Высадка морского десанта в Иньчхоне
Вступление
В течение 82 дней сухопутные войска ООН вели оборонительные бои, часто оказываясь на грани катастрофы. Шаг за шагом американская и южнокорейская армия отступали от 38-й параллели к крошечному плацдарму вокруг порта Пусань. Исход битвы в течение почти месяца висел на волоске.
Начатая 15 сентября 1950 г. высадка в Иньчхоне с внезапностью разорвавшейся бомбы изменила весь ход войны в Корее. Северокорейская Народная армия, стоявшая на пороге победы, была разгромлена в течение 10 дней. Эта десантная операция вместе с захватом столицы Кореи Сеула и решила исход войны{51}.
Макартур выбирает Иньчхонь
Выбор Макартуром Иньчхоня в качестве пункта высадки десанта явился следствием определенных стратегических, психологических, политических и военных соображений. Когда северокорейцы теснили войска ООН, прижимая их к Пусаню, Макартур часто обращал внимание на чрезмерно растянувшиеся коммуникации северокорейской армии, большинство из которых проходило через Сеул. Захват штурмом с моря такого пункта, как [67] Иньчхонь, расположенного от Сеула всего в 24 км, позволил в короткий срок перерезать коммуникации противника. По словам Макартура, «история войн показывает, что в девяти случаях из десяти армии терпели поражение из-за нарушения их коммуникаций». Успешная высадка в Иньчхоне должна была ускорить окончание войны, предотвратить неисчислимые потери и, возможно, избавить войска ООН от необходимости проведения зимней кампании.
Из стратегических соображений генерал Макартур настаивал на проведении десантной операции в глубине территории, занимаемой противником. «Высадка десанта — чрезвычайно мощное средство, которым мы располагаем, — говорил он. — Чтобы использовать его как следует, мы должны нанести сильный и глубокий удар». По словам Макартура, Иньчхонь должен был стать «наковальней, на которой силы Объединенных Наций разобьют противника, гонимого от пусаньского периметра на север». Другие рекомендованные пункты высадки — в районах Пхеньяна, Посун-Мьоня и Куньсаня — находились, по его словам, слишком далеко или слишком близко от линии фронта. Столица Северной Кореи Пхеньян, расположенная значительно севернее 38-й параллели, была слишком удалена, а район Куньсаня — слишком близко к пусаньскому периметру. Макартур был убежден, что высадка в Куньсане не давала возможности устроить западню для северокорейской Народной армии. Последняя могла просто отойти на несколько километров и сдержать продвижение высадившихся войок.
Стратегический замысел генерала Макартура хорошо раскрывается его же собственными словами: «Основанный на внезапности глубокий охват, с помощью которого удается перерезать вражеские линии снабжения, всегда являлся и является решающим военным маневром. Незавершенный охват, при котором система снабжения противника остается невредимой, только распыляет собственные силы, может привести к тяжелым потерям и даже поставить свои войска в опасное положение».
Макартур считал, что с политической точки зрения успешная высадка в Иньчхоне и захват Сеула принесут выигрыш, равноценный военному успеху. При первой встрече генерал-майора Смита с генералом Макартуром последний заявил: «Высадка морской пехоты в Иньчхоне будет иметь решающее значение. Она принесет победу в войне, и значение этого рода войок не будет более подвергаться сомнению».
Выбор Иньчхоня Макартур мотивировал также и своей уверенностью в том, что здесь высаживающемуся десанту не будет оказано сильного сопротивления. В данном случае он исходил из опыта второй мировой войны на Тихом океане и из принципа «бить врага там, где он не ожидает». Он знал, что северокорейцы считают высадку в Иньчхоне невозможной и бессмысленной, поэтому [68] она должна была явиться для них полной неожиданностью.
Макартур оказался прав: сопротивление, оказанное противником при высадке десанта, было минимальным. За первые два дня Иньчхоньской операции (15–16 сентября) 1-я дивизия морской пехоты понесла самые незначительные потери (22 убитых, 2 скончавшихся от ран, 2 пропавших без вести, 196 раненых, то есть всего 222 человека).
Трудности Иньчхоньской операции
Главная и весьма реальная опасность, которая бросалась в глаза воем офицерам флота и морской пехоты, участвовавшим в планировании десантной операции и изучавшим карты района Иньчхоня, заключалась, пожалуй, в неблагоприятных гидрографических условиях. Приливы у Иньчхоня (10 м в максимуме и 7 м в среднем, во время новолуния и полнолуния) — одни из самых мощных в мире и, несомненно, самые сильные на всем Дальнем Востоке. Кроме того, эти приливы достигают наивысшей точки приблизительно за 6 часов и вызывают мощные течения скоростью до 5 узлов.
В районе Иньчхоньского фарватера прилив обычно идет в восточном направлении. В течение веков приливы образовали около Иньчхоня обширные илистые отмели, которые при малой воде простираются в сторону моря примерно на 5,5 км.
Ведущий к Иньчхоню фарватер, условно названный «Флаинг Фиш Ченнел»{52}, очень узок, извилист и труден для прохождения судов даже в дневное время. Отсутствие навигационных огней, возможность артиллерийского обстрела и минирования подходов делали прохождение флота вторжения чрезвычайно опасной операцией. Фарватер был настолько узок, что в случае потопления одного из кораблей при подходе к Иньчхоню впереди идущие суда могли оказаться в ловушке, особенно при малой воде.
Наконец, от приливных явлений зависела и дата вторжения. Осуществление десантной операции большого масштаба требовало глубины по меньшей мере 9 м, чтобы танкодесантные корабли LST могли свободно достичь намеченных участков. Было известно, что наиболее высокие приливы имеют место только в течение четырех дней в месяц. Поэтому возможными датами высадки осенью 1950 г. могли быть: 15 сентября, 11 октября или 3 ноября, плюс-минус один — два дня. Очевидно, и противник мог определить эти даты с такой же легкостью. Более того, приливы диктовали не только день, но и час высадки, которую можно было начать лишь во время полной воды. Это почти лишало операцию таких элементов, весьма существенных для успешных действий десанта, как внезапность и маневренность. [69]
Другая трудность вызывалась выгодным для обороны положением города, защищенного береговыми стенками и связанного дамбой с островом Волмидо. До этого американской морской пехоте не приходилось высаживаться прямо в центре большого города или преодолевать каменные береговые стенки. Ко всему прочему, город восточного типа, каким является Иньчхонь, мог служить отличным укрытием для обороняющихся войск противника и в то же время ограничивал маневр высадившейся на берег морской пехоты. Далее, во всем районе имелся лишь небольшой участок берега, удобный для подхода танкодесантных кораблей LST, которые должны были доставить войскам необходимое снаряжение, продовольствие и боеприпасы. Несмотря на то что Иньчхонь считается одним из лучших портов западного побережья Южной Кореи, условия высадки здесь посредственны. Его вместимость, например, составляет всего лишь 10% по сравнению с Пусаньским портом. Внутренняя гавань имеет единственный фарватер глубиной от 3,7 до 4 м. Размеры пирса ограниченны, районы выгрузки разбросаны на расстоянии нескольких километров, портовое оборудование крайне несовершенно.
