Содержание
«Военная Литература»
Военная история

Бронепоезд «Маршал Буденный»

В самом начале героического сражения с гитлеровскими захватчиками за столицу Советской Украины начальник Полтавского паровозостроительного завода Т. В. Гаевой 20 июля 1941 года получил два ответственных документа — телеграмму из НКПС об эвакуации завода в Красноярск и указание штаба Юго-Западного фронта о строительстве бронепоезда для защитников Киева.

Вторая задача оказалась самой трудной для коллектива. Не было ни чертежей, ни броневых листов, ни опыта подобного строительства. В гражданскую войну в цехах завода не строили, а только ремонтировали бронепоезда. Но на собраниях котельного, паровозосборочного цехов рабочие постановили: строительство бронепоезда считать чрезвычайным, первоочередным заданием.

Для подбора паровоза в депо Гребенка был командирован машинист В. А. Дворовенко. На станции Полтава нашли два 60-тонных полувагона, предназначенных под бронеплощадки. А вскоре прибыл и паровоз. После коротких работ по усилению осей и букс паровоза началось его бронирование. В тендерном Цехе стальными листами обшивали тендер. [38]

Наиболее трудоемкие работы развернулись в котельном цехе, где оборудовались бронеплощадки. Мастера Г. П. Иващенко, М. Я. Ткачук, Н. Т. Фещенко, начальник цеха К. И. Штриголь вместе с котельщиками считали себя мобилизованными для выполнения фронтового заказа, сутками не уходили домой, показывали примеры самоотверженной работы.

Представитель штаба Юго-Западного фронта полковник Чебров своевременно организовал доставку артиллерийских орудий и пулеметов для установки их на бронеплощадках.

На призыв партийного комитета завода вступать в команду бронепоезда откликнулись более 50 человек. Первыми принесли заявления мастер тендерного цеха И. Г. Луговой, начальник разборочного цеха инженер В. В. Преображенский, котельщики П. П. Андрущенко, А. Н. Мищенко, комсомольцы: электросварщик А. П. Муха, слесарь А. Д. Скряга и другие. Коммунисты завода избрали секретаря партбюро котельного цеха Б. Г. Юхимца парторгом бронепоезда. В паровозном депо Полтава машинисты-добровольцы В. И. Чистяков, И. Д. Билык, А. В. Булавин, И. В. Бабич, А. Д. Лучко, Е. С. Семенов формировали паровозные бригады для работы в боевых условиях.

1 августа 1941 года работы по строительству и монтажу вооружения были завершены. Под командованием старшего батальонного комиссара П. С. Кривко боевая машина прошла испытания и первые стрельбы у станции Кочубеевка.

С 18 августа 1941 года бронепоезд «Маршал Буденный» (так его назвали полтавчане) стал нести патрульную службу. В его задачу входила защита моста через реку Псел у станции Потоки от налетов вражеских самолетов, а также днепровских переправ от выброски десантов у Кременчуга.

21–22 августа бронепоезд сопровождал командующего войсками Юго-Западного направления Маршала Советского Союза С. М. Буденного в поездках на станции Новомосковск, Павлоград, Синельниково. Отсюда маршал выезжал в войска на передовой линии фронта.

31 августа 1941 года гитлеровцы форсировали Днепр севернее Кременчуга и развернули наступление на Полтаву. В течение трех суток бронепоезд «Маршал Буденный» вел мощный артиллерийский обстрел фашистов на северной окраине села Потоки. Особенно отличились артиллеристы второй бронеплощадки. Командир бронеплощадки лейтенант А. И. Козарь, забравшись на высокий тополь, умело корректировал огонь. Благодаря его действиям были поражены гитлеровские орудия, склады с боеприпасами, танки и мотопехота, скопившиеся для прорыва к городу, а также живая сила противника.

