Тальяменто
I
Неудачи, испытанные обеими армиями — Самбро-маасской и Рейнской — в течение прошедшей кампании, робкое поведение этих армий при осаде Келя и гюнингенского предмостного укрепления вполне успокоили на их счет придворный военный совет. В конце февраля он перебросил с Рейна шесть дивизий (40000 человек) своих лучших войск — четыре во Фриуль, две в Тироль. Эрцгерцог Карл во всем блеске славы, приобретенной им в Германии, принял командование австрийскими армиями в Италии и перенес свою главную квартиру 6 февраля в Инсбрук, а немного спустя в Виллах и в Герц. В течение февраля его инженеры произвели разведку перевалов через Юлийские и Норические Альпы и составили проект укреплений, которые они должны были возвести, как только растает снег.
Наполеон горел нетерпением упредить их, атаковать и изгнать эрцгерцога Карла из Италии до прибытия сильных подкреплений, двигавшихся из Германии.
Армия Наполеона состояла из восьми пехотных дивизий и кавалерийского резерва. Всего в строю у него было 53 000 пехотинцев, 3000 артиллеристов, обслуживавших 120 орудий, и 5000 кавалеристов. Контингент, выставленный сардинским королем, равнялся 8000 человек пехоты и 2000 кавалерии при 20 орудиях. С Венецией также уже давно велись переговоры о ее присоединении; контингент [216] ее должен был быть такой же, как и пьемонтский. Таким образом, он{86} рассчитывал вступить в Германию с 70 000 человек пехоты, 9000 кавалерии и 160 орудиями. Но Директория, в самом странном ослеплении, отказывалась утвердить Болонский{87} союзный договор и этим лишила французскую армию сардинского контингента. Венецианская сеньория отказалась от всяких предложений о союзе и проявила столько дурной воли, что с нею следовало быть настороже. Это не только лишало армию венецианского контингента, но вынуждало оставить на Адидже 10 000 человек в резерве для обеспечения тыла и наблюдения за недоброжелательной венецианской олигархией. Таким образом, Наполеон мог вступить в Германию только с 50 000 человек, из которых 5000 человек было кавалерии и 2500 артиллеристов. Он думал, что Самбро-маасская и Рейнская армии соединятся в одну и затем двинутся, в числе 120 000 человек, из Страсбурга в Баварию, переправятся через Инн, выйдут на Энс и соединятся с Итальянской армией, которая, перейдя через р. Тальяменто, Юлийские Альпы, Каринтию, реки Драву и Мур, направится на Земмеринг. Сосредоточившись, таким образом, в числе почти 200 000 человек, французы вступят в Вену, а в то же время обсервационная армия в 60 000 человек будет охранять Голландию, блокировать Эренбрейтенштейн, Майнц, Мангейм, Филиппсбург и охранять дюссельдорфское, кельское и гюнингенское предмостные укрепления. Но Директория, упорствуя в своих ложных принципах ведения войны, продолжала держать отдельно Самбро-маасскую и Рейнскую армии: опыт минувшей кампании прошел для нее бесследно.
В Вену из Италии ведут три больших шоссе: 1) тирольское, 2) понтебское (или каринтийское) и 3) карниольское.
Первое шоссе, начинаясь от Вероны, проходит вдоль левого берега Адидже до Триента, пересекает высокую цепь Альп на Бреннерском перевале, в 60 лье от Вероны, и оттуда, через Зальцбург, выходит к самому Дунаю, по берегу которого спускается до Вены, пересекая Энс. От Вероны до Вены по этой дороге 170 лье.
Второе шоссе идет через провинции Виченца, Тревиза, пересекает Пьяве, Тальяменто, Понтеба, а также Карнийские [217] Альпы, проходя через Тарвисский перевал. От него оно спускается в Каринтию, пересекает р. Драву в Виллаке, проходит через Клагенфурт, главный город этой провинции, упирается в Мур, берегом которого следует до Брука, проходит затем через Земмеринг и спускается в венскую долину. По этому шоссе от Сан-Даниеле до Вены 95 лье.
