На Кировоград
1
Наступал 1944 год.
С волнением слушали солдаты, сержанты и офицеры армии новогоднюю речь Председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина о результатах борьбы на фронтах, о международном и внутреннем положении нашей Родины.
К началу 1944 г., как известно, еще более возросла мощь Вооруженных Сил СССР, в том числе и 5-й гвардейской танковой армии. Армия приобрела богатый боевой опыт, возросло воинское мастерство ее солдат, сержантов и офицеров, окрепли штабы. Широкий размах и четкая организация партийной, учебно-воспитательной работы, активное участие в ней командиров и политработников способствовали повышению политической сознательности личного состава, совершенствованию боевого мастерства.
Командиры батальонов и рот, и особенно майоры А. Е. Вакуленко, Н. И. Самойлов, С. К. Дичман, Н. С. Шевченко, капитаны Д. Т. Петрусенко, Е. В. Шкурдалов, И. И. Попельнух, глубоко познали искусство использования танков на поле боя, приобрели навыки воспитания и обучения подчиненных, подготовки их к решительным и инициативным действиям.
Вот как, например, в очередном донесении политотдела армии характеризовался командир роты 2-го танкового батальона 24-й бригады капитан М. Д. Калинин.
«Танковая рота гвардии капитана Калинина — единая [137] боевая семья, крепко спаянная и закаленная в боях. В ней из 42 человек 22 коммуниста и 18 комсомольцев. Умело опираясь в работе на партийную и комсомольскую организацию, Калинин сколотил роту, он знает в роте каждого бойца, часто выступает перед личным составом. Только в декабре им проведены беседы по темам: «О великих русских полководцах», «О боевых традициях части», «О героях роты». Перед боем вместе с парторгом и комсоргом беседует с экипажами. Его рота лучшая в соединении. Калинин умело воспитывает бойцов, используя для этого примеры героизма и отваги. Капитан Калинин призывает брать пример с коммунистов Шакота и Филина, участвовавших в атаках десятки раз. Рота Калинина уничтожила 19 танков, 20 орудий и более 400 гитлеровцев. Почти все воины подразделения имеют правительственные награды, а коммунисту лейтенанту Л. М. Татаринову присвоено звание Героя Советского Союза».
И таких командиров в армии было много.
Начало года было отмечено подготовкой к новым боям. Она проводилась под лозунгом «Вперед, на полный разгром фашистских оккупантов!».
В частях со всем офицерским, сержантским и рядовым составом проводили занятия, на которых изучались вопросы наступления и обороны; при этом руководители занятий опирались главным образом на опыт прошедших боев. Все тактические занятия проводились в поле, на боевой материальной части, в любую погоду, днем и ночью. Танкисты учились обнаруживать под снегом рвы, ямы, минные поля, водить машины при глубоком снежном покрове, преодолевать обледенелые скаты высот. Большое внимание уделялось организации взаимодействия с соединениями и частями других родов войск, отрабатывались возможные варианты совместных действий стрелковых и танковых частей. Тщательно изучалась тактика действий противника, боевые возможности его техники, приемы и способы ее уничтожения.
В ходе подготовки к боевым действиям Военный совет обращал особое внимание политорганов на организацию действенной и целеустремленной работы по воспитанию в личном составе, и прежде всего в молодом пополнении, высоких морально-боевых качеств. Для оказания помощи политорганам соединений в политотделе армии было создано несколько групп. В 18-й танковый корпус, куда недавно [138] был назначен новый начальник политотдела полковник Петр Николаевич Шелег, направили группу, возглавляемую инспектором политотдела армии депутатом Верховного Совета СССР майором А. М. Левицким. Эта группа оказала конкретную помощь командованию бригад в мобилизации личного состава, в активизации деятельности партийных и комсомольских организаций, в проведении агитационной и пропагандистской работы. Группа Левицкого помогла политорганам 18-го танкового корпуса расставить работников политотделов, дала ряд полезных советов по организации политработы в бою.
Немало пришлось потрудиться и при подготовке боевой техники. В короткие сроки требовалось обеспечить танки средствами повышения проходимости, а пулеметы, минометы, орудия сопровождения поставить на лыжи. Необходимо было изготовить сани-прицепы к тракторам и танкам для транспортировки тяжелых грузов, покрасить все танки и автомашины в белый цвет.
К началу операции в армию прибыло 2700 человек для укомплектования мотострелковых подразделений и 300 танков{102}.
Теперь 29-й танковый корпус имел в строю 130 танков и самоходно-артиллерийских установок, 18-й танковый — 114, 8-й механизированный — 107. 1-й гвардейский мотоциклетный полк имел 15 танков Т-34. Всего в армии к началу наступления насчитывалось 366 танков и самоходно-артиллерийских установок {103}.
2
2-й Украинский фронт готовился к развертыванию наступательных действий с задачей разгромить кировоградскую группировку противника и освободить Кировоград.
Предстояли кровопролитные, тяжелые бои. Противник приложил немало усилий, чтобы создать восточнее Кировограда устойчивую оборону. Главная полоса глубиной 4–6 км была оборудована инженерными сооружениями полевого типа. На наиболее важных направлениях в 10–15 км от главной полосы обороны создавалась вторая полоса. Многие населенные пункты были приспособлены к круговой обороне. [139]
Для прикрытия Кировограда немецко-фашистское командование сосредоточило значительные силы. Восточнее города в первой линии обороны находились части 2-й и 376-й пехотных, 10-й моторизованной, 13-й и 14-й танковых дивизий и ряд отдельных частей. В тылу, западнее и северо-западнее Кировограда, гитлеровское командование держало наготове 5 танковых дивизий{104}.
