В первые месяцы Великой Отечественной
Июнь 1941 г. на Балтийском театре был очень тревожным. ...Буквально не проходило суток, — отмечал в своих воспоминаниях бывший Нарком Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов, — чтобы В. Ф. Трибун, не сообщал мне с Балтики о каких-либо зловещих новостях. Чаще всего они касались передвижения около наших границ немецких кораблей, сосредоточения их в финских портах и нарушений нашего воздушного пространства» {192}.
В ночь на 22 июня командующему Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмиралу В. Ф. Трибуцу поступили очередные донесения береговых постов и воздушной разведки об обнаружении у островов Хийумаа и Нарген (Найссар) неопознанных кораблей, двигавшихся с погашенными огнями. В 23 часа 37 минут 21 июня по распоряжению Наркома ВМФ на Краснознаменном Балтийском флоте была введена оперативная готовность № 1. Он ранее других флотов был приведен в наивысшую готовность. Вероломное нападение немецко-фашистских агрессоров на СССР не застало КБФ врасплох. 22 июня, когда вражеская авиация совершила налеты на Кронштадт и другие советские военно-морские базы на Балтийском море, КБФ в боевых силах потерь не имел.
Вместе с фашистской Германией в разбойничьей войне против Советского Союза участвовали Финляндия, хортистская Венгрия и королевская Румыния. Выступила против СССР и фашистская Италия. На огромном фронте от Баренцева до Черного моря завязались ожесточенные кровопролитные бои.
В соответствии с планом «Барбаросса» немецко-фашистские войска развернули наступление одновременно на трех стратегических направлениях — на Ленинград, Москву и Киев, Донбасс — тремя группами армий: «Север», «Центр» и «Юг».
В общем направлении на Ленинград из Восточной Пруссии через Прибалтику наступала группа армий «Север» в составе 18-й и 16-й полевых армий и 4-й танковой группы. С воздуха их поддерживали авиационные соединения 1-го воздушного флота.
На севере, в районе Петсамо (Печенга), действовала немецкая [171] армия «Норвегия», имевшая задачу перерезать Кировскую железную дорогу и овладеть городом и портом Мурманск. Финской армии предписывалось частью сил прикрывать наступление армии «Норвегия», а главными своими силами оказывать содействие левому крылу группы армий «Север» в овладении Ленинградом. Кроме того, она должна была ликвидировать военно-морскую базу Краснознаменного Балтийского флота на полуострове Ханко у входа в Финский залив.
Немецко-фашистское главное командование, разрабатывая план «Барбаросса», рассчитывало, что «по достижении Ленинграда русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безвыходном положении...» {193}. К этому времени оно в портах и базах Балтийского моря сосредоточило линейный корабль, 3 тяжелых крейсера, 4 легких крейсера, 11 эскадренных миноносцев, 23 миноносца, 85 подводных лодок, 19 тральщиков, 10 минных заградителей и 28 торпедных катеров {194}. Для действий против Краснознаменного Балтийского флота планировалось использовать из этих кораблей все минные заградители, торпедные катера и тральщики, 5 подводных лодок и, кроме того, 3 прерывателя минных заграждений и флотилию десантных судов {195}.
Накануне нападения на Советский Союз (с 16 по 19 июня) из Германии в Хельсинки для действий в Финском заливе было перебазировано 48 кораблей — минные заградители, сторожевые корабли, торпедные катера и другие легкие силы флота. Финский флот имел в своем составе 2 броненосца береговой обороны, 5 подводных лодок, 5 торпедных катеров, 25 тральщиков, 7 сторожевых кораблей, 4 канонерские лодки и 12 минных заградителей.
Нахождение вражеских сил в портах и базах северной части Финского залива и на аэродромах Южной Финляндии создавало серьезную угрозу советским морским сообщениям на всем их протяжении — от Выборга до Таллина и Ханко.
Краснознаменным Балтийским флотом всю войну командовал вице-адмирал (с 31 мая 1943 г. — адмирал) В. Ф. Трибуц. Членами Военного совета были дивизионный комиссар М. Г. Яковенко, которого 18 июля 1941 г. сменил дивизионный комиссар Н. К. Смирнов, и с 28 июня бригадный комиссар А. Д. Вербицкий, начальником штаба — контр-адмирал Ю. А. Пантелеев, с 29 сентября 1941 г. — вице-адмирал Ю. Ф. Ралль. КБФ включал эскадру, отряд легких сил, три бригады подводных лодок, две бригады торпедных катеров, военно-воздушные силы (ВВС), части специального и тылового обеспечения. Он располагал главной военно-морской базой в Таллине, военно-морскими базами: [172] Кронштадтской, Ханко и Прибалтийской (в ее составе — Либавской). Каждая из военно-морских баз имела охрану водного района (ОВР), противовоздушную оборону (ПВО), береговую оборону, подразделения специального и тылового обеспечения {196}. В Кронштадтскую военно-морскую базу дополнительно были включены шхерный отряд кораблей, одна из бригад торпедных катеров и бригада морской пехоты.
В корабельный состав Краснознаменного Балтийского флота входили 2 линкора, 2 легких крейсера, 2 лидера, 19 эскадренных миноносцев, 66 подводных лодок, 48 торпедных катеров, канонерская лодка, 7 сторожевых кораблей, 6 минных заградителей, 33 тральщика, 2 сетевых заградителя, 4 бронекатера, 15 охотников за подводными лодками, 18 сторожевых катеров {197}.
ВВС КБФ имели 656 самолетов всех типов и состояли из 8-й бомбардировочной, 10-й и 61-й истребительных авиационных бригад, 73-го отдельного бомбардировочного полка и семи отдельных эскадрилий. Ударная авиация (172 бомбардировщика и торпедоносца) составляла 26,3 процента, истребительная (353 самолета) — 53,8 процента от общей численности ВВС. Остальные 19,9 процента — разведывательная авиация (131 самолет) {198}.
В береговой обороне насчитывалось 424 орудия различных калибров, значительная часть которых располагалась в восточной части Финского залива. На островах Нарген, Осмуссаар (Оденсхольм), Сааремаа, Хийумаа, Руссарё, Гогланд в стадии строительства находились батареи с общим числом орудий: 28–130-мм, 20–152-мм, 32–180-мм, 12–305-мм, 4–406-миллиметровых {199}.
В системе ПВО КБФ имелись 352 орудия (91 батарея) {200}.
Война застала флот в начальной стадии развертывания сил в базах в Прибалтике, освоения новых районов плавания и кораблей, поступавших от промышленности. Он испытывал недостаток в тральщиках, торпедных катерах, охотниках за подводными лодками, мелкосидящих транспортных средствах.
