Оперативное искусство дальней авиации является составной частью оперативного искусства советских ВВС, подчиняется военной стратегии и руководствуется поставленными ею задачами Оно занимается разработкой теории и практики ведения боевых действий в целом всей ДА, ее соединений в совместных операциях с войсками, ВВС фронтов, ВМФ, а такие проведением самостоятельных операций.

Основы оперативного искусства ДА были разработаны еще в предвоенные годы. Входе войны оно обогатилось и получило дальнейшее совершенствование. Были разработаны и сформулированы его основные принципы: объединение усилий и массирование их на решающих направлениях, централизация управления, внезапность ударов, взаимодействие с войнами, ВВС фронтов, ВМФ, участие в борьбе за господств» в воздухе.

На развитие оперативной искусства оказывали влияние ряд важных факторов, в том числе-: количественное [127] и качественное состояние самолетного парка всех советских ВВС, и в частности ДА; обстановка на фронте; количество и качество средств ПВО и истребителей противника; боевые потери, пополнение кадрами и техникой; изменение организационных форм ДА; опыт войны, развитие военно-теоретической мысли; инициатива и творчество авиаторов.

В первые месяцы войны теоретические положения оперативного искусства были проверены в огне боев, вскрыты недочеты и обобщено все положительное. Так, планирование боевых действий проводилось иногда наспех, упрощенно. Взаимодействие с войсками осуществлялось неконкретно. В дальнейшем по мере накопления опыта эти и другие недостатки устранялись.

Начиная с весны 1942 г. в связи с объединением всех дивизий постепенно расширялась масштабность оперативного применения, усложнялись задачи, массировались усилия на решающих направлениях, централизовалось управление, внедрялись в практику новые элементы оперативного искусства.

Плохие метеорологические условия часто затрудняли, а иногда и вообще исключали выполнение задач. Так, с марта 1942 г. по май 1945 г. лишь 23% ночей были летными без ограничений. В остальные ночи могли вылетать на задания лишь опытные экипажи. Дальняя авиация зависит от погодных условий в большей степени, чем другие рода авиации. Однако часто, когда из-за плохой погоды фронтовая авиация не могла вести боевые действия, опытные экипажи ДА наносили внезапные удары по противнику.

В годы войны при появлении на тыловых аэродромах экипажей ДА летчиков спрашивали: «Что же самое неприятное на фронте?» И большинство обычно отвечали: «Самое неприятное — это нелетная погода. Самое томительное для нас — нелетные ночи. Сидишь и ждешь: скорее бы распогодилось, скорее бы в полет!»

Ночные действия с конца 1941 г. осуществлялись не в групповых полетах, а одиночными экипажами, совершающими полет вне видимости друг друга, с помощью средств радионавигации.

Основные усилия ДА были направлены на поддержку войск. В то же время она выполняла и самостоятельные [128] задачи или принимала участие в совместных операциях с ВВС фронтов и ВМФ.

Продолжительность операции определялась значением выполняемой задачи и необходимым количеством самолето-вылетов для достижения требуемого эффекта. Частной операцией назывался каждый отдельный вылет в течение суток, произведенный основными силами.

Получили развитие теория и практика организации и проведения самостоятельных операций ДА, а также операций совместно с ВВС фронтов и ВМФ. Они проводились по единому замыслу и плану на широком фронте или одном важном стратегическом направлении.

Организация боевых действий по объектам стратегического и оперативного тыла противника производилась, как правило, без предварительных перебазирований соединений на другие аэродромы. В 1942–1943 гг. авиадивизии ДА базировались в основном на аэродромах средней полосы. Это объяснялось следующими соображениями. Во-первых, в тот период выполнялись задачи в интересах войск многих фронтов в различных районах: под Ленинградом, на юге в районе Орла, Харькова, под Сталинградом или на западном направлении. Базирование в центре позволяло переносить удары с одного направления на другое, часто не меняя аэродромов, маневрируя лишь радиусом действий бомбардировщиков. Во-вторых, базирование на оборудованных стационарных аэродромах, имеющих бетонные взлетно-посадочные полосы, давало возможность производить взлеты кораблей с повышенной нагрузкой, а густая сеть железных и шоссейных дорог, стационарные склады и близость ремонтных баз облегчали обеспечение частей боеприпасами, горючим и другими материальными средствами.

Задачи для удара по объектам глубокого тыла врага дальняя авиация в большинстве случаев получала за 1–3 суток до вылета. При этом задачи ставились чаще не на какой-то отрезок или период времени, а на один вылет, намечавшийся между действиями ее частей по объектам в оперативно-тактическом тылу. Для налетов на Берлин — цель наиболее удаленную, находившуюся в 1941–1942 гг. на пределе досягаемости наших бомбардировщиков, — организовывались оперативные аэродромы. [129]

В самолетовождении широко применялись радиосредства. Практиковалось вождение бомбардировщиков по данным пеленгаторов, которые располагались на исходных пунктах маршрутов частей. Через 15–30 мин. полета пеленгаторы вызывали поочередно экипажи, определяли пеленг и сообщали затем на борт самолета его местонахождение. Для контроля пути и выхода на цель использовались широковещательные вражеские радиостанции. Чтобы противник не дезориентировал экипажи изменением данных работы радиостанций, штаб ДА имел связь со специалистами, следившими за их работой, и о всех изменениях информировал штабы соединений.

Полеты на дальние цели, на полный радиус и сейчас остаются актуальными. Важным элементом выучки экипажей является их умение решать задачи на максимальной дальности от своего аэродрома.

Полет на дальние цели — очень сложный вид подготовки. Он охватывал большой круг вопросов как на земле, так и в воздухе. Прежде всего, он отличался значительной продолжительностью и требовал большого физического и морального напряжения. Экипаж ночью обычно встречался с различными метеоусловиями.

На дальних маршрутах авиаторы часто преодолевали огромные районы плохой погоды, с низкой облачностью, с ливневыми дождями, грозами, снегопадами, обледенением и т. д. Эти сложные условия требовали тщательного отбора и подготовки экипажей. Командиры кораблей должны были иметь твердые навыки и опыт самолетовождения вне видимости земли, по приборам, а штурман — в инструментальной прокладке. Кроме того, нужна была высотная подготовка, тренировка для длительного пребывания на больших высотах, умение пользоваться кислородной аппаратурой и управлять тяжелым кораблем.

Основное внимание в период подготовки к полету обычно сосредоточивали на самолетовождении и технике пилотирования самолета. Анализировали метеоусловия. Старались запомнить высоту, а также скорость и направление струйных течений и их расположение относительно маршрута полета. При выборе маршрута учитывали наличие запасных ночных аэродромов ВВС фронтов, которые гарантировали безопасность вынужденных посадок.

Управление подготовкой к полету осуществлялось с КП полков. Как правило, ежедневно с 6 часов утра [130] начинался сбор сведений о фактической погоде, изучался прогноз погоды с основных и запасных аэродромов. Через каждый час поступала новая сводка погоды. За 1–1,5 часа до вылета ударных групп бомбардировщиков, как правило, вылетало по одному экипажу — разведчику погоды от каждого полка, которые с маршрута сообщали на свой КП высоту нижней и верхней кромки, характер облачности, наличие обледенения, температуру воздуха, горизонтальную видимость. После уточнения сведений о погоде командиры принимали решение на вылет бомбардировщиков. Часто их полеты выполнялись над облаками, а опытными экипажами — в облаках, вне видимости земных ориентиров.

Большинство ударов ДА по объектам глубокого тыла с лета 1941 г. по конец 1944 г. можно считать самостоятельными операциями по своему политическому, стратегическому и военному значению, по количеству привлекаемых сил и средств и результатам действий. Кроме того, проводились и специальные самостоятельные операции для разрушения объектов в оперативном тылу. Порой эти операции были продолжительными по времени, значительными по своим масштабам и достаточно эффективными.

В зависимости от задач л целей взаимодействие ДА с другими родами авиации и войсками Красной Армии было тактическим, оперативным и стратегическим.

Тактическое взаимодействие с войсками организовывалось при совместных действиях в тактической зоне, при ударах по оборонительным позициям противника.

В первые месяцы войны ДА часто выполняла задачи поддержки наземных войск. Действуя на поле боя в условиях быстроменяющейся обстановки, части ДА находились порой в затруднительном положении, не зная точного начертания линии фронта.

Организацией взаимодействия в начале войны руководили командующие ВВС фронтов. Ставка ВГК в начале июля 1941 г. пыталась взять в свои руки управление ДА, а организацию взаимодействия с войсками возложила на начальника Генерального штаба. Однако руководство ДА, взаимодействующей с рядом фронтов, из одного центра было затруднено. Ставка разрешала использовать ее соединения по усмотрению командования фронтов. [131]

Тактическое взаимодействие с войсками вначале страдало рядом недостатков. Значительное удаление соединений ДА от войск затрудняло личное общение авиационных командиров с общевойсковым командованием.

Войска плохо различали силуэты наших самолетов, не разбирались в их сигналах, часто не знали времени, места и высоты пролета линии фронта, из-за отсутствия светосигнальных средств слабо обозначали передний край и осуществляли целеуказание.

Верховное Главнокомандование принимало меры по устранению выявленных недочетов. Только за первые 20 дней войны Ставка издала ряд директив о централизованном управлении и массировании сил ДА, о применении дальних бомбардировщиков ТБ-3 и Ил-4 только ночью, а днем на больших высотах, об использовании против танков, самолетов и другой техники зажигательных веществ (гранулированного фосфора, жидкости КС, термитных шаров и др.).

Когда обстановка требовала неотложных мер, усилия ВВС ряда фронтов и некоторых соединений ДА по указанию Ставки массировались для удара по сильным группировкам противника. Действия такой авиагруппы приобретали форму воздушной операции. Штаб ВВС разрабатывал план операции и организовывал взаимодействие ВВС фронтов и ДА с войсками.

