Военно-морской флот фашистской Германии перед нападением на Советский Союз
Война, развязанная фашистской Германией против Советского Союза, была подготовлена при прямом содействии империалистов западных стран, стремившихся уничтожить социалистическое государство и поработить советский народ. С этой целью еще задолго до начала второй мировой войны силы реакции, прежде всего империалисты США и Англии, всеми средствами поощряли возрождение экономического и военного потенциала Германии, вскармливали в ней фашизм для борьбы против СССР и международного рабочего движения. Для этого американские банки вложили в гитлеровскую экономику миллиарды долларов, дав, таким образом, в руки немецких фашистов оружие для осуществления агрессии.
Второй важнейшей предпосылкой развязывания фашистской агрессии являлась политика «умиротворения» гитлеровской Германии, политика отказа от системы коллективной безопасности Европы, которую проводили правящие круги Англии и Франции при содействии США. Западноевропейские государства отказались от предложенной Советским правительством организации коллективного отпора фашистской агрессии, ибо они проводили политику изоляции Советского Союза и направления гитлеровской агрессии на Восток, против СССР. Англо-французская политика «умиротворения» привела к серии уступок агрессору, облегчавших развязывание войны, — от ликвидации всех ограничений в росте вооруженных сил Германии, установленных Версальским договором, до позорного мюнхенского сговора.
После захвата Чехословакии фашистская Германия, убежденная в полной безнаказанности своей агрессивной политики, перестала даже формально скрывать свою подготовку к войне. Фактически эта подготовка началась сразу же после прихода фашистов к власти. Благодаря щедрой [40] экономической помощи, которую монополисты Англии, Франции и США оказывали фашистской Германии, темпы ее вооружений были исключительно высокими. Так, в течение пяти лет — с 1932 по 1937 г. — количество пехотных и танковых дивизий возросло почти в 5 раз, а к 1939 г. — в 15 раз.
13 марта 1935 г. фашистская Германия официально объявила о восстановлении германской военной авиации, продемонстрировав за три дня до этого свои бомбардировщики военным атташе Англии и Франции, показав тем самым, что решение это было принято давно.
16 марта того же года Германия объявила о введении в стране всеобщей воинской повинности. Английское правительство в ноте от 18 марта заявило по этому поводу протест, однако в то же время запросило о готовности германского правительства принять английских представителей для переговоров о соотношении сил флотов, которые закончились 18 июля 1935 г. англо-германским морским соглашением{24}.
Антисоветскую направленность этого соглашения подтвердил Черчилль. Он заявил, что правящие круги Англии, подписывая этот договор, учитывали будущую силу немецко-фашистского военно-морского флота, который «хотя и составит всего треть английского, но будет даже в этих пределах хозяином Балтийского моря»{25}.
После заключения англо-германского морского соглашения Германия могла совершенно беспрепятственно усиливать свой военно-морской флот.
В течение 1937-1938 гг. главное командование немецко-фашистского военно-морского флота разработало так называемый план «Z», предусматривавший создание в десятилетний срок мощного боевого флота, способного серьезно угрожать флоту Великобритании. Масштабы и темпы строительства германского флота определялись в этих условиях в основном возможностями германской судостроительной промышленности. Поэтому высшему немецкому руководству предстояло решить, какие корабли целесообразно строить в первую очередь{26}.
После утверждения Гитлером плана «Z» в январе 1939г. главнокомандование немецко-фашистского военно-морского флота считало:
«Приоритетом пользуются линейные корабли [41] и подводные лодки — первые как ядро всего флота, которое может быть создано лишь длительным трудом, вторые как единственное эффективное средство ведения войны на море в период нашей слабости»{27}.
Не касаясь событий, повлиявших на изменение в составе немецко-фашистского флота в течение первых полутора лет второй мировой войны, скажем, что к моменту нападения фашистской Германии на СССР в его составе находились линейный корабль «Тирпиц», 2 линейных корабля типа «Шарнгорст», тяжелый крейсер «Лютцов»{28}, 2 тяжелых крейсера типа «Адмирал Хиппер», 4 легких крейсера, 9 эскадренных миноносцев типа «Леберехт Маас» и «Дитрих Редер», а также несколько миноносцев типа «Альбатрос» и «Т-1», сторожевые корабли типа «Ф», быстроходные тральщики типа «М-1», тральщики типа «М-50», катера-тральщики типа «Ф-1» и «Ф-17» и торпедные катера типа «В». В июне 1941 г. Германия располагала 146 подводными лодками (большими, средними и малыми) различных серий{29}.
