Хозин М. С., генерал-лейтенант, начальник Военной академии им. М. В. Фрунзе

Генерал армии т. Тюленев правильно здесь изложил основы армейской оборонительной операции. Он правильно сделал вывод, что, если наша Красная Армия преследует оперативную доктрину наступательную, то было бы ошибкой думать, что под этой доктриной подразумевается сплошное наступление на всех участках фронта. Поэтому к оборонительным действиям Красной Армии придется прибегать.

С теми положениями, которые выдвинул тов. Тюленев, я также согласен. Мне только хотелось бы заострить внимание товарищей на следующем вопросе. Если мы с вами говорим, что оборона наша должна быть глубокая, противотанковая и противовоздушная, то она должна состоять из полосы предполья, главной зоны обороны, оперативной зоны обороны и тыловой зоны обороны.

Мне хотелось бы перед товарищами — участниками совещания выдвинуть такой вопрос: насколько целесообразно сейчас строить оборону, главным образом, в ее тактической зоне, или, как было названо, главной зоне обороны, то, что изложено на этой вот схеме. Здесь по духу тех уставных положений, которыми мы сегодня руководствуемся, получается так, что две трети сил всех обороняющихся войск находятся на, так называемом, переднем крае и, по сути говоря, в глубине остается 1/3, т. е. тем самым не создается той глубины, которая должна быть и которая должна именно затянуть противника и не дать ему возможности прорвать наше расположение.

Поэтому мне хочется высказать такое мнение, что не лучше ли нам соответственным образом перевернуть нашу оборону в тактической зоне, т. е. сделать так, чтобы она, по мере продвижения противника в глубину, встречала бы большее сопротивление. Вот, так называемые, позиции боевого охранения. Эти взводики от батальонов, которые выставляются на фронте в 2-х километрах. Естественно, что никакой роли, кроме лишь той, чтобы сказать, что противник перешел в наступление, больше ничего они не могут сделать.

Второе обстоятельство надо учесть, что современный противник (а мы должны готовиться к отражению атаки именно современного противника) будет атаковывать нас на всю глубину и в первую очередь будет под ударом передний край глубиною до 2 — 3 км, включительно до полковых резервов, где 2/3 наших сил будет поставлено под артиллерийский и танковый молот и т. д.

Поэтому мне кажется, что исходя из этого, надо главную зону обороны сделать так (показывает по карте). Такое, примерно, распределение сил и средств должно быть.

Я не хочу предложить, что это будут такие прожекты, годные на все случаи и что их надо придерживаться. [239] За полосой предполья начинается главная оборонительная тактическая зона и ее первой оборонительной позицией должна быть позиция прикрытия вместо теперешнего боевого охранения и выделить сюда надо стрелковую роту, которая может дать 2,5 пули в минуту на 1 метр. Поэтому вполне может дать довольно плотный огонь на фронте до 2 км, так как мощь и автоматизация оружия в роте, как Вы, т. Маршал, сказали, именно дают нам возможность это сделать.

(Голос из Президиума: современный батальон дает 8 пуль в минуту).

[М. С. Хозин]: Да, было пять, а теперь восемь пуль. Это как раз дает возможность не ставить на передний край главные силы, тем самым не дать их разгромить и разбить.

Позиция прикрытия, по моим подсчетам, по одному из вариантов должна взять до 18 процентов всех сил, которые будут находиться в тактической полосе нашей обороны.

(Голос из Президиума: а тогда какое назначение будет предполья?)

[М. С. Хозин]: Предполье свою задачу выполняет — задерживать и изматывать противника, оно обороняется отрядами, выделяемыми от дивизий. Могут быть выделены специально войсковые соединения для обороны предполья. Если у нас предполье имеется не в тактическом, а в оперативном понимании, это делает командование армии.

За позицией прикрытия должна идти главная позиция, или главная полоса обороны, которая должна в себя включить до 37 процентов всех сил, обороняющихся по первому варианту и по другому варианту до 50 процентов всех сил обороняющихся. И, наконец, полоса дивизионных резервов, которая должна иметь до 33 процентов. При таком положении бывший передний край, на котором было 2/3 сил, мы эти силы, эшелонируя их в глубину, заставим противника атаковать нашу позицию прикрытия, как передний край, и, тем самым, не дадим артиллерии противника раздавить нас, а встретим уже расстроенного противника на нашей главной позиции, где и дать ему решительный отпор. Тем более, если мы сумеем умело расположить позиции прикрытия на скате, обращенном к противнику и главную позицию обороны за обратным скатом в удалении полтора, а может быть до двух км.

(С. К. Тимошенко: Иными словами вы рекомендуете, чтобы иметь передний край обороны не в таком виде, как сейчас, два батальона в полку, а три — один батальон в первом эшелоне и два батальона во втором или вы считаете необходимым увеличение расстояния?)

[М. С. Хозин]: И расстояние увеличить и тем самым глубину современной дивизии получить иную. Мы имеем до 6 км, а хорошо бы увеличить до 10 км, при условии обороны на фронте 8 — 10 км.

(С. К. Тимошенко: И эшелонирование будет глубже?)

[М. С. Хозин]: Да, эшелонирование будет глубже.

(К. А. Мерецков: А предполье полка и главная полоса?)

[М. С. Хозин]: Для обороны предполья должны браться (Если речь идет о 8 километровом фронте обороны стрелковой дивизии) из расчета 1 батальон на 4 км, то есть надо иметь 2 батальона, которые выделяются для этой цели из дивизионного резерва.

