Тысяча боевых пловцов
Головной отряд американских сил, которым надлежало овладеть островом Окинава — ключом к самой Японии, — состоял из тысячи пловцов. Число команд подводных подрывных работ к тому времени значительно возросло.
Теперь капитан 1 ранга Хэнлон со своего флагманского корабля руководил действиями 10 команд по 100 пловцов в каждой. Команды размещались на 14 быстроходных транспортах. Кроме того, в распоряжении Хэнлона находилось 20 эскадренных миноносцев и канонерских лодок, предназначенных для оказания пловцам огневой поддержки.
Оперативный приказ Хэнлона о порядке действий боевых пловцов на острове Окинава является образцом тщательного планирования. В нем предусмотрены наилучшие способы оказания поддержки. Благодаря этому приказу сохранено много жизней, и еще до настоящего времени им пользуются в качестве руководства при обучении команд подводных подрывных работ.
Окинава находится всего в 350 милях южнее острова Кюсю, который являлся основным районом японской военной промышленности и следующим за Окинавой объектом действий военно-морских сил США. Приблизившись к Окинаве, чтобы остаться там всерьез и надолго, американский флот начал систематическую бомбардировку этих «ворот японской метрополии».
Окинава — гористый остров протяжением 58 миль. Его оборонял гарнизон численностью 100 000 человек, готовых стоять насмерть. Американские сухопутные силы, доставленные вначале на войсковых транспортах, включали 5 пехотных дивизий и 3 дивизии морской [222] пехоты. В целом же американские войска, которым предстояло сражаться на острове, насчитывали свыше 450 000 человек. Начало высадки десантов было назначено на 1 апреля 1945 года.
За несколько дней до этого командование японского флота отправило на Окинаву специально отобранных добровольцев — водителей взрывающихся катеров. Подобно летчикам камикадзэ, они заранее обрекали себя на смерть, так как гибли при взрыве, когда катер ударялся о борт вражеского корабля.
При помощи таких, заполненных взрывчаткой катеров японцы намеревались внезапно атаковать и уничтожить американский флот, не дав ему начать решающее сражение.
Американское командование нарушило планы японцев, захватив расположенные в 18 милях от Окинавы небольшие острова Керама. Там было обнаружено и уничтожено около 400 укрытых в пещерах взрывающихся катеров.
Флотилия транспортов с командами подрывников прибыла в район южнее островов Керама рано утром 25 марта, то есть за 7 суток до начала высадки десантов на Окинаве. Штаб Хэнлона находился на борту «Гилмера». На отдельном специально переоборудованном старом, эскадренном миноносце хранилась взрывчатка.
Корабли с командами подрывников входили в состав группы поддержки амфибийного соединения. Эту группу возглавлял адмирал Блэнди. Она состояла из старых линейных кораблей, эскортных авианосцев, крейсеров, эскадренных миноносцев, канонерских лодок и минометных кораблей.
Западнее островов Керама японцы наставили так много мин, что тральщики не успели окончить траление в срок, и из-за этого пловцы отправились на разведку с двадцатиминутным опозданием. Они спешили попасть в центр группы островов, чтобы наверстать упущенное время. Огневая поддержка была организована превосходно. Когда пловцы приближались вплавь к одному из островков, на берег выбежала лошадь. Напуганная орудийной стрельбой, она стала неистово метаться в разные [223] стороны. Артиллеристы перенесли огонь, чтобы не задеть обезумевшее от страха животное.
Немногочисленные огневые точки японцев на островках были в основном подавлены. Исключением явился только один островок, у берега которого еще необстрелянная 19-я команда попала под минометный огонь. Но пловцы упорно продолжали плыть вперед, и скоро сильный огонь с канонерских лодок и эскадренных миноносцев заставил замолчать японские минометы.
В тот день на островках было обследовано восемь песчаных пляжей. Чтобы не создавалось путаницы при высадке десантов, пляжам дали условные наименования: «Зеленая зебра», «Фиолетовая зебра», «Янтарная зебра», «Оранжевая зебра», «Пурпурная зебра», «Красная зебра», «Желтая зебра» и «Голубая зебра».
Офицеры команд донесли, что десантные катера смогут подойти ко всем обследованным береговым участкам, за исключением двух самых западных, где необходимо использовать плавающие транспортеры. Из-за этого пришлось внести некоторое изменение в плане. Первоначально предполагалось высадить десанты на всех островках на следующее утро. Теперь же было решено произвести высадку на двух западных островках на сутки позднее, когда прибудут танко-десантные корабли с плавающими транспортерами.
Утром 26 марта прибыл отряд кораблей и транспортов контр-адмирала И. Н. Кайлэнда, доставивший 77-ю пехотную дивизию, а также остальные 6 команд подводных подрывных работ на 10 транспортах. Эти команды возглавлялись капитаном 1 ранга Р. Уильямсом. С этого времени Уильямс стал первым помощником Хэнлона в деле руководства командами подрывников.
На рассвете того же дня 8 японских самолетов камикадзэ атаковали американские корабли. Такое начало не предвещало ничего хорошего. Один эскадренный миноносец получил серьезные повреждения, но атаковавший его самолет был сбит и упал так близко от транспорта «Кнудсон», что 2 человека из экипажа корабля были ранены. Через 15 минут один самолет пронесся над транспортом «Гилмер». Он задел крылом надстройки и разбил ящик со снарядами. При этом убило 1 и ранило [224] 3 человек. Сам же самолет рухнул в воду. Затем были подбиты еще 2 самолета.