В составе немецко-фашистского флота, кроме того, к этому времени было 14 надводных заградителей, переоборудованных из торговых судов, несколько малых надводных заградителей (из числа бывших учебных заградителей), . много вспомогательных тральщиков (траулеров, дрифтеров), а также большое количество самоходных десантных барж типа «F» и паромов типа «Зибель».
Следует заметить, что к 22 июня 1941 г. линейный корабль «Тирпиц» еще не вступил в строй, но уже завершил испытания, а линейные корабли «Шарнгорст», «Гнейзенау» и крейсер «Принц Евгений» были заблокированы в Бресте. Тяжелый крейсер «Лютцов» 13 июля 1941 г. был поврежден авиационной торпедой, а тяжелые крейсера «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шеер» находились в ремонте. Из четырех легких крейсеров только два могли выйти в море, а эскадренные миноносцы типа «Z-46» еще не были закончены постройкой.
Оружие, боевые и технические средства, которыми располагал немецко-фашистский военно-морской флот к началу второй мировой войны, были современными, при создании их тщательно учитывался опыт первой мировой войны. В наибольшей мере это относится к артиллерии, в особенности к минному оружию, в меньшей степени — к торпедному. [42]
Для суждения об основных тактико-технических элементах немецкой корабельной артиллерии, торпедного и минного оружия приводим нижеследующие таблицы.
| Образец торпед | Калибр(мм) | Вес боевого заряда (кг) | Скорость (узлы) | Дальностьхода (метры) | Примечание |
| G-7a | 533 | 300 | 41 | 6000 | Для надводных кораблей и подводных лодок |
| 40 | 8000 | ||||
| 30 | 14000 | ||||
| G-6a | 533 | 300 | 50 | 3500 | Для подводных лодок и торпедных катеров |
| G-7e (электр.) | 533 | 300 | 30 | 5000 | Только для подводных лодок |
| G-7e (облегчен, электр.) | 533 | 300 | 20 | 4500 | Для малых подводных лодок |
| Р-5в | 450 | 240 | 38-40 | 2 800-3 000 | Для самолетов |
| Образцы мин | Общий вес (кг) | Вес боевого заряда (кг) | Допустимая наибольшая скорость постановки (узлы) | Наибольшая глубина постановки (М) | Примечание |
| ЕМА | 876 | 150 | 20 | - | Контактная, якорная, для надводных кораблей |
| ЕМВ | 955 | 220 | 20 | - | „ |
| ЕМС (Ант) | 1150 | 300 | 200 + заданное углубл. | Контактная, антенная, для надводных кораблей | |
| РМБ | 217 | 20 | 25 | 120 | Контактная, для надводных кораблей |
| BMA | 1100 | 825 | Донная, магнитная | Для надводных кораблей | |
| ТМВ | 700-800 | 430-600 | Трубчатая, донная, магнитная | Для подводных лодок | |
| LMB | 1000 | 700 | Донная, магнитная | Для самолетов | |
Следует [43] заметить, что до конца 1940 г. у торпед G-7a, G-6a и G-7e, имевших неконтактные взрыватели, наблюдались серьезные недостатки как в конструкции самих взрывателей, так и в устройстве управления горизонтальными рулями. К 1941 г. эти недостатки немцам удалось устранить.
Благодаря применению неконтактных взрывателей немцы достигли значительных успехов в развитии минного оружия.
В таблице показаны тактико-технические элементы лишь основных образцов мин, имевшихся на вооружении германского флота к 22 июня 1941 г. Кроме того, немецко-фашистский военно-морской флот располагал рядом других образцов мин, в числе которых были мины специального назначения (минные защитники, ловушки и др.).
Немцы располагали несколькими образцами контактных тралов, в большинстве представлявших собой модернизированные типы тралов конца первой мировой войны. Вместе с тем они имели на вооружении и неконтактный (электромагнитный) трал, минные прерыватели, оборудованные специальными электромагнитными устройствами, игравшими роль своеобразных неконтактных фор-тралов{33}, а также [44] самолетами с кольцевыми электромагнитными устройствами, способными на бреющем полете уничтожать магнитные мины.
