корабля, и затем очень быстро ушел из этого района. Розе, известный как один из самых гуманных командиров подводных лодок, нередко собирал шлюпки потопленного им судна и отбуксировывал их по направлению к берегу. Его действия характеризовались резкой внезапной вспышкой активности, которая прекращалась так же внезапно, как и начиналась.

Последний месяц ужасного 1917 г. закончился несколькими примечательными эпизодами. 20 октября у мыса Флэмборо-Хэд были поставлены минированные сети для поимки лодок при их приближении к мысу для определения своего места. U-47 уже была застигнута вблизи этого нового опасного места и полностью расплатилась за свою опрометчивость. 10 декабря жертвой минированных сетей пала UB-75 (Фр. Вальтер). У многих других подходов к берегу, в тех местах, где германские подводные лодки имели обыкновение ставить мины в первый период минной войны, еще до того, как они сами начали пользоваться этими приметными [255] пунктами для определения своего места, были поставлены британские минные поля. Лодки типа «UC» все еще действовали, ограничивая свою работу прибрежными водами, в которых суда держались берега, избегая подводных лодок на больших глубинах. Мины ставились уже не маленькими банками, а на значительном расстоянии одна от другой, и поля начали обнаруживаться довольно далеко в море.

Самым значительным происшествием была гибель первой жертвы на новом глубинном заграждении. Все произошло чрезвычайно просто. 19 декабря около полуночи UB-56 (Г. Валентинер) начала проходить через Дуврский пролив. Ровно в 23 часа 42 минут произошел страшный взрыв. На воде был замечен один немец, но он умер вскоре после того, как всплыл на поверхность. С тех пор подводные лодки, пытавшиеся преодолеть это препятствие, несли тяжелые потери. Правда, многие проходили благополучно. Так, в течение первых двух недель их прошло 21, но по мере систематического сооружения «стены из мин» (wall of mines) опасность для противника возрастала, пока в октябре 1918 г. заграждение не было закончено. Двери Дуврского пролива под конец были заперты на замок для германских подводных лодок.

В декабре потери в торговых судах снова увеличились как по числу, так и по тоннажу. Подводными лодками были потоплены 76 судов водоизмещением 227 195 тонн брутто, а 8 судов водоизмещением 23 606 тонн погибли на минах, потери людей составили 585 человек. В водах вне Средиземного моря было пущено ко дну только одно большое судно — грузовой пароход Кьюнарда «Vinovia» (7046 тонн), потопленный 19-го в 8 милях к югу от Вулф-Рока с 9 жертвами 16-го погиб со всей командой в 30 человек «Bristol City» (2511 тонн). Одна подводная лодка была застигнута на месте преступления и расплатилась за него. В день «рождества» граф фон Шпет-Шюльцбург, только что принявший командование лодкой U-87 после покойного Рудольфа Шнейдера (хорошо известного в этих водах), отпраздновал этот «день мира и благоволения» потоплением парохода компании Дэмпстер «Agberi» (4821 тонна) в 18 милях на NW от острова Бардси (Bardsey). Сторожевой корабль «Buttercup», обходивший [256] вокруг погибающего судна, ударил погруженную подводную лодку. Дозорный катер РС-56 быстро сбросил глубинную бомбу и тем вынудил лодку U-87 всплыть на поверхность. Она сразу же была таранена катером, а «Buttercup» обстрелял ее беглым огнем с дистанции прямого выстрела. Ни одна подводная лодка не могла выдержать столь жестокого обращения, и U-87, разломившись пополам, затонула. Этому успеху надо противопоставить серьезную катастрофу на минах у устья реки Мерсе. 28-го лоцманское судно «Alfred H. Read» (457 тонн) взорвалось на минах и затонуло так быстро, что на нем погибло 39 человек, в том числе 16 ливерпульских лоцманов, что было тяжелой потерей для этого порта.

В течение рассматриваемого месяца подводные лодки опять обратили свое внимание на скандинавские конвои. За набегом 17 октября, проведенным крейсерами «Bremse» и. «Brummer» и закончившимся уничтожением 9 союзнических и нейтральных судов после гибели сопровождавших их эскадренных миноносцев «Mary Rose» и «Strongbow», 24 октября последовала подводная атака, закончившаяся потоплением одного парохода. Другой набег надводных кораблей был проведен на этот раз эскадренными миноносцами. В ночь на 11 декабря было уничтожено 6 британских и нейтральных судов, а также эскадренный миноносец «Partridge» и траулеры «Commander Fullerton», «Livingstone», «Lord Alverstone» и «Tokio». Этот второй успех немцев показал, что необходимо добиться более высокой степени безопасности. Поэтому в качестве порта отправления конвоев был избран Метил (Methil) в заливе Форт вместо лежавшего далеко на север Лервика.

