Егоров П. Г., генерал-майор, начальник штаба Архангельского военного округа

ЕГОРОВ Павел Григорьевич, род. 17.2(1.3).1896 г. в г. Таруса, ныне Калужской обл. В 1915 г. окончил школу прапорщиков. Участник 1-й мировой и гражданской войн. В Красной Армии с 1918 г. В 1925 г. окончил Военную академию им. Фрунзе. В период с 1925 по 1940 гг. был начальником учебной части, помощником начальника школы, заместителем начальника школы, начальником повторных курсов, помощником начальника отдела, начальником сектора, помощником начальника управления в Генеральном штабе, затем — командиром дивизии, начальником штаба Архангельского военного округа. С началом Великой Отечественной войны был начальником штаба 28-й армии. Генерал-майор (1940). Награжден орденом, медалью. 4 августа 1941 г. пропал без вести.

Товарищи, разрешите мне остановиться только на трех вопросах. Первый вопрос — виды боя и боевые порядки; второй вопрос — значение огня и подвижность, и третий вопрос — бой в лесу стрелковой дивизии.

Я думаю, что наши дивизии, товарищи, имеют достаточно средств и огневых, и технических, и живой силы, чтобы решать задачи и обороны и наступления.

Если здесь т. Смирнов предложил фронт обороны 8 км, я думаю, что наша дивизия имеет достаточно средств, чтобы драться и на 12, а если прикажут, и на большем числе километров. [325] Также и в наступлении, наши дивизии достаточно сильны для того, чтобы наступать на 4-х км, и они достаточно сильны, чтобы наступать и на большем количестве километров.

Боевые действия могут происходить на различной ширине фронта, причем наша дивизия — в зависимости от объекта — противника, в зависимости от замысла операции или боя, в зависимости от наличия сил и [характера] местности, может драться на нормальном фронте, о котором уже шла речь сегодня, но она может драться и на широком фронте, причем она может драться как в наступлении с прорывом, так и в наступательном бою с окружением противника, с полным его разгромом. Для этого у нашей дивизии есть достаточно и подвижных средств.

Наша дивизия имеет моторизованную стрелковую роту, бронетанковую роту имеет кавалерийский эскадрон. Это такие средства, которые она может бросить в обход противника, может преследовать противника, и может обеспечить свои наступательные действия.

Виды боя и построения боевого порядка, как и весь процесс вождения войск определяется оценкой обстановки и в первую очередь оценкой противника. Для этого у дивизий есть достаточно средств разведки и дивизия обязана перед боем оценить стоящего перед ней врага.

Мы имели два исторических примера красочных и хороших, нагкоторых мы сейчас можем учиться — это действия с прорывом на Карельском перешейке, когда наши дивизии на узком фронте 1 — 2 км на дивизию рвали успешно укрепленные страшные полосы обороны и у нас есть красочный пример, когда наши дивизии под Халхин-Голом дали образцы блестящих боев с полным уничтожением врага.

Особенно важен для командира дивизии именно этот тяжелый момент, когда он, окружая, бьет противника с перевернутым фронтом и имеет сзади резервы противника, которые его боевому порядку жмут на хвост. Это испытание наши дивизии выдержали и нам надо на этом учиться.

Как в том, так и в другом исторических примерах оперативное руководство в полной мере обеспечило общевойсковым соединениям выполнение ими их тактических задач; оно обеспечивало их, ставя им своевременные задачи и вводя в нужное время и в нужном количестве резервы. Без этой связи оперативного руководства с тактическими действиями отдельных дивизий успеха никогда быть не может. В этих двух примерах эта увязка замысла и исполнения сочетались в полной мере.

Я позволю напомнить картину Карельского перешейка, когда в боевом порядке в передовые батальоны дивизии влезали 6 — 8 дюймовые орудия и смущали в первое время нервных начальников. Раздавались голоса: нельзя ли эту тяжелую артиллерию отвести назад. И даже на отдельных направлениях не с таким узким фронтом, нервные люди эшелонировали артиллерию настолько, что она не могла быть использована в бою, отводили, например, от Куолаярви в Кандалакшу. Это, товарищи, курьез, пародия, но они имели место, потому что начальники боялись большого насыщения артиллерией.

Только, товарищи, железная воля руководства могла сломить этот наш, я бы сказал, мягко выражаясь, военный консерватизм и тяжелая артиллерия, а помимо этого дивизионная артиллерия на отдельных направлениях была возвращена в войска и с успехом решила основные задачи современного боя.

Я думаю, эти примеры дают нам уже основания сказать, что при прорыве войсковую, а иногда и тяжелую артиллерию придется выдвигать в голову боевого порядка, иногда придется стрелять прямой наводкой.