Карниольское шоссе переходит через р. Изонцо в Градиска, направляется на Лайбах, главный город провинции, пересекает р. Саву, а затем р. Драву в Марбурге, входит в Штирию, проходит через Грац, ее главный город, и соединяется с каринтийским шоссе в Бруке. От Герца до Вены по этой дороге 105 лье.
Тирольское шоссе связано с каринтийским пятью поперечными дорогами. Первая, называемая пустертальской, начинается в Бриксене, поворачивает вправо, встречает один из притоков Адидже, проходит через Линц, Шпиталь и соединяется с карниольским шоссе около Виллаха; ее протяжение 45 лье. Вторая выходит из Зальцбурга, проходит Раштадт и также доходит до Шпиталя; ее протяжение 32 лье. В 4 лье ниже Раштадта ответвление этой дороги следует по Муру до Шейфлинга, где встречается с каринтийским шоссе; это ответвление имеет протяжение в 16 лье. Третья дорога выходит из Линца на Дунае, пересекает Энс около Роттенманна, проходит через высокие горы и на 36-м лье соединяется в Юденбурге с каринтийским шоссе. Четвертая выходит из Энса, поднимается по берегу р. Энс на протяжении 20 лье и спускается к Лёобену; ее длина 28 лье. Наконец, пятая выходит из Санкт-Пельтена и идет к Бруку; ее длина 24 лье.
Каринтийское шоссе связывается с карниольским тремя поперечными дорогами. Первая выходит из Герца, поднимается вверх по Изонцо, проходит через Капоретто, пересекает Киузу австрийскую и соединяется в Тарвисе с каринтийским шоссе; длина ее 21 лье. Вторая выходит из Лайбаха, пересекает реки Саву и Драву и выходит к Клагенфурту; ее длина 17 лье. Третья дорога начинается от Марбурга, встречает Драву и также выходит к Клагенфурту; ее длина 26 лье. За Клагенфуртом каринтийское шоссе больше не сообщается с карниольским. Они идут параллельно на расстоянии 29 лье одно от другого до Брука, где соединяются.
Армия эрцгерцога в первые дни марта состояла из 50000 человек, из которых 15000 человек находились [218] в Тироле, а остальные за Пьяве, прикрывая Фриуль. Она ожидала прибытия в течение апреля шести дивизий, отправленных с Рейна; это довело бы ее силы до 90 000 с лишним человек. Столь большое превосходство в силах делало понятным радужные надежды Венского кабинета. Французская армия в то время имела в Итальянском Тироле три дивизии — Дельмаса, Бараге-д'Илье и Жубера, и кавалерийскую бригаду генерала Дюма, под командой генерал-лейтенанта Жубера; всего в этом корпусе насчитывалось 17000 человек. Дивизии Массена, Серюрье, Гюйо (бывшая Ожеро), Бернадотта и резервная кавалерийская дивизия генерала Дюгуа (34000–35000 человек) были сосредоточены в областях Бассано и Тревиза, выставив аванпосты вдоль правого берега Пьяве. Дивизия Виктора находилась еще в Апеннинах. В первых числах апреля она должна была прибыть на Адидже, чтобы образовать там ядро обсервационного корпуса против венецианцев. Постепенно прибывавшие маршевые французские, ломбардские, циспаданские и польские батальоны должны были довести этот армейский корпус до 20000 человек.
Когда узнали, что эрцгерцог 6 февраля прибыл в Инсбрук, то решили, что он сосредоточит все свои силы в Тироле, ограничившись выставлением одной дивизии в 6000 человек позади Тальяменто. Этим ускорилось бы на 20 дней присоединение к его армии шести дивизий, посланных с Рейна. Он смог бы тогда атаковать генерала Жубера, вытеснить его с позиций на Авичио и отбросить в Италию. В первые же дни февраля главнокомандующий известил генерала Жубера о грозившей ему опасности и, исходя из этой гипотезы, приказал ему выбрать три позиции между р. Авичио и линией Торболе и Мори, на которых он мог бы со своим армейским корпусом задержать марш эрцгерцога и выиграть восемь — десять дней, чтобы дать возможность дивизиям, стоявшим на Бренте, ударить во фланг армии эрцгерцога через ущелья Бренты.
