Антонюк М. А., генерал-лейтенант, заместитель генерал-инспектора пехоты

АНТОНЮК Максим Антонович, род. 7( 19).10.1895 г. в дер. Мацы, ныне Брестской обл. На военной службе с 1915 г. Окончил школу прапорщиков. Участник 1-й мировой войны в звании поручика. В Красной Армии с 1918 г. В Гражданскую войну занимал должности командира полка, бригады. В 1924 г. окончил Военную академию РККА, в 1929 г. — курсы усовершенствования начсостава. В межвоенный период был командиром бригады, командиром дивизии, преподавателем академии, командиром-военкомом корпуса, командующим войсками военного округа. В 1940 г. — начальник пехоты РККА, заместитель генерала-инспектора пехоты РККА. Во время Великой Отечественной войны командовал армиями, оперативной группой, был зам. командующего войсками фронта. После войны зам. командующего войсками военного округа по ВУЗам. С1947 г. в запасе. Генерал-лейтенант (1940). Награжден 6 орденами, медалями и иностранными орденами. У мер 30.7.1961 г.

Товарищ Народный комиссар обороны! Проводимое целеустремленно совещание высшего командного состава является ценнейшим вкладом в подготовку руководящего состава Красной Армии и воспитывает всех нас единству мышления и действия.

Я в своем выступлении прежде всего остановлюсь на основном вопросе — подготовке нашей армии в результате проведенных учений этого года.

На всех учениях, проведенных как Вами, товарищ Народный комиссар обороны, так и всеми нами, мы наблюдали чрезвычайно большую скученность боевых порядков.

Если посмотреть историю этого вопроса, то Великая французская революция дала армии солдата-гражданина и при том же оружии, которое было и у пруссаков, французы перешли к одношереножной стрелковой цепи и колонне для нанесения главного удара, вместо 3-х шереножных построений пруссаков. Старая русская армия, а также и остальные армии Европы, вошли в первую империалистическую войну, имея два шага в цепи, окончили войну, учитывая насыщение пулеметами и минометами, имея 3 — 6 шагов в цепи. Цепи конца войны напоминали в известной степени группы и не походили уже на цепи начала первой империалистической войны.

Характерно, что после германо-польской войны немцами издано дополнение к уставу 130/2 , где в статье 27 этого дополнения говорится: для ослабления действия огня противника и для использования местности из строя змейкой и из стрелковой цепи возникают непостоянные, нерегулярные глубокие или широкие строи, которые неоднократно меняются. Они получаются при движениях на сильно пересеченной местности, при преодолении и обходах препятствий или при подтягивании тыловых отделений. Далее, в ст. 30 дополнений к уставу говорится относительно плотнюсти следующее: если ничего другого не приказывается, интервал 5 шагов. И далее, в этом же дополнении за подписью генерала Браухича{244}, ст. 31 дает примеры для команд и приказов для развертывания отделения:

а) В движении вперед. 1) «Направление — угол леса, дистанция 20 шагов, строй змейкой».

Второй пример: «По правой стороне дороги, в строю змейкой, дистанция 15 шагов».

Третий пример: «Направление — колокольня, интервал 10 шагов, стрелковая цепь — марш, марш (бегом марш)».

Четвертый пример: б) На месте. «В канаву фронтом — дымовая труба, интервал 15 шагов, стрелковая цепь — налево».

Следовательно, в дополнении к уставу даются примеры на опыте войны, в которых говорится, что при движении змейкой дистанции между бойцами от 15 до 20 шагов.

При движении цепью немцы в среднем устанавливают пока, но по-видимому, не окончательно, интервал 5 шагов, но одновременно говорят — ежели не было других указаний. [316]

А в примерах, тут же приведенных в пояснении команд устава, они указывают интервал между бойцами в цепи отделения 10 — 15 шагов.

Естественно, товарищи, что современное насыщение пехоты большим количеством автоматического и полуавтоматического оружия, большое насыщение минометами плюс артиллерией и авиацией — ставит перед нами вопрос о необходимости пересмотреть насыщение боевых порядков — их плотность.