Не меньшую помеху для высадки десанта представляет и остров Волмидо. Этот пирамидальный остров, своими очертаниями напоминающий устрицу, находится на фарватере всего в 700 м от Иньчхоня и связан с ним узкой дамбой. Топографические условия и само расположение острова обеспечивают ему отличное командное положение над подступами с моря во всех направлениях. Сверх того, предполагалось, что на острове имеются сильные укрепления, хотя никто точно не знал, где расположены оборонительные сооружения и в каком состоянии они находятся.
Прежде чем предпринять попытку захвата Иньчхоня, необходимо было подавить систему обороны этого неприступного острова. В противном случае северокорейцы, занимая на острове фланговую позицию, могли воспрепятствовать высадке морской пехоты на иньчхоньский берег. Из-за этого в значительной мере утрачивался элемент внезапности. За время необходимой для подавления обороны острова двухдневной бомбардировки противник мог сделать логический вывод о намерении сил ООН высадиться в Иньчхоне и принять соответствующие контрмеры.
Эти соображения и легли в основу всех тех серьезных возражений против выбора Иньчхоня в качестве пункта высадки, о которыми настойчиво выступали многие представители командования.
Кроме того, имелись и другие обстоятельства, связанные с элементом внезапности. Главным из них было то, что американскому флоту приходилось использовать базы, весьма ненадежные с точки зрения обеспечения скрытности подготовки операции. При проведения высадок десанта во время войны на Тихом [71] океане американские силы действовали с баз, позволявших держать в секрете сведения о предстоящей высадке. Однако в данном случае районом сосредоточения сил и подготовки операции являлась Япония, а она, как известно, была наводнена сторонниками коммунистов. Вряд ли удалось бы скрыть от врага сосредоточение огромного флота, концентрацию больших запасов военного имущества и погрузку двух дивизий на корабли. Единственной надеждой на успех было сохранить в тайне от противника хотя бы пункт высадки.
Руководители армии возражали против Иньчхоньской операции, потому что, как заявил генерал Макартур, считали глубину обходного маневра слишком большой и опасались, что операция лишит 8-ю армию ее резервов. В случае неудачи высадки резервы не могли бы быть доставлены в Корею по крайней мере в течение четырех месяцев. Напомним, что генерал Уокер по той же самой причине энергично возражал против отзыва с фронта сводной бригады морской пехоты. Старшие офицеры флота и морской пехоты возражали против высадки десанта в Иньчхоне исключительно из-за препятствий, связанных с географическим положением Иньчхоня.
Тем не менее ни один офицер флота или морокой пехоты, изучивший военную сторону проблемы, не сомневался в необходимости и стратегической целесообразности высадки десанта в Иньчхоне, а также в ее моральном и политическом эффекте. Однако большинство специалистов, изучавших проблему высадки десанта на западном побережье Кореи, считали, что все цели, поставленные генералом Макартуром, могли быть достигнуты посредством высадки в других пунктах, обладающих по сравнению с Иньчхонем менее серьезными естественными препятствиями. Макартур выслушивал эти соображения, но решительно отвергал все другие варианты. Местом высадки должен был стать именно Иньчхонь.
«Мы составили перечень всех возможных естественных препятствий, — рассказывал позднее флагманский артиллерист 90-го оперативного соединения капитан-лейтенант Кэппс, — и все они имелись в Иньчхоне». «Составьте список соображений против высадки десанта, — говорил капитан 3 ранга Келли, из штаба адмирала Дойла, — и вы будете иметь точное описание Иньчхоньской операции. Многие из нас, занимавшиеся планированием этой операции, считали, что в случае ее успеха все действующие наставления должны быть заменены новыми».
Планирование операции
После указаний, данных генералом Коллинзом и адмиралом Шерманом в Токио 23 августа, вопрос о высадке десанта в Иньчхоне был решен окончательно. Требовалось только формальное одобрение комитета начальников штабов, которое было получено [72] через несколько дней после возвращения двух его членов в Вашингтон. Ответственными за окончательную отработку планов операции и их исполнение были: командующий 7-м флотом вице-адмирал Страбл, командующий 1-й десантной группой контрадмирал Дойл и командир 1-й дивизии морской пехоты генерал-майор Смит. Страбл решал общие вопросы плана; Дойл планировал использование десантных средств, а Смит — действия десантных сил. На время высадки в Иньчхоне Страбл получил дополнительное звание «командующего 7-м оперативным объединением».
В то время когда проводились совещания по обсуждению пункта высадки, включая и совещание 23 августа, на котором были даны окончательные указания, Страбл находился в море с 7-м флотом. «По возвращении в Сасэбо 25 августа, — говорит вице-адмирал Страбл, — я узнал, что мне предстоит возглавить десант в Иньчхоне. Я немедленно собрал нескольких штабных офицеров и отбыл в Токио, чтобы приступить к составлению необходимых планов.
В Токио меня информировали о решении произвести высадку десанта в Иньчхоне 15 сентября, то есть менее чем через три недели. Лично ознакомившись с задачей, я понял, почему Макартур выбрал именно Иньчхонь: успех этой операции дал бы нам огромный выигрыш во времени и в пространстве. После тщательного изучения вопроса на завершающей стадии планирования я убедился в возможности захвата Иньчхоня. У меня также сложилось впечатление, что мы имели вполне реальные шансы сохранить элемент внезапности. Я должен был организовать операцию так, чтобы она прошла успешно.
В течение нескольких последующих дней состоялся ряд совещаний, на которых присутствовали работники моего небольшого [73] штаба, а также адмирал Дойл, генерал Смит и их офицеры, участвовавшие в совместном планировании. 30 августа я имел совещание с адмиралами Эндрюсом, Раблом, Хилтинсом и капитаном 2 ранга Остином, прилетевшими из Сасэбо; на совещании присутствовали также адмиралы Дойл и Гендерсон.