II
Но эрцгерцог согласно плану, предписанному ему придворным военным советом, сосредоточил главные силы во Фриуле, и это позволяло французской армии атаковать его до прибытия рейнских дивизий, удаленных еще на 20 переходов. [219]
Исходя из этого, Наполеон 9 марта перенес свою главную квартиру в Бассано. Он обратился в приказе к армии со следующими словами:
«Солдаты, взятием Мантуи только что закончилась итальянская война, которая дала вам право на вечную благодарность родины. Вы победили в 14 сражениях и 70 боях. Вами взято 100000 пленных, захвачено 500 полевых пушек, 2000 тяжелых орудий, четыре понтонных парка. Контрибуции, наложенные на страну, которая вами завоевана, позволили кормить, содержать и платить жалованье армии, Кроме того, вы выслали 30 миллионов министру финансов для государственной казны. Вы обогатили парижский музей 300 произведениями искусства древней и новой Италии, на создание которых потребовалось тридцать веков. Вы завоевали республике самые прекрасные области Европы. Транспаданская и Циспаданская республики обязаны вам своей свободой. Французские знамена впервые развеваются на берегах Адриатики напротив родины Александра{88}, в 24 часах от нее. Короли сардинский и неаполитанский, папа, герцог пармский отторгнуты от коалиции. Вы прогнали англичан из Ливорно, из Генуи, с Корсики... Но вас ждет еще более высокое предназначение!!! И вы будете его достойны!!!
Из всех врагов, соединившихся для удушения республики при самом ее зарождении, остался перед вами только один император... У него нет больше ни своей политики, ни своей воли, а есть лишь политика и воля того коварного правительства, которое, не переживая само несчастий войны, смеется над бедствиями континента. Исполнительная Директория не щадила ничего, чтобы дать мир Европе; по своей умеренности ее предложения не соответствовали силе ее армий... Вена не стала ее слушать, поэтому нет больше надежды на мир, пока мы не дойдем до самого сердца наследственных владений императора.
Вы встретите там храбрый народ, вы с уважением отнесетесь к его религии и его обычаям, будете щадить его собственность.
Доблестной венгерской нации вы принесете свободу».
Нужно было переправиться через Пьяве и Тальяменто на глазах у австрийской армии и обойти ее правый фланг, чтобы раньше ее занять ущелья Понтеба. Массена, выступив [220] из Бассано, переправился в горах через Пьяве, разбил дивизию Люзиньяна, преследовал ее по пятам, захватив несколько пушек и 600 пленных, среди которых был сам генерал Люзиньян, и отбросил остатки дивизии за Тальяменто, овладев Фельтре, Кадоре и Беллуно. 12 марта дивизия Серюрье выступила к Азоло, переправилась на рассвете через Пьяве, двинулась на Конельяно, где находилась австрийская главная квартира, и таким образом обошла все дивизии, оборонявшие нижнюю Пьяве. Это позволило дивизии Гюйо произвести в 2 часа пополудни переправу в Оспадалетто, перед Тревизо. Река в этом месте довольно полноводная, а поэтому требовался мост. Но добрая воля солдат заменила его. Только один барабанщик чуть было не утонул и был спасен бросившейся вплавь маркитанткой. В тот же день дивизии Серюрье и Гюйо с главной квартирой остановились в Конельяно. Дивизия Бернадотта, находившаяся в Падуе, соединилась с ними на следующий день.
Противник выбрал для сражения долину Тальяменто; на ней было удобно действовать его хорошей и многочисленной кавалерии. Арьергард противника пытался ночью задержаться в Сачиле, но был выбит оттуда 13-го генералом Гюйо.
III
16 марта, в 9 часов утра, обе армии встретились. Французская армия встала вместе с главной квартирой перед Вальвасоне, на правом берегу Тальяменто, имея слева дивизию Гюйо, в центре — дивизию Серюрье и справа — дивизию Бернадотта. Австрийская армия, почти равная по силе, была построена в таком же порядке на противоположном берегу. Находясь на такой позиции, она не прикрывала понтебского шоссе. Колонна Очкая и остатки дивизии Люзиньяна не были больше способны остановить Массена. Между тем Понтеба была самой короткой дорогой и естественным направлением для прикрытия Вены.