С весны 1942 г. после создания ДА взаимодействие ее соединений с войсками и авиацией фронтов постепенно налаживалось. Организовывали его по указанию Ставки командование войск фронтов и ДА. В отличие от 1941 г. основной формой взаимодействия с войсками являлась авиационная поддержка, а не оперативное подчинение авиасоединений командованию фронтов. Для участия во фронтовых операциях обычно выделялись несколько авиасоединений. Задачи им ставили командующие фронтами или представитель Ставки через представителя ДА на месте, а иногда через ее штаб в Москве. Планы взаимодействия войск, авиации фронта и ДА разрабатывались их штабами совместно. Обеспечение действий средствами земного обеспечения самолетовождения, а иногда и боеприпасами, горючим, ночными запасными аэродромами осуществлялось силами и средствами тех фронтов, в полосе которых ДА выполняла задачи. [132]

Выполняя задачи поддержки войск, командование ДА определяло вопросы выбора объектов, времени и способов удара совместно с общевойсковым командованием. До августа 1943 г. выбор способа действий и средств поражения определял, как правило, штаб ДА, а позднее — командиры авиакорпусов.

Наиболее сложный вид действий — это удары по объектам и войскам на поле боя, расположенным вблизи переднего края. Успех действий по ним и исключение удара по своим войскам решался не только точным согласованием ударов по месту и времени, но и применением новых способов управления экипажами в воздухе.

С осени 1942 г. и до Берлинской операции можно назвать много примеров успешной организации тактического взаимодействия ДА с войсками. Например, удар севернее Сталинграда в ночь на 25 сентября 1942 г. Для его обеспечения была разработана система светонаведения и светообеспечения, которая была передана в авиасоединения за 5 часов до вылета для изучения ее экипажами. Когда самолеты находились уже на маршруте, с КП командующего ДА последовал приказ: «Не бомбить высоту 111,2, так как ее заняли наши войска, а удар нанести западнее, в районе МТФ). Это распоряжение было передано на КП авиадивизий для передачи экипажам и было выполнено своевременно. По данной цели в ту ночь действовало восемь авиадивизий, которые в течение ночи совершили по два вылета. В общей сложности в полете участвовало 258 экипажей.

В операциях 1943 г. система взаимодействия с войсками продолжала совершенствоваться. Этому способствовала вышедшая в свет в мае 1943 г. «Инструкция по организации вспомогательных пунктов управления авиацией», в которой был обобщен двухлетний опыт войны. Для организации взаимодействия требовалось, чтобы авиационный и общевойсковой штабы совместно разрабатывали плановую таблицу боя, в которой должны были предусматриваться время и объекты удара авиации, последовательность выполнения задач, участки пролета линии фронта, сигналы взаимного опознавания, порядок вызова авиации с КП общевойскового командира, способы целеуказания, радиосигналы взаимодействия. В битве под Курском и во всех последующих наступателъных операциях получили развитие основные способы взаимодействия, Главным [133] звеном, организующим взаимодействие, являлись штабы общевойсковой (танковой) армии и ДА.

С лета 1943 г. взаимодействие всей советской авиации с войсками приняло новую форму — авиационное наступление. Это была высшая форма организации взаимодействия.

Приобрела опыт ДА и в обеспечении ввода в прорыв подвижных групп фронта и танковых армий. Непосредственно перед вводом подвижных войск в сражение она совместно с фронтовыми бомбардировщиками или самостоятельно наносила удар по узлам сопротивления и опорным пунктам перед фронтом наступления танкистов. А затем переносила свои удары по выдвигающимся оперативным резервам. В отдельных операциях (Корсунь-Шевченковская, Белорусская и другие) при значительном отрыве танкистов от баз снабжения, особенно в условиях распутицы, части ДА транспортировали им горючее, боеприпасы.

В некоторых операциях, когда войска продолжали наступление ночью или когда их атака начиналась на рассвете, ДА наносила удары по противнику в тактическом взаимодействии с войсками. Самыми успешными ее удары в тесном взаимодействии с войсками были в операциях 1944–1945 гг. Наибольшего совершенства достигло массирование ее усилий на главных направлениях, и удары, как правило, умело использовались войсками. Например, для прорыва мощной обороны на берлинском направлении Ставка приказала ДА провести подготовку прорыва фронта обороны в полосе наступления 1-го Белорусского фронта. 16 апреля 1945 г. перед рассветом в течение 40 минут 745 экипажей бомбардировали вражеские узлы сопротивления и связи, КП на Зееловских высотах.

Оперативное взаимодействие ДА охватывало более широкий пространственный размах по сравнению с тактическим. Оно заключалось в согласованных действиях с авиацией фронтов по направлениям, задачам, рубежам и времени, нацеленное на успешное выполнение одной из оперативно-стратегических задач.

Соединения ДА часто действовали по одним целям с ночными легкими бомбардировщиками воздушных армий. Наиболее целесообразной и удачной формой взаимодействия [134] может служить эффективный удар по складам боеприпасов под Сталинградом в октябре 1942 г. В ту ночь фронтовые бомбардировщики первыми за 5–7 минут вышли в район цели, для обозначения ее создали очаги пожаров, по которым ориентировались экипажи ДА, бомбами и пулеметным огнем подавили прожектора и зенитный огонь и создали благоприятные условия для работы тяжелых бомбардировщиков.

Другой пример. За несколько часов до начала Белорусской операции около 260 дальних бомбардировщиков нанесли сосредоточенный удар по вражеской артиллерии в центре участка прорыва обороны немцев в районе Могилева, а в это время 360 фронтовых бомбардировщиков действовали на флангах участка прорыва. Экипажи ДА оказали летчикам По-2 содействие: освещали район действия и подавляли зенитный огонь.

Стратегическое взаимодействие ДА также получило свое совершенствование. Усилия видов Вооруженных Сил в операции согласовывались в интересах той группировки, которая решала основную стратегическую задачу. Вот почему Ставка в начале каждой операции уделяла большое внимание организации взаимодействия войск и авиации для обеспечения успеха на направлении главного удара.

С увеличением масштаба вооруженной борьбы фронт, как правило, не мог самостоятельно решать крупные задачи на театрах военных действий. Поэтому для достижения стратегической цели проводился ряд последовательных по фронту и в глубину операций с привлечением для каждой из них групп фронтов и значительных сил ДА.

В связи с участием в ряде стратегических и фронтовых операций нескольких воздушных армий, ДА, авиации ВМФ и ПВО страны выявилась необходимость координации их совместных действий. Уже к концу первого периода войны организацию взаимодействия всех сил, участвующих в операциях групп фронтов или фронтовых операциях, осуществлял представитель Ставки по авиации, который вместе с небольшой оперативной группой вылетал в район операции и на месте координировал усилия всех видов и объединений ВВС, ДА, авиации ВМФ и ПВО и осуществлял общее руководство их действиями.

Стратегическое взаимодействие с войсками осуществлялось путем согласования действий фронтов и ДА. В качестве примера можно сослаться на воздушную операцию [135] ДА перед началом летне-осенней кампании 1943 г. в целях завоевания господства в воздухе и разрушения железнодорожных коммуникаций.

Стратегическое взаимодействие в операциях 1944–1945 гг. осуществлялось путем мощных ударов по объектам тыла, аэродромам, железнодорожным узлам. Воздушные операции ДА в третьем периоде войны проводились главным образом в интересах групп фронтов и реже самостоятельно — для достижения целей кампании.

Так, например, в период наступательной операции группы фронтов под Ленинградом и Новгородом в январе 1944 г. соединения ДА нанесли ряд ударов по основным аэродромам и объектам оперативного тыла врага. В это же время 200 ее экипажей и свыше 200 орудий Краснознаменного Балтийского флота поддерживали наступавшие войска. Одновременно истребители 2-го гвардейского иак ПВО страны прикрывали ударные группировки фронтов и аэродромы базирования ДА.

При подготовке Белорусской операции ДА произвела в течение 4 ночей налеты на аэродромы противника в полосе предстоящего наступления ударных группировок фронтов, а в ночь перед наступлением ее соединения провели предварительную авиационную подготовку атаки войск.

В этой же операции в целях срыва маневра резервами ДА наносила неоднократные удары по крупнейшим железнодорожным узлам. Удары осуществлялись на широком фронте от Даугавпилса до Ковеля и на глубину Шяуляй, Белосток, Брест. Всего ДА совершила около 9000 самолето-вылетов.

К числу самостоятельных воздушных операций, проведенных в интересах кампаний, можно отнести удары ДА по военным объектам Финляндии и Венгрии в 1944 г.

Массирование сил и средств на решающем направлении теорией оперативного искусства ВВС признавалось одним из важнейших условий достижения успеха в применении ДА. Однако этот важный принцип продолжительное время нарушался. Так, первые восемь месяцев войны усилия ДА часто распылялись на огромном фронте от Балтийского до Черного моря, действия ДА вела отдельными авиадивизиями, полками, без ярко выраженных [136] ударных группировок. Усилия ее недостаточно массировались на решающих направлениях.

Известно, что наши ВВС в первые шесть месяцев войны несли большие потери, были малочисленны и недостаточно сильны. К тому же в конце 1941 — начале 1942 г. фронтовая авиация организационно была распылена по общевойсковым армиям. Это практически исключало возможность массированного применения авиации на направлении главной опасности даже в масштабе одного фронта.

В этих тяжелейших условиях основным, хотя и сравнительно небольшим средством Ставки, которое позволяло оказывать некоторую помощь фронтам и массировать авиацию на определенных направлениях, были соединения ДА, усилия которых были направлены на поддержку войск и содействие им в выполнении задач по изматыванию противника. Кроме того, они вели борьбу с самолетами на аэродромах, наносили удары по железнодорожным узлам и переправам и т. д. ДА периодически наносила удары по военно-промышленным центрам врага. Эти действия имели не столько экономическое или военное, сколько политическое значение.

С осени 1942 г. командование ДА стало массировать ее силы и средства на направлении главного удара фронта, в небольшом районе и по ограниченному числу объектов.

Целесообразность массирования усилий подтверждалась повышением эффективности ударов, возрастанием их влияния на ход операции. Поэтому в кризисные моменты на фронте нередко ДА благодаря гибкости и оперативности действий совместно с ВВС фронтов оказывала решающее влияние на ход и исход операций. Кроме того, только она могла оказывать воздействие на объекты оперативно-стратегического тыла противника.

Все возрастающее значение и роль ДА в решении крупных задач объясняется ее высокой маневренностью, возможностью в короткое время наносить мощные удары по врагу, в том числе и по объектам, недосягаемым для артиллерии, а также активно противодействовать налетам вражеской авиации.

