Под Корсунь-Шевченковским
1
В результате успешного наступления войск 1-го Украинского фронта к юго-западу от Киева и 2-го Украинского фронта на кировоградском направлении линия фронта отодвинулась далеко на запад. Однако сомкнуть фланги западнее Днепра наши войска не могли. Мешал корсунь-шевченковский выступ.
Упорство, с каким гитлеровцы продолжали усиливать и укреплять оборону в этом районе, было не случайным. Они рассчитывали использовать выступ для того, чтобы, опираясь на него, сбросить наши войска с правобережных плацдармов на Днепре и вновь восстановить по этому рубежу фронт обороны.
Корсунь-шевченковский выступ обороняли войска 1-й танковой и 8-й армий. К началу наступления здесь находилось 10 дивизий и бригада.
Главная полоса обороны на выступе была глубиной 5–6 км и состояла из системы опорных пунктов и узлов сопротивления. Подступы к ним прикрывались минными полями и проволочными заграждениями. Ручьи, реки и овраги с крутыми берегами также являлись серьезными препятствиями. Большинство населенных пунктов было приспособлено к обороне.
Не последнюю роль в расчетах немецко-фашистского командования играли и условия погоды. В том году зима на Украине выдалась мягкая. В январе в отдельные дни температура поднималась до 5–8 градусов тепла. Часто оттепели [162] сопровождались распутицей, затруднявшей движение войск и боевой техники вне дорог и даже по дорогам.
В середине января 1944 г. Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед 1-м и 2-м Украинскими фронтами задачу окружить и уничтожить корсунь-шевченковокую группировку противника, для чего войсками, расположенными на смежных крыльях, нанести мощные удары под основание выступа, и соединиться в районе Шнолы.
Войска 1-го Украинского фронта наносили главный удар в общем направлении Звенигородка, Шпола.
Во 2-м Украинском фронте по решению командующего для выполнения задачи привлекались 2 общевойсковые (53-я и 4-я гвардейская) и 5-я гвардейская танковая армии.
Общевойсковые армии составляли первый эшелон. Они должны были нанести удар из района Баландино в общем направлении Шпола, Звенигородка. 5-я гвардейская танковая армия предназначалась для развития успеха общевойсковых армий на главном направлении.
Ввиду ограниченного количества танков и самоходно-артиллерийских установок в стрелковых соединениях 5-й гвардейской танковой армии помимо развития успеха в глубине обороны противника была поставлена задача совместно с войсками 53-й армии прорвать оборону противника. К исходу первого дня операции танковой армии предстояло овладеть районом Журавка, Тишковка; к исходу второго дня — районом Шполы и тем самым отрезать пути отхода противнику с севера; к исходу третьего дня — выйти в район Звенигородки{121}, где соединиться с подвижными войсками 1-го Украинского фронта — 6-й танковой армией и завершить окружение корсунь-шевченковской группировки. До соединения с 6-й танковой армией в районе Звенигородки нашим танкистам предстояло пройти с боями около 75 км.
Подготовка к операции проводилась в короткие сроки. Только что выведенная из боя армия из района Кировограда перебрасывалась в новый район. Командование фронта стремилось сделать все возможное, чтобы ввести противника в заблуждение относительно истинных целей перегруппировки 5-й гвардейской танковой армии. Было [164] очевидно, что высокие темпы продвижения в предстоящей операции — 25 км в сутки и более — можно обеспечить только в том случае, если немцы не успеют перебросить в полосу наступления армии дивизии, находившиеся западнее Кировограда. Наше командование решило имитировать сосредоточение танков под Кировоградом. С этой целью восточнее Кировограда было создано 5 районов ложного сосредоточения крупных танковых соединений и артиллерии. Саперами было изготовлено и установлено 126 макетов танков и 36 макетов артиллерийских орудий. Имитацию перемещения танковых частей в этом районе возложили на 31-ю танковую бригаду.
Стрелковые дивизии выделили радиостанции и развернули их в районах прежнего расположения танковой армии. Эти радиостанции работали на тех же волнах и в то же время, что и радиостанции танковых частей. Штаб 5-й гвардейской танковой армии разработал тексты ложных боевых приказов, оперативных сводок, донесений и других боевых документов, содержание которых говорило о сосредоточении большого количества танков и другой боевой техники.
Переход бригад в новый район сосредоточения совершался исключительно в ночное время, с соблюдением мер светомаскировки. Для скрытия шума двигателей маршруты движения проходили в 20–30 км от переднего края — велась артиллерийская стрельба, в ложных районах усиленно работали тягачи со снятыми глушителями. И хотя перегруппировку армии не удалось скрыть полностью, немецко-фашистское командование было дезориентировано относительно направления нанесения главного удара 2-го Украинского фронта — вплоть до второго дня наступления оно держало свои танковые дивизии на кировоградском направлении, неоднократно бомбило ложные районы сосредоточения советских войск.
С выходом танковых корпусов в новый район сосредоточения юго-восточнее Баландино штаб армии сразу же организовал тщательную разведку. Разведотделом были развернуты наблюдательные пункты и созданы рекогносцировочные группы, которые должны были вскрыть наиболее слабое место в обороне противника.
Такое место было обнаружено в районе южнее Баландино. Стало известно, что перед передним краем немцы установили оплошную полосу проволочных заграждений [165] в три кола, усиленно занимаются минированием подступов. Зная тактику немцев, можно было предположить, что сил у них здесь мало и они надеются укрыться за инженерными сооружениями и препятствиями.
После тщательной рекогносцировки местности генерал Ротмистров принял решение и поставил командирам корпусов задачи, которые были подтверждены 21 января письменным боевым приказом.
Оперативное построение армии состояло из двух эшелонов. В первый эшелон выделялись 20-й и 29-й, во второй — 18-й танковые корпуса.
В своем распоряжении командарм оставил 689-й истребительно-противотанковый и 76-й гвардейский минометный полки{122}.
На 20-й танковый корпус возлагалась задача нанести удар в полосе действий 26-го стрелкового корпуса 53-й армии и, развивая наступление в направлении Журавки, к исходу первого дня овладеть этим пунктом, выдвинув передовой отряд в район Лебедина. 29-й танковый корпус получил задачу нанести удар левее 20-го, в полосе действий 75-го стрелкового корпуса, к исходу первого дня наступления овладеть районом Турий, а передовой отряд выдвинуть в направлении Липянки. На 18-й танковый возлагалась задача: наступая за 29-м корпусом, прикрывать левый фланг армии.