Обстановка для советских войск, противостоявших вражеским силам на северо-западном направлении, складывалась невыгодно. Территория Эстонии, Латвии и Литвы, вошедших в состав СССР [173] в 1940 г., в военно-инженерном отношении не была подготовлена к обороне. Только весной 1941 г. началось создание укреплений полевого типа на границе с Восточной Пруссией.
Вступление в войну Финляндии вызвало необходимость развертывания Ладожской военной флотилии {201}, предпринятого 25 июня 1941 года. Ее основными задачами являлись боевое обеспечение войсковых перевозок по Ладожскому озеру и огневое содействие флангам Красной Армии.
Перед Краснознаменным Балтийским флотом стояли следующие задачи, к решению которых он должен был приступить с началом войны: оборонять входы в Финский и Рижский заливы со стороны открытого моря, не допустить высадки десантов на побережье Латвийской и Эстонской ССР, в том числе острова Моонзундского архипелага, содействовать приморскому флангу войск Красной Армии, обеспечивать воинские перевозки, вести борьбу на морских коммуникациях противника.
27 июня Краснознаменный Балтийский флот был подчинен в оперативном отношении Военному совету Северного фронта. После разделения 23 августа Северного фронта на Ленинградский и Карельский он перешел в оперативное подчинение Военному совету Ленинградского фронта.
В первые две недели войны войска Северо-Западного фронта отступили на глубину до 500 км, оставив таким образом почти всю Прибалтику. В связи с вынужденным отходом войск Красной Армии на восток основные усилия балтийцев были направлены на содействие ее приморскому флангу, упорную оборону военно-морских баз, прикрытие дальних морских подступов к Ленинграду.
По предвоенным документам, оборона военно-морских баз с суши возлагалась на армию, а флот должен был решать эту задачу лишь со стороны моря и с воздуха {202}. Ни одна из военно-морских баз КБФ, исключая базу Ханко, которая была создана на иностранной территории, не имела заранее подготовленной сухопутной обороны. Между тем противник наносил удары по системе базирования КБФ с суши, то есть с тыла.
В первые же часы войны в боевые действия активно включилась Либавская военно-морская база, которой командовал капитан 1 ранга М. С. Клевенский. Являясь маневренной, она организационно входила в Прибалтийскую военно-морскую базу (командир контр-адмирал П. А. Трайнин).
Немецко-фашистские войска, наносившие удар вдоль побережья, уже к 20 часам 22 июня прорвались к Либаве. Командование всеми силами, защищавшими город, принял на себя командир 67-й стрелковой дивизии генерал-майор Н. А. Дедаев. На это [174] соединение была возложена задача оборонять Либаву и все побережье от государственной границы до Виндавы.
Натолкнувшись на упорное сопротивление защитников Либавы, противник начал обходить город с востока и подвергать его авиационным ударам. Зенитная артиллерия базы и самолеты военно-воздушных сил флота в течение 22 июня отразили 15 воздушных налетов врага. Успешно действовали, в частности, бойцы 841-й зенитной батареи старшего лейтенанта Ф. К. Тимашкова, первой открывшей огонь по фашистским самолетам.
На подходах к Либаве для прикрытия приморского фланга войск Красной Армии были развернуты подводные лодки «Л-3» («Фрунзовец»), «М-79», «М-81», «М-83», а базовый тральщик «Т-204» («Фугас») поставил 206 мин. На них погибли вражеский тральщик «М-3134» (2 июля) и охотник за подводными лодками «UJ-113» (10 июля).
Морская авиация, базировавшаяся на остров Сааремаа, наносила по врагу бомбардировочные удары. Балтийцы сражались мужественно и самоотверженно. Именно во время боев за Либаву гитлеровцы, встретив упорное сопротивление и понеся ощутимые потери, окрестили советских моряков «черной смертью».
Продвижение немецко-фашистских войск здесь было приостановлено. Стремясь любой ценой овладеть Либавой, гитлеровское командование подтянуло дополнительные силы. К исходу 24 июня противнику удалось выйти к побережью Балтийского моря севернее города. Гарнизон Либавы оказался отрезанным от основных сил Красной Армии.
Положение защитников Либавы ухудшалось с каждым днем. К 26 июня на батареях оставалось не более 10 снарядов на орудие, а у зенитчиков — немногим более 30 процентов боекомплекта. Остро ощущался недостаток патронов. Командующему Северо-Западным фронтом пришлось отдать приказ об оставлении Либавы. Корабли, находившиеся в ремонте и лишенные возможности выйти в море, пришлось уничтожить {203}. Были взорваны береговые и артиллерийские батареи, склады топлива и другие объекты.
29 июня войска противника вошли в Либаву. Но бои на ее улицах не прекращались почти всю первую неделю июля {204}. Многие из защитников Либавы, оказавшиеся в тылу врага, перешли к активным партизанским действиям.
Оборона Либавы имела большое значение в срыве «молниеносного» продвижения противника к Ленинграду.
В связи с оставлением Риги силы Прибалтийской военно-морской [175] базы перешли сначала в Моонзунд (рейд Куйвасту) и Пярну, а затем в Палдиски и Таллин {205}.
Через два с половиной часа после начала войны балтийцы приступили к выполнению приказа Главного морского штаба: «Немедленно начать постановку минных заграждений по плану прикрытия».
Постановкой мин в устье Финского залива руководил командующий эскадрой контр-адмирал Д. Д. Вдовиченко. Фланги минного заграждения были защищены артиллерийскими батареями военно-морской базы Ханко и острова Осмуссаар {206}. Так возникла минно-артиллерийская позиция, получившая название Центральной. К 30 июня здесь было поставлено 7 линий мин, в которых насчитывалось 3059 мин и 498 минных защитников. До эвакуации военно-морской базы Ханко и гарнизона острова Осмуссаар Центральная минно-артиллерийская позиция сыграла большую роль в обороне дальних морских подступов к Ленинграду.
Впоследствии выяснилось, что еще 18 июня между Мемелем и шведским островом Эланд гитлеровцы начали постановку минного заграждения «Вартбург», а 21 июня они приступили к созданию минных заграждений «Апольда» и «Корбета» при входе в Финский залив. Кроме того, в период с 15 по 22 июня авиация и подводные лодки противника скрытно поставили неконтактные мины у Либавы, Виндавы, в Ирбенском проливе, у пролива Соэлозунд и на подходах к Кронштадту. 23 июня, прикрывая оборудование Центральной минно-артиллерийской позиции, на заграждении «Апольда» погиб эскадренный миноносец «Гневный» (экипаж был снят эсминцем «Гордый»), получил серьезные повреждения крейсер «Максим Горький».