Массирование действий на главных направлениях достигалось переключением усилий всех авиасоединений ДА и повторными вылетами в ночь. Для участия в важнейших операциях привлекалось до 80–100% сил ДА, причем [137] количество самолетов в вылете непрерывно росло. Массирование требовало широкого аэродромного маневра или маневра за счет радиуса самолетов.

Широкое массирование крупными силами применялось в решающие моменты операций: при прорыве войсками переднего края или промежуточных рубежей обороны, при отражении контрударов, для борьбы с оперативными перевозками и резервами противника.

Одна из особенностей использования ДА заключалась в необходимости быстрого переноса ее усилий с одного направления на другое. Удары по целям обычно наносились сосредоточенно, одновременно многими экипажами (в минуту над целью проходило до 10–12 самолетов).

В свою очередь, массированное применение сил требовало централизованного управления авиасоединениями, что и стало осуществляться с весны 1942 г. Так, в битве под Сталинградом удары наносились по ограниченному числу объектов, создавая значительную плотность (100–150 самолетов на один объект). Важные объекты подвергались воздействию в течение нескольких ночей.

Способы массирования усилий не были постоянными. Они периодически изменялись. Если в первые два года войны массирование сил часто производилось путем временного сосредоточения частей ДА на аэродромах, расположенных в полосе главного удара наземных войск, то в Курской битве бомбардировщики ДА действовали с постоянных аэродромов. Однако этот способ не лишен и некоторых недостатков. Он уменьшал количество повторных вылетов в одну ночь по одной цели, поскольку постоянные аэродромы были удалены от объектов удара на 300–600 км. Кроме того, возрастала возможность встречи с неблагоприятными метеоусловиями по дальнему маршруту.

В 1944–1945 гг. массирование усилий осуществлялось для поражения небольшого числа объектов на главном направлении действий наземных войск с широким применением принципа внезапности удара.

Массирование усилий достигалось благодаря умелому использованию радиуса бомбардировщиков без смены районов базирования.

ДА много раз и в короткие сроки быстро сосредоточивалась на решающих направлениях. Так было в июле — августе 1942 г. при ударе по глубокому тылу Германии, в [138] начале 1943 г. в период разгрома окруженного противника под Сталинградом, в конце 1943 г. при прорыве блокады Ленинграда.

При разработке пана действий 16-й воздушной армии в Белорусской операции 1944 г. возникла мысль усилить воздействие бомбардировщиков фронта за счет ДА. Войска 1-го Белорусского фронта особенно нуждались в мощном ударе по оборонительным сооружениям противника перед началом наступления на рогачевском направлении.

Представитель Ставки Маршал Советского Союза Г. К. Жуков вызвал из Москвы на КП командующего 1-м Белорусским фронтом командующего ДА и: его заместителя. При уточнении вопросов использования ДА они высказали мысль, что при одновременном переходе в наступление четырех фронтов усилия ДА неизбежно будут распылены сразу на шесть участков прорыва и внушительных ударов не получится. Маршал Жуков возбудил ходатайство перед Верховным Главнокомандующим о переходе в наступление 1-го Белорусского фронта на сутки позже других фронта. При этом появилась бы возможность сначала применить основные усилия ДА в интересах 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов, а затем сконденсировать усилия на разрушении и подавлении обороны противника в полосе наступления 1-го Белорусского фронта. Разрешение на перенос начала наступления фронта было получено.

В ночь на 23 июня началось авиационное наступление. В его первом этапе — авиационной подготовке наступления на участке прорыва 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов — принимали участие ночные легкомоторные бомбардировщики воздушных армий и соединения ДА. Так, 147 ее экипажей бомбардировали противника на участке прорыва 3-го Белорусского фронта и 258 — на участке прорыва 2-го Белорусского фронта{74}.

На следующий день, 24 июня, ДА участвовала в первом этапе авиационною наступления и на участке прорыва 1-го Белорусского фронта. Перед наступлением войск 303 дальних бомбардировщика и 250 самолетов По-2 16-й воздушной армии бомбардировали укрепления вражеской обороны{75}. [139]

В ходе Белорусской операции фронтовая авиация поддерживала быстро наступавшие танковые войска, нанося Удары по очагам сопротивления врага на маршрутах движения наших войск, а также по ближайшим его резервам. Оперативные резервы и железнодорожные эшелоны уничтожались главным образом дальней авиацией. Так, по узлу Полоцк в течение 6 ночей было совершено более 520 самолето-вылетов, по Минску — более 500, Барановичам — 467. Всего с 27 июня по 4 июля 1944 г. в целях нарушения перевозок врага в Белоруссии ДА совершила 3200 самолето-вылетов{76}.

В операциях 1944 г. массированные удары фронтовой авиации днем дополнялись ДА. Так, с 18 мая по 3 июня 1944 г., то есть к началу летне-осенней кампании, почти все авиакорпуса ДА были перебазированы с аэродромных узлов, находящихся в средней полосе России, на аэродромы Украины, Брянской и Смоленской областей. С этих аэродромов они активно участвовали в Белорусской, Львовско-Сандомирской и Ясско-Кишиневской операциях, значительно усиливая фронтовую авиацию.

В годы войны проявилось одно из основных преимуществ ДА — маневренность и подвижность. Она приобрела опыт в кратчайший срок концентрировать силы на главнейших направлениях, полностью реализовать возможности своих бомбардировщиков.

Наличие самолетов с большим радиусом действия позволяло применять ДА с наибольшей эффективностью для внезапного нанесения удара на любом участке фронта, в критические периоды обстановки, не теряя времени на перебазирование соединений. Это свойство позволяло ей осуществлять маневр крупными силами на большие расстояния в целях создания численного превосходства над авиацией противника и наращивания усилий воздействия на него на любом направлении.

Маневр силами ДА по своему характеру подразделялся на стратегический, оперативный и тактический.

Стратегический маневр заключался в том, что основные усилия в ходе операции ДА переносила с одного оперативно-стратегического направления на другое или переключалась с выполнения одних задач на другие. При этом широко использовались оперативные аэродромы. [140]

Оперативный маневр заключался в переносе основных усилий ДА с одного операционного направления на другое для перевеса в силах над противником на определенном направлении и обеспечения успеха наших войск. Оперативный маневр осуществлялся по указанию Ставки, которая определяла состав, время и район сосредоточения сил на новом направлении.

С осени 1942 г. во всех стратегических операциях был приобретен большой опыт оперативного маневра.

Тактический маневр заключался в маневре подразделениями, частями, соединениями ДА для создания мощной ударной группировки. Тактический маневр организовывало командование свержений, которое, получив задачи, определяло целесообразные маршруты, высоты полета и удара, тактику действий, способы противозенитного маневра, уклонения от истребителей и радиолокации на маршруте и в районе цели.

Любой вид маневра требовал тщательной организации полетов. Вооруженная устаревшими типами бомбардировщиков, ДА вынуждена была действовать только в ночных условиях, базироваться в основном на стационарных аэродромах размером не мена 1500X1500 м, со взлетно-посадочными полосами с искусственным покрытием, открытыми подходами. Кроме того требовались световые средства для ночной посадки, нео5ходимые служебные и жилые помещения и значительный запас горючего и боеприпасов.

В ходе первых 4–5 месяцев войны, когда советские войска с тяжелыми боями отходили в глубь страны, части ДА вынуждены были до 7–8 раз перебазироваться. 1942–1943 гг. характеризовались стабильностью дислокации. Ее соединения базировалисъ на нескольких аэродромных узлах средней полосы. В первые дни битвы под Сталинградом дивизии ДА действовали с основных аэродромов. Однако напряженность обстановки потребовала массировать усилия, держать наступавшего противника под непрерывными ударами, для этого каждый экипаж должен был совершать по 2–3 вылета в ночь. Это было возможно лишь при сокращении времени на перелет от основных аэродромов к цели. Потребовалось приблизить базирование авиачастей к фронту. В результате в августе три авиадивизии — 1, 3, 53-я были сосредоточены севернее Сталинграда. [141]

С начала 1943 г. все дивизии вновь базировались на тех же аэродромах, что и до августа 1942 г., большинство из которых имели ВПП с твердым покрытием. Это обеспечивало не только взлет тяжелых самолетов с полной нагрузкой, но и давало возможность осуществлять полеты в любое время года. При выполнении задач на предельном радиусе в качестве запасных аэродромов иногда использовались аэродромы фронтовой авиации, оборудованные ночными стартами.

К концу 1943 г., когда значительная часть западных районов СССР была освобождена от оккупантов, авиакорпуса перебазировались на новые аэродромы, которые, по существу, являлись оперативными и могли быть использованы только лишь во время операций, так как часть из них не обеспечивала полеты во время весенней и осенней распутицы и не располагала необходимым оборудованием.

Осенью 1943 г. почти все авиасоединения ДА перебазировались на аэродромы северного и северо-западного направлений, в целях нанесения ударов по военным объектам Финляндии и для поддержки наших войск в период разгрома немцев под Ленинградом и Новгородом. В связи с подготовкой наступательных операций по освобождению Крыма, Правобережной Украины и Белоруссии соединения ДА с конца марта 1944 г. начали перебазирование на южные аэродромы с последующим переходом на освобождающиеся аэроузлы на западе в полосах наступающих войск фронтов, совершив до конца года по 4–6 и более перебазирований.

Для выполнения спецзаданий в интересах Югославии было произведено перебазирование 4-го корпуса на аэродромы Румынии. В течение 1944 г. был осуществлен широкий аэродромный маневр всей ДА. Продвижение на запад составило 400–500 км.

В последние шесть месяцев войны базирование было стабильным и компактным, осуществлено с таким расчетом, чтобы дислокация авиасоединений позволяла действовать на главнейших направлениях, содействовать войскам всех фронтов.

В результате стремительного наступления наших войск в Польше, Восточной Пруссии, Померании отдельные объекты, по которым действовала ДА, находились на значительном удалении от баз авиакорпусов. Поэтому некоторые [142] из них были перебазированы до меридиана среднего течения Вислы с таким расчетом, чтобы основные силы находились на центральном — берлинском направлении. К середине марта 1945 г. в ходе подготовки к Берлинской операции все авиакорпуса были перебазированы на новые аэроузлы на территории Польши, с которых выполняли задания до окончания войны. Однако аэродромы в большинстве своем не имели твердого покрытия ВПП и во время весенней распутицы и дождей выходили из строя.

