Предисловие переводчика

Именно этими словами безымянного итальянского офицера из веселой кинокомедии хочется начать описание действий Королевского Итальянского Флота во Второй Мировой войне. Впрочем, автор книги придерживается совершенно иной точки зрения. Капитан 2 ранга Марк-Антонио Брагадин всю войну провел в стенах штаба флота. (Сами итальянцы этот штаб для краткости именовали Супермариной.) Поэтому он дает нам уникальную возможность взглянуть на ход войны на Средиземноморском театре глазами высших итальянских офицеров. Ведь Брагадин в дни войны тесно общался практически со всеми итальянскими адмиралами. И картина, которую он рисует нам, потрясает воображение, хотя она производит совсем не то впечатление, на которое надеялся автор. Россказни барона Мюнхгаузена кажутся чистейшей правдой по сравнению с описанием подвигов итальянского флота. Чтобы читатель мог более ясно представить себе картину, мы готовим к изданию вторую книгу, в которой будет дано английское описание тех же событий. В данной книге мы ограничились краткими комментариями командующего британским Средиземноморским флотом адмирала Каннингхэма к самым критическим моментам битвы.

Попытка разобраться на 3-4 страницах в сложнейшей и многоплановой стратегической ситуации на Средиземноморье была бы просто несерьезной. Я могу лишь коротко высказать кое-какие мысли, невольно возникающие при чтении итальянских военно-морских сказок. Лично мне просто непонятно, на что претендовали армия и нация, вписавшие золотыми буквами в историю военного искусства название деревушки Капоретто. Напомню. В ходе этой операции в годы Первой Мировой войны итальянцы потеряли 10000 убитыми, 265000 пленными, 300000 дезертирами.

И вот Вторая Мировая. Война была начата, хотя итальянский флот к ней действительно не был готов. В первые дни военных действий соотношение сил на Средиземноморском театре было просто катастрофическим для итальянцев. Но ведь Муссолини, как и Ленин, всегда прав. Читатель сам сможет увидеть этот потрясающий лозунг. Итальянские адмиралы смело показали дуче фигу в кармане и подчинились. Капитуляция Франции резко изменила стратегическую ситуацию, теперь уже итальянский флот имел ощутимый перевес в силах. И что? Три года боев против относительно слабого противника приносят ряд тяжелых поражений и ни одной победы. Разгром, отступление, бегство. Других характеристик действия итальянцев не заслуживают. Как же это случилось? Если верить Брагадину, адмиралы у итальянцев были гениальные, руководство флотом превосходное, моряки отличные, корабли великолепные, а закончилось все таким конфузом, что и говорить как-то неловко. Вот и приходится выкручиваться самым непристойным образом, надеясь, что невнимательный читатель не заметит подтасовки и забудет о значительном превосходстве итальянского флота почти во всех классах кораблей.

Возьмем, например, бой при Матапане. За все годы войны в европейских водах произошло очень мало морских сражений подобного масштаба, завершившихся такими потерями. Второй бой у Нарвика, Мерс-эль-Кебир...

Да и все, пожалуй. И что же мы читаем у нашего проницательного историка? А то, что бой закончился неудачей англичан. Да-да, не смейтесь. Неудачей. Ведь адмирал Каннингхэм не смог потопить «Витторио Венето», что ставил своей главной целью, значит он потерпел крупную неудачу. Конечно, он потопил 3 тяжелых крейсера и 2 эсминца, потеряв только 1 самолет, но говорить об этом не стоит.

Или возьмем налет на Таранто. Ну ничего, совершенно ничего англичане там не добились. Ведь все 3 линкора были введены обратно и строй. Даже разобранный на металл «Кавур» — и тот не был утоплен. Зато в Александрии молодцы князя Боргезе утопили 2 английских линкора. Просто насмерть утопили (Между прочим, я не пытаюсь ставить под сомнение мужество боевых пловцов 10-й флотилии MAC. Речь идет только о «трудах» историка).

Вспомним теперь уничтожение конвоя «Дуйсбург» 8 ноября 1941 года. Ну решительно этот день ничем не примечателен, кроме выдающегося героизма итальянских моряков. И то, что 2 тяжелых крейсера не смогли справиться с 2 недомерками, которых и крейсерами-то назвать срамно, это мелочь. Не заслуживает упоминания. Зато отважные итальянские офицеры стреляли до последнего снаряда, стоя по колено в воде у последнего действующего орудия. Вообще-то я полагал, что стрелять должен наводчик, у офицеров и тем более командира корабля немного иные задачи. Так что не только Киевская Русь — родина слона. В Италии слоны тоже водились в изрядных количествах.

