4. Бои за станицу Крымскую

Пользуясь временной стабилизацией фронта на центральном участке юго-западного направления и готовясь к новому летнему наступлению в феврале 1943 г., немецко-фашистское командование решило удержать за собой Кубанский плацдарм, с тем чтобы сковать в этом районе возможно больше советских войск и при благоприятных условиях вновь попытаться захватить Кавказ. Таким образом, в стратегических планах противника Кубанский плацдарм вновь приобретал важное значение. Началась усиленная подготовка плацдарма к жесткой обороне. Эвакуация частей 17-й немецкой армии через Керченский пролив была приостановлена; армию опять начали усиливать новыми соединениями, особенно авиацией, численность которой к апрелю достигла 1000 самолетов. По всей глубине плацдарма, от низовьев Кубани до Керченского пролива, развернулось строительство оборонительных рубежей. Тысячи мирных жителей, согнанных гитлеровцами силой, под конвоем солдат рыли траншеи, противотанковые рвы и окопы. Саперные и строительные части возводили долговременные [100] оборонительные сооружения, оборудовали минометно-артиллерийские позиции, строили блиндажи, устанавливали проволочные и минно-взрывные заграждения. Кубанский плацдарм покрывался целой сетью оборонительных полос, рубежей и отсечных позиций. Основой оборонительной системы плацдарма и ее важнейшей частью была так называемая «Голубая линия»{13}, протянувшаяся огромной дугой от приазовских плавней через станицу Курчанскую, селение Киевское, станицы Баканскую и Неберджаевскую до Черного моря у Новороссийска.

После освобождения Краснодара на Северо-Кавказском фронте наступила оперативная пауза, вызванная главным образом весенней распутицей, лишившей наши войска не только основных путей сообщения, но и многих полевых аэродромов, на которые базировалась советская авиация. Наши войска вели бои лишь на отдельных направлениях, медленно продвигаясь на запад. Эту паузу противник использовал для создания сильной оборонительной позиции на подступах к центральному участку «Голубой линии» на рубеже Троицкая, Крымская (рис. 17). Условия местности благоприятствовали созданию в этом месте прочной обороны. Левый фланг позиции прикрывался широкой полосой прикубанских плавней и заболоченными поймами рек Адагум и Вторая; правый фланг, упираясь в западные отроги Главного Кавказского хребта, смыкался с «Голубой линией», проходившей здесь по оборонительному рубежу, который немецко-фашистские войска занимали и совершенствовали с сентября 1942 г.

На северном участке от станицы Троицкой до хутора Красного позиция проходила по насыпи железной дороги и вдоль узкого гребня небольших высот. Пользуясь тем, что к востоку от позиции на этом участке простиралась на несколько километров низменная, труднопроходимая для автотранспорта и артиллерии равнина, противник не создал здесь глубокой обороны, ограничившись расположением огневых средств в одну линию, преимущественно на открытых площадках, и постройкой на обратных скатах высот и по западной стороне насыпи блиндажей и укрытий.

Центральный участок позиции от Красного до хутора Шептальского был доступен для действий всех родов войск, поэтому его укреплению немцы уделили особое внимание. [102]

Ключом всей позиции являлась станица Крымская, через которую проходили основные железнодорожные и грунтовые пути к Тамани и Новороссийску; станица была превращена гитлеровцами в мощный узел обороны. Здесь впервые на Кавказе противник в массовом масштабе применил траншеи, образовавшие две, а местами три линии обороны. Все каменные дома в станице были приспособлены к обороне и имели постоянные гарнизоны. Многочисленные доты из камня, бетона и дерева, окопы, пулеметные, орудийные и минометные площадки, всевозможные укрытия для людей и техники дополняли и усиливали оборону станицы.

Заграждения были устроены лишь на основных направлениях, и плотность их была незначительной. Противник, по-видимому, рассчитывал на естественные преграды, которых в этом районе было много. Достаточно сказать, что вдоль позиции протекали три реки — Адагум, Вторая и Шибик, преодоление которых усложнялось наличием заболоченных пойм.

Такова была позиция противника у Крымской, к которой во второй половине марта вышли войска Северо-Кавказского фронта.

Задачу прорыва этой позиции командование фронта возложило на 56-ю армию, войска которой должны были прорвать оборону на участке севернее и южнее шоссейной и железной дорог Краснодар — Крымская, уничтожить противостоящего противника и овладеть станицей Крымской.