Фронт наносил два удара: один силами войск 5-й гвардейской армии и 7-го механизированного корпуса из района западнее Знаменки в обход Кировограда с северо-запада, другой — силами 7-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий из района Митрофановка, Вершино-Каменка в обход Кировограда с юго-запада.
Обе ударные группировки должны были соединиться в районе Грузкое, окружить и уничтожить кировоградскую группировку противника, а в дальнейшем развивать удар в направлении Новоукраинка, Помошная.
5-я гвардейская танковая армия, составляя подвижную группу фронта, получила задачу войти в прорыв в полосе наступления 7-й гвардейской армии, с ходу форсировать р. Ингул и к исходу первого дня наступления выйти на рубеж Безводная, Федоровка, Юрьевка. В дальнейшем, охватывая Кировоград с юга и юго-запада, во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом, который составлял подвижную группу 5-й гвардейской армии, окружить город, перерезать дороги, идущие на юго-запад и запад от Кировограда, и уничтожить подходящие резервы противника {105}.
По решению командарма главные силы армии сосредоточивались на левом фланге. Здесь в первом эшелоне должен был наступать 18-й танковый корпус, за ним, во втором эшелоне, 8-й механизированный. Правее, в направлении на Покровское, предстояло наступать 29-му танковому корпусу.
Генерал Ротмистров провел с командирами корпусов и армейских частей рекогносцировку района предстоящих боевых действий. На местности были уточнены боевые задачи соединений, вопросы взаимодействия танков с пехотой, артиллерией и авиацией.
Армии предстояло вступить в сражение в несколько [141] ослабленном составе, и вот почему. Стрелковые дивизии 7-й гвардейской армии не имели необходимого количества танков и самоходно-артиллерийских установок для непосредственной поддержки пехоты. Поэтому 5-й гвардейской танковой армии пришлось выделить для этой цели 2 танковые бригады — 32-ю под командованием подполковника В. А. Бзырина и 181-ю под командованием подполковника А. М. Индейкина, которые должны были действовать соответственно с 33-м и 25-м гвардейским стрелковыми корпусами.
Перед наступлением штабы стрелковых, танковых соединений и артиллерийских частей обменялись переговорными и радиосигнальными таблицами, подготовили общие схемы огней, наметили единые ориентиры и порядок целеуказания. В танковые корпуса были направлены офицеры оперативного отдела штаба 7-й гвардейской армии, а также офицеры артиллерийских групп. В боевых порядках танковых рот находились офицеры-корректировщики.
Ранним утром 3 января войска начали выдвижение в район исходных позиций. Первым выступил 29-й танковый корпус. К 11 час. он сосредоточился в районе Митрофановки. С наступлением темноты начал выдвижение 18-й танковый корпус. Корпусом командовал генерал-майор танковых войск Василий Иудович Полозков.
Выдвижение 29-го танкового корпуса, по-видимому, было замечено противником, так как 4 января по району сосредоточения был открыт сильный артиллерийский и минометный огонь. Стали появляться самолеты противника, а во второй половине дня более 30 немецких бомбардировщиков бомбили южную окраину Митрофановки. [142]
3
Наступал холодный рассвет 5 января. Сырой густой туман плотной пеленой стлался над землей. С наблюдательного пункта командующего армией едва просматривались ближние траншеи и ходы сообщений, контуры танков, окрашенных в белый цвет.
Туман и радовал, и огорчал командиров. Радовал потому, что противник не мог вести прицельный огонь с дальних дистанций. Огорчал и вызывал озабоченность тем, что наша авиация в этих условиях не сможет выполнить свои задачи. Кроме того, танкистам будет очень трудно ориентироваться на местности и выдерживать заданное направление.
В 8 час. 10 мин., когда утро еще только начинало побеждать предрассветные сумерки, тонны смертоносного металла обрушились на фашистские позиции. Началась артиллерийская подготовка, в которой принимали участие и огневые средства 5-й гвардейской танковой армии.
50 минут бушевал шквал огня над обороной противника, а потом войска пошли в атаку. Стрелковые дивизии 7-й гвардейской армии наступали в тесном взаимодействии с танками непосредственной поддержки пехоты. Их поддерживали орудия батальонной и полковой артиллерии.
С наблюдательного пункта командующего из-за тумана ничего не было видно, оставалось прислушиваться да ждать донесения. Особенно густой гул боя доносился из района населенного пункта Плавни, где с 33-м корпусом наступала 32-я танковая бригада.
Еще накануне боя, анализируя обстановку, Военный совет армии пришел к выводу, что, возможно, придется принимать участие в допрорыве обороны противника. Поэтому корпусам первого эшелона было приказано вести свои главные силы непосредственно за 181-й и 32-й бригадами. Предположения командования оказались обоснованными, принятые меры отвечали обстановке.
В течение 2 часов боя 32-я танковая бригада совместно с соединениями 33-го корпуса продвинулась вперед лишь на 1,5–2 км и остановилась.
Тяжелый бой вел 1-й танковый батальон 32-й бригады, которым командовал капитан Б. М. Малявин. Батальону пришлось преодолеть минное поле, продвигаться под [143] перекрестным огнем танков и зенитных пушек со стороны хутора Червоный Яр и дер. Плавни.
Танк комбата наскочил на мину, взрывом повредило ленивец. Однако экипаж быстро отремонтировал машину и продолжал бой.
