Средиземное море. Начало подводной кампании
(1915 г.)
Как было сказано выше, в водах метрополии пассажирские пароходы, грузовые и рыбачьи суда имели некоторую передышку. Но теперь наступила очередь Средиземного моря, до сих пор спокойного и безопасного, испытать нападения новых пиратов. Здесь, в этом великом водном коридоре, соединяющем Восток с Атлантическим океаном, можно было найти добычу богаче и обильнее, чем это представлялось в самых розовых мечтах корсарам Северного моря. Оттуда пришли подводные истребители морской торговли. В течение долгих дней союзнические и нейтральные суда между Гибралтаром и Суэцем подстерегались и истреблялись. Суда подвергались потоплению настолько непрерывно, что на это стали смотреть как на неизбежное зло, которое оставалось только терпеть. Условия плавания были идеальными для атакующих. Поэтому в Адриатику были посланы лучшие лодки с самыми способными командирами, чтобы оттуда нападать на потоки судов, направлявшихся на Восток или на Запад. Выходя с баз, фланкирующих морские пути, командиры подводных лодок благодаря хорошей видимости и благоприятной погоде с легкостью отыскивали курсы торговых судов. Контрмеры, вначале применявшиеся союзниками для охраны морских грузов, были недостаточными и далеко не действенными.
Первоначально вовсе не неприятельская торговля в Средиземном море привлекла внимание Германии и заставила ее морское командование послать туда подводные лодки. [77]
Весной 1915 г., когда атака Дарданелл с моря встревожила турок, Херзинга спросили, не сможет ли он на своей U-21 попытаться достичь Средиземного моря и создать угрозу военным кораблям союзников, находящимся у полуострова Галлиполи. Его предприятие увенчалось успехом, однако первое торговое судно в Средиземном море было потоплено подводной лодкой только осенью.
В 1914 г., когда Тройственный союз превратился в Двойственный, стали неизбежными радикальные изменения в средиземноморской политике центральных держав. Австро-венгерские морские силы представляли собой компактный, хорошо подобранный флот умеренной численности, имевший в своем составе 6 малых подводных лодок трех различных типов. Они не могли считаться лодками открытого моря («Hochseeboote») ввиду ограниченного радиуса действий, и поэтому были предназначены для действий в отечественных водах. Пять больших лодок, строившихся на верфи Круппа в начале войны, были включены в состав германского флота{33}. Кроме того, в августе 1914 г. была конфискована небольшая «демонстрационная» лодка, составлявшая частную собственность фирмы Уайтхэда в Фиуме, и зачислена в списки под номером ХII {34}.
Австро-Венгрия довольствовалась этими семью малыми единицами, пока вступление в войну Италии не вынудило ее пополнять свои силы. Малые подводные лодки действовали только в Адриатическом море, где постоянно патрулировали [78] англо-французские силы. Австро-венгерские лодки были использованы против торговли только в 1917 г., и консервативная политика венских властей вызвала трения с менее щепетильными немцами. Много остроумных попыток было сделано Германией, чтобы впутать свою союзницу в компрометирующие инциденты, например в злоупотребление военным флагом двуединой монархии. Тем не менее принято считать, что за все злодеяния, совершенные в Средиземном море, ответственны только германские лодки.
Первая атака — вполне законная военная операция — имела место 17 октября 1914 г., когда французские силы находились у Каттаро. Крейсер «Waldeck-Rousseau», атакованный лодкой IV, избежал повреждений. Вторая атака предвосхищала новую задачу, которая должна была встать перед сдерживающими французскими силами, имевшими обыкновение крейсировать в водах, прилегающих к неприятельским базам, без малейшей защиты против подводных атак. 21 декабря лодка X7I (Лерх) встретила французский линейный корабль «Jean Bart» в Отрантском проливе. Она обнаружила этот большой корабль, шедший не торопясь, со скоростью 9 узлов, и совершенно не защищенный завесой эскадренных миноносцев. Французскому дредноуту очень повезло. Торпеда попала в его носовую часть, и полученные повреждения были исправлены в доке в британском порту на Мальте.
Одновременно с описанным случаем французская подводная лодка «Curie» сделала смелую, но неудачную попытку атаковать австрийские корабли, стоявшие в гавани Полы. Она безнадежно запуталась в сетевом заграждении и была вынуждена всплыть и сдаться. Несмотря на пробитый корпус, «Curie» была поднята и основательно перестроена австрийцами. Вступив в строй в марте следующего года под номером XIV австро-венгерского флота, она была уже гораздо совершеннее.