Корпуса первого эшелона строили свои боевые порядки также в два эшелона. Так, например, командир 20-го танкового корпуса генерал И. Г. Лазарев в первый эшелон поставил 8-ю гвардейскую и 155-ю танковые бригады, усилив их 1895-м и 1834-м самоходно-артиллерийскими полками и батареей 1505-го истребительно-противотанкового полка. Во втором эшелоне была 7-я гвардейская мотострелковая бригада с 291-м минометным полком. В резерве командир корпуса оставил 80-ю танковую бригаду с 406-м гвардейским минометным дивизионом и батареей 1505-го истребительно-противотанкового полка.
Первый эшелон должен был помогать стрелковым соединениям прорывать оборону противника, второй — стремительно развивать успех в глубине. В состав первого эшелона выделялись наиболее укомплектованные танковые [166] бригады, чтобы нанести сильный первоначальный удар и завершить прорыв главной полосы обороны противника в высоком темпе. В то же время наличие второго эшелона и резерва позволяло решительно влиять на ход боя, наращивать усилия и сохранять высокий темп наступления. А запланированные темпы, учитывая распутицу и бездорожье, были немалые. Глубина задачи корпуса на первый день наступления составляла 24 км, на второй день — 22 км, на третий — 32 км, после чего корпус должен был выйти к Звенигородке и соединиться там с войсками 1-го Украинского фронта.
Артиллерийское обеспечение ввода в сражение 20-го и 29-го танковых корпусов должно было осуществляться в соответствии с планом, разработанным штабом 53-й армии. При этом предусматривались различные варианты: 55-минутная артиллерийская подготовка с периодом разрушения и подавления огневых средств и живой силы противника, а на случай успешных действий передовых батальонов — 10-минутный огневой налет.
При подготовке операции Военный совет армии большое внимание уделил организации взаимодействия и непрерывного управления, материальному и техническому обеспечению.
При организации взаимодействия с общевойсковыми соединениями уточнялись участки прорыва стрелковых соединений, направления действий танковых частей и подразделений, их ближайшие и последующие задачи. Предусматривался порядок разминирования местности, определялась последовательность освобождения маршрутов для танковых соединений и частей после прорыва обороны, намечались мероприятия по обеспечению флангов, решался ряд других не менее важных вопросов.
Более обстоятельно, чем в предыдущих операциях, организовывалось взаимодействие с авиацией. С этой целью штаб фронта за несколько дней до начала операции провел совместное учение, на котором были обсуждены способы авиационной поддержки наземных частей в ходе всей операции. Определялись возможности авиации по подаче 5-й гвардейской танковой армии горючего и боеприпасов. Необходимость решения этих проблем была налицо. Наступала весенняя распутица, которая могла сильно ограничить возможности колесного и гусеничного транспорта в подаче грузов наступавшим войскам. [167]
В подготовительный период со всем офицерским составом были изучены местность в полосе предстоящих действий, система обороны противника и характер его оборонительных сооружений. Штаб армии настойчиво добивался от командиров частей и соединений, чтобы все офицеры, в особенности командиры рот и взводов, получили полное представление о системе организации обороны противника, местах артиллерийских позиций, о характере инженерных сооружений и противотанковых препятствий.
Несмотря на ограниченность времени для подготовки к операции и нехватку автотранспорта, тыл армии сумел перебросить все виды запасов в новый район сосредоточения. Соединения армии к началу операции имели 2 боевых комплекта боеприпасов, 3 заправки горючего и 9 сутодач продовольствия.
Управление бронетанкового снабжения и ремонта разработало план ремонта и эвакуации, стремилось сделать все возможное для быстрейшего восстановления неисправной боевой техники. Ремонтные подразделения работали день и ночь.
К 21 января в армии было в строю 156 танков и самоходно-артиллерийских установок. В том числе в 18-м танковом корпусе — 49 боевых машин, в 29-м — 42, в 20-м — 51 танк и самоходно-артиллерийская установка. Кроме того, требовали ремонта 80 танков и 11 самоходно-артиллерийских установок. Генерал С. А. Соловой принимал все меры, чтобы ввести их в строй до начала операции.
Упорно и всесторонне готовился к предстоящей схватке личный состав армии. Совершенствовалось боевое мастерство солдат, сержантов и офицеров, шла кропотливая и целеустремленная работа по воспитанию в них волевых качеств, настойчивости в достижении цели, инициативы при выполнении приказов командиров, ненависти к врагу. В этом отношении показательна работа комсомольской организации танкового батальона 31-й танковой бригады, во главе которой стоял сержант Б. П. Астанин. Энергичный и инициативный комсорг сам служил примером дисциплинированности и исполнительности, умел воодушевить товарищей на большие дела.
Комсомольцы батальона в прошедших боях проявили [168] образцы смелости и воинского умения. 54 члена батальонной организации имели правительственные награды.
В этом батальоне одними из первых появились комсомольские экипажи, широко пропагандировались образцы героизма и отваги. Молодое пополнение сразу попадало в дружный, сплоченный коллектив. Бойцов и командиров знакомили с традициями части. Перед ними выступали герои боев Г. И. Пэнэжко, Г. Н. Зубов и другие. По установившейся в батальоне традиции командир батальона майор Н. И. Самойлов в торжественной обстановке вручал новичкам боевые машины и оружие.
Вновь прибывшим механикам-водителям и командирам танков рекомендовалось изучить проверенные в боях приемы ветеранов батальона. Много внимания уделялось совершенствованию военных знаний командиров рот, взводов, экипажей, изучению тактики врага, анализу особенностей действий вражеских танкистов. И это вело к положительным результатам. Танкисты батальона одними из первых в армии отметили переход фашистов к действиям небольшими группами. Учтя особенности тактики врага, выработали эффективные меры борьбы с его танками. Майор Н. И. Самойлов в статье «Умей бороться с подвижными группами противника», опубликованной в армейской газете, на примере действий батальона рассказал об особенностях танкового боя в новых условиях.
Политотдел армии в это время уделял большое внимание организации и проведению в частях и подразделениях агитационно-пропагандистской работы. Агитаторов обязали быть постоянно готовыми рассказать воинам о положении на фронтах Отечественной войны, об успехах наших войск. Было организовано систематическое ознакомление солдат, сержантов и офицеров с содержанием сводок Совинформбюро, независимо от того, находились ли танки на исходных позициях, в районе сосредоточения или на марше.
Командиры, политработники и агитаторы систематически проводили беседы о воинской присяге, разъясняли требования приказов Наркома обороны о порядке использования танков, объясняли, как должен действовать в бою каждый член экипажа.
О традициях части, ее героях рассказывали молодому пополнению командиры бригад, начальники политотделов, ветераны и участники прошедших боев. [169]
2
24 января передовые батальоны 4-й гвардейской и 53-й армий начали разведку боем и к исходу дня вклинились в оборону противника на глубину от 2 до 5 км, овладев несколькими населенными пунктами.
