Бои продолжаются

Исход октябрьских боев на туапсинском неправлении оказался неожиданным для германского командования. Не добившись успеха, противник в первой половине ноября начал готовить новую попытку прорыва к побережью и захвата Туапсе. По-прежнему большую надежду немцы возлагали на свею авиацию. С 1 по 20 ноября на туапсинском направлении было отмечено 3815 самолето-пролетов немецкой авиации, причем 2206 из них на участке 18-й армии. Значительные потери в октябре вынудили командование 4-го немецкого авиакорпуса внести определенные коррективы в тактику действий своей авиации.

Если в октябре немцы позволяли себе налеты бомбардировщиков без прикрытия истребителей, то в ноябре они, опасаясь советских истребителей, стали действовать более крупными группами и при обязательном сопровождении истребителями. Полеты бомбардировщиков без истребительного прикрытия проводились теперь только в облачную погоду.

Уменьшение количества бомбардировщиков, в связи с переброской ряда авиационных частей под Сталинград, заставило противника предпринимать массированные нападения с удлинением времени пребывания их над целью. Стали применяться «звездные налеты» мелкими группами и одиночными самолетами, следовавшими одни за другими в течение нескольких часов с интервалами в две — три минуты. Каждый самолет делал по три — пять заходов на цель. Ме-110 и Ю-87, сбросив бомбы, производили штурмовку войск. Такие налеты, нередко продолжавшиеся в течение всего дня, имели целью не только нанести урон советским войскам, но и измотать их морально.

В первой половине ноября авиация противника продолжала господствовать в воздухе. За неполные три недели произошло 26 групповых воздушных боев. В большинстве из них инициаторами являлись немецкие летчики. Это объяснялось различной тактикой советской и немецкой истребительной авиации. Основной задачей наших истребителей было прикрытие сухопутных войск от авиации противника и сопровождение своих бомбардировщиков и штурмовиков, наносивших удары по вражеским укреплениям и войскам. Уже одно это заставляло их вести, в основном, оборонительные бои. Немецкие летчики-истребители решали задачу завоевания и удержания господства в воздухе путем уничтожения самолетов противника. Сухопутные войска должны были больше полагаться на собственные средства противовоздушной обороны.

При таком подходе немецкие летчики-истребители широко применяли тактику «свободной охоты», отличавшуюся высокой эффективностью (в среднем на один уничтоженный самолет противника «охотники» затрачивали три — четыре самолето-вылета). К ведению «свободной охоты» привлекались наиболее опытные летчики, хорошо знающие слабые стороны противника, умеющие выполнять боевые задачи в сложных метеорологических условиях, имеющие отличную воздушно-стрелковую подготовку.

Сложная воздушная обстановка сложилась на туапсинском направлении 3 ноября. В этот день немецкая авиация произвела 394 вылета, из них 276 на участке хутор Перевальный — гора Индюк — гора Семашхо против наступающих здесь войск 18-й армии генерал-майора А. А. Гречко.{60} 5-я воздушная армия выполнила в этот день 73 боевых вылета, из них 50 пришлось на долю 236-й истребительной авиадивизии. {61} В 16 часов с адлерского аэродрома вылетело восемь ЛаГГ-3 269-го авиаполка. Недалеко от Шаумяна у одного из истребителей прикрытия начались перебои в моторе. Пилот, старшина Ю. И. Медведев, решил вернуться но, не дотянув двух километров до лазаревского аэродрома, упал. Падение произошло с небольшой высоты и летчик отделался ушибами, {62} Остальные самолеты вышли к цели. Здесь они обнаружили восемь Ме-110, штурмовавших позиции нашей пехоты под прикрытием трех Ме-109. Несколько в стороне ходил разведчик ФВ-189, который, по-видимому, и навел «мессершмитты». Пара «лаггов» третьего, верхнего яруса прикрытия атаковала Ме-109 и капитан П. А. Бычков одного из них сбил. В это время «Бостоны» стали делать первый заход на цель. Заметив советские бомбардировщики, Ме-110 тут же попарно сзади и снизу попытались их атаковать, но истребители непосредственного прикрытия отбили атаку врага, давая возможность экипажам Б-3 продолжать бомбардировку. Одновременно в бой вступила пара ЛаГГ-3 среднего яруса группы прикрытия. Капитан Турыгин сбил Ме-110, еще один самолет был сбит огнем воздушных стрелков-бомбардировщиков. При вторичном заходе на бомбометание немецкие летчики были уже менее активны: два Ме-110, дымя, ушли на свою территорию, а остальные встали в оборонительный вираж. «Лагги» ушли наверх, где шел бой с Ме-109. Бомбардировщики Б-3, сделав два захода на цель и беспрепятственно отбомбившись, на максимальной скорости пошли домой.

