Французское правительство в Туре
11 июня
Французские войска ожесточенно дерутся, пытаясь помешать немцам перебросить понтонные мосты через Сену. Но оборонительные рубежи у Сены в некоторых пунктах уже прорваны, и через один из этих прорывов немцы бросили мотомеханизированную часть вперед, к западным предместьям Парижа. Вся власть в городе передана в руки военных. У ворот и на улицах сооружаются баррикады. Париж окутан дымом пожаров, вспыхнувших в предместьях, повидимому, в результате бомбардировки германской авиацией. Все дороги в районе Парижа забиты беженцами. Но представители властей заявляют, что хотя Париж и может быть уничтожен, тем не менее он никогда не капитулирует.
Под ожесточенным натиском германских танков и самолетов линия обороны прорвана на всем протяжении Марны. Основная часть французских войск занимает новые позиции к югу от реки.
На востоке французы также испытывают огромный натиск, причем цель немцев — прорыв «петли», там, где неустойчивый фронт от Ла-Манша до Монмеди соединяется с «линией Мажино». В районе Ла-Манша снова подвергся бомбардировке Гавр.
Французское правительство прибывает в Тур. Город заполняется иностранными дипломатами и беженцами; население города в течение нескольких часов увеличивается в четыре раза. После посещения ночью фронта Рейно прибывает в Тур. По дороге он остановился для совещания с военными руководителями в новом штабе в Бриаре. Его собственный штаб обосновался вблизи Тура, в старом [74] замке. Дезорганизация правительственных учреждений в связи с их эвакуацией из Парижа оказалась значительно большей, чем это предполагалось. Условия в Туре граничат с хаосом.
Черчилль, Иден, генерал Дилл и другие официальные английские представители отправляются из Англии во Францию на совещание с Рейно, Вейганом и Петэном. Они остаются в Туре для дальнейших совещаний, которые будут происходить завтра.
В отсутствие премьер-министра Черчилля Эттли выступает в парламенте с заявлением об отношении английского правительства к объявлению Италией войны. Эттли обвиняет Муссолини в том, что он объявил войну, исходя исключительно из корыстных целей, предвидя возможность дешево получить добычу за счет других держав.
Французский министр финансов отдает распоряжение о конфискации всех итальянских средств во Франции, как личных, так и принадлежащих различным объединениям. Всякие сделки с Италией запрещены. Полиция вылавливает лиц, подозреваемых в принадлежности к итальянской «пятой колонне», в особенности в Марселе и других городах на юге Франции. В различных местах происходят антиитальянские демонстрации. В Англии в течение дня арестовано около 1600 итальянцев.
Итальянские самолеты бомбят английскую военно-морскую базу на Мальте — первый акт участия Италии в войне. Они также совершают налеты на Аден, пытаясь прервать английские коммуникации в Красном море. Английские воздушные силы в свою очередь бомбят итальянские аэродромы в Ливии и Эритрее. На франко-итальянской границе происходят только незначительные столкновения.
В связи с вступлением Италии в войну Рузвельт провозглашает Средиземное море военной зоной и закрывает доступ в эту зону американским пароходам, самолетам и гражданам. [75]
12 июня
Германское верховное командование сообщает, что операции вдоль фронта на Сомме от Ла-Манша до пункта к югу от Лаона «увенчались полным успехом». Германские войска приближаются к Парижу с трех сторон, некоторые части находятся всего лишь в 12,5 мили от столицы. Сводка германского командования утверждает, что Руан «в течение нескольких дней» находится в руках немцев, и объявляет о захвате Реймса; однако французы признают только, что последний находится под ударом. В прибрежном районе, ниже Дьепа, как сообщают немцы, в плен попало 20 тысяч англичан и французов, в том числе 6 генералов; захвачено «огромное количество» военных материалов. Это, заявляют они, открывает путь для наступления на Гавр.
