К вооруженному конфликту

Главной целью японского плана войны было нанесение сокрушительного удара по российской Маньчжурской армии и завершение военной кампании до того момента, как из центральной части России подойдет подкрепление{13}. Этого предполагалось достигнуть следующими средствами: установить господство на Желтом море путем нанесения внезапного удара по российскому флоту в Порт-Артуре (уничтожение флота либо его блокирование) с одновременным уничтожением русских кораблей, находившихся на стоянках в корейских и китайских портах; захватить Корею десантными отрядами 1-й армии генерала Тамэсуды Куроки (3 дивизии, 2 бригады, 45 000 человек), которые высадятся в Пусане, Масане, Чемульпо и Нампхо, после чего Корея станет базой для нанесения удара по Маньчжурии и ведения войны на море; перебросить морским путем под прикрытием кораблей Соединенного флота 2-ю армию генерала Ясукаты Оку (3 пехотных дивизии, 40 000 человек), которая высадится на полуострове Ляодун в районе Бицзыво (высадку поддержит после форсирования реки Ялу 1-я армия). После того как Порт-Артур будет взят со стороны суши, 1-я армия с присоединившимися к ней еще тремя армиями должна будет продвинуться [22] вдоль колеи ЮКЖД к Ляояну, чтобы заблокировать подход российской Маньчжурской армии. После создания общего фронта (3–5 армий) планировалось захватить Мукден, а затем, после уничтожения главных российских сил, занять южную Маньчжурию. Для этой операции выделялось 375 000 солдат и 1140 орудий. В качестве вспомогательной цели фигурировал Сахалин (для взятия его выделялась отдельная пехотная дивизия){14}.

Японские сухопутные войска (так называемая постоянная армия) насчитывали на 1 января 1904 года 8082 офицера и 142 663 рядовых, 684 орудия и 147 станковых пулеметов{15}. К этому надо добавить 50 560 солдат и офицеров территориальных войск, задачей которых была оборона японских островов, и ополчение, которое ставили под ружье в военное время. После проведения мобилизации войска, которым предстояло действовать в Корее и Маньчжурии, состояли из 13 пехотных дивизий (в том числе и дивизии императорской гвардии), 2 отдельных бригад кавалерии, 2 бригад артиллерии и отдельного железнодорожного батальона{16}. Основным организационным и тактическим звеном была пехотная дивизия, состовшая из двух пехотных бригад (по 2 полка каждая), кавалерийского полка, полка полевой артиллерии, инженерно-саперного батальона и тыловых служб (обозный батальон, рота телеграфной связи, 6 полевых госпиталей, 4 роты снабжения, 7 передвижных складов вооружения, резервные лошади). В штате дивизии состояли 13 454 солдата и офицера. Кроме того, в дивизии насчитывалось 36 орудий калибра 75 мм и 800–900 лошадей. Так как японские солдаты, несмотря на хорошую общую физическую подготовку, не обладали атлетическим сложением, [23] в военное время для каждой дивизии мобилизовывали до 6000 носильщиков-кули для транспортировки военного снаряжения. Формируемая в военное время армия была оперативным соединением, состоявшим из 3–4 дивизий и 2–3 бригад пехоты. В зависимости от выполняемых задач ей выделялась из резерва верховного командования либо бригада кавалерии, либо бригада артиллерии.

Пехота обучалась немецкими инструкторами в наступательном духе, поэтому штурм, заканчивающийся штыковой атакой, был основным видом ее действий. Недостатком подобной тактики было то, что штыковые атаки выполнялись штурмовыми колоннами, а это вело к большим потерям среди пехотинцев. Однако японских солдат отличало презрение к смерти, так как на прусскую муштру накладывал отпечаток по-прежнему культивируемый самурайский кодекс «бушидо»{17}и пропаганда национального шовинизма. Японская кавалерия рассматривалась как разновидность прежних драгун — после сближения с противником кавалеристы спешивались и вели огневой бой. До кавалерийских атак с применением холодного оружия доходило в крайних случаях. Артиллеристы же, наоборот, обучались ведению огня с закрытых позиций. Надо отметить, что японские сухопутные войска были очень хорошо подготовлены для ведения боевых действий в горах; почти 37 % орудий полевой артиллерии составляли горные орудия, а в рукопашном бою с успехом использовались предназначенные для окапывания саперные лопатки и кирки. Эта «горная подготовка» сыграла впоследствии большое значение в боях за Порт-Артур.