На обратном пути нашу группу в районе Псебе встретила четверка Ме-109, вызванная, очевидно, к месту боя по радио. Навстречу им устремилась пара капитана Турыгина. Немцы сманеврировали. Одна пара вступила в бой с нашими истребителями, другая продолжала преследовать основную группу. Ведомый Турыгина лейтенант И. Ф. Симанович в третьей атаке на встречном курсе сбил Ме-109. Второй немецкий пилот боя не принял и резким маневром ушел в сторону. Но Симанович потерял своего ведущего. Пытаясь-догнать остальных, он обнаружил, что в хвост ему с превышением в 200–300 метров пристраивается одиночный «мессер» (вероятно, напарник сбитого немца). Энергичным маневром Симанович сумел уйти из-под удара. Завязался ближний маневренный бой, требующий от летчика высокого летного мастерства, быстрой реакции и предельной концентрации внимания. В течение пяти минут самолеты выделывали сложные эволюции. Наконец немецкому летчику удалось зайти со стороны солнца в лобовую атаку. Лобовая атака длится считанные секунды. Самолеты с огромной скоростью сближаются, здесь все зависит у кого крепче нервы. С дистанции 200 метров Симанович открыл огонь. В следующую секунду вражеский самолет тенью промелькнул мимо. В кабине потянуло запахом дыма, языки пламени обожгли лицо и руки, ЛаГГ-3 загорелся. Симанович выбросился на парашюте. Приземлился он в двух километрах от поселка Первомайский. Наблюдавшие за поединком бойцы поста морской пехоты сообщили, что Ме-109, атакованный Симановичем, вместе с летчиком упал в море в ста метрах от берега.{63}

Летчики 269-го авиаполка в этот раз успешно выполнили поставленную перед ними задачу. Прикрываемые ими бомбардировщики благополучно отбомбили и без потерь вернулись на базу. Было сбито четыре вражеских самолета, правда не обошлось и без потерь. С боевого задания не вернулось два «лагга».

В тот же день летчики из полка Третьякова, прикрывая штурмовики, вели в районе Лазаревского бой с двумя Ме-109. Лейтенант Г. В. Бессонов сбил ведущего вражеской пары. {64} Эта была первая личная победа Георгия Бессонова. Сбитый летчик оказался кавалером Рыцарского креста, одним из лучших немецких асов.{65}

Сложившаяся в конце октября — начале ноября обстановка требовала дальнейшего наращивания ударов с воздуха по узлам сопротивления и боевым порядкам войск противника. Однако из-за недостатка бомбардировщиков и штурмовиков активность советской авиации, в этом плане, была явно недостаточной. К тому же действовать приходилось в исключительно сложных условиях. Линия фронта на туапсинском направлении носила очень извилистый характер, передний край на отдельных участках был обращен фронтом в различные стороны, что еще больше усложняло маневр в ходе штурмовки. Удары наносились по очень узким участкам местности (площадью 500Х500 метров), в условиях непосредственного соприкосновения советских и немецких войск. Так, в ходе боев за гору Семашхо действовать приходилось в условиях, когда вершина и подножье были заняты советскими, а скаты — немецкими войсками, в результате чего получился своеобразный слоеный пирог, требовавший от наших летчиков ювелирной точности при нанесении штурмовых ударов.

Тем не менее летчики 502-го штурмового авиаполка, приобретя опыт ведения боевых действий в горах и досконально изучив район, действовали достаточно эффективно. Несмотря на сложные погодные условия и малое количество исправных боевых машин, они в первой половине ноября подавили семь зенитных пулеметных точек, вывели из строя три орудия, шесть автомашин, две повозки с грузами, рассеяли до четырех взводов пехоты и сбили в воздушном бою один Ме-109.{66}

И все-таки немцы продолжали господствовать в небе Туапсе. Летчики 236-й истребительной авиадивизии лишь частично обеспечивали прикрытие наземных войск. Боевая деятельность немецкой авиации в ноябре характеризовалась значительным повышением ее активности. В период с 1 по 20 ноября противник произвел на Туапсинский оборонительный район 16 групповых (днем) и шесть одиночных (ночью) налетов, с участием в них до 614 самолетов, главным образом бомбардировщиков Ю-87 и Ю-88, а также истребителей-бомбардировщиков Ме-110.

