Направление главного удара

Главной целью летней компании 1942 года для вермахта являлся захват Кавказа. Однако, к середине сентября после ожесточенных полуторамесячных боев войскам Северо-Кавказского и Закавказского фронтов удалось преградить путь врагу в Закавказье на всех направлениях его наступления на подступах к Орджоникидзе (ныне Владикавказ), у центральных перевалов Главного хребта и на побережье Черного моря у Новороссийска. Несмотря на большие потери, понесенные немецкими войсками, германское командование не отказалось от намерения любой ценой осуществить захват Кавказа. Продолжая искать пути для выхода к морю, противник решил нанести удар на туапсинском направлении, и пробиться в Закавказье через западную часть Главного Кавказского хребта. Для решения этой задачи была создана сильная группировка на левом фланге 17-й немецкой армии в составе до семи дивизий (ударная группа «Туапсе»), Действия этих войск должна была поддерживать авиационная группа 4-го авиационного корпуса генерала авиации К. Пфлюг-байля. До середины сентября под Туапсе у противника действовали одна авиагруппа истребителей-бомбардировщиков Ме-110, одна авиаэскадрилья истребителей Ме-109 и две-три авиаэскадрильи ближних разведчиков ФВ-189. 21 сентября в район Майкопа прибыли еще две бомбардировочные и одна истребительная авиагруппы, в результате чего численность немецкой авиационной группировки на туапсинском направлении возросла до 160 боевых самолетов.{1}

Туапсинское направление прикрывала Черноморская группа войск Закавказского фронта. С воздуха ее поддерживала 5-я воздушная армия (командующий генерал-майор авиации С. К. Горюнов) и частично авиация Черноморского флота (командующий генерал-майор авиации В. В Ермаченков).

К началу Туапсинской оборонительной операции в состав 5-й воздушной армии входили 132-я бомбардировочная авиационная дивизия (командир полковник А. З. Каравацкий) в составе 6 и 367-го бомбардировочных авиаполков, 236-я истребительная авиационная дивизия (командир подполковник В. Я. Кудряшсв) в составе 267 и 518-го истребительных и 502-го штурмового авиаполков, 237-я истребительная авиационная дивизия (командир генерал-майор авиации Е. М. Белецкий) в составе 36-го истребительного авиаполка, 295-я истребительная авиационная дивизия (командир полковник Н. Ф. Баланса) в составе 975-го истребительного авиаполка, 149-й разведывательной авиаэскадрильи и отдельной бомбардировочной авиаэскадрильи. В воздушной армии также имелись три отдельных авиационных полка: 742-й разведывательный, 763-й легкобомбардировочный, 325-й транспортный и одна отдельная авиаэскадрилья связи — 154-я{2}.

Однако, несмотря на внушительный список частей и соединений, входящих в 5-ю воздушную армию, ее самолетный парк был невелик. На конец сентября он насчитывал 121 боевой самолет, из них 26 бомбардировщиков, 12 штурмовиков, 52 истребителя, 12 разведчиков, 19 легких ночных бомбардировщиков{3}. К тому же наличие большого количества устаревших типов самолетов, частые перебои в снабжении запчастями, горючим и боеприпасами значительно снижали боевые возможности нашей авиации.

Аэродромов было мало, поэтому базирование армии растянулось вдоль Кавказского побережья — от Геленджика до Кутаиси. Ее бомбардировочная авиация размещалась на аэродроме вблизи Кутаиси, истребительная и штурмовая — на приморских аэродромах (Геленджик, Агой, Лазаревское, Адлер, Сухуми).

Собственно туапсинское направление прикрывала 236-я истребительная авиадивизия (командир подполковник В. Я. Кудряшов, военком полковой комиссар А. Н. Кобликов, начальник штаба подполковник А. Г. Андронов). Это было наиболее сильное соединение 5-й воздушной армии, насчитывающее на 30 сентября 46 боевых самолетов (18 И-153, 12 Ил-2, 6 ЛаГГ-3, 8 Як-1, 2 Як-7Б).{4} Дивизия была смешанной по типам самолетов и вооружению. Штаб соединения и 518-й истребительный авиаполк на самолетах ЛаГГ-3 и Як-1 (командир майор Я. X. Околелов) размещались в Лазаревском, 267-й истребительный авиаполк на самолетах И-153 (командир майор К. К. Орлов) — в Агое, 502-й штурмовой авиаполк на самолетах Ил-2 (командир майор С. А. Смирнов) — в Адлере.