Основным оружием пехоты была пятизарядная винтовка Arisaka образца 1897 года, калибра 6,5 мм, с дальнобойностью 2000 метров и штыком-ножом. Кавалеристы [24] были вооружены теми же винтовками (с укороченным стволом, без штыка) и саблями (гвардейская кавалерия имела также и пики). На вооружении артиллерии состояли орудия Arisaka образца 1898 года, калибра 75 мм, с дальностью стрельбы 4800 метров, скорострельностью — 3 залпа в минуту; орудие перевозили конной упряжкой (6 лошадей). В модифицированной горной версии орудия дальность стрельбы составляла 4300 метров.

Кроме того, японским войскам в Корее и Маньчжурии мог помочь боевой опыт, полученный в недавней войне с Китаем, так как наступление должно было проходить на уже знакомой местности. Большую помощь японским войскам оказывала и отлично развитая разветвленная агентурно-разведывательная сеть, вербуемая из профессиональных офицеров{18}и местного населения.

Порт-Артур занимал в японских планах особое место. Он являлся базой российского флота, которую необходимо было захватить для установления господства на Желтом море, и крепостью в тылу армий, сражавшихся в Маньчжурии. Ведь для них он оставался постоянным источником угрозы, несмотря на возможность уничтожения подкреплений, которые высаживались на полуострове Ляодун. По этому пункту интересы Соединенного флота и сухопутных войск совпадали. Соединенный флот мог с легкостью заблокировать российский флот в Порт-Артуре и даже, хотя и с большим трудом, полностью его уничтожить, но захватить крепость он бы не смог. В свою очередь, сухопутные войска, которые могли бы выполнить без особого напряжения эту задачу, сначала-должны были быть доставлены под охраной Соединенного флота на реквизированных им транспортных [25] единицах в район Порт-Артура. Таким образом, захват крепости требовал тесного взаимодействия обоих родов войск, тем более что тяжелая корабельная артиллерия могла быть потом использована для ликвидации очагов сопротивления в крепости. Поэтому японский Генеральный штаб (начальник штаба маршал Ивао Ояма) после высадки первых десантных отрядов в южной Маньчжурии и блокирования Порт-Артура со стороны моря решил для начала отсечь его только со стороны суши, чтобы отбросить подтягивавшиеся к крепости вдоль линии ЮКЖД подкрепления. Лишь после формирования фронта и отсечения приближавшихся российских войск планировалось захватить Порт-Артур в максимально короткий срок, чтобы осаждавшая его армия смогла участвовать в заключительных военных операциях в Маньчжурии, что решило бы исход войны в пользу японской стороны.

Как и сухопутные войска, военный флот Японии был хорошо подготовлен к войне с Россией{19}. Благодаря союзу с Великобританией (30 января 1902 г.) Соединенный флот мог без опасений сконцентрировать свои силы для сражения в Желтом море с главными силами российской Тихоокеанской эскадры, находившимися в Порт-Артуре. Как уже упоминалось, их планировалось уничтожить либо серьезно ослабить, чтобы затем безбоязненно перебросить свои войска на континент и обеспечить их снабжение морским путем. Для выполнения такой задачи военный флот имел соответствующие силы и средства, а реквизированные у транспортного флота суда позволяли перевезти морем одновременно шестнадцать мобилизованных дивизий пехоты в течение 48 часов (60 судов). Необходимым условием успешного выполнения плана была и быстрота его реализации, чтобы подошедшие с Балтики российские эскадры не лишили японский Соединенный флот господства на море. Поэтому многое зависело от первого удара по Порт-Артуру, который должен [26] быть сильным, неожиданным и основанным на точных разведданных.

Командующий Соединенным флотом вице-адмирал Хэйхатиро Того считал, что такой успех обеспечит ему комбинированный удар эскадренных миноносцев (ночью) и тяжелых кораблей с артилерией (утром следующего дня). Необходимые разведданные должна была предоставить шпионская агентура в Порт-Артуре. Одновременно отдельный отряд кораблей (крейсеров и миноносцев) должен был нанести удар по корейскому Чемульпо, уничтожить находившиеся там русские корабли-стационеры{20}и прикрыть высадку десанта авангарда 1-й армии, задачей которой был захват Сеула. Перехватив оперативную инициативу, Соединенный флот сконцентрировал бы свои усилия на выполнении запланированных задач, взаимодействуя с сухопутными войсками и корректируя свои действия в зависимости от ситуации в акватории боев. Хотя японский военный план и не предусматривал ведения боевых действий против Владивостока, вице-адмирал Того планировал в качестве следующего шага направить специальный отряд кораблей для блокады Корейского залива, чтобы немногочисленные российские корабли не смогли выйти из Владивостока в Желтое море, соединиться с главными силами в Порт-Артуре либо атаковать японские конвои.