В связи с успешными действиями передовых батальонов запланированная на 25 января 55-минутная артиллерийская подготовка была заменена 10-минутным огневым налетом. Главные силы 53-й армии и передовые бригады 20-го и 29-го танковых корпусов перешли в наступление. С воздуха наши войска поддерживала штурмовая авиация, которая группами по 4–8 самолетов подавляла огневые точки врага. Однако противник вскоре начал оказывать сильное сопротивление. Приходилось брать с боем каждую высоту, каждый населенный пункт. Попытка пехоты с ходу овладеть Оситняжкой и Рейменторовкой не увенчалась успехом.
В связи с этим в 14 час. были введены в бой главные силы 5-й гвардейской танковой армии. Танковые бригады устремились вперед. Командир 20-го танкового корпуса генерал Лазарев поставил 155-й танковой бригаде под командованием подполковника И. И. Прошина задачу обойти Оситняжку с юга. Бригада успешно осуществляет обходный маневр, охватывая правый фланг вражеских частей, оборонявшихся в этом районе. Немцы, опасаясь окружения, оставляют Оситняжку.
К исходу дня соединения 20-го и 29-го танковых корпусов, отбрасывая разрозненные части противника, вышли на рубеж Капитановка, Тишковка. За 5–6 часов боевых действий танковые корпуса продвинулись на 18–20 км.
К моменту выхода наших войск ко второй полосе обороны там находились остатки 389-й и 106-й пехотных дивизий. К рубежу Капитановка, Тишковка противник спешно подтягивал 3-ю и 14-ю танковые дивизии.
Оценив обстановку, командиры корпусов решили, не ожидая подхода стрелковых частей, с утра 26 января своими силами прорвать вторую полосу и развить наступление в глубину.
Наибольший успех сопутствовал соединениям 20-го корпуса. Его 8-я гвардейская танковая бригада под командованием полковника В. Ф. Орлова при поддержке [170] 1834-го и 1895-го самоходно-артиллерийских полков выбила противника с восточной окраины Капитановки и, преследуя его, подошла к Журавке.
В это же время 155-я танковая бригада обошла Тишковку с севера и к 12 час. подошла к восточной окраине Журавки. Совместными усилиями обеих бригад Журавка к 15 час. была полностью освобождена, а к 23 час. выбили гитлеровцев из крупного населенного пункта Лебедин.
29-й танковый корпус, наступавший на левом фланге армии, также прорвал вторую полосу обороны, с боем продвинулся на 5–6 км и захватил населенный пункт Турия. Сильные контратаки противника со стороны Златополя вынудили корпус перейти к обороне.
Вечером 26 января командованию 5-й гвардейской танковой армии стало известно, что немцы стягивают крупные силы.
Стремясь ликвидировать прорыв, противник утром 27 января нанес сильный контрудар, пытаясь отрезать прорвавшиеся танковые корпуса и восстановить положение. Удар с севера наносили части 57-й и 389-й пехотных дивизий и дивизии СС «Викинг», а с юга — 3 танковые дивизии (3, 11 и 14-я). Противнику удалось захватить Тишковку, восточную окраину Капитановки и перерезать коммуникации 5-й гвардейской танковой армии, а также нарушить связь ее штаба с 20-м и 29-м корпусами. Отрезанным от своих войск оказался и штаб 20-го танкового корпуса.
Несмотря на сложность создавшейся обстановки, командарм приказал командиру 20-го корпуса генералу И. Г. Лазареву развивать стремительное наступление на Шполу и Звенигородку, где установить связь с соединениями 6-й танковой армии. Одновременно 29-му танковому корпусу последовало распоряжение разгромить противостоящего противника и, выйдя на рубеж Водяное, Липянка, занять оборону фронтом на юго-запад, прикрыв тем самым левый фланг 20-го корпуса.
Шполу командир 20-го танкового корпуса решил захватить силами 8-й гвардейской и 155-й танковой бригад. Остальные части предполагалось во взаимодействии с соединениями 26-го стрелкового корпуса использовать для обороны Капитановки и рощи северо-западнее Тишковки.
Выслав разведку и установив, что Шпола немцами подготовлена к круговой обороне и ее гарнизон насчитывает [171] до пехотного полка и учебный батальон, командиры 8-й и 155-й танковых бригад решили захватить город внезапной ночной атакой. Оставив для удержания Лебедина один мотострелковый батальон, бригады скрытно сосредоточились на подступах к южной и юго-восточной окраинам Шлтолы. Немцы не ждали ночной атаки. Когда танки и самоходно-артиллерийские установки открыли интенсивный огонь по окраинам города, железнодорожной станции и огневым точкам, а затем ворвались на улицы, противник не смог оказать организованного сопротивления и в беспорядке стал отступать к центру города, где и был добит. К 10 час. 27 января Шпола была полностью очищена.
В течение 27 января в район Шполы были подтянуты остальные силы корпуса. Для отражения возможных контратак войск корсунь-шевченковской группировки к северу от города была выдвинута 7-я гвардейская мотострелковая бригада под командованием полковника П. В. Петухова. Эта бригада, усиленная 1505-м истребительно-противотанковым и 291-м минометным полками, прикрыла правый фланг главных сил корпуса. Левый фланг 20-го корпуса прикрыли бригады 29-го танкового корпуса, которые к этому времени вышли на рубеж Водяное, Липянка.
Имея целью быстрейший выход к Звенигородке, командующий армией принимает решительные меры и по отражению контратак противника и восстановлению коммуникаций. Он вводит в бой второй эшелон — 18-й танковый корпус. Танкистам генерала В. И. Полозкова совместно с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом генерала А. Г. Селиванова, введенным в сражение из резерва фронта, удается отразить вражеские контратаки и восстановить коммуникации. Однако коридор был узок, около 4–6 км, и насквозь простреливался артиллерией и минометами противника.
Фашисты прочно укрепились на рубеже Капитановка, Тишковка, и бои за расширение коридора притягивали новые силы. На помощь 18-му танковому корпусу подошли соединения 4-й гвардейской и 53-й армий. Однако сразу сломить врага не удалось. Упорные бои в этом районе продолжались еще несколько дней.
После освобождения Шполы до Звенигородки оставалось 33–35 км. Сколько-нибудь значительных сил противника [172] на этом направлении встретить не предполагалось, так как немецко-фашистское командование к тому времени сосредоточивало основные силы на флангах участков прорыва.
Создавались благоприятные условия для соединения с войсками 1-го Украинского фронта и завершения окружения противника.