Расположенные в долинах горных речек, эти аэродромы были не очень удобны для действий военной авиации. С агойского аэродрома могли действовать только легкие нескоростные самолеты типа И-15 бис, И-153, И-16, У-2. К тому же на них дислоцировались и другие авиационные части, в том числе и из состава ВВС Черноморского флота. Это затрудняло и усложняло организацию и управление боевыми действиями авиации, приводило к дополнительным потерям при нападении вражеской авиации. Нередко одному батальону аэродромного обслуживания приходилось обеспечивать материально-техническими средствами до трех авиационных полков. Кроме того, указанные аэродромы не имели бетонированных взлетно-посадочных полос и быстро размывались в ходе дождей, особенно частых на побережье во второй половине осени, что надолго выводило их из строя.

Условия базирования авиации противника выгодно отличались от наших. Немецкие самолеты размещались на аэродромах Армавира, Белореченской, Майкопа, Краснодара не далее ста километров от линии фронта, а на направлении главного удара и того ближе — в 40–45 километрах.

Выгодное аэродромное базирование и количественное превосходство создавали противнику благоприятные условия для завоевания превосходства в воздухе. В двадцатых числах сентября активность немецкой авиации на туапсинском направлении резко возросла. Это было связано с началом сосредоточения его ударных группировок на направлениях предстоящего наступления. Воздушная разведка противника стремилась вскрыть группировку советских войск, определить характер обороны, выявить состояние дорог. Усилились бомбардировочные удары по железнодорожным станциям и разъездам, мостам, аэродромам, местам расположения войск.

Датой качала Туапсинской оборонительной операции официально считается 25 сентября 1942 года. Но активные наступательные действия немецких войск на туапсинском направлении начались уже 23 сентября. В этот день части 125-й пехотной дивизии противника нанесли удар в стык 18-й и 56-й армий Черноморской группы войск и при активной поддержке авиации овладели важной в тактическом отношении высотой 451,2 (гора Лысая), прикрывающей путь от Горячего Ключа к Туапсе по долинам рек Псекупс и Хатыпс. Собственно с этого события и начинается отсчет осеннего наступления немцев на Туапсе. Было отмечено 94 самолето-пролета авиации противника.{5}

С 7 часов 10 минут до 15 часов 20 минут немецкие самолеты (группами и поодиночке) произвели семь налетов на Туапсе, сбросив на город и порт 16 бомб, на железнодорожные станции Индюк и Кривенковская — 40 бомб. Два Ме-110 атаковали стоянку самолетов в Агое, сбросив в двух заходах 12 бомб. Осколками повредило два самолета И-153 267-го авиаполка, был ранен один военнослужащий{6}.

236-я истребительная авиадивизия смогла выполнить только 32 самолето-вылета, из них 18 — на штурмовку, 6 — на разведку, 2 — на перехват самолетов противника и 6 — на прикрытие лазаревского аэродрома{7}. Около 14 часов девять И-153, вылетев на штурмовку в район Горячего Ключа, столкнулись в районе цели с группой немецких самолетов. Девять Ме-110 и два Ме-109 с разных сторон атаковали группу «Чаек», пытаясь разорвать их боевой строй. Встав в оборонительный круг и совершая вираж за виражом, наши летчики начали отход вглубь своей территории. Бой на виражах позволил маленьким вертким И-153 успешно противостоять атакам более скоростных и лучше вооруженных «мессершмиттов». Последние, пытаясь разорвать строй советских машин, производили короткие атаки с дальних дистанций, в большинстве безуспешные. Командиру эскадрильи старшему лейтенанту Л. Н. Патриарко удалось, улучив момент, атаковать и сбить на встречном курсе один Ме-110. У нас не вернулся командир звена старший лейтенант Н. П. Козырев{8}.

