К Днестру
1
После корсунь-шовченковского побоища немецко-фашистские войска отошли от лысянского выступа и заняли оборону по линии Вороное, Поповка, Ольховец, Водяное и далее на юго-восток.
Гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало здесь закрепиться и удержать за собой оставшиеся районы Правобережной Украины. С этой целью оно спешно произвело перегруппировку. Танковые дивизии, разбитые и обескровленные в районе Корсунь-Шевченковского, были выведены во второй эшелон и сосредоточены севернее Умани. В первую линию обороны выдвигались пехотные части из резерва.
Для обеспечения скрытности маневра фашисты активизировали действия авиации, стали чаще производить огневые налеты, наносить контратаки мелкими группами пехоты и танков. Делалось все возможное, чтобы создать видимость сосредоточения на переднем крае большого количества танков.
Оценивая сложившуюся обстановку, советское командование полагало, что противник в результате разгрома корсунь-шевченковской группировки значительно ослаблен и создались благоприятные условия для перехода в новое большое наступление с целью полного очищения Правобережной Украины. По указанию Ставки 2-й Украинский фронт после небольшой передышки приступил к подготовке наступательной операции на уманском направлении. [191]
В предстоящей операции по решению командующего войсками 2-го Украинского фронта 5-я гвардейская танковая армия входила в состав подвижной группы фронта. Ей предстояло в первый день операции войти в прорыв в полосе наступления 4-й гвардейской армии и, развивая удар на юго-запад, на второй день наступления главными силами овладеть г. Умань, а передовыми отрядами захватить переправы через р. Южный Буг в районе Гайворона{134}.
Правее, в полосе наступления 27-й армии, вводилась в прорыв 2-я танковая армия, с которой 5-й гвардейской танковой предстояло взаимодействовать при овладении Уманью и развитии наступления в глубину.
В полосе предстоящих боевых действий оборонялись 4-я горнострелковая и 2-я авиадесантная дивизии противника. За стыком этих дивизий в 10 км от переднего края располагалась 11-я танковая дивизия, имевшая до 70 танков и 14 штурмовых орудий.
На переднем крае противник успел оборудовать окопы полного профиля, блиндажи и дзоты, на танкодоступных участках поставить минные поля и прикрыть их артиллерийским огнем. Высоты и опушки лесов, которые тянулись южнее Поповки и Ольховца, были использованы для создания сильных противотанковых узлов сопротивления.
В 20 км от переднего края по р. Горный Тикич проходил второй рубеж обороны. Немцы его лихорадочно совершенствовали, используя для работ местное население. Расположенные вдоль Горного Тикича населенные пункты Тальное, Глыбочек, Машуров, Майданецкое также были превращены в опорные пункты.
За этими полосами обороны на глубину около 40 км вплоть до г. Умань местность имела пересеченный характер. В полосе наступления армии не было ни одного шоссе. Грейдерная дорога, идущая от Звенигородки на Умань и далее на Хащевато, стала непроходимой для колесных машин и труднопроходимой для танков.
На направлении наступления имелось много рек, в том числе таких крупных, как Горный Тикич, Южный Буг, Днестр. Серьезными препятствиями в условиях распутицы являлись также затопленные водой балки и овраги. [193]
Подготовка 5-й гвардейской танковой армий к новой операции началась. Штаб на основе приказа командующего 2-м Украинским фронтом, полученного 1 марта, разработал план операции и довел задачи до войск. Главный удар по решению командующего армией наносился в направлении Ольховец, Тальное.
В первом эшелоне на правом фланге 29-й танковый корпус генерала И. Ф. Кириченко с утра первого дня наступления должен был войти в прорыв в полосе наступления 4-й гвардейской армии с рубежа Поповка, западная окраина Ольховца и наступать в направлении Кобриново, Машуров. После форсирования Горного Тикича ему предстояло к исходу дня овладеть населенным пунктом Машуров.
20-й танковый корпус генерала И. Г. Лазарева получил задачу войти в прорыв левее 29-го в направлении Талыюе и к исходу дня выйти в район Майданецкое. Глубина задачи корпусов составляла около 30 км.
Корпус генерала В. И. Полозкова находился во втором эшелоне армии. Он имел задачу к исходу дня выйти в район Тальное и, переправившись на южный берег р. Горный Тикич, быть в готовности развивать наступление соединений первого эшелона, охватывая Умань с юга и юго-востока.
Во второй день операции войскам предстояло пройти с боями от р. Горный Тикич до Умани, т. е. преодолеть расстояние более 50 км. Для действий в составе штурмовых батальонов 4-й гвардейской армии при прорыве обороны противника 20-й и 29-й танковые корпуса выделяли по 20 танков.
Таким образом, задача была довольно сложной, тем более что соотношение по танкам и самоходно-артиллерийским установкам на всем фронте было примерно равное.
При подготовке к операции особенно большая нагрузка легла на ремонтные подразделения: было очень много неисправной боевой техники.
После 15 февраля начались морозы и снегопады. На огромной площади стояли вмерзшие в грунт подбитые и неисправные танки, зачастую на значительном расстоянии друг от друга. Прежде чем приступить к ремонту, машины эвакуировали в удобные для работы места. Солдаты [194] и офицеры ремонтных бригад передвигались от танка к танку пешком, неся на себе многие километры бревна, тросы, инструмент и необходимые запасные части.
И все же, несмотря на трудности, за период 20 февраля — 5 марта отремонтировали 122 танка.
Тяжелые условия сложились и для тыла армии. Головные отделения армейских складов находились на ст. Знаменка — в 150–200 км от районов расположения соединений и частей. Восстановление железных дорог задерживалось, а подача грузов автомашинами из-за распутицы сильно осложнялась. Использовались все тракторы и тягачи. Кроме того, для этих целей от каждой танковой бригады выделяли по 2 танка. К первым числам марта головные отделения армейских складов были переброшены в Шполу. Теперь они находились в 40–45 км от района сосредоточения армии.
Мероприятиям, направленным на обеспечение войск, Военный совет уделял исключительное внимание. Ввиду того что условия для работы тыла были весьма неблагоприятными, задачу по обеспечению войск в ходе операции предполагалось решать с помощью авиации. Забегая вперед, следует отметить, что авиация оказала большую помощь, доставив в течение марта в корпуса около 70 т горючего, из них 10 т было перевезено на самолетах 994-го авиаполка.