Эти условия были использованы. С утра 28 января танковые бригады 20-го корпуса перешли в наступление в направлении Звенигородки. Уничтожая на своем пути разрозненные части противника, передовые танковые подразделения в середине дня ворвались в город с востока и юго-востока. К этому времени к городу с запада пробивался подвижный отряд 6-й танковой армии — 233-я танковая бригада. Отважные танкисты 1-го и 2-го Украинских фронтов соединились в Звенигородке.
Таким образом, в период 24–28 января войска 5-й гвардейской танковой армии совместно с общевойсковыми соединениями 53-й армии прорвали оборону противника, развили успех на глубину до 75 км и в районе Звенигородки соединились с войсками 1-го Украинского фронта. Крупная группировка противника оказалась в окружении.
Однако созданный фронт окружения имел большие промежутки и участки, которые прикрывались незначительными силами. Так, разрыв между бригадами 20-го танкового корпуса, находившимися в Звенигородке, и 7-й гвардейской мотострелковой бригадой, оборонявшейся в Шполе, составлял 30–35 км. Здесь не было наших частей. Между 7-й бригадой и правофланговыми частями 29-го танкового корпуса также был промежуток 10–12 км. Стрелковые соединения 53-й армии и второй эшелон 5-й гвардейской танковой армии — 18-й танковый корпус — все еще вели бои на рубеже Капитановка, Тишковка.
Создалась сложная оперативная обстановка. Танковые соединения 5-й гвардейской и 6-й танковых армий, вышедшие в район Звенигородки, далеко оторвались от основных сил фронтов и, по сути дела, сами находились в окружении. Противник, продолжая нависать на флангах коридора в районе Капитановки и Тшнковки, продолжал создавать реальную угрозу перехвата и без того узкого пути, связывавшего наступавшие войска с фронта с прорвавшимися [173] в глубину вражеской обороны танковыми соединениями.
В связи с этим командование фронта принимает меры прежде всего по расширению коридора, пробитого 20-м и 29-м танковыми корпусами, и созданию прочного внутреннего и внешнего фронтов. Войска 4-й гвардейской и 53-й армий совместно с 18-м танковым и 5-м гвардейским кавалерийским корпусами ведут напряженные бои по прорыву обороны противника на рубеже Капитановка, Тишковка.
Следует заметить, что немецкие войска, оказавшись в окружении, придерживались уже иной тактики действий. Если под Сталинградом противник стремился упорной обороной не допустить сжатия кольца окружения и ожидал помощи извне, то сейчас вражеская группировка, хотя и рассчитывала на помощь, прежде всего сама предпринимала решительные попытки ускользнуть из котла, сосредоточивая на отдельных направлениях крупные силы. В то же время делались неоднократные попытки крупных танковых сил деблокировать корсунь-шевченковскую группировку.
Особенно упорные бои разгорелись 28 января. Против 3-го батальона 181-й танковой бригады капитана В. А. Янушкевича фашисты бросили в контратаку до 20 танков с пехотой на бронетранспортерах. Янушкевич поставил танки батальона в засаду и приказал подпустить вражеские машины как можно ближе. Когда они подошли на расстояние 200–250 м, роты по команде открыли ураганный огонь из пушек. Комбат лично подбил 5 танков. Наша пехота, воодушевленная действиями танкистов, решительно продвинулась вперед, на новый рубеж.
Капитан Валентин Антонович Янушкевич за мужество и отвагу был награжден орденом Красного Знамени. Сразу после боя партийная комиссия приняла его в члены ВКП(б){123}.
В ходе этого же боя взвод противотанковой батареи 181-й бригады, которым командовал старшина В. Н. Ивасев, следуя в боевых порядках пехоты, точным огнем уничтожал орудия и пулеметы врага. Примеру парторга Ивасева следовал личный состав других орудийных расчетов. Когда после очередной контратаки противник отступил, [174] Ивасев обратил внимание, что на поле боя осталась «пантера». Люки танка были закрыты. Это показалось старшине странным. Тогда он под сильным огнем врага пробрался к танку — экипаж был на месте. Через смотровую щель на Ивасева смотрел механик-водитель. Старшина начал махать ему шапкой в сторону своих войск. «Пантера» осторожно тронулась и пошла за Ивасевым. Вскоре исправный танк прибыл в расположение бригады. Как выяснилось позже, экипаж его еще перед боем решил сдаться в плен{124}.
Санинструктор 1-го танкового батальона 110-й бригады М. А. Бачинская под сильным артиллерийским и минометным огнем эвакуировала с поля боя 35 раненых бойцов и командиров с личным оружием. На переднем крае она нашла и оказала медицинскую помощь помощнику начальника штаба бригады капитану Н. М. Левину и помощнику начальника политотдела бригады старшему лейтенанту З. З. Закиеву, и они после перевязки продолжали вести бой.
Комсомольцы 1-го танкового батальона следовали в бою примеру мужества и бесстрашия своего комсорга, кандидата в члены ВКП(б) Марии Бачииской.
Чтобы сломить сопротивление вражеских войск, нависавших над коридором, генерал Ротмистров решил нанести удар по ним с тыла. С этой целью он направил из-за правого флата армии в обход контратакующей группировки противника свой резерв — 25-ю танковую бригаду под командованием подполковника Д. Е. Клепко.
Бригада из района Екатериновки начала стремительное наступление в направлении Самгородок, Лебедин. За ней по приказу командующего фронтом сразу же устремились части 4-й гвардейской армии. Используя успех, они заняли Смелу, значительно расширили прорыв и стали укреплять внутренний фронт окружения.
Как только 25-я танковая бригада вышла в район Лебедина, немецкое командование, опасаясь окружения частей, оборонявших рубеж Капитановка, Тишковка, начало отводить их в юго-западном направлении.
Таким образом, войска 2-го Украинского фронта со второй половины дня 29 января получили возможность продолжать наступление в прежнем направлении. [175]
Но и противник стремился сделать все возможное, чтобы спасти окруженные войска. Переброска крупных танковых сил из районов Кировограда и Винницы продолжалась. В их составе имелось значительное количество «тигров», «пантер» и «фердинандов». Соотношение сил, особенно в танках, складывалось в пользу противника.
Командованию окруженной группировки было дано указание создать сплошной фронт обороны и быть готовыми нанести встречный удар, чтобы разорвать фронт окружения и уничтожить прорвавшиеся советские войска.
В свою очередь советское командование принимает меры к укреплению внутреннего и внешнего фронта окружения, к сужению размеров котла.
По-прежнему в операции активную роль играют соединения 5-й гвардейской танковой армии. 20-й танковый корпус после захвата Звенигородки выбрасывает сильный передовой отряд на север в район Ольшаны и вместе с 1-м отдельным гвардейским мотоциклетным полком и частями 5-го гвардейского кавалерийского корпуса громит тылы противника, создает условия для уничтожения его окруженной группировки по частям.
