Подвиг научный и боевой
Первая половина XIX в. в истории России характерна усилившимся разложением крепостного строя. Это было время, когда в экономической жизни страны все заметнее проявлялось глубокое несоответствие между ростом производительных сил и старыми, феодальными отношениями. Все интенсивнее шло накопление элементов новой, капиталистической системы хозяйства. Это выражалось в неуклонном росте численности вольнонаемных рабочих в промышленности, в существенных изменениях технической основы производства. В стране назревал промышленный переворот.
Социально-экономические процессы, протекавшие в России, вели к расширению общедемократического и антикрепостнического движения. Росло число крестьянских волнений, усиливалось революционное брожение в армии и на флоте. Особенно активный характер носили восстания военных поселян (например, в городе Чугуев, под Харьковом, в 1819 г.).
Внутренняя и внешняя политика царизма, возглавившего в первой половине XIX в. общеевропейскую реакцию, была направлена на то, чтобы задушить малейшие ростки освободительного движения. России была отведена роль жандарма Европы. Внутри страны царизм всеми мерами стремился сохранить феодальные устои.
Экономическая и политическая отсталость России непосредственно сказывалась на состоянии ее вооруженных сил.
Русский флот в начале века, хотя и занимал по численности третье место в мире, уступая лишь английскому и французскому, состоял из парусных судов. С внедрением в судоходство пара и началом строительства металлических кораблей российская промышленность не могла столь быстро, как в некоторых странах Западной Европы, создать новый, паровой флот. К тому же значительная часть парусных судов пришла в негодность и не отвечала своему боевому назначению.
Судьбу русского флота решали чуждые ему люди. Царское правительство, не принимавшее существенных мер по усилению военно-морских сил, создавало лишь видимость преобразований. Раздутые береговые учреждения, о которых говорили, что они [53] служат доходными местами для морских чиновников, поглощали большую часть сумм, отпускавшихся на нужды флота.
Плавания боевых кораблей проходили от случая к случаю. В мирное время принцип экономить на флоте брал верх над необходимостью повышать боевую подготовку. При этом «экономия» понималась своеобразно. Командование считало, что каждый поход сопряжен с затратами на износ парусов, рангоута и такелажа, поэтому выгодней не плавать, а отстаиваться в гавани.
На верфях труд опытных плотников заменялся дешевым малоквалифицированным солдатским трудом, и в то же время росло денежное содержание чинов главного морского управления. На флоте процветали бюрократизм, очковтирательство, казнокрадство. Достоинства морских офицеров определялись не по их знаниям и опыту, а по склонности к муштре.
Это был наиболее мрачный период в истории русского военно-морского флота. Даже дворянско-буржуазная историография вынуждена была признать, что деяния многочисленных иностранцев, занимавших высшие командные посты, «привели наш флот к самому печальному застою...» {47}.
Однако передовые идеи и веяния, несмотря на аракчеевский военно-крепостнический режим, получали среди русских моряков все большее распространение. Демократически настроенная часть морского офицерства стремилась даже в условиях невыносимого феодально-крепостнического гнета сделать все возможное для пользы и возвеличивания России. Передовые офицеры флота искали, в частности, возможности служить стране своим участием в дальних научных экспедициях и кругосветных плаваниях. Их стараниями Россия в первой половине XIX в. заняла первое место в мире в исследовании океанов и морей.
К началу XIX в. северная часть Тихого океана уже была освоена русскими. В 1786 г. правительство России официально объявило о присоединении к ней Аляски, Алеутских и других островов Берингова моря, открытых российскими моряками и получивших название Русской Америки. В целях дальнейшего освоения этих земель, развития промыслов и торговли в 1799 г. на Аляске на основе ранее существовавших там русских купеческих торгово-промысловых компаний была учреждена Российско-американская компания.
Англия, а в начале XIX в. и США начали вынашивать планы захвата русских территорий не только на Американском материке, но и во всем бассейне Тихого океана и на Дальнем Востоке. Интересы защиты русских владений, укрепления дальневосточных границ, а также потребности дальнейшего развития промыслов и расширения торговых связей России в этом районе диктовали необходимость организации дальних плаваний.
26 июля 1803 г. из Кронштадта отправились в первое в истории русского мореходства плавание вокруг света шлюпы «Надежда» [54] и «Нева», которыми командовали капитан-лейтенанты И. Ф. Крузенштерн и Ю. Ф. Лисянский. Один из кораблей был снаряжен за счет Российско-американской компании, другой — за счет правительства. Суда шли под русским военно-морским флагом. Команды шлюпов были укомплектованы балтийскими моряками-добровольцами. Плавание предпринималось в целях доставки на Дальний Восток грузов Российско-американской компании, налаживания торговли с Китаем и Японией и проведения научных исследований в северной части Тихого океана. Продолжалось оно 3 года и 12 дней и вошло яркой страницей в историю отечественного флота, показав, что русские моряки способны не только побеждать в морских сражениях, но и совершать длительные океанские походы.