Во всех звеньях армии велась напряженная работа. Командиры корпусов, бригад и их штабы изучали район предстоящих боевых действий. По-прежнему особое внимание уделялось изучению опыта, полученного в минувших операциях. 1 марта генералы В. И. Полозков, И. Г. Лазарев, И. Ф. Кириченко провели с командирами бригад, полков, батальонов и офицерами штабов разбор Кировоградской и Корсунь-Шевченковской операций. Упор делался главным образом на анализ действий, близких по своему характеру предстоявшим. С личным составом частей и подразделений изучались особенности действий танков в условиях бездорожья, затопления низменностей, разлива рек и ручьев.
Инженерные части вели разведку и оборудование маршрутов, по которым армии предстояло выдвигаться к рубежу ввода в прорыв. За короткое время саперы отремонтировали до 60 км дорог, восстановили несколько мостов и оборудовали командные пункты. Одновременно велась [195] инженерная разведка переднего края обороны противника.
С утра 3 марта войска совершили 30-км марш из района Моринцы (20 км севернее Звенигородки) и к вечеру сосредоточились в выжидательном районе, в 10 км западнее Звенигородки.
Военный совет очень тревожило то обстоятельство, что, несмотря на инженерное оборудование маршрутов, хорошо организованную службу регулирования, много автомашин и значительная часть артиллерии застряли на дорогах или совсем не смогли выйти из прежнего района сосредоточения. Застряли на дорогах и все 80 мотоциклов 1-го гвардейского мотоциклетного полка. Танки пришли почти все.
4 марта в 16 час. оперативная группа штаба армии прибыла на командный пункт, расположенный в балке 1 км западнее Озирны, что в 5 км северо-западнее Звенигородки.
К этому времени корпуса имели в строю: 29-й — 92 Т-34, 12 СУ-85; 20-й — 38 Т-34, 3 СУ-76, 2 Т-70; 18-й — 60 Т-34, 2 Мк-3, 12 СУ-85. Всего, таким образом, к началу операции в строю армии находились 221 танк и самоходная установка{135}.
Предполагалось, что к началу операции в армии будет вместе с отремонтированными и полученными на пополнение машинами 378 танков и самоходных установок. Но прибыло лишь 38 машин, и не все боевые машины вышли из ремонта {136}.
Большое беспокойство вызывало положение с артиллерией. Артиллерийские части с сентября 1943 г. не получали пополнения материальной части. Автотранспорт был крайне изношен. Не имели средств передвижения 689-й, 1000-й истребительно-противотанковые, 271-й и 292-й минометные полки. В артиллерийской подготовке смогли принять участие только 130 орудий и минометов {137}.
В ночь на 5 марта, накануне наступления, саперы продолжали вести инженерную разводку подходов к переднему краю обороны противника и готовили маршруты для танковых частей. [196]
Для разминирования местности в глубине обороны противника каждая танковая бригада усиливалась саперным подразделением. С миноискателями и щупами саперы расположились на головных танках.
2
Утро 5 марта. После артиллерийской подготовки войска 4-й гвардейской армии перешли в наступление. Над полем боя стоял туман. Условия для действий авиации сложились весьма неблагоприятные. Поэтому вся тяжесть подготовки, а затем и поддержки атаки пехоты и танков легла на артиллерию. Оборону противника подавить в должной мере не удалось. Не случайно после того как пехота преодолела передний край, устремились вперед танки 29-го и 20-го корпусов. В середине дня начал выдвижение и 18-й танковый корпус. Ввод 5-й гвардейской танковой армии в сражение сразу после прорыва переднего края обороны противника диктовался необходимостью восполнить недостаток в танках непосредственной поддержки пехоты.
Незначительно продвинувшись вперед, корпуса вынуждены были остановиться. Перед наступавшими танками оказался безыменный ручей с большой и топкой поймой. Саперы немедленно приступили к постройке моста и оборудованию переправ. Командиры саперных рот старший лейтенант В. С. Барташевич и лейтенант И. Н. Ганин умело организовали работу, личным примером воодушевляли людей. Сержанты И. Т. Стенин, К. М. Казамутдинов, младший сержант Н. В. Махонин, рядовые Н. П. Фомин, П. И. Петрин, С. Н. Петров, Н. А. Герасимов, И. С. Алифанов, И. Д. Кашинский и другие под огнем врага прокладывали путь танкам, подтаскивая бревна, доски и другие материалы на расстояние 700–800 м в условиях непрерывных дождей и, казалось бы, но непроходимым дорогам.
Чтобы танки могли подойти к перенравам, пришлось строить гати из бревен через всю пойму ручья. Саперы работали всю ночь.
За самоотверженную работу и мужество многие саперы были награждены орденами и медалями.
С рассветом 6 марта главные силы армии возобновили [197] наступление. Противник упорно сопротивлялся, используя для обороны каждый выгодный рубеж, в особенности балки, ручьи и населенные пункты, часто наносил контратаки. Темп продвижения был невысок. Почва раскисла. Танки продвигались только на первой и второй передачах. Машины днищем утюжили грунт. От больших перегрузок у многих машин выходили из строя ходовая часть, коробки передач, фрикционы.
К полудню 29-й танковый корпус вышел к населенному пункту Кобриново, но взять его с ходу не смог. Наступавшая впереди корпуса 25-я танковая бригада, встреченная сильным артиллерийским и минометным огнем противника, вынуждена была остановиться. Повторные атаки также не принесли успеха. Гитлеровцы каждый раз, как только танки и стрелковые подразделения начинали движение, открывали шквальный огонь более чем из 20 орудий, скрытых за постройками населенного пункта.
Пока бригада вела бой с противником, начальник штаба гвардии майор Н. Н. Свечихин направил две разведгруппы. Разведчики проникли к Кобриново, установили расположение огневых средств противника, а также выявили скрытые подходы к ним.
Получив эти сведения, майор Свечихин быстро разработал план атаки, довел его до подразделений, и батальоны после непродолжительной артиллерийской подготовки двинулись на врага.
Во второй половине дня 25-я танковая бригада овладела Кобриново. Используя ее успех, другие бригады, а также 5-я и 6-я гвардейские воздушнодесантные дивизии начали продвигаться вперед. В этих боях корпус потерял всего 3 танка, но много машин осталось на маршрутах из-за технических неисправностей.
20-й танковый корпус совместно с частью сил 18-го корпуса к исходу дня сломил сопротивление противника и продвинулся на 4–5 км.