Средства противолодочной обороны германского флота в 1941 г. по своему тактико-техническому уровню немногим отличались от уровня 1918 г., о чем свидетельствует характер средств противолодочного оборудования, которые немцы использовали при организации противолодочного рубежа в Финском заливе.
Отставал немецко-фашистский флот и в области радиолокационного оборудования. Незадолго до начала второй мировой войны в Германии были созданы дециметровые радиолокационные установки для обнаружения самолетов. В 1940 г. там появилась первая радиолокационная станция орудийной наводки для зенитной артиллерии. Однако дальнейшее развитие средств радиолокации происходило медленно. В 1941 г. этими средствами были вооружены преимущественно большие корабли.
Одним из наиболее серьезных недостатков немецко-фашистского военно-морского флота было отсутствие у него своей авиации.
«Когда Гитлер возложил на своего товарища по партии капитана авиации Германа Геринга создание немецких военно-воздушных сил, то последний во всех вопросах, касавшихся морской авиации, не принимал во внимание разумно обоснованных возражений командования ВМС... Геринг был готов обеспечить авиацию для решения задач на море всем необходимым, однако, несмотря на настойчивые требования ВМС, это делалось лишь во вторую очередь»{34}.
Мнения руководства люфтваффе и главнокомандования флота расходились и по вопросам о наиболее эффективном использовании оружия авиации при ее действиях на море. Главнокомандование ВВС считало наиболее пригодными для действий против кораблей бомбы, а моряки — торпеды.
«Когда в ходе войны выяснилось превосходство торпед, было уже поздно наверстывать упущенное»{35}.
Ведомственный эгоизм Геринга, возглавлявшего люфтваффе, нанес германской морской авиации удар, который по своим результатам оказался, пожалуй, более значительным, чем удары вражеской авиации. В конце 1938 г. Геринг добился передачи ему руководства всеми операциями и боевыми действиями немецко-фашистской авиации на море. В ведении флота остались лишь несколько эскадрилий разведывательных самолетов и будущая авианосная авиация. [45]
Разработанная флотом донная, парашютная, неконтактная мина, предназначенная для авиации, долгое время оставалась неиспользованной и стала применяться только в 1940г.
В 1940 г., после окончания кампании на Западе, произошли некоторые изменения в организации немецко-фашистских военно-морских сил. Руководство войной на море (Oberkommando der Kriegsmarine — ОКМ) возглавлял гросс-адмирал Редер, начальником штаба руководства войной на море был вице-адмирал Шнеевинд. Военно-морские» силы состояли из трех объединений: группа ВМС «Запад» (командующий генерал-адмирал Заальвахтер, флагманский командный пункт — Париж), группа ВМС «Север» (командующий генерал-адмирал Карле, флагманский командный пункт — Вильгельмсгафен) и подводный флот (командующий адмирал Дениц, флагманский командный пункт — Париж).
Командующему каждой из групп ВМС подчинялись командующие надводными силами (флотом) данной группы, на них в свою очередь замыкались командиры надводных соединений, а также адмиралы, командовавшие на определенных направлениях (командующий во Франции, командующий в Норвегии, командующий на Балтике). Последним подчинялись командиры надводных соединений, предназначенных для систематического выполнения задач на этом направлении (сторожевые силы, транспортные соединения и т. д.){36}.
В 1941 г. командующий группой ВМС «Север» подчинил надводные силы на Балтийском театре командующему крейсерами вице-адмиралу Шмундту, который стал, таким образом, адмиралом, командующим на Балтике. Ответственность за действия в Финском заливе была возложена на командующего миноносцами капитана 1 ранга Бютова. Позднее, в ноябре 1941 г., была учреждена должность морского начальника в Прибалтике, на которую назначили вице-адмирала Бурхарди с местопребыванием в Таллине{37}.
Немецко-фашистские военно-морские силы на Балтийском море базировались на Киль, Свинемюнде, Данциг, Пиллау, Копенгаген. Кильский канал давал возможность стратегического маневра силами между Балтийским и Северным морями.