Атака камикадзэ не отсрочила неизбежное падение островов Керама. В 7 часов 30 минут, точно в соответствии с графиком, десантные катера направились с войсками первого эшелона на 5 участков высадки. Офицеры боевых пловцов следовали с ними, показывая путь. Лишь отдельные японские снайперы пытались оказать сопротивление десантникам. Команда Хочули подорвала затонувшее судно, которое преграждало один из подходов, а затем вышла на берег, следуя непосредственно за десантниками, и при помощи взрывчатки разрушила на одном из островков стенку набережной, чтобы грузовики амфибий смогли въезжать на берег и доставлять предметы снабжения. Другая команда вышла на один из участков и при помощи взрывчатки проделала в лесной чаще проход в глубь суши.
Когда на следующий день прибыли плавающие транспортеры, войска оккупировали и 2 западных островка. Острова Керама стали оплотом американцев. Внутренний рейд был огражден противолодочными сетями. Экипажи всех американских кораблей и судов во время стоянок в районе Окинавы тщательно следили, не приближаются ли по воде или под водой какие-нибудь камикадзэ со своим смертоносным грузом. Сторожевое охранение, состоявшее из канонерских лодок, было усилено одним крейсером и одним эскадренным миноносцем с их прожекторами и более тяжелыми орудиями.
Теперь боевым пловцам надлежало приступить к выполнению следующего задания. Между островами Керама и Окинава находилась небольшая группа островков Кэйсэ. Восточный островок этой группы требовалось занять для того, чтобы создать на нем позиции тяжелых орудий и обстреливать участки на западном побережье Окинавы, где предполагалось высадить десанты, а также укрепления японцев, отстоявшие на 8 миль дальше к востоку. Однако вокруг этих островков было так много японских мин, что в течение целого дня тральщики расчищали подходы для канонерских лодок. Боевые пловцы получили в это время возможность отдохнуть. [225]
В ночь на 28 марта разведчики морской пехоты произвели рейд на островки, где не встретили ни малейшего сопротивления противника.
После этого пловцы из 19-й команды, еще не имевшие боевого опыта, решили показать новые образцы разведывательной тактики. Намереваясь разведать островок Камияма, самый восточный в группе Кэйсэ, они добрались до него в резиновой лодке и вышли на берег, чтобы затем отправиться обратно вплавь и по пути обследовать риф и измерить глубины. Однако их план потерпел неудачу.
Когда в предшествующую ночь на берег выходили разведчики морской пехоты, японские снайперы скрывались в холмах и не стреляли. Теперь же они открыли огонь, который не давал возможности передвигаться боевым пловцам, находившимся на берегу, а также создавал опасность для тех, кто остался в лодке за рифами.
На этот раз пловцы были вооружены лучше, чем обычно. Кроме ножей, у одного имелся карабин, а младший лейтенант У. Каллен захватил с собой свой автомат. Из этого оружия они и открыли ответный огонь по японским стрелкам, чтобы отвлечь их внимание. В результате пловцы, находившиеся в лодке, смогли выйти из зоны обстрела, но Каллен был одновременно ранен в правую руку и в ногу. Тогда младший лейтенант Р. Киллоу схватил выпавший из рук Каллена автомат, приказал пловцам перенести раненого на риф, а сам устремился вперед, стреляя по укрывшимся японским снайперам. Прячась то за скалу, то за дерево, Киллоу выпускал пулю за пулей. Японцы попытались покончить с ним при помощи ручных гранат, но безуспешно. Когда его товарищи оказались в безопасности за рифом, Киллоу бросился в воду и под обстрелом уплыл от берега.
За доблесть Киллоу получил орден «Серебряной звезды», а 19-й команде в целом было сделано строгое предупреждение о том, что на берегу она не должна заходить выше линии максимального прилива. Для действий за пределами этой линии имелись другие, лучше вооруженные и специально обученные люди.
На другом островке группы Кэйсэ 13-я команда также попала под огонь, несмотря на весь свой боевой опыт. [226]
Но это был огонь совсем иного рода. Пловцы этой команды подготовляли взрыв, чтобы сделать проход в рифе и песчаной косе для транспорта с тяжелым радиолокационным оборудованием, предназначенным для заблаговременного обнаружения приближающихся самолетов камикадзэ. В это время 3 американских самолета, приняв по ошибке своих пловцов за японских подрывников, сбросили на них бомбы и обстреляли из пулеметов. К счастью, при первом заходе летчики промахнулись. После этого по радио были переданы предупреждения и ругательства в столь сильных выражениях, что самолеты поспешно удалились. Никто из пловцов не пострадал, и они продолжали выполнять свое задание.
Пока 2 команды прокладывали пути к островам Кэйсэ, остальные 6 команд готовились к участию в основной операции. Таким образом, у Окинавы сконцентрировалось 8 команд подводных подрывных работ — больше, чем накануне высадки десанта на остров Лейте. На Окинаве подрывникам предстояло выполнить более трудную задачу, так как вдоль рифов перед пунктами, намеченными для высадки десантов, тянулись линии сооруженных японцами заграждений.
Здесь командам подрывников также пришлось ждать целые сутки, прежде чем тральщики смогли завершить свою работу. В конечном счете было протралено и очищено от донных и якорных мин более 3000 квадратных миль. Ни одна другая операция в Тихом океане не потребовала столь большого объема работы тральщиков. И все же 5 кораблей подорвались на минах и затонули или получили серьезные повреждения.