7 сентября я вылетел в Сасэбо для переговоров с Эндрюсом, Юэном, Хиггинсом и Остином, а затем — в Кобэ для встречи о Олмондом и Смитом».
Объявленный вскоре план операции содержал следующие положения:
«1. В первую очередь производится высадка на остров Волмидо, которым предполагается овладеть до начала основной операции. Это мероприятие имеет важное значение ввиду господствующего положения острова по отношению к береговой линии в районе Иньчхоня. С этой целью в назначенный день в период утренней полной воды (приблизительно в 6.30) на Волмидо высаживается один батальон морской пехоты.2. Затем производится высадка главных сил десанта — 1-й дивизии морской пехоты со средствами усиления (без одной полковой боевой группы) — на «красный», «желтый» и «синий» участки. Начало высадки должно совпасть со временем наступления дневной полной воды (приблизительно в 17.00). В дальнейшем дивизия должна захватить плацдарм в районе Иньчхоня.
3. Плацдарм быстро расширяется с целью захвата аэродрома Кымпхо и продвижения к реке Ханган западнее Сеула. Наступление продолжается до овладения Сеулом, местностью, господствующей над городом, и районом к югу от него. 7-я пехотная дивизия со средствами усиления и части 10-го корпуса в установленное время без боя высаживаются в Иньчхоне с кораблей 2-го и 3-го эшелонов и действуют по указанию командира 10-го корпуса.
4. Крейсеры и эскадренные миноносцы обеспечивают артиллерийскую подготовку высадки и поддержку десанта в течение всей операции. Прикрытие с воздуха, нанесение дальних ударов и непосредственная авиационная поддержка производятся самолетами с быстроходных и эскортных авианосцев в пределах назначенного района.
Подписано: А. Д. Страбл, вице-адмирал, командующий 7-м оперативным объединением и командующий 7-м флотом».
Согласование планов флота и десантных сил было ускорено благодаря совместному расположению штабов военно-морских сил и морской пехоты.
Группа управления и передовая группа планирования штаба генерал-майора Смита (23 офицера и 12 сержантов и рядовых) 22 августа прибыли в Токио из Кэмп-Пендлтона (штат Калифорния) [74] и составили передовой командный пункт на борту «Маунт Маккинли». Оставшаяся часть штаба морской пехоты расположилась совместно со штабом генерала Макартура в Токио. Такое расположение было идеальным с точки зрения быстроты принятия решений. «Это давало возможность применять наиболее оперативный и лишенный формальностей метод решения вопросов, — говорилось в оперативном донесении Дойла. — Вместо телеграмм, писем и официальных директив работники штабов пользовались телефоном, отдавая устные распоряжения».
В течение нескольких дней разработка детальных планов была полностью закончена.
Таким образом, планирование этой большой и сложной операции было проведено всего за 23 дня{53} — рекорд, который, пожалуй, войдет в военную историю. Это свидетельствовало о высокой трудоспособности и отличной подготовке офицеров, занимавшихся планированием, а также о правильности и обоснованности принципов проведения морских десантных операций.
Для проведения Иньчхоньской операции были созданы следующие основные соединения и группы:
ударное соединение (контр-адмирал Дойл);
десантное соединение (10-й корпус, генерал-майор Олмонд);
патрульно-разведывательное соединение (контр-адмирал Гендерсон);
соединение блокирования и прикрытия (контр-адмирал Эндрюс, английский флот);
соединение быстроходных авианосцев (контр-адмирал Юэн);
группа тылового обеспечения (капитан 2 ранга Остин);
передовая группа (контр-адмирал Хиггинс){54};
флагманская группа (капитан 2 ранга Вудъярд).
Этим соединениям и группам были поставлены следующие задачи:
а) Передовая группа, включающая флагманский корабль 7-го флота, должна была 13 сентября вести разведку боем в районе Иньчхоня с целью выявить и подавить огневые позиции артиллерии противника, которая могла помешать высадке десантов как на Волмидо, так и в районе, непосредственно примыкающем к Иньчхоню.
Шесть эскадренных миноносцев должны были занять позицию веером вокруг острова, привлечь на себя огонь батарей противника и подавить их. Одновременно два американских и два английских крейсера имели задачу вести обстрел района Иньчхоня с использованием самолетов-корректировщиков и подавить [75] опорные пункты и позиции противника. Намечались также мощные удары авианосной авиации во взаимодействии с огнем крейсеров и эскадренных миноносцев. 14 сентября все эти действия должны были быть повторены.
б) Ударному соединению ставилась задача произвести высадку десанта с боем и в дальнейшем руководить непосредственной авиационной поддержкой штурмующих войск и огнем корабельной артиллерии; после высадки десантного соединения продолжать поддерживать его действия.
в) Десантное соединение имело задачу высадиться в указанных местах в районе Иньчхоня и вести боевые действия в соответствии с планом. 1-й дивизии морской пехоты предстояло захватить плацдарм. 7-я дивизия, не имевшая опыта проведения десантных операций, должна была высадиться вслед за морской пехотой без боя.
г) Патрульно-разведывательному соединению поручалось обеспечить проведение дальней разведки и патрулирование в воздухе для прикрытия всего района операции.
д) Соединение блокирования и прикрытия должно было выполнять специальные разведывательные задачи и обеспечивать прикрытие ударного соединения при движении его в район высадки. Дополнительно ему было приказано обеспечить воспрещение подвоза по сухопутным линиям снабжения противника и морскую блокаду западного побережья Кореи.
е) Соединение быстроходных авианосцев имело задачу обеспечить превосходство в воздухе в районе боевых действий, а также прикрытие с воздуха, поддержку наступательных действий десантных сил и изоляцию района десантирования.
ж) Группе тылового обеспечения было приказано организовать снабжение войск и обеспечить бесперебойное пополнение кораблей топливом и боеприпасами.
Подготовка к высадке десанта
Подготовка морской пехоты для высадки в Иньчхоне, по существу, началась с первого дня войны в Корее. Вначале в течение нескольких дней морская пехота не получала никаких конкретных распоряжений. Первый приказ, предписывавший 1-й дивизии морской пехоты подготовить к погрузке усиленную полковую боевую группу, поступил 2 июля. Через 5 дней была сформирована 1-я сводная бригада морской пехоты, которая отплыла в Корею между 12 и 14 июля.