Долгий период покоя был внезапно нарушен потрясающим ударом. Урок атаки «Jean Bart» не пошли впрок, в результате чего последовала неизбежная катастрофа. В ночь на 26 апреля 1915 г. французский броненосный крейсер «Lеоп Gambetta» шел в дозоре в Отрантском проливе со скоростью [79] каких-нибудь 6, 5 узла и без охраны эскадренными миноносцами. В последующие периоды войны могли только мечтать о такой цели командиры германских подводных лодок. Из кромешной темноты вырвались две торпеды, которые поразили большой крейсер с ужасающими результатами. Команда, оказавшаяся в темноте, вследствие выхода из строя динамомашин, сохранила полное спокойствие. Все офицеры во главе с адмиралом Сене остались на корабле и погибли вместе с кораблем, когда 10 минут спустя он ушел под воду. Всего погибло 650 человек — тяжелая расплата за урок, уже полученный предыдущей осенью англичанами при гибели крейсеров, которые атаковала лодка V (Трапп). В результате ее успеха большие французские корабли, сторожившие австро-венгерский флот, были отброшены к югу, а блокада возложена на эскадренные миноносцы.
Примерно через месяц после описанной катастрофы Италия примкнула к союзникам и освободила французов от большей части их тяжелой работы, но при условии поддержки итальянского флота британской эскадрой. Пришлось снять из-под Дарданелл 4 линейных корабля и 4 легких крейсера и послать их в Таранто (Taranto). В их число входил легкий крейсер «Dublin», ставший следующей жертвой подводной лодки. 9 июня во время конвоирования каравана судов вдоль Черногорского побережья он был поражен у Сан-Джованни ди Медуа (San Giovanni di Medua) торпедой с лодки IV (Юстель), хотя и имелась охрана из эскадренных миноносцев. Несмотря на повреждения, он добрался до порта. Атака была явным свидетельством растущего искусства адриатических подводных лодок.
Мы уже рассказывали о том, как Херзинг 25 апреля вышел из Эмса в Средиземное море и как он решил продолжать путь, несмотря на непригодность горючего, привезенного на транспорте «Marzala» в Рио-Коркубион (Испания). С середины апреля стали распространяться слухи о том, что неприятельские агенты тайно организуют базу для подводных лодок у Будрума в заливе Кос. К концу месяца слухи переросли в уверенность, что имеют место действительные приготовления для прибытия подводной лодки. Последняя тень сомнения исчезла, когда на рассвете 6 мая миноносец [80] № 92 из состава Гибралтарского патруля встретил U-21, шедшую на восток. Подводная лодка выпустила по нему торпеду и затем погрузилась, чтобы избежать таранного удара. На следующий день к югу от Картахены Херзинг был замечен пароходом. Эти донесения вызвали сильную тревогу за безопасность больших кораблей у полуострова Галлиполи, и в нейтральных портах, главным образом греческих, было обещано крупное вознаграждение со стороны союзников за информацию об U-21 . Между тем Херзинг не вошел в восточный бассейн Средиземного моря, он повернул на север и взял курс на Каттаро, куда пришел 13 мая. Прежде чем идти к полуострову Галлиполи, его лодке пришлось зайти в Полу для ремонта.
