Война союзниковъ съ Турціей закончилась Лондонскимъ миромъ, но этои миръ предоставлялъ союзникамъ самимъ подѣлить завоеванныя ими области.

Приводимъ текста Лондонскаго договора, подписаннаго 17 мая 1913 года уполномоченными Турціи и союзныхъ балканскихъ государствъ:

«Статья І. Съ обмѣномъ ратификацій настоящаго договора миръ и дружественныя отношенія наступаютъ между его величествомъ турецкимъ султаномъ, съ одной стороны, и ихъ величествами союзными государями, съ другой стороны, а также между ихъ наследниками и преемниками, ихъ государствами и народами на вѣчныя времена.

Статья ІІ. Его императорское величество султанъ передаетъ ихъ величествамъ союзнымъ государямъ всѣ земли своей имперіи на европейскомъ материкѣ, на западъ отъ линіи, идущей отъ Эноса на Эгейскомъ морѣ до Мидіи на Черномъ морѣ, за исключеніемъ Албаніи. Точная граница отъ Эноса до Мидіи будеть установлена особой коммиссіей.

Статья ІІІ. Его императорское величество султанъ и ихъ величества союзные государи заявляютъ, что задачу обезпеченія границъ Албаніи и рѣшеніе всѣхъ другихъ вопросовъ объ Албаніи они предоставляютъ его величеству германскому императору, его величеству императору австрійскому, королю венгерскому, президенту Французской республики, его величеству королю великобританскому и ирландскому, императору Индіи, его велпчеству королю итальянскому и Его Величеству Императору Всероссійскому.

Статья ІV. Его императорское величество султанъ объявляетъ, что онъ уступаеть ихъ величествамъ союзнымъ государямъ островъ Критъ и отказывается въ ихъ пользу отъ всѣхъ своихъ правъ на этомъ островѣ.

Статья V. Его императорское величество султанъ и ихъ величества союзные государи заявляютъ, что они ввѣряютъ его величеству императору германскому, его величеству императору австрийскому, королю венгерскому, президенту Французской республики, его величеству королю великобританскому и ирландскому, императору Индіи, его величеству королю итальянскому и Его Величеству Императору Всероссійскому—заботу принять мѣры относительно судьбы всѣхъ оттоманскихъ острововъ на Эгейскомъ морѣ, за исключеніемъ Крита и полуострова горы Афонъ.

Статья VІ. Его императорское величество султанъ и ихъ величества союзные государи заявляютъ, что забота объ урегулированіи вопросовъ финансоваго характера, проистекающихъ изъ оконченной войны, а также изъ передачи вышеупомянутыхъ земель, ими предоставляется международной коммиссіи, созываемой въ Парижѣ, для каковой ими назначены уполномоченные.

Статья VІІ. Вопросы о военноплѣнныхъ, о юрисдикціи, о національности и торговлѣ имѣютъ быть разрѣшены особыми соглашениями».

Назрѣвавшій конфликтъ между Болгаріей и Сербіей изъ-за дележа Македоніи осложнялся еще притязаніями Румыніи, требовавшей компенсаціи за нейтралитетъ во время борьбы союзниковъ съ Турціей.

Тотчасъ-же послѣ болгарскихъ побѣдъ Румынія потребовала исправленія границъ. Болгарія соглашалась, ввидѣ этихъ компенсацій, предоставить школьную и церковную автономію куцовлахамъ въ своихъ новыхъ владѣніяхъ, съ правомъ субсидировать ихъ подъ контролемъ болгарскаго правительства; кромѣ того, Болгарія обязалась срыть укрѣпленія Силистріи и для исправленія границы уступить Румынии незначительную часть болгарской территоріи. Но Румынія этими уступками Болгаріи не была удовлетворена и требовала передачи ей Силистріи, не говоря уже о другихъ территоріальныхъ пріобрѣтеніяхъ.