Характер и направленность стратегического использования немецко-фашистских военно-морских сил был отражен в директиве № 1, изданной ОКБ (Oberkommando der Wehrmacht) 31 августа 1939 г., в которой флоту была поставлена следующая [46] задача:
«Военно-морской флот ведет войну против торговли, избрав в качестве центра тяжести Англию». В этой директиве указывалось также на необходимость «оградить Балтийское море от вторжения противника. Решение о том, следует ли для этого поставить мины у входа в Балтийское море, примет ОКМ»{38}.
Во взглядах на стратегическое использование флота предвзято оценивался опыт действий немецких надводных кораблей на коммуникациях противника. Вторым несоответствием этих взглядов с действительностью являлся не только недостаточный для осуществления замысла действий фактический состав немецко-фашистских военно-морских сил к моменту начала второй мировой войны, но и запланированное количество подводных лодок (по плану «Z» — 267). Третье несоответствие — практическое отсутствие в составе германского флота ударной авиации и неготовность люфтваффе к началу войны выполнить в должном объеме задачи на море.
Наконец, обращает на себя внимание оторванность взглядов на стратегическое использование военно-морского флота от общего явно континентального характера планировавшейся войны в целом. Как это ни парадоксально, но взгляды на стратегическое использование военно-морского флота позволяют считать, что в континентальной войне, которую готовила фашистская Германия, не флоту надлежало обеспечивать действия сухопутной армии, а сухопутная армия должна была обеспечить действия флота.
Первая мировая война дала германскому флоту богатейший опыт и научила его руководящий состав очень многому, в том числе и скрытности содержания своей боевой подготовки в годы, предшествовавшие началу второй мировой войны. Сведения, появлявшиеся в периодической печати о ходе боевой подготовки германского флота, содержали ряд данных о передвижении кораблей и некоторых их действиях. Но в целом по ним оказывалось очень трудно получить общее представление о направленности боевой подготовки.
Германский флот имел двухгодичный цикл боевого обучения. «Год одиночного обучения» был создан для кораблей, вновь вступавших в строй или закончивших длительный ремонт. Основное ядро флота обучалось по плану «маневренного года», в течение которого наряду с тактической подготовкой в составе соединений продолжалась также и подготовка одиночного корабля. Такая организация боевой подготовки позволяла постоянно удерживать боевую обученность основного ядра флота на должном уровне.
Германский флот в 30-х годах располагал рядом наставлений. Так, было известно, что он имел наставления по боевым [47] действиям надводных кораблей различных классов, по разведывательной службе и охранению. Боевого устава у немцев не было. В середине 30-х годов один из руководящих адмиралов германского флота, высказывая свой взгляд по данному вопросу, заявил, что боевая подготовка германского флота основана на боевых традициях и опыте войны. Боевого устава нет и не должно быть. Тактика флота определяется указаниями приказов, инструкций и наставлений. Устав может играть только отрицательную роль, способствуя шаблонным решениям.
Финские военно-морские силы, союзные Германии в войне против СССР, состояли из корабельного флота и береговой обороны. Возглавлял их командующий генерал-лейтенант Вальве. Вследствие того что советская военно-морская база.Ханко разрезала коммуникации Финляндии и воспрещала, таким образом, оперативный маневр финских военно-морских сил, последние вынуждены были действовать в двух группировках на самостоятельных операционных направлениях.
В шхерный флот, составлявший группировку «А», входили броненосная, минная и тральная флотилии, а также конвойный отряд. Броненосная флотилия состояла из броненосцев береговой обороны «Вяйнемяйнен» и «Ильмаринен» и охранной флотилии (4 канонерские лодки и 6 катеров). Минная флотилия состояла из 6 надводных заградителей. В тральной флотилии насчитывалось 15 тральщиков. В конвойный отряд входили конвойная флотилия (5 катеров, 1-я и 2-я флотилии вооруженных ледоколов по 4 ледокола в каждой) и подвижная база снабжения (3 плавбазы и 7 других судов). Шхерный флот базировался на Турку. Его возглавлял капитан 1 ранга Рахола, которому были подчинены 4, 5, 6 и 7-я береговые бригады, 14-й пехотный полк и 14-й легкий артиллерийский дивизион{39}.