Когда Италия стала воюющей стороной, австро-венгерское морское командование немедленно приняло меры по укреплению слабых подводных сил, имевшихся в его распоряжении. Небольшие, но полезные подкрепления были быстро доставлены германскими верфями. Известно, что в октябре — ноябре 1914 г. адмирал Тирпиц заказал на заводах Крупна и в компании Везер 17 прибрежных лодок и 15 малых подводных заградителей. Из этих 32 германских лодок 6 прибрежных лодок (UB-1, UB-3, UB-7, UB-8, UB-14, UB-15) и 4 минных заградителя (UC-12, UC-13, UC-14, UC-15) были посланы в разобранном виде по железной дороге в Полу, где они были собраны под германским наблюдением{35}. В течение 1915 г. в состав австро-венгерского флота вошло только 6 новых подводных лодок. Одна была трофейная — перестроенная французская «Curie» (получившая номер XIV). Один или два боевых похода, по-видимому, были совершены UB-1 и UB-15 под германским флагом, причем последняя лодка добилась больших успехов, но в течение лета обе эти германские лодки были окончательно переданы Австро-Венгрии и стали в ее флоте лодками XI и X. Осенью были перевезены по частям по железной дороге из Бремена в Полу еще три малые лодки. Это были корабли германского типа UB-1 . Лодки были быстро собраны, и три «жестяных головастика» вступили в строй под номерами XV, XVI и XVII. [81]
Перед прибытием Херзинга в Полу три новые малые прибрежные лодки вышли для атаки союзных морских сил у Балканского полуострова, взяв с собой груз необходимого для турок снабжения. Одна из них, UB-3 (Шмидт), доложила о себе, находясь милях в 80 от Смирны, а затем бесследно исчезла{36}; две другие — UB-7 и UB-8 — благополучно прибыли в Константинополь и затем действовали в Черном море против русских, базируясь в болгарском порту Варна.
Сам Херзинг вышел в Дарданеллы 20 мая, пройдя проливом Цериго и избежав минных заграждений. У Дедеагача он атаковал русский крейсер «Асколъд», а затем 25-го вызвал ужас своим появлением среди британских кораблей у Галлиполи. Сначала он безуспешно атаковал линейные корабли «Swiffsure» и «Vengeance», затем, встретив у Габа-Тэпе «Triumph», 2 часа выжидал, чтобы выпустить торпеду. Торпеда сделала свое дело: линейный корабль медленно перевернулся и затонул за полчаса, причем погибло 75 человек команды. U-21, всплывшая для наблюдения за результатами своего попадания, была энергично атакована, и Херзинг рассказывает, что он спасся, повернув на взорванный корабль и даже нырнув под него, пока тот медленно тонул. Он счел нужным пробыть в погруженном состоянии следующие 28 часов, после чего поднялся на поверхность для зарядки батарей. Затем он сделал попытку найти «Асколъд», но не нашел.
Так как линейных кораблей у Габа-Тэпе не было видно, он пошел к югу в район мыса Геллес. Здесь рано утром 27 мая он увидел «Majestic». На корабле были поставлены противоторпедные сети, он был окружен сторожевыми судами и транспортами, но тем не менее торпеда достигла цели, пройдя в интервале между окружающими кораблями, и уже через 7 минут старый корабль покоился на глубине 16, 5 м под водой. «Трудно было представить себе более удачный выстрел», — писал покойный Юлиан Корбетт. Но Херзинг был ненасытен и крейсировал вокруг еще двое суток, пока не узнал, что линейные корабли ушли к острову [82] Мудрос. Тогда он на один день зашел на береговой пост у турецкого побережья, вернулся к Дарданеллам и, не найдя объектов для нападения, 1 июня вошел в пролив. При входе он попал в страшный водоворот, выдержал отчаянную борьбу, чтобы выбраться из него, и 5 июня, имея в запасе полтонны топлива, пришел в Константинополь, где был встречен с неописуемым восторгом. Свою трудную задачу Херзинг выполнил с честью. Он облегчил положение турок и подбодрил их. Как паладин, закованный в сталь, он поразил на их глазах двух больших морских драконов, извергавших смерть на турецкие войска. Вид гибнувших чудовищ мог только вызвать уныние среди британских войск, цеплявшихся за доставшийся им с таким трудом краешек полуострова.{37}
Оставим U-21, выполнившую свою миссию, и вернемся в Адриатику. 10 июня, на другой день после атаки на «Dublin», только что законченная сборкой UB-15 (Гамбург) вышла в своей первый поход и сразу же добилась успеха. У Венеции Гамбург заметил итальянскую подводную лодку «Medusa» в надводном положении и быстро выпустил в нее торпеду. Когда торпеда вышла из носового аппарата, германская «швейная машина» сделала дикий прыжок, ее нос поднялся, и команде пришлось перейти в носовую часть, чтобы восстановить дифферент. Затем UB-15 всплыла на поверхность и спасла полдюжины итальянцев.