Вечером 4 сентября на станции Галещино командир бронепоезда капитан Яблонский получил срочный приказ — взять на бронеплощадки взвод десантников и прибыть на станцию Потоки. [39]

— Мы подъезжали к Потокам, — вспоминал бывший парторг бронепоезда, капитан в отставке Б. Г. Юхимец, — как вдруг ощутили сильный толчок и раздался грохот взрыва. У артиллерийских установок погасло электроосвещение, прервалась связь с командирской рубкой на паровозе. Фашисты взорвали путь, и мы попали в засаду. Вместе с комиссаром П. С. Кривко я находился на второй бронеплощадке. Высунувшись в верхний люк, я увидел, что паровоз и бронеплощадка накренились набок. Пушки первой бронеплощадки «смотрели в землю».

Гитлеровцы со всех сторон начали атаку поврежденного бронепоезда. Бойцы первой бронеплощадки отражали эти атаки метким винтовочным огнем и ручными гранатами. В. В. Преображенскому пришлось заменить пулеметчика, но он был тяжело ранен. Подносчик снарядов Н. Романов бросился ему на помощь, но тут же был сражен вражеским осколком. Подбежала санинструктор А. Ф. Николаенко, взвалила В. В. Преображенского на свои плечи и смогла унести его в укрытие. Артиллерийскую дуэль вели с противником бойцы второй бронеплощадки лейтенанта А. И. Козаря. Фашисты сосредоточили на ней весь огонь. Но крепка оказалась полтавская броня. Командир орудия В. Молодцов и наводчик В. Сергиенко уничтожили два орудия, легкий танк, обстреливавшие бронепоезд...

Однако термитным снарядам гитлеровцев удалось все же пробить броню. На стеллажах уже загорелись ящики с боеприпасами, а В. Молодцов с обожженными руками посылал еще снаряд за снарядом в казенник орудия... [40]

Команда подрывников взорвала поврежденный бронепоезд, и глубокой ночью бойцы бронепоезда вышли из вражеского окружения. В бою погибли пулеметчики А. П. Муха, Н. В. Ромашев, помощник машиниста Я. И. Чагин и другие члены экипажа.

14 сентября 1941 года тридцать бойцов-полтавчан прибыли в Харьков и влились в команду бронепоезда «За Родину!».

«Красавица Одесса под вражеским огнем...»

В начале августа 1941 года фашистские захватчики прорвались к Одессе. Враг не только стоял у ее ворот, но и все яростнее ломился в них. Бои шли на западе — под Беляевкой, севернее Одессы — по обе стороны железной дороги на Тирасполь и у Аджалыкского лимана. «Товарищи! Враг у ворот Одессы...» Эти строки из обращения городского комитета партии к населению с листовок, расклеенных на стенах домов, говорили каждому о нависшей смертельной опасности.

В те дни на заводе имени Январского восстания, известного в городе революционными традициями, началось строительство бронепоезда. Не остались в стороне от важного дела и коллективы паровозных депо Одесса-Товарная и Одесса-Сортировочная, других предприятий.

Трудности возникли сразу. Ведь многие из строителей даже не знали, как выглядит бронепоезд. Но это не остановило железнодорожников. Вспомнили о старом мастере Г. Г. Колягине, который весной 1919 года строил в Одессе бронепоезд «Имени командарма Н. А. Худякова». Им командовал А. Г. Железняков, погибший при прорыве кольца окружения у станции Верховцево.

Г. Г. Колягин посоветовался с ветеранами-котельщиками, с моряками, имевшими дело с броней, и выбрал для бронепоезда маневровый паровоз серии Ов. На завод доставили листы корабельной брони и приступили к делу.

У строителей не хватало материалов, инструмента, приспособлений. Их искали повсюду, находили, изготавливали сами и тут же запускали в работу. Вскоре на заводских путях выстроились бронеплощадки — пульмановские платформы, обшитые листами корабельной брони.

Не только к реверсу паровоза, но и к орудиям, пулеметам встали железнодорожники. Первый одесский бронепоезд получил [41] номер 21. Комиссаром поезда стал секретарь Котовского райкома ВКП(б) В. Р. Вышинский.