4 апреля армия приступила к выполнению задачи, но успеха не имела. После десятидневной подготовки армия вновь перешла в наступление, но и на этот раз не добилась никаких результатов. Противник сосредоточил здесь крупные силы и занял прочную оборону. К тому же его авиация, базировавшаяся на постоянных аэродромах, использовав временный выход из строя большинства наших полевых аэродромов и достигнув благодаря этому господства в воздухе, сковала действия наших войск, непрерывно нанося удары по их боевым порядкам. В эти дни авиация врага делала по 1500–2000 самолето-вылетов в день.

Более благоприятные условия для наступления на станицу Крымскую сложились, когда войска правого крыла фронта сбили противника с укрепленного рубежа по р. Протоке и выдвинулись к р. Курке. На рубеже этой реки они были остановлены частями противника, занявшими [103] заблаговременно подготовленную оборону. Наступавшие вдоль р. Кубани соединения 37-й армии, выйдя к р. Курке, оказались намного западнее станицы Крымской и, таким образом, глубоко нависли над северным флангом позиции врага.

Командование фронта решило воспользоваться выгодным положением 37-й армии и спланировало новую наступательную операцию на центральном участке. Главный удар наносили войска 56-й армии севернее Крымской с задачей, прорвав оборону врага, перерезать дороги, идущие от станицы в юго-западном направлении, и во взаимодействии с 37-й армией уничтожить группу немецко-фашистских войск, занимавших оборону в этом районе. 37-я армия должна была форсировать плавни и р. Адагум, овладеть хуторами Ленинским и Батарейным и железнодорожной станцией Кеслерово и, перерезав пути отхода противнику на станицу Варениковскую, тем самым содействовать 56-й армии в уничтожении противостоящего врага.

Закончив к концу апреля подготовку к новому наступлению и произведя частичную перегруппировку сил, войска 56-й армии после двухчасовой артиллерийской и авиационной подготовки 29 апреля перешли в наступление. Наши атакующие части были встречены массированным ружейно-пулеметным и артиллерийско-минометным огнем как из глубины обороны, так и с переднего края. Авиационная и артиллерийская обработка позиций врага оказалась малоэффективной; основную массу огневых средств противника подавить не удалось. Одновременно вражеская авиация, пользуясь недостаточным воздушным прикрытием наших войск, наносила сильные удары в основном по боевым порядкам нашей артиллерии, вынуждая артиллеристов либо прекращать огонь, либо преждевременно менять огневые позиции. Все это ослабило наступательный порыв наших войск, и после двух дней упорных боев на переднем крае наступление было приостановлено.

Новое наступление началось 3 мая. Направление главного удара было перенесено с северного участка на южный, как более доступный и менее укрепленный. В связи с этим была произведена крупная перегруппировка сил. На направлении главного удара войска были усилены новыми, не участвовавшими в предыдущих боях стрелковыми соединениями, танковыми и артиллерийскими частями. Сломив сопротивление противника, наши части прорвали его оборону южнее Крымской и вышли на шоссе Крымская — Неберджаевская. [104] Под угрозой окружения немецко-фашистское командование вынуждено было оставить станицу Крымскую и отвести войска на свою основную оборонительную полосу — «Голубую линию». Так завершилась многонедельная борьба за этот важный узел обороны противника на подступах к Таманскому полуострову. Участвовавшие в этой операции соединения 37-й армии хотя и не выполнили свою задачу{14}, но создали для противника на его северном фланге опасное положение, отвлекли на себя часть резервов противника и тем способствовали успешному прорыву его обороны частями 56-й армии.

В боях за Крымскую инженерные части, действовавшие в полосе наступления 56-й армии, проделали большую работу. В ходе наступления и при подготовке каждого из его этапов было построено 65 мостов общим протяжением более 600 пог. м, оборудовано 13 бродов, снято около 5000 мин противника, блокировано и взорвано 12 дотов и т. д.

В наступлении на станицу Крымскую активное участие принимала танковая группа Северо-Кавказского фронта в составе двух танковых бригад. Командование фронта уделило много внимания инженерному обеспечению боевых действий этой группы. Ей было придано из резерва начальника инженерных войск фронта два батальона — 97-й понтонно-мостовой и 97-й минно-инженерный, а из состава штаба инженерных войск фронта выделен офицер (майор Н. К. Кузнецов) для непосредственного руководства инженерным обеспечением группы. Две роты минно-инженерного батальона были приданы бригадам, а третья оставлена в резерве. Роты понтонно-мостового батальона были нацелены на организацию переправ через реки Адагум, Вторую и Шибик. В каждой стрелковой бригаде из приданных саперов были созданы группы разведки и группы сопровождения.