Другим военным кораблем, уничтоженным UB-15, был итальянский броненосный крейсер «Amalfi», входивший в состав эскадры крейсеров, посланных для защиты Венеции от набегов с моря. 7 июля во время операции поддержки легких сил в Венецианском заливе «Amalfi» был поражен торпедой и затонул с 72 человеками команды. Вскоре был нанесен еще один удар. 18 июля во время обстрела итальянской эскадрой железной дороги у Рагузы «Giuseppe Garibaldi» был поражен торпедой с лодки IV (Юстель) — таким образом, еще один большой союзный крейсер был пущен ко дну. Снова успех был достигнут австрийскими лодками 5 августа, когда лодка V (Шлоссер) подстерегла итальянскую подводную лодку [83] «Heretde», лежавшую в дрейфе в надводном положении и выгружавшую запасы для небольшого гарнизона на Пелагозе — острове, временно занятом итальянцами 11 июля.
Но затем счастье изменило австрийцам. 1 июля французский самолет донес, что он забросал бомбами и повредил подводную лодку XI (Фернланд), но это сообщение до сих пор ничем не подтверждено. Первая австрийская подводная лодка погибла 8 августа{38}, когда уайтхедовская лодка XII (Лерх) взорвалась на минном поле, поставленном для защиты Венеции после катастрофы с «Amalfi». Пятью днями позже французский эскадренный миноносец «Bisson» забросал бомбами и потопил лодку III (Стрнад) у Черногорского побережья{39}. После этих неудач активность подводных лодок, действовавших в Адриатике, ослабела.
В Константинополе была сформирована полуфлотилия, состоявшая из U-21, UB-7, UB-8, UC-14 и UC-15 . UB-7 (Вернер) действовала в Черном море, где потопила несколько судов, из которых следует упомянуть британский пароход «Patagonia» (6011 тонн), потопленный у Одессы 15 сентября. 27 октября она атаковала также русский линейный корабль «Пантелеймон» у Варны. UB-8 была передана Болгарии.UC-15 в походе из Адриатики провела тревожную неделю в заливе Кос, вынужденная устранить поломки, прежде чем смогла укрыться в Дарданеллах. К Херзингу за лето присоединились UB-14 и UC-13. Эти 3 лодки действовали также в Эгейском и Черном морях.
В последних числах ноября Константинопольская группа понесла первую потерю. UC-13 (Кирхнер) с разряженной батареей, настигнутая русскими эскадренными миноносцами, выбросилась на берег у мыса Кефкен и была взорвана своей командой. Оставшийся минный заградитель UC-12 доставлял военное имущество, деньги и германских агентов на [84] североафриканский берег, чтобы поднять восстание среди племени Сенусси против Англии в Египте и против Италии в Триполитании и Киренаике, хотя Италия еще не находилась в состоянии войны с Германией.
Во время своих экспедиций в восточную часть Средиземного моря Херзинг иногда заходил в Бейрут и Триполи. Он вышел из Дарданелл 4 июля и потопил у Галлиполийского полуострова порожний французский транспорт «Carthage» (5601 тонн). Погружаясь, чтобы уйти от дозоров, лодка Херзинга чуть не погибла от взорвавшейся поблизости мины заграждения. 29 августа Херзинг вышел в следующее крейсерство и 18 сентября произвел вторую атаку на линейный корабль «Swiftshure», но опять безуспешно. 26-го, увидев, что обратный путь прегражден минными полями, он вошел в Полу, где U-21 простояла на ремонте до 22 января 1916 г. Однако его работу продолжал Хеймбург на UB-14.
13 августа по пути в Константинополь этой лодке удалось потопить первый из многих потерянных союзниками военных транспортов. Ее жертвой был «Royal Edward» (11 117 тонн), шедший с 31 офицером и 1335 солдатами из Александрии на Мудрос. Торпеда была выпущена с 1600 м и попала ему в корму, причинив такие разрушения, что он быстро затонул, после того как нос поднялся над водой, причем погибло 866 человек. Атака была произведена около Будрума, куда лодка и укрылась, поджидая проходящие суда. Ее терпение было вознаграждено 2 сентября, когда она подобным же образом подстерегла транспорт «Southland» (11 899 тонн) у острова Страти (Strati). В результате торпедной атаки погибло 40 человек, но судно не затонуло и было приведено на Мудрос, после того как войска были пересажены на госпитальное судно «Neuralia».