Для выполнения поставленных задач в распоряжении японского военного флота были 154 корабля (7 броненосцев, 6 броненосных крейсеров и 15 легких крейсеров, 22 единицы посыльных судов и канонерок, 19 эскадренных миноносцев и 72 миноносца, 5 кораблей обороны побережья{21}, 8 специальных и вспомогательных [27] единиц) общим водоизмещением 284 098 тонн, численность экипажей составляла 23 000 человек. В стадии строительства находились еще 36 кораблей (4 броненосца, 2 броненосных крейсера, 3 легких крейсера, канонерка, 13 эскадренных миноносцев и 13 миноносцев) водоизмещением 77 057 тонн; 18 из них вошли в строй в период ведения войны (2 легких крейсера, 3 эскадренных миноносца и 13 миноносцев). Непосредственно перед началом войны были закуплены в Италии 2 броненосных крейсера типа «Гарибальди» (общим водоизмещением 15 236 тонн), а в июне 1904 года в США были заказаны 5 подлодок типа «Holland» (515 тонн). Новейшие и самые мощные корабли сформировали Соединенный флот (в конце декабря 1903 года), разделенный по организационному принципу на три эскадры.

В состав 1-й эскадры (формальный командир — вице-адмирал Хэйхатиро Того, фактически ее возглавлял командующий 1-м дивизионом броненосцев контр-адмирал Токиоки Насиба, начальник штаба — капитан первого ранга Хаяо Симамура) входили: 1-й дивизион броненосцев — «Mikasa» (флагманский корабль командующего Соединенным флотом и 1-й эскадрой), «Asahi», «Fuji», «ashima», «Shikishima», «Hatsuse» (флагманский корабль командующего дивизионом); 3-й дивизион крейсеров с бронированной палубой (легких крейсеров) контрадмирала Сигето Дэвы — «Chitose» (флагманский корабль), «Takasago», «Kasagi», «oshino», посыльное судно «Tatsuta»; 1-й дивизион эскадренных миноносцев капитана первого ранга Асаи — «Shirakumo» (флагманский), «Asashio», «Kasumi», «Akatsuki»; 2-й дивизион эскадренных миноносцев капитана второго ранга Исиды — «Ikazuchi» (флагманский), «Oboro», «Inazuma», «Akebono»; 3-й дивизион эскадренных миноносцев капитана второго ранга Цутии — «Asagumo» (флагманский), «Shinonome», «Sazanami»; 1-й дивизион миноносцев капитана третьего ранга Сэки — «69» (флагманский), «67», «68», «70», а также 14-й дивизион миноносцев капитана третьего ранга Сакураи — «Chidori» (флагманский), «Науаbusa», «Manazuru», «Kasasagi»; всего 30 кораблей. [28]

Во 2-ю эскадру (командир вице-адмирал Хиконойо Камимура, начальник штаба — капитан первого ранга Томосабуро Като) вошли: 2-й дивизион броненосных крейсеров контр-адмирала Сотаро Мису — «Izumo» (флагманский корабль командующего 2-й эскадрой), «Azuma», «Asama», «akumo», «Tokiwa», «Iwate» (флагманский корабль командира дивизиона); 4-й дивизион легких крейсеров контр-адмирала Сотокити Уриу — «Naniwa» (флагманский), «Akashi», «Takashiho», «Niitaka», посыльное судно «Chihaya»; 4-й дивизион эскадренных миноносцев капитана первого ранга Нагаи — «Hayatori» (флагманский), «Harusame», «Murasame», «Asagiri»; 5-й дивизион эскадренных миноносцев капитана второго ранга Мано — «Kagero» (флагманский), «Murakumo», «ugu-re», «Shiranui»; 9-й дивизион миноносцев капитана третьего ранга Ядзимы — «Aotaka» (флагманский), «Наto», «Kari», «Tsubame»; 20-й дивизион миноносцев капитана третьего ранга Аракавы — «62» (флагманский), «63», «64», «65»; всего 27 кораблей. Камимуре также подчинялся и созданный после мобилизации отряд специальных кораблей. В него вошли канонерки «Oshima» и «Akagi», 3 реквизированных у торгового флота вспомогательных крейсера («Hong Kong Maru», «Kasuga Maru», «Nippon Maru»), 2 вспомогательных минных заградителя («Taichu Maru», «Tainan Maru») и 10 плавбаз (жилых и снабженческих) для дивизионов эскадренных миноносцев и миноносцев («Fukuoka Maru», «Hikosan Maru», «Jinsen Maru»{22}, «Kinshiu Maru», «Kobe Maru», «Koto Maru», «Miike Maru», «Nikko Maru», «Taro Maru», «ama-guchi Maru»).

