Том II
Часть третья.
Артиллерийское снабжение
Организация снабжения в мирное время (1906–1914 гг.)
Установление табелей артиллерийского снабжения и норм артиллерийских запасов{390}
Артиллерийское снабжение русской армии и вообще «полное обеспечение государства предметами вооружения» лежало на обязанности ГАУ. Оно должно было заботиться о достаточном запасе предметов боевого снабжения, вводимых на вооружение артиллерии. ГАУ должно было содержать запасы всех предметов вооружения: 1) для обыкновенных ежегодных расходов; 2) для войск, переходящих из мирного на военное положение; 3) на случай формирования новых частей войск и возведения новых укрепленных пунктов во время войны; 4) для пополнения израсходованного и утраченного в период военных действии.
Расчеты запасов артиллерийского снабжения составлялись в ГАУ, руководствуясь штатами и мобилизационным расписанием войск и учреждений военного времени, на основании табелей артиллерийского вооружения и определенных норм для каждой категории запасов.
Штаты войск разрабатывались до 1910 г. в Главном штабе. После 1910 г. разработка штатов войсковых частей лежала на обязанности ГУГШ по соглашению с другими главными управлениями военного министерства. Штаты, выработанные ГУГШ, рассматривались военным советом и утверждались царем.
Табели артиллерийского имущества и расчеты ручного оружия разрабатывались в ГАУ и представлялись на утверждение военного совета.
Работа по составлению и утверждению табелей протекала настолько медленно, что снабжение войск вновь вводимыми предметами, например, при перевооружении скорострельными пушками, производилось по временным ведомостям, составляемым в соответствующих отделениях ГАУ, не ожидая окончания разработки и утверждения табелей. С другой стороны, строевые части войск, [6] не имея утвержденных табелей, находились в крайнем затруднении как в отношении учета положенного для них имущества, так и в отношении способа его ремонта, указываемого в табелях.
Действовавшее до первой мировой войны мобилизационное расписание 1910 г. составлялось в ГУГШ совершенно самостоятельно и независимо от ГАУ, не считаясь ни с наличием вооружения и прочих предметов артиллерийского снабжения, имевшихся в распоряжении ГАУ, ни с необходимым временем для заготовления недостающего артиллерийского имущества. В результате в мобилизационное расписание оказались включенными такие части артиллерии и такие учреждения военного времени, которые не могли быть снабжены артиллерийским имуществом не только в 1910, но и в 1914 г., когда началась война.
Что касается норм артиллерийских запасов, то по смыслу действовавших в то время законов «составление соображений о размере необходимых запасов и о степени готовности их на случай мобилизации» лежало на обязанности ГАУ. По распоряжениям ГАУ в артиллерийских складах должно было выделяться артиллерийское имущество для образования «чрезвычайного запаса» и «запаса военного времени».
Чрезвычайный запас должен был составляться из таких годных на боевое назначение предметов артиллерийского снабжения, взамен которых были уже введены новые образцы. Он должен был служить для снабжения войсковых частей, формируемых по военным обстоятельствам, а также для усиления укрепленных пунктов, и не мог расходоваться без разрешения ГАУ. Распределение чрезвычайного запаса между складами ГАУ должно было представляться на утверждение военного министра.
Запас военного времени должен был состоять из того вполне исправного, годного и готового к немедленному отпуску артиллерийского имущества, которое хранилось в артиллерийских складах исключительно для потребностей военного времени, в определенных числовых нормах для каждого предмета. К этому запасу относилось имущество местных артиллерийских парков (винтовочные и пулеметные патроны, боеприпасы к орудиям), передовых артиллерийских запасов, подвижных мастерских и управлений, учреждений и войск, назначенных мобилизационным расписанием к формированию только в военное время и не имеющих в мирное время личного состава. Размер этого запаса устанавливался соответствующими табелями артиллерийского имущества войсковых частей и учреждений, подлежащих формированию в военное время. В запас военного времени могли включаться особые неприкосновенные запасы артиллерийского имущества, назначенного к расходованию только в военное время, в виде общей потребности, из учрежденных на театре войны промежуточных или тыловых складов. В законе указано было, что «размер этих последних запасов утверждается высочайшею властью»{391}; о порядке же утверждения [7] запаса военного времени определенных указаний в законе не имелось, но по общему смыслу военного законодательства того времени нормы этого запаса должны были бы утверждаться также царем после предварительного рассмотрения в военном совете.