Пока бригада готовилась к отплытию, стало ясно, что отправка всей имеющейся в наличии морской пехоты в Корею была только вопросом времени. Генерал Макартур за первые 30 дней войны послал в общей сложности шесть телеграмм комитету начальников штабов с требованием присылки морской пехоты. Однако более широкое использование морской пехоты оказывалось [76] невозможным ввиду сокращения ее численного состава в мирное время. Поэтому 19 июля были призваны резервисты, и 1-я дивизия морокой пехоты получила приказ произвести пополнение за счет 2-й дивизии.
Из гарнизонов и баз, разбросанных по всему земному шару, подразделения морской пехоты направлялись в Кэмп-Пендлтон. Для быстрого укомплектования частей из склада снабжения в Барстоу (Калифорния) прибыли джипы, плавающие грузовики и тракторы.
«О масштабах работы, проделанной в первые десять недель конфликта, — говорилось в донесении генерала Шеперда о действиях морской пехоты Тихоокеанского флота, — можно судить по тому факту, что к 30 июня 1-я дивизия морской пехоты со средствами усиления имела в строю 641 офицера и 7148 унтер-офицеров и рядовых. Из них была сформирована 1-я сводная бригада (266 офицеров и 4503 солдата). Несмотря на это, состав 1-й дивизии к 15 сентября увеличился до 26 000 человек. Столь быстрое формирование и сосредоточение войск в нужном районе было беспрецедентным в американской военной истории».
Высадку десанта, распадающуюся, как правило, на ряд взаимосвязанных действий, часто сравнивают с цепью, которая рвется при повреждении хотя бы одного из ее звеньев. Иньчхоньская операция вызвала исключительно сильное напряжение во всех звеньях этой цепи. Недостаток времени, отсутствие тренировки, нехватка обученного личного состава сильно усложняли и без того трудную задачу. [77]
«Во многих случаях во время десантирования рядовым участникам десанта требуется знание общей обстановки, — говорил адмирал Дойл. — Это в полной мере относилось к Иньчхоню. Я придавал большое значение тому, чтобы каждому солдату, играющему более или менее важную роль в операции, сообщались самые последние данные об обстановке. Поскольку до начала Иньчхоньской операции не было времени для проведения тренировок, я провел на борту флагманского корабля инструктаж всех командиров кораблей, офицеров, ответственных за погрузку и за поддержание порядка, а также всех офицеров, непосредственно участвующих в высадке. Я просил всех командиров лично проинструктировать судовые команды, старших шлюпок и разъяснить, как их индивидуальные действия должны сочетаться с выполнением общей задачи, с тем чтобы старшие шлюпок, зная обстановку, могли принять правильное решение в случае непредвиденного развития событий».
Перед высадкой в Иньчхоне было крайне необходимо провести разведку. Несмотря на то что Южная Корея была оккупирована американскими войсками в течение более двух лет, а Иньчхонь использовался в качестве одного из главных ее портов, сведении о его состоянии были весьма скудными.
Качество аэрофотоснимков и карт оказалось совершенно неудовлетворительным. Карты, использовавшиеся в Иньчхоне для непосредственной авиационной поддержки, были поспешно перепечатаны 64-м армейским инженерно-топографическим батальоном. Это были по большей части одноцветные карты, частично репродуцированные с японских карт периода второй мировой войны. Новых данных о состоянии отмелей, их рельефе и проходимости, а также о высоте береговых стенок почти не имелось. Одним из чрезвычайно полезных источников информации об Иньчхоне был доклад о высадке американских оккупационных войск в Корее в 1945 г., составленный капитаном 2 ранга Бриттеном.
На получение необходимых данных уходило много времени и сил, причем очень часто использовались самые необычные источники. Так, например, некоторые данные об Иньчхоне были получены командованием 1-й десантной группы от уоррент-офицера Миллера, который больше года служил на десантных судах LSV и LSM в Иньчхоне и был прекрасно знаком с характером приливов в этом районе и с условиями выгрузки. Знания и советы Миллера, прикомандированного к штабу 1-й десантной группы, принесли войскам неоценимую пользу.
Для определения высоты береговых стенок, на которые приходилось взбираться пехоте, 1-й десантной группе была придана особая команда в составе одного офицера авиации и двух гражданских специалистов. По результатам фотографирования, произведенного с реактивных истребителей RF-80 с высоты 60 м, эти специалисты определили превышение дамб над уровнем воды [78] на различных стадиях прилива с точностью до нескольких дюймов, пополнив данные, полученные другими способами.
В качестве третьего источника информации предполагалось перебросить за линию фронта небольшой разведывательный отряд во главе с лейтенантом Кларком. 1 сентября Кларк и два его помощника высадились на небольшом острове Йонхындо в 22 км от Иньчхоня и стали вести наблюдение за побережьем. В течение двух недель продержался Кларк на острове, посылая по ночам к Иньчхоню группы надежных парней из местного населения с заданием измерять глубину отмелей, превышение стенки над водой, определять численность войск противника. Все результаты наблюдений наносились на карту.
Самой большой своей заслугой в Иньчхоньской операции Кларк считал обнаружение на острове Палмидо, в труднопроходимом фарватере «Флаинг Фиш», одного из основных навигационных маяков, который в случае необходимости можно было зажечь. Северокорейцы разрушили его не полностью, повредив только поворотный механизм и погасив фитиль; в остальном же маяк был исправен. Кларк радировал об этом в Токио и получил указание зажечь огонь в полночь 14 сентября. Это позволило флоту вторжения утром 15 сентября гораздо быстрее и легче пройти фарватер, ведущий к Иньчхоню.
Остров Волмидо — «пробка» в Иньчхоньской «бутылке»
Как упоминалось ранее, для успешной высадки в Иньчхоне требовалось предварительно овладеть островом Волмидо. В ходе планирования операции много споров вызвал вопрос о том, каким способом лучше всего выполнить это. Можно ли было в достаточной степени подавить оборону острова, если бы мы ограничились только его бомбардировкой утром, в день вторжения? В этом случае крайне важный элемент внезапности сохранялся бы вплоть до самого момента высадки. Эксперты, которые исследовали положение острова и изучили его оборонительные сооружения, дали отрицательный ответ. Слишком многочисленны и еще свежи в памяти были уроки проведения бомбардировок перед вторжением на многие острова Тихого океана. Предположение о возможности подавления противника на острове Волмидо за одно утро являлось ничем не оправданным оптимизмом. По этому поводу вице-адмирал Страбл говорил: «Для подавления Волмидо планировалось провести, начиная с 10 сентября, ряд согласованных действий. Во-первых, летчики 96.8 оперативной группы адмирала Рабла должны были выжечь остров напалмом. Затем в течение 13 и 14 сентября должны были последовать удары кораблей передовой группы и, наконец, намечалась еще одна бомбардировка утром, в день высадки. [79]
Я старался так спланировать действия авиации на западном побережье, чтобы ни тени подозрения не упало на Иньчхонь. С этой целью я направлял удары авианосцев не только по Волмидо и району Иньчхоня, но и южнее — по району Куньсаня и севернее — по Пхеньяну, а также приказал произвести 7 сентября демонстративную высадку у Куньсаня{55}.
