Документы Армии Крайовой (1943–1945 гг.)
Из документов Армии Крайовой о Советско-польских военных отношениях (Перевод с польского языка из книги «Армия Крайова в документах. 1939–1945». Лондон, 1976–1981. Т. 3–5){444}
Из письма генерала Ровецкого Верховному Главнокомандующему польскими вооруженными силами генералу В. Сикорскому по поводу польско-советских отношений.
19 июня 1943 г.
[...]Я отдаю себе отчет в том, что политические обстоятельства могут вынудить Правительство заявить о желании достичь договоренности с Россией даже при отсутствии веры в возможность таковой в данный момент. [453] Считаю, что эта готовность к соглашению должна поддерживаться решительной позицией Государства, что соглашение возможно только в случае признания наших восточных границ до 1939 г., а также обеспечения полного суверенитета Речи Посполитой...
С чисто военной точки зрения, необходимо, скорее всего готовиться к худшей для себя возможности, а именно видеть в России скорее всего нашего врага, а не союзника. Единственной целесообразной и обоснованной позицией в отношении к России является, кроме того, и наша реально существующая оборонительная позиция, а именно, принципиально враждебная...
Необходимость решения. Прошу Пана Генерала дать принципиальное согласие на нашу оборонительную позицию в отношении России, потому что, только опираясь на такое решение, я смогу создать, как и в отношении немцев, постоянный и логически взаимосвязанный план наших действий в стране, который станет главным козырем на этот раз против России в руках Пана Генерала при любых политических колебаниях польско-российских отношений...
Из донесения командующего Армией Крайовой генерала Коморовского Верховному Главнокомандующему о деятельности Армии Крайовой и положении в стране
31 августа 1943 г.
IV. Советская диверсия.
1. В отчетный период советская диверсия против Польши значительно усилилась. Ее основное усиление проявляется в дальнейшем расширении на восточных территориях, но ощущается она уже и в центральных повятах [районах].
2. Сильная агитация с помощью ППР и московской радиостанции им. Костюшко направлена на уменьшение доверия польского народа правительству Речи Посполитой и союзникам. Все отчетливее пропагандируется лозунг строительства Польской Республики при помощи войск Сталина и включения Польши в рамки СССР.
3. Резко усилилась деятельность советских партизанских отрядов. Значительная часть восточных областей (Новогрудская, Виленская, Полесье) захвачена советскими отрядами. Кроме достаточно бесплановых и хаотичных диверсионных акций на дорогах и коммуникациях отряды советских партизан постоянно совершают нападения на польские поселения, крупные имения и усадьбы, полностью уничтожая польское имущество. В некоторых местностях советские партизаны чувствуют себя в такой безопасности, что выступают совершенно открыто, устраивают ревизии и даже призыв мужчин с медицинским освидетельствованием, проводимым формальными медицинскими комиссиями (Полесье). Они хотят произвести впечатление, что данные области управляются ими, а не немцами.
4. Неоднократно отдельные партизанские отряды ищут контактов, пробуют наладить взаимодействие с отрядами Вооруженных Сил в стране. Большая группа советских партизан, именуемая «Бригада В. Ленина», даже начала переговоры с командованием округа Новогрудек об организации тесного взаимодействия. С аналогичным предложением выступили также отряды советских партизан на территории Виленского округа. Для направления подобных акций по правильному пути командирам Виленского и Новогрудского округов отдан специальный приказ (от 30.VI. 43) четко определяющий условия возможного сотрудничества, в частности: [454]
а) сотрудничество с советскими партизанами возможно только как локальное взаимодействие против общего врага – немцев (или Германии);
в) советские партизаны обязаны рассматривать нас как единственных и законных хозяев этих территорий, составной части Республики;
c) советские отряды должны вести себя в Польше как в союзническом государстве и прекратить всякие выступления против польских граждан;
d) только в такой плоскости может вестись разговор о взаимных услугах по вопросам:
– предупреждение о немецких акциях,
– информирование о немецких отрядах, полиции, жандармерии и гестапо,
– взаимном обеспечении.
После уточнения нашей позиции о взаимодействии с советскими партизанами и временного, с учетом военных действий, разрешения их пребывания на наших землях на условиях союзнических отрядов представители советских партизан прервали начатые с нами переговоры. Дальнейших попыток по вопросам взаимодействия пока не предпринималось.
5. Безнаказанность советских отрядов и банд в значительной мере порождает бандитизм.
Директива Верховного Главнокомандующего генерала Соснковского командующему Армией Крайовой генералу Коморовскому о планах в связи с приближением Красной Армии к границам Польши
5 октября 1943 г.
Сегодня началось совместное совещание Правительства и Верховного Главнокомандующего по поводу дальнейшего ведения войны, причем основной темой были директивы для страны и Армии Крайовой, в связи с ситуацией, сложившейся на востоке, и русскими вопросами на международной арене. Правительство требовало от меня готовых военных планов для страны.
И хотя у меня есть несколько разработанных альтернативных директив, предназначенных для различных военно-политических ситуаций, я заявил, что не могу передать военных планов, пока не услышу политического решения Правительства и выдвинул следующие три варианта политической обстановки в связи с приближением фронта к границам Польши:
1-й вариант: Россия обязуется восстановить границы 1939 г. Это обязательство союзники обеспечивают своими гарантиями. На территориях Польши, охваченных военными действиями, появляются смешанные межсоюзнические комиссии и союзнические воинские подразделения. В занятых областях управление осуществляют представители Польского Правительства. Воинские формирования Берлинга распускаются или же переподчинятся польскому командованию.
2-й вариант: Россия сохраняет свои захватнические и империалистические цели. С дивизиями Берлинга проникает на территорию Польши, формирует политическую ситуацию коммунистическое польское правительство, население подвергается репрессиям и преследованиям.
3-й вариант: Во внешнем мире Россия не выдвигает притязаний к границам, делает вид, что принимает американскую формулу решения данных проблем после войны, однако, вводя войска Берлинга, проникает на польскую территорию, осуществляет репрессии и преследования, но не допускает ни межсоюзнической комиссии, ни подразделений, меняет политическую ситуацию, организует выборы и плебисциты... [455] Моя позиция такова, что переговоры Правительства с британскими союзниками должны внести ясность в вопрос о том, как в случае вторжения Советов в Польшу, мы должны относиться к ним: как к союзнику или как к врагу. По моему мнению, характер союзника Россия может приобрести только при выполнении условий, перечисленных в 1-м варианте.
Приложение № 1 к донесению штаба Армии Крайовой
23 марта 1944 г.
Приказ командующему округом
...Части и подразделения, принимающие участие в боевых действиях, будут вынуждены выйти из подполья перед советскими регулярными войсками.
При выходе из подпольного положения польский командир должен сделать командиру советской регулярной части следующее заявление:
«По приказу правительства Польской Речи Посполитой как военный командир выступаю с предложением согласования порядка взаимодействия с вступающими на территорию Польской Речи Посполитой Советскими вооруженными силами в военных операциях против общего врага».
Кроме этого следует заявить, что существующие или могущие быть сформированными части и подразделения АК входят в состав Вооруженных сил Речи Посполитой и продолжают подчиняться польскому правительству, приказам Верховного Главнокомандующего и командующего Армии Крайовой.
Командующий округа в случае подтверждения, что на его территории советские власти открыто разоружают наши части и подразделения, включают их в состав советской армии или частей Берлинга, или арестовывают вышедших из подполья командиров, уполномочен без согласования с главным штабом отдавать приказы о невыходе из подполья других частей.
Учитывая известный способ поведения Советов в отношении наших отрядов, приказываю:
– если выход из подполья произойдет не в поле непосредственно после боя, а в гарнизоне, где находятся наши территориальные командования, раскрывающий свою принадлежность к АК командир должен иметь законспирированного заместителя, который остается в подполье. В случае, если раскрывшийся командир будет арестован, он принимает на себя командование, но уже в конспирации.
В случае отказа от высказанного командиром выходящего из подполья отряда предложения о порядке взаимодействия с советскими частями, следует запрятать оружие, наши отряды распустить, избегая конфликтов с советской армией. [...]
Учитывая, что дипломатические отношения между нашими правительствами не установлены, нежелательно спешить устанавливать по нашей инициативе связь с советским командованием. Необходимо стремиться самостоятельно выполнять задачи акции «Буря» до тех пор, пока это будет возможно.
Тем не менее, в случае, если выполнение задачи акции «Буря» потребовало бы согласования боевых действий с Советами, следует выйти из подполья в соответствии с пунктом V данного приказа и создать условия взаимодействия в акции. [456] В случае, если советские части будут искать связь с нами, не следует этого избегать, надо выйти из подполья и определить условия взаимодействия, соблюдая осторожность в связи с неуверенностью в способах поведения Советов в отношении отрядов, вышедших из подполья...
Донесение Командующего Армией Крайовой Верховному Главнокомандующему о переговорах командира Волынского округа АК с советским командованием и Приказ об отношении к Красной Армии
4 апреля 1944 г.
Верховный Главнокомандующий,
я получил следующее донесение от командира Волынского округа: «26 марта имел переговоры с командующим советской армией, действующей на Ковельском направлении, генералом Сергеевым и полковником Харитоновым. Советское командование, согласовав вопрос с центральными властями, хочет взаимодействовать с нашей дивизией и выдвигает следующие условия:
1. Полное боевое подчинение советскому командованию и здесь, и за Бугом.
2. Признают, что мы являемся польской дивизией, власти которой находятся в Варшаве и в Лондоне.
3. Дивизия может без ограничения поддерживать связь со своими властями.
4. Мы должны быть реорганизованы из партизанской в нормальную войсковую дивизию.
5. Советское командование исключает пребывание в тылу каких-либо партизанских отрядов.
6. В обмен получаем полное оснащение дивизии оружием, боеприпасами, артиллерией, тыловым имуществом.
Мы договорились, что я дам ответ после получения приказа от своего командования. Обещал дать ответ не позже, чем через 4 дня. Прошу рассматривать этот вопрос как крайне срочный по следующим причинам:
1. Я считаю, что в случае отрицательного ответа мне придется перейти за Буг с двумя тысячами человек, возможно с боями против Советов, потому что оставление партизанских отрядов в тылу несомненно приведет к боевым действиям и, по моему мнению, к быстрому уничтожению наших отрядов.
2. Все наши подразделения полностью вышли из подполья.
3. На занятой территории Советы регулярно проводят призыв, частично в армию Берлинга. Есть достоверные сведения, что из Ровно и Здолбуново уже вывезены призывники в возрасте от 18 до 50 лет. В силу необходимости в данный момент сотрудничаю по военным вопросам в районе Волыни, в рамках взаимодействия перемещаюсь на запад».