Особенно интенсивным бомбардировкам подвергся город и порт Туапсе. Из 1891 фугасной бомбы, сброшенной в этот период на участке ТОРа, 1678 (88,7%) было сброшено на Туапсе (10 из них не разорвались). В результате массированных бомбардировок в городе было разрушено 97 жилых домов, четыре склада, городской радиоузел, контора связи, бак с горючим, 200 погонных метров водопровода, уничтожено 34 железнодорожных вагона, из них 14 с мукой и картофелем, 18 автомашин, убито 80 и ранено 55 человек. {67}

Повышение активности авиации противника в районе Туапсинской военно-морской базы и на морских коммуникациях вынудило командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского обратиться 12 ноября к командующему Закавказским фронтом генералу армии И. В. Тюленеву с просьбой прикрыть Туапсе авиацией фронта, а также увеличить количество рабочей силы на разгрузке судов и количество автомашин по вывозке грузов из порта, так как из-за частых бомбардировок в порту задерживается разгрузка транспортов и военных кораблей, приходящих с грузом для Черноморской группы войск.

Резервов для усиления своей авиационной группировки на Черноморском побережье у командующего Закавказским фронтом не было и он приказал ответственность за непрерывное прикрытие с воздуха погрузо-разгрузочных операций в порту Туапсе оставить за военно-воздушными силами флота. Одновременно командующему 5-й воздушной армией генералу С. К. Горюнову было приказано обеспечить базирование необходимого количества истребителей авиации флота на аэродроме Лазаревское и в случае налетов противника на порт Туапсе поднимать свои истребители для оказания помощи истребителям флота.

Последнее требование показывало, что командование фронтом не до конца представляло воздушную обстановку, сложившуюся на туапсинском направлении к концу первой декады ноября. Дело в том, что не сумев разгромить советскую авиацию в октябрьских воздушных боях, противник в ноябре существенно изменил свою тактику. Командование немецкого 4-го авиационного корпуса разработало план, главная цель которого — вывод из строя аэродромов базирования советской истребительной авиации. С 9 по 19 ноября немецкая авиация нанесла 12 бомбо-штурмовых ударов по аэродромам 236-й истребительной авиации, в которых участвовало до 244 самолетов (75 Ю-87, 54 Ю-88, 47 Ме-110, 68 Ме-109).{68} Особое значение противник придавал выведению из строя лазаревского аэродрома, где базировались основные силы советской истоебительной авиации.

Немаловажным для немецкого авиационного командования было и то, что лазаревский аэродром находился рядом с железнодорожным и шоссейным мостами через реку Псе-зуапсе. Нанося бомбовые удары по Лазаревскому, противник тем самым решал две задачи: парализовывал деятельность советской истребительной авиации и нарушал работу единственной сухопутной коммуникации, идущей вдоль побережья Черного моря. Всего в ноябре немцы совершили 10 налетов на Лазаревское, в которых принимало участие до 210 самолетов, в том числе 148 бомбардировщиков (61 Ю-87, 54 Ю-88, 33 Ме-110) и 62 прикрывающих их истребителей Ме-109.{69}

8 ноября немецкие разведывательные самолеты обнаружили большое скопление наших войск на станции Лазаревское. На следующий день в 12 часов 30 минут с севера со стороны гор появилась большая группа немецких самолетов — 20 пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и восемь истребителей Ме-109. Вражеские самолеты вышли к побережью в районе Аше и, развернувшись влево, со стороны моря атаковали железнодорожную станцию Лазаревское. Подойдя к цели на высоте 2500 метров, бомбардировщики пикировали до 700–800 метров, сбрасывали залпом по три — четыре бомбы и на бреющем полете уходили в сторону. Один из «юнкерсов», отделившись от группы, атаковал зенитную батарею, прикрывающую поселок, имея, по-видимому, задачу подавлять огонь советских средств ПВО. Немецкие истребители в момент бомбардировки и после ухода «юнкерсов» в течение 20 минут блокировали аэродром, не давая взлететь советским самолетам. {70}

Всего в этот день немецкие самолеты (37 Ю-87, 7 Ю-88, 12 Ме-109) трижды бомбардировали Лазаревское. В результате вражеских налетов были повреждены и загорелись вокзал и воинский эшелон, разрушены четыре здания, убито четыре и ранено четыре человека. Огнем зенитной артиллерии один немецкий бомбардировщик был сбит и упал в море. Наша авиация, блокированная на аэродроме, противодействия врагу оказать не смогла.

10 ноября противник совершил два налета на Лазаревское, в которых участвовал 51 самолет (15 Ме-109, 12 Ме-110, 16 Ю-87, 8 Ю-88). В результате этих налетов в поселке было разрушено пять домов, убито семь и ранено 19 человек. На несколько часов оказалась выведенной из строя взлетная полоса аэродрома, осколками бомб повреждены пять самолетов И-16 авиации флота. В тот же день два немецких истребителя внезапно атаковали адлерский аэродром. Был подожжен самолет ЛаГГ-3 269-го истребительного авиаполка, находящийся в тот момент на взлетной полосе{71}.