Я считал, что если бы мы сумели сохранить в тайне пункт высадки до первой бомбардировки 13 сентября, то противник мог бы определить, что целью вторжения является Иньчхонь, лишь тогда, когда это было бы уже бесполезно».
При планировании возник вопрос о целесообразности ночных обстрелов острова Волмидо эскадренными миноносцами.
«Мы все сходились на том, — писал контр-адмирал Хиггинс, командующий группой артиллерийской поддержки, — что желательно нанести удар по Волмидо в дневное время, несмотря на то, что это вынуждало нас отказаться от элемента внезапности и подставляло под огонь противника. Ночные действия в случае сильного сопротивления вызвали бы в таком узком фарватере большую толчею». При нанесении ударов днем уменьшалась опасность столкновения кораблей, а в случае повреждения огнем противника одного или нескольких кораблей облегчалась их буксировка.
Предполагалось, что эскадренные миноносцы будут действовать на довольно близком расстоянии от Волмидо с целью привлечь на себя огонь замаскированных орудий противника. Для этого было решено бросить якоря в виду острова, чтобы противостоять приливному течению, имевшему здесь скорость до 5 узлов. Эскадренные миноносцы должны были встать на якорь по приливу и развернуться носом в море, к выходу из фарватера. Удерживая якоря под форштевнем для сохранения положения носа корабля и места в строю, они могли в случае слишком сильного ответного огня с острова быстро выйти из фарватера в открытое море. Удерживание на якоре во время прилива обеспечивало кораблям расположение бортом к берегу, что позволяло наилучшим образом использовать их артиллерию.
Тем временем эскадренные миноносцы производили приготовления к обстрелу. В своем боевом донесении командир корабля «Герк» указывает на подготовку команды к отражению абордажного приступа — предосторожность, необычную в век атомных бомб, сверхзвуковых самолетов и управляемых снарядов. Однако эта мера была необходима, поскольку в случае повреждения эскадренные миноносцы, находившиеся так близко к острову, действительно подвергались реальной угрозе абордажного приступа. [80]
Команда корабля «Де Хейвен» применила своеобразную хитрость, чтобы вскрыть расположение огневых точек противника. С расстояния 700 м люди на палубе должны были быть ясно видны береговым наблюдателям. Поэтому по предложению команды было решено вызвать огонь противника, разместив на баке набитые соломой и тряпками чучела.
Добавочные 40-мм снаряды укладывались штабелями прямо на палубе, так как артиллерийские погреба были уже переполнены.
Подавление обороны на острове Волмидо
Подавление обороны на острове Волмидо началось 10 сентября самолетами 15-й дивизии авианосцев контр-адмирала Рабла. Самолеты авиации морской пехоты из состава 212-й и 323-й эскадрилий сбросили на остров 95 баков с напалмом. Фоторазведка, произведенная на следующий день, показала, что 39 из 44 строений, расположенных в районе окладов, и 80% построек в северной части острова разрушены, а жилой район полностью сожжен. В последующие два дня периодически наносились удары с воздуха, рассчитанные на полное уничтожение оборонительных сооружений острова.
Предвысадочная бомбардировка Волмидо началась в 7.00 13 сентября. Корабли 6-й группы артиллерийской поддержки (крейсеры «Толедо», «Рочестер», «Кения», «Ямайка» и эскадренные миноносцы «Мэнсфилд», «Де Хейвен», «Лиман Свенсон», «Коллег», «Герк» и «Хендерсон») вошли в фарватер. В нескольких километрах к югу от Иньчхоня, перед местом сужения фарватера, крейсеры вышли из кильватерного строя и встали на якорь, заняв исходные позиции для обстрела острова.
Эскадренные миноносцы продолжали движение на север. Около 11.45 головной корабль «Мэнсфилд» доложил о появлении мин. Поступил приказ открыть огонь, и крейсеры совместно с эскадренными миноносцами приступили к уничтожению мин.
По словам адмирала Страбла, «минные заграждения, обнаруженные в районе острова Палмидо, были, очевидно, простой мерой предосторожности, предпринятой противником после обстрела Иньчхоня приблизительно за месяц до этого двумя английскими крейсерами и двумя эскадренными миноносцами (см. главу десятую). К счастью, близость кораблей к берегу во время малой воды серьезно облегчала обнаружение мин, которые большей частью уничтожались артиллерийским огнем».
Эскадренные миноносцы смело прошли мимо обреченного острова, подвергавшегося в это время сильным атакам авианосной авиации 77-го оперативного соединения. «Герк» первым встал на якорь в 12.42, всего в 700 м от Волмидо. Позади него расположились другие корабли. Сотни американских моряков пристально вглядывались в очертания острова, пытаясь обнаружить [81] характерные приметы скрытых артиллерийских позиций. В течение нескольких минут все было спокойно; в зловещей тишине корабли один за другим становились на якорь.
Командир 9-й эскадры миноносцев капитан 2 ранга Аллан поднял сигнал: «Выполнять поставленную задачу». Первым (в 13.00) открыл огонь эскадренный миноносец «Де Хейвен». Его примеру последовал «Коллег». До 13.03 артиллерия острова молчала, а затем сосредоточила огонь на трех ближайших кораблях: «Герк», «Лиман Свенсон» и «Коллет». Все три корабля вскоре были взяты в вилку. В 13.06 «Коллет» получил первое попадание, в 13.10 — второе и затем еще два — в 13.20 и 13.29. Кораблю пришлось перейти на самостоятельное управление и сменить якорную стоянку. Вслед за этим два попадания получил эскадренный миноносец «Герк», однако снаряды противника не причинили ему никаких серьезных повреждений. Вблизи «Лиман Свенсон» упало два снаряда. Один офицер был убит и один ранен.