В июле 1807 г. из Кронштадта в кругосветное плавание отправился шлюп «Диана» под командованием лейтенанта В. М. Головкина, а через шесть лет, в октябре 1313 г., — военный корабль «Суворов» во главе с лейтенантом М. П. Лазаревым. Так была открыта эпоха русских географических исследований, имевших мировое значение.
Кругосветные плавания стали обычным явлением в жизни русского флота. В первой половине XIX в. наряду с судами, принадлежавшими Российско-американской компании и частным лицам, в них приняли участие 18 кораблей Балтийского флота, причем транспорты «Кроткий» и «Америка» обошли вокруг света дважды {48}.
Особое месте не только в летописи Балтийского флота, но и в истории географической науки занимает плавание, совершенное в 1818–1821 гг. военными шлюпами «Восток» и «Мирный» под командованием капитана 2 ранга Ф. Ф. Беллинсгаузена и лейтенанта М. П. Лазарева. Оно явилось составной частью большого научно-исследовательского предприятия, осуществленного в целях географических открытий у Южного полюса и поиска морского пути из Берингова пролива в Атлантический океан. «Восток» и «Мирный» составляли «южную дивизию», а два других шлюпа — «Открытие» и «Благонамеренный» под командованием капитан-лейтенантов М. Н. Васильева и Г. С. Шишмарева — «северную дивизию».
Экипажам шлюпов «Восток» и «Мирный» предстояло опровергнуть самоуверенное заявление английского мореплавателя Джеймса Кука, писавшего после своей безуспешной попытки пробиться в 1733 г. на корабле к Южному полюсу: «Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях в поисках южного материка, настолько велик, что я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне...» {49}. И далее: «Я... отверг [55] возможность существования материка, который если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса, в местах, не доступных для плавания» {50}. Решимость балтийских моряков не могли поколебать ни огромные трудности плавания, ни единодушные доводы иностранных географов об отсутствии земли в районе Южного полюса.
Плавание «южной дивизии» ознаменовалось величайшим географическим подвигом. Беллинсгаузен и Лазарев в январе 1820 г. открыли шестую часть света — покрытый льдом материк Антарктиду. В январе 1821 г. они нанесли на карту остров Петра I и Землю Александра I. Этих районов шестого континента после русских моряков в течение более ста лет никто не достигал.
Кругосветное плавание шлюпов «Восток» и «Мирный» продолжалось свыше двух лет, из них 527 дней корабли находились под парусами. В общей сложности суда прошли путь, в 2,5 раза превышающий длину экватора. В невыносимо тяжелых условиях они шесть раз пересекали Южный полярный круг. Это плавание от начала и до конца было выдающимся подвигом.
Другое важнейшее географическое открытие первой половины XIX в. принадлежит капитан-лейтенанту Г. И. Невельскому. Он вышел в плавание из Кронштадта 21 августа 1848 г. на военном двухмачтовом транспорте «Байкал». В этой экспедиции было установлено, что Сахалин — остров, а Татарский пролив и устье Амура — судоходны. Следствием открытия Невельского явилось присоединение к России Приамурской и Приуссурийской областей.
В 1803–1854 гг. русскими моряками было совершено 40 плаваний из Балтийского моря в Тихий океан. Лишь некоторые из них не были кругосветными. Обычно корабли шли на Тихий океан, огибая мыс Горн, отдельные суда возвращались обратно тем же путем. Иногда корабли оставлялись для охраны дальневосточных границ и промыслов в Русской Америке.
Наиболее регулярно кругосветные и дальние плавания совершались в первой четверти XIX века. Начиная с 1803 г. они следовали одно за другим почти ежегодно. Трижды в них участвовал будущий герой Наварина, а затем командующий Черноморским флотом М. П. Лазарев. В 1822–1825 гг. на фрегате «Крейсер» вместе с ним плавал его ученик П. С. Нахимов. Среди участников кругосветных плаваний были известные в последующем полярные исследователи Ф. П. Литке, Ф. П. Врангель, а также декабристы К. П. Торсон, М. К. Кюхельбекер.
Дальние плавания балтийских моряков были замечательной школой мореходного искусства и научных исследований. В ходе их выдвинулась плеяда таких выдающихся русских мореплавателей, как И. Ф. Крузенштерн, Ю. Ф. Лисянский, О. Е. Коцебу, В. М. Головнин, М. П. Лазарев, Л. А. Гагемейстер, М. Н. Васильев, [56] Г. С. Шишмарев, Ф. П. Литке, Г. И. Невельской и многие другие. Эти дальние плавания совершались не для разбоя и наживы, а в научных целях, и в этом их коренное отличие от многих иностранных экспедиций, предпринимавшихся в целях колонизации вновь открытых земель.