181-я танковая бригада, ведя за собой воинов 25-го гвардейского корпуса, овладела северной окраиной Плавней. 1-й танковый батальон, которым командовал капитан Е. В. Шкурдалов, вырвался вперед и с близких дистанций расстреливал огневые точки. Группа танков ворвалась на огневые позиции противотанковой артиллерии и гусеницами давила пушки врага. Решительно продвигался вперед и 2-й танковый батальон, которым командовал капитан И. И. Попельнух.
Тем не менее первые донесения были далеко не утешительными. В них говорилось, что гитлеровцы оказывают сильное огневое сопротивление. У них оказалось много танков, 88-мм орудий, минометов и других огневых средств, которые не были подавлены во время артиллерийской подготовки. Между Червоным Яром и Новоандреевкой обнаружены минные поля. Противник непрерывно контратакует с нескольких направлений группами 6–15 танков с пехотой.
Было очевидно, что темп наступления стрелковых соединений первого эшелона снижается. В связи с этим генерал Ротмистров с разрешения командующего фронтом в 12 час. ввел в бой главные силы армии с целью завершения прорыва обороны противника{106}.
Пройдя боевые порядки стрелковых частей, соединения 18-го и 29-го танковых корпусов атаковали врага. 170-я танковая бригада полковника Н. П. Чунихина завязала тяжелый бой в центре населенного пункта Плавни. Противник яростно сопротивлялся. Но танкисты, огнем и гусеницами уничтожая его огневые средства и живую силу, настойчиво продвигались вперед.
Рота 1-го танкового батальона под командованием старшего лейтенанта С. З. Рубцова уничтожила несколько минометных батарей, 3 противотанковых орудия, более 100 гитлеровских солдат и офицеров. Многое решала инициатива, находчивость, смелость. Так было и при ведении боя в Плавнях. [144]
Танк роты, в котором экипаж возглавлял младший лейтенант В. Н. Рубин, первым ворвался в центр деревни. Здесь танкисты обнаружили и раздавили вместе с прислугой противотанковое орудие. Затем они заметили дом, около которого стояла легковая машина и в панике бегали гитлеровские офицеры. Рубин развернул танк, раздавил машину и на большой скорости врезался в дом, который от удара рухнул. Двигатель заглох. В течение часа отбивался экипаж от наседавших врагов. Вскоре к центру деревни пробилось еще несколько наших танков. Фашисты были рассеяны. Товарищи помогли экипажу вывести танк из развалин. Потом уже стало известно, что в этом доме размещался штаб немецкой части{107}.
В 15 час. вслед за 18-м танковым корпусом начал выдвигаться из района Вершино-Каменки 8-й механизированный корпус с задачей развить наступление в направлении Новоандреевка, Клинцы в обход Кировограда с юга.
Весь день шли упорные бои. Используя туман, танки подходили вплотную к огневым позициям вражеской артиллерии. Видимость была настолько слабой, что борьба с противотанковыми орудиями противника велась зачастую на расстоянии 50–100 м.
К исходу 5 января главные силы танковых корпусов вышли на рубеж северо-западнее и западнее Плавней. В районе высот между Червоным Яром и Плавнями оказался сильный противотанковый узел обороны. Здесь противник сосредоточил до 7 дивизионов противотанковой и зенитной артиллерии. 88-мм пушки были поставлены на прямую наводку, весь район прикрывался минными полями.
Помог густой туман. Танкисты 29-го и 18-го корпусов в этом бою уничтожили более 40 орудий с расчетами и 15 танков.
Командующий армией считал, что тактическая зона обороны противника прорвана, но командиры корпусов доносили, что противник оказывает серьезное сопротивление и имеет впереди большие силы. Об этом доложили в штаб фронта. [145]
Вечером 5 января командующий 2-м Украинским фронтом генерал И. С. Конев позвонил в штаб 5-й гвардейской танковой армии. Генерал Ротмистров был в войсках, к аппарату подошел начальник штаба. Командующий фронтом информировал генерала Баскакова, что принято решение передать 8-й механизированный корпус в оперативное подчинение командующего 5-й гвардейской армией. Было приказано корпус немедленно вывести из боя и к 8 час. 6 января сосредоточить в районе Казарной.
Записав продиктованный генералом Коневым приказ, начальник штаба выслал группу офицеров штаба армии в 8-й механизированный корпус, чтобы повернуть его на новое направление.
Когда приехал генерал Ротмистров, начальник штаба доложил ему о приказе командующего фронтом.
— Очень жаль... — нахмурился командующий и сосредоточил внимание на карте с обстановкой. Потом заметил: — Если на северном участке фронта будет успех, то я уверен, что танковые дивизии, которые немцы сосредоточили северо-западнее Кировограда, они теперь бросят против 5-й гвардейской армии и 7-го механизированного корпуса. Больше сколько-нибудь серьезных сил перед нами не будет до самого Кировограда. По крайней мере в ближайшие часы... Это обстоятельство нам необходимо использовать наилучшим образом.
— Кириченко и Полозкову продолжать вести наступление и ночью? — спросил начальник штаба.
— Безусловно... К утру выйти на реку Ингул и переправиться... Кроме того, надо иметь в виду, что у нас откроется левый фланг. Не исключена контратака в этот фланг со стороны Ингуло-Каменки.
— У командующего артиллерией в резерве 689-й истребительно-противотанковый полк.
— Ориентируйте его с утра на левый фланг армии. Думаю, что задачу выполним и без 8-го механизированного корпуса.
В 23 часа 18-й и 29-й танковые корпуса снова начали бой. Ночь наполнилась гулом моторов и грохотом выстрелов.