Конечно, итальянцам крупно не повезло с противником. Кто угодно — только не Королевский Флот. Не сомневаюсь, что в схватке один на один с французами дело повернулось бы немного иначе. Результат, скорее всего, оказался бы похожим, но бои были бы гораздо упорнее. Но как драться с противником, адмиралы которого способны отдать примерно такой приказ: «Командиру флотилии эсминцев. Возвращайтесь в базу для дозаправки. По пути потопите тяжелый крейсер». Именно в таких выражениях капитану 1 ранга Пауэру приказали уничтожить японский крейсер «Хагуро».

А что итальянцы? Лучше всего их характеризует зимнее наступление 1940 года, которое предприняли англичане в Линии. Имея 38000 человек, генерал О'Конор сумел взять 130000 пленных — это ли не лучший показатель боеспособности той и другой сторон. Он полностью уничтожил итальянскую армию в Северной Африке, хотя, явно, сам на это не надеялся. Вот и приходится Брагадину пускаться во все тяжкие, чтобы хоть как-то скрасить впечатление.

Приведем еще несколько примеров. Обратите внимание, сколько места уделено описанию крошечного столкновения у Пантеллерии, завершившегося потоплением британского эсминца и нескольких транспортов. И вполне понятно, ведь это была единственная неоспоримая победа итальянцев на море за всю войну. Не расписывать же набег англичан на Геную. Правда, если бы соотношение сил было обратным, англичане уничтожили бы остатки конвоя до последнего корабля, я ни секунды в этом не сомневаюсь. Итальянцы же добились результатов более чем скромных.

Повнимательней вчитайтесь в описания боев в заливе Сирт. Линкор не в состоянии уничтожить группу крейсеров ПВО, однако повреждения, полученные противником, «более чем уравновешивают» повреждения итальянских кораблей. Потрясающий успех. Вам это ничего не напоминает? Правильно, дуэль «Любека» и «Рюрика» у Готланда в 1915 году. К великому сожалению, боеспособность Российского Императорского Флота была сопоставима с боеспособностью итальянцев.

Вообще возникает соблазн назвать битву за Средиземное море «войной одного снаряда». Линейные флоты противников за все время войны встретились только 1 раз — 9 июля 1940 года у Пунта Стило. Британский линкор «Уорспайт» добился 1 попадания в итальянский линкор «Кавур», после чего большая война закончилась. Все остальное можно смело назвать стычками легких сил. Становой хребет всех флотов 30-х годов — линкоры — больше в бою не встречались. Более того, они как-то плавно и незаметно перешли в подчиненное положение, и главную роль начала играть авиация. Например, всю свою стратегию командующий британским Средиземноморским флотом адмирал Каннингхэм строил и зависимости от наличия у него авианосцев, а не от числа линкоров, находящихся в его распоряжении.

Безусловно бросается в глаза неоднократно повторяемый в книге рефрен: на самом деле англичане в этом бою потеряли больше, только они, мошенники, скрывают свои потери. Будь работа Брагадина написана «по горячим следам» — сразу после войны — или вообще до окончания военных действий, — такое можно было бы понять. Однако 10 лет спустя подобные заявления выглядят не вполне прилично.

Однако из этой книги можно извлечь и немало серьезных выводов. Например, об относительной важности театров военных действий. Обратите внимание. Автор, ничуть не симпатизирующий Советскому Союзу, неоднократно заявляет: «Если бы только не русский фронт, который, как пылесос, вытягивал германскую авиацию со Средиземного моря, то мы бы их...» Это может прочистить мозги тем, кто кричит о победе западных союзников. И одновременно показывает, что один германский авиакорпус на Средиземном море играл более важную роль, чем все итальянские вооруженные силы вместе взятые.

Можно также заметить явное несоответствие справочных характеристик итальянских кораблей их реальным ходовым качествам. Сверхбыстроходные итальянцы ни разу не сумели догнать тихоходных англичан или удрать от них в случае реального «stern chase». Поэтому в справочнике Альдо Фраккароли по кораблям итальянского флота дается их реальная скорость в годы войны. И нигде она не превышает 30 узлов. Вот вам и рекордсмены. Сразу маленькая фактическая иллюстрация — бой у мыса Спада. Вспомните, «Бартоломео Коллеони» якобы давал более 40 узлов. Впрочем, почему «якобы»... На испытаниях итальянский крейсер действительно развил скорость 42,08 узла. Вот почему-то в годы войны он даже близко не подошел к своему результату. Зато «Сидней» в лучшие дни не показывал более 32 узлов. И что? От гибели второй итальянский крейсер спас только закончившийся боезапас на австралийском крейсере. Между прочим, если в первые минуты боя в тумане «Хэйвок» еще можно было принять за второй крейсер, то после часовой погони он все еще выглядел точно так же?