«Когда мне доложили о первых попаданиях, — вспоминает вице-адмирал Страбл, — я приказал капитану 2 ранга Вудъярду подойти ближе и держать крейсер «Рочестер» в готовности войти в узкий фарватер, ведущий к Иньчхоню, для поддержки эскадренных миноносцев, если обстановка не позволит им самостоятельно выполнить задачу».
После более чем часового обстрела острова при поддержке артиллерии крейсеров эскадренные миноносцы в 14.00 снялись с якорей. Вслед за этим возобновили атаки самолеты 77-го оперативного соединения.
«После бомбардировки, — продолжает рассказ вице-адмирал Страбл, — воя передовая группа отошла от Иньчхоня и направилась по фарватеру «Флаинг Фиш» назад, в открытое море, чтобы создать у противника иллюзию отступления. После того как мы удалились на достаточное расстояние, я приказал кораблям остановиться, чтобы провести совещание на борту крейсера «Рочестер». На совещании присутствовали адмирал Хиггинс со своими штабными офицерами и капитан 2 ранга Аллан.
После обсуждения результатов первой бомбардировки я решил перенести удары авианосной авиации ближе к берегу и пойти на связанный с этим риск попадания бомб в дамбу, соединяющую Иньчхонь с Волмидо. Действуя в интересах морокой пехоты, я заранее приказал не разрушать эту дамбу, так как после захвата острова утром 15 сентября она могла быть использована для соединения высадившейся здесь морокой пехоты о главными силами десанта в Иньчхоне.
Я также принял меры к тому, чтобы улучшить все еще остававшееся неудовлетворительным корректирование огня крейсеров».
Подавление обороны противника на острове Волмидо продолжалось весь следующий день. Правда, теперь в фарватер вошли [82] только пять эскадренных миноносцев («Коллет» был откомандирован). Когда «Хендерсон», «Мэнсфилд», «Де Хейвен», «Лиман Свенсон» и «Герк» двигались в направлении на север, была замечена оставшаяся небольшая часть минного поля, которую пришлось подвергнуть обстрелу.
Эскадренные миноносцы снова расположились веером вокруг острова и открыли огонь. Батареи с острова отвечали вяло; за первые 40 минут вблизи кораблей не наблюдалось ни одного падения снарядов. В течение 75 минут крошечный остров буквально содрогался от разрывов. Когда корабли, закончив артиллерийский обстрел, отходили от израненного острова, с него не было произведено ни единого выстрела. Умолкший и окутанный дымом остров мог быть теперь спокойно захвачен. Морская пехота сделала последние приготовления, чтобы вышибить эту «пробку» из Иньчхоньской «бутылки».
Передовая ударная группа капитана 2 ранга Сиэрса в составе трех быстроходных транспортов и одного десантного корабля-дока LSD рано утром 15 сентября вошла в фарватер, ориентируясь по очагам пожаров на все еще пылающем Волмидо и по маяку на острове Палмидо. На башне этого маяка, накрывшись одеялом и дрожа от холода, сидел лейтенант Кларк, наблюдая, как мимо него в темноте проходит флот вторжения. Впереди шли эскадренные миноносцы «Мэнсфилд», «Де Хейвей» и «Лиман Свенсон»; за ними следовала группа из трех средних десантных кораблей-ракетоносцев (LSMR-401, 403 и 404). Строй замыкали «Садерленд», «Герж», «Хендерсон», «Толедо», «Рочестер», «Кения», «Ямайка», «Коллет» и «Матако».
В 5.45 корабли открыли огонь по Волмидо, а 10 самолетов «Корсар» 15-й дивизии авианосцев штурмовали с воздуха участки берега, намеченные для высадки. В 6.33 3-й батальон 5-го полка с девятью танками на двадцати десантных баржах начал высадку на опустошенный остров.
Высадка была произведена четырьмя волнами, причем десантные средства первой волны использовались вторично для высадки четвертой волны. Вражеский гарнизон численностью более 500 человек, измотанный трехдневной бомбардировкой с воздуха и с кораблей, оказал слабое сопротивление. Часть обороняющихся подразделений артиллерийского полка и отдельного полка морской пехоты северокорейцев сумела под покровом ночи ускользнуть через дамбу в Иньчхонь. Через 42 минуты после начала высадки американский флаг уже реял над Волмидо. Однако в течение еще нескольких часов морской пехоте пришлось выбивать защитников острова из укрытий. Противник потерял 120 человек убитыми и 190 пленными, тогда как американская морская пехота имела только 20 раненых. Остаток дня ушел на оборудование позиций для двух дивизионов легкой артиллерии, которые должны были быть высажены на Волмидо одновременно с началом общей высадки для захвата Иньчхоня. Танки [83] также были подготовлены к преодолению дамбы и участию в штурме Иньчхоня.
Штурм Иньчхоня. Преодоление береговых стенок
Штурм Иньчхоня начался в 17. 30 15 сентября. С самого начала следует отметить три своеобразных момента, делавших этот штурм непохожим на другие. Во-первых, американской морской пехоте никогда раньше не приходилось после высадки вести бой в центре большого города, где противник мог оказать сильное сопротивление, используя различные постройки и другие укрытия. Опыта в преодолении береговых стенок у нее также не имелось. Увидев, как северокорейцы реагировали на бомбардировку острова Волмидо, командующий морской пехотой Тихоокеанского флота генерал Шеперд заявил: «Мне стало ясно, что рассчитывать на высадку без сопротивления или при слабом сопротивлении со стороны противника не приходится... Состав оперативного соединения не оставлял у северокорейцев ни малейшего сомнения в том, что высадка на Волмидо является только прелюдией к большой десантной операции. Наши летчики обнаружили явные признаки поспешной подготовки противника к переброске подкреплений в район Иньчхоня и в соответствии с этим нанесли ряд ударов по коммуникациям противника. Таким образом, внезапность первого удара, составляющая важный момент большинства десантных штурмов, оказалась в значительной степени утраченной, и противник был настороже». [84]
Вторым неблагоприятным обстоятельством явилось то, что высадку основных сил десанта пришлось осуществить перед самым наступлением темноты, что лишало морскую пехоту светлого времени для подготовки к предстоящим ночным действиям на берегу.
Третий характерный для штурма Иньчхоня момент состоял в том, что танкодесантные корабли LST должны были следовать непосредственно за штурмовыми отрядами. По условиям прилива, а также ввиду того что высадка начиналась в конце дня, предстояло до наступления ночи доставить на берег до 3000 т различного снаряжения, чтобы гарантировать бесперебойное материальное обеспечение морской пехоты в течение всей ночи, пока очередной прилив не позволит произвести пополнение.
