Еременко А. И., генерал-лейтенант, командир 3-го механизированного корпуса, Прибалтийский особый военный округ

ЕРЕМЕНКО Андрей Иванович, род. 2(14).10.1892 г. в с. Марковка, ныне Донецкой обл. В Красной Армии с 1918 г. Участник 1-й мировой войны. Гражданскую войну закончил в должности начальника штаба полка. В межвоенный период окончил Высшую кавалерийскую школу (1923), курсы усовершенствования комсостава (1925), курсы партпо-литподготовки командиров-единоначальников при Военно-политической академии (1931), Военную академию им. Фрунзе (1935). С 1929 г. командовал кавалерийским полком, дивизией, корпусом. Участвовал в военном походе в Западную Белоруссию в 1939 г. С 1940 г. — командир мех. корпуса, с 1941 г. — командующий 1-й Отдельной Краснознаменной армией на Дальнем Востоке. Во время Великой Отечественной войны командовал армиями и фронтами. После войны командовал войсками ряда военных округов, с 1958 г. — в Группе генеральных инспекторов МО СССР. Маршал Советского Союза (1955), Герой Советского Союза (1944). Награжден 14 орденами, медалями, Почетным оружием, а также иностранными орденами. Умер 19.11.1970 г.

Товарищ Народный комиссар обороны, я хочу доложить Вам несколько мыслей в связи с вопросом ввода танкового корпуса в прорыв. Доклад генерал-полковника т. Павлова я вполне разделяю и считаю, что поставленные им вопросы изложены глубоко принципиально.

Современная наступательная и оборонительная операции совершенно не похожи на операции 1914 — 1918 гг. Танки, авиация, превратившиеся в могущественные рода войск, изменили формы ведения операции и стали решающим фактором в сражении.

Генерал армии тов. Жуков в своем замечательном докладе дал целый ряд оперативных расчетов насыщения танками и авиацией, а касаясь построения боевых порядков, сказал: в первом эшелоне идут большие танки, во втором — средние и в третьем — огнеметные танки. Без этих танковых частей говорить о наступательной операции, а также говорить об оборонительной операции, конечно, немыслимо. Таким образом, и в наступательной, и в оборонительной операции нужны такие танковые ресурсы.

Кого нужно запустить в глубину? Конечно, только танки. Эти танки, или, вернее, то преобразование, которое произошло сейчас в Красной Армии в связи с созданием танковых дивизий, танковых корпусов — это большое достижение, которое имеет громадное оперативное значение в смысле усиления армии. Кроме всех тех преобразований, о которых говорил Маршал Советского Союза т. Кулик, это имеет колоссальное значение.

Товарищи, мы говорим, что танки стали самым модным оружием. Почему? Потому что мощный огонь, ударная сила, броневая защита, высокая подвижность и маневренность делают танки самым наступательным родом войск. Танки приспособлены в первую очередь для атаки и контратаки.

Необходимо по характеру выполнения [задачи] танки разделить на войсковые и оперативно-стратегические. Можно не разделять глубоко принципиально, но нужно такую мысль высказать. Если мы возьмем танки войсковые, они будут прокладывать дорогу пехоте, о чем докладывал генерал-полковник т. Павлов и генерал армии т. Жуков, на всю глубину оборонительной полосы, уничтожая пулеметы, артиллерию. Эти танки при поддержке артиллерии и авиации уничтожают противника, а пехота захватывает и закрепляет [новые позиции]. Эти танки будут являться решающими факторами успеха.

Я не буду вдаваться в подробности действий танков пехоты. Я хочу рассмотреть танки оперативно-стратегические. В оперативном искусстве на данном этапе развития вооруженных сил продолжает оставаться принцип: на главном, на решающем направлении — решающие силы и средства, которыми являются главным образом танки.

Современное оперативное искусство находится на такой стадии своего развития, когда боевые порядки все больше растягиваются в глубину, и наступление и оборона имеют глубокие боевые порядки. Тыл должен снабжать большим количеством припасов.

Генерал армии показал эту глубину обороны, где все должно быть стройно организовано и увязано взаимодействие, налажена связь, вся система обороны превращается в мощный организм с большим фронтом и глубиной.

В нашей военной истории есть много опытов и примеров, когда замечательные наши полководцы Суворов, Кутузов, Багратион и современные полководцы всегда били противника путем окружения его, путем охвата, маневром, внезапно. Можно привести примеры из 1-й Конной Армии, Халхин-Гола, на Карельском перешейке — везде и всегда окружали и били противника по частям.

Для того, чтобы бить противника по частям, его нужно разорвать на эти части, нужно нарушить стройность и цельность его организации, как по фронту, так и в глубину. [284] Эти задачи призваны решать танки совместно с механизированной конницей и авиацией. Какая основная задача стоит перед танками? Разгромить, разорвать боевые порядки противника, уничтожить резервы и тылы противника, а также управление. Окружить и уничтожить главную группировку противника.