В связи с необходимостью немедленного ответа по согласованию с делегатом Правительства передал командиру Волынского округа следующий приказ:
«На Ваш 629/х от 27 марта, касающийся предложения Советов, передаю инструкцию для исполнения:
1. Опираясь на советскую помощь, приступить к реорганизации 27-й Волынской пехотной дивизии. Эта дивизия и впредь будет в подчинении командующего АК, через него под руководством Верховного Главнокомандующего и Польского Правительства в Лондоне. Для поддержания этой линии подчинения Вы должны сохранить устойчивую и неконтролируемую Советами связь со мной.
2. Задачей 27-й Волынской дивизии является борьба с немцами на территории Польши. В ходе выполнения этой задачи она будет временно подчиняться советскому командованию, до тех пор, пока вопрос о ее тактическом подчинении не будет урегулирован другим образом путем соглашения между советским и польским правительствами или между Верховным советским командованием и польским Верховным Главнокомандующим. [457]
3. Для развертывания дивизии используйте людские ресурсы Волыни. Порядок призыва разработайте сами, согласуя его с Советами. Оставьте за собой право присвоения офицерских званий от имени Верховного Главнокомандующего и право назначения на должности от батальона и выше, низшие должности будете укомплектовывать по своему решению.
4. Дивизия должна иметь явно выраженный характер заново созданного соединения Войска Польского и решать боевые задачи по указанию польских высших государственных властей. Она не может быть депортирована в Россию, все военнослужащие этой дивизии должны принять присягу по образцу присяги Армии Крайовой.
5. Отвечая советскому командованию, разъясните, что Ваша группа является первой, которую они встретили на территории Польши. По мере их продвижения в глубь территории Польши они будут встречать другие польские части, сражающиеся против немцев, которые также как и Вы принадлежат Армии Крайовой.
В связи с этой перспективой есть необходимость принципиального решения об отношениях советского правительства и польского правительства, что дает возможность согласованного ведения Советским Союзом и Польшей войны с немцами на нашей территории.
Надеюсь, что трудную миссию, которую возложили на Вас обстоятельства, Вы выполните как этого требует честь воина независимой Польши, и, что под Вашим умелым командованием ее выполнят также и Ваши подчиненные».
Вышеуказанное решение я основывал на убеждении, что следует пользоваться каждой возможностью для создания частей Войска Польского, подчиненного Верховному Главнокомандующему. Если решение Советов явится лицемерным, то его фальшивость должна проявиться, что даст Правительству возможность использовать это обстоятельство.
Приложение № 2 к донесению Штаба Армии Крайовой
14 апреля 1944 г.
Приказ командующему округом Белосток
В дополнение к приказу от 23.3.44 г. приказываю:
I. Успех польского дела требует самой активной демонстрации перед Советами стремления населения к полной независимости и суверенитету.
II. Задачей командующего округом Белосток является осуществление акции «Буря» в соответствии с нижеследующими указаниями:
1) Акция «Буря» должна выполняться всеми силами округа. Нападения на тыловые части отступающих немцев должны проводиться на своих территориях, избегая отхода на запад.
2) Следует стараться, чтобы в возможно большем количестве, по крайней мере в крупных населенных пунктах, была организована войсковая самооборона (гарнизон). Задачей самообороны будет занятие местности сразу же после отхода немцев, овладение ею и организация наряду с гражданскими властями военных властей. Как внешний знак овладения местностью отрядами АК вывешивать бело-красные флаги и в надлежащих местах выставлять посты с целью обеспечения общественного порядка.
3) Все проведение акции «Буря» на территории округа Белосток должно показывать, что эта территория занята Армией Крайовой по мере отступления немцев. [458]
III. Части и подразделения, участвующие в боевых действиях, а также территориальные командования и комендатуры гарнизонов должны будут раскрыть свою принадлежность к АК перед регулярными советскими войсками и должны поступать в соответствии с приказом от 23.3.44 г.
IV. В отношении польских коммунистических организаций вести себя негативно, но не вызывающе. В случае активных действий коммунистов против АК или гражданской администрации, назначенной представителем правительства, следует занять решительную позицию и не допускать подрыва авторитета легальной власти. Поведение в отношении коммунистов особенно возлагаю на такт местных командиров.
V. По вопросу выхода из подполья гражданской администрации представитель правительства направит отдельные указания окружному делегату, с которым командующий округом должен поддерживать контакт.
Донесение командующего Армией Крайовой Верховному Главнокомандующему об отношении к советским властям
19 апреля 1944 г.
1. Отношение Советов к нам оцениваю совершенно реально. Мы ничего хорошего от них не ожидаем, не рассчитываем на их возможную лояльность в сотрудничестве с независимыми польскими органами.
2. Вынужденные обстоятельствами демонстрировать свою позицию в отношении вступающих в Польшу Советов, считаем необходимым, чтобы каждый наш шаг осуществлялся под знаком суверенных прав Речи Посполитой и главенства ее Верховных властей над нами.
Поэтому мои указанию командующему Волынским округом содержали такое требование, которое Советы наверняка соблюдать не будут.
На этот случай отдельным приказом я дал указание командующему Волыни пробиваться в тыл немцев, на территорию, где действуют мои приказы. Пока командующий Волыни не проводил дальнейших переговоров с советским командующим, в связи с задержкой в получении моих указаний и необходимостью в это время вести боевые действия.
3. Военная обстановка, так как она представляется нам в стране, указывает на большую вероятность, хотя и нескорого, подавления немцев Советами своими силами, если немецкие силы будут продолжать оставаться связанными на Западе.
Во всяком случае занятие Советами всей Польши мы здесь оцениваем как реальность, с которой требуется конкретно считаться. И как следствие нужно считаться с необходимостью открытого столкновения Польши с Советами и в этом столкновении демонстрации с нашей стороны максимального выражения независимой позиции Польши.
Очевидно, помимо этого будет создаваться подпольное течение польской жизни. Масштабов и боевой силы этого течения в настоящий момент определить нельзя, но не следует переоценивать его возможности. [459]
Из донесения начальника штаба 27-й Волынской пехотной дивизии командующему Армией Крайовой о беседе с полковником НКВД
4 июня 1944 г.
...У меня была продолжительная беседа с полковником НКВД из партизанского отряда специального назначения им. Дзержинского. Перед этой беседой имела место попытка привлечь меня в ходе разговора с их начальником штаба, который соблазнял меня карьерой Берлинга{448}. Они ясно дали понять, что я имею дело с организацией НКВД, имеющей постоянную связь с центральным руководством в Москве. В основной беседе с полковниками я оговорил принципы взаимодействия нашей дивизии с Советской Армией и заявил о невозможности подчинения генералу Берлингу. Выразил беспокойство, чтобы в отношении наших подразделений, которые уже перешли линию фронта, не оказывалось давления. В настоящее время получил помощь от этих полковников, мне передали радиостанцию, благодаря чему имею надежную связь. Меня также заверили, что подразделения, перешедшие линию фронта, не встретятся с каким-либо давлением...
Из директивы Верховного Главнокомандующего генерала Соснковского командующему АК о развитии операции «Буря» и указания для частей АК на территории, оккупированной СССР
7 июля 1944 г.
Лавине (в собственные руки)
1. Положение на фронте позволяет предполагать, что советские армии в сравнительно близкое время займут значительную часть Польши.
2. С момента начала нынешнего наступления позиция советского правительства еще больше обострилась в смысле решительного нежелания придти к соглашению или хотя бы начать переговоры с нашим правительством. Все указывает на то, что советское правительство приняло решение в отношении Польши идти путем «свершившихся фактов».
3. В этой военно-политической обстановке вооруженное восстание народа было бы неоправданным, не говоря уже о недостатке физических шансов на успех. Однако теоретически нельзя исключить, что вышеупомянутая ситуация может измениться, поэтому следует продолжать сохранять возможность развертывания восстания.
4. ...По политическим соображениям правительство хотело бы охарактеризовать акцию «Буря» как «повстанческие действия». Я был решительно против этого, считая, что нельзя использовать этот термин, чтобы не подтолкнуть население на плохо подготовленное всеобщее выступление и не вводить в заблуждение нижестоящих командиров на местах.
5. Если по счастливому стечению обстоятельств в последний момент отхода немцев и до подхода красных частей появится шанс хотя бы временного овладения нами Вильно, Львова, другого большого города или определенной хотя бы небольшой местности, это надо сделать и в этом случае выступить в роли полноправного хозяина [...]
7. Вышедшие из подполья подразделения Армии Крайовой, а также отряды охраны населения, которые будут отрезаны ходом событий и окажутся в российских тылах, могут быть призваны советскими властями сложить оружие, или же насильно включаться в Красную Армию или армию Берлинга. [460] В этом случае Вы должны выполнять следующие указания:
а) использовать все предусмотренные Вашими инструкциями пути сопротивления в допустимых границах, т. е. за исключением вооруженного столкновения с Советами, исключая необходимые акты самообороны.
б) при необходимости отряды, имевшие задачу борьбы с немецкими тыловыми охранными подразделениями, и, как правило, отряды охраны населения распустить на местности полностью или частично.
8. Бойцы Армии Крайовой, которые после роспуска частей и подразделений смогут остаться на территории, занятой Советами, должны до получения дальнейших указаний сидеть тихо, ограничиваясь оказанием морального влияния на население и предпринимать все, что возможно для установления связи с целью информации правительства или командующего АК обо всем, что происходит под советской оккупацией.
Донесение командующего округом Вильно Главнокомандующему Армией Крайовой: удар отрядов АК на Вильно Шифр-телеграмма/ 666/999
10 июля 1944 г.
Ночью 7 июля большинство сил АК самостоятельно нанесли удар на Вильно. В 16.00 подошли советские войска. Бои продолжаются. Потери значительные. Большая помощь советских войск и взаимно. Установил контакт с командующим фронтом. Отношения порой хорошие.
Из донесения командующего Армией Крайовой Верховному Главнокомандующему польскими вооруженными силами о боевых возможностях АК, общем восстании, отношении АК к Красной Армии.
14 июля 1944 г.
Донесение № 243
Верховному Главнокомандующему – Лондон
...2. На основании хода событий пришел к выводу, что Советы стремятся вызвать восстания в Польше при помощи ППР. Они рассчитывают на то, что измученное немецкой оккупацией и жаждущее расплаты польское общество можно поднять на борьбу. Советские инструкции предусматривают начало боевых действий с момента их перехода через Буг. С этой целью они планируют усиление боевых действий переброской групп парашютистов и снабжением населения оружием, сбрасывая его с парашютами.
Вот уже несколько недель производится выброска командных и инструкторских кадров.
Считаю, что советские намерения могут осуществиться, если мы не противопоставим им своей позиции и своих действий. [461]
Отдаю себе отчет в том, что успех таких вооруженных выступлений облегчил бы Советам военные действия, но, главное, это имело бы политическое значение. В стране создалась бы видимость желания сотрудничать с Советами и подчиняться им, а население понесло бы огромные потери, а также в польском обществе произошел бы раскол, что облегчило бы Советам осуществление их политических планов в Польше [...]