Такое поведение эрцгерцога можно объяснить, лишь предположив, что он опасался только за Триест, главную морскую базу Австрии, или что позиции не были им еще окончательно заняты, а прикрывшись Тальяменто, он надеялся выиграть несколько дней, что дало бы время гренадерской дивизии, шедшей с Рейна и уже прибывшей в Клагенфурт, усилить дивизию Очкая, действовавшую против Массена. [221]
Канонада началась на обоих берегах Тальяменто. Легкая кавалерия произвела несколько атак по гравию этого горного потока. Французская армия, видя, что противник слишком хорошо подготовил позицию, прекратила огонь, расположилась на биваке и принялась за обед. Это ввело эрцгерцога в заблуждение: он подумал, что она остановилась потому, что шла всю ночь. Он отвел войска назад и вернулся в свой лагерь. Но два часа спустя, когда все успокоилось, французская армия неожиданно вновь встала в ружье. Дюфо во главе 27-й легкой полубригады — авангарда Гюйо, — и Мюрат с 15-й легкой полу бригадой — авангардом Бернадотта, — поддерживаемые каждый своей дивизией, бросились в реку, имея в каждом полку вторые батальоны развернутыми, а первый и третий в колонне на взводной дистанции. Противник бросился к оружию, но уже вся первая линия успела переправиться самым блестящим образом и приняла на другом берегу боевой порядок. Орудийный и ружейный огонь разгорелся со всех сторон. Легкая кавалерия, приданная этим двум дивизиям, находилась на правом и левом флангах. Дивизия кавалерийского резерва генерала Дюгуа и дивизия Серюрье переправились через реку тотчас же, как только первая линия удалилась на 100 туазов от берега, и образовали вторую линию. После нескольких часов боя и ряда пехотных и кавалерийских атак противник, будучи отброшен при атаках на деревни Градиска и Кодроипо и видя себя обойденным вследствие удачной атаки дивизии генерала Дюгуа, начал отступать, оставив своему победителю восемь орудий и пленных.
При первых пушечных выстрелах Массена переправился через реку в Сан-Даниеле. Он здесь почти не встретил сопротивления, овладел Озоппо — этим ключом понтебского шоссе и венецианской Киузы, который противником как следует на охранялся. Ущелья Понтеба оказались, таким образом, в его власти. Остатки дивизии Очкая он отбросил на Тарвис.
IV
Эрцгерцог, не будучи больше в состоянии отступать через Каринтию, так как Массена занял Понтеба, решил выйти на это шоссе через Удине, Чивидале, Капоретто, Киузу австрийскую и Тарвис. Он направил туда три дивизии и обоз под начальством генерала Баялича, а с остальной [222] армией двинулся через Пальманову и Градиску для обороны р. Изонцо и прикрытия Карниоля. Но Массена находился только в двух переходах от Тарвиса; Баялич же, следуя по указанной дороге, был от него в шести, следовательно этот маневр ставил данный корпус в тяжелое положение, и эрцгерцог это чувствовал. Он лично поспешил в Клагенфурт, чтобы стать во главе находившейся там гренадерской дивизии, и занял позицию впереди Тарвиса с целью остановить Массена. Этот генерал задержался на два дня, но, получив приказание двинуться стремглав на Тарвис, он направился туда со всей поспешностью. Там перед ним очутился эрцгерцог с остатками дивизии Очкая и прибывшей с Рейна прекрасной гренадерской дивизией. Бой был упорный. С той и другой сторон чувствовалось понимание важности победы, потому что, если бы Массена овладел тарвисским проходом, три австрийские дивизии, двигавшиеся по долине Изонцо, были бы потеряны для врага. Эрцгерцог не щадил себя и несколько раз чуть не был захвачен французскими стрелками. Генерал Брюн, впоследствии маршал Франции, командовавший бригадой в дивизии Массена, вел себя здесь с величайшей доблестью. Австрийцы были разбиты. Они бросили в бой все, до последнего батальона, и им не удалось отступить в порядке; остатки их бежали к Виллаху, сборному пункту за Дравой. Массена, владея Тарвисом, расположился там фронтом в сторону Виллаха и австрийской Киузы, откуда должны были выйти три дивизии, направленные по этой дороге с тальяментского поля сражения.