В итоге русским морякам удалось в значительной мере уточнить карту Тихого океана. На нее были нанесены многочисленные ранее неизвестные острова в группах Паумоту, Маршалловых и Каролинских островов. Участники экспедиций произвели опись восточного берега Сахалина, Курильских островов, части Алеутских островов, северо-западного побережья Берингова моря, Татарского пролива и устья Амура, острова Нунивак у побережья Аляски и т. д. {51}. Крупным вкладом в развитие океанографии явились исследования солености и удельного веса морской воды на поверхности и на глубинах, вертикального распределения температуры воды в океане, свечения моря.
Записки русских мореплавателей, содержащие богатейший материал по географии, океанографии и этнографии, были переведены на многие иностранные языки и в течение первой половины XIX в. служили своего рода лоциями для плаваний в этих районах. В 1824–1826 гг. издается «Атлас Южного моря», составленный И. Ф. Крузенштерном в результате обобщения и глубокого научного анализа гидрографических работ всех экспедиций в Тихом океане. Этот первый обстоятельный и точный атлас получил всемирное признание и был в то время лучшим руководством для мореплавателей.
В начале XIX в. большие гидрографические и картографические исследования осуществлялись также на Балтийском море. С 1802 г. велись работы по новой описи Финского залива и Балтийского моря под руководством опытного гидрографа Г. А. Сарычева. В итоге их в 1809 г. был издан новый атлас карт Балтийского моря, а в 1817 г. вышел в свет труд Сарычева «Лоция, или путеуказание к безопасному кораблеплаванию по Финскому заливу, Балтийскому морю и Каттегату».
В последующие годы работы по картографированию Балтийского моря были продолжены директором маяков Финского залива Л. В. Спафарьевым. Это позволило составить и в 1823 г. издать новый атлас карт Балтийского моря. Учрежденная в 1828 г. Гидрографическая экспедиция Балтийского моря во главе с известным геодезистом Ф. Ф. Шубертом произвела съемку берега от [57] Петербурга до государственной границы. В результате ее работ было издано 26 карт и 3 плана.
Славные дела балтийских моряков — исследователей морей и океанов, значительно обогативших отечественную и мировую науку, составили многие яркие страницы летописи русского флота.
В первой половине XIX в. получило дальнейшее развитие русское военно-морское искусство. В этот период российский флот одержал ряд выдающихся побед. Его боевая деятельность была вызвана захватническими войнами наполеоновской Франции, стремившейся сокрушить могущество Англии, разгромить Пруссию и Австрию, а затем бросить все силы против России. Агрессивные устремления Наполеона I создали реальную угрозу независимости всех европейских стран. Эта угроза особенно обеспокоила русское самодержавие, все еще видевшее в Наполеоне выразителя революционного начала. В мае 1804 г. произошел разрыв отношений между Россией и Францией.
В связи с успешными действиями французских войск на юге Европы возникла опасность их проникновения в глубь Балканского полуострова, выхода к южным границам России и вторжения на Ионические острова, на которые после побед адмирала Ф. Ф. Ушакова в Средиземном море базировались русские корабли. Поэтому царское правительство со своей стороны предприняло ряд превентивных мер. Одной из них явилось решение направить к Ионическим островам эскадру Балтийского флота (5 линейных кораблей, 1 фрегат и 2 брига) {52}. Возглавил ее вице-адмирал Д. Н. Сенявин, назначенный в августе 1805 г. главнокомандующим флотом и войсками России на Средиземном море.
Эскадра совершала переход через Атлантический океан в зимнее время и в условиях уже начавшейся войны с Францией. Обстановка осложнялась отсутствием своих баз на пути следования кораблей. Успеху перехода, выполненного за 38 ходовых дней, во многом способствовал опыт первой Архипелагской экспедиции Балтийского флота, осуществленной под руководством адмирала Г. А. Спиридова.
На Средиземном море Сенявину пришлось самостоятельно решать серьезные политические и военные вопросы, исходя из интересов своего государства. Чтобы не допустить продвижения французских войск в глубь Балкан, русские моряки поддержали восстание славянского населения области Бокка-ди-Каттаро и овладели этим важным стратегическим пунктом в центральной части Адриатического моря. Превратив Бокка-ди-Каттаро в свою главную операционную базу, эскадра начала борьбу на морских сообщениях противника.
Сенявин разработал также план освобождения Далмации, оккупированной французскими войсками. Осуществляя его замысел, силы эскадры овладели островом Корчула (Курцола) и полностью [58] прервали морские коммуникации между северной и южной Далмацией.
После захвата французами Рагузинской республики, граничащей с Бокка-ди-Каттаро, между русскими и французскими войсками завязались ожесточенные бои, продолжавшиеся летом и осенью 1806 года. Русские корабли «Ярослав», «Уриил», «Селафаил», «Св. Петр» и другие систематически оказывали огневую поддержку своим сухопутным войскам, тесно взаимодействуя с крепостной артиллерией.