Имущество запаса военного времени должно было комплектоваться распоряжением ГАУ и только с его разрешения могло расходоваться в мирное время исключительно в видах освежения и при условии обеспечения немедленного пополнения расходуемого. Распределение запаса военного времени между складами, как и чрезвычайного запаса, должно было утверждаться военным министром по представлениям ГАУ.
В общем образование запасов в артиллерийских складах, их расходование, освежение и пр. производилось по распоряжениям ГАУ. Главным образом с его же разрешения производился складами прием и отпуск всех вообще предметов артиллерийского снабжения. Между тем с 1910 г. артиллерийские склады с их мастерскими и лабораториями были изъяты из непосредственного подчинения ГАУ и остались в распоряжении военно-окружных артиллерийских управлений, которые с 1910 г. были также не подведомственны ГАУ. Это отсутствие определенной стройной системы в организации управления артиллерийского снабжения необходимо учитывать при выявлении причин непорядков, обнаружившихся в боевом снабжении русской армии с самого начала первой мировой войны.
С 1910 г. все основные вопросы по установлению норм мобилизационных артиллерийских запасов военного времени и сроков их заготовления сосредоточены были в ГУГШ.
С целью установления норм запасов военного времени при ГУГШ в 1910 г., одновременно с проведением реформ преобразования армии, была образована комиссия, возглавляемая помощником военного министра генералом Поливановым. В состав этой комиссии были назначены постоянные представители от ГАУ и от Управления генерал-инспектора артиллерии.
Комиссией генерала Поливанова были окончательно установлены и затем утверждены высшей властью нормы артиллерийских запасов для орудий и прочих предметов материальной части артиллерии, для боевых комплектов выстрелов к орудиям разных калибров. Главнейшие соображения, которые легли в основу работ комиссии генерала Поливанова при установлении норм артиллерийских запасов, следующие:
1. Будущая большая война, требующая полного напряжения всех сил и средств государства, не может быть продолжительной. По господствующему в то время мнению представителей ГУГШ, война будет скоротечной, продлится 2–6 месяцев и не более года, так как во всяком случае ранее годичного срока войны наступит полное истощение воюющих сторон и они вынуждены будут притти к мирному соглашению.
2. Нормы запасов должны быть определены по данным опыта последней войны с Японией и принимая во внимание имеющиеся [8] сведения о запасах, установленных возможными противниками в союзниками России, особенно в отношении норм огнестрельных запасов. Утрата материальной части, оружия и боевых припасов на полях сражений, как данная весьма неопределенная, не учитывалась.
3. В первые месяцы боевых действий война ведется за счет заготовленных запасов, а затем пополнение израсходованного должно производиться своевременной подачей предметов, изготовляемых уже во время войны. Запасы должны содержаться такого размера, чтобы их хватило на период времени, необходимый для развития наибольшей производительности заводов, изготовляющих предметы боевого снабжения{392}.
Соображения комиссии генерала Поливанова оказались ошибочными, особенно в отношении определения продолжительности и масштаба войны, а установленные комиссией нормы артиллерийских запасов оказались ничтожными по сравнению с действительной потребностью войны.
Действительная потребность войны превзошла всякие предположения и оказалась так велика, что заблаговременно учесть ее не могло ни ГУГШ, ни тем более ГАУ. По словам начальника ГАУ генерала Кузьмина-Караваева, «если бы накануне войны 1914 г. кем-либо из ответственных чинов военного ведомства была высказана мысль о предстоящей потребности в предметах артиллерийского довольствия, близкой к определившейся к 1916 г., то подобное заявление было бы признано не серьезным, не подлежащим обсуждению»{393}.
ГУГШ предложило ГАУ принять к руководству утвержденные нормы артиллерийских запасов и указало при этом, что нормы запасов выработаны на время годовой войны.