Утром 29 марта 3 команды обследовали намеченные для высадки участки на юго-западном берегу Окинавы. Опытным пловцам 7-й команды достался опасный участок напротив города Хагуси, где река Биси впадает в море, проходя через риф. В утесах вдоль реки было множество пещер и могильных склепов, представлявших идеальные укрытия для японских орудий и стрелков. Эти «могильные склепы», вызывавшие особые опасения, были специально отмечены на картах. Артиллеристам предлагалось уделить им первоочередное внимание. [227]
Две другие команды состояли из новичков в области подводных подрывных работ, хотя все входившие в них офицеры и рядовые до зачисления в эти команды несли боевую службу в различных районах Тихого океана. Это были добровольцы, изъявившие желание стать боевыми пловцами, когда адмирал Тэрнер дал указание направлять моряков из флота для обучения на базе в Мауи и последующего зачисления в команды подводных подрывных работ. 16-ю команду возглавлял старший лейтенант Э. Митчелл, ранее служивший во флоте. Начальником 17-й команды был ветеран подводных подрывных работ, старший лейтенант А. Даунз, который во время десантных операций на Гуаме и Лейте входил в состав 4-й команды.
17-я команда получила боевое крещение 28 марта, находясь на борту своего транспорта «Кросли». На заре 2 японских пикирующих бомбардировщика напали на транспорты, находившиеся в районе островов Керама. Один самолет прорвался через заградительный зенитный огонь и спикировал на «Кросли», но тот успел сделать резкий поворот и самолет рухнул в воду в 25 м от борта переполненного взрывчаткой корабля.
С утра 29 марта камикадзэ не появлялись. Линейные корабли курсировали в 3 милях от берега Окинавы, где было намечено провести разведку. Несколько ближе находились крейсера. И те и другие были готовы подавить японские береговые батареи тяжелых орудий. На расстоянии 1 мили от берега патрулировали 6 эскадренных миноносцев. Они обстреливали побережье 127-мм и 40-мм снарядами. С дистанции 0,5 мили канонерские лодки вели огонь по участкам к северу от реки из скорострельных 40-мм и 20-мм пушек, а также из минометов.
Двенадцать десантных катеров с боевыми пловцами прошли полным ходом мимо эскадренных миноносцев и канонерских лодок в восточном направлении. Гул канонады почти оглушил пловцов. Впереди находился скрытый под водой риф. Об этом говорили ряды столбов, частично выступавших из воды. Было время прилива.
Десантные катера достигли намеченного рубежа и спустили в холодную воду боевых пловцов, которые тотчас же начали энергично продвигаться вперед, стараясь [228] согреться: температура воды была 15°С, а им предстояло плавать не менее часа. Направляясь к краю рифа и по пути измеряя глубины, каждый пловец знал, что сзади его прикрывает тысяча орудий. Неудивительно, что засевшие в дотах и пещерах японцы ограничивались лишь отдельными винтовочными выстрелами. Несколько выстрелов по пловцам было произведено также из минометов, расположенных недалеко от устья реки.
Выполняя указания Кауфмана, пловцы обследовали подходы, приближаясь к берегу развернутой цепочкой. Над рифом они измеряли глубины через каждые 20 м.
В одном месте на рифе имелось заграждение в виде деревянных столбов толщиной от 15 до 30 см, прочно вбитых в коралловые расщелины. Столбы выше роста человека были расположены в шахматном порядке на расстоянии 1,8–3,0 м друг от друга, но колючей проволоки между ними не было. Ни у столбов, ни вообще на рифе пловцы не обнаружили никаких мин. Обследовав риф, они продвинулись к берегу на 45 м, а затем повернули назад. Продрогшие и крайне утомленные пловцы благополучно добрались до своих катеров, где, закутавшись в теплые одеяла и выпив обычную для возвращающихся после боевого заплыва порцию коньяку и кофе, отогрелись и пришли в себя.
Во второй половине того же дня, в 15 часов 30 минут, 3 другие команды произвели разведку участков побережья южнее устья реки Биси. Обследовать наиболее опасные из них поручили опытным пловцам 4-й команды капитан-лейтенанта Карберри.
Следующие участки достались 21-й команде, состоявшей из новичков; команду возглавлял старший лейтенант Э. Клейтон, один из немногих кадровых офицеров флота, перешедших на службу в команды подрывников. Еще до войны, будучи рядовым водолазом, Клейтон получил орден «Военно-морской крест» за работу по подъему затонувшей подводной лодки «Скуолус». Тогда же его произвели в офицеры. Он командовал морским отрядом подрывников при высадке союзных войск в Нормандии и южной Франции.
Утром 30 марта наблюдатели и радиолокаторщики транспорта «Банч» одновременно доложили о том, что [229] на расстоянии 1 мили замечен небольшой катер. На кораблях была объявлена боевая тревога, и пловцы заняли посты у крупнокалиберных пулеметов (они становились пулеметчиками, если не выполняли своих прямых обязанностей).
Вскоре стало ясно, что это японский катер камикадзэ. С транспорта немедленно открыли огонь из пулеметов и 20-мм и 40-мм пушек. В результате прямого попадания снаряда катер взорвался и разлетелся на куски в 450 м от транспорта.
Через 20 минут заметили второй такой катер, несущийся полным ходом прямо на «Банч». Пулеметчики транспорта поразили его своим огнем, и катер остановился. Японцы немедленно выбросили в воду взрывчатку, а затем и сами выпрыгнули за борт. С транспорта «Банч» уже начали спускать один из десантных катеров, чтобы захватить их в плен, но в это время подошел эскадренный миноносец и огнем своих 127-мм орудий уничтожил катер и плававших вокруг него японцев. Эти 2 катера, очевидно, прибыли с маленького островка группы Керама, который пехота еще не успела очистить от противника.