В августе 1806 г. из Кронштадта в распоряжение Сенявина была направлена эскадра под командованием капитан-командора И. А. Игнатьева в составе 5 линейных кораблей, фрегата, корвета и двух вспомогательных судов {53}. Она прибыла на. Средиземное море 1 января 1807 г., уже после объявления Турцией войны России. В развязывании этой войны немалую роль сыграл Наполеон I, стремившийся прибрать к рукам важнейшие стратегические позиции на Балканах, а также использовать вооруженные силы Турции в своих интересах.
С началом военных действий средиземноморские силы русского флота были перенацелены для действий в Эгейском море. Несмотря на то что они, лишенные возможности поддерживать связь с черноморскими военно-морскими базами, оказались в исключительно тяжелом положении, Сенявин решил прочно удерживать занимаемые позиции и, блокируя Дарданеллы, прервать сообщение между Константинополем и портами Средиземного моря.
10 февраля 1807 г. эскадра Сенявина в составе 10 линейных кораблей и шлюпа направилась из Корфу в Архипелаг. На кораблях находился десант из двух батальонов пехоты и 270 албанских стрелков {54}.
6 марта эскадра приступила к блокаде Дарданелл. Был занят небольшой остров Тенедос, расположенный в 15 милях от Дарданелльского устья и в 4 милях от анатолийского берега. Его Сенявин решил использовать в качестве маневренной базы.
Блокада пролива создала для противника серьезные трудности. Доставка продовольствия в турецкую столицу морем прекратилась. Это вызвало волнения и беспорядки в Константинополе.
Турецкий флот в Мраморном море превосходил по численности русскую эскадру, не его флагман сначала не решался встретиться с ней в морском бою. Когда же вспыхнули волнения в Константинополе, он вынужден был выйти в море. Именно этого и добивался вице-адмирал Сенявин, рассматривавший блокаду лишь как средство «поощрить турок к выходу из Дарданелл» {55}.
Турецкий флот в составе 8 линейных кораблей, 6 фрегатов, 4 шлюпов, 1 брига и свыше 50 гребных судов вышел 7 мая из [59] пролива. Командовал им капудан-паша Сейит-Али, который не рискнул вступить в решительное сражение и при появлении русских кораблей приказал вечером 10 мая отходить в пролив под защиту береговых батарей. Эскадра Сенявина, преследуя врага, нанесла ему значительные потери. В итоге боя, вошедшего в историю как Дарданелльский, 3 турецких корабля были выведены из строя, а остальные получили повреждения. Урон турок в живой силе составил 2 тыс. человек. Русские потеряли 27 человек убитыми и 54 ранеными.
Таким образом, снять блокаду пролива туркам не удалось. Поэтому положение в Константинополе продолжало обостряться. Через несколько дней после Дарданелльского боя правящая верхушка совершила государственный переворот и возвела на престол нового султана, который потребовал от командующего флотом решительных действий.
10 июня 1807 г. турецкий флот под командованием Сейит-Али, получив задачу возвратить остров Тенедос, вновь вышел из базы. Состоял он из 10 линейных кораблей, 5 фрегатов, 3 корветов и 2 вспомогательных судов, на которых насчитывалось 1196 орудий против 754 русских пушек.
Стремясь выманить турецкий флот из пролива, Сенявин решил оставить Тенедос и занять позицию между островом Имброс (Имроз) и европейским берегом. Этим маневром он отрезал турецкому флоту путь отхода к проливу. Несмотря на неравенство сил, русский адмирал принял решение атаковать турецкие корабли. Его план сводился к нанесению сосредоточенного удара прежде всего по флагманским кораблям противника и лишению тем самым неприятельского флота управления в бою. С этой целью из состава русской эскадры было выделено 6 линейных кораблей, которые, действуя попарно, должны были атаковать три флагманских турецких корабля. В связи с этим важно заметить, что в турецком флоте строго соблюдалось требование: корабль не может выйти из боя, пока флагманский корабль находится в строю. Командир судна, переставшего сражаться раньше флагмана, предавался смертной казни.
Чтобы исключить возможность использования противником артиллерии обоих бортов, Сенявин приказал каждой паре линейных кораблей атаковать турецких флагманов с одного борта. Тем самым устранялась также опасность повреждения русских кораблей в бою огнем собственной артиллерии. Остальные 4 линейных корабля, разделенные на два отряда, должны были использоваться по усмотрению командующего.
Сенявин потребовал от командиров кораблей сближаться с противником на короткую дистанцию, наносить по нему сосредоточенные удары и неотступно преследовать для достижения решительной победы в бою.
Таким образом, русской эскадре предстояло вести бой в составе пяти взаимодействующих групп, используя совершенно новые [60] тактические приемы, явившиеся крупным вкладом в развитие русского военно-морского искусства.
Ни на минуту не сомневаясь в доблести матросов и офицеров, Сенявин писал в своем приказе: «Как по множеству непредвиденных случаев невозможно сделать на каждый положительных наставлений, я не распространяю оных более, надеюсь, что каждый сын отечества почтится выполнить долг свой славным образом» {56}.