Созданием оборонительного минного заграждения в Ирбенском проливе руководил командир отряда легких сил контр-адмирал В. П. Дрозд. Эскадренными миноносцами «Сердитый», «Сильный», «Стойкий», «Сторожевой», «Энгельс», тральщиком «Фугас» и тремя малыми охотниками было поставлено 480 мин и 40 минных защитников. Однако в связи с отходом наших войск из Латвии оборудование минно-артиллерийской позиции при входе в Рижский залив не было завершено. 6 июля здесь произошел первый артиллерийский бой с кораблями противника. Его вел отряд под командованием капитана 1 ранга Б. В. Хорошхина в составе эсминцев «Сердитый», «Сильный», «Энгельс», сторожевиков «Снег» и «Туча». В результате боя 2 вражеских корабля получили повреждения.
2 июля началось оборудование Восточной (Гогландской) минно-артиллерийской позиции. Осуществлялось оно специально созданным соединением кораблей под командованием контр-адмирала [176] Ю. Ф. Ралля. В его состав вошли минные заградители «Марти», «Урал», эскадренные миноносцы «Калинин», «Сильный», «Сметливый», «Стерегущий», «Стойкий», сторожевые корабли «Пурга», «Циклон», тральщики «Дзержинский», «Менжинский, сетевые заградители «Вятка», «Онега», два дивизиона катеров-тральщиков, дивизион малых охотников и ряд других кораблей. В августе, когда немецко-фашистские войска уже прорвались к Финскому заливу в районе Кунды, было начато создание Тыловой минно-артиллерийской позиции в районе остров Нерва, остров Лавенсари, Кургальский риф, маяк Шепелевский, мыс Сейвястё. В минных постановках здесь активное участие приняли корабли Кронштадтской военно-морской базы, которой командовал контр-адмирал В. И. Иванов. В общей сложности на Восточной и Тыловой позициях было поставлено 5657 контактных мин и 1480 минных защитников.
Наряду с оборудованием оборонительных минно-артиллерийских позиций самолеты, надводные корабли и подводные лодки поставили целый ряд активных минных заграждений из контактных и неконтактных мин у выходов из финских шхер, на подходах к военно-морским базам и портам Финляндии и Германии. Всего в 1941 г. в оборонительных и активных минных заграждениях силами флота было поставлено 13 930 мин и минных защитников.
Используя превосходство в силах, особенно в авиации, немецко-фашистские войска к исходу 7 августа прорвались к побережью Финского залива восточнее Таллина, расчленив 8-ю армию надвое и перерезав железную и шоссейную дороги Таллин — Ленинград. Части 10-го стрелкового корпуса отходили к Таллину, 11-го корпуса — к Нарве. Сухопутные коммуникации главной военно-морской базы флота были нарушены, а прибрежный фарватер оказался под контролем береговой артиллерии противника.
Оборону Таллина наряду с частями 10-го стрелкового корпуса, перешедшего в подчинение Военному совету КБФ, осуществляли моряки кораблей, береговая артиллерия и морская авиация. Всего в боевых порядках на сухопутном фронте обороны города насчитывалось около 27 тыс. человек, в том числе свыше 10 тыс. балтийцев.
Еще 15 июля Военный совет дал указание инженерному отделу флота о строительстве оборонительных сооружений на подступах к Таллину с суши. Но глубоко эшелонированную систему укреплений из-за недостатка времени соорудить не удалось. Тем не менее поспешно созданная оборона облегчила действия защитников города.
Командиром обороны Таллина был назначен начальник ПВО главной базы генерал-майор Г. С. Зашихин. Он подчинялся командиру 10-го корпуса генерал-майору И. Ф. Николаеву, являвшемуся заместителем командующего флотом по сухопутной части. Общее руководство обороной осуществлял Военный совет [177] КБФ. В организации обороны Таллина большую роль сыграли Центральный и городской комитеты Коммунистической партии Эстонии. Ими было сформировано несколько рабочих полков. Флот вделал в сухопутные части более двухсот коммунистов-политработников.
Для отражения атак противника привлекались корабельная, береговая, зенитная артиллерия (свыше 200 орудий калибром от 76 до 305 мм) и 85 самолетов морской авиации, базировавшихся на аэродромы Таллина. За время обороны города корабли и береговые батареи флота обрушили на врага около 13 тыс. снарядов. Мощные бомбоштурмовые удары по немецко-фашистским войскам наносила авиация флота. Успешно действовали морские летчики 10-й авиационной бригады генерал-майора авиации Н. Т. Петрухина: 13-го истребительного авиаполка Героя Советского Союза майора И. Г. Романенко, 71-го истребительного авиаполка майора А. В. Коронца, 73-го авиационного бомбардировочного полка Героя Советского Союза полковника А. И. Крохалева, а также 44-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи майора В. И. Мухина. Авиация и зенитная артиллерия КБФ сбили над Таллином 25 вражеских самолетов.
Стремясь заблокировать флот в его главной базе, гитлеровцы поставили минные заграждения на подходах к ней. Только в центральной части Финского залива, в районе мыса Юминда, насчитывалось до 3 тыс. мин и минных защитников. Из Берлина на весь мир передавались в эфир хвастливые заявления гитлеровского командования о том, что «Балтийский флот окружен» и «ни один корабль не вырвется из таллинской гавани».
Подтянув пехотные части, танки и артиллерию, гитлеровцы 20 августа начали наступление на Таллин. Развернулись ожесточенные бои за столицу Советской Эстонии. Пехотинцам и балтийским морякам, отражавшим яростные атаки врага, активно помогали бойцы эстонского и латышского рабочих полков. Их поддерживали своим огнем два построенных таллинскими рабочими узкоколейных бронепоезда, укомплектованные балтийскими моряками. Флотская авиация наносила бомбоштурмовые удары по скоплению немецко-фашистских войск в Тапа, Раквере и других пунктах.
Героически сражались, обороняя Таллин, моряки кораблей, артиллеристы береговых батарей, морские пехотинцы. Немало бессмертных подвигов совершили они в те дни. Вот один из них. Морской пехотинец, бывший торпедный электрик лидера «Минск» краснофлотец Евгений Никонов в жестоком бою был тяжело ранен и в таком состоянии попал в руки врага. Стремясь выведать у краснофлотца сведения о советских войсках, оборонявших Таллин, гитлеровцы жестоко избивали его, наносили ему штыковыэ и ножевые раны, выкололи глаза, но он молчал. Тогда фашистские изверги привязали балтийца к дереву и разожгли под ним костер. Комсомолец Евгений Никонов принял мученическую смерть, но не выдал военной тайны. Когда враг был выбит с занимаемых [178] им позиции, моряки-балтиицы и таллинские рабочие с воинскими почестями похоронили героя. Над его могилой командир отряда эстонских рабочих Юхан Сепп сказал: — «Враг будет изгнан из моей родной Эстонии. Земля древнего Калевиноэга никогда не смирится с иноземными захватчиками. Подвиг русского моряка Никонова, ставшего национальным героем моего народа, переживет века!» {207}
Советские люди свято чтут светлую память героя-краснофлотца Е. А. Никонова, подвиг которого учит мужеству, бесстрашию, верности Родине. Указом Президиума Верховного Совета СССР ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза {208}.