Стремясь нанести советской авиации как можно больший урон, противник решает блокировать ее аэродромы. С рассвета и дотемна ежедневно парами и звеньями немецкие истребители кружили над агойским и лазаревским аэродромами, держа нашу авиацию «под колпаком», не давая ей взлететь. Такая тактика оказалась довольно эффективной, в чем мож-но было убедиться 11 ноября. В тот день немцы осуществили четыре налета на Лазаревское. В 9 часов 50 минут начался третий налет. За несколько минут до его начала с аэродрома по тревоге взлетела четверка истребителей 518-го авиаполка (пара ЛаГГ-3 и пара Як-1). Однако два самолета почти сразу же из-за неисправности материальной части вернулись обратно. Командование дивизии подняло в воздух еще пару «лсггов» и вызвало из Адлера звено истребителей 269-го истребительного авиаполка. Немецкие самолеты были уже над поселком. Эскадрилья пикирующих бомбардировщиков Ю-88 со стороны солнца зашла на железнодорожную станцию, в то время как восьмерка истребителей Ме-109 вступила в бой с взлетавшими советскими истребителями. Последние оказались в крайне невыгодном положении. В неравной схватке был подбит ЛаГГ-3 командира звена лейтенанта В. М. Кордика. Летчик пытался выпрыгнуть, но стропы парашюта захлестнулись за антенну и оборвались. Кордик погиб. Поврежденный в начале схватки Як-1 командира звена младшего лейтенанта Н. М. Чернова был подожжен во время посадки.{72} Звено «лаггов» из Адлера подошло с опозданием и сразу же было рассеяно противником. Капитан Бычков в течение 15 минут вел бой против трех Ме-109. Ему удалось подбить «мессер», после чего два немца вышли из боя и ушли в сторону своей территории.

Ведомые Бычкова младшие лейтенанты Георгий Бессонов и Евтихий Руденко в это время на высоте 3500 метров вышли к лазаревскому аэродрому. Руденко заметил в стороне одинокий «лагг» из 246-го авиаполка и попытался пристроить его к своей паре, но тот не послушался. Ниже на высоте 1000–1500 метров девять Ю-88 бомбили железнодорожную станцию. Набрав за счет преимущества в высоте приличную скорость, советская пара с ходу атаковала вражеские бомбардировщики, нарушая их боевой порядок и не давая прицельно сбрасывать бомбы.

Выходя из атаки уже над морем, они были атакованы шестеркой Ме-109, прикрывавшей бомбардировщики. Через некоторое время к ним присоединилось еще восемь Ме-109. Немцы, имеющие многократное превосходство в численности, стремились прижать наши самолеты к земле, лишить их возможности свободно маневрировать. Им удалось разорвать боевую связку Бессонова и Руденко и заставить драться поодиночке. На самолет Руденко, не давая выйти из виража, навалилось сразу восемь немецких истребителей. Стремясь сбить русский истребитель, немецкие летчики мешали в какой-то степени друг другу, Руденко удалось сблизиться с одним из «мессершмиттов» и в упор расстрелять его. Однако одна из вражеских атак оказалась успешной и поврежденный ЛаГГ-3 сорвался в штопор. Руденко едва успел покинуть неуправляемую машину. Против другого летчика Бессонова вели бой четыре Ме-109, но безуспешно. Весь бой продолжался 20–25 минут. Было сбито три советских истребителя и один немецкий (еще один Ме-109 предположительно был сбит Бычковым)...{73}

Жестокая воздушная схватка над лазаревским аэродромом произошла и 15 ноября. В 10 часов 55 минут над аэродромом показались немецкие самолеты: четыре Ме-110 и шесть Ме-109. Им наперехват подняли все исправные самолеты 246-го (четыре ЛаГГ-3) и 518-го (один Як-1, два Як-7Б, два ЛаГГ-3) истребительных авиаполков. Бой длился не больше 10 минут. Почти сразу же был сбит Як-1 сержанта Г. А. Зинкевича. Машина вместе с пилотом упала в море. Несколькими минутами позже к земле в стремительном пике один за другим устремились два «лагга» из 246-го авиаполка. Один из пилотов, старший сержант К. К. Поздняков погиб, другой — сержант П. А. Митрофанов, сумел, несмотря на полученное ранение, покинуть горящую машину. Немцы потерь не имели. {74}