Французское правительство признает, что противник достиг «предместий Парижа», и сообщает, что он пересек Марну между Мо и Шато-Тьерри. Однако официальные деятели, как военные, так и гражданские, знают, что их информация отрывочная и запоздалая. Связь с войсками, которые участвуют в интенсивных боях, затруднена из-за того, что по сути дела больше уже не существует «фронта» в обычном понимании этого слова. Отдельные командиры вынуждены справляться с возникающими чрезвычайными обстоятельствами на собственный страх и риск, В отдельных случаях общее разочарование и беспорядок, последовавшие после поражения на Сомме и на Марне, а также после эвакуации Парижа, кажется, приводят к тому, что отдельные офицеры и группы солдат отправляются «по домам». Однако в восточном секторе фронта петля «линии Мажино» в Монмеди, связывающая ее с остальной линией фронта, все еще держится.
Германские самолеты бомбардировали Тур. Черчилль и его коллеги сегодня утром вновь совещались с Рейно, [76] Петэном и Вейганом. Затем они возвратились в Лондон. Они получили мрачную информацию о военном положении и обеспокоены политическим положением, создавшимся во Франции. Однако коммюнике, изданное позднее в Лондоне, после встречи Черчилля с королем Георгом, носит неопределенный характер и лишь заявляет, что «было достигнуто полное согласие о мерах, которые должны быть предприняты в связи со сложившейся военной ситуацией». Министр колоний лорд Ллойд также возвращается в Англию после встречи с некоторыми французскими министрами.
В 10 милях от Тура, в замке де Канже, происходит заседание кабинета, на котором Вейган заявляет, что военное положение безнадежно и, по его мнению, нет больше никакой возможности предотвратить оккупацию всей Франции. Возникает вопрос о том, что необходимо обратиться с предложением о перемирии. Вейган заявляет, что, исходя из военных соображений, крайне целесообразно обратиться к Германии с предложением о перемирии. Выходя несколько за пределы своей военной компетенции, он добавляет, что мир должен быть заключен немедленно, прежде чем возникнут общественные беспорядки, которые он считает неизбежными. Вейган вызывает тревогу кабинета и президента Лебрена заявлением о том, что, согласно полученной им только что информации, коммунисты уже водворились в Елисейском дворце. Однако Мандель, который в качестве министра внутренних дел отвечает за сохранение общественного порядка, связывается с парижским префектом Ланжероном по телефону и подтверждает, что в городе спокойно и никакого коммунистического восстания нет и не было. Кабинет приходит к единодушному заключению, что, учитывая совет Вейгана, необходимо просить Черчилля снова посетить Тур, с тем чтобы повести переговоры, которые должны освободить Францию от ее обязательства не заключать сепаратного мира.
Обязательство не заключать сепаратного мира, о котором упоминалось выше, было принято Англией и Францией [77] на шестом заседании Верховного военного совета союзников в Лондоне 28 марта. В то время оба правительства договорились относительно «торжественной декларации» следующего содержания: «Правительство Французской республики и правительство его величества Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии взаимно обязуются, что в течение нынешней войны они не будут вести переговоры и не заключат какого-либо перемирия или мирного договора, кроме как с общего согласия. Они обязуются не обсуждать мирных условий прежде, чем не будет достигнуто полное согласие об условиях, необходимых для обеспечения каждому из них эффективной и длительной гарантии безопасности. Наконец, они обязуются после заключения мира придерживаться совместных действий во всех сферах в течение времени, которое может понадобиться для обеспечения их безопасности».
Английские самолеты бомбят Геную, Милан и Турин. Налеты, непрерывно повторяющиеся несколько дней подряд, дают возможность итальянскому населению впервые почувствовать, что такое современная война.
Турция прекращает торговые отношения с Италией. Турецкое правительство приказывает всем судам немедленно же отправиться в ближайший турецкий порт и ожидать там дальнейших инструкций. По имеющимся сведениям, Турция посылает свой линейный флот в Мраморное море к Дарданеллам. Вечером состоялось заседание кабинета, на котором было решено оставаться вне войны, но удвоить приготовления к обороне. Однако правительство подчеркивает, что Турция не отказывается от своего обещания оказать помощь союзникам, в случае если агрессия приведет к распространению войны на весь район Средиземного моря.