Стойко, непрерывно нанося контрудары, морские и сухопутные части сдерживали натиск вражеских войск. За время обороны Таллина артиллерия КБФ обрушила на врага более 11 тыс. снарядов, в том числе более 6 тыс. — корабельная, более 4500 снарядов — береговая.
Большие потери причиняла гитлеровцам артиллерия крейсера «Киров», лидеров «Минск» и «Ленинград», эскадренных миноносцев и канонерских лодок. Так, 61-я немецкая пехотная дивизия, предназначавшаяся после захвата Таллина для действий под Ленинградом, потеряла до 75 процентов своего состава и была отведена в резерв на пополнение.
Однако силы были неравными. Под давлением численно превосходивших немецко-фашистских войск защитникам Таллина пришлось отходить. В ночь на 27 августа гитлеровцам удалось просочиться в район парка Кадриорг, на восточной окраине города. В 19 часов противник перешел в атаку в прибрежной части Таллина и начал обстрел из артиллерии и тяжелых минометов рейда и причалов порта. Таллин опоясало кольцо пожаров.
Когда все возможности удержания города были исчерпаны, главнокомандующий войсками Северо-Западного направления отдал приказ об эвакуации Таллина и переходе кораблей в Кронштадт для усиления обороны Ленинграда.
Условия перехода флота были невероятно тяжелыми. Большому числу кораблей и транспортов предстояло пройти 220 миль по фарватеру, простреливаемому противником как с южного, так и с северного берега Финского залива. На прибрежных аэродромах было сосредоточено большое количество вражеских самолетов-бомбардировщиков. Лучшие летчики гитлеровской морской авиации, участники «битвы за Атлантику», привлекались [179] для нанесения ударов по кораблям Краснознаменного Балтийского флота. Советская истребительная авиация, потерявшая свои аэродромы в Эстонии и перебазированная под Ленинград, не могла из-за ограниченного радиуса действия прикрыть корабли на наиболее опасном участке Таллин, остров Гогланд.
Положение усугублялось еще и тем, что флот не имел достаточного количества тральщиков. Поэтому он не смог организовать эффективную борьбу с минными постановками противника, а перед выходом кораблей из главной базы — провести тщательную минную разведку и контрольное траление по маршруту перехода.
К утру 28 августа боевые корабли и транспорты под огнем артиллерии и минометов врага вышли на внешний рейд. Море встретило их сильным, семибалльным ветром с норд-оста. Сначала они держались в кильватерном строю за тральщиками, но непрерывные налеты вражеской авиации и наступившая темнота нарушили строй. Между тем ночью пришлось форсировать плотное минное заграждение. Корабли не успевали расстреливать мины, подсекаемые параванами и тралами. Один из эсминцев в течение часа обнаружил 12 плавающих мин, а крейсер «Киров» — в течение получаса 5 мин. Корабли и транспорты, не успевавшие отвернуть от внезапно появлявшихся на их пути мин, подрывались. На минах погибли тральщики «Краб» и «Барометр», подводные лодки «С-5» и «Щ-301», эсминцы «Артем», «Володарский», «Калинин», «Скорый», «Яков Свердлов», сторожевые корабли «Снег» и «Циклон».
С рассветом противник ввел в действие береговую артиллерию и торпедные катера, базировавшиеся в финских шхерах. На переходе от острова Родшер до острова Гогланд корабли и суда подвергались массированным ударам вражеской авиации. Более ста налетов вражеских бомбардировщиков отбило учебное судно «Ленинградсовет». В результате попадания бомб потерял ход транспорт «Казахстан», на котором находилось около 5 тыс. человек, в том числе 356 раненых. Объятое пламенем судно придрейфовало к острову Вайндло. В результате мужественной борьбы экипажа транспорта за его живучесть «Казахстан» прибыл 2 сентября в Кронштадт.
Несмотря на настойчивые усилия, противник не смог уничтожить боевое ядро Краснознаменного Балтийского флота. Преодолев исключительные трудности, в Кронштадт прибыли 112 кораблей, 23 транспорта и вспомогательных судна. На переходе погибли 15 кораблей (5 эсминцев, 2 подводные лодки, 2 сторожевых корабля, 3 тральщика, канонерская лодка, сторожевой катер, торпедный катер), 31 транспорт и вспомогательное судно {209}.
Балтийцы в Таллинском переходе, явившемся одним из наиболее драматических и вместе с тем героических эпизодов Великой [180] Отечественной войны, проявили большое мужество и само отверженность, сохранив основные силы флота, которые затем приняли активное участие в обороне Ленинграда. На кораблях было эвакуировано более 18 тыс. защитников главной военно-морской базы флота.
С оставлением Таллина северное и южное побережье Финского залива на всем его протяжении оказалось в руках гитлеровцев. В глубоком тылу противника остались военно-морская база Ханко и острова Моонзундского архипелага. Их защитники стойко удерживали этот передовой оборонительный рубеж. В то время как войска фашистской Германии уже вышли на ближние подступы к Ленинграду, ее флот еще находился в сотнях миль к западу от приморского фланга своей армии.
В течение июля — августа на островах Моонзундского архипелага было сооружено около 260 долговременных и деревоземляных огневых точек, установлено более 23 тыс. мин и фугасов и свыше 140 км противодесантных заграждений. Однако завершить оборудование оборонительных сооружений до начала наступления немецко-фашистских войск не удалось.
Гарнизон островов архипелага, организационно объединенный в Береговую оборону Балтийского района (БОБР), состоял из одной стрелковой бригады, двух стрелковых и шести инженерно-строительных батальонов, частей береговой артиллерии и ПВО общей численностью до 24 тыс. человек. Береговую артиллерию составляли 16 батарей. На островах Сааремаа и Муху насчитывалось до 40 орудий калибром от 100 до 180 мм, на Хийумаа и Вормси — более 20 таких же орудий. БОБР располагала 12 самолетами-истребителями, 6 торпедными катерами, 17 катерами-тральщиками и несколькими малыми судами. Все эти силы возглавляли комендант БОБР генерал-лейтенант А. Б. Елисеев и военком дивизионный комиссар Г. Ф. Зайцев.
