4. На перевалах Главного Кавказского хребта
В июне 1942 г. 46-я армия Закавказского фронта{7}, занимавшая, оборону по побережью Черного моря и на границе с Турцией, получила дополнительную задачу — в случае вторжения противника в районы Северного Кавказа не допустить выхода его частей к Черному морю и в Закавказские республики через перевалы Главного Кавказского хребта.
Однако недостаток сил, вызванный разбросанностью армии на большом фронте, а также и то, что некоторые наши командиры не придали должного значения подготовке перевалов к обороне, считая Главный Кавказский хребет непреодолимой преградой для противника, привели к тому, что к началу немецкого вторжения на Северный Кавказ перевалы через хребет к обороне подготовлены не были. В частности, на перевалы не были завезены в достаточном количестве взрывчатые вещества и другие материалы для устройства заграждений. Поэтому направленные в первых числах августа в горы саперные подразделения не смогли провести в требуемом объеме заградительные работы и вынуждены были ограничиться лишь разрушением отдельных участков обходных троп и установкой на дорогах небольшого количества мин. Вместе с тем выдвинутые на перевалы небольшие стрелковые и кавалерийские отряды 3-го стрелкового корпуса, не зная из-за плохой связи сложившейся общей обстановки на фронте, а также из-за недостаточного контроля со стороны штабов корпуса и армии проявили медлительность в оборудовании позиций. Так было, например, на Клухорском перевале. Прибывшая для его обороны 10 августа стрелковая рота одного из полков 394-й стрелковой дивизии, хотя и имела в запасе шесть суток до выхода к перевалу противника, не подготовила за это время никаких оборонительных сооружений, так как командир роты решил, что естественные каменные глыбы представляют вполне надежное укрытие. [49]
Вследствие указанных причин 49-й немецкий горнострелковый корпус, сосредоточенный в районе Невинномысска, начав в середине августа 1942 г. выдвижение к перевалам по долинам рек Кубань, Тиберда, Бол. Зеленчук и Лаба, в двадцатых числах захватил перевалы Хотю-Тау, Клухорский, Марухский, Санчаро и некоторые другие, оттеснив наши малочисленные отряды на их южные склоны.
В центральной части Главного Кавказского хребта создалась очень тяжелая обстановка. Она усугублялась еще и тем, что наши подразделения, выдвинутые к перевалам, были недостаточно подготовлены к действиям в горах, тогда как альпийские подразделения немцев длительное время готовились к горной войне и имели соответствующую экипировку.
Нужны были срочные меры для выправления положения.
По распоряжению Ставки в район перевалов были направлены хорошо оснащенные войска, а с действовавшими в горах отдельными отрядами налажена связь и организовано их снабжение по воздуху. Задача наших войск в известной мере была облегчена тем, что гитлеровцы, окрыленные легкими успехами и, видимо, уже не ожидавшие сопротивления, пренебрегли укреплением захваченных ими позиций. Благодаря этому подошедшим нашим подкреплениям сравнительно легко удалось отбросить гитлеровцев с южных склонов и вновь занять ряд важных перевалов, нанеся при этом противнику значительный урон.
Но гитлеровское командование все еще не отказалось от намерения преодолеть Главный Кавказский хребет через перевалы и гнало вперед свои альпийские части. В районе перевалов разгорелась ожесточенная борьба. Активно действовала авиация противника, бомбя и обстреливая на всех направлениях боевые порядки наших войск, контролируя пути подвоза и эвакуации. Сняв некоторое количество войск с туапсинского направления, противник довел число частей, действовавших в районе перевалов, до 15 егерских батальонов, 11 артиллерийских и 8 зенитных батарей. Одновременно немцы пытались дезорганизовать тыл наших войск, засылая шпионов и диверсантов, стремясь сорвать любыми способами мероприятия советского командования по обороне перевалов. Однако все попытки врага разбивались о стойкость и мужество наших воинов. Упорные бои продолжались до наступления в горах зимы. [50]
Выпавший снег и начавшиеся снежные метели и бураны приостановили к ноябрю 1942 г. активные действия на этом участке фронта.