Работая в уставной комиссии и изучая данные, которыми можно было располагать из опыта наших войн на Халхин-Голе и в Финляндии и данные, которые имеются в результате германо-польской войны, а также учитывая выводы, которые сделали немцы, я пришел к заключению, что при движении с рубежа атаки необходимо иметь интервалы между бойцами в цепи отделений в среднем 5 метров, а иногда и более.

При движении с исходного рубежа наступления до рубежа атаки будет выгодным вести отделение змейкой, имея глубокое эшелонирование в отделении до 10 — 15 метров в глубину между бойцами. Такое построение обеспечит минимум потерь и максимально сохранит отделение до боя и в бою.

Кратко остановлюсь на докладе т. Смирнова. Построение боевого порядка дивизии, которое дано т. Смирновым, вызывает у меня некоторые сомнения. Если посмотреть на схему, то у нас не получается тактически мощного расположения огневых средств в обороне, чтобы отразить наступающего. Я целиком и полностью за развитие глубины тактической обороны, но если внимательно присмотреться к этой схеме, то получается в известной мере линейность с соответствующим эшелонированием через 2 — 2,5 км и рассиропливание огневых средств, особенно противотанковых, которых у нас недостаточно. Для противотанковой обороны сегодня мы имеем в дивизии только 54 противотанковых пушченки.

Г. И. Кулик: А немцы имеют 36.

М. А. Антонюк: Немцы имеют в дивизии, по тем данным справочника, по которому мы учимся сегодня, 76 пушек.

Г. И. Кулик: Если считать с 20-мм и подсчитать количество 12,7-мм, то у вас будет более 100.

М. А. Антонюк: Если прибавить немецкие противотанковые ружья (81 в дивизии), то у них набирается гораздо больше 100.

Если посмотреть на эту схему обороны батальона в 9 квадратных км (3*3), то при том количестве противотанковых пушек, которыми мы располагаем, получается меньше одной пушки на квадратный километр.

Относительно оперативной глубины обороны, о которой здесь говорил предыдущий докладчик, генерал армии т. Тюленев, я считаю, что глубина на 100 км слишком велика и благодаря только этому т. Тюленеву пришлось ударной по силе армией обороняться. Немцы, в условиях маневренной войны, строят предполье на 6 — 8 км, а мы на 12 — 15 км от переднего края. Я считаю, что такое предполье на 12 — 15 км будет нормальным, но не следует во всех случаях выделять батальоны. Там, где местность позволяет, в ряде случаев можно будет выделять в ОЗ отдельные усиленные роты и решать оборону предполья не количеством живой силы, а огневой мощью, не рассиропливая силы главной полосы обороны, эти роты будут решать те же задачи, что и батальоны.

В отношении построения обороны в тактической зоне выдвинутое раньше положение т. Хозиным, было фактически преподнесено и т. Смирновым, только с некоторым уточнением. Я боюсь одного, что это даст противнику возможность бить нас по частям. Необходимо иметь соответствующую глубину построения при той схеме, которая у нас пока существует. Я не боюсь артиллерийского огня. Я считаю, что пехота, правильно окопавшись и использовав щели, ниши, укрепив их, не группируясь, а рассредоточиваясь в укрытиях и там, где должна вести огонь — не особенно боится артиллерии. Я под очень мощным артогнем немцев сидел 1/2 суток и должен сказать, что ничего страшного не было, несмотря на то, что 1/2 дня беспрерывно работали гаубицы по боевому порядку. Из роты, в которой я находился, мы потеряли всего 18 чел. ранеными и убитыми. [317]

Г. И. Кулик: Если дать 88 пушек на километр фронта, картина будет другая.

М. А. Антонкж: Все зависит от того, как умело группироваться и как умело укрепляться в соответственно короткий срок.

(Голос из зала: И как умело использовать огонь наступающего).

М. А. Антонюк: И свой огонь одновременно, быстро заняв все точки, которые необходимо занять для обороны.

Касаясь противовоздушной обороны, я считаю, что как на земле мы ставим вопрос о концентрации огня на определенных участках, так и в воздухе стоит вопрос о необходимости насыщения огня по штурмующим и пикирующим самолетам противника. Я придерживаюсь того мнения, что все пулеметы и все бойцы, если они только имеют возможность быть не занятыми непосредственно боем на суше, должны бить по самолетам. К этому должны быть подготовлены наши пулеметы и бойцы.

РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 60, л. 32 — 36.