Большую роль в организации отпора врагу сыграли руководитель обороны острова Муху полковник Н. Ф. Ключников, командир гарнизона острова Хийумаа полковник А. С. Константинов, военком полковой комиссар М. С. Биленко, командиры артиллерийских батарей капитаны А. А. Никифоров, Ф. Н. Волков, старшие лейтенанты Н. А. Лукин, М. А. Катаев, А. С. Зинов, Д. Османов, лейтенант Е. П. Будаев, военкомы батарей старшие политруки Д. И. Беляев, Г, А. Карпенко, Н. Ф. Беляков, И. В. Паршаев и многие другие.
Захвату Моонзундских островов враг придавал особое значение. Это отсюда, с аэродромов острова Сааремаа, бомбардировщики 1-го минно-торпедного авиаполка ВВС КБФ под командованием полковника Е. Н. Преображенского и авиации дальнего действия с 7 августа по 4 сентября нанесли девять групповых ударов по фашистскому логову — Берлину и сбросили 311 бомб общим весом более 30 тонн. Общее руководство осуществлял командующий ВВС ВМФ генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков. За умелые и самоотверженные действия в этих налетах [181] полковник Е. Н. Преображенский, капитаны В. А. Гречишнпков, А. Я. Ефремов, М. Н. Плоткин и П. И. Хохлов были удостоены звания Героя Советского Союза. Этого звания удостоились также 5 летчиков ВВС Красной Армии.
Удары советской авиации по Берлину имели исключительно важное военно-политическое значение. Ведь уже через два месяца после начала войны гитлеровцы объявили о полном ее уничтожении. Не случайно Берлин был затемнен лишь частично, а в Свинемюнде (Свиноуйсьце) и Штеттине (Щецин), над которыми проходили самолеты ВВС КБФ, светомаскировка не соблюдалась. Немецко-фашистское верховное командование специально подчеркнуло 12 августа в дополнении к своей основной директиве от 30 июля: «Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-воздушные базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин» {210}.
Для штурма островов Моонзундского архипелага противник создал специальную группировку войск, состоявшую из двух дивизий, двух саперных полков, понтонного полка, финского батальона, артиллерийской группы, а также авиации, насчитывавшей 60 самолетов. Для содействия были привлечены легкие силы флота и авиадесантные войска. Общая численность группировки противника к 7 сентября составляла более 50 тыс. человек.
Сосредоточив большое количество артиллерии на побережье, гитлеровцы на рассвете 8 сентября начали форсировать на катерах и шлюпках узкий пролив, отделяющий остров Вормси от материка. Им удалось захватить плацдарм на острове. Трое суток шли здесь ожесточенные бои. Понеся большие потери, его защитники отошли на Хийумаа.
Захватив Вормси, гитлеровцы подвергли массированным артиллерийским и авиационным ударам остров Муху и батарею № 43 на полуострове Кюбассааре, в юго-восточной части Сааремаа. Эта батарея, которую возглавляли старший лейтенант В. Г. Букоткин и старший политрук Г. А. Карпенко, причиняла противнику немалый урон. Пытаясь подавить ее, фашистские самолеты в течение нескольких дней обрушили на огневую позицию артиллеристов более 500 бомб. Одновременно артиллерия противника выпустила по ней сотни снарядов.
Враг решил, что ему удалось уничтожить на острове и на Кюбассааре все живое, но при попытке высадить на Муху десант встретил решительное сопротивление. Лишь после дополнительной артиллерийской и авиационной поддержки он сумел закрепиться на берегу. 16 сентября советские войска были вынуждены оставить Муху. Ослабленные в непрерывных боях, они не [182] смогли удержать Ориссаарскую дамбу, соединяющую этот остров с Сааремаа. Прорвав их оборону, немецко-фашистские войска начали развивать наступление в глубь Сааремаа. Одновременно они предприняли попытку высадить десанты на западное и южное побережье этого острова — в тыл оборонявшимся советским войскам. На западном побережье, в бухте Лыу, высадка была сорвана решительными действиями торпедных катеров под командованием старшего лейтенанта В. П. Гуманенко. Не удалось врагу высадиться и на южное побережье, в районе бухты Кыйгусте. Особенно эффективным здесь было противодействие «сорок третьей» береговой батареи.
14 сентября около 6 часов утра посты наблюдения батареи заметили в море вражеские боевые корабли и транспорты, которые, приблизившись к полуострову Кюбассааре, спустили на воду более 20 катеров с десантом. В это же время были обнаружены самолеты, буксирующие планеры с воздушным десантом. Обойдя полуостров, они приземлились в 5–6 км от огневой позиции балтийцев. Корабли вели по батарее интенсивный артиллерийский огонь. Большая группа «мессершмиттов» нанесла по ней сильный удар.
«Драться до последнего снаряда, до последней капли крови!» — передали по расчетам орудий призыв командира. И загремели залпы «сорок третьей». Старший лейтенант Букоткин в ходе боя получил 11 осколочных ранений, но продолжал управлять огнем. Один за другим шли ко дну катера с десантниками. После того как был потоплен седьмой катер, противник не выдержал и повернул обратно. Дорого обошлась фашистам и вторая попытка высадить морской десант в районе полуострова Кюбассааре. Еще несколько судов недосчитались они в этот день.
В тылу батареи пулеметный взвод во главе с военкомом Г. А. Карпенко отражал воздушный десант. К вечеру сопротивление вражеских десантников было сломлено. С помощью подоспевшей роты моряков удалось прижать гитлеровцев к побережью Рижского залива и затем уничтожить.
Однако под давлением численно превосходивших сил противника защитники Сааремаа были вынуждены к 23 сентября отойти на перешеек полуострова Сырве (юго-западная часть острова, выходящая к Ирбенскому проливу). Каждый метр земли доставался гитлеровцам ценой больших потерь. Более десяти суток длились здесь бои. Большой урон врагу наносила располагавшаяся на южной оконечности полуострова 315-я батарея, которой командовал капитан А. М. Стебель. Балтийцы неоднократно переходили в контратаки. Часть их прорвалась в тыл врага и продолжала сражаться {211}.
Овладев Сааремаа, немецко-фашистское командование начало подготовку к высадке на Хийумаа. Борьба за этот остров была [183] особенно ожесточенной. Героические защитники острова на своем последнем комсомольском собрании единодушно приняли клятву, в которой говорилось: «Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на острове... в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до единого, чем сдадим наш остров. Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать с честью, выполнив свой долг перед Родиной».
Оборона Хийумаа длилась с 12 по 22 октября. Все эти дни небольшой гарнизон острова успешно отражал яростные атаки гитлеровцев. Упорное сопротивление врагу оказал личный состав береговой батареи № 44 (командир старший лейтенант М. А. Катаев, военком политрук И. В. Паршаев). Взорвав орудия, артиллеристы прорвались на полуостров Тахкуна (Тахкона) в северной части Хийумаа. При отходе командир отделения сержант Ф. Е. Попов ценой своей жизни уничтожил погреб с боеприпасами.