Утром 19 июня русская эскадра атаковала турецкие корабли между островом Лемнос и полуостровом Афон. Сблизившись на дистанцию картечного выстрела (около 60 м), 6 русских линейных кораблей нанесли удар по турецким флагманам, сгруппированным в центре линии баталии. Остальные корабли под руководством Сенявина атаковали турецкий авангард, стремясь преградить ему путь и охватить голову эскадры противника. Тем самым силы русских, уступая турецкому флоту в численности, смогли сосредоточить огонь 10 линейных кораблей против 6 турецких. К тому же неприятельский арьергард, отставший от колонны, оказался вне сражения.
К 10 часам флагманские корабли, получив многочисленные повреждения от меткого огня русской артиллерии, вынуждены были выйти из боя и в беспорядке отходить к полуострову Афон. За ними последовали остальные корабли. Русская эскадра начала преследовать противника, но помешал наступивший вдруг штиль. Вскоре он сменился благоприятным для турок ветром, позволившим им уйти в северном направлении.
Ночью посланный Сенявиным в погоню «Селафаил» у Афона захватил поврежденный линейный корабль «Седд-уль-Бахр», который турки пытались буксировать, но, едва заметив преследование, оставили. На следующий день противник, опасаясь, что и остальные поврежденные корабли достанутся русским, сжег несколько из них. Всего в Афонском сражении турки потеряли треть своей эскадры (3 линейных корабля, 4 фрегата и корвет). Русская эскадра в корабельном составе потерь не имела. Этот ее выдающийся успех был обеспечен тщательной подготовкой к бою, применением новых тактических приемов, созданием превосходства в силах на направлении главного удара, отличной боевой выучкой, стойкостью и героизмом балтийских моряков.
В результате победы в Афонском сражении эскадра Сенявяна завоевала господство на всем Эгейском море. Турецкое командование поняло, что снять блокаду Дарданелл силами своего флота не сможет. Султан вынужден был обратиться к русскому правительству с предложением начать мирные переговоры, завершившиеся в августе 1807 г. подписанием перемирия.
Между тем первая война с наполеоновской Францией закончилась поражением русских войск под Аустерлицем в 1805 году. Кампания 1806–1807 гг. снова привела русскую армию к поражению, [61] на этот раз под Фридландом. В июне 1807 г. был заключен Тильзитский мир, обязывавший Россию признать все завоевания Наполеона и примкнуть к так называемой континентальной блокаде, направленной против Англии. Русский флот в Средиземном море получил приказ вернуться в черноморские и балтийские порты.
Эскадра Сенявина, совершавшая переход на Балтику, попала в жестокий шторм и укрылась в Лиссабоне. Наполеон рассчитывал, что она поможет ему завоевать Португалию. Но Сенявин не собирался русской кровью расплачиваться за новые приобретения Франции, хотя и получил предписание Александра I выполнять волю ее императора. Адмирал попросил у царя отставки, но тот не принял ее.
Французы в Португалии были разбиты английскими войсками. Сенявин, располагавший лишь 10 линейными кораблями, не мог рассчитывать на успех в сражении с английской эскадрой, насчитывавшей 13 линейных кораблей, 11 фрегатов и 5 малых судов. Поэтому русская эскадра не вступила в бой и оказалась заблокированной в Лиссабоне. Александр I предписал Сенявину в случае необходимости корабли уничтожить, а команды свезти на берег, где они были бы пленены англичанами. Но адмирал нашел более разумный выход. Он сумел договориться с английским представителем о сдаче русских кораблей на сохранение Англии с условием возвращения их через 6 месяцев после заключения мира. Англичане обязались весь личный состав эскадры доставить на своих судах в Россию. Однако этот дипломатический успех Сенявина не получил должной оценки у царского правительства. Адмирал был обвинен в оставлении кораблей у противника России и попал в опалу {57}.
С началом войны с Англией были приняты меры по обороне Петербурга. На побережье Финского залива появились 15 новых батарей. Фарватер к северу от острова Котлин был загражден ряжевой преградой из вбитых в дно свай. Но английский флот не проявлял активности, его боевая деятельность ограничилась посылкой к берегам России небольших отрядов судов, которые высаживали диверсионные десанты, вступали в перестрелку с отдельными кораблями.
На стороне Англии в войне против России выступила Швеция. Основные действия русских сухопутных и морских сил против шведов развернулись в Финляндии, входившей в то время в состав Швеции.
К началу 1808 г. Россия имела на Балтийском море 9 линейных кораблей, 7 фрегатов, 6 бомбардирских кораблей, 19 вспомогательных и 177 гребных судов. Все корабельные силы находились в подчинении морского министра адмирала П. В. Чичагова. [62]
Парусный (корабельный) флот базировался на Кронштадт, гребной — на Петербург, Роченсальм, Вильманстранд и Ригу.