К западу от Шполы до Юрковки и далее до Звенигородки выдвигаются стрелковые дивизии, оперативно подчиненные командующему 5-й гвардейской танковой армией. Они занимают оборону на внешнем фронте окружения.
Так, к исходу 31 января вышла в район Шполы и заняла оборону на рубеже Искренное, Васильково (2 км юго-западнее Шполы) 84-я стрелковая дивизия. Прибывшая затем в состав армии 94-я гвардейская стрелковая дивизия заняла оборону западнее, на рубеже Юрковка, Стецовка. Правее должна была обороняться 6-я гвардейская воздушнодесантная дивизия, которая сосредоточивалась в Шполе. В состав армии 1 февраля прибыло управление 49-го стрелкового корпуса, возглавившее эти стрелковые соединения.
По мере укрепления внутреннего фронта окружения общевойсковыми соединениями части 5-й гвардейской танковой армии переводились на внешний фронт. Вскоре на армию была возложена задача занять и удерживать рубеж Звенигородка, Юрковка, Искренное, Скоторево, Водяное, Липянка общим протяжением около 60 км. [176]
В полосе обороны действовали 3, 11, 14-я танковые дивизии и другие соединения противника, которые наносили удары то в районе Шполы, то в районе Звенигородки, стараясь нащупать слабое место. Шли ожесточенные бои.
Для создания устойчивой обороны командующему 5-й гвардейской танковой армией помимо 49-го стрелкового корпуса была придана 5-я инженерно-саперная бригада резерва Верховного Главнокомандования. Действия войск поддерживались частью сил 1-го штурмового авиационного корпуса.
Правее 5-й гвардейской танковой переходила к обороне 6-я танковая армия. Слева оборонялись соединения 53-й армии.
Проводились и другие мероприятия. В целях более оперативного руководства войсками штаб армии переместился в Шполу. Командование вело напряженную работу по поддержанию непрерывного и устойчивого взаимодействия с соседними армиями, артиллерией и авиацией. Для согласования действий с 6-й танковой армией на стыке 1-го и 2-го Украинских фронтов прибыл в Шполу представитель Маршала Советского Союза Г. К. Жукова генерал Г. И. Гастилович.
Оборона строилась с таким расчетом, чтобы можно было в любой момент нанести мощные контратаки и контрудары. В первом эшелоне находилось 2 корпуса. 20-й танковый корпус оборонялся на правом фланге армии, на западной и юго-западной окраине Звенигородки и далее на юго-восток до Юрковки. В центре оперативного построения находился 49-й стрелковый корпус с частью сил 29-го танкового корпуса. Он занимал оборону фронтом на юг на рубеже Юрковка, Искренное, Водяное, Липянка.
Основные силы 29-го корпуса находились во втором эшелоне в районе Княжьей в готовности к проведению контратак. 18-й танковый корпус находился во втором эшелоне и был сосредоточен южнее Шполы в готовности контратаковать в южном и юго-восточном направлениях.
Штаб армии особое внимание уделял организации противотанковой обороны. С этой целью максимально использовались водные преграды, лесные массивы, прочные здания. Все подступы к переднему краю и танкодоступные [177] участки в глубине обороны минировались. Для повышения устойчивости обороны подтянули к переднему краю полки противотанковой артиллерии.
Танки с неисправной ходовой частью использовались в качестве неподвижных огневых точек. В минуты затишья их восстанавливали непосредственно на переднем крае.
Командиры батальонов и рот подготовили для танков на некоторых направлениях запасные позиции, а также позиции для действий из засад. Истребительно-противотанковая артиллерия использовалась в основном на танкоопасных направлениях.
Части 49-го стрелкового корпуса обеспечивали надежное прикрытие танков в обороне, что позволило командирам танковых корпусов выделить значительные силы и средства во вторые эшелоны, свободно маневрировать резервами.
Оборона 5-й гвардейской танковой армии организовывалась в условиях непрекращавшихся атак противника. Расстояние между внутренним и внешним фронтами окружения в ряде мест не превышало 15–20 км, и противник насквозь простреливал артиллерийским огнем боевые порядки наших войск. Кроме того, мелкие группы немецких танков с автоматчиками нередко просачивались через промежутки и разрывы, нарушали связь и дезорганизовывали ремонт и эвакуацию боевой техники и вооружения.
Не добившись успеха в направлении Капитановка, Тишковка, противник перегруппировал часть сил в район юго-западнее Шполы и во второй половине дня 1 февраля нанес удар в направлении Шпола, Матусов, пытаясь прорваться к окруженным войскам. В результате ожесточенных боев немцам удалось несколько потеснить армию. Они заняли Скоторево и ворвались в Искренное.
Для отражения удара командующий направил 29-й танковый корпус, который к этому времени находился в районе Княжьей. Двое суток продолжались бои. К 3 февраля соединения 29-го и 18-го танковых корпусов во взаимодействии с войсками 49-го стрелкового корпуса и при поддержке 5-й воздушной армии остановили врага, а затем и восстановили положение. Таким образом, и эта попытка оказать помощь окруженной группировке провалилась. [178]
С конца января поступление горючего, боеприпасов и продовольствия окруженным войскам прекратилось. Расходовались главным образом прежние запасы. Однако их хватило на несколько дней. Из-за недостачи горючего понизились возможности осуществления маневра танковыми частями, немцы вынуждены были экономить и боеприпасы. Гитлеровское командование пытается наладить снабжение окруженных войск по воздуху, для чего привлекает большое количество транспортной авиации. Но это не облегчило положения. Истребительная авиация 5-й воздушной армии и зенитная артиллерия плотно блокировали группировку с воздуха.
Воины 6-й зенитно-артиллерийской дивизии вели непрерывные бои с авиацией противника. За время боев под Корсунь-Шевченковским дивизия сбила 43 транспортных самолета, пытавшихся доставить грузы окруженной группировке. Из этого числа 31 самолет сбил 366-й зенитный полк, которым командовал подполковник П. К. Кузнецов.
Батареи вели борьбу не только с авиацией противника. В трудных условиях обстановки они активно боролись и с танками. Например, 30 января, когда юго-западнее Журавки прорвалось 20 «тигров», батарея капитана С. И. Кулика из 1062-го зенитного полка смело приняла бой. Прямой наводкой зенитчики подбили 3 «тигра». 1 февраля в районе Шполы отличились зенитные батареи 366-го зенитного полка, которыми командовали капитаны И. Л. Савченко и И. А. Гришин. Действуя в тесном взаимодействии с полевой артиллерией, зенитчики отбили несколько сильных атак танков и пехоты противника.
Таким образом, к исходу 3 февраля был образован внутренний фронт окружения и создана сплошная оборона на внешнем фронте.