Вечером командующий армией уточнил задачи войск. Командарм потребовал овладеть Тальным, переправиться на правый берег р. Горный Тикич и развивать энергичное наступление в направлении Умани.
5-й гвардейской танковой армии предстояло преодолеть второй оборонительный рубеж противника. На подступах к Горному Тикичу, в районе юго-западнее и южнее Кобриново, немецко-фашистское командование пыталось [198] силами 13-й и 14-й танковых дивизий задержать продвижение наших войск на Тальное. Но неудачно. Отбив все контратаки пехоты и танков противника, армия продолжала развивать наступление.
Сильнее вражеских войск оказалась распутица — 29-й танковый корпус, не дойдя до Горного Тикича, вынужден был снова остановиться перед заболоченным участком: преодолеть его танки не могли. Почти всю вторую половину дня экипажи и саперы, которыми командовали лейтенанты И. Н. Ганин и В. Д. Федин, потратили на устройство переправ.
Переправившись, корпус возобновил атаку и к исходу дня вышел к Горному Тикичу в 3 км северо-западнее Тальное.
Действовавший в центре оперативного построения армии 18-й корпус, медленно продвигаясь вперед, к середине дня уничтожил 18 танков, 4 орудия и другую технику врага. На подступах к Тальное, превращенному в опорный пункт, наши танкисты встретили сильное сопротивление и вынуждены были закрепиться на достигнутом рубеже.
20-й танковый корпус, продвигавшийся на левом фланге, к исходу дня после тяжелого боя овладел разъездом Гусаково, который расположен 5 км северо-восточнее Тальное.
За день боя войска армии подошли к оборонительному рубежу, проходившему вдоль правого берега Горного Тикича, уничтожив 39 танков противника.
Горный Тикич в этом районе имел ширину 15–30 м и глубину 2 м, но весенние воды залили пойму, и войскам предстояло преодолеть водную преграду шириной около 300 м.
На занимаемом рубеже противник имел много танков и самоходных орудий. Наибольшая плотность сил и средств была в районе Тальное. Перед левым флангом армии, юго-восточнее Тальное, оборонялись части 14-й танковой дивизии и 10-го штрафного батальона. Они непрерывно контратаковали наши войска, пытаясь прикрыть отход главных сил и тяжелой техники на правый берег Горного Тикича. Ж.-д. ст. Тальное, по донесениям наших разведчиков, была буквально забита боевой техникой. Под парами стояли составы с военным имуществом и продовольствием. Немцы спешно грузили на платформы танки [199] и тяжелые орудия, торопились переправить эшелоны на правый берег реки, пока цел железнодорожный мост.
Предвидя необходимость форсирования Горного Тикича, Военный совет еще 5 марта приказал командирам корпусов выбросить разведгруппы для захвата и удержания переправ. Сильная разведгруппа была создана и из подразделений 1-го мотоциклетного полка, командовать ею было поручено офицеру разведотдела штаба армии капитану Н. Е. Чернявскому. Разведгруппа имела задачу захватить переправу в 4 км юго-восточнее Тальное, в районе дер. Глыбочек.
Разведчикам Чернявского удалось захватить несколько солдат и унтер-офицеров глыбочского гарнизона. Помощник командира разведывательного взвода старший сержант Л. И. Хазанов, владевший немецким языком, допросил пленных, установив при этом организацию обороны Глыбочка и наиболее удобные пути подхода к нему. В ночь на 6 марта разведгруппа скрытно подошла к окраине деревни и обезоружила часовых.
Точно зная размещение подразделений противника, разведгруппа внезапной атакой захватила казарму и штаб 10-го штрафного батальона. В ходе схватки старший сержант Хазанов неоднократно обращался к вражеским солдатам с призывом сложить оружие. Вскоре около 70 солдат сдалось в плен, остальные были уничтожены. Наши разведчики в этом бою потерь не имели.
Затем разведгруппа пробилась к реке и захватила переправу через Горный Тикич в районе дер. Глыбочек. Она удерживала ее до подхода передовых подразделений и частей 20-го танкового корпуса.
За смелые и инициативные действия в тылу противника капитан Чернявский, старший сержант Хазанов и остальные разведчики были награждены орденами и медалями{138}.
К вечеру 7 марта 5-я гвардейская танковая армия совместно с соединениями 4-й гвардейской армии вышла к р. Горный Тикич, продвинувшись в глубину вражеской обороны до 20 км. Соседи справа — 52-я и 27-я армии и действовавшая на этом направлении 2-я танковая армия — также вышли на левый берег Горного Тикича. Передовые отряды армий немедленно приступили к форсированию [200] реки. Труднее было танкам: для них требовались мосты.
На направлении наступления 29-го танкового корпуса переправа через Горный Тикич оказалась взорванной. Около 3 часов трудились саперы под руководством инженера 25-й танковой бригады майора И. М. Сичкаря. К утру 8 марта корпус сбил противника с занимаемых позиций и переправился через реку. Развернулись упорные бои за дер. Машуров. К исходу дня сопротивление противника было сломлено и началось движение на юго-запад, в направлении Умани.
В это же время 20-й танковый корпус по мосту, захваченному разведгруппой капитана Чернявского, переправился через Горный Тикич и с боем вышел на южные подступы к Тальное.
18-й танковый корпус, встретив сильное сопротивление противника на подступах к Тальное с севера, совершил обходный маневр и, переправившись через Горный Тикич вслед за 20-м танковым корпусом, продолжал наступать в направлении Майданецкое, Бабанка.
Группировка противника в составе 13-й и 14-й танковых дивизий, а также отошедших с бывшего переднего края подразделений 4-й горнострелковой и 2-й авиадесантной дивизий, оборонявшаяся в районе Тальное, с рассветом 9 марта начала отходить в западном и южном направлениях.
Преследуя отходящего врага, наши танкисты уничтожили много живой силы и боевой техники. Только в районе Майданецкое была перехвачена и раздавлена колонна из 300 автомашин с артиллерией, пытавшаяся прорваться на Новоархангельск{139}.
К утру 9 марта войска 5-й гвардейской танковой армии, форсировав Горный Тикич и прорвав второй рубеж обороны противника, вышли на оперативный простор. Для стремительного выхода к Южному Бугу и форсирования его с ходу Военный совет дал распоряжение корпусам сформировать сильные передовые отряды.