В кампанию этого года русские войска очистили от противника все южное побережье Финляндии. В апреле они заняли Свеаборг, захватив свыше 2 тыс. орудий, два 28-пушечных фрегата и 110 гребных судов. Бывшая шведская гребная флотилия, названная свеаборгской, была использована для помощи русским войскам. С началом военных действий ее отряды стали стягиваться к Або. Пытаясь разбить их по отдельности, шведы превосходящими силами дважды предприняли атаки у Або и оба раза были вынуждены отступить, понеся большой урон. Тогда, чтобы преградить путь русским гребным судам, шведские корабли заняли позицию у Юнгферзунда (Абоские шхеры). Против них был послан отряд капитана 2 ранга И. С. Новокшенова.
Оставив в Рилакс-фьорде в резерве 11 судов, Новокшенов 7 августа с 14 кораблями двинулся к Юнгферзунду. Получив сведения о разделении сил отряда, шведы двадцатью канонерскими лодками атаковали русский резерв и, пользуясь численным превосходством, пошли на абордаж. Новокшенов, услышав в тылу перестрелку, повернул корабли на обратный курс. Однако противнику удалось потопить пять русских судов. С подходом основных сил отряда шведские канонерские лодки были обращены в бегство. В этом бою противник потерял три канлодки и два барказа.
В бою у Рилакс-фьорда особенно отличился мичман В. Ф. Сухотин, командовавший гребным судном «Стор-Биерн». В абордажной схватке он был тяжело ранен, однако кинулся уничтожать сигнальные книги, чтобы они не достались противнику. Сухотин участвовал в бою до тех пор, пока не упал, сраженный вражеской пулей. Судно было отбито у противника.
Развернув активные действия, гребная флотилия вытеснила шведов из шхер от Выборга до Або, дав своим транспортам возможность доставлять армии подкрепления и военные грузы.
5 сентября 1809 г. в Фридрихсгаме был заключен мир, по которому Швеция уступала России Финляндию и Аландские острова. В тот же день прекратил военные действия на Балтийском море английский флот {58}.
Развитие событий показывало, что союз с Наполеоном непрочен. Все откровеннее проявлялись агрессивные устремления Франции против России. С 1810 г. Наполеон в широких масштабах развернул подготовку к войне с ней.
В ночь на 12 июня 1812 г. полумиллионная французская армия вторглась в Россию. Весь русский народ поднялся на Отечественную войну. Значительную роль в борьбе с врагом сыграли моряки-балтийцы.
В августе корабельный флот осуществил перевозку экспедиционного корпуса из Финляндии в Ревель. Это позволило сорвать [63] замысел французов нанести удар по приморскому флангу русской армии. Затем балтийские корабли совершили переход в Англию. Вместе с отрядом, прибывшим туда из Архангельска, они составили эскадру, насчитывавшую 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и несколько малых судов. Совместно с английским флотом русские корабли осуществляли крейсерство у берегов Франции и Голландии. Французский флот, имевший 38 линейных кораблей, представлял собой внушительную силу, однако не осмелился выйти в море и простоял в бездействии в своих базах.
Балтийский гребной флот успешно участвовал в обороне Риги, где к середине лета было сосредоточено свыше 100 судов. Они неоднократно вступали в перестрелку с противником и вынуждали его отступать. Активно действовали русские суда и у берегов Пруссии. Блокадой устья Вислы и систематическим обстрелом противника гребной флот способствовал капитуляции города Данцига (Гданьск), занятого французами.
Успешно вели борьбу с врагом на суше моряки петербургского гвардейского флотского экипажа, вступившего в боевые действия под Витебском, в период наступления наполеоновских войск на Москву. В знаменитом Бородинском сражении отличилась артиллерия экипажа. Четыре часа подряд под ожесточенным огнем 30 вражеских орудий вела обстрел противника батарея моряков. В последующем балтийцы прошли плечом к плечу с армией победный путь от Москвы до Парижа. Они в жестоком бою в Богемии, сражаясь в составе 1-й гвардейской дивизии под водительством известного генерала А. П. Ермолова, с успехом отбили все атаки противника и неоднократно сами переходили в контратаки. За отличие под Кульмом морской экипаж вместе с лучшими полками гвардии получил высшую боевую награду того времени — Георгиевское знамя. Помимо прямого участия в боях многие моряки в составе саперных частей и понтонных команд наводили мосты, налаживали переправы, прокладывали дороги.
Отечественная война 1812 г., закончившаяся полным разгромом первоклассной наполеоновской армии, способствовала пробуждению политического самосознания русского народа. Солдаты и матросы, освободившие не только свою страну, но и всю Европу, надеялись, что после победы в жизни всего народа наступят перемены. Но этого не произошло. Наоборот, после войны крепостнический гнет еще больше усилился. Ужесточились гонения за «свободомыслие».