11-я команда, отправленная с двумя другими в разведку, принимала участие в боевых действиях впервые. Ее возглавлял старший лейтенант Л. Стэйтс. Заместителем Стэйтса был опытный подрывник, главстаршина Р. Уэллс.
11-я команда вела разведку во второй половине дня во время отлива. Теперь риф почти полностью выступал над водой. Небольшие волны прибоя набегали на его выгнутый в сторону моря край. Пловцы измеряли глубины, пока добирались до рифа, а затем надобность в этом отпала, так как они могли видеть все впадины и все коралловые выступы на его поверхности на расстоянии 250–350 м. Благодаря огневой поддержке с кораблей, а также четко спланированным действиям самолета с авианосца противник не проявлял активности, ограничиваясь отдельными винтовочными выстрелами по пловцам.
Разведка прошла успешно и почти без всяких происшествий. В последнюю минуту было решено обследовать [230] дополнительный участок. Младший лейтенант Джеймсон и еще один пловец из 11-й команды спустились в море из своего катера и поплыли на риф. Перед уходом в разведку Джеймсон не смазался жиром, а вместо стандартной круглой маски одел только очки для плавания. Черные обвислые усы делали его похожим на азиатского божка. Когда, окончив обследование рифа, он возвращался обратно, то увидел другого офицера, плывущего ему навстречу. В знак приветствия Джеймсон помахал ему рукой, но тот, приняв его за японца, поспешно нырнул, проплыл большое расстояние под водой, а затем, вынырнув, с необычайной резвостью поплыл к своему катеру.
После разведки офицеры команд доложили, что на каждом участке есть возможность высадить десанты, хотя при этом нужно будет обходить отмеченные пловцами места, где край рифа имеет выступы или впадины. Начальники команд полагали, что в условиях прилива плавающие транспортеры смогут преодолеть заграждения, то есть деревянные столбики, но что более рационально уничтожить заграждения, поручив это пловцам, на что им потребуется всего 2 часа. Командование одобрило предложение. На другой день команды подводных подрывных работ должны были выполнить это задание.
В то время как 6 команд разведывали участки на западном берегу Окинавы, 2 другие команды делали то же самое на юго-восточном берегу. Они проводили разведку в широком масштабе, хотя фактически это был лишь ложный маневр, чтобы заставить японское командование рассредоточить силы, так как высадка десантов на юго-востоке острова не планировалась.
Ложную разведку вели во второй половине дня 14-я и 12-я команды. Она прошла безукоризненно и без происшествий. Пловцы добрались до рифов, причем по 2 пловца на каждом юго-восточном участке измеряли глубины. Через их головы вели огонь линейные корабли, крейсера, эскадренные миноносцы, канонерские лодки и минометные корабли. Огонь противника был слишком слаб, чтобы причинить какой-либо вред. Все пловцы возвратились благополучно в назначенное время, составили [231] карту рифа и донесли, что никаких заграждений на этих участках не имеется.
В ту ночь были подготовлены заряды взрывчатки и детонаторы. 7-я команда приготовила 100 зарядов Хагенсена. В основном предстояло использовать подрывные шашки из тетрила, завернутые в водонепроницаемую коричневую бумагу. Из старых резиновых трубок нарезали достаточной длины куски, для того чтобы прикреплять ими заряды к столбам.
С наступлением утра все 8 команд отправились на рифы. Пловцы 12-й и 14-й команд поплыли к юго-восточным рифам и заложили там заряды взрывчатки, хотя в том районе высаживать десанты не предполагалось. Длинная полоса рифа была взорвана. Демонстративные действия оказались настолько убедительными, что токийское радио сообщило о намерении американцев высадить десанты и на восточном и на западном берегах Окинавы.
Напротив действительных участков высадки в 3 милях от берега были спущены в море десантные катера шести команд. Именно в этот момент из устья реки вышел взрывающийся японский катер и ринулся прямо к крейсерам. Но, прежде чем этот камикадзэ успел выйти за риф, корабельная артиллерия уничтожила его: на поверхности воды остались лишь мелкие обломки.
Двадцать четыре катера с боевыми пловцами полным ходом прошли мимо эскадренных миноносцев, направляясь к рифу. Снаряды с кораблей со свистом проносились над ними. Грохот канонады оглушал людей. Пройдя через строй канонерских лодок, катера развернулись и пошли вдоль рифа. Боевые пловцы начали парами выпрыгивать в воду с каждого катера через обращенный в сторону моря борт, в то время как через другой борт бросали в воду пачки взрывчатки. Отдельные заряды и круги пентритового детонирующего шнура были упакованы в брезентовые мешки, снабженные поплавками. Их связывали по нескольку штук, оставляя свободный конец штерта. Каждый пловец брался за этот конец и тянул связку зарядов за собой к рифу, местонахождение которого легко определялось по торчащим из воды верхушкам [232] столбов. Подрывники старались не опоздать, так как уже начинался отлив.
7-я, 11-я, 16-я и 17-я команды действовали на участках к северу от реки, где столбов было больше всего, а 4-я и 21-я команды на непосредственно прилегающих к реке южных участках. На самых южных участках никаких препятствий к продвижению, казалось, не было, хотя простиравшаяся между рифом и берегом мелководная лагуна доставила впоследствии неприятности десантным войскам.
Когда подрывники начали работу, глубина на рифе была 1,0–1,5 м, и им приходилось погружаться в воду, чтобы прикреплять заряды взрывчатки к основаниям столбов. Часть пловцов занималась тем, что соединяла все заложенные на участке заряды пентритовым детонирующим шнуром.