Вопреки точному смыслу обоюдныхъ соглашеній, Болгарія и Сербія не обратились къ третейскому суду Россіи для разрѣшенія возникшихъ между ними разногласій, а открыто готовились къ вооруженной борьбѣ. Когда возбужденіе страстей доходило уже до остраго кризиса, угрожая опасностью общему миру Европы, изъ Москвы были отправлены 26 мая тождественныя Высочайшія телеграммы царю болгарскому Фердинанду и королю сербскому Петру. Приводимъ текстъ телеграммы, адресованной Государемъ Императоромъ царю Болгаріи:

«Извѣстіе о предположенномъ въ Салоникахъ свиданіи министровъ-президентовъ четырехъ союзныхъ государствъ, которые могли-бы вслѣдъ затѣмъ встрѣтиться въ С.-Петербургѣ, доставило Мнѣ живѣйшее удовольствіе, ибо намѣреніе это указываетъ на желаніе балканскихъ государствъ прійти къ соглашенію и закрепить союзъ, давшій до сихъ поръ самые блестящіе плоды. Съ тяжелымъ чувствомъ узнаю Я, что это рѣшеніе еще не приведено въ исполненіе и что балканскія государства, видимо, готовятся къ братоубійственной войнѣ, способной омрачить славу, которую они совместно стяжали. Въ эту столь отвѣтственную минуту Мое право и Мой долгъ побуждаютъ Меня обратиться съ непосредственнымъ призывомъ къ вашему величеству. Россіи предоставили оба народа, болгарскій и сербскій, въ своемъ союзномъ договорѣ рѣшеніе всякаго спора, касающагося примѣненія положенія этого договора и относящихся къ нему соглашеній. Я прошу ваше величество остаться вѣрнымъ принятымъ на себя обязательствамъ и положиться на Россію для рѣшенія настоящаго спора между Болгаріей и Сербіей. Разсматривая функціи третейскаго судьи не какъ преимущество, но какъ тяжелую обязанность, отъ которой Я не признаю возможнымъ уклониться, Я считаю долгомъ предупредить ваше величество, что война между союзниками не можетъ оставить Меня равнодушнымъ. Я признаю необходимымъ заявить, что государство, которое начало-бы войну, будетъ отвѣтственнымъ за это передъ славянствомъ, и что Я оставляю за Собою полную свободу опредѣлить, какое положеніе Россія заняла-бы по отношенію къ возможнымъ послѣдствіямъ столь преступной борьбы".

Невозможно было предполагать, что балканскія государства откажутся отъ установленнаго ими-же русского арбитража и предпочтутъ воевать подъ угрозой тройнаго внѣшняго вмешательства Австро-Венгріи, Румыніи и Турціи—и, однако, это именно и случилось.

Началась такъ-называемая «вторая» Балканская война, но эта братоубійственная бойня, эта кровавая вакханалія, недостойна называться «войной».

Великая идея «славявскаго союза» была потоплена въ крови...

Недоразумѣнія между союзниками начались чуть не съ первыхъ дней освободительной войны.

Болгары не выполнили въ полной мѣрѣ заключеннаго правительствами договора и не послали 100 тысячъ на македонскій театръ.

Правда, впослѣдствіи, черезъ недѣлю по объявленіи мобилизаціи, начальники штабовъ арміи пришли къ взаимному соглашенію не посылать въ помощь сербамъ болгарскія войска. Но счастье, что сербская армія одержала блестящій успѣхъ подъ Кумановымъ и не нуждалась болѣе въ болгарской помощи.

Мало того, вторая сербская армія Стефановича была перевезена подъ Адріанополь передъ началомъ чаталджинской операціи. Туда-же повезли сербы свои осадныя орудія, такъ какъ, не имѣя крупнокалиберныхъ орудій, болгары Адріанополя могли и не взять.

Адранополь палъ. И первое, что непріятно всѣмъ бросилось въ глаза,—между союзниками начался споръ, кто взялъ Шукри-пашу и у кого турки больше наколотили убитыми и ранеными.

Армія Стефановича вернулась на родину, дышащая злобой и негодованіемъ отъ генерала до послѣдняго солдата за испытанное втеченіе четырехъ мѣсяцевъ недовѣріе, презрительное отношеніе и неблагодарность.