Однако, несмотря на реакционные меры самодержавия, душившего все передовое и прогрессивное, освободительное движение в стране росло. Необходимость коренного изменения русской действительности привела к появлению в России первых революционных обществ, члены которых ставили своей задачей установление республики или, во всяком случае, ограничение власти царя. В 1816 г. возникла первая тайная организация — Союз спасения. В 1821 г. в Петербурге было образовано Северное тайное общество, в которое входило немало офицеров-балтийцев. В числе [64] видных деятелей этого общества были капитан-лейтенанты Н. А. Бестужев и К. П. Торсон, лейтенанты А. П. Арбузов, Н. А. Чижов, М. К. Кюхельбекер и другие. Общество считало, что свергнуть царя можно путем военного заговора, без помощи народа. Поэтому большое внимание уделялось вовлечению в него офицеров армии и флота. В состав Временного правительства декабристы намеревались ввести наряду с героем войны 1812 г. генералом А. П. Ермоловым адмиралов Д. Н. Сенявина, В. М. Головнина, Н. С. Мордвинова.
Члены Северного общества решили вывести 14 декабря 1825 г. войска на улицу и, отказавшись от присяги новому царю Николаю I, потребовать введения в стране конституции. Активное участие в этих событиях принял гвардейский флотский экипаж. Морозным декабрьским утром 1160 моряков вышли на Сенатскую площадь, составив около трети всех восставших. Экипажу в плане восстания отводилась особая роль. Именно моряки-гвардейцы должны были захватить Зимний дворец.
Однако выступление было плохо подготовлено. Отказавшись от помощи народа, декабристы лишили себя главной опоры. Воспользовавшись их нерешительностью, Николай I стянул к площади большие силы и жестоко подавил восстание. Только в гвардейском экипаже потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили более 50 человек.
Восстание декабристов закончилось неудачей. Однако его огромное значение состоит в том, что это было первое открытое военное выступление против самодержавия и крепостного права. На протяжении нескольких десятилетий идеи восставших продолжали вдохновлять русских революционеров. В статье «Памяти Герцена» В. И. Ленин, характеризуя первых русских революционеров-дворян, отмечал: «Узок крут этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.
Ее подхватили... революционеры-разночинцы...» {59}
В первой половине XIX в. усиливалось национально-освободительное движение народов Европы. В 1821 г. восстал против своих поработителей греческий народ, почти 300 лет стонавший под гнетом Турции. Его героическая борьба за свободу и независимость родины вызывала горячие симпатии в России.
Турецкий султан, оказавшись не в силах самостоятельно подавить восстание, обратился за помощью к египетскому паше, который выделил флот и войска. Турки и их союзники начали истреблять греческое население, сжигать села и разрушать города. Зверства захватчиков вызвали бурю возмущения среди прогрессивных кругов Европы, которые требовали от своих правительств вмешаться в греческие дела.
Царское правительство твердо выступало за оказание помощи грекам. Однако оно, добиваясь автономии Греции, прежде всего [65] пеклось о собственных интересах — стремилось ослабить Турцию и укрепить свое влияние на Балканском полуострове и Ближнем Востоке.
Под нажимом общественного мнения Англия и Франция вынуждены были в греческом вопросе поддержать Россию. Был выработан договор, по которому Греция получала государственную самостоятельность, но оставалась под верховной властью султана и обязывалась платить ежегодную подать. Вместе с тем, чтобы оказать давление на Турцию, по настоянию царского правительства было принято решение послать в Средиземное море кадры России, Англии и Франции.
10 июня из Кронштадта в Англию направилась эскадра под командованием вице-адмирала Д. Н. Сенявина в составе 9 линейных кораблей, 7 фрегатов, корвета и 4 бригов. 28 июля она прибыла на Портсмутский, рейд. Для следования в Средиземное море Сенявин выделил 4 линейных корабля, 4 фрегата, 1 корвет и 4 брига {60}. Командование этой эскадрой возлагалось на контр-адмирала Л. П. Гейдена, начальником штаба был назначен командир флагманского корабля «Азов» капитан 1 ранга М. П. Лазарев. 8 августа корабли оставили Портсмут и 1 октября соединились с союзными эскадрами у острова Занте (Закинф) в Ионическом море.
На переходе во время шторма, заставшего русскую эскадру вблизи Палермо, с рея «Азова» сорвался и упал в воду матрос. Немедленно на помощь ему бросился за борт мичман А. А. Домашенко. Спущенная на воду шлюпка не успела подобрать офицера и матроса — их накрыл налетевший шквал. В память о подвиге Домашенко в Кронштадте был сооружен обелиск с надписью: «Офицеры корабля «Азов» любезному сослуживцу, бросившемуся с кормы корабля для спасения погибающего в волнах матроса и заплатившего жизнью за столь человеколюбивый поступок».
24 июня 1827 г. в Лондоне между Россией, Англией и Францией было подписано Тройственное соглашение, по которому правительства этих государств вновь предлагали свое посредничество в решении греческого вопроса.
Военная обстановка в Греции сложилась крайне неблагоприятно для восставших. Турецко-египетские войска, имея огромное численное превосходство, наносили повстанцам одно поражение за другим. Была захвачена столица Греции — Афины. Существенную помощь наступавшим сухопутным войскам оказывал флот захватчиков.