Когда 110-я танковая бригада проходила через Плавни, шофер роты управления бригады старший сержант Григорий Иванович Бентя встретил своих родных — мать, отца, жену и сестру. С начала войны он не имел от них [146] весточки. И сейчас, смахивая скупые солдатские слезы радости, он видел, как за это время постарели, осунулись родные ему лица. Он услышал от матери и жены, как глумились над жителями его родного села гитлеровские захватчики. Прощаясь с сыном, отец сказал Григорию:
— Благославляю тебя, сынок, на святое дело. Бей проклятых фашистов! Пусть отольются им лихом народные слезы, все наши страдания...
Бентя рассказал товарищам о встрече с родными. Они поклялись рассчитаться с гитлеровцами в первом же бою{108}.
В то время когда 18-й и 29-й танковые корпуса вели ночной бой, соединения 8-го механизированного корпуса совершали марш по маршруту Вершино-Каменка, Митрофановка, Мошорино, Казарная. За ночь им предстояло пройти 75 км. Некоторые мотострелковые подразделения совершали марш пешим порядком — не хватало автотранспорта. Почти все мосты на маршруте оказались разрушенными, материалов для их восстановления не было. Много времени отнимал поиск обходов. К тому же с рассвета начались налеты авиации противника.
Еще на марше утром 6 января в штаб 8-го механизированного корпуса был доставлен приказ командующего 5-й гвардейской армией. Корпусу предписывалось с выходом в Казарную развить успех армии и к исходу 6 января выйти в район Грузкое.
В Казарную корпус прибыл лишь во второй половине дня 6 января, имея в строю 66 танков и 27 самоходно-артиллерийских установок. Только в 19 час., с опозданием на 11 часов, он приступил к выполнению задачи.
Грузкое находилось всего в 30 км. Но переправа на р. Ингул оказалась разрушенной. Восстанавливали почти всю ночь, до 4 час. Корпус переправился и продолжал движение. Однако с рассветом появилась авиация противника. Группами по 60–70 самолетов она в течение дня бомбила бригады. Корпус понес потери в живой силе и технике, были (разбиты несколько радиостанций, расстроено управление.
Когда стало темнеть, корпус перешел в наступление, рассеяв заслоны 376-й пехотной и 14-й танковой дивизий противника. В 22 часа 7 января село Грузкое было освобождено. [147]
4
Ночной бой 29-го и 18-го танковых корпусов развивался успешно. Разгромив остатки противотанкового узла немцев в Плавнях, они продвинулись на 10 км и к утру 6 января вышли на рубеж Покровское, Рыбчина.
При подходе к Покровское наступавшая на правом фланге 29-го корпуса 31-я танковая бригада встретила сильное сопротивление. Тогда комбриг направил танковый батальон майора Н. И. Самойлова в обход вражеских позиций. Под покровом тумана батальон незаметно подошел к северной окраине села и с ходу атаковал противника.
Танк младшего лейтенанта Е. Н. Кобяка, ворвавшись в Покровское одним из первых, сразу же наткнулся на противотанковое орудие, которое немцы торопились развернуть в его сторону. Но не успели. Резкий рывок — и танк подмял под себя и пушку и ее прислугу. Тут же Кобяк заметил, как из-за дома выползает T-IV. Стрелять было поздно, он успел только произнести: «Тарань...» Удар в борт — и вражеская машина свалилась в кювет.
Храбро дрался в Покровское и танковый взвод этого же батальона под командованием лейтенанта А. Ф. Дегтярева. Прорвавшись в центр села, взвод уничтожил 6 противотанковых пушек, 2 самоходных орудия, 10 огневых точек и более взвода солдат противника. Оба офицера были награждены орденом Красного Знамени{109}.
Развивая наступление, к полудню 31-я танковая бригада завязала бой на восточной окраине Клинцы. Вскоре сюда должны были подойти и остальные соединения 29-го танкового корпуса.
Южнее наступал 18-й танковый корпус. Его 170-я танковая бригада, сбив заслоны врага, овладела дер. Ольговка, а 110-я бригада освободила Козыревку и, к 13 час. переправившись через реку, начала стремительно продвигаться на северо-запад.
Как и предполагал командующий 5-й гвардейской танковой армией, противник большую часть своих танковых резервов перебросил в район севернее Кировограда, видя главную угрозу городу с этой стороны. Южнее Кировограда, перед 7-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой [148] армиями, противник не имел достаточных сил, чтобы остановить их наступление.
Тем не менее гитлеровцы принимали лихорадочные меры, чтобы задержать продвижение наших войск. Они минировали дороги и наиболее удобные подступы к Кировограду. На восточную и южную окраины города выдвинули противотанковую, зенитную и гаубичную артиллерию, усилились удары авиации.
Но уже ничто не могло задержать наступления советских войск.
Во второй половине дня 0 января 29-й танковый корпус вышел на ближние подступы к Кировограду с юго-восточной и южной стороны. К окраинам города раньше всех удалось выйти танковому батальону 32-й бригады под командованием капитана Б. М. Малявина. Наших танкистов противник встретил шквальным огнем противотанковых пушек и гаубиц. Батальон на какое-то время остановился. Оценив обстановку, комбат решил частью сил продолжать огневой бой, а 2 ротами обойти огневые позиции противника. Замысел удался. Под покровом темноты танки вышли в тыл вражеских орудий, а затем уничтожили их.
За умелое руководство батальоном в этом бою капитан Б. М. Малявин был награжден орденом Суворова III степени.
Почти одновременно с батальоном Малявина к городу вышел танковый батальон 25-й танковой бригады, которым командовал капитан А. Я. Гусев. Но и на этом направлении у противника было немало противотанковых средств. Когда танки батальона поравнялись с заиндевевшей посадкой деревьев, загремели выстрелы противотанковых пушек противника. Вот вспыхнула одна машина, распластав на снегу гусеницу, остановилась другая...