Сербовъ третировали и, когда можно, вспоминали про Сливницу, гдѣ, какъ извѣстно, болгары ихъ разбили.

Слишкомъ гордо держали себя на лондонской конференціи члены болгарскаго правительсива и въ частности премьеръ Даневъ. Союзниковъ, какъ-будто, не существовало,—была лишь одна «великая побѣдоносная Болгарія».

Когда-же началась торговля о Битоли, о томъ, куда хотятъ македонцы—къ сербамъ или болгарамъ, обѣ стороны почуяли, что въ воздухѣ пахнетъ кровью...

Въ Сербіи это почувствовали всѣ — и народъ, и армія, готовая стать на стражѣ интересовъ родины.

Въ Болгаріи ни армія, ни народъ, и особенно послѣднній, войны, не хотѣли и въ нее не вѣрили.

Самое любопытное, что отъ союзническихъ чувствъ у обоихъ народовъ не осталось и слѣда.

Подозръвая болгаръ въ тайныхъ симпатіяхъ къ Австріи, сербы открыто заявляли: «трудно еще сказать, кто изъ нашихъ сосѣдей будетъ опаснѣе и непріятнѣе—Австрія, Новая Албанія или единокровные болгары».

Сосредоточеніе войскъ къ своимъ и спорными границамъ началось тотчасъ-же, какъ только обострились отношенія.

Для сербовъ ото сдѣлать было просто: въ силу ихъ близости къ угрожаемой границѣ. Болгарамъ пришлось вести войска отъ самой Чаталджи.

Во главѣ болгарской арміи попрежиему пость главвовомандующаго занималъ генералъ Савовъ.

Сербы выставили къ новой борьбѣ три арміи и два отдѣльныхъ отряда.

Черногорская дивизія вошла въ составь 1 арміи наслѣднаго королевича, а 1½ дивизіи были оставлены въ Скопле въ качествѣ армейскаго резерва.

Тутъ-же находилась и главная квартира.

Закончивъ сосредоточеніе къ срединѣ іюня, арміи противниковъ съ 10—15 числа вошли въ соприкосновеніе своими передовыми частями на всемъ громадномъ фронтѣ.

И вотъ въ то время, когда болгарское правительство оттягивало посылку делегатовъ въ Петербургъ, а Высокій Арбитръ предлагалъ демобилизацію, болгарскій главнокомандующій 16 іюня отдалъ приказъ для перехода въ наступленіе, какъ впослѣдствіи увѣрялъ генералъ Савовъ,—по личному приказанію царя Фердинанда.

Болгары, видимо, рѣшили неожиданно напасть на сербскія войска съ намѣреніемъ: во-первыхъ, опрокинуть ихъ отъ Злетовской рѣки до Скопле, а, во-вторыхъ, отрезать по железной дорогѣ сообщеніе между сербами и греками и перебросить болгарскихъ четниковъ на правый берегъ Вардара, съ цѣлью поднятія возстанія среди населенія.

Болгарское правительство надѣялось, что, занявъ внезапно съ боя Скопле и Велесь, оно можетъ снова начать дипломатическіе переговоры и разрѣшить вопросъ о раздѣлѣ Македоніи, согласно своимъ желаніямъ.

Въ 3 часа утра 17 іюня болгарская армія генерала Ковачева перешла въ наступленіе, сбивая передовые посты противника и форсируя рѣку Злету 4 и 7 дивизіями и ополченцами Генева, рѣку Брегальницу—8 дивизіей и одной бригадой 3 дивизіи, въ направленіи на Иштибъ, и переходя черезъ рѣку Криволаковицу 2 дивизіей, для атаки сербовъ у Криволака.

Дѣйствій въ крупномъ масштабѣ на фронтѣ прочихъ болгарскихъ армій, повидимому, въ первый день не начиналось и только позже, дня черезъ 2 — 3, обозначился переходъ І и V болгарскихъ армій сербской границы.

Внезапное нападеніе пяти болгарскихъ дивизій на передовую позицію сербовъ увенчалось въ началѣ успѣхомъ, хотя для нѣкоторыхъ частей уже къ ночи перваго дня сделалось весьма труднымъ.

