Соколовский В. Д., генерал-лейтенант, начальник штаба Московского военного округа

СОКОЛОВСКИЙ Василий Данилович род. 9(21).7.1897 г. в с. Козлики ныне Польша. В Красной Армии с 1918 г. В Гражданской войне принимал участие в должностях: командира роты, адъютанта полка, помощника командира и командира полка, старшего помощника начальника штаба дивизии. В 1921 г. после окончания Военной академии РККА был помощником начальника оперативного управления Туркестанского фронта, начальником штаба и командиром дивизии, командующим группой войск Ферганской и Самаркандской областей. С 1922 до 1941 гг. последовательно занимал должности: начальника штаба, командира дивизии, начальника штаба военных округов; с апреля 1938 г. — начальник штаба Московского военного округа. В 1928 г. окончил Высшие академические курсы. С февраля 1941 г. был заместителем начальника Генштаба. В годы Великой Отечественной войны занимал оперативно-штабные и командные должности от начальника штаба до командующего войсками ряда фронтов. После войны был главнокомандующим группой советских войск в Германии, занимал высшие руководящие должности в Министерстве обороны и Генштабе. В 1952 — 1960 гг. — начальник Генерального штаба — 1-й заместитель военного министра (министра обороны) СССР. С 1960 г. — в группе Генеральных инспекторов МО СССР. Маршал Советского Союза (1946), Герой Советского Союза (1945). Награжден 18 орденами, Почетным оружием, медалями, а также иностранными орденами и медалями. Умер 10.5.1968 г.

Товарищ Народный комиссар, я совершенно согласен с основными положениями, с основными выводами в характере построения и ведения современной оборонительной операции, изложенными в докладе генерала армии т. Тюленева. [245]

Я считаю своей задачей остановиться только на некоторых вопросах, которые, по моему мнению, необходимо было бы несколько уточнить.

1. В вопросе понимания обороны и докладчик и все выступающие товарищи, по моему мнению, совершенно правильно ставили вопрос именно в такой плоскости и с точки зрения оперативной, и с точки зрения тактической обороны, что оборону и оперативную, и тактическую в современном понимании нельзя разбивать и расчленять на какие-то два вида — оборону пассивную и оборону активную. Нельзя так сейчас ставить вопрос. Оборона, по-моему, должна, как и говорил докладчик, заключаться в том, что оборона по существу есть только особый вид боя, она должна преследовать те же цели, что и наступление, т. е. уничтожение противника. Исходя из этого, оборона только несколько иными методами, иными способами достигает этой же цели, т. е. используя свойства местности, инженерные сооружения, используя, в первую очередь, мощь и силу всех огневых средств, и маневр соответствующих резервов армейских, и я бы добавил, не только армейских оперативных резервов, но и сил и средств всей системы оперативной обороны. Если определяется, что противник наносит удар в определенном направлении, то в других направлениях его силы и средства не в состоянии развить наступление на этих направлениях, командующий армией решительно должен пойти на ослабление такизс участков, оттягивать все возможные силы и средства и выводить их на главное направление для участия в разгроме основной группы противника.

Кроме того, на чем я остановлюсь несколько позднее, нельзя оборону рассматривать только под углом зрения защиты самой местности, что к сожалению, у нас очень часто имеет место. Именно упорство боя заключается не в удержании каждой пяди земли, как говорится, каждого вершка земли. Должна быть тактическая гибкость обороны, целеустремленность ее должна сводиться не к удержанию каждой пяди земли, каждого вершка, а к нанесению максимально больших потерь противнику, используя и опираясь на местность на инженерные сооружения. Отсюда вопрос контратаки мелкими подразделениями и в современной обороне должен стоять с такой же остротой. Я потом остановлюсь на вопросе относительно контратак, в каких размерах мыслимы эти контратаки, остановлюсь, когда затрону вопрос ведения оборонительного сражения.

2. Вопрос, на котором я бы хотел остановиться, это вопрос обороны предполья. Если оно отстоит от полосы главного сопротивления на удалении 10 — 15 км, я совершенно согласен с докладчиком, что в таком случае полоса предполья должна обороняться отрядами, выделяемыми корпусами, дивизиями. Если же предполье будет по глубине от 20 до 40 км, может быть и больше, как, скажем, на финляндском фронте было до 36 км для нанесения противнику больших потерь в полосе предполья, — отряды будут малоуправляемыми, могут быть подвергаемы изолированию и уничтожению. Мне кажется, для того, чтобы управление такими отрядами было осуществлено и не подвергались разгрому эти отряды на таком большом отрыве, было бы целесообразно при наличии конницы, скажем, кавдивизии, а если ее нет может быть выделена стрелковая дивизия для того, чтобы она могла оборонять это предполье, тогда командир дивизии будет иметь возможность управлять, наносить чувствительные потери, удары и не рисковать разгромом и изолированием отдельных отрядов.

3. Вопрос, на котором я хочу остановиться, это вопрос, связанный с выступлением генерал-лейтенанта т. Хозина, это вопрос переворачивания главной зоны обороны одной тактической полосы обороны вместо второй, т. е. поставить первую тактическую полосу обороны на вторую, в смысле распределения сил, а вторую на первую. Я совершенно не могу согласиться с таким предложением т. Хозина. Чем оно грозит? Что оно за собой влечет? Если мы в полосе предполья, скажем, небольшими отрядами стараемся задержать противника, раздробить его, нанести возможно большие потери, вскрыть его группировку, то в зоне главного сопротивления должны драться. Ведь оборонительное сражение должно иметь полосу, где должны быть использованы максимальные силы, средства, для того, чтобы противника задавить, нанести возможно большие потери, и морально и материально, как говорится, обескровить его. Эта главная полоса обороны должна быть. [246] И если т. Хозин ставит вопрос — переворачивай, то есть в первую полосу главной обороны ставит 1/3 части сил, а 2/3 во вторую полосу обороны, это значит играть в поддавки в оборонительном сражении, это значит 3-я часть будет выведена из строя, будет обескровлена и вам придется по сути дела потом драться 2/3 сил.