К этому времени 29-й танковый корпус имел в строю 26 Т-34 и 11 САУ, 20-й — 15 Т-34, 18-й — 9 Т-34 и 8 САУ. Корпуса в ходе боев понесли незначительные потери. Но тяжелые условия распутицы сказались на состоянии боевой [201] техники. Только в первые дни наступления в районе Поповка, Тальное из-за технических неисправностей и поломок отстало до 80 Т-34. Большинство танков требовало среднего ремонта. От перегрузок в основном страдали коробки перемены передач. Напряжение было настолько велико, что зубья шестерен изгибались.
Сборный пункт аварийных машин (СПАМ) сильно отстал от наступавших войск. Попытка буксировать ремонтные летучки танками не привела к успеху. Тяжелые машины глубоко зарывались в раскисший грунт, тросы обрывались, выходили из строя и передние мосты.
Запасных частей не хватало. Их подвозили из Шполы на тракторах, которые ввиду изношенности сами часто выходили из строя. Но ремонтные бригады и в этих неимоверно трудных условиях делали все возможное для того, чтобы быстрее восстановить вышедшую из строя технику.
Много исправных танков не принимало участия в боевых действиях и по другим причинам. Трудности, связанные с бездорожьем, вынуждали командиров бригад возлагать на танки перевозку боеприпасов, горючего, продовольствия, буксировку радиостанций, машин командных пунктов.
3
9 марта наступление армии успешно продолжалось. Передовой отряд 29-го танкового корпуса — 25-я танковая бригада — во второй половине дня ворвался в дер. Гереженовка (7 км восточнее Умани). Удар для гитлеровцев оказался внезапным. Однако, отступая, они подожгли мост через р. Уманка. Несколько танков, проскочив через горящий мост, продолжали преследовать отходящего противника. Вскоре пожар был потушен, и передовой отряд продолжал выполнять поставленную задачу.
До Умани оставалось около 5 км. Командир бригады после согласования действий с соседом справа — частями 2-й танковой армии — направил основные силы бригады в обход города с юго-востока. К вечеру передовой отряд 29-го танкового корпуса достиг южной окраины Умани.
В гарнизоне города поднялась паника. Спустя некоторое время стало известно: немецко-фашистское командование [202] объявило солдатам, что город окружен, и разрешило им самостоятельно пробиваться из котла любыми способами. В ночь на 10 марта гитлеровцы начали в беспорядке отходить из Умани в юго-западном и западном направлениях. Город горел, фашисты поджигали склады и базы и уничтожали боевую технику, которую эвакуировать не представлялось возможным.
Всю ночь главные силы 29-го танкового корпуса во взаимодействии с соединениями 2-й танковой армии, наступавшей на Умань с севера, вели бой на улицах города.
На левом фланге армии 18-й корпус вместе с 8-й гвардейской танковой бригадой, в которую были переданы танки остальных соединений 20-го корпуса, вышел в район Зеленькова (15 км юго-западнее Тальное), перерезав тем самым пути отхода противника из Тальное на юг. 20-й танковый корпус был выведен во второй эшелон армии.
10 марта остатки разгромленных и деморализованных частей противника, потеряв управление и связь, в беспорядке начали отходить в южном и юго-западном направлениях, бросая тяжелое оружие и автотранспорт. [203]
Однако 5-я гвардейскай танковая армия была не в силах использовать в полной мере благоприятные условия: слишком сильно устали воины, да и техники осталось маловато. Из-за распутицы даже машины, имевшие повышенную проходимость, передвигались главным образом с помощью тракторов. Но... в армии в это время имелось всего 4 исправных трактора.
Штаб, оперативная группа которого к этому времени находилась на северо-восточной окраине Добрыводы (10 км восточнее Умани), все больше беспокоило положение с артиллерией. Много артиллерийских частей отстало уже с началом наступления. По мере продвижения вперед отставание артиллерии возросло. Дорожные условия были очень тяжелые — застревали даже тягачи. Некоторые артиллерийские части остановились на дорогах из-за отсутствия горючего: все наличные средства подвоза были брошены на обеспечение танковых частей, наступавших в первом эшелоне.
Радиостанции, установленные на автомашинах, сильно отставали, а работа подвижных средств связи — автомашин, мотоциклов, бронемашин — была полностью парализована. Офицеры связи и связные передвигались либо пешком, либо на лошадях. И только в особо важных случаях: в качестве средств передвижения использовались СУ-85. В армии и корпусах основным средством связи являлись самолеты По-2.
Тяжелые климатические и дорожные условия, разумеется, сказались и на действиях немецко-фашистских войск. Отступая, они были вынуждены бросать технику, вооружение и имущество. Только в боях до 10 марта в полосе наступления 5-й гвардейской танковой армии в районах Тальное и Умани противник потерял до 100 танков, более 200 орудий разного калибра и около 4000 автомашин с различным военным имуществом. Значительная часть техники оказалась брошенной им из-за отсутствия горючего и технических неисправностей.
В ночь на 11 марта командарм приказал корпусам продолжать преследование противника силами передовых отрядов. Ночью в танки передовых отрядов слили все горючее, и, как только забрезжил рассвет, преследование отходящего противника возобновилось. Главные силы корпусов вынуждены были пока стоять в прежних районах в [204] ожидании горючего. Они выступили во второй половине дня.
Передовой отряд 29-го корпуса в составе 25-й и 32-й танковых бригад с батареей СУ-85, не встречая серьезного сопротивления противника, совершил 50-км бросок и вышел к северной окраине Гайворона. Передовой отряд 18-го танкового в составе 170-й бригады прорвался к дер. Хащевато. В это же время Южного Буга достигли передовые отряды 2-й танковой, 4-й гвардейской, 52-й и 27-й армий.
К исходу дня 11 марта главные силы 29-го и 18-го танковых корпусов, преследуя отходящего противника, также вышли к Южному Бугу. Вскоре подошли и стрелковые соединения 4-й гвардейской армии.
На участке Гайворон, Хащевато ширина Южного Буга достигает 90–120 м, глубина 1–4 м. Вдоль правого берега реки немцы создали развитую сеть траншей и окопов полного профиля. На наиболее важных направлениях имелись противотанковые рвы, дзоты, проволочные заграждения и минные поля.
Гитлеровское командование надеялось, что его войскам удастся закрепиться на реке и не допустить дальнейшего продвижения армий 2-го Украинского фронта. Но расчеты противника не оправдались. Наши войска, не давая передышки врагу, начали с ходу форсировать Южный Буг.