Одновременно с усилением частей, действовавших в горах, командование Закавказского фронта приняло меры по инженерному укреплению позиций в районе перевалов. Объем намеченных работ был очень велик. Нужно было обеспечить полную непроходимость многих перевалов для движения, а на высотах и на тех перевалах, где находились наши части, создать систему прочной и устойчивой обороны (рис. 9).
Так как в районе перевалов пригодного для устройства завалов леса было мало, а каменистый грунт затруднял производство земляных работ шанцевым инструментом, основными видами заграждений, применявшихся саперами, были минные поля, фугасы, камнеметы и обрушение троп и скал при помощи взрывчатых веществ. На все эти работы требовалось большое количество минно-взрывных средств, между тем в первое время их не хватало. На предприятиях местной промышленности было организовано производство суррогатов взрывчатых веществ из селитры, на ряде предприятий Абхазии и Грузии изготовлялись противотанковые и противопехотные мины и взрыватели к ним и т. д. Это помогло наладить снабжение войск минно-взрывными средствами. Уже к началу сентября в горы было завезено 87 т взрывчатых веществ, а к 1 декабря количество их достигло 248,2 т. Одновременно увеличивался и завоз противопехотных и противотанковых мин. На 1 декабря войсками, державшими оборону в горах, было уже использовано 24,5 тыс. противопехотных и около 10 тыс. противотанковых мин. Для ускорения доставки минно-взрывных средств в горы часто приходилось прибегать к помощи авиации. Самолетами, например, было доставлено необходимое количество взрывчатых веществ в район Санчарских перевалов.
Наряду с материальным обеспечением заградительных работ на важнейшие перевальные маршруты для быстрого устройства заграждений по распоряжению командующего Закавказским фронтом был направлен ряд армейских и фронтовых инженерных частей.
В результате принятых эффективных мер Клухор-Марухское направление, по которому противник рассчитывал выйти на побережье Черного моря у Сухуми, было надежно [52] прикрыто плотной системой заграждений, выполненных частями 27-й инженерной бригады. Так же прочно были прикрыты выходы на Сухуми через Санчарские перевалы. Здесь в большом количестве были применены электризованные заграждения, установленные электроротой бригады.
Мощные заграждения были созданы на Военно-Осетинской и Военно-Грузинской дорогах — самых удобных для врага путях вторжения в Закавказье. В работах на обеих дорогах наряду с саперами принимали участие также и гражданские строительные организации. Учитывая особую важность этих дорог для обороны Кавказа, СНК и ЦК КП Грузии специальным постановлением обязали трест Храмгесстрой выделить 300 квалифицированных рабочих с необходимым количеством механизмов для выполнения земляных и скальных работ на Военно-Грузинской дороге, а начальника Главдорупра — выделить 100 человек для работ на Военно-Осетинской дороге. Все специальные работы, связанные с применением взрывчатых веществ и других минно-взрывных средств, производились на Военно-Грузинской дороге 321-м отдельным инженерным батальоном, а на Военно-Осетинской дороге — 51-м отдельным инженерным батальоном, впоследствии усиленным 146-м батальоном 27-й инженерной бригады.
Заградительные работы на Военно-Грузинской дороге в основном сводились к подготовке обрушения скал, нависших над полотном дороги, к разрушению самого полотна, когда дорога проходила по косогору и объезд был исключен, или к затоплению полотна дороги водами горных рек. Почти каждое заграждение усиливалось минными полями, расположенными на возможных объездах участка заграждения.
На рис. 10 приведены наиболее характерные заграждения, устроенные на Военно-Грузинской дороге. Для одного из них (б) было подготовлено для обрушения полотна дороги в р. Терек шесть пар шурфов, расположенных по обеим сторонам дороги и рассчитанных на закладку более 5 т взрывчатого вещества. На другом заграждении (а) была подготовлена к обрушению на полотно дороги скала путем устройства у ее основания двух штолен для закладки 3,5 т взрывчатого вещества.