V
На следующий день после сражения на Тальяменто главная квартира эрцгерцога вступила в Пальманову, крепость, принадлежавшую венецианцам. Он расположил там склады. Но, рассчитав, что ему пришлось бы оставить 5000–6000 человек для охраны крепости вследствие того, что крепостная артиллерия еще не прибыла, он ее эвакуировал. Французы поставили здесь гарнизон и обеспечили его от внезапной атаки. Дивизия Бернадотта появилась перед Градиской для переправы через Изонцо. Она нашла городские ворота запертыми, была встречена пушечными выстрелами и попыталась вступить в переговоры с комендантом, но он от этого отказался. Тогда главнокомандующий [223] двинулся с Серюрье на Левый берег Изонцо по мальфальконской дороге. Для сооружения моста пришлось бы потерять драгоценное время. Полковник Андреосси, начальник понтонных парков, первым бросился в Изонцо, чтобы измерить его глубину. Колонны последовали его примеру, солдаты переправлялись по пояс в воде под ружейным огнем двух хорватских батальонов, обращенных потом в бегство. После переправы дивизия Серюрье двинулась к Градиске, куда прибыла 19 марта, в 5 часов вечера.
Во время этого перехода на правом берегу велась оживленная ружейная перестрелка: там дрался Бернадотт. Этот генерал имел неосторожность штурмовать крепость, был оттеснен и потерял 400–500 человек. Эта чрезмерная храбрость оправдывалась желанием самбро-маасских войск проявить себя в бою и, благородно соревнуясь, прибыть к Градиске прежде старых частей Итальянской армии. Когда комендант Градиски увидел на высотах Серюрье, он сдался в плен с 3000 человек, двумя знаменами и 20 полевыми орудиями с упряжками.
Главная квартира направилась на следующий день в Герц. Дивизия Бернадотта двинулась на Лайбах. Генерал Дюгуа с 1000 коней завладел Триестом. Серюрье из Герца двинулся вверх по Изонцо через Капоретто и Киузу австрийскую, чтобы поддержать генерала Гюйо и вернуться в Тарвисе на каринтийское шоссе.
Генерал Гюйо с поля Тальяментского сражения направился на Удине и Чивидале и вступил в Капоретто на изонское шоссе. Все эти дни у него происходили ожесточенные схватки с арьергардом Баялича, который потерял много людей убитыми и взятыми в плен, а также часть обоза и орудий. Это заставило Баялича ускорить марш. С прибытием в Киуза-ди-Плетц австрийцы считали себя спасенными. Они не знали, что Массена занял Тарвис уже два дня назад. Массена атаковал их с фронта, Гюйо — с тыла. Киузская позиция, хотя и сильная, не смогла устоять перед 4-й линейной полубригадой, прозванной «Стремительной». Эта полубригада вскарабкалась на гору, господствующую над левым флангом, и Баяличу, после того как этот важный пункт оказался обойденным, не оставалось иного выхода, как сложить оружие. Обозы, пушки, парк, знамена — все было захвачено. Однако пленных было взято только 5000 человек, потому что много солдат было [224] убито, ранено или пленено в различных боях после Тальяменто, а другие, уроженцы Карниолы и Хорватии, видя, что все потеряно, в больших количествах разбрелись по ущельям, рассчитывая пробраться поодиночке в свои селения. Захвачено было 32 орудия, 400 артиллерийских и обозных повозок, четыре генерала и много интендантских служащих.
VI
Главная квартира последовательно перемещалась в Капоретто, Тарвис, Виллах, Клагенфурт. Армия переправилась через Драву по Виллахскому мосту, который неприятель не успел сжечь. Теперь, находясь в долине Дравы, перевалив через Карнийские и Юлийские Альпы, армия вступила в Германию. Язык, нравы, климат, почва, культура — все было не такое, как в Италии. Армия выражала свое удовлетворение гостеприимством и добродушием крестьян. Изобилие овощей, большое количество повозок и лошадей очень ей пригодились. В Италии она находила только телеги, запряженные волами, езда на которых, медленная и неудобная, плохо гармонировала с живостью французов. Армия заняла цитадели в Герце, в Триесте и в Лайбахе. Две австрийские дивизии — Кайма и Меркандина, прибывшие с Рейна, стояли, заняв оборонительные позиции у Клагенфурта. Первая из них потеряла 400–500 человек и была отброшена.