Маршал Советского Союза Н. И. Крылов свидетельствовал, что 22 августа 1941 г. в распоряжение 95-й стрелковой дивизии был направлен бронепоезд № 21. Во время боя у станции Карпово он прорвался далеко за край обороны — за Выгоду{6}. В западном секторе обороны Одессы, где занимала позиции 95-я стрелковая дивизия, сосредоточились две пехотные дивизии и 60 танков фашистов. Появление бронепоезда в тылу было для фашистов неожиданностью. Бронепоезд № 21 расстреливал идущих в атаку гитлеровцев, бил во фланг по танкам. Они горели черными факелами. Было подбито более 20 танков. Фашисты отступили.

К концу августа на рубежах Одесского укрепленного района сражались уже четыре крепости на колесах. В строительстве их участвовали многие предприятия, но собирали боевые машины на заводе имени Январского восстания.

Одному из бронепоездов дали название «Черноморец». Он отличался дерзкими, внезапными налетами на врага. Душой экипажа был его комиссар П. А. Дудко. Небольшого роста, крепко сложенный, подтянутый, в выгоревшем на солнце кителе, комиссар, казалось, никогда не разлучался со своими воинами. П. А. Дудко успевал быть и с рабочими на заводе, когда бронепоезд после жаркого боя три дня стоял на ремонте, и воодушевил их так, что, быстро завершив основные работы, они сами потребовали срочно заменить поврежденные орудия, запросили новые из Севастополя. Орудия доставили морем.

Немцы и румыны обстреливали «Черноморец» на определенных участках железнодорожного полотна, стремясь разбить путь, вводили в действие авиацию. Искореженные рельсы удавалось исправлять только ночью. Но и это было небезопасно. Враг освещал полотно железной дороги ракетами. На ремонт уходила вся бригада — бойцы Сонин, Божок, Дубинчук, Фросиничев и другие. Вперед высылали дозор, сзади их охраняли два пулеметчика — И. Жибжиков и К. Еринджаев. Когда путь был восстановлен, экипаж снова дерзко атаковал врага.

Команда бронепоезда как-то решила прорваться в расположение противника и обстрелять его. «Черноморец» стремительно пересек передний край обороны, вышел на ничейную полосу и, не сбавляя хода, двинулся дальше. Матросы-артиллеристы расстреливали прямой наводкой мечущихся в панике фашистов. Однако вскоре гитлеровцы опомнились и пошли в наступление. Их умело встретили меткие пулеметчики. Бронепоезд, выполнив намеченную операцию, начал отходить. И опять, быстро набирая скорость, проскакивал между разрывами снарядов. Но впереди [42] внезапно оказались развороченные взрывом рельсы. Наблюдатель вовремя дал сигнал на командный пункт — три коротких звонка. «Черноморец» остановился в нескольких метрах от поврежденного полотна. Обстрел бронепоезда противником продолжался. И все же ремонтная бригада со своей задачей справилась. Путь починить удалось. У убитого в этом районе румынского юнкера Михая Олтяну нашли дневник с записью: «Сегодня утром появился бронепоезд противника и открыл бешеный огонь. Снаряды и пули сыпались градом. Потери у нас огромные».

Четвертым по счету из завода имени Январского восстания вышел бронепоезд «За Родину!». Его командир М. Р. Чечельницкий сколотил из команды выздоравливающих моряков дружный экипаж численностью 150 человек. 29 августа на митинге, когда изготовленную крепость на колесах передавали представителям Отдельной Приморской армии, команда бронепоезда заверила, что такой боевой экипаж, как их, не пустит врага в город. Боец бронепоезда С. П. Дикий позже писал: «Мы получали заботливые и вместе с тем деловые послания от рабочих и тут же отвечали, заверяли, что оправдаем доверие, будем наносить врагу сокрушительный удар. У нас установилась непрерывная связь с рабочими завода. Экипаж читал письма, полные благодарности за успешные боевые действия, смелые выходы и налеты на врага. Мы знали, что в цехах напряженно трудятся, не уходят домой отдыхать по нескольку суток. Это еще больше поднимало нашу ответственность за свои действия. Завод был для нас вторым штабом, перед которым мы отчитывались».