Спорадические атаки на союзнические коммуникации вскоре приняли значительно более серьезный характер. 4 августа U-34 (Рюккер) и U-35 (Копхамель) вышли из отечественных портов в долгий путь в Каттаро, и вскоре, 27—28 августа, за ними последовали U-33 (Гансер) и U-39 (Форстман). Пятая лодка из этих знаменитых «тридцатых» — U-38 (М. Валентинер) — присоединилась к своим собратьям в ноябре. Первые две пришли в Каттаро 23 августа и после необходимых [85] ремонтов вышли в море для действий против торговых судов в районе вокруг Крита.
Они потопили 5 судов, в том числе французский вспомогательный крейсер «Indien» 8 сентября и индийский транспорт с войсками «Ramazan» (3477 тонн), который был обстрелян и потоплен 19-го, причем погибли 305 солдат и 1 матрос. После этого набега обе лодки доставляли военное снаряжение племени Сенусси.
Вслед за ними пришли U-33 и U-39. У Гибралтара они были замечены миноносцем № 95 Гибралтарского патруля, который обстрелял U-33 . Избавившись от преследователей, новые пришельцы, идя на восток к месту своего назначения, приступили к уничтожению судов у Алжирского побережья. Организованные действия против торговых судов начались только в конце сентября. Восточные воды Средиземного моря избрали, вероятно, как самый выгодный район операций. С 28 сентября по И октября было потоплено не менее 18 судов, в том числе 2 сентября транспорт с боевыми припасами «Arabian» (2744 тонн, ). Атаки совершались еще на много других судов, в том числе громадный пароход линии Уайт-Стар «Olympic» (46 359 тонн), везший 5 500 солдат. Поскольку все эти потери были понесены в зоне, охранявшейся французским флотом, из Адриатики направили туда флотилию французских эскадренных миноносцев. Кроме того, для усиления патрулей в Эгейском море отправили британскую подводную лодку Н-2 для работы в качестве ловушки. Некоторые транспорты, проходившие через опасный район, были также вооружены 12-фунтовыми (76-мм) пушками.
Наступило затишье, продолжавшееся более 10 дней. За этот период задачи союзного командования еще более осложнились как вследствие объявления войны Болгарией 15 октября, так и ввиду высадки крупных англо-французских сил в Салониках. Такие цели, как транспорты с войсками и грузами, противник вряд ли мог пропустить беспрепятственно. Сюда была привлечена U-35 (Копхамель). 23-го она наткнулась в Салоникском заливе на воинский транспорт «Marquette» (7057 тонн) с 646 офицерами, сестрами, рядовыми и 541 животным, шедший из Египта, и потопила его торпедой. Всего погибло 10 сестер, 128 солдат и 29 человек команды. Нанеся [86] удар, Копхамель пошел прямо в Ксеросский залив, где получил распоряжение идти в Будрум, чтобы взять турецкую миссию и снаряжение для переброски их в Бардию на североафриканское побережье. Он принял на борт 10 германских и турецких офицеров и 1 ноября вышел в море с двумя шхунами на буксире. Три дня спустя, благополучно переправив груз снаряжения и высадив миссию, Копхамель на следующее утро (5 ноября) встретил вооруженный досмотровый пароход «Таrа», входивший в порт Соллум для своего ежедневного посещения гарнизона, находящегося под угрозой. Он быстро подорвал торпедой ничего не подозревавший британский патрульный корабль и, захватив 70 человек команды, успевших сесть в шлюпки, отбуксировал их своей лодкой в Бардию, находившуюся в то время во владении враждебных Сенусси, где передал их турецкому коменданту. Копхамель вернулся в Соллум, где встретил две египетские канонерские лодки береговой обороны: одну — «Abbas» — он потопил, другую — «Abdul Моneim» — повредил. Днем позже U-35, видимо, потопила у Крита транспорт с лошадьми «Moorina» (4944 тонны). По возвращении Копхамель получил распоряжение вступить в командование германской подводной базой в Поле. Он сдал U-35 одному из офицеров штаба адмирала Поля — тому, кому было суждено стать тузом из тузов германского подводного флота, а именно — Лотарю Арно де ля Перьер (Arnaulddela Perriere). После окончательного формирования Адриатической флотилии Пола и Фиуме стали базами для периодического ремонта укрепленный и окруженный сушей далматинский порт Каттаро как оперативная база{40} с его глубокими водами, вполне отвечал всем требованиям.