Клагенфурт имел бастионную крепостную ограду, заброшенную уже в течение ряда столетий. Инженерные офицеры напустили в рвы воду, вновь соорудили брустверы и снесли дома, построенные на валах. В Клагенфурте были устроены госпитали и всякого рода склады. Этот опорный пункт у выходов из гор был признан очень важным.
Во всех провинциях было опубликовано следующее воззвание по-французски, по-немецки и по-итальянски:
«Жители Каринтии, Карниолы и Истрии! Французская армия идет к вам не для завоевания и не для внесения каких-либо перемен в вашу религию, в ваши нравы и обычаи; она — друг всех наций, а в особенности храбрых германцев... Жители Каринтии, я знаю, вы, так же как и мы, ненавидите англичан, которые одни только и извлекают, вместе с вашими министрами, ими подкупленными, выгоды из ведущейся войны. Если мы с вами воюем вот уже шесть [225] лет, то это происходит вопреки желанию и храбрых венгерцев, и просвещенных граждан Вены, и добрых жителей Каринтии, Карниолы и Истрии. Итак, будем друзьями, вопреки Англии и министрам Венского двора. Французская республика приобрела над вами права победителя; пусть исчезнут они перед лицом договора, который нас свяжет. Вы не станете вмешиваться в войну, которая ведется против вашего желания!!! Вы поможете удовлетворить нужды моей армии. Со своей стороны, я буду охранять вашу собственность; я не наложу на вас никакой контрибуции. Не достаточно ли ужасна война сама по себе? Не слишком ли вы уже пострадали, вы, невинные жертвы чужих страстей? Все налоги, какие вы обычно платили императору, послужат для возмещения расходов, неизбежных при движении армии, и для уплаты за все, что вы мне доставите».
Это воззвание произвело хорошее впечатление. Его придерживались обе стороны. Никакой контрибуции не было наложено, и жители не давали никакого повода для жалоб. В четырех провинциях были организованы четыре правительства; их составили из наиболее богатых собственников. В Триесте были конфискованы английские товары. В императорских складах на руднике Идрии было обнаружено на несколько миллионов ртути.
VII
В течение десяти дней с начала открытия кампании на берегах Пьяве и Тальяменто и во Фриуле войска обеих армий в Тироле оставались в бездействии. Генерал Керпен, командовавший австрийским корпусом, ожидал каждую минуту прибытия двух дивизий с Рейна. Генерал Жубер не получал еще приказа о наступлении; в инструкциях ему предписывалось только сдерживать противника и оберегать свою позицию на Авичио. Но тотчас же после Тальяментского сражения и изгнания всей австрийской армии из Италии, после того, как Массена овладел каринтийским шоссе, Наполеон решил продвинуться по этому шоссе со всей армией и отправил генералу Жуберу приказание разбить противника, которого он превосходил силами, подняться вверх по берегам Адидже, отбросить генерала Керпена за Бреннер и двинуться вправо через Пустерталь, следуя по шоссе, идущему вдоль Дравы, для присоединения к армии в Шпитале, [226] на каринтийском шоссе. Жуберу предписывалось оставить одну бригаду для обороны Авичио с приказанием, если он будет к тому вынужден, отойти на Монте-Бальдо, там ожидать указаний от генерала Кильмэна, командующего войсками в Италии, и держать связь с генералом Балланом в Вероне. С прибытием победоносной французской армии на Земмеринг и созданием угрозы Вене все, что могло произойти на нижней Адидже, становилось второстепенным.