По решению Военного совета КБФ защитники острова Хийумаа на катерах — малых охотниках и моторных ботах были эвакуированы в военно-морскую базу Ханко. Часть гарнизона, оставшись на острове, участвовала в партизанских действиях против оккупантов.
Моряки Балтийского флота, защищавшие совместно с Красной Армией Моонзундский архипелаг, более четырех месяцев оттягивали на себя значительные силы противника и нанесли ему существенный урон. В боях за архипелаг он потерял более 26 тыс. человек.
Гитлеровцы и после захвата этих островов не добились на Балтике своей основной цели — проникновения в Финский залив. Путь им сюда по-прежнему надежно перекрывали минные заграждения и береговые батареи полуострова Ханко и острова Осмуссаар.
Военно-морская база Ханко обеспечивала северный фланг Центральной минно-артиллерийской позиции. Ханковцы, руководимые генерал-лейтенантом С. И. Кабановым и дивизионным комиссаром А. Л. Расскиным, сковали большое количество войск и сил флота Финляндии, снижая тем самым активность ее армии на северных подступах к Ленинграду.
Силы военно-морской базы состояли из стрелковой бригады, артиллерийских частей, эскадрильи самолетов-истребителей, 7 малых охотников и 16 различных катеров и малых вспомогательных судов. Общая численность гарнизона не превышала 25 300 человек. Артиллерия базы насчитывала 99 орудий калибром от 45 до 305 миллиметров.
22 июня на Ханко совершила налет немецкая бомбардировочная авиация. 28 июня финны начали постановку минных банок на фарватерах к западу и юго-западу от полуострова.
Сосредоточенные в районе военно-морской базы части противника были сведены в так называемую ударную группу Ханко. [184]
В нее входили пехотная дивизия, полк береговой артиллерии, дивизион тяжелой артиллерии (всего 101 орудие калибром от 45 до 203 мм), саперные подразделения. В августе ее пополнил шведский добровольческий батальон {212}.
30 июня противник попытался прорвать передний край обороны военно-морской базы, но был отброшен с большими потерями в исходное положение. Тогда он начал ожесточенный артиллерийский обстрел и воздушную бомбардировку базы, продолжавшиеся 10 дней. Одновременно легкие силы финского флота предприняли попытку высадить десанты на прилегающие к Ханко острова. Однако все атаки противника были отбиты. Эффективную поддержку частям, оборонявшим военно-морскую базу с суши, оказывала береговая артиллерия под руководством генерал-майора И. Н. Дмитриева.
Законом жизни для защитников Ханко были героизм и презрение к смерти. Особо следует отметить доблесть таких ханковцев, как заместитель начальника артиллерии майор С. С. Кобец, начальник штаба базы капитан 1 ранга П. Г. Максимов, командир посыльного судна «Лайне» старший лейтенант Н. Г. Антипин, военком этого корабля старший политрук П. Г. Карузе, десантник мичман И. П. Щербановский, командир береговой батареи капитан Л. М. Тудер, командир железнодорожной батареи капитан М. Е. Шпилев и еще многих других.
«На суровом скалистом полуострове, в устье Финского залива, стоит несокрушимая крепость Балтики — Красный Гангут, — писали защитники Ханко москвичам. — Пятый месяц мы защищаем ее от фашистских орд, не отступая ни на шаг... Здесь, на неуютной каменистой земле, мы, граждане великого Советского Союза, не испытываем одиночества. Мы знаем, что Родина с нами, Родина в нашей крови, в наших сердцах, и для нас сквозь туман и штормы Балтики так же ярко светят путеводные кремлевские звезды — маяк свободы и радости каждого честного человека...
Мы научились презирать опасность и смерть. Каждый из нас твердо решил — я должен или победить, или умереть. Нет мне жизни без победы, без свободной советской земли, без родной Москвы!
Победа или смерть — таков наш лозунг.
И мы твердо знаем: конечная победа будет за нами!..» {213}
Защитники Ханко не только отразили все многочисленные атаки врага, но и в период с 16 июля по 19 августа заняли 19 близлежащих островов. При этом чудеса храбрости и героизма проявили моряки десантного отряда, которым командовал капитан Б. М. Гранин. Тактика активной обороны заставляла противника постоянно быть в напряжении. [185]
В исключительно сложных условиях пришлось действовать балтийским летчикам, базировавшимся на Ханко. Они обеспечивали вход в базу и выход из нее кораблей, прикрывали ее с воздуха, вели воздушную разведку, корректировку огня береговых батарей, наносили удары по батареям и аэродромам противника, поддерживали десантников. Летчики-ханковцы капитан А. К. Антоненко и лейтенант П. А. Бринько первыми на Балтике сбили самолеты противника и стали Героями Советского Союза {214}. Этого высокого звания удостоились также Л. Г. Белоусов, А. Ю. Байсултанов, М. Я. Васильев, Г. Д. Цоколаев и другие.
Героизм ханковцев был массовым. Слава Красного Гангута росла изо дня в день. Звание «гангутец» стало синонимом беззаветной отваги, высокого воинского мастерства. Оно внушало ужас врагу.
Высокое морально-политическое состояние личного состава военно-морской базы было прежде всего результатом хорошо организованной партийно-политической работы. В дни героической обороны Ханко 4 тыс. его защитников вступили в ряды Коммунистической партии, свыше 1000 человек стали комсомольцами. Некоторые подразделения полностью состояли из коммунистов и комсомольцев {215}.
В первых числах сентября, когда немецко-фашистские войска начали штурм Ленинграда, на гарнизон Ханко была возложена задача не допустить прорыва вражеского флота через Центральную минно-артиллерийскую позицию в Финский залив и упорной обороной отвлекать возможно больше сил с Ленинградского фронта. В связи с тем что 7 сентября гарнизон острова Осмуссаар перешел в прямое подчинение командиру военно-морской базы Ханко, гангутцы должны были также обеспечивать и южный фланг минно-артиллерийской позиции. Гарнизон острова получил подкрепления, боеприпасы и продовольствие. Состоял он из 205-го артиллерийского дивизиона во главе с капитаном Е. К. Вержбицким (с 14 сентября) и батальонным комиссаром Н. Ф. Гусевым и насчитывал около тысячи человек. В состав гарнизона влились ленинградские рабочие, монтировавшие накануне войны под руководством П. П. Белозерова и М. Р. Цепенюка артиллерийские установки.
Защитники Осмуссаара в короткий срок превратили его в неприступную крепость. Все наиболее важные объекты были укрыты под землей. Неоднократные попытки гитлеровцев сломить сопротивление гарнизона острова закончились провалом.