3-я эскадра (ее и 5-й дивизион возглавлял вице-адмирал Ситиро Катаока, начальник штаба — капитан первого ранга Накамура) состояла из 5-го дивизиона кораблей — броненосца «Chin En» («Chin Yen»), легких [29] крейсеров «Itsukushima» (флагманский корабль командующего 3-й эскадрой и 5-м дивизионом), «Hashidate», «Matsushima»; 6-го дивизиона легких крейсеров контрадмирала Масамити Того — «Izumi» (флагманский), «Suma», «Akitsushima», «Chiyoda»; 7-го дивизиона кораблей (корабли береговой обороны и канонерки) контрадмирала Хосои — «Fuso» (флагманский), «Heien», «Kai-mon», «Banjo», «Chokai», «Atago», «Saien», «Tsukushi», «Maya», «Uji», посыльное судно «Miyako»; 10-го дивизиона миноносцев капитана третьего ранга Одзаки — «43» (флагманский), «40», «41», «42»; 11-го дивизиона миноносцев капитана третьего ранга Такэбе — «73» (флагманский), «74», «75»; 16-го дивизиона миноносцев капитана третьего ранга Вакабаяси — «Shirataka» (флагманский), «71», «39», «66»; всего 31 корабль{23}. После мобилизации Катаоке была подчинена плавбаза для миноносцев «Тоуоhashi» и транспортное судно снабжения{24}.

Остальные 66 кораблей императорского военного флота (корабли береговой обороны, канонерки, миноносцы и вспомогательные единицы) находились в подчинении командующих пятью морскими округами (Йокосука, Куре, Сасебо, Майдзуру, Муроран){25}. Перед войной 1-я и 2-я эскадры базировались в Сасебо, а 3-я, состоявшая из более старых кораблей, частью своих сил патрулировала Корейский пролив. Другие корабли 3-й эскадры стояли в Куре и были готовы конвоировать транспортные суда с войсками. [30]

Запланированная война должна была вестись «по-европейски». И если в войнах с Китаем и Кореей уничтожали пленных и мирное население, добивали раненых, имели место грабежи, насилие и т.п., то в войне с Россией Япония намеревалась продемонстрировать всему миру, что она является полностью цивилизованной страной и равна во всем «белым» государствам. Были даны точные инструкции по обращению с пленными (гуманность и уважение личности, исключение физического насилия, кроме случаев, предусмотренных военной дисциплиной, обеспечение свободы совести и вероисповедания), а также с ранеными (быстрая и необходимая медицинская помощь) и убитыми (солдатские похороны, отправка личных вещей семьям). Был запрещен грабеж — японский солдат должен был вести себя так, чтобы «императору не было за него стыдно». Определенное влияние на такой прогресс оказало кроме поступившего сверху приказа и внедрение в армию принципов «буши-до», которые повелевали самураю относиться к поверженному противнику с жалостью и уважением. Поэтому, как пишут японские историки, введение этих принципов в армию всеобщего набора (плебейскую) возвышало и облагораживало ее в глазах общественного мнения; крестьянин, купец или рабочий чувствовали себя теперь самураями и поэтому должны были поступать особенно учтиво, чтобы быть достойными «новой Японии, которая встала в один ряд с великими державами Запада»{26}. [31]

В противоположность японскому российский план ведения войны был рассчитан на пассивные действия и носил оборонительный характер. Собственно, общего плана и не было, были разработаны только отдельные, не скоординированные друг с другом планы действий на суше и на море. На суше планировалось, обороняя Порт-Артур, сконцентрировать войска в районе Хайчэн — Ляоян — Мукден и сдерживать здесь 6–8 месяцев натиск противника, в случае необходимости отступая в сторону Харбина, до момента подхода подкреплений из центральной части России. И только после этого русские войска развернули бы наступление и вытеснили японскую армию из Маньчжурии и Кореи, а затем высадились бы на Японских островах и окончательно разгромили противника.

Российская армия на Дальнем Востоке (Приамурский военный округ, Маньчжурия и Квантунский укрепрайон) насчитывала к 1 января 1904 года 3249 офицеров и 94586 солдат, в том числе 264 офицера и 5116 солдат находились в казачьих войсках. На ее вооружении было 132 полевых орудия и 16 горных{27}, а также 8 станковых пулеметов. Из этих сил планировалось выделить для обороны полуострова Ляодун 30 000 человек и 24 полевых орудия (без крепостной и корабельной артиллерии), на оборону Владивостока выделялись 8650 человек. Организационной единицей и высшим тактическим звеном был армейский корпус, состоявший из 2–3 пехотных дивизий, кавалерийской дивизии, саперного батальона и полка аэростатов{28}. После мобилизации в состав пехотной дивизии вошли две пехотные бригады (каждая по два [32] полка), артиллерийская бригада, казачий полк и тыловые службы (лагерь, полевой госпиталь) — всего 18 000 офицеров и солдат, а также 48 полевых орудий калибра 76 мм. Кавалерийская дивизия формировалась из двух кавалерийских бригад (каждая по два полка) и из дивизиона конной артиллерии (12 орудий калибра 76 мм).