Сербы, держа главную массу первой арміи королевича Александра на Овчемъ полѣ, верстахъ въ десяти отъ рѣчки Злеты, къ вечеру перваго дня успѣли поддержать свои атакованныя части могущественной артиллеріей и начали наносить болгарамъ жестокія потери...

А черезъ два дня они сами перешли въ энергичное наступленіе, тѣсня болгаръ, забирая въ плѣнъ цѣлыя войсковыя единицы и орудія.

Восемь дней продолжалась братоубійственная жестокая бойня болгаръ съ сербами на Овчемъ полѣ, съ явнымъ успѣхомъ все время на сторонѣ послѣднихъ, и привела къ тому, что ІV болгарская армія, перейдя обратно съ большими потерями рѣки Злету, Брегальницу и Криволаковицу, отступила на Кочанъ и далѣе къ Царево-Селу, потерявъ свыше 20,000 убитыми, ранеными и плѣнными.

Дѣйствія І, V и ІІІ болгарскихъ армій противъ сербовъ велись въ менѣе рѣшительномъ темпѣ и ни къ какимъ серьезнымъ послѣдствіямъ не привели.

5 дивизія 22 іюня овладела Княжевацемъ, причемь былъ захваченъ сербскій гарнизонъ—1 рота и шесть старыхъ пушекъ, и отступила назадъ, выбитая подошедшимъ подкрѣпленіемъ изъ Ниша и Тимокскимъ сербскимъ полкомъ изъ ІІ арміи Стефановича. Больше другихъ пострадала 9 дивизія арміи Кутинчева: 6 тысячъ потеряла одна бригада этой дивизіи на перевалѣ св. Николая, другая бригада сдалась безъ боя румынскимъ восьми эскадронамъ уже въ іюлѣ мѣсяцѣ.

Одна бригада повела было наступленіе на Лесковацъ, вдоль р. Власины, противъ небольшого сербскаго отряда, но долго въ предълахъ Сербіи не задержалась и вернулась назадъ.

Итакъ, внезапное нападеніе и какъ слѣдствіе его—неожиданное отступленіе въ пределы Старой Болгаріи, вотъ чѣмъ ознаменовалась братоубійственная война для болгаръ.

Къ такимъ-же печальнымъ послѣдствіямъ повело и нападеніе болгаръ на грековъ.

Въ ночь на 17 іюня болгары прорвали демаркаціонную линію и отбросили передовыя греческія части, отступившія на свои главныя силы. Развить перваго успеха они, видимо, не могли: греки на это ответили бомбардировкой болгарскаго гарнизона генерала Хесапчіева въ Салоникахъ и перешли въ наступленіе. 18 іюня король подписалъ приказъ арміи двинуться противъ непріятеля, и 19 іюня греческія дивизіи въ нѣсколькихъ колоннахь начали наступленіе.

На основаніи свѣдѣній о болгарской арміи генерала Иванова, расположенной въ двухъ главныхъ группахъ у Килькиша (Кукуша) и Лаханы, греческій штабъ принялъ слѣдующій планъ дѣйствій: задерживая левофланговую болгарскую группу тремя правофланговыми дивизіями, четырьмя дивизіями центра разбить главную часть арміи у Килькиша.

10-я дивизія обходнымъ движеніемъ сѣвернѣе озера Одранъ должна была содействовать этой атакѣ. Въ зависимости отъ одержаннаго успѣха, приказано было гнать противника къ его границѣ и, войдя въ связь съ сербской арміей, действовать совмѣстно.

Силы противника греческой главной квартирой оцѣнивались въ 80—90 тысячъ человѣкъ при 100—150 орудіяхъ. На самомъ дѣлѣ, армія генерала Иванова не была сильнѣе, чѣмъ въ 32—35 тысячъ штыковъ.

19 іюня, черезъ несколько часовъ послѣ выступленія греческихъ колоннъ съ пунктовъ сосредоточенія, они уже завязали бой съ выброшенными далеко впередъ передовыми частями болгаръ.