12 марта 29-й танковый корпус с боем овладел Гайвороном. Его мотострелковые части переправились через реку на подручных средствах и захватили плацдарм на правом берегу. Действия автоматчиков поддерживались огнем танков 31-й танковой бригады с левого берега из района Гайворона. 18-й танковый корпус вел бой в Хащевато, пробиваясь к переправам. 20-й танковый двигался вслед за ним.
С рассветом 13 марта 18-й танковый корпус во взаимодействии с подошедшими частями 6-й гвардейской воздушнодесантной дивизии сломил сопротивление гитлеровцев в Хащевато и пробился к мосту через Южный Буг.
В захвате моста важную роль сыграл экипаж под командованием младшего лейтенанта В. И. Пономаренко. Вырвавшись вперед, храбрецы стремительно направили танк к мосту. Смело проскочив на противоположную сторону реки, экипаж огнем и гусеницами подавил огневые точки, прикрывавшие мост, и обеспечил переправу остальных [205] подразделений бригады. При этом экипаж Пономаренко уничтожил до 100 солдат и офицеров противника, зенитную и противотанковую пушку и 4 пулемета. Зенитная пушка в исправном состоянии, 6 автомашин и склад с вещевым имуществом явились трофеями отважных воинов.
За проявленный героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 г. младшему лейтенанту Виктору Ивановичу Пономаренко было присвоено звание Героя Советского Союза.
В середине дня 18-й танковый корпус, переправившись на правый берег Южного Буга, продолжал развивать наступление. Его головная 170-я танковая бригада с батареей 1438-го самоходно-артиллерийского полка во взаимодействии с частями 6-й воздушнодесантной дивизии после упорного боя выбила гитлеровцев из прибрежных населенных пунктов и закрепилась. Остановились и остальные соединения корпуса. В танках не было горючего.
Для развития успеха 18-го танкового корпуса командующий армией решил перегруппировать соединения из Гайворона в Хащевато.
Переправа 29-го танкового корпуса через Южный Буг проходила под непрерывными ударами авиации противника. Во второй половине дня от прямого попадания бомбы был разрушен пролет моста, переправа танков временно приостановилась.
И все же общее положение гитлеровцев на этом направлении было безнадежным. Выход нескольких армий 2-го Украинского фронта на Южный Буг и продвижение войск 5-й и 7-й гвардейских армий 3-го Украинского [206] фронта к Новоукраинке Создали угрозу окружения крупной группировки противника. Гитлеровцы начали спешно отводить войска из района Новоукраинки на Первомайск.
Чтобы не дать врагу отойти за Днестр и закрепиться на этом сильном рубеже, командование фронта обратило внимание на ускорение форсирования Южного Буга и на быстрейший выход к Днестру. Командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев, выехав 13 марта в район Джулинка, Хащевато, на месте уточнил задачи 27-й и 52-й армий, 2-й и 5-й гвардейской танковых армий.
В связи с уточнением задачи общее направление действий главной группировки 2-го Украинского фронта в этот период несколько перемещалось на запад — на Могилев-Подольский. 5-я гвардейская танковая армия нацеливалась для нанесения удара в направлении ст. Рудница и далее на г. Сороки на Днестре. В районе Рудницы ее войска должны были пересечь Одесскую железную дорогу и тем самым отрезать путь отхода немецким войскам на запад.
Для того чтобы выполнить эту задачу и достичь Днестра, 5-й гвардейской танковой армии предстояло преодолеть более 100 км. Путь немалый, и нужно было хорошо подготовиться. К тому же, хотя большинство частей противника было разбито или потрепано и их моральное состояние подорвано, в общем они еще представляли определенную силу, способную оказать сопротивление.
Успех действий во многом зависел от боеспособности частей и соединений, их обеспеченности горючим и боеприпасами. Поэтому, продолжая работы по восстановлению моста в районе Хащевато, войска направляли огромные усилия на подвоз боеприпасов, горючего и других материальных средств. Одновременно штаб армии и штабы корпусов изыскивали пути для того, чтобы как можно скорее переправить войска на противоположный берег Южного Буга.
Во второй половине 14 марта представилась возможность использовать переправу войск 52-й армии в районе Джулинки. По распоряжению командарма туда немедленно двинулся 29-й танковый корпус. В районе Гайворона была налажена переправа мотострелковых подразделений на подручных средствах. Вместе с тем настойчиво велись [207] работы по восстановлению моста в Хащевато, которые были завершены к утру 15 марта.
Нацеливая войска армии на выполнение новой задачи, Военный совет принимал самые решительные меры по восстановлению неисправной техники. А времени было мало. Поэтому в район Тальное, где находилось особенно много неисправных и подбитых танков, с помощью тракторов вывели летучки одной роты 83-го армейского ремонтно-восстановительного батальона. За 15 дней удалось отремонтировать 70 танков.
После приведения частей в порядок, пополнения их техникой, боеприпасами и горючим, подтянув артиллерию, соединения армии с утра 15 марта возобновили наступление. 29-й танковый корпус, переправившись через Южный Буг в районе Джулинки, где уже действовали части 2-й танковой армии, начал быстро продвигаться в направлении ст. Рудница.
Немцы не сразу разобрались, что советские танки повернули на запад. Лишь в середине дня, определив замысел действий 5-й гвардейской танковой армии, они начали спешно перебрасывать в район южнее Чечельника танки и пехоту, намереваясь нанести удар во фланг наступающих соединений. В то же время противник продолжал оказывать сильное сопротивление арьергардами, группами из 5–10 бомбардировщиков бомбил боевые порядки 29-го танкового корпуса.
Но корпус упорно продвигался вперед. К вечеру 25-я танковая бригада ворвалась в Жабокричку, выбив оттуда немецкий гарнизон. Преследуя отходившие части 34-й пехотной дивизии, 29-й танковый корпус 16 марта овладел ст. Рудница и перерезал железную дорогу Жмеринка — Одесса. Не задерживаясь, танки устремились к Днестру.
К утру 17 марта, пройдя 60 км по тяжелым дорогам, передовые части корпуса вышли к Днестру в районе Сороки. Главные силы вышли к реке днем 18 марта.
Днестр... Синяя лента полноводной реки уходила в туманные дали. На противоположном берегу был противник. Соединения немедленно приступили к организации и подготовке форсирования.
Левее 29-го танкового корпуса наступал 18-й танковый. Его соединения и части полностью переправились на правый берег Южного Буга только к утру 16 марта, [208] так как переправа в районе Хащевато неоднократно разрушалась авиацией противника.
