Апанасенко И. Р., генерал-полковник, командующий войсками Среднеазиатского военного округа

АПАНАСЕНКО Иосиф Родионович род. 3(15).4.1890 г. в с. Митрофановское ныне Ставропольского края. В чине прапорщика участвовал в 1-й мировой войне. В Красной Армии с 1918 г. В Гражданскую войну был командиром партизанского отряда, бригады, дивизии. Окончил Военно-академические курсы (1923), Военную академию им. Фрунзе (1932). После Гражданской войны — командир дивизии, командир-комиссар корпуса, заместитель командующего войсками военного округа. С 1938 г. — командующий войсками Среднеазиатского военного округа, а с янва ря 1941 г. — командующий Дальневосточным фронтом. С июня 1943 г. являлся заместителем командующего Воронежским фронтом. Генерал армии (1941). Награжден 4 орденами, медалями. В боях под Белгородом был смертельно ранен. 5.8.1943 г. умер.

Коренная перестройка РККА под руководством Наркома обороны Маршала Советского Союза т. Тимошенко позволила и позволяет нам коренным образом поднять боевую и политическую подготовку, начиная от бойца и кончая генералом. Лично он, Народный комиссар обороны, сам, его заместители, Генштаб, Управление политпропаганды непосредственно пошли в войска и показали РККА, как надо учить и поднимать боевую и политическую подготовку.

Как вы видите, здесь мы впервые имеем такое совещание, которое проводит Маршал Советского Союза т. Тимошенко. Раньше мы докладывали, этих докладов не проверяли, мы уезжали и опять-таки никто не проверял работу. [286] Пять последовательных докладов, которые сделаны здесь генералами армии тт. Жуковым, Мерецковым, Тюленевым, генерал-лейтенантом Рычаговым и генерал-полковником т. Павловым, показывают нам и создают у больших и малых командиров единое понимание оперативного мышления. Оно само не создается. Его нужно направлять, обобщать, производить обмен опытом.

По каждому вопросу выступает немало генералов и комиссаров и это, как опыт, воспринимается в единое оперативное мышление. Помимо этого, все мы изо дня в день решаем впервые новые для нас — начальников оперативные «летучки», и эти оперативные «летучки», как продолжение докладов и обмена опытом, дают исключительно много, также направляют на единое понимание оперативного искусства и вождения. Здесь выступали летчики и докладывали: общевойсковые начальники ставят вопросы об авиации. Они же выступают и ставят вопросы, как никогда, о танках. Почему? Потому что вырос высший начальствующий состав. Мы насыщены такой богатой современной техникой, которую обойти никак нельзя. Тот, кто обходит и пытается обойти, будет катиться только назад, отставать от подготовки, от учебы.

Товарищ Народный комиссар учит нас, как обобщать, чтобы начальники умели непрерывно управлять, умели взаимодействовать на полях.

Тов. Павлов здесь поставил вопрос очень смело. Мне, как старому кавалерийскому начальнику, это понравилось. Вопросы, которые он поставил, заслуживают большого внимания. Тов. Павлов не поставил только один вопрос, который внес Маршал Советского Союза т. Буденный — о едином начальнике. Во-первых, кто должен вести такую механизированную силу — механизированный, кавалерийский, стрелковый корпуса? Такую массу должен вести смелый генерал, который бы не оглядывался назад, а командовал в любой обстановке и громил бы врага.

Вот такого смелого генерала, я думаю, товарищ Маршал Советского Союза, нужно будет именно теперь, в мирное время, и воспитывать. Я совершенно согласен с Маршалом Буденным в том, что один мехкорпус и даже два мехкорпуса одни без конницы и пехоты идти не могут в оперативный прорыв, а если могут, то не всегда и далеко не во всякой обстановке. Надо обязательное взаимодействие с конницей, пехотой и авиацией.

Какое бы я мыслил построение? Первый эшелон — должен идти танковый корпус; второй эшелон — должен идти конный корпус и третий эшелон — пехота. Я не согласен с теми, кто выдвигает вопрос о том, что до мехкорпуса еще стрелковые части должны сделать ворота и во второй полосе заграждений противника. Тогда, что же, няньку нужно дать? Потрудитесь вести массу танков так, чтобы от второй полосы противника не осталось и следа! На то и создается такая оперативная масса, чтобы на [ее] пути у противника ничего не устояло бы. Если вы хотите, чтобы вам и во второй и еще будете искать и в третьей полосе кто бы прорвал — это не смелый генерал. А отсюда нужно взаимодействие с конницей и пехотой, чтобы полностью выполнять любую боевую оперативную задачу.