Бронепоезд «За Родину!» под командованием лейтенанта М. Р. Чечельницкого сразу вступил в бой с гитлеровцами на ближних подступах к Одессе. Вдребезги разнес он мощные батареи противника, которые обстреливали город, но и сам, получив повреждения, остановился. На неподвижный бронепоезд противник обрушил шквал минометного огня. На помощь экипажу пришли ремонтные бригады путейцев. Под обстрелом они исправили путь, подняли подбитую бронеплощадку.

Перед каждым огневым налетом вперед уходили разведчики во главе со старшиной 1-й статьи С. Барановым, а также наблюдатели-корректировщики лейтенанты Г. З. Волков и В. А. Синенков.

Бронепоезд «За Родину!» энергично действовал на участке от 1-й заставы до Сухого Лимана и Татарки, поддерживал 2-ю кавалерийскую дивизию полковника П. Г. Новикова. Базировался бронепоезд на 2-й заставе. С позиции 16-й железнодорожной батареи он вел огонь.

Однажды бронепоезда «За Родину!» и № 21 получили задание подавить вражеские зенитные батареи. После внезапного налета на позиции фашистов противник запоздало открыл все же ответный [43] огонь из нескольких уцелевших орудий. Один из снарядов разворотил железнодорожный путь под бронеплощадкой 21-го, она осела. Фашисты сосредоточили огонь на остановившемся бронепоезде. М. Р. Чечельницкий послал на выручку путейскую бригаду, которая всегда была у него в резерве. Ее возглавил Михайловский. Под непрерывным обстрелом железнодорожники подняли домкратом платформу, сменили шпалы, поставили бронеплощадку на рельсы, укрепили и выправили путь, и 21-й ушел из опасной зоны.

Чтобы поддержать поредевшие наши части на восточном берегу Сухого Лимана, М. Р. Чечельницкий повел бронепоезд «За Родину!» на Овидиопольскую ветку. Там сражалась 1-я батарея береговой охраны под командованием капитана М. К. Куколева. Бронепоезд включился в бой. Враг в тот момент шел колоннами, расстояние до него было с полкилометра. Незамедлительно по колоннам был нанесен удар изо всех орудий. Один залп следовал за другим, бронепоезд быстро менял позиции. Ожила, наконец, и артиллерия захватчиков. Их снаряды ложились все ближе и ближе. Один угодил в бронеплощадку и вывел из строя расчет 76-миллиметровой пушки. Тяжело ранило лейтенанта Маркова, бойцов Меслицкого, Сайчина, Мисурина, Колыханова. Загорелись ящики с боеприпасами. Бойцы Дикий, Мишкин, Люсюк кинулись к ним и с риском для жизни сбросили их с платформы, предотвратив взрыв. Военфельдшер Ф. Большаченко и медсестра Литвиненко пробрались из своего вагона на бронеплощадку и вовремя оказали раненым первую помощь. Снарядом пробило тендер, вытекала вода. Старый машинист М. Я. Богатов, более тридцати лет проработавший на транспорте, сумел экономно расходовать воду. Расстреляв боеприпасы, бронепоезд отошел к 1-й заставе. Потом на буксире его отвели на ремонт.

5 октября фашисты захватили Болгарские хутора. Бронепоезд «За Родину!» один отбивал их атаки. 9 октября М. Р. Чечельницкий получил от командира 2-й кавалерийской дивизии II. Г. Новикова приказ: «Прикрывать отход дивизии. Отход состоится с наступлением темноты 15 октября. Экипаж бронепоезда будет отходить последним». 16 октября 1941 года стало последним днем героической обороны города.