Иньчхоньскую гавань опоясывала высокая, серая, прочная каменная стенка. Для высадки были выбраны четыре участка этой стенки, условно названные «красным», «синим», «желтым» и «зеленым». «Красный» участок, расположенный на севере, имел длину 300 м; высота стенки здесь составляла 4,6 м. Он проходил под укрепленным холмом, на вершине которого лежало корейское кладбище. Именно на этом участке в дальнейшем возникли наибольшие трудности. Другой главный участок высадки, «синий», находился южнее Иньчхоня, сравнительно далеко от города, и занимал такое выгодное положение, что морская пехота, захватив его, могла с тыла перерезать коммуникации противника, ведущие к городу. «Зеленый» и «желтый» участки, высадка на которые была произведена только на второй денъ операции, были выбраны соответственно на острове [85] Волмидо и во внутреннем приливном бассейне порта. Последние два участка использовались вообще только в целях тылового обеспечения, «красный» же и «синий» являлись участками высадки основных сил десанта.
Высадка на «красный» и «синий» участки началась одновременно, приблизительно за час до захода солнца и наступления полной воды. В высадке на «красный» участок принимали участие 23 волны десантных гусеничных автомашин LVT и 8 танкодесантных кораблей LST. На каждой LVT имелась пара штурмовых лестниц — деревянных или металлических, — снабженных на конце крючьями для забрасывания на стенку. Когда [86] первая волна приблизилась к стенке, она была всё еще на 1,2 м выше носовой части LVT. В некоторых случаях лестничные крючья оказывались слишком короткими и солдатам морской пехоты приходилось взбираться на стенку, становясь друг на друга. Первая волна высадилась при сравнительно слабом сопротивлении, но с приближением второй и третьей волн огонь противника стал более чувствительным.
Танкодесантные корабли, ведомые LST-859, в 18. 30, то есть через час после отхода судов первой волны, двинулись друг за другом с пятиминутным интервалом. Эти суда отвлекли на себя огонь противника, дав возможность морской пехоте, находящейся на берегу, продвинуться вперед. Несмотря на дым, пыль, туман и сгущавшиеся сумерки, восемь LST успешно достигли берега, хотя и не в том порядке, в каком предполагалось.
LST-973 при подходе к берегу был поврежден прямым попаданием мины, которое могло оказаться роковым. Разрыв произошел среди расположенных на верхней палубе бочек с горючим. Разлившийся бензин хлынул на палубу, в вентилятор и помещение для команды. Огонь грозил перекинуться на сложенные поблизости боеприпасы, но катастрофа была предотвращена энергичными действиями аварийной команды. На LST-914 в результате прямого попадания снаряда вспыхнул пожар, который вскоре удалось ликвидировать. LST-857 и 859 также получили повреждения. Немало хлопот причинила и береговая стенка. Некоторые LST отскакивали, ударяясь об нее, для других она оказалась слишком высокой, чтобы можно было опустить хобот. Но морская пехота упорно продолжала десантирование и приблизительно через полтора часа заняла высоту на «красном» участке.
15 волн десантных гусеничных автомашин LVT(A) и LVT, a также 6 волн десантных барж LCVP доставили морскую пехоту к «синему» участку. Здесь вновь пришлось столкнуться с проблемой преодоления стенки. Для проделывания проходов применялся динамит, и один взрыв едва не стоил жизни адмиралу Страблу и генералу Олмонду.
Дым от продолжительной бомбардировки, пыль и туман снижали видимость менее чем до 100 м. Огромную помощь в высадке морской пехоты оказал 60-мм прожектор, направленный на берег. Тем не менее часть судов 16-й волны потеряла ориентировку и села на мель севернее «синего» участка. К счастью, сопротивление в этом районе оказалось слабым, и морская пехота быстро продвинулась в глубь побережья, несмотря на наступающую темноту.
16 сентября сухопутные войска, преодолевая незначительное сопротивление противника, вышли на рубеж, расположенный в 8 км от «красного» участка. Южнокорейская морская пехота занялась очисткой города от противника. Успешные действия авиации по изоляции районов боевых действий севернее и южнее [87] Иньчхоня не позволили противнику подбросить сюда значительных подкреплений. На дороге Сеул — Иньчхонь авиация об-. стреляла большое количество вражеских танков, машин и минометов. Выгрузка, происходившая вначале медленно, на второй день была ускорена и в дальнейшем производилась по графику. Общая выгрузка началась в 10.30, когда подошли транспорты и стали на якорь неподалеку от входа в порт. Во внутренней гавани началась установка оборудования для разгрузки. Было закончено сооружение пирса в западной части Волмидо, но из-за приливного течения только один танкодесантный корабль смог бросить якорь у самой стенки. Ответственность за проведение разгрузочных работ на берегу была возложена на командира 3-й десантной группы контр-адмирала Тэкрея, прибывшего на корабле «Эльдорадо». Вслед за этим в Иньчхонь пришло госпитальное судно «Консолейшн», взявшее на борт всех раненых. В 18.00 командир 1-й дивизии морской пехоты принял на себя командование десантными частями, находящимися на берегу. Группа артиллерийской поддержки успешно продолжала оказывать дальнюю и непосредственную поддержку войскам.
1-я дивизия морокой пехоты продолжала продвигаться при незначительном сопротивлении противника, которое на флангах со временем усилилось. Утром отряд северокорейских войск численностью до 200 человек атаковал при поддержке 5 танков 5-й полк морской пехоты США в 10 км юго-восточнее Иньчхоня. В ходе боя все танки были уничтожены, а вражеский отряд полностью истреблен. К 20.05 был захвачен аэродром Кымпхо. [88]
Примерно в это же время были получены данные об интенсивном движении транспорта противника с востока и с севера в направлении Сеула. В 22 км южнее Муньсаня отмечалось движение войск противника численностью от 500 до 1000 человек также в направлении на Сеул. С появлением американских самолетов эти войска быстро повернули обратно.
В 14.00 началась высадка 7-й американской пехотной дивизии, прошедшая почти беспрепятственно.
Значение высадки десанта в Иньчхоне
Результаты Иньчхоньской операции были примечательны во многих отношениях: они оказали влияние на ход войны, на поведение китайцев, на дальнейшее развитие военно-морских сил и морской пехоты, а также на всю военную политику Соединенных Штатов.