ГАУ, являясь с 1910 г. лишь исполнительным органом, «обязано было содержать установленные нормы запасов, а в случае войны быть готовым их восстанавливать в годовой срок». Только приведенное руководящее указание ГУГШ могло служить для ГАУ основанием его деятельности по заготовлению предметов артиллерийского снабжения, по устройству и оборудованию казенных заводов и арсеналов, по обеспечению их материалами, топливом, и пр., чтобы «создать надежное, в утвержденной норме, снабжение армии предметами артиллерийского довольствия»{394}.
Исчисление общей потребности в предметах артиллерийского снабжения, необходимых для отпуска войскам и для образования запасов военного времени, производилось в ГАУ путем простого перемножения цифр количества предметов, положенных к содержанию в той или иной части войск по табели, на число войсковых частей, назначенных по мобилизационному расписанию, и путем определения процентов от исчисленной той или иной потребности, установленных для содержания в запасах военного времени. [9]
Согласно произведенному исчислению, ГАУ распоряжалось заготовлением необходимых предметов артиллерийского снабжения, заказывая их казенным и частным русским заводам (заграничные заводам заказы давались в мирное время лишь в исключительных случаях для изготовления единичных опытных экземпляров новых систем орудий и т. п.).
По установленному порядку предметы артиллерийского имущества, изготовленные заводами по заказу ГАУ, сдавались заводами в артиллерийские склады, откуда отпускались войскам по распоряжениям ГАУ. Процедура приема предметов складами от заводов и войсками от складов происходила весьма медленно и сопряжена была с соблюдением многих формальностей, вызывавших постоянные недоразумения между приемщиками и сдатчиками, окончательное разрешение которых доходило нередко до ГАУ, затрудняя его работу. Прием предметов артиллерийского снабжения войсками непосредственно от заводов, минуя артиллерийские склады, за весьма редкими исключениями, не допускался, так как заводы были оборудованы для производства лишь отдельных предметов артиллерийского снабжения, и приемщикам от войск приходилось бы объезжать много заводов. Такой порядок был бы весьма неудобен и для заводов, которые должны были бы хранить у себя изготовленные предметы в ожидании прибытия приемщиков от войск, вместо того, чтобы по мере изготовления сдавать предметы в ближайший артиллерийский склад, причем частные заводы по приемным квитанциям склада могли бы получать без промедления деньги за сданные предметы. Предполагалось, что по сосредоточении в складах всех предметов будут вызываться приемщики от войск для получения всего необходимого для вооружения.
Предположение это в большинстве случаев не оправдывалось. Комиссия обороны Государственной думы, вникая в дело снабжения войск предметами артиллерийского довольствия, не могла нe отметить «хаотического беспорядка», наблюдавшегося при рассылке некоторых изготовленных предметов.
Нередко войсковые части получали изготовленные частными заводами Петербургской и Московской губерний зарядные ящики и парные повозки, между тем как колеса к ним, заказанные брянскому или киевскому арсеналам, еще не были готовы, а затем высылались со значительным запозданием. Некоторые батареи получали орудия и лафеты, изготовленные Пермским горным заводом, но прицельных приспособлений и колес к лафетам этот завод не изготовлял. Высланные из Петербургского орудийного завода прицелы с панорамами, а из какого-нибудь казенного арсенала колеса зачастую поступали в батареи не одновременно с орудиями.
Для перевооружения горных батарей материальная часть обр. 1909 г. изготовлялась разными заводами: пушки и патроны — в Петербурге, лафеты — там же и в Киеве, вьючные приспособления — в Петербурге, конская амуниция — в Москве и т. д. Изготовленная материальная часть сдавалась в ближайшие артиллерийские склады, откуда высылалась батареям. При проверке мобилизационной [10] готовности горных батарей Киевского округа, произведенной весной 1913 г., батареи эти оказались далеко не в полной боевой готовности и не могли выступить в поход, хотя перевооружение их начато было почти за два года до проверки{395}. У них в боевом комплекте нехватало до 40% шрапнельных патронов и до 100% гранатных. Кроме того, имея пушки и лафеты, они не могли выступить в поход за недостатком многих других предметов: вьючных приспособлений, телефонных двуколок, конской амуниции, подков, походных кузниц, укладочной принадлежности, инструмента, походных кухонь, санитарного обоза и пр.