Принимая во внимание нынешнее политическое и оперативное положение, а также внутреннее положение в стране, я решил:
несмотря на то, что дипломатические отношения с Советами не установлены, АК не может остаться в бездействии в случае отступления немцев и прихода Советов, или в случае распада немецких сил и угрозы советской оккупации. АК должна дать свой последний бой с немцами, который может принять формы: «Бури», восстания или одновременно обеих форм; в случае, если бы в ходе проведения акции «Буря» в восточной части страны произошел бы распад немецких сил, тогда в остальных частях страны были бы подняты восстания.
Руководящей идеей нашего последнего боя является:
а) утверждение перед всем миром нашей несгибаемой позиции в отношении немцев и неуклонной воли борьбы с ними,
б) лишение Советов клеветнического козыря причислять нас к таким союзникам немцев, или даже только нейтральных в отношении немцев,
в) принятие под свое командование той части общества, которая стремится к расплате с немцами, но не входит в состав АК, с целью направления импульса борьбы на путь стремления к независимости и отрыва от просоветских элементов.
Бездействие АК в момент вступления Советов на нашу землю отдало бы ППР инициативу в борьбе против немцев и значительная часть общества может присоединиться к этому движению. И тогда фактически страна пошла бы на сотрудничество с Советами и никто бы уже этому не препятствовал. Советы бы встретили на нашей земле не АК, верную правительству и Верховному Главнокомандующему, а своих сторонников, встречающих их с хлебом-солью. И тогда не было бы препятствий к тому, чтобы изобразить волю польского народа к созданию 17-й советской республики.
Нужно добавить, что несмотря на то, что мы понимаем, что наша незначительная по эффективности боевая деятельность может рассматриваться как сотрудничество с Советами, обстановка нас заставляет начать активные действия и выводить АК из подполья.
Предоставляя Советам минимальную военную помощь, создаю им политические трудности. АК подчеркивает волю народа в стремлении к независимости. Это вынудит Советы пытаться сломить нашу волю силой и создаст им трудности в разложении наших стремлений изнутри.
Приложение № 3
12 июля 1944 г.
Верховному Главнокомандующему
В приложении посылаю копию приказа, направленного на места, по вопросу отношения к Советам, как подтверждение устных указаний на совещаниях. [462]
Отношение к Советам
А. Обстановка
Советы воюют против немцев, таким образом являются нашим союзником в войне с немцами.
Советы не признают наши восточные границы и целостность территории РП. Земли на восток от т. наз. линии Керзона считают своими. Советы разорвали и не поддерживают отношений с Верховными властями РП, находящимися в эмиграции. Советы отрицают правомерность их органов в стране.
Советы всеми способами выступают против всего, что представляет суверенную Польшу.
Советы стремятся решать польские проблемы исключительно единолично, руководствуясь интересами и политическими целями СССР. Решения эти они стараются облечь в видимость сотрудничества поляков с ними. Для этого: создание Союза польских патриотов в Москве, соединений Берлинга и просоветских агентур в стране.
Советы применяют самые разнообразные способы действий в отношении польского общества: от усилий добиться доверия и влияния на умы людей до угроз и подавления сопротивления включительно. Такая позиция Советов в отношении польского дела в действительности является враждебной той Речи Посполитой, интересы которой мы защищаем. Таким образом Советы, с одной стороны, являются нашим сильным союзником в борьбе с немцами, а с другой – грозным захватчикам, подавляющим наше независимое существование.
Б.
В нашем отношении к Советам нужно учитывать двойное положение, в котором выступают Советы. Это можно сформулировать следующим образом:
мы сотрудничаем с Советами только в военных действиях против немцев. Но оказываем Советам политическое сопротивление, суть которого непрерывное и непреклонное утверждение самостоятельности всех проявлений организованной польской жизни, а также в вопросах войска и войны. Это сопротивление должно быть сконцентрированным проявлением воли польского народа в сохранении независимого существования.
Для того, чтобы наша борьба против немцев, ведущаяся во взаимодействии с Советами не могла быть использована Советами, как политический козырь для утверждения, что Польша хочет идти на сотрудничество с ними, а тем самым соглашается на потерю восточных земель, в практической реализации этой составной руководящей идеи необходимо ясное и решительное подчеркивание на каждом шагу полного подчинения страны и АК правительству и Верховному Главнокомандующему, а также солидарности в общей безоговорочной политической позиции. В связи с этим приказываю строго придерживаться следующих указаний в случае соприкосновения командиров и подразделений АК с советскими войсками или отрядами советских партизан:
1. Командиры АК ведут как можно дольше боевые действия против немцев полностью самостоятельно, не устанавливая поспешно связи с советскими частями. Вступают в связь по своей инициативе только в случае безотлагательной тактической необходимости на поле боя.
2. При каждом соприкосновении с советскими частями командиры частей и подразделений АК раскрывают свою принадлежность, заявляя: «По приказу правительства РП заявляю, что я, командир, (сообщить название формирования) предлагаю согласовать с вступающими на территорию РП советскими вооруженными силами взаимодействие в боевых действиях против общего врага».
Помимо этого следует заявить, что его часть или подразделение (указать наименование) входит в состав АК и подчиняется польскому правительству, приказам Верховного Главнокомандующего и командующего АК, и непосредственно командиру (указать функции непосредственного начальника). [463]
3. Можно сообщать Советам по их просьбе информацию о положении немцев. О своих подразделениях можно информировать только о находящихся ближе всего.
4. Боевое взаимодействие организовывать только в рамках основных задач, поставленных командующим АК и в тех районах, которые для этих задач предназначены. Выходить за рамки задач и районов, установленных начальниками командира подразделения АК без согласия командующего АК, недопустимо.
5. Допускается в ходе боевых действий использовать разовую советскую материальную помощь. Все мероприятия в этой области, носящие более длительный характер, требуют решения командующего округом, а наиболее важные – командующего АК.
6. Поведение военнослужащих АК в отношении Советов должно быть полно достоинства, исключающего услужливость и подхалимство.
7. Военнослужащие АК не должны вести беседы на политические темы с советскими военнослужащими. Различия во взглядах и целях польских и советских военнослужащих настолько глубокие, что всякие беседы бесполезны. Военнослужащий АК должен всегда и только подчеркивать, что сражается за независимость Польши и за внутренний строй, который установит свободный польский народ.
8. В случае попыток Советов включить польские подразделения в состав советских войск или частей Берлинга следует:
а) протестовать,
б) стараться отойти и избежать разоружения силой или включения в их части,
в) в крайнем случае оружие спрятать, а подразделение распустить,
г) в случае намерения Советов уничтожить подразделения физической силой – обороняться.
Однако подчеркиваю, что вооруженная борьба с Советами является нежелательной крайностью, как в отношении регулярных советских частей, так и партизанских отрядов, а также коммунистических банд (ППР и АЛ).
9. При выходе из подполья в гарнизонах, т. е. там где организована самооборона, командир, раскрывающий свою принадлежность, должен иметь нераскрытого и законспирированного заместителя, который возьмет на себя командование в случае ареста командира.
10. В основном выходят из подполья только вооруженные отряды. Командир по выходе из подполья обязан послать донесения своим начальникам:
а) касающиеся его боевой деятельности,
б) отношения Советов к вышедшему из подполья подразделению,
в) поведения Советов в отношении гражданского населения. Главнокомандование вооруженных сил в стране
Из приказа командующего Армией Крайовой командующему округом Белосток о выполнении операции «Буря»
11 июля 1944 г.
В дополнение к приказу 1300/111 и приказам от 23.3.44 г. и 14.4.44 г.
I. Развитие событий на немецком центральном фронте показывает, что отступление немцев приобретает характер беспланового поспешного отхода. В ближайшее время можно ожидать ухода их с территории округа [...]
IV. Указания по выполнению задач:
1. Восстание на вашей территории еще может быть актуально, если произойдет внезапный распад немецкого фронта. В этом случае приказ будет дан Главным командованием. [464]
2. Более правдоподобным для Вас будет выполнение акции «Буря». Способ ее выполнения Вы должны установить в зависимости от военной обстановки, которая сложится на вашей территории:
а) в случае поспешного отхода немцев Вы должны стараться наносить удары по немецким тыловым частям по возможности сильными отрядами. Надлежит также по мере ухода немцев опередить Советы в овладении крупными населенными пунктами: Гродно, Волковыск, Белосток, Сувалки, Августов, Замбров, Ломжа и Остроленка. В этих гарнизонах должны выйти из подполья территориальные военные и гражданские власти.
б) в случае обнаружения сосредоточения крупных немецких сил на вашей территории, готовящихся сдерживать советское продвижение в наступательных или оборонительных боях, Вы должны будете переждать период боев в скрытых местах. Действовать начнете в момент отхода немцев. В этой обстановке при значительной концентрации немецких войск сможете начать акцию «Буря» небольшими группами, которые затем следует объединить в большие отряды.
в) в случае обнаружения распада немецких сил, которое может у вас произойти раньше, чем в других частях Польши и поэтому общий приказ о начале восстания может для Вас опоздать, Вы должны использовать момент и овладеть наиболее важными пунктами до вступления советских войск, а также организовать и пополнить вооружением более крупные силы.
3. Сразу же после овладения местностью должны стремиться к формированию крупных группировок Ваших отрядов, организуя сосредоточение 29-й пехотной дивизии в районе Белосток, Гродно, Сувалки и 18-й пехотной дивизии в районе Ломжа, Замбров, включая в ее состав подразделения Сувалкской и Подлясской бригад кавалерии.
4. Предлагаю дать нумерацию и названия всем отрядам, входящим в состав 18-й и 29-й пехотных дивизий и кавалерийской бригады.
[...]
В случае получения от Советов предложений организационного характера, как это уже имело место на Волыни, должны запросить решения Главного командования. Если бы Вам пришлось из-за сложности связи принимать решение самостоятельно, то ни в коем случае Вы не должны допустить подчинения Вас и Ваших частей и подразделений формированиям, организованным Советами (Берлинг, Василевская и т. п.) или согласиться войти в состав советской армии. Вы можете согласовывать тактические действия в боях против немцев с советским командованием, но должны безоговорочно оставаться в рамках формирования АК, подчиненного ее командующему – Верховному Главнокомандующему.
[…]
VII. От уяснения Вами поставленной Вам задачи и от точного ее выполнения будет зависеть будущее земель, на территории которых Вы командуете.
Ваши донесения Главному командованию будут иметь решающее значение в ведении нашей политики в отношении Советов, а также при принятии решений, касающихся округов, расположенных западнее.
Из донесения командующего округом Новогрудек Главному командованию Армии Крайовой об отношении с командирами Красной Армии
14 июля 1944 г.
Отправлена 16 июля 1944 г.
Борющиеся польские отряды получили везде признание строевых советских командиров. Напр. 11/85 пп{450} капитана Яна воевал в городе с 7-го по 13.VII, захватил сильно укрепленный бункер на улице Субоч, который советские войска взять не могли. [465]
Командир советской дивизии принял решение наградить солдат капитана Яна советскими орденами. Другой командир советской дивизии пишет майору Венгельному (командиру группировки из 4 батальонов):
«За взаимодействие при осуществлении поставленной мной боевой задачи я выражаю признание Вам и Вашим отрядам».