Один из подрывников был ранен осколком снаряда, разорвавшегося недалеко от того места, где он работал. Пловец 16-й команды Ф. Линч считался пропавшим после того дня без вести. Его труп нашли у берега лишь после высадки десантов: голова его была пробита пулей.
Предполагалось, что установка подрывных зарядов займет 1 час, после чего можно будет производить взрыв. Но на некоторых участках потребовалось гораздо больше времени. К концу работы, когда уже можно было плыть обратно, некоторые подрывники в результате длительного пребывания в холодной воде сильно страдали от судорог. На борту катеров, завернувшись в одеяла и проглотив порцию коньяку, они согрелись, и судороги прошли. Пловец 11-й команды Хиггинса, находясь еще в воде, почувствовал спазмы в желудке, но приписал это тому, что наглотался морской воды. Все же он окончил свою работу, после чего его товарищи помогли ему добраться до катера. Когда на катере он отказался от своей порции коньяку, все поняли, что пловец действительно болен. Через час его пришлось срочно оперировать: у него оказался аппендицит.
Последними удалялись с рифа пловцы (по 2 от каждой команды), которым было поручено поставить в боевое положение взрыватели. Они дождались сигнала, означающего, что никто из других пловцов не задержался [233] в опасной зоне, и сделали последние приготовления. Затем прогремели взрывы, над рифом взметнулись тысячи обломков. Когда все улеглось, путь на берег был открыт.
На участке 4-й команды 2 пловца поставили в боевое положение взрыватели и бросились в море. Но взрыва не последовало. Через 20 минут они возвратились и заменили взрыватели. На этот раз все оказалось в порядке: столбы взлетели на воздух.
В районе, который назывался «Голубой пляж», 16-я команда потеряла ориентировку и вышла на риф на 250 м севернее. Кроме того, при первой попытке произвести взрыв взорвался лишь детонирующий шнур со звуком, напоминающим удар длинного бича по воде. При второй попытке взорвалась лишь часть зарядов. В результате некоторое количество столбов на «Голубом пляже» уцелело.
Из-за неполадок на участке 16-й команды задержались и 2 пловца 7-й команды, так как им не давали сигнала производить взрыв. Они остались на рифе одни. Уровень воды понижался, японские снайперы вели огонь. Пловцы укрылись за столбами, к которым были прикреплены заряды, и занялись подсчетом и нанесением на схему дотов и стрелковых ячеек противника. Они отправились на риф в 9 часов 30 минут и получили разрешение произвести взрыв лишь в 12 часов 15 минут. Увидев сигнал, они поставили в боевое положение взрыватель замедленного действия и уплыли прочь. Все столбы на этом участке также взлетели на воздух.
Капитан 1 ранга Хэнлон доложил, что задание по уничтожению заграждений выполнено успешно на всех участках, кроме «Голубого пляжа». Там работу необходимо было завершить на следующий день, так как высадка десантов не могла задерживаться из-за ошибок подрывников. В это время их быстроходные транспорты шли навстречу приближающимся десантным войскам, чтобы снабдить их картами прибрежных участков и данными, полученными во время разведок.
Закончить подрывные работы было поручено 11-й команде. На следующее утро пловцы под руководством старшего лейтенанта Стэйтса снова отправились на риф. Их сопровождали в качестве проводников старший лейтенант [234] Митчелл и еще 2 офицера из 16-й команды. Пловцы отбуксировали на риф заряды взрывчатки и прикрепили их к столбам над зарядами, оставшимися от предыдущего дня.
Находясь под огнем японских стрелков, подрывники работали быстро. Одни плавали от столба к столбу и прикрепляли заряды, другие спешно соединяли заряды детонирующим шнуром.
Через 45 минут после начала работы огневая поддержка с кораблей и судов ослабла, и тогда японцы, перебежав из своих дотов в многочисленные могильные склепы, расположенные на склонах прибрежных утесов, открыли по подрывникам винтовочный и пулеметный огонь с расстояния менее 50 м. Подрывники оказались в весьма затруднительном положении.
В это время десантный катер, в котором находился Стэйтс, едва не был подбит огнем из миномета. Стэйтс сообщил по радио Хэнлону о том, что команда попала под сильный огонь противника, и передал точные координаты позиций японцев. Хэнлон быстро сопоставил полученные данные со своими картами и дал соответствующие указания поддерживающим силам, после чего многозначительно спросил Стэйтса: «Насколько я понимаю, японцы стреляют из могил, не так ли?»
Прежде чем Стэйтс успел что-либо ответить, с линейного корабля «Невада» и с эскадренных миноносцев был открыт сильный огонь по указанным позициям. Группа пикирующих бомбардировщиков также нанесла по ним удары. Противник был подавлен ровно через 4 минуты 40 секунд после того, как Стэйтс обратился по радио с просьбой усилить огневую поддержку. Такая молниеносная быстрота как в передаче приказаний, так и в их выполнении была типичной для военно-морских сил поддержки.
Боевые пловцы на рифе завершили соединение зарядов детонирующим шнуром и уплыли к своим катерам, оставив, как обычно, 2 человек для того, чтобы произвести взрыв. Одним из них являлся младший лейтенант Ф. Динер, огромный мужчина весом 90 кг, прозванный за свое богатырское телосложение «грузовиком». Он производил взрыв во всех случаях, когда 11-я команда [235] выполняла подрывные работы, и всегда успешно. Так было и на этот раз. Поставив взрыватель в боевое положение, Динер и его товарищ быстро уплыли прочь. Недаром пловцы говорили, что никто из них не плавает так быстро, как те, кто остается для производства взрыва, особенно при использовании взрывателей с замедлением менее 10 минут. На этот раз не произошло никаких непредвиденных случайностей, и последние японские заграждения у побережья, то есть на рифе, были уничтожены.