И снова отличился экипаж танка «Алексей Пальчиков». Машина, взметая каскады снега, на предельной скорости устремилась к пушкам врага. Звонко ударилась о корпус танка орудийным щитом первая пушка. Переехав ее, танк взлетел на снежный холмик, и тут лейтенант Н. М. Митяев заметил другое орудие, которое фашисты торопливо разворачивали в сторону «Пальчикова». Выстрелить пушка успела один раз. Снаряд скользнул по броне. Взрывной волной сбросило с танка комбата Гусева и четырех автоматчиков. Но уже в следующее мгновение [149] металл заскрежетал под гусеницами. Храбрецам удалось раздавить еще одно, уже третье по счету, орудие. Но вот в борт машины с близкой дистанции ударил снаряд крупного калибра. Раздался сильный взрыв. Танк замер, окутался черным дымом.
Отважный экипаж — коммунисты командир танка лейтенант Н. М. Митяев, механик-водитель старшина И. Н. Гаврюков, башенный стрелок сержант В. Л. Сидоркин, комсомолец стрелок-радист старший сержант И. В. Васин с честью выполнили свой воинский долг.
За мужество и отвагу, проявленные в этом бою, весь экипаж танка во главе с его бесстрашным командиром был награжден орденами{110}.
Вечер и всю ночь танкисты вели ожесточенный бой на окраине города. На рассвете 7 января танковые бригады 29-го корпуса при поддержке 1543-го самоходно-артиллерийского и 678-го гаубичного артиллерийского полков, переправившись через р. Сугоклея, ворвались в город.
Кировоград горел. Фашистские захватчики основательно разграбили город, все ценное промышленное оборудование вывезли в Германию. Отступая, они взрывали и поджигали уцелевшие предприятия, клубы, больницы, библиотеки. Бой шел за каждый квартал, за каждый дом. Продвижение танков по улицам города обеспечивали саперы. Улицы, перекрестки, площади оказались заминированными. Саперы где перебежками, а где ползком продвигались впереди танков, останавливались только для того, чтобы обезвредить очередную мину. Первым продвигался рядовой Д. И. Новиков.
Бой шел всю ночь. Не раз саперам приходилось вместе с танкистами отбивать контратаки и снова браться за миноискатели и щупы. За этот бой Дмитрий Ильич Новиков был награжден орденом Славы III степени. В дальнейшем отважный воин стал полным кавалером ордена Славы.
Пытаясь восстановить положение и отбросить наши войска от Кировограда, гитлеровцы 7 января нанесли сильный удар по левому флангу армии в направлении Рыбчина, Покровское. В помощь находившимся на этом направлении стрелковым частям 7-й гвардейской армии [150] генерал Ротмистров выдвинул 689-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк.
Командир полка полковник И. С. Гужва удачно построил боевой порядок, перехватил основное направление, и противник после первых же залпов понес большие потери. Но гитлеровцы не прекратили контратак. Обстановка осложнялась еще тем, что густой туман давал противнику возможность скрытно маневрировать.
В этом бою высокое воинское мастерство и личное мужество снова проявил командир орудия сержант Дмитрий Павлович Полынкин. Батарея уже успешно отразила 5 танковых атак противника. Впереди орудий смутно просматривались сквозь туман неподвижные фигуры разбитых танков. Смешиваясь с туманом, низко стлался черный коптящий дым от горевших машин. Атакуя, немецкие танки вели беспорядочный огонь. И наши артиллеристы, еще не различая танка в тумане, били из орудий по этим ярким, прорезающим туман вспышкам.
Был ранен заряжающий, затем замковый. Дмитрий Павлович сам встал к орудию и продолжал вести огонь. В этом бою он сжег 2 и подбил 3 танка противника. Полк отразил все атаки, уничтожил 12 танков врага, потеряв 5 орудий{111}.
За решительные и инициативные действия сержанту Д. П. Полынкину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 мая 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. [151]
5
События развивались с нарастающей быстротой. В то время как 29-й танковый корпус совместно со стрелковыми соединениями 7-й гвардейской армии очищал Кировоград от вражеских войск, 18-й танковый корпус, охватывая кировоградскую группировку с юго-запада, 7 января перерезал дорогу Кировоград — Ровное. 7-й механизированный корпус 5-й гвардейской армии, осуществляя маневр в обход Кировограда с севера, выходил к его северо-западной окраине. Еще одно усилие — и вражеские войска будут окружены.
Пытаясь задержать продвижение наших частей, гитлеровцы оказывали яростное сопротивление. 18-й танковый корпус отбивал контратаки пехоты противника, поддерживаемой мелкими группами танков. Чтобы вести наступление в этих условиях, от бойцов и командиров требовалось постоянное проявление инициативы, решительности, отличного владения своим оружием.
Комсомолец из роты противотанковых ружей 32-й мотострелковой бригады 18-го танкового корпуса рядовой А. Л. Ступак, отражая контратаки танков, умело выбирал огневые позиции. Когда танк пошел прямо на него, Андрей Ступак не покинул занимаемый рубеж. Он хладнокровно и методически бил по смотровым щелям и другим уязвимым местам танка. И комсомолец выиграл бой. Танк противника замер в двух десятках метров от его окопа. Пытавшихся спастись бегством членов экипажа он уложил из автомата.
Рядовой А. Л. Ступак за этот бой был награжден орденом Красной Звезды {112}.