Къ вечеру 19 сильный греческіи центръ подошелъ на разстояніе дальняго артиллерійскаго огня къ Килькишу и началъ подготовку артиллерійскимъ огнемъ.

10-ая дивизія крайняго лѣваго фланга, переправившись черезъ Вардаръ и выдѣливъ часть силъ на Гевгели, была однако задержана болгарами и только къ вечеру 20 подошла къ д. Калиново.

Крайняя правофланговая дивизія и содѣйствовавшія ей 1 и 6 прошли впередъ тоже немного, упорно задерживаемыя болгарскими авангардами.

Все 20 іюня средняя греческая группа вела бой за овладѣніе позиціей у Килькиша (Кукуша).

Къ вечеру грекамъ удалось сломить сопротивленіе болгаръ, отступившихъ на сѣверъ.

21 числа, ведя упорные бои, отступила лѣвофланговая группа болгаръ у Лаханы къ р. Струмъ, бросивъ, по словамъ грековъ, 12 орудій и 3 пулемета. Потери грековъ за три первые дня были громадны: изъ 10 тысячъ убитыми и ранеными на одинъ килькишскій бой падаеть 8,000 нижнихъ чиновъ и 200 офицеровъ. Изъ этого числа убито 9 штабъ-офицеровъ, изъ нихъ 6 командировъ полковъ.

Озлобленіе противниковъ, вскормленное на почвѣ салоникскихъ недоразумѣній, о которыхъ упомянуто выше, проявилось не только въ килькишскомъ, но и въ послѣдующихъ бояхъ, съ удивительной силой. Отсюда понятны эти громадныя потери.

Послѣ килькишскаго боя 10 и 5 греческія дивизіи соединились въ одну лѣвофланговую группу. Началось общее преслѣдованіе разбитаго противника.

Однако, преслѣдованіе «разбитаго» врага выходило не всегда удачнымъ.

Такъ у Дойрана болгары пріостановились, и, давъ зарваться грекамъ, 23 іюня перешли сами въ частное наступленіе и ихъ поколотили.

Послѣ этого, отступая шагъ за шагомъ къ Струмицѣ, болгары опять задержались на Белашицкой планинѣ.

Вечеромъ 23-го, греческія среднія дивизіи подошли къ Белашицкимъ дефиле, занятымъ болгарами.

Жара и отсутствіе дорогъ замедляли движеніе грековъ. Чрезвычайно гористая местность затрудняла развертываніе ихъ артиллеріи.

Между тѣмъ болгары, установивъ свои пушки, наносили большія потери наступавшимъ, задерживая ихъ упорными арьергардными боями на каждомъ шагу.

Громадное превосходство въ силахъ со стороны наступающаго сдѣлало, однако, свое дѣло.

Бой продолжался всю ночь, и на разсвѣтѣ болгарскія позиціи перешли въ руки грековъ.

Къ вечеру 25-го городъ Струмица былъ занять однимъ греческимъ полкомъ.

Лѣвофланговая болгарская группа, отступившая черезъ Струму у Орлика, оказывала самую действительную помощь своимъ главнымъ силамъ тѣмъ, что, перетянувъ на себя три греческія дивизіи, три дня ихъ сдерживала въ дефиле Дербенъ (на р. Струмѣ, въ раіонѣ Демиръ-Гиссара) и далѣе, постепенно отступая къ д. Ветрина.

Здѣсь былъ данъ новый отпоръ грекамъ, и наступленіе ихъ на время прекратилось.

Только 27 іюня, утромъ, греческія правофланговыя дивизіи, поддержанныя огнемъ своей артиллеріи, выбили болгаръ у Ветрины и заставили ихъ, очистивъ западный берегъ р. Струмы, отойти на восточный.

Армія Иванова, нанося громадныя потери грекамъ, отступая шагъ за шагомъ въ тяжелыхъ аріергардныхъ бояхъ, выполняла свою задачу—отойти къ границе. Задача эта вытекла изъ общей обстановки, послѣ неудачи на Овчемъ полѣ. Армія Ковичева принуждена была отойти, и генералъ Ивановъ, опасаясь быть оторваннымъ отъ ея лѣваго фланга, естественно, не могъ держаться вблизи Салоникъ.