Начало десантной операции на острове Окинава 1 апреля 1945 года совпало с праздником пасхи. 1 апреля каждого года является днем невинных шуток, обманов и неожиданных сюрпризов. Японцы тоже приготовили первоапрельский сюрприз. Для командования американских десантных сил было полной неожиданностью отход японцев от береговой линии. Командующий японскими войсками на Окинаве, решив, что он не сможет оказать серьезное сопротивление десантным войскам противника на побережье, отвел свои войска во внутренние районы острова, на сильно укрепленные оборонительные рубежи. Этим японское командование невольно признало непреодолимую наступательную мощь американских амфибийных сил. И действительно, высадка войск с кораблей и судов на берег, столь примитивная до второй мировой войны, достигла под руководством адмирала Тэрнера и других военно-морских офицеров США высокой степени совершенства.
Когда стало известно об отходе японцев из прибрежных районов, сосредоточенные у Окинавы многочисленные корабли перенесли орудийный огонь во внутреннюю часть острова, израсходовав при этом свыше 5000 т снарядов. Плавающие транспортеры перебирались через недавно очищенный от заграждений западный риф и высаживали войска на побережье. Офицеры подрывных команд указывали им подходы. Усиленные батальоны сухопутных войск и морской пехоты высаживались на берег. Солдаты шли дальше во весь рост, не залегая и не окапываясь, почти не встречая сопротивления со стороны противника. Так продолжалось до тех пор, пока войска не продвинулись довольно далеко в глубь острова. [236]
Однако первый эшелон танков, который выгрузился вслед за пехотой на самых южных участках, был задержан... его собственным командиром. Танки поднялись на риф, но затем остановились перед лагуной, которая в том районе отделяет риф от берега. Лагуна показалась командиру подозрительной. Несмотря на уверения боевых пловцов, что лагуна мелководна и имеет ровное дно, танкист боялся, что танки не одолеют ее. Стрелки и минометчики противника начали обстреливать неподвижно стоящие на рифе машины.
Тогда пловец из 11-й команды С. Конрад решил показать танкистам, что лагуна преодолима. Он быстро разделся и в одних трусах и парусиновых туфлях, со стальным шлемом на голове вошел в лагуну. Танкисты увидели, что глубина там не превышает 90 см, и последовали за ним в своих машинах. Так под огнем противника Конрад провел танки через лагуну на берег Окинавы. Приказом адмирала Тэрнера Конраду за находчивость и смелость было присвоено звание главного старшины.
2 апреля несколько пловцов обнаружили на берегу винокуренную установку по изготовлению саке (спиртной напиток из риса) и немедленно забрали имевшуюся там готовую продукцию для неофициальных нужд армии и флота. Высадка десантов 1 апреля прошла столь легко и успешно, что нашлось время для шуток и развлечений.
Джильберт Сото из 11-й команды, мексиканец по происхождению, решил тоже пошутить. Он надел добытую японскую военную форму и неожиданно вошел в кают-компанию транспорта. Находившиеся там боевые пловцы, которые слышали раньше много рассказов о действиях японских катеров камикадзэ, скрытно проникающих в расположение противника, и о других хитрых приемах, вскочили со своих мест, опрокинув стулья и немало чашек с кофе, прежде чем узнали в «японце» своего товарища.
Но особенно развлекаться было некогда. Высадившиеся войска вскоре достигли сильно укрепленных оборонительных позиций противника в холмистых районах острова. По мере продвижения войск боевые пловцы получали все новые и новые задания по расчистке дополнительных [237] подходов с моря к берегу, необходимых для доставки предметов снабжения.
Борьба за полное овладение островом Окинава окончилась лишь 22 июня. Лишь к этому времени американским войскам удалось окончательно подавить сопротивление японских войск численностью 100000 человек. Общие потери американцев во время боев за Окинаву составили 50 000 человек.
Японское высшее командование поставило задачу перед оборонявшими Окинаву войсками держаться возможно дольше. В это время корабли японского флота, а также самолеты камикадзэ должны были атаковать американские корабли, поддерживавшие высаженные на остров войска. 6 апреля небольшое оперативное соединение японского флота{15} вышло из внутренних вод Японии, чтобы нанести удар по кораблям противника и помешать американцам окончательно овладеть Окинавой. Попытка японцев оказалась тщетной. Их соединение было полностью уничтожено самолетами, действовавшими с американских быстроходных авианосцев. В то же время американские канонерские лодки истребили 71 японский катер камикадзэ, много катеров было потоплено артиллерией других кораблей. Однако летчики-камикадзэ сумели нанести американскому флоту у Окинавы значительный ущерб.
Вокруг Окинавы и прилегающих островов постоянно курсировали дозорные корабли, в задачу которых входило заблаговременно предупреждать о приближающихся самолетах противника и по возможности сбивать их. Службу охранения несли любые корабли и вспомогательные суда, которые можно было выделить для этой цели. Для достижения успеха японские летчики-камикадзэ применяли самые различные приемы маскировки, включая выбрасывание в воздух полосок фольги, чтобы создавать помехи радиолокаторам на американских кораблях. Канонерские лодки и транспорты команд подводных подрывных работ также назначались в дозор, хотя [238] находящиеся на них люди не испытывали особого удовольствия, когда нагруженные взрывчатыми веществами корабли оказывались в зоне, где камикадзэ наносили удары.