В 17 часов 36 минут 36 немецких бомбардировщиков (24 Ю-87, 10 Ю-88, два Ме-110) под прикрытием 10 истребителей Ме-109 снова бомбардировали порт и город Туапсе, сбросив около 200 бомб, большинство из которых упали в воду. Две бомбы попали в транспорт «Курск», выходивший из порта, и вызвали пожар, который был потушен. На перехват вражеских самолетов с лазаревского аэродрома взлетели истребители 32-го авиаполка морской авиации. В воздушном бою и зенитной артиллерией были сбиты два Ю-87. Из боя не вернулся командир 32-го истребительного авиаполка подполковник Н. З. Павлов. Осколок снаряда оборвал жизнь одного из лучших летчиков авиации Черноморского флота. Именем Наума Захаровича Павлова названа одна из улиц в поселке Лазаревское.

В последующие дни на туапсинском направлении. Отмечалось в среднем до 200–300 самолето-пролетов авиации противника в день. Немецкие самолеты эшелонирование, группами до 27 пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и Ю-88, бомбили боевые порядки наших войск на поле боя, огневые позиции артиллерии, районы расположения резервов и ближайшие тылы.

С самого начала своего наступления на Туапсе немцы стремились захватить и закрепить господство в воздухе. Для этого они, в первую очередь, пытались блокировать аэродромы 236-й истребительной авиадивизии. Пара, реже звено, немецких истребителей проходила на высоте 2500–3000 метров в район нашего аэродрома. Маскируясь облачностью, солнцем или высотой, в свободном полете вблизи аэродрома выжидали взлета или посадки советских самолетов.

Стремясь снизить активность немецкой авиации, командование 5-й воздушной армии решило нанести удар по майкопскому аэропорту. Вечером 24 сентября семь самолетов (четыре ДБ-3, три СБ) 132-й бомбардировочной авиадивизии совершили налет на немецкий аэродром. Действуя поодиночке, они в течение 40 минут сбросили около 170 бомб. Через семь часов восемь бомбардировщиков (пять ДБ-3, три СБ) нанесли повторный удар. Всего на майкопский аэродром было сброшено 285 бомб. Прямыми попаданиями бомб были уничтожены два немецких самолета. Экипажами бомбардировщиков на летном поле было отмечено шесть взрывов и два пожара.{9}

Перед рассветом с адлерского аэродрома в воздух поднялась группа Ил-2 502-го штурмового авиаполка, которую вел командир 1-й эскадрильи капитан А. Б. Кацоев. Взлетали в темноте по одному, к цели шли двумя группами (по два и три самолета) с интервалом в семь — восемь минут. Один из летчиков, не имея опыта ночных полетов, потерял ведущего, и вынужден был вернуться, остальные точно вышли в заданный район.

Аэродром штурмовали на рассвете. В результате налета два вражеских самолета получили серьезные повреждения, ко немцы успели поднять в воздух дежурные истребители, которые сбили два «ила»{10}. Пилот одного из них, командир звена лейтенант Г. К. Кочергин, сумел перетянуть подбитую машину через реку и приземлиться на опушке леса. Выскочив из кабины, он побежал в лес, чтобы скрыться от вражеских солдат, которые видели горящий самолет и спешили к нему. Проявив находчивость, летчик сумел перейти линию фронта и на восьмой день прибыл в свою часть, и вскоре снова стал летать на боевые задания. С августа 1942 г. по февраль 1943 года Григорий Кочергин совершил 58 успешных боевых вылетов, во время которых провел 18 воздушных боев, уничтожил или повредил пять вражеских самолетов, 13 танков, 146 авто — и бронемашин, рассеял до 17 взводов пехоты. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 апреля 1943 года лейтенанту Григорию Климентьевичу Кочергину было присвоено звание Героя Советского Союза.