Русские солдаты отличались хорошей физической подготовкой, выносливостью и отвагой. Однако чуждые им цели этой войны, жестокое обращение начальства (зачастую сопровождавшееся ударами по лицу) лишали солдат той отчаянной храбрости, которая была присуща японцам. Пехота была обучена ведению наступательных боев, исход которых в соответствии с традицией XIX века решала штыковая атака. Ружейный огонь велся лишь с целью максимального сближения с противником и занятия выгодной позиции для атаки (расстояние 90–100 метров). Боевой порядок пехоты — это боевая часть, которая вела ружейный огонь и начинала штыковую атаку, и резерв, который наносил окончательный штыковой удар и решал исход боя. В этой ситуации недостаточное внимание уделялось окапыванию и маскировке, так как считалось, что подобные действия ослабляют боевой дух. Чтобы уменьшить потери, пехота наступала цепями, а не штурмовыми колоннами. На начальном этапе сражения кавалерия использовалась для разведки, а в ходе боя помогала пехоте, атакуя противника холодным оружием или преследуя отступавшего неприятеля. Артиллерия не вела огневой подготовки наступления, а подавляла артиллерию противника, чтобы с началом штыковой атаки перенести огонь на его пехоту либо пункты обороны. И здесь, чтобы не «ослаблять» боевой дух, батареи, как правило, вели огонь с открытых позиций.

Основным оружием пехоты и кавалерии (драгун и казаков) была пятизарядная винтовка Мосина образца 1891 года, калибра 7,62 мм, с дальностью стрельбы 1920 метров, со складным трехгранным штыком (в кавалерии штык снимали и крепили в ножнах сабли). Кавалеристы были также вооружены саблями (драгунская сабля имела предохранительную скобу на рукоятке), а казаки имели [33] на вооружении еще и пики. Артиллеристы располагали полевыми орудиями калибра 76 мм образца 1900-го и 1902 года с дальностью стрельбы 8500 метров и скорострельностью 10 выстрелов в минуту, горная модификация этого орудия образца 1904 года (дальность стрельбы — 4500 метров, скорострельность — б выстрелов в минуту) еще только ставилась на вооружение. Войска располагали и орудиями более ранних типов: полевыми легкими пушками калибра 87 мм образца 1895 года (дальность стрельбы — 6000 метров, скорострельность — 2 выстрела в минуту), полевыми мортирами калибра 152 мм образца 1883 года (3700 метров, 4 выстрела в минуту), горными орудиями калибра 63,5 мм образца 1883 года (4260 метров, 6 выстрелов в минуту) и тяжелыми пушками калибра 152 мм образца 1887 года (8800 метров, 1 выстрел в минуту).

По плану флот, базируясь в Порт-Артуре, должен был удерживать безоговорочное господство на Желтом море и в Корейском проливе, не допускать высадки японских десантов на западном побережье Кореи в устье Ялу и одновременно силами, базирующимися во Владивостоке, препятствовать высадке десантов в Приморском крае и оттягивать часть сил неприятеля с Желтого моря. На подступах к Порт-Артуру и Владивостоку планировалось поставить минные заграждения. При выполнении этих задач предписывалось сохранять максимальную осторожность и избегать риска, чтобы как можно дольше сохранить существовавшее положение вещей. Такая рекомендация объяснялась прежде всего недостатком сил Тихоокеанской эскадры, которую можно было усилить только кораблями, перебрасываемыми с Балтийского моря. Всего Тихоокеанская эскадра насчитывала 72 корабля водоизмещением 222 404 тонны, 17 000 членов экипажей. В стадии строительства находились только 3 эскадренных миноносца общим водоизмещением 720 тонн (в Порт-Артуре на слипе для эскадренных миноносцев). — Кроме того, реконструировалась (монтаж двигателя и торпедных аппаратов) старая подлодка водоизмещением 6 тонн (там же). Тихоокеанская [34] эскадра уступала японскому Соединенному флоту не только в численности боевых сил{29}.