Египетское правительство порывает дипломатические отношения с Италией. Оно указывает, что, а случае нападения на египетскую территорию с воздуха, с суши или с моря, автоматически возникнет состояние войны. [78]
По мере того как распоряжение Рузвельта об оказании помощи «противникам применения силы» начинает приносить свои плоды, союзники дополнительно получают 80 бомбардировщиков американской армии. Палата представителей одобрила и направила на рассмотрение сената законопроект, предусматривающий дополнительное ассигнование 1706053908 долларов на оборону. Президент подписывает законопроект об ассигновании 1308171000 долларов на нужды военно-морского флота.
13 июня
В момент, когда германские войска с трех сторон вошли в предместья Парижа, посол Буллит, по просьбе генерала Денца, командующего Парижским районом, передает германскому правительству официальное уведомление о том, что столица объявлена открытым городом и что воинские части выведены из города. Буллит, почти полностью лишенный связи с внешним миром, после того как французское правительство переехало в Тур, сумел передать заявление генерала Денца в Берлин благодаря неожиданному телефонному звонку из американской миссии в Берне. Цель этого обращения — сохранение Парижа от разрушения. В публичных местах вывешиваются сообщения о том, что столица объявлена открытым городом. Префект приказывает полиции оставаться на своих постах. Пожарники также остаются в городе. Буллит решил остаться в Париже вместе с основным составом посольства, надеясь организовать передачу города немцам без человеческих жертв.
Тем временем моторизованные и бронетанковые германские колонны пересекают мосты через Сену между Руаном [79] и Парижем, в частности у Лувье, Ле з'Андели и в Верноне. Города, расположенные дальше на западе, в том числе Дрё и Эврё, подвергаются сильной бомбардировке. К северу от столицы, в районе Сенли, наступают, по крайней мере, 12 германских дивизий. Дальше на восток противник пересек Марну чуть повыше Шато-Тьерри и еще дальше на восток он достиг Шалон-Сюр-Марн. Силы, брошенные в наступление в районе между Сеной и Маасом, определяются в общей сложности не менее чем в 100 дивизий. Германский левый фланг угрожает обойти «линию Мажино».
В официальном английском сообщении говорится, что к югу от Сены свежие английские войска заняли позиции на линии фронта вместе с французами и что на пути во Францию находятся дополнительные войска и материалы. Речь идет, очевидно, о частях, которые уже находились на континенте, но не были затронуты германским наступлением во Фландрии, а также о некоторых новых частях, поспешно переброшенных через Ла-Манш. Английские самолеты продолжают проявлять большую активность и показывают себя с хорошей стороны при столкновениях с превосходящими их воздушными силами противника.
В 3 часа дня собирается заседание французского кабинета для дальнейшего обсуждения возможности обращения к Германии с предложением о перемирии. Члены кабинета предлагают, чтобы Черчилль, который возвратился в Тур, встретился с ними для обсуждения всей проблемы в целом. Но Черчилль отказывается. Он беседует лишь с французским премьер-министром, а также с министром внутренних дел Манделем (бывшим соратником Клемансо, который, так же как и Клемансо, всегда был ярым сторонником сопротивления Германии). Затем он возвращается в Лондон. В этой поездке английского премьера сопровождали лорд Галифакс и министр авиационной промышленности лорд Бивербрук. В 5 часов дня Рейно и Мандель информируют французский кабинет, что они встретились [80] с Черчиллем и другими английскими министрами, сейчас же вылетевшими на родину.
Согласно французской версии, опубликованной верховным комиссаром по пропаганде Пруво 24 июня в Бордо, Рейно сделал следующий отчет кабинету: «Английский премьер в согласии о лордом Галифаксом и лордом Бивербруком, которые сопровождали его во Францию, заявил, что английское правительство будет, как и в прошлом, оказывать Франции максимально возможную помощь военными, воздушными и морскими силами. Но если события заставят Францию просить Германию о перемирии, то, по мнению Черчилля, Галифакса и Бивербрука, Англия не будет возлагать вину на свою союзницу в беде и проявит понимание той ситуации, в которой Франция оказалась вопреки своей воле». Эта версия далее утверждает, что Рейно сделал заявление в присутствии помощника министра иностранных дел Бодуэна, который впоследствии стал министром иностранных дел в кабинете Петэна. Далее в отчете говорится: «Решение просить перемирия было снова отложено на 24 часа по двум причинам: во-первых, для того, чтобы дождаться ответа Рузвельта на последнее обращение Франции, и, во-вторых, чтобы дать английскому правительству более точную информацию о создавшейся ситуации». Эта же версия обвиняет «некоторых французских министров, в частности Манделя, в том, что они, действуя без указаний правительства, связались с английским правительством. Поэтому заявления Черчилля, Бивербрука и Галифакса не могут сохранять свою силу. Англия, следовательно, может занять в отношении Франции более требовательную позицию, не учитывая ее положения».