Несмотря на такое отношение фронтовых командиров, чувствуется нежелание высших советских властей. Польский флаг дважды вывешиваемый на Замковой горе был снят, несмотря на вмешательство полковника Полещука. Кроме того, не был разрешен марш через город победивших польских отрядов...
Командующий округом Вильно Главному командованию АК: отношение советского командующего к группировке АК.
15 июля 1944 г.
Как командир частей АК был приглашен к командующему 3-го Белорусского фронта генералу Черняховскому. Беседа проходила в доброжелательной атмосфере. Вопросов политики и Берлинга не касались. Принято без оговорок наше предложение направить пехотную дивизию и кавалерийскую бригаду в первом эшелоне с быстрым выдвижением на фронт. Советы предлагают материальную помощь. Прошу согласия.
Донесение командующего АК в Центр о ходе событий на Виленщине. Приказ коменданта Виленским округом
19 июля 1944 г.
Отправлена 21 июля 1944 г.
К донесению по обстановке № 17.
На Виленщине. Ночью 7 июля АК силой около 2 дивизий ударила самостоятельно на Вильно. Отряды АК округа Новогрудек в районе Лиды были направлены для боя за Вильно. В 16.00 7 июля регулярные подразделения Советской Армии силой около дивизии вступили в сражение за Вильно. Комендант Округа Вильно установил незамедлительно связь с советским командующим фронтом. Быстрый переход советских войск через виленское и ново-грудское воеводства стал возможным благодаря длительным, ранее проведенным действиям АК, которые очистили территорию и дезорганизовали немецкие тылы. Борьба за Вильно длилась в острой форме до 10 июля, когда отряды АК извне вторглись в Вильно. Борьба за отдельные пункты сопротивления в городе длилась до 13 июля. В сражениях за Вильно выделялась группа из 4 батальонов под командованием майора Венгельного, 11/85 пп под командованием капитана Яна, который захватил наиболее оборонявшийся бункер внутри города, безуспешно атакованный советскими войсками – батальон под командованием капитана Щербца.
Сражающиеся отряды АК всюду получили признание советских строевых командиров. После окончания сражения отряды АК сосредоточились силой около двух дивизий в районе Вильно и Пущи Рудницкой. 12 июля советские власти назначили коменданту округа Вильно офицера связи. [466] 15 июля комендант округа Вильно, как командир отрядов АК, был приглашен к командующему 3-м Белорусским фронтом генералу Черняховскому, который принял без условий предложение коменданта округа о выделении в направлении главного удара 1-й пехотной дивизии и 1-й кавалерийской бригады. Эти части после реорганизации и вооружения через короткий промежуток времени должны были отбыть на фронт, как части польского войска, подчиняющиеся Польскому правительству и Верховному Главнокомандованию.
17 июля советские власти коварно арестовали штабы округов Вильно и Новогрудек. Отряды АК группируются в Пуще Рудницкой, где в случае советского насилия примут бой. В связи с арестом штаба округа я поручил командующему АК Виленского округа:
1. Прервать какое-либо сотрудничество с Советами.
2. Стянуть силы в Пуще Рудницкую, откуда продвинуть их в юго-западном направлении, к Августовской Пуще или в район Белостока.
3. Бои с Советами применять только в крайнем случае, стараясь продвинуться без боев.
Из донесения командующему Армией Крайовой штабу Верховного Главнокомандующего о боевых действиях в районе Львова и обстоятельствах роспуска АК
31 июля 1944 г.
В боях за Львов принимали участие наши отряды численностью около 3000 чел. Отношение советских частей во время боев было нормальным. После расконспирации командующего округом перед представителем командующего фронтом, тот заявил: – Львовская область принадлежит советскому государству. Вам надлежит в течение двух часов сложить оружие и распустить отряды. Советы проведут мобилизацию. Поляки будут иметь выбор между Берлингом и советскими войсками. Офицеры АК, не подлежащие мобилизации, могут сохранить оружие и приходить к Берлингу.»
Командующий округом отдал приказ распустить отряды.
Из донесения командующего Армией Крайовой штабу Верховного Главнокомандующего о вступлении в армию Берлинга в округе Львов
31 июля 1944 г.
Варте
...отдал приказ для Львова, чтобы при принудительном призыве Советами поляки использовали возможность вступления в армию Берлинга... Аналогичные приказы переданы в другие округа на восток от т. наз. линии Керзона. [467]
Донесение командира 34-го пехотного полка командующему АК об окончании акции «Буря» в районе Бяла Подляска и отношениях с советским командующим фронтом
1 августа 1944 г.
Докладываю, что закончил акцию «Буря» в северной части Бялой Подляски. Большие материальные трофеи, включая артиллерию. Пленных передал советской армии [...] После моего вмешательства, по приказу командующего фронтом генерала Гусева было возвращено оружие, вплоть до последнего патрона, батальону майора Ксаверия, который после акции «Буря» был разоружен. Он дал указание батальон довооружить и запретил разоружать польских партизан. Командующий фронтом генерал Гусев ожидал в Лукове командира 9-й пехотной дивизии генерала Хальку, чтобы обсудить с ним вопросы довооружения дивизии тяжелым оружием, включая артиллерию, и вместе обсудить планы операции для дальнейших ударов по немцам. 1 августа отдал распоряжение по формированию 34-го и 35-го пехотных полков. Одновременно докладываю, что по просьбе генерала Гусева передал под расписку советской армии семь американских летчиков, находившихся при отряде Зенона.
Из доклада командующего Армии Крайовой Верховному Главнокомандующему об оценке обстановки в связи с вступлением Красной Армии в Польшу
22 июля 1944 г.
Докладываю:
...В Польшу вступают Советы, одной из целей которых является ликвидация независимости Польши, или по меньшей мере, политического подчинения ее Советам после того, как у Польши отрежут восточные области. Без четкого представления такого положения нельзя добиться мобилизации всех польских сил в политической кампании, которую мы должны вести против России и выиграть ее. В этой кампании рассчитывать на помощь англосаксов мы можем только в том случае, если продемонстрируем решительную волю ее выиграть и умело бросим на чашу весов все средства. Способы действия Советов будут разнообразными и очень гибкими, они могут выражаться как в грубой форме оккупации и террора, так и во внешне доброжелательном воздержании от вмешательства во внутренние польские дела при одновременном возбуждении части общества и распространении анархии сверху, чтобы потом вмешаться от имени части польского народа или для наведения порядка.
Нашим решением должно быть:
1. Не прекращать ни на минуту борьбы с немцами.
2. Духовно мобилизовать на борьбу против России все общество в стране, не исключая те элементы, которые могли бы попасть под советское влияние и способствовать разложению единого польского фронта.
3. Преодолеть провокационную деятельность профашистской организации ОНР{453}, которая своими безответственными выступлениями может нарушить единство польского фронта, что можно представить как диверсию, такую желанную для Советов. [468]
4. Оттянуть от Советов как можно больше польских элементов, которые уже находятся в их распоряжении и используются как польская карта в международной игре.
5. В случае попытки захвата Польши начать открытую борьбу против Советов.
Реализация этих решений требует:
а) отнять у Советов инициативу проведения в Польше общественных реформ и немедленно осуществить такие правовые мероприятия, которые вселили бы в широкие народные массы сел и городов полное доверие к польским руководящим кадрам. Активное участие польских руководящих кадров в этом направлении должно быть таким, чтобы массы встали на их сторону в борьбе против Советов. Поскольку, чтобы добиться доверия требуется время, а Советы уже вступают в Польшу, соответствующие действия и решения должны предприниматься немедленно.
б) Предпринять решительные попытки вырвать из рук Советов большинство солдат армии Берлинга и АЛ (Армии Людовой). Это требует доводить до сознания широких слоев польского народа, особенно тех, которые сталкиваются или могут столкнуться с ними, что солдаты Берлинга в целом настроены антисоветски, и лишь их начальники запродали их Советам, или же их загнал в ряды Берлинга голод. Энергичная агитация в рядах армии Берлинга должна вестись всяческими способами, однако в основе этой акции должна быть вера в происходящую перестройку общества.
в) Быстро прекратить скандальные выступления ОНР в духе резкого открытого их осуждения и привлечения их к ответственности.
г) Энергично готовиться к подавлению в зародыше советских попыток подстрекать часть общества против правительственных представителей.
В связи с этим считаю необходимым:
[…]
4. Немедленное издание руководством страны декретов:
а) о перестройке общественного строя Польши, включая безвозмездную земельную реформу крупных хозяйств;
б) об обобществлении основных отраслей промышленного производства и создании советов коллективов предприятий;
в) о всеобщей доступности образования и социального обеспечения;
г) об основах новой избирательной системы в законодательные органы и органы самоуправления.
Из донесения командующему Армией Крайовой штабу Верховного Главнокомандующего о разоружении дивизии Армии Крайовой советскими органами.
27 июля 1944 г.
[…]
3. 25 июля Советы начали разоружать подразделения 27-й пехотной дивизии, которая до прихода советских частей овладела районом Коцк-Любартов.
Этот факт, а также враждебное отношение к нашим силам в районе Вильно, отчетливо показывают, что Советы хотят уничтожить АК как организованную силу, им не подчиненную.
Необходимо срочно информировать англичан, обратив их внимание на то, что такая советская позиция должна вызвать решительное противодействие с нашей стороны. Это вынудит нас к самообороне. [469]
Телеграмма командующего округом Варшава командующему 1-м Белорусским фронтом Рокоссовскому о материальной помощи и установлении связи
8 августа 1944 г.
Передаю телеграмму командующего округа, руководящего восстанием в Варшаве. Передайте через Москву командующему фронтом Рокоссовскому.
«С 1 августа 1944 г. веду бои с немцами в Варшаве с участием всего населения и всех вооруженных отрядов Армии Крайовой, и тех, которые присоединились к боям: Рабочая милиция, Армия Людова, Польская Армия Людова и другие.
Ведем тяжелые бои. Немцы, готовя пути отхода, жгут город и уничтожают население. Сейчас мы сдерживаем крупные немецкие бронетанковые силы и пехоту, однако ощущаем недостаток боеприпасов и тяжелого оружия, нам необходима быстрая помощь войск маршала. В моем штабе находится советский офицер капитан Калугин, сообщите для него данные радиосвязи, для чтобы он мог связаться с Вами и таким путем дать мне возможность согласовать действия.
Предложения командующего Армией Крайовой начальнику 6 отдела штаба Верховного Главнокомандующего для ответа на сообщение ТАСС от 13 августа
14 августа 1944 г.