И все же ограниченные удары по майкопскому аэродрому изменить обстановку в воздухе не могли. Малочисленная авиация 5-й воздушной армии оказалась не в состоянии надежно прикрыть с воздуха сражавшиеся на туапсинском направлении войска 18-й и 56-й армий. Основная тяжесть боев легла на плечи авиаторов 236-й истребительной авиадивизии. Составлявшим основу ее самолетного парка устаревшим истребителям-бипланам И-153 тяжело было тягаться с «мессер-шмиттами». По решающим показателям: скорости, скороподъемности, вооружению они уступали немецким истребителям. Не выручала ни превосходная горизонтальная маневренность, ни наличие на вооружении реактивных снарядов. Поэтому истребитель И-153 использовался, в основном, в качестве легкого штурмовика.

Находящиеся на вооружении 518-го авиаполка истребители ЛаГГ-3, Як-1 и Як-7Б на тот момент были лучшими в советских ВВС и могли на равных сражаться с неприятельскими истребителями, но их было слишком мало. Наземным войскам требовалась надежная авиационная поддержка. Особенно остро ощущался недостаток в истребителях. В 518-м истребительном авиаполку могло ежедневно летать на задания не более пяти-шести самолетов. Штурмовики, не имея истребительного прикрытия, вынуждены были отказаться от полетов днем и действовать только в сумеречное время суток, что отрицательно сказывалось на точности, а следовательно, и результативности штурмовых ударов.

До конца сентября летчики соединения Кудряшова выполнили 243 боевых вылета, сбив в воздушных боях три немецких самолета и потеряв семь своих (четыре И-153, два Ил-2, один ЛаГГ-3). Кроме того, один ЛаГГ-3 разбился при аварии.{11} Три летчика погибли и один попал в плен. Соотношение потерь было не в пользу нашей авиации. Все это вынудило командующего ВВС Закавказского фронта генерал-майора авиации К. А. Вершинина обратиться 28 сентября к командующему ВВС Черноморского флота генерал-майору авиации В. В. Ермаченкову с просьбой оказать помощь морской авиацией войскам 18-й армии, сражавшимся в районе Хадыжен-ского. По приказу Ермаченкова уже на следующий день восемь самолетов Пе-2 40-го бомбардировочного авиаполка, ранее действовавшие по перевалам Главного Кавказского хребта, нанесли бомбовый удар по скоплениям вражеских войск в районе Хадыженского и Суздальского. Всего же с 29 сентября по 7 октября авиация флота совершила 77 боевых вылетов (четыре Ил-2, шесть СБ, 17 И-16, 19 МБР-2, 31 Пе-2), нанеся бомбо-штурмовые удары по войскам противника, наступающим на туапсинском направлении.

Истребительная авиация Черноморского флота сосредоточилась на прикрытии Туапсинского порта и морских коммуникаций вдоль Черноморского побережья Кавказа, которые тогда являлись единственными путями, по которым можно было осуществлять перегруппировку советских войск и обеспечивать их снабжение. Осенью 1942 года это стало главной задачей Черноморского флота, что, в свою очередь, потребовало от истребительной авиации флота сконцентрировать свою деятельность на противовоздушной обороне морских конвоев и портов.

Участок Сухуми — Сочи — Туапсе — Геленджик прикрывали 32 и 62-й истребительные авиаполки на самолетах И-15бис, И-16, Як-1. Только 29 сентября три истребителя Як-1 32-го авиаполка, прикрывая туапсинскую военно-морскую базу, выполнили восемь боевых вылетов и провели пять воздушных боев, в которых сбили два немецких бомбардировщика Ю-88. Изменить ситуацию в воздухе не удалось.

За первые 12 дней немецкого наступления на Туапсе (с 23 сентября по 4 октября 1942 года) было отмечено свыше

2600 самолето-пролетов авиации противника. Советская авиация произвела около 600 боевых вылетов. На каждый советский самолет противник поднимал в воздух четыре своих. Имея подавляющее превосходство, вражеская авиация безнаказанно бомбила боевые порядки советских войск, прокладывая наступающей немецкой пехоте путь к Туапсе. Ситуация становилась критической.