Эскадра, подчинявшаяся непосредственно царскому наместнику на Дальнем Востоке (флагманский корабль — броненосец «Петропавловск», начальник штаба — капитан первого ранга Андрей Эбергардт){30}в апреле 1903 года была разделена на два отряда — владивостокский и порт-артурский.

Владивостокский отряд, именуемый с 20 июня 1903 года «Отрядом крейсеров Тихоокеанской эскадры» (командующий — капитан 1-го ранга Николай Рейценштейн), состоял из 1-го дивизиона крейсеров — броненосных крейсеров «Россия» (флагманский), «Громобой», «Рюрик», легкого крейсера «Богатырь»; отряда миноносцев капитана второго ранга Ф. Радена — «201», «202», «203», «204», «205», «206», «208», «209», «210», «211»; отряда торпедных катеров («91», «92», «93», «94», «95», «97», «98», базировались в Николаевске) и группы вспомогательных судов{31}(минный заградитель «Алеут», транспортные суда «Якут», «Камчадал», ледокол «Надежный») — всего 3 броненосных крейсера, 1 легкий крейсер, 10 эскадренных миноносцев, 7 торпедных катеров, минный заградитель, 4 вспомогательные и специальные единицы. Выделение крейсеров в отдельный отряд мотивировалось тем, что они были построены специально для ведения войны на морских коммуникациях неприятеля и могли оттянуть японские броненосные крейсеры из Желтого моря, ослабляя, таким образом, главные силы Соединенного флота на этой акватории.

В состав порт-артурского отряда (командир — вице-адмирал Оскар Старк), называемого «боевой эскадрой», вошли: 1-й дивизион броненосцев — «Петропавловск» [35] (флагманский корабль командующего эскадрой и дивизионом), «Цесаревич», «Ретвизан», «Победа»; 2-й дивизион броненосцев контр-адмирала Павла Ухтомского — «Пересвет» (флагманский), «Севастополь», «Полтава»; 2-й дивизион крейсеров контр-адмирала Михаила Моласа — броненосный крейсер «Баян» (флагманский) и легкие крейсеры «Аскольд», «Диана», «Паллада», «Боярин», «Новик»; дивизион кораблей береговой обороны контр-адмирала Михаила Лощинского — канонерки «Бобр» (флагманская), «Гиляк», «Гремящий», «Отважный», а также минные заградители «Амур» и «Енисей»;

1-й отряд эскадренных миноносцев капитана первого ранга Михаила Матусевича — «Внимательный» (флагманский), «Властный», «Внушительный», «Выносливый», «Грозовой», «Бдительный», «Беспощадный», «Бесстрашный», «Бесшумный», «Боевой», «Бойкий», «Бурный»;

2-й отряд эскадренных миноносцев{32}капитана второго ранга Гинтера — «Разящий» (флагманский), «Расторопный», «Решительный», «Сердитый», «Сильный», «Скорый», «Смелый», «Стерегущий», «Сторожевой», «Лейтенант Бураков», торпедные крейсеры «Гайдамак», «Всадник» и группа вспомогательных судов (старый учебный крейсер «Забияка», транспортное судно «Москва», подлодки «Губе» и подлодки типа «Джевецкий III»). Кроме того, в отряд Старка входили отправленные в китайские и корейские порты корабли — легкий крейсер «Варяг», канонерка «Кореец» (Чемульпо), канонерка «Маньчжур» (Шанхай), канонерка «Сивуч» (Инкоу) и учебные крейсеры (парусно-паровые клипера) «Джигит», «Разбойник» (Дальний{33}). Всего в порт-артурском отряде было 7 броненосцев, 1 броненосный крейсер и 7 легких, 7 канонерок, 2 торпедных крейсера и 22 эскадренных [36] миноносца, а также 5 специальных и вспомогательных судов (без судов, входящих в парк порта). Для усиления Тихоокеанской эскадры, ослабленной в 1902 году уходом в Кронштадт на ремонт 3 броненосцев и 4 крейсеров, осенью 1903 года на Дальний Восток был выслан отряд контр-адмирала Андрея Вирениуса (броненосец «Ослябя», крейсеры «Дмитрий Донской», «Аврора» и «Алмаз», 7 эскадренных миноносцев типа «Бравого», 4 миноносца типа «Циклона» и 3 транспортных судна).

Мобилизация торговых плавсредств, проведенная по большей части случайным образом (под нее попали только суда, находившиеся в дальневосточных портах), позволила осуществить реквизицию и чартер только 19 судов общим тоннажем около 40 000 брутто-тонн. Два из них переоборудовали под плавучие госпитали («Казань» и «Монголия»), остальные стали транспортными и вспомогательными единицами. Два больших корабля флота «Ангара» (бывшая «Москва») и «Лена» (бывший «Херсон») были перевооружены во вспомогательные крейсеры.