[...] С момента вступления советских войск на польскую территорию в январе 1944 г. части АК устанавливали связь с советскими командирами для согласования действий. Так было на Волыни и Виленщине, в восточной Малополыпе, Белостокском и Любельском воеводствах. Все контакты закончились печальным опытом, поскольку после использования нашей помощи на поле боя, командиры всех частей и подразделений АК были арестованы, и части разоружены советской армией.
После такого опыта мы не старались заранее установить связь из Варшавы с советским командованием, ожидая проявления их доброй воли. Как только 3 августа в штаб АК прибыл советский капитан Калугин, он был принят и размещен в штабе командующего восстанием. Через посредничество капитана Калугина 7 августа были переданы советскому командованию потребности АК в оружии и цели в Варшаве для бомбардировки с воздуха. Кроме того, командующий восстанием в Варшаве направил через Лондон радиограмму маршалу Рокоссовскому с предложением согласования действий и оказания Варшаве помощи, к сожалению до сегодняшнего дня как телеграмма капитана Калугина, так и командующего восстанием остались без ответа.
Приказ командующего Армией Крайовой коменданту подокруга Новогрудек об обстановке в районах, занятых Красной Армией.
16 августа 1944 г.
[…]
2. Отношения Советов к АК на занятых ими территориях (люблинское, львовское, часть варшавского, краковское и радомское) негативное. НКВД коварно арестовывает всех командиров и инициативных офицеров. Подразделения и части разоружают, ставят задачу перехода к Берлингу. Сопротивление польского населения значительное. Советы пока не применяют массовых репрессий против населения.
3. Я отдал приказы командующим округов не давать себя обманом арестовывать. На переговоры не ездить, приглашать к себе советских командиров. После акции «Буря»{455} небольшие отряды немедленно включать в дивизионные формирования, а те, в свою очередь, концентрировать в удобных для обороны районах.
В случае разоружения оказывать сопротивление.
4. В связи с общей обстановкой приказываю: переходить к подпольной борьбе, саботировать призыв в армию Берлинга и в советские части. Воздерживаться от вооруженного выступления против Советов. Все Ваши решения принципиального характера требуют моего утверждения...
Донесение заместителя начальника штаба Армии Крайовой командующему АК об отсутствии ответа из Москвы на телеграммы Калугина и Хрусцеля
17 августа 1944 г.
Оба предложения Калугина и Нурта, мы немедленно передали в Москву по английскому каналу, а до этого еще Вашу просьбу о нанесении удара по немцам извне. До сего времени не получили никакого ответа от Советов.
По мнению нашего премьера, Калугин может уже не иметь полного доверия Москвы, отсюда план Москвы посылки в Варшаву специального советского офицера с шифрами для их связи с Рокоссовским.
Из телеграммы командующего Армией Крайовой через Центр маршалу Рокоссовскому с предложением о взаимодействии и установлении связи
11 сентября 1944 г.
Полученная сегодня информация премьера Миколайчика о готовящемся сотрудничестве в деле оказания помощи сражающейся Варшаве позволяет мне обратиться к пану маршалу с просьбой о присылке нам помощи и согласовании наших усилий. [471]
Прошу пана маршала приветствовать от моего имени и имени воинов АК приближающуюся к воротам Варшавы советскую армию и входящие в ее состав польские части.
Из телеграммы, посланной Вам 6 августа капитаном Калугиным и 8 августа полковником Монтером{457}, Вы знаете в общих чертах наше положение [...]
Подкрепленные сбросами грузов с самолетов прошлой ночью продолжаем сражаться, однако нам требуется дальнейшая помощь путем сброса с самолетов немецких боеприпасов и оружия – о чем Вас и прошу.
[...] Жители города очень страдают от обстрелов сверхтяжелой артиллерии, убедительно прошу пана маршала противодействовать ей. Ориентируясь в наших возможностях, Вы не можете ждать от нас решающего взаимодействия, поскольку из-за отсутствия у нас тяжелого вооружения у нас небольшие наступательные возможности. Тем не менее, если Вы нам укажете направление действий и подкрепите нас тяжелым оружием, мы сможем там сосредоточить все наши усилия в решающем ударе советских армий на Варшаву.
Прошу пана маршала сообщить данные для установления прямой радиосвязи. Ожидаю ответа и выражаю свое солдатское приветствие.
Телеграмма командующего Армией Крайовой маршалу Рокоссовскому с благодарностью за доставку с самолетов грузов и прикрытие с воздуха повстанцев в Варшаве
15 сентября 1944 г.
Прошу передать маршалу Рокоссовскому следующую телеграмму:
«Маршалу Рокоссовскому. Благодарим за прикрытие с воздуха, сбросы оружия, боеприпасов и продовольствия. Просим продолжать сбросы. Нам очень нужен боезапас к крупнокалиберным пулеметам, а также 9-мм патроны.
Сегодня высылаем на Прагу офицеров связи.»
Телеграмма делегата правительства и командующего Армией Крайовой маршалу Рокоссовскому о листовке с объявлением призыва в Войско Польское на территории Польши
20 сентября 1944 г.
Маршалу РОКОССОВСКОМУ
Нам передали листовку, напечатанную на двух языках: польском и русском, подписанную 4 августа 44 г. Вами, генерал-полковником Булганиным и генерал-лейтенантом Телегиным. Она содержит распоряжение о призыве на территории Польши, освобожденной от немецкой оккупации. В этом распоряжении есть ссылки на полномочия, которые ПКНО{458} предоставил Красной Армии для осуществления призыва на польской земле. [472]
В связи с тем, что подобное распоряжение противоречит международному праву и в связи с известной позицией России о признании суверенитета Польши, мы расцениваем эту листовку как немецкую провокацию, зная их методы в стремлении поссорить союзников.
Просим Вас, пан маршал, высказать свою позицию, которая бы нам облегчила противодействие этой немецкой провокации.
(В приложении дается перевод объявления о мобилизации)
Из донесения командующего Армией Крайовой в штаб Верховного Главнокомандования об обстановке в Варшаве
23 сентября 1944 г.
[...] Сегодня установлена связь с радиостанцией маршала Рокоссовского.
Прошлой ночью принимали дальнейшие советские сбросы с боезапасом и продовольствием.
Происходит советско-немецкая артиллерийская дуэль с превосходством советского огня.
Из сообщения Верховного Главнокомандующего командующему АК о постановлении Совета министров польского эмигрантского правительства на случай вступления Красной Армии в Варшаву
23 сентября 1944 г.
[...] В случае занятия Варшавы советскими войсками в ближайшие дни и прежде чем будет достигнуто польско-советское политическое соглашение, правительственные органы и АК в Варшаве могут оказаться в отношении Советов незащищенными польско-советским договором. Вместе с тем, их морально-политическое положение в мире и у союзников необыкновенно сильное, что может служить в какой-то мере сохранению их от ликвидации и поставить их в положение стороны, с которой Советы должны будут считаться.
Возможности уйти в подполье или покинуть Варшаву нет. Это могут сделать только отдельные люди. Остается только явное выступление в роли хозяев с использованием морально-политической позиции, достигнутой ценой такого самоотвержения и таких жертв.
Из донесения командира корпуса «Варшава» об офицере из штаба маршала Рокоссовского
24 сентября 1944 г.
Советский офицер, о котором я докладывал, сообщил, что он получил инструкции в штабе маршала Рокоссовского. Он передал следующие вопросы:
1. Какие у нас есть потребности.
2. Как нам представляются советские действия в Варшаве и наше взаимодействие с ними. [473]
Цели для советской артиллерии в расположении города.
Относительно п. 2 мы передали радиограмму маршалу Рокоссовскому{459} [...]
В случае принятия представленного плана наши возможности взаимодействия следующие: в Пуще Кампиносской наша часть силою до полка в районе Серакув – Трускав может нанести удар по противнику в направлении западного берега Вислы или обеспечивать действия Красной Армии в направлении южной и северо-западной части Пущи. В ударе на Кабацкий лес могут взаимодействовать небольшие партизанские отряды. При нанесении удара по самой Варшаве можем обеспечить взаимодействие наших сил в районах Жолибож, южн. Срюдмесьце и Мокотов, которые будут пробиваться к Висле в направлении Вашего форсирования.
Из донесения командующего Армией Крайовой штабу Верховного Главнокомандования об обстановке в Варшаве
26 сентября 1944 г.
[...] Одновременно с наступательными боевыми действиями генерал фон дем Бах старается через парламентеров установить личный контакт с командующим АК. Он верит, что немецкая армия будет вместе с польской сражаться против Советов.
В ночь на 26 сентября приняли советские сбросы с самолетов.
Советская артиллерия обстреливала только Окенце и Охоту. Советская радиостанция в Срюдмесьце вышла из строя (радист убит, станция повреждена). Наша радиостанция передает телеграммы маршалу Рокоссовскому.
Из донесения капитана Леха, командира батальона Армии Крайовой о переговорах с немцами
28 сентября 1944 г.
На мой вопрос, чего они хотят, услышал, что генерал фон дем Бах ожидает ответа генерала Бора на вчерашнее письмо... Немцы сказали, что просят как можно скорее организовать встречу офицеров штаба АК и штаба генерала фон дем Баха.
(После переговоров со штабом, капитан Лех получил указание выйти на встречу со своим заместителем, представив его как офицера штаба. – Прим. переводчика).
[...] От представителя генерала фон дем Баха майора СС Фишера мы услышали, что генерал желает продолжить переговоры, которые он вел с командующим АК при посредничестве майора Богуславского. Он ознакомил нас с письмами, которыми обменялись 10 сентября командующий АК и немецкое командование. После телефонного разговора с генералом, майор Фишер сказал, что генерал Бах просит напомнить генералу Бору о содержании его письма от 10 сентября, и что ждет его ответа 28 сентября.
В конце майор Фишер сказал «по-товарищески», что по мнению его и многих немецких офицеров, (включая также генерала Баха), мы должны понять необходимость разумного окончания варшавского «безумства», а также не мешать немцам использовать все свои силы на варшавском направлении для борьбы с «общим врагом» – большевиками.
Из донесения командующего Армией Крайовой Верховному Главнокомандующему о положении в Варшаве
29 сентября 1944 г.
1. Мы уточнили, что голодной нормы продуктов хватит только на 3 дня. Нет шансов, чтобы Красная Армия за это время смогла занять Варшаву или обеспечить такую защиту от бомбардировок и доставку продовольствия, чтобы можно было дождаться занятия города.
2. Сообщил маршалу Рокоссовскому об обстановке и просил о помощи. Однако, если не получу ее в больших масштабах и немедленно, буду вынужден капитулировать на условиях обращения с нами, как с комбатантами, которое немцы гарантируют [...]{460}
5. В случае наступления Красной Армии в ближайшие дни эвакуация прекратится и тогда возобновлю боевые действия.
Из донесения генерала Коморовского начальнику штаба Верховного Главнокомандования о подписании соглашения о прекращении боевых действий в Варшаве
2 октября 1944 г.