20 марта, тотчас же по получении приказа, генерал Жубер перешел в наступление. Главная квартира была тогда в Герце, на Изонцо. Генерал Керпен стоял со своими главными силами в Чембра позади Авичио, прикрывая Сан-Микеле, через который сообщался с генералом Лаудоном, занимавшим правый берег Адидже. Дивизия Жубера переправилась через Авичио в Сегонцано, а в то же время дивизии Дельмаса и Бараге-д'Илье перешли реку по мосту в населенном пункте Авичио и направились по шоссе правого берега на Сан-Микеле. Всем французским силам предоставлялась возможность принять участие в бою против генерала Керпена, тогда как корпус Лаудона, отделенный Адидже, оставался пассивным зрителем. Таким образом, исход боя не вызывал сомнений. Генерал Керпен, отброшенный со всех позиций, потерял половину своих людей, знамена, пушки, оставив 3000 пленных и 2000 убитых. Это Сан-Микельское сражение открыло путь в Тироль.
В то время как Бараге-д'Илье и Дельмас входили в Сан-Микеле и захватили там мост, Жубер двигался прямо на Неймаркт через горы. Он овладел им после легкого боя, переправился по мосту, разгромил и рассеял войска Лаудона, который со всеми войсками, какие он смог собрать, стал на позицию между Неймарктом и Трамином. Вечером 22 марта Жубер возвратился в Неймаркт с пушками, знаменами и 2500 пленными.
В это время авангард вошел в Боцен, богатый торговый город, где захватил все склады противника. Первая австрийская дивизия с Рейна, под командованием генерала Спорка, прибыла в Клаузен. Генерал Керпен собрал позади этой дивизии остатки своих войск и, соблазненный позицией, показавшейся ему неприступной, решил ждать своего победителя. 24 марта генерал Жубер двинулся туда с большей частью своего корпуса. Атака была очень энергична. Естественные препятствия показались сначала непреодолимыми, но отважные французские стрелки, столь же ловкие, как и [227] сами тирольцы, взобрались на горы, примыкавшие к правому флангу противника, и, действуя оттуда, принудили его к отступлению.
Генерал Керпен, не надеясь больше на присоединение второй дивизии, которую он ожидал с Рейна, отступил на Миттенвальд, оставив, таким образом, в распоряжении Жубера пустертальское шоссе. Но Жубер рассудил, что ему опасно начинать свое движение вправо, дефилируя так близко от лагеря противника. Он его атаковал 28 марта. Кавалерийская атака генерала Дюгуа способствовала достижению успеха. Генерал Керпен, разбитый в третий раз, эвакуировал Штерцинген и отступил на Бреннер. Тревога распространилась до Инсбрука. Не сомневались больше, что намерением генерала Жубера было двинуться туда, чтобы установить связь с Рейнской армией. Такой план привел бы к катастрофе, потому что Рейнская армия все еще стояла на квартирах в Эльзасе. Но не было больше никаких препятствий к тому, чтобы Жубер, согласно своим инструкциям, направился через Пустерталь на соединение с главными силами армии на каринтийском шоссе. 2 апреля он двинулся туда, распорядился занять Бруннекен и Тоблах, и когда удостоверился, что никто не может помешать его выходу в долину и движению на Каринтию, вывел все свои посты из Тироля. 4 апреля он окончательно решился на это передвижение. Им была оставлена колонна в 1200 человек под командованием генерала Сервье с приказанием снова занять позиции по р. Авичио для прикрытия Италии. К армии генерал Жубер присоединился с 12000 человек; он был обременен 7000 пленных, которые были захвачены им в этих боях.
Таким образом, за 17–20 дней армия эрцгерцога была разбита в двух больших сражениях и нескольких боях, отброшена за Бреннер, Юлийские Альпы и Изонцо; были захвачены Триест и Фиуме — единственные морские порты монархии. Провинции Герц, Истрия, Карниоль, Каринтия подчинились французскому правительству. 20000 пленных, 20 знамен, 50 полевых орудий с упряжками, взятые на поле сражения, явились трофеями, свидетельствующими о превосходстве французского солдата. Из шести дивизий, которых ждал эрцгерцог с Рейна, две были уже потеряны. Французская главная квартира стояла в Германии, самое большее в 60 лье от Вены. Все заставляло думать, что в течение мая победоносные французские армии овладеют этой [228] столицей, потому что на Рейне у Австрии в начале марта оставалось только 80000 человек, а во французских армиях — Самбро-маасской и Рейнской — насчитывалось свыше 130000 человек.