4 ноября противник предъявил ультиматум, в котором потребовал в 12 часов следующего дня поднять белый флаг в знак капитуляции. Ровно в полдень 5 ноября над островом затрепетало на ветру не белое, а красное полотнище. Его водрузила специальная [186] команда моряков под руководством военкома 314-й 180-мм батареи старшего политрука В. П. Ускова. Одновременно артиллеристы подвергли врага пятиминутному обстрелу.
Героические защитники Осмуссаара отразили все попытки противника высадить на остров десант. За период обороны гарнизон острова потерял всего 15 человек.
После оставления советскими войсками Таллина финны заметно активизировали свои действия против Ханко. Они ежедневно выпускали по военно-морской базе от двух до шести тысяч снарядов, предпринимали по шесть — восемь авиационных налетов и одновременно усиливали минные заграждения в районе Калбодагрунд, Юминда.
Не сумев сломить сопротивление ханковцев, немецко-финское командование попыталось «уговорить» гарнизон полуострова сдаться в плен. В своем ответном письме, составленном в стиле известного в истории письма запорожских казаков турецкому султану, защитники Красного Гангута решительно заявили врагу:
Однако обстановка диктовала необходимость сосредоточения всех сил для защиты Ленинграда. К тому же оборона базы в условиях ледостава в Финском заливе значительно усложнялась. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение эвакуировать гарнизон Ханко.
Эвакуация осуществлялась с 26 октября по 2 декабря под руководством командующего эскадрой вице-адмирала В. П. Дрозда. Она проходила в исключительно сложных условиях: в районе между полуостровом Ханко и мысом Юминда было поставлено около 6 тыс. мин и минных защитников, в западной части Финского залива господствовала вражеская авиация, фарватеры между Ханко и Кронштадтом противник держал под непрерывным артиллерийским обстрелом с обоих берегов залива, активно действовали здесь финские подводные лодки и торпедные катера.
К обеспечению эвакуации привлекались авиация, береговая артиллерия, подводные лодки и надводные корабли. С 22 ноября по 1 декабря был перевезен на Ханко гарнизон Осмуссаара {216}.
Кораблям, осуществлявшим эвакуацию Ханко, пришлось форсировать участок от маяка Толбухин до Ленинграда уже в условиях тяжелого льда за ледоколом «Ермак». В общей сложности в операции по эвакуации военно-морской базы участвовали [187] 88 кораблей и судов, из них погибли 25, главным образом на минах. В Кронштадт и Ленинград было доставлено около 23 тыс. защитников Ханко и Осмуссаара, более 1700 т продовольствия, 1000 т боеприпасов.
Успеху эвакуации военно-морской базы Ханко в значительной мере способствовала скрытность ее проведения. Немецко-финское командование даже не предполагало, что в создавшейся в Финском заливе сложной обстановке Балтийский флот предпримет такую смелую и трудную операцию.
164 дня — с 22 июня по 2 декабря — доблестный гарнизон Красного Гангута в тяжелый для страны период, когда советские войска были вынуждены отходить по всему фронту под натиском численно превосходящих сил противника, с величайшей стойкостью отражал яростные атаки врага с суши, моря и воздуха. 36 раз противник предпринимал штурм военно-морской базы и каждый раз терпел неудачу. Полуостров был блокирован, неприятель обрушил на базу свыше 500 тыс. снарядов и мин, но ничто не могло сломить боевого духа защитников Ханко.
«Пройдут десятилетия, века пройдут, а человечество не забудет, как горстка храбрецов — патриотов земли советской, ни на шаг не отступая перед многочисленным и вооруженным до зубов врагом, под непрерывным шквалом артиллерийского и минометного огня, презирая смерть во имя победы, являла пример невиданной отваги и героизма, — писали защитникам Красного Гангута москвичи. — Великая честь и бессмертная слава вам, герои Ханко! Ваш подвиг не только восхищает советских людей, он вдохновляет на новые подвиги, учит, как надо оборонять страну от жестокого врага, зовет к беспощадной борьбе с фашистским бешеным зверем» {217}.
Длительная и ожесточенная борьба за полуостров Ханко отвлекла силы противника от Ленинграда и помогла удержать до конца 1941 г. оборонительный рубеж Ханко, Осмуссаар.
Отважные, непобежденные защитники героического Красного Гангута умножили свою славу в боях у стен Ленинграда.
Боевые действия Краснознаменного Балтийского флота на дальних подступах к Ленинграду, проходившие в тесном взаимодействии с войсками Красной Армии, сыграли немалую роль в срыве немецко-фашистского плана «молниеносной войны». Упорной обороной главной базы флота — Таллина, островов Моонзундского архипелага и военно-морской базы Ханко балтийцы сковали до 100 тыс. солдат и офицеров противника и нанесли ему огромные потери.
Активные действия флот вел в этот период и на морских коммуникациях противника, пролегавших вдоль западного, южного и восточного побережья моря (в том числе и по территориальным водам нейтральной Швеции). По ним доставлялись в Финляндию [188] грузы для немецко-фашистских войск, а в Германию — стратегическое сырье для ее военной промышленности.
В связи с привлечением надводных кораблей и авиации флота к содействию сухопутным войскам на коммуникациях противника в Балтийском море действовали главным образом подводные силы, преимущественно средние лодки типа «Щука» и типа С 1-й бригады (командир Герой Советского Союза капитан 1 ранга И. П. Египко, военком бригадный комиссар Г. М. Обушенков) и 2-й бригады (командир капитан 2 ранга А. Е. Орел, военком полковой комиссар Б. Н. Бобков). Их действия в 1941 г. можно разделить на два этапа: с 22 июня по 28 августа — до передислокации главных сил флота из Таллина в Кронштадт и с последних чисел сентября до конца года.
Первого боевого успеха добилась «С-11» (командир капитан-лейтенант А. М. Середа, военком политрук В. П. Шапошников), потопившая 19 июля торпедами в районе Паланги военный транспорт «КТ-11» с немецко-фашистскими войсками на борту {218}. Балтийским подводникам принадлежит первый в советском Военно-Морском Флоте успех в противолодочной борьбе. 10 августа «Щ-307» (командир капитан-лейтенант Н. И. Петров, военком старший политрук С. Ф. Заикин) потопила торпедами западнее Моонзундского архипелага немецкую подводную лодку «U-144».
В общей сложности до августа 1941 г. на морских коммуникациях противника действовали 34 балтийские подводные лодки, которые к этому времени совершили 43 боевых похода {219}. С переходом флота в Кронштадт и Ленинград они стали базироваться в Невской губе и устье Невы. Это значительно усложнило их действия на вражеских коммуникациях. Теперь выходы подводных лодок в Балтийское море были сопряжены с необходимостью форсировать весь Финский залив, где минная обстановка становилась все более сложной, а противолодочная оборона противника усиливалась.