Английская версия (представленная Черчиллем в парламенте 25 июня) гласит, что приглашение приехать в Тур было сделано непосредственно Рейно, «когда стало ясно, что поражение и покорение Франции являются неизбежными и что ее армия, на которую возлагалось столько надежд, пошатнулась под германским натиском». На этом [81] совещании, по словам Черчилля, Рейно, «остановившись на условиях, создавшихся на фронте, и на состоянии французской армии», спросил его, «освободит ли Англия Францию от ее обязательства не вести переговоры о перемирии или о мире без согласия союзника. Хотя я знал, насколько велики были страдания Франции и что до сих пор мы не подвергались такому же испытанию и не играли такую же роль на фронте, я счел себя обязанным заявить, что я не могу дать согласия... Мы решили, что Рейно должен снова обратиться к Соединенным Штатам и что если ответ не будет достаточно удовлетворительным, чтобы позволить Рейно продолжать воевать, — то мы должны будем вновь собраться и принять решение в свете новых факторов».
Следует отметить, что обе версии совпадают в той части, в которой говорится, что французский кабинет, уже наполовину решивший обратиться с просьбой о перемирии, согласился отсрочить окончательное решение до получения ответа на призыв, с которым Рейно должен обратиться к Рузвельту. Французская версия устраняет всякую ссылку на соглашение о том, что если ответ будет неудовлетворительным, то должна состояться новая англо-французская консультация, прежде чем будет принято окончательное решение.
Выступая в 11 часов 30 минут вечера по радио, Рейно объявляет, что он послал президенту Рузвельту «новый и последний призыв», очевидно, в соответствии с указанной выше процедурой. Он просит прислать через Атлантический океан «тучи военных самолетов».
После того как из Тура приходит сообщение, в котором цитируется заявление Рейно о том, что он послал Рузвельту «последний призыв», секретарь Белого Дома Эрли передает корреспондентам, что текст заявления премьера еще не получен, но что «будет сделано все возможное для поставки снаряжения во Францию». (Действительно, в суматохе, которая создалась в Туре, текст обращения еще не попал на провода и не будет передан до завтрашнего утра.) [82]
Поздно вечером английское правительство отправляет телеграмму французскому правительству, в которой высоко отзывается о героизме и твердости французской армии, проявленных ею в неравной борьбе. Оно заявляет, что «пользуется этим случаем, чтобы объявить о неразрывном союзе между обоими народами и обеими империями». Далее в телеграмме говорится: «Мы не можем определить различные формы бедствий, которые выпадут на долю наших народов в ближайшем будущем. Мы уверены в том, что испытание огнем лишь сплотит их вместе в одно непобедимое целое. Мы вновь повторяем нашу клятву Французской республике и заявляем о решимости продолжать борьбу любой ценой во Франции, на нашем острове, на морях и в воздухе, везде, куда борьба нас может повести, используя при этом все наши ресурсы до крайнего предела и деля между собою бремя, связанное с восстановлением разрушений, причиненных войной. Мы никогда не выйдем из конфликта, пока Франция не будет находиться в безопасности».
Генералиссимус Франко в третий раз с начала войны объявляет, что Испания остается вне конфликта. Однако изданная в Мадриде декларация отличается от предыдущих заявлений тем, что Испания объявляется «невоюющей страной», а не «нейтральной».