2.10.44 г. было подписано соглашение о прекращении боевых действий в Варшаве. В 20.00 2 октября прекращаются немецко-польские военные действия на территории столицы. Выход отрядов из Варшавы с оружием на правах комбатантов с целью сложить оружие за стенами города: одного полка 4 октября в 8.00, остальных подразделений в течение дня 5 октября. Гражданское население по мере возможности обеспечено заботой, но, увы, при массовой эвакуации.
Донесение генерала Окулицкого Центру об организации штаба Главной комендатуры в районе Ченстохова
7 октября 1944 г.
1. По приказу Лавины покинул Варшаву 2 октября с заданием принять командование над всей конспиративной работой в Польше, как под немецкой оккупацией, так и под советской. [475]
2. Из штаба Верховного Главнокомандующего выделена часть, которая и будет вести дальнейшую работу.
3. Штаб Главной комендатуры развёртываю в районе Ченстохова.
Из донесения командира подокруга Жешув командующему округом Краков
7 ноября 1944 г.
Из пресс-конференции Комитета освобождения 30.9 в Москве: [...] Контакта между Буром и Красной Армией никогда не было, также не было его представителя в штабе Рокоссовского.
Часть сбросов союзных самолетов падала в 30 км. восточнее Варшавы. После прибытия курьеров АК из Варшавы 28 советских самолётов 13.9 сбросили продовольствие, 180 тысяч шт. боеприпасов, 1200 гранат и несколько сотен автоматов. До 13.9 не сбрасывали, тк. не знали расположения. С 13.9 имели постоянный контакт с Варшавой.
Из донесения командующего округом Варшавы генералу Кукелю об обвинениях в адрес командования АК
[...] Докладываю, что члены руководства штаба Бура, как главные инициаторы преждевременного начала восстания, потеряли доверие армии и общества и с ними не следует считаться.
Указания Центра генералу Окулицкому и в Варшавский и Краковский округа по конспиративной работе во время советской оккупации
18 ноября 1944 г.
Отправлена 22 ноября 1944 г.
Уже на переломе 1943/44, предвидя занятие территории Польской республики Красной Армией, Главнокомандующий и командование АК планировали организовать на территории советской оккупации специальную конспиративную сеть. Более позднее название организации «Не» (Неподлеглость). Пересылаю одобренные Советом министров 18.11 указания по организации специальной конспиративной сети. Передайте его по возможности незамедлительно также Соболю. Ожидаю сведений о ходе приготовлений.
Текст, окончательно утвержденный Советом министров 16.11.44 г.
В связи с возникшей ситуацией на восточных территориях Польской республики возникает необходимость дальнейшей конспиративной работы на этих территориях.
Целью конспиративной работы там же будет:
создание в обществе непоколебимой веры, что в конечном результате этой войны будет восстановлена независимая Польша.
Выразителем ее являются Президент и Правительство Польской республики в Лондоне.
После получения независимости польское общество будет призвано к участию в строительстве полной и действительной польской государственности.
Возрождение наступит на основе демократических политических предпосылок, экономических и общественных, выраженных в решениях и декларациях Правительства Польской республики и Совета национального единства в стране. Комитет национального освобождения является нелегальным и самозванным учреждением и все его требования являются временными и бесправными. Это же касается всех оккупационных требований, ликвидирующих или ограничивающих нашу независимость.
Ввиду вышеизложенного следует:
1) Распустить существующие еще на территории на советской стороне конспиративные и партизанские отряды Армии Крайовой. Сохранить при этом основную сесть ячеек совершенно конспиративных, которая – по возможности – должна опираться на существующее до сих пор соотношение между организациями политических партий и Армии Крайовой, а также на существующую до настоящего времени систему руководящих органов.
Задачи:
а) сохранение в обществе в бескомпромиссном состоянии идеи независимости Польши и всеобщей обязанности пожертвовать за свободу Родины, а также инспирирование надлежащего поведения общества даже в случае абсолютной оторванности от Правительства или только на основе его неполных указаний.
б) Доставка Правительству сведений, прежде всего, политического характера, которые дадут ему возможность должным образом оценить ситуацию, а также облегчать принятие основных решений.
в) Посредничество в оказании материальной помощи на территории страны через организацию общественной самопомощи.
г) Право самообороны остается и впредь в силе.
2) Допустить, а где возможно, планово организовать проникновение просвещенного элемента истинно польского в армию, администрацию и другие государственные и общественные области с целью:
а) предотвращения акций, направленных против польского общества;
б) смягчения последствий таких акций.
3) Не пренебрегать возможностью уклонения от регистрации и призыва, отказаться от сопротивления в такой форме, которая провоцирует уничтожение ценнейшего элемента.
4) Требовать низкий размер контингента и так приспособиться к акции его поставки, чтобы не вызвать репрессий и, одновременно, чтобы не обеднять страну.
5) Согласно с решениями Совета национального единства от 15.Ш. 44 Правительство стоит на позиции необходимости земельной реформы, считает, однако, происходящее сейчас временным состоянием, а новых получателей земли – ее хранителями до времени окончательного решения этого вопроса согласно с волей легального представительства Народа.
6) Профессиональная работа сама по себе не является противоречием требованиям национального достоинства и верности Государству и Правительству, поскольку не связана с политической деятельностью, направленной против независимости страны, или с гнетом его граждан.
7) Великую акцию предпринимать и проводить с сознанием тяготеющей на каждом из нас обязанности: быть и оставаться бойцом независимой и суверенной Польской республики.
Из донесения генерала Окулицкого генералу Копаньскому
14 января 1945 г.
[...] 3) Указания на места о поведении в отношении Советов и люблинского временного правительства даем сегодня. Учитывая настроения низов, мне представляется, что мы должны быть исключительно осторожными в формулировании указаний о бойкоте постановлений люблинского временного правительства.
4) Я сам с сильно сокращенным штабом перехожу на подпольное положение, развивая конспиративную организацию «Не»{461}
5) Радиосвязь должны реорганизовать на принципе большей осторожности, но она будет действовать непрерывно.
Из последнего приказа командующего Армей Крайовой
19 января 1945 г.
Воины вооруженных сил страны
Быстро развивающееся советское наступление вскоре может привести к занятию всей Польши Красной Армией. Однако это не победа справедливого дела, за которое мы воевали с 1939 года. По существу, несмотря на создаваемую видимость свободы, это означает замену одной оккупации другой, проводимой под прикрытием люблинского временного правительства, безвольного орудия в российских руках [...]
Польша по российскому рецепту – не та Польша, за которую мы шестой год сражаемся с немцами, за которую пролито море крови и пережиты огромные страдания и разрушение страны. Мы не хотим вести борьбу с Советами, но никогда не согласимся на другую жизнь, кроме как в полностью суверенном, независимом и справедливо устроенном Польском Государстве.
Нынешняя советская победа не заканчивает войны. Нам нельзя ни на минуту терять веру в то, что эта война может закончиться только победой правого дела, триумфом добра над злом, свободы над неволей.
По уполномочию Президента Речи Посполитой Польской освобождаю Вас от присяги и распускаю ряды Армии Крайовой.
Сообщение Польского телеграфного агентства об аресте НКВД пятнадцати деятелей подпольной Польши.
6 апреля 1945 г.
В конце февраля с. г. вице-премьер и делегат правительства в стране и последний главнокомандующий распущенной Армией Крайовой получили через посредника приглашение полковника НКВД Пименова на встречу с представителем командования 1-го Белорусского фронта генерал-полковником Ивановым. Вскоре после этого, 10 марта они получили письменное приглашение, подписанное полковником Пименовым, от имени генерал-полковника Иванова, который пригласил их на встречу с ним, указав на безусловную необходимость и исключительную важность этой встречи. [478] В конце пригласительного письма полковник Пименов заявил, что как офицер Красной Армии он гарантирует безопасность приглашенных лиц.
Позднее советской страной было разъяснено, что политической целью встречи должно было быть обсуждение проблемы выхода из подполья польских политических партий, которые до сих пор еще не раскрылись, «с целью включения их в общий спектр демократических сил самостоятельной Польши».
В то же время полковник Пименов обратился с подобным пожеланием к польским политическим организациям.
20 марта в ответе на ранее выраженное пожелание польской стороны, полковник Пименов сообщил, что советские власти согласны обеспечить полет самолетом в Лондон двенадцати лицам из числа польских политиков для встреч и бесед с польским правительством и польскими политическими деятелями.
27 марта в соответствии с приглашением прибыли к генерал-полковнику Иванову вице-премьер – делегат правительства в стране, председатель Совета национального единства и последний главнокомандующий распущенной Армии Крайовой. С этой встречи они до сего времени не вернулись и не подали никаких признаков жизни как своим родным, так и никому иному.
26 марта к генерал-полковнику Иванову отправились по приглашению 3 министра, находившиеся в стране, а также 8 членов политических организаций и переводчик. Они также с этого визита не возвратились и не подали признаков жизни.
О дальнейшей судьбе и о месте пребывания всех 15 лиц, приглашенных генерал-полковником Ивановым, до сего времени нет никаких известий.
Из отчета ТАСС о судебном процессе по делу об организаторах, руководителях и участниках польского подполья в тылу Красной Армии на территории Польши, Литвы и западных районов Белоруссии и Украины
18 июня в Москве, в открытом заседании Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР началось слушанием дело 16-ти организаторов, руководителей и участников польского подполья, которые, действуя по указанию так называемого польского эмигрантского «правительства» в Лондоне, проводили подрывную работу в тылу Красной Армии, на территории западных районов Белоруссии и Украины, в Литве и Польше.
Состав суда: Председательствующий, Председатель Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР генерал-полковник юстиции В. В. Ульрих, члены Суда – генерал-майор юстиции А. Д. Дмитриев, полковник юстиции И. В. Детистов и запасный член Суда – полковник юстиции В. В. Сюльдин. Секретари Суда – полковник юстиции А. А. Батнер и подполковник юстиции Л. Н. Кудрявцев [...]
По настоящему делу преданы суду: Окулицкий Л. Б. – по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–6, 58–8, 58–9, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР; Янковский Я. И., Бень А. В., Ясюкович С. И. – по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–8, 58–9, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР; Пайдак А. Ю., Пужак К. В., Звежинский А. К., Багинский К. С, Мер-зва С. Ф., Стыпулковский 3. Ф., Чарновский Е. С, Хацинский И. А., Урбанский Ф. А., Михаловский С. Ф., Кобылянский К. С. Стемлер-Домбский И. Г. – по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 17–58–8, 58–9, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР.
Обвинение поддерживают Главный Военный Прокурор Красной Армии генерал-майор юстиции Н. А. Афанасьев и Государственный советник юстиции 2-го класса Р. А. Руденко [...] [479]
Секретарь Суда полковник юстиции А. А. Батнер оглашает обвинительное заключение [...]
Подсудимые Бень, Ясюкович, Янковский, Звежинский, Мерзва, Кобылянский, Стемлер-Домбский признают себя виновными полностью. Подсудимые Чарновский, Окулицкий, Пужак, Урбанский, Багинский, Хацинский, Михаловский признают себя виновными частично. Подсудимый Стыпулковский виновным себя не признает [...]