Разсчитывать-же на дѣйствительный успѣхъ съ 31 тысячами противъ грековъ, имѣвшихъ тройное превосходство и короткій тылъ, онъ, конечно, не могъ.

28 іюня армія короля Константина вошла въ связь съ третьей сербской арміей Янковича.

Въ тотъ-же день греческій флотъ занялъ Кавалу; войска вступили въ разрушенный болгарами Сересъ и 1 іюля окупировали Драму.

Въ чемъ-же заключаются причины, что еще недавно побѣдоносная болгарская армія, тріумфальнымъ шествіемъ докатившаяся чуть не къ стѣнамъ Царьграда, столь неискусно дѣйствуетъ въ восьмидневныхъ бояхъ на Овчемъ полѣ, а на прочихъ фронтахъ лишь отступаетъ, теряетъ свои пушки и зарывается въ землю?

Кардинальная причина, — что войну затѣяло правительство, а не народъ.

Ни народъ, ни простой солдатъ войны не хотѣли.

Не хотѣли ея и большинство офицеровъ, считавшіе войну съ Сербіей изъ-за Битоли несправедливой.

Потерявъ моральный импульсъ, солдатъ болгарскій усталъ отъ тяжести восьмимесячной походной жизни и недоѣданія.

Въ турецкую войну почти не было случая, чтобы сдавались въ плѣнъ. Теперь—это было обычнымъ явленіемъ.

Вторая причина болгарскихъ пораженій—плохая организація и управленіе войсками.

Наскоро импровизированныя дивизіи, составленныя изъ понадерганныхъ отовсюду бригадъ, разсыропленныхъ не обучеными мальчишками, конечно, пользы принести не могли{3}.

Къ несчастью для болгаръ, въ концѣ іюня на сцену появился еще новый факторъ, въ видѣ регулярной 350-тысячной румынской арміи, и обстановка для Болгаріи сделалась критической.

27 іюня была закончена румынская мобилизація, въ нѣсколько дней совершена перевозка войскъ, и въ первыхъ числахъ іюля четыре румынскихъ сильныхъ корпуса съ 2 кавалерійскими дивизіями появились въ предѣлахъ Болгаріи, на путяхъ къ Софіи.

Почти въ то-же время началось движеніе и турецкихъ войскь, съ цѣлыо отобранія завоеванной болгарами территоріи.

Готовясь къ разрѣшенію македонскаго вопроса кровью и желѣзомъ, Болгарія всѣ свои наличныя силы въ срединѣ іюня сосредоточила на западной гранчицѣ. Лишь 4 тысячи генерала Вельчева оставались въ Адріанополѣ.

Полагалось, что разбитая въ первой войнѣ Турція не выступитъ активно, тѣмъ болѣе, что лондонскій трактатъ опредѣлилъ точно новую болгаро-турецкую границу.

Но турки лишь ждали исхода кроваваго столкновенія славянскихъ братьевъ. И едва оно только послѣдовало, на верхахъ турецкой арміи заволновались. Сперва правительство заявило иностраннымъ представителямъ, что наступило время турецкой арміи занять пограничную ей линію Мидію-Эносъ.

Наиболее рѣшительные въ арміи заявили своему правительству: «что вы тамъ разсказываете про Мидію-Эносъ? Лондонскій договоръ не получилъ санкціи трактата, и поэтому Турція въ правѣ требовать пересмотра и исправленія границы».

Правительство заколебалось, боясь встретить со стороны европейскихъ дипломатовъ суровый отпоръ. Тогда военная партія во главѣ съ Энверъ-беемъ безапелляціонно заявила правительству: ,,первую войну мы проиграли благодаря вашему довѣрію и нерѣшительности; теперь пришла очередь вернуть утраченное, и армія это сдѣлаетъ самостоятельно, игнорируя вашу помощь или возможное противодѣйствіе».