Танки немедленно начали продвигаться в направлении населенного пункта Чечельник. К исходу дня, пройдя более 30 км на запад, они заняли дер. Волчек, а к рассвету 17 марта, овладев еще несколькими населенными пунктами, подошли к Чечельнику.
По данным, полученным от воздушной разведки, было известно, что гитлеровцы успели перегруппировать часть своих сил на направление действий корпуса и сейчас Чечельник и Вербка заняты пехотой и танками противника.
Для захвата этих пунктов и развития наступления в общем направлении на Сороки командир корпуса выслал передовой отряд, состоявший из частей и подразделений 170-й танковой бригады. Командование отрядом возглавил помощник начальника оперативного отдела капитан М. Ф. Сафонов. Передовой отряд с ходу ворвался в Чечельник. Фашисты не успели оказать организованного сопротивления и были вскоре выбиты из деревни.
Продолжая выполнять задачу, передовой отряд устремился к Вербке. При подходе к населенному пункту он был встречен сильным противотанковым и пулеметным огнем. Одновременно из-за р. Савранка ударила вражеская артиллерия. Передовой отряд вынужден был остановиться. Обстановка осложнялась еще и тем, что капитан Сафонов не имел точных данных о количестве противника, занимавшего Вербку. Атаковать же вслепую, не зная расположения вражеских огневых средств, было рискованно.
Не теряя времени, капитан Сафонов приказал замаскировать танки и выслал группу автоматчиков в разведку. Разведчики достигли окраины села и выявили огневые точки противника, прикрывавшие подступы к Вербке. Получив эти данные, танки передового отряда огнем с места уничтожили «пантеру», несколько противотанковых орудий и ворвались в село. После короткого боя танкисты выбили противника из Вербки и отбросили его на юг, за р. Савранка.
20-й танковый корпус, переправившись вслед за 18-м корпусом через Южный Буг в районе Хащевато, развивал наступление на левом фланге армии в общем направлении на Кодыму.
К исходу 20 марта корпус достиг Пирожны, а 21 марта атаковал противника, оборонявшегося в районе Кодыма. [209]
После тяжелого ночного боя к утру 22 марта населенный пункт был очищен.
29-й танковый корпус, выйдя к Днестру, остановился. Отступая, противник успел уничтожить как мостовые, так и паромные переправы. Подручных средств для сооружения переправы или плотов, годных для переправы танков, на месте не оказалось.
Тогда генерал Кириченко приказал огнем с места поддержать переправу частей 62-й стрелковой дивизии 4-й гвардейской армии. Вместе со стрелковыми частями 62-й дивизии начала форсировать Днестр и мотопехота корпуса.
С помощью 1-й саперной роты старшего лейтенанта В. С. Барташевича были сооружены из подручных средств плотики, на которых и переправились подразделения автоматчиков 31-й танковой бригады.
Первыми на правый берег Днестра ступили разведчики под командованием старшего сержанта В. Л. Михайленка. Действуя смело и решительно, они выбили противника из прибрежных окопов, лично Михайленок уничтожил 19 гитлеровцев.
Зацепившись за берег, разведчики обеспечили переправу роты автоматчиков 31-й танковой бригады под командованием младшего лейтенанта Ф. С. Карелина, а затем и других рот. Переправившись, автоматчики под ураганным огнем врага стали быстро расширять плацдарм.
Тем временем разведка корпуса, действуя по заданию командования армии, выйдя в тыл вражеской обороны, установила связь с партизанами.
Вскоре мотопехота 29-го танкового корпуса во взаимодействии с партизанами и частями 62-й стрелковой дивизии завязала бои на улицах Сороки и выбила врага из города.
4
С выходом советских войск на Днестр группа армий «Юг» оказалась рассеченной на 2 части. Правый фланг 1-й танковой армии был отброшен на северо-запад, а левый фланг 8-й армии — к югу. Над крупной группировкой войск нависла угроза окружения.
Ставка Верховного Главнокомандования принимает решение разгромить эту группировку. 2-му Украинскому [210] фронту было приказано повернуть войска в южном направлении и наступать вдоль обоих берегов Днестра, тесня противника к Черному морю и не допуская его отхода за Днестр{140}.
5-я гвардейская танковая армия в соответствии с директивой командующего 2-м Украинским фронтом с утра 22 марта наносила удар на юго-восток, вдоль левого берега Днестра, в направлении Кодыма, Слободка с задачей к исходу 22 марта выйти в район Слободки. В дальнейшем армии предстояло развивать наступление на Тирасполь. Одновременно 2-я танковая армия получила приказ переправиться через Днестр и наступать на юг вдоль правого берега Днестра.
Через Слободку проходила железная дорога Одесса — Бельцы, по которой непрерывным потоком шли немецкие эшелоны с боевой техникой и личным составом. На захват Слободки и ст. Рыбница в первую очередь направлялись усилия армии. 29-й танковый корпус, действуя на правом фланге, двигался непосредственно вдоль левого берега Днестра. К этому времени в его составе было всего 12 танков и 5 самоходно-артиллерийских установок. В центре оперативного построения наступал 18-й, на левом фланге — 20-й танковые корпуса. У них боевой техники также было мало.
29-й корпус, продвигаясь вперед, занимал один населенный пункт за другим, но при подходе к Каменке неожиданно встретил сильное сопротивление противника. Только после обхода вражеских позиций силами 25-й танковой бригады Каменка была очищена от врага.
С занятием Каменки корпус устремился к Рыбнице. Следовало ожидать, что немцы предпримут отчаянные усилия, чтобы остановить продвижение наших танков. И действительно, вскоре разведчики, которых возглавлял капитан А. С. Бородай, доложили, что они выгрузили с железнодорожных платформ 15 танков, подготовленных к отправке на правый берег реки. Сосредоточивалась в этом районе и пехота.
На рассвете 23 марта при подходе к Рыбнице корпус подвергся налету авиации и интенсивному артиллерийскому обстрелу с правого берега Днестра. А затем его контратаковали [211] немецкие тяжёлые танки с пехотой. Силы были неравные, и 29-й танковый корпус вынужден был отойти на южную окраину дер. Бол. Молокиш, где и занял оборону совместно с подошедшим стрелковым полком 41-й гвардейской стрелковой дивизии.