Выполнить широкий аэродромный маневр было возможно главным образом благодаря наличию в авиакорпусах самолетов с большим радиусом, которые можно было использовать одновремено и как транспортные (ТБ-3, Ли-2). Перебазирование авиасоединений, как правило, проводилось без срыва или временного прекращения боевых действий.

Максимальное время развертывания штабов и готовность к действиям на новом аэроузле составляло 1–1,5 суток. На аэроузле, где по условиям обстановки сосредоточивалось по 2–3 авиакоргуса, организовывался вспомогательный пункт управления штаба ДА, с которого осуществлялось руководство соединениями и связь с командованием фронтов.

Таким образом, только с марта 1942 г. по май 1945 г. части ДА перебазировались в западном направлении на 900–1200 км. Каждый пик сменил в среднем 8–10 аэродромов. Неуклонно увеличивалась аэродромная сеть.

Следует отметить, что во время проведения крупных операций возрастало и число аэродромов. Так, в битве под Сталинградом ДА действовала с 7 постоянных и 3 оперативных аэродромов, в битве под Курском — с 17, в Берлинской операции — с 36 аэродромов.

При ограниченных силах и средствах советское командование особое внимание придавало внезапности ударов ДА. Из опыта войны известно, что внезапное нанесение ударов, как правило, компенсировало отсутствие количественного превосходства. Больше того, на направлениях ударов в короткий срок достигались эффективные результаты по разгрому превосходящих сил противника.

Дальняя авиация часто использовала и оперативную внезапность, которая достигалась главным образом быстротой [143] маневра, применением новых способов действий, неожиданным введением в действие крупных сил и скрытным сосредоточением соединений на оперативных аэродромах, искусной маскировкой аэродромов, соблюдением радиодисциплины на земле и в полете.

Важную роль в сохранении сил ДА играли скрытность базирования и маскировка авиатехники. Вполне оправдал себя опыт создания системы ложных аэродромов в районе каждого авиасоединения. Вражеская авиация совершила сотни налетов и сбросила большое количество бомб на ложные аэродромы.

В целях достижения оперативной внезапности советское командование стремилось скрыть от противника замысел готовящейся операции и ввести его в заблуждение относительно направления главного удара войск фронта. Для этого перед началом операции нередко осуществлялось демонстративное сосредоточение войск или авиации на тех направлениях, где не предусматривалось ведение активных действий. Так, например, летом 1944 г., в период подготовки Белорусской операции, советское командование в целях дезинформации противника организовало ложное сосредоточение войск и соединений ДА на юго-западном направлении. Авиакорпуса в течение нескольких недель наносили удары в направлении Кишинева. Немецкое командование было убеждено, что главный удар советские войска нанесут на южном крыле советско-германского фронта. Именно здесь противник начиная с мая сосредоточил основную массу танковых войск и оперативных резервов.

Командование и летный состав в каждом полете стремились достигнуть и тактической внезапности. Это достигалось различными способами, в том числе разнообразием выбора маршрута, профиля и высоты полета, построения боевого порядка, заходов на цель; искусным использованием условий погоды (солнца, луны, облачности, осадков); соблюдением радио дисциплины в полете; стремительностью нанесения ударов; применением новых тактических приемов.

Таким образом, война показала, что важное значение имела внезапность ввода в действие основных сил ДА. В то же время в связи с появлением средств радиолокации ночные бомбардировщики фактически утратили возможность внезапно беспрепятственно проникать не только [144] в оперативно-стратегический тыл противника, но даже за линию фронта.

Успех действий ДА во многом зависел от организации системы непрерывного, гибкого и строго централизованного управления авиасоединениями.

Проблемные вопросы управления в предвоенные годы были изложены в уставах: и наставлениях и обсуждались на страницах военных журналов. Это позволило разработать основы управления. Однако не все проблемы управления были глубоко исмгедованы. В ходе войны пришлось многое пересмотреть, разрабатывать заново и осваивать теорию и практику управления ДА.

В предвоенные годы руководство ДА осуществляло Главное управление ВВС Красной Армии (5-е управление по ДВА), с марта 1942 г. по декабрь 1944 г. — Ставка ВГК.

Тяжелая обстановка в первые месяцы войны — утрата господства в воздухе, нарушение проводной связи, неотработанность радиосвязи — усложняла управление ВВС фронтов и ДА из единого центра в Москве.

Авиационные корпуса ДА находились в подчинении командующих ВВС фронтов. Управление ими оставляло желать лучшего. Так, например, в первые 13 дней войны задачи ДА ставили как НКО, командующий ВВС Красной Армии, так и командующие фронтами. Это усугубляло и без того тяжелое положение соединений, привело к распылению усилий, к неоправданным потерям. Лишь 4 июля 1941 г. директивой Ставки было установлено, что задачи ДА может ставитъ только начальник Генерального штаба. Через несколько дней Ставка создала промежуточные органы стратегического руководства ВВС в целом, которые, находясь в районе действий фронтов, осуществляли оперативное руководство всей авиацией. 10 июля 1941 г. в составе Главного Командования стратегических направлений Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов были образованы соответствующие главные командования ВВС направлений, которым подчинялись авиакорпуса, а затем и отдельные авиадивизии ДА.

Все это в какой-то мере улучшило управление ВВС, в том числе и ДА. В то же время главнокомандующие ВВС направлений не могли до конца решить все проблемы [145] управления авиацией, так как еще не имели опыта руководства, подготовленных кадров, штабов и достаточных полномочий по руководству всеми видами авиации.

В первые месяцы войны вышестоящие штабы (Генеральный штаб, ВВС Красной Армии, ВВС фронтов, авиакорпусов ДА) из-за недостатка времени и опыта не успевали своевременно готовить все оперативные документы для авиадивизий ДА и вынуждены были перейти к составлению кратких распоряжений по предстоящей операции и оперативной директивы.

В ходе операции штаб ВВС, командующие ВВС фронтов практиковали постановку авиасоединениям частных задач. Широкое распространение нашли предварительные распоряжения.

В связи со стремительным продвижением вражеских бронированных колонн, частым изменением обстановки и с общей неустойчивостью фронта в первые месяцы войны действия соединений ДА, как правило, планировались на короткие отрезки времени (день, сутки-двое), а иногда даже на отдельный вылет. Чаще экипажи вылетали «по вызову», исходя из создавшейся обстановки на фронте, что затрудняло их подготовку и приводило к снижению эффективности бомбардирования. В то же время, учитывая обстановку тех дней, вылеты «по вызову» в ряде случаев были единственно возможными. Они позволяли в критические моменты применять тяжелые бомбардировщики по танковым колоннам на подходе к полю боя.

Постановка задач авиасоединениям иногда запаздывала и времени на подготовку экипажам оставалось очень мало. В той тяжелой обстановке было немало случаев изменений и уточнений задач, иногда даже перед самым вылетом.

Управление частями и соединениями на земле и в воздухе усложнялось еще и тем, что радиосвязь была недостаточно надежной и устойчивой. Имели место частые перенацеливания экипажей на другие объекты, на маршруте им ставилась новая задача. Поэтому для удара по новой цели необходимо было изменить все расчеты, отыскать новую, предварительно не изученную цель, и установить другие прицельные данные.

Стремление улучшить управление соединениями ДА в целях поддержки войск в оборонительных операциях и в контрударах предпринималось в ходе летне-осенней [146] кампании 1941 г. Однако впервые организованное использование ее дивизий для поддержки войск было осуществлено в период контрнаступления под Москвой.

С марта 1942 г. Ставка непосредственно осуществляла оперативно-стратегическое руководство ДА, что значительно улучшило управление. Учреждение должности командующего ДА и создание штаба и Военного совета вполне себя оправдало.

В поисках новых форм, методов управления Ставка практиковала посылку на фронт авиационных представителей. Они координировали взаимодействие ДА с войсками и авиацией фронтов, уточняли боевые задачи, осуществляли контроль за результатами действий.

Управление авиасоединениями заметно улучшилось благодаря приближению органов управления штаба ДА непосредственно к полю боя. В целях лучшего управления и более четкого взаимодействия с войсками практиковалась организация вспомогательных пунктов управления (ВПУ).

Основным средством управления стало радио. Создавалась и совершенствовалась разветвленная система управления, состоящая из КП авиаполков, дивизий, корпусов, штаба и ВПУ ДА. Все это обеспечивало централизованное управление, личное руководство командирами всех степеней действиями соединений и частей, способствовало осуществлению оперативного и тактического взаимодействия с наземными войсками.

Создание штаба ДА постепенно улучшило управление соединениями, планирование их действий. С централизацией повышались его гибкость и оперативность. Боевые распоряжения и приказы стали конкретнее и лаконичнее, быстро — по телефону, телеграфу и радио — доводились до соединений и частей.

В Курской битве управление соединениями стало осуществляться с ВПУ ДА, развернутого вблизи КП фронта. Так было и в период разгрома гитлеровцев под Ленинградом, в Белорусской и Берлинской операциях. Оперативные группы на ВПУ имели узлы связи, что обеспечивало устойчивое управление.

Управление частями при организации полетов в глубокий тыл врага мало чем отличалось от управления при ударах по объектам оперативного тыла. [147]

Основным средством управления экипажами в воздухе являлось радио. В 1942 г. штаб ДА осуществлял контроль за полетом каждого экипажа в глубокий тыл врага через Центральный узел радиосвязи. На одной радиоволне связь держалась с 15–20 самолетами. Одновременно через Центральный узел связи можно было вести переговоры с 200 экипажами. Пеленгаторная сеть имела три пеленгаторных пункта. Каждый из них фиксировал все передачи экипажей и данные пеленгации через свою радиостанцию сообщал Центральному узлу. Главная радиостанция могла по запросам экипажей передавать курсовой пеленг или координаты. Во время полетов в глубокий тыл радиосвязь держалась на удалении до 1600 км. Для того времени это было большое расстояние. Однако связь с экипажами обеспечивалась устойчиво. Летом 1942 г. были организованы приемные радиоузлы КП полков.

Весной 1943 г. были сформированы авиакорпуса. Основная масса экипажей имела уже опыт длительных полетов, а командиры и штабы научились управлять подчиненными. Управление экипажами стало осуществляться с КП полков через радиосредства рот связи.

В повседневной деятельности ДА значительная роль принадлежала многочисленному отряду офицеров штабов всех степеней. Они проводили огромную работу, оказывая помощь командованию в формировании, сколачивании частей, организации и обеспечении их действий, непрерывного управления, боевой подготовки, размещении и отдыхе личного состава, учете и отчетности, подготовке документов к награждению отличившихся в боях и т. д.

Успешно работали штабы всех степеней под руководством начальника штаба ДА Героя Советского Союза генерала М. И. Шевелева (до лета 1944 г.) и генерала Н. В. Перминова, начальников штабов корпусов генералов Богданова, Дьяченко, Ковалева и полковников Зотина, Базанова, Савельева, Стоколяса, Усачева, Тарасюка.

Офицеры оперативного управления штаба под руководством генерала Н. Г. Хмелевского и его заместителя генерала П. П. Беличенко, совершенствуя методы работы подчиненных штабов, сравнительно быстро преодолели недостатки в работе и наладили надежное управление соединениями. [148] Хорошо подготовленные опытные офицеры даже в самые напряженные периоды работали слаженно, ритмично, без суеты, оказывая друг другу товарищескую помощь. Сколоченность штаба, взаимозаменяемость его офицеров позволили быстро реагировать на изменения обстановки и проводить необходимые мероприятия.

Многие штабы успешно организовали тактическую и специальную подготовку личного состава, обобщение, изучение и внедрение боевого опыта, систему управления частями, разработку кодовых таблиц, условных сигналов, улучшали ПВО действующих аэродромов базирования, их маскировку и создание запасных и ложных аэродромов. Таким образом, штабы ДА всех степеней приобрели богатый опыт по управлению частями и успешно справились с возложенными на них задачами.

Количество самолето-вылетов и тоннаж сброшенных бомб не могли служить основными критериями при оценке действий ДА.

Объективные результаты ударов экипажей, действующих ночью, самостоятельно и на различном удалении от линии фронта, определить было сложно. Ближайшими свидетелями и контролерами являлись однополчане, летящие сзади, экипажи фотоконтроля, а затем уже дневные воздушные разведчики. Хорошо организованный контроль повышал ответственность экипажей за эффективность действий.

Существовали различные способы контроля: фотографирование; полеты командиров полков, их заместителей, офицеров штабов, политработников в общем боевом порядке группы; выезды представителей авиасоединений: в районы бомбардирования после занятия их нашими войсками; подтверждения и отзывы войск, партизан, агентурной разведки; наблюдения экипажей; показания пленных.

Из всех форм контроля наиболее распространенными являлись вылеты в каждом волку представителя из руководящего состава с задачей прибыть в район цели раньше бомбардировщиков своего полка. После сбрасывания бомб ему надлежало набрать дополнительно высоту и ходить в районе цели до окончания бомбардирования всех экипажей, наблюдая порядок и результаты их действий. Он имел список очередности бомбардирования, в котором отмечал время разрывов бомб и результаты удара каждого [149] экипажа. Этот способ себя оправдал и давая хорошие результаты в тех случаях, когда цель бомбардировал один авиаполк. Но когда одну цель обрабатывали несколько дивизий, установить результаты каждого экипажа было невозможно, так как время удара не всегда выдерживалось. Практически бомбы сбрасывали одновременно 2–5 экипажей.

Приказы командующего ДА требовали от руководящего состава частей и соединений ежегодно выполнять определенное число вылетов в качестве контролеров. Отдельные из контролеров погибли, а некоторые, будучи сбитыми, спасались на парашютах и возвращались в свою часть. Так, в ночь на 12 июля 1942 г. контролером 17-й дивизии в экипаже командира эскадрильи 751-го полка майора М. Урутина вылетел командир дивизии генерал Е. Ф. Логинов. Над целью в районе Воронежа во время четвертого захода от попадания зенитного снаряда бомбардировщик загорелся. Угрожала опасность взрыва бензобаков. По команде Урутина члены экипажа покинули самолет, кроме штурмана, который дал возможность первым покинуть кабину генералу. Штурман майор И. М. Мацапрас выпрыгнул с опозданием. Вероятно, он поспешно открыл парашют и зацепился за хвостовое оперение самолета. Майор И. М. Мацапрас погиб. Остальные члены экипажа спустились в расположение вражеских войск, через несколько дней перешли линию фронта и вернулись в часть.

Командирский контроль повышал дисциплину и ответственность летного состава, что обеспечивало достаточную точность бомбометания. Кроме того, он помогал командирам устранять недочеты и определять уровень подготовки подразделений и частей.

С осени 1942 г. стал широко внедряться один из лучших способов — фотоконтроль. Он кроме оценки правильности бомбометания позволял документально вскрывать допущенные экипажами ошибки. Результаты удара изучались по фотоснимкам с летным составом.

Контроль с выездом в район удара стал применяться с началом наступления наших войск. В соединениях были созданы комиссии, которые после освобождения района осматривали местность, объекты, опрашивали местных жителей и устанавливали результаты бомбардирования, определяли его эффективность. Такой способ себя [150] оправдал. Подтверждение общевойскового командования также было действенным видом контроля. Однако этот вид контроля носил эпизодический характер. Было установлено, что ни один из перечисленных видов контроля в отдельности не давал полной картины. Для получения объективных данных один вид контроля обычно дополнялся другим.

На развитие оперативного искусства и тактики большое влияние оказали конференции летного и технического состава частей и соединений по обмену опытом, творчеcкая инициатива многих командиров, штабов и летного состава, обобщение, изучение опыта и издание инструкций и пособий для частей.

Приказ НКО от 11 декабря 1943 г. потребовал провести ряд мероприятий, направленных на обобщение и изучение боевого опыта. В юнце 1943 г. в штабе ДА был создан отдел по изучению опыта войны, а в штабах дивизий и корпусов для этой цели выделены опытные офицеры.

Офицеры отдела по сообщению и изучению боевого опыта под руководством генерала Н. В. Логинова и полковника Ю. А. Чубарова разрабатывали и издавали информационные сборники, бюллетени, памятки для экипажей, инструкции и другие необходимые документы. На формирование новых взглядов по оперативно-тактическому применению ДА оказали большое влияние статьи центральных журналов, например «Вестник Воздушного Флота», газет «Красная звезда», «Сталинский сокол» и «Красный сокол».

В годы войны организационная структура дальней авиации неоднократно изменялась в соответствии с условиями обстановки, поставленными задачами, состоянием самолетного парка и средств связи.

На развитии ДА сказалось то обстоятельство, что авиапромышленность не могла обеспечить одновременное массовое строительство истребителей, штурмовиков (потребность в которых была особенно велика) и бомбардировщиков. Вот почему в годы войны удельный вес ДА составлял 8–10% от всех советских ВВС.

В организационном отношении ДА претерпела существенные изменения. Уже в июле 1941 г. тяжелые потери, [151] недостаточное пополнение самолетами и необходимость сохранения полков заставили перейти от штатов мирного времени (5 эскадрилий в полку) на штаты военного периода (3 эскадрильи). Количество самолетов в полках снизилось с 61 до 32. В конце августа были упразднены управления авиакорпусов, число дивизий уменьшилось до шести. Четыре авиадивизии были переданы командованиям Юго-Западного и Южного фронтов. В сентябре дивизии стали состоять из двух авиаполков вместо 4–6. Полки имели две эскадрильи бомбардировщиков по 10 самолетов.

Однако вскоре обнаружились недочеты и новой организационной структуры. После расформирования корпусов ослабленные дивизии оказались в подчинении командования ВВС фронтов. Усилия ДА были распылены, управление децентрализовано. Такая организация не отвечала требованиям обстановки, лишала возможности массированного применения ДА на решающих направлениях.

В начале 1942 г. авиапромышленность увеличила выпуск самолетов Ил-4. Появилась возможность организационно укрепить ДА. Война заставила как бы вновь создавать самостоятельную ДА, так успешно развивавшуюся в конце 30-х годов. Постановлением ГКО в марте 1942 г. отдельные дальнебомбардировочные дивизии были выведены из подчинения командованию ВВС и создана ДА — самостоятельный вид стратегической авиации, подчиненный непосредственно Ставке ВГК.

4-й отдел разведывательного управления ВВС Германии докладывал в те дни своему командованию: «Советским военным руководством приняты решительные меры № и в удивительно короткий срок создан оперативный воздушный флот — АДД»{77}

Из состава ВВС в дальнюю авиацию были переданы 356 самолетов, 9 штабов дивизий, 20 полков, 14 батальонов аэродромного обслуживания (БАО), высшая школа штурманов, 2 головных авиасклада, ряд подразделений и ремонтных органов.

В течение 1942 г. получено от промышленности и одновременно отремонтировано 650 самолетов. Это создало условия для пополнения имевшихся и формирования новых полков. В результате к началу 1943 г. ДА стала [151] внушительным ударным средством и имела достаточное количество исправных боевых самолетов.

Постановлением ГКО oт 15 апреля 1943 г. определялось дальнейшее доведение состава ДА до 1200 ночных экипажей, формирование авиакорпусов и перевод на самостоятельное снабжение самолетами, двигателями, запасными деталями и т. д.

Поскольку летного состава, поступавшего из 1-й высшей школы штурманов и 27-й запасной авиабригады, не хватало для пополнения фронтовых полков и формирования новых, из состава ВВС были переданы пять учебных заведений — высшая школа ночных летчиков, авиашкола летчиков, школа стрелков-бомбардиров, высшая школа штурманов, школа механиков. Для ремонта авиатехники и тылового обеспечения были получены 10 стационарных и 2 подвижные ремонтные мастерские, 10 БАО и шесть головных авиаскладов [78}.

По приказу командующего ДА от 1 мая 1943 г. на базе 16 авиадивизий были сформированы 8 авиакорпусов, 4 из них (1, 2, 3, 4-й), созданные на основе гвардейских дивизий, получили гвардейское звание. К лету 1943 г. количество авиаполков и авиадивизий увеличилось. Самолетный парк насчитывал несколько сот бомбардировщиков. Каждый полк имел по 3 эскадрильи.

Для обеспечения новых толков сформировано 6 БАО. Для борьбы с немецкой авиацией ночью создана 56-я дивизия истребителей дальнего действия. В трех корпусах (2, 4, 5-м) создано по одному полку ночных «охотников»-блокировщиков для действий по железнодорожным коммуникациям и аэродромам противника.

К концу 1943 г. боевой состав ДА за счет новых формирований и передачи из ВВС 3 полков на самолетах Б-25 опять значительно увеличился. Двадцать семь полков были гвардейскими, пятъ — Краснознаменными.

ДА получила самостоятельность по вопросам снабжения, обеспечения, ремонта техники и подготовки кадров. Корпусная система управления, упраздненная в 1941 г., вновь была восстановлена, усилены подразделения тыла и ремонтные органы, созданы условия для нормальной деятельности. Рост ДА не прекращался и в 1944 г. [153]

Постановлением ГКО от 4 октября 1944 г. воздушно-десантные войска для более оперативного управления были преобразованы в Отдельную гвардейскую воздушно-десантную армию и введены в состав дальней авиации. В этой армии был сформирован 9-й гвардейский авиакорпус из 19, 20 и 21-й гвардейских авиадивизий, которые имели 45 Ил-4, 50 Ли-2, 22 ТБ-3, 21 По-2, 44 планера. Для выполнения особых заданий по транспортировке грузов и обеспечению перегонки импортных бомбардировщиков из США в июне 1944 г. был сформирован транспортный авиаполк на самолетах Си-47. Из состава боевых полков были исключены истребительные эскадрильи охраны, так как необходимости в них не было.

Дальняя авиация под руководством ЦК партии, ГКО и Ставки росла и крепла. Самолетный парк быстро увеличивался. Мощь ее бомбовых ударов возрастала.

Постановлением ГКО от 6 декабря 1944 г. дальняя авиация была переформирована в 18-ю воздушную армию и вновь подчинена командующему ВВС Красной Армии.

Таким образом, если устаревшая форма организации, существовавшая до марта 1942 г., тормозила совершенствование многих элементов оперативного искусства ДА, то новая организационная структура, наоборот, способствовала его быстрому развитию.

Размеры потерь зависели от боевого напряжения авиачастей, эффективности средств ПВО противника и интенсивности воздействия его авиации по аэродромам ДА, от надежности и живучести дальних бомбардировщиков. Живучесть самолета характеризовалась способностью преодолевать ПВО при минимальной вероятности быть сбитым, способностью противостоять боевым и аварийным повреждениям в полете с обеспечением возвращения на свой аэродром.

Основным показателем живучести бомбардировщика являлось количество боевых вылетов, которые он совершил на фронте. Однако его живучесть зависела во многом также от подготовки и организации вылета, эффективности ПВО врага, искусства командования в организации обеспечения, подготовки экипажей, умения производить противозенитный и противоистребительный маневр. [154]

При гибели и аварий самолетов не все экипажи погибали. Многим удавалось выброситься с парашютом или посадить самолет на фюзеляж.

Потери влияли на совершенствование оперативного искусства и тактики ДА. Первые же боевые вылеты принесли и потери. Тяжело было переживать гибель однополчан, друзей, командиров. Но потери порождали у личного состава не уныние, страх, панику, а, наоборот, жгучую ненависть к врагу, настойчивость, упорство в боях.

Больше всего потерь было в первые месяцы войны. В последующем они резко сократились. Основными причинами потерь являлись применение устаревших бомбардировщиков днем, на небольших высотах, при сильном противодействии зенитных средств ПВО и истребителей противника; полеты без сопровождения и прикрытия истребителями; отсутствие бронирования жизненно важных мест самолета и кабин экипажа; отсутствие на самолетах командных радиостанция, невысокая культура управления строем бомбардировщиков в воздухе; слабое стрелковое оружие; ошибки экипажей (невнимательное наблюдение за воздушной обстановкой, несоблюдение правил полета в строю), отсутствие боевого опыта, неудовлетворительное взаимодействие с войсками ПВО. Большинство потерь было понесено щи действиях над полем боя и в глубине до 4–5 км от линии фронта, на низких высотах (800–1000м).

Большие потери основного бомбардировщика Ил-4 поставили задачу — поднят его живучесть, усилить стрелковое оружие. Для этого в 1942 г. забронировали кабину воздушного стрелка и установили дополнительный пулемет для стрельбы назад вниз. В бензобаки были введены инертные газы, что сократило случаи взрыва их от пуль и осколков снарядов. Все это было выполнено в полевых условиях. Несколько улучшилось качество выпускаемых промышленностью самолетов: увеличилась скорость, улучшилась маневренность, усилились стрелковое оружие и броневая защита. Основные улучшения были достигнуты благодаря увеличению мощности двигателей, повышению аэродинамических качеств самолетов и установке одного крупнокалиберного пулемета.

В результате создания самостоятельной ДА, внедрения новых способов действий и управления, некоторого улучшения самолета, приобретения опыта летным составом [155] потери ее снизились, а от зенитной артиллерии они иногда не превышали небоевые потери (по метеоусловиям, из-за потери ориентировки в полете, из-за отказа авиадвигателей и т. д.).

Однако и противник также стремился изыскивать новые способы и средства борьбы. Поэтому даже и во второй половине войны ДА вновь несла тяжелые потери, и особенно от атак вражеских истребителей. Так было, например, в дни Курской битвы.

Одна из причин потерь — бомбардирование одной цели одновременно несколькими группами с различных высот. При этом для подсвета цели сбрасывание светящихся бомб производилось часто с самолетов, летящих выше. САБы освещали свои бомбардировщики в нижнем эшелоне, а это помогало вражеским истребителям их обнаружить и начать атаку. Кроме того, отсутствие пламегасителей на выхлопных патрубках двигателей облегчало истребителям обнаружение бомбардировщиков. Светонаве-дение, организованное наземными войсками, помогало выходить нашим бомбардировщикам на цель, но одновременно и указывало немецким истребителям место, где замышлялся удар. Шаблон в применении светонаведения приводил к неоправданным потерям.

Потери увеличились летом 1943 г., когда противник стал применять новое средство обнаружения самолетов — радиолокационные установки как на земле, так и на ночных истребителях, особенно в районе важных железнодорожных узлов.

Значительные потери от истребителей отмечались в июле 1943 г., во время боев за Орел, и меньше в сентябре, когда наземные радиолокационные установки переместились в тыл.

Применение противником радиолокационных станций, наличие большого количества средств ПВО, с одной стороны, шаблон в выборе направлений заходов и высот, а также светлые ночи и благоприятная для ночного поиска истребителей погода — с другой, обусловили большие потери наших самолетов. Кроме того, несоблюдение правил радиомолчания при выходе на цель отдельными экипажами позволяло противнику определять курс следования наших самолетов и своевременно поднимать в воздух свои истребители. [155]

Немецкие двухмоторные истребители Ме-110 патрулировали над военными объектами и вдоль линии фронта на важнейших направлениях. Кроме дежурств на аэродромах в светлые ночи они вели непрерывный групповой поиск, а в целях перехвата летали парами над нашей территорией в районах светонаведения. Над своими важными объектами они умело взаимодействовали с прожекторами и зенитной артиллерией.

Проанализировав причины потерь, штаб ДА осенью 1943 г. дал указания и рекомендации авиасоединениям. Теперь неоднократные действия по целям стали организовывать так, чтобы маршруты, высоты и заходы на цель самолетов менялись в каждом полете. При ударах по объекту силами одного или нескольких корпусов стали применять звездные налеты и заходы со стороны немецкого тыла, а время удара максимально сократили. Каждый полк получал высоты бомбардирования. САБы стали сбрасывать ниже полета групп бомбардировщиков. В районах где отмечалось патрулирование вражеских истребителей, намечали места пролета линий фронта, там, где было меньше вероятности встреч с ними. [157]

При полете над территорией противника до глубины 200 км через каждые 60–80 км рекомендовали изменять курс. В районах, насыщенных вражескими истребителями, применяли ложный радиообмен, для чего в сторону от маршрута группы бомбардировщиков высылали одиночные экипажи, которые взлетали раньше остальных, вели активную радиосвязь, создавая видимость полета большой группы, чем отвлекали на себя вражеские истребители. Остальным бомбардировщикам радиосвязью пользоваться запрещали. С такой же задачей выполнялись и демонстративные удары одиночными экипажами, но с некоторым упреждением по времени, по объектам, расположенным неподалеку от основной цели.

При наличии данных о базировании вражеских истребителей в полосе маршрута наших бомбардировщиков ДА производила упреждающие удары по их аэродромам или блокировала с воздуха. Как правило, комбинированное применение блокирования с упреждающими ударами приносило хорошие результаты. Для блокирования аэродромов направляли опытные экипажи. Блокирование они начинали на несколько минут раньше перелета линии фронта основной группы бомбардировщиков, которые наносили упреждающий удар. При такой организации вражеские истребители, как правило, не могли подняться в воздух. Упреждающий удар наносился авиабомбами с установкой взрывателей на продолжительное замедление (до 30 минут), что также почти исключало взлет истребителей.

Для того чтобы истребители не могли заранее определить место удара наших бомбардировщиков, средства светонаведения стали вводить в действие только за несколько минут до появления бомбардировщиков. Наряду с основной «рабочей» системой светонаведения выставляли в стороне ложную, которую вводили в действие одновременно с основной.

Штаб ДА разработал инструкцию экипажам по ведению ночного воздушного боя. Определили новые способы противоистребительного маневра. Была введена ежедневная наземная тренировка в стрельбе по воздушным целям для стрелков. При вылете на задание запрещалось заменять воздушного стрелка неопытным бойцом. На бомбардировщиках установили пламегасители.

Летом 1944 г. на дальних бомбардировщиках установили самолетные радиолокационные приборы-ответчики [158] «свой — чужой». Это позволяло экипажам своевременно производить противоистребительный маневр.

Значительные потери понесла ДА и от зенитных средств ПВО, особенно когда гитлеровцы перешли к оборонительным действиям и когда война стала приближаться к границам Германии. Во второй половине 1944 г. на многих участках фронта концентрация зенитных средств достигла более двух батарей на 1 км фронта. При этом более 50% их располагалось в боевых порядках войск. Это потребовало от ДА применения различных тактических способов действий и борьбы с зенитной артиллерией. Обеспечение бомбардировщиков от противодействия ЗА достигалось следующий способами: умелым использованием метеоусловий; целесообразным выбором маршрута и профиля полета; своевременным и искусным противозенитным маневром; заблаговременным подавлением зенитных средств в районе цели.

Борьба с ЗА шла всю войну, но особенно она усилилась с лета 1943 г. Подавляли ЗА специально выделенные экипажи. Противозенитный маневр применялся на маршруте, при подходе к цели и во время нахождения над ней. Этот маневр выполнялся путем изменения высоты, направления и скорости полета.

Летный состав испытывал огромные нервные и психологические нагрузки, когда перед бомбардировщиками вставала сплошная стена смертельного огня, россыпь нервно вздрагивающих ослепительных вспышек сотен снарядов, десятки лучей прожекторов, разноцветные нити трассирующих снарядов с вражеского истребителя.

Преодолеть психологический барьер авиаторам помогали опытные командиры, политработники, ветераны части. Они внушали им мудрую философию войны: «В полете думай не о том, что тебя могут сбить, а о том, как самому сбить атакующего истребителя, как лучше произвести противозенитный маневр, выйти из зоны огня и прожекторов, прорваться к цели, эффективно поразить ее и вернуться на свой аэродром; полет на выполнение задания, как и всякий бой на земле или в воздухе, — труд, но труд не обычный, тяжелый, изнурительный, опасный для жизни, но необходимый; будешь всегда собранным, бдительным, инициативным, смелым, находчивым и выносливым — труд твой будет эффективным, полезным; будешь работать отлично — ты не погибнешь». [159]

Высокое Морально-психологическое состояние экипажей перед вылетом поддерживала даже форма одежды, чистота, опрятность, подтянутость личного состава части. Вот как описывает вылет в глубокий тыл противника А. И. Молодчий: «Наконец разрешили взлет. Запустили двигатели... Я выглянул в окошко кабины. Внизу, впереди бомбардировщика, стояли техник самолета Коля Барчук и механик Вася Овсеенко в чистых гимнастерках, начищенных сапогах; на груди поблескивают ордена и медали. Вид прямо-таки парадный. Кстати, наш экипаж всегда вылетал на боевое задание при орденах и в праздничной форме... Поднимаю правую руку. Все, кто стоял на земле, берут под козырек. Прощальных помахиваний у нас в полку не делали: это запрещалось неписаным законом»{79}.

Если ВВС фронтов в первые же дни войны понесли тяжелые потери в самолетах на аэродромах и в воздухе, то части ДА потерь на своих аэродромах не имели. Общие потери ее за всю войну были сравнительно небольшими, причем число небоевых поражений личного состава было больше, чем боевых. Основными их причинами являлись: отказы авиатехники в полете; сложность взлета и посадки тяжелых бомбардировщиков ночью; вынужденные посадки в поле и на чужих аэродромах после выполнения заданий и т. д.

Развитие оперативного искусства и тактики находилось в прямой зависимости от количественного и качественного состояния самолетного парка. Чем больше имелось исправных бомбардировщиков, тем больше привлекалось их для ударов, тем больше открывалось боевых возможностей. От количества и качества самолетов во многом зависел выбор новых, наиболее эффективных элементов оперативного искусства и тактики.

Боевая практика показала, что применение небольшого количества даже самых новых типов (ТБ-7, Ер-2) бомбардировщиков при распылении сил по многим направлениям и объектам не приносило высокой эффективности. Объединение дальнебомбардировочных авиадивизий, действующих в первые месяцы войны разрозненно, в [160] оперативное объединение — дальнюю авиацию — и быстрый рост боевого состава заметно повысили эффективность ее применения. Это был резкий поворот в развитии и совершенствовании оперативного искусства ДА. Широкое внедрение средств радиосвязи в полках и соединениях, овладение радиотехникой и умелое ее использование, создание надежной сети приводных радиостанций — все это также оказывало большое влияние на размах и способы применения авиакорпусов. Улучшилось управление, повысилась их маневренность и эффективность действий.

Из пяти типов отечественных бомбардировщиков, состоящих на вооружении ДА в разные годы войны, производились на заводах только четыре — Ил-4, ТБ-7, Ер-2, Ли-2. Самолет Ер-2 был выпущен в 1941 г. в количестве 70 единиц. Предвоенный план перевооружения многих полков c Ил-4 и ТБ-3 на самолеты Ер-2 был отменен. К тому же выявились серьёзные производственные дефекты двигателей. В 1944 г. производство Ер-2 было возобновлено. ТБ-7 строится ограниченно (ежемесячно 3–4 самолета). В начале 1945 г. производство их было прекращено. Ли-2 выпускался с 1942 г. ежемесячно по 50–55 самолетов.

Основной тип бомбардировщика Ил-4 серийно выпускался с 1940 г. В первые шесть месяцев войны в части ДА поступило 366 новых Ил-4. Кроме того, еще в конце июня 1941 г. на ее пополнение было направлено 156 самолетов из учебных заведений ВВС, в августе — 84 самолета с Дальнего Востока, в октябре — 92 с кавказского направления. Всего до конца 1941 г. ДА получила 666 Ил-4. Но этого было недостаточно.

Хотя в течение первого периода войны удалось несколько пополнить боевой состав, но уровень его все еще [161] был ниже предвоенного, хотя в целом по ВВС общее количество самолетов по сравнению с довоенным возросло.

Если фронтовая авиация постоянно пополнялась новыми типами самолетов, то для ДА продолжался выпуск устаревших Ил-4.

Однако к концу первого периода войны удельный вес фронтовой бомбардировочной авиации сократился. Тогда советское командование было вынуждено для поддержки войск направлять части ДА, сократив удары по объектам вражеского тыла.

Основную тяжесть участия в боевых действиях вынес бомбардировщик Ил-4. В середине войны максимальная скорость его достигала всего лишь 450 км/час. Его нельзя было без риска больших потерь днем выпускать для выполнения заданий без сопровождения истребителей. Поэтому с осени 1941 г. до лета 1943 г. Ил-4 использовались ночью. Когда истребителей стало поступать на фронт достаточно, то вернулись к мысли о применении Ил-4 для выполнения заданий и днем. Этот вопрос обсуждался в Политбюро ЦК ВКП(б) и Государственном Комитете Обороны. «Сейчас уже не 1941 г., — говорил Главнокомандующий И. В. Сталин, — когда у нас было недостаточно истребителей и Ил-4, вылетая днем без охраны, несли при этом большие потери.

...Мы имеем теперь столько истребителей, что можем обеспечить сопровождение бомбардировщиков Ильюшина. Нас не удовлетворяет только ночная работа Ил-4, нам не хватает дневных бомбардировщиков. Необходимо Ил-4 использовать для дневной бомбардировки»{80}

Однако, когда командование ВВС доложило, что для сопровождения большой массы штурмовиков Ил-2 и дальних бомбардировщиков Ил-4 из расчета 1:1,5 у нас не хватит истребителей, вопрос о применении ДА днем остался открытым до апреля 1945 г.

В 1943 г. было начато массовое производство истребителя Як-9 с возросшей дальностью полета благодаря установке на нем дополнительных баков с горючим, что повысило дальность до 1800 км. В то же время подвесные баки снизили его маневренность в борьбе с истребителями противника. Вот почему даже имевшиеся на вооружении Як-9 для сопровождения бомбардировщиков [162] ДА днем не применялись. Как и в первый год войны, ДА наносила удары по объектам в глубоком тылу врага только ночью.

В первые два года войны перегонка самолетов с заводов к местам дислокации частей производилась экипажами, выделенными из боевых полков. Экипажи на длительное время выбывали из своих частей. Это ослабляло боевой состав и задерживало ввод в строй молодого летного состава. С мая 194З г. система пополнения самолетами была изменена. Для перегонки их с заводов была сформирована 73-я вспомогательная авиадивизия из трех полков, которая кроме перегонки перебрасывала срочные грузы и готовила летчиков для фронта. Новая система сократила сроки доставки самолетов на фронт и не ослабляла боевой состав действующих полков.

Обеспечение ДА самолетами с 1942 г. и вес последующие годы войны проходил» непрерывно. Авиаполки, вооруженные Ил-4, начиная с 19–43 г. порой имели их больше, чем подготовленных экипажей. Поступление самолетов позволяло восполнять потери и обеспечивать рост самолетного парка. Чало бомбардировщиков, участвующих в операциях, увеличилось. Если в контрнаступлении под Москвой участвовало до 280 тяжелых бомбардировщиков, в том числе значительная часть устаревших, то под Сталинградом — 48) уже улучшенных Ил-4, в битве под Курском — 740, в Белорусской операции — 1266, в Берлинской — более 1500. Соответственно увеличивалось количество самолето-вылетов и тоннаж сброшенных бомб.

Всего за войну ДА получила несколько тысяч самолетов, из них незначительное количество импортных. Поставки по ленд-лизу в 1941–1942 гг. в самый тяжелый период войны составили всего 16 самолетов.{81} В 1943–1944 гг. их стало поступать больше, однако острой надобности в них уже не было.

Создание дальней авиации потребовало подготовки кадров. Командование ДА прежде всего заимствовало многолетний опыт учебных заведении: ВВС, используя их материально-техническую базу, а также шло самостоятельным путем. [163]

До середины 1943 г. летный состав ДА первоначальную подготовку получал в школах ВВС. Ежемесячно из школ поступало до 240 летчиков и штурманов, которые в течение 2–3 месяцев дополнительно обучались и входили в строй в боевых авиаполках. Последние два года войны подготовка кадров производилась в шести летных и одном техническом авиаучилище ДА. Высшие школы и летный центр ежемесячно в среднем выпускали в боевые полки до 100 экипажей, прошедших трехмесячный срок обучения.

В 1941–1943 гг. было трудно готовить летчиков и экипажи без переходного, учебно-тренировочного самолета с двойным управлением. Молодые экипажи отрабатывали самостоятельные внеаэродромные полеты сразу на боевом самолете Ил-4. Только с лета 1944 г. школы ДА стали получать от промышленности в месяц по 10–15 учебных самолетов Ще-2, что улучшило подготовку авиаторов{82}.

Летный состав пополнялся в основном регулярно. Почти каждой потере быстро находилась замена. В отличие от ВВС фронтов, ДА не отводила части в глубокий тыл на доукомплектование, а систематически пополнялась эскадрильями, звеньями и чаще отдельными экипажами и летчиками, подготовленными в запасной авиабригаде. Всего в боевых полках и школах ДА было подготовлено 2219 экипажей, сформирован и отправлен на фронт 31 авиаполк.

Кадровые офицеры составляли основную массу летного, командного и начальствующего состава ДА (призванных из запаса на 1 мая 1942 г. было всего лишь 9% общего числа, а среди летчиков — 13%). Возраст летного состава не превышал 19–30 лет, 30–40-летних было мало. Прибывали они в основном из ГВФ с опытом летной службы. По военному образованию среди командного и начальствующего состава имелось с высшим образованием 5%, незаконченным высшим — 10%, со средним военным — 67%, без военного образования — 18 %{83}.

Руководящий состав от командира авиаполка и выше назначался на должности приказами НКО, а остальные — приказами Военного совета ДА. Воинские звания [164] до майора включительно присваивались приказами командующего ДА.

Дальняя авиация была многонациональным боевым коллективом. Так, в начале 1943 г. в ней служили командиры и бойцы более 40 национальностей. Основной ее костяк составляли русские, украинцы, белорусы.

Мобилизация тружеников тыла страны для производства самолетов, двигателей, оружия, боеприпасов, материальных и технических средств, подготовка летных кадров и резервов — один из основных источников успешных действий ДА. Как и вся советская авиация, она в годы войны не испытывала серьезного недостатка в кадрах. Большую помощь ей в этом оказывал Гражданский воздушный флот. А после окончания войны она, в свою очередь, помогла ему квалифицированными кадрами. Интересно отметить, что ветеран ДА маршал авиации Е. Ф. Логинов был удостоен высокого доверия и назначен первым министром гражданской авиации.

Учитывая горький опыт первых месяцев войны, промахи, неудачи и потери, командование уделяло большое внимание повышению уровня подготовки авиаторов, добиваясь того, чтобы каждый член экипажа в совершенстве знал самолет, оборудование кабины, оружие, способы действий в различных условиях, тактику и технику противника. Основная масса авиаторов добросовестно училась, используя для этого каждый свободный час. Занятия в полевых условиях проводились под девизом «Коммунист и комсомолец — мастер своего дела, бьет врага наверняка». К полетам ночью допускались только те летчики, которые в совершенстве владели техникой пилотирования по приборам. Никаких скидок, уступок и исключений не делалось никому.

Действенным средством повышения тактических знаний являлись конференции летного состава, и особенно разборы боевых полетов, которые проводились, как правило, ежедневно в масштабе полка. Отдельные молодые авиаторы порой выражали неудовольствие: «Недавно ушел из авиашколы и снова попал в школу». Но их заставляли серьезно учиться. А они полагали, что в полку уже через несколько дней им доверят бомбардировщик и они пойдут в бой.

Молодое пополнение обучает опытные командиры по принципу «делай, как я». Внушали им, что в ночном [165] полете, как правило, кто первый увидит противника, тот и победил, что внимательность и осторожность — составные части мужества.

Опытом доказано, что судьба летчиков во многом зависела от первых боевых вылетов, которые часто имели определенное влияние на формирование его морального духа. Поэтому-то так любовно готовили молодые экипажи к первому бою. Как правило, с ними беседовали ветераны, командиры, комиссары, штурманы, рассказывали, как действовать в особых случаях. На первые боевые вылеты к молодому летчику, штурману прикреплялся опытный однополчанин. После дополнительной подготовки молодые экипажи выполняли задания самостоятельно. В течение первых 80–100 часов налета они обычно бомбардировали цели, расположенные недалеко от линии фронта, в благоприятных метеоусловиях.

Молодые экипажи быстро взрослели, мужали, обретали силу, смекалку, находчивость, увереннее шли в стан врага, стремились с высоким эффектом выполнять задания. Следуя примеру мастеров меткого удара, самолетовождения и техники пилотирования, они учились на лучших образцах мужеству и отваге и закалялись. Безвестные и скромные вначале, часто занимали место в шеренге прославленных.

В первый год войны в отдельных полках в результате напряженной обстановки, а порой недостаточного опыта командиров и штабов экипажи комплектовались в спешке, перед вылетом, без учета способностей, опыта и подготовки каждого авиатора, его характера. В результате «сборные» экипажи шли в бой без нужной подготовки, и потому в полете возникали неясности, ошибки.

Большая нервно-психологическая, моральная и физическая нагрузки летного состава вызывали необходимость усиленного врачебного контроля и организации профилактического отдыха. Во второй половине 1942 г. в авиадивизиях были организованы дома отдыха (10–15 коек) со средней продолжительностью пребывания в них 11 суток. Только за 6 месяцев 1942 г. в них отдыхало около 3600 человек, а в 1943 г. — 4230. Даже такой непродолжительный отдых повышал боеспособность. Но с каждым месяцем, после многочисленных напряженных полетов, все большее число летного состава нуждалось в длительном отдыхе и лечении. Эта проблема стала решаться с [166] начала 1943 г.: при дивизиях, а затем авиакорпусах создавались санатории. А в 1944 г. на курорты было направлено 730 человек.

Нормы боевого напряжения, установленные до войны, не оправдались. Раньше считалось, что возможны 1–2 вылета в течение двух суток. Но обстановка потребовала увеличить напряжение в 2–3 раза. Большинство экипажей совершали по 2–3 вылета за короткую летнюю ночь. Однако нагрузка была неравномерной. Наибольшее количество вылетов приходилось на май — август, так как и метеоусловия были наиболее благоприятными и действия войск имели наибольший размах. Если общее количество самолето-вылетов, совершенных ДА только с марта 1942 г. по май 1945 г., разделить на число участвовавших в боях экипажей, то каждый в среднем за год совершал по 60–65 вылетов, при налете 250–300 часов. Это была очень большая нагрузка.

Несмотря на трудности фронтового быта, большое внимание уделялось режиму дня летного состава, который постоянно находился под контролем врача, командиров, политработников. Они следили за качеством и режимом питания, сна и отдыха авиаторов.

Авиаторов воспитывали в духе выполнения требований уставов, наставлений, инструкций. История изобилует множеством примеров, подтверждающих незыблемость летных законов. Кто отступал от них, обрекал себя на неудачу, платой нередко являлась жизнь всего экипажа. Самолет всегда требовал обращения только на «вы», он был и остается одинаково строг ко всем, невзирая на воинское звание, служебное положение, заслуги. Он признает только умелых и сильных, не прощает вольностей. В годы войны особенно сказалась организующая сила командных кадров, их способность научно управлять авиасоединениями, частями.

Командование ДА много внимания уделяло подготовке и выращиванию кадров: внимательно следило за их продвижением по службе, бережно и чутко относилось к судьбе каждого летчика, командира.

Массовая и высококвалифицированная подготовка кадров обеспечила не только восполнение потерь, но и обусловила рост могущества ДА. В ходе войны выросло много талантливых военачальников и командиров — непосредственных организаторов действий ДА, которые внесли [167] весомый вклад в развитие ее оперативного искусства и тактики.

В предвоенные годы была разработана стройная система построения боевых порядков частей и соединений ДА. Боевым порядком считалось расположение в полете групп или одиночных бомбардировщиков для совместного выполнения общей задачи при тактическом или огневом взаимодействии.

Боевые порядки должны были отвечать следующим требованиям: компактность построения самолетов; создание многослойного оборонительного огня; быстрота размыкания строя в зоне огня зенитной артиллерии; твердость и непрерывность управления; способность к маневру по направлению и высоте. Предусматривалось, что боевые порядки не могут быть постоянными, а должны изменяться в зависимости от объекта удара и обстановки на земле и в воздухе.

В первые недели войны при нанесении сосредоточенных ударов в дневных условиях полки придерживались довоенного способа в боевых порядках («клип», «пеленг», «колонна») звеньев, эскадрилий и полков. В последующем, понеся большие потери, они перешли к эшелонированным действиям мелкими группами (звено, эскадрилья).

Переход к полетам в ночных условиях повлек за собой существенные изменения боевых порядков. Каждый экипаж выполнял задачу самостоятельно вне видимости других самолетов.

В дальнейшем, уже на основе опыта, увеличения самолетного парка, степени противодействия ПВО объектов боевые порядки совершенствовались. Начиная с конца лета 1942 г. в их построении стала проявляться стройная система. Так, взлет производился поэшелонно (каждая эскадрилья — эшелон). В каждом эшелоне находилось два экипажа осветителя и один фотоконтролер. Руководитель эшелона выполнял функции осветителя цели и разведчика погоды. За ним вылетал заместитель с задачей осветить и поджечь цель, если выйдет из строя командир.

Схема боевого порядка эскадрильи выглядела следующим образом: первыми шли разведчики погоды, за ними через 1–1,5 часа — осветители цели, группа бомбардировщиков, фотоконтролер. [168]

Со второй половины 1943 г. в авиасоединениях стал внедряться более совершенный боевой порядок, который состоял из следующих элементов: эшелон обеспечения бомбардировочного удара, разведчики погоды, группы наведения на цель, осветители и экипажи подавления средств ПВО. Каждая группа состояла из 3–6 самолетов, следующих самостоятельно, но выполняющих одну, общую для всех задачу под управлением своего командира. Эшелон бомбардировщиков состоял из нескольких групп (эскадрилий и полков). Затем следовали группы контроля, экипажи фотоконтроля и визуального наблюдения.

При таком построении над целью в среднем проходило до 500 бомбардировщиков в течение часа. Временной интервал между самолетами к концу войны значительно сократился и составлял 13–15 сек.

В эшелон обеспечения от дивизии выделялись 1–2 эскадрильи (в зависимости от метеоусловий и величины бомбардировочного эшелона). Он имел задачи: наведение бомбардировщиков на цель; освещение ее и создание пожара; организация помех или подавление радиолокационных средств, зенитной артиллерии, прожекторов; блокирования аэродромов истребителей.

Ежедневно в полку назначался контролер (с бомбовой зарядкой). Он вылетал через 3–4 минуты после осветителя. Его задача — контроль за действиями экипажей. В каждом полку находились 2–3 фотоконтролера, прошедших специальную подготовку. В целях фотографирования всех этапов бомбардирования фотографы распределялись следующим образом: один находился впереди эшелона бомбардировщиков, второй — в центре, а третий — в конце боевого порядка. Высота фотографирования зимой составляла 1200 м, летом — 800 м.

Был установлен новый порядок выхода на цель. Первым выходил на нее командир эшелона наведения и, опознав, давал команду осветителям осветить и обозначить цель цветной бомбой или ракетой. По этому условному сигналу начинали сбрасывать бомбы экипажи-зажигальщики. Пожары служили бомбардировщикам точкой прицеливания. [169]