Наступили траурные для болгарскаго оружія дни конца іюня, когда сброшенные съ Овчаго поля болгарскіе полки, преследуемые сербами, отступали къ границѣ.

29 іюня, утромъ, была разослана диспозиція турецкаго главнокомандующаго Изетъ-паши о движеніи турецкихъ войскъ впередъ.

Согласно этой диспозиціи, всѣ турецкія вооруженныя силы (200—250 тысячъ) подраздѣлялись на четыре частныя арміи: 1) армія праваго крыла; 2) армія центра; 3) армія лѣваго крыла и 4) булаирская армія. Въ каждую армію вошло не менѣе 1½ — 2 корпусовъ, въ среднемъ; корпусъ состоялъ изъ двухъ дивизій.

Въ началѣ іюля (числа 8—9) арміи двинулись впередъ.

Въ десять переходовъ главныя силы турецкихъ армій заняли фронтъ Киркъ-Килиссе—Енидже—Адріанополь—Ортакіой.

Для обезпеченія движенія армій впередъ былъ высланъ одинъ общій авангардъ изъ шести регулярныхъ полковъ кавалеріи, одного ирегулярнаго коннаго полка курдовъ и двухъ пѣхотныхъ полковъ подъ общей командой Энверъ-бея, начальника штаба лѣво-фланговой арміи и вмѣстѣ 10 корпуса.

8 іюля, утромъ, авангардъ выступилъ изъ Чорлу, 9-го, пройдя Люле-Бургасъ и Баба-Ески, къ вечеру былъ въ Хавсѣ. Встрѣченный здѣсь одинъ взводъ болгарской кавалеріи быстро ретировался.

Рано утромъ 10 іюля кавалерія авангарда, во главѣ съ Энверъ-беемъ, входила уже въ Адріанополь; незначительный по силамъ болгарскій гарнизонъ этой крѣпости поспѣшилъ отступить.

Когда первый безкровный успѣхъ былъ одержанъ авангардомъ Энверъ-бея, и Восточная Фракія была совершенно очищена отъ болгарскихъ войскъ, турецкимъ арміямъ оставалось безъ малѣйшей помѣхи запять намеченные пункты ея территоріи.

Съ 18 іюля началось перемиріе, и войска бывшихъ союзниковъ остановили военныя дѣйствія.

Пять болгарскихъ армій со всѣхъ сторонъ прикрывали пути къ трону царя Фердинанда.

Румыны, не проливъ ни единой капли крови, занимали фронтъ: Вратца, Орханіе, Златица (приблизительно) съ главной квартирой въ Орханіе, имѣя свою конницу чуть не подъ стѣнами Софіи.

Послѣ заключенія перемирія уполномоченные балканскихъ государствъ собрались въ Бухарестѣ, гдѣ и были выработаны условія мира.