Серьезное заграждение было создано в Дарьяльском ущелье, где для размыва дороги была подготовлена к взрыву бетонная перемычка на р. Кистинка. [53]
Всего на Военно-Грузинской дороге было устроено 47 минных полей с 6 тыс. мин, 49 фугасов, 10 участков с подготовкой обрушения полотна дороги, 12 участков с подготовкой обрушения скал на полотно дороги. Было заминировано много мостов, установлено 3,7 км проволочных заграждений, отрыто 1,3 км противотанковых рвов, подготовлено до десятка камнеметов.
После выполнения всех необходимых земляных или скальных работ близ участков заграждений, оборудовались специальные полевые склады; в них завозилось необходимое количество взрывчатого вещества и средств взрывания, выделялся транспорт и назначалась команда подрывников для перевода заграждений в боевое положение.
Когда в ходе боев под Моздоком и Нальчиком возникла угроза захвата противником г. Орджоникидзе, был отдан приказ привести заграждения северной части дороги в боевое положение. Представление об объеме и сложности этой работы дают работы по переводу в боевую готовность головного объекта. На этом объекте надо было раскрыть замаскированные [54] штольни, доставить людей к складу взрывчатых веществ, находившемуся в 1,5 км от объекта и на 30 м выше дороги, спустить ящики с взрывчатым веществом по специально подготовленным желобам в автомобили, перевезти ящики к штольням, выгрузить, уложить в специальные вагонетки и вкатить в штольни. После загрузки взрывчатых веществ надо было уложить в штольни в качестве забивки 1500 земленосных мешков. Все эти работы были выполнены командой в составе 13 подрывников с одним автомобилем за 8 часов напряженного и опасного труда.
При приведении заграждений в боевое положение обнаружилось, что немалое количество обходных дорог и троп оказалось вне системы заграждений, что, конечно, значительно снижало ее эффективность. В связи с этим на ряде участков были выполнены большие дополнительные работы. Был проведен также ряд организационных мероприятий для ускорения производства работ, так как ранее намеченный срок перевода заграждений в боевое положение, особенно головного объекта, расположенного близко к фронту, необходимо было сократить.
На Военно-Осетинской дороге наиболее характерным заграждением являлось разрушение дорожного полотна фугасами. Для этой цели в полотне дороги и по ее обочинам было отрыто свыше 350 колодцев, из них некоторые достигали глубины 3,5 м. Возле фугасов для затруднения объезда и обхода разрушенных участков дороги, а также для затруднения восстановительных работ в отдельных небольших очагах было установлено свыше 3 тысяч противотанковых и противопехотных мин. Наиболее мощным было заграждение на одном из участков, прорытом в скале. Здесь для завала дороги были сделаны две минные галереи и отрыто 18 колодцев для размещения зарядов взрывчатого вещества. Взрыв заграждения надежно закрывал дорогу, так как расчистка завала или прокладывание обходного пути представляло большие трудности.
Заградительные работы на Военно-Осетинской дороге были успешно выполнены, однако в плане перевода их в боевое положение была допущена серьезная ошибка, едва не выведшая эту важную автодорожную магистраль надолго из строя. Когда противник начал наступление на Нальчик и быстро продвигался к Алагиру, Военный совет 46-й армии издал постановление с указанием сроков разрушения Военно-Осетинской дороги. Когда эти сроки подошли, [55] начальник инженерных войск армии со своей стороны отдал боевое распоряжение о приведении в действие взрывных заграждений, хотя обстановка на фронте этого еще не требовала. Дорога была бы разрушена, если бы Военный совет Закавказского фронта вовремя не отменил отданных распоряжений. Впоследствии, когда гитлеровцы захватили Алагир, часть объектов дороги, преимущественно мосты, пришлось подорвать, чтобы остановить просачивание противника к югу, но в целом дорога была сохранена.
Инженерные работы в горах Главного Кавказского хребта не ограничивались устройством заграждений. Много сил было затрачено также и на возведение оборонительных сооружений на рубежах обороны. Однако надо сказать, что в первые дни боевых действий в горах стрелковые подразделения окапывались неохотно, главным образом потому, что всякое углубление в каменистый грунт было связано с затратой большого труда и времени, а, кроме того, в войсках утвердилось мнение, что каждая каменная глыба, каждый крупный камень может служить достаточным укрытием для бойца. Поэтому многие стрелковые подразделения не только не запасались шанцевым инструментом для выполнения оборонительных работ, но, наоборот, стремились избавиться от этого, как они считали, ненужного груза. Нередки были случаи, когда подразделения прибывали на оборонительный рубеж почти без шанцевого инструмента, тогда как в складах части, оставшихся в долине, инструмент имелся. Прошло немало времени, понесено было немало неоправданных потерь, пока инженерным начальникам и командирам соединений и частей удалось перебороть эти вредные настроения и заставить войска оборудовать свои позиции в инженерном отношении.
