Козлов Д. Т., генерал-лейтенант, начальник Главного управления ПВО Красной Армии

Генерал армии т. Тюленев, определяя современную оборону, характеризовал ее как оборону, в первую очередь, противотанковую и противовоздушную. Я не возражаю против такого определения, во-первых, потому, что понимаю силу современных танков, во-вторых, потому, что я представляю из себя командира, ведающего противовоздушной обороной.

Но все же я считаю, что это неполная характеристика современной обороны. Правильно, что оборона должна быть противотанковой и противовоздушной, но если оборона не будет противопехотной, то такая оборона не долговечна.

С. М. Буденный: Правильно. [Д. Т. Козлов]: Опыт последних войн первоклассных европейских армий показывает, что если пехота не проникает за танками в оборону, то решительного успеха на данном направлении или в данной операции едва ли можно будет иметь.

Опыт войны в Финляндии и на Западе это подтвердил. Поэтому отрицать современную оборону как противопехотную — нельзя.

Я считаю, что оборона должна быть противотанковая, противопехотная и противовоздушная и что основой обороны против пехоты будут являться станковые пулеметы и пренебрегать ими нельзя.

Ни один из докладчиков не коснулся вопроса относительно контратак мелкими подразделениями.

Я очень внимательно слушал генерал-лейтенанта т. Смирнова и ожидал от него, что он выступит по этому вопросу, но он этот вопрос обошел молчанием, а этот вопрос является в данный момент очень серьезным.

В наших уставах записано, что командир роты, командир батальона, даже командир взвода переходит в контратаку своими ударными группами. В уставах пехоты это черным по белому написано.

Посмотрим, что показывает опыт боев на финском фронте. Нам приходилось переходить в контратаку мелкими подразделениями. Также поступали и финны, которые очень часто переходили в контратаки мелкими подразделениями.

Если мы посмотрим соотношение сил в современной обороне и современном наступлении, то никто не будет возражать против того, что современное наступление всегда будет обладать превосходящими силами против обороны, в особенности тогда, когда оборону будут рвать{248} батальоны первого эшелона. В этом случае соотношение сил никогда не будет в пользу обороняющихся.

В силу этого всегда мы имели такое положение, что ни одна контратака мелкими подразделениями успеха не имела. Контратака будет иметь успех только тогда, когда она будет производиться в масштабе полка, т. е. ударной группой или резервами этого полка.

Я не хочу сказать, что мы из своих уставов должны исключить понятие о производстве контратаками мелкими подразделениями. Это будет неверно. В некоторых случаях эти контратаки могут быть, но нужно предупредить наш командный состав, что если против тебя идет подавляющая сила, то не стоит организовывать контратаки мелкими группами, а нужно организовывать солидно. [328]

Когда идет в наступление современная махина, роты 1-го эшелона ни в коем случае не должны подниматься с места и не переходить в контратаку, ибо они погибнут и пользу не принесут. Я это испытал на собственном опыте. Какие контратаки не производились мелкими группами, они не удавались и ничего не получалось, когда же контратаку организовали батальоны или полки как следует, она удавалась.

На опыте боев необходимо придти к такому заключению, что переходить в контратаку мелкими группами против наступающих масс пехоты противника немыслимо.

(Голос с места: Если просочилась рота или батальон, то их можно же атаковать).

[Д. Т. Козлов]: Тов. генерал армии, в каждом отдельном случае, в каждом деле бывают исключения.

Следующий вопрос в отношении терминологии. Я полагаю, что наступило время отказаться от терминологии, которую мы имеем в наших уставах в отношении сковывающей и ударной групп. Существующее положение приводит к тем результатам, о которых здесь говорили.

Не останавливаясь на этом вопросе, я хочу остановить внимание на боевых порядках в наступлении. Этого вопроса касался докладчик.

Каким образом мы должны строить наступление? Докладчик ни слова не сказал относительно хотя бы приблизительных норм, ширины фронта, на котором может успешно вести наступление дивизия. Безусловно, фронт наступления дивизии может быть различным. Этот фронт может быть и 3 км, он может быть и 15 км. Но наша современная дивизия обладает такими средствами подавления, что она может вести успешное наступление на фронте 3 км.

Каким же образом строить боевые порядки наступающей дивизии? Генерал-лейтенант Курдюмов предлагал много схем, у него получалось, что удар наносится в одном месте шилом и в другом месте шилом. А для того, чтобы получить успех, нельзя обойтись таким наступлением. Нужно нанести удар такой, чтобы проломить оборону противника и иметь какие-то резервы в глубине, чтобы развивать этот удар.

Следовательно, имея в основном фронт дивизии 3 км, я полагаю, что боевые порядки дивизии нужно строить, как правило: все три полка в линию, имея в распоряжении комдива резерв, в зависимости от обстановки от 1/3 до 1/9.

Теперь, каким же образом строить полк? Полк, как правило, нужно строить тремя эшелонами с тем, чтобы была глубина и командир полка мог всегда маневрировать своими эшелонами, развивая успех в том или другом направлении.

Как строить боевые порядки батальона первого эшелона? Генерал-лейтенант Смирнов предложил по этому варианту (показывает схему) в батальоне роты в линию, а роты строятся — один взвод в первом эшелоне и два взвода — во втором эшелоне.

Я считаю, что при наступлении на современную укрепленную полосу построение первого эшелона полка должно быть именно таким. Почему? Потому, что имея соответствующее танковое и соответствующее артиллерийское насыщение, нам не следует на передний край противника, который будет разбит артиллерией и будет обрабатываться танками, сразу вводить большую массу пехоты. Опыт боев, товарищ заместитель Народного комиссара, показывает, что большое количество пехоты, сразу вводимое на передний край, приводит к большим потерям. В дальнейшем наши боевые порядки, имея небольшое количество штыков, выдыхаются ибо в глубине встречают большое сопротивление.

Поэтому батальоны первого эшелона должны быть построены именно так. Последующие, питая глубину, будут ломать все нарастающее сопротивление противника.

При данном построении все руководство боем может вести командир полка. У нас же обыкновенно бывало так: командир полка выпустит два батальона, [329] третий батальон оставит в ударной группе и сидит на командном пункте до тех пор, пока батальоны первого эшелона разобьются вдребезги, после чего он начинает вводить свою ударную группу, и она не имеет успеха.

Вот те основные мысли, которые я хотел изложить, в отношении обороны и в отношении наступления.

Последний вопрос, которого я хотел коснуться, это вопрос об управлении. Где должен находиться командир полка при наступлении? Этот вопрос как будто на первый взгляд не особенно важный, но в практике он приобретает очень серьезное значение. Из опыта последних событий мы наблюдали, что командир полка, остающийся со своим командным пунктом где-то за боевым порядком, сразу при движении боевого порядка вперед теряет управление. Начали искать причину — почему? Очень просто. Командир полка сидит на командном пункте, батальоны первого и второго эшелонов идут вперед и он теряет управление потому, что в современном бою управлять по проволоке и даже по радио весьма трудно. Мы произвели опыт. При движении командира полка вместе со вторым эшелоном он уже влияет на бой первого эшелона, влияет на ввод в бой второго эшелона, а при построении полка 3-мя эшелонами он может управлять введением в бой и 3-го эшелона. Таким образом, получается выгодное положение, благодаря которому улучшается управление в масштабе стрелкового полка.

РГВА, ф.4, оп. 18, д. 60, л. 59 — 63.