В отдельный отряд флота, составлявший группировку «Б», входили 1-я полуфлотилия торпедных катеров (5 катеров), флотилия подводных лодок (5 лодок), группа надводных заградителей (2 корабля), группа тральщиков (10 тральщиков), группы минных и сторожевых катеров (по 4 катера в каждой). Кроме того, в состав отряда были включены группа кораблей связи (2 корабля) и 2 плавучие базы. Отряд базировался на Хельсинки, Порвоо, Лависа и другие базы Финского залива. Возглавлял его командующий военно-морскими силами генерал-лейтенант Вальве.
Семь береговых бригад осуществляли оборону побережья Ботнического и Финского заливов и островов. Для траления [48] и охраны фарватеров этим бригадам придавались корабельные силы{40}.
Следует подчеркнуть, что германские и финские военно-морские силы действовали самостоятельно, не имея на одном театре общей командной инстанции. Единство оперативных целей и организация взаимодействия осуществлялись на основе взаимной договоренности командующих немецкими и финскими силами.
Фейерверк успехов, достигнутых фашистской Германией на Западе в течение апреля — первой половины мая 1940г., был неожиданным не только для ее противников, но и для самого гитлеровского высшего командования, которое не ожидало столь быстрой развязки военных событий и, по существу, не имело определенного плана последующих действий на этом театре. Вместе с тем удача во Франции приближала возможность осуществления заветного желания Гитлера — нападения на Советский Союз. Для этого ему нужно было возможно скорее окончательно развязать себе руки на Западе. Подсказанная гросс-адмиралом Редером в конце мая 1940 г. идея вторжения в Англию, о которой он еще раз напомнил Гитлеру в двадцатых числах июня, навела фюрера на мысль об использовании подготовки этого вторжения как средства давления на британский кабинет для принуждения его пойти на переговоры о перемирии. Но главным образом подготовка вторжения в Англию, по мнению Гитлера и его ближайших советников Кейтеля и Йодля, могла быть использована как мероприятие стратегической маскировки подготовки к нападению на Советский Союз. Решение о нападении фашистской Германии на СССР, как известно, было принято Гитлером в конце июня 1940 г. на совещании с Кейтелем и Йодлем. Считая после захвата Западной Европы свой тыл обеспеченным, а военно-экономическую и дипломатическую подготовку войны против СССР законченной, гитлеровское верховное командование приступило к разработке плана нападения на Советский Союз, известного под названием «Барбаросса».
Среди причин, определявших особенности военных действий на наших морских театрах во время Великой Отечественной войны, наиболее важной являлся ее континентальный характер. Конечные цели войны каждой из двух воюющих сторон могли быть достигнуты только в результате военных действий на суше. Поэтому роль военно-морских флотов определялась преимущественно тем, в какой мере они способствовали общему успеху военных действий своих вооруженных сил на сухопутном фронте. Характер войны, в которой основные задачи решались сухопутными силами, придавал особое значение всем видам непосредственного содействия флота флангам приморских группировок своих войск. Выполнение таких задач, естественно, было связано с устранением противодействия военно-морских сил противника, и, казалось, должна была бы возникнуть борьба военно-морских сил сторон за осуществление такого содействия.
Германское верховное главнокомандование, оценивая роль Военно-Морского Флота СССР в предстоявшей войне, достаточно обоснованно считалось с возможностью его серьезного противодействия приморским флангам немецко-фашистских войск. В одном из основных документов о подготовке к нападению на Советский Союз главнокомандование немецко-фашистских сухопутных сил (ОКХ) утверждало:
«Русское командование будет придавать особое значение тому, чтобы по возможности дольше удерживать свои авиационные и морские базы в прибалтийских провинциях и сохранить примыкание своего южного фланга к Черному морю посредством использования крупных сил»{41}.