Мощная система оборонительных сооружений была возведена в районе Военно-Грузинской дороги. Здесь было создано 18 батальонных узлов обороны, 4 ротных и 4 взводных опорных пункта, построено 149 артиллерийских и пулеметных сооружений, 90 командных и наблюдательных пунктов, отрыто более 3,5 тыс. стрелковых, пулеметных и артиллерийских окопов, устроено 492 блиндажа, отрыто 23 км ходов сообщения, 1,6 км противотанковых рвов и установлено около 2 км проволочных заграждений. Вся система узлов обороны и опорных пунктов была тесно связана с системой заграждений, возведенных на дороге, и в целом прочно запирала вход в Грузию.
На Военно-Грузинской дороге было построено много оборонительных [56] сооружений нестандартного типа. Например, в Ларсе для обороны был использован так называемый Ермоловский камень объемом 9000 куб. м. Внутри камня были устроены казематы на две 45-миллиметровые пушки и три ручных пулемета, а сверху него оборудована площадка для зенитной установки. Для устройства этих помещений пришлось вынуть свыше 800 куб. м скальной породы и уложить около 170 куб. м бетона. У Чертова моста была построена двухэтажная железобетонная огневая точка оригинальной конструкции, нижний этаж которой, занимаемый убежищем, был оборудован в расщелине между двумя каменными глыбами. В Дарьяльском ущелье у развалин Замка Тамары в скале были построены огневые сооружения, толщина покрытий которых превышала 50 м. Объем произведенных при их строительстве скальных работ составил 530 куб. м.
Чтобы во время длительной зимовки в горах войска не лишились подвоза боеприпасов и продовольствия из-за снежных заносов на путях сообщения, были проведены важные организационные мероприятия. В частности, были сформированы горно-вьючные транспортные роты, подвозившие грузы туда, где не могли пройти автомобили и повозки. В горах на складах создавались неснижаемые запасы продовольствия и боеприпасов.
В этот период инженерные части переключили свои усилия на постройку дорог, прокладывание вьючных троп и устройство посадочных площадок для самолетов, которые значительно улучшили снабжение войск по воздуху. Если раньше более 50% грузов, сбрасываемых с самолетов, разбивалось и портилось, то с устройством площадок потери были сведены к нулю. Кроме того, стало возможно вывозить в тыл тяжелораненых самолетами, быстро доставлять срочные донесения и приказы.
В первых числах января 1943 г. в связи с общим отходом немецко-фашистских войск с Северного Кавказа гитлеровцы стали отводить свои части и с перевалов. Боевые действия на этом участке фронта закончились.
Оборонительный период битвы за Кавказ, начавшийся 25 июля 1942 г. на рубеже нижнего течения Дона, закончился в декабре 1942 г. [57]
Немецко-фашистские армии, дошедшие до Терека и предгорий Главного Кавказского хребта и даже захватившие перевалы в его центральной части, обескровленные упорным и все возраставшим сопротивлением советских войск, были остановлены. Они уже не имели сил преодолеть прочно занятую на этих рубежах оборону советских войск и прорваться к жизненным центрам Кавказа.
Контрудары советских войск в ноябре 1942 г. под селением Гизель и в декабре 1942 г. на моздокском и туапсинском направлениях вырвали инициативу из рук противника и явились заключительным этапом оборонительного сражения.
В успешном завершении этого тяжелого для наших войск периода битвы за Кавказ большая заслуга советских инженерных частей, создавших непреодолимую систему заграждений и оборонительных рубежей.