14 июня
Париж пал. Посол Буллит ожидал прибытия германских войск вчера. Однако первый отряд, который появился у Порт де Пантен в северо-западном районе города, был кем-то обстрелян и отошел назад. Оккупация была отложена до сегодняшнего дня, когда вскоре после 7 часов утра в столицу вошли первые мотоциклисты. За ними следуют [83] фотографы, кинооператоры, радиотехники и дикторы, которые располагаются на площади Согласия, чтобы запечатлеть сцену прохождения германских войск через центр города. Солнечное утро. Над триумфальной аркой и Эйфелевой башней развеваются германские знамена.
Согласно германской версии, опубликованной 12 августа, германские офицеры послали вчера «открытое обращение по радио», предлагая рассматривать Париж как невоюющую зону при условии, если город немедленно сдастся. Затем они пытаются связаться с находящимися там французскими войсками при помощи белого флага. Однако эта попытка провалилась, так как французские сенегальские войска по ошибке открыли огонь по германской делегации. Сегодня в 6 часов утра французские делегаты прибывают в деревню Экуан, в 10 милях от Парижа, по дороге, ведущей к Шантильи, и приступают к переговорам с германскими офицерами об условиях сдачи и оккупации Парижа. Французы в общем принимают условия германского верховного командования, однако поднимают вопрос о том, какой район следует рассматривать как Париж. Они объясняют, что имеют полномочия сдать только город, а не его окрестности. Под угрозой, что начнется концентрированный артиллерийский обстрел города с применением крупнокалиберных орудий, если германское требование не будет принято, французы скрепляют своей подписью протокол о сдаче города. Около 7 часов 45 минут утра с северо-западной стороны в Париж вступают бронированные автомобили, танки и пехота, которые проходят через Нейи и отправляются по Елисейским полям к сердцу города.
Парижане мрачно наблюдают с тротуаров, как немцы проходят по их бульварам — впервые с 1871 г. Это — девятое из отмеченных в истории вторжение в Париж. В городе осталась лишь треть населения. Магазины закрыты и заколочены. Полиция и гражданская гвардия остаются на своих постах, однако сдают оружие. [84]
Берлин характеризует падение Парижа как моральную и экономическую «катастрофу» для Франции и заявляет, что этим заканчивается вторая фаза войны. Первой фазой была битва во Фландрии. Третьей фазой будет преследование и «окончательное уничтожение» всех французских сил.
Основной целью немцев в третьей и «окончательной» фазе войны, очевидно, будет обход с фланга «линии Мажино» прямым нажимом на юг от Аргонн через Шампань. Расположенный на крайнем западе «линии Мажино» форт Монмеди взят, германские войска достигают уже Витри-ле-Франсуа, угрожая Вердену и Нанси. Они также открывают артиллерийскую канонаду по «линии Мажино» в районе Саара. В районе Ла-Манша они находятся в Гавре и наступают вниз по побережью к Шербургу.
Французское верховное командование заявляет, что Париж оставлен в связи с тем, что нет никаких стратегических причин, по которым его следовало бы оборонять, а также для того, чтобы предотвратить его разрушение. В коммюнике говорится, что французская армия отступает в полном порядке. В военных кругах признают, что быстрое продвижение немцев в Шампани угрожает «линии Мажино», так как ее орудия бесполезны против атаки с тыла.
Французское правительство переезжает из Тура в Бордо. Перед отъездом из Тура, примерно в полдень, Рейно договаривается об отправке в Вашингтон текста обращения, о котором упоминалось в выступлении по радио вчера вечером. Текст обращения (который не публикуется) частично соответствует речи, произнесенной по радио, однако носит еще более настойчивый и драматический характер. Обращение передается через посла Биддл, который посетил замок премьера примерно в 9 часов 30 минут утра, чтобы узнать об обращении.
В правительственных кругах Лондона заявляют, что если Франция будет потеряна как союзница, то Англия будет продолжать борьбу самостоятельно. [85]
В канадской палате общин премьер-министр Маккензи Кинг зачитывает заявление английского правительства, посланное вчера французскому правительству, а также телеграмму, направленную сегодня Рейно; в ней говорится, что «Канада клянется Франции так же, как и Англия, что будет без колебаний поддерживать ее до крайнего предела своих сил и ресурсов».