В освобожденных деревнях и селах советские люди с радостью встречали наших воинов. Местные жители помогали частям преодолевать водные преграды, указывали наиболее надежные маршруты движения, сообщали все, что знали о противнике. Во многих селах создавались добровольные отряды самообороны. Эти отряды после ухода танковых бригад уничтожали мелкие подразделения гитлеровцев, защищали население.
После освобождения 7-й гвардейской мотострелковой бригадой 20-го корпуса с. Новоседицы жительница села [179] Нина Филипповна Цвященко вручила гвардии лейтенанту А. А. Усакову боевое Красное знамя 133-го отдельного стрелкового батальона. История Знамени такова. В 1941 г., когда наши части отступали, это Знамя передал ей для хранения тяжелораненый лейтенант. Все годы фашистской оккупации хранила реликвию патриотка. Семья Нины Цвященко поддерживала постоянную связь с партизанами, а ее отец инвалид Филипп Цвященко оказывал помощь партизанам в сборе продовольствия и оружия{125}.
3
В первых числах февраля советское командование приступило к выполнению второй части плана — ликвидации окруженных соединений противника.
Кольцо окружения быстро сжималось. Войска, действовавшие на внутреннем фронте, ударами с различных направлений стремились расчленить группировку, отсекали, а затем уничтожали отдельные гарнизоны и опорные пункты.
На внешнем фронте в это время приходилось отражать мощные атаки противника, сила которых нарастала по мере подхода резервов. 4 февраля сильная танковая группировка противника, имевшая в своем составе около 130 танков 3, 11 и 13-й танковых дивизий, при поддержке бомбардировочной авиации нанесла удар из района Водяное в направлении Лебедина.
Пути продвижения противнику перекрыли соединения 29-го и 18-го танковых корпусов. Однако после упорных боев гитлеровцы заняли Водяное и Липянку и продолжали продвигаться на север. Оставалось пройти всего около 30 км, чтобы прорваться к окруженным войскам, части которых занимали Вязовок и Цветково.
Бой продолжался до глубокой ночи. Не достигнув цели, фашисты прекратили атаки и начали перегруппировку сил.
На следующий день рано утром танковые дивизии противника вновь наносят сильный удар, на этот раз в направлении Водяное, Шпола. Гитлеровцам удается вклиниться в нашу оборону и выйти на рубеж Лебедин, Журавка. После безуспешных попыток пробить оборону в направлении Шполы основные силы направляются в обход [180] Шполы с востока, с тем чтобы через Лебедин пробиться на север, к Цветкову. Навстречу им предприняли атаку части 389-й и 57-й пехотных дивизий, дивизии СС «Викинг» и других соединений противника.
Командующий фронтом в помощь 5-й гвардейской танковой армии перебрасывает в течение ночи танковые и стрелковые части 5-й и 7-й гвардейских армий.
Два дня и две ночи продолжались ожесточенные бои. Стойкой обороной и решительными контратаками 29-й и 18-й танковые корпуса совместно с соединениями 49-го стрелкового корпуса и переброшенными с левого крыла 2-го Украинского фронта резервами противник был измотан и к 7 февраля окончательно остановлен.
Одновременно соединения 4-й гвардейской армии, действовавшие на внутреннем фронте, разгромили противника в опорных пунктах, оборудованных в населенных пунктах Буртки, Вязовок, Цветково, и отбросили окруженные части дальше на север.
Убедившись в прочности обороны 5-й гвардейской танковой армии и бесплодности своего контрудара в направлении Шполы, немецко-фашистское командование начало перегруппировку своих сил далее на запад, в район южнее Лысянки.
А железное кольцо неумолимо сжималось. Оставляя одну позицию за другой, гитлеровцы несли тяжелые потери в людях и технике, теряли возможности маневра по внутренним коммуникациям. Теперь уже вся территория, занимаемая окруженными войсками, простреливалась нашей артиллерией.
Чтобы избежать бесцельного кровопролития, советское командование предложило вражеским дивизиям сложить оружие.
Однако командование группировки, веря обещаниям Гитлера выручить войска, попавшие в котел, отклонило ультиматум. Оно получило приказ готовить удар из района Стеблева на Лысянку. Это была последняя попытка освободить окруженные войска. Расчет был произведен на совместные встречные действия сил окруженной группировки и резервов, собранных на внешнем фронте.
В районе Стеблева врагу ценой отчаянных усилий удалось сохранить за собой выступ, направленный острием на юг в сторону Лысянки. Для удара через Шендеровку [181] на Лысянку гитлеровцы стянули все наиболее боеспособные силы. Здесь были сосредоточены части двух пехотных дивизий, батальон дивизии СС «Викинг», мотобригада СС «Валония» и другие подразделения.
На внешнем фронте на стыке 5-й гвардейской и 6-й танковых армий в районе Ризино, Ерки немецко-фашистское командование сумело сосредоточить крупные силы. В район Ризино, где еще с 4 февраля 6-я танковая армия отражала непрерывные атаки танков и пехоты, сейчас были выдвинуты 16-я и 17-я танковые дивизии, танковая дивизия СС «Адольф Гитлер», батальон тяжелых танков, 2 батальона штурмовых орудий и другие части. В район Ерки были стянуты И, 13 и 14-я танковые дивизии и часть сил 3-й танковой дивизии.
Готовясь к отражению нового удара противника, командование 5-й гвардейской танковой армии произвело перегруппировку сил, в частности 18-й танковый корпус был выдвинут в район Михайловки, что восточнее Звенигородки. К этому времени армия имела в строю 160 танков и самоходно-артиллерийских установок{126}.
11 февраля немецко-фашистские войска на внешнем фронте вновь перешли в наступление. Из района Ерки начались танковые атаки при поддержке бомбардировочной авиации и артиллерии в северном направлении. Гитлеровцы прилагали все усилия, чтобы пробиться к окруженным войскам. Им удалось овладеть Ерки. Но в 2-дневных боях 29-й и 18-й танковые корпуса совместно с соединениями 49-го стрелкового корпуса перемололи живую силу и технику противника и остановили его.
Напряженная обстановка сложилась и в полосе 6-й танковой армии, западнее Звенигородки. Здесь гитлеровцам, наступавшим из района Ризино на Лысянку, удалось прорвать фронт и значительно продвинуться в сторону окруженных войск. Навстречу им 12 февраля перешли в наступление войска из района Стеблева. Завязались упорные бои, нередко переходившие в рукопашную схватку. Гитлеровцам, наступавшим с севера, удалось продвинуться до рубежа Хильки, Комаровка.
К исходу 14 февраля немецкие танки, действовавшие с юга, заняли Лысянку. Дальше они продвинуться не [182] смогли. Измотанному и обескровленному врагу ничего не оставалось, как перейти к обороне.