План «Барбаросса», отводя важное место ленинградскому направлению, придавал особенно важное значение ликвидации Краснознаменного Балтийского флота. Агрессор, вторгавшийся в северо-западные пределы нашей Родины, не мог не считаться с наличием сильного флота в системе обороны Советского государства на этом направлении. Об этом достаточно убедительно свидетельствовал весь предшествовавший опыт борьбы на Балтийском морском театре и прилегающих к нему районах суши. Не случайно поэтому гитлеровское верховное командование, учитывая опыт первой мировой империалистической войны 1914-1918 гг. и гражданской войны в СССР, в плане стратегического развертывания своих вооруженных сил специально поставило задачу по уничтожению Краснознаменного Балтийского флота. «Военно-морскому флоту в войне против Советской России предстоит задача, защищая собственное побережье, воспрепятствовать выходу неприятельских военно-морских сил из Балтийского моря. Ввиду того что по достижении Ленинграда русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безвыходном положении, следует избегать перед этим более значительных морских операций. После ликвидации русского флота задача будет состоять в том, чтобы полностью обеспечить снабжение северного фланга армии морским путем»{42}. [50]
Своему флоту на Балтийском Морском театре противник в плане войны поставил ограниченные задачи: обеспечение снабжения через море войск в Прибалтике и Финляндии; оборона с моря побережья Германии; противодействие Балтийскому флоту в выходе из Финского залива в среднюю и южную часть Балтийского моря постановкой минных заграждений и ударами авиации по базам и кораблям.
По существу, третья задача должна была обеспечить выполнение двух первых посредством блокирования Краснознаменного Балтийского флота в его базах. По этому поводу гитлеровский гросс-адмирал Дениц на допросе 17 июня 1945 г. показал:
«Целью военных действий на Балтийском море было блокировать русский флот путем сильного минирования Финского залива»{43}.
Таким образом, до уничтожения Краснознаменного Балтийского флота немецко-фашистское командование считало невозможной какую-либо активную поддержку силами своего флота приморского фланга сухопутных войск в ходе их наступления на ленинградском направлении. Для устранения противодействия Краснознаменного Балтийского флота приморскому флангу группы армий «Север» привлекалась авиация 1-го воздушного флота. Ей ставилась задача ударами по кораблям и постановкой донных неконтактных мин на подходах к военно-морским базам и портам содействовать сухопутным войскам, наступавшим вдоль морского побережья.
Задача воспрепятствования прорыву Краснознаменного Балтийского флота в шведские порты по своей сущности была такой же вздорной, как и планировавшаяся незадолго перед этим операция по захвату Исландии (операция «Икар») или овладению Гибралтаром (операция «Феникс»). Во всех этих замыслах ясно различается почерк Гитлера. Гитлер считал, что в случае удачного прорыва советских боевых кораблей в Швецию, он сумеет заставить шведское правительство выдать эти корабли Германии{44}.
План «Барбаросса», таким образом, предусматривал уничтожение Краснознаменного Балтийского флота путем захвата его баз с суши и нанесения ударов с воздуха по кораблям в море и базах. Заманчивость этого плана определялась казавшейся простотой его осуществления при благоприятном развитии для гитлеровцев событий на суше.
Немецко-фашистское главнокомандование, уверенное в быстром захвате советских военно-морских баз не только на Балтийском, но и на Черном море, беспокоилось и о том, [51] чтобы боевые корабли Черноморского флота не ушли через проливы в Средиземное море.
4 февраля 1941 г. Редер в своем докладе Гитлеру изложил соображения о действиях флота исходя из тех задач, которые были поставлены ему в директиве № 21. Следует заметить, что Редер в этом докладе много внимания уделял обороне проливов, считая реальной попытку прорыва англичан в Балтийское море. На самом деле англичане серьезно и не думали об этом, так как в их оперативно-тактические традиции никогда не входил риск в интересах союзников, а тем более в интересах Советского Союза. По-видимому, и Редер серьезно не предполагал этого, но ему казалось полезным усложнить обстановку на Балтике в глазах фюрера, не особенно сведущего в военно-морских вопросах, чтобы застраховаться от более сложных задач военно-морскому флоту, которые, по существу, напрашивались сами собой.
С началом войны против СССР Редер предлагал прекратить все торговое судоходство на Балтийском море. При возникновении обстановки, требующей перевозки войск в южную часть Швеции, он намеревался использовать западный район Балтийских проливов. Использование переправы Засниц — Треллеборг считалось возможным лишь при благоприятном для немцев развитии событий. По мере продвижения на восток Редер считал возможным расширение судоходства. С целью воспрепятствования выходу сил Краснознаменного Балтийского флота в море Редер предложил постановку минных заграждений в устье Финского залива. Для постановки активных минных заграждений в Балтийском море он считал возможным использовать немецкие миноносцы, катера и подводные лодки. Минные постановки в Финском заливе, по его мнению, следовало поручить финскому флоту, обеспечив его запасом германских мин заграждения.