Случаи, когда мы свою артиллерию отводили в тыл, на 150 км в наступательном бою, нам нужно, безусловно, забыть. В бою на окружение, наоборот, всю артиллерию, малоподвижные части нам нужно использовать в нормальных условиях фронта. Подвижные части — пехоту, конницу, бронечасти — необходимо будет выдвигать на фланги для обхода противника, выдвигая их глубже уступом вперед.

При слабом или подорванном противнике нам придется быть готовыми вести скоростное наступление, когда в голову придется ставить наиболее пробивные и подвижные части — бронечасти, конницу и танковые части. [326] Придется придать и саперов по разграждению участков.

Особенно тяжело преодолевать заминированные участки, когда они будут на 5 — 6 км в глубину заминированы. Минные поля представляют наиболее тяжелую форму заграждений. На Карельском фронте, когда двигались части и взрывались танки на минных полях, то это вначале подрывало веру в свои технические средства.

Поэтому нам придется подумать, а также и нашим инженерам чтобы изобрести какие-то тяжелые катки и плуги, которые вырывали бы, выкорчевывали бы эти минные поля, являющиеся основным препятствием в современной войне для продвижения всех родов войск.

Второй вопрос — это огневые средства. Современная огневая мощь дивизии очень велика. Огневые средства дивизии выпускают в 1 минуту 120 000 пуль, около 600 снарядов. Эти средства имеют колоссальное значение в наступательном и оборонительном бою.

Ширина фронта дивизии зависит от задачи. Надо создать плотность [огня] 10 пуль на 1 м фронта. Берите на дивизию 12 км, это будет 120 000 пуль. Если нужно большую плотность создать, сжимайте фронт обороны.

Это количество огня определяется решением задачи каждым командиром.

У немцев не случайно записано в Полевом уставе: — «наступление это есть продвижение огня вперед». И это правильно, наши войска на Карельском перешейке и под Халхин-Голом применяли это искусство. Этому искусству использования огневых средств учит и Нарком наш на всех учениях, которые он проводил.

Продвижение огня вперед должно быть организовано так, чтобы все огневые средства использовать против врага с наибольшей продуктивностью.

Под куполом различной длины траекторий наша пехота легко будет преодолевать любые препятствия и легко сможет выбить врага, который засел в щелях, убежищах и окопах.

Взаимодействие пехоты, артиллерии и танков, при чем танков орудийных, которые являются идеалом новой нашей артиллерии, обеспечит преодоление любого сопротивления.

Немцы строят усиленно 40-тонные танки со 105-мм пушками. Эти танки со 105-мм пушками они успешно применяли на различных участках Польши и Франции{246}.

От наступающей пехоты требуется все большая и большая подвижность. Генерал-полковник т. Павлов правильно сказал, что мехкорпус в первый день уйдет на 120 — 150 км{247}, но это требует от стрелковой дивизии какой-то большей подвижности. Если стрелковая дивизия будет двигаться 25 — 30 км в сутки, то она окажется в 100 км от мехкорпуса, который ушел вперед. Здесь на помощь приходит мотопехота, но ей часто не хватает автомобильных средств. Здесь придется сочетать маневр ушедших мехвойск с основными наступающими дивизиями, которым необходимо схватить за горло главную группировку противника.

Огромное значение приобретает не только подвижность, но и то, кто первый в бою открывает прицельный огонь. Эта подвижность огневых средств имеет колоссальное значение. Мы пошли на Финский фронт со старыми привычками окружить противника, не стрелять, а брать живьем. Финны из пистолетов-автоматов при первых встречах открывали огонь и наносили нам лишние потери.

Мы видим, что теперешнего противника живьем уже не возьмешь, его надо бить. И вот, кто первыми открыл огонь, тот и решает победу. Необходимо и танкам открывать первыми огонь, иначе противник их будет бить внезапно и нанесет напрасные потери. Прав Маршал Советского Союза т. Кулик, когда, он, выступая, потребовал от артиллеристов скоростной стрельбы. Когда у нас будет время, товарищи, мы будем прибегать и к вычислительным нашим подразделениям и к инструментам, а если времени нет — стреляйте на глазомер и открывайте огонь первыми.

Управление современным боем усложнилось. Французские дивизии, как вам известно, были рассеяны и потеряли управление. [327] Они базировались на старую схему связи. Нам в бою придется управлять совершенно иным методом. Проволочная связь будет иметь место от дивизии и выше и больше может быть в обороне, а в наступательном бою нам придется иметь скоростные методы управления. Чаще всего нам придется прибегать к радио.

И последний вопрос, на котором я хочу остановиться, это вопрос лесного боя.

С. М. Буденный: Время у вас истекло. Кончайте.

[П. Г. Егоров]: — Есть!

РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 60, л. 53 — 58.