Ко времени осмотра в горных батареях состояли полностью вьючно-верховые седла обр. 1909 г., но совсем не было необходимых для вьючки добавочных помочных ремней и вьючных рычагов для парковых патронных вьюков, не было горных хомутов с принадлежностью, нехватало стопоров и некоторых других приспособлений, вследствие чего нельзя было вьючиться. Выступить в поход эти горные батареи могли лишь на колесах, а горные парки вовсе не могли этого сделать, так как их материальная часть была приспособлена к движению исключительно вьючным порядком, и колесных повозок они не имели. Указанные недостающие вьючные приспособления заказаны были Петербургскому арсеналу, который своевременно их не изготовил.
Телефонные двуколки имелись в киевском арсенале, откуда и были отправлены в горные батареи.
Горные хомуты были заказаны заводу Тиль и К° в Москве; на скорое их изготовление, однако, нельзя было рассчитывать. Поэтому батареям пришлось самим приспособить имеющуюся у них амуницию легкой артиллерии. Приспособление простое: сняли шлеи легкой амуниции и к хомутам пристегнули более короткие горные шлеи, имеющиеся при вьючно-верховых седлах, с помощью особых добавочных ремней.
Так называемое «имущество текущего довольствия», необходимое войскам в мирное время для учебных занятий и для пополнения убыли от порчи и утраты, должно было содержаться в артиллерийских складах в таком количестве, чтобы удовлетворение этим имуществом нужд войск производилось «своевременно и безостановочно».
В действительности оно производилось в большинстве случаев крайне медленно и нужные войскам предметы далеко не всегда оказывались на складах.
Порядок приема в склады артиллерийского имущества от заводов и войск, а также хранения имущества и отпуска его войскам подробно был указан законом{396}. Несмотря на достаточно точную и определённую регламентацию правил, артиллерийские склады, [11] боясь ответственности, а иногда и по другим причинам, старались находить нарушение правил со стороны сдатчиков, особенно если это были частные заводы. Приемщики от войск, командируемые для получения артиллерийского имущества от складов, в свою очередь должны были зорко следить за тем, чтобы не получить от склада бракованных предметов, особенно если приходилось получать предметы, уже бывшие в употреблении. Недоразумения между сдатчиками и приемщиками и так называемые начеты составляли обычное явление, приводили к обширной длительной переписке и к нежелательным задержкам в артиллерийском снабжении.
Бывали случаи, когда артиллерийские склады определенно эксплоатировали приемщиков от войск. В 1908 г. от частей артиллерии Кавказского округа командированы были приемщики-офицеры с командами солдат за материальной частью скорострельной артиллерии обр. 1900 г., сданной в двинский артиллерийский склад батареями Виленского округа, перевооруженными пушками обр. 1902 г. Предварительно складу были отпущены деньги на чистку, смазку и приведение в порядок материальной части обр. 1900 г., но склад этого не сделал ко времени прибытия приемщиков, которым пришлось большую часть работ выполнить самим, вследствие чего перевооружение кавказской артиллерии скорострельными пушками задержалось на несколько месяцев.
Как увидим ниже, несмотря на указанные большие затруднения в артиллерийском снабжении, почти все войска и отчасти даже крепости к началу мировой войны были почти полностью снабжены положенным артиллерийским имуществом. Этому в значительной мере способствовали произведенные накануне войны в 1912–1914 гг. опытные мобилизации не только в войсковых частях, но даже в крепости Осовец на границе с Восточной Пруссией. Опытные мобилизации заблаговременно обнаружили недочеты мобилизационной готовности, которые большей частью успели устранить к началу войны{397}.
Что касается боевых припасов и прочего артиллерийского имущества, положенного к содержанию в запасах военного времени, то большая часть этого имущества также состояла в запасах, но запасы эти быстро истощились в самом начале войны и совершенно не могли обеспечить нужды армии.