Гибкость маневра, умение находить выход из трудного положения проявил командир танкового батальона 110-й бригады майор Н. С. Шевченко. Наткнувшись на артиллерийский заслон, он немедленно направил одну роту в обход вражеских позиций. Однако обойти врага здесь не удалось: путь танкам преградил глубокий овраг. Тогда Шевченко решил обойти противника на другом направлении, правее. Преодолев заснеженное пространство, танки вышли во фланг артиллерийским позициям. Согласованным [152] ударом с фронта и фланга батальон смял орудия, открыв путь для корпуса на Кировоград.
Чтобы не дать возможности ускользнуть вражеским войскам из смыкавшегося кольца окружения, но приказу командира 18-го танкового корпуса 1000-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, которым командовал майор Н. Ф. Котов, оседлал дорогу, ведущую из Кировограда в Ровное, накрепко закрыл пути отхода в юго-западном направлении. Все попытки фашистов пробиться из города по этой дороге были отбиты. Особенно отважно действовала на этом рубеже батарея, которой командовал старший лейтенант В. В, Захаров. За день боя личный состав батареи подбил самоходную пушку, бронемашину, уничтожил 16 автомашин и более 100 гитлеровских солдат и офицеров. Кроме того, было захвачено 15 исправных автомашин{113}.
Успешным действиям 5-й гвардейской танковой армии во многом содействовали летчики 1-го бомбардировочного и 1-го штурмового авиационных корпусов 5-й воздушной армии. С авиацией штаб армии поддерживал устойчивую и непрерывную связь, авиационные подразделения своевременно выполняли все заявки и наносили массированные удары по группировкам противника, особенно в районе Покровское и в Кировограде.
Вскоре наши войска, наступавшие севернее и северо-западнее Кировограда, перерезали дорогу Кировоград — Бол. Виска и соединились на юго-западной окраине Кировограда с соединениями 5-й гвардейской танковой армии. Тем самым было завершено полное окружение кировоградской группировки противника.
Весь день 7 января в Кировограде шли уличные бои. Вражеская авиация непрерывно бомбила город, полыхали пожары.
Кировоград для гитлеровцев имел важное военное и хозяйственное значение. Здесь производился ремонт боевой техники. В Кировоград со всей Правобережной Украины свозилось награбленное зерно. Отступая, фашисты разрушили завод «Красный Профинтерн», взорвали кирпичный завод, хлебозавод, маслозавод и электростанцию. Они исковеркали взрывами здания педагогического института, [153] Дворца пионеров, техникумов и многих средних школ.
Каждая минута стоила жизни десяткам и сотням мирных жителей Кировограда. Скорее вперед! Коммунисты личным примером самоотверженности и бесстрашия вдохновляли товарищей по оружию. В этом бою смертью храбрых погиб начальник политотдела 25-й танковой бригады подполковник А. А. Рылеев.
Воины 29-го танкового корпуса успели предотвратить окончательное разрушение гитлеровскими подрывными командами завода «Красная звезда», который оккупантами использовался в качестве ремонтной базы. На заводе было захвачено более 100 танков и около 1000 т металлолома{114}.
К 10 час. 8 января войска 5-й гвардейской танковой армии во взаимодействии с соединениями 5-й и 7-й гвардейских армий закончили освобождение Кировограда.
Столица нашей Родины — Москва громом орудийного салюта возвестила о новой замечательной победе советских войск. В ознаменование одержанной победы частям и соединениям 2-го Украинского фронта, отличившимся в боях, приказом Верховного Главнокомандующего от 8 января 1944 г. было присвоено наименование Кировоградских. В 5-й гвардейской танковой армии это почетное наименование было присвоено 25, 31 и 170-й танковым бригадам, 1000-му истребительно-противотанковому, 678-му гаубичному артиллерийскому, 1543-му и 1694-му самоходно-артиллерийский и 292-му минометному полкам.
29-й и 18-й танковые корпуса были награждены орденом Красного Знамени{115}.
6
С 8 января развернулись ожесточенные бои севернее Кировограда, в районе населенного пункта Лелековка. Здесь в результате маневра войск 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий попали в окружение части и подразделения 11-й и 14-й танковых, 1-й и 10-й моторизованных и 2-й авиадесантной дивизий противника. [154]
Немецко-фашистское командование не хотело мириться ни с потерей Кировограда, ни с окружением. Стянув на кировоградское направление авиацию, танковые части, гитлеровцы пытались деблокировать окруженные войска.
Для срыва этих попыток и создания внешнего фронта окружения командующий 5-й гвардейской танковой армией приказал 18-му и 29-му танковым корпусам развивать наступление в юго-западном направлении. К исходу 8 января 18-й танковый корпус занял ряд населенных пунктов западнее и юго-западнее Ново-Павловки, а 29-й танковый корпус продвинулся на 15 км и овладел населенным пунктом Вишняковка.
В ходе этого наступления мужество и бесстрашие проявил рядовой 1-й роты саперного батальона 18-го танкового корпуса Г. К. Мещанинников. Бывалый русский солдат, участник империалистической и гражданской войн, он всегда находился в первых рядах наступавших. Два сына Мещанинникова тоже сражались на фронтах Отечественной войны. Только за один день боя 8 января рядовой Мещанинников уничтожил 5 гитлеровцев и 8 взял в плен{116}.
Большую роль в срыве попыток противника деблокировать окруженные части в районе Лелековки сыграл 8-й механизированный корпус. 7 декабря корпус вновь вошел в состав 5-й гвардейской танковой армии, и генералу А. М. Хасину была поставлена задача ударом в глубокий тыл противника в направлении Марьяновка, Марьевка, Новомиргород содействовать соединениям общевойсковых армий в развитии наступления в западном направлении. Этот маневр, кроме того, имел целью отвлечь внимание противника от Лелековки и тем самым создать условия для быстрейшего уничтожения окруженных войск.