От кораблей и судов, стоявших на якоре у Окинавы, каждую ночь выделяли дозорные катера, которые охотились за появлявшимися иногда японскими катерами камикадзэ. Против японских катеров велась борьба днем и ночью. Как правило, их топили, но все же некоторым из них удалось причинить повреждения 5 большим и 3 малым американским судам. Несколько атак катеров камикадзэ было успешно отбито и транспортами команд подрывников.
В течение 45 дней на американские корабли радиолокационного дозора и другие поддерживающие их корабли было совершено 560 налетов, в которых приняло участие в общей сложности 2228 японских самолетов.
На следующий день после высадки десантов большому риску подверглась 21-я команда, а затем ей пришлось принять участие в спасательных работах. На исходе дня, уже в сумерках, транспорт этой команды («Банч») вместе с 2-мя другими кораблями направлялся в дозор. Внезапно их атаковали 2 японских бомбардировщика. Первый самолет атаковал ближайший к «Банчу» корабль «Хэнрико», причинив ему повреждения, вызвав пожар, убив и ранив 170 человек. Второй самолет сбросил бомбу на транспорт «Диккерсэн», но бомбы упали в море. Тогда самолет сделал разворот и сам врезался в него, вызвав пожар.
«Банч» приблизился к «Диккерсэну», чтобы оказать помощь в тушении пожара. Некоторые пловцы 21-й команды прыгнули в воду, остальные последовали за ними в резиновых лодках. Те и другие пытались спасти раненых, сброшенных за борт с пылающего корабля.
Огонь и сильная зыбь вынудили «Банч» отойти, но тогда в десантном катере на «Диккерсэн» отправилась для борьбы с пожаром и спасательных работ новая группа пловцов 21-й команды. Еще одна группа прибыла от 17-й команды, транспорт которой («Кросли») в это время подошел для оказания помощи. [239]
На борту «Диккерсэна» удалось пустить в ход пожарные насосы. Из шлангов на огонь полилась вода. «Банч» принял с «Диккерсэна» буксирный трос и пустил в ход свои пожарные насосы, направляя струи воды на горящий корабль. После этого огонь начал уменьшаться. Но от сильного волнения на море буксирный трос лопнул. Корабли разошлись, и пожар возобновился с прежней силой. Боевые пловцы и экипажи кораблей боролись с огнем 5 часов, пока не прибыл спасательный буксир. Только тогда пожар был потушен. Несмотря на предпринятые меры, транспорт «Диккерсэн» пришлось все же затопить, так как полученные им повреждения оказались очень серьезными. Предварительно с него на борт «Банча» приняли 61 человека, в том числе много раненых.
Каждой команде подводных подрывных работ приходилось подвергаться большому риску, спасая свой корабль при нападениях камикадзэ либо помогая тушить пожары и спасать людей на других кораблях.
В дневное время пловцы были заняты обследованием участков побережья, уже отвоеванных высаженными на остров войсками, хотя эти участки не всегда бывали полностью очищены от противника. Старший лейтенант Дж. Вуд и главный старшина У. Лобан из 4-й команды получили задание составить карту водного пути к участку, находящемуся южнее района высадки первоначальных десантов на пути к городу Наха. Поскольку все на берегу казалось спокойным, пловцы вылезли на стенку набережной и вскоре очутились в небольшой деревушке, которая была покинута жителями. Внезапно они поняли, почему там не было ни души: она находилась как раз между американскими войсками и позициями японцев. В это время с обеих сторон по деревушке открыли огонь и 2 неосторожных разведчика едва сумели выбраться оттуда.
По мере продвижения морской пехоты и сухопутных войск боевым пловцам приходилось обследовать один участок побережья за другим. В их обязанности также входило производить разведку прибрежных островков, прежде чем ими овладевали войсковые части. Так, 7-я команда получила задание обследовать побережье небольшого островка Цукэн у входа в залив Бакнер [240] (залив Накагусуку. — Ред.), восточный берег Окинавы (заливу было присвоено имя генерала 10-й армии Бакнера, убитого за три дня до овладения островом Цукэн). Получив задание, боевые пловцы поплыли к острову и составили карту рифов. По ним не было призведено ни одного выстрела. Однако позднее, накануне высадки десанта, когда их транспорт «Хоппинг» курсировал около острова Цукэн, японская батарея, хорошо замаскированная в утесах этого островка, открыла по кораблю огонь. Из 6 попавших в него снарядов 1 разорвался в жилом помещении. При этом из экипажа корабля 1 человек был убит и 11 ранено. В 7-й команде ранило 9 человек, на следующий день 1 раненый умер и был погребен в море.
Это были последние потери, понесенные боевыми пловцами на Окинаве, хотя в дальнейшем они обследовали еще 6 удерживаемых противником островов, включая остров Иэ — главный оплот японцев у северо-западного побережья Окинавы.
Капитан 1 ранга Хэнлон получил указание найти место для учебных баз, где боевые пловцы имели бы возможность получить подготовку к проведению подрывных работ в холодной воде, что было важно в связи с намечавшимся вторжением на основные острова собственно Японии. На время своего отсутствия Хэнлон передал (с 4 апреля) командование боевыми пловцами капитану 1 ранга Уильямсу. Штаб команд подводных подрывных работ перешел на флагманское судно Уильямса — транспорт «Банч», на котором находилась 21-я команда.
Последним заданием, которое пловцы выполнили в районе Окинавы уже под руководством Уильямса, была разведка острова Иэ. Обследование участков на побережье этого острова было проведено 4-й и 21-й командами. Кроме того, пловцы 21-й команды разведали подходы «к соседнему небольшому островку Мэнна. В обоих случаях не оказалось никаких препятствий, кроме рифов, но из-за последних при высадке десантов понадобились транспортеры-амфибии.