Военно-морские силы Финляндии совместно с немецкими должны были не допустить проникновения советских кораблей в Ботнический залив, оборонять Або-Аландский архипелаг и шхеры Финского залива, а также действовать против советских морских сообщений Кронштадт — Таллин, Таллин — порты Рижского залива, Таллин — Ханко{45}.
Редер предложил, далее, ударами с воздуха уничтожить шлюзы Беломорского канала, чтобы исключить возможность переходов кораблей Краснознаменного Балтийского флота на север.
После запланированного уничтожения советского Балтийского флота Редер считал необходимым развернуть тральные операции большого масштаба с целью обеспечения [52] безопасности судоходства. В этих операциях он рассчитывал на помощь Финляндии и Швеции и... на возможность использования для траления захваченных советских тральщиков.
Исходя из доложенных Гитлеру соображений о действиях против Военно-Морского Флота СССР Редер считал необходимым:
— поддержать действия немецко-фашистских ВМС авиацией, поставив ей задачи: нанесение внезапных ударов с воздуха по кораблям и базам советского флота на Баренцевом, Балтийском и Черном морях и разрушение шлюзов Беломорского канала;
— достичь соглашения с Финляндией в отношении участия финского флота и использования финских военно-морских баз;
— заручиться поддержкой Румынии и Болгарии в отношении обороны Дуная и Черноморского побережья;
— выяснить вопрос о намерениях Швеции в отношении обороны ее территориальных вод и возможности германского судоходства в них.
Несмотря на свои весьма оптимистические соображения о предстоящих действиях немецко-фашистских военно-морских сил, Редер высказывал все же опасения о возможно большой активности противника в минной войне и в использовании им подводных лодок{46}.
Гитлер одобрил предложения Редера, но подчеркнул значимость быстрейшего осуществления перевозок морем и связанных с ним тральных работ для обеспечения безопасности плавания от мин.
В основных исходных документах плана «Барбаросса» не содержалось прямых указаний о действиях против Северного и Черноморского флотов, однако это не означает, что такие действия во время подготовки войны против Советского Союза вовсе не планировались. Верховное главнокомандование фашистской Германии придавало большое значение захвату Черноморского побережья СССР. Это вызывалось соображениями о необходимости решения ряда военно-политических и экономических проблем, среди которых важнейшими для гитлеровцев являлись: удержание нефтеносных районов Румынии, последующий захват Крыма и Кавказского побережья для обеспечения доступа к кавказской нефти и, наконец, подготовка к реализации навязчивой идеи фюрера — поход через Иран на Индию.
Овладение военно-морскими базами Черноморского флота со стороны суши должно было, по мнению верховного немецкого главнокомандования, исключить для советских [53] кораблей возможность противодействия приморскому флангу немецко-фашистской армии, кроме того, помешать использованию морских коммуникаций для снабжения сухопутных войск и в то же время благоприятствовать снабжению морским путем южной группировки немецких и румынских войск.
Как видно из дальнейших директив ОКВ, относящихся к начальному периоду Великой Отечественной войны, овладение Крымом и территорией РСФСР до Дона являлось первоочередной задачей немецко-фашистских войск южного участка Восточного фронта{47}.
Гитлеровцы рассматривали Черное море как единственно надежную и ближайшую коммуникацию между европейской частью Советского Союза и Англией. Опасаясь, что в результате потери Черноморским флотом своих баз его боевые корабли и наиболее ценные суда торгового флота (особенно танкеры) могут уйти через проливы в английские порты Средиземного моря, они считали необходимым не допустить этого.
Гитлеровское руководство предполагало, что захват северного побережья Черного моря и находившихся на нем советских военно-морских баз может способствовать вовлечению Турции в войну с СССР на стороне Германии. Вероятность этого казалась особенно значительной в связи с событиями первой половины 1941 г. на Средиземном море, вызвавшими кризисное положение Великобритании на этом театре.