В армейской оперативной зоне в руках командующего армией должны быть обязательно соответствующие резервы и главным образом, подвижные резервы — одна моторизованная, одна стрелковая дивизии. Также должна быть небольшая группа танков и, особенно, противотанковый подвижный резерв.

Из доклада генерала армии т. Тюленева у меня создалось впечатление, что современная армия ограничится только тактической обороной и армейских оперативных резервов у нас не будет, тогда противник, прорвав наше расположение и, вклинившись в нашу глубину, встретит там не защищенную пустоту. По-моему, готовясь к этой теме, я себе выдвигал тезис о том, что в этот момент нужно дать решительный бой прорвавшемуся противнику и при удачной обстановке перейти в контрнаступление.

Мне кажется, что переход в контрнаступление в этом случае, когда армия располагает такими резервами, как одна дивизия стрелковая, одна моторизованная, небольшая группа танков в составе двух-трех батальонов и противотанковые средства, [240] будет вряд ли целесообразен, тем более, если брать современного противника, который будет идти лавиной, то, мне кажется, задача перед армейским резервом станет — не дать возможности противнику развить свой успех, а переход в контрнаступление будет решать фронтовое командование, которое, очевидно, в данном случае поможет атакованной армии своими подвижными резервами и авиацией.

Таким образом, мне кажется, что я не выдвигаю положения о необходимости пересмотра принципиальной схемы обороны в оперативном разрезе, а также необходимости пересмотра тактической зоны обороны и поворота ее в несколько иную сторону. Это — первый вопрос, на который я хотел обратить внимание, товарищ Народный Комиссар, всех присутствующих.

Второй вопрос. В докладе т. Тюленева не был достаточно полно освещен вопрос инженерного оборудования армейского района обороны. Инженерное оборудование армейского района обороны вытекает из оперативного замысла и является как бы инженерным выражением этого замысла.

Попытка оторвать инженерное оборудование от оперативного замысла, усиливать местность, независимо от задач, которые будут решаться на этой местности, будет наподобие того, что вы пришиваете кафтан к пуговице, а не делаете обратное. В русской армии в 1914 — 18 гг. такой подход к инженерному оборудованию местности привел к такому положению, когда войска, переходя к обороне, вынуждены были обороняться на заранее оборудованных позициях, тактически неудобных, по инженерно-техническому оборудованию плохо подготовленных.

Здесь т. Тюленев докладывал, что оперативное построение обороны — предполье, тактическая зона, оперативная зона и тыловая зона, — это глубокий плацдарм 100 километров по фронту и 115 — 120 км в глубину. Если исключить предполье и тыловую зону, то мы получим площадь в 5 тысяч кв. километров. На этой огромной площади надо построить ряд оборонительных полос, создать отсечные позиции, организовать противотанковый рубеж, привести в порядок дорожную сеть. Главная основная оборонительная полоса должна быть сплошная и должна быть в полной 100 процентов готовности по всему протяжению фронта. Вторая оборонительная полоса, на которой будут расположены корпусные резервы, будет прерывчатой и составит 30 — 35 процентов фронта. Оперативная зона на основном направлении — сплошная, на остальных — площадью 30 — 50 процентов. К этому надо добавить отсечные и другие позиции, общая протяженность которых будет достигать 50 процентов к общему фронту. Всего надо построить укрепленную полосу протяжением до 200 — 250 километров. К этому надо добавить оборудование тыловой зоны, предполья, оборудование армейского рубежа.

Для выполнения этих работ понадобится от 8 до 10 суток, с привлечением местного населения и с применением широкой механизации работ. Оборудование предполья и главной оборонительной полосы сделают войска, которые занимают полосу обороны: стрелковые дивизии, стрелковые корпуса. Для оборудования главной оборонительной полосы требуется усиление каждого стрелкового корпуса, действующего на главном направлении, одним инженерным батальоном. Это составит на армию, если она будет иметь два корпуса в первой линии, два инженерных батальона, и если она будет иметь три корпуса — 3 инженерных батальона. Кроме того потребуются силы для работы в оперативной зоне и армейском оборонительном рубеже. Всего 6 — 7 батальонов для армии. Кроме того, надо иметь две-три маскировочных роты, а для организации электризованных препятствий надо придать каждому корпусу по одной роте станции Э-1.

Эти работы потребуют большего количества материалов. Для прочного укрепления современной оборонительной полосы нужно иметь до 60 поездов строительных материалов. Вообще на 1 км фронта требуется для поспешных укреплений 150 тонн, для прочных укреплений — 500 тонн и бронированных — 3400 тонн. Таким образом оборонительная операция — мероприятие дорогое.

На строительстве немецких укреплений на линии Зигфрида, протяжением в 700 километров, в течение 2-х лет работало 250 тысяч рабочих, инженерно-технического персонала, и 51 процент цементной промышленности Германии ее обслуживал. [241]

Для восстановления оборонительного сооружения необходимо создать резерв инженерного имущества и материалов, который может быть рассредоточен в глубине и по фронту. Необходимо иметь резерв инженерных частей. Умелое использование средств и материалов облегчит работу тыла по подвозу материалов. По моим подсчетам, если мы сможем 50 процентов материалов находить на месте, нужно подавать строительных материалов до 8 поездов в сутки.

РГВА.ф. 4,оп. 18, д. 58, л, 77-83.