Вообще, итальянские корабли этого периода заслуживают особого разговора. Изящные, быстроходные, неплохо вооруженные, прилично защищенные — так они выглядят, если довериться справочникам. Реальность же оказывается немного иной. Изящного внешнего вида у итальянских кораблей действительно не отнимешь. Пожалуй, ни в одной стране военные корабли не имели столь плавного, стремительного силуэта. Но ведь корабль-то военный! И ценится он совсем за другие качества. И выясняется, что хваленая система подводной защиты, придуманная генералом Пульезе, на самом деле ничего не защищает. Линкор «Литторио» остался единственным современным линкором, потопленным всего лишь 3 торпедами. Если же детально проанализировать повреждения, полученные «Литторио» в Таранто, то окажется, что роковыми стали попадания 2 торпед, третья уже ничего не решала. Напомним, что «Бисмарк», «Принс оф Уэлс», «Шарнхорст» затонули лишь после десятка попаданий, мы уж не говорим о японских колоссах «Ямато» и «Мусаси». А ведь советский флот безоговорочно доверился итальянскому опыту и принял эту систему защиты для своих новейших линкоров типа «Советский Союз».

Столь же неприглядную картину дает анализ реальных характеристик итальянских морских орудий. Внешне опять все благополучно: высокая начальная скорость, тяжелые снаряды... Но тут же узнаешь, что длинные стволы орудий при выстреле испытывали сильнейшую вибрацию, что вело к чудовищному разбросу залпа. Нет ничего удивительного в том, что итальянцы никак не могли добиться попаданий в многочисленных боях с англичанами. На больших дистанциях тот же «Литторио» имел шанс попасть в цель, только если она уступала по размерам острову Сицилия. Еще больше ухудшала ситуацию принципиально порочная конструкции итальянских башен. Если два орудия размещаются в одной люльке, то расстояние между осями стволов слишком мало, и при залпе снаряды получают дополнительное отклонение. И здесь советские конструкторы нашли возможность ухудшить и без того скверную конструкцию. В башнях крейсера «Киров» (итальянский проект!) наши технические гении засунули 3 орудия в одну люльку.

В оправдание не слишком хорошей мореходности итальянских кораблей и слабой конструкции корпуса говорилось, что они спроектированы под конкретные условия Средиземного моря. Но вот началась война, и кораблям пришлось действовать согласно военной, а не метеорологической обстановке. И тут же оказалось, что итальянские корабли не соответствуют даже этим достаточно мягким требованиям. Гибель нескольких эсминцев в штормовую погоду это показало ясно. А ведь средиземноморский шторм — далеко не тихоокеанский тайфун.

Теперь кратко коснемся вопросов стратегии.

Приходится так же безоговорочно согласиться с автором и в его оценке грубейшей стратегической ошибки командования Оси, которое позволило выжить полузадушенной Мальте. Если бы этот остров был захвачен одновременно с Критом или чуть позднее — не ясно, как долго тянулась бы война. Говорить о практическом значении захвата войсками Оси острова Мальта следовало бы осторожно. Какое значение имела Мальта для англичан и вообще для всего хода войны на Средиземноморском театре? Она висела дамокловым мечом над морскими коммуникациями между Италией и Ливией. Британские самолеты и подводные лодки нанесли противнику ощутимый ущерб, хотя повлиять всерьез на ход боев в Северной Африке они не сумели. А теперь предположим на минуту, что Мальта пала. Германские и итальянские войска беспрепятственно плывут в Ливию... Впрочем, плывут ли?

Американцы в годы «холодной войны» приняли на вооружение теорию «полутора войн». Это означало, что Coединенные Штаты должны быть способны вести большую термоядерную войну против Советского Союза и одновременно вразумлять глупых туземцев в каком-нибудь там Вьетнаме. Выяснилась довольно интересная вещь — вести полторы войны не по карману даже богатой процветающей Америке. Поэтому не следует восхищаться гениальностью князя Бисмарка, предостерегавшего Германию от ведения войны на два фронта, то есть ведения двух войн. Он констатировал совершенно очевидную истину, ясную даже гимназисту. Германия ведь никак не могла состязаться в промышленных возможностях с Соединенными Штатами. Приведу лишь один пример, который не любят вспоминать сторонники виртуальной истории, разглагольствующие на тему «что было бы, если бы...». Только в 1944 году правительство США аннулировало заказы на строительство 6 линкоров, 3 больших авианосцев, 6 авианосцев, 16 эскортных авианосцев, 3 больших крейсеров, 16 тяжелых крейсеров, 14 легких крейсеров, 48 эсминцев, 386 эскортных миноносцев, 4 фрегатов, 118 подводных лодок, 97 охотников за подводными лодками, 75 эскадренных тральщиков и массы других кораблей. О какой там победе Оси в морской войне вы лепечете?!