Группы разведки, имея определенную инженерную задачу по разведке заграждений и естественных преград, действовали в составе танковой разведки. Каждый танковый батальон выделял для нее по два танка, в экипажи которых были включены саперы-разведчики. Данные танковой разведки, а также материалы, поступавшие от войсковых инженеров из корпусов и дивизий, с которыми была установлена связь, быстро обрабатывались, наносились на [105] схемы и передавались командирам танковых подразделений. Благодаря правильно организованной разведке и своевременной информации командиров танков число танков, подорвавшихся на минных полях в глубине обороны противника, имевших на отдельных участках очень большую плотность, было невелико — четыре танка за весь период операции.

Группы сопровождения танков, по две на каждый танковый батальон, состояли из 5 саперов. Каждая группа оснащалась двумя миноискателями, пятью щупами, тремя кошками, десятью толовыми 200-граммовыми шашками, двадцатью зажигательными трубками, указателями и вехами. Кроме того, каждый танк на своих бортах нес по два бревна для оборудования простейших переходов через естественные препятствия.

Много внимания в подготовительный период к наступлению было обращено на взаимодействие саперов и танкистов. Проводились инструктивные совещания командиров танковых и саперных рот, командиров танков и старших групп сопровождения. Очень важным считалось, чтобы саперы группы сопровождения и танкисты, которых эта группа обеспечивала, знали друг друга в лицо, чтобы они совместно вырабатывали способы сигнализации и устанавливали сигналы, не похожие на общепринятые сигналы, применяемые в бою и обычно подаваемые цветными ракетами.

Во время наступления, с выходом танков на исходный рубеж, саперы группы сопровождения занимали места на головных танках вместе с десантом и, как правило, находились на броне танков до момента входа их в зону плотного артиллерийского и минометного огня. В дальнейшем саперы следовали за своими танками пешим порядком, стремясь по возможности не отставать от них, и по сигналу танкистов выдвигались вперед для устройства проходов в заграждениях или для разведки обходных путей.

В боях за станицу Крымскую между саперами и танкистами было установлено четкое взаимодействие, чем предотвращались неоправданные потери в танках на минных полях противника.

Особое место в инженерном обеспечении танковой группы занимали маскировочные мероприятия, предназначенные отвлечь внимание наблюдателей и агентуры противника от района сосредоточения танковых бригад. [106]

По заранее разработанному плану и чертежам технического отдела штаба инженерных войск фронта в мастерских Краснодара было изготовлено 40 макетов танков, рассчитанных на буксировку их тягачом или танком. Эти макеты днем 20 апреля были погружены на железнодорожные платформы, накрыты брезентом и отправлены на станцию Линейную. Как отмечалось в донесении коменданта эшелона, движение эшелона было обнаружено воздушной разведкой противника — немецкий самолет несколько раз пролетел над поездом, по-видимому, фотографируя его. На станции Линейной макеты были выгружены и тремя танками отбуксированы в близлежащую рощу. С 22 по 29 апреля макеты в светлое время небольшими партиями передвигались на буксире за танками к выбранному ложному району сосредоточения — у хутора Красный Октябрь. Одновременно с перемещением подвижных макетов в ложном районе ночами строились неподвижные макеты танков из подручных материалов. Часть их через некоторое время разбирали и вновь ставили в другом месте, с тем чтобы воздушное наблюдение противника могло установить деятельность танковых частей в районе сосредоточения. Этому способствовала также доставка передвижных макетов боевыми танками, оставлявшими на местности многочисленные следы гусениц.

В табл. 4 приведены данные по имитации района ложного сосредоточения танков.

Дата	Количество передвижных макетов танков, доставленных в район ложного сосредоточения	Количество неподвижных макетов танков	Количество разобранных неподвижных макетов танков	Изменено положение передвижных макетов танков
22 апреля	3	10	—	—
23 апреля	6	40	—	—
24 апреля	3	20	—	—
25 апреля	6	20	20	—
26 апреля	8	15	15	—
27 апреля	12	20	20	26
28 апреля	2	2	2	20
29 апреля	—	—	—	20

Район ложного сосредоточения танков с первого же [107] дня имитации был обнаружен вражеской воздушной разведкой и неоднократно подвергался артиллерийскому обстрелу из тяжелых орудий и ударам бомбардировочной авиации. Только за четыре дня, с 22 по 25 апреля, было зафиксировано попадание в район 95 артиллерийских снарядов и 58 авиабомб. К концу имитации все 40 подвижных макетов танков были в большей или меньшей степени повреждены и нуждались в ремонте. Около 20 неподвижных макетов были разрушены прямым попаданием бомб или артиллерийских снарядов.

Имитация района сосредоточения танков была выполнена 26-й отдельной маскировочной ротой, личный состав которой отлично справился с этой работой.