К полудню сюда подошли остальные части 41-й гвардейской стрелковой дивизии. Совместно с ними корпус предпринял попытку возобновить наступление в направлении Рыбницы, но безуспешно. Встреченные сильным артиллерийским и минометным огнем, а также попав под удары авиации, наши войска вынуждены были закрепиться на достигнутых рубежах.
Утром 24 марта 29-й танковый корпус вместе с 41-й гвардейской дивизией вновь атаковал противника. И вновь безуспешно. Гитлеровцы успели подготовить рубеж обороны, с которого огнем и контратаками встретили наступавшие подразделения. Сбить противника с этого рубежа не удалось.
18-й танковый корпус, выбив противника из Писаревки, утром 24 марта подошел к ст. Абамеликово. Станцию обороняли два бронепоезда. Завязался огневой бой. Один бронепоезд был разбит, другой спешно отошел на юг. В это время стало известно, что с северо-востока на Крутное отходит колонна противника численностью до 700 человек с обозом. Встретив врага, танкисты огнем и гусеницами уничтожили до 200 гитлеровцев, пленили большое количество солдат и офицеров и захватили военное имущество. Дальнейшее продвижение корпуса задержалось: в танках осталось по 10–15 л горючего, на исходе были и боеприпасы.
20-й танковый корпус, достигнув к вечеру 23 марта Крутное, наступать дальше тоже не мог: в баках танков осталось по 20–40 л горючего.
В этот критический момент из штаба армии было получено сообщение, что для 18-го и 20-го танковых корпусов горючее будет подано самолетами Ли-2. Во второй половине дня 27 марта над районом расположения войск появилась группа самолетов, которые сбросили на парашютах 15 т горючего. И танки вновь обрели жизнь.
К этому времени 29-й танковый корпус несколько пополнился материальной частью. Ремонтные подразделения под руководством помощника начальника техчасти 32-й танковой бригады капитана С. Т. Александрова отремонтировали [212] 4 танка и доставили их к месту боевых действий. Это пополнение было как раз кстати, так как после непрерывных боев в 29-м танковом корпусе уже не было ни одного исправного танка{141}. Командующий объявил капитану Александрову благодарность.
К 27 марта перед фронтом армии сложилась следующая обстановка. Противник, закрепившись на выгодных рубежах, всеми силами пытался задержать продвижение наших войск и прикрыть важный для него участок железной дороги Рыбница — Слободка. Особенно прочно был укреплен район к северу от Рыбницы. Здесь немцы создали сильный противотанковый заслон из тяжелых танков 13-й танковой дивизии, артиллерии и отошедших подразделений 198-й пехотной дивизии. Над боевыми порядками корпусов почти все время висела вражеская авиация.
Левее 5-й гвардейской танковой в направлении Балты продвигалась 53-я армия генерала И. М. Манагарова. Вдоль правого берега Днестра, продолжали действовать танкисты генерала С. И. Богданова. К этому времени они овладели Флорештами.
5-я гвардейская танковая армия, пополнившись горючим и боеприпасами, с утра 28 марта вновь атаковала противника. Но и на этот раз безуспешно. 29-й корпус, попав под сильный огонь тяжелых танков и самоходных установок, вынужден был отойти и закрепиться; 18-й танковый, перейдя в наступление из района Крутное, подвергся массированному удару авиации, противнику удалось вывести из строя 3 танка и 2 установки СУ-85, временно нарушить управление; 20-й танковый корпус при подходе к населенному пункту Домница был встречен сильным огнем артиллерии и также остановился.
Только во второй половине дня 20-й и 29-й танковые корпуса сломили сопротивление противника и овладели Домницей — населенным пунктом, расположенным 20 км к востоку от Рыбницы.
В течение всего следующего дня немцы непрерывными контратаками пытались восстановить положение. Действия танков и пехоты врага непрерывно поддерживали бомбардировщики. Налеты авиации следовали один за другим. Корпуса несли потери, но стойко отражали натиск противника. [213]
Вечером 29 марта Военный совет обсудил создавшееся положение. А оно представлялось довольно сложным. Корпуса имели мало танков, а пополнения в ближайшее время не ожидалось. В поддержке боевых действий пехоты и танков участвовало всего 29 орудий и минометов. Остальные отстали, застряли на разбитых дорогах, в болотистых районах. Тылы также далеко отстали, с большим трудом выполняли поставленные им задачи.
Несмотря на все это, Военный совет считал возможным решить одну из важнейших задач — перерезать шоссейную дорогу из Котовска, через Красные Окна на Дубоссары, которая интенсивно использовалась противником для отвода своих войск за Днестр. В связи с этим 29-му и 20-му танковым корпусам была поставлена задача к исходу 30 марта овладеть узлом шоссейных дорог Красные Окна и воспретить дальнейший отход противника за Днестр.
Решение этой задачи возложили на 8-ю гвардейскую и 31-ю танковые бригады. Атаковав противостоящего противника, бригады пробились через его боевые порядки и, продвинувшись к югу до 40 км, к исходу 30 марта овладели с. Черна. На следующий день бригады, имея в строю 3 танка и 1 самоходно-артиллернйскую установку, выступили в направлении Красных Окон.
Понимая значение этого пункта, немцы выставили на подступах к нему сильный заслон. Тогда танкисты решили обойти Красные Окна с юга. Маневр удался. Овладев с. Малаевцы, расположенным юго-западнее Красных Окон, они перерезали шоссе.
В бою за Малаевцы и расположенный рядом совхоз храбрецы уничтожили свыше 150 автомашин, до 400 солдат и офицеров противника, раздавили 7 противотанковых орудий. В деревне был захвачен штаб 282-й пехотной дивизии со всеми боевыми документами и взято в плен более 60 солдат и офицеров.
Придя в себя, гитлеровцы попытались освободить шоссе. Во второй половине дня горстка наших воинов подверглась сильной воздушной бомбардировке. Одновременно со стороны Красных Окон перешли в контратаку 6 танков и несколько бронетранспортеров. В тяжелом бою вышли из строя остальные машины, и танкисты вынуждены были отойти к Черне. [214]
К исходу 31 марта в 5-й гвардейской танковой армий остался всего 1 танк и 2 самоходно-артиллерийские установки. Поэтому экипажи дрались с врагом в пешем строю, плечом к плечу с воинами 4-й гвардейской и 53-й армий. В течение 30 и 31 марта арьергарды противника были выбиты из ряда населенных пунктов, расположенных севернее Рыбницы, однако сломить сопротивление противника не удалось: не хватило сил.