Еще один сильнейший удар по советским аэродромам авиация противника нанесла 19 ноября. С 10 часов 30 минут до 10 часов 50 минут большая группа немецких самолетов в составе 21 Ю-87, 19 Ме-110, 5 Ю-88, 4 Ме-109 бомбила лазаревский аэродром. Бомбардировщики со стороны моря, а Ме-110 «звездным налетом» с разных направлений группами по два — четыре самолета сбросили на аэродром до 200 бомб и множество кассет, снаряженных мелкоосколочными минами-»лягушками», часть которых взрывалась в воздухе, а часть падала на лётное поле, В результате налета был сожжен Як-1 518-го истребительного авиаполка, еще семь самолетов получили повреждения. Погибло пять военнослужащих.{75}

С 14 часов 30 минут до 14 часов 45 минут жестокой бомбардировке подвергся агойский аэродром. В налете приняло участие 14 пикирующих бомбардировщиков Ю-87, 12 истребителей-бомбардировщиков Ме-110 и шесть истребителей Ме-109. Было повреждено пять самолетов и убито пять человек. {76}

В тот же день пара Ме-109, используя облачность, незаметно подкралась к адлерскому аэродрому и расстреляла взлетавший Пе-2 742-го отдельного разведывательного авиаполка 5-й воздушной армии. {77} Но вывести из строя аэродромную сеть советской истребительной авиации противник не сумел. В результате нанесения бомбовых ударов ему удалось уничтожить всего четыре советских самолета, затратив на каждый 44 самолето-вылета бомбардировщиков. 35 советских самолетов получили повреждения, но они были в большинстве своем незначительны и устранялись в течение суток. Более эффективными были действия немецких истребителей по блокировке аэродромов. Им удалось сбить восемь наших самолетов, затратив на каждый всего по девять самолето-вылетов.

Вместе с тем, при проведении этих налетов немецкая авиация понесла серьезные потери. Советской истребительной авиацией и зенитной артиллерией было сбито или серьезно повреждено около 20 немецких самолетов. Низкая результативность вражеских налетов объяснялась во многом размещением советских самолетов в капонирах, предохраняющих от осколков (на лазаревском аэродроме имелось 36 капониров, на агойском — 24), своевременной организацией оповещения, позволяющей вовремя укрыть личный состав и подготовить ПВО к отражению вражеского налета, а также тем, что пилоты немецких бомбардировщиков действовали недостаточно решительно, бомбы сбрасывали преждевременно, ограничивались, зачастую, одним заходом на цель, бомбили с большой высоты. {78}

Крупномасштабные действия немецкой авиации на туап-синском направлении продолжались до 20 ноября 1942 года. Переход советских войск 19 ноября 1942 года в контрнаступление под Сталинградом кардинальным образом изменил воздушную обстановку под Туапсе. Если 19 ноября здесь был отмечен 401 самолето-пролет авиации противника, то 20 ноября лишь 86.{79} Было проведено два воздушных боя, один из которых закончился победой советских летчиков. Пара Ме-109 вышла к лазаревскому аэродрому. Заранее предупрежденные по радио, им наперехват поднялись два истребителя 518-го истребительного авиаполка, пилотируемые штурманом полка майором И. Н. Хохловым и начальником воздушно-стрелковой службы полка лейтенантом Г. М. Пивоваровым. Набрав высоту 1500 метров и маскируясь нижней кромкой облачности, они дождались подхода немецких самолетов, а затем внезапно атаковали их. Но один из «мес-сершмиттов» зашел в хвост «яка» Хохлова. На помощь своему ведущему пришел Пивоваров. Немецкий летчик попытался уйти от атаки «лагга», однако Пивоваров поймал его в перекрестке прицела. Длинной очередью вражеский самолет был сражен и, потеряв управление, упал в семи — восьми километрах северо-восточное Лазаревского. Второй Ме-109 вышел из боя и скрылся в облаках. {80}

День 20 ноября явился поворотным в борьбе за господство в воздухе на туапсинском направлении. Инициатива в воздухе с этого дня окончательно перешла к летчикам 5-й воздушной армии. Всего же с 1 по 20 ноября на туапсинском направлении было отмечено до 3815 самолето-пролетов авиации противника. Особенно активно действовали люфт-ваффе в полосе боевых действий 18-й армии. (2207 самолето-пролетов). За неполные три недели немецкая авиация совершила 203 бомбардировочных налета, в которых приняло участие 1403 самолета, сбросивших 5455 фугасных бомб (из них 26 самолетов сбросили 100 бомб на войска 47-й армии на Новороссийском направлении). По боевым порядкам войск Черноморской группы было нанесено 88 бомбовых ударов, по штабам — 11, по аэродромам — 6, по военно-морским базам — 28, по железнодорожным станциям — 14, по населенным пунктам — 56. {81} Наиболее интенсивным бомбардировкам подверглись войска 18-й армии. На их позиции 987 немецких самолетов сбросили 3043 бомбы. На войска соседней, 56-й армии, было сброшено 591. В налетах участвовало 134 самолета. Активно вражеская авиация действовала и над побережьем Черного моря, главным образом на участке Туапсе-Лазаревское. В бомбардировочных налетах на побережье приняло участие 256 самолетов, сбросивших 1721 бомбу.{82} Нужно отметить, что немецкой авиации все же не удалось нарушить работу коммуникаций, идущих вдоль Черноморского побережья, разгромить советскую авиацию на аэродромах, дезорганизовать боевые действия частей и соединений 18 и 56-й армий. Недостаточно результативно работала и воздушная разведка противника. В большинстве случаев вражеская авиация бомбила районы, не занятые нашими войсками. Были случаи бомбардировки и своих войск,