Эта операция оказала мгновенное и решающее воздействие на ход войны в Корее. Правда, даже сам главнокомандующий сомневался, пусть и не слишком долго, но все же небезосновательно, в выполнимости поставленной перед десантом задачи. 17 сентября, когда морская пехота уже рвалась к Сеулу, все еще не было заметно, чтобы в результате высадки сколько-нибудь ослабло давление противника на пусаньском периметре обороны. 8-я армия генерала Уокера оставалась на прежних позициях.
Находясь на «Маунт Маккинли», генерал Макартур вызвал к себе контр-адмирала Дойла и выразил ему опасение, что высадка не дала ожидаемых результатов. Одновременно он приказал начать планирование еще одной десантной операции на этот раз в пункте, первоначально выбранном командованием [89] военно-морских сил, тo есть в районе Куньсаня. Когда Дойл спросил, какие войска он сможет использовать в новой операции, Макартур предложил 1-ю кавалерийскую дивизию.
Однако через несколько часов от генерала Уокера было получено донесение о том, что сопротивление противника перед фронтом 8-й армии ослабло, и к вечеру стало совершенно ясно — огромный риск Иньчхоньской десантной операции вполне себя оправдал. В течение считанных дней после этого вся половина полуострова южнее 38-й параллели была вновь занята войсками ООН, а северокорейская армия потерпела крупное поражение{56}.
Адмирал Дойл связывает успехи 8-й армии с одним из случайных обстоятельств — смертью выдающегося северокорейского генерала Кан Куня. «Смерть этого способнейшего генерала, — говорит Дойл, — чрезвычайно сильно повлияла на боеспособность северокорейской армии, действовавшей в районе Пусаня. Это был очень хороший полководец, и даже генерал Макартур признавал его большой военный талант».
Изучающие военно-морское искусство по результатам Иньчхоньской операции должны сделать для себя многочисленные и разнообразные выводы. Первый из них состоит в том, что Иньчхонь вновь продемонстрировал неоценимое значение десантных операций. Совершенно необоснованным оказалось заявление, сделанное в октябре 1949 г. председателем комитета начальников штабов генералом Омаром Брэдли. «Я утверждаю, — сказал тогда генерал, — что десантные операции крупного масштаба никогда больше не будут иметь места».
Иньчхоньская высадка не внесла ничего нового в методы проведения десантных операций, да в этом, собственно, и не было необходимости. Традиционные методы и тактика времен второй мировой войны оставались по-прежнему весьма эффективными.
Одним из наиболее важных уроков Иньчхоня для будущего явилось признание необходимости пересмотреть традиционный порядок сосредоточения кораблей и войск в десантной операции с целью уменьшения опасности их уничтожения в случае применения атомной бомбы. Анализ Иньчхоньской операции наводит на мысль об использовании в будущем вертолетов вместо десантных судов, а также о создании новых типов судов, обладающих большей скоростью и обеспечивающих не только меньшую уязвимость со стороны подводных лодок, но и увеличение [90] темпов выгрузки на основе применения автоматизированных разгрузочных средств.
Опыт проведения Иньчхоньской операции показал, что наши десантные транспорты и грузовые суда типа АРА и АКА устарели и что ввиду угрозы атомного нападения те медленные темпы выгрузки в условиях тесного порта, которые имели место в ходе операции, в дальнейшем недопустимы.
Генерал Макартур указывал генералу Смиту, что результаты Иньчхоньской операции убедительно подтверждают необходимость сохранения морской пехоты в качестве составной части американских вооруженных сил. Исключительные успехи морской пехоты в Иньчхоне ясно показали, что этот род войск должен оставаться сильным и находиться в постоянной боевой готовности.
В ходе операции обнаружилось также, что наша тактическая разведка стоит отнюдь не на высоте. Не укладывается в сознании, почему у нас не было удовлетворительных карт, отсутствовала фоторазведка, а источники информации были столь несовершенными. Военно-морским силам следует хорошо усвоить, что независимо от провозглашенных политических целей нации они должны во всех частях мира{57} вести сбор разведывательных [91] данных относительно возможных районов десантных или других операций.
Анализируя Иньчхоньскую операцию и действия флота США во время войны в Корее, следует признать наличие здесь единственных в своем роде, совершенно особых обстоятельств. Это, во-первых, отсутствие противодействия со стороны подводных лодок (не считая небольшого количества мин, перед военно-морскими силами США в этом районе не было никаких препятствий); во-вторых, отсутствие противодействия со стороны авиации; в-третьих, незначительное сопротивление противника во время самой высадки{58}.
Отсутствие всех этих благоприятных обстоятельств или любого из них затруднило бы высадку десанта и повлекло бы за собой большие потери, хотя, по мнению вице-адмирала Страбла, и не смогло бы повлиять на успешный исход операции. Тем не менее при проведении десантных операций в будущем следует учитывать возможность отсутствия таких благоприятных факторов. Следовательно, успешная высадка в Иньчхоне даже с точки зрения традиционных способов ведения войны, не говоря уже о войне с применением атомного оружия, не может быть слепо принята за образец для всех будущих десантных операций. Иньчхонь должен стать руководством, а не шаблоном. [92]
Иньчхоньская высадка оказала огромное влияние на наши военные планы. Во-первых, морская пехота, задачи которой, по мнению многих, следовало ограничить главным образом несением гарнизонной службы, вновь заняла свое достойное место. Подтвердилось предсказание Макартура, что «значение этого рода войск (морской пехоты) не будет более подвергаться сомнению». Во-вторых, возобновилось остановившееся в межвоенный период приспособление тактики и техники проведения десантных операций к условиям атомного века. Иньчхоньская операция в точности воспроизводила тактические приемы, применявшиеся во время войны на Тихом океане. Тем не менее опыт первых пяти лет атомной эпохи (1945–1950 гг.) убедил специалистов флота и морской пехоты, которые были свидетелями Иньчхоньской операции, в недопустимости такого сосредоточения войск, кораблей и военной техники при проведении будущих десантных операций. А это предполагает разработку новых методов и приемов, заставляют подумать о создании новых видов боевой техники. Ведь Иньчхонь послужил толчком к возрождению десантного искусства и породил тактику «вертикального охвата». Наконец, вопреки предсказаниям многих дилетантов и профессиональных стратегов послевоенного периода, Иньчхонь доказал, что военно-морские силы, включая и морскую пехоту, являются надежным средством для осуществления национальной стратегии Соединенных Штатов. [93]