Порядок дачи и исполнения заказов боевого снабжения{398}
Предметы боевого снабжения заготовлялись распоряжением ГАУ, которое, руководствуясь существовавшими законоположениями, [12] давало наряды техническим артиллерийским заведениям в заказы казенным и частным заводам.
Законоположения царской России построены были на полном недоверии закона к обеим сторонам — и к заказчику, т. е. в данном случае к ГАУ, и к исполнителям заказа. Выдача заказов частным заводам обусловливалась особенно многими формальностями, порождавшими в итоге немало затруднений не только для поставщиков, но и для ГАУ.
Всякий заказ ГАУ должно было представлять на разрешение и утверждение военного совета, предварительно согласовав условия заказа не только с требованиями закона, но часто и с контролирующими ведомствами и с министерством торговли и промышленности. На предварительные переговоры по поводу заказа с поставщиками, на составление кондиций и технических условий, на согласование с ведомствами, на составление докладов в военный совет, рассмотрение докладов ГАУ в канцелярии военного министерства и затем в военном совете, — на все это затрачивалось много времени. Поставщикам приходилось ожидать иногда по нескольку месяцев, пока заказ утверждался военным советом и с ними заключался договор на поставку. Эти задержки происходили даже в тех случаях, когда выдача заказа была предрешена без конкуренции (например, Путиловский завод ожидал заключения с ним контракта на первый валовой заказ 3-дм. скорострельных полевых пушек своей системы почти целый год; представитель завода откровенно заявлял, что, предусматривая промедление и другие трения, он умышленно надбавил несколько процентов на цену пушек).
С другой стороны, значительное запоздание в сдаче заказанных предметов против сроков, обусловленных договорами, было обычным явлением, но столь же обычным было и сложение неустоек с заводов, особенно при крупных заказах, так как в большинстве случаев находили, что неисправностью в поставке «казне не причинено убытков» или неисправность заслуживала «по положению своему особого снисхождения».
Запоздание в сдаче заказов действительно нередко происходило не по вине заводов, а вследствие изменений в первоначальных чертежах и технических условиях, выданных для руководства заводам при заказе, или вследствие дополнительных технических усовершенствований в заказанных предметах, введение которых Артком находил нужным.
В результате ГАУ не могло своевременно получить от заводов заказанные предметы, что крайне неблагоприятно отражалось на боевой готовности армии. Происходившие задержки в исполнении заказов были невыгодны и для заводов, так как влекли за собой замедление в сдаче изделий и в получении за них платежей.
Дача заказов казенным заводам морского и горного ведомств производилась ГАУ также с разрешения военного совета, но она не обставлялась такими формальностями, как заказы частным заводам. С казенными морскими и горными заводами контрактов не [13] заключалось. Официальное сношение ГАУ с казенными заводами заменяло контракт; в сношении указывались чертежи, технические условия и сроки изготовления изделий. Сроки эти обыкновенно не соблюдались, и значительное запаздывание в исполнении заказов казенными, горными и морскими заводами являлось не только обычным, но скорее даже обязательным, причем в распоряжении ГАУ не было никаких средств заставить эти заводы поторопиться с выполнением полученных ими заказов.
В ведении ГАУ находились технические артиллерийские заведения, которые предназначались для изготовления предметов артиллерийского довольствия. К этим заведениям относились:
— оружейные заводы, служащие для производства и ремонта винтовок, пулеметов и ручного оружия;
— патронные заводы, изготовлявшие патроны к ручному огнестрельному оружию с составными их частями, кроме пороха и капсюлей;
— орудийный завод, служащий для (отделки) изготовления стволов орудий из отливок и поковок (болванок), получаемых от других заводов, и для исправления орудий;
— сталеделательный завод, выплавляющий сталь для потребностей технических артиллерийских заведений;
— пороховые заводы для выделки пороха и прессованного пироксилина;
— трубочные заводы для изготовления дистанционных трубок, взрывателей и капсюльных втулок;
— завод взрывчатых веществ, служащий для выделки взрывчатых веществ и снаряжения ими снарядов, а также для изготовления капсюлей и трубок для воспламенения зарядов в орудиях;
— арсеналы 1-го и 2-го разрядов, служащие для изготовления и исправления лафетов, повозок и прочей материальной части артиллерии, а также для исправления орудий;
— ракетный завод для изготовления боевых и сигнальных ракет.