В период усиленной деятельности U-35 у Крита снова появилась U-39, вскоре ее сменила U-34. После этого у Мальты действовала самостоятельно U-33 . Всего в течение ноября было потоплено 40 судов, а 12 были атакованы, но спаслись. Экипаж U-33 считал, что во время своего крейсерства (с 15 ноября по 1 декабря) уничтожил 14 судов. В числе их жертв был «Clan Macleod» (4796 тонн). В течение двух часов этот [87] пароход уходил от своего преследователя. Когда его капитан сдался, Гансер открыл огонь по команде, садившейся в шлюпки, убил 12 человек и многих ранил. Так как в этот ранний период союзные морские силы и дозоры не могли обеспечивать суда конвоирами, то единственным средством, имевшимся под рукой, было вооружение самых ценных судов.
Первым признаком прибытия в Средиземное море U-38 была атака на воинский транспорт «Mercian» (6305 тонн) между Гибралтаром и Альбораном 4 ноября. Когда снаряды начали падать вокруг судна и на его палубу, возникла паника. Идя зигзагообразным курсом, капитан ухитрился избежать большинства попаданий, но так как радиотелеграф был сбит, он не смог вызвать помощь. Когда, наконец, его сменил у штурвала один из солдат, он привел в действие пулемет и отогнал U-38. Его стойкая оборона продолжалась около часа. 23 человека на судне было убито, 31 погиб при попытке спустить без разрешения две шлюпки. Более грозная судьба постигла 3 ноября французский транспорт «Calvados» (1658 тонн) в нескольких милях от Орана (Oran). Он имел на борту целый батальон, но, не будучи снабженным радиотелеграфом, не мог вызвать помощь, и при его потоплении погибло 740 человек
Продолжая свой путь вдоль Алжирского побережья, М. Валентинер потопил несколько других судов. Этот командир обесчестил себя, первым совершив в водах Средиземного моря осознанно жестокий поступок, после которого его имя появилось в списке «военных преступников». 7 ноября он потопил порожний французский транспорт «France IV» (4025 тонн) у Сардинии, а затем встретился с итальянским пароходом «Апсопа» (8210 тонн). Подняв австрийский флаг, он открыл огонь по пассажирам и команде, садившимся в шлюпки. В результате этой бесцельной и бесчеловечной атаки погибло 208 человек. Затем М. Валентинер прибыл в Каттаро, потопив во время похода 14 судов. Шесть дней спустя был потоплен другой итальянский пароход «Bosnia» (2561 тонн), причем погибло 12 человек. Так как Берлин обещал Вашингтону, что пассажирские пароходы, не предпринимающие враждебных действий, будут щадить, Австрию, хотя она была невиновна, заставили принять вину на себя и тем самым покрыть вероломство своего союзника. [88]
Незадолго до этого константинопольские лодки снова добились успеха. 2 ноября, пока лодка UB-14 находилась в ремонте, ее командиру Гамбургу сообщили, что французская подводная лодка «Turquoise», севшая на мель в Мраморном море, захвачена неповрежденной, что найденные на ней документы показывают, что 5 ноября она должна встретиться с британской лодкой E-20 около Родосто. Ценой больших усилий за 24 часа лодка была приготовлена к походу, и вместо французской лодки навстречу Е-20 пошла UB-14. Британская лодка в надводном положении ожидала своего союзника. В нее была выпущена торпеда, которая ее и взорвала. С погибающего корабля удалось спасти только 9 человек.
Числа до 10 декабря наступило затишье, которое было нарушено целым рядом нападений, продолжавшихся до 4 января. 9 декабря М. Валентинер на U-38 вышел из Каттаро, ведя на буксире маленькую UC-12, везущую военные материалы для Сенусси. Выполнив эту задачу, он совершил ряд посещений, заходя в Яффу, Бейрут и Александретту, в этих портах он был встречен с энтузиазмом. Затем он обратил свое внимание на судоходство и с 27 декабря по 4 января потопил 5 британских и много союзнических пароходов, причем погибло более 500 человек. Лишенный каких-либо рыцарских или гуманных чувств, он 30-го не постеснялся взорвать без предупреждения пароход линии Пенинсюлэр энд Ориенталь «Persia» (7974 тонн) в 70 милях к югу от Крита. Котлы парохода взорвались, и он затонул, как камень, причем погибло 334 человека. Затем он уничтожил в тот же день «Clan Makfarlane» (4823 тонн), причем погибло 52 человека команды; 1 января — «Glengyle» (9395 тонн) с 10 человеками; 4 января — «Coquet» (4396 тонн) с 17 жертвами, большой японский пароход «Ясака Мару» (10 932 тонн, ) и французский пароход «Ville de la Ciotat» (6390 тонн, ), на котором погибло 29 человек. 2 января в заливе Мармарис он принял для перевозки в Африку новую партию военных материалов и новую турецкую миссию. Однако бдительность дозора у берегов Триполи помешала ему выполнить это предприятие, и 10 января он прибыл обратно в Каттаро.