Из обвинительного заключения по обвинению Окулицкого Л. Б., Янковского Я. И., Бень А. В., Ясюковича С. И. и других в количестве 16 человек в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–6, 58–8, 58–9, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР.
[Формула обвинения]
Следствие считает установленным, что:
1) обвиняемые по настоящему делу Окулицкий Л. Б., Янковский Я. С, Бень А. В. и Ясюкович С. И. после освобождения территории западных областей Украины и Белоруссии, а также Литвы и Польши, являлись организаторами и руководителями польских нелегальных организаций на этой территории, проводивших активную подрывную работу в тылу Красной Армии;
2) обвиняемый Окулицкий при участии обвиняемых Янковского, Бень и Ясюковича, действуя по указаниям польского эмигрантского «правительства», ложно заявив Советскому военному командованию о роспуске «Армии Крайовой», в действительности сохранили ее штабы, офицерские кадры и на этой базе создали новую законспирированную военно-политическую организацию под наименованием «НЕ» – «Неподлеглость» («Независимость»), в целях продолжения подрывной работы в тылу Красной Армии и подготовки военного выступления в блоке с Германией против СССР;
3) руководили подрывной деятельностью созданных ими подпольных организаций, направляли ее на совершение террористических актов против бойцов и офицеров Красной Армии, диверсий на коммуникациях Красной Армии, неся таким образом всю моральную и политическую ответственность за диверсии и за террористические акты, совершенные в тылу Красной Армии;
4) вопреки приказу Советского военного командования об обязательной сдаче приемо-передаточных радиостанций, оружия и боеприпасов, скрыли их и использовали для подрывной работы против Действующей Красной Армии;
5) обвиняемый Окулицкий занимался ведением разведывательно-шпионской работы в тылах Красной Армии;
6) что обвиняемые Пайдак А. Ю., Пужак К. В., Звежинский А. К., Багинский К. С, Мерзва С. Ф., Стыпулковский З. Ф., Чарновский Е. С, Хацинский И. А., Урбанский Ф. А., Михаловский С. Ф., Кобылянский К. С. и Стемлер-Домбский И. Г. принимали участие в подрывной деятельности польского подполья на территории Польши в тылу Действующей Красной Армии, были осведомлены о невыполнении руководителями подполья приказов Советского военного командования о сдаче приемо-передаточных радиостанций, оружия и боеприпасов и использовали их в преступных целях.
Обвиняемые Окулицкий, Янковский, Ясюкович, Бень, Пайдак, Звежинский, Чарновский, Кобылянский, Мерзва, Урбанский, Михаловский и Стемлер-Домбский признали себя виновными в предъявленном обвинении полностью и уличаются имеющимися в деле документами, вещественными доказательствами и показаниями свидетелей.
Обвиняемые Пужак, Хацинский, Багинский виновными себя признали частично; Пужак и Хацинский – в том, что они знали о существовании нелегальной радиостанции подпольного «правительства» и пользовались ею для связи с эмигрантским «правительством» в Лондоне. [480]
Багинский – в том, что он вел переговоры с Окулицким и Янковским об участии в подпольной организации «НЕ» и не выполнил приказы советского командования о сдаче радиопередатчиков и имевшегося в распоряжении подпольного совета министров оружия.
Обвиняемый Стыпулковский виновным себя не признал.
Однако все они изобличаются имеющимися в деле документами, вещественными доказательствами, показаниями свидетелей и других обвиняемых.
На основании изложенного обвиняются:
1. Окулицкий Леопольд Блажевич 1898 года рождения, уроженец дер. Окулице, Краковского воеводства, поляк, польский гражданин, бригадный генерал польской армии, в 1925 году окончил Академию польского генерального штаба, в 1943 году польским лондонским «правительством» назначен заместителем коменданта «Армии Крайовой» по оперативной части, после подавления немцами Варшавского выступления и сдачи «Бур»-Коморовского в плен немцам – командующий «Армией Крайовой» в Польше, до ареста находился на нелегальном положении, – в том, что, являясь руководителем польского подполья, проводившего подрывную работу в тылу Красной Армии, совершил преступления, указанные в пп. 1–5 формулы обвинения, т. е. преступления, предусмотренные ст. ст. 58–6, 58–8, 58–9, 58–11 УК РСФСР.
2. Янковский Ян-Станислав Иосифович, 1882 года рождения, уроженец Высоко-Мазовецкого уезда (Польша), поляк, польский гражданин, с высшим образованием, окончил сельскохозяйственный факультет Краковского университета, по специальности инженер-агроном, с апреля 1943 года заместитель премьер-министра польского лондонского «правительства» с пребыванием в Польше и руководитель подпольного польского «правительства», до ареста находился на нелегальном положении в Польше.
3. Бень Адам Валентьевич, 1899 года рождения, уроженец дер. Ассалья, Сандомирского уезда, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, юрист, член президиума крестьянской партии «Стронництво людове», с января 1944 г. заместитель председателя подпольного «совета министров», до ареста находился на нелегальном положении в Польше.
4. Ясюкевич Станислав Игнатьевич, 1882 года рождения, уроженец гор. Ленинграда, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, окончил Мюнхенский университет, доктор политэкономии, член президиума партии национал-демократов «Стронництво народове», с 1943 года министр польского подпольного «правительства», до ареста находился на нелегальном положении в Польше – в том, что являясь руководителями названного выше подполья, проводившего подрывную работу в тылу Красной Армии, совершили преступления, указанные в п.п. 1–4 формулы обвинения, т. е. преступления, предусмотренные ст. ст. 58–8, 58–9, 58–11 УК РСФСР.
5. Пайдак Антон Юзефович, 1894 года рождения, уроженец села Бийскупица, Краковского воеводства, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, юрист, член Краковского окружного комитета ППС, с 1943 года министр польского подпольного «правительства», до ареста находился на нелегальном положении в Польше.
6. Пужак Казимир Войцехович, 1883 года рождения, уроженец гор. Тарнополя, с высшим образованием, окончил юридический факультет Лодзинского университета. С 1921 года генеральный секретарь ППС, с января 1944 года – председатель подпольного парламента «Рады едности народовой».
7. Звежинский Александр Казимирович, 1880 года рождения, уроженец мест. Тушин Лодзинского воеводства, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, юрист, по профессии журналист. Председатель партии национал-демократов «Стронництво народове» и вице-президент «Рады едности народовой».
8. Багинский Казимир Станиславович, 1890 года рождения, уроженец гор. Варшавы, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, журналист, заместитель председателя президиума крестьянской партии «Стронництво людове» и вице-президент нелегального парламента «Рады едности народовой». [481]
9. Мерзва Станислав Францевич, 1905 года рождения, уроженец села Бийскупица, Краковского воеводства, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, юрист, член ЦК и секретарь краковской организации крестьянской партии «Стронництво людове».
10. Стыпулковский Збигнев Францевич, 1904 года рождения, уроженец гор. Варшавы, поляк, польский гражданин, член президиума партии «Стронництво народове».
11. Чарновский Евгений Станиславович, 1904 года рождения, уроженец г. Лодзь, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, экономист, председатель правления объединения демократических организаций «Союз демократов» и член подпольного парламента «Рада едности народовой».
12. Хацинский Иосиф Антонович, 1889 года рождения, уроженец гор. Варшавы, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, юрист, с 1937 года председатель «Партии труда» («Стронництво праци»).
13. Урбанский Франц Андреевич, 1891 года рождения уроженец Кутновского уезда, Варшавского воеводства, поляк, польский гражданин, ответственный секретарь «Партии труда», секретарь главной комиссии «Рады едности народовой».
14. Михаловский Станислав Францевич, 1903 года рождения, уроженец местечка Курни, Познаньского воеводства, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, юрист, заместитель председателя объединения демократических организаций «Союз демократов».
15. Кобылянский Казимир Самуилович, 1892 года рождения, уроженец гор. Варшавы, поляк, польский гражданин, член партии социал-демократов «Стронництво народове».
16. Стемлер-Домбский Иосиф Генрихович, 1888 года рождения, уроженец гор. Далина, Львовского воеводства, поляк, польский гражданин, с высшим образованием, заместитель директора департамента информации польского подпольного «правительства» и руководитель отделения книгоиздательства этого департамента, – в том, что являясь участниками польского подполья, проводившего подпольную работу в тылу Красной Армии, совершили преступления, указанные в п. 6 формулы обвинения, т. е. преступления, предусмотренные ст. ст. 17–58–8, 58–9, 58–11 УК РСФСР.
Вследствие изложенного, в соответствии с п. 7 Соглашения, заключенного 26 июля 1944 года между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Польским Комитетом Национального Освобождения «Об отношениях между Советским Главнокомандующим и польской администрацией после вступления Советских войск на территорию Польши», подтвержденного впоследствии Временным Правительством Польской Республики, все поименованные выше обвиняемые, как подпадающие под юрисдикцию Советских военных властей, подлежат преданию суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР.
Составлено в гор. Москве, июня 14 дня 1945 года.
Из отчета ТАСС о судебном процессе по делу об организаторах, руководителях и участниках польского подполья в тылу Красной Армии на территории Польши, Литвы и западных районов Белоруссии и Украины.
Приговор
Именем Союза Советских Социалистических Республик Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР
в составе:
Председательствующего – Председателя Военной Коллегии Верховного Суда СССР генерал-полковника юстиции Ульрих В. В.