Кроме того, при артиллерийских складах содержались мастерские для таких работ, которые не требовали участия технических артиллерийских заведений. Эти мастерские выполняли главным образом работы по содержанию в исправности хранящихся в складах предметов.
Все технические должности в артиллерийских заведениях должны были замещаться преимущественно офицерами, окончившими артиллерийскую академию.
Сложные производства артиллерийских заводов требуют привлечения выдающихся техников, обладающих глубокими знаниями и опытом. Между тем техническая служба на заводах, да и ученая в Арткоме, материально была обставлена столь неудовлетворительно, что лишь ничтожный процент офицеров-академиков соглашался итти на техническую и ученую службу. Значительное число офицеров по окончании академии уходило в строевые части, куда их привлекали более быстрое движение по службе и повышенные [14] оклады содержания. С 1905 г. военное министерство настойчиво ходатайствовало о процентных надбавках к содержанию офицеров-академиков за выслугу лет в должностях по технической и ученой службе, но министр финансов не давал согласия на проектируемую льготу, указывая, что при ее удовлетворении военное министерство может потребовать такой же прибавки за выслугу лет офицерам Генерального штаба и другим обособленным корпорациям. В 1910 г. было, наконец, дано согласие на увеличение штатных окладов лицам технической службы, но не ученой.
В 1911 г. Государственная дума, ввиду необходимости немедленного улучшения служебного положения артиллерийских офицеров-техников, чтобы приостановить уход их на частную службу и в морское ведомство, высказала пожелание скорейшего внесения военным министром в законодательные установления законопроекта, в котором должны быть переработаны положения о технических артиллерийских заведениях, их штаты и правила прохождения в них службы. Разработанный ГАУ законопроект с прогрессивно возрастающим (по пятилетиям) окладом содержания офицеров и чиновников, обслуживающих казенные заводы, был утвержден военным советом лишь накануне войны, в июне 1914 г., для представления через совет министров в Государственную думу{399}.
Работы в технических артиллерийских заведениях производились вольнонаемными рабочими на основании особого положения.
Технические артиллерийские заведения состояли в непосредственном подчинении ГАУ, но одновременно, в отношении общего порядка военной службы, они подчинялись также окружному артиллерийскому управлению того военного округа, в котором они находились. По всем вопросам заготовления, разрешение которых превышало власть хозяйственного комитета и начальника технического артиллерийского заведения, а таких было огромное большинство, — они вносили представления в военно-окружные советы через военно-окружные артиллерийские управления.
Военное законодательство в отношении технических артиллерийских заведений было построено на общем принципе того времени — недоверии и контроле, имевшем фискальный характер. Представители закона и власти усматривали в каждом военнослужащем чуть ли не преступника с корыстными побуждениями, особенно если он являлся ответственным работником в области, соприкасающейся с хозяйственной и денежной частью. В результате, у большинства развивалось чувство страха и боязнь ответственности, крайне стеснявшие инициативу и свободу деятельности.
Для людей же недобросовестных все эти стеснения не служили [15] особым препятствием к умелому «обходу закона» и к совершению преступлений, далеко не всегда раскрываемых и наказуемых.
По закону, начальнику технического артиллерийского заведения вверялось «общее руководство и надзор над всей деятельностью заведения»; он должен был исполнять многочисленные разнообразные обязанности, ему предоставлялось много прав в разных отношениях, но в хозяйственном отношении его права были весьма ограничены.
Более широкие права предоставлены были состоящему в технических артиллерийских заведениях хозяйственному комитету как коллегиальному учреждению, одним из членов которого являлся назначаемый начальником ГАУ его представитель. Однако хозяйственные комитеты, ответственные за правильность своих постановлений, с чрезвычайной осторожностью пользовались предоставленными им правами и предпочитали во всех мало-мальски сомнительных случаях входить с представлениями через военно-окружные артиллерийские управления в военно-окружные советы. Последние пользовались с 1910 г. довольно широкими правами в хозяйственном отношении, но также предпочитали складывать с себя ответственность и направлять представления технических артиллерийских заведений через ГАУ на разрешение военного совета, иногда даже не объясняя причин, почему они не считают себя в праве разрешить вопрос собственною властью.