В сумерках бронепоезд вышел на однопутную ветку. После выполнения задания здесь, в районе 3-й заставы, он должен был быть взорван. Все личное оружие и одиннадцать пулеметов сняли с бронеплощадок. После недавнего жестокого боя осталось немного снарядов и ящики бутылок с горючей смесью. Последние минуты бронепоезда «За Родину!» С. П. Дикий описал так:

— Мне и Мишкину было поручено взорвать бронепоезд. Пар в котле паровоза перекрыли и топку пополнили углем. По сторонам котла под броневым кожухом положили ящики с толом, а шнуры от них вывели за дверь паровозной будки. На бронеплощадках [44] лежали ящики с толом и бутылками, наполненными горючей смесью.

Мы с Мишкиным зажгли шнуры. Отойдя на некоторое расстояние от паровоза, мы выстрелили из полуавтоматических винтовок по бутылкам, стоящим вдоль барьера на дальней бронеплощадке. Вспыхнул огонь, зловеще осветив бронепоезд. Потом раздался взрыв...

Экипажи четырех бронепоездов Отдельной Приморской армии внесли достойный вклад в героическую оборону Одессы.

Они сражались за Харьков

Летом 1941 года в управлениях Северо-Донецкой и Южно-Донецкой железных дорог вместе со специалистами НКПС решили организовать строительство бронепоездов. Талантливые инженеры и техники в кратчайшие сроки подготовили рабочие чертежи и проектно-сметную документацию. Был издан приказ об организации «вертушек», курсировавших для доставки броневых листов с мариупольских заводов в паровозные и вагонные депо Донбасса. Тщательно разработана была и кооперация между предприятиями, сооружавшими бронепоезда. Так, в Дебальцево одевали в броню паровозы, оборудованием тендеров занимались рабочие депо Попасная, а бронеплощадки изготавливались в Красном Лимане.

Большую организаторскую работу провели начальники паровозных депо Дебальцево и Попасная В. С. Курочка и П. А. Лакутин, мастера В. И. Маньковский, И. К. Зайцев, В. С. Волков, В. И. Матвеев. Они организовали бригады лучших котельщиков, сварщиков, обучали их приемам обработки листов, установке и монтажу вооружения.

Трудились донецкие ремонтники самоотверженно. В депо Красный Лиман бригада Н. Е. Курмазы ежедневно работала по 15–18 часов. К началу сентября 1941 года в Донбассе было сооружено 20 бронепоездов. В бой их повели донецкие машинисты А. X. Притыкин, Г. С. Лопушняк, И. А. Сила, П. Н. Остапенко, Ф. И. Пилипенко, П. М. Вовк и другие.

3 сентября 1941 года в ожесточенных боях в районе Днепропетровска отличился экипаж бронепоезда № 11 «За Родину!» под командованием участника гражданской войны П. М. Бойко.

Один из бойцов бронепоезда Я. М. Синенко свидетельствует:

— Фашисты считали себя хозяевами на занятой станции Нижнеднепровск-Узел. И вдруг на них обрушился огонь четырех [45] орудий и двенадцати пулеметов советского бронепоезда. «Осколочным — огонь!», «Первое — огонь!», «Второе...», — непрерывно повторялись команды. Гитлеровцы в панике разбегались, оставляя машины, мотоциклы, полевые кухни. Сделав 50 выстрелов, бронепоезд отошел так же неожиданно, как и появился.

Утром следующего дня он вновь ушел в стан врага. Водили бронепоезд люди отважные, отлично знавшие дело. Это машинисты Андрей Кукибный, Петр Доронин, Леонид Будаговский, помощники Дмитрий Иванов, Леонид Олефир и другие.

В короткий срок рабочие Харьковского паровозоремонтного завода и железнодорожного узла построили отдельный бронепоезд № 1 (вскоре его переименовали в № 5). Его экипаж был укомплектован личным составом 2-го Харьковского бронетанкового училища, располагавшегося в Чугуевских лагерях. Командовал бронепоездом капитан И. А. Крохин.