Поэтому совершенно очевидно, что после 22 июня 1941 года, когда германские армии ринулись в Советский Союз, англичане в Северной Африке не рисковали совершенно ничем. Никакие фашистские армии не могли переправиться в Африку. Не могла Германия вести 2 войны, даже полторы войны она не потянула. Ведь события в Северной Африке никак не тянут на бои стратегического масштаба. Всего лишь одна армия, состоящая из 2 корпусов — германского и итальянского, и поддерживает ее только 1 авиакорпус... Вот и все. Рассчитывать на помощь со стороны итальянцев немцам не приходилось, хорошо еще — не слишком мешали. Особенно наглядным становится масштаб событий, когда сопоставляешь размах происходивших одновременно сражений под Эль-Аламейном и Сталинградом. Сосредоточив там вполне настоящую и довольно крупную армию, англичане одержали победу, чему не сумел помешать даже гений фельдмаршала Монтгомери. (Фельдмаршал Роммель принес англичанам гораздо меньше вреда.) Впрочем, до 22 июня британцы тоже ничем не рисковали. Не мог же Гитлер бросить свои главные силы в Северную Африку, обнажив германо-советскую границу.

Да, немцы могли вышибить англичан из Египта, хотя для этого им следовало отправить в Африку уже не корпус, а целую армию. Германия такого себе позволить не могли, Но, предположим, дошли немцы до Нила, даже добрались до Суэцкого канала. Дальше-то что? Наступление через Аравийскую пустыню к нефтяным полям Ирака? Они вдоль побережья Северной Африки при относительно налаженном снабжении еле ползли, а там как наступление организовывать? Или столь любимая нашими историками эффектная стрела агрессивных замыслов фашизма: через пустыню Сахара и леса тропической Африки на Либревиль и Дакар, а оттуда прямо в Бразилию... Вот где психиатрам бы поработать. Ан нет, этот бред совершенно всерьез обсуждают господа генералы и профессора военных академий. Наши, да и не наши историки очень любят порассуждать о значении потери Египта для Англии. Они забывают, что сам Египет для Британской империи значил очень немного. Между прочим, в 1940 году он даже не входил в состав этой самой империи, а являлся независимым государством. Значение имел только Суэцкий канал. Однако после вступления Италии в войну сквозной проход через Средиземное море был закрыт, и канал практически потерял свое значение. Все равно технику и войска как в Египет, так и в Индию, Малайю, Бирму приходилось везти вокруг мыса Доброй Надежды. Что менялось после потери англичанами Египта? Вторжение союзников в Африку все равно было произведено на атлантическом побережье. Да, Британия получила бы очередную унизительную зуботычину, но после Дюнкерка и падения Сингапура ей было не привыкать.

Впрочем, англичане имеют не меньшие основания сожалеть о промахах политического руководства, которое поставило армию на грань катастрофы. Вспомним январь 1941 года. Итальянской армии в Северной Африке уже не существует. Британская армия готовится к последнему броску на Триполи, после чего Ось потеряет свои позиции в Ливии. Германский генерал Варлимонт писал: «Мы не понимали, почему англичане не использовали трудности итальянцев в Киренаике и не наступали на Триполи. Остановить их было бы нельзя. Оставшиеся в Триполи итальянские войска были охвачены паникой и каждую минуту ожидали появления английских танков». Если бы генералу О'Конору дали нанести этот последний удар, вся война на Средиземноморье пошла бы иначе. При полном и неоспоримом господстве британского флота на море немцы не имели никаких шансов переправиться в Африку и захватить там плацдарм. Англичане не оказались бы в критической ситуации, прижатыми к Нилу. Мальта не претерпела бы и десятой доли тех страданий, которые выпали на ее долю. Но появился Уинстон Черчилль, который решил «помочь» грекам и отправил 2 дивизии из Ливии в Грецию. Этой горсткой солдат он надеялся остановить германскую 12-ю армию и танковую группу фон Клейста!

История не знает сослагательного наклонения. Поэтому мы можем обсуждать только то, что имеем. Англичане не выбили итальянцев из Африки, итальянцы не захватили Мальту... Но при любых, даже фантастических допущениях, не могли войска Оси выиграть битву за Средиземное море.