Инженерные заграждения, в первую очередь минно-взрывные, способствовали замедлению темпов наступления врага, давая возможность нашим войскам организовывать оборону на новых, выгодных в тактическом отношении рубежах. Роль минно-взрывных заграждений была особенно велика при организации отпора врагу на промежуточных рубежах малыми силами, а также в ходе оборонительных боев, когда они устанавливались на вероятных путях движения ударных группировок противника.
За пять месяцев оборонительных боев инженерные части установили более 167 тыс. противотанковых и свыше 33 тыс. противопехотных мин и израсходовали около 500 т взрывчатых веществ на устройство всевозможных фугасов, сюрпризов и прочих взрывных заграждений, которые не только задерживали врага, связывая его маневр, но и наносили ему существенные потери в живой силе и боевой технике. Только в боях под Малгобеком и Нальчиком на минных полях подорвалось свыше 100 танков противника и более 2 тыс. вражеских солдат и офицеров.
Наряду с этим боевые действия, развернувшиеся в высокогорных районах и на перевалах Главного Кавказского хребта, со всей очевидностью показали, что непроходимыми для вражеских войск являются только такие преграды и рубежи, которые умело и хорошо подготовлены к обороне. Ошибка, допущенная некоторыми командирами, считавшими, что Главный Кавказский хребет сам по себе является непреодолимой преградой, привела к тому, что противник временно захватил большинство перевалов хребта. [58]
Никакой пользы не принесли и те оборонительные рубежи и заграждения, которые строились без учета реальной обстановки и возможностей войск. Немало было противотанковых рвов и других земляных заграждений, заблаговременно отрытых на Кубани и в Ставрополье по рубежам рек и на городских оборонительных обводах, которые легко были преодолены противником и никак не оправдали огромных затрат труда на их устройство. То же самое можно сказать и о некоторых оборонительных рубежах между Доном и Кубанью, возведенных зимой 1941/42 г. и не сыгравших никакой роли в оборонительном сражении.
Оборонительные рубежи и заграждения, возводимые в тылу, становились прочной преградой на путях наступления противника в тех случаях, когда они строились с учетом реальной обстановки и своевременно занимались войсками второй линии, встречавшими противника, уже освоившись в новых оборонительных районах и дооборудовав их применительно к своим огневым возможностям. Так было, например, на рубежах по рекам Баксан и Терек, занятых основными силами Северной группы войск Закавказского фронта еще до подхода к ним наступавших колонн 1-й танковой армии немцев. На этих рубежах войска дали решительный отпор противнику и ликвидировали его попытки прорваться к нефтяным районам Кавказа.
4893 пог. км оборонительных рубежей с 125 тыс. огневых сооружений и 1630 км ходов сообщения, усиленных 1530 пог. км различных заграждений, возвели войска при активной помощи населения за 5 месяцев оборонительного периода битвы за Кавказ.
Войска научились строить оборону на равнине, по рубежам рек, в предгорьях и в горах.
Инженерные части фронта приобрели огромный опыт в строительстве оборонительных сооружений и заграждений в самых разнообразных условиях местности и боевой обстановки, освоили новый для них вид боевой деятельности — активное применение минно-взрывных средств в ходе боя.
Обстановка, сложившаяся к началу оборонительного периода битвы за Кавказ на других фронтах Великой Отечественной войны, не позволяла рассчитывать на какие-либо поставки инженерных средств и материалов из центра. Это потребовало от инженерного руководства фронта и армий большой и кропотливой работы по изучению и привлечению для различных инженерных и оборонительных [59] работ внутренних ресурсов народного хозяйства Северного Кавказа и Закавказских республик. Центральные комитеты Коммунистической партии Грузии, Армении и Азербайджана, обкомы ВКП(б) автономных республик Закавказья направили усилия всех партийных организаций на оказание всемерной помощи фронту. Многие заводы и десятки мелких предприятий местной промышленности, а также большое число изобретателей и рационализаторов из рабочих и инженерно-технического персонала были привлечены к конструированию и изготовлению средств вооружения. Их плодотворная работа помогла инженерным войскам не только выйти из критического положения, вызванного отсутствием взрывчатых веществ, мин, взрывателей к ним, шанцевого инструмента и других табельных средств инженерного вооружения, но и создать необходимые запасы их. [60]