Подписанный 29 поля мирный договоръ начинается постановленіемъ о возобновленіи мира и дружбы между царемъ болгарскимъ и королями Эллиновъ, Черногоріи, Румыніи и Сербіи. Согласно статьѣ второй. Румыно-Болгарская граніца, начавшись у Дуная, у Туртукайской горы, пойдетъ до Чернаго моря къ югу отъ Экренэ. Болгарія обязуется срыть въ двухлѣтній срокъ укрѣпленія вокругъ Рущука и Шумлы и въ раіонѣ 20 километровъ вокругъ Балчика. Втеченіе пятнадцатидневнаго срока смѣшанная коммиссія проведетъ въ натурѣ новую границу и будетъ руководить раздѣловмъ владѣній, которыя лежать на линіи границы. Въ случаѣ разногласій окончательное рѣшеніе предоставляется третейскому суду. Статья третья. Сербо-болгарская граница начнется отъ горы Патарицы на старой болгарской границѣ, затѣмъ пойдетъ по старой турецко-болгарской границѣ, по водораздѣлу между Вардаромъ и Струмой за исключеніемъ верхней части долины Струмицы, остающейся у Сербіи. Граница закончится у горы Бѣлашицыэ, гдѣ примкнетъ къ болгаро-греческой границѣ. Функціи смѣшанной коммиссіи и третейскаго суда тѣ-же, какъ установленныя статьи второй. Статья четвертая. Вопросы, касающіеся сербо-болгарской границы, будутъ урегулированы на основаніи соглашенія сторонъ, согласно дополнительному протоколу. Статья пятая. Греко-болгарская граница начнется у новой болгаро-сербской границы на гребнѣ Бѣлашицы—Планины и пойдетъ до впаденія Месты въ Эгейское море. Функціи третейскаго суда и смѣшанной коммиссіи тѣ-же. Статья шестая. Главныя квартиры армій бутутъ увѣдомлены о подписаніи мира. Болгарія обязуется начать демобилизацію на слѣдующій день. Войска, расположенныя гарнизономъ въ оккупированной зонѣ, будутъ направлены на другой пунктъ старой болгарской территоріи и вернутся лишь послѣ эвакуаціи занятой зоны. Статья седьмая. Эвакуація болгарской территоріи начнется немедленно по демобилизаціи болгарской арміи и окончится непозже 15 дней. Статья восьмая. Во время оккупаціи арміи сохраняютъ право реквизиціи, при условіи немедленной расплаты, право пользованія желѣзными дорогами для перевовки войскъ и провіанта безъ возмѣщенія расходовъ. Раненые и больные будутъ находиться подъ охраной этихъ армій. Статья девятая. По обмѣнѣ плѣнныхъ правительство представитъ свѣдѣнія о расходахъ по содержанію плѣнныхъ. Статъя десятая. Настоящій договоръ будетъ ратификованъ, обмѣнъ ратификацій будетъ произведенъ въ Бухарестѣ въ пятнадцатидневный срокъ, если возможно раньше, въ удостовѣреніе чего уполномоченные подписывають дотоворъ съ приложеніемъ печатей.

По ратификаціи этого договора начались въ Конотантинополѣ сепаратные переговоры Болгаріи съ Турціей.

16 сентября константинопольскіе переговоры благополучно за кончились, опредѣливъ, наконецъ, новую границу между Турціей и Болгаріей.

Новая граница проходить отъ устья Марицы до устья рѣки Везсая, сѣвернѣе Иніады и Демотики. Адріанополь и Киркъ-Килиссе отошли къ Турціи. Мало-Тырново, Мустафа-Паша, Ортакіой— къ Болгаріи.

Вслѣдъ затѣмъ царь Фердинандъ обратился кь султану съ телеграммою:

«Спѣшу увѣдоиить ваше величество о ратификаціи константинопольскаго договора, полагающаго конецъ раздорамъ и открывающаго нашимъ государствамъ новую эру мира и плодотворной благожелательной дружбы. Я и мое правительство одушевлены желаніемь установить съ Турціей отношенія добрососѣдства и искренней сердечности. Не сомневаюсь, что ваше величество и Порта раздѣляютъ такое желаніе и помогуть осуществленію, что послужить отнынѣ основою благоденствія и прогресса нашихъ народовъ».

Султанъ отвѣтилъ царю Фердинанду:

«Съ живѣйшимъ удовольствіемъ получилъ телеграмму вашего величества, извещающую о ратификаціи константинопольскаго договора. Не сомневаюсь, что онъ явится началомъ счастья и благоденствія обоихъ государствъ и послужить основою сердечныхъ дружественныхъ отношеній. Ваше величество можетъ вѣрить, что я и мое правительство приложимъ усилія къ осуществленію этой цѣли».

Послѣ заключенія мирнаго договора между Болгаріей и Турціей въ Константинополѣ, 1-го ноября быль подписанъ миръ между Греціей и Турціей въ Афинахъ, и начались переговоры въ Бѣлградѣ объ оффиціальномъ заключеніи мира между Сербіей и Турціей. Неразрѣшеннымъ остается вопросъ объ Эгейскихъ островахъ; границы Албаніи также только опредѣляются международною коммиссіею, и Скутари попрежнему остается занятымь отрядами дессантовъ заинтересованныхъ великихъ державъ.