С 21 ноября немецкая авиация прекращает активные боевые действия на туапсинском направлении. Основные силы бомбардировочной авиации перебрасываются под Сталинград, где началось контрнаступление советских войск. До конца месяца было отмечено всего 116 самолето-пролетов вражеской авиации, в основном разведывательных полетов одиночных самолетов.

В связи с ухудшением погоды в конце ноября — начале декабря практически ке вела боевой работы и советская авиация, ограничиваясь, в основном, ведением воздушной разведки и доставкой грузов войскам. Погода в ноябре негативно сказалась на деятельности нашей авиации. На основных аэродромах базирования в этом месяце было от 16 до 23 дождливых дней. Только лазаревский аэродром в связи с размывом в ходе дождей выходил из строя на 19 суток. Единственным аэродромом, который действовал более или менее постоянно, был агойский. Его грунт, покрытый морской галькой, позволял базирующимся здесь самолетам И-153 и И-16 взлетать на задания независимо от погоды. {83}

Во второй половине ноября 5-я воздушная армия была вновь пополнена. В ее состав прибыл 164-й истребительный авиаполк (20 ЛаГГ-3). Пройдя тренировку на аэродроме Кутаиси-2, полк вскоре перелетел в Адлер, где вошел в состав 295-й истребительной авиадивизии. Из 46-й армии 20 ноября в 5-ю воздушную армию был передан 763-й ночной легкобомбардировочный авиаполк. Его самолеты У-2 на аэродроме Сухуми были оснащены бомбардировочным оборудованием, после чего полк перебазировался в Агой, войдя в состав 236-й истребительной авиадивизии.{84}

Улучшилось в ноябре и взаимодействие с наземными войсками. На ВПУ{85} 18-й армии были высланы представители от 132-й бомбардировочной и 236-й истребительной авиадивизий, которые регулярно информировали штабы своих авиадивизий и воздушной армии о погоде в районе цели и уточняли через наземное командование объекты, подлежащие воздействию авиации. {86}

Всего в ноябре 5-я воздушная армия выполнила 2456 самолето-вылетов, из них 134 — на бомбардировку войск, 24 — при уничтожении авиации противника на полевых аэродромах Краснодар и Майкоп, 7 — в ходе бомбометания по железнодорожным станциям Армавир, Апшеронская, Самурская, 225 — на штурмовку, 61 — на сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков, 172 — на разведку, 336 — на грикоытие войск, транспорта, аэродромов базирования Агой, Адлер, Лазаревское, Сухуми, 1490 — на переброску грузов для наземных войск, 7 — на спецзадание (доставка грузов партизанам Крыма). Летчики армии провели 48 воздушных боев, в которых сбили или серьезно повредили 18 самолетов (13 Ме-109, два Ме-110, два Ю-87, один Ю-88). Еще три вражеских самолета были уничтожены на аэродромах. {87} Собственные потери составили 23 самолета и 22 человека летного персонала. {88}

После долгих оборонительных боев, в результате которых продвижение противника на туапсинском направлении было остановлено, войска 18-й армии генерала А. А. Гречко 26 ноября — 20 декабря провели наступательную операцию с целью разгрома семашхской группировки врага и создания благоприятных условий для наступления на майкопском направлении. Перед 5-й воздушной армией была поставлена задача обеспечить прикрытие и поддержку наземных войск. В армии на 1 декабря насчитывалось 129 боевых самолетов — 43 бомбардировщика, 5 штурмовиков, 53 истребителя, 9 разведчиков, 19 ночных бомбардировщиков. {89}

Воздушная обстановка на Кубани к началу декабря 1942 года значительно улучшилась. У противника на этом направлении осталось не более 215 самолетов, базирующихся на полевых аэродромах Майкопа, Краснодара, Белореченской, Армавира.{90} При этом немецкой авиации приходилось действовать и на других направлениях, в частности, против Северной группы войск Закавказского фронта, прикрываемой с воздуха авиацией 4-й воздушной армии.