Подготовка команд оставляла желать лучшего. Они не имели соответствующей морской практики, так как из соображений экономии (угля) корабли находились в плавании только четыре месяца в году, а остальные восемь были в боевом резерве (12-часовая готовность). Слишком мало проводилось тактических учений и стрельб боевыми снарядами (экономия снарядов), хотя уже был опыт пробных стрельб на 11–13 километров, что в два раза превышало расстояние, допускаемое инструкциями. Во время последних маневров (с 23 сентября по 1 октября) прошла высадка десанта в бухте Керр, однако учения были прерваны из-за обострения отношений с Японией{34}. Не отрабатывалось взаимодействие с береговой артиллерией, не совершенствовалось умение передвижения кораблей в группе, хотя большинство [37] судов, прибывших на Дальний Восток в течение 1903 года, остро нуждалось в такого рода учениях. Несмотря на то, что служба на флоте длилась 7 лет (затем 3 года в резерве и 12 лет в народном ополчении), система рекрутского набора не способствовала процессу обучения призывников, так как большинство новобранцев призывались на флотскую службу из расположенных далеко от моря центральных губерний России. В свою очередь, офицеры, приоритетом для которых была формальная дисциплина и внешний лоск, не имели опыта ведения боевых действий{35}и были слабо подготовлены с точки зрения тактики. Частая ротация офицерского состава между отдельными флотами (в соответствии с принятыми положениями) привела к тому, что большинство из них не знали акватории военных действий.

Несовершенной была и система базирования. На огромной дальневосточной акватории российский военный флот имел только две базы — Порт-Артур и Владивосток{36}, отдаленные друг от друга более чем на 2200 километров{37}, причем соединялись они проливами, находившимися под контролем японского флота. Владивосток, расположенный в бухте Золотой Рог, имел обширный рейд, защищенный со стороны Японского моря (однако зимой он замерзал); кроме того, в порту находился большой док для ремонта броненосцев и крейсеров (еще два дока строились). Как крепость он не был подготовлен к длительной обороне, так как окружающие его возвышенности, берег Уссурийского залива и остров Русский [38] не были укреплены. Гарнизон Владивостока насчитывал только 8650 человек (вместо положенных 12 000), а из 400 орудий только 80 годились для ведения боя с кораблями противника.

Оперативная цель противника — Порт-Артур, расположенный на южной оконечности полуострова Ляодун в 150 километрах от побережья Китая, занимавший выгодное положение для контроля в Корейском и Печилийском заливах, через которые должны были проходить маршруты японских конвоев с войсками, посылаемыми в Корею и Маньчжурию. Крепость и порт, находившиеся в долине реки Лунхэ (вдоль которой шли только Мандаринская дорога и железнодорожная ветка ЮКЖД, связывавшие их с Маньчжурией), были окружены рядами невысоких гор. С востока и северо-востока к крепости подходили горные цепи и Волчьи горы с вершинами Сяогушань, Дагушань, Большое и Малое Орлиное Гнездо; с севера и северо-запада — гряда Панлушань и высокие вершины: горы Угловая, Лисья, Длинная, Плоская и Высокая (203 метра над уровнем моря); с южной стороны город опоясывала горная гряда Лаотешань с вершиной того же названия. От Желтого моря порт был отделен полуостровом Тигровым, у основания которого находилась вершина Белый Волк; длинный и узкий конец этой гряды — полуостров Тигровый Хвост — был с правой стороны входного канала к внешнему рейду. Левую сторону образовывали склоны Золотой горы, у подножия которой находился Электрический утес. Входной канал длиной 900 и шириной 300 метров был мелким: большие суда могли проходить по нему только два раза в сутки во время приливов (2,6 метра), и то с помощью буксиров. Внутренний рейд, состоящий из большого западного бассейна и маленького восточного, в котором и находился военный порт, также был тесным и мелководным (глубина в момент прилива составляла 8, в отлив — 5 метров), а широкий внешний рейд, наоборот, был полностью открыт и недостаточно защищен со стороны моря. От расположенного в северной части Ляодунского залива и его ответвлений (бухта Голубиная [39] и бухта Луизы) базу отделяла узкая полоска суши (6–15 километров), в этой акватории она могла обстреливаться с тыла. Невдалеке, в 110 километрах к северо-востоку, находилась группа небольших архипелагов и отдельных островков, которые могли стать удобной базой для флота, блокирующего Порт-Артур.