Касаясь ввода в прорыв непосредственно, я должен остановиться на таком вопросе. Здесь раздавались голоса, какой же фронт прорыва по ширине должен быть для ввода мехкорпуса в прорыв? Давайте приведем такие расчеты: для того, чтобы ввести корпус в прорыв, надо построить такой порядок, чтобы, когда мы, выходя за ворота прорыва, могли бы немедленно вступить в бой. Значит, если мы возьмем полк, то он должен идти двумя маршрутами. На каждом маршруте будут два батальона, чтобы полку развернуться двумя передними батальонами, нужно построить головные батальоны в два эшелона. Первый эшелон — 30 танков, нужно для них иметь 50 метров на каждый танк (на полк это составит 1,5 км); другой батальон тоже займет 1,5 км. Таким образом, в притирочку будет 3 км на полк по фронту, причем в глубину будет 4 эшелона танков. Значит и на другой полк нужно 3 км, в итоге получим 6 — 7 км на дивизию, без интервалов, а если вы возьмете интервалы между полками 1 км, то получится: требуется 7 км для дивизии, прибавьте по 2 км на интервалы между дивизиями. Таким образом, в итоге наименьшая норма для корпуса будет 16 км (иначе вы не построите боевых порядков мк).

Почему такие боевые порядки нужны? А вот почему. Вы выходите за ворота прорыва, вам может быть навязан неожиданно бой при выходе за прорыв; противник, почувствовав прорыв, немедленно привлечет свои силы, и сразу вы вынуждены будете вести бой.

Исходя из этого, перед нами задача — дать такой боевой порядок, которым без особой перегруппировки можно сокрушать боевые порядки противника. Рассмотрим глубину боевого порядка мехкорпуса при вводе его в прорыв. Дивизия имеет глубину колонны 100 км, пущенная по четырем маршрутам, — будет иметь глубину боевого порядка 25 км. Второй эшелон мехкорпуса — мотодивизия на глубину 16 км. Глубина упирается в общем в 40 км (это при том положении, что машины идут на дистанции 35 — 40 м). И если мы выходим за ворота прорыва в таком порядке, то развернуться будет легко. По фронту прорыв будет составлять 20 км. Маршал Советского Союза т. Буденный был прав, сказав, что фронту прорыва нужно 25 км.

Второе: когда вводить корпус в прорыв? Тут раздавались голоса — тогда, когда будет прорвана вторая полоса. Если мы будем гоняться за второй полосой, мы можем совсем не войти в прорыв. Во-первых, 6 км мы прорываем с определенной организацией боевых порядков и силой эшелона танков при построении боевым порядком. Для прорыва второй оборонительной полосы нужно новую организацию наступления, а это будет не сегодня, а завтра.

Конечно, будет такое положение, когда мы будем брать и вторую тактическую полосу для того, чтобы ввести мехкорпус. Тов. Тюленев совершенно правильно построил свою оборону, показав характер обороны при маневренной зоне 30 км. При этом — дело тяжелое, а если будет немного больше — 50 км, будет лучше. Танковые корпуса, прорвав оборонительную полосу, могут очутиться перед тыловой оборонительной полосой на 30 км.

При таком положении может получиться, что мехкорпус еще не развернулся или едва развернулся, а ночь наступила. Понятно, это не улучшит положения мехкорпуса, а ухудшит.

Особо стоит вопрос управления. Когда на Западе [немцами] были введены подвижные группы действия, прямо на Седан, и подошли к Камбрэ, предварительно прорвали франко-бельгийскую укрепленную полевую полосу, им пришлось под Камбрэ вступить в бой с танковыми частями англо-французов. Какое положение было? Англичане и французы бросили свои танки, и немало бросили, более тысячи. Здесь сыграл большую роль этот танковый бой, длившийся 8 часов. Выиграли его немцы. Почему? У них управление было хорошее. Это было [на]писано в № 92 «Военного вестника» нашего управления. На поле боя на каждые 10 метров была машина подбита или сожжена. Это было действительно побоище. Почему выиграли немцы? [285] У французов и англичан не было настоящего объединения, не было единого управления и не было единой доктрины.

Я хочу подчеркнуть насчет управления. Правильно товарищ Маршал Советского Союза [С. М. Буденный] подчеркнул, что нужно его сейчас готовить, а то получится как у нас в Белоруссии, в Новогрудке и в Волковыске, — везде была путаница при походе в Белоруссию. Только присутствие товарища Маршала нам помогло. Он давал указания то мне, то т. Петрову.

Насчет снабжения бензином. Тут говорили насчет снабжения по воздуху. Немцы применяют это. Мы не пойдем, конечно, к ним на выучку, у нас есть свой опыт и замечательные люди, у которых мы учимся и будем учиться. Нам нужна повозка, перевозящая 20 тонн бензина, это неплохо применяли немцы. Имеющаяся литература говорит о бензопроводе на 180 км, который тянулся вслед за частями.

Когда я приехал в Белосток, меня снабдила авиация бензином, а танковому корпусу стали бросать возле Гродно с парашютом. Много не накидаешь с парашютом. Над этим вопросом надо крепко подумать.

Я считаю, что это совещание, эти доклады, замечательные по своей глубине, по своей принципиальности и оперативному размаху, дали школу оперативного искусства, они послужат общим направлением, за которое мы будем драться крепко, чтобы сделать наши части боеспособными.

РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 59, л. 68 — 73.