Кроме того, эта перемена избавила сопровождающие корабли от многих трудностей при борьбе со штормами в широтах Шетландских островов. Конвои, шедшие из Метила, прикрывались соединениями, которые выделялись Гранд-Флитом, и совершали поиски, совпадавшие по времени с отправлением торговых судов. После этого безопасность была более или менее обеспечена. Таким образом, история повторилась в том отношении, что корабли боевой линии снова стали оказывать прямую поддержку и защиту торговому [257] мореплаванию. 8 декабря был подорван торпедой вооруженный досмотровый пароход «Grive», хотя затонул он только 24-го числа у Лервика из-за сырой погоды. Он лишь недавно вернулся из Архангельска. 13-го числа другой из этих досмотровых кораблей, вернувшийся из Арктики, «Stephen Fumes», был подорван торпедой и затонул в Ирландском море с большим числом жертв. Накануне подводная лодка атаковала суда «Французской угольной линии».

Особенно тяжелый удар постиг 22-го числа Гарвичский отряд. На этих кораблях лежала ответственность за охрану голландских конвоев с пароходами, груженными маслом и мясом. На их пути было обнаружено минное поле, но по какой-то причине конвой пошел прямо на него и в результате потерял новые эскадренные миноносцы «Surprise», «Tornado» и «Torrent». Сначала взорвался один миноносец, а затем еще два подошли к нему и разделили его участь. Несмотря на это, другие эскадренные миноносцы подошли к месту катастрофы и спасли 193 человека.

К концу года немцы начали чувствовать в британских водах первый эффект контрнаступления союзников против субмарин. С 1 января по 31 декабря 1917 г. они потеряли 63 подводные лодки, т. е. в три раза больше, чем было уничтожено за 1916 г. Осенью 1917 г. началось выполнение новой большой программы постройки подводных лодок. Ремонтные средства были реорганизованы в большом масштабе, и было учреждено специальное «Подводное бюро» во главе с вице-адмиралом Риттер фон Манн-Тихлером{122}.

Однако Гайер считает, что усилие было сделано слишком поздно. Если бы большая программа была принята немедленно после совещания в Плессе в сентябре 1916 г., то, [258] как он полагает, удалось бы получить достаточное количество новых лодок для пополнения тяжелых потерь, понесенных во второй половине 1917 г. Однако из лодок, заказанных приблизительно в сентябре 1916 г., только одна большая лодка успела выйти в море до конца войны. Если бы огромные германские судостроительные ресурсы были мобилизованы в 1916 г., как это было сделано в позднейший период войны, вероятно, можно было бы построить достаточно подводных лодок, но германское военное командование не освободило с фронта должного количества квалифицированных рабочих, чтобы обеспечить быстрый выпуск новых лодок. За последние четыре месяца 1917 г. уничтожалось в среднем по 8 подводных лодок в месяц.

Потери судов держались на почти постоянном уровне — около 300 000 тонн британских и 100 000 тонн иностранных судов в месяц. Постройка новых судов далеко отставала от числа уничтоженных. Предстояло преодолеть большое отставание для замещения невосполненных потерь. Ноябрьский список (56 британских судов в 154 806 тонн, потопленных торпедами) был меньше, чем за любой месяц первой половины 1918 г., а из 892 судов, находившихся в этом месяце в ремонте на верфях, 542 судна водоизмещением 1 509 000 тонн вернулись на службу, исправив повреждения. Но следует помнить, что в 1918 г. дозоры пришлось до известной степени отвлечь от защиты торговли для обеспечения американских воинских транспортов. Войска Соединенных Штатов были переброшены через океан главным образом на британских судах и охранялись почти исключительно британскими конвоирами и дозорами. В водах метрополии новый год начался плодотворным применением улучшенных и становившихся все более действенными противолодочных мер, однако в Средиземном море контрнаступлению все еще не хватало силы.

Состояние мирового тоннажа после 38 месяцев военных действий показано в следующей таблице. [259]

Итак, к концу 1917 г. кульминационный пункт подводной войны против судоходства был уже пройден. Но союзники и нейтралы, которым приходилось переживать все волнения и тревоги, вызывавшиеся современной «каперской войной», еще не могли быть уверены в том, что худшие из затруднений остались уже позади. До сих пор февраль был месяцем, который Германия выбирала для начала истребления торгового флота подводными лодками, запрещения свободного плавания в определенных районах и объявления условий, при которых торговые суда будут подвергаться нападениям. С немалым беспокойством ожидали второго месяца 1918 г. те нации, которые все еще активно использовали свой торговый тоннаж. С ужасом ожидали, что наступающая весна принесет с собой новое истребление кораблей и моряков, подобное истреблению в апреле предыдущего года.

Но к началу 1918 г. Большой генеральный штаб втайне отрекся от своей веры в могущество субмарин. Говорят, что еще до истечения шестимесячной кампании военные вожди отреклись от культа подводных лодок. Выход России из войны освободил целые армии для использования на других боевых фронтах. Гинденбург и Людендорф решили, что если война будет выиграна, то она в конце концов будет выиграна не на море подводными лодками, а на суше новым мощным наступлением на Западном фронте. [260]