Однако положение оставалось угрожающим. Расстояние между войсками, наступавшими из района Стеблева, и танковыми дивизиями, прорвавшимися в район Лысянки, сократилось до 10–12 км.
Чтобы не допустить дальнейшего продвижения противника и быстрее уничтожить окруженную группировку, наше командование принимает ряд энергичных мер. На угрожаемое направление срочно перебрасываются с других участков стрелковые соединения, артиллерия, инженерные части. Руководство объединениями, нацеленными на уничтожение войск, оказавшихся в котле, Ставка возлагает на командующего 2-м Украинским фронтом. В его подчинение переходит и 27-я армия 1-го Украинского фронта.
В связи с этим 5-я гвардейская танковая армия получает новую задачу: выдвинуть главные силы на северо-запад, в район Журжинцы, Комаровка, и не допустить соединения танковой группировки противника, наступавшей из района Ризино, с окруженными частями{127}. 49-й стрелковый корпус выводился из подчинения 5-й гвардейской танковой армии и передавался вместе со своим участком обороны 53-й армии{128}.
Снимать танковые корпуса с занимаемых рубежей было рискованно, так как противник весь день 13 февраля и в последующую ночь наносил атаки в районе юго-восточнее Звенигородки. Но Военный совет армии считал, что немецко-фашистское командование вряд ли будет продолжать атаки на этом направлении, если наибольший успех наметился в районе Лысянки.
Это предположение подтвердилось. 14 февраля немцы значительно ослабили свои атаки в районе Звенигородки. Поэтому в течение ночи на 14 февраля 18-й и 20-й танковые корпуса были сменены войсками 49-го стрелкового корпуса, а на прежних рубежах оставлены лишь те танки, которые не могли передвигаться своим ходом.
18-й танковый корпус, имея в строю 30 танков, вышел в район Журжинцы и в течение 14 февраля занял оборону фронтом на запад и юго-запад. 20-й танковый корпус [183] силами 8-й гвардейской и 155-й танковых бригад завязал тяжелые оборонительные бои на северной и северо-западной окраинах Лысянки. Его 7-я гвардейская мотострелковая бригада продолжала занимать оборону в районе Звенигородки, а 80-я танковая действовала с соединениями 4-й гвардейской армии при освобождении Корсунь-Шевченковского. 29-й танковый корпус вышел в район Комаровки. Командующий армией подчинил корпусу 11-ю и 27-ю танковые бригады, которыми была усилена армия по распоряжению командующего фронтом. Корпус получил задачу нанести удар на Стеблев и отбросить окруженного противника за р. Рось.
Штаб армии, чтобы быть ближе к войскам, переместился с северной окраины Княжьей в Моринцы.
Части испытывали большие затруднения с горючим, так как дороги стали труднопроходимыми, — расход топлива резко увеличился, а транспорт стал отставать. Были дни, когда в корпусах оставалось по 0,3 заправки горючего.
Не лучше обстояло дело с боеприпасами, продовольствием и бензином. Непроходимая грязь вынуждала пользоваться гужевым транспортом. Создавались колонны тракторов с прицепами, в каждом соединении были десятки упряжек с волами и лошадьми, на многих участках грузы по нескольку километров перетаскивались на руках. Жители освобожденных деревень оказывали войскам помощь в ремонте дорог и мостов, в перевозке материальных запасов.
Положение окруженной группировки становилось катастрофическим. Кольцо вокруг нее неумолимо сжималось. 14 февраля войска 2-го Украинского фронта освободили г. Корсунь-Шевченковский — мощный узел сопротивления врага.
Противник понес огромные потери. Горы трупов и груды уничтоженной боевой техники покрывали поле боя. Особенно большие потери понес противник в районах населенных пунктов Вязовок, Бурты, Ольшана и севернее Корсунь-Шевченковского. На дороге из Шендеровки в Комаровку наши танки разбили и сожгли много автомашин и танков, которые упорно пытались переправиться в район Комаровки.
К 15 февраля сопротивление противника достигло наивысшего ожесточения. Танковые части гитлеровцев, наступавшие [184] на Лысянку, вели бои в 6–8 км от войск, рвавшихся из окружения. Командование врага объявляет, что коридор якобы проделан и все части в ночь на 17 февраля выйдут из котла и соединятся в районе Лысянки{129}.
В 8 час. 15 февраля войска 5-й гвардейской танковой армии нанесли удар в направлении Комаровка, Шендеровка, Стеблев, продолжая частью сил отбивать атаки противника, наступавшего на Лысянку.
29-й танковый корпус, имея в строю 15 танков, силами 25-й и 32-й танковых бригад занял центральную часть Комаровки, но здесь задержался из-за отсутствия мостов через заболоченный ручей. 18-й танковый корпус, обороняясь по юго-западной окраине Журжинцы, отражал атаки противника. 20-й танковый силами 155-й и 8-й гвардейской танковых бригад с трудом сдерживал противника на северной окраине Лысянки. Гитлеровцы, наращивая усилия, предпринимали одну контратаку за другой. Обе стороны несли большие потери. К концу дня в корпусе осталось всего 6 танков. В помощь ему командующий направил 181-ю танковую бригаду.
Поздно вечером 15 февраля в штаб армии поступила телеграмма, в которой сообщалось о награждении ряда соединений. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1944 г. за отличные боевые действия и заслуги перед Родиной в борьбе против захватчиков орденом Красного Знамени награждались 31, 32, 110, 8-я гвардейская, 155-я и 80-я танковые бригады{130}.
Военный совет горячо поздравил бойцов и командиров этих соединений с высокой правительственной наградой и пожелал им в предстоящих боях умножить свою боевую славу.
К полуночи 17 февраля начался сильный снегопад, разыгралась пурга, дороги занесло снегом. Гитлеровцы решили хотя бы небольшими группами под покровом темноты пробиться через боевые порядки наших войск.
Стянув все боеспособные части и соединения в район Шендеровки, гитлеровцы попытались прорваться двумя колоннами. Левую колонну составляли подразделения дивизии [185] ОС «Викинг», мотобригады «Валония», 72-й и 112-й пехотных дивизий. В этой колонне под охраной танков находились на бронетранспортерах генералы и старшие офицеры. В правой колонне были остатки 57, 82 и 167-й пехотных дивизий. Танков в колонне не было. По замыслу командования, она должна была отвлечь на себя удар наших войск и таким образом обеспечить прорыв левой колонне. Прорыв намечался на фронте 4,5 км.
Сосредоточение войск противника обнаружила наша разведка, и вскоре по врагу был нанесен артиллерией мощный удар. Несмотря на пургу и густой снегопад, в воздух поднялись самолеты По-2 5-й воздушной армии.