Времени на подготовку рейда было очень мало. Однако в частях и подразделениях успели создать запасы горючего, боеприпасов и продовольствия, тщательно организовать связь. Особое внимание было обращено на подготовку личного состава. Начальник политотдела корпуса полковник М. Н. Тарадай, работники политорганов корпуса и бригад, командиры частей и подразделений провели [155] большую работу по разъяснению важности задач, которые предстояло решить во время рейда. С этой же целью были проведены партийные и комсомольские собрания. Накануне выступления 75 лучших солдат и офицеров подали заявления с просьбой принять их в ряды партии большевиков.
Вечером 8 января соединения корпуса, нанеся стремительный удар, прорвали линию фронта и ушли в тыл противника. Штаб корпуса не успел пройти через горловину прорыва. Опомнившись, гитлеровцы закрыли брешь. Вся тяжесть управления бригадами легла на заместителя командира корпуса полковника М. Н. Кричмана.
Рейд начался успешно. Личный состав показывал высокие образцы дисциплины и организованности. Пройдя ночью более 30 км, 67-я и 68-я механизированные бригады, которыми командовали полковник К. Э. Андерсон и подполковник М. В. Лазарев, при поддержке танков 116-й танковой бригады подполковника Е. А. Юревича в средине ночи 9 января вышли на подступы к крупному населенному пункту Мал. Виска. По данным разведки было известно, что здесь расположены штабы и тылы 47-го армейского корпуса.
Полковник М. Н. Кричман решил захватить населенный пункт с ходу, внезапным ударом. Стремительная ночная атака прошла успешно, гитлеровцы не сумели оказать организованного сопротивления. К 4 час. 9 января Мал. Виска была освобождена.
Рейд сыграл свою роль. Немецко-фашистское командование, обеспокоенное выходом советских войск в тыл, вынуждено было снять части с других направлений и направить их против 8-го механизированного корпуса.
Положение осложнялось. Поэтому было принято решение на отвод 8-го механизированного корпуса за линию фронта. Приказ командарма должен был доставить в корпус офицер связи.
Самолет По-2 с летчиком капитаном Н. Г. Демченко и офицером связи майором В. А. Лосевым, у населенного пункта Грузкое на бреющем полете пересекая линию фронта, был обстрелян и получил повреждения, однако полет продолжался.
Подлетев к Мал. Виске, экипаж увидел зарево большого пожара — под откосом у станции догорали вагоны воинских эшелонов. С трудом выбрав площадку, капитан [156] Демченко посадил самолет. Майор Лосев нашел полковника М. Н. Кричмана и вручил приказ{117}.
Успешно выполнив свою задачу, бригады 8-го механизированного корпуса отошли за линию фронта и заняли оборону южнее Грузкое.
Во время рейда в тыл врага соединение уничтожило до 500 автомашин, 10 различных складов с военным имуществом, продовольствием и оборудованием, 20 танков, 25 бронетранспортеров, 10 орудий, 300 мотоциклов, до 1000 велосипедов и около 1000 гитлеровских солдат и офицеров. На ж.-д. ст. Мал. Виска пустили под откос 3 эшелона с транспортом и имуществом{118}.
Удар 8-го механизированного корпуса в глубокий тыл противника способствовал войскам левого крыла 2-го Украинского фронта в успешном завершении Кировоградской наступательной операции.
7
Еще несколько дней шли бои на внешнем фронте окружения. Противник, явно не желая примириться с потерей Кировограда, продолжал атаковать, надеясь пробиться к городу. Одну из таких контратак гитлеровцы предприняли утром 10 января из района Вишняковки. Они бросили против наших частей более 30 танков, в том числе 15 «тигров». Контратака поддерживалась массированными ударами бомбардировочной авиации и огнем артиллерии. Бой носил ожесточенный характер.
В отражении этой контратаки принимал участие и расчет сержанта Полынкина. Два танка коптящими кострами догорали перед огневой позицией его орудия. Гитлеровцы предприняли новую атаку. Тяжелый вражеский снаряд разорвался рядом с пушкой, и командир орудия был смертельно ранен. Солдаты отнесли его в укрытие, но спасти Дмитрия Павловича не удалось. Он умер на руках своих боевых товарищей.
С воинскими почестями похоронили храброго воина в Ново-Павловке.
Несмотря на то что соединения армии в ходе ожесточенных боев понесли значительные потери — к этому времени в танковых корпусах имелось всего 30 танков, — [157] они не только оборонялись, но и наносили удары по врагу. Вечером 10 января была освобождена Карловка. Но утром 11 января гитлеровцы подтянули свежие силы. Против нескольких наших танков действовали 5 «тигров», более 20 бронетранспортеров с автоматчиками и 4 орудия.
По-видимому, мастерство, смелость и находчивость позволили танкистам выйти победителями из схватки с врагом. К моменту перехода гитлеровцев в атаку они изготовились к бою. Выгодную позицию занял и танк, в котором находился капитан Г. И. Пэнэжко.
Вскоре «тигры» перешли в атаку, ведя огонь с ходу. Открыли огонь и наши тридцатьчетверки. Танк Пэнэжко молчал. Его экипаж начал вести огонь после того, как «тигры» подошли на дистанцию 150–200 м. Первые выстрелы были сделаны по головному танку.
Удалось подбить два «тигра». Вдруг раздался сильный удар, танк замолчал. Гитлеровцы, посчитав, что экипаж погиб, перенесли огонь на другие тридцатьчетверки и продолжали движение. Но просчитались.