Взяв в аренду полуостров Ляодун, российские власти первым делом приступили к строительству сети железных дорог, конечной станцией которой был Порт-Артур. От находившейся в 40 километрах от Порт-Артура станции Нангалин была протянута ветка к городу Дальний, так как по инициативе Товарищества КВЖД в 1899 году на месте деревушки Далянь у залива того же названия было начато строительство современного города и торгового порта, при этом китайское название было русифицировано. Перестраивался и Порт-Артур, но это не было перестройкой в буквальном смысле, так как за рекой Лунхэ и Перепелиной горой к западу от города, названного теперь Старым городом, был возведен Новый город. До 1904 году гражданское население Порт-Артура увеличилось в 12 раз (с четырех до 50 тысяч, 35 тысяч составляли китайцы), число торгово-промышленных предприятий возросло до 2 тысяч. Был расширен и Старый китайский город (от него отделилась северо-восточная часть, названная Новым китайским городом), где были размещены штаб крепости, казармы, интендантские склады и военный порт с доком для кораблей водоизмещением до 6000 тонн, а также резервуар пресной воды (судоходное горное озерцо); город был защищен старым китайским оборонительным сооружением, называемым Китайской стенкой{38}. В Новом городе были размещены торговый порт со складами, морской госпиталь, большинство производственных и торговых предприятий, а на полуострове Тигровый Хвост находился крытый слип для монтажа эскадренных миноносцев. [40]

В отличие от города крепость начали перестраивать только в 1901 году, работы должны были вестись в два этапа{39}. На первом этапе (8 лет) планировалось пробить второй входной канал в порт (по всей вероятности, у основания полуострова Тигровый под горой Белый Волк), углубить внутренний рейд и развить инфраструктуру крепости (набережные, молы и т.п.). Фортификационные работы предусматривали создание новейшей системы оборонительных сооружений. Для вооружения крепости предназначалось 590 орудий и мортир, а также 48 станковых пулеметов, в том числе для береговой обороны (приморский фронт) — 124 орудия и мортиры (на 27 батареях долговременного типа). Для обороны со стороны суши выделялось 466 орудий и мортир, 48 станковых пулеметов, размещенных в 6 фортах, 8 редутах, на 6 батареях долговременного типа и на 9 укреплениях другого типа{40}. Однако к началу войны эти намерения были реализованы лишь в малой степени. Для нужд военного порта был создан только парк землечерпалок (5 драг и 9 буксиров), посредством которого и были начаты работы по углублению внутреннего рейда и рытью котлована под новый док для броненосцев (южная часть восточного бассейна). Также были созданы запасы угля (35 000 тонн), основного топлива (английского — кардиффского, и китайского) для кораблей. На приморском фронте (протяженность 8,5 км) были размещены 9 батарей долговременного типа и 12 временных (119 пушек и мортир, в том числе 10 мортир калибра 280 мм, 5 пушек калибра 254 и 28–57 мм, из них успели установить на позициях 108). Запасы снарядов на двух складах были [41] следующими: по 200–250 снарядов для орудий калибра 229 мм, 254 мм и 280 мм, по 300 для пушек калибра 152 мм и по 1000 для противодесантных орудий калибра 57 мм.

Почти катастрофическая ситуация сложилась на сухопутном фронте (протяженность 22,5 километра), на котором было сконцентрировано 280 орудий (60% от запланированного числа) и 32 станковых пулемета. В построенном к тому времени форту, на четырех батареях долговременного типа и трех узлах обороны (в стадии строительства находилось еще 4 форта, батарея долговременного типа и «центральное заграждение») успели установить только 8 орудий. На орудия калибра 152 мм и 76 мм приходилось по 300 снарядов, но не хватало 4000 снарядов для орудий калибра 57 мм. Орудия на батареях были установлены на открытых позициях, только при орудиях 254 мм и 280 мм были установлены защитные козырьки для артиллерийских расчетов. На Электрическом утесе была размещена мощная прожекторная станция, на Золотой горе — радиотелеграфная станция (еще одна была впоследствии оборудована на Лаотешане). Гарнизон крепости и Квантунского укрепрайона{41}насчитывал 23 765 человек, из них 4238 артиллеристов, на кораблях — около 13 000 моряков, а во флотских береговых экипажах эскадры — еще 4800. Таким образом, перед началом войны Порт-Артур не являлся в полной мере крепостью и не обеспечивал безопасного базирования кораблей Тихоокеанской эскадры.

Русская разведка не сумела создать в Корее и Маньчжурии собственную агентурную сеть, а попытки, предпринятые уже в ходе войны, закончились провалом. Пренебрежение к противнику доходило до того, что в корпусных органах разведки и контрразведки порой не могли найти специалистов, способных прочитать захваченные документы на китайском или японском языке.