На одно «бумажное» прохождение вопроса, и то если он не был сильно осложнен и запутан, тратилось от 2 до 6 месяцев, считая со времени рассмотрения вопроса в хозяйственном комитете технического артиллерийского заведения до разрешения его военным советом.
Не меньше времени тратилось техническими артиллерийскими заведениями на предварительное, также «бумажное», производство заготовления предметов и материалов, необходимых заведению для. исполнения данных им нарядов.
Подряд с торгов являлся нормальным способом сделки на заготовления для технических артиллерийских заведений. Торги производились с соблюдением многих формальностей, установленных законом.
Утверждение торгов зависело от степени власти, предоставленной хозяйственному комитету технических артиллерийских заведений, производящему торги. Об утверждении торгов в большинстве случаев приходилось представлять в военно-окружные советы или. даже в военный совет. Ясно, что производство заготовлений чрезвычайно задерживалось.
Порядок заготовления с торгов, установленный законоположениями царской России, отличаясь излишним формализмом и крайней медленностью производства, весьма вредно отражался на живом деле заготовлений всего необходимого для исполнения нарядов техническими артиллерийскими заведениями. Торги далеко невсегда достигали преследуемой ими цели — снижения цен путем [16] конкуренции, так как обычно из года в год участие в торгах принимали одни и те же фирмы. Фирмы эти предварительно сговаривались и делили между собой подряды, — в итоге они диктовали казне свои цены, умело устраняя («отступные» и пр.) от участия в торгах случайных, посторонних для них конкурентов, если такие изредка и бывали.
Установленные законом для технических артиллерийских заведений правила ведения делопроизводства, счетоводства и отчетности отличались большой сложностью и вызывали излишнюю переписку. Достаточно сказать, что в технических артиллерийских заведениях требовалось вести около 60 разных книг по 40 различным установленным формам, а также и по произвольным. При таких условиях промедления в канцелярском деле бывали неизбежными и вредно отражались на деле исполнения заказов.
Наряды или заказы техническим артиллерийским заведениям давались по распоряжениям ГАУ, подразделяясь на постоянные (годовые), единовременные и случайные. Для постоянных заготовлений составлялись ежегодные планы и сметы, которые проверялись в ГАУ и затем представлялись на утверждение в военный совет, на единовременные и случайные заготовления планы представлялись только в случаях особой важности.
На составление, проверку и утверждение планов заготовлений и смет уходило много времени, иногда по нескольку месяцев, а на составление, проверку, утверждение и проведение в жизнь больших проектов переустройства заводов время исчислялось годами (например, на приспособление орудийного завода для изготовления до 1000 полевых 3-дм. скорострельных пушек в год потребовалось около трех лет, причем после переустройства завод оказался в состоянии изготовлять менее половины предположенного числа пушек). При даче нарядов техническим артиллерийским заведениям редко давались определенные сроки на выполнение нарядов, а если и давались, то во всех случаях наряды в срок не исполнялись и вообще сильно затягивались.
Медленность исполнения нарядов техническими артиллерийскими заведениями происходила, с одной стороны, вследствие формализма, шаблона и мертвящей канцелярщины, на которых построена была хозяйственная часть в военных заводах, с другой — вследствие того, что ГАУ, ведавшее ими, по своему устройству, личному составу и методам работы имело типичный для царского военного аппарата административно-канцелярский характер, со всеми присущими ему отрицательными сторонами, совершенно не отвечающими духу живого заводского дела и самым простым основным началам военной экономики.