Отказавшись от активных боевых действий, противник ограничился ведением воздушной разведки. По сравнению с ноябрем количество самолето-пролетов уменьшилось в пять раз, а групповых бомбардировочных налетов вообще не было. За весь декабрь было отмечено всего 37 бомбометаний, в которых участвовало 38 самолетов, сбросивших 159 бомб, из них 143 бомбы собственно на туапсинском направлении. {91} Немецкие летчики, действовавшие против авиаторов 5-й воздушной армии, избегали встреч с советскими истребителями, а если и вступали в бой, то вели огонь с дальних дистанций.

Несмотря на неблагоприятные погодные условия, советская авиация оказывала посильную помощь наступающим частям и соединениям 18-й армии: вела разведку, доставляла по воздуху боеприпасы и продовольствие, вывозила раненых, а начиная с 7 декабря наносила и штурмовые удары по опорным пунктам немецких войск.

Противник так же пытался наладить по воздуху снабжение своей полуокруженной семашхской группировки. Самолетами Ю-52, Арадо-66, Гота-145 и Хе-46 немецким частям, действовавшим в долинах рек Пшиш и Гунайка, в отдельные дни доставлялось до 30 тонн боеприпасов и продовольствия. Переброска грузов велась одновременно одним — двумя самолетами, изредка прикрываемых двумя — четырьмя истребителями Ме-109.

Для борьбы с немецкой транспортной авиацией командование 236-й истребительной авиадивизии организовало периодические полеты истребителей-»охотников», которые патрулировали в районах вероятного появления вражеских самолетов. 14 декабря четверка истребителей 246-го авиаполка во главе со старшим лейтенантом А. Н. Тоичкиным вылетела на «свободную охоту» в районе Гойтх, гор Семашхо и Каменистой. В районе хутора Пелика советские летчики заметили два немецких транспортных самолета Ю-52. Разделившись на пары, они атаковали врага. После атаки старшего сержанта Е. М, Богомолова один из «юнкерсов» рухнул на землю. Тоичкин со своим ведомым старшим сержантом В. Я. Кобеляк-ским устремился за вторым «юнкерсом», который на бреющем полете пытался уйти на север. Им удалось сбить врага (по сообщению наземных войск Ю-52 упал в излучине реки Гунайка в двух километрах южнее отметки 230.4), но из того полета наша пара не вернулась.{92} Для Афанасия Никитовича Тоичкина это была восьмая победа... и последняя.

Бои на туапсинском направлении подходили к концу. Под ударами советских войск противник вынужден был эвакуировать свои части с семашхского выступа и отступить за реку Пшиш. В эти дни авиаторы 5-й воздушной армии получили от общевойсковиков несколько благодарственных телеграмм такого, например, содержания: «Горюнову. Командующий 18-й армией А. Гречко, командиры и бойцы благодарят авиацию за отличную штурмовку войск противника. Наши войска успешно улучшают свои позиции. А. Харитонов. 13.12.42 г.» {93}

К 20 декабря части 18-й армии вышли к южному берегу реки Пшиш, где и закрепились. Туапсинская оборонительная операция Черноморской группы войск закончилась. Окончательно была устранена угроза прорыва немецких войск к Черному морю в районе Туапсе....

Туапсинская оборонительная операция, закончившаяся поражением ударной группировки 17-й немецкой армии, занимает важнейшее место среди других операций, проведенных Черноморской группой войск, и является одной из крупнейших операций Закавказского фронта в оборонительный период битвы за Кавказ.

Горно-лесистый характер местности, исключавший широкое применение бронетанковой техники и существенно ограничивавший использование артиллерии, предопределил особую роль авиации в боевых действиях на туапсинском направлении. К концу сентября 1942 года противник, сосредоточив под Туапсе до 30% сил 45-го воздушного флота, захватил господство в воздухе. Немецкая авиация, обеспечивая наступление своих наземных войск, наносила массированные удары по нашим войскам на поле боя и в ближайшем тылу, бомбила город и порт Туапсе, морские и сухопутные коммуникации, вела интенсивную разведку. Особенностью применения вражеской авиации на туапсинском направлении было то, что она действовала главным образом в интересах сухопутных войск. Основной разрушительной силой люфтваффе были пикировщики Ю-87 и Ю-88. Лучшие истребители-асы вели охоту в ближайших советских тылах.

Группировке немецкой авиации (около 300 боевых самолетов) противостояла 5-я воздушная армия и часть сил ВВС Черноморского флота. Наша дивизия, действовавшая на туапсинском направлении, численно уступала немецкой в 2–2,5 раза. Следует отметить и то, что по качественным характеристикам авиационной техники, уровню подготовки летного состава немецкие ВВС превосходили советские. Креме того, большое количество устаревшей техники, трудности со снабжением, запасными частями, неудобства аэродромного базирования и другие факторы усложняли и без того напряженную обстановку.