К моменту прихода союзной эскадры турецко-египетский флот находился у западного побережья полуострова Пелопоннес, в Наваринской бухте. Союзники потребовали от турок прекратить военные действия, но те, сославшись на отсутствие командующего войсками и флотом Ибрагим-паши, не приняли ультиматум. [66]
Тогда союзники решили войти в Наваринскую бухту и стать на якорь против турецких кораблей.
Турецко-египетский флот под командованием Мухаррем-бея, насчитывавший до 70 судов, стоял полукругом в три линии. Узкий вход в бухту и фланги эскадры противника были прикрыты береговыми батареями. Располагая 2300 орудиями против 1276 союзных, противник считал свою позицию неприступной.
В 11 часов 8 октября 1827 г. союзные эскадры в строю двух кильватерных колонн начали входить в Наваринскую бухту. Правую колонну составляли английские и французские корабли под командованием вице-адмирала Кодрингтона и контр-адмирала де Риньи, левую — русские. Заняв места по заранее разработанной диспозиции, они в ответ на начатый турками обстрел открыли интенсивный артиллерийский огонь. Четыре часа продолжалось ожесточенное сражение. Русские корабли, находясь в центре боевой линии, приняли на себя основной удар противника и сыграли главную роль в разгроме вражеского флота. При этом особенно отличились экипаж линейного корабля «Азов» и его командир капитан 1 ранга М. П. Лазарев. Ведя бой одновременно с пятью турецкими судами, «Азов» потопил два фрегата и корвет. Кроме того, от его ядер взлетел на воздух 80-пушечный линейный корабль, затем «Азовом» был уничтожен турецкий флагманский фрегат под флагом Тахир-паши.
Так же смело и решительно действовали экипажи линейных кораблей «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский» и других. Эскадра Гейдена разгромила центр и правый фланг неприятельской линии. Всю ночь в бухте горели и взрывались поврежденные турецкие суда. Союзники же потерь в корабельном составе не имели. Донося об этом сражении, командующий русской эскадрой адмирал Л. П. Гейден писал, что русские моряки «дрались, как львы, против многочисленного, сильного и упорного неприятеля...» {61}.
Наваринское сражение закончилось истреблением всего турецко-египетского флота, потерявшего свыше 60 судов и около 6–7 тыс, человек убитыми и утонувшими. За мужество, храбрость и морское искусство, проявленные экипажем в сражении, линейный корабль «Азов» впервые в истории русского флота был удостоен высшего боевого отличия — кормового Георгиевского флага. На нем умело действовали лейтенант П. С. Нахимов, мичман В. А. Корнилов, гардемарин В. И. Истомин — будущие герои Синопа и Севастополя в Крымскую войну 1853–1856 годов.
Правительства Англии и Франции стремились не допустить усиления флота России на Черном и Средиземном морях и поэтому не хотели полного поражения турецко-египетского флота. Хотя командующий английским флотом Кодрингтон и был награжден орденом, но король заявил, что адмирал заслуживает [67] не отличия, а веревки. Кодрингтон за то, что не сумел воспрепятствовать разгрому турок, был снят с должности.
После Наваринского сражения правящие круги Англии и Франции, чтобы ослабить Россию, стали подталкивать к военному конфликту с ней Турцию. Результатом этой их политики явилась русско-турецкая война 1828–1829 годов. С началом военных действий русская эскадра, усиленная прибывшим в октябре 1828 г. с Балтики отрядом контр-адмирала П. И. Рикорда, блокировала Дарданеллы, препятствуя выходу из пролива турецких судов с десантами для действий против греков. Блокада Дарданелл продолжалась до конца войны с Турцией (сентябрь 1829 г.).
Победы, одержанные русской армией и флотом над турками сыграли решающую роль в освобождении греческого и других балканских народов от турецкого ига.
После окончания войны основная часть русской эскадры возвратилась в Балтийское море. Отряд из семи кораблей под командованием контр-адмирала Рикорда оставался в Архипелаге до середины 1833 г. для оказания помощи греческому правительству и охраны русской морской торговли.
В 1848 г. балтийские моряки пришли на помощь Дании, подвергшейся нападению Пруссии. Эскадра под командованием контр-адмирала И. П. Епанчина, усиленная затем отрядом кораблей контр-адмирала Д. П. Замыцкого, крейсировала у датских берегов. В крейсерстве в течение 1848–1850 гг. принимали также участие эскадры под командованием вице-адмирала А. П. Лазарева (брата командира «Азова») и контр-адмирала З. З. Балка.
Потерпев ряд поражений на суше и опасаясь вступления в бои русских кораблей, Пруссия была вынуждена отказаться от посягательств на датские владения.
Корабли Балтийского флота в конце 1850 г. возвратились в свои базы.
Таким образом, первая половина XIX в. в истории Балтийского флота была характерна кругосветными плаваниями и гидрографическими экспедициями кораблей.
Действия балтийской эскадры в Средиземном море, особенно в Афонском и Наваринском сражениях, показали, что русский парусный флот был одним из сильнейших в мире. [68]