После грубого нарушения М. Валентинером германского обязательства щадить пассажирские суда Вашингтон, естественно, послал протест, составленный в экспрессивных выражениях, [89] но Берлин нагло отрицал ответственность за это дело кого-либо из своих командиров. Однако Австрия наотрез отказалась вновь изображать из себя «козла отпущения», поскольку она решительно возражала против столь диких методов. Позднее, когда во время неограниченной подводной войны в 1917 г. начались потопления госпитальных судов, германским подводным лодкам было категорически запрещено пользоваться австрийским флагом.
Посылая подводные лодки в Средиземное море, германское командование надеялось избежать всяких «инцидентов», которые могли вызвать недовольство Америки. Эти надежды были обмануты поведением М. Валентинера. В результате его беззаконных действий командиры германских подводных лодок получили распоряжение соблюдать на этом театре правила призовой войны, давая пассажирам и командам время сесть в шлюпки перед потоплением судна. За малым исключением, эти правила соблюдались до 1917 г. Так закончился 1915 год в Средиземном море. За осень полудюжиной подводных лодок было уничтожено 54 британских и 38 союзнических и нейтральных судов. Это было недвусмысленным предупреждением о грядущих трудностях. Проблема защиты торговли в Средиземном море представляла особую трудность. Союзники отнюдь не внесли ясности в эту задачу, но еще более осложнили ее, разделив все море на искусственную систему «зон» наподобие мозаики{41}.
Хотя такое разделение командования было крайне неудовлетворительным с военной точки зрения, но в то время оно было единственно возможным решением запутанной политической проблемы. Британия сражалась в союзе с двумя великими средиземноморскими державами, ей приходилось проявлять сдержанность и считаться с претензиями союзников на участие в управлении морской кампанией. Франция и Италия [90] совместно и очень энергично возражали против идеи, требовавшей, чтобы они, два великих государства «латинского моря», позволили своим флотам находиться в подчинении какой бы то ни было системы единого командования, главной и направляющей силой которого была бы Британия. Через Средиземное море проходили коммуникационные линии, необходимые всем трем союзникам, и каждый, естественно, считал свои интересы во всех отношениях более важными, чем интересы остальных. Из этого конфликта возник метод порайонного контроля. Долго этот способ со всеми присущими ему отрицательными свойствами и трудностями был гирей, перетягивающей весы не в пользу союзников. До тех пор, пока господствовала система раздельного командования, единая, общая и согласованная система защиты торговли была недостижима.
Противолодочных мероприятий почти не существовало. С одной стороны, британцы склонялись к установлению «маршрутов» и дозоров, с другой стороны, французы предпочитали систематический розыск баз подводных лодок. Более важные транспорты были вооружены артиллерией для отражения надводных атак подводных лодок, но для обеспечения защиты от торпед не было придумано ничего практически осуществимого. Было подсчитано, что для патрулирования на длинных судоходных линиях с какой-нибудь надеждой на успех необходимо было иметь по крайней мере 40 эскадренных миноносцев и 280 траулеров. Все складывалось в пользу подводных лодок. Многочисленны были проливы и каналы, в которые стекалась морская торговля, и германским подводным лодкам оставалось только посещать эти узловые точки, чтобы найти желаемые цели. С востока на запад, с запада на восток непрерывно двигались транспорты и суда со снабжением между Гибралтаром и Галлиполи, Салониками и Египтом. Не менее оживленным было движение и через Средиземное море: Италия настоятельно нуждалась в импорте жизненно необходимых товаров. Все эти факторы в связи с атмосферными условиями значительно упрощали задачу германских лодок. Нет ничего удивительного в том, что командиры германских лодок требовали направления их в Средиземное море. Предстояла долгая и ожесточенная борьба, прежде чем удалось предотвратить угрозу. [91]