Имея превосходство в силе, противник на каждый поднятый в воздух советский самолет отвечал тремя своими. За три месяца на туапсинском направлении было отмечено около 12 тысяч боевых вылетов немецкой авиации, наших вылетов было в три раза меньше. Основные усилия авиации 5-й воздушной армии сосредотачивались на содействии наземным войскам. В воздушных боях под Туапсе родилась слава целой плеяды летчиков-истребителей, мужественных и отважных бойцов, таких как старший лейтенант А. Н. Тоичкин

— сбил за период Туапсинской оборонительной операции восемь вражеских самолетов, капитан П. Д. Федоров и младший лейтенант П. М. Камозин — шесть самолетов, младший лейтенант Е. Ф. Руденко пять лично и четыре в составе группы, капитан С. С. Щиров — четыре, капитан А. П. Селезнев

— четыре, подполковник Д. Л. Калараш — три, лейтенант М. И, Поджары три лично и в группе четыре, старший сержант В. Я. Кобелякский — три самолета, и многие другие. Храбро и умело воевали летчики-штурмовики В. Т. Громов, Г. К. Кочергин, Д. И. Луговской, М, И. Назаров, В. А. Сиво-чуб, В. Л. Скрипин, И. А. Тимохович, В. М. Тюков.

Ощутимые удары по врагу с воздуха нанесли и летчики, воевавшие на самолетах И-153. Эти устаревшие истребители использовались на туапсинском направлении в качестве легкого штурмовика, демонстрируя неплохую эффективность в условиях горно-лесистой местности. Настоящими мастерами штурмовых ударов показали себя командир штрафной авиаэскадрильи капитан М. П. Дикий и летчики 267-го истребительного авиаполка старший сержант С. Н. Васильев, лейтенанты С. Н. Логинов, В. И, Смирнов, Ф. И. Черный, Д. И.

Чумичев. Большой урон врагу нанесли бомбардировочные экипажи М. С. Гсркунова, С. П. Дейнеко, А. Л. Зюзина, И. И. Назина, И. Н. Тюленева, Ф. С. Чеснокова. Отличными воздушными разведчиками показали себя летчики 742-го отдельного разведывательного авиаполка старшие лейтенанты С. Е. Лыхин, И. Л. Рякин, А. В. Стариков и лейтенант В. Т. Шаповалов.

В трудные месяцы оборонительных боев самоотверженно работали воины инженерно-технической службы, специалисты тыла и связи. В сложных боевых условиях механик старший сержант Д. Н. Каращук обслужил 245 вылетов Ил-2, заменил на самолетах более 20 моторов и 8 блоков. Мастер по вооружению старший сержант Ю. С. Игнатьев обслужил 350 боевых вылетов, произвел полный монтаж бомбардировочного вооружения на трех самолетах СБ, что позволило сократить сроки подвески авиабомб на 15 минут. Старший техник авиаэскадрильи 931-го истребительного авиаполка лейтенант И. С. Картомышев в течение месяца обеспечил 105 боевых вылетов своей эскадрильи, восстановил семь поврежденных в бою самолетов И-153 и еще в 39 случаях произвел мелкий ремонт. За самоотверженный труд по вводу в строй поврежденных самолетов и обеспечение боевых вылетов многие инженеры, техники и младшие авиаспециалисты были награждены орденами и медалями.

Активное участие в Туапсинской оборонительной операции принимали и военно-воздушные силы Черноморского флота. Авиация флота прикрывала Туапсинскую военно-морскую базу и морские коммуникации, наносила бомбо-штурмовые удары по живой силе и технике врага, провела операцию по разгрому авиационной группировки противника на майкопском аэродроме,

Вместе с тем, четкого взаимодействия между 5-й воздушной армией и воздушными силами Черноморского флота добиться не удалось, что являлось крупным недостатком в действиях нашей авиации в период Туапсинской оборонительной операции.

В ходе боев стороны непрерывно наращивали силы своих авиационных группировок. Командование Закавказским фронтом направило в течение октября на туапсинское направление пять авиационных полков. Три из них были оснащены новой авиационной техникой, что несколько улучшило наши позиции. Но окончательный перелом произошел лишь в двадцатых числах ноября, когда противник вынужден был перебросить основные силы своей авиации под Сталинград.

В результате тяжелой и упорной борьбы с сильным и опытным воздушным противником советская авиация сумела выполнить поставленные перед ней задачи. Противнику не удалось проложить путь своей пехоте к побережью Черного моря.