В период, предшествующий первой мировой войне, технические артиллерийские заведения являлись основной базой военной промышленности России. Между тем, необходимого объединяющего руководства весьма сложной и ответственной работой военных заводов не было, так как ГАУ фактически не могло этого осуществить. До 1908 г. в составе ГАУ вовсе не имелось ни отдельного [17] лица, ни специального органа, объединявшего руководство деятельностью военных заводов. Власть над ними была распылена в ГАУ между многими отделениями, канцеляриями и делопроизводствами; каждое из них самостоятельно давало наряды заводам и арсеналам, не считаясь ни с их производительностью, ни с загруженностью уже данными заказами. При таких условиях нельзя было ожидать ни стройной согласованности, ни соблюдения сроков при выполнении нарядов техническими артиллерийскими заведениями.
В 1908 г. при ГАУ была создана должность заведующего техническими артиллерийскими заведениями с тремя инженерами при нем. И вот эти четыре инженера и составили весь аппарат по заведыванию 20 заводами и арсеналами с весьма сложным, разнообразным и чрезвычайно ответственным производством. Эти инженеры, во главе с генералом Якимовичем, высоко сведущим в артиллерийском деле членом Арткома, принесли большую посильную пользу военным заводам в смысле регулирования дачи им нарядов. Однако, они не в силах были сколько-нибудь существенно повлиять и оживить рутинно-канцелярский уклад технической и особенно хозяйственной жизни военных заводов, тем более они не могли изменить установленной законом крайне нецелесообразной системы устройства, управления и деятельности технических артиллерийских заведений.
Медленность исполнения артиллерийских заказов казенными и частными заводами и техническими артиллерийскими заведениями вредно отражалась на артиллерийском снабжении и боевой готовности армии. Эта же медленность являлась главной причиной того, что ГАУ обычно не могло своевременно использовать отпускаемые ему деньги на заказы. Ассигнованные ГАУ кредиты оставались иногда годами без движения, что приносило значительный ущерб казне.
Порядок заготовления предметов артиллерийского снабжения, принятый в царской России, страдал многими глубокими дефектами, имевшими чрезвычайно вредные последствия для русской армии в первую мировую войну.
Заготовления производились на основании законоположений, построенных на недоверии и на соблюдении многих формальностей, связанных с канцелярской волокитой и потерей времени, чрезвычайно затруднявших проявление инициативы и живой деятельности распорядительных и исполнительных органов и в особенности военных заводов, исполнявших артиллерийские заказы.
Установленные законом всевозможные ограничения в хозяйственных правах в связи с присущей тому времени боязнью ответственности приводили к тому, что большинство вопросов не разрешалось на местах, а перекладывалось низшими органами на высшие, доходя через ГАУ до военного совета. Этим крайне тормозилось дело заготовления, требующее децентрализации в исполнительной части. [18]
Напротив, в части распорядительной весьма ответственная и сложная техническая работа военных заводов требовала объединяющего руководства, возглавляемого ГАУ. По закону, управление техническими артиллерийскими заведениями действительно было централизовано в ГАУ, но это было скорее номинально; фактически оно распылилось между многочисленными отделениями и делопроизводствами ГАУ, что вносило значительную дезорганизацию в деятельность военных заводов. Положенный по штатам ГАУ с 1908 г. заведующий техническими артиллерийскими заведениями, имея в помощь всего трех инженеров, составлял далеко не достаточный аппарат, чтобы должным образом объединять и руководить военными заводами и даже регулировать выдачу им заказов.
Заказы, даваемые заводам, не отвечали их производительности. В большинстве случаев заказы сдавались не по определенному плану, а по мере возникновения потребности; обыкновенно с выдачей заказа одновременно отпускался кредит на определенный срок, не считаясь с возможностью выполнить заказ в этот же срок. В результате значительная часть кредитов оставалась неиспользованной в данный сметный период, кредиты закрывались, приходилось их вновь испрашивать и напрасно тратить время.
Во время войны, в 1915 г., положение это было изменено — при ГАУ был организован более сильный аппарат по регулированию заказов и по руководству деятельностью заводов.
По новой организации ГАУ, утвержденной в сентябре 1914 г., в состав ГАУ были добавлены отдел технических артиллерийских заведений и распорядительное делопроизводство, которое явилось планирующим органом, облегчившим труд начальника ГАУ (см. выше, первую часть). Кроме того, при ГАУ была организована на новых началах техническая часть взамен и в развитие Артиллерийского комитета. [19]