Т. Хозин может быть не договорил, может быть он хочет на первой оборонительной полосе путем контрударов, силами 2-й оборонительной полосы с привлечением резервов разбить противника, но опять-таки это не будет правильным подходом, потому что сама полоса не будет приспособлена для этого дела. Да и ввод мехсоединений наступающего будет происходить, видимо, главным образом после преодоления 1-й полосы главной зоны обороны и с этой точки [зрения] общий переход в контрнаступление будет несвоевременным, приведет к преждевременному выводу из строя сил армии и проигрышу оборонительного сражения. Так что я считаю, что главные силы и средства должны быть расположены на первой основной оборонительной тактической полосе главной зоны обороны, т. е. 2/3 сил должны быть расположены именно тут.

Народным Комиссаром обороны во время выступления т. Хозина задан чрезвычайно интересный вопрос и не понятый, видимо, т. Хозиным — как строить оборону самого переднего края обороны — полки 1-го эшелона: в первом эшелоне 2 батальона, во 2-м — один, или же в 1-м эшелоне — 1, а во 2-м — два?

У меня по этому вопросу имеются соответствующие соображения, и если Народный Комиссар разрешит, я выступлю еще по докладу генерал-лейтенанта Смирнова, ибо данный вопрос, — вопрос чисто тактического порядка, но очень интересный, который следует обсудить, учитывая массовость современного артиллерийского огня у наступающего, а отсюда и возможность чрезмерно больших потерь от этого артогня на переднем крае обороны.

4. Последний вопрос, на котором я хочу остановиться, это вопрос ведения оборонительного сражения. Вопрос ведения оборонительного сражения под тем углом зрения, что цель оборонительного сражения — разбить противника, как это было выдвинуто докладчиком, вполне правильно ставится и я с докладчиком согласен.

Другое дело вопрос в постановке генерал-лейтенанта т. Кирпоноса, который выступая говорил, что армия не в состоянии перейти сразу в контрнаступление. Докладчик так и не понимает и нельзя так понимать. О чем же здесь говорит докладчик, я, по-моему, понимаю правильно — в том, что оборонительное сражение, построенное на большой армейской глубине, должно преследовать цель — моральное и материальное истощение противника, должно обескровить этого противника и подготовить предпосылки для перехода в контрнаступление (общее) и если командование фронта считает данное направление в комплексе всей фронтовой операции заслуживающим внимания позаботиться о том, чтобы были даны необходимые для перехода в общее контрнаступление резервы. Как вести оборонительное сражение, достаточно ли опираться только на мощь огневых средств обороны по этим полосам и плюс, как говорил докладчик, на использовании армейских резервов для контрудара?

Не отрицая этого, поддерживая целиком эти положения, я считаю, что в главной зоне обороны, и не только в главной зоне обороны, но и в предполье, должны быть в широких размерах использованы контратаки накоротке, которые будут способствовать парализованию активных наступательных действий противника, нанесению ему возможно больших потерь, уничтожению его.

Каковы должны быть эти контратаки — размер их? Исходя из того, что наступающий располагает колоссальным артиллерийским и танковым превосходством, я считаю, что контратаки возможны только мелкими подразделениями, отделениями, взводами. Контратака ротой, батальоном возможна как исключение. Я говорю о направлении главных усилий противника. На второстепенных направлениях не исключена возможность контратак ротами, батальонами и полками. [247] На направлении главного удара противника, на направлении, где действуют массы артиллерии, танков, контратака может быть организована дивизией 2-го эшелона корпуса, в исключительном случае полком.

Но и к таким контратакам нужно подходить чрезвычайно осторожно с той точки зрения, чтобы танки противника не могли расквасить эти дивизию, полк, снять их со счета.

Вопрос о контрударе в армейском масштабе должен стоять в такой плоскости. Прежде всего, где он должен быть? Этот контрудар может последовать в зоне главной обороны, даже в 1-й полосе главного сопротивления этой зоны, когда противник измотан, но в большинстве случаев это будет во время боя за 2-ю оборонительную полосу главной зоны обороны. Возможны также случаи, когда этот контрудар будет организован и проведен в зоне оперативных резервов. Армейское командование должно это предвидеть заранее, опираясь на все виды разведки, чтобы успеть стянуть с участков пассивных, с точки зрения наступления противника, все то, что только возможно, ибо армия всегда будет располагать недостаточным количеством сил и нужно решительно идти на снятие со второстепенных направлений в первую очередь подвижных средств, отдельных стрелковых частей и, группируя резервы, нацеливая их главным образом на фланги, по преимуществу на один фланг, решительным переходом в контрнаступление решить благоприятный исход оборонительного сражения. При несвоевременном использовании сил и средств, несвоевременном переходе в контрнаступление может быть вывод сил из строя, и отсюда, как следствие, проигрыш оборонительного сражения.

РГВА, ф.4,оп Л8, д.58, л.90 — 95.