Место наводчика занял механик-водитель старший сержант Г. Н. Зубов. Он подпустил тяжелые танки врага на 30–50 м и открыл огонь. От попадания в борт вспыхивает передний «тигр», последующими выстрелами Зубов выводит из строя еще 2 машины. Все произошло в считанные секунды. Гитлеровские танки не успели даже повернуть пушки в сторону Зубова, как превратились в пылающие факелы. Бронетранспортеры немедленно повернули обратно.
После оказания помощи товарищам Зубов под артиллерийским огнем врага вывел две подбитые тридцатьчетверки.
За мужество и воинское мастерство, проявленные в этом бою, Григорию Ивановичу Пэнэжко и Григорию Никитовичу Зубову Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.
Активные действия 5-й гвардейской танковой армии лишили противника возможности пробиться к окруженным войскам с юго-запада. Тем временем к 10 января войска фронта закончили уничтожение лелековской группировки. Но немецко-фашистское командование не могло успокоиться. Подтянув к 12 января резервы, в том числе части дивизий СС «Мертвая голова», «Великая Германия» [158] и других соединении, оно бросило их в контратаку. Бои шли с переменным успехом, но напряженность их ослабевала. 18 января на фронте наступило относительное затишье. Наступление войск фронта приостановилось.
19 января войска 5-й гвардейской танковой армии были выведены из боя и через 2 дня сосредоточились 40 км севернее Кировограда. В этот же район выходил 20-й танковый корпус, который с 18 января поступал в оперативное подчинение командующего армией{119}. Командовал корпусом генерал-лейтенант танковых войск Иван Гаврилович Лазарев.
5-я гвардейская танковая армия сыграла решающую роль в освобождении Кировограда, а затем и в удержании внешнего фронта окружения вражеских войск.
В ходе операции ее войска прошли с боями более 100 км и нанесли противнику значительные потери. Было уничтожено 76 танков, 161 орудие разного калибра, 72 миномета, более 100 автомашин, 6 железнодорожных эшелонов, 140 самолетов и около 3000 солдат и офицеров противника. Удалось захватить много вооружения, боевой техники и военного имущества, в том числе 51 орудие, 8 исправных танков, более 100 автомашин и 25 различных складов{120}.
Солдаты, сержанты и офицеры приобрели богатый опыт ведения боевых действий ночью, в том числе и в крупных городах, а штабы получили практику планирования, организации и управления войсками при окружении и уничтожении крупных группировок противника. Успех [159] боевых действий во многом был обеспечен четкой организацией взаимодействия с пехотой, артиллерией и авиацией. На протяжении всей операции танковые и механизированные соединения обычно надежно прикрывались с воздуха.
Командиры, штабы, политорганы и весь личный состав, несмотря на целый ряд неблагоприятных обстоятельств (ограниченное время на подготовку операции, неблагоприятные условия погоды, усталость личного состава от непрерывных боев, значительная неукомплектованность бригад и корпусов боевой техникой и личным составом), успешно справлялись с поставленными задачами на протяжении всей операции.
Вместе с тем операция показала, что командиры и штабы соединений еще недостаточно обращали внимания на разведку противотанковой обороны противника, его системы огня, местности, а также на артиллерийское обеспечение наступления в оперативной глубине.
Выведенные из боя соединения спешно пополнялись личным составом, боевой техникой и вооружением. Ремонтные подразделения работали день и ночь, восстанавливая танки, бронемашины и другую технику. Повсюду чувствовалось, что со дня на день можно ожидать новый боевой приказ и армия примет участие в новых сражениях. И к этому все готовились.
В батальонах и ротах тщательно изучался опыт боевых действий. Обучение молодых танкистов велось на примерах действий мастеров военного дела — героев прошедших боев. Корпусные и армейские газеты широко пропагандировали приемы и способы ведения боя капитана Г. И. Пэнэжко, старшего сержанта Г. Н. Зубова, сержанта Д. П. Полынкина, лейтенанта Н. М. Митяева и многих других.
В воспитании личного состава, особенно молодого пополнения, командиры и политработники широко использовали лучшие традиции гвардии. Книга «Законы советской гвардии» была хорошо известна в каждом подразделении и помогала воспитывать высокие морально-боевые качества. Армейская и корпусные газеты изо дня в день на конкретных примерах раскрывали смысл и содержание ключевых [160] положений книги, которые характеризуют качества воина-гвардейца.
Эти положения стали заповедью воинов, по ним оценивалась боевая деятельность солдата, сержанта и офицера.
В армии широко развернулось движение за установление каждым воином личного счета уничтоженных врагов.
В подразделениях широко практиковалась посылка писем на родину отличившихся воинов. Командиры и политработники сообщали родным и близким воина-героя о его боевых делах при освобождении родной земли от фашистских захватчиков.
Ответы, полученные от родных, становились достоянием всего подразделения. Так, в 1-м танковом батальоне 181-й танковой бригады, которым командовал капитан Е. В. Шкурдалов, воины с большим вниманием слушали письмо жены механика-водителя старшины А. И. Журавлева. Прислала ответ на имя заместителя командира батальона по политической части капитана М. М. Баркова и сестра механика-водителя старшины И. М. Аляпкина. «Шлю вам свой горячий привет, — писала сестра героя, — и желаю новых успехов и подвигов в борьбе за полную победу над фашистами. Желаю вам, дорогие танкисты, всем остаться живыми и здоровыми и скорее возвратиться с победой домой, где вас с нетерпением ждут родные. Передайте привет моему брату Ивану Аляпкину. Скажите, что я горжусь им. С приветом Антонина Чернецова». [161]