8 сентября 1941 года в Харькове был переоборудован и пополнен людьми бронепоезд № 4 «Ильичевец», построенный железнодорожниками и металлургами Мариуполя.

21 сентября бронепоезда № 4 и 5, выведенные в район Краснограда, были объединены в составе 1-го ОДБП Юго-Западного фронта. В их задачу входило патрулирование с танкистами 12-й танковой бригады железнодорожного участка Красноград — Водолага (в 100 километрах западнее Харькова). Вчитаемся в скупые строки военных донесений:

«22 сентября к исходу дня бронедивизион в 5 километрах западнее Краснограда был атакован танковым батальоном противника. Огнем тяжелой артиллерии был поврежден железнодорожный путь. Сошла с рельсов одна бронеплощадка бронепоезда № 4, повреждены оба бронепаровоза. Погибло три человека, ранено девять, двое контужено... Силами восстановительных команд боевая часть доставлена в Харьковский ПРЗ для ремонта»{7}.

12 октября 1941 года бронедивизион был переброшен на участок Богодухов — Люботин в распоряжение 212-й стрелковой дивизии. До 15 октября шли жестокие бои в районе станции Гавриши. Фашисты потеряли от огня бронепоездов три минометные батареи и батарею противотанковых орудий, около батальона солдат и офицеров. Железнодорожники не раз восстанавливали путь, выводя стальные крепости из-под вражеского обстрела.

Бывший пулеметчик бронепоезда № 5 В. Я. Портнягин вспоминает:

— В районе станции Мерефа бронепоезд поступил в распоряжение нашей пехоты. Рано утром был открыт внезапный для противника огонь. Гитлеровцы, спавшие в здании вокзала, в панике стали разбегаться. Но уйти от пулеметного огня удалось немногим. Разбитые повозки, брошенные пулеметы, минометы, снаряжение [46] остались на поле боя. Советские пехотинцы поднялись в атаку и отбросили фашистов на семь километров...

Спустя несколько дней, как рассказывает М. И. Ткаченко, бронепоезд вступил в новый бой. Атакуя его, фашисты поняли, что этот «крепкий орешек» не так-то просто уничтожить. Тогда вражеские разведчики зашли с тыла и взорвали мост, отрезав стальной крепости путь к Мерефе. Командир бронепоезда И. А. Крохин приказал личному составу занять круговую оборону. Часть бойцов осталась у орудий и пулеметов, установленных прямо на открытых платформах.

Много раз гитлеровцы поднимались в атаку. Но огонь пулеметных расчетов прижимал их к земле. До позднего вечера одна за другой следовали атаки. Лишь в сумерках фашисты отошли, решив, что бронепоезд у них в ловушке. Команда бронепоезда, изнуренная в тяжелом бою, всю ночь работала на железнодорожном полотне под носом у противника. Под утро бронепоезд проследовал к Мерефе по восстановленному мосту...

21 октября 1941 года Харьков оказался в полукольце фашистских войск. Гитлеровцы заняли Казачью Лопань, Слатино, перерезав железнодорожные линии Харьков — Лозовая и Харьков — Курск. Воины 38-й армии вели ожесточенные бои на подступах к городу. 23 октября из района станции Совнаркомовская (на линии Полтава — Харьков) к боевым рубежам 216-й стрелковой дивизии подошел бронепоезд № 60 под командованием капитана И. Д. Турганова. Рассказывает комиссар бронепоезда Л. Г. Гольдфарб:

— Весь день мы вели огонь по немцам, рвавшимся к Харькову. Бронепоезд периодически выдвигался на открытую позицию, прямой наводкой поражая противника. Разведчики сообщили командиру: «Разгромлены две батареи. Противник на линию огня выставляет три новые». И в который раз подается команда лейтенанта Каштанова: «Прицел... трубка... огонь!».

