Заключительное слово генерал-полковника танковых войск Д. Г. Павлова

Товарищи! Все выступления показали, что по оперативным вопросам использования танковых корпусов и взаимодействию их с конницей и авиацией расхождений нет. Вопросы, которые здесь стали спорными, являлись больше вопросами тактического порядка. Я исхожу из старой истины, которая говорит, что там, где собралось два тактика, там обязательно будет три решения. У нас тактиков собралось очень много, и поэтому вопрос трактовался по-разному.

Сейчас настала такая пора, когда есть один тактик (я имею в виду Народного комиссара обороны), который все наши мнения обобщит в одном общем выводе и даст точные и ясные указания, как нам нужно в ближайшее время работать. По тактическим вопросам, по вопросам введения мехкорпусов в прорыв нужно работать много и очень много, искать разные пути и средства.

В своем заключении я попытаюсь остановиться на ряде вопросов. Мне из-за ограниченности{229} времени не удалось развить вопрос использования конницы, за что получил справедливый и заслуженный упрек. Я считаю, что конница, пущенная вторым эшелоном за танковым корпусом, выполняет и обязана выполнять следующие задачи:

1) Она своими действиями, направленными вправо или влево от главного удара мехкорпуса для обеспечения его боевого порядка от фланговых ударов противника, сможет усилить дальнобойность механизированного корпуса. Это раз.

2) Конница, пущенная (я на это особенно обращаю внимание) за мехкор-пусами в прорыв, даже если по срокам не успеет выйти вместе в ними в глубину, то она сможет связать [мехкорпус] со стрелковыми корпусами, не допустить смыкания флангов и этим обеспечить нормальную работу мехкорпуса. Одновременно она будет вести и охрану нашего тыла и свяжет части мех-корпуса со стрелковыми частями. [299]

Следующий принципиальный вопрос: когда вводить корпус в прорыв? Ломать ли ему самому вторую оборонительную полосу? Конечно, танкисту хочется, чтобы его корпус как святой вышел на престол, непотрепанный. Конечно, его мечта — громить тылы, станции, жандармерию. Но это не просто. По-видимому, свободу действий придется чаще завоевывать боем.

Дальше. Как проломить вторую полосу? Тут совершенно правильно говорили, что нельзя подходить огульно и брать ее обязательно. Все зависит не только от данного мехкорпусу направления, но и от общего направления усилий фронта. Иногда будет выгоднее танковому корпусу не только не бояться, а ввязаться в бой, чтобы стянуть на себя все то, что есть у противника в его оперативных резервах и этим дать возможность другим мотомехкорпусам зажать противника и бить до полного уничтожения.

Надо иметь в виду, что если мы в своих расчетах будем уповать на то, что стрелковые части должны будут сломать вторую оборонительную полосу, мы можем опоздать с использованием успеха при прорыве. Всегда предпочтительнее, чтобы танковый корпус ринулся в прорыв. Его части найдут уязвимые места второй оборонительной полосы противника, чтобы прорваться через них и этим самым развязать руки для подавления противника на глубину порядка 100 — 120 км.

Следующий вопрос принципиальный. Я прошу Вас, товарищ Народный комиссар обороны, по нему дать свое заключение. Здесь все высказывались о том, кто же должен подать команду о начале движения механизированного корпуса в прорыв. Я не могу согласиться с тем, что эту команду о вводе в прорыв должен подать командующий армией. Ее должен подать командующий мехкорпусом, который определяет момент ввода. Он обязан об этом донести немедленно командующему фронтом, если это в руках фронтового командования, и этим самым и получить санкцию на ввод в прорыв.

Можем ли мы допустить, чтобы командир стрелкового корпуса подал команду танковому корпусу? Нет, не можем, потому что командир мехкорпуса собственными глазами должен убедиться, что прорыв готов. Он, получив санкцию командующего, и отдаст команду своему корпусу. Нужно покончить с обезличкой. Пусть командир мехкорпуса донесет, что все готово и командующий даст санкцию на ввод в прорыв. (Шум в зале). Боюсь, что мы очень умаляем значимость командира мехкорпуса.

Следующий вопрос. Я говорил о том, что наличие крупных тяжелых танков сократит расход артиллерийских снарядов. Правильно сказал т. Вершинин, что ни в коей мере танки не подменят артиллерию. Сейчас, при наличии механизированных корпусов, по-новому ставится вопрос о решении тех или иных оперативных задач. Отпало время, когда в некоторых случаях расходовали огромное количество снарядов на 7 — 8.часов артподготовки.

Мне кажется, что та оборона, которую представил т. Тюленев, правильно построена. И не будет ли эта оборона первым случаем и, может быть, последним?{230} Не будет ли противник вынужден иногда прибегать к очень поспешной обороне? Я думаю, что будет и чаще всего — будет. А раз так, то со всей категоричностью встает вопрос о том, чтобы наши войска и, в частности, механизированные корпуса не давали противнику возможности построить полную оборону. Быстрота будет наибольшим нашим залогом успеха.

Я разобрал случай, когда стрелковые корпуса двух ударных армий делают достаточной ширины прорыв. Это я разобрал более детально. Я только сослался, чтобы показать, как ввести мехкорпус в прорыв, какие вопросы, на каком этапе нужно знать каждому начальнику, но я не разобрал вопроса использования наших механизированных корпусов вместе с конницей и мотопехотой. Да и с пехотой в таких случаях, когда мы, обнаружив противника и учтя его возможности к действиям, увидели, что он перешел к поспешной обороне. Когда перед этим противником нет непреодолимых преград, было бы неправильно, если бы мы не построили следующий боевой порядок: мехкорпус — как авангард, ведущий за собой мотопехоту и конницу, за ними — наши стрелковые дивизии. [300] Такой боевой порядок не даст возможности противнику построить никаких препятствий, не сможет приостановить нашего поступательного движения. Такой порядок позволит разрезать противника не только по частям в оперативном порядке, а разрезать так, чтобы лишить его сопротивления в стратегическом масштабе. Противник должен быть отрезан с той стороны, откуда он ждет поддержку. В этом случае продолжительность операции не будет определяться только 3 — 4 днями, а до полного износа противника, до полной победы. (Голоса из зала: Правильно! Правильно!) 5 — 10 — 15 танков, которые выйдут и приведут к победе, уже решат задачу, а уже потом пусть 10 — 15 суток корпус ремонтируется, чинится. Такая концепция должна быть заложена в использование наших механизированных сил. Из всех выступлений, видно, что народ подрос настолько, что у нас особых колебаний по приемам и способам использования механизированных частей нет.

То, что мы слышали здесь из докладов генерала армии т. Жукова, генерала армии т. Тюленева, генерал-лейтенанта авиации т. Рычагова, надо будет, товарищ Народный комиссар обороны, под Вашим руководством свести [воедино] и дать материал для армии в самый кратчайший срок. Тогда у нас будет совершенно ясное направление в подготовке. Это ясное направление дает уже сейчас мне право сказать, что выступающие имеют большой рот [в профессиональной подготовке]. Я не первый раз выступаю по этому вопросу перед большой аудиторией. Некоторые товарищи знают это. Но то направление, которое я здесь слышал, оно дает мне право заявить, что сегодня мы стоим на совершенно правильном пути по использованию механизированных корпусов, их взаимодействия с авиацией и мотопехотой. Ваши указания дадут возможность доработать этот вопрос.

На этом разрешите закончить.

РГВА.ф. 4,оп. 18, д. 59, л. 101 — 105.