Еще раз согласен с Маршалом Буденным. Тов. Павлов здесь поднял такие вопросы, как подготовительный период. Не готовиться вообще — ничего нельзя сделать, а тем более готовить такую громадную операцию, — нужно предусмотреть все до деталей. И присоединяюсь к тем, которые говорят, что нужно брать достаточное количество горючего. Куда хотите, хоть в карман, как говорил т. Буденный, но нужно брать. Нужно изобретать сейчас в мирное время. Сейчас [есть] все возможности к тому, чтобы направить изобретательскую мысль на то, чтобы 4 заправки были бы подвешены, подвязаны и т. д., но чтобы это было не кустарно, а приделано соответствующими техническими средствами и возможностями, чтобы вести горючее, без которого двигаться нельзя, нельзя и думать выполнить боевую задачу. Даже танкист, если он выдохся в отношении отдельных боеприпасов, а горючее у него есть, он будет давить противника; без горючего боевой задачи экипаж, часть и соединения не могут выполнять.

Второй вопрос о дорогах. Да к тому [же] если плохая дисциплина, плохо подготовленные части загромождают дороги, это самое страшное. Дороги — это главное, это основное. Конная армия в 1920 году, когда шла в прорыв, [287] тогда не было у нас современной развитой техники, перед выступлением было приказано все ненужные хвосты{226} оставить, взять только крайне необходимое, конным частям приказано было идти вне боевой дороги. Причем была строгая дисциплина. И у нас никаких пробок на дорогах не было. Не брать ни в какой степени больших хвостов, это основное, что загромождает и связывает по рукам и ногам. В этом большой оперативный смысл, чтобы взять с собой все то, что может обеспечить оперативную группу, ведущую в прорыв.

Третье — это использование местных средств. В основном, конечно, нужно прямо сказать, что все возможности надо использовать для того, чтобы максимально использовать местные средства, вплоть до того, чтобы заимствовать, отбивать склады горючего у противника. Таскать много груза мы ни в коем случае не сумеем.

Какой бы я сделал упрек генерал-полковнику, своему старому приятелю т. Павлову? Он сказал в докладе, что скажет о коннице, но конницы он все-таки не коснулся. Взаимодействие мехкорпуса без конницы невозможно. В первую очередь полное взаимодействие, полное понимание должно быть именно с конницей, пехотой. Один мехкорпус, как правило, большую оперативную задачу выполнять не будет.

О едином начальнике я уже говорил.

Я хотел коснуться взаимодействия с авиацией. Питать с воздуха конно-механизированную группу хотя бы частично, мы обязательно будем вынуждены, без этого мы не обойдемся, и главное и в первую очередь горючим, а потом боеприпасами, другого ничего не будем подавать. Но для этого, опять-таки, генералы авиации, нам и тут нужная подготовительная работа. В мирное время надо готовить тяжелую авиацию. Помимо того, что необходимо взаимодействие авиации с выпущенной оперативной группой, нам нужна обязательно и подготовка для обеспечения вместе с наземным тылом и в авиации взаимодействия. Без этого мы обойтись не можем. В тылу надо питать с воздуха и за счет трофеев.

Все те мероприятия, которые прекрасно изложил генерал-полковник т. Павлов, они естественно, пригодны только на Западе. У нас же на Востоке, в особенности на театре Средней Азии, где горы и пустыни преобладают, там конечно, такие мероприятия не подойдут. На театре Средней Азии массировать танки вместе с конницей не удастся. Наоборот, в горах и пустыне максимум можно сосредоточить группу: мехполк с кавалерийской дивизией, больше развернуть нам не удастся. А, как правило, там такие действия мехдивизии возможны по эскадронам, в узких щелях, взаимодействуя с авиацией. Авиация должна надежно прикрывать свои группировки, чтобы не дать возможности противнику нападать в узких щелях и наносить поражение нашим танкам и коннице.

Если на Западе основной и главный лимит — это горючее (для питания боя), то на Востоке, в особенности у нас на театре Средней Азии, прибавляется еще вода. Наравне с горючим нужно заботиться о том, чтобы снабдить части водой особенно в пустыне и горах.

Кто же должен выпускать такую оперативную как конно-мехгруппу в тыл противнику? Никто другой как только командующий армией. Командующий армией должен быть на командном пункте командира корпуса и отсюда, не гадать издалека, отдать приказ: «Наступил момент: Вашей группе выполнять боевую задачу — марш, товарищ генерал». После того, как он выпустил эту оперативную группу, должна быть исключительная связь и взаимодействие с общим намеченным планом командующим армией или командующим фронтом.

Войска армии или армий решительно должны перейти в наступление, дабы сковать противника. Вот это общее оперативное управление, решение командующего фронтом должно быть увязано от начала выпуска и до конца намеченного планом разгрома противника в его тылу. Без такой связи оперативной, без единого взаимодействия армии и фронта выполнение оперативной задачи ни в какой мере немыслимо, и такую группу выпускать невозможно: она не выполнит задачи. [288]

Товарищ Маршал, все то, что мы здесь получили за эти дни, а дней этих немало, мы передадим в войска с тем, чтобы войска были высоко подготовлены в боевой и политической подготовке.

РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 74 — 78.