Пока гитлеровцы приводили в порядок свои части, попавшие под бомбежку и артиллерийский обстрел, наступил рассвет. Разведгруппа армии, которую возглавлял офицер разведки 1-го отдельного мотоциклетного полка гвардии лейтенант С. И. Полежайкин, обнаружила выдвижение колонн противника с рубежа Хильки, Комаровка в направлении Лысянки. Танки разведгруппы открыли огонь. Продвижение колонн приостановилось. Разведчики уничтожили до 100 солдат и офицеров, 20 повозок и взяли в плен 17 гитлеровцев, принадлежавших подразделениям 72-й и 112-й пехотных дивизий{131}.
Но вот вражеские колонны подошли к переднему краю наших войск и развернулись. Сосредоточенный удар танков и пехоты приняли на себя воины 27-й и 4-й гвардейской армий. Завязался ожесточенный бой. Бойцы стояли насмерть. В метель и при густом снегопаде часто трудно было разобраться в обстановке.
В это время 29-й танковый корпус наступал на Шендеровку, в тыл прорвавшейся группировке. В 10 час. он овладел южной частью Шендеровки и стал развивать наступление на Хильки, все больше сужая круг, в котором находились прорвавшиеся части. Танки врезались в колонны врага.
В 17 час. 17 февраля командиры корпусов генералы Полозков, Кириченко и Лазарев были информированы командармом о том, что группировка противника окружена, взято в плен много солдат и офицеров. Одновременно [186] войскам была поставлена задача добить остатки разрозненных групп.
Группировка в районе Комаровка, Журжинцы, Почапинцы к исходу 17 февраля была разгромлена решительным ударом 29-го и 18-го танковых корпусов, стрелковыми соединениями 27-й армии и частями 5-го гвардейского кавалерийского корпуса. Только небольшой группе вражеских танков и бронетранспортеров с генералами и старшими офицерами удалось прорваться в направлении Лысянки.
Позднее пленные из дивизии «Викинг» так рассказывали о последних часах окруженной группировки: «Наша дивизия, насчитывавшая около 7000 солдат и офицеров, за две недели потеряла более 4000 человек. Нам приходилось все время отступать под ураганным огнем русских. Дороги были запружены брошенными машинами и орудиями. Мы были в отчаянии. В ночь на 17 февраля солдатам выдали по усиленной порции водки и разрешили съесть неприкосновенный запас продуктов. В 2 часа был объявлен приказ, в котором говорилось, что на помощь извне больше нечего рассчитывать. На рассвете была предпринята последняя, и самая отчаянная, попытка вырваться из кольца. Впереди шла дивизия СС «Викинг», за ней мотобригада «Валония». Замыкали колонну штабы и остатки 72-й и 112-й пехотных дивизий. Всего в колонне [187] было около 8000 солдат и офицеров. Пушки, автомашины, все военное имущество и даже личные вещи было приказано бросить. Едва мы прошли 300 м, как на нас напали русские танки. За танками появились казаки. Нам удалось спрятаться около разбитых автомашин. На следующий день утром мы сдались в плен».
18 февраля соединения 5-й гвардейской танковой армии завершали уничтожение и пленение последних разрозненных групп врага, которые укрывались в лесах и оврагах. За день боя было уничтожено свыше 1800 солдат и офицеров, пытавшихся оказать сопротивление, и до 2000 взято в плен{132}.
В тот же день Москва от имени Родины 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий возвестила о новой блестящей победе наших войск.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 февраля 1944 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования в боях под Корсунь-Шевченковским 25-я и 181-я танковые бригады, 1438-й самоходно-артиллерийский полк и 994-й авиационный полк ночных бомбардировщиков были награждены орденом Красного Знамени.
Почетное наименование Корсуньских было присвоено 7-й гвардейской и 32-й мотострелковым бригадам, 6-й зенитно-артиллерийской дивизии и 4-му отдельному полку связи.
Командующему армией гвардии генерал-полковнику танковых войск П. А. Ротмистрову Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1944 г. было присвоено воинское звание маршал бронетанковых войск.
В последующие дни корпуса 5-й гвардейской танковой армии находились: 18-й — в районе Журжинцы, 29-й — в Комаровке и 20-й — севернее Лысянки. Личный состав ремонтировал материальную часть, заправлял машины горючим и боеприпасами и использовал каждый час для подготовки к новым схваткам с врагом. [188]
В боях под Корсунь-Шевченковским 5-я гвардейская танковая армия внесла достойный вклад в дело разгрома крупной группировки немецко-фашистских войск.
Успешные действия армии в начале операции были предопределены быстрым прорывом совместно с общевойсковыми соединениями 53-й армии обороны противника и стремительным продвижением 20-го и 29-го танковых корпусов навстречу войскам 6-й танковой армии, а в ходе последующих боев — своевременным маневром силами и средствами на решающих направлениях.
Опыт боев под Корсунь-Шевченковским показал, что после окружения крупной группировки противника танковой армии может быть поставлена задача по созданию прочной обороны на внешнем фронте. Итоги операции подтвердили способность танкового объединения решать такие задачи. 5-я гвардейская, усиленная противотанковой артиллерией, инженерными войсками и стрелковыми соединениями, в короткие сроки создала устойчивую оборону. Она не позволила танковым дивизиям противника прорваться к окруженной группировке, несмотря на то что внешний фронт окружения отстоял от внутреннего всего на 10–12 км. Характерным в построении обороны было то, что танки находились в компактных группировках, способных в любой момент нанести сильный удар в нужном направлении.
В ходе операции войска армии уничтожили 249 танков, 311 орудий разного калибра, 109 минометов, 1474 автомашины, 22 самолета, 16 870 солдат и офицеров. Кроме того, было захвачено 24 танка, 35 самоходных орудий, 178 орудий разного калибра, 1553 автомашины, 27 складов с боеприпасами, продовольствием и другим военным имуществом и взято в плен 2335 солдат и офицеров{133}.
Полный разгром 10 дивизий и 1 бригады сильно ослабил положение немецко-фашистских войск на юго-западном направлении. Враг был окончательно отброшен из района среднего течения Днепра. Ликвидация корсунь-шевченковского выступа устранила угрозу крыльям 1-го и 2-го Украинских фронтов и вместе с тем обеспечила свободу маневра наших войск вдоль фронта. Железная [189] дорога Фастов — Белая Церковь — Корсунь-Шевченковский — Знаменка — Днепропетровск была очищена на всем ее протяжении.
Сокращение линии фронта позволило высвободить значительное количество советских войск. Все это создало благоприятные условия для развертывания дальнейшего наступления к Южному Бугу и Днестру. К этому наступлению и начала готовиться 5-я гвардейская танковая армия. [190]