Потом с замаскированного наблюдательного пункта разведки старшина Казакевич доложил по телефону: «По шоссе движутся немецкие танки». Гремит залп из всех орудий по мосту, расположенному на пути танков. Продвижение противника приостановлено. По приказу И. Д. Турганова огонь переносится на танковую колонну. Наблюдатели сообщают: «Два танка подбиты, остальные повернули назад».

В ночь на 25 октября командующий 38-й армией генерал Н. Г. Цыганов приказал командиру 1-го ОДБП оставить Харьков и обеспечить прикрытие железнодорожных составов, отходивших к Чугуеву. Эшелоны с оборудованием харьковских заводов, санитарные летучки под защитой орудий и зенитных пулеметов бронепоезда № 5 медленно продвигались к Купянску.

Неподалеку от железной дороги в окружение попал стрелковый полк 216-й дивизии. Советские пехотинцы, теснимые фашистами, [47] несли большие потери. Экипаж бронепоезда № 60 вступил в бой. Капитан И. Д. Турганов приказал водителям двух бронемашин, защищавших полотно железной дороги, и десантной роте охранять мосты от прорывавшихся в тыл гитлеровских автоматчиков. Артиллеристы лейтенанта Конощенко открыли огонь по врагу. Разведчики бронепоезда, находившиеся в расположении советской пехоты, корректировали огонь стальной крепости. Фашисты, неся потери от обстрела, несколько ослабили натиск. Батальоны полка успели перегруппироваться, готовясь к атаке.

По шоссе, проходившем вдоль железной дороги, фашисты подтянули танки. Вести по ним огонь с закрытых позиций было неэффективно. «Полный вперед!» — скомандовал И. Д. Турганов, и бронепоезд стремительно выехал из лощины на открытую позицию. В ходе ожесточенного боя было уничтожено четыре вражеских танка. Опомнившись, гитлеровцы сосредоточили на бронепоезде мощный огонь. Осколки снарядов с визгом били по броне. Бронепоезд вновь отошел на закрытую позицию в глубокой выемке. Через некоторое время враг подтянул мотопехоту. И опять бронепоезд вступил в открытый бой. Командир полка передал на бронепоезд: «Вашим огнем рассеяно и уничтожено до трех рот пехоты противника. Вырываемся из кольца. Прикройте отход».

Фашисты решили расправиться с неуловимым бронепоездом. Они пустили навстречу ему состав из сорока горящих вагонов, трех холодных паровозов и нескольких платформ с металлоломом и неисправными подъемными кранами. В темноте осенней ночи передовые посты заметили несущийся с немецкой стороны горящий состав. Положение было критическим: гитлеровцы взорвали входные стрелки, неподалеку противник, рвущийся к железной дороге, впереди надвигающийся таран. Капитан И. Д. Турганов, оценив обстановку, отдал команду: «Полный назад!» Ловким маневром удалось подставить под удар контрольные платформы. В результате столкновения они были разбиты в щепки, но основная боевая часть бронепоезда осталась невредимой.

Под руководством красноармейца Волосова развернулись работы по расчистке путей. Приходилось подрывать разрушенные вагоны, а обломки растягивать паровозом. Вскоре путь был свободен. На утро бронепоезд прибыл в Чугуев.

Пять суток шли бои за Харьков. В них наступавшие гитлеровские дивизии потеряли половину своего личного состава. Острые на язык фронтовые корреспонденты окрестили эти бои «харьковским кровопусканием». Части 38-й армии и гарнизон Харькова выполнили свой долг: задержали превосходящие силы врага до отвода частей Юго-Западного фронта на рубеж Тим — Балаклея — Изюм — Ямполь.

«Фашистскому верховному руководству с горечью пришлось констатировать, что полуторамесячная отсрочка генерального [48] наступления на Москву не достигла цели. Заняв более устойчивое оперативно-стратегическое положение, войска Юго-Западного фронта вновь перешли к активным боевым действиям. Их мощные удары, особенно в районе Харькова, доказали, что возрожденный Юго-Западный фронт по-прежнему является грозной силой», — отмечал Маршал Советского Союза И. X. Баграмян{8}.

Дальше