Боевые пловцы, обследовавшие побережье острова Иэ, конечно, имели указания не выходить за линию [241] максимального прилива, так как на островке находился сильный японский гарнизон. Однако, контролируя действия пловцов с ближайшей канонерской лодки, главный старшина Лобан заметил, что один из них прополз на берег, укрываясь среди песчаных дюн, в то время как его товарищ остался сзади на линии прибоя. Лобан готов был уже занести имя первого пловца в список погибших, будучи уверенным, что тот не вернется живым. Но пловец сумел вернуться и доложить о результатах разведки. Лобан стал его отчитывать за нарушение приказов, но пловец обиженным голосом воскликнул: «Я же был в полной безопасности, старшина. Ведь мой товарищ с ножом в руках прикрывал меня».
Насколько в действительности пловец был «в безопасности», можно судить по тому, что 77-й пехотной дивизии потребовалось 5 дней, чтобы овладеть этим небольшим островком (9 км в длину и 5,5 км в ширину). Именно на этом островке пулей японского снайпера был убит военный корреспондент Эрни Пайл.
На рифах вокруг острова Иэ 2 команды были заняты в течение нескольких дней. Там пришлось при помощи взрывчатки проделывать проходы и выравнивать склоны для того, чтобы можно было снабжать войска, пробивающие себе путь до вершины холма, возвышающегося над уровнем моря более чем на 360 м. Все это время у боевых пловцов было неограниченное количество рыбы, так как они то и дело производили взрывы в водной полосе, прилегающей к рифу.
Тем временем другие команды поочередно с удовольствием покидали «страну камикадзэ», направляясь на Гуам, Улити и в Пирл-Харбор. За героизм, проявленный в районе горы Сурибачи на острове Иводзима, и за свои последующие действия у Окинавы 12-я команда, возглавляемая Хочули, получила «Президентшиэл Юнит Ситэйшн». Наконец у Окинавы осталась лишь 16-я команда, которая своими успешными действиями по расчистке участков побережья вокруг острова восстановила свою репутацию после случая, когда ей не удалось взорвать заграждения. К 25 апреля отбыла и эта команда. Но бои на острове все еще продолжались, [242] и месяцем позже туда была вновь вызвана отдыхавшая на острове Гуам 21-я команда для содействия высадке десантов и расчистке прибрежных участков на других близких к Окинаве островах, необходимых в качестве баз для радиолокационных установок. Эта же команда расчистила подходы еще в ряде пунктов на побережье Окинавы и Иэ. Наконец, 26 июня команда, возглавляемая Клейтоном (которому незадолго до этого было присвоено звание капитан-лейтенанта), направилась вместе с разведывательным батальоном морской пехоты под командованием майора Джоунса к острову Кумэ в 50 милях к западу от Окинавы, для того чтобы помочь морской пехоте овладеть этим островом — последней остановкой на пути к Японии. 1 июля 21-я команда отбыла из района Окинавы. За время своего пребывания там она израсходовала более 70 т взрывчатых веществ и была свидетелем 200 воздушных налетов.
У Окинавы закончилась деятельность капитана 1 ранга Хэнлона по руководству командами подводных подрывных работ, что соответствовало его желанию, так как он стремился получить назначение, связанное с выполнением обычных обязанностей офицера военно-морского флота. 6 июня на острове Гуам Хэнлон был приглашен на обед на флагманский корабль адмирала Тэрнера. В своей каюте адмирал резко скомандовал: «Хэнлон, встать!»
Изумленный Хэнлон принял положение «смирно», и Тэрнер торжественно вручил ему орден «Почетного легиона» за Иводзиму и Окинаву. После этого Хэнлон хотел было снова скромно усесться, но это ему не удалось, так как адмирал сурово повторил: «Встать же, черт вас побери!»
Хэнлон вскочил снова и получил еще «Военно-морской крест» за операцию на острове Иводзима. Новая попытка Хэнлона сесть опять была прервана громовым голосом адмирала, который буквально проревел: «Когда я командую «встать», нужно выполнять команду!»
Снова Хэнлон застыл в положении «смирно», и грозный адмирал вручил ему приказ о том, что он, Хэнлон, назначен командиром линейного корабля [243] «Норт Каролайна». Быть может, последняя награда оказалась самой желанной.
«Ну, а теперь садитесь, Хэнлон», — заключил адмирал с веселой усмешкой. И действительно, пора было кончать с наградами, ибо бывший начальник команд подводных подрывных работ вряд ли был тогда способен принять что-либо еще. И хотя на этом окончилась деятельность Хэнлона как начальника подрывников, его дальнейшее быстрое повышение в звании до адмирала и блестящая карьера являются предметом гордости его старых соратников — боевых пловцов.
Временно обязанности начальника команд подводных подрывных работ были возложены на капитана 3 ранга Кауфмана. Затем на эту должность был назначен капитан 1 ранга Р. Роджерс, который раньше был командиром флагманского корабля адмирала Тэрнера в южном районе Тихого океана, а затем — начальником боевой подготовки Тихоокеанских амфибийных сил на учебной базе в Коронадо. Перед новым начальником боевых пловцов стояли большие задачи. Необходимо было составлять планы прибрежных разведок и подрывных работ на основных островах Японии — сперва на острове Кюсю, где десантную операцию намечали провести в ноябре 1945 года, а затем на острове Хонсю. При подготовке этих операций только для разведывания береговых участков необходимо было иметь 30 команд, размещенных на 30 транспортах. [244]