17 сентября 1912 года Сербія, готовясь къ открытію военныхъ дѣйствй противъ турокъ, объявила мобилизацію.
Въ день объявленія указа о мобилизаціи всѣ самые далекіе закоулки Сербіи знали уже о ней. Достигнуто это было тѣмъ, что на всѣхъ возвышенностяхъ были приготовлены большіе костры, которые вспыхнули по общему сигналу{2}. Такимъ образомъ втеченіе одного часа, какъ только наступила ночь, вся Сербія знала о мобилизаціи. Въ ту же еще ночь направились сербы въ назначенныя мѣста, чтобы предоставить себя въ распоряженіе властей. Явились всѣ, кто только могъ передвигать ноги; явились призываемые и непризываемые.
Черезъ два дня подъ оружіемъ была уже вся военная сила Сербіи. По мѣрѣ прибытія резервистовъ, имъ выдавались оружіе и обмундировка. Послѣ подсчета явившихся, ихъ оказалось на 90,000 больше того количества, которое можно было вооружить скорострѣльными ружьями. Этотъ избытокъ вначалѣ не требовался, онъ нуженъ былъ впослѣдствіи, для занятія гарнизонной службы въ самой странѣ и въ занимаемыхъ новыхъ мѣстахъ, причемъ вооруженіе его могло производиться лишь русскими старыми берданками, обмундированія-же для нихъ не было совсѣмъ запасено. Эта часть—старшій классъ запасныхъ—должна была служить въ своихъ одеждахъ. Съ, большимъ трудомъ удавалось отбирать у старшаго класса запасныхъ выданныя имъ раньше ружья—всѣ они хотѣли идти въ действующую армію. Установлены случаи, что офицеры, лишенные физической возможности участвовать въ походѣ вслѣдствіе тяжелой болезни, въ отчаяніи застрѣливались.
Втеченіе трехъ дней явилось 95% призывныхъ. Черезъ неделю ихъ было 98%, лишь 2% оказались больными, но и изъ этихъ многіе явились, прося ихъ взять, въ надеждѣ поправиться въ дорогѣ.
Какъ оказалось, Сербія была прекрасно подготовлена къ войнѣ. Оружіе, обмундированіе, снаряженіе, обозъ, все было въ достаточномъ количествѣ, и въ лучшемъ видѣ.
Пятаго октября, т. е. черезъ семнадцать дней, со дня указа о мобилизаціи, вся сербская армія, въ количествѣ 250,000 человѣкъ, съ обозомъ изъ десятковъ тысячъ повозокъ и вьючныхъ лошадей, съ провіантомъ и снаряженіемъ, ждала уже приказанія вторгнуться въ пределы Турціи.
Еще до объявленія войны Турціей, 1 октября турецкій отрядъ вторгся на сербскую территорію у Ристоваца и продвинулся впередъ верстъ на десять. Какой смыслъ имѣло это частичное наступленіе турокъ, да еще въ небольшихъ силахъ,—до сихъ порь не выяснено; вѣроятно, это было сделано по иниціативѣ какогонибудь начальника отдѣльнаго отряда, такъ какъ нападеніе было совершено безъ всякой дальнѣйшей поддержки. Турецкій отрядъ легко былъ отброшенъ назадъ передовыми сербскими войсками и до 5 октября на сербской границѣ турки ничего болѣе не предпринимали.
5 и 6 октября сербскія войска, сосредоточенныя отъ Враньи до Ужицы (см. схему на стр. 122), перешли границу, и война началась.
Всѣ войска Сербіи были разделены на четыре арміи, силою въ 250,000 человѣкъ, кромѣ того 80,000 человѣкъ третьяго призыва предназначены были для гарнизонной службы какъ внутри Сербіи, такъ и въ завоеванныхъ областяхъ. Всего Сербія мобилизовала 330,000 человъкъ.
Къ вечеру 8 октября первая армія королевича Александра была уже предъ Кумановомъ, вторая армія генерала Стефановича, въ 45 верстахъ отъ нея, близь Овчаго поля, третья армія генерала Янковича въ трехъ переходахъ отъ Куманова, близь Приштины, четвертая армія генерала Живковича—въ Новобазарскомъ санджакѣ. Начальникомъ главнаго штаба былъ генералъ Путникъ.