Для совершенствования руководства боевой деятельностью подводных лодок в столь сложных условиях они были объединены в одну бригаду. Ее командиром был назначен Герой Советского Союза капитан 1 ранга Н. П. Египко (вскоре его сменил Герой Советского Союза капитан 2 ранга А. В. Трипольский), военным комиссаром — полковой комиссар И. М. Майоров. Подводные лодки в сентябре — декабре выполняли самые разнообразные задачи: действовали на морских коммуникациях противника, осуществляли минные постановки у побережья, занятого врагом, участвовали в артиллерийском обстреле приморского фланга гитлеровских войск, прикрывали морские сообщения военно-морской базы Ханко.
В 1941 г. подводниками было поставлено 90 мин, причинивших [189] врагу существенный урон. Так, на минах, поставленных подводным минным заградителем «Л-3» под командованием капитана 3 ранга П. Д. Грищенко (военком старший политрук А. И. Баканов), противник потерял в октябре — ноябре 1041 г. моторное судно «Гюнтер», транспорты «Хенни», «Поллукс» и «Эгеран» общим тоннажем 2676 брт. В период с сентября 1941 г. по февраль 1942 г. гитлеровцы от мин, поставленных подводными лодками «Калев» и «Лембит», лишились двух транспортов, танкера, тральщика, каботажного моторного судна, учебного судна «Дойчланд» и железнодорожного парома «Штарке», обслуживавшего линию Треллеборг — Засниц.
На втором этапе боевых действий успехов добились «Щ-320» (командир капитан 3 ранга И. М. Вишневский, военком старший политрук М. Д. Калашников), потопившая 26 сентября транспорт «Марианн» (991 брт), и «Щ-323» (командир капитан-лейтенант Ф. И. Иванцов, военком старший политрук А. Ф. Круглов), уничтожившая 16 октября танкер, 30 октября — транспорт «Балтенланд» (3724 брт) и 5 ноября — еще один транспорт. «Щ-323» первой на флоте в годы войны была награждена орденом Красного Знамени.
До конца 1941 г. подводные лодки флота совершили 58 выходов на морские коммуникации противника {220}.
Тяжелое положение, создавшееся на сухопутном фронте, не позволило систематически привлекать к боевым действиям на море военно-воздушные силы флота. Поэтому использование их для нарушения морских сообщений противника носило эпизодический характер. В частности, торпедоносцы до конца июля совершили всего 14 самолето-вылетов в районы Мемеля и Данцигской бухты. К двадцатым числам октября авиацией КБФ для действий на морских коммуникациях противника было выполнено 536 самолето-вылетов, в том числе для нанесения ударов по вражеским портам — 302, по транспортам и кораблям в море — 234 самолето-вылета. Был потоплен катер-тральщик «R-169» и повреждены четыре корабля и судна. Кроме того, по данным, требующим дополнительного подтверждения, были также потоплены 15 и повреждены 31 корабль и транспорт {221}.
Главной задачей морской авиации в 1941 г. наряду с поддержкой сухопутных войск являлась защита мест базирования кораблей и своих морских сообщений в восточной части Финского залива и на Ладожском озере. При этом многие балтийские летчики показывали образцы мужества и героизма, нередко применяя в ходе воздушных боев таран. Бессмертный подвиг совершил экипаж самолета ДБ-3 минно-торпедной авиации КБФ младшего лейтенанта П. С. Игашева. В воздушном бою объятый пламенем бомбардировщик впервые в истории авиации таранил [190] атаковавший его истребитель Ме-109. После этого балтийские летчики обрушили свой горящий самолет на механизированную колонну врага, повторив подвиг экипажа капитана Н. Ф. Гастелло. 16 июля старший лейтенант Н. И. Митин таранил вражеский бомбардировщик, 18 июля старший лейтенант В. А. Михалев — «Хеншель-126», 19 июля старший лейтенант М. И. Багрянцев, 22 июля старший лейтенант Д. И. Зосимов, 24 июля старший лейтенант И. И. Мартыщенко таранили бомбардировщики Ю-88.
Всего до конца года военно-воздушные силы флота произвели 48 199 самолето-вылетов, из них 29 808 — для действий на морском направлении, включая полеты, связанные с обороной военно-морских баз.
Обстановка на сухопутном фронте, сложившаяся к осени 1941 г., лишила возможности развернуть на морских коммуникациях противника действия надводных кораблей. Из-за большой минной опасности в Финском заливе Ставка Верховного Главнокомандования в конце года запретила выходы крупных боевых кораблей, причем этот запрет оставался в силе в течение всей войны. В 1941 г. надводные корабли потопили 6 и повредили 14 вражеских кораблей и судов. Требуют дополнительного подтверждения сведения о потоплении еще 10 и повреждении 3 кораблей и транспортов противника {222}.
Тем не менее, несмотря на значительные трудности в использовании авиации и надводных сил, действия Краснознаменного Балтийского флота на морских коммуникациях противника сорвали расчеты немецко-фашистского командования беспрепятственно питать свои сухопутные войска, наступавшие на Ленинград, через захваченные военно-морские базы и порты Финского залива. Гитлеровцы не смогли обеспечить безопасность морских перевозок, в том числе непосредственно у берегов Германии.
Таким образом, Балтийский флот встретил начало войны в высокой боевой готовности и поэтому потерь при внезапном нападении врага не понес. В первые месяцы войны ему пришлось вести боевые действия на нескольких разобщенных направлениях в условиях господства вражеской авиации и постоянно возраставшей минной угрозы на театре. Минно-артиллерийские позиции, оборудованные флотом в кратчайшие сроки в Финском заливе, надежно прикрыли морские подступы к Ленинграду, обеспечили безопасность приморских флангов советских армий. Совершенно новой задачей для него была оборона военно-морских баз с суши. Приобретенный при этом опыт явился существенным вкладом в развитие советского военно-морского искусства. Выполняя эту задачу, балтийцы на длительный период задержали продвижение немецко-фашистских и финских войск, что способствовало срыву наступления врага на Ленинград. [191]
Большую роль в борьбе с морскими перевозками гитлеровцев сыграли подводные силы флота. Подводники, умело преодолевая противолодочную оборону противника, настойчиво атаковали его суда на всем Балтийском морском театре.
В жестоких боях с врагом балтийцы проявили высокие морально-боевые качества. Этому способствовала хорошо организованная партийно-политическая работа на кораблях и в частях.
В первые месяцы войны балтийские моряки, как и все советские воины, подверглись особенно тяжелым боевым испытаниям. И они с честью выдержали этот суровый экзамен. [191]