Придавая исключительно важное значение удержанию шоссе Красные Окна — Дубоссары, противник оказывал упорное сопротивление. Более того, сосредоточив северо-западнее Красных Окон значительное количество танков, пехоты и артиллерии, противник начал предпринимать настойчивые контратаки в направлении Черны.
3 апреля командующий фронтом приказал все танки армии свести в один корпус (солдаты и офицеры трудились день и ночь, восстанавливая вышедшие из строя танки) и переправить его на правый берег Днестра. Затем во взаимодействии с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом нанести удар в направлении Оргеев, Кишинев.
6 апреля 18-й танковый корпус, имея 8 танков Т-34 и 2 установки СУ-85, переправился через Днестр и к исходу дня достиг населенного пункта Киперчены (30 км южнее Рыбницы). Однако дальше ему наступать не пришлось. 7 апреля по приказу командующего 2-м Украинским фронтом 5-я гвардейская танковая армия выводилась из боя и перебрасывалась на правое крыло фронта. 18-й танковый корпус был выведен из боя, а затем сосредоточен в районе Бельцы, освобожденном к этому времени нашими войсками. Сюда же прибыли части 29-го танкового корпуса и штаб армии. 20-й танковый корпус выводился из подчинения армии и поступал в резерв фронта.
За время наступательных действий (5 марта — 7 апреля) 5-я гвардейская танковая армия прошла с боями свыше 300 км. Ее не могли задержать ни отчаянное сопротивление вражеских войск, ни разлившиеся реки, ни весенняя распутица. Несмотря ни на что, танкисты вместе с доблестными воинами общевойсковых армий неотступно преследовали вражеские войска и на их плечах врывались в укрепленные позиции, захватывали переправы, [215] форсировали реки. Уже под Тальным и Уманью немцев вынудили бросить не только почти весь автотранспорт, мастерские, склады запасных частей, боеприпасов и продовольствия, но и много боевой техники, в том числе орудия и танки. Противник, сбитый мощным ударом наших войск с первого оборонительного рубежа, не смог задержаться даже на таких крупных водных преградах, как Южный Буг, Днестр и Прут.
Успешные действия армии в значительной мере были обеспечены твердым управлением соединениями и частями, мужеством и настойчивостью солдат, сержантов и офицеров, а также тесным взаимодействием танковых корпусов со стрелковыми соединениями 4-й гвардейской, а затем 53-й армий. Только в силу невероятно трудных условий передвижения 5-я гвардейская танковая армия не смогла оторваться от стрелковых дивизий на значительное расстояние, тем не менее к Горному Тикичу, Южному Бугу, а затем к Днестру ее танковые корпуса вышли первыми, форсировали их и захватили плацдармы.
Боевые действия в условиях распутицы показали, что при тщательной подготовке личного состава и техники бездорожье не является непреодолимым препятствием для успешного наступления танковых и механизированных войск. Тем не менее при планировании операции для них надо выбирать такие направления, которые имели бы по возможности меньше естественных препятствий — балок, оврагов, речек и даже незначительных ручьев и заболоченностей, превращающихся в период распутицы в своеобразные ловушки для танков. Непременным условием успеха безусловно является также строгая плановость обеспечения танковых соединений и частей всеми видами снабжения на всю операцию.
5
В районе Бельцы армия находилась недолго, всего несколько дней. Затем ее войска начали выдвигаться в район Ботошани. В этот же район по приказу командующего фронтом выдвигался и включенный в состав армии 3-й гвардейский Котельниковский танковый корпус.
Котельниковцы следовали по маршруту Могилев-Подольский, Ямполь, Ботошани. Протяженность маршрута [216] составляла около 400 км. Задача не из легких. Сосредоточение корпуса в новом районе проводилось под личным наблюдением начальника штаба генерала Баскакова.
Преодолев значительное расстояние, соединения вышли к р. Прут. Здесь войска временно остановились. Не было переправ. Мосты, построенные инженерными частями фронта, оказались разрушенными весенним паводком. К тому же уровень воды в реке из-за быстрого таяния снега значительно поднялся. 3 дня армия восстанавливала переправы своими силами.
К исходу 14 апреля войска сосредоточились в районе Ботошани. С этого дня и до 30 апреля часть сил во взаимодействии с соединениями 27-й армии вела боевые действия по очищению от противника района северо-западнее Тыргул-Фрумоса.
Началась подготовка к большому наступлению. С солдатами и сержантами, командирами частей и подразделений проводились занятия, на которых изучались особенности действий танковых войск в горно-лесистой местности, приемы и способы преодоления укрепленных районов. 19-й гвардейской танковой бригаде 3-го корпуса, которой командовал полковник Г. А. Походзеев, было поручено подготовить и провести тактические учения, которые бы позволили изучить особенности действий танков и мотопехоты в гористой местности. На учениях присутствовал весь командный состав. Занятия прошли поучительно, и командующий объявил благодарность всему личному составу бригады.
Главное внимание в партийно-политической работе направлялось на разъяснение личному составу новых задач, вставших перед Вооруженными Силами СССР. [217]
Солдаты, сержанты и офицеры в жестоких боях против гитлеровцев прошли от Курской дуги до предгорий Карпат. Они своими глазами видели муки народа и бесчинства, которые творили фашисты. Много раз они слышали визгливые выкрики «Гитлер капут!!», видели и животный страх врага, когда ему приходилось туго.
Командиры, политработники и партийные организации вели широкую работу по разъяснению личному составу задач Красной Армии, значения ее великой освободительной миссии, а также необходимости оказывать помощь жителям освобожденных сел и городов.
К 25 апреля 1944 г. соединения и части значительно пополнились материальной частью, а личный состав подготовился к ведению боевых действий. Вскоре армии была поставлена задача войти в прорыв в полосе 7-й гвардейской армии и развить наступление к западу от р. Прут.
Войска 2-го Украинского фронта, перешедшие в наступление, достигли рубежа Рэдэуци, Пашкани, Оргеев, Дубоссары и по приказу Верховного Главнокомандования 6 мая перешли к обороне. 5-я гвардейская танковая армия выводилась во второй эшелон. Оставив 27 танков для усиления стрелковых частей, она сосредоточилась северо-восточнее Ботошани.
27 мая приказом Ставки Верховного Главнокомандования 5-я гвардейская танковая армия была выведена из 2-го Украинского фронта и передислоцирована в район Ярцево, Смоленск, в полосу действий 3-го Белорусского фронта. [218]