Членов Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР: генерал-майора юстиции Дмитриева А. Д. полковника юстиции Детистова И. В. при секретарях: полковнике юстиции Батнере А. А и полковнике юстиции Кудрявцеве Л. Н. с участием представителей государственного обвинения:
Главного Военного Прокурора Красной Армии – генерал-майора юстиции Афанасьева Н. А. и государственного советника юстиции 2 класса – Руденко Р. А. и представителей Московской коллегии адвокатов:
Брауде И. Д., Михальского В. И., Миловидова Н. Н., Казначеева С. К., Маркевича В. П., Оцеп М. А и Плевако С. Ф. –
в открытом судебном заседании в городе Москва 18–21 июня 1945 года рассмотрела дело по обвинению:
1) Окулицкого Леопольда Блажевича, 1898 года рождения, уроженца Краковского воеводства, поляка, польского гражданина, бригадного генерала польской армии, окончившего военную академию польского генерального штаба – в преступлениях, предусмотренных статьями 58–6,58–8,58–9 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР;
2) Янковского Ян-Станислава Иосифовича, 1882 года рождения, уроженца Высоко-Мазовецкого уезда, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, заместителя премьер-министра польского лондонского «правительства» с пребыванием в Польше и руководителя подпольного польского «правительства»;
3) Бень Адама Валентьевича, 1899 года рождения, уроженца Сандомирского уезда, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, члена президиума «Стронництво Людове» министра подпольного польского «правительства»;
4) Ясюковича Станислава Игнатьевича, 1882 года рождения, уроженца города Ленинград, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, члена президиума «Стронництво Народове», министра подпольного польского «правительства» –
всех троих в преступлениях, предусмотренных статьями 58–8, 58–9 и 59–11 Уголовного Кодекса РСФСР;
5) Пужака Казимира Войцеховича, 1883 года рождения, уроженца города Тарнополь, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, генерального секретаря ППС председателя подпольной «Рады Едности Народовой»;
6) Звежинского Александра Казимировича, 1880 года рождения, уроженца Лодзинского воеводства, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, председателя «Стронництво Народове» и вице-президента «Рады Едности Народовой»;
7) Багинского Казимира Станиславовича, 1890 года рождения, уроженца города Варшава, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, заместителя председателя президиума «Стронництво Людове», виде-президента «Рады Едности Народовой»;
8) Мерзва Станислава Францевича, 1905 года рождения, уроженца Краковского воеводства, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, члена ЦК и секретаря краковской организации «Стронництво Людове»; [483]
9) СтыпулкоЁСкого Збигнева Францевича, 1904 года рождения, уроженца города Варшава, поляка, польского гражданина, члена президиума «Стронництво Народове»;
10) Чарновского Евгения Станиславовича, 1904 года рождения, уроженца города Лодзь, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, председателя правления объединения демократических организаций «Союз Демократов», члена «Рады Едности Народовой»;
11) Хацинского Иосифа Антоновича, 1889 года рождения, уроженца города Варшава, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, председателя «Стронництво Праци»;
12) Урбанского Франца Андреевича, 1891 года рождения, уроженца Варшавского воеводства, поляка, польского гражданина, ответственного секретаря «Стронництво Праци», секретаря главной комиссии Рады Едности Народовой»;
13) Михаловского Станислава Францевича, 1903 года рождения, уроженца Познаньского воеводства, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, заместителя председателя правления объединения демократических организаций «Союз Демократов»;
14) Кобылянского Казимира Самуиловича, 1892 года рождения, уроженца города Варшава, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, члена «Стронництво Народове» и
15) Стемлер-Домбского Иосифа Генриховича, 1888 года рождения, уроженца Львовской области, поляка, польского гражданина, с высшим образованием, заместителя директора департамента информации польского подпольного «правительства» и руководителя отделения книгоиздательства этого департамента –
всех одиннадцати в преступлениях, предусмотренных статьями 17–58–8, 58–9 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР.
Предварительным и судебным следствием установлено:
Лондонским польским эмигрантским «правительством» была создана на временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками территории Польши, Литовской ССР и западных областей Украинской и Белорусской ССР нелегальная военная организация – «Армия Крайова» («АК»). До сентября 1944 года ее возглавлял генерал польской армии «Бур»-Коморовский, а с октября 1944 года, после его сдачи в плен немцам, – его заместитель бригадный генерал Окулицкий Леопольд.
Руководство деятельностью «Армии Крайовой» осуществляли также председатель подпольного польского «совета министров» Янковский Ян-Станислав и его ближайшие помощники Ясюкович Станислав и Бень Адам.
После освобождения советскими войсками западных областей Украины и Белоруссии, а также территории Литвы и Польши, обвиняемые Окулицкий, Янковский, Бень и Ясюкович явились организаторами и руководителями польского подполья, проводившего активную вражескую деятельность в тылу действующих войск Советского Союза.
Командующим «Армией Крайовой» бригадным генералом Окулицким был получен из Лондона от эмигрантского «правительства» ряд шифрованных радиограмм с требованием сохранить вооруженные силы «АК». В радиограмме от 8 декабря 1944 года Окулицкому был сообщен полный текст постановления эмигрантского «правительства», в котором предлагалось законспирировать «Армию Крайову» и ее людские и материальные ресурсы.
Выполняя эти указания, генерал Окулицкий, с целью обмануть командование действующих советских армий, в декабре 1944 года издал приказ о фиктивном роспуске «Армии Крайовой», сохранив при этом и законспирировав основные кадры «АК» и тщательно укрыв оружие, боеприпасы и действующие радиостанции.
Проведя этот «маневр» лжи и обмана, Окулицкий, Янковский, Бень и Ясюкович использовали переведенные на нелегальное положение вооруженные отряды и организации «Армии Крайовой» для активной вражеской деятельности против Советского Союза в тылу действующей Красной Армии, освободившей Польшу от немецких захватчиков.
В феврале 1945 года на заседании нелегального «совета министров» в Польше обвиняемый Окулицкий внес предложение образовать для руководства созданной им из основных кадров «Армии Крайовой» подпольной военно-политической организации «Неподлеглость» («Независимость» – сокращенно «НЕ») – «политический центр» из представителей партий «Стронництво Людове», «Стронництво Народове», ППС и «Союза демократов».
«Совет министров» в лице обвиняемых Янковского, Бень, Ясюковича одобрил предложение Окулицкого и поручил Янковскому вступить в переговоры по этому вопросу с представителями указанных партий.
Основные задачи организации «Неподлеглость» заключались в сколачивании кадров и сохранении оружия и материальных средств для подготовки восстания против Советского Союза, создании боевых отрядов и террористических групп для убийств противников «АК» и советских военнослужащих, совершении диверсий и сборе шпионских сведений в тылу Красной Армии, а также в проведении вражеской пропаганды в отношении Советского Союза.
Террористические и диверсионные группы «Армии Крайовой» в тылу действующих советских армий на территории западных областей Украины и Белоруссии, в Литве и Польше систематически на протяжении 1944 года и в начале 1945 года совершали террористические акты в отношении бойцов и офицеров Красной Армии и диверсии на коммуникациях действующей Красной Армии.
Отряды «АК» производили также вооруженные нападения на советские военные и гражданские учреждения.
По неполным данным за период только с 28 июля по 31 декабря 1944 года отрядами «АК» было убито 277 и ранено 94 офицеров и бойцов Красной Армии.
Наряду с террористическо-диверсионной деятельностью, местные организации «АК», при непосредственном руководстве Окулицкого, выполняя директивы польского эмигрантского «правительства» в Лондоне, занимались сбором в тылу действующих советских армий и передачей шифром по радио сведений разведывательного характера.
Подпольное «правительство» в Польше и организации «Армии Крайовой», располагая скрытой от советского военного командования разветвленной сетью радиопередающих станций, использовали последние для передачи польскому «правительству» в Лондоне и главному командованию «АК» информации о выполнении ими приказов и директив, шпионских сведений о советских войсках, явно провокационных измышлений о действиях военнослужащих войск Советского Союза на освобожденной от немецких захватчиков территории Польши, тенденциозной и клеветнической информации о политическом положении в освобожденной Польше.
Распространением своих провокационных измышлений руководители подполья в Польше обвиняемые Окулицкий, Янковский, Бень и Ясюкович пытались срывать мероприятия советского военного командования.
Систематическое «снабжение» ими польского эмигрантского «правительства» ложной тенденциозно-клеветнической информацией проводилось с целью предоставления этому «правительству» возможности, используя такую «информацию», дезинформировать Британское правительство о действительном положении в Польше, освобожденной войсками Советского Союза от немецких оккупантов.
Проводя свою враждебную Советскому Союзу деятельность, руководство подпольного «правительства» в Польше и «Армии Крайовой» намечало создание после окончания войны в Европе польско-германского военного блока, направленного против Советского Союза. В начале 1945 года Окулицкий в своих «директивах» ориентировал местные организации «АК» на подготовку военного выступления в блоке с Германией против Советского Союза, считая, что Германия будет стремиться к желательному для польского эмигрантского «правительства» реваншу против СССР. [485]
На основании изложенного Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР признала доказанной виновность Окулицкого, Янковского, Бень и Ясюковича в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58–8, 58–9 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР, а Окулицкого, кроме того, – статьей 58–6 Уголовного Кодекса РСФСР.
В отношении обвиняемых Пужака Казимира, Звежинского Александра, Багинского Казимира, Мерзва Станислава, Стыпулковского Збигнева, Чарновского Евгения, Хацинского Иосифа и Урбанского Франца установлено, что все они, зная о невыполнении руководителями польского подполья приказов советского военного командования о сдаче оружия, боеприпасов и радиостанций, предназначенных для вражеской деятельности против Советского Союза в тылу действующей Красной Армии, скрыли это от органов советского военного командования, совершив тем самым преступления, предусмотренные статьей 58–12 Уголовного Кодекса РСФСР. Обвинение же их в преступлениях, предусмотренных статьями 17–58–8, 58–9 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР, ввиду недостаточности улик, считать недоказанным.
Виновность Михаловского Станислава, Кобылянского Казимира и Стемлер-Домбского Иосифа, как соучастников Окулицкого и других руководителей польского подполья в преступлениях, предусмотренных статьями 17–58–8, 58–9 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР, на судебном следствии не получила достаточного подтверждения.
При определении меры наказания подсудимым, Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР, принимая во внимание все обстоятельства настоящего дела, исходит также из факта победоносного завершения Советским Союзом Великой Отечественной войны. Учитывая, что в условиях перехода к мирному строительству применение суровых мер наказания вплоть до расстрела, предусмотренных предъявленными подсудимым статьями Уголовного Кодекса, не вызывается необходимостью, Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР –
Приговорила:
1) Окулицкого Леопольда Блажевича, Янковского Ян-Станислава Иосифовича, Бень Адама Валентьевича и Ясюковича Станислава Игнатьевича, на основании санкции статьи 58–2 Уголовного Кодекса РСФСР, подвергнуть лишению свободы:
Окулицкого на десять лет, Янковского на восемь лет, Бень и Ясюковича на пять лет каждого;
2) Пужака Казимира Войцеховича, Багинского Казимира Станиславовича, Звежинского Александра Казимировича, Чарновского Евгения Станиславовича, Мерзва Станислава Францевича, Стыпулковского Збигнева Францевича, Хацинского Иосифа Антоновича и Урбанского Франца Андреевича по обвинению их в совершении преступлений, предусмотренных статьями 17–58–8, 58–9 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР, считать по суду оправданными, а на основании санкции статьи 58–12 Уголовного Кодекса РСФСР, с применением к Мерзва, Стыпулквоскому, Хацинскому и Урбанскому статьи 51 того, же Кодекса подвергнуть лишению свободы сроком:
Пужака на полтора года,
Багинского на один год,
Звежинского на восемь месяцев,
Чарновского на шесть месяцев,
Мерзва, Стыпулковского, Хацинского и Урбанского на четыре месяца лишения свободы каждого, исчисляя всем 12 осужденным срок отбытия ими лишения свободы со дня заключения каждого из них под стражу по настоящему делу;
3) Михаловского Станислава Францевича, Кобылянского Казимира Самуиловича и Стемлер-Домбского Иосифа Генриховича считать по суду оправданными.
Вещественные по делу доказательства – документы оставить при деле, а разную радиоаппаратуру конфисковать.
Приговор окончательный и обжалованию в кассационном порядке не подлежит.