Предусматривались наступательные действия и против главной базы Северного флота. Захват этой базы немецкое командование предполагало осуществить силами горнострелкового корпуса, а затем армией «Норвегия», которой ставилась задача окружить Мурманск, являвшийся опорной базой для наступательных действий советских сухопутных, военно-морских и воздушных сил. В исходных документах по подготовке к нападению на Советский Союз немецко-фашистским военно-морским силам не было предусмотрено задач по действиям на Северном морском театре, они определялись несколько позже. Характерным моментом в первом докладе Редера о действиях немецко-фашистского флота с началом войны против СССР было то, что, не излагая своих соображений о задачах подчиненных ему сил на Севере, он настаивал на действиях немецкой авиации против Полярного и Мурманска, объясняя это необходимостью помешать англичанам использовать эти базы.
Во время своих последующих докладов Гитлеру в марте — середине июня 1941 г. Редер неоднократно настаивал [54] на необходимости захвата Мурманска и Полярного с суши, а если возможно, и с воздуха, минирования Беломорско-Балтийского канала и разрушения его шлюзов посредством бомбовых ударов авиации. Минирование с воздуха Невы Редер считал нецелесообразным.
В мае — июне 1941 г. штаб руководства войной на море осуществлял мероприятия по подготовке к действиям по разработанному плану. В Румынию и Болгарию были доставлены материальная часть для береговой артиллерии, 2000 мин заграждения, тральное имущество, оборудование для строившихся румынских подводных лодок и торпедные катера (для Болгарии), построенные в Голландии. Предполагалась доставка в Румынию сухопутным путем нескольких малых подводных лодок, но вследствие трудности их транспортировки и недостаточного количества таких лодок у самих немцев ОКМ от этого мероприятия отказалось{48}.
В марте 1941 г. немецкая военно-морская миссия в Румынии, возглавлявшаяся контр-адмиралом Флейшером, приступила к выполнению своих задач. Кроме того, штаб руководства войной на море направил в Румынию эксперта по минным заграждениям (капитан 1 ранга Гадов), по требованию которого затем была выслана необходимая материальная часть{49}. В то же время из Германии на румынский флот прибыла группа специалистов различных родов оружия.
К началу Великой Отечественной войны гитлеровцы не имели на Черном море своих боевых кораблей, однако военно-морские силы Румынии и Болгарии фактически были в их полном распоряжении.
Военно-морские силы Румынии имели в своем составе 4 эскадренных миноносца, 3 миноносца, 3 канонерские лодки, надводный минный заградитель, подводную лодку, 7 речных мониторов, некоторое количество катеров различных типов и вспомогательных судов. Основные группировки береговой артиллерии были расположены в районах Констанцы и Сулина, а, кроме того, береговая артиллерия прикрывала Балчик и Мангалию. Непосредственно перед началом Великой Отечественной войны гитлеровцы значительно усилили румынскую береговую оборону. Главной базой румынских военно-морских сил служила Констанца. Военно-морские силы Болгарии, состоявшие из 4 старых миноносцев, 2 сторожевых кораблей, 5 сторожевых катеров и нескольких речных сторожевых катеров, базировались на Варну и Бургас, которые прикрывала береговая артиллерия. [55]
План «Барбаросса» предусматривал для военно-морских сил фашистской Германии ограниченные задачи, имевшие чисто оборонительный характер. Отсюда вытекал пассивный образ действий этих сил на весь период наступления немецко-фашистской армии вплоть до захвата ею баз Военно-Морского Флота СССР.
Содействие флота приморскому флангу немецко-фашистской армии при ее наступлении и взаимодействие с ней при захвате военно-морских баз предусмотрены не были. Приморские стратегические фланги армии оказались неприкрытыми с моря и находились под постоянной угрозой. Адмирал Ф. Руге по этому поводу проливает крокодиловы слезы:
«Однако армия не подумала о том, чтобы обеспечить выполнение своей трудной задачи путем использования моря и военно-морского флота. Со своей стороны флот при составлении планов оставался на оборонительной позиции»{50}.
Этот серьезный просчет в немецко-фашистском плане войны сказался на продвижении приморских флангов германской армии, что сыграло немаловажную роль в провале гитлеровской ставки на блицкриг.
Легкие успехи в польской и французской кампаниях утвердили высшее немецко-фашистское командование в возможности достижения победы методами «молниеносной» войны только на суше и повлекли за собой недооценку значения взаимодействия сухопутных войск с военно-морским флотом. [56]