Главная роль изъ всѣхъ четырехъ сербскихъ армій выпала на долю первой, наиболее многочисленной, насчитывавшей до 120,000 человѣкь.
Подъ Кумановомъ разыгрался бой, имѣвшій решающее значеніе для всей компаніи, а потому мы о немъ и скажемъ болѣе подробно.
Турція для дѣйствій на Македонскомъ театрѣ войны выставила три корпуса, около 180,000 штыковъ, а съ кавалеріей, артиллеріей и другими родами оружія до 220,000 регулярныхъ войскъ. Изъ нихъ противъ сербского войска предназначалось до 180,000 человѣкъ, кромѣ арнаутовъ и волонтеровъ. Отдѣльныя турекія войска предназначались для отраженія греческихъ войскъ, угрожавшихъ туркамъ съ юга.
Королевичу Александру, командовавшему первой арміей, какъ удостовѣряетъ очевидецъ битвы подъ Кумановымъ г. Табурно, было извѣстно, что часть турецкихъ войскъ расположилась у Куманова, но главнаго сраженія здъсь не предполагалось. Думали, что оно будетъ на Овчемъ полѣ, гдѣ, по извѣстіямъ, было сосредоточено около 40 тысячъ турецкихъ регулярныхъ войскъ. Полагалось обождать еще два-три дня, пока приблизится третья сербская армія генерала Янковича. Въ этомъ положеніи первая армія находилась весь день девятаго и десятаго октября, утромъ.
Около десяти часовъ утра десятаго октября турецкія войска атаковали кавалерійскую дивизію, находившуюся на лѣвомъ флангѣ первой сербской арміи, которая для отбитія нападенія спѣшилась. Атака была и на Дунайскую дивизію перваго призыва, расположенную также на лѣвомъ флангѣ, и на части Моравской дивизіи перваго призыва, расположенной въ центрѣ. Нападеніе было довольно неожиданное, и вначалѣ полагалось, что силы турокъ небольшія. Думали даже о демонстраціи. Поэтому для отбитія нападенія были выставлены сравнительно неболышя части. Лишь около двухъ часовъ дня выяснились, болѣе или менѣе, силы турокъ, и сербскія войска развили свои силы. Въ боевой линіи участвовали три пѣхотныхъ дивизіи и одна кавалерійская. Онѣ заняли фронтъ, длиною около тридцати верстъ. Двѣ дивизіи находились въ резервѣ.
Во время нападенія турокъ шелъ мелкій дождь, была мгла, поэтому трудно было определить силу турокъ. Эти силы, какъ оказалось, состояли изъ семи пѣхотныхъ дивизій, низамовъ и редифовъ (около 70,000 человѣкъ) и двухъ или трехъ отдѣльныхъ стрѣлковыхъ полковь, всего около 75—80 тысячъ пѣхоты, а съ артиллеріей, кавалеріей и вспомогательными войсками не менѣе 90—95 тысячъ человѣкъ и 15—20 тысячъ арнаутовъ, въ общемъ,—до 105—115 тысячъ человѣкъ при 200 орудіяхъ.
Сербскія войска, какъ сказано выше, составляли около 120,000 и также имѣли до 200 орудій.
10 октября атаки турокъ, которыми командовалъ Фети-паша, на лѣвомъ сербскомъ флангѣ, были особенно упорны. Сербская артиллерія вначалѣ не могла успешно дѣйствовать, вслѣдствіе тумана и дождя.
Въ то время, какъ одинъ турецкій корпусъ производилъ бѣшеныя атаки на сербскомъ лѣвомъ флангѣ и въ центрѣ, другой корпусъ совершалъ обходное движеніе праваго сербскаго фланга.
Къ тремъ часамъ дня атака турокъ на сербскомъ лѣвомъ флангѣ ослабела и мѣстами сербы начали переходить въ контръ-атаку. Сербы своевременно обнаружили стратегическое движеніе турецкаго корпуса въ обходъ праваго фланга и приняли надлежащія мѣры, вслѣдствіе чего турки должны были отказаться отъ дальнѣйшаго движенія въ этомъ направленіи.
Къ шести часамъ вечера бой прекратился. Сербы не только удержали свои позиціи, но местами продвинулись впередъ.
Небо очистилось совсѣмъ отъ тучъ, взошелъ мѣсяцъ и освѣтилъ поле сраженія.
Около семи часовъ вечера турки предприняли ночную атаку противъ Дунайской дивизіи перваго призыва, расположенной на лѣвомъ флангѣ. Въ дѣло была пущена не только пѣхота, но и артиллерія. Сербы дружно встретили турокъ ружейнымъ и артиллерійскимъ огнемъ. Ночной бой продолжался до 11½ часовъ ночи. Онъ былъ очень упорный, турки жестоко напирали, но сербы стойко держались и временами бросались въ атаку. Необходимо обратить вниманіе на очень важный фактъ—на то, что ночью артиллерія действовала съ весьма немалымъ успѣхомъ. Правда, ночь была светлая.
Сербская армія ночью приготовилась, чтобы на следующее утро взять въ свои руки иниціативу и предпринять общую атаку всею арміею по всему фронту.
Рано утромъ 11 октября бой возобновился.
Сербскія войска проявили въ этомъ сраженіи высокій героизмъ, частные начальники—большую иніціативу. Особенно отличилась артиллерія. Пѣхота вела наступленіе энергично, не прибегая къ окапыванью, и лихо, съ крикомъ «впередъ!», бросалась въ штыки.
Уже къ 11 часамъ дня выяснилось, что сраженіе было выиграно сербами.
Въ два часа дня по всему фронту было уже тихо.
Туркп бѣжали, бросая по пути орудія, зарядные ящики и даже ружья.
На мѣстѣ битвы ими были оставлены 112 орудій, да на пути отступленія сербы захватили еще 44 орудія, такимъ образомъ подъ Кумановомъ македонская армія турокъ потеряла почти всю свою артиллерію. Въ плѣнъ было взято до 100 офицеровъ и до 2.000 солдатъ.
Разбитая турецкая армія отступила на Скопле (Ускюбъ).
Какъ выяснилось на слѣдующій день послѣ кумановскаго боя турки бѣжали въ паническомъ страхѣ, оставляя все за собою, лишь-бы куда-нибудь и какъ нибудь спастись.
Но какимь образомъ вселился этотъ страхъ?
Какъ произошло это массовое сумастествіе?
Пленный турецкій полковникъ въ Скопле, плача, говорилъ г. Табурно:
— Вы спрашиваете, какъ создалась паника? Победила сербская артиллерія... Вѣрьте мнѣ, такая артиллерія можетъ всякаго довести до паническаго бѣгства. Вы себѣ не можете представить, какой адскій огонь сыпали изъ своихъ жерлъ невидимыя для насъ сербскія орудія. Эта «невидимость» имѣетъ свое весьма важное моральное значеніе. Сербскія орудія осыпали такимъ адскимъ огнемъ наши батареи, которыя мы ставили, по дорого обошедшейся намъ нѣмецкой школѣ, на открытыя позціи, что ничего другого не осталалось, какъ бѣжть. Попадаетъ въ пѣхоту этотъ огонь, дѣлаетъ опустошенія, быть-можеть, и не столько физическія, сколько моральныя, хотя у насъ потеря отъ артиллерійскаго огня была не менѣе 30% всѣхъ потерь,—проценть исключительно большой.
Люди подъ вліяніемъ такого огня прямо съ ума сходили. Ужасный трескъ, свистъ, паденіе съ неба смертоносныхъ пуль, отъ которыхъ не скроешься, не убежишь.
Вотъ главная причина пораженія, вотъ источникъ паники,— психическаго разстройства.
— Но развѣ пѣхота не играла никакой роли или играла небольшую ?
— Очень даже большую. Видь все-таки одинъ артиллерійскій огонь не могъ дѣло докончить. Онъ подготовлялъ моральное пораженіе, а пѣхота физическое. Ей гораздо легче было выбивать съ позицій людей, уже нервно разстроенныхъ. Къ тому-же, пѣхота сербская оказалась великолѣпною, храброю, сообразительною, руководимою прекрасными офицерами.
— Мы знали,—закончилъ полковникъ,—что сербская артиллерія хороша, но мы не могли предполагать, что у сербовъ такая превосходная пѣхота. Одного рода оружіе стоитъ другого.
Бой при Кумановѣ окончательно деморализовал, и разстроилъ турецкую македонскую армію.
Уже 12 октября въ Скопле стали циркулировать слухи, что подъ Кумановымъ съ турецкой арміей случилось что-то, какъ-будто, неладное. Начали появляться и части войскъ, но безъ артиллеріи, безъ вооруженія, растерзанныя, растерянныя. Христіане догадались тогда, въ чемъ дѣло, тѣмъ болѣе, что большая часть войскь, не останавливаясь и не подчиняясь приказаніямъ офицеровъ, шла дальше, направляясь безъ оружія къ своимъ деревнямъ, такъ какъ большинство солдатъ были мѣстнаго набора и отказывались отъ дальнѣйшей борьбы.
Фети-паша телеграфировалъ командующему македонской арміей въ Салоники, что отъ всей арміи пришло и задержалось въ Скопле всею около 40 тысячъ войскъ, что онъ старается привести ихъ въ порядокъ и думаетъ защищать Скопле до послѣдней капли крови.
Между тѣмъ городъ наполнялся бѣженцами, прибывшими съ семьями и со скарбомъ со всѣхъ концовъ, гдѣ наступалъ непріятель. Такихъ бѣженцевъ въ Скопле собралось около 150 тысячъ.
Непремѣнное желаніе Фети-паши дать во что-бы то ни стало сраженіе у города не могло ни къ чему иному привести, какъ къ новому позору. Между тѣмъ бомбардировка города могла вы звать массу жертвъ и принести тяжелыя послѣдствія. Ввиду этого нотабли города уговаривали Фети-пашу отказаться отъ своего плана и отступить дальше.
На слѣдующій день Фети-паша, никому ничего не говоря. покинулъ городъ, такъ какъ сорганизовать что-либо для сопротивленія наступающимъ сербскимъ войскамъ ему не удалось.
Представители города обратились къ русскому генеральному консулу Калмыкову, прося его заступиться за городъ,—отправиться въ квартиру сербской арміи и предложить сербамъ занять городъ Скопле.
13 октября консулы: русскій, французскій, англійскій и австрійскій съ представителями города явились къ командующему первой сербской арміи королевичу Александру и предложили ему скорее занять Скопле и ввести порядокъ изъ-за опасенія анархіи.
Королевичъ Александръ во главѣ 16-го имени Государя Императора Николая ІІ полка, осыпаемый цветами, при восторженныхъ, кликахъ христіанскаго населеyія вошелъ въ тотъ-же день въ городъ. А черезъ нѣсколько дней послѣ того былъ торжественный въѣздъ короля Петра въ древнюю столицу Сербскаго царства, гдѣ сербскій царь Душанъ Сильный въ 1349 году обнародовалъ свой знаменитый «законникъ».
При встрѣчѣ короля Петра бывшій городской голова города Скопле—турокъ, привѣтствуя короля, сказалъ:
«Пять вѣковъ тому назадъ оттоманы взяли этоть край мечомъ. Нынѣ военное счастье изменило оттоманскому оружію. То, что мечомъ взяли, мечу и отдаемъ. Отъ кого взяли, тому и отдаемъ».
Итакъ, послѣ 532 лѣтъ турецкаго рабства, Скопле вновь возвратился къ Сербіи.
Послѣ взятія Скопле первая сербская армія продолжала свой путь преслѣдованія разбитой турецкой македонской арміи, отступавшей по долинѣ р. Вардара. Въ Велесѣ, несмотря на прекрасныя позиціи, турки не задержались и продолжали отступленіе, но не по долинѣ Вардара, а повернувъ на юго-западъ, по направленію къ Прилѣпу. Такое измѣненіе направленія уже давало понять, что командующій македонской арміей предприметъ что-нибудь въ Монастырѣ, гдѣ имѣлась нѣкоторая часть свѣжихъ войскъ, неиспытавшихъ еще пораженія и бѣгства. Путь кь Монастырю (Битоліи) ведетъ черезъ г. Прилѣнъ.
Сербскія войска первой арміи королевича Александра направились къ Прилѣну двумя путями, а именно: по дорогѣ, проложенной прямо изъ Велеса до Прилѣна, и но дорогѣ, идущей черезъ Криволакъ; первая дорога короче второй. Изъ Прилѣна въ Монастырь имѣется одна лишь дорога, долиною р. Церна.
20-го октября первая колонна, идущая по первой дорогѣ, приблизилась къ перевалу Бабине-Планина, находящемуся сѣверо-восточнѣе Прилѣна, т.-е. не доходя Прилѣна на 12—14 версть. Высота этого перевала около 1,200 метровъ, а высота долины рѣки Десна съ северо-востока отъ перевала и всего въ 5 верстахъ отъ него имѣетъ около 600 метровъ; изъ этого видно, что подъемъ очень тяжелъ. Точно также долина рѣки, которая протекаетъ черезъ Прилѣпъ и беретъ начало у этого перевала, имѣетъ высоту около 600 метровъ.
Къ перевалу ведетъ ущелье, по которому зигзагами проложена дорога, весьма плохо содержимая.
По сторонамъ перевала возвышаютоя вершины горъ въ видѣ сопокъ. Нѣкоторыя изъ нихъ достигаютъ 1,560 метровъ высоты. Положеніе, весьма похожее на Шипкинскій перевалъ.
Какъ перевалъ, такъ и всѣ боковыя сопки были заняты турками. Донесенія говорили, что турокъ здѣсь около 20 тысячъ съ нѣсколькими горными орудіями.
Сербамъ нечего было и думать пользоваться здѣсь полевой артиллерюй; горныхъ-же орудій у нихъ было мало, да и тѣхъ негдѣ было поставить, такъ какъ со свободныхъ высоть не было доступа, до высоть, занятыхъ турками. Сербамъ удалось вывезти лишь два горныхъ орудія, причемъ они не могли принести существенной пользы.
Нельзя было использовать и численное превосходство сербскихъ силъ, почти вдвое превосходившихъ турецкія, такъ какь не было возможности ихъ развернуть. Такова была местность.
Приходилось действовать одной пѣхотой, употребляя для атаки высоть, занимаемыхъ турками, небольшіе сравнительно отряды, въ 2—3 роты, не болѣе.
Три дня подрядъ сербы брали перевалъ и высоты.
Три дня упорной, героической атаки. Атака следовала за атакой.
На третій день, вечеромъ, всѣ турецкія позиціи занимала уже сербская пѣхота.
Отъ Прилѣпа турки отступили на Монастырь, гдѣ уже шла работа по укрѣпленію.
Турки остановились на перевалѣ Бабине-Планина, главнымъ образомъ, для того, чтобы задержать на несколько дней сербовъ и лучше укрѣпиться въ Монастырѣ.
У Монастыря туркамъ удалось собрать около 70—80 тысячъ войскъ и около 100 орудій; сила довольно внушительная. Но эта сила не могла противостоять сербамъ, которые, въ сущности, наступали на Монастырь съ силою, по численности не большей, чѣмъ у турокъ, но съ преимуществомъ дѣйствій артиллеріи, которая и здѣсь, какъ у Куманова, сыграла главную роль. Потери сербовъ подъ Монастыремъ должны были быть близки къ потерямъ подъ Кумановымъ, т.-е. около 7—8 тысячъ убитыми и ранеными.
Съ паденіемъ Монастыря западная турецкая армія перестала существовать. Въ этой послѣдней битвѣ турки потеряли до 50,000 человѣкъ плѣнными и до 17,000 убитыми и ранеными, сербы-же свои потери исчисляли всего въ 7,000 человѣкъ.
Находившіеся въ Монастырѣ Али-Риза-паша, Кара-Саидъ-паша и Зекки-паша бежали еще до капитуляціи; Джавидъ-пашѣ и Фети-пашѣ удалось прорваться съ остатками своей арміи, около 30,000 человѣкъ, первому—къ Флоринѣ, второму— къ Реснѣ. Сербы преследовали ихъ и 10 ноября заняли съ боя Флорину, гдѣ встретились съ греческими войсками, спѣшившими къ Монастырю, послѣ занятія Салоникъ. Джавидъ-паша бѣжалъ къ Янинѣ и, собравъ нѣсколько тысячъ бѣглецовъ, сталъ содѣйствовать ея оборонѣ. Сербы, между тѣмъ, заняли и Ресну, на пути къ которой былъ убитъ Фети-паша.
Съ этого времени сербскія войска, выполнивъ трудную Куманово-монастырскую операцію, занялись лишь оккупаціей Албаніи и очищеніемъ ея городовъ и селеній оть албанскихъ бандъ.
Задачей сербовъ стало теперь достиженіе береговъ Адріатическаго моря и занятіе порта Дураццо, что составляло для нихъ почти главную цѣль войны.
Въ то время, какъ совершались описанныя выше событія, въ которыхъ главную роль играла 1-я сербская армія королевича Александра, 4-я армія генерала Живковича еще 9 октября заняла Новый Базаръ, а третья армія генерала Янковича 13 октября— Приштину. Вслѣдъ за тѣмъ Янковичъ началъ наступленіе къ Ускюбу, чтобы войти въ связь съ первой арміей, и 14 октября заняль съ боя городъ Качаникъ, гдѣ въ іюлѣ 1912 г. турки произвели варварское избіиеніе христіанъ. отдѣливъ одну дивизію къ Монастырю на усиленіе 1-й арміи, генералъ Янковичъ двинулся къ Адріатическому побережью одновременно съ 1-й арміей.
11 октября части 1-й арміи заняли безъ боя Охриду; части-же 3-й арміи 15 ноября—Дибру и весь Лимскій округъ, а 17 ноября —и Эльбасанъ.
1-я армія генерала Живковича, занявшая Новый Базаръ, соединилась съ черногорскими войсками и также двинулась къ морю.
5 ноября сербы, вмѣстѣ съ черногорцами, завяли порть Аллессіо, а 15 ноября—и порть Дураццо.
Что касается, наконецъ, 2-й арміи генерала Стефановича, то не понадобившись подъ Кумановымъ, она двинулась на поддержку грековъ къ Салоникамь, но паденіе этого города сделало дальнѣйшій ея походъ въ этомъ направленіи излишнимъ, и значительная часть ея была направлена къ Адріанополю, на усиленіе болгарскихъ войскъ, осаждавшихъ эту крѣпость.
Всѣ стратегическія задачи на албано-македонскомъ театрѣ войны сербами были уже выполнены и они могли-бы оказать еще болѣе значительную помощь Болгаріи, но въ это время Австрія мобилизовала войска и призракъ войны съ нею изъ-за Албаніи не позволилъ Сербіи перебросить свои силы на востокъ.
Какъ уже сказано выше, 21 ноября 1912 г. было подписано перемиріе съ турками, 30 ноября начались мирные переговоры въ лондонѣ, 21 января 1913 г. переговоры были прерваны и военныя дѣйствія хотя и возобновились, но въ этой второй войнѣ съ Турціей сербы, главнымъ образомъ, ограничились лишь принятіемъ участія въ осадѣ Адріанополя.
Послѣ паденія этой крѣпости, о чемъ мы уже подробно говорили въ первой главѣ нашего очерка, вновь начались мирные переговоры въ Лондонѣ, которые и закончились подписаніемъ мирнаго договора союзниковъ съ Турціей 17 мая 1913 года.
Въ результатѣ эта побѣдоносная для Сербіи война не принесла ей того, чего она такъ страстно жаждала: выходъ къ Адріатическому морю былъ для нея запертъ образованіемъ, по желаніо Австріи и Италіи, автономной Албаніи, изъ которой Сербія, подъ давленіемъ Европы, принуждена была удалить свои войска, очистивъ порты Дураццо и Алессіо.