Над «Курляндским загоном»
Основная задача, поставленная Ставкой Верховного Главнокомандования в Прибалтике в конце 1944 г., сводилась к тому, чтобы отрезать группу армий «Север», одновременно расчленяя и уничтожая ее по частям.
Трудным оказался путь наступления, суровой борьба на каждом рубеже. Враг сопротивлялся с остервенением, с упорством обреченного.
Здесь, в Прибалтике, советские солдаты сражались не жалея ни крови, ни самой жизни. Бессмертными подвигами насыщены страницы боевой летописи стрелковых и артиллерийских частей, танковых бригад, гвардейских дивизий и корпусов, авиационных полков.
Выполняя поставленные перед ними задачи, Прибалтийские фронты во время осенних полуторамесячных наступательных боев разгромили главные силы группы армий «Север» и загнали противника на Курляндский полуостров. Тогда и пошло — «курляндский загон».
Наступление возобновилось 16 октября.
Велико было желание ликвидировать здесь вражеские войска, но для этого требовались большие силы, а они направлялись Ставкой на решающие направления советско-германского фронта. В первые дни наступательных боев значительных успехов добилась 1-я ударная армия, которая недавно была передана 2-му Прибалтийскому фронту. Она прорвала оборону противника на всю глубину и, продвигаясь вперед, овладела Кемери. Между тем на других участках фронта наступавшие войска остановились и перешли к обороне.
Новый рывок удалось сделать 10-й гвардейской армии 27 октября. Попытка соседей расширить прорыв встретила ожесточенное сопротивление, и наступление не привело к существенным результатам. [259]
И все же группировка противника, состоящая из тридцати с лишним дивизий, была блокирована и не могла играть существенной роли в последующих событиях.
В зимние месяцы 1944/45 г. армии 2-го Прибалтийского фронта провели ряд частных наступательных операций. Действия войск фронта носили ограниченный характер. В них, как и раньше, свое место в строю занимала авиация.
Салдусское направление появилось в оперативных документах штаба армии в середине декабря. Что ни донесение из полков, что ни приказание из дивизий и армии — обязательно упоминается Салдус. В экипажах самолетов его нарекли «паучком», и не только потому, что разветвление дорог, идущих от города в разных направлениях, и впрямь напоминало паучьи щупальца. Летчики, особенно штурмовики, знали, что «паучок» нашпигован зенитной артиллерией, ненавистными «эрликонами», и тщательнейшим образом готовились к каждому вылету, воскрешая в памяти весь свой багаж знаний и опыта маневрирования в зонах огня зенитной артиллерии.
Наступающим на салдусском и тукумском направлениях войскам фронта противостояла достаточно сильная крупная вражеская группировка. 21 декабря против нее начала наступление 10-я гвардейская армия, а через два дня — 1-я и 22-я армии при содействии 19-го танкового корпуса. На воздушную армию наряду с обычными задачами возлагалось обеспечение ввода в прорыв этого корпуса. 360 штурмовиков и бомбардировщиков нанесли массированные удары по узлам сопротивления, а также уничтожали материальную часть на аэродроме Салдус.
Поднялись в воздух девятки Пе-2 188-й бомбардировочной авиадивизии, сопровождаемые к целям истребителями 185-й дивизии, в состав которой входили старые полки 4, 148 и 293-й из истребительного корпуса. Теперь он назывался 14-м истребительным Рижским, включив в себя также 315-ю истребительную Рижскую авиадивизию с ее костяком — 50, 431, 171-м полками.
Пошли на задания группы 225-й Рижской и 214-й Керченской штурмовых авиадивизий. Командующий армией направил основные силы истребительной авиации на прикрытие боевых порядков наступающих войск, а также на патрулирование в районах, где обрабатывали цели штурмовики и бомбардировщики. [260]
Общее число вылетов за дни операции приблизилось к восьми тысячам. Главными объектами ударов авиации, в том числе ночных бомбардировщиков, была вражеская артиллерия и узлы сопротивления. Заставив замолчать почти 500 огневых точек противника (добрую половину из них орудий полевой артиллерии), летчики оказали большую помощь стрелковым дивизиям и танкистам. В общем итоге воздушная армия выполнила свою задачу. Ее боевые действия получили высокую оценку маршала А. М. Василевского.
Сколько было вылетов, похожих вот на эти:
21 декабря командир 214-й штурмовой авиадивизии генерал С. У. Рубанов, находясь на пункте наведения рядом с наблюдательным пунктом командира стрелкового полка, произнес «отлично» в адрес ведущего шестерки «илов» майора В. Н. Опалева за меткий удар штурмовиков по батареям противника в районе высоты 121,1. Такую же оценку заслужил от комдива капитан В. И. Догаев, который со своей четверкой сменил группы 622-го Севастопольского авиаполка.
На второй и на третий день приказы генерала Рубанова слышались в районе близ Зварде и Бирзниеки. Его команды относились к капитанам Б. А. Золотухину и Л. М. Рощину, чьи группы тоже уничтожали зенитные батареи противника. Такие задания приобрели теперь не менее важное значение, чем в свое время борьба истребителей за господство в воздухе.
25 декабря летчики 622-го Севастопольского авиаполка Опалев, Дубенко и Догаев снова проявили себя, штурмуя во главе групп полевую и зенитную артиллерию врага. Они дали возможность пехоте продвинуться вперед, непрерывно воздействуя на оборонительный рубеж противника.
В тот же день, писал офицер штаба 22-й армии майор Силин, четыре пары охотников 190-го Двинского авиаполка — ведущие майор Федор Палехин, старший лейтенант К. Рябов, капитан И. Воробьев, лейтенант А. Шаров — на бреющем полете по маршруту Ауце — Добеле действовали по батареям полевой артиллерии, по окопам и траншеям от Джуксте до Паст.
Штурмовали с малых высот, совершая по 6-8 заходов на цели.
Заслужила одобрение командования боевая работа [261] 187-го отдельного корректировочно-разведывательного авиаполка, которая оказывала неоценимую помощь наземным войскам. Самолеты Ил-2 этого полка с прикрытием и без прикрытия истребителей ежедневно вылетали на задания, барражируя над артиллерийскими позициями противника и передавая непосредственно на радиостанции артиллерийских подразделений команду «Открыть огонь!». Их слушал и контролировал на своем ВПУ главный артиллерийский начальник, в чьей воле было перенацелить самолет-корректировщик на те участки обороны противника, где срочно требовалось огневое воздействие артиллерии. Радиостанции на самолетах работали безукоризненно, и это было залогом успеха каждого вылета экипажа корректировщика.
О подобных успешных вылетах рассказывают документы других полков — истребительных, бомбардировочных, разведывательных. В полную силу трудился летный состав 14-го истребительного авиационного Рижского корпуса. За десять дней декабря общий счет сбитых его летчиками фашистских самолетов увеличился на шестьдесят. «Фокке-вульфы» врезались в землю у озера Курземе и под Джуксте, Ауце, Зварде, Яунпилс.
Плодотворным оказалось базирование штурмовиков вместе с истребителями. Они еще дружнее жили и лучше воевали. Не менее крепкой была дружба истребителей с экипажами «петляковых» 188-й бомбардировочной дивизии. Как только назначался вылет девяток пикирующих бомбардировщиков, ведомых полковником Анатолием Пушкиным (а это бывало часто), обязательно шел с ними заместитель командира 293-го истребительного авиаполка Герой Советского Союза майор Николай Логвиненко. Пушкин и Логвиненко питали друг к другу большое доверие, привязанность. Между ними установилось полное взаимопонимание, без которого нельзя достигнуть эффективной боевой работы бомбардировщиков, их безопасности, обеспечиваемой истребителями.
В штабе воздушной армии создалось самое лучшее мнение о командирах двух спаянных боевых коллективов. И генерал Саковнин выказывал к ним свое особое расположение, не таясь говорил, что можно просто любоваться работой этих деятельных, энергичных, искусных летчиков — командиров Анатолия Ивановича Пушкина и Николая Павловича Логвиненко. [262]
В политические отделы дивизий и армии приходили новые и новые донесения о людях, отличившихся в последнем месяце 1944 г.
Знакомая читателю Надежда Журкина сбила на 45-м вылете свой первый «фокке-вульф».
Ее боевые подруги — связистки прислали ей такое поздравление:
«Нам посчастливилось узнать о твоей победе раньше читателей газеты. Телеграмму корреспондента с описанием твоего подвига принимали и передавали мы. Поздравляем тебя, наша боевая подруга, с большим боевым успехом. Верим, что, доколачивая немцев, зажатых между Тукумсом и Либавой, ты умножишь счет своих побед. Сержант Т. Дятлова, красноармейцы З. Резванова и Г. Убайдулина».
Докладывали из штурмовых полков:
«...Капитан Владимир Догаев получил задание разведать систему ПВО противника. Вскрыл ее, вызвав огонь на себя... Группа опытного ведущего старшего лейтенанта Михаила Корнилова помогла продвинуться пехоте, заставив замолчать батарею на переднем крае... Герой сегодняшних боев Федор Палехин со своими ведомыми сделал за один вылет восемь заходов на траншеи противника по целеуказаниям станции наведения... По возвращении из 125-го вылета чествовали бессменного ведущего 622-го полка Аркадия Гришина».
Докладывали из ночных бомбардировочных полков:
«...Летчица Валентина Пискарева сделала 11 боевых вылетов. Командир эскадрильи 1-го Латышского авиационного полка старший лейтенант Ф. Спрогис слетал десять раз за ночь с максимальной бомбовой нагрузкой....Летчик 4-го полка младший лейтенант Молодов М. А., штурман парторг эскадрильи младший лейтенант Беглецов В. Д. вблизи от Салдуса попали в зону лучей шести прожекторов и огня двенадцати орудий малокалиберной зенитной артиллерии. Осколки снаряда повредили мотор и вызвали на самолете пожар. Его удалось потушить скольжением. После второго попадания снаряда машина потеряла управление, вошла в крутую спираль и упала на землю. Летчики с трудом выбрались из-под обломков и услышали голоса подбегающих вражеских солдат. Но над поляной, отвлекая внимание от горевшего По-2, стал кружить второй самолет полка. Экипажу удалось скрыться в лесу. Долго пробирались к линии [263] фронта, часто отлеживались в снегу. И когда уже приблизились к своим, натолкнулись на огонь немецкого патруля. Раненого Беглецова Молодов взвалил на себя и ползком двинулся дальше.
Боевое охранение выручило обоих...»
На трех десятках полевых аэродромов, расположенных один возле другого, день начинался, едва забрезжит тусклый зимний рассвет. Ступая по-медвежьи в своих косматых унтах, спешат к «илам» штурмовики 225-й дивизии. Через считанные минуты отправит первую группу в район Карклес командир 825-го полка майор Степан Акимович Солопов, взлетят их соседи из 118-го гвардейского, напутствуемые подполковником Владимиром Николаевичем Верещинским.
Радио донесет до КП короткие доклады ведущих о полном порядке на маршруте.
На подходе к аэродрому, расположенному близ Бауска, возникнет журавлиный клин «пешек», и тотчас взлетят эскадрильи 171-го истребительного полка, ведомые Ивлевым и Вишняковым. Сигнал из 188-й дивизии был получен десятью минутами раньше, и Ла-5 ожидали на старте появления бомбардировщиков. Встреча состоится по намеченному плану взаимодействия. Группа пойдет в район Салдуса. Она, как всегда, выполнит задание, но с одним экипажем случится беда. Неподалеку от цели его собьют. Ведущий группы доложит об этом по команде, потом в штаб принесут записку, которая потрясет всех однополчан.
«Дорогие друзья!Слева, справа — всюду вокруг меня кипит бой. Я не знаю, где наши, где немцы. Всюду автоматная, винтовочная и пулеметная стрельба. Рвутся мины и артснаряды.
Я до конца выполнил свой долг бойца Красной Армии, воздушного воина и не свернул с пути. Когда надо мной разорвался первый снаряд зенитки, был отбит элерон. Второй снаряд зажег самолет. Мы боролись с огнем, пока он не охватил всю кабину. Тогда пришлось прыгать. Выпрыгнул и Федя. Юрку я не видел, хотя слышал, как штурман передал ему команду прыгать.
Я видел Федю над собой. Он упал где-то рядом. Может быть, он счастливее меня и расскажет вам обо всем. Я кончаю. Сижу в воронке, жду ночи и вижу, как над моей головой проходят эшелоны «петляковых» и «ильюшиных». [264] Я знаю, что если на этом мое участие в бою закончилось, то вы за меня отомстите. Порукой этому — бесстрашный полет идущих надо мной самолетов через разрывы зениток. Николай»{82}.
Этот листок бумаги нашли в кармане гимнастерки летчика капитана Н. Потапова. Он лежал на краю воронки с окровавленной головой, пробитой вражеской пулей.
Обреченная курляндская группировка противника ожесточенно сопротивлялась. В ее ликвидации неизменно принимали участие и авиаторы.
Накануне Нового года заместитель командира 4-го истребительного авиаполка Герой Советского Союза Алексей Рязанов со своей группой несколько раз вылетал для прикрытия войск. Над окутанным огнем и дымом полем боя истребители то и дело слышали в своих шлемофонах голос ведущего: «Атакуем!» Пять воздушных боев провела группа против «фокке-вульфов». Противнику нанесли потери опытные мастера воздушного боя Александр Марков, Валерий Шман, Виктор Куницын. Они применяли испытанный вертикальный маневр, неизменно оказываясь выше вражеских самолетов, и наверняка поражали их. Так же успешно действовали истребители и в январе 1945 г.
26 января на салдусском направлении противник сосредоточил крупные силы. При поддержке танков и самоходных орудий его пехота атаковала наши войска на узком участке фронта.
В это время резко повысилась активность вражеской авиации. Она пыталась противодействовать нашим штурмовикам и сковать истребителей, прикрывающих поле боя. В воздухе одновременно находились несколько десятков самолетов. Майор Рязанов был атакован «фокке-вульфами» и подбит одним из них, зашедшим в хвост истребителя. На выручку пошел подполковник А. Марков. Он уничтожил противника и, прикрывая Рязанова, сопровождал его до места вынужденной посадки.
Тем временем майор Илья Шмелев со своим ведомым устремился на помощь паре старшего лейтенанта Куницына, атаковав четверку «фокке-вульфов». Маневр Шмелева [265] позволил лейтенанту сбить одного, второй ушей вниз...
Бой 13 «Яковлевых» против 30 «фокке-вульфов» длился почти час. За это время противник дважды наращивал свои и без того численно превосходящие силы, а все же не смог хозяйничать в воздухе и помешать работе штурмовиков. Он потерял 10 самолетов.
Два подбитых «яка» произвели посадку на своей территории.
Враг упорно сопротивлялся и даже делал попытки контратаковать. Тогда на КП штурмовых полков раздавались сигналы из штаба армии, и с аэродромов поднимались группы за группой «ильюшины». Часто они шли к Джуксте. Их вели капитаны Борис Золотухин, Иван Воробьев, Иван Гринько, старшие лейтенанты Михаил Корнилов, Константин Рябов.
В тот период была плохая погода, но для боевых вылетов использовались любые возможности. Небольшие группы «илов» 810-го и 825-го штурмовых авиаполков наносили удары по батареям противника и вели разведку в направлениях Салдус, Тукумс. Экипажи 1-го Латышского Режицкого полка часто появлялись в ночном небе. Особенно проявил себя экипаж лейтенанта Алберта Ансона. Он выполнил задание на поврежденном самолете. Лейтенанты Александр Кузьминов и Александр Сапожников обнаружили эшелоны под парами на станции близ Салдуса. После их бомбардировки в этот район вылетела вся эскадрилья.
Стеной зенитного огня был встречен у цели экипаж Виктор Крастынь — Алексей Морозюк. Шесть заходов на цель — и задание было выполнено. В то трудное время полк выручала четкая работа батальона аэродромного обслуживания подполковника Диянова.
Стартовали на разведку в тылы противника экипажи 99-го гвардейского авиаполка. В экипаже Пе-2 лейтенанта Василия Воропаева находилась Надежда Журкина, теперь уже опытный воздушный боец. Из районов Тукумс, Кандава, Сабиле, Талсы она передавала по радио: «На станции Талсы 4 эшелона. На аэродромах Крумулы 18 самолетов. Октэ — 12. По дороге Тукумс — Стенде следуют 200 грузовых машин...» После посадки самолета командир экипажа докладывал: «На маршруте дважды [266] атакованы парой «фокке-вульфов». Журкина отбила все атаки».
Бои на Курляндском полуострове разгорелись с новой силой во второй половине февраля{83}.
Ставка Верховного Главнокомандования усилила воздушную армию, придав ей несколько крупных авиационных соединений: 5-й гвардейский бомбардировочный, 7-й штурмовой, 1-й гвардейский истребительный авиакорпуса, 305-го штурмовую и 336-ю истребительную авиадивизии.
Эту огромную силу использовать в достаточной степени не представлялось возможным из-за сложной метеорологической обстановки в Прибалтике. Большинство дней были нелетными, и это сказывалось на поддержке наступательных действий войск. В иной день могли летать на задания лишь отдельные самолеты. В первый день возобновившихся боев 6-й гвардейской и 51-й армий вместо запланированных 1600 самолето-вылетов было выполнено лишь около 300, преимущественно штурмовиками. 550 вылетов следовало сделать ночным бомбардировщикам, но не взлетел ни один По-2. Зато на второй день экипажи 284-й и 313-й авиадивизий вылетали на задания 1155 раз{84}.
16 февраля 1-я ударная армия перешла в наступление в районе юго-восточнее Джуксте с целью прорыва обороны противника и последующего выхода на рубеж река Абава. Для поддержки наступления выделялось 240 самолетов 14-го истребительного авиакорпуса, 214-й и 225-й штурмовых, 188-й бомбардировочной авиадивизий, 99-го разведывательного авиаполка.
Наступательные действия продолжались пять дней. Войска продвинулись к исходу 20 февраля почти на 10 километров в глубину обороны противника{85}.
Без паузы начали наступать в районе Приекуле 51-я и 6-я гвардейская армии. Авиация была перенацелена [267] на поддержку частей этих армий, которые имели задачу фронтальными ударами прорвать оборону противника, перерезать магистраль Салдус — Скрунда — Либава с последующим овладением портом и городом Либава. 20 февраля при ограниченной помощи штурмовиков наземные войска вели тяжелые бои и медленно продвигались вперед. В последующие дни возможности авиации увеличились. Командование воздушной армии усилило прикрытие своих войск, направляя к полю боя большее количество истребителей.
К исходу 27 февраля после отражения неоднократных контратак пехоты и танков противника наши части продвинулись вперед на 6-8 километров в глубину его обороны и до 15-18 километров по фронту. Вскоре вражеским войскам удалось закрепиться. Части воздушной армии произвели 4540 самолето-вылетов, немало из них — 305-я штурмовая и 4-я гвардейская истребительная дивизии, которые поддерживали действия подвижной группы фронта — 3-го механизированного корпуса. Весь месяц летали на задания экипажи 99-го разведывательного авиаполка.
Ранним утром 4 марта после артиллерийской подготовки 22-я армия совместно с 3-м механизированным корпусом нанесла удар юго-восточнее Салдуса. Авиация не смогла участвовать в подготовке — помешала погода. Лишь в середине дня, используя просветы в облаках, небольшими группами вылетали экипажи «ильюшиных» и «петляковых». В последующие дни марта было произведено 3716 вылетов (авиацией противника — 384). Продвижение войск на запад было незначительным. В связи с возросшим сопротивлением противника наступил период боев местного значения.
17 марта начали наступать на салдусском направлении части 42-й и 10-й гвардейской армий. Однако в этот день количество вылетов авиации достигло лишь 124. Большинство их сделали штурмовики. Потом метеорологическая обстановка стала более благоприятной и позволила увеличить число вылетов. Но, несмотря на поддержку авиации, наступление развивалось медленно.
В апреле снова двинулись вперед части 1-й ударной и 42-й армий. 10 дней продолжались их наступательные действия при поддержке авиации. Некоторые авиационные полки и дивизии пополнились молодым летным составом. [268] Особенно большое пополнение получили 225-я и 305-я штурмовые авиадивизии.
Благодаря помощи авиаторов воздушной армии 1-я ударная армия прорвала оборону противника юго-западнее Румбу и продвинулась на 15 километров, расширив прорыв до 32-36 километров{86}.
Погода в апреле оставалась плохой. К низкой облачности добавились дожди вперемешку со снегом. Только кратковременные улучшения метеоусловий позволяли использовать для поддержки 1-й ударной армии небольшие группы штурмовиков.
При первой возможности летчики вылетали на уничтожение автотранспорта на дорогах, эшелонов на перегонах и железнодорожных станциях, самолетов противника на аэродромах. Наряду с этим по приказу командующего ВВС значительные группы «петляковых» в сопровождении истребителей направлялись в район Кенигсберга для бомбардировки опорных пунктов и огневых позиций противника. Это были 127, 128 и 35-й полки 5-го бомбардировочного авиакорпуса.
По плану, разработанному штабом армии, на авиационные части возлагались такие задачи: ударами с воздуха нарушать управление войсками противника, уничтожать самолеты на стоянках, склады горючего, боеприпасов и продовольствия, плавучие средства в порту Либава, блокировать шоссейные и железные дороги, выводить из строя другие важные военные объекты. На выполнение перечисленных задач фактически летало 762 самолета.
Из ночи в ночь начиная с 8 апреля планировались вылеты большого количества По-2 284-й и 313-й авиадивизий. Экипажи знали, что за порядковыми номерами целей в Салдусе, Скрунде, Тукумсе, Талсы, Кандаве, Пелчи, Ванге скрывались склады, штабы вражеских дивизий и корпусов 18-й полевой армии, аэродромы.
Командующий воздушной армией проявлял непреклонность, требуя выполнять план, когда позволяли условия, и одновременно строго следил, чтобы полеты проводились без отступлений от требований наставлений. В плохую погоду группы штурмовиков и бомбардировщиков находились [269] в часовой готовности к вылету. Они могли взлетать лишь с разрешения командующего.
Вот один документ, характеризующий боевую работу летчиков.
«Войска фронта во взаимодействии с авиацией провели ряд наступательных операций с задачей: изматывать и уничтожать противника, находящегося в обороне, сковать его и не дать ему возможности выводить войска с Курляндского полуострова.В результате на либавском, тукумском и салдусском направлениях противник был выбит из крупных опорных пунктов Джуксте и Приекуле, сбит с первых линий оборонительных рубежей и отброшен в западном и северо-западном направлениях в общей сложности по фронту на 70 км и в глубину до 25-30 км.
Всего за два месяца (февраль — март) соединения воздушной армии произвели 14 038 самолето-вылетов...
На аэродромах Карклес, Сирава, Либава уничтожено и повреждено до 30 самолетов. В проведенных 168 групповых воздушных боях было сбито 143 истребителя противника.
Отдельные группы штурмовиков и бомбардировщиков показали образцы боевой работы и могут служить примером.
21 февраля в районе Приекуле авиация действовала в сложных метеоусловиях. Группа штурмовиков отбила контратаки танков противника и обеспечила возможность нашим войскам продвигаться вперед, за что Маршал Советского Союза Л. А. Говоров объявил благодарность ведущему и всему летному составу групп.
За период 4-6 марта отлично работали в районе целей группы штурмовиков, где ведущие Соколов, Суханов (225-я шад), Золотухин, Рябов (214-я шад), Вдовин, Морозов, Постнов, Сливко, Грицков (188-я бад), за что мною было приказано всех ведущих представить к правительственной награде.
Командующий воздушной армией Науменко. Начальник штаба воздушной армии Саковнин»{87}.
Делали все возможное для приближения дня победы истребители 14-го Рижского авиакорпуса. [270]
Голос командира корпуса генерала Данилова постоянно звучал со станции наведения. Его хорошо слышали ведущие групп и летчики. 17 марта над станцией завязала бой с восьмеркой «фокке-вульфов» группа капитана Владимира Щербины, сопровождающая «илы». Она не допустила вражеских истребителей к штурмовикам. Неподалеку прошли три девятки Пе-2 188-й авиадивизии вместе с 20 Як-9, ведомыми майором Сергеем Сафроновым. Не обошлось без боя. Строй «петляковых» не был нарушен.
На аэродромах истребительных полков команды генерала Данилова поднимали в воздух дежурные группы, которые приводили к полю боя подполковник Александр Марков, майор Николай Логвиненко, старший лейтенант Владимир Дронов, капитан Виктор Нагорный, майор Николай Ябриков. Командир корпуса не забыл поздравить командира 293-го авиаполка подполковника Александра Кетова с двухсотым вылетом и пожелал ему успеха в пятидесятом воздушном бою.
Данилов наблюдал, как подполковник Марков со своей десяткой Як-9 отражал атаки «фокке-вульфов», которые норовили пробиться к «петляковым», радовался успеху летчиков Григория Парада, Владимира Дронова, Вадима Бузинова, Павла Вершинина, Ивана Шаройко, Валерия Шмана.
Еще раз войска фронта получили приказ «Вперед!».
Командующий воздушной армией решил всеми силами авиации наносить удары по противнику в полосе наступления 67-й и 1-й ударной армий на участке Тукумс, Салдус.
«Наши войска к исходу 7 мая 1945 г. вклинились в оборону противника на глубину 8-10 километров и по фронту до 100 километров. К 16 часам 8 мая, продолжая развивать наступление, продвинулись вперед на глубину до 14-18 километров.Днем 8 мая авиация массированными эшелонированными ударами групп по 12-27 Пе-2, штурмовиков и истребителей уничтожала войска противника на переднем крае и в глубине его обороны в районах Тукумс, Салдус, Паплака, железнодорожные эшелоны на станциях и перегонах на виндавском и либавском направлениях. [271]
Плавучие средства в порту Либава. Летал 961 самолет (158 Пе-2, 393 Ил-2, 410 истребителей), которые произвели 2319 самолето-вылетов».
Так освещены события, происходившие 8 мая на фронте, генералом Саковниным.
Это были последние записи в штабных документах о боевой деятельности летчиков 15-й воздушной армии в Великой Отечественной войне.
8 мая в 19 час. 15 мин. командующий воздушной армией отдал приказ о прекращении боевых действий вверенных ему частей и соединений.
В этот день фронтовые аэродромы стали конечными пунктами маршрутов экипажей на войне. 197 983 часа находились летчики воздушной армии в боях, выполняя свои главные задачи: содействие сухопутным войскам в разгроме войск противника и уничтожение немецко-фашистской авиации.
Множество страниц вышло из-под пера офицеров штаба армии после окончания войны и составили один большой документ под названием «Общие итоги боевой деятельности 15-й воздушной армии на фронтах Великой Отечественной войны с августа 1942 по май 1945 года». В документе множество цифр, выкладок, примеров. Но есть несколько цифр, самых красноречивых. Вот они. Летный состав воздушной армии произвел за войну 170 593 самолето-вылета, участвовал